По этому делу в декабре 1934 года были арестова­ны и 16 января 1935 года осуждены к тюремному заключению на сроки от пяти до десяти лет 19 человек:

Зиновьев (настоящая фамилия Радомысльский) Григорий Ев- сеевич, 1883 года рождения, член ВКП(б) с 1901 года, до ареста член редколлегии журнала «Большевик»;

Каменев (настоящая фамилия Розенфельд) Лев Борисович, 1883 года рождения, член ВКП(б) с 1901 года, до ареста директор Института мировой литературы имени М. Горького;

Гертик Артем Моисеевич, 1879 года рождения, член ВКП(б) с 1902 года, до ареста помощник управляющего Объединенным научно-техническим издательством;

Куклин Александр Сергеевич, 1876 года рождения, член ВКП(б) с 1903 года, до ареста пенсионер;

Сахов Борис Наумович, 1900 года рождения, член ВКП(б) с 1919 года, до ареста прокурор Северного края в г. Архангельске;

Евдокимов Григорий Еремеевич, 1884 года рождения, член ВКП(б) с 1903 года, до ареста начальник Главного управления мо­лочной промышленности Наркомата пищевой промышленности СССР;

Бакаев Иван Петрович, 1887 года рождения, член ВКП(б) с 1906 года, до ареста управляющий Главэнергосети;

Шаров Яков Васильевич, 1884 года рождения, член ВКП(б) с 1904 года, до ареста начальник Управления трикотажной про­мышленности Наркомата местной промышленности РСФСР;

Горшенин Иван Степанович, 1894 года рождения, член ВКП(б) с 1919 года, до ареста начальник сводно-планового отде­ла Госплана СССР;

Царьков Николай Алексеевич, 1903 года рождения, член ВКП(б) с 1921 года, до ареста начальник 1-го участка Тихвинско­го алюминиевого комбината в Ленинградской области;

Федоров Григорий Федорович, 1891 года рождения, член ВКП(б) с 1907 года, до ареста управляющий Всесоюзным карто­графическим трестом;

Гессен Сергей Михайлович, 1898 года рождения, член ВКП(б) с 1916 года, до ареста уполномоченный по Западной области Нар­комата тяжелой промышленности СССР в г. Смоленске;

Тарасов Иван Иванович, 1902 года рождения, член ВКП(б) с 1919 года, до ареста студент 4-го курса Московского юридичес­кого института;

Файвилович Леонид Яковлевич, 1900 года рождения, член ВКП(б) с 1918 года, до ареста заместитель начальника Главного хлопкового управления Наркомзема СССР;

Герцберг Александр Владимирович, 1892 года рождения, член ВКП(б) с 1916 года, до ареста председатель союзного объедине­ния «Техноэкспорт»;

Анишев Анатолий Исаевич, 1899 года рождения, член ВКП(б) с 1919 года, до ареста научный сотрудник отделения ВАСХНИЛ в г. Ленинграде;

Перимов Алексей Викторович, 1897 года рождения, член ВКП(б) с 1915 года, до ареста уполномоченный Наркомпищепро- ма СССР по пуску стеклотарного завода в г. Орджоникидзе;

Браво Борис Львович, 1900 года рождения, член ВКП(б) с 1919 года, до ареста ответственный редактор журнала Комитета заготовок при СНК СССР;

Башкиров Александр Фабианович, 1903 года рождения, член ВКП(б) с 1920 года, до ареста помощник начальника цеха завода «Красная заря» в Ленинграде.

Все они были признаны виновными в том, что, являясь в про­шлом активными участниками троцкистско-зиновьевской оппози­ции, после подачи заявлений об отказе от оппозиционных взглядов продолжали заниматься подпольной антисоветской деятельностью и ставили своей задачей замену существующего руководства партии и Советского правительства. Наряду с этим Зиновьев, Каменев, Гер- тик, Куклин, Евдокимов, Бакаев, Шаров, Горшенин и Федоров объ­являлись руководителями «московского центра», который якобы был связан с «ленинградским центром», подготовившим и органи­зовавшим, как утверждалось, убийство Кирова.

Проведенной проверкой установлено, что дело о так называе­мом «московском центре» сфальсифицировано органами НКВД, а обвиняемые по нему лица были осуждены необоснованно. Не­обоснованность возбуждения дела и арестов вытекает, в частнос­ти, из того, что аресты осужденных по делу лиц производились прежде всего по признаку принадлежности их в прошлом к «зино- вьевской» оппозиции, с тем чтобы возложить на них обвинение в подпольной контрреволюционной деятельности и в организа­ции убийства Кирова.

Между тем политическое поведение этих лиц не давало ника­ких оснований для подобных обвинений. Действительно, все осужденные являлись в прошлом активными участниками «зино- вьевской» оппозиции, в 1926 году блокировались с «троцкистами» и за фракционную деятельность в 1927 году привлекались к пар- тайной ответственности. Зиновьев был исключен из партии на объединенном Пленуме ЦК и ЦКК ВКП(б) 14 ноября 1927 года; Каменев, Бакаев, Гертик, Гессен, Евдокимов, Куклин, Федоров и Тарасов постановлением XV съезда ВКП(б); Шаров, Перимов, Файвилович, Анишев, Браво, Башкиров и Царьков — местными парторганизациями. На Горшенина и Сахова за участие в оппози­ции были наложены партийные взыскания. Герцберг к партийной ответственности вообще не привлекался.

В ходе XV съезда ВКЛ(б) в так называемом «Заявлении 23-х», а также после съезда исключенные из партии обвиняемые по это­му делу объявили о прекращении оппозиционной деятельности и о полном подчинении решениям ЦК партии и Коминтерна. ЦКК, рассмотрев заявления, признала их отвечающими требова­ниям XV съезда и в июне—августе 1928 года восстановила в партии Зиновьева, Каменева, Бакаева, Евдокимова, Гертика, Гессена, Куклина, Федорова, Башкирова, Перимова, Файвиловича и Ша­рова. В 1928—1929 годах были восстановлены в партии Тарасов, Царьков и Анишев. Одному лишь Браво при рассмотрении его апелляции в июле 1929 года было отказано в восстановлении в партии на том основании, что он и после съезда якобы продол­жал оппозиционную деятельность. Но в декабре того же года и он был восстановлен в партии.

Во время партийной чистки в сентябре 1929 года Зиновьеву обвинений в антипартийной деятельности не предъявлялось. В отношении Каменева было установлено, что в 1928 году его пы­тался привлечь на свою сторону Бухарин.

Рассмотрев этот вопрос, объединенное заседание Политбюро ЦК и Президиума ЦКК ВКП(б) 9 февраля 1929 года и объединен­ный Пленум ЦК и ЦКК ВКП(б) 23 апреля 1929 года осудили по­ведение Бухарина, однако о Каменеве никаких решений принято не было. Лишь 31 декабря 1929 года ЦКК объявила Каменеву вы­говор за то, что он встретился с некоторыми троцкистами и в бе­седе с ними заявил о своей готовности блокироваться с Троцким. Каменев, не отрицая в ЦКК факта посещения его квартиры сто­ронниками Троцкого, утверждал, что в беседе с ними высказывал свое отрицательное отношение к троцкистам.

На Зиновьева и Каменева, как на бывших лидеров оппозиции, ориентировались многие из тех, кто был не согласен с линией Ста­лина и его сторонников. В особой степени это относится к началу 30-х годов, когда сталинская политика привела к обострению поли­тической обстановки в стране, крупным провалам в народном хо­зяйстве, тяжело сказалась на социальном положении людей. На этом фоне активизировались силы, выступавшие с осуждением рада направлений такой политики. Примером этому служит и исто­рия с распространением так называемой «рютинской платформы».

В конце сентября 1932 года Я. Стэн доставил на дачу Зино­вьеву и Каменеву экземпляры обращения и «платформы» груп­пы Рютина. Зиновьев и Каменев в партийные или советские ор­ганы о существовании этих документов не сообщили. 9 октября 1932 года Президиум ЦКК ВКП(б) исключил из партии Каме­нева и Зиновьева за то, что они, как указано в постановлении, «зная о существовании этой контрреволюционной группы, по­лучая от этой группы ее документы, не довели об этом до сведе­ния партии, чем содействовали ее деятельности». За указанные действия Зиновьев, Каменев и Стэн, а также ряд других лиц, причастных к составлению и распространению этих докумен­тов, по постановлению коллегии ОГПУ от 11 октября 1932 бы­ли отправлены в ссылку сроком на три года: Каменев в Мину­синск, а Зиновьев в Кустанай. При этом Зиновьев и Каменев были признаны виновными в том, что они являлись участника­ми и идейными вдохновителями контрреволюционной органи­зации «Союз марксистов-ленинцев».

8 мая 1933 года Зиновьев обратился с письмами в ЦК ВКП(б) и лично к Сталину. В письме Сталину он признавал, что наказан правильно, но желает загладить вину перед партией и заслужить доверие ЦК, для чего просит дать ему любую работу. Письмо в ЦК ВКП(б), содержащее критику его личной деятельности и оппози­ции в целом, было опубликовано 20 мая 1933 года в «Правде», а накануне Кирову, Куйбышеву, Микояну, Орджоникидзе, Пет­ровскому, Чубарю, Андрееву и членам Президиума ЦКК было разослано письмо следующего содержания: «По поручению т. Сталина рассылаются два письма т. Зиновьева. Т. Сталин, Воро­шилов, Молотов, Калинин и Каганович предлагают отменить в отношении Зиновьева ссылку и разрешить ему приезд в Москву для определения вопроса о его работе».

14 декабря 1933 года решением ЦКК Зиновьев и Каменев бы­ли восстановлены в партии. Каких-либо данных об антипартий­ной деятельности Зиновьева и Каменева после этого в архивах не обнаружено. Однако в декабре 1934 года они вновь были аресто­ваны, а 20 декабря 1934 года исключены из партии.

В отношении остальных обвиняемых установлено следующее. Евдокимов, Бакаев, Шаров, Куклин, Гессен, Башкиров, Царьков, Перимов, Файвилович, Тарасов и Браво после восстановления их в партии в 1928—1929 годах и до ареста в декабре 1934 года к пар­тийной ответственности за антипартийную деятельность не при­влекались. Бакаев, Евдокимов и Файвилович в ходе партийной чистки в 1933 году характеризовались положительно. Горшенин и Федоров ячейковыми комиссиями по чистке партии исключа­лись как бывшие оппозиционеры, но вышестоящими партийны­ми органами были восстановлены, так как никакой антипартий­ной деятельности не вели. В материалах по чистке партии в 1929 — 1930 годах имеются данные о том, что Герцберг чистку прошел. Гертик в 1930 году во внесудебном порядке был сослан на три года и исключен из партии по обвинению в оппозиционной деятельности, но в том же году дело было пересмотрено, а 15 мая 1931 года решением ЦКК ВКП(б) он был восстановлен в партии. Из числа всех осужденных по настоящему делу только один Ани- шев был исключен из партии до ареста, в 1933 году, за переписку со своей женой, находившейся в ссылке. Вместе с тем Анишев ха­рактеризовался как «образцовый директор института и крепкий партиец, твердо проводящий генеральную линию партии».

Остальные обвиняемые были исключены из партии после аре­ста по этому делу с формулировкой «как контрреволюционеры». Все это свидетельствует о том, что к моменту ареста обвиняемых по настоящему делу партийные органы не располагали материа­лами об их подпольной или какой-либо иной организованной ан­типартийной деятельности.

В процессе проверки этого дела были изучены справка «О важ­нейших агентурных и следственных делах», составленная началь­ником секретно-политического отдела ОГПУ Г. Молчановым 4 января 1934 года для руководящих работников ОГПУ; справка, представленная 15 января 1934 года заместителем председателя ОГПУ Аграновым секретарю ЦК ВКП(б) Л. Кагановичу, в кото­рой перечислялись различные контрреволюционные группы и организации; а также пять томов ежедневных оперативных ра­портов секретно-политического отдела НКВД СССР на имя ру­ководства НКВД об агентурно-оперативной работе за период с 1 января по 9 декабря 1934 года. Установлено, что сведений об ан­тисоветской деятельности Каменева, Зиновьева и других обви­няемых по этому делу, а также о существовании подпольной «зиновьевской организации» в этих материалах не имеется.

Оперативные работники УНКВД по Ленинградской области, до декабря 1934 года имевшие непосредственное отношение к сбору сведений о поведении бывших участников «зиновьев­ской» оппозиции, в своих объяснениях в 1961 году заявили, что об антисоветской деятельности «зиновьевцев» им также ничего из­вестно не было. Напротив, многие факты свидетельствовали о том, что ряд бывших участников «зиновьевской» оппозиции, осужденных впоследствии по делу так называемого «московского центра», считали неприемлемой для себя тактику фракционной борьбы против партийного большинства.

Таким образом, имеющиеся материалы не позволяют сделать вывод о том, что в 1928—1929 годах был создан подпольный центр зиновьевской организации и что такая организация вообще суще­ствовала. «Все данные говорят за то, — отмечалось в информаци­онном письме ОГПУ, — что Зиновьев, Каменев и все бывшие сто­ронники ленинградской оппозиции, примкнувшие к «Заявлению 23-х», безусловно порвали с оппозицией и прекратили фракцион­ную работу».

В других материалах также не имеется данных о подпольной антисоветской деятельности «зиновьевцев» после XV съезда пар­тии или о существовании «зиновьевской организации» с руково­дящим центром во главе.