1

Префект Силий прибыл в поселение накануне, изволил откушать предложенных Марфой яств и завалился спать, потому как провел два дня в седле, что с его комплекцией приравнивалось к подвигу. Три дня после побега Росция Мария пребывала в апатичном состоянии. Поначалу еще было горько и обидно за себя, потом же стало все равно, гораздо сильнее её занимало то, каким образом ему удалось обойти ограничения клейма и скрыться от поиска. Нидгар на все попытки выведать сохранял спокойствие и с каменным лицом сообщал, что не в курсе. Ничего, дознаватели быстро выяснят, врет медик или нет. Помимо этого пришлось подписать кипу бумаг, часть из которых привез с собой Силий, и теперь она официально была вигилом Колонии на Озере.

Вытащив остатки вещей Росция девушка сгребла их в кучу и подпалила на заднем дворе, заодно присовокупив к костру непонятный мусор, пролежавший там как минимум пару лет. Украшением горы хлама стал большой матрас в непонятных подтеках. За этим занятием её и застал Силий. Хмурый префект встал рядом с Марией и смотрел то в огонь, то на темные клубы дыма, уходящие в небо.

— Квинтиус, нам надо поговорить, — наконец сказал он. — Пойдем в дом.

Устроились они на кухне. В пылу гнева девушка сожгла и любимое кресло Росция, поэтому в его комнате остался только голый каркас кровати, постельное белье превратилось в черные горелые ошметки вместе с матрасом. Толстого покрывала из пыли на столе и других поверхностях, как в день её приезда сюда, уже не было, но стулья по-прежнему шатались и кухня стояла полузаброшенная. Готовить у Марии не было желания, да и Марфа брала копейки за свою божественную стряпню, поэтому она не видела смысла тратить на это время. Силий кое-как примостился на колченогом стуле, поморщился и впился своими блеклыми глазами в осунувшуюся Квинтиус:

— Что тебе известно о побеге Росция?

— Ничего. Накануне мы отмечали получение мною значка и он что-то подлил в выпивку, отчего я не могла пошевелиться, а потом усыпил меня формулой.

— Дознаватели услышат ту же версию? Или для них ты придумаешь другое оправдание? — он оперся локтями о стол и положил подбородок на сплетенные пальцы.

— Эта версия единственная, — парировала она моментально подобравшись, — и да, дознаватели услышат то же, что и вы сейчас.

— Я знаю, что вас с Росцием связывали близкие отношения, — многозначительно протянул Силий.

— Да. И что? — Мария не поддалась на провокацию.

— Дознавателей это очень заинтересует…

— Хватит меня ими пугать! Если заинтересует, то они все узнают, — она спокойно посмотрела на префекта, ожидая новой попытки давления.

— Квинтиус, я не враг тебе, — пошел он на попятную, положил ладони на стол и слегка наклонился вперед, отчего стул заскрипел. — Лучше расскажи мне все и мы вместе решим, как лучше будет подать эту историю дознавателям, чтобы остаться в выигрыше.

— Силий, у меня складывается ощущение, что вы никогда ранее не сталкивались с имперским дознанием, — девушка откинулась на спинку и скрестила руки на груди. — Как бы вы ни желали представить эту историю, они докопаются до правды, какой бы она ни была. Мне нечего скрывать.

— Никто и не говорит о сокрытии информации! — по рыхлому лицу Силия пошла рябь и он поджал губы. — Я хочу знать, что тут было! Почему Росций надумал бежать?!

— Об этом вам лучше спросить у его друга, медика Бранда, — после двусмысленных намеков префекта она была готова выставить того за дверь, а не играть с ним в словесные игры.

— Но я спрашиваю у тебя, — с нажимом произнес он, оставив невысказанным продолжение: «Потому что на медика я повлиять не в силах, в отличие от тебя».

— Мне известно только, что от него забеременела спасенная нами от инфицирования дикарка. Возможно, он отправился к ней, — все же призналась она, подумав, что союзник в лице префекта ей не помешает, хотя нет гарантий, останется ли он на своем месте до конца расследования.

— Пфф, подумаешь! — пренебрежительно махнул рукой Силий. — Если бы из-за каждого нагулянного ребенка сбегали, то скоро у нас бы никого в городах не осталось, все жили у дикарей. Если только это не ребенок с даром…

Префект спохватился, что, очевидно, сказал лишнего, и поспешил распрощаться с Марией. Девушка же задумалась, досадно, но она и не подумала о подобном варианте развития событий. Оскорбленная гордость и попранные чувства слишком затуманили ей разум. Будущий эфириус — это не просто незаконнорожденный отпрыск, коих полно и в Старом Свете. Империя оберегала и жестко контролировала всех эфириусов, и особенно маленьких, потому что клеймо ставилось только после инициации, а до этого ребенка могли спокойно выдавать за обычного мальчика или девочку, ведь для проверки спящего дара требовались трудоемкие процедуры. Серьезные нарушения Jus Aether расследовались дознавателями, в том числе и сокрытие детей с даром, за которое полагалась смертная казнь. Клеарху в свое время удалось её избежать только потому, что умер раньше, чем вскрылось его преступление.

Получается, Росцию удалось не только каким-то образом нейтрализовать действие клейма, но и выяснить, что у его ребенка есть дар. Если брать гипотезу Силия за рабочую, то все встает на свои места. Клавдий поехал в племя, чтобы успеть к родам, а учитывая его ненависть к Империи и её политике в отношении эфириусов, не удивительно, что он захотел для своего ребенка другой судьбы. Не лучше ли было тогда оставить его у дикарей и просто изредка навещать? За прошедший год Мария неплохо его изучила и поняла, что вигил довольно часто действовал на эмоциях, руководствуясь лишь своими желаниями и порывами. Чего только стоит начало истории с Экуэт, когда он ни с того ни с сего стал заботиться о дикарке и, как выяснилось теперь, неоднократно с ней спал. А их отношения? Начало им положил порыв Росция, она бы сама не сделала этого шага вперед. И, наконец, вспомнились его слова о псах на коротком поводке у Империи.

Больше всего, однако, Марию занимало, как Клавдий смог обойти клеймо. Она сама еще в Университете, как только научилась рассматривать формулы заложенные в предметы или наложенные на них, провела сотни часов за распутыванием хитросплетения метки эфириусов. Тщетно. Узор был настолько сложен и так часто менялся, подпитываясь напрямую от носителя, что ей не удалось идентифицировать и половины, что уж говорить о работе с ним. Как же у Росция получилось? У неё были мысли избавиться от клейма физически. Конечно, вариант кровавый и болезненный, но ведь есть местная анестезия, с ней срезать кусок кожи с переливающейся надписью бы вполне получилось. Хорошо, она додумалась поделиться своими размышлениями с Базилиной. Подруга пришла в священный ужас от планов Марии и притащила ей книгу, доступ к которой имели только преподаватели факультета врачебного дела, и ткнула носом в главу, где частично объяснялась природа клейма. Татуировка была всего лишь его проявлением, само клеймо стояло на эфириусе, приводились даже истории об отрубленных руках и других попытках избавиться от знака. Надпись aether просто возникала на другой части тела, пока избавиться от неё не значило покончить жизнь самоубийством.

Любопытство мучило её, но Мария прекрасно понимала — удовлетворить она его не сможет, если не хочет оказаться под пристальным и нежелательным вниманием дознавателей. Многие эфириусы проживали всю жизнь и не сталкивались с ними, а ей уже второй раз «повезет» участвовать в их расследовании. Может, на этот раз они хотя бы обойдутся без инквизиции Непоциана? Онаи так все как на духу выложит, потому как рассказывать особо нечего. Росций хорошо подготовился и не сообщил ничего лишнего, Мария не знала точного названия того племени, куда он постоянно ездил. Подозревала, что к лепаям, но вполне мог связаться и с тиккануа, которых так часто поминал в ругательствах. В этом году людоеды нападали не только на их поселение, пострадали и другие, легионеры хорошо им отплатили устроив вылазку на земли дикарей и вырезав несколько стойбищ, поэтому Клавдия с его способностями будет радо видеть шаманом любое племя, он им и щиты сообразит, и в бытовом плане поможет.

Отъезд Силия Мария пропустила, в тумане своих размышлений и предположений она механически передвигалась, ела, спала, патрулировала окрестности и проверяла заковыристые якоря Росция. Запомнились только роды у Галлы. Она методично чистила армэфы, которые с недавних пор всегда были в идеальном состоянии, когда в дом вломился взъерошенный Гай и с горящими глазами кинулся к ней.

— Она там! Началось! Уже! — возопил он и вцепился в Марию.

— Кто она? Где там? — не поняла она. — И что началось?

— Галла! Она…

— Рожает что ли? — спросила она у Ливидуса.

— Да! Да! — он уселся и обхватил голову руками.

— А почему ты не с ней? — в Империи присутствие мужа на родах было довольно частым явлением.

— Меня Бранд выгнал, — признался он и вцепился в волосы.

— Не удивительно, — протянула Мария, изумленно смотря на нервного друга. — Раз она у Нидгара, то все будет хорошо. Он мало того, что медик, так еще и эфириус, такой со всем справится.

— Да? — переспросил Гай с ужасом.

— Конечно! — заверила его девушка. — Где Идо, кстати? Что ты к нему не пошел?

— Да он Эду успокаивает, — вздохнул он.

— А что тебе Галла сказала? — спросила Мария, залезая в неприкосновенный запас, который перекочевал к ней от Росция, такой алкоголь у неё рука не поднялась спалить.

— Послала меня в бездну, — Ливидус уставился на кружку, которую поставила перед ним девушка.

— О! Она еще молодец, — воспоминания о собственных схватках у неё практически вымыло из памяти, но и того, что осталось, было достаточно, чтобы передернуться.

Они просидели вместе еще пару часов, после чего Мария отправила друга на проверку, вдруг все уже закончилось и Галле нужна поддержка мужа. Судя по тому, что он не вернулся, либо ребенок уже появился на свет, либо Гай смог совладать с собственными нервами и присутствовать на родах. Увидела она своего друга только на следующий день, он щеголял мешками под глазами и отрешенной улыбкой. Гордо заявил, что у него родился сын, имени которому они пока не придумали. Идо мрачно посмотрел на товарища и пожаловался на Эду: «Если она так из-за подруги убивалась, то боюсь представить, что на своих родах устроит». Оказалось, семейство Шмид скоро тоже ждет пополнение.

На этом празднике жизни Мария была лишней. Предательство Клавдия неожиданно сильно её подкосило. В прошлых отношениях она умудрялась сохранять холодную голову и не примешивать чувства к удовольствию от секса, тут же нечаянно дала слабину и расплачивалась за это. Как ни странно, спас её сам Росций, а, точнее, его хитроумные формулы на якорях для щита. Упорно и с определенного момента даже фанатично она распутывала тонкие рисунки, посвящая им все свободное время, которого оставалось не много. Тренировки с Фрамом по её собственной просьбе стали еще дольше и жестче, а раз в два дня она занималась на стрельбище. Декан пытался отказать ей, но не устоял под напором, выделил пару часов и снабдил специальными учебными многоразовыми пулями.

— Квинтиус, за тобой кто гонится? — Фрам смачно сплюнул на землю и продолжил наблюдать за своей полоумной ученицей, штурмующей по пятому разу полосу препятствий.

— Гонятся! Еще как! — мокрая и раскрасневшаяся она подтянулась пятнадцать раз и побежала по бревну.

— Бешеная девка! — припечатал легионер.

Для отвлечения и развлечения Мария полюбила перечитывать письма от друзей, которые казались окнами в другие миры, где не было смертей, предательств, бесконечной жары и пыли. Ферадах писал о затяжных дождях в Ибернии, к которым придется привыкнуть Эвтропии. Всю зиму у них было влажно и сыро. Следующие письма друзей говорили о том, что они получили её послания. Базилина разносила подругу за безответственность и наказывала во время следующего налета дикарей сидеть в убежище и не высовываться. На это Мария только горько усмехнулась, теперь она официальный вигил поселения и у неё не получится прятаться. Из пяти страниц, исписанных круглым почерком Нумициус, три с половиной были полностью посвящены детям. Младшая дочка уже начала говорить, а старшая выдавала такие перлы, что девушка не удержалась от улыбки, читая о них.

В отличие от Базилины её друзья вигилы, за исключением Рагнвальда, завидовали её веселой (по их мнению) жизни. Ипатий сокрушался, что еще не пристрелил в Византии ни одного османа, а законопослушных торговцев трогать запрещалось. Поэтому Пилосиус с наставником по пять дней мариновали несчастных на борту судов, пока не проверяли там все буквально до деревяшки. Узнав про фалеру, он написал, что гордится Марией, мол, пусть не сомневается, она заслужила эту награду, уж кому как не сыну центуриона знать о проверках перед её вручением. В конце он посоветовал беречь себя и рассказать, куда отправят работать по окончанию практики.

Рассказывать друзьям о бегстве Росция или нет, она так и не решила. Префект ничего не говорил о секретности данной информации, да и глупо полагать, что случившееся останется в тайне, как минимум Нидгар и работающие в штабе на трансмиттерах были в курсе настоящей подоплеки его исчезновения. Подумав Мария решила дождаться приезда дознавателей и потом уже решить. В конце концов никто не мешает ей рассказать обо всем потом, не доверяя информацию бумаге. А через пару дней ей пришлось забыть и о Росции, и о живущих за океаном друзьях, и о дознавателях. В компании все еще ошарашенного своим отцовством Гая и сосредоточенного Идо они патрулировали по обычному маршруту, закрыли пару мелких прорывов, прибили несколько инфицированных сусликов и змей, когда она почувствовала сильную вибрацию эфира, а за ней знакомую гнилую вонь.

— Дерьмо! — в сердцах выругалась она. — Откуда там столько порождений?!

Насчитала минимум пять и сразу же решила идти одна. Из них троих она единственная, за кем не стоит никто. Перед глазами встал сморщенный комочек, которого несмотря на протесты Галлы продемонстрировал ей Галл, вспомнила светящуюся изнутри Эду, чья улыбка согревала всех вокруг.

— Вы скачете за подмогой. Я еду разбираться. Готовиться надо к худшему, возьмите тройку Фрама. Не уверена, что все из инфицированных звери.

— Я с тобой, — сразу же встрял Гай.

— Нет, — жестко парировала она. — Что будет с Галлой и малышом, если ты там подохнешь?

— Одной туда соваться самоубийство!

— Мария права, — подал голос Идо и добавил, остановив вскинувшегося возразить Ливидуса своим любимым суровым прищуром, — поэтому с ней поеду я. Одна ты туда не сунешься! Я сказал!

Они прожигали друг друга яростными взглядами и в итоге Мария сдалась. Хорошо уже, что смогла отправить куда подальше Гая. Шмид взял наизготовку ружье и пятками тронул лошадь вперед. Девушка последовала за ним, напоследок оглянувшись на клубы дыма за гнавшим во весь опор Ливидусом.

— Я чувствую примерно пять порождений, скорее всего их больше. И это не мелочь, — сообщила она Идо, вытаскивая Эпсилон. — Какие-то большие твари.

В подтверждение её слов со стороны прорыва раздался потусторонний вой. Лошади им будут только мешать, их инфицированные темной стороной сильно пугали, поэтому кобыл привязали к чахлым деревцам и дальше продолжили путь на своих двоих. Что дело плохо Мария поняла, вслушавшись в вибрации эфира, а через несколько мгновений стало не до этого. На них вышло сразу шесть порождений. Койоты. Похожи на тех тварей, что они уничтожили с Росцием на пути в поселение, только у этих из пасти торчали иглы и на спине раскрывались и складывались шипастые гребни. Первоначальный план — затаиться и следить за прорывом пошел в бездну и пришлось срочно решать, как спасать свои задницы.

— Задержи их, мне нужна пара минут! — бросила она Идо и принялась остервенело выводить формулу полноценного динамического щита, без которого их разом сожрут.

Монстрам её деятельность не понравилась, их остановил тремя меткими выстрелами Шмид. Мария же этого не видела, она заставляла эфир наливаться линзой, встающей преградой между ними и порождениями. Одну тварь Идо все же пропустил и та задела когтями икру девушки. Она упала на одно колено и стиснула зубы от боли, но не выпустила готовый наполовину щит, параллельно подсчитывая, что у легионера остался один выстрел до перезарядки. Управилась за полторы минуты, вместо двух. Полупрозрачная пелена окружила их, когда Шмид остался с пустым ружьем и отбивался прикладом от самого настырного чудовища. Заскулив оно отпрыгнуло в сторону и вся стая заметалась вокруг их укрытия. Одного прикончил легионер, еще четверо были ранены, но им на помощь пришли три твари поменьше, очевидно, инфицированные щенки.

— Перезаряжайся и валим их, пока я держу щит! — бросила она напарнику и подала пример выстрелив прямо в голову ближайшему порождению.

Девушка силилась забыть про боль в ноге, потому что без якорей щит держался только на ней, приходилось пропускать через себя энергию, чтобы тот не лопнул. Экспансивные пули хорошо работали против койотов переростков, если не убивали, то выводили из строя. К тому моменту, как они совместными с Идо усилиями уложили всех, Мария совсем выдохлась и рухнула на землю, отпустив щит. Шмид не растерялся и споро перетянул ей ногу, остановив кровотечение. Первые три твари оказались мертвы и хорошо поддались формуле разложения, а вот четвертая отказалась недобитком и получила две пули в лоб из Дэльты и только после этого превратилась в черно-бурую жижу с мерзким запахом.

К прорыву Идо тащил девушку на себе кряхтя и пыхтя от натуги, все же она была прилично выше него. Наконец, показался и сам разрыв, воняющий до слез из глаз. Осматривать место его возникновения у Марии сил уже не было, она попросила посадить её напротив провала и поддержать, чтобы не упала. Голова гудела от перенапряжения, перед глазами расплывалось. Составить формулу верно удалось только с третьего раза, а потом она отрубилась и не видела, как практически сразу из кустов вылетел взмыленный Фрам с Ливидусом. Шмид рассказал о происшедшем и они с Гаем в четыре руки наскоро перебинтовали Квинтиус, после чего устроили в седле и поехали в поселение. Фрам остался осмотреть место возникновения прорыва.

 

2

Очнулась новый вигил Колонии на Озере, когда её сгружали у дома медика. С трудом сфокусировав взгляд она разглядела седло, с которого почти слезла усилиями Ливидуса, и поспешила упереться руками в бок лошади.

— Я сама могу, — прохрипела Гаю и тот помог ей принять вертикальное положение.

— Уже скоро, потерпи, — он закинул её руку себе на плечо и потащил по ступенькам вверх.

Бранд встретил их недовольным взглядом, сказал положить Марию на кушетку и отправил Ливидуса куда подальше. Лечил молча. С того памятного разговора в день побега Росция они избегали друг друга. Сама девушка не могла заставить себя общаться с другом того, кто её предал, помимо этого Бранд вызывал воспоминания о Клавдии, которого ей вспоминать совсем не хотелось. По какой причине Нидгар поддерживал их отчуждение, она не знала.

— Ну и чего ты меня сверлишь взглядом? — усмехнулся он.

— Сверлю? — удивилась она. — Все размыто, не уверена, что вообще смотрю в вашу сторону.

— Конечно будет размыто. Переэфирила ты.

— Знаю. Сколько буду восстанавливаться?

— Не могу сказать, у каждого это индивидуально. Раньше такое было?

— Да, ушло несколько дней, — она вспомнила поход на земли мексика.

— Значит, пару дней обойдешься без эфира, — заключил медик и отошел достать эликсиры из шкафа.

— Можно ускорить восстановление? — спросила она.

— Зачем тебе? Отдохнешь немного. Будет полезно.

— Затем, что кроме меня щитом теперь некому заниматься, — огрызнулась она.

— Квинтиус, ты невыносима, — сообщил Бранд повернувшись. — Над твоей историей в театре бы все заливались слезами, пока не увидели лично и не услышали твою речь в последнем акте.

— Сейчас уже никто не ставит по этому старинному образцу, — проворчала Мария. — Тем более из меня не получилась бы virgo, вам ли не знать.

— Точно, не получилась, — он фыркнул и поставил на стол бутылек с эликсиром. — Хотя я могу понять Клавдия и примерно представляю, что привлекло его в тебе.

— И что же? — против воли она задержала дыхание и впилась взглядом в Нидгара. Если уж сам Росций струсил поговорить с ней начистоту, она услышит причины из уст его друга.

— Не обижайся, но из таких как ты выходят восхитительные любовницы, только в жены берут совсем других женщин, — он развел руками.

— Ваше «не обижайся» в таком контексте звучит жалко, — нашла в себе силы ответить она.

— Просто я хочу, чтобы ты понимала, у вас бы ничего не получилось с Клавдием, даже если бы он не решился на эту авантюру с побегом. Поэтому не стоит так убиваться.

— Более нелепого утешения я еще не слышала, — кряхтя Мария встала, стараясь сильно не наступать на поврежденную ногу. — И я не убиваюсь!

— Хорошо, хорошо, — согласился он и добавил еще одну бутылочку к соседке. — Тут общее укрепляющее и снотворное, ты уже лучше меня знаешь, когда и как их пить, — усмехнулся медик и протянул два пузырька девушке. — И никакого эфира следующие два дня. Отлежись. Считай это моей врачебной рекомендацией.

— Хорошо, медик Бранд.

Опираясь на стену Мария осторожно доковыляла до двери и потом вышла под палящее солнце. Задумываться над словами Нидгара не хотелось, еще один апологет традиционного — место женщины на деревянной скамье, эдакий местный аналог kinder, küche, kirche. Самые дальние ряды в римском Колизее когда-то были сплошь дощатыми и предназначались для бедняков и женщин, оттуда и пошло это выражение, мол, знай свое место, женщина. От света и жары зрение затуманилось и её снова повело, поэтому вместо того, чтобы повернуть налево к своему дому, она, спустившись по ступенькам пошла правее и поняла свою ошибку только разглядев вывеску лавки Ордмера. Села передохнуть на скамью, притаившуюся за углом дома в тени. Будь она менее уставшей и истощенной, пошла в нужную сторону и не стала невольным свидетелем разговора, состоявшегося на заднем дворе лавки, обнесенным символическим невысоким забором. Голоса она узнала сразу.

— …. снова притащил, — это Галла.

— Идо тоже про неё говорит, — задумчиво проговорила Эда.

— И что? — жадное любопытство в голосе.

— Да ничего особенного. Стреляет хорошо и этих жутких тварей, что вылезают, лихо разделывает.

— И больше ничего? — с подозрением.

— Нет. А должен? Они же друзья, — бесхитростно удивилась подруга.

— Вот дождешься, она и Идо твоего уведет! — злобно.

— С чего ты это взяла?

— Как с чего? Последний год разговоры только об этой Квинтиус, — прошипела Галла. — Как она того ящера укокошила, как с ней можно его любимые армэфы обсудить, в которых я ни печенки драной не понимаю!

— Нашла о чем переживать, — хохотнула Эда и добавила спокойно. — Она тебе и мне не соперница. Они в ней не видят женщину, Гал.

— Сейчас не видят, потом увидят! — от громкого голоса проснулся ребенок и Мария услышала шиканье, а потом чмоканье приложенного к груди новорожденного. Продолжила жена Ливидуса через минуту, удостоверившись, что кроха успокоился. — Теперь её еще и вигилом назначили. Не вовремя Росций сбежал. Подождал бы с месяц и эта дрянь уехала куда подальше, а так все пошло тиккануа в глотку!

— Что ты так взъерошилась? Никто в ней ничего не увидит, — спокойно заявила Эда. — Если курицы нет, то и петух сойдет, вот и Клавдий повелся, а потом сбежал к той красотке. Где она и где Квинтиус!

— На женщину она и правда тянет только если глаза закрыть и заткнуть уши, — фыркнула Галла. — Но на сердце у меня все равно не спокойно…

Далее разговор перешел на особенности кормления грудью и Мария осторожно поднявшись, медленно побрела домой. Тот встретил её тишиной и запустением. За прошедшие годы она иногда спрашивала себя, смогла бы устроиться в жизни та девочка, в теле которой она оказалась, если действительно очнулась? Без знаний о себе и мире, без родителей и с предательством единственного близкого ей человека — Клеарха. Нет. Не смогла бы. У неё самой были периоды отчаяния и меланхолии, которые преодолевались только благодаря воспоминаниям из прошлой жизни, о маме и её морщинистых руках, о брате и племянниках. Интересно, как бы отреагировала та девочка, услышь она разговор Эды и Галлы? Расстроилась, наверное. Мария же испытала облегчение, что не ошиблась в оценке жены Гая, даже где-то понимала её, с этой глупой ревностью и желанием защищать свое всеми силами.

Рваная рана на голени зажила быстро, через неделю только едва заметный рубец напоминал об инфицированных койотах, а через две исчез и он. Эфирное истощение заставило Марию отложить на два дня работу со щитом. Еще до схватки с порождениями она поняла, что именно её непрофессионализм привел к появлению такого сильного прорыва. Неуклюжие попытки сохранить щит Росция, создавая замены существующим якорям привели к падению его эффективности и, как следствие, увеличению давления эмоций жителей на темную сторону. Теперь же она планировала создать свой собственный, который будет гораздо меньше и топорней щита Клавдия, но хотя бы такой же эффективный. Еще пара-тройка подобных прорывов с десятками порождений и Марии придется позорно бежать за помощью к Силию. Последний разговор у них вышел жестким и отбил у девушки желание сотрудничать с префектом. Насколько же надо быть недальновидным, чтобы надеяться обдурить дознавателей?

На создание новой схемы она потратила несколько дней, почти не спала и мечтала о кофе, который из-за запрета на торговлю с османами оставался доступным только избранным. Протерев глаза и откинувшись на спинку заскрипевшего стула Мария потянулась и бросила взгляд на последний вариант. Рядом лежала стопка предварительных расчетов. Решив, что на данный момент лучше сделать не в состоянии, потушила свет и отправилась спать. Несмотря на то, что комната Клавдия пустовала и кровать там была удобнее, спала она в своей тесной и узкой каморке. Устала сильно, но сон никак не шел. Буравя еле видный в лунном свете дощатый потолок девушка не могла отделаться от ощущения, что все окружающее не более чем мираж, выверт её воспаленного сознания. Прошедшие шесть лет вроде бы убедили в реальности окружения, другие люди вели себя убедительно для своих характеров, однако иногда посещали сомнения. А если все это не настоящее? Если она сейчас лежит в коме после того, как врачи собрали её по частям? Если её мозг сам придумал и новую жизнь, и новых друзей, и новые чувства? Запретив себе и дальше думать об этом, Мария в конце концов погрузилась в вязкое болото кошмаров, которое ей придется терпеть еще три дня, потом можно будет снова воспользоваться чудодейственным снотворным Нидгара. Его она исправно покупала не обращая внимания на ворчание и недовольные взгляды медика, рекомендовавшего разобраться с проблемой другим образом.

В честь установки щита она отпросилась у Фрама и перенесла патрулирование на вечер. Ей понадобятся все силы, чтобы создать новый и закрепить его на якоря. Первым делом едва солнце выглянуло из-за горизонта наведалась к префекту.

— Авл! Доброе утро! — прокричала она с первого этажа и услышала как наверху что-то грохнуло, а потом послышались судя по тону ругательства.

— Квинтиус! — взъерошенный Пекорис в незастегнутой рубахе и кое-как натянутых штанах спустился вниз. — Что ж ты орешь?!

— Зашла предупредить, что иду устанавливать новый щит. Мы с вами вчера договорились.

— Договорились-то договорились, но я не ожидал, что ты так рано начнешь, — вздохнул он. — Я понял, подготовлюсь.

Удостоверившись, что префект её подстрахует, у того браслет мог при необходимости единоразово блокировать сильные возмущения эфира, Мария отправилась устанавливать новые якоря. В выбранные еще Клавдием места она намеренно положила обманки. Хоть и не верила в то, что Росций сдаст все точки лепаям, решила перестраховаться. Она обошла всю округу, тщательно пряча и маскируя действующие якоря и муляжи, спустя два с половиной часа вернулась к дому и присев на заднем дворе погрузилась в эфир. Еще около часа ушло на то, чтобы запитать все линии схемы и привязать их к якорям. Обессиленная и утомленная девушка удовлетворенно рассматривала результат своей работы в эфире. Все же силовая инициация — это что-то. Щит вышел гораздо менее изящным, чем у Клавдия, но это компенсировалось его прочностью и силой. Пробить такой не сможет никакая эфирная тварь, хотя, у того воплощения Тескатлипоки бы наверное получилось… спустя пару часов. Усмехнувшись своим предположениям Мария отправилась на поздний завтрак.

На следующий день погода резко испортилась и на поселение налетел первый в сезоне ураган. Не такой сильный, как осенние, но он все равно помешал бы устанавливать щит, поэтому девушка порадовалась, что не отложила дело до греческих календ. Постепенно отсутствие Росция перестало быть болезненным, ежедневные дела поглотили Марию: патрулирования, зарядка кристаллов для якорей, которые жрали гораздо больше, чем раньше, сказывалось их простое устройство, мастерства Клавдия она еще не достигла. Женские посиделки стали редкими, много времени отнимали младенцы и хозяйство, чему Квинтиус была только рада. Обсуждать с кем-то из них свои отношения со сбежавшим вигилом она не собиралась. В конце июня стало известно о приезде имперских дознавателей.

— Авл, вызывали? — Мария попрощалась с шестилетним Даном, младшим сыном Марфы, которого отправили за ней, и вошла в дом префекта.

— Да, — Пекорис оторвался от бумаг и указал девушке на стул. — Садись. Перейду сразу к делу. Прибыли дознаватели и тебе велено явиться в Кастеллум незамедлительно.

— Передали по трансмиттеру? — уточнила она.

— Да. Можешь ознакомиться, если мне не веришь, — префект вздохнул и передал ей верхнюю бумагу со стопки.

— Поняла, — она положила сообщение в карман. — За пару часов управлюсь. Сделаю настройки, чтобы прорывов в мое отсутствие не было. Надеюсь, Силий знает, что делает.

— Я в ваших тонкостях не разбираюсь, — сморщился Пекорис.

Распрощавшись с ним девушка пошла домой, где еще раз перечитала передачу трансмиттера: «квинтиус быть срочно | прибыли дознаватели | силий ||». Трансмиттер несмотря на сходство с телеграфом действовал по совершенно другому принципу. Связь была только между двумя конкретными механизмами, попытки связать их в единую сеть пока не увенчались успехом. Зато работали трансмиттеры мгновенно несмотря на расстояния. Сам аппарат представлял собой массивный ящик с матрицей на верхней стороне, подсвечивая ячейки которой собирали разные буквы латинского алфавита. То есть передавалось не изображение, а последовательность цифр, обозначающих нужные ячейки.

Все это Мария знала благодаря рыжеволосой чертовке Эльгифе, учившейся на два года старше её. Живой нрав ибернийки, её любовь красиво одеваться и постоянно шутить слишком сильно противоречили серьезной натуре Марии, поэтому сдружиться у них так и не получилось, но приятельницами стали. Сошлись на почве интереса Квинтиус к эфирной инженерии. В особенностях взаимодействия эфира с разными материалами Мария не разбиралась, зато постоянно подкидывала идеи, взятые из прошлой жизни, а уже Эльгифа билась над их воплощением в жизнь. Перед отъездом они договорились связаться, если у неё получится реализовать какую-нибудь из задумок Марии, но пока та молчала из чего девушка заключила, что у той или ничего не выходит, или она решила не афишировать источник своего вдохновения.

На укрепление щита ушло несколько часов. После длительных манипуляций, обессиленная и с головной болью она осела на кровать. Теперь щит должен продержаться семь дней без вмешательства извне и практически не провоцируя прорывов. Тем не менее прощаясь она поставила Пекориса в известность, что о любых странностях стоит сообщать в Кастеллум и не прекращать ежедневные патрулирования. Как бы Мария ни относилась к некоторым жителям поселения, оставляла их без присмотра с тяжелым сердцем. Уже на выезде встретилась с Фрамом, тот отлепился от стены казармы и поравнявшись задрал голову на всадницу.

— О наших тренировках ни слова, Квинтиус. Помни, — сказал с угрозой.

— Молчу как Салих! — и она прикусила кончик языка, иллюстрируя расхожее выражение, появившееся после казни пленного османского адмирала, которому предварительно вырвали язык за хулу на Императора. — Это и в моих интересах, поэтому не волнуйся.

Разговор о ненужной секретности вокруг их занятий состоялся через два месяца после начала тренировок.

— Фрам, все же я не понимаю, почему мы должны скрывать тренировки? — спросила Мария уже без надежды на ответ, предыдущие два раза она начинала и заканчивала этот разговор в одиночку.

— Квинтиус, я тебя вроде в голову не бью, — протянул легионер, оглядывая ученицу, — так почему там нет ни одной умной мысли?

— О светочь во тьме моего невежества, многомудрый и обширнознающий великий учитель! Снизойдите до недостойной своей ученицы, что вынуждена словно слепая без поводыря скитаться по пустыне незнания в поисках влаги просвещения, — протянула Мария вскинув бровь и насладилась замешательством на лице легионера, ему риторику пять лет не вдалбливали и подобные обороты гораздо лучше охлаждали пыл, чем самые грязные ругательства.

— Снова ты словеса свои завернула! — бросил он и сплюнул. — Нельзя мне тебя тренировать, ослица ты упертая! Устав легиона читала?

— Конечно же нет, — невозмутимо сообщила девушка.

— Проклятье! — он добавил еще пару ругательств и исподлобья уставился на неё. — У вас вот тоже устав есть. Ну, у вигилов, — уточнил он не увидев понимания на лице собеседницы.

— Инструкция и эдикты, устава нет, — поправила она.

— Да какая к османам разница! — махнул он рукой. — Вот в вашем уставе написано, что вы можете делать. В нашем тоже написано. И занятий с толстозадыми упертыми девками там нет! Поэтому не разевай свой рот лишний раз, — пригрозил он.

Позже девушка выяснила через Ливидуса, что, действительно, легионеры жестко контролировались уставом и за их тренировки Фраму бы попало. Проводив взглядом удаляющегося легионера, что махнул ей на прощание рукой, она тронула поводья второй лошади и двинулась вперед. В одной из полупустых сумок лежал длинный список, в котором отметились все жители, Марии помимо общения с дознавателями предстоит марафон по лавкам Кастеллума, чтобы закупить все необходимое, от тряпок до разнообразного хлама и даже продуктов. Она устроилась удобнее в седле и приготовилась к долгой и монотонной дороге. Еще год назад не рискнула бы выезжать в одиночестве, сейчас же взяла дополнительные обоймы для Дэльты с Эпсилоном и получила из оружейной длинную Пи-10 на всякий случай. С таким арсеналом при прочих равных сможет отбиться от дикарей или от местной живности.

 

3

Кастеллум показался утром следующего дня. Въезжая на его улицы Мария оглядывалась в поисках той гостиницы, что ей посоветовал Пекорис. Кроме клоповника, который в прошлый раз облюбовал Росций, она мест не знала. Наконец, нашла нужную улицу и спросив одного из прохожих оказалась у грубо нарисованной вывески с надписью «Публий Кассий». Зал таверны на первом этаже встретил её полумраком и монументальным портретом первого и единственного консула Южной колонии, в честь которого и назвали заведение. Картина занимала практически всю стену и грубо, но вдохновенно изображала Публия в тоге на фоне классического портика. Пообщавшись с заросшим бородой хозяином она договорилась о комнате для себя и двух стойлах для своих лошадей, после чего оставила пожитки в неожиданно чистой и уютной комнате, и отправилась в магистрат.

Город ожил за то время, пока она решала бытовые вопросы, и Мария растерянно смотрела по сторонам. В прошлый свой визит ей хотелось скорее вернуться в родной дощатый гроб по ошибке названный комнатой, а не смотреть по сторонам. Почти десять месяцев в Каке с населением в пятьдесят с лишним человек, из которых около двадцати не вылезали из своих хижин вокруг озера, а еще десяток ходил под стол пешком или еще даже не ходил, отучили её от нормальной жизни и сейчас она с интересом оглядывалась. По улицам уже сновали ранние покупатели, лавки призывно открыли свои двери, мимо пробежал юркий пацан с криком: «Акта Кастеллума! Свежая Акта Кастеллума!». Орал так воодушевленно, что у Марии заложило ухо. Остановив мальца взмахом руки она купила еще пахнущую краской газету в количестве трех экземпляров, два из которых засунула в карман. Отвезет в поселение, префект и Марфа с Кенной будут вне себя от счастья, для них недельной давности Акта вполне занимательное чтиво. Надо не забыть до отъезда прикупить еще.

Не доходя два шага до центральной площади зацепилась взглядом за яркий рисунок петуха на фасаде одного из домов. Судя по свежей краске заведение открылось совсем недавно. Вспомнив, что с пробудки перекусила только подсохшей сдобой, решительно направилась к двери. Благодаря настежь открытым окнам внутри было светло и свежо, не прогретый южным солнцем воздух дарил скудную прохладу. Чистый интерьер и улыбающаяся подавальщица окончательно утвердили её в мысли, что Силий еще полчаса спокойно переживет без её общества. В ожидании заказа изучила прессу. Первые страницы пропустила, напечатанные там очередные поправки к законам её волновали мало. Рим обязывал все местные Акты сообщать об изменениях в законодательстве, в которых кроме юристов никто толком не разбирался. С пятой страницы начинали писать о делах в Южной колонии, но первые же статьи оказались для Марии не интереснее поправок. Материал про урожайность зерновых в условиях засухи и два разворота интервью с каким-то именитым инженером, занимающимся ирригацией, вынудили девушку скривиться. Еще страницу заняли рекламные объявления, бесхитростное содержание которых вызвало у неё улыбку. Край непуганых идиотов! Вот разберется с контрактом и, возможно, вложит финансы в какое-нибудь дело, займется рекламой по всем правилам двадцатого века и аудитория точно не устоит!

Запив хрустящую булку теплым травяным отваром, дочитала заметку из криминальной хроники, повествующую о банде из дезертиров и дикарей, которые непонятным образом умудрились спеться и ограбить уже третью рапину, как тут называли ранчо. По счастью уроды орудовали на другом от Кака конце колонии, в чем-то близость к границе была даже полезна, к ним часто заезжали легионеры и мрази бы рано или поздно попались. Далее откладывать визит в магистрат было нельзя, Мария расплатилась и покинула кафе.

— Здравствуйте, префект, — она вошла в кабинет.

— Квинтиус, — Силий поприветствовал её кивком и указал на стул. — Садись.

Выглядел он бледнее обычного. Острый взгляд бледно-серых глаз обежал девушку, замечая помятость рубашки, обветренное лицо и жесткую линию рта.

— Дознаватели работают в штабе. После сигнации они тебя сразу вызовут как главного свидетеля по делу. С их методами работы ты знакома лично, — префект сделал многозначительную паузу и Мария попыталась прикинуть, какого же уровня у него доступ.

— Было дело, — осторожно согласилась она, Паулус не того полета птица, чтобы подробно изучать её досье.

— Тогда ты понимаешь, что стоит поделиться со мной своими размышлениями… Почему Росций сбежал?

— Я все рассказала вам еще в прошлый раз, префект, — лучшая защита — это нападение. — На мне теперь целое поселение, некогда заниматься расследованиями. Да и как бы я что-то узнала? Разъезжала по землям дикарей?!

— Неужели приятель Росция, этот медик, ничего не выболтал? — вкрадчиво спросил Силий.

— Кроме беременности дикарки ему ничего не известно. Предполагаю, об этом он также сообщит дознавателям, — закинула удочку Мария, надеясь узнать, кого еще вызовут по делу сбежавшего вигила.

— Об этом мне не известно. К сожалению, детали расследования держат в тайне, — он опустил локти на стол и положил рыхлый подбородок на сплетенные пальцы. — Подумай еще раз, Квинтиус, и заходи после сигнации, если вспомнишь что-то полезное в нашем деле. Твой контракт истекает через четыре года, четыре долгих года…

Оставив последнюю реплику префекта без комментария, Мария поспешила спуститься на первый этаж, где прошла сигнацию у знакомого старичка. На этот раз при ней оказались все необходимые документы и удалось избежать болезненного исследования клейма. Не дожидаясь вызова, она направилась в штаб легиона. Под удивленными взглядами караульных, заметивших её значок прошла на внутренний двор, и вошла в здание штаба, где её окликнул легионер:

— Кто вы такая и что вам нужно в… — он запнулся, увидев знак вигила на её рубашке. — Вигил?

— Приветствую, адиутор. Мне сообщили, что имперские дознаватели находятся в штабе. Предполагаю, вы в курсе, как к ним попасть?

— Вы, наверное, вигил Квинтиус, — сразу же сориентировался мужчина. — Хорошо, что сами пришли. Следуйте за мной.

Они миновали два коридора и зашли за угол, откуда начиналась лестница в подвал. Мария усмехнулась, вспомнив, что в прошлый раз её допрос тоже вели там. Дознавателей прям тянет залезть куда поглубже и потемнее. На подземном этаже оказалось неожиданно светло и чисто. Никаких камер и решеток, видимо, для содержания заключенных приспособили другое здание. О том, что тут ранее была именно тюрьма сообщало лишь наличие двух тамбуров на входе и дыры в полу, куда раньше уходили толстые железные прутья. Остановшись у одной из ничем не примечательных дверей, её провожатый постучался, дождался невнятного бормотания с той стороны и резко вошел внутрь.

— Вигил Квинтиус доставлена, — сообщил он кому-то.

— Спасибо, адиутор. Пусть заходит. Ты свободен, — ответили ему.

«Перед смертью не надышишься», — сказала себе Мария и зашла внутрь. Звука закрывающейся за спиной двери она уже не слышала сосредоточившись на рассматривании двух дознавателей. Интересно, их специально подбирают по внешности или профессия накладывает такой отпечаток? Двое из ларца в серых мундирах посмотрели на неё согласованными жесткими взглядами на застывших физиономиях. Волосы одного были светло русыми, второго на оттенок темнее, а стриглись напарники, очевидно, у одного цирюльника, настолько одинаковыми вышли прически. Девушка поймала себя на мысли, что ждет как один из них представится Септимусом и тогда она точно вернется в то утро шесть лет назад, когда впервые встретилась с имперскими дознавателями.

— Приветствую, — поздоровалась она и села на единственный свободный в комнате стул. — Вы хотели со мной поговорить.

— Да. Меня зовут Аратор Терциус, — представился сидящий за грубо сколоченным столом мужчина, — а это Карл Мундо, — он указал рукой на своего коллегу, который настраивал рекорду, ящик с рупором на конце, который мог записывать звук. — Мы ведем дело эфириуса Росция. Назовите себя для записи, — он кивком указал на рекорду.

— Мария Квинтиус. Вигил, — послушно сказала она.

— Замечательно. Сообщите, когда и при каких обстоятельствам вы познакомились с Клавдием Росцием.

— Это произошло чуть больше года назад, в конце мая. Думаю, вы знаете, что я заключила имперский контракт и для его отработки была отправлена в Южную колонию…

Следующий час с лишним она почти охрипла в подробностях рассказывая о своей жизни в поселении. Дознавателей интересовала любая мелочь, будь то привычка Росция взлохмачивать волосы в моменты волнения или его пристрастие к омлетам на завтрак. Ей позволили выпить воды, принесенной щуплым тиронесом, приставленным к следователям, и продолжили допрос на этот раз сосредоточившись на тесных взаимоотношениях со сбежавшим вигилом. Интересовало их даже то, как часто и где они занимались сексом. Скрипя зубами и давя лишнее раздражение Мария прилежно и как надеялась бесстрастно повествовала об особенностях своей личной жизни с Клавдием.

— На сегодня мы закончили, — наконец удовлетворился Терциус и откинулся на спинку стула. — Не покидайте Кастеллум в ближайшие дни. Решается вопрос с применением инквизиции, нет времени снова вас ждать.

— Инквизиции Непоциана? — уточнила она.

— Да.

— Я сообщила вам всю известную мне информацию. Инквизиция ничего к ней не добавит, — сухо сказала Мария. — Также примите во внимание, что через четыре дня мне будет необходимо отправиться в Колонию на Озере. Дольше чем на семь дней я не могу оставить поселение без защиты. И отнеситесь с вниманием к моим показаниям в связи с утечкой информации.

— Благодарим за бдительность, вигил Квинтиус, — в тоне Аратора, однако, не было и тени благодарности. — Подобными делами занимаемся не мы. Если вы вспомните что-то еще касательно нашего дела, вы знаете, где нас найти.

Холодно попрощавшись дознаватели практически выставили её за дверь. Мария отметила, что и префект и дознаватель намеренно называли дело о побеге Росция «нашим», словно пытались впутать её не только в качестве свидетеля, но и подозреваемого. Насчет инквизиции она не переживала, скрывать ей на этот раз нечего, а вот пренебрежительное отношение к её озабоченности по поводу предателя, сливающего данные дикарям, задело. Желание Силия принять более активное участие в расследование было понятно, поэтому она смирив гордыню и недовольство зашла к нему перед тем как вернуться в гостиницу. Проработать следующие четыре года в условиях противостояния с начальством — не лучший вариант, также хотела проверить свои подозрения на его счет.

— Кроме Росция их ничего не интересовало? — спросил префект, когда она закончила свой рассказ.

— Нет, — она уже хотела добавить, что обратила их внимание на утечку информации о вигилах, но вовремя прикусила язык и поспешила перевести тему. — Я остановилась в «Публии Кассии», если вдруг понадоблюсь.

— Хорошо, я понял, — Силий задумчиво постучал пальцами по столу и продолжил тихо и размеренно. — Росций писал об аномальной осведомленности дикарей и по поводу второго прорыва во время набега… Об этом ты тоже ничего не сообщила дознавателям?! — на последней фразе префект резко подался вперед и впился взглядом в Марию.

— Нет, — она слегка нахмурилась от несвежего дыхания Паулуса.

— Хорошо, очень хорошо. Это внутреннее дело вигилов, Квинтиус, и касается только нас, — он отодвинулся назад и сопроводил последнюю фразу суровым взглядом. — Надеюсь, мы сработаемся. А сейчас ты свободна.

Росций, конечно, оказался идиотом и скотиной, но его предположения скорее всего были правильными, в ситуации с утечкой как пить дать замешан префект. Размышляя о том, к кому ей можно пойти в связи с этим, Мария дошла до гостиницы и надолго заперлась в душе, израсходовав всю дневную норму горячей воды. Силий ошибался, дело с самого начала не касалось одних вигилов. Гай и Идо бы не вернулись из того патрулирования, окажись на её месте обычный интерн. С набегом тоже было не все чисто. Объяснение Клавдия, что их поселение выбрали жертвой из-за близости к границе, её не устраивало. Почему в таком случае ранее подобного не происходило?

На обед устроилась в зале на первом этаже, села так, чтобы через открытое окно могла наблюдать за улицей, вполглаза читая утреннюю акту. Спустя тарелку жаркого и десерта окончательно убедилась в том, что за ней следят. Пацан лет десяти в ободранных штанах и с подозрительно смуглой физиономией (скорее всего полукровка) усиленно делал занятой вид, прохаживаясь на противоположной стороне улицы. Более нелепого соглядатая придумать было трудно. Причем с утра никто за ней не следил, то есть горе-шпиона приставили после визита в магистрат или штаб. Потягивая прохладный травяной отвар Мария размышляла о том, как сбросить слежку и наведаться к трибуну Сервилию. К сожалению, больше ей не к кому было идти со своими вопросами и подозрениями. Хорошо бы поговорить с кем-то вроде Умбры, кто разбирается в местных раскладах, но глупо ожидать встретить тут кудрявого легионера.

Местом выгула слежки девушка выбрала торговую улицу, благо ей действительно необходимо купить разнообразный хлам по списку. Первым делом наведалась в одежную лавку, где провела целых три часа, из которых полтора выслушивала болтовню продавщицы, прикрывшись желанием узнать о модных в этом сезоне фасонах. Мелкий шпион уже откровенно скучал и допускал грубые ошибки, не просто проходил мимо, а стоял у магазина напротив. К концу своего забега по торговым рядам, Марии уже хотелось отправить домой отчаянно зевающего мальчишку и наказать тому заняться более приличествующими его возрасту занятиями, например, пойти в ученики к одному из мастеров. Скупив почти половину скобяной лавки она громко прощалась с её владельцем попутно жалуясь на жару и рассказывая о планах провести вечер в таверне «Хромой легионер». Не успевший далеко отойти пацан жадно вслушивался в каждое слово девушки.

К трибуну Мария собралась, когда на улице уже сгустились сумерки. Окна её комнаты на втором этаже выходили на задний двор гостиницы, и если постараться, то можно было допрыгнуть прямо до бани, где мылись обитетели дешевых номеров. Проверив, чтобы ножи и пистолеты, с которыми она не расставалась, не гремели, она оставила шляпу в комнате, вылезла из окна, одной рукой вцепилась в карниз, второй активировала эфирный замок на помещении и резко прыгнула. Приземлилась с гулким ударом и осторожно выглянула вниз проверить, заметил ли кто. Повезло, в бане слышались мужские голоса и женский визгливый хохот, никому не было дела до непоседливой соседки по гостинице.

Еще раз оглядевшись Мария спрыгнула прямо в переулок, идущий параллельно главной улице. Сюда выходили калитки с задних дворов и отсутствовало освещение. Пару раз она оступилась на чем-то склизком и дурно пахнущем, ругалась под нос и шла дальше. Кастеллум знала плохо и надеялась на зрительную память, которая пока не сильно помогала. Вместо того, чтобы слиться с улицей, на которой стояла гостиница, проулок извивался змеей и уводил девушку все дальше от центра города. Прохожих она не встретила, только пару раз за калитку выставляли тюки с непонятным содержимым, да переговаривались за заборами хозяева или постояльцы.

Наконец Мария заметила ответвление, ведущее в нужном ей направлении и свернула туда. Тень от соседних домов полностью перекрывала путь и улочка казалась лазом в преисподнюю. Снова выругавшись и помянув тиккануа девушка аккуратно двинулась вперед. Идея заявиться к трибуну на ночь глядя уже не казалась такой замечательной. Окончательно она уверилась в провальности своей затеи, когда услышала сзади легкие шаги и метнулась к стене. Углубление перед дверью не ахти какое укрытие, но тут тень была особенно густой, что внушало надежду остаться необнаруженной. Шаги стали громче и к ним присоединились другие, грузные и слегка шаркающие с другого конца переулка. Двое встретились буквально в паре пасов от застывшей Марии.

— Еб….. я эти задания, — проговорил тот, что помельче справа и харкнул на землю.

— Заткнись, — процедил низким голосом стоящий слева. — Где она? Девка точно не выходила через главный вход.

— Нету её там, всю кишку прошел, тишина, — он снова сплюнул.

Теперь Мария старалась даже дышать вполсилы. Уроды искали именно её. Судя по замашкам не для праздного любопытства. Когда она решила, что уже в заднице, Фортуна решила пошутить, к двоим преследователям присоединился третий и, по всей видимости, главный.

— Что вы тут делаете?! Где она?! — хлесткий голос раздался с той стороны, куда ранее направлялась Квинтиус.

— Нету, — ответил плевальщик.

— Как нету? У тебя глаза на заднице, урод? По кишке можно идти в одну сторону! Как вы её упустили?! — мужчина был явно зол на нерадивых подчиненных.

— Может, она на двор к кому завернула? — предположил шаркающий.

— Найдите мне эту тварь или пожалеете! — свистящим шепотом сказал главарь и двое живо потопали обратно в переулок.

Затаившаяся девушка, у которой уже затекли ноги и спина от полусогнутого положения, напряженно ждала, когда же бандит соизволит убраться, но тот не спешил, прохаживаясь туда-сюда, перекрывая улочку. Ниша была неглубокой, всего в пару ладоней и одну из неудобно повернутых ступней скрутила судорога. Прикусив губу, чтобы не выдать себя звуком Мария с раздражением поняла, что изменившая ей конечность постепенно сползает по камню. Счет пошел на секунды. Бандит стоял буквально перед ней и судя по дыханию смотрел в другую сторону. Дожидаться пока она окончательно раскроется не стала и рванула вперед, выхватывая нож. Показанной Фрамом подсечкой повалила мужика и заломив тому руки приставила нож к горлу, надавив достаточно, чтобы по рукояти потекла тонкая струйка крови. Противник уже вдохнул, чтобы заорать, и заткнулся почувствовав сталь на коже.

— Молчи, мразь! — прошипела ему на ухо девушка чуть сильнее надавливая на клинок. — Кто вас послал?

— Никто, — приглушенно выдал он.

— Ответ неверный, — она резко вдавила ему в поясницу колено, отчего он приглушенно застонал. — Прирежу ведь, урод. Там еще двое твоих ходят, кто-то точно проговорится.

— Они не знают заказчика, — усмехнулся бандит.

— Уже лучше, — почти ласково прошептала она. — Значит заказчик все же есть. Кто он? Говори быстро. Просто так никто заказывать вигила не будет.

— Так ты вигил?! — мужик грязно выругался и поспешил добавить, почувствовав впивающийся в шею нож. — Хорошо, хорошо. Сегодня под вечер заявился какой-то непонятный тип. Ему нужны были крепкие парни, чтобы припугнуть свою бывшую подружку. Сказал, мол, остановилась в Кассии, любит рядится как мужик и во все черное, не ошибемся. Ну, мы и взялись…

В конце проулка послышались шаги его подельников и события завертелись с ужасающей скоростью. Воспользовавшись тем, что Мария заслушалась его объяснением, мужик резко дернулся, скинул её с себя и заорал: «Сюда! Она тут!». На раздумья у неё была буквально секунда. Топот ног двоих свежих противников громом отдавался в ушах. «Двое не трое», — быстро заключила она, нащупала в темноте голову главаря, дернула его за волосы и полоснула по шее ножом, стараясь не концентрироваться на потекшей по рукам теплой крови. Далее она шустро отбросила клинок и выхватила из кобуры Дэльту. Первый выстрел ушел в землю. Сдвинувшаяся на небе луна теперь позволяла видеть кусок переулка и две замершие темные фигуры. Не отрываясь от них взглядом она пнула ногой труп мужчины, чтобы удостовериться, что он не симулирует.

— Легли на землю лицом вниз, — приказала она и не увидев реакции выстрелила под ноги более щуплому. — Быстро! Руки за голову!

Аргумент оказался действенным и оба резво улеглись там же, где и стояли. Медленно приблизившись и переводя дуло пистолета на каждого по очереди она вытащила у щуплого заткнутую за пояс армэфу и отбросила в сторону. Второй был без оружия.

— Кто вас прислал?

— Не знаю, Гремучка договаривался, — прогундосил тот, что крупнее.

— Ври дальше, урод, — зло процедила Мария. — Чтобы такие мрази как вы и не поинтересовались делом? И вам дали задаток, получи вы все деньги, свалили бы с ними.

— Говорил же, гнилью несет, — проворчал рядом плевун. — Слишком тот чистюля много давал за одну девку.

— Говорите! Живо! — стимулировала девушка их умственную деятельность.

— Да все мы расскажем! Убери арму! — уверил её щуплый.

— Хрена с два, — разочаровала их она. — Мое терпение на исходе.

— Пришел сегодня чистенький такой, нобиль, мать его, — он умудрился сплюнуть даже в таком положении. — Сказал пугнуть девку свою, типа к другому ушла, пусть место свое знает, значит, сучка. Торговался, мразь, за каждый сест! Чтоб его тиккануа сожрали! Гнилой расклад, я сразу сказал!

Бандит говорил медленно, жевал слова и цыкал языком в паузах, очевидно, снова пытаясь плюнуть. Мария старалась не отвлекаться и держать обоих в поле зрения, если бы не темнота, у неё все получилось, а так она заметила метнувшегося к ней подельника плевуна в последний момент и, действуя на рефлексах, два раза выстрелила ему в грудь. Мужчина захрипел, забулькал и затих. Щуплый тоже затаился.

— Дерьмо! — не удержалась она и перевела пистолет на еще живого плевуна. — Не дергайся урод, а то отправишься следом за ним.

Держа на мушке оставшегося, наклонилась к осевшему черной кучей бандиту. Он не дышал, под грудью уже растекалась лужа крови, в свете луны похожая на нефть. Мария пожалела, что не взяла с собой веревки и принялась стаскивать ремень с трупа. Пыхтя и ругаясь перевалила его и расстегнула пряжку, а потом вытащила из петель. Не рвавшийся разделить участь своих подельников бандит смирно лежал и только белки глаз поблескивали в темноте, сообщая, что тот еще жив. Девушка резко села на него, поморщившись от запаха пота и немытого тела, заломила ему руки и начала вязать их ремнем, не забывая следить за каждым движением мужчины, который сразу попытался вырваться, за что был приложен лицом об землю. Насладившись сдавленной руганью, она подхватила Дэльту и вздернула его вверх.

— Куда ты меня ведешь, тварь?! — судя по голосу, она расквасила ему нос.

Мария не удостоила его ответом, сосредоточенная на том, чтобы довести нападающего до местной полиции — урбанов, что были в подчинении легата и располагались на территории легиона.

 

4

О своем двусмысленном внешнем виде Мария вспомнила только увидев округлившиеся глаза караульных и взятое ими на изготовку оружие. Прирезанный бандит щедро залил кровью руку и рубашку. Не лучше выглядел и конвоируемый со сломанным носом и стекающей на подбородок кровью.

— Стой! Кто идет! — взял их на прицел правый солдат.

— Свои, легионер, — отозвалась девушка и протерла значок от крови, чтобы его стало видно. — Вигил Мария Квинтиус. Мне к урбанам, сдать этого недоумка.

Она тряхнула щуплого бандита, который не стал себе изменять и сплюнул на землю.

— Снимите знак и покажите, — все также напряженно проговорил легионер.

— Хорошо, только этого держите на прицеле, — она кивнула на связанного, поставила Дэльту на предохранитель и убрала в кобуру, после чего отцепила знак, еще раз вытерла, перевернула обратной стороной, где был выгравирован её номен, и продемонстрировала караульному.

— Спасибо, — он кивнул и заметно расслабился, повернулся к плевуну и резко сказал. — Лег на землю, руки за голову! Живо!

После того, как бандит в очередной раз улегся лицом в пыль, второй караульный просочился в калитку на воротах и исчез на территории штаба легиона. В молчании они следили за хлюпающим пленником, который в какой-то момент сдался и стал дышать ртом. Город спал. Выходящие на площадь дома темными провалами окон смотрели на людей. Где-то залаяли собаки. До порта было далеко, но едва слышный шум прибоя доходил и сюда. То же омерзительное чувство, которое заставляет человека с непонятным любопытством смотреть на жертв чужой жестокости или обстоятельств, разрушенные дома и жизни, искушало Марию, говорило, что в свете фонаря можно будет лучше рассмотреть кровавые разводы на руках. Она буквально слышала шепот, повторяющий, что она своими руками зарезала человека. Нож не армэфа, когда достаточно нажать на курок и не будет противно раздвигающейся под клинком плоти и конвульсий умирающего в твоих руках, бьющегося в судорогах. От надвигающегося нервного срыва спас вернувшийся легионер в компании всклокоченного невысокого мужчины с суетливыми движениями, дежурного урбана.

— Что у вас тут? — начал он и запнулся увидев окровавленную Марию и связанного бандита. — Ох, еб…! Простите, — прокашлялся он.

— Вигил Мария Квинтиус, — помогла ему сориентироваться девушка. — Хочу заявить о нападении и сдать одного из его участников. Еще двое остались в проулке в нескольких минутах ходьбы отсюда.

— Что значит остались? — не понял урбан. — Они же сбегут…

— Мертвые не бегают, — устало проговорила Мария. — Пойдемте уже. Где у вас камеры?

Под когорту убранов выделили отдельное здание на территории легиона. Приземистое и каменное оно явно осталось со времен основания колонии. Вместо портика было простое крыльцо с выбитым на камне указанием, что местная полиция обретается именно тут. На посту сидел второй серомундирник, споро схватил под руки присмиревшего плевуна и ушел с ним в неизвестном направлении. Провожавший её от ворот урбан привел Марию в безликий кабинет и усадил за стол.

— Я бы не отказалась от стакана воды…

«Или водки», — подумала она про себя.

— Конечно, — мужчина резво поднялся и заметался сначала в поисках стакана, а потом графина с водой.

— Спасибо, — поблагодарила Мария, когда сделала такой вожделенный первый глоток.

— Меня зовут Дат Агриколус, — представился урбан. — Расскажите, что произошло.

В отличие от имперских дознавателей, их рядовые коллеги пользовались не рекордой, а пером и бумагой. Сложись все иначе, она бы работала в аналогичном отделении когорты где-то на другом конце Империи.

— Я все расскажу, но сначала мне необходимо выяснить на месте ли сейчас трибун Отдельной разведывательной манипулы.

— Трибун? — Агриколус ошарашенно уставился на девушку и неверяще переспросил. — Трибун Сервилий?

— Да. Он.

Их прервал второй урбан, который зашел сказать, что разместил бандита со всеми удобствами.

— Сожри меня тиккануа, если этот урод не из кодлы Гремучки! — заявил он в конце.

— Да, они так называли своего главаря, — подтвердила Мария. — Кстати, труп Гремучки и еще одного их подельника до сих пор лежат в том переулке.

— Так рассказывайте! — не выдержал Агриколус и обратился к коллеге. — Сходи в штаб и выясни, на месте ли трибун Сервилий.

— Скажите, что вы от Марии Квинтиус, — девушка обернулась к стоявшему в проеме двери урбану. — Предполагаю, что банда этого Гремучки замешана в одном серьезном деле и трибуну это будет интересно.

— Иди, проверь, а то мы так и не начнем протоколирование, — махнул Дат напарнику и приготовился записывать. — А теперь рассказывайте по порядку.

Серомундирник вцепился в неё клещом, его интересовал даже цвет порток того мальчишки, что за ней следил. Переулок Мария показала на карте Кастеллума и как раз рассказывала, каким образом застрелила второго нападающего, когда в кабинет без стука зашел отправленный в штаб урбан.

— Агриколус, придется прерваться, трибун Сервилий требует вигила Квинтиус к себе, — недовольно заявил он.

— Я вам уже все по сути рассказала, — подбодрила девушка посмурневшего Дата. — Проверила, что второй мертв, связала его ремнем плевуна и сразу повела сюда.

— А почему плевун? — удивился пришедший урбан.

— Потому что плюется постоянно, — усмехнулась Мария. — Я вам понадоблюсь после беседы с трибуном?

— Только если у нас возникнут проблемы с поиском тел, — ответил Агриколус.

— Я остановилась в «Кассии», и пока не планирую оттуда съезжать, — она встала. — Удачи, урбан Агриколус.

— Вам она больше понадобится, — криво усмехнулся мужчина.

Темноту разрезал беловатый свет фонарей, освещающих дорожки на территории штаба. В окнах казармы было темно, в офицерских же домиках кто-то не спал, как и в главном здании. Увидев его массивный и щербатый портик со строгими капителями колонн, теряющихся во мраке, Мария словно перенеслась на десять месяцев назад. Интересно, где сейчас Умбра с Кальвусом? Наверное, на новом задании эфир знает где. Они зашли внутрь, где урбан сообщил легионеру на посту, что привел вигила для трибуна Сервилия и дальше Марию вел уже солдат. У знакомого кабинета он остановился, постучал, доложил о прибытии и оставил девушку перед открытой дверью. Поборов кратковременное сомнение она зашла внутрь и посмотрела на сидящего за столом мужчину. Несмотря на поздний час и явно уставшее лицо, его мундир был застегнут на все пуговицы, а глаза смотрели живо и с холодным интересом. Что же, она знала, на что шла. Интуиция и все факты говорили в пользу того, что префект вигилов связан с утечкой информации. Как бы ей не хотелось держаться подальше от политических игр, остаться в стороне она не имеет права. Следующий набег может оказаться последним для Гая, Идо, Марфы и родившихся недавно малышей, поэтому Мария решительно зашла внутрь кабинета и закрыла дверь.

— Приветствую, трибун.

— Квинтиус, — он замолчал, рассматривая ночную гостью, и кивком указал на стул. — Садись и говори.

Снявши голову по волосам не плачут, поэтому девушка решила не ходить вокруг да около.

— У меня нет желания влезать в отношения корпуса и легиона, но остаться в стороне я не могу, — начала она. — Предполагаю, вы в курсе об утечке данных о вигилах. Дикари каким-то образом получают эту информацию и я хочу прекратить это. В моем распоряжении только собственные наблюдения и три странных эпизода за год работы, последний случился буквально пару часов назад.

— Его последствия? — трибун посмотрел на окровавленную рубашку Марии.

— Да. Пришлось убить двух нападающих. Третий сидит у урбанов. Я уже дала им показания и сейчас они, наверное, пошли забрать тела. На мой взгляд все эти происшествия связаны.

— Я весь внимание, — голос Сервилия не дрогнул и он не сдвинулся, сохраняя отстраненное выражение лица.

— Мне нужны гарантии, что о моем участии в деле не станет известно корпусу, — она напряженно посмотрела на трибуна.

— А именно Силию, — констатировал мужчина не спеша отвечать на просьбу Марии. Пауза затянулась. — Я бы мог сказать, что никаких гарантий тебе не светит, но загонять в угол перспективных подчиненных не в моих правилах.

— Подчиненных? Не слишком ли много вы хотите? Решить эту проблему не только в моих интересах, — она еле удержалась от ругательства. — Когда Колонию на Озере выпотрошат, порт украсят не головы вигилов…

— Положим, я знаю одного вигила, чья голова там скоро будет висеть, — прямо сообщил о своей осведомленности в делах корпуса трибун.

— Это не относится к тому делу, по которому я пришла, — не поддалась на провокацию Мария. — Так что вы скажете на мои условия?

Сервилий снова замолчал, очевидно, прикидывая что-то в уме. Наконец с его лица слетела маска безразличия и он подался вперед.

— Рассказывай что знаешь, Квинтиус, а уж я тебя в обиду не дам, — жестко проговорил он. — Чтобы ты себе не думала, Силию такие как ты не нужны. Ему гораздо выгоднее держать при себе ручных собачек.

— А всех отбившихся дворняжек вы сможете подкормить и приставить к делу, не так ли? — усмехнулась она.

— Скрыть твою причастность не получится. Или ты забыла про двух урбанов, что будут расследовать дело о нападении?

— Пока это всего лишь дело о нападении, и с ними тоже можно договориться, — начала девушка.

— Можно, но не нужно, — отрезал трибун. — Оставь эти дела мне, Квинтиус, и говори, наконец, с чем пришла!

Поняв, что большего от Сервилия она не добьется, Мария начала рассказ о странных прорывах и эфирных тварях, а также своих подозрениях и предположениях. Пару раз ей казалось, что равнодушный взгляд трибуна становился насмешливым, но заставляла себя не замечать и продолжать далее. Конечно, у него больше данных и рассказанное ею просто поможет сложить картину, она же вслепую шарит вокруг, пытаясь нащупать верную нить. Проговорили они почти час, из которых последние минут двадцать она только отвечала на уточняющие вопросы. Сервилия интересовали подробности набега и нападения на неё в Кастеллуме. Удивление сменилось уважением на его лице по мере того, как девушка рассказывала о своих действиях в обеих ситуациях, трибуну явно понравилось, что Мария не спасовала перед опасностью. Сама она старалась по возможности абстрагироваться и описать эпизод с бандитами максимально сжато и обезличенно, иначе не смогла бы контролировать нервную дрожь.

— Иди, Квинтиус, — Сервилий наконец остановил допрос и устало вздохнул. — Постарайся никуда не вляпаться.

— Удачи, трибун, — она поднялась и обернулась уже в дверях. — И спасибо.

Прежде чем вернуться в гостиницу, Мария зашла к урбанам и узнала, что те уже успели забрать тела, и высказали за то, что она не рассказала о пистолете плевуна, который лишь по счастливой случайности никто не подобрал. Её отпустили, предварительно показав на карте, как быстрее всего добраться до Публия Кассия и не заблудиться. Их помощь оказалась весьма кстати, потому как нервное напряжение, что до этого держало девушку собранной и готовой к действиям превращалось в апатию. В гостинице пришлось будить хозяина, чтобы всучить ему плату за горячую воду сверх нормы. Он попробовал возмутиться, но увидел окровавленную постоялицу и сразу пошел на попятную.

— Я обязан сообщить урбанам, — красноречивым взглядом обвел он потемневший рукав рубахи.

— Только что от них, можете не утруждаться, — бросила ему девушка и пошла наверх.

Лучше всего, конечно, было отмокнуть в ванной, однако пришлось довольствоваться душем. Испачканные вещи кинула в угол, намереваясь отдать их завтра прачке. Пока мылась и переодевалась, от усталости едва не засыпала на ходу, но стоило устроиться на кровати, засунуть под подушку пистолет, как сон мигом слетел. Уставившись на едва видный в свете луны дощатый потолок Мария пыталась заставить себя не вспоминать. Вцепившиеся в тонкое одеяло руки слишком хорошо запомнили волосы Гремучки и его судорожную попытку вырваться, когда нож уже разрезал ему шею. Чистая кожа не хотела избавляться от ощущения теплой крови, вытекающей прямо на неё. Зажатые ладонями уши слышали предсмертные хрипы. Скрючившись и закусив подушку, чтобы не заорать в голос, Мария уговаривала себя поплакать, выдавить хоть слезинку. Тщетно. Этот день она точно отметит черным камнем.

Тяжелый и мутный сон, больше похожий на забытье, навалился лишь под утро. В нем она как свиней резала дикарей, полосовала их длинным, похожим на мачете ножом. Руки уже устали, а они все наступали, выпрыгивали из темноты, чтобы истечь кровью у её ног. Остановилась она лишь увидев, что воткнула клинок в живот Гаю. Выронив оружие и ошеломленно оглядевшись с ужасом наткнулась на стеклянный взгляд Идо, которые лежали в обнимку с Эдой, каждый с кровавым разрезом на шее. Проснулась Мария от собственного крика, потная и дрожащая словно в ознобе. Сотрясаясь от нервических судорог она свернулась клубком и тихо завыла на одной ноте. Как назло вспомнила Клавдия, что помог ей пережить последствия похода на земли мексика. Его объятия были бы кстати, но сейчас он, наверное, прижимает к себе Экуэт, ей же достались плохо набитая подушка и одеяло.

Когда тремор сошел на нет, Мария доковыляла до душа и стояла под струями воды, пока они не стали ледяными. Теперь она дрожала уже от холода, а не от нервов. Наскоро просушив волосы оделась и оглядела себя в маленьком зеркале на внутренней стороне двери старого шкафа. Оттуда на неё посмотрела бледная девица с потухшим взглядом, синяками под глазами и сжатым в полоску ртом. Красотка! Матерясь оттерла от крови рукоять Дэльты, вложила её в кобуру, вытащила из-под подушки Эпсилон и пристроила его на левое бедро. После возвращения от мексика без оружия она чувствовала себя раздетой.

Спустившись на первый этаж поняла, что проснулась аккурат к обеду. Юркая подавальщица поставила перед ней тарелку и спросила, что она будет пить. Мария бы с удовольствием заказала бутылку aqua ignis, однако ограничилась холодным травяным чаем. Первый кусок мяса отрезала спокойно, на втором руки ощутимо дрогнули. Рукоять столового ножа отличалась от боевого, но не достаточно, чтобы заставить себя отстраниться. В итоге она съела одну перловку и влив в себя чай поспешила скрыться наверху. В одиночестве бороться с подступающим нервным срывом стало практически невозможно и девушка выскочила на улицу.

В конце концов, кого она обманывает? Засунув руки в карманы и стараясь не дрожать Мария шла смотря под ноги, которые сами понесли на торговую улицу. Там в двух разных лавках она купила по внушительному бутылю самогонки, каждый по «две шестерки», как обычно сокращали два секстария, вместе около двух литров. Ей точно хватит. Прихватив в таверне закусок она вернулась и водрузила выпивку на подоконник. В процессе подготовки её не посещали мысли об абсурдности происходящего, сейчас же, осознав, что планирует сделать, Мария упала на кровать и обозрела натюрморт из двух бутылок и корзины с сыром и хлебом. Смятое одеяло и закрученная в узел подушка напомнили о кошмаре. Первый глоток продрался по горлу в желудок, где растекся теплом. За ним последовал второй. И третий. Снотворного ей пока нельзя, зато есть прекрасный заменитель. С ним она переживет эту ночь, а потом что-нибудь придумает.

 

5

Утро выдалось на редкость паршивым. В голову словно долбили отбойным молотком, каждый удар которого отзывался звоном в ушах. Кто-то застонал. С вялым удивлением Мария поняла, что это она сама, а жуткие звуки — это просто стук в дверь. Глаза открылись со второй попытки, с трудом сфокусировавшись на дверном проеме она медленно сползла с кровати. К головокружению и головной боли прибавилась тошнота. Осоловело отметив отсутствие одежды девушка с трудом обернулась в одеяло и поковыляла выяснять, кому там неймется.

— Кто? — прохрипела она оперевшись о стену и сглатывая вязкую противную слюну.

— Открывай, Квинтиус! — новый удар сотряс дверь.

Голос был знакомый, поэтому она сняла эфирную защиту и открыла дверь.

— Ты чего не отзываешься, красавица… — Умбра подавился окончанием фразы и зашел внутрь. — Твою…

Мария разделяла реакцию бывшего командира, на красавицу она сейчас походила так же, как бизон на трепетную лань. Легионер со смесью изумления и брезгливости осматривал учиненный девушкой разгром. Сквозь марево похмелья она пыталась оценить масштаб бедствия и с мрачным удивлением констатировала, что вчера упилась на славу. Кажется, в приступе гнева расколотила шкаф, а, точнее, пыталась разбить зеркало, но в процессе оторвала дверцу и покорежила сам предмет мебели. Крошечная тумбочка превратилась в разломанный ящик, ножки валялись в разных концах комнаты. В довершение всего по полу и взбитой кровати ровным слоем были разбросаны её вещи, а сама Мария стояла в чем мать родила и прикрывалась лишь одеялом, запоздало осознала это и непроизвольно икнула, чем отвлекла Леандра от созерцания комнаты.

— Так, — его серьезный вид подействовал на девушку отрезвляюще. — Иди в душ и приводи себя в порядок.

Возразить она и не подумала, быстро побежав выполнять указание. Холодный тон и непроницаемый взгляд оживили воспоминания об истинном лице Умбры, хотя, возможно, и оно было маской. Мария собрала волю в кулак и произнесла отрезвляющую формулу, после которой провела много невеселых минут, склонившись над местным унитазом и прощаясь с переваренными остатками закусок. В душ вползла разбитая и бледная. Тугие теплые струи слегка привели в себя и выходила она уже посвежевшая и с прочистившейся головой, вот только все еще в одеяле, потому как не додумалась взять с собой одежду. Леандр за время её отсутствия успел открыть настежь окно и проветрить комнату. Метнувшись к покосившемуся шкафу Мария с трудом извлекла оттуда вещи и снова скрылась в ванной.

— Трибун отправил меня за тобой, — начал Умбра, когда она оделась и вышла, — но в таком виде ему лучше тебя не показывать.

— Почему послали именно тебя? — она разглядывала мужчину, который практически не изменился со времени их последней встречи.

— Спроси его сама, — спокойно ответил он, а потом внезапно широко улыбнулся. — Только вчера приехала, и уже отличилась. Рассказывают, что ты притащила в штаб избитого главаря местной шайки отбросов, а пятерых зарезала в подворотне.

— Ага. И еще привела сотню пленных тиккануа и с десяток османов до кучи, — усмехнулась Мария.

— Судя по твоему виду в этих слухах есть доля правды, — его голос снова стал сухим, а выражение лица непроницаемым. — Выкладывай, в чем дело.

Что ж, повторить вчерашнее ради избавления от кошмаров она всегда сможет, вот только поможет ли это? И спросить не у кого… Умбра? Согласится ли он помочь? После месяца в походе между ними появилась связь, но расстояния и время её практически разорвали и сейчас, глядя на непривычно выбритого и опрятного легионера, Мария была уверена — не прикажи ему трибун, он бы тут не появился. Выбора у неё нет. Надеяться, что справится сама и кошмары уйдут, наивно. Собственное одиночество проявилось на редкость болезненно и ярко. Для решимости воскресила самые кровавые и жуткие части сновидений, села на кровать и предложила Умбре разместиться рядом.

— Как ты справляешься с убийством людей? — спросила она, напряженно вглядываясь в равнодушные карие с желтыми прожилками глаза.

— Привык, — невозмутимо ответил он.

— И когда наступает привыкание? Когда они перестают приходить? — на последней фразе она отвернулась не в силах выносить безучастность собеседника, хотелось сохранить иллюзию, что кому-то не все равно.

— Никогда, — голос Умбры остался ровным. — Просто ты учишься их не слышать и не видеть.

— И как этому научиться?

— С дикарями ты вполне справлялась.

— Тогда не было вариантов. Пришлось. Потом был откат, — призналась она. — И армэфой оно как-то проще, чем ножом…

— Зарезала, значит, — обронил он.

— Да. До сих пор чувствую его кровь на руках, — она до белых костяшек сжала кулаки.

— Пройдет. Такого рода воспоминания долго не задерживаются.

— А кошмары? Когда пройдут они?

— Мария, я не мастер риторики, — голос легионера поменялся и она повернулась к нему, удивленно отметив, что тот нахмурился и больше не походил на ледяную глыбу по ошибке ставшую человеком. — Каждый находит свой путь. Кто-то говорит себе, что у него не было выбора, кто-то оправдывается великой целью, а есть и те, кто не прячутся и не оправдываются, но постепенно разучаются чувствовать или просто не выдерживают и ломаются. Ответь себе честно, допустила бы, чтобы в том переулке осталась лежать ты, а не те двое? Как бы тебе не хотелось размягчить свое сердце, ничего не выйдет, — он посмотрел с сочувствием. — Прими себя такой, какая ты есть. Другой ты уже не станешь.

Он замолчал и Мария задумалась. Неужели Умбра прав и она борется именно с собой? Почему же тогда видит кошмары? Почему все убитые ею возвращаются во снах? Ей тоже придется научиться не чувствовать? Внутренний монолог девушки прервал легионер:

— Если ты закончила, то поторопимся. Трибун не любит ждать, — Леандр встал, отчего кровать заскрипела и вышел из комнаты.

Надвинув поглубже шляпу Мария понадеялась, что так скроет последствия вчерашних возлияний в виде опухшего лица и покрасневших глазных яблок. Все надежды пошли прахом, когда Сервилий окинул её пронизывающим взглядом, сосредоточил его на осунувшемся лице и понимающе ухмыльнулся. Умбра вытянулся, ударил себя кулаком в грудь и молча замер рядом с девушкой, которая внимательно смотрела в лицо трибуна пытаясь понять, что за спектакль он затеял и какая у неё в нем будет роль. Поверить, что он решил поделиться подробностями расследования, было сложно.

— Квинтиус, думаю, не надо пояснять, что ты тут из-за дела вигилов, — начал Сервилий. — Я решил, что настало время тебе активно в нем поучаствовать.

— То есть какой-то ваш план не сработал, трибун, и теперь вы придумали комбинацию с моим участием, — она приподняла край шляпы, раз уж отпала необходимость скрываться.

— Твоя проницательность когда-нибудь сослужит тебе плохую службу, — нахмурился он. — К делу. Тебе надо будет посетить префекта и пообщаться с ним на интересующую нас тему.

— Я так понимаю, вы говорите о моих подозрениях, что он причастен к сливу информации. Только говорите прямо и объясните ваш план, — настроение Марии стремительно портилось, участие в играх Сервилия было где-то в самом конце списка приятных для неё дел.

— Обычно мои подчиненные доходят до всего сами, но, на первый раз сделаю исключение, — уголок рта Сервилия тронула саркастическая улыбка.

— Вы забываетесь, трибун, — она не удержалась и в голос просочились ярость. — Я не ваша подчиненная!

— Считай это платой за мои усилия по выполнению твоей просьбы.

— Никакой двойной игры, — девушка прищурилась. — Даже если в этом действительно замешан Силий, я подчиняюсь и буду подчиняться корпусу вигилов и префекту. А теперь излагайте план. Уверена, вам нужны ответственные исполнители, а не Версуты, — вспомнила она пропагандистского персонажа из шутливых народных баек, которого вынудили помогать себе османы, а он выполнял все их задания наоборот или так плохо, что ничего в итоге не получалось.

Трибун с минуту пристально её разглядывал, наконец, обменялся непонятными взглядами с Умброй и заговорил:

— Нам известно, что у Силия есть связной в городе, который передает информацию дикарям. Мы попытались его спровоцировать связаться с ним, но ничего не получилось. Теперь будем действовать через тебя.

— Откуда такая уверенность, что Силий в этом замешан? — она скептически изогнула бровь.

— Он не просто замешан, это его идея от начала и до конца. У меня не было на руках достаточной информации, чтобы прижать его. Благодаря тебе она появилась.

— И что же я должна буду сделать? — скрестив руки на груди девушка сосредоточенно посмотрела на трибуна.

— Пообщаться с префектом на важную для тебя тему…

И вот Мария, потратив время на приведение себя в порядок, постучалась в знакомую дверь с вырезанной литерой V в верхней трети. Благодаря их совместным с Умброй усилиям она стала похожа на человека и гораздо злее и бодрее смотрела в будущее. Чтобы настроить её на выполнение задания трибун в лучших традициях опытных управленцев не только дал пинка под зад, но еще и застращал тем, что именно его трудами префект пока оставил попытки убрать Марию с пути. Она сделала вид, что поверила, сама же предполагала простую человеческую халатность. Силий не был похож на человека, который нанял бы Гремучку сотоварищи для её устранения, прокололся кто-то из его подчиненных.

— Добрый день, префект, — она вошла в кабинет.

— Добрый, Квинтиус, — не отрываясь от бумаг Силий показал ей на стул.

Надо отдать должное мужчине, о том, что его планомерно загоняют в угол, а садящуюся напротив него девушку он всего день назад приказывал убить, ничего в его облике не говорило. Может, только чуть более изможденный, чем обычно, вид и слишком резкие движения, которыми он перекладывал документы. Мария согнала с лица сосредоточенное выражение и постаралась глядеть решительно и нахально. Для того бреда, что ей придется сейчас нести самое то. Вспомнился Пашка, который толкал наркотики у них в институте, пока не погиб в разборках бандюганов с ментами. Она пару раз заставала его за выколачиванием долгов из нищих покупателей, он любил грозить тем, что наведается к своей крыше и сдаст каждого. Сейчас ей придется заняться примерно тем же.

— Что ты хотела? — наконец поднял глаза от бумаг префект и посмотрел на посетительницу.

— А это будет зависеть от вас, Силий, — она криво ухмыльнулась, скрестила руки на груди и уперлась взглядом в мужчину.

— Не понял, — он нахмурился.

— Все вы понимаете, префект, — оскал Марии стал шире. — Будем говорить начистоту — вы по уши замазаны в этом деле с утечкой информации. И я уверена, именно поэтому подослали ко мне вчера шайку тех мерзавцев.

— Что ты себе позволяешь, Квинтиус?!

— Я только начала, Силий, — не унималась она. — О моих подозрениях дознавателям все известно, а уж теперь после нападения, любому идиоту ясно, что я была права!

— Свои подозрения ты можешь оставить при себе, — процедил префект. — У дознавателей ничего нет и не будет. Слова заштатного вигила не достаточно, чтобы кого-то арестовать!

Мария про себя выдохнула. Самое сложное получилось, она вывела Силия из равновесия и тот вовлекся в беседу.

— Ну, почему же заштатного, — протянула девушка. — У меня теперь и фалера есть, да не просто так, а за боевые заслуги. Еще есть один из нападающих, который очень подробно и красиво рассказал урбанам о своих нанимателях.

Краем глаза следя за Силием, она делала вид, что ей все равно. Трибун обещал, что информация о смерти Гремучки до префекта не должна была дойти и тот пребывает в полной уверенности — под стражей именно главарь банды, который видел в лицо подчиненного вигила, проколовшегося с наймом головорезов.

— Этого не достаточно… — холодно начал Силий.

— Правильно, — прервала его Мария. — Не достаточно для ареста, а вот для начала расследования вполне.

Многозначительно улыбнувшись девушка с удовлетворением отметила, что смогла поколебать спокойствие мужчины, который еще сильнее сбледнул и впился в неё горящим взглядом из-под нахмуренных бровей.

— Ты ведь не просто так сюда заявилась, Квинтиус? — сквозь зубы выдавил он. — Почему бы не рассказать обо всем этом своему дражайшему трибуну?

— Потому что дражайший трибун не сможет помочь в моем деле, — префект заглотил наживку и сразу же успокоился, разговор о цене молчания гораздо предсказуемее угроз и шантажа с непонятными целями.

— Чего тебе нужно, Квинтиус? — деловым тоном осведомился Силий.

— Мелочь, префект, сущая мелочь, — Мария слегка придвинулась. — Хочу свалить из этой дыры куда подальше.

— У тебя контракт, — показательно нахмурился он. — Ты просто сменяешь одну задницу на другую.

— Если это будет в пределах Старого Света, то я согласна на любую дыру. По крайней мере там не будет дикарей и бесконечной жары.

— Быстро такие дела не делаются, — якобы задумался Силий. — Мне нужен будет месяц, чтобы оформить все бумаги и никто ничего не заподозрил.

— Хорошо, у вас будет этот месяц, — она поднялась со стула. — Только не дольше, префект.

— Не затягивай с возвращением в Колонию на Озере.

— Я выезжаю сегодня.

Выйдя от Силия Мария сразу же направилась отметиться к бессменному старичку, отвечающему за сигнацию. Теперь у префекта не будет сомнений в том, что она действительно покинет Кастеллум до конца дня. В паре пасов от «Публия Кассия» в неё врезался разносчик газет и незаметно передал записку. Прочитала она её уже в комнате. Трибун великодушно разрешил Марии присутствовать на процедуре задержания с поличным префекта Силия. Для этого ей необходимо было через полтора часа быть на условном месте у доков. Прокляв собственную непредусмотрительность она быстро переоделась и направилась было в книжную лавку, чтобы прикупить актуальную карту Кастеллума, но, оказалось, предусмотрительный Сервилий приставил к ней пацана разносчика, который поманив девушку скрылся в темном проулке.

Пропетляв за юрким проводником по извилистым и узким улочкам девушка поняла, что сама обратной дороги не найдет даже если от этого будет зависеть её жизнь. Проще будет кого-нибудь ограбить или побить, дождаться приезда урбанов и в их компании дойти хотя бы до штаба легиона. Влипнув в гигантскую лужу помоев Мария едва не потеряла из виду мальчишку с руганью оттирая сапоги от последствий чей-то жизнедеятельности. Вот ведь свинарник тут развели! Цивилизация! Лучше бы вместо расширения терм улицы чистили как следует! Перед глазами встала огромная статья из полугодовой давности Акты, где писали о проекте нового здания с бассейнами и парилками.

— Квинтиус, тебя пока дождешься, поседеешь! — недовольный Умбра сидел в полуразвалившемся сарае, из которого просматривался проулок где-то в дальнем конце доков, о чем сообщала рыбная вонь и громкий шепот волн.

— Не надейся, ты до седин не доживешь, — Мария криво ухмыльнулась и увидела такой же оскал на лице смуглого легионера.

— И то верно, Квинтиус. Но ведь это не повод грустить! — улыбка Леандра стала шире и превратилась в известную ей маску балагура и весельчака. — Тем более у нас сегодня будет неплохое развлечение.

Он встал около стены с широкими щелями между досок и предложил девушке обозреть место действия представления по захвату префекта.

— Как в Императорском амфитеатре, — прошептал он рядом с её ухом. — И у нас места в самом подии.

Не нужно было быть семи пядей во лбу, чтобы понять намек Умбры. Колизей, известный тут под озвученным легионером именем, прославили кровавые зрелища Тита Флавия II, которые затмили гонения на христиан её прошлой жизни. Император долго и со вкусом мстил за смерть брата, придумывая крайне изощренные и жестокие казни для тысяч верующих, которые имели несчастье добраться живыми до арены. Мария надеялась, что задержание Силия выйдет бескровным, но мало в это верила.

Первым на сцене появился префект. Девушка не сразу узнала его в этом несуразном мужчине. Грязные штаны, бесчисленное количество раз стираная линялая рубаха серо-коричневого цвета с разводами, на голове бесформенная шляпа с гнутыми во все стороны полями, на шее засаленный платок. Обычно гладко выбритые рыхлые щеки Силия теперь покрывала щетина. В проулок он зашел уверенно и присел на один из дырявых ящиков. Сцене отчетливо не хватало цигарки в зубах мужчины, но из-за османов, что активно дымили, с курением в Империи было туго. Трубки курили единицы, желающие эпатировать публику, да те, кто пристрастился от долгого общения с дикарями. Мария видела только пару человек в Новом Риме, да и тех мельком.

Связной дикарей пришел на встречу спустя несколько минут. В невзрачном наряде он ничем не отличался от десятков коавильтеков, которые подряжались на любую черную работу по всей Южной Колонии. Коротко остриженные на имперский манер волосы, приплюснутый нос и смуглое лицо. Он шел по проулку и словно невзначай остановился около префекта. О чем они говорили Мария не слышала, уж очень далеко стояли. Вместо этого еще раз осмотрела соседние сараи, прикидывая, в каком же засада. Вроде справа хорошая такая развалюха, колоритная, еще держится, у стены какое тряпье свалено. Хотя слева тоже ничего, там крыша сохранилась и внутри темно, можно хоть бизона спрятать, если предварительно усыпить.

Не угадала. Стоило коавильтеку скрыться из вида, префект подался вперед и был схвачен рукой, появившейся прямо из ящика. Наперерез ему кинулась куча тряпья, где, как оказалось, прятался второй разведчик трибуна. Мария старалась не смеяться, наблюдая за тем, как опешившего Силия повязали два легионера, у первого из ящика торчали только голова, ноги и рука, второй почти до бровей скрывался за многослойными обносками буро-коричневого цвета. Они споро скрутили мужчину и представили появившемся трибуну и имперским дознавателям. Увидев знакомые безликие физиономии в серых мундирах девушка про себя решила, что Сервилию лучше не переходить дорогу. Сложно представить, каким образом ему удалось уговорить дознавателей свидетельствовать на задержании.

— И что дальше? — спросила она у Умбры.

— Дальше ты идешь в Кассия и ждешь.

— Связного тоже схватили?

— Нет, конечно. Парни доведут его до своих и там уже возьмут всех.

— Зачем? Если Силий заказал мое убийство, то достаточно и разговора.

— Квинтиус, заказ убийства, пусть и вигила, не то же самое, что и связи с дикарями и слив им секретной информации, ставящей под удар безопасность Империи, — легионер укоризненно посмотрел на девушку.

— То есть необходимо доказать именно его связь с дикарями?

— Да. Поэтому сиди тихо. Как только их схватят, можно будет выдохнуть. Уж с дознавателями в свидетелях суд будет на нашей стороне, — оскалился он.

— Мне бы провожатого, — многозначительно протянула Мария.

Пацана, что привел её сюда, конечно, уже не было, поэтому ей в компанию отрядили долговязого нескладного легионера с орлиным носом. Окинув девушку презрительным взглядом он ничего не говоря пошел вперед, Марии оставалось только не отставать и вскоре они вышли недалеко от гостиницы, где солдат молча кивнул и скрылся обратно в переулке. Воспользовавшись временными затишьем она совершила финальный забег по магазинам, докупив все необходимое по списку и по мелочи для себя. Несмотря на уверенность в профессионализме подчиненных трибуна, собрала сумки и проверила лошадей на конюшне.

Чтобы скрасить ожидание, приспособила дощатый забор для метания ножей. Парень конюх сначала пренебрежительно смотрел на нарисованные девушкой мишени, но после пары десятков точных бросков взгляд его стал уважительным и заинтересованным, а на на тридцать каком-то он подошел и попросил научить. Протянул руку к ножам Марии и был тут же остановлен.

— Чего не даете? Это ж специальные, я точно знаю! — постарался он скрыть обиду в голосе.

— Да. Метательные. Но учиться надо на том, который под рукой и вообще, если хорошо метаешь, то все равно какой нож, любой в цель положишь, — наставляла его девушка.

До темноты под её руководством парень тренировался. Дав ему напоследок еще пару советов, Мария вернулась в комнату. Сумерки сменились ночью, южной и звездной. Смотря в окно на расцвеченный миллионами светящихся точек небосвод она вспоминала небо над землями ацтеков. Почему-то именно звезды над Мексиканским заливом или заливом Солеа, как его называли тут, а не ту чернильную бездну, под которой она дралась с эфирной тварью. Интересно, где сейчас Кальвус? На очередном задании в тылу дикарей или выслеживает того самого связного, которого отпустили в качестве наживки.

Появившийся почти в полночь Умбра сообщил, что теперь наживкой придется быть Марии, потому как хитрая рыбка умудрилась уйти.

— Мы их упустили, — со вздохом опустился Леандр на собранную кровать.

— Кого? Дикарей и связного?

— Нет, связного взяли, но дикарей упустили, а без их свидетельства все в османам в жопу! — ярость легионера проявилась лишь в слегка повысившимся тоне, на его лице не дрогнул ни один мускул.

— И что теперь? — Мария чувствовала, что ответ ей не понравится.

— Теперь будем ловить этих мразей на твою хорошенькую задницу, красавица, — белозубая улыбка Умбры не обманула девушку и предвещала она неприятности.

— Только не говори, что выезжать надо прямо сейчас? — практически простонала она.

— И не буду, ты сама сказала, — хохотнул он и закинул на плечи две пары седельных сумок.

 

6

Понурая лошадь с осуждением смотрела по сторонам, пытаясь понять, почему ей дали поспать всего пару часов, и снова снарядили в дорогу. Мария задавалась теми же вопросами, а также размышляла о тщетности бытия и своей отбитой заднице. Накануне они скакали три с лишним часа, пока Умбра не успокоился и не объявил привал. Затащив себя в седло девушка вздохнула и поглубже надвинула шляпу, дающую иллюзорное спасение от жаркого солнца. Бросив взгляд на свои загорелые руки, с характерными мозолями от армэф и занятий с Фрамом, она обреченно констатировала, что практически привыкла к жизни в Южной колонии. Грядущее столкновение с дикарями не заставляло заходиться в панике сердце, ладони не увлажнились от волнения, она только прикинула, куда придется перекладывать поклажу с одной из лошадей, которую как пить дать убьют или покалечат в схватке.

По информации разведчиков, ускакавших вперед рано утром, засаду дикари организуют в небольшом лесочке, разросшемся между холмов, появившихся после рытья ирригационных каналов. Парочка чистых ручьев делала его идеальным местом для привала, там даже оборудовали постоянное кострище и соорудили грубый шалаш. Замысел трибуна был прост и незамысловат: передовой отряд окапывается на месте и ждет гостей, Умбра отделяется от Марии практически у леса и прикрывает в сражении, а она максимально беспечно и нагло проезжает до обжитой стоянки и остается там достаточное время, чтобы спровоцировать нападение. Но, как водится, гладко было только на бумаге.

Въехав под сень деревьев и обогнув купу колючего кустарника Мария оказалась на узкой поляне, у края которой находился обложенный камнем круг выжженной земли с остатками углей. Костер она разводить не планировала, но все равно спешилась, ослабила подпругу на седле своей лошади и пустила их обоих объедать позеленевшую от близкой воды траву. Изображать расслабленное утомление, одновременно не упуская из виду облюбованное в качестве потенциального укрытия бревно и закрепленную на седле длинностволку было нетривиальной задачей. Она не питала самодовольных иллюзий насчет своих умений ориентироваться в дикой природе и старалась гнать подальше мысли о том, что Умбра на самом деле не затаился невидимым где-то в зарослях, а благополучно свалил, оставив её тощую тушку на съедение дикарям. Вот будет деликатес для какого-то шамана тиккануа!

За имитацией отдыха прошло еще полчаса. Мария даже позволила себе показательно подремать, привалившись к стволу дуба, опознать который удалось только по знакомым желудям. Нападение началось, когда она рассматривала ярко-зеленые листья совершенно не похожие на знакомые с детства резные дубовые. Двое дикарей с голыми торсами вылетели на поляну верхом на пятнистых лошадях с копьями наперевес. Слева послышались воинственные крики и она увидела бегущих сквозь заросли троих, справа тоже окружали. Бревно уже не казалось таким замечательным укрытием, особенно когда эфир завибрировал от выстрела армэфы. Один из конных вскинул Пи-10, очевидно, позаимствованную у мертвого легионера. Живые, как правило, с уставным оружием так просто не расставались.

Времени на размышления не было, адреналин пошел в кровь. Забыв об отряде прикрытия и Умбре, Мария приготовилась подороже продать свою жизнь. Неумение дикарей как следует целиться и отсутствие тренировок, которое заставило его поморщиться от эфирного волнения, спасли её и первую пулю словила кобыла, за осевшее тело которой она и забилась выхватывая Дэльту. Для начала следовало избавиться от конных и урода с ружьем, потому как не известно, сколько пуль у него осталось. Она резко высунулась и всадила две пули, одну в вооруженного длинностволкой, вторую в его лошадь. Удовлетворенно увидев как та сначала взвилась на дыбы, а потом рухнула, девушка поспешно выцелила второго всадника и выстрелила ему в грудь. Нырнув обратно за кобылу всмотрелась в заросли. Сейчас справа её удобно прикрывало бревно и самое время воспользоваться этим преимуществом, благо напуганная выстрелами заводная лошадь рванула налево и наводила шорох среди пытавшихся окружить ей дикарей.

Нападающие не были идиотами и почувствовали, что жертва решила огрызаться. Троица притаилась в зарослях так, что Марии не стоило и надеяться их заметить, зря потратит время. Тратить драгоценные пули на попытку спугнуть засевших не хотелось. Выругавшись про себя, она все же выстрелила два раза, больше, чтобы создать видимость угрозы, чем действительно кого-то потревожить или задеть. Вроде тихо. Осторожно, стараясь не высовываться из-за еще дышащего укрытия, девушка ругаясь подлезла под теплый бок, откуда торчал край приклада её собственной Пи-10. Достав ружье, сразу приподнялась и положила дуло на хрипящую кобылу.

Оба дикаря были как на ладони. Лошадь первого лежала на земле, вторая ускакала в лес, оставшись без седока. Сами наездники хрипя и стоная ворочались в траве. Один уже добрался до армэфы и Мария выстрелила в него, отметив, что второй затих. Выпустив еще одну пулю на всякий случай, повернулась к тем, что остались за бревном. Вовремя. Перелезающий через упавшее дерево дикарь с криком прыгнул прямо на неё, замахиваясь копьем. Успела только выстрелить и отклониться, чтобы удар прошел вскользь. Наконечник копья пропорол левое плечо и вошел в уже почти испустившую дух кобылу. Выругавшись сквозь зубы и помянув сраного трибуна Мария пустила еще две пули в извивающегося и булькающего кровью дикаря, отбросила бесполезную теперь Пи-10 и снова вытащила Дэльту.

По хорошему стоило затаиться и ждать подмоги, где-то же должны лазать проклятые разведчики и не менее проклятый Умбра, однако крики со всех сторон и шелест листвы сообщали — отсидеться не получится. Наконечник копья она осмотрела мельком и вроде не заметила признаков яда, лепаи и тиккануа в отличие от своих собратьев из-за Большой реки редко ими пользовались. Рана болела и кровила, но подвижности руки мешала не сильно. Мария осторожно подползла к бревну и выглянула из-за него, осматривая заросли. Никого. Ветки колышутся вроде бы от ветра, хотя, будь по-другому она бы все равно не заметила разницы. Слева тоже пусто. Вытерев пот и чужую кровь с лица, девушка с тоской вспомнила о потерянной в пылу битвы шляпе. Полуденное солнце пекло сквозь крону и ложилось пятнами на тело дикаря, раскорячившегося так, как могут только мертвые.

Куда же подевались еще двое? В той стороне послышались вибрации в эфире, сообщающие о начале перестрелки. Она пару минут вглядывалась в заросли за бревном, а когда повернула голову, столкнулась взглядом с дикарем, пробирающимся мимо умершей наконец кобылы.

Времени, необходимого на один выдох, хватило Марии, чтобы поднять армэфу и нацелить её прямо в голую смуглую грудь мужчины. Хотя какого мужчины. Юноши. Мальчишки. На вид не больше шестнадцати. В этот момент что-то в ней дрогнуло и она практически опустила пистолет, когда на другом конце поляны из зарослей бесшумно возник Умбра и точным выстрелом прострелил юнцу левую ногу. Застонав, он осел на землю зажимая окровавленную конечность. Лендр бесстрастно посмотрел на замершую с Дэльтой в руке Квинтиус, кинул ей веревку и кусок ткани, после чего также тихо скрылся в листве. Заталкивая кляп в рот стонущему дикарю и связывая того по рукам и ногам, Мария видела перед собой только ледяные глаза легионера и его пустое серое лицо. Неужели она станет такой же?

Ногу она пацану все же обработала обеззараживающей формулой, наложила повязку и занялась своей раной. Судя по все усиливающимся вибрациям эфира, которые постепенно удалялись от места стоянки, разведчики схлестнулись с основными силами дикарей. Тем не менее Мария в компании бессловесного пленника устроилась между бревном и трупом лошади, чтобы встретить тех, кто посчитает их легкой добычей. Таких не оказалось. Спустя практически полчаса к ней вышел Умбра в сопровождении пятерых легионеров. Те вели еще двоих дикарей со связанными руками и заткнутыми ртами, один без царапины, а второй с пулевым ранением в правом бедре.

За решением организационных вопросов прошел еще час. Нашли сбежавшую заводную лошадь, пристроили на неё остатки поклажи Квинтиус. Трупы дикарей стащили в одно место и Мария их уничтожила формулой под яростными взглядами пленников. Тех, посовещавшись устроили на двух лошадях, примотав к седлам так, что они и двинуться не могли. Из разведчиков пострадало трое, одному стрела попала в бок, второму пропороли копьем ногу, а третий получил сильный удар по голове дубинкой и мучался головной болью и тошнотой. Как единственный эфириус в отряде девушка всем сделала обезболивание и, наконец, их нестройная колонна двинулась обратно в Кастеллум.

Кроме Умбры Мария никого не знала и неосознанно оказалась рядом с легионером, поэтому практически сразу заметила круг отчуждения вокруг него. Остальные разведчики переговаривались, кто-то шутил, радовался успешному выполнению задания. Леандра никто в такие разговоры не вовлекал и большинство делали вид, что его с эфириа вообще нет в отряде. По отношению к себе она не удивилась пренебрежению, не понятно, чем заслужил подобное обращение смуглый легионер.

— Почему они все тебя сторонятся? — спросила она, поравнявшись с Умброй.

— Мы редко работаем вместе. Еще и наслушались обо мне достаточно, боятся теперь, — невозмутимо ответил он.

— Боятся? — неверяще переспросила Мария.

Вспомнила сокрушительное впечатление, что производило бесстрастное ледяное нутро легионера, которое он прятал за маской балагура. Не пройди они бок о бок половину земель мексика, возможно, ничем не отличалась от разведчиков, что коротко и опасливо посматривали в их сторону. Каким бы жестоким и подавляющим не был Умбра, она чувствовала странную уверенность, что может на него положиться в любой ситуации, по крайней мере, до того момента, как их цели с трибуном не разойдутся. Мария не обольщалась, Леандр с одинаковым хладнокровием прирежет и дикаря, и её, если так потребуется для дела.

— На их месте я бы боялась разойтись во мнении с трибуном, — многозначительно сказала она и заслужила долгий оценивающий взгляд Умбры.

— Жаль, что ты не пошла в армейские, — на его лице, однако, никакой жалости не было.

— А мне вот ни разу не жаль.

Проехав в молчании почти две лиги Мария не выдержала.

— И что же такое про тебя рассказывают? — полюбопытствовала она.

— О, красавица, тебе понравится! — он так резко растянул в улыбке лицо, что девушка отшатнулась. — Я кровожадно вырезал несколько дикарских деревень, исполосовал до кишок! Хотя их, — он кивнул на ускакавших вперед разведчиков, — больше всего пугают слухи о приконченных мной дезертирах.

— Ничего из ничего не получается, — местным «нет дыма без огня» продолжила беседу девушка.

— Ты права. Но я не делал то, что должно.

Больше она не вытянула из легионера и слова. От жары и тряски в седле рана на плече стала ныть и Мария расстегнула ворот, чтобы лучше рассмотреть её. Повязки покрылись засохшей кровью. Хороший знак. Прошептав обезболивающую формулу, приготовилась к долгой скачке. Все в их отряде хотели оказаться в Кастеллуме как можно быстрее. Интересно, как там щит? Держится? Стоит выбить у Сервилия допуск к трансмиттеру и связаться напрямую с Пекорисом. Её нет в поселении уже пять дней и сегодня она точно не отправится в обратный путь. И не известно, кто будет исполнять обязанности префекта и насколько он будет лоялен к той, что фактически поспособствовала задержанию его предшественника.

В городе были только вечером. Девушка мечтала смыть с себя пыль, пот и переодеться, а потом заснуть минимум часов на восемь, вместо этого они сразу же направились в штаб легиона. Трое дюжих разведчиков потащили пленников в тюрьму, а Умбра отправился на доклад к начальству. Мария увязалась следом, сдав лошадь на конюшню и свалив свою поклажу там же, заплатив мальчишке, помощнику конюха, десяток сестерциев и пообещав еще столько же, если сохранит вещи, а в случае их потери открутить смуглому пацану голову. Опустившись на знакомую лавку напротив кабинета Сервилия вздохнула и приготовилась к долгому ожиданию.

Вышедший от трибуна Умбра застал Марию спящей с трогательно подложенной под щеку ладонью. Он тихо подошел и всмотрелся в лицо девушки. Расслабленная, сейчас она больше походила на девчонку по ошибке надевшую взрослую одежду. Образ портила правая рука лежащая на рукояти армэфы в предусмотрительно расстегнутой кобуре. Прикинув, сколько Квинтиус спала за два последних дня, Леандр не стал её будить и отправился допрашивать пленных дикарей. Трибун хотел разобраться с префектом как можно скорее и отправить дознавателей куда подальше на поиски идиота вигила с двумя контуберниями сопровождения, которых у него выбили ушлые серомундирники за содействие в деле.

Звук резко открывшейся двери разбудил Марию. Она вскочила, быстро вытащила из кобуры пистолет и заозиралась, водя по сторонам Дэльтой. Пары секунд хватило на то, чтобы оценить диспозицию — в открытой двери своего кабинета застыл трибун, а она прямо напротив него с направленной на Сервилия армэфой.

— Квинтиус, — мужчина сложил руки на груди и улыбнулся краешком губ, — тебе удается удивлять меня слишком часто для своих исходных данных.

— И какие же у меня исходные данные? — хрипло спросила она, поспешно убирая оружие в кобуру.

— Молодость и принадлежность к женскому полу, — пояснил он. — Ты ко мне или просто так решила вздремнуть напротив кабинета?

— Я ждала Умбру. Очевидно, он не стал меня будить, — заметив круги под глазами трибуна она перешла к делу. — Еще планировала попросить у вас допуск к трансмиттерам. Хочу выяснить, все ли в порядке в Колонии у Озера. И еще узнать о том, кто заменяет Силия.

— Тогда проходи, — Сервилий вздохнул, снова включил свет, сел за стол и вытащил из ящика бумагу, на которой сразу стал быстро что-то писать, и протянул результат Марии. — Вот твой допуск. На четыре передачи. Хватит?

— Вполне. Спасибо, — она посмотрела на ровные строчки стремительного почерка.

— На место исполняющего обязанности префекта вигилов было несколько кандидатур. Я не в курсе, кого выбрал корпус, — Мария понимала, что трибун лукавит, но не решилась расспрашивать. — Если хочешь, завтра сама с ним познакомишься.

— Думаю, он будет в восторге узнать, что я так и не доехала до Колонии и все еще прохлаждаюсь в Кастеллуме, — потерев занывшее плечо, Мария неожиданно вспомнила о пропавшей подруге и подумала, что вряд ли ей представится более подходящий случай. — Сервилий, скажите, что с Таисией?

Если ранее она считала трибуна крайне уравновешенным и даже флегматичным человеком, то сейчас красочно разочаровалась в своих предположениях. Мужчина напротив неё был в ярости. В кулаке треснула пополам деревянная ручка и перо отскочило куда-то в сторону, ему хватило секунды, чтобы вскочить с места и вцепиться в рубашку Марии. Ноздри Сервилия гневно раздувались:

— Откуда ты о ней знаешь?! Отвечай! — последнее он практически проорал ей в лицо.

— Трибун, успокойтесь, — она примирительно подняла руки. — Мы встретились пять лет назад и начали переписываться, но уже почти два года она не отвечает на мои письма.

Мужчина отпустил её и задумался, уставившись в стену.

— Мария! Точно! — он изумленно оглядел Квинтиус и покачал головой. — Почему мне сразу не пришло в голову?… Ты ведь была в CAFA в семьдесят втором. Как раз после этого Таис стала общаться с какой-то Марией. Значит, то была ты.

— Да, я, — обрадовавшись, что буря миновала, девушка снова села на стул. — Так что с Таисией? Я переживала, но не могла выяснить, что с ней произошло, потому что отправляла письма в расположение легиона, — она не стала сообщать, что тогда стала невольным свидетелем ссоры трибуна со своей конкубиной, в ходе которой он её сильно ударил, и опасалась как бы тот вообще не убил красотку.

— С ней все хорошо, — Сервилий уже пришел в себя.

— Почему она не отвечала на мои письма? Раньше она всегда находила способ…

— Таис больше не ведет переписку, — отрезал он.

— Тогда с ней можно увидеться?

— Исключено, — он пришпилил девушку взглядом. — Никаких встреч.

— Да что же случилось?! — не выдержала она. — Она точно в порядке?! Если вы где-то удерживаете её против воли, то будьте уверены, я найду способ выяснить где и вытащить её!

— Похвальная преданность, Квинтиус, — он наклонил голову к правому плечу. — А ты не думала, что за два года можно было давно сделать с Таис все, что угодно?

— Думала, — серьезно ответила она. — Много чего думала, вот только у студента слишком мало возможностей что-либо прояснить, тем более я была уверена — она живет в Северной колонии, а не в Южной.

— Хорошо, — трибун наклонился вперед. — В качестве вознаграждения за настойчивость я передам ей одно твое письмо. Будь готова к тому, что его изучат перед тем как передать Таис.

— Спасибо, — это уже было достижение. — Смогу ли я получить её ответ?

— Нет.

— То есть проверить ваши слова нет никакой возможности? — на это Сервилий развел руками оставляя вопрос без ответа.

С минуту она буравила его взглядом и отступила. Давить на трибуна разведывательной манипулы Мария была не в силах, никто не послушает простого вигила, когда есть легионер, прослуживший Империи в несколько раз дольше. Дерьмо! Тревога за Таис стала сильнее. Пока она вообще ничего не знала о судьбе красотки и никак не могла что-либо выяснить, было проще. Сейчас же перед ней сидел возможный источник информации, который не желал ею делиться и прямо об этом сообщал. Сжав зубы она поднялась и пошла к двери кабинета. Голос Сервилия остановил её, когда она взялась за ручку:

— Квинтиус, на моей работе мне постоянно приходится держать волка за уши, — устало проговорил он. — Поэтому мой долг защитить своих близких любыми способами.

Мария все же обернулась перед тем, как закрыть дверь, и увидела склонившего голову трибуна, чье лицо не давала рассмотреть тень. Идя по пустынным в поздний час коридорам штаба она размышляла о превратностях Фортуны, которая сводит и разводит вместе разных людей. Если бы не последняя реплика Сервилия, она уже придумывала, как спасать Таис. Что же произошло за три года, что конкубина, яркая игрушка трибуна, стала ему дорога? Неужели красотка наконец забеременела и он признал ребенка? Тогда это должен быть мальчик. За девочку бы он так не переживал, а вот наследник и его мать — другое дело.

Первый же пост легионеров очень заинтересовался поздней посетительницей и она отвязалась от них лишь показав значок вигила и сообщив, что ищет Умбру, чем заслужила опасливые взгляды. Да, репутация у кудрявого убийцы тут впечатляющая. Она еще удивлялась, как он в прошлый раз умудрился её разместить в офицерских комнатах, небось запугал бедного актариуса и тот поселил бы и голозадого тиккануа в перьях лишь бы отвязаться. Пока она спала и разговаривала с трибуном Леандр уже закончил с допросом и девушка столкнулась с ним на улице. Помятый и осунувшийся, он выглядел суровее обычного.

— Выспалась, красавица? — белозубая улыбка на сером в свете фонарей лице смотрелась жутко.

— Убери этот оскал Умбра, — поморщилась она. — Что там с пленными? Рассказали, что нужно?

— Пели как птички.

— Прекрасно. Тогда завтра я уезжаю. И мне будет нужна лошадь взамен убитой. Одна не довезет меня и весь тот хлам.

— Приходи завтра в конюшни. Я обо всем распоряжусь.

Они застыли друг напротив друга. Уставшие, с синяками под глазами и пустыми лицами. Слова прощания уже хотели соскользнуть с языка Марии, но вместо этого она сказала совсем другое:

— Пойдем, выпьем?

По бесстрастному легионеру невозможно было сказать о реакции на её предложение, поэтому ответ прозвучал неожиданно, когда девушка уже хотела попрощаться и свалить, пока не стало совсем тошно.

— Пойдем.

 

7

Проснулась Мария в одиночестве. О бурно прошедшей ночи напоминали только смятые простыни и скомканная подушка. Комната в два раза меньше той, что она занимала в «Кассии», была чистой и в открытое окно залетал пока еще свежий ветер со звуками океана. Вдалеке кричали чайки, волны с шелестом набегали на берег. Названия гостиницы и таверны на первом этаже она не запомнила. К тому времени как они сюда добрались, на улицах стало темно, а в этой части Кастеллума никто не озаботился уличным освещением. Тем удивительнее оказалось найти за одним из поворотов неказистое с виду и опрятное внутри заведение. По тому, как Умбра общался с хозяином было заметно, что они давно и близко знакомы.

Вместо отдельного санузла постояльцам предлагалось воспользоваться тазом с водой на тумбе или баней на заднем дворе, которую они вчера посетили совместно с Леандром. Благодаря удачному расположению ветер не доносил запахов рыбного рынка в порту и вони трущоб, располагавшихся неподалеку. Интересное место. Выяснить бы сколько они берут за комнаты и можно тут останавливаться в следующий раз. Несмотря на события прошедших дней Мария чувствовала себя посвежевшей и отдохнувшей. Вот что делают с человеком хорошая выпивка и хороший секс. Рана на плече практически зажила, кровавая корка сошла, сменившись молодой розовой кожицей. Повезло, задело вскользь, но эфирные методы лечения в очередной раз поразили девушку. В прошлой жизни бы пришлось постараться, чтобы избежать заражения и уродливого шрама, тут же будет достаточно пары походов к Нидгару.

На завтрак спустилась вниз в просторный каменный зал с голыми стенами. Только на одной висело украшение — старинный меч на подставке, напоминающий гладиус, при ближайшем рассмотрении оказалось, что он переломлен пополам и его части просто аккуратно сложены вместе.

— О, проснулась, — послышалось сзади и она повернулась к вышедшему с кухни хозяину, высокому мужчине лет пятидесяти на вид.

Появившаяся на его морщинистом лице понимающая ухмылка быстро сползла, когда он увидел значок вигила.

— Ты вигил? — удивленно спросил он.

— Она самая, — усмехнулась Мария. — Организуйте мне завтрак, уважаемый. И у вас будет свежая акта и бумага с чернилами?

Газета нашлась, пышный омлет с зеленью принесли следом. Девушка расположилась у окна и занялась изучением прессы, следовало узнать, просочилась ли информация о задержании префекта вигилов. Вряд ли трибуну удалось все скрыть. Небольшую заметку она нашла в разделе хроники местных новостей, в ней сообщалось, что префекта все еще содержат под стражей и вскоре ему будет предъявлено обвинение. Деталей задержания и состава преступления автор не знал, поэтому большую часть текста занимала справка о длительном противостоянии корпуса вигилов и легиона. Самым полезным для Марии стало упоминание о назначенном на место Силия человеке (не известно, как газетчикам удалось об этом прознать). Им стал Лоак Валенс, городской вигил Кастеллума. О нем она ничего не знала и пока не видела смысла узнавать. Первое время несчастный будет разгребать дела префекта и разрываться между двумя должностями. А к тому времени, как станет интересоваться ролью одной молодой эфириа в поимке Силия, из метрополии пришлют кого-то ему на смену.

Бумагу и писчие принадлежности хозяин искал так долго, что она уже хотела послать все в бездну и найти их в другом месте. Наконец он появился около её стола со стопкой серой бумаги, стареньким пером и чернильницей. Первые два листа она извела почем зря. Никак не могла решить, как лучше начать свое послание к Таис. Бывшая гетера, красотка с копной медовых волос, могла очаровать любого мужчину, но почему-то выбрала Гая. Внешняя привлекательность сочеталась в ней с живым умом и недюжинным талантом психоаналитика. В свое время она помогла Марии преодолеть последствия изнасилования и вспомнить, что она женщина, а не странное бесполое существо, живущее лишь ради осуществления цели погибшего безумца Клеарха.

Их многолетняя переписка строилась на деликатном уходе от резких тем и обтекаемых рассказах о неустроенности в жизни. Именно благодаря советам Таис Мария решилась завести роман с Теганом, который был её старше на двадцать лет, и ни разу в этом не разочаровалась. Некстати вспомнился Умбра и проведенная с ним ночь. Она затруднялась сказать, возможны ли серьезные отношения с кем-то настолько эмоционально отмороженным, но поймала себя на мысли, что не прочь попробовать, хотя бы в рамках терапии по избавлению от чувств к сбежавшему Росцию, чья голова рано или поздно будет отдана на съедение пернатым в порту. О побеге вигила писать также не имело смысла, а о задержании Силия, ей как пить дать расскажет трибун.

В итоге письмо было полно воды и размышлений о тщетности бытия, за которыми сквозила тревога Марии о подруге. Немного рассказала о пугающем опыте в убийстве людей и о том, насколько происходящее с её разумом не радовало девушку. Описала, с каким хладнокровием прикончила троих дикарей во время взятия пленников, их смуглые лица быстро смазались из памяти, где осталась лишь сухая последовательность событий. Посетовала на невозможность поговорить по душам, сейчас ей бы это помогло. Закончила письмо отчаянной просьбой каким-либо образом обойти запрет Сервилия и написать ответ.

Запечатанный конверт с лаконичным «Для Таисии» отправился в карман и Мария отправилась платить за постой. Оказалось, Умбра уже все оплатил, однако названная хозяином цена порадовала девушку и она решила в следующий раз остановиться тут, а не тратиться на лишний комфорт «Кассия», тем более, что выезжала она с громким скандалом по поводу расколоченной мебели и изрядно из-за этого похудевшим кошельком. На вопрос о снеди в дорогу мужчина предложил впечатляющий выбор, говорящий о его тесном знакомстве с долгими конными и пешими переходами. Часть упаковок носили маркировки легиона. Удовлетворенно хмыкнув Мария купила снеди с запасом, взяла немного бутербродов для дневного привала и после кратких сборов покинула гостиницу, чье название прочитала лишь очутившись на улице. «Сломанный гладиус». «Вот к чему тот меч на подставке!» — сообразила она и направилась к конюшне, где они вроде бы вчера оставили её последнюю лошадь. В длинном помещении было темно, пахло сеном и конским навозом. За лошадьми смотрел коавильтек с шрамом через все лицо. Несмотря на зверский вид с животиной он обращался ласково и Мария одобрительно посмотрела на чистую и отдохнувшую лошадь. Имен их она специально не запоминала и сама не давала. Вроде бы уже шесть лет тут живет, а перенять отношение местных к тягловому транспорту так и не смогла. Та первая кобыла, с волоокими глазами и пушистыми ресницами, по кличке Неженка, после своей гибели еще с два месяца являлась ей во снах и отбила всякую охоту привязываться к лошадям. За усердие темнолицый получил полденария и одарил девушку щербатой улыбкой.

К штабу легиона Мария кралась аки тать в нощи. Встретиться с кем-то из коллег, а тем паче с Валенсом, не было никакого желания. Насчет сигнации потом придумает байку, что заплутала в полях и потому ехала дольше положенного. Главное, покинуть город до полудня. На конюшне её встретил знакомый пацан и поспешил познакомить с новым средством передвижения. Увидев жеребца Мария потеряла дар речи, красавец с тонкими ногами, густой гривой и литыми мышцами, перекатывающимися под лоснящейся рыжей шкурой, словно сошел с картины.

— Ты уверен, что он для меня? — скептически посмотрела она на мальчишку.

— Да. Вы ведь вигил Квинтиус? Мастер Умбра распорядился подготовить его для вас.

— Мастер Умбра, — она задумалась. — Ну, раз так, то хорошо. Пригляди тут за ней, — она похлопала по седлу своей куда менее впечатляющей кобылы.

Разгладив выданную трибуном бумагу Мария пошла в сторону домика, где располагался узел связи штаба. Внутрь её пустили только два раза изучив допуск и тщательно осмотрев значок. В сам зал с трансмиттерами не пустили, удалось только мельком рассмотреть длинную комнату, где в два ряда около стен стояли ящики трансмиттеров, на которых то и дело загорались матрицы. Между ними ходил десяток легионеров в форме.

— Мария Квинтиус. Вигил Колонии на Озере, — представилась она вышедшему к ней легионеру.

— Мариус Вебер, декан смены — он кивнул ей, протянул руку за документом и углубился в чтение. — У вас разрешение на четыре передачи. Ограничения по литерам нет, но я бы попросил уложиться в пятьдесят.

— Хорошо.

Вебер выдал ей бумагу, где она аккуратно написала краткое первое послание: «все спокойно? | мария квинтиус ||». Ответ пришел практически сразу и был краток: «да | пекорис ||». Интересно, что дежурившие солдаты записывали сообщение так же, как оно приходило на трансмиттер, с интерпунктами между слов. Израсходовав третью из положенных четырех передач, она отправила Авлу ободряющее: «скоро буду ||». Декан был рад, что сообщения вышли такими короткими и поспешил распрощаться, как только выяснил, что лимит передач исчерпан.

В коридорах здания штаба было людно и она не успела совсем чуть-чуть, к трибуну зашла целая делегация из трех легионеров, двое из которых носили погоны центурионов. На её традиционном посту у кабинета Сервилия она провела еще почти час, пытаясь вести себя спокойно и боролась с желанием спрятаться под лавку, потому как даже не знала как выглядит этот Валенс, чтоб его тиккануа обглодали! На всякий случай прикрыла значок отворотом рубашки и натянула шляпу поглубже. Свою предусмотрительность она похвалила уже на исходе часа, когда послышались тяжелые шаги по коридору и мимо неё прошел высокий и массивный лысый мужчина с узнаваемым серебряным значком на левой стороне рубашки. Выглядывающие из-под подвернутых рукавов руки могли похвастаться, в отличие от головы, буйной темной растительностью. Лицо она его толком разглядеть не успела, да и не пыталась, занятая попытками слиться со стеной и лавкой.

Мужчина не останавливаясь без стука резко распахнул дверь в кабинет трибуна и проревел:

— Гай! Чтоб тебя тиккануа сожрали!

Ответа посетителей трибуна на это шикарное заявление Мария на разобрала и усмехнулась, когда все трое вылетели наружу багровые от возмущения.

— Лоак, я знал, что ты заглянешь, — спокойно ответил Сервилий, после чего дверь закрылась, отсекая все происходящее там от посторонних.

Судя по обращению, временно исполняющий обязанности префекта находился в близких отношениях с трибуном. На данный момент, однако, Марию больше интересовало, каким же образом передать письмо для Таисии и не попасться на глаза Валенсу. Пришлось отправляться на поиски Умбры, и начала она с поста у входа в тюрьму. Как же не хватает ей в такие моменты мобильных телефонов! Вот вроде и прожила большую часть жизни без них и тут успела привыкнуть, но то, что порой найти нужного человека и пересечься с ним — целая проблема, сильно раздражает. Особенно когда времени на масштабные поиски нет. По закону подлости ни в тюрьме, ни на конюшне смуглого легионера не оказалось.

Удача окончательно отвернулась от Марии, когда на повороте она практически нос к носу столкнулась с Валенсом. Ростом тот был лишь немного выше её, так что выражение дословно иллюстрировало ситуацию. В шляпе он выглядел еще внушительнее и сощурившись подозрительно осмотрел девушку. Дерьмо! Дерьмо! К османам в задницу это письмо, надо было валить! Взгляд вигила скользнул ниже и остановился на скромных выпуклостях, левую из который украшал значок с литерой V. Секундной заминки мужчине хватило, чтобы определить, кто стоит перед ним. Вигил женского пола в Империи пока был в единственном экземпляре и по извращенной милости Фортуны теперь находился именно в его подчинении.

— Квинтиус, — припечатал он и попытался задавить её взглядом. — Ты что тут делаешь?!

— А вы кто? — Мария вовремя вспомнила, что по идее не должна быть с ним знакома.

— Лоак Валенс, временный префект вигилов в этой дыре. Отвечай на вопрос!

— Ищу легионера Умбру, — спокойно отрапортовала она.

— Да к хренам Умбру! Какого кастрированного османа ты шляешься по городу?! — далее он употребил еще несколько совсем матерных оборотов.

Обстоятельства встречи к этому не располагали, но Мария поймала себя на том, что Лоак ей нравится, а в особенности парочка пассажей, которые она постаралась запомнить, чтобы использовать впоследствии. Валенс тем временем продолжал распекать подчиненную.

— Твоя задница уже должна быть на полпути в ту задницу, к которой ты приписана! — тавтология нисколько не смутила мужчину и он продолжил. — И зачем тебе Умбра? — девушка подметила, что с Леандром он тоже, по всей видимости, знаком.

— Он должен решить вопрос с предоставлением мне лошади взамен убитой, — невозмутимо пояснила она, предположив, что вигил должен быть в курсе комбинаций своего приятеля трибуна.

— Понятно, — он успокоился. — Бери эту лошадь и вали из города, пока тебя еще кто-то не увидел.

— Будет исполнено, префект Валенс, — Мария изобразила на лице вид лихой и придурковатый и подметила, как скривился мужчина от обращения.

— Если тебя увидит кто-то из магистрата, то у нас всех будут проблемы, — уже серьезно сообщил он ей. — Мы с Гаем отобьемся, а вот тебя потопят. Поэтому сиди и не высовывайся по крайней мере пару месяцев. В рапортах лишнего не пиши, их читаю не только я. Удачи тебе, Квинтиус. Еще поработаем вместе.

— И вам удачи, Валенс, — сказала она в спину направляющегося к тюрьме мужчины и поторопилась к трибуну, надеясь застать перерыв в его плотном расписании.

Встреча с вигилом Кастеллума прошла лучше, чем она ожидала. Новоприобретенные обязанности явно тяготили Валенса, хороший знак. Внешне он ничем не напоминал кабинетного работника: загорелые руки, обветренное лицо, скупые движения и армэфа на поясе. К сожалению, это только убедило Марию, что ему очень быстро найдут замену, а уж его тесное знакомство с трибуном сыграет только против вигила. Противостояние легиона и корпуса уже вошло в легенды и породило множество обидных для обеих сторон анекдотов, которые девушка предусмотрительно не запоминала.

В качестве компенсации за непредвиденную встречу с начальством, Фортуна подкинула ей подарок в виде открытой двери в кабинет Сервилия. Осторожно заглянув внутрь и увидев, что тот занят писаниной, Мария быстро просочилась внутрь и прикрыв дверь поздоровалась.

— Здравствуйте, трибун.

— Квинтиус, — кивком поприветствовал её он.

— Я принесла письмо, — она вынула из-за пазухи конверт и положила на стол перед мужчиной. — Передайте его Таис, пожалуйста. Надеюсь, я смогу получить её ответ.

— Надейся, — сухо ответил Сервилий. — У тебя все?

Мария замялась. Выйдя из тихого полумрака домика, где располагались трансмиттеры, она с досадой осознала, как наследила со своим беспокойством. Глупо было предполагать, что её участие в деле с задержанием Силия останется в тайне, но теперь у любого дознавателя на руках будет множество свидетельств очевидцев и передачи в Колонию, подписанные её именем.

— Квинтиус, что ты от меня хочешь? — вздохнул он, словно догадался о её сомнениях. — Вранья и успокаивающих рассказов? Ты сама влезла в это и ты вигил, а не легионер. Я мог бы сказать, что ты опоздала и теперь тебе остается только подбирать кости, но повторю сказанное ранее: своих подчиненных я не бросаю, кем бы они себя не считали, — предвосхитил он её возражения. — Езжай уже в свою Колонию и не мозоль глаза дознавателям.

— Удачи, трибун.

— И тебе удачи, эфириа. Она нам еще пригодится.

Больше дел в Кастеллуме у Марии не осталось. Арест Силия задвинул на задний план причину, по которой она оказалась в городе, да и сами дознаватели не искали с ней встречи, чему стоило радоваться. Второй раз пройти инквизицию Непоциана мог возжелать только законченный мазохист, к коим она себя не относила. Для полного комплекта, конечно, не хватало попрощаться с Умброй, но с ним девушке видеться не хотелось. Зря она дала слабину и не отправилась на поиски лучшего кандидата для ни к чему не обязывающего секса, по здравом размышлении заключила, что не стоит переводить их профессиональные отношения в другую плоскость, для её же собственного блага. Влюбиться в Леандра будет намного легче, чем в раздолбая Росция. Учитывая заинтересованность трибуна Мария чуяла задницей, что еще не раз поучаствует в его комбинациях и, скорее всего, бок о бок с верным подчиненным Сервилия, который теперь причислял и её к своим людям. К добру это или нет еще предстоит выяснить.

Умбра как прочитал бродящие в голове Марии мысли и поджидал у конюшни. Выглядел он значительно лучше, чем вчера: под глазами уже не было синяков и безразличие в глазах теперь лишь слегка отсвечивало, не превращая его в пугающую маску. Они молча замерли, рассматривая друг дружку. Нарождающуюся неловкую паузу преврал пацан, ведущий за повод оседланного жеребца и заводную кобылу. Оба уже навьюченные сумками. Он поспешно всунул поводья Леандру и поспешил свалить.

— Уезжаешь, — первым нарушил молчание легионер.

— Меня уже и Валенс, и Сервилий успели послать куда подальше, — усмехнулась она. — Стоит ехать, пока щит еще держится, — Мария огляделась в поисках какой-то темы разговора, чтобы избежать серьезного разговора, не готова она пока к такому. — Кстати, где ты достал такого красавца? — она погладила бок жеребца. — Ты точно никого не убил, чтобы мне его отдали?

— Красавице и конь полагается соответствующий! — широко улыбнулся он и девушка наконец выдохнула, такой Умбра был знаком и безопасен. — Пригляди там, чтобы не попортили.

— Будь уверен, вокруг этого молодца наш Галл будет кругами ходить и обихаживать по три раза на дню.

— И за собой тоже пригляди, — многозначительно уронил Леандр и спрятал ровные зубы за плотно сжатыми губами, от которых Мария поспешно отвела взгляд и поспешила залезть в седло нетерпеливо гарцующего коня.

— Удачи, Умбра. Еще увидимся!

— До свидания, Квинтиус.

Не оглядываясь девушка торопилась покинуть Кастеллум и выкинуть из головы все происшедшее. Хватило её, правда, до первого привала. В тишине, нарушаемой шелестом листвы, шорохами от пасущихся лошадей, стрекотом цикад и ленивым чириканьем птиц события последних дней казались еще ярче и ближе. Забавно, как субъективно ощущение времени для человека. Иногда каждый день похож на предыдущий и все они смазываются в одну мутную картину без единого сочного пятна, а порой за одну неделю происходит столько, что чувствуешь себя постаревшим на год или два.

На ночлег Мария по иронии Фортуны встала на том самом месте, где они поймали дикарей. На земле еще можно было разглядеть темное кровавое пятно, натекшее с её кобылы. Сумерки сменила упавшая темнотой ночь. Всматриваясь в желтые языки пламени, от которых окружающий лесок казался еще темнее, девушка практически ощущала взгляды мертвецов, что пришли сюда живыми. Красочные ночные кошмары не заставили себя ждать. В них она отстреливалась от толп краснолицых с дикими оскалами на лицах. Окровавленные, с перебитыми ногами и руками они не хотели умирать, цеплялись за жирную землю, серую траву и её ноги, заползая все выше. Первый раз она очнулась, когда на её горле сомкнулись зубы и руки очередного мертвеца. Заснула с трудом, дрожа и закусив губу.

Следующие участники ночных сновидений оказались более изобретательными, обернувшись её знакомыми из этой и прошлой жизни. Вот Гай с Галлой. Рядом с ними центурион Септимус и Луций со жвалами на месте ртов и зазубренными мачете, прикрученными к кровавым обрубкам на месте рук. Компанию им составили Леша и Виталик, первый в любимом костюме с красочными кровавыми пятнами от перерезанного горла, второй в растянутых трениках, сквозь которые прорывались шипы на коленях и жуткими когтями, загребающими землю. Вся эта команда щерилась иглами зубов, подвывала и хрипела с переходом на визг и клекот. Убегала Мария долго, оглядывалась и с болезненным ужасом не могла оторвать взгляд от таких родных и искореженных лиц, обступающих со всех сторон. Упав она расстреляла целый магазин в Луция и снесла голову Галле неожиданно целым гладиусом. Спасительная темнота поглотила её, когда на руке сомнулись когти Виталика, а Септимус пилой пронзил ей грудь.

Лучи утреннего солнца осветили поляну и сжавшуюся в комок под одеялом Марию, что закусив костяшки еле сдерживала крик. Дерьмо! И какого хрена она не взяла с собой в поездку снотворное? Вот ведь дура! Кошмар отползал медленно и неохотно. Судорожно всхлипнув девушка выбралась из кокона, когда светило забралось достаточно далеко, чтобы начать припекать. Мрачная и осунувшаяся, она нисколько не чувствовала себя отдохнувшей. Удивительное рядом. Как объяснить отсутствие леденящих кровь сновидений в ночи, проведенные совместно с Клавдием и Умброй? Придется в терапевтических целях завести себе постоянную постельную грелку. Усмехнувшись своим мыслям она чуть поддала пятками и приготовилась до вечера не вылезать из седла. Теперь остановки будут для отдыха лошадей, она свое проспала с утра.

Колония на Озере встретила её вечерними удлинившимися тенями и умопомрачительным запахом сдобы из открытых окон таверны. Галл пришел в состояние аффекта от одного вида статного жеребца и несколько минут стоял разинув рот, не в силах вымолвить ни слова. Мария с трудом привела его в чувство, наказала расседлать лошадей и принести часть сумок к префекту, а оставшееся к ней домой. Пекорис сидел за столом и читал книгу, отодвинув её от себя практически на пол паса.

— Приветствую, Авл, — девушка тяжело опустилась на стул и примостила рядом сумку.

— Мария! Наконец-то! — старик был неподдельно рад её видеть и сразу же озвучил причину этой радости. — Когда пойдешь проверять щит?

— С сигнацией разберемся и пойду, — тихо проговорила она.

Процедура заняла пару минут, после чего усталая и потная Мария забрала из шкафа наполненные кристаллы и отправилась обследовать якоря. Ползая в пыли, между пожухших кустов она торопилась проверить действующие, обманки оставляя на потом. Закончила уже в темноте. На чистое небо со стороны залива начали наползать облака и ветер немного усилился. Повезло вдвойне: ураган не застал её в дороге и завтра всем придется сидеть по домам, поэтому расспросы о поездке отложатся по крайней мере на сутки.

Сумки с её вещами лежали горой сразу за входной дверью. Отпихнув их с дороги Мария оглядела свое пустое мрачное жилище и поплелась в душ. Грязь, пот и пыль смылись быстро, в отличие от плохих воспоминаний и опустошенности. Достав початую бутыль похожей на виски aqua ignis она опустилась на жесткий каркас кровати, отхлебнула глоток и замерла. Не пробрало. Глотнула еще раз, не утруждая себя поисками кружки или стакана. На третьем глотке почувствовала теплоту в желудке. На четвертом вспомнила об оставшемся пайке из «Сломанного гладиуса». После первой бутылки настал черед второй. Закуска закончилась, в отличие от энтузиазма. Мутным взглядом Мария посмотрела на показавшуюся из-за облаков луну и усмехнулась комизму ситуации. Её цель — родить как можно больше детей от сильного эфириуса, пока же она только ищет неприятностей на свою задницу и отстреливает дикарей с завидным постоянством. Героиня, мать её. Вот только чьего романа?

Когда луна снова показала свой щербленый круглый лик, вигил Колонии на Озере, Мария Квинтиус спала на деревяшках подложив под голову ладони. На полу рядком стояли три бутылки, а рядом заряженная Дэльта на предохранителе. Время от времени она вздрагивала и неразборчиво бормотала, опуская руку на пистолет, и снова затихала, сжавшись в комок.