Вот уже несколько дней Кэролайн снова жила в доме Клауса. Только сейчас все было несколько иначе, чем когда она впервые перешагнула порог этого дома. Клаус держался сдержанно и на расстоянии. А сама Кэролайн хранила гробовое молчание, когда он изредка с ней пересекался. Девушка посчитала, что так будет лучше, нежели снова начинать выяснять отношения и вызывать тем самым гнев гибрида. Клауса же казалось, устраивает выбранная ею позиция. Во всяком случае, он не стремился объясниться, извиниться или же банально начать хоть какой-то разговор. Кэролайн также замечала, что Клаус с каждым днем находился все в большем напряжении. Должно быть ситуация с оборотнями ухудшалась. Но девушку никогда не посвятят в события тех дней, происходящие за стенами дома. Дни проходили медленно и растянуто, учитывая то, что Кэролайн совсем не с кем было общаться и из дома она не выходила. Часто она задавала себе вопрос, зачем Клаусу так необходимо ее присутствие? Какой смысл был находиться в этом доме, отрезанной от всего окружающего мира? Элайджа тоже не появлялся на пороге этого дома. Возможно, он не хотел вмешиваться, а возможно Клаус запретил ему. Грусть съедала девушку все больше. С каждым днем она осознавала, что так дальше продолжаться не может. Клаус не мог оставить ее в своем доме как заслуженный трофей. Она не его собственность. Она должна доказать, что это не так.

Этой ночью Клаус снова вернулся далеко за полночь. В последнее время он всегда приходил почти под утро. Всегда от него пахло свежей кровью с примесью терпкого запаха виски или бурбона. Кэролайн в это время все еще сидела в холле, читая какую-то старую книжку, пытаясь хоть как-то разнообразить свой досуг. Клаус остановился в дверях холла, равнодушно взглянув на Кэролайн.

— Что не спишь? — лениво поинтересовался он, облокотившись на косяк, сложив на груди руки. — Все молчишь…

Кэролайн уже было закусила губу, собираясь промолчать и подняться к себе, но вдруг ей отчаянно захотелось выдать этому бесчувственному существу все, что накопилось за долгие дни раздумий.

— Клаус… — задумчиво произнесла она, впервые за несколько дней назвав его по имени. — Сколько стоит это зеркало?

Кэролайн указала на большое зеркало, отделанное серебром, занимающее почти всю стену в комнате.

— Не знаю… Ему около сотни лет. Должно быть довольно ценный антиквариат. — не понимая к чему клонит девушка, отозвался гибрид.

Взгляд Кэролайн вспыхнул злостью, резко закрыв книгу, она со всей силы отшвырнула ее в зеркало, отчего то раскололось и осыпалось на пол большими и многочисленными маленькими осколками. Звон бьющегося стекла заставил стены дрожать, отражая эхо. Лицо Клауса стало каменно-серьезным.

— Ты хочешь держать меня в этом доме подобно этому зеркалу? — Кэролайн заметно повысила голос, поднявшись с кресла, в котором сидела. — Я не могу так! Я хочу вернуться домой! Я не столетний антиквариат, не дорогое вино, требующее выдержки, я не твоя вещь!

Взгляд девушки горел злостью, в то время как лицо Клауса оставалось непроницаемым.

— Отпусти меня! — продолжала выкрикивать Кэролайн, силясь не расплакаться при нем. — Я совершила ошибку, поехав с тобой!

— Ты обещала мне, что не включишь заднюю. — практически спокойным тоном отозвался Клаус. — Или ты совсем не держишь свое слово? Должно быть, переняла это качество у своих друзей.

— Да пошел ты! Ты и мизинца не стоишь моих друзей! Ты проклятый всеми богами, лишенный какой-либо заботы жалкий циник! Ты думаешь все должно принадлежать тебе? Все что ты хочешь, чего бы ты не захотел? Так знай, что я никогда не буду принадлежать тебе полностью! Ты можешь держать меня здесь, отрезать от всего окружающего мира, но от этого я не буду ненавидеть тебя меньше! Ты никогда не заставишь меня подчиняться тебе, зависеть от тебя! Я скорее умру, чем…

Кэролайн не успела договорить, как оказалась отброшенной на пол пощечиной, как раз на осколки от зеркала. Стекло моментально врезалось в кожу, оставляя глубокие раны, кровь из которых начала стекать на пол.

— Ты когда-нибудь уймешь свой характер, дрянь! — Клаус завелся моментально, взгляд его налился кровью. — Ты безвольная муха, которую я могу раздавить в любой момент! Смирись с этим!

Слезы боли от врезающегося в кожу стекла, заполнили глаза Кэролайн и потекли наружу. Девушка попыталась привстать, вынимая из своего тела осколки, но Клаус тут же оказался рядом, прижав ее к полу еще сильнее. Так сильно, чтобы острое стекло изрезало нежную кожу еще больше.

— Прекрати сопротивляться, Кэролайн! — прорычал Клаус, склонившись к лицу Кэролайн как можно ближе. Запах ее крови будил в нем монстра, которому было абсолютно все равно кто перед ним.

Кэролайн пыталась отбиться окровавленными руками, но Клаус перехватывал ее руки, заламывая их так, что вампирше становилось нестерпимо больно.

— Отпусти меня! — почти умоляя прокричала Кэролайн, но взгляд Клауса стал совсем стеклянным, зрачки вытянулись, хватка стала железной. — Ненавижу! Убирайся в свой ад, дьявол!

Клаус зажал лицо девушки рукой, зафиксировав ее взгляд на своем лице. Перед ней был не тот Клаус, которого она видела ранее. Перед ней предстал Никлаус, сметающий все на своем пути для достижения своей цели. Лишенный каких-либо чувств и эмоций. Гибрид вампира и оборотня, заставляющий трепетать и тот и другой клан.

Клаус еще несколько секунд смотрел в заплаканные глаза Кэролайн, в которых явственно читался страх. Потом резко он прижался к ее губам, требовательно и властно. Это не было поцелуем, скорее признание его первенства. Грубая ласка резко оборвалась и Клаус тут же прокусил губу Кэролайн, примкнув к желанному источнику. Кровь из раненой губы девушки, капала на ее подбородок, скатываясь на плечи. Но Клауса меньше всего сейчас интересовало то, что он причиняет боль. Кэролайн же оробела от страха и осознания того, что укус Клауса для нее смертелен.

— Нет… Пожалуйста… — едва слышно пробормотала девушка, уже почти теряя сознание.

— Больше никогда не говори мне, что хочешь вернуться! — Клаус нехотя оторвался от своего жестокого занятия и посмотрел в глаза Кэролайн. — Запомни! Больше никогда!

— Да, да! Я согласна! — Кэролайн прокричала в лицо гибрида, испытав к себе до этого не ведомую жалость. — Только не трогай меня… Уходи… Не трогай…

Клаус медленно поднялся на ноги, наблюдая за всхлипывающей и истекающей кровью девушкой у его ног. Первородный медленно смахнул ее кровь со своего лица. Через мгновенье он за руку поднял Кэролайн с пола, с звенящим шумом смахивая с нее осколки. Плечи Кэролайн дрожали, но она старалась удержать рвущиеся слезы в себе. Только не при нем. Лучше потом, оставшись одна, она проплачет всю ночь, забравшись под одеяло. Но сейчас нужно держаться.

— Никогда не пытайся меня злить. — тихо проговорил Клаус, прокусывая свое запястье и почти с силой вливая свою кровь в горло Кэролайн. — Ты будешь здесь, пока нужна мне. Не сопротивляйся, иначе я причиню тебе такую боль, что жить после этого не захочется. Думаю мне не надо этого доказывать.

— Почему ты не внушишь мне преданность к себе? Зачем ты так мучаешь меня? — прошептала Кэролайн, отрываясь от кровоточащей раны Клауса.

— Зачем внушать, если ты сама ко всему придешь? Ты боишься меня, ты боишься за себя, за своих друзей. Чтобы избежать этого страха ты будешь делать все, что я тебе говорю. Ты не пойдешь против меня. Это намного действенней, чем внушение. Пока ты способна чувствовать, ты будешь принадлежать мне.