Звон бьющегося стекла, скрежет металла, громкие голоса доносятся до меня сквозь пелену плотного тумана. Где-то далеко пронзительно протяжно разрывается сирена полицейской машины, или же скорой. Я снова погружаюсь в щемящий пустотой и тишиной мрак, не улавливая уже ни одного звука. Так спокойно здесь, в этой беспросветной темноте… Так маняще притягательно, надежно… Этот мир, лишенный красок, без сомнений был мне близок. Здесь не было боли, жажды, принуждения. Здесь впервые я осталась наедине сама с собой, со своими мыслями и мечтами, со своим до того закрытым прошлым. Кажется, ко мне подходил священник. Он что-то читал и читал. Свет. Люди появляются и исчезают. Они гладят меня по щекам, поправляя сбившиеся путанные волосы. Потом уходят. Мне приятна эта забота. Быть может, мой дух взмыл высоко в небо и внушил ангелам, что его душа вовсе не была грешной? И теперь я окружена их заботой. Они холят и лелеют мою душу до тех пор, пока не увидят пламя ада в ее глазах, не почувствуют пустоту, окружающую ее…

Резко я распахиваю глаза, тут же садясь на мягкой поверхности постели. Будто нахлебавшись воды, я откашливаюсь и глубоко дышу, отчего мои легкие разрываются от неожиданного притока воздуха. Осматриваюсь в полутемной комнате, замечая девушку, замершую у порога. Длинноногая блондинка первая приходит в себя от моего неожиданного пробуждения. Стремительно она подбегает ко мне, протягивая высокий стакан с ярко-алой жидкостью, обладающей манящим ароматом крови.

— Что за черт?! — злобно сжимаю зубы, ударяя по руке услужливую барышню, отчего стакан осколками разлетается по полу, выпустив на волю все свое содержимое. — Где я?! Кто ты?! Что я здесь делаю?!

Мой взгляд горит ненавистью ко всему живому, что я могу видеть перед собой сейчас. Еще мгновенье и я буду готова вцепиться в глотку этой чужой девушке, если она не прекратит непонимающе на меня пялиться. Блондинка спиной пятится к двери, затем скрывается за ней, заперев меня в этой незнакомой комнате. Я машинально откидываюсь на подушки, переведя дыхание. Усталость правила сейчас моим телом, любое движение давалось мне с трудом. Я была истощена настолько, что вид свежей крови не вызвал у меня привычных эмоций. Все суставы моего тела ломило, а каждый вдох отзывался болью в легких. Воспоминания медленно возвращались ко мне, а вместе с ними и последний лик Каи, умоляющей спасти ее от карающей участи. Странно, что я не отправилась вслед за ней. Сломанная шея была маленькой толикой того, что мог уготовить для меня гибрид.

Дверь снова распахнулась, привлекая мое внимание. На пороге возникла фигура, черты лица которой я не могла рассмотреть через яркий свет, идущий снаружи. И лишь когда дверь за вошедшим захлопнулась, я узнала в нем Клауса. Поджав колени к подбородку, я отпрянула на кровати как можно дальше, к самой стене. С подозрительностью дикого волчонка я наблюдаю, как он медленно приближается к кровати, как останавливается в полуметре от меня, не скрывая своего интереса рассматривая меня. Сжимаюсь в комок от того, что протянув ко мне руку, он медленно скользит ладонью по моей щеке.

— Что с тобой случилось, Кэролайн? — тихо спрашивает он, убирая руку, видимо поняв, что мне неприятно его касание.

О чем он спрашивает? Что ему вообще нужно от меня?!

Мои немые вопросы прерывает вошедшая снова девушка. В ее руках поднос с несколькими стаканами и донорским пакетом крови. Она оставляет поднос на прикроватной тумбочке и вновь покидает комнату.

Клаус разрывает пакет и выливает его содержимое в стакан. От поверхности стакана поднимается тоненькая дымка, исходящая от замороженной крови. Яростно сжимаю губы, отворачиваясь от протянутой мне емкости с этим смердящим, едва походившим на кровь, напитком. Издаю гортанное рычание, когда Клаус сжимает мои плечи, заставляя обернуться и приблизиться к стакану.

— Убери от меня эту гадость! — шиплю я, с остервенением отмахиваясь от ненавистного поила.

Мои отмашки увенчались успехом, когда очередной стакан разлетается, разбиваясь о противоположную стену, заливая кровью треть комнаты. На звук тут же является блондинка, начиная подбирать осколки с пола.

Клаус замирает, нахмурившись глядя на меня. Между его бровей ложится глубокая складка, а губы сжимаются в узкую полоску. Что это? Он зол? Удивлен? Шокирован? Неужели то, что я не пью вонючий заменитель крови так впечатлило его!

— Рейчел, подойди сюда. — обращается Клаус к девушке, занятой уборкой комнаты.

Девушка зомбировано приближается к Клаусу, который тут же приподнимает рукав на ее правой руке, затем подводит ее запястье ближе ко мне.

— Посмотрим, насколько будет по вкусу тебе это… — произносит он, напряженно наблюдая за мной.

Мне снова хочется отвернуться, но пульсирующая жилка на запястье девушки призывно манит меня, заставляя прислушаться к биению сердца незнакомки, к ее неровному дыханию. Коснувшись пальцами ладони девушки, я легко сжимаю ее руку, тут же ощущая, как кровь приливает к ее кисти.

— Не бойся… — Клаус внушает Рейчел свое очередное желание, тут же снова переведя на меня свой взгляд.

Чувствую, как темные вены собрались вокруг моих глаз, как заострились скулы, а ногти врезались в нежную кожу рук девушки. Со змеиной скоростью я впиваюсь клыками в запястье моего донора. Желанная кровь струей ударяет в саднящее от жажды горло. Утоляя свой голод, я поднимаю взгляд на Клауса, видя в его глазах какое-то немое отчаяние. Знаю, что сейчас мои зрачки налились кровью, и взгляд нельзя назвать человеческим. Знаю, что сейчас я напоминаю демона, в котором нет ничего от человека. Быть может, так и есть. Демоном я чувствую себя внутри, а сейчас он вышел наружу, поражая своим видом.

Слышу, как с хрустом ломаются кости в запястье девушки, как своей рукой я безжалостно дроблю ей суставы пальцев, наслаждаясь еще большим притоком крови. Но кто-то резко останавливает все это, ударяя меня по рукам, отбрасывая на кровать как можно дальше от моей жертвы.

— Все! Достаточно! — вне себя от гнева кричит Клаус, выставляя Рейчел за дверь, пока мое лицо медленно приобретает человеческие черты. — Что с тобой сделала эта тварь?! — Клаус рывком оказывается рядом, прижимая мои плечи к подушкам, вглядываясь в мои пустые, лишенные всякого блеска глаза. — Что произошло за эти два долбанных года?! Говори, Кэролайн!

— Она научила меня быть тем, в кого ты обратил меня когда-то… — с едкой улыбкой произношу я, не без удовольствия впитывая в себя его негодование, примешанное к застывшему ужасу в его глазах. — А именно — быть зверем!

В один момент мое лицо снова искажают животные черты, а глаза наливаются кровью, отчего взгляд становится острым и беспощадным. Молниеносно я сажусь в кровати, смахивая с себя, удерживающие руки, впиваясь своими руками в плечи Клауса, тут же раздирая его кожу сквозь пиджак, глубоко впиваясь когтями в его тело:

— Зверем, которому не свойственны иные чувства, кроме голода, и желания растерзать свою жертву, выпив ее всю! До последней капли!