Ностромо закричал и помчался навстречу врагу, будто в самоубийственную атаку. Воинственный урук (этот народ вообще отличался особой возбудимостью и агрессивностью среди тёмных) ответил тем же, предварительно оскалив жёлто-чёрный рот в рёве — вызове. Они сблизились, как две машины — убийцы.

Гном, решивший поскорее разобраться с противником, бросился тому в ноги. Урук успел подпрыгнуть, а светлый, крутясь по земле, полоснул мечом вдоль паха. Скользящий удар, если б он прошёлся по кожанному нагруднику, какие уруки носили под плащами, вряд ли был такой болезненный результат, но уязвимое, как и у всех разумных двуногих, место было фактически неприкрыто. Урук упал на колени, попытался развернуться в сторону противника, когда гном ударил по отмахнувшейся ятаганом руке. Меч скользнул по наплечнику с железными вставками и подрезал конечность в локте. Лицо тёмного в профиль исказилось ещё больше, но он не кричал — возгласы в бою имели для уруков особое организационно — ритуальное значение — только дышал тяжело с булькающим хрипом. Следующий удар под лопатку добил его.

За время, пока гном сражался с уруком, его ягир очухался и появился справа. Замахнулся лапой. Светлый, не успевая выдернуть глубоко вошедший меч, завалился в противоположную сторону, огибая ещё держащегося вертикально, но мёртвого урука. Нечто тяжёлое, будто напильником скользнуло по наплечнику. Потемнело в глазах, но тут с другой стороны от мёртвого хозяина разъярённый ягир махнул другой лапой. Мёртвый тёмный, бывший преградой между хищником и потенциальной жертвой, аж подскочил от смачной пощёчины, схожей по действию на гильотину.

Гнома привалило. Можно сказать, удачно, потому что нож, который он успел приметить мельком на поясе урука оказался в районе груди. С другой стороны, прямо над ним сверху объявилась ревущая открытая пасть, дохнувшая смрадом, а на грудь навалилась большая тяжесть. К тому же на щеку и за воротник потекло что-то густое и тёплое… из обрубка шеи. Ностромо дёрнулся, напряг все свои немаленькие на самом деле силы, сдвигая тяжеленного тёмного, облегчённого всего лишь на голову, продолжая укрываться телом.

Сильный удар потряс непроизвольный защитный барьер. Такой, что в районе плеча урука коготь ягира прошёл насквозь, оказавшись буквально в пол ладони от приплюснутого носа гнома. В следующее мгновение и эта хрупкая защита исчезла, отброшенная животным. Зато над гномом появился незащищённый живот хищника, чем он не замедлил воспользоваться, инстинктивно выбросив вверх руку с благополучно вытащенным урукским кинжалом с не очень удобной рукояткой, но вполне действенным лезвием.

Всё произошло, можно сказать, случайно. Но подобные случайности, доведенные до автоматизма, уже не раз спасали жизнь гному. Теперь оставалось не попасть под лапы бьющегося в агонии ягира, и светлый на пределе сил пополз наугад прочь.

Ностромо упёрся головой во что-то мелко дрожащее, попытался сориентироваться по звуку. Чуть левее впереди, если можно так обозначить довольно широкий по площади звуковой фон — проходила схватка. Где-то там, если ещё живы, должны быть РоПеруши, капитан и урукский шаман. Сзади, не очень далеко, выл умирающий ягир. Хотя полной уверенности не было: отовсюду неслись стоны, причитания, завывания, лязг и скрежет. Послышались характерные тембры человека и эльфа. Значит, он уползал назад к фургону.

Гном перевернулся на спину, протёр рукавом лицо. Во рту стояла солёная горечь, борода слиплась, нос забит запахом гари и испражнений. Он в сердцах сплюнул в сторону. Рядом, согнувшись, лежал на боку Маркус, пресловутый «любимец» Худука. Ностромо просто упёрся ему в колени. Которые и дрожали. Солдат был бледен, колотило его знатно — слышен был стук зубов. Гном наблюдал небритый подбородок, мелко подрагивающий кончик носа, крупный кадык, растрёпанные волосы и красные росчерки по всей голове. Свернувшись калачиком, гвардеец отбросил назад, к спине, голову, тянул к животу правую руку в перчатке из песка и крови, а левую… левой не было. Ностромо сморгнул и отвернулся. Сверху накатывало небо, заливая глаза синей безмятежностью, проникало в рот, отчего пересыхала глотка и становилось трудно глотать.

Нормальный человек — Маркус. И чего гоблин к нему прицепился? Вот же вредный характер! Маленький такой, а желчи… гм… на дракона. Но лучше уж усы, цвет кожи и рост, как у гвардейца, чем уши, тот же цвет кожи и рост гоблина. А то хоть в зеркало не смотрись.

Вечность прошла. Замершее на мгновение время вновь стремительно рвануло вперёд. Прошедшие секунды порой так велики, что можно даже поверить в человечью поговорку: на секундах держится мир. Мир — имеется в виду земля. Или это всего лишь мнение гнома?

Он наконец собрался с силами, вновь переполз на четвереньки и встал. Перед ним шагах в пятнадцати стоял их фургон. Покрытия уже не было — по тому, что осталось и превратилось в жалкие бесформенные тряпки, валяющиеся у колёс и провисшие на обломках навесных рёбер, можно было догадаться, что его пытались жечь, рубить, ломать, а возможно и просто грызть. На самой повозке возвышался огромный и страшный рыжий тролль. Защитной безрукавки на нём почему-то не было, а рубаха — поддёвка под неё висела несколькими лоскутами, открывая внушительный торс и мощную вздымающуюся грудь. Любимой дубинки в поле зрения не было видно, зато в правой ударной руке Рохля держал… за ногу урука. Сложно сказать, как он его использовал: как оружие защиты, инструмент психологического давления либо просто избавлял повозку от баласта, сложно сказать, так как на данный момент на том участке противостояния наступил антракт. Но то, что урук мёртв — это точно. Мало того, вряд ли у него уцелела хоть одна косточка.

Да, тролль на повозке был великолепен! Разбросанные, словно не до конца сдавшиеся иллюзорному ветру руки, сверкающие глаза (встопорщенные брови только усиливали эффект), раздувающиеся ноздри, тяжёлые импульсивные шаги туда — сюда по средству передвижения. В человеческом понимании он мог быть каким-нибудь древним воинственным богом. И он был… в экстазе. Это ясно понял гном и улыбнулся про себя. Рохля сейчас представлял из себя машину по перемалыванию костей. А это периодическое взрыкивание, подобное вызову на бой, на которое троица уруков, тварей не трусливых и отмороженных, делала шажок назад. Потом они, правда, приближались на два вперёд и замирали, словно внимательные зрители, нервно крутя ятаганами. Им бы броситься скопом, да немного передохнуть надо. Вокруг повозки уже валялось достаточно тел предыдущих дураков, желавших испытать судьбу.

Вдалеке носились вокруг чего-то, видимо, окружённых солдат, конные уруки. Раз гремело железо и слышались вопли вперемешку с рычанием, значит гвардейцы ещё держатся. Надо бы помочь.

А где же остальные друзья? Гном обернулся.

Эльф мечом отбивался от двух тёмных. Ройчи видно не было, правда, недалеко от Листочка происходило какое-то шевеление. Ещё трое ягиров на безопасном расстоянии пиршествовали, не обращая внимания на сражающихся. Гном поспешил на помощь эльфу, по дороге сделав шаг в сторону и вернув себе меч. Ягир, гонявшийся за ним уже издох и теперь не выглядел так грозно, как живой.

Тоненький, грациозный эльф очень сильно контрастировал с массивными и обманчиво тяжеловесными уруками, бывшими выше его на пол головы. Насколько они не похожи!

Листочек пока успешно уворачивался от нападавших с двух сторон противников. Достаточно было малейшего попадания, чтобы вывести эльфа из строя — с той силой, с которой тёмные проводили рубящие движения, можно было брёвна рубить. При этом они выбрали такую синхронизацию, при которой эльфу некогда оглянуться, расслабиться. Всего лишь зацепиться за что-то — и конец. А ответные удары светлого не приносили особого результата — так, царапины, — пробить кожано-костяной корсет было не так просто.

Уруки не очень взволновались при появлении в поле зрения нового действующего лица. Гномы и уруки давние враги, но за тысячи лет борьбы они так и не научились адекватно оценивать силы друг друга. Должен был появиться человек, который показал одной из сторон, как реально видеть соперника.

Ещё более низкий, чем эльф гном, в плечах чуть не дотягивал до тёмных. Правый урук прорычал нечто нечленораздельное, и напарник его сделал шаг назад, развернулся к гному. При этом он не терял из виду другого светлого.

Гном сделал стремительный рывок навстречу и внезапно завалился на левое колено, взмахнул руками, будто падая в сторону. Инсценировка удалась. Окрылённый урук на мгновение отвёл взгляд от эльфа, более разворачиваясь корпусом вдоль линии якобы падения гнома. И тут же поплатился за неосмотрительность: эльф отскочил от первого урука, чуть огибая его, и оказался за спиной второго и со всей инерцией движения вонзил меч, пробил панцырь на боку. Выдернул оружие и бросился бежать чуть в сторону от упавшего и замершего гнома.

Вначале опешивший от потери товарища, а потом разозлившийся урук побежал за светлым, делая длинные шаги для разгона. Тут уж подловил его гном, из низкой позиции резко сократив расстояние и сзади полоснув по ногам. Урук, уловивший в последний момент подозрительное движение, не успел убрать левую ногу, и голень расцвела красным. Кость выдержала — у Ностромо не было возможности хорошего замаха и удар вышел не очень сильным. Но дело своё он сделал — урук завалился. Подскочившие с разных сторон светлые закололи так и не успевшего подняться врага.

Они остановились друг напротив друга, восстанавливая дыхание.

— Где Ройчи?

— Сейчас посмотрим.

Эльф поправил выскочившую из удерживающей волосы ленты прядь. Его заострившееся лицо не выглядело тревожным, а скорее сосредоточенным и немного недовольным, он повернулся и пошёл, внимательно вглядываясь в попадающиеся тела и обходя их. Пристроившийся за ним гном в который раз подивился порядку и чистоте эльфовских причёске и одежде. Вроде не скакал под солнцем, не делал серьёзных физических упражнений, не испытывал нагрузок. Конечно, поединки, игра с жизнью и смертью не проходили для эльфа безболезненно и безнаказанно. Просто последствия сказывались скорее на его внутреннем состоянии, нежели на внешнем. Его, если, как говорит гоблин, сбережёт дракон, ещё нагонит отходняк в виде жуткой депрессии и сеансе самобичевания. И это в то время, когда одни, перевязанные, будут лежать и мучиться от телесных, вполне реальных ран, а другие чертыхаться, пытаясь восстановить повреждённую одежду, обувь, амуницию, оружие и жаловаться на скудость материальных средств при необходимости купить обновку.

— Ройчи! — вдруг хрипло воскликнул встревоженный эльф.

— Да здесь я… — донеслось приглушенное. — Помогите.

Листочек обрадованно вздохнул и повернулся к гному.

— Я так и знал, что с ним всё в порядке, — не совсем последовательно, учитывая неподдельную тревогу, звучавшую только что в голосе, сказал эльф.

— Посмотрим, — буркнул не до конца успокоенный Ностромо, направляясь за эльфом на голос человека.

Сказать честно, он всё равно переживал, хотя раз тот в силах разговаривать, значит ничего серьёзного не произошло. Человек — очень живучее существо, цепляющееся за жизнь ноготками и волосками — это он мог утверждать с полной уверенностью. А Ройчи — он как кошка. И вообще, он не вправе их бросать на половине дороги, заразив своей чисто человеческой мечтой!

Они подошли, когда человек уже почти сам выкарабкался из-под лежащего на нём тяжёлого ягира. Осталось вытянуть левое колено. Правая ступня при этом упиралась в выпуклый бок мёртвого животного. Вид Ройчи, окровавленного, в разорванной одежде (плащ вообще стлался какими-то полосками) был ужасен. Лёжа на левом боку, упираясь локтём, прижимая к груди правую руку, он вытащил придавленную ногу, когда эльф и гном приподняли ягира и в каком-то онемении посмотрели на него.

— Славно поработали, — пробормотал он, поводя плечами, поднял голову, усмехнулся. — Чего уставились? — кашлянул судорожно и поморщился.

— М-да, — задумчиво протянул гном. — Такое ощущение, что тебя только что родили из разрезанной пополам тупым ножом задницы дракона. Был бы Худук, он бы поточнее описал твой вид.

Эльф только укоризненно покачал головой — подобные вещи ему очень… не нравились, мягко говоря. На поцарапанном, в пятнах запёкшейся крови, лице человека блеснула белозубая улыбка.

— Это точно. На тебя, Ностромо, плохо влияет общение с гоблином. А вообще, ты прав, полный сочувствия Худук меня бы точно добил. Сочувствующий тёмный — это круче доброго дракона.

Он опёрся на левую руку, крякнул и начал вставать. Пошатнулся в полусогнутом положении, светлые бросились поддержать, но он отрицательно качнул головой и распрямился.

— Хух, — оглянулся по сторонам, оценивая ситуацию, удовлетворённо кивнул, дунул на длинную прядь волос, выбившуюся из-под заколки, которая только лениво обмахнула щеку и вернулась обратно, рефлекторно смахнул её левой рукой за ухо. — Ничего повеселились, а, друзья? — жизнерадостность в голосе никак не соответствовала плачевному внешнему виду.

— Ты как себя чувствуешь? — обеспокоился эльф.

— По-моему, он повредился головой, — вынес вердикт гном, поджимая губы.

Человек улыбнулся ещё шире, нагнулся к земле, что-то высматривая.

— Помогите, — наклонился к ягиру.

Пришлось напрячься, чтобы перевернуть тяжелейшее животное, в кошмарно раскрытом животе которого, среди вывалившихся кишок затесался меч Ройчи. Как ни в чём не бывало, он вытащил полностью измазанное оружие, оторвал болтающийся кусок плаща, протёр рукоятку правой рукой, стараясь её не сильно тревожить, а потом само лезвие почистил о шкуру животного.

Разогнулся, скептически глянул на результат проделанной работы, хмыкнул недовольно и поднял глаза на замерших молчаливо друзей.

— Ну, что опять?

— Что с рукой? — приблизился гном, хмуря внушительные брови, отчего взгляд его стал совсем не добродушным.

— Да… — попытался беспечно отмахнуться человек, но непроизвольно поморщился, и уже серьёзно продолжил: — Стрела в плече, — удерживая меч в ладони остриём вниз, указал на небольшую — на фоне прочего беспорядка и изобилия крови совершенно незаметную, дырочку в рубахе с торчащим…маленьким бугорком.

Ностромо хмуро придвинулся, бесцеремонно нагнул к себе вышеуказанное плечо. Ройчи поморщился, но стерпел. Когда же толстый, узловатый, словно дубовый сук, палец ткнул в больное место, человек зашипел и вырвал плечо.

— Ну, ты поаккуратнее, чурбан бесчувственный! — воскликнул он.

— Наконечник, — невозмутимо констатировал очевидное гном. Повернулся к эльфу, с тревогой наблюдавшему за манипуляциями. — Придётся связать и бросить в повозку! — сурово произнёс и перевёл взгляд на человека.

— Ха-ха-ха! — Ройчи изобразил смех на подобное предложение да ещё произнесённое столь потешно. Строгий низкорослый гном снизу вверх воспитывает человека!

Ностромо озабоченно повернулся к эльфу.

— Посмотри ты, у тебя зрение лучше, может у этого глупого существа и в голове торчит стрела? Разбери его дракон на части и собери уже без мозгов! — гном сердился не на шутку. — А то у меня не хватает терпения выдавливать из него правду.

Листочек помимо воли улыбнулся, а Ройчи согнулся в приступе смеха. Попахивало истерикой.

— Ой… не могу… Прекрати, Нос… Ой умру… Виноват будешь ты…

— Я тебе дам, виноват! — возмутился гном. — Ты в курсе, что стрелы у уруков могут быть отравлены. Лис, скажи! — требовательно повернулся к эльфу и незаметно подмигнул.

— Ну… конечно, — отреагировал, не сразу сообразивший, что к чему эльф.

— Расскажите дракону свои сказки, — снисходительно ухмыльнулся успокоившийся Ройчи. — У меня всё нормально. Кроме стрелы в плече, — поспешно добавил.

— Нормально… — пробурчал недовольно гном.

— Всё остальное цело, — подтвердил человек, разведя чуть в стороны руки (правую тут же прижал обратно), будто демонстрируя неповреждённость организма.

— Ага, — покачал головой Ностромо, уперев руки в бока и скептически разглядывая то, что ему показывали. Остановился на лице. — Ты рожу свою видел?

— А что? — изобразил недоумение Ройчи.

И лучше не смотри, — помолчал. — Красавчик. Как раз в духе не самой переборчивой гоблинихи.

— Я всё Худуку расскажу, — насмешливо предупредил человек.

— А что он, — удивлённо повёл плечами тот, — не знает вкусов самок своего племени? — повернулся в сторгну продолжавшегося, но уже затихающего столкновения. — Ты же сейчас практически как его брат, — продолжил по инерции, наклонившись к земле и пройдя чуть в сторону. — Такой же симпатичный, — нагнулся, поднял ятаган, примерял его в руке, — такой же остроумный. — Повернулся к человеку и уже серьёзно сказал. — Я так понимаю, что ты всерьёз намерен ввязаться в ту драку, — выжидательно посмотрел, Ройчи согласно кивнул. — А как же наш девиз: не вмешиваться в то, что нас не касается?

— Но это же тёмные! — эмоционально воскликнул эльф.

Гном искоса посмотрел на смутившегося Листочка.

— Удивляюсь я, какой дракон защищает Худука и Рохлю от этого кровожадного существа? — сокрушённоп окачал головой. — А я столько лет прожил с этим искоренителем тёмных…

— Хватит уже! — рассердился эльф.

— А что будет, когда тёмные закончаться? — невозмутимо уточнил Ностромо у неба. — Наверное, придёт время гномов, — помолчал задумчиво, — или людей, — повернувшись, подмигнул человеку, который грустно вздохнул, будто соглашаясь. — Ну? — опять посерьёзнев, уточнил он. — Как же мой вопрос?

— Ты всё правильно говоришь. Вот только результат этого столкновения впрямую будет касаться нас и нашего дальнейшего существования…

— То есть, ты предлагаешь вмешаться, добить агробарцев, навязавших нам смехотворный плен, — гном зло прищурился. — А потом коротким путём дёрнуть по своим делам, помахав на прощание ручкой случайным союзникам?

Листочек охнул и растерянно уставился на гнома, не сводящего будто бы спокойного взгляда с человека.

— Не кипятись, Ностромо, — совершенно не напрягся Ройчи, сбрасывая испорченный плащ и, отложив меч, проверяя целостность остального одеяния. — Ты прекрасно знаешь, что с уруками не договориться.

— Допустим, я об этом знаю, — уточнил гном, сделав ударение на «я».

— Тем более это, — повёл руками вокруг, — будет им сложно объяснить случайным недоразумением.

— А вдруг мы защищались?..

— Аргумент. Который, уверен, снова придётся подтверждать. Нос, давай заканчивать, — ирония исчезла, появилась холодная уверенность, — время уходит. Если мы сейчас свалим, — начал объяснять человек, — то всё равно далеко не уйдём. Нас не оставят в покое ни уруки, ни — в случае победы, что весьма проблематично — агробарцы. Поэтому рекомендую помочь хозяевам этой земли — при всех наших разногласиях, они мне более симпатичны, — опять усмехнулся. — Особенно этот индюк — РоПеруши. Тем более, таким образом мы можем реабилитироваться и заручиться поддержкой властей, а это немало, учитывая сколько ещё двигаться по территории королевства.

— Это может быть опасно, — проворчал успокоившийся Ностромо, а эльф, выяснив, каков будет результат, отправился искать свои стрелы.

— Это им опасно связываться с нами, — тихо проронил Ройчи, а гном поёжился под внезапно холодным и отстранённым взглядом. — И потом, Нос, ты ведь меня знаешь: я никогда не записывался в ряды героев и доморощенных любителей вселенской справедливости — мне начхать на окружающий мир, потому как кроме неприятностей он не приносит. Это аксиома, подтверждённая самой жизнью не единожды. Но при всём моём равноценном отношении и к тёмным, и к светлым, и к людям, есть вещи, которые сами по себе подталкивают к определённым действиям. Уруки, напав на нас и попытавшись отнять жизни у меня и моих друзей, автоматически привели себя в стан моих врагов, — помолчал, глядя вдаль, мимо внимательно слушающего гнома. — Есть ещё проблема Худука. — Гном согласно кивнул. — Я не собираюсь идти наперекор его мнению, которое мне прекрасно известно.

— Тем не менее, не стоит уделять столько внимания этому его… — пошевелил пальцами, — бзику…

Попытался развить тему, но человек решительно поднял руку.

— Сейчас это не существенно, — наклонился за мечом и, разминая левое плечо, не глядя более по сторонам, двинулся в сторону не утихающей схватки. — Не буду спорить ни с тобой, ни с Худуком. Будут иные обстоятельства, будем думать и взвешивать. Я, в отличие от вас первородных, человек, то есть существо с более гибким разумом… Не спорь! — оборвал он набравшего уже воздух гнома, хотя не факт, что рассудительный Ностромо привёл бы аргумент против сказанного. — На данный момент я считаю, что нужно поскорее — пока ещё гремит железо — вмешаться в бой на стороне гвардейцек. Возможно, это могло быть исключительно моим желанием, но зная тебя и эльфа, я не сомневаюсь в вашем решении. Про Худука лучше промолчу. А Рохля — так же, как и гоблин. И нечего было разводить хождение вокруг да около, когда и так всё ясно.

Они вышли к повозке, эльф догонял сзади. Уруки обратили внимание на потенциальную опасность, но как всегда не уделили ей особого внимания. Мелкие светлые и человек не шли ни в какое сравнение с крупным троллем. А ситуация здесь не очень изменилась.

Не желая приближаться на расстояние рукопашной схватки, тёмные пробовали использовать свои короткие луки, но спрятавшийся в повозке Худук продолжал удерживать полог, и стрелы, попадая в невидимую преграду, бессильно валились возле колёс, приводя в недоумение и раздражение уруков. Рохля продолжал реветь на повозке, размахивая значительно уменьшившимися о борта останками одного из невезучих противников, и изображал некие тролльи неприличные жесты, заложенные в нём скорее всего генетически, ибо Худук воспитывать Рохлю в этом направлении, несмотря на сложившееся мнение о гоблинах, как о портящих всё, на что падает их взгляд, не собирался. На данный момент уруки находились в состоянии перманентного бешенства. У одного из них ещё оставалось нсколько стрел, двое других просто бросили бесполезные луки и, глядя в сторону повозки, неистово рычали и рубили воздух тяжёлыми ятаганами.

Видя приближение помощи к противнику, тёмные решились на атаку самого опасного с их точки зрения врага — тролля: двое бросились к повозке, но третий выстрелил в человека, который успешно уклонился от стрелы. Вторую же урук не успел даже наложить на тетиву — ответ подоспевшего эльфа был как всегда убедителен: древко в глазнице. Гном и Ройчи поспешили на помощь Рохле. Но тот, не дожидаясь друзей, с яростным рыком спрыгнул с повозки навстречу врагам. Первый урук, не успев среагировать на обрушившуюся тушу, взвизгнув, отлетел в сторону, второй, поднырнув под пролетавшего тряпичного соплеменника, попытался ткнуть противника остриём в живот, но нарвался на жёсткий удар ступнёй в голову. Всё, поединок можно было считать завершившимся: получивший в голову был добит подбежавшим гномом, а первый, чуть приподнявшись, словил в шею стрелу.

Ройчи ободряюще хлопнул по плечу тролля. Гном покачал головой, глядя на них — столь впечатляюще страшненько они выглядели — будто вышедшие со скотобойни, но потом глянул на собственные руки и подумал, что если он и выглядит аккуратней, то ненамного. Эльф же продолжил вырезать драгоценные стрелы, бесцеремонно терзая тела павших врагов. Никакого почтения.

— Худук, как себя чувствуешь? — осторожно спросил человек, заглядывая через борт повозки.

— Примерно как жаба, удерживающая хвост дракона: квакать могу, а прыгать — нет.

Гоблин, приобретший салатовый оттенок, говорил полушёпотом, приоткрыл один глаз, увидел торчащие головы гнома и человека, закрыл его и несколько театрально тяжело вздохнул.

— И где вы лазите столько времени, — проскрипел ворчливо — сразу видно, по привычке, так как даже вопросительная интонация не прозвучала. Понятное дело, он в курсе, что они не на икебану работают в поле. — Как Рохля?

— Всё нормально. Бьёт гадов.

— Молодец… Эльф?

— Жив. Что, так всё плохо? — спросил Ройчи.

— Сильный шаман, — нехотя признал Худук, открывая глаза, приподнимаясь и переходя в сидячее положение.

— Такой сильный, что ты не можешь с ним справиться? — подначил Ностромо — но так, без особого веселья в голосе.

Гоблин обиженно ощерился.

— А что, я похож на дракона? Маленький гоблин может пускать пламя и махать хвостом с гору?! — Худук посопел немного, злясь непонятно на кого, а потом закончил. — Мы чувствуем друг друга… А силы примерно равны, поэтому не можем пока нанести серьёзного урона.

— Хорошо, а как насчёт стрел? — уточнил подошедший эльф.

— Так и будем делать, — согласно кивнул Худук. — Вы ведь не собираетесь слинять? — поднял подозрительный взгляд на Ройчи, тот отрицательно покачал головой. — Смотрите мне, а то превращу в ногти великана, будете до конца жизни собирать грязь и ковыряться в носу размером с приличную пещеру… — оценивающе посмотрел, что нет никакой реакции — у товарищей не дрогнула ни морщинка смеха. — Ладно, проехали. Просто хотел сказать, что наше участие на стороне законной власти даже не обсуждается. Желательно, конечно, победное, в противном случае нам тем более не придётся ни о чём жалеть. — Замолчал, обводя серьёзным взглядом товарищей; находясь на повозке, ему не приходилось задирать голову, и он ощутил, как приятно иногда быть высоким — шея не болит. — Как мы и предполагали, это не сезонный налёт молодняка, а настоящие воины, относящиеся, если не ошибаюсь к орде Чёрных голов — достаточно безбашенного соединения уруков, которые запросто могут прогуливаться по территориям соседей просто по глупости или из вредности, наподобии саранчи. Но возможен и иной вариант, так как новый молодой военный вождь был замечен с представителями иных рас, в частности, людей.

— Откуда ты всё это знаешь? — удивился гном.

— Преимущество роста, — несколько напыщенно произнёс Худук. И уточнил. — Практически во всех местностях есть наши общины. Просто они не очень заметны, но есть. А главное хобби гоблинов, чтоб вы знали, это не делание пакостей, а собирание новостей. Между прочим, — он был полон собственной важности, — раньше, когда тёмные собирались надавать некоторым светлым по кумполу…

— Это когда такое было — по кумполу?.. — возмутился эльф, но гном успокаивающе положил ладонь на плечо.

— … то тёмные владыки использовали гоблинов, как разведчиков…

— Худук, мы всё это знаем, — вмешался человек. — Может, стоит поспешить? — нетерпеливо уточнил он.

— Погоди, — лениво махнул рукой тот, прислушался к чему-то — В ближайшие десять минут особых изменений не предвидется. Кроме случайной стрелы, — уточнил непонятно. — Так вот, это настоящий боевой отряд — аристократу со своими немногочисленными солдатами совершенно не светит отбиться. Честно говоря, их участь уже была бы решена, да уруки решили позабавиться. Сейчас увидите, что они вытворяют… Да и подшаман ещё ослепил солдат, только на РоПеруши это не подействовало — что-то интересное у него с кровью, да капитана у меня хватило сил оставить зрячим. Остальные же словно слепые котята. Но всё равно молодцы, особенно тот белобрысый с ножами — на слух бросает, хороший боец. — Так непривычно было слышать похвалу из уст Худука. — Кстати, как там мой усатик? Что-то я не почувствовал его в компании, что дерётся, — поинтересовался небрежно. — Небось, сбежал?

— Убит, — сухо ответил Ройчи.

— Да, судьба, — непонятно и невозмутимо прокомментировал Худук. — А командиры их ничего, — оживился, — мечутся, защищают своих людей, не ожидал от них подобной самоотверженности, — гоблин говорил, глядя на эльфа, но укол предназначался Ройчи.

— Ну да, обычно они трусоваты, хамоваты и нагло ведут себя со стариками, детьми и гоблинами, — в тон ему продолжил человек. — Покороче, Худук.

— Говорю тебе, спешить некуда, отдыхай пока. Пусть уруки порезвятся, устанут.

— Но там же гибнут люди…

— А что они тебе? — зло блеснул глазами гоблин. — Это не наша война! Так ты говорил?! Да и что доброго ты видел от своих соплеменников, что готов очертя голову бросаться на защиту каждого? — зрачки наполнились пугающей чернотой, отчего казалось, будто и так не маленькие глазищи ещё увеличились. — Да если б не было у тебя глаз на затылке, давно бы получили нож в спину! — Отвернулся. — Говорят, что подлее гоблинов никого нет, так я вам скажу, что это не так, — добавил тихо. — У меня есть возможность сравнивать…

— Ну, хорошо, что ты хотел сказать? — без особого нетерпения, но настойчиво попытался вернуть Худука к делу Ройчи.

Без гоблина не стоило пытаться в открытую побить уруков. С хорошим подшаманом. Так что приходилось терпеть.

— А то, что это не обычный набег — это раз, — загнул когтистый палец, — то, что ждали и напали на королевских гвардейцев — это два. Надеюсь, со мной никто не будет спорить, что даже за километр видно, что едет вооружённый отряд в королевских красно-жёлтых мундирах. Только полный недоумок стал бы разъезжать в подобной форме без документов с королевской печатью. И, наконец, третье, касательное нас — уруки не оставят свидетелей своих похождений, — он сжал ладонь в кулак. — Это полный дракон!

— М-да, — ошеломлённо протянул гном. — И у этого дракона мерзкая урукская задница…

— Правильно! Которая опустится нам на голову… Нужно постараться, чтобы эта часть тела, столь же привлекательная, как и рожа, как и их помыслы, промазала и попала в то драконье дерьмо, которое они сами призвали, — гоблин значительно обвёл глазами внимательных слушателей. — В этом главная роль отводится мне и, — указал, — эльфу. — Поджал губы, изображая серьёзность ценных командирских указаний. — Я буду отвлекать, а ты уж, Листочек, не подведи…

Худук внезапно насторожился. Все тоже прислушались. Вроде продолжают доносится гиканье и рёв тёмных и охрипшие вопли матерного характера людей. А вроде что-то и изменилось.

— Всё, пора! Шаман наигрался и решил добить солдат. Ну, вперёд! — завизжал вдруг тонким голосом. — Расселись тут, понимаешь, когда союзники гибнут…

Вся компания, словно ошпаренная, рванула вперёд. Тролль подхватил гоблина поперёк тела и широкими тяжёлыми шагами устремился за скрывающимися за поворотом остальными.

Вот какая картина открылась их взору: у дороги, возле растущего чуть в сторонке от леса старого узловатого раскидистого клёна, не единожды обыкновенно служившего путникам ветвистой защитой от палящих лучей солнца или от дождя, сгрудилось несколько солдат. Они прятались за щитами. Над ними возвышался капитан в немыслимо истерзанном наряде, без шлема, лохмотья рукавов плясали вокруг царапин, ранок и ран, безумный ожесточённый взгляд и один сполошной хрип, исходящий из перевязанного куском ткани горла. Зато в одной руке — длинная пика с тридцатисантиметровым обагрённым наконечником, а во второй — дага. Над четырьмя щитами торчали две пики и остриё меча. Вокруг лежали бездыханные тела их товарищей и нескольких уруков, неподалёку зализывал рану ягир. Ройчи не заметил РоПеруши, и это, как ни странно, опечалило его. Около двадцати «конных» уруков наматывали круги вокруг людей и упражнялись в метании оружия по стационарным мишеням. Когда только кто-либо из тёмных приближался к ним, капитан выкрикивал сигнал о готовности, и пики начинали настороженно водить носами.

РоГичи устал и обессилел, но продолжал держаться, стоять, уворачиваться, бросаться самому (не очень удачно), подбадривать солдат. Но… был он слишком лёгкой мишенью — выскакивающие из-за дерева тёмные много раз могли легко убить отчаянного человека, даже не считающего нужным прятаться за щитами своих подчинённых.

Вот один урук подскочил под самый заслон, подхватил с земли отлетевший от щита метательный топорик. Солдат видимо почувствовал или услышал движение поблизостии, не дожидаясь команды, ткнул наугад пикой. Урук, не ожидавший подобной резвости, зашипел от удара в бок и в гневе махнул оружием. Топорик просвистел точно над верхней кромкой щита… и агробарец, прятавшийся за ним, упал навзничь с раскроенным черепом. Уруки издали каркающий довольный клич. Капитан, находившийся с другой стороны ствола, обратил внимание на шум и бросился закрыть возникшую брешь.

— Вам не кажется, что их многовато? — приостанавливаясь, в сомнении спросил гном.

Тракт плавно заворачивал вправо вдоль выступающей опушки леса. Почему действо разворачивалось не на дороге, а отклонилось к кустарнику и деревьям, где проще всего было устроить засаду, догадаться было не сложно — уруки заманили, а самоуверенный маркиз пошёл на поводу. И действительно, в стороне, у участка свежескошенной травы, стояла распряжённая крестьянская телега… и несколько бездыханных тел.

— Где? Вот это? — зло бросил Ройчи, не скрываясь, выходя на открытое пространство и не спеша поворачиваясь в полоборота к вышедшим вслед за ним друзьям: Ностромо и Рохле. Худук притаился недалеко, а Листочек растворился между деревьев.

— Поработаем за просто так. Авось кто-нибудь когда-нибудь оценит наш жест и завалит «спасибами» нашу телегу.

Он бросил пренебрежительный взгляд на заинтересовавшихся тёмных и презрительно сплюнул. Те совершенно не ожидали их увидеть. Может кого-то другого, но не их компанию. Мало того, несмотря на расстояние, уруки будто учуяли чувства, обуреваемые человеком и, продолжая автоматически нарезать круги вокруг одинокого клёна, злобно гримасничали и бросали радостно-возбуждённые взгляды в сторону новых действующих лиц, изредко косясь в сторону подлеска, где в тени замерли ещё две фигуры. Яснее их рассмотреть не получалось, только было понятно, что одна из них крупная, вторая — невысокая, щуплая. Стоило предположить, что там расположились пресловутый подшаман и либо его телохранитель, либо военный предводитель отряда.

— Ну что, повеселимся? — возбуждённо воскликнул Ройчи, разминая левую руку.