Дорога до Агробара заняла одиннадцать дней. Несмотря на огромное желание маркиза поспешить, скорость движения задавала колонна пехотинцев и телега с ранеными. Несмотря на то, что Худук немного успокоился относительно отсутствия рядом братьев по цвету, РоПеруши не рискнул растаться со столь крупным отрядом, как полутысяча ВерТиссайи и прикреплённых к ней кавалеристов. Лесистая местность постепенно сменялась степью. Солнце жарило во всю - и это был практически единственный недостаток путешествия. В деревнях они не знали отказа ни в еде, ни в крыше над головой (касалось это их компании, РоПеруши с гвардейцами и офицерами отряда - основная же масса разбивала лагерь в стороне от поселений, по-возможности разбавляя суточный паёк свежими продуктами). Ройчи думалось, что оплата, скорее всего, идёт из кармана маркиза. Но пехотинцы и кавалеристы кормились по такой схеме: частично из отрядной кассы, частично за счёт крестьян, но на виду у грозного аристократа не наглели. Наёмника это не напрягало - пусть счёт идёт светлому маркизу. И, в общем, это неплохо - не иметь бытовых проблем, постоянных скандалов и потасовок в дороге благодаря интернациональному составу команды и несдержанности на язык.
Положение у них было непонятное: то ли почётных пленных, то ли несвоевременных гостей. Отношение со стороны сопровождающих оставалось неизменно прохладно-вежливым, хотя нет-нет да и мелькало раздражение, лёгкое презрение, неприязнь. А в целом, солдатам было всё равно, куда идти, служба-то идёт, главное, чтоб увольнительные были регулярны да девчонки местные посговорчивей. Местные же, выделяя чудную компанию, находящуюся будто под защитой военных, наблюдали за ними совершенно без враждебности и агрессии, с каким-то детским (у взрослых) любопытством, собирались как правило со всего посёлка или деревни поглазеть на благородного, находящегося в компании не только светлых, но и тёмных.
К слову сказать, немного оклемавшийся маркиз предпочитал компании ВерТиссайи и РоЗелуна общество своих спасителей, где чувстввовал себя странно легко и непринуждённо, несмотря на порой острые шуточки. Эти разумные не испытывали никакого трепета по отношению к его дворянской крови. Но это его не задевало. Шутки их при этом не были злыми, задевающими, замечания - ехидными, но не обидными. Они просто были такие. Частенько приглашался и РоГичи, охотно присоединявшийся к ним. Чуть позже, как ни странно, за стол напросился и ВерТиссайя. Рыцарь оказался отходчивого, лёгкого нрава, балагур и любитель выпить. Его шутки и истории собственных похождений, как правило солёного толка, смогли растопить даже скептическое выражение на лице Худука. В первый же вечер с компанией он успел во время очередного рассказа извиниться перед светлым маркизом и "Как там тебя" Ройчи (хотя десять минут назад уже интересовался именем), поспорить с гномом по поводу закалки стали, вызвать Рохлю на борьбу на руках, которую благополучно проиграл на второй секунде, а после истории о весёлой вдове с широкой... душой, умудрявшейся встречаться одновременно с пятью мужчинами, и ради этой цели купившей на... собранные деньги постоялый двор с кабачком и комнатами на ночь (при этом доход был чуть ли не равноценным - что с кухни, что с благодетелей), Худук зачислил бравого вербарца в разряд драконов. И при этом чуть не вывел того на чистую воду - уж очень реалистичны были истории, как бы он не был участником их, пусть и на вторых ролях.
На десятый день их путешествия в поселении с поэтическим названием Красная степь на рассвете была обнаружена нехватка людей: исчез Зелун со своими кавалеристами. Маркиз хмурился, Тиссайя хитро и многозначительно улыбался и коментировал так: "Он мне никогда не нравился". Часовые сообщили, что всадники уехали сразу после полуночи, то есть когда уже все более-менее угомонились и спали. Формально Зелун не подчинялся РоПеруши, он действовал, как самостоятельная единица, прикреплённая на время непонятных манёвров к пехоте, поэтому постовые и не стали поднимать шум, а доложили утром. Причин подобного поступка никто не знал. Замкнутый, неизменно вежливый после того памятного вечера знакомств, практически всё время трезвый, Зелун общался, передвигался и жил со своими людьми. Кто тут начальник? Представитель короля? Кто видел документ? Этак каждый высокородный дворянин начнёт помыкать строевыми офицерами и частями. Кто ещё? Гвардейский офицер старше по званию? Но солдаты, приближённые к трону и солдаты "в поле" - извечные соперники. Причём дуэли до первой крови между ними - явление столь обычное, как снег зимой. Так что с благородного РоЗелуна и взятки гладки - мол, случилась у него такая блажь - втихую покинуть товарищей по путешествию. Да и то, "товарищ" - слишком добрый эпитет для этого человека, учитывая брезгливую гримасу РоПеруши, знавшего его лично, и облегчённый вздох вербарского напарника, отнюдь не огорчившегося подобной пропаже. Тиссайя молчал об их тёмных делишках и так называемых учениях, приведших отряд значительно восточнее зоны патрулирования. Но это пока. В столице это легко будет выяснить. Вопрос только, будет ли заниматься этим столь высокое лицо, как светлый маркиз, чуть ли не родственник короля, сын герцога Алайи РоПеруши, одной из пяти самых знатных и влиятельных семей королевства, как ни крути, лицо весьма занятое, на одно приведение себя в порядок после длительной и непростой дороги должна уйти как минимум неделя: ванны, массажи, лечение качественным и дорогим вином, опять же, женское общество, благотворно и одурманивающе действующее на усталого путника... Это не учитывая настоящего лечения у семейных эскулапов и магов. Там, глядишь, ещё что-нибудь произойдёт, страсти утихнут, забудется некий пехотный отряд, как прошлогодний комар. Забудется и Зелун, на которого-таки разозлился светлый маркиз, и при случае мог настучать на "непослушного" кому-либо из командного состава армии... а то и самому королю... Шутка - делать больше нечего Его Величеству, как заниматься подобными мелочами. Так что был резон не напрягаться, особенно пехотному офицеру вербарскиз кровей. Тем более, судя по благожелательной реакции маркиза на его общество среди... среди иных.
И вот на одиннадцатый день под вечер они въехали в Привязь - некий пригород - разросшееся поселение за пределами основных городских крепостных стен. По комментариям РоГичи, Ройчи и компания узнали, что подобные предместья тянутся вдоль всей стены и для удобства имеют названия. Восточное - Привязь, такой себе торговый посёлок - здесь предпочитали останавливаться мелкие купцы, крестьяне с товаром, прибывшие ремесленники. Северное - Чаща, прибежище бедноты, а также разномастных преступников. И западная - Вербарская сторона, собственно, расстроившаяся изначально вдоль тракта к братскому королевству, и здесь действительно предпочитали селиться пришлые из соседней страны.
Они проехали сквозь Привязь. В томноте заманчиво изгибались языки костров, высвечивая толпящихся возле них людей, навесы, столы, торговые ряды. Темнели громады одноэтажных домиков из некоего синтеза дерева и камня. Передовой отряд несколько раз останавливали вооружённые люди, но почти сразу почтительно отходили.
Ройчи, как и его друзья, без особого интереса посматривал по сторонам. Чересчур часто они видели подобные поселения, города и покрупнее, и покрасивее встречались на их пути. А люди... А что люди? Везде одинаковы, невзирая на цвет кожи, разрез глаз, язык. Могут различаться законы, размер пошлины, благожелательность богов. А в остальном всё тоже: обыкновенные человеческие (распространяющиеся и на другие расы) страсти: алчность - показная благотворительность, бедность - богатство, позволяющее ходить в золотые унитазы, дружба, порой настоящая - предательство, любовь - чтобы ни понималось под этим словом - и ненависть, выжигающая душу, словно лесной пожар, гордость - гордыня, жизнь, не имеющая к этому понятию никакого отношения, смерть, никем не воспетая, но достойная учебников мужества...
Ройчи размышлял над словами маркиза. Отряд из пятнадцати кавалеристов, посланный на захоронение погибших гвардейцев, не вернулся. Это первое. И сказать честно, наёмник ни капли этому не удивился - он привык доверять чутью Худука. Это проблемы недалёкого командира, жертвующего напрасно своими людьми. Но зачем РоПеруши дал на это добро?!
Второе: светлый маркиз настоятельно просил задержаться компании в Агробаре на несколько дней - якобы могут понадобиться их услуги в качестве свидетелей столкновения с уруками (а просьба подобных благородных сродни королевскому указу). И Ройчи согласился на это. Несколько дней действительно ничего не решают, а им они необхидимы на организационные действия, закупки, отдых, в конце концов. Плюс маркиз пообещал их устроить к некоему хорошему знакомому... за свой счёт. Будто место тихое, и при необходимости не светиться, они легко это сделают.
Светлый РоПеруши с приближением столицы становился всё суше и официальней, в отличие от поправлявшегося не по дням, а по часам благодаря усилиям полкового пехотного врача и гоблина, здоровяка. Исчезала та дружеская ниточка, поневоле протянувшаяся между абсолютно разными по сословию и положению людьми, после длительного путешествия бок о бок, и понимания, кто есть кто, без всяких напыщенных масок и кичливо распушеных хвостов.
Тем не менее, наёмник решил потихоньку посоветоваться с товарищами. РоПеруши, что и говорить, в целом парень хороший, но есть ли в этом необходимость (мнение мрачного, пессиместически настроенного Худука можно было и не спрашивать - обложит драконами, он и в хорошем настроении покладистостью не отличался, но соображения других слоило выслушать) - максимально быстро покинуть город. То, что соглядатаи будут, Ройчи не сомневался, но уж не в первый раз они попадают в подобные ситуации. И потом: нечего ими тут командовать! Они сами у себя на уме, едут не спеша к морю, на покой, так сказать, и всякие маркизы и короли им не указ, пусть в своих дворцах на придворных сморкаются, вытирают ноги о гобелены. Они, бравая компания, не состоят ни на чьеё службе. Так-то!
В очередной раз донеслись крики. На фоне развернувшейся на небе Гравии темнела массивная надвратная башня. Вот теперь Ройчи с интересом спрыгнул с телеги - фортификационные сооружения он мог оценить. Высота стен не менее двенадцати метров, и, судя по кладке, здесь не обошлось без гномов - столь плотно и качественно подогнанные камни, грамотно выдвинутые боковые башенки с бойницами, прикрывающими пространство стены и огромный ров с матово поблёскивающей, словно маслянистой жидкостью, явно таящей немало сюрпризов; лениво колышится будто отражённая в кривом зеркале огромная луна.
Мимолётная туча, незаметно подкравшись, скрывает Гравию, а Оримми только-только выглядывает на горизонте, и происходит такой эффект, словно выключили свет, окружающее погружается в темноту. Вокруг позвякивает сбруя, нетерпеливо фыркают кони, негромко переговариваются люди, уставшие от перехода, недовольные неожиданной задержкой, особенно ввиду родных стен, особенно слыша запах жаренного мяса, преследующий их сквозь всю Привязь и отчётливо заглушающий вонь нечистот и прочих атрибутов полукочевого табора.
Ройчи прислушался к сути переговоров, которые вёл РоГичи со стражей у ворот. Капитан требовал немедленно их впустить в город, на что им порекомендовали, кем бы они не были, дождаться утра, ибо никто мост не будет опускать, ворота открывать - именно таков приказ короля. РоГичи постепенно накалялся (очередное неуважение к гвардейскому офицеру!) и начал ругаться - довольно грязно и замысловато, как для того же офицера. Ройчи обнаружил возле себя огромную темнеющую фигуру Рохли, но никаких воспитательных действий не предпринял - пусть кто хочет считает тролля маленьким, только не он. Существо, за раз потребляющее порцию троих взрослых мужчин, имеет право знать различия в строении мужчин и женщин, пусть не очень благозвучные, зато эффектные.
За воротами после секундного молчания и почти ощутимого вздоха сожаления вежливо и холодно посоветовали не дожидаться рассвета и начинать бежать прочь прямо вот сейчас, пока не вышло время, положенное инструкцией для терпеливого внушения гостям, которым не рады. Чувствовалось, что обозлённые стражники и сами не рады приказу короля - так им хотелось выйти и встретиться с ночными наглецами, кем бы они не были (темно всё-таки!), и хорошенько пройтись по зубам кулаками в латных перчатках.
По удивлённым шепоткам, Ройчи понял, что для солдат подобная строгость на воротах - новость. Ещё совсем недавно въезд и выезд были относительно свободны, даже в ночное время - просто усиленный караул более тщательно проверял проходящих сквозь ворота. Зато и ночной наряд, как заметил один из пехотинцев, имевший в городской страже какого-то родственника по линии жены, оплачивался на монету больше.
Теряя интерес к происходящему - ему без разницы было, попадут ли они в столицу или нет (предпочтительней всё-таки нет, с этим он был согласен с Худуком), Ройчи уже собрался вернуться к повозке и отдаться благотворному сну, как, скорее всего, и поступили гном с гоблином, но в переговорах появилось новое действующее лицо - ВерТиссайя, чей весомый рык посоветовал не умничать и не выделываться стражникам - на посту этой ночью им всё равно не уснуть, а позвать какого-нибудь дежурного офицера постарше. И поживее, иначе их худосочные языки палач порежет в такую полоску, что они их через ноздри сожрут...
На стене сквозь массивные зубья мелькнули факелы, и через некоторое время пространство у ворот озарилось полукольцом подожжённых лучниками сверху костерков, с неимоверным скрежетом в воротах открылась небольшая калитка и вышел квадрат солдат полностью в броне, ощетинившихся копьями, за спинами которых находился, судя по плюмажу на шлеме, кто-то важный.
Рядом с Ройчи удивлённо цыкнули языком. Это был Худук, многозначительно подмигнувший человеку.
- Ты понял? Как по писаному. Не иначе дракона ждут.
- М-да, - прокомментировал Ройчи.
А что тут добавить? Служба есть служба. Но неспроста это усиление мер безопасности.
С их стороны в сопровождении РоГичи и Тиссайи в озарённое светом факелов и костров пространство с непокрытой головой вышел РоПеруши. Через мгновение сквозь линию бойцов прошёл рыцарь, нетерпеливо отмахнувшись от напоминания о безопасности, подошёл ко рву и поднял забрало. Видимо этот человек узнал маркиза и решил опустить формальности.
О чём они говорили, услышать было невозможно - выстроившийся за спиной РоПеруши метрах в пятнадцати кордон пехотинцев оттеснил стянувшихся сюда зевак и всех лишних, в том числе не спящую компанию. А через некоторое время на стене всё пришло в движение: опустился мост через ров, отворилась створка массивных ворот, и их отряд во главе с маркизом и присоединившимся к нему безымянным рыцарем пересёк первую крепостную стену. Сзади тут же отсекли торговцев, крестьян и непонятных тёмных личностей, решивших воспользоваться возможностью и до рассвета проникнуть в город, поднялся мост, закрылись ворота.
Путешествие по ночной столице заинтересовало бы, пожалуй, любого провинциального агробарца, но только не компанию, повидавшую на своём веку (кроме тролля, которого, ни архитектура, ни ночные развлечения (пока!) не интересовали) достаточно разномастных, разновеликих и разнозначимых городов. Относительно всё той же архитектуры, изначально поселение принадлежало светлым и, скорее всего, по наличию под боком моря, грейфам, морским родственникам эльфов. И стоило попасть в некий исторический центр Агробара, как стали попадаться цельные построения, будто невесомые, уже порядком подлатанные и обновлённые людьми, естественно, в ущерб первоначальной картинке. Человеческим архитекторам, сколь бы продвинуты они не были в знаниях и технологиях, никогда не сравниться с эльфийским Мастерством (именно с большой буквы), зиждевшемся на специфических знаниях, накопленных эльфами за тысячелетия, чудесном знании материала и обязательного, присущего эльфам чародейства. Попадались крепко сбитые, без особой человеческой вычурности, но не лишённые изящества гномьи постройки, причём целые улицы, наверное, уже поменявшие давно хозяев. Что делать, соседствовали частенько эти две светлые расы, хоть и грызлись нередко, начиная кровавые взаимоистребляющие войны, длящиеся десятилетиями из-за какого-то пустяка, вроде клочка земли, прихоти очередного владыки либо просто определения важности расы топором или стрелой.
Узкие, извилистые улочки сменялись широкими в восемь конных, проспектами, выходящими к площадям, кварталы победнее (независимо от архитектуры, а от её состояния) на ухоженные и, соответственно, вонь помоев на цветочные, удивительно приятные клумбы. Людей на улицах было немного, в основном, кучковались у трактиров и постоялых дворов, подозрительно косясь в сторону вооружённого отряда. Часто попадалась стража, как пешие, так и конные патрули, неизменно и бесстрашно, проверяя пропуска и выслушивая пароли. И правильно, тут такое дело: не подъедешь, не спросишь, махнёшь рукой, мол, свои, а они же сами, сволочи, настучат в охранное ведомство, что плохо несли службу!
В какой-то момент они распрощались с ВерТиссайем и его пехотинцами. Барон, как ни странно, крепко обнялся с троллем - понравились они друг другу, причём Рохля проделал это очень деликатно, на что Худук пробурчал о том, что знакомство с людьми к добру не приводит. Ройчи только усмехнулся на это, а гном возмущённо фыркнул. А чуть позже они расстались и с маркизом. РоПеруши выглядел неважно, осунувшийся и усталый, он ещё не до конца оправился после ранения, махнул рукой на прощание и отбыл вначале в сторону королевского дворца - только после общения с Элием (так просто он называл короля) он собирался в свой особняк. А тройка гвардейцев, которая присоединилась к ним у второй крепостной стены, следуя инструкциям маркиза, повела их дальше.
Лишь глубокой ночью уставшие путники оказались у крепкого глухого забора, а один из гвардейцев требовательно постучал в высокие кованые ворота. Тут же донёсся хриплый, неприветливый лай, подхваченный собратьями по улице. Судя по вывескам, это был ремесленный квартал. Вон, рядом, скорее всего, кожевенная мастерская, чуть дальше виднется вывеска с тщательно прорисоваными иголкой и мотком ниток. А вот принадлежность данного дома, весьма внушительного, нужно сказать, такой себе мини крепости, пока без видимого свободного входа для потенциальных посетителей, определить было сложно. Маркиз обмолвился, что это будет постоялый двор. Но уж больно необычно он выглядел: без вывески, совсем негостеприимно и крепко заперты ворота, да и виднеющиеся над острыми кромками обитого железом забора массивные стены с башенками по углам мало напоминали стандартную постройку со сдачей комнат внаём.
В воротных дверях открылось небольшое округлое окошко.
- Что надо? - неприязненно и очень холодно поинтересовался скрипучий голос.
Гвардеец спешился, наклонился к окошку, почтительно и негромко принялся втолковывать что-то невидимому собеседнику. Тот в ответ что-то буркнул односложное и невнятное, вслед за чем в окошко проследовал звякнувший характерно мешочек. Гвардеец вскочил на коня, вежливо отсалютовал молчаливой компании, и сопровождающие оставили их один на один с неспешно открываемыми воротами.
Первое, что бросилось в глаза - это обширный двор, освещаемый по периметру факелами. Колодец чуть справа, клумбы цветов у крыльца, слева - навесы, справа - какие-то хозяйственные постройки, аккуратная поляница дров. Потом - стоящий как бы в глубине двора и невольно сливающийся с посыпанной гравием дорожкой крупный молчаливый пёс тёмного окраса. Не привязанный, что ещё более внушало опасение, ибо в его внимательных, умных, с отражёнными всполохами огня глазах застыло... ожидание. Чего угодно: команды хозяина, неосторожного движения гостей, особого положения луны, чтобы разобрать на полосы этих опрометчиво сунувшихся на его территорию... существ. А уж потом разбираться, правильно ли он поступил. Не будет же хозяин наказывать пса, качественно исполняющего охранную функцию! При этом два пса поменьше назойливо и харкающе будто кашляли у створок ворот, косясь на молчаливого вожака? отца? И потом только у самых створок попадал на глаза стоящий в тени кряжистый мужчина... нет, старик. Хозяин? Постоялого двора? Он скорее походил на отставного военного, причём чином не ниже капитана.
- Чего встали, особое приглашение надо? - негромко, но что значит - внутренностями услышали, - бросил он.
В его голосе могла почудиться неприветливость, но на самом деле, это, скорее всего, была такая манера общения человека, не привыкшего (и не желающего) лебезить или хотя бы смягчить интонацию с поправкой на чин, пол, обстоятельства и прочую королевистость.
Ну и не надо. Свеженарисовавшиеся постояльцы не числили себя в изнеженных барышнях, нуждающихся в розах в ушах, ведомые Кышем и Мышем, въехали на огороженную и ухоженную территорию. Тролль прошествовал рядом с повозкой, проигнорировав пса, которому пришлось-таки посторониться. Видно, не его сегодня день. Вернее, ночь. А впрочем, зачем делать скидку на время суток - можно и утром подкараулить, если будут плохо себя вести.
Они остановились у добротного широкого крыльца со скамеечками по бокам и замерли, не понимая, что делать дальше. Где слуги? Конюшня? Хозяин, (если это, конечно, он, хотя по осанке и положению головы, скоре всего да) неторопливо приближался от закрытых самолично ворот. И шёл явственно хромая. Причём это несоответствие: огромный, могучий торс, крепкие, бугристые руки, которые могли посоперничать с недавно встреченным ВерТиссайей - и какие-то несерьёзные по сравнению с верхней частью тела ноги, да ещё видимо когда-то повреждённые, бросилось в глаза, когда он вышел на свет, неся подмышкой затушенные факелы. И только, казалось, они подумали об этом, как из правых дверей (их было всего три: большие главные, так сказать, парадные и боковые, невзрачные и, честно сказать, не очень заметные) показался высокий улыбающийся молодой человек.
- Доброй ночи. Конюшня вон там, - указал на темнеющую постройку, левее колодезного сруба. - Овёс там же. Повозку, если хотите, оставьте под навесом - дождь вроде не предвидется, нет - загоните внутрь. Туалет за конюшней. Если понадобится свет, факелы в коробе слева от дверей в сарай. - И на этом исчез внутри.
Ройчи хмыкнул, отметив про себя мелькнувший в опущенной руке молодого человека приклад арбалета. Значит полное самообслуживание? Это не так уж плохо. Вверху стукнуло закрываемое оконце на башенке. Ещё один арбалетчик. Какой интересный постоялый двор!
Ностромо уже увёл лошадей в сторону конюшни, когда подошёл хозяин и тяжело взошёл на крыльцо. Цепко оглядел оставшуюся четвёрку друзей, чуть дольше задержав взгляд на тёмных, при этом оставаясь абсолютно невозмутимым, на загорелом морщинистом, словно кора дуба, лице не дрогнул ни мускул. Растёгнутая до средины рубаха тёмно-синего цвета была без новомодных рюшечек и узорчиков, но чувствовалось - качественная и дорогая. Широкий пояс с ножнами для длинного ножа, простые штаны - шаровары, заправленные в невысокие сапожки из мягкой кожи. Такой себе владетельный сеньор средней руки, вышедший во двор со скуки погонять челядь. Но это впечатление сразу менялось, стоило взглянуть в холодные голубые глаза, обрамлённые снизу аккуратной серебристой бородой, чуть не доходившей до средины груди, упрямо выдвинутым вперёд подбородком и львиной седой гривой вверху, заплетенной сзади в несколько косиц. Такому господину в равной степени легко вести в бой и ватагу озорных людей и крепкое построение гвардейской закалки. Дополняла картину небольшая золотая серёжка в левом ухе и несколько шрамов на лбу и левой щеке, не теряющихся на фоне глубоких морщин.
Он проигнорировал поздоровавшихся человека и эльфа (гоблин промолчал, что, впрочем, было не очень плохо), а тролль в это время очень внимательно изучал цветочную клумбу. Если бы товарищи не знали его, то можно было бы подумать, что он любуется цветами. Хорошо хоть лапой не трогал - преждевременный скандал с хозяином их бы не устроил.
- Меня зовут Гарч. Как вас зовут, мне не интересно. Вас пятеро. Комната ваша наверху. Перин нет, еды в постель не будет - столоваться станете внизу - Мириул вам всё покажет. Хотите перекусить, спросите у него. Порядок на моей территории не нарушать, драться запрещено. Будут проблемы, обращаться прямо ко мне. Всё.
И пока возмущённый Худук пытался родить гневную речь, хозяин развернулся и ушёл, и гоблин просто ограничился ругательствами - но так, негромко.
Подошёл Ностромо, отчего-то довольный. Выяснилось, что ему понравилось стойло в конюшне, чистота, качество навеса (повозку он оставил там - ни один дождь не намочит) и качество овса. Гоблин ему тут же предложил переселиться прямо туда, а человек и эльф поведали более расширенную из-за комментариев Худука версию речи хозяина, на что гном только улыбнулся: мол, вам бы только привередничать, не испробовав для начала постели и не отведав кухню. Всё нужно делать планомерно. Ну и что, что хозяин был не очень радушен, любой бы напрягся, увидев лопоухую зеленокожую рожу или этакую громаду, как тролль, на которого скорее всего уйдут все запасы из погребца... В общем, назревала очередная дискуссия, но с учётом времени и обстоятельств (как обычно!), Ройчи уже намеревался вмешаться и прекратить "безобразие" вплоть до обещания продолжить разговор утром и даже самому поучавствовать, но тут, благо, вновь открылась дверь, и выглянул озабоченный - можно сделать вывод, что это он - Мириул.
- Почему вы не заходите? Я уже разогрел ужин: гусь с яблоками и каша. Пиво холодненькое. Есть и вино, но за ним нужно спускаться.
Какие уж тут споры!
Стеснительная компания - что может быть смешнее? Разве что Худук, декламирующий стихи, и Листочек, обкладывающий свежую пассию драконами. Имеется в виду, словесными. А "свежую" - в том смысле, что ещё утром они не были знакомы. И Ройчи, например, отложивший меч, и ушедший... в менестрели. Хотя... И такая мечта, частично остуженная, уже посещала его в своё время. Так что, какие тут шутки? Если уж вспомнить Рохлю, едва не проглотившего ноздрями нежные лепестки цветов, то продолжая аналогии, можно представить его в качестве работника оранжереи, своими пальцами проверяющего грунт под какой-нибудь фиалкой, имеющей высоту с его ноготь, то... Да, очень легко представить! Только чуть позже, вначале нужно хорошенько поесть - от одного аромата тушёного гуся можно захлебнуться слюной. Потом поспать... как бы определить это время поточнее? Во! Как можно дольше. Ещё решить некоторые вопросы по закупке...
Тюфяк был в самый раз - в меру жёсткий, опрятный, но, что немаловажно, без насекомых - это тёмным толстошкурым всё равно кого подкармливать: вшей или клопов, а он, нежный и, хм, хрупкий человек, нуждается в неприкосновенности границ собственной кожи...
И ничего так гусь... Имеется ввиду хозяин... Ладно, всё завтра. Да и тюфячок ничего - что ещё усталому солдату надо?
* * *
... Ностромо спешил на постоялый двор. Новости, которые он нёс, ему совсем не нравилось. Впрочем то, что видели глаза, вышло из категории нравится - не нравится, мало того, к категории "свежие новости", это уже можно было отнести с натяжкой, учитывая быстро развивающуюся в сторону ухудшения ситуации. За маской невозмутимости и холодного расчёта положения, и вообще природной гномьей флегматичности, зарождалась злость и гнев на непостоянство, склонность к разрушениею, подверженность беспричинной агрессии людей. Плюс он сердился на себя, на Ройчи - и вообще на всех виновных в том, что они не послышались Худука и не покинули город раньше беспорядков. Можно было винить тролля в задержке, да язык не поднимется чехвостить этого крупногабаритного ребёнка. Опять же, прав был Худук, носящийся с увальнем, как курица с яйцом, относительно свободы, данной Рохле. Но... Хорошо быть мудрым задним числом. Да и "курица" так ядовито квохчет, что так и чешется язык сделать всё вопреки. О-хо-хо... Тернии воспитательного процесса. Главное, что всё закончилось хорошо. Пока хорошо. Учитывая творящееся вокруг... Ничего, это им даже на руку - в подобной суете проще покинуть вспыхнувший город. Стража, скорее всего, разбежалась - если ещё жива, гвардия, оставшаяся в городе, завязла в уличных схватках с неизвестными мятежниками, мародёрами и прочей мразью, в одночасье всплывшей из городской канализации и возомнившей себя хозяевами города...
Вот и сейчас гном заметил такую картину: трое солдат в тёмно-лиловых плащах отбивались от наседающих мужчин самого бандитского вида. Несмотря на численное преимущество нападающих и ранения - видимо, это их не первая схватка, личная гвардия герцога РоАйци держались: дисциплинированность, выдержка, бесстрашие, в конце концов, дворянская честь, не дающая возможности вовремя отступить - как ни как в гвардию набирались младшие сыновья благородных семей, и иной возможности, как продвинуться на военном поприще, у них практически не было. Но...
Гном, продвигавшийся по противоположной стороне улицы, поближе к домам, заметил ещё одну группу вооружённых чем попало людей, шедших навстречу, но пока ещё далеко, причём среди них были и женщины и подростки - и всё это в море огней, целое факельное шествие. Ностромо предствил себе этот ужас: беснующаяся толпа и пожары. Надо скорее к своим и, бросая лишнее (если останется хоть капля времени, можно попробовать припрятать), уходить из города. Жизнь дороже.
Ностромо поспешно влип в стену ближайшего фасада, стараясь не привлечь к себе внимания. Не хватало ещё застрять здесь, дракон его знает, как далеко от ремесленного квартала в мышиной возне с одуревшими горожанами... М-да, помощь-то, скорее всего, не к гвардейцам идёт.
Наблюдая за азартно спешащей навстречу группе, гном неожиданно вздрогнул от многоголосого крика сзади. Со стороны площади, которую он совсем недавно пересёк, вывалила ещё одна колонна людей, которая словно волна-цунами, смертоносная и всесокрушающая, пенясь окровавленными остриями, неумолимо накатывала. Неистовые, безумно распахнутые рты, выпученные глаза... Гном вздрогнул, но разум удержал готовые сорваться инстинктивно с места ноги. Сполз по стене вниз - может удастся притвориться эпизодом фундамента, благо тени здесь достаточно.
Ностромо криво ухмыльнулся. Первый импульс паники прошёл, о чём мог свидетельствовать приступ самоиронии, посетивший его. Смысла бояться или подпускать какие-либо иные чувства кроме собранности и внимательности, он не видел.
А ещё мелькнула мысль: он ведь переживал о Ройчи и Листочке, отправившихся накануне беспорядков ко дворцу увидеться с маркизом - мол, как они там выкрутятся, попав в эпицентр событий? А сам в это время потерялся невесть где в огромном городе. И главное - и даже смешно - попробуй теперь поинтересоваться у кого-либо, как пройти куда-либо. В человеческом городе во время подобных событий все иные, будь то тёмные, светлые и даже люди иного цвета кожи, разреза глаз, цвета волос автоматически причисляются к стану врагов в качестве шпионов, лазутчиков, мародёров - и прочего, праздно шатающегося, непременно нуждающегося в ударе по голове субъекта, с последующей экспрориацией кошелька и жизни в фонд несчастных жителей, взявшихся за топор в надежде навести порядок.
0-хо-хо! Как же они так попали? Не зря Худук бесился - чуял зеленокожий товарищ задницей (или где у гоблинов находится орган чутья? в драконе?) неприятности. А они расслабились... Тролля потеряли... И дождались, когда местного королька прибили (если это, конечно, не очередная брехня). Та-а-кой теперь начнётся - начался - делёж власти и кровопускание, что впору вымазаться в томат и притвориться дохлым...