Мы уже знаем, что дошедший до нас вариант библейского текста возник сравнительно поздно, после возвращения евреев из вавилонского пленения, то есть между шестым и четвёртым веками до нашей эры. Авторами окончательной редакции были жрецы. Их цель заключалась не в том, чтобы записывать историю народа, а в том, чтобы поучать. История была, по их понятиям, орудием, которым пользовался бог, чтобы изъявлять свою волю, карать и награждать. Исходя из своих религиозных и назидательных соображений, они видоизменяли традиционное историческое наследие, убирали оттуда все, что их не устраивало, и дополняли текст собственными вымыслами, подчеркивающими ту или иную религиозную идею.

Библейским героям, подчинявшимся, по их мнению, закону божьему, они давали положительную оценку, а тех, кто по тем или иным причинам нарушал закон, изображали грешниками, которых постигла заслуженная кара. Не подлежит сомнению, что жрецы были не оригинальными авторами, а лишь компиляторами и редакторами более древних текстов. Тщательный анализ Библии обнаружил, что в её тексте явственно проступают три разных слоя. Самая древняя часть Библии написана в девятом веке до нашей эры её отличительной чертой является то, что для обозначения бога неизвестные авторы употребляют слово «Элохим». Между тем в более поздних текстах, относящихся к восьмому веку до нашей эры, бог уже именуется Яхве. В седьмом веке до нашей эры обе части были объединены и перемешаны, так что в тексте имена Элохим и Яхве постоянно чередуются. Позднее эти объединенные варианты многократно переписывались и редактировались.

Окончательный вариант послужил жрецам основой для создания той формы сказаний, в какой они вошли в канонический текст Библии. В области критического анализа библейского текста и в установлении хронологии отдельных частей Библии очень много сделал немецкий ученый Юлиус Вельхаузен. Тщательно исследовав библейский текст, он пришел к выводу, что история еврейского народа, изображенная в Библии, была записана не по свежим следам событий, а значительно позднее и, стало быть, легенды о патриархах, Моисее и даже судьях возникли сравнительно недавно. Школа Вельхаузена пользовалась огромной популярностью в течение целого тридцатилетия и имеет своих сторонников поныне. Наука, однако, идет вперед. Великие археологические открытия опровергают многие выводы немецкого ученого. Огромные вавилонские архивы, найденные в таких городах, как Ниневия, раскопки палестинских городов, упоминающихся в сказаниях о патриархах, и сопоставление этих открытий с библейскими текстами — все это неопровержимо доказывает, что историческое наследие, использованное жрецами шестого столетия до нашей эры, намного старше, чем предполагал Вельхаузен. Это историческое наследие передавалось древними евреями из уст в уста, из поколения в поколение. Благодаря фольклорному характеру передачи рассказов подлинные события обрастали таким множеством легенд, преданий, мифов, притч и побасенок, что сейчас уже трудно отличить правду от вымысла.

Жрецы-компиляторы бесцеремонно переделывали сказания в соответствии со своими религиозными тезисами. Но все же в качестве канвы для поучений они использовали древние сказания, отражающие творческую фантазию народа, его помыслы, чаяния и нравы. Жрецы по недосмотру не устранили из текстов всего, что свидетельствует об их древности. В книге Бытие, например, сохранились явные пережитки политеизма и фетишизма; в сказаниях о патриархах мы очень часто встречаем обычаи и мифы месопотамского происхождения. Из клинописных табличек, найденных при раскопках Ниневии и Угарита, мы узнали, что библейские сказания об Адаме и Еве, Вавилонской башне и всемирном потопе в большей или меньшей степени восходят к шумерскими вавилонским мифам, а некоторые описанные в Библии обычаи были распространены у народов Месопотамии и даже частично нашли отражение в законах Хаммурапи. Словом, некоторые библейские сказания уходят корнями в весьма отдаленные эпохи.

Долгое время ученые считали, что народные легенды передавались только устно. Но после открытия, сделанного в 1905 году английским археологом Флиндерсом Петри, возникла гипотеза, что авторы древнейших библейских сказаний располагали также какими-то письменными источниками. В медном руднике на горе Синай Петри обнаружил древний высеченный в скале буквенный текст, относящийся к пятнадцатому веку до нашей эры Надпись ещё не расшифрована окончательно, но уже установлено, что в ней тридцать два знака и сделана она на каком-то семитском наречии. Предполагают, что её высекли в скале израильские рабы, сосланные египтянами на принудительные работы в рудники. Итак, вполне вероятно, что жители Ханаана записывали свои документы уже во втором тысячелетии до нашей эры Нужно помнить, что родиной буквенного письма была граничащая с Ханааном Финикия. Кроме того, среди документов четырнадцатого века до нашей эры найденных в Тель-эль-Амарне, находится обширная переписка между Ханааном и Египтом. Все эти факты дают основание предполагать, что если не раньше, то во всяком случае во времена Моисея израильтяне пользовались письменностью.

Почему же в таком случае палестинские раскопки столь бедны письменными источниками? Ведь в Египте и Месопотамии найдены огромные архивы, подробно воссоздающие историю этих стран, в то время как в Палестине обнаружено лишь незначительное количество письменных документов (например, знаменитый кодекс из Гезера десятого века, записи Иезекииля седьмого века и письма из Лакиша шестого века). Ответ прост: в Палестине писали тушью на хрупких глиняных черепках, а в Месопотамии выдалбливали клинописные знаки на толстых табличках из обожженной глины. Во влажном палестинском климате черепки рассыпались, а если даже некоторые из них чудом сохранились, то надписи на них, сделанные тушью, стерлись настолько, что их невозможно прочесть. В 1960 году археологи нашли исключительно хорошо сохранившееся письмо седьмого века до нашей эры на глиняном черепке. В письме крестьянин жалуется князю, что сборщик забрал у него плащ в счет якобы неуплаченной подати. Письмо имеет большое научное значение, так как оно доказывает, что в Палестине в ту эпоху пользовались письменностью даже в повседневном быту.

О древности библейских сказаний свидетельствует также само их содержание. Образ жизни Авраама в Ханаане типичен для кочевых скотоводческих племен. В определенные времена года патриарх раскидывал лагерь у стен какого-нибудь города, обменивая свои товары — молоко, шерсть и кожу — на предметы городского производства. Лагерь состоял из шатров, образующих круг. У шатров сидели женщины, пряли шерсть и пели свои месопотамские песни. Большой шатер патриарха стоял посредине и служил местом сбора старейшин. Авраам отдавал там приказания слугам и пастухам, разрешал споры, принимал гостей. Это были суровые времена.

Среди древних евреев господствовало право вендетты, право «око за око, зуб за зуб». Кровавые события, вызванные похищением Дины, наверняка не были исключением, хотя факт осуждения их Иаковом говорит, что к тому времени эти обычаи уже несколько смягчились. В пользу древности библейских сказаний свидетельствует также процесс постепенного изменения общественных отношений, ход которого можно проследить по тексту Библии.

В племени Авраама мы наблюдаем типично патриархальные отношения, но уже и там начинают явственно проступать классовые различия. Авраам — рабовладелец и богач; от остальных членов племени его отделяет пропасть, которую он пытается углубить, присваивая себе и своей жене княжеские имена.

Мы являемся также свидетелями постепенного перехода древнееврейского племени к оседлости. Авраам — типичный вождь бедуинского племени, живущий в обстановке патриархальной простоты. Он собственноручно заколол теленка, чтобы угостить трех таинственных путников, а в качестве питья подал им молоко. Исаак пытается уже заняться земледелием и пьет не молоко, а вино. Иаков же со всеми своими достоинствами и недостатками — продукт оседлой, почти городской среды. Весь этот эволюционный процесс, так явственно проступающий в библейских сказаниях, находится в полном соответствии с тем, что известно современной науке о первобытных общественных укладах. Из библейских преданий можно заключить, что Авраам начал исповедовать монотеизм. Благодаря тщательному исследованию различных редакционных слоев в Библии мы получили возможность установить, до какой степени этот факт является результатом ретуши, наведенной жрецами в шестом веке до нашей эры Известно, что в более поздние времена евреи неоднократно обращались к культу ханаанских богов и пророки страстно обрушивались на них за это. И скорее всего в эпоху патриархов мы имеем дело не столько с чистым монотеизмом, сколько с генотеизмом, то есть с убеждением, что, хотя и существуют многие боги, поклоняться следует только одному из них — покровителю племени. Бог Авраама лишен универсальных черт, это типичный бог племени, который заботится исключительно о благе избранного им народа.

Представление об этом боге крайне примитивно. Он держит себя как простой смертный, вмешивается в житейские дела, ведет с Авраамом споры и даже одобряет его сомнительные в нравственном отношении уловки. Иаков борется с богом всю ночь и заставляет его узаконить право первородства, обманным путем отнятое у Исава. После возвращения евреев из вавилонского пленения, когда под влиянием пророков окончательно сформировался монотеизм, такая религиозная концепция была уже анахроничной. Наличие этих наивных и примитивных представлений в Библии можно объяснить лишь тем обстоятельством, что жрецы-редакторы включили их в текст в неприкосновенном виде вместе с древнейшими народными преданиями, на которые они опирались в своей работе. В библейских сказаниях читателя особенно поражают яркие и выразительные характеристики патриархов. Каждый образ индивидуален и удивительно реалистичен. Как непохожи друг на друга Авраам, Лот, Исаак и Иаков! Как убедительны в своей женственности Сарра, Ревекка, Рахиль или несчастная Агарь! А Исав, влюбленный в охоту и вольные просторы и презирающий земледельческий труд! Порывистый, вспыльчивый, но вместе с тем добродушный и незлопамятный. Знаменательно, что Библия рассказывает о нем с явной симпатией.

Даже Исаак, которому Исав, должно быть, доставлял немало хлопот, питает к нему слабость. Очевидно, в образе Исава нашла выражение подсознательная тоска евреев по доброму старому времени прадедов — свободных скотоводов и кочевников. Все, что рассказано в Библии о патриархах, чрезвычайно занимательно, полно драматических ситуаций и приключений. Перед нами встает живой человек, близкий и понятный нам своими достоинствами, недостатками, конфликтами. Именно благодаря этому Библия, словно чудом уцелевший осколок живой жизни отдаленных эпох, позволяет нам сегодня заглянуть в самую глубь чего-то подлинно человеческого и непреходящего.

Рассказы о патриархах обладают всеми особенностями народных сказаний и отражают мышление первобытных племен. Нетрудно представить себе тогдашних скотоводов, которые, сидя у костра, рассказывали друг другу забавные истории о предках: как Авраам обманул фараона, как слуга Исаака встретил Ревекку у колодца, как хитрый Иаков выманил у брата право первородства, а потом отнял у Лавана почти все имущество, как Лия и Рахиль состязались в деторождении.

Это были рассказы простых, примитивных людей, которых приводили в восторг различные проделки народных героев. Они глубоко чувствовали поэтическую красоту своих сказаний, но часто путались в моральной оценке поступков, приписываемых предкам. Жизнь кочевников была суровой и полной опасностей; тот, кто хотел удержаться на поверхности в ту варварскую и жестокую эпоху, не мог быть чересчур щепетилен в вопросах совести.

В своих сказаниях кочевники давали волю фантазии. Патриархи отличаются небывалой долговечностью и плодовитостью. Сарра, уже будучи старушкой, поражает царей своей красотой. Бог и ангелы вмешиваются в житейские дела и распутывают драматические, безвыходные ситуации. В этом вмешательстве подчас много сказочной прелести. Вспомним, например, трогательные сцены в пустыне, когда ангел убеждает Агарь вернуться домой или когда он спасает её и Измаила от смерти. Совершенно исключено, чтобы все эти детали, с такой достоверностью воссоздающие жизнь древнейших эпох, сочинили жрецы, жившие в шестом веке до нашей эры то есть в совершенно других социальных и бытовых условиях. Это было не под силу даже талантливому писателю.

Правда, жрецы, видоизменяя тексты, внесли в них некоторые несуразности, но их сравнительно немного. Если жрецы утверждают, например, что у патриархов были верблюды, то это потому, что в их время верблюды встречались на каждом шагу.

Лишь сравнительно недавно установлено, что верблюд в качестве вьючного животного появился на исторической арене не раньше двенадцатого столетия до нашей эры, то есть на несколько сот лет позже эпохи патриархов. Жрецы, по всей вероятности, имели в своем распоряжении очень древние народные сказания о патриархах, возможно даже в письменном виде, и включили их в свою компиляцию почти без изменений, точно воспроизводя традиционный текст.

Но из этого отнюдь не следует, что суждения тех ученых, которые подвергают сомнению самый факт существования патриархов, лишены основания. Разумеется, у древнееврейских племен были свои вожди, но неизвестно, можно ли их отождествлять с героями библейских сказаний — Авраамом, Исааком и Иаковом.

Новые археологические открытия не только не вносят ясности в этот вопрос, но ещё больше запутывают его. Попробуем вкратце рассказать, что уже известно науке на эту тему. В Тель-эль-Амарне (Египет) найдено триста клинописных табличек пятнадцатого века до нашей эры. Это письма сирийских и палестинских князей к фараонам Аменхотепу третьего и Эхнатону. В одном из писем палестинский князь сообщает, что в его стране появились явирские племена, прибывшие из Месопотамии. Многие исследователи Библии предполагают, что речь идет о еврейских племенах. Совершенно сенсационным открытием мы обязаны французскому археологу Андре Парро. Между Мосулом и Дамаском находится холм, названный арабами Тель-Харири. Рабочие, рывшие там однажды могилу, нашли странного стиля статуэтку, относящуюся к какой-то незнакомой культуре. Парро, узнав о находке, поспешил туда и в 1934 году начал систематические раскопки. Уже в первые дни он нашел фигуру бородатого мужчины с молитвенно сложенными руками. Клинописный текст у основания скульптуры гласил: «Я Лами-Мари, царь государства Мари…» Эта новая находка произвела колоссальное впечатление. О существовании в древности государства Мари, правда, было известно и ранее, но никому не удавалось установить, где оно находилось. В семнадцатом веке до нашей эры страну завоевали вавилонские войска и сровняли её столицу с землей, так что от нее не осталось и следа. Дальнейшие поиски Парро подтвердили, что под холмом находятся развалины столицы Мари. Были обнаружены храм, жилые дома, крепостные стены, зиккурат и прежде всего великолепный царский дворец, построенный в третьем тысячелетии до нашей эры. Дворец состоял из двухсот шестидесяти комнат и залов. Там были кухни, бани с ваннами, тронный зал и молельня, посвященная богине Иштар.

Всюду виднелись следы пожара и умышленного разрушения — безусловные признаки вавилонского нашествия. Крупнейшей находкой оказался царский архив, состоящий из тридцати трех тысяч шестисот табличек с клинописными текстами. Из этих табличек мы узнали, что население Мари составляли племена амореев. В состав государства входил также город Харран, причем именно в тот период, когда туда прибыла семья Фарры. Когда ученые начали расшифровывать хроники, рапорты и переписку государства Мари, обнаружилась удивительная вещь: упоминаемые в этих документах названия городов Нахур, Фаррахи, Сарухи и Фалеки поразительно похожи на имена родственников Авраама — Нахор, Фарра, Серух и Фалек. Кроме того, там говорится о племенах Авам-рам, Иакоб-эль и даже о племени Вениамин, которое появилось на границе и досаждало жителям Мари. Не подлежит сомнению, что имена Авраама, его внука Иакова и самого младшего из сыновей Иакова, Вениамина, находятся в непосредственной связи с названиями этих племен. Кстати, стоит напомнить, что тестя Нахора в Библии зовут Харран; таким образом, мы и здесь видим полное совпадение имени человека с названием города.

В результате этого открытия напрашивается следующий вывод: имена патриархов — это в действительности названия племен или городов, основанных или же завоеванных этими племенами. Таким образом, Авраам, например, — это мифологическое олицетворение одного из племен, прибывших в Ханаан из Месопотамии. В его лице народная память воплотила историю племени, перекочевавшего в новую страну. Лингвистический анализ клинописных табличек из Мари доказал, что евреи по своему происхождению были очень близки к амореям и даже составляли одну из их этнических ветвей. В древние времена от Персидского залива двигалась в северном направлении мощная волна миграции семитских племен, известных под названием амореев. Их безудержный поток продвигался вверх по Евфрату, вытесняя шумеров, и занял почти всю Месопотамию. На развалинах покоренных маленьких государств амореи создали многочисленные собственные государства, которые в конце концов сплотил в единую крупную державу самый выдающийся из аморейских царей — Хаммурапи. В переселении аморейских племен несомненно принимали участие и евреи. Об этом свидетельствует факт, что первоначально они жили в Уре, а потом переселились в Харран — город, как известно из найденных в Мари таблиц, населенный амореями.

В более позднюю эпоху с севера вторглись на территорию Месопотамии племена несемитского происхождения. Теснимые ими, семитские племена отступали на юго-запад. Во время этой новой миграции арамейцы заняли Сирию, а моавитяне, аммонитяне и эдомитяне поселились в западном и южном Ханаане. Несколько позднее туда прибыло племя авраамидов, причем из Библии следует, что причиной его переселения послужили какие-то конфликты религиозного характера. Смутные воспоминания об этих событиях жили в народе в виде легенд и сказаний, много веков спустя включенных жрецами в Библию.

Благодаря археологическим открытиям мы можем сегодня выделить в сказаниях об Аврааме, Исааке и Иакове конкретные фрагменты, свидетельствующие о непосредственной связи их с месопотамской традицией и с древнейшими религиозными культами. На некоторых из них надо остановиться подробнее, чтобы убедиться, насколько правильно предположение о древности этих народных легенд.

Вот, например, щекотливый вопрос о передаче Сарры в царские гаремы. Нельзя забывать, что это случилось в начале второго тысячелетия до нашей эры, в эпоху, когда общественный строй кочевых племен был крайне примитивен. Женщина считалась собственностью мужчины, который мог ею распоряжаться по своему усмотрению. Даже несколькими столетиями позже Яхве грозит царю Давиду, что в наказание заберет у него жену и отдаст соседу. Не удивительно, что Сарра так беспрекословно подчинилась воле мужа.

У древних месопотамских, а следовательно, и еврейских племен связь замужней женщины с посторонним мужчиной считалась преступлением не потому, что он не был её мужем, а единственно по той причине, что женщина была собственностью другого. Это касалось и невесты, если будущий муж уже заплатил за нее выкуп. В то же время связь с девушкой, за которую ещё не получен выкуп, не считалась особенно предосудительной. Мужчина обязан был лишь уплатить родителям компенсацию. Главным делом жены было рожать детей и продолжать род мужа.

Строгое соблюдение ею супружеской верности преследовало единственную цель: обеспечить законность потомства и наследования. В соответствии с этими понятиями девичеству незамужних женщин не придавалось никакого значения. То, что Лот ради спасения своих гостей готов был отдать собственных дочерей на поругание содомской черни, объясняется именно этой традицией. Дочери ещё небыли замужними женщинами, матерями рода, и, стало быть, причиненный им урон был бы не слишком велик. Это отнюдь не значит, что евреи одобряли подобные поступки. Например, сыновья Иакова, Симеон и Левий, жестоко отомстили за похищение сестры. Эпизод с Лотом просто притча, передававшаяся из поколения в поколение. Народ, должно быть, хотел с помощью этой гиперболической метафоры подчеркнуть, как дорог был Лоту закон гостеприимства. А помимо того, создается впечатление, что в данном случае Библия передает злую сплетню, распространяемую в народе. Ведь Лот был родоначальником моавитян и аммонитян, к которым евреи относились презрительно и враждебно. Обычаи, касающиеся общественного положения женщины, зафиксированы в кодексе Хаммурапи. Согласно этому кодексу, даже прелюбодеяние считалось допустимым, если муж соглашался на него по тем или иным причинам, в частности ради спасения своей жизни. Авраам дважды посылал Сарру в гаремы чужих царей, выдавая её за свою сестру. Это отнюдь не свидетельствует, как думали раньше, об извращенных моральных понятиях древних евреев. Об отношении древних к подобным поступкам мы можем судить потому, что бог явно одобряет хитрость Авраама. Ведь бог наказывает не его, а царей, хотя они стали жертвой обмана. Очевидно, они были виноваты в том, что вообще действовали методами произвола и насилия, и поэтому у Авраама были все основания опасаться их. Впрочем, наказание царей имеет практическое значение.

Нужно было заставить их вернуть Сарру, которой предназначено было стать родоначальницей поколений Израилевых. Поскольку речь идет о Сарре, то стоит остановиться на забавном вопросе о её красоте. Ей было шестьдесят пять лет, когда фараон взял её в свой гарем, а в восемьдесят лет она произвела своей внешностью фурор в царстве Авимелеха. Герои библейских сказаний вообще отличаются сверхъестественной долговечностью и плодовитостью. Фарра умер, когда ему было двести пять лет, Авраам дожил до ста семидесяти пяти лет. Поэтому почитатели Библии охотно верили, что супруга патриарха так долго сохраняла женское обаяние. Библейская легенда о красоте Сарры прошла через всю историю израильского государства. В горных пещерах на берегу Мертвого моря были найдены в 1947 году свитки с библейскими текстами, относящимися к периоду третьего века до нашей эры — первого века нашей эры Свитки являлись собственностью еврейской секты ессеев, центром которой был монастырь в Кумране, построенный, вероятно, во втором веке до нашей эры. Один из свитков содержит арамейский комментарий к книге Бытие; там имеется, в частности, описание красоты Сарры. В переводе оно звучит так: «О, как румяны её щеки, как пленительны глаза её, как изящен нос её и как сияет её лицо! О, как красивы груди её и незапятнанна белизна её тела! Как сладостно смотреть на её плечи и руки, полные совершенства! Как тонки и нежны её пальцы, как изящны её ступни и бедра!» Печальная история Агари тоже находит объяснение в месопотамских обычаях, зафиксированных в законодательстве Хаммурапи. Закон четко определил место наложницы и её детей в семье. Наложница должна была рожать на коленях у бездетной супруги. Это был акт формального признания сына рабыни законным наследником рода. В Библии этот своеобразный обычай отражен в сказании о дочерях Лавана. В архиве, найденном среди развалин дома богатого месопотамского купца в Нузу, обнаружен брачный контракт семьи Тегаптилли (около 1500 года до нашей эры); в нем содержится, в частности, следующий параграф: «Если у жены будут дети, муж не имеет права брать вторую жену. Если же у нее детей не будет, она сама выберет мужу рабыню, а детей, рожденных от этого союза, воспитает, как своих собственных».

Теперь перейдем к одному из самых странных и таинственных обрядов, установленных Авраамом во время скитаний по Ханаану, а именно к обрезанию. Это один из древнейших обрядов первобытных племен, и смысл его нам до сих пор неясен. Мы его встречаем во все времена во всех частях света. Геродот объяснял его заботой о личной гигиене, современные же ученые склонны рассматривать его как магический акт, символизирующий кровавую жертву божеству. Обрезание существовало у некоторых индейских племен до открытия Америки, у народов Австралии, Полинезии и Африки. Для нас важно, что обрезанию подвергали себя также египетские жрецы. Евреи, вероятно, познакомились с этим обрядом во время своего непродолжительного пребывания в Египте и под впечатлением его религиозной символики ввели этот акт у себя как внешний признак союза с богом. Геродот утверждает, что евреи, эдомитяне, аммонитяне и моавитяне заимствовали обычай обрезания у египтян. Это кажется тем более вероятным, что в Месопотамии, откуда названные племена прибыли в Ханаан, такого обряда не существовало. Греческий историк утверждает, кроме того, что египтяне, в свою очередь, переняли обычай обрезания у эфиопов. По всей вероятности, также и арабы ввели его у себя под влиянием эфиопов, причем ещё до появления Мухаммеда. Всюду, куда распространялось их влияние, они вводили этот обычай вместе с исламом, хотя Коран не только не требует обрезания, но вообще обходит этот вопрос молчанием.

Если обычай обрезания следует выводить из Египта, то разговор Авраама с богом и его попытки спасти невинных содомлян явно месопотамского происхождения. В шумерском сказании о потопе богиня Иштар приходит к верховному богу, ответственному за потоп, обвиняя его в несправедливости и даже преступлении. По её мнению, бог не имел права истреблять все человечество, если заодно с грешниками погибли и невинные, благочестивые люди. Свою речь Иштар заканчивает знаменательной фразой: «Каждый грешник сам отвечает за свои грехи». В этом шумерском мифе осуждается принцип коллективной ответственности. Проблема страданий и смерти честных и праведных людей с незапамятных времен волновала умы поколений. Почему бог допускает, чтобы праведники страдали, а грешники жили в свое удовольствие? С попыткой найти ответ на этот вопрос мы сталкиваемся, в частности, в библейском сказании о трагической судьбе Иова и в других древних легендах.

О том, как глубоко врезалось в память еврейских племен пребывание в Месопотамии, свидетельствует, в частности, приснившаяся Иакову лестница, с поднимающимися и спускающимися по ней ангелами. Она поразительно похожа на зиккураты, то есть пирамиды в Уре и Вавилоне, с их каменными ступенями, по которым поднимались и спускались жрецы. Всякие сомнения по этому поводу рассеивают слова Иакова, сказанные после пробуждения: «Как страшно сие место! Это не что иное, как дом божий, это врата небесные». Эти «врата небесные» в применении к лестнице были бы совершенно непонятны, если бы мы не знали, что Вавилон значит в переводе «врата божьи». Итак, здесь явная ассоциация с вавилонским зиккуратом.

В память о своем сновидении Иаков установил камень и возлил на него елей. Это древний семитский обычай. Культ камней самый древний у первобытных племен.

Черный камень Кааба в Мекке — памятник древней религии арабов времен политеизма. Культ камней существовал также у финикийцев и ханаанеян. В Палестине при раскопках обнаружено множество таких камней. В частности, среди развалин города Гезера нашли восемь священных столбов, установленных на холме.

Семиты верили, что там проживает бог, и назвали их Вефиль, что значит «дом божий». Именно так назвал Иаков место, где ему приснилась лестница с ангелами.

Этот эпизод доказывает, что в поколении Иакова жив был ещё архаический фетишизм.

Много хлопот доставила исследователям сцена всесожжения Исаака. Эта мрачная глава Библии, где Яхве подвергает своего верного почитателя столь жестокому испытанию, совершенно несовместима с представлением о добром, милосердном боге.

Сегодня мы знаем, что этот эпизод — последний отголосок варварского культового обряда. Благодаря археологическим открытиям мы проследили также его происхождение.

В Месопотамии, Сирии и Ханаане существовал очень древний обычай приносить в жертву богам первородных детей. Во время раскопок в Гезере — одном из крупнейших центров ханаанского культа — археологи нашли урны со скелетами восьмидневных детей, принесенных в жертву богам. Детей приносили в жертву также по случаю постройки храмов и общественных зданий. Останки этих жертв часто находили замурованными в фундаменты домов, а в Мегиддо у подножия городской стены было найдено зацементированное тело пятнадцатилетней девушки.

Эпизод с Исааком связан также и с месопотамскими мифами. Об этом можно судить по упоминанию о баране, запутавшемся рогами в тернии. Это был, вероятно, какой-то культовый символ: английский археолог Вулли при раскопках Ура нашел скульптуру барана, запутавшегося рогами в кустарнике. Эта скульптура, очевидно, почиталась у шумеров как святыня. Об этом свидетельствует не только тот факт, что её нашли в одной из царских гробниц, но и то, как она выполнена. Деревянная скульптура обшита золотом, а бараньи рога и ветви кустарника древний мастер сделал из ляпис-лазури.

Племена, населявшие Ханаан во времена Авраама, принадлежали по большей части к западной группе семитов и говорили на языке, очень близком к еврейскому. Наши сведения об их религиозных верованиях долгое время были очень скудными. Только клинописные таблички, найденные среди развалин финикийского города Угарита, позволили точно воссоздать их мифологию и религиозные обряды. Верховным богом ханаанеян был Эль, выступающий часто под именем Даган или Дагон. Его считали создателем мира и изображали в виде длиннобородого старца. Самым популярным богом был, однако, Ваал — хозяин грозы и дождя, покровитель земледельцев. Из многочисленного пантеона ханаанеян следует назвать ещё богиню любви Астарту.

Культовые обряды в её честь носили характер сексуальных оргий. Кроме того, каждый ханаанский город имел своего бога-покровителя. В религии ханаанеян немало общего с верованиями вавилонян. У некоторых ханаанских богов есть свой вавилонский эквивалент, и даже имена у них схожи. Не подлежит сомнению, что первоначальная, политеистическая религия евреев была во многом близка к ханаанской. Библейские тексты свидетельствуют, что и евреи часто пользовались словом «Ваал» для определения бога. Элохим-бог содержит тот же корень, что и имя верховного ханаанского бога — Эль, а его сын, часто отождествляемый с Ваалом, назывался Яв, что сродни имени Яхве. Ханаанеяне стояли на значительно более высокой ступени цивилизации, чем кочевые еврейские племена, хотя и приносили человеческие жертвы. Они жили в городах, были искусными ремесленниками и занимались земледелием. Это превосходство цивилизации в сочетании с родством языка и религии не могло не оказать большого влияния на новых иммигрантов, кочевников, живших в шатрах.

Авраам пытался, вероятно, противостоять этому влиянию, и его позиция нашла выражение в эпизоде с Исааком. Как обычно в Библии, варварский культовый обряд подвергается здесь сублимации и становится символом глубокой религиозной мысли.

В данном случае авторы библейского текста хотели подчеркнуть беспрекословное подчинение Авраама воле божьей и существенные сдвиги, которые произошли в религиозных представлениях его племени. В книге Чисел жертвоприношения детей подвергаются резкому осуждению, как худшее из преступлений ханаанеян. Таким образом, случай с Исааком является как бы актом формального отмежевания от кровавых обрядов, вероятно все ещё распространенных тогда в Ханаане. Долгое время оставался загадочным вопрос о статуэтках домашних божков, украденных Рахилью. Исследователей Библии интересовало, зачем Рахиль украла статуэтки и почему Лаван придавал им такое значение. Ответ был найден лишь недавно. В архиве клинописных табличек из Нузу было обнаружено завещание, в котором отец оставляет старшему сыну статуэтку домашнего божка и главную долю наследства.

Отец подчеркивает в своем завещании, что другие сыновья имеют право приходить в дом основного наследника и приносить жертвы божку. Согласно законодательству Хаммурапи, зять, обладающий статуэткой тестя, пользовался правом на наследство наравне с сыновьями.

Исходя из этого, можно предполагать, что Рахилью руководили чисто практические соображения: украв статуэтку, она обеспечивала своему мужу права на наследство.

Лаван знал об этом и именно поэтому так настойчиво добивался возвращения украденного.

Очень древним является также обычай отработки у тестя определенного количества лет в качестве выкупа за невесту. Как ни странно, у некоторых народов Востока обычай этот сохранился и поныне. Польский писатель Аркадий Фидлер в своей книге «Дикие бананы» рассказывает, что он наблюдал подобные отношения у вьетнамского племени таев. Ещё в девятнадцатом веке они были распространены у татар и сирийцев. Швейцарский путешественник Буркхардт в книге «Путешествие по Сирии» рассказывает: «Однажды я встретил молодого человека, который восемь лет работал за одну еду: к концу этого срока он должен был получить в жены хозяйскую дочь, за которую иначе ему пришлось бы уплатить семьсот пиастров. Когда мы познакомились, молодой человек был уже три года женат. Но он горько жаловался на тестя, который по-прежнему требовал, чтобы он выполнял для него даром самую тяжелую работу. Это мешало ему обзавестись собственным хозяйством и заботиться о семье. Встретились мы в районе Дамаска». Как удивительно это похоже на отношения между Лаваном и Иаковом! В главах книги Бытие, рассказывающих историю трех патриархов, мы встречаем названия городов, которые долгое время считались легендарными. Но великие археологические открытия на рубеже девятнадцатого и двадцатого веков доказали, что эти города существовали в действительности и что в этом отношении Библия вполне достоверна. Это касается прежде всего города Ура, из которого отец Авраама эмигрировал в Харран. В 1922 году крупный английский археолог Леонард Вулли предпринял раскопки на холме, названном арабами Смоляной горой, и обнаружил развалины огромного города, основанного шумерами за три тысячи лет до нашей эры. На вершине сооружения, похожего на пирамиду-зиккурат, стоял храм бога луны.

Вулли восстановил по раскопкам дом состоятельного горожанина, жившего примерно в девятнадцатом — восемнадцатом веках до нашей эры то есть в то время, когда предположительно там проживал род Фарры. В этой связи английский ученый пишет в своей книге «Ур Халдейский»: «Мы должны коренным образом пересмотреть наши взгляды на библейского патриарха, после того как мы узнали, в каких культурных условиях прошли его молодые годы.

Он был гражданином крупного города, наследником старой, высокоразвитой цивилизации. Жилища свидетельствуют о комфортабельной жизни, даже о роскоши».

Ещё интереснее история открытия Харрана. Согласно библейской традиции, род Фарры эмигрировал из Ура в Харран по религиозным причинам. По мнению американского востоковеда Олбрайта, это происходило где-то между двадцатым и семнадцатым веками до нашей эры в царствование Хаммурапи. Определение времени царствования Хаммурапи и поныне составляет предмет споров. Ученые называют три даты: 1955–1913 годы, 1792–1750 годы и, наконец, 1728–1686 годы до нашей эры.

Есть основания предполагать, что род Фарры поклонялся богу луны. На это указывает, в частности, следующая фраза из Книги Иисуса Навина: «За рекою (Евфратом) жили отцы наши издревле, Фарра, отец Авраама и отец Нахора, и служили иным богам» (гл. 24, ст. 2). Из библейского текста мы знаем, почему Авраам покинул Харран и отправился в землю Ханаанскую. Причиной эмиграции был его переход к генотеизму, что, согласно Библии, произошло ещё в Уре. Одна из легенд, записанных на клинописных табличках, найденных в Угарите, рассказывает о борьбе между почитателями луны и солнца и об изгнании почитателей луны. Кроме того, следы культа луны найдены и в Палестине. Ученые предполагают, что имя отца Авраама — Фарра происходит от общего для всех семитических языков слова, обозначающего луну. Британский археолог Дэвид Сторм Райе отправился в 1957 году в южную Турцию и нашел развалины Харрана. Оказалось, что город был расположен на реке Нар-Бали, притоке верхнего Евфрата, примерно в пятистах километрах к северу от Ура. О том, что Харран был центром культа бога луны и что жители его славились своим религиозным фанатизмом, мы знали из различных древневавилонских текстов. Но никто и не подозревал, как сильно они были привязаны к своему божеству.

В результате исследований, проведенных английским археологом, выяснилось, что культ луны сохранялся там в течение всего времени существования Римской империи, что в борьбе с ним оказалось бессильным христианство и даже ислам вынужден был мириться с ним целыми столетиями. Только в царствование Саладина храм бога луны был разрушен. На его фундаменте в 1179 году построили мечеть, в свою очередь разрушенную монголами в тринадцатом веке нашей эры. Под развалинами трех ворот мечети Райе нашел три каменные плиты с высеченными символами бога луны. Плиты были уложены таким образом, что почитатели Мухаммеда, входя в мечеть, наступали на них в знак того, что древняя религия Харрана уничтожена навсегда.

Опираясь на эти данные, Райс выдвинул гипотезу, что культ бога луны просуществовал в Харране до двенадцатого века нашей эры. Какие из этого следуют выводы? Если предположить, что библейский Авраам существовал в самом деле, то его уход из Харрана нужно рассматривать как бегство основателя нового культа от преследований фанатических поклонников бога луны. Здесь напрашивается аналогия с Мухаммедом, вынужденным бежать из Мекки. Если же подвергнуть сомнению самый факт существования Авраама, то на основании табличек, найденных в Мари, мы можем считать этот библейский образ олицетворением всей истории скитаний одного из еврейских племен. Напомним, что некоторые библейские тексты дают основание предположить, что монотеизм Авраама не был монотеизмом в современном понимании, а всего лишь культом племенного бога, именуемого Элохим. Следует ли в связи с этим отвергнуть гипотезу, будто эмиграция из Харрана была вызвана религиозными причинами? Думаю, что нет. Нужно только личность Авраама заменить образом племени, и тогда вся гипотеза покажется вполне вероятной. Одно из проживающих в Харране племен вступило в конфликт с почитателями бога луны, не желая поклоняться никому, кроме божества своего племени, и вынуждено было в конце концов покинуть Харран и искать счастья в Ханаане. Отголоски этих событий сохранились в народных легендах и сказаниях, включенных впоследствии жрецами в библейский текст.

Сравнительная история религии показывает, что боги претерпевали те же изменения, что и их приверженцы. Под влиянием политических катастроф и страданий евреи постепенно углубляли свою племенную религию и в конце концов, возвратившись из вавилонского пленения, подняли её на вершины полного монотеизма. Яхве становится универсальным богом, отвечающим требованиям новой эпохи и цивилизации. Жрецы-редакторы именно в этом духе правили древние сказания, пытаясь изобразить Авраама приверженцем чистейшего монотеизма. Как известно, это им удалось не полностью, и в отдельных фрагментах текста Яхве сохранил черты первобытного божества племени.

Археологические раскопки в Палестине дают все лучшие результаты. В последнее время найдены развалины нескольких более мелких городов, упомянутых в библейской истории патриархов. Так, близ современного местечка Тель-Балафа обнаружены развалины города царя Еммора, где сыновья Иакова совершили свою кровавую вендетту. Самый древний слой раскопок относится к девятнадцатому веку до нашей эры. Там найдены остатки мощной крепостной стены, дворца и храма, судя по которым царь Еммор был могущественным властелином.

А, например, местность Мамре, где Авраам, а затем Исаак благоденствовали в тени дубрав, вообще никогда не исчезала. Она расположена в трех километрах к северу от Хеврона. Арабы называют её Харам-Рамет-эль-Халиль (священная возвышенность друга божьего, то есть Авраама). Там издавна окружены культом дуб, колодец и жертвенник Авраама. При археологических раскопках здесь обнаружили древний колодец и фундамент жертвенника, на котором впоследствии воздвигли христианский алтарь. Кроме того, в окрестных пещерах найдено множество человеческих останков, свидетельствующих о том, что в древние времена в Мамре находилось большое кладбище. Над пещерой в Махпеле, где, согласно Библии, похоронены патриархи Авраам, Исаак и Иаков, находится теперь одна из самых почитаемых исламских мечетей. Мы сегодня знаем также, где находился Герар — город Авимелеха. Его развалины обнаружены в Тель-Джемле, в тринадцати километрах к юго-востоку от Газы. В 1927 году английская археологическая экспедиция, ведя раскопки, добралась до слоя, относящегося к бронзовому веку. Среди развалин найдено множество весов — из этого можно заключить, что Герар был во времена Авраама крупным торговым центром.

До сих пор, к сожалению, не удалось установить местоположения Содома и Гоморры, хотя в последние годы в мире ученых все прочнее утверждается мнение, что эти города существовали в действительности. Вот вкратце результаты поисков, достигнутые к сегодняшнему дню.

1. Уже в середине девятнадцатому века англичане установили, что от узкого мыса Лисан, на восточном берегу Мертвого моря, тянется под водой высокий скальный гребень, разделяющий это озеро на два отдельных бассейна. Южный — очень мелкий, а в северном дно резко опускается на глубину до четырехсот метров. Предполагают, что мелкая часть была некогда сушей, затопленной в результате какого-то геологического катаклизма. Согласно Библии, Содом и Гоморра находились в долине Сиддим, «где ныне море Соленое» (Бытие, гл. 14, ст. 3). Недавно были найдены отрывки из «Первобытной история» финикийского жреца Санхунятона, который пишет: «Долина Сиддим провалилась и стала озером…»

2. Геологические обследования обнаружили следы резких вулканических катаклизмов в долине Иордана, у подножия гор Тавр, в Аравийской пустыне, в заливе Акаба и у берегов Красного моря. Геологи установили даже дату этого стихийного бедствия. Оно произошло примерно за два тысячелетия до нашей эры, то есть во времена Авраама.

3. В непосредственной близости к Мертвому морю расположены холмы каменной соли. Некоторые из них в результате процесса выветривания приобрели форму, напоминающую человеческую фигуру. Несомненно, что именно это послужило основой для возникновения легенды о жене Лота, превращенной в соляной столб.

4. Отсюда следует, что в памяти народной сохранился образ какого-то стихийного бедствия, случившегося в древние времена в районе Мертвого моря. Вокруг этого события родилось множество преданий и легенд, но их корни исторически достоверны.

5. Летчики, совершающие систематические рейсы над Мертвым морем, утверждают, что заметили контуры каких-то развалин, причем именно в том месте, где предположительно находились Содом и Гоморра. Аквалангисты пытались обследовать морское дно. Например, начальник баптистской миссии в Вифлееме доктор Ральф Банэй заявил в 1958 году, что он добрался до самого дна и обнаружил там следы плотины. Но к его словам отнеслись с сомнением. Спуститься на дно Мертвого моря и разобрать, что там находится, чрезвычайно трудно. Вода содержит двадцать пять процентов соли и настолько мутна, что на расстоянии вытянутой руки ничего не видно. Кроме того, плотность воды такова, что человек может спокойно улечься на поверхности и читать книгу. Для того чтобы спуститься на дно, ныряльщик должен захватить килограммов сорок груза. Кроме того, высокое содержание соли вызывает болезненное раздражение кожи и отечность губ. В последнее время к подводной экспедиции серьезно готовится американо-канадская археологическая группа. Возможно, ей удастся раскрыть тайну Содома и Гоморры.

Нам нужно коснуться ещё вопроса о Дамаске. В Библии ничего не сказано о том, что Авраам останавливался там по пути в Ханаан. Однако, описывая этот эпизод, мы исходили из конкретных источников и предпосылок.

1. О пребывании Авраама в Дамаске упоминает еврейский историк Иосиф Флавий (37–95 годы нашей эры) в своем сочинении «Еврейские древности». Очевидно, он располагал какими-то неизвестными нам источниками.

2. Древний путь из Харрана в землю Ханаанскую вел через Сирию и, стало быть, через Дамаск. Нет оснований думать, что Авраам избрал другой, кружной и менее удобный, маршрут.

3. Пребывание в Дамаске подтверждается тем, что в доме Авраама появляется вдруг новое лицо — Елиезер из Дамаска. Патриарх возложил на него ответственные обязанности в своем хозяйстве и до рождения собственного сына считал его своим главным наследником, на основании кодекса Хаммурапи, который в случае бездетности допускал усыновление.

Страна, в которую переселился Авраам, называлась первоначально Ханаан, лишь позднее греческий историк Геродот назвал её Палестиной, по имени библейских филистимлян — народа, занявшего в восемнадцатом веке до нашей эры южное побережье Ханаана. Палестину можно разделить на три основных района: низменность у Средиземного моря, возвышенность к западу от Иордана, так называемое Предиорданье, и скалистые земли на восточном берегу реки, то есть Заиорданье. На юге средиземноморского побережья почва была удивительно плодородной. Расположенную там долину Сарон называли «райским садом». Урожайной была и возвышенность к западу от Иордана. Благодаря жаркому климату там созревали даже финики. Особенно славилась своим плодородием Галилея, которая была густо населена с самых древних времен. Именно там обнаружены развалины ряда городов, упомянутых в Библии. К востоку от Иордана также лежали районы, население которых занималось земледелием. Но в основном Ханаан был скотоводческой страной. Плоскогорья, склоны гор и степи были хорошими пастбищами, хотя они периодически страдали от засухи. В долине Иордана землю возделывали лишь у озера Геннисарет, в других же местах земля была покрыта буйной растительностью, и там водились даже хищные звери. Примитивные методы земледелия без применения удобрений, быстрое истощение почвы и периодические засухи привели к тому, что голод бывал в стране частым явлением. Египтяне привыкли к виду кочевых скотоводческих племен, приходивших на границу просить пристанища. Они знали, что их пригнал голод, что это мирные люди, не питающие враждебных намерений. Поэтому они охотно пускали их на свои, тогда ещё мало заселенные, территории в дельте Нила. Конечно, за эту услугу они требовали от пришельцев дани. На фресках в одной из египетских гробниц изображены до крайности истощенные номады, настоящие скелеты, обтянутые кожей. На фреске же в гробнице в Бени-Хассане мы находим реалистическое изображение семитского скотоводческого племени, ведущего на границе переговоры с египетскими чиновниками.

Египетский пограничный вал, возведенный для защиты от нападений воинственных племен пустыни, существовал уже за две тысячи лет до нашей эры, то есть во времена Авраама. Мы узнаем об этом из воспоминаний египетского вельможи Синухета, который дал себя вовлечь в какие-то придворные интриги, после чего вынужден был бежать за границу. Синухет рассказывает, как он перебрался под покровом ночи через Княжескую стену и пришел в северный Ханаан, где нашел приют у вождя племени, вроде Авраама, Исаака или Иакова. В своих воспоминаниях Синухет много говорит о плодородии Ханаана; это подтверждает свидетельство Библии, называющей Ханаан землей, «где течет молоко и мед». Разумеется, эта похвала могла касаться только тех областей, где существовало земледелие и садоводство. Синухет пишет, в частности: «Это была хорошая земля. Инжир и виноград росли там в большом изобилии, а вина было больше, чем воды. Мы никогда не испытывали недостатка в меде и масле. На деревьях полно было самых различных фруктов. Там выращивали также пшеницу и ячмень. Скота было несметное множество. Каждый день я ел хлеб, вино, вареное мясо и жареную птицу. Кроме того, я питался и дичью, так как они охотились для меня, а сам я тоже часто отправлялся с собаками на охоту». Описание одежды, которую носили люди племени Авраама, мы можем дать тоже благодаря археологическим открытиям, сделанным в Египте. В гробнице египетского вельможи в Бени-Хассане (восемнадцатый век до нашей эры) есть фреска, изображающая племя семитских кочевников, прибывших из Палестины. Мы видим там бородатых мужчин, женщин и детей. На некоторых мужчинах надеты короткие юбки из разноцветной полосатой ткани, женщины же и остальные мужчины закутаны в длинные живописные плащи. Оружие кочевников составляют копья, луки и пращи. Один из номадов играет на маленькой лире, — это доказывает, что уже тогда семиты любили музыку. Преобладающие цвета — зеленый, красный и голубой. Мужчины и женщины носили различные украшения. В Библии мы тоже находим свидетельства того, что еврейские племена любили яркие цвета.