Во время поездки до Лонг-Бич Мэгги обдумала предстоящий разговор и попыталась спланировать ближайшие несколько часов. Неужели все это происходит с ней, Мэгги? Еще вчера «серая лошадка», а сегодня уже летит в Нью-Йорк на частном авиалайнере. Она получила еще одну работу, оплата за которую исчисляется цифрой с шестью нулями. Она ущипнула себя за руку. Больно. Значит, это не сон.

Поставив машину в гараж, Мэгги вихрем ворвалась в дом:

— Ди! Ты где?

Секретарь вышла из кабинета:

— Здесь. А что случилось?

— Ничего плохого. Случилось настоящее чудо. Я вылетаю в Нью-Йорк сегодня в шесть!

Ди взглянула на часы:

— Сейчас почти час.

— Я знаю. Разыщи Кирка. Где бы он ни был, заставь его приехать как можно быстрее.

Мэгги побежала в спальню упаковывать чемодан. Какая в Нью-Йорке погода? Надо свериться с прогнозом в «Таймс». Мэгги вернулась в кабинет Ди.

— Нашла его?

— Не удалось. Он звонил в офис полчаса назад и сообщил, что перезвонит в пять. Никто не знает, где он находится.

— О нет! — застонала Мэгги.

— Но вы ведь не можете уехать, ничего ему не сказав?

Мэгги увидела в глазах Ди неодобрение и почувствовала досаду.

— Мне очень не хочется так поступать, но у меня нет выбора. Я не намерена выпускать из рук работу в сотню тысяч долларов только из-за того, что не обговорила это с мужем.

Ди судорожно глотнула воздуха.

— Господи, снова? В Нью-Йорке?

— Нет, не в Нью-Йорке. Послезавтра я вернусь. Посмотри для меня прогноз погоды и приходи в спальню, вместе выберем, что взять с собой.

Ровно в пять Мэгги, подхватив твидовый жакет и небольшой чемоданчик, спускалась вниз, где ее уже ждала машина миссис Корнуол. Длинный серебристый «линкольн» сейчас отвезет ее в аэропорт Бербанк, где уже ждал частный самолет компании «Локхид Джестар». Мэгги нервничала. Кирк так и не позвонил в офис и не знал, что она улетает. Мэгги написала ему записку, объяснив ситуацию, но сама понимала, что этого было недостаточно. Она уже готова была отказать Белинде, но так и не смогла заставить себя пойти на этот шаг. За двадцать лет Мэгги была всегда на вторых ролях, незаметно помогая мужу делать карьеру. Но теперь настал ее черед. И Кирку придется смириться с новым образом жизни жены и приспособиться к нему. Она попрощалась с Ди, которая тоже, видимо, была расстроена создавшейся ситуацией.

— Так ничего и не получилось?

— Я старалась, но нигде не смогла его найти. Извините.

— Тебе не за что извиняться. Так уж сложилось. Я позвоню ему ночью из Нью-Йорка. Если Кирк позвонит, пока ты будешь здесь, скажи, что дома его ждет письмо.

— Вы хотите, чтобы я подождала, пока он вернется?

— Нет, не надо. Иди домой как обычно.

— Надеюсь, он поймет.

— Непременно поймет, Ди. Не волнуйся. Мы слишком давно женаты, чтобы подобные мелочи могли обернуться бедой.

В десять минут седьмого лимузин подъехал к серебристому самолету, который перенесет ее на другой конец континента. Шофер взял багаж и проводил Мэгги до взлетной полосы, где уже ждали два приятным молодых человека в серых тройках.

— Добрый вечер, миссис Хаммонд. Я пилот, Том Джонсон, а это мой напарник, Ларри Стэнтон. Вы готовы?

Мэгги поднялась по трапу в салон, где уже сидели четверо мужчин в костюмах и при галстуках. Они так увлеченно беседовали, что вряд ли заметили ее появление.

Второй пилот проводил Мэгги к креслу и попросил ее пристегнуть ремень. Загудели двигатели. Молодой человек, прикрывший дверь в кабину пилотов, тоже в сером строгом костюме, наклонился над ней, проверив, надежно ли пристегнут ремень, и представился:

— Добрый день, миссис Хаммонд. Меня зовут Кевин. Я тоже работаю на Корнуолов и тоже лечу в Нью-Йорк. Могу я предложить вам что-нибудь выпить?

Мэгги заметила, что у всех пассажиров были бокалы с коктейлями.

— Было бы неплохо. А вино у вас есть?

— Есть охлажденное немецкое шампанское. Подойдет?

— Вполне. Скажите, Кевин, кто эти люди?

— Служащие среднего уровня. Ничего особенного, — ответил он как можно тише.

Через минуту Кевин вернулся с маленьким серебряным подносом, на котором стояли хрустальный бокал для вина и маленькая вазочка с орешками разных сортов.

— Специально для вас приготовлен обед. Миссис Корнуол лично попросила своего повара.

— В самом деле? — На Мэгги королевское обхождение произвело должное впечатление.

— Да. Для всех остальных, включая меня, на борту имеются стандартные упаковки с ленчем. Миссис Корнуол очень хотела, чтобы полет доставил вам удовольствие. Если вы что-нибудь захотите, зовите меня, и я с удовольствием выполню любую вашу просьбу.

Мэгги пригубила вино. Великолепное. Нежное, с фруктовым привкусом. Она огляделась. Мэгги сидела в одном из четырех широких кресел, обращенных друг к другу. Кушетки, на которых сидели остальные пассажиры, не были плотно придвинуты друг к другу, оставляя свободное пространство вокруг каждого из сидящих. Интерьер выдержан в голубых тонах, обивка кресел и кушеток глубокого синего оттенка. Хромированные столики и прочие детали лишь подчеркивали яркость синего. Все вместе производило незабываемое впечатление.

Самолет плавно взмыл вверх и начал набирать скорость.

Кевин понял, что Мэгги летит на частном самолете впервые, и пояснил ей, что самолеты во избежание столкновений с самолетами регулярных рейсов летят на большей высоте.

— Кевин, миссис Корнуол не передавала мне документы? — спросила Мэгги.

— Да, они в сейфе. Вы хотели бы просмотреть их перед обедом?

— Да. Я пока не голодна.

Через минуту большой кожаный «дипломат» лежал перед ней. Один только взгляд на этот кейс уже доставлял удовольствие, не говоря о прикосновении к его отлично выделанной кожаной поверхности. «Должно быть, изделие Марка Кросса», — подумала Мэгги. Поверх документов лежало письмо в изысканном конверте с приколотой к нему карточкой, на которой золотым тиснением было выведено: «Миссис Хаммонд». Мэгги вскрыла конверт. На прекрасной малиновой бумаге с монограммой Корнуол четким красивым почерком было написано следующее:

Моя дорогая миссис Хаммонд!

Я очень рада, что вы решили поддержать меня в этом благородном деле — Бог возблагодарит нас обеих. Я в этом совершенно уверена. Пусть Корнуол подпишет отмеченные бумаги. Как вы заметили, они носят личный характер. Я приложила все усилия к тому, чтобы дорогуша Битси не получила от меня ни цента. Я решила обойти поколение детей с тем, чтобы большая часть моего состояния, как и большая часть моих ожиданий, досталась поколению внуков. Прошу вас, прочтите все, чтобы быть в курсе. Как только документы будут подписаны, вы сможете расслабиться, развлечься и получше познакомиться с моим сыном.

Насколько я знаю, новые самолеты нашей корпорации довольно приятные. Сама я терпеть не могу летать.

Я совершенно уверена в вашей порядочности и потому распорядилась, чтобы в отеле вы могли пользоваться моей кредитной картой. Вам надо только поставить подпись, и за все будет уплачено.

Если у вас возникнут вопросы, звоните. Я с нетерпением жду нашей встречи после вашего возвращения.

Искренне ваша Белинда Корнуол.

Мэгги быстро просмотрела документы, а затем дала знак, что готова обедать. Кевин принес холодный щавелевый суп и лососину со спаржей и огурцами, предложив к обеду белый «Мерсалт». На десерт были поданы шоколадный торт и кофе. От бренди Мэгги отказалась. Она уже достаточно расслабилась, и больше алкоголя не требовалось.

В два часа ночи по нью-йоркскому времени самолет совершил посадку в Лагварди. Их ждали два лимузина. Один для Мэгги, другой для остальных пассажиров, с которыми она почти не общалась. Уже через полчаса Мэгги была в отеле. Лифт доставил ее на двадцать четвертый этаж. Просторная комната со светлыми стенами была отделана в серо-зеленых тонах: бархатные шторы, дорогие покрывала. Из огромных окон открывался вид на собор Святого Патрика.

Мэгги сразу позвонила домой. Несмотря на то, что в Лос-Анджелесе было уже за полночь, ей никто не ответил. После пятнадцати гудков она решила наконец повесить трубку и заняться собой. В четыре по местному времени она позвонила снова, и снова никто не ответил. Мэгги легла спать, но тревога не дала ей хорошо отдохнуть.

На следующее утро она заказала завтрак в номер, чтобы иметь возможность ответить на звонок. В девять ей позвонил секретарь Коннора Корнуола и сообщил, что в десять у отеля Мэгги будет ждать машина, которая и отвезет ее к офису Коннора.

Мэгги вновь набрала номер домашнего телефона, и вновь никто не ответил. Она была уже на грани срыва: быть может, с Кирком случился сердечный приступ, и он лежит один на полу, и помочь некому, пока его жена проводит время в Нью-Йорке. Мэгги позвонила Ди домой, и та пообещала разыскать его и перезвонить.

Почувствовав некоторое облегчение, Мэгги одела твидовый костюм с голубой блузкой. Перед уходом она взглянула в зеркало. В нем отражалась хорошенькая стройная женщина. Густые каштановые волосы едва тронуты сединой. Она выглядела так, как обычно выглядят следящие за собой женщины под сорок. Внешность вполне заурядная, если бы не глаза: огромные, темные и блестящие, озарявшие лицо каким-то внутренним светом. Эти глаза выделяли ее из множества других, привлекали к ней внимание, и Мэгги, будучи молоденькой девушкой, даже стеснялась. С годами она научилась пользоваться косметикой так, чтобы подчеркивать главное, чем одарила ее природа.

Выглянув из окна и увидев, как сгустились над городом тучи, Мэгги подумала о том, что богатство избавляет от заботы одеваться по погоде, ведь весь день проводишь то в здании, то в автомобиле.

Ровно в десять Мэгги села в машину, которая повезла ее по оживленной автостраде. Сжимая новенький кейс, она впервые задумалась над тем, что, не имея никакого опыта секретарской работы, может попасть впросак, если ее, например, попросят напечатать что-нибудь на машинке. К счастью, Белинда успела сообщить сыну, что Мэгги только приступила к работе и это ее дебют в роли секретаря.

Мэгги даже не заметила, как машина остановилась возле здания, где располагался офис. Мебели совсем немного, просторно. Здесь не надо было пускать пыль в глаза. Деньги говорили сами за себя.

Коннор оказался высоким, больше шести футов, стройным и хорошо сложенным мужчиной с манерами столь же аристократическими, как и у его матери. Волосы пшеничного цвета тронула седина, а кожа была того сероватого оттенка, какой бывает у людей, большую часть времени проводящих за письменным столом. Черты лица его были довольно резкими, но темно-синие большие, как у матери, глаза сглаживали резкость черт. В отличие от Белинды взгляд его был не пронизывающим, а мягким и добрым.

— Доброе утро, миссис Хаммонд. Вы хорошо долетели?

Мэгги вернула ему крепкое дружеское рукопожатие:

— Спасибо, просто прекрасно. Боюсь, что после этого я буду воспринимать полеты в коммерческом классе как поездку на тарантасе.

— Ну и отлично. Прошу вас садиться. Не хотите ли кофе?

От кофе Мэгги отказалась и, открыв кейс, предложила ему на подпись бумаги:

— Вот документы. Вы видите пометки, где должна стоять ваша подпись. После этого документы могут быть переданы нотариусу.

— Нет проблем, — сказал он, вызывая секретаря и не прекращая подписывать бумаги.

В дверь тихонько постучали, и вошла немолодая женщина, одетая в строгий приталенный костюм темно-синего цвета.

— Милли, передайте, пожалуйста, эти документы Эйтел. Пусть сразу отнесет их нотариусу. Как только они будут готовы, я покину вас на денек.

— Вы очень доверчивы. Даже не стали читать бумаги, — заметила Мэгги.

— Зачем? Я прекрасно знаю, что моя мать проверила каждую запятую. Она достаточно придирчива и вникает во все детали. Я полностью ей доверяю. Знаю, что она действует исключительно в моих интересах. Вам нравится у нее работать?

— Честное слово, пока не могу ответить на ваш вопрос. Все случилось так быстро. Я едва успела приступить к работе и до сих пор чувствую некоторую растерянность. Не могу поверить, что я действительно нахожусь в Нью-Йорке.

— Стоит об этом позаботиться. Мама попросила меня, чтобы я посвятил день показу вам достопримечательностей нашего города.

— Надеюсь, это не будет вам в тягость.

— Вовсе нет. Я слишком много работал последние несколько недель и заслужил выходной.

— С удовольствием принимаю ваше приглашение.

Коннор откинулся в кресле и пристально посмотрел на гостью. Мэгги почувствовала себя неловко.

— Интересно, почему мама была так настойчива в своей просьбе? Я уже заподозрил ее в желании сосватать мне кого-нибудь, но она заверила, что вы вполне счастливы в замужестве. Думаю, вы в курсе того, что мы с женой живем раздельно… и, вероятно, разведемся до конца года.

Мэгги поспешила перевести разговор на другую тему:

— Это правда, мой брак вполне благополучен… По крайней мере так было на протяжении последних двадцати четырех лет. Но вчера я не смогла сообщить мужу о своем отъезде.

— Да… плохо дело.

— И я немного волнуюсь. Ночью я звонила, но никто не брал трубку. Я передала моему… его секретарю записку, но с ним лично я так и не поговорила.

Коннор взглянул на часы:

— Сейчас у вас половина восьмого. Садитесь на мое место и звоните. Это «зеленая» линия. — И встал, уступая свое кресло. — Пойду проверю, как дела у нотариуса. Располагайте своим временем, как вам будет угодно.

Мэгги набрала номер, и после восьмого гудка Кирк взял трубку.

— Кирк, это ты? Слава Богу! Наконец я тебя застала. Где ты был?

— Где я был? Я был у себя дома, а вот где ты?

— Разве ты не прочитал мою записку?

На том конце долго молчали.

— Да, прочитал.

— Кирк, почему ты так себя ведешь?

— Моя жена улетает в Нью-Йорк, не сказав мне ни слова, и после этого не понимает, почему я злюсь.

Страх покинул Мэгги. На смену пришел гнев. Как он смеет так с ней обращаться! Ее терпение лопнуло. Но междугородняя линия не слишком подходит для выяснения отношений.

— Кирк, прости, если я задела твои чувства, но я не желаю обсуждать эту тему по телефону. Мне достаточно того, что я услышала твой голос. Ты решил наказать меня, отключив на ночь телефон?

Он молчал.

— Кирк, ты меня слышишь? Сколько раз за последние двадцать лет я звонила тебе в офис и узнавала, что ты куда-то улетел?

— Это другое дело.

— Почему другое? Я вернусь завтра. Мне есть что тебе рассказать. Пожалуйста, милый, не пугай меня и не обижайся. Я люблю тебя и нуждаюсь в твоем понимании и поддержке.

— Когда ты приедешь?

— Я позвоню тебе сегодня вечером, как только узнаю время вылета. В Лонг-Бич меня привезут, но если ты хочешь встретить меня в аэропорту, приезжай. Я хочу, чтобы ты посмотрел, какой красивый этот самолет изнутри.

— Спасибо, не надо. Я и раньше видел самолеты. Я встречу тебя дома.

— Давай не будем ссориться. Я работаю, как и ты, и впервые за много лет я чувствую себя на своем месте. Не надо омрачать мою радость.

— Увидимся завтра.

Послышался щелчок. Кирк повесил трубку. Руки у Мэгги дрожали. Она чувствовала себя ужасно. Вынув платок, она аккуратно вытерла со лба испарину, стараясь не повредить макияж.

«Мужайся, старушка! Ты больше не забитая домохозяйка. Ты получаешь за работу не меньше, чем твой муж, вот и веди себя соответственно».

Мэгги выпрямилась, прошла до двери и приоткрыла ее, давая понять, что разговор окончен.

Через пятнадцать минут Мэгги и Коннор уже ехали в лимузине осматривать город.

— У вас есть особые пожелания? — спросил ее спутник.

— В общем, нет. Я была здесь в молодости на экскурсии. Мы видели статую Свободы, Центр Рокфеллера, все, что обычно показывают туристам.

— Ну, слава Богу! Тогда мы можем пропустить эту обязательную часть программы. Вы видели главную гордость Корнуолов? Значит, поедем прежде всего туда, потом позавтракаем в «Ля Цирке» и, немного выпив, осмотрим «Окна в Мир». Надеюсь, у вас нет проблем с диетой?

— Нет, если я поправлюсь, то буду рада.

— Замечательно. Значит, остановимся в Блюминдэйле и Бергфорде.

— Для вас это наверняка то же самое, что показывать столицу провинциалке.

— Не совсем. Мне просто нравится быть гидом.

Час за часом проносились незаметно. Мэгги едва успевала за ним, когда они проходили по его фирменным магазинам. Про себя она отметила красивые и четкие линии дизайна. В четыре часа они снова были в машине.

У Коннора оказался неистощимый запас энергии.

— Итак, до обеда у нас осталось два часа. Я уже заказал столик в «Каравелле», затем посмотрим новую постановку Питера Шаффера, кстати, билеты удалось достать с трудом. После театра мы заскочим в «Сарди»…

— А когда же я смогу снять туфли и немного расслабиться? — взмолилась Мэгги.

— Вы хотите, чтобы я подбросил вас в отель переодеться к ужину?

— Прекрасная мысль.

— Я переживаю из-за того, что нам не все удалось посмотреть. Может, вы еще что-нибудь хотите сделать?

— Надеюсь, вы не сочтете меня бестактной, но мне всегда хотелось посмотреть, как выглядит изнутри какой-нибудь дом в Манхэттене.

— Это очень просто. Я попрошу шофера заскочить за вами через час и подвезти вас ко мне домой. Сейчас он несколько пустоват. Битси здорово подчистила все, когда уезжала. Там мы немного выпьем и поедем дальше. Хорошо?

Мэгги была в восторге. Она очень боялась, что за то время, которое проведет в Нью-Йорке, ей не удастся собрать достаточно информации для выполнения задания Белинды. Но Коннор оказался очень легким человеком. Должно быть, жена его была совсем глупой, если решила уйти от него. Он был мягким, тактичным, и Мэгги получала огромное удовольствие от общения с ним. Только торопилась попасть в свою комнату, чтобы сделать заметки по свежим впечатлениям, пока не успела забыть что-то важное.

Поздно вечером по дороге в отель Мэгги горячо благодарила своего спутника за прекрасно проведенный день.

— Не стоит, Мэгги. Я сам наслаждался вашим обществом.

— Невероятно. Не припомню, когда мне было так хорошо.

Мэгги почувствовала легкий укол совести, про который сразу же решила забыть.

— В самом деле?

Он взял ее руку, посмотрел ей в глаза.

— Хочется, чтобы матушка ошибалась… ну, чтобы не во всем оказалась права.

— В чем именно?

— В том, что вы счастливы в браке.

Мэгги не знала, что сказать. Ей стало неловко, хотя и понимала, что не стоит принимать этот комплимент за чистую монету. Она решила перевести все в легкую игру и дружески поцеловала Коннора в щеку, но отдернула при этом руку.

— Вы все очень хорошо сказали, Коннор, и я отдаю должное вашей галантности.

Автомобиль остановился возле отеля.

— Мэгги, я увижу вас, когда приеду в Лос-Анджелес?

Она улыбнулась, протянув руку для прощального пожатия. Коннор удержал ее дольше, чем того требовала простая вежливость.

— Конечно увидите, — ответила она.

В номере Мэгги подошла к окну полюбоваться великолепной панорамой города. Она сама удивилась своему счастливому легкому настроению. Она чувствовала себя словно юная девушка после первого свидания. Коннор действительно был особенным мужчиной. Неудивительно, что Белинда столь яростно его отстаивает.

Только к двум часам ночи Мэгги закончила свои записи, боясь, что потом впечатления потускнеют и потеряют яркость и остроту.

Уснула она только в три. И совершенно забыла позвонить Кирку.