Покинув дом целителя, Майк двинулся в обратном направлении. Нет, он не собирался посещать особняк Беллиона, скорее наоборот, он поклялся себе, что не сунется туда без лекарства от вампиризма. Гость из прошлого направлялся в Доку — крупнейший и одинокий город империи, возвышающийся далеко на юго-востоке.

Обдумав слова Вильбура, Майк был вынужден с ними согласиться. Уж если он сам, известный целитель, создающий зелья для путешествий во сне, не может победить вампиризм, то остается искать лекарство только в среде вампиров. Путь непростой, но иного выбора нет. Гость из прошлого отправляется на поиски тех, о ком когда-то писали в страшных рассказах, и кто теперь свободно разгуливает по белу свету. Иными словами, Майку был нужен тот, кто и посеял в жизни Вальтера Беллиона черные семена позора. Уж он-то не может не знать, как вернуть все обратно. «Клин клином вышибают», — сказали бы в Нашем мире.

План спасения графа был следующим. Сделав точкой отправления Доку, Майк начинает поиски членов запрещенной организации, именуемой культом Мертвых. Далее под видом почитателя некоего Лиолата он вступает в ее ряды. После этого ему будет гораздо проще проникнуться в тайны культа и выведать все о лекарстве. Замысел не сложен, но об опасности этого предприятия не стоит и говорить. Тем не менее, на кону стоит честь бывшего владетеля морфийских земель, и потому такой шанс нельзя упускать.

Погода в Сиенсэле стояла чудесная. Путнику порой казалось, что он все еще во сне. Ступая по одной из главных дорог, что соединяет Доку с остальным миром, он дивился всему, что его окружало. Здесь, в Морфии, гораздо больше дремучих лесов, чем где-либо еще в империи. Здесь нет тех ярко-зеленых ковров, нежных рощ, да и редкие долины здесь совсем иные, не такие, как, например, у истоков Антиля. Однако здешние леса не менее очаровательны и по-своему прекрасны. Не зря, если верить сну, молодой граф любил насладиться неповторимыми видами своих владений.

Минуло несколько прекрасных летних дней, и Майк подошел к стенам Доки.

Занкас — а именно так назывался этот город до основания империи — много лет был столицей государства ужасных ваалов. Здесь, в собственной башне, восседал сам Айтар, здесь рождались мысли о порабощении людского народа, отсюда же отдавались приказы во время войны против Эмфилио Колумба. Башня Айтара и поныне возвышается над городом, являясь самым высоким сооружением во всем мире и единственным строением, сохранившимся со времен ваалов. После победы над угнетателями Занкас был отстроен заново и переименован в Доку. С тех пор на берегу великого Морфиса стоит, окруженный стеной, огромный город с населением в пятнадцать тысяч человек. Город велик, но часто сер и мрачен, что не дает людям забывать о его далеком прошлом. Дока сильно отличалась от столицы. Если в Мелите город разрезают широкие и светлые улицы, то бывший Занкас может похвастаться лишь своими кривыми серыми улочками. Жилые дома мрачных тонов были беспорядочно налеплены по обеим сторонам улиц. Из сравнительно красивых зданий в этом городе были лишь графский замок, вполне достойный Вальтера Беллиона, храм Трех Божеств, который не мог быть некрасивым, и сама башня Айтара, безмолвно взирающая на таинственные леса, что стелятся по ту сторону реки. В Доке нет живописных парков, подобных столичным, и вообще почти нет растительности, будто на проклятой земле. «Растет» здесь лишь памятник великому Эмфилио-завоевателю, установленный на том самом месте, где когда-то состоялось знаменитое сражение. Больше Дока ничем порадовать глаз не может.

Любой культ, каким бы тайным он ни был, нуждается в пропитании, одежде и прочих бытовых вещах. Поэтому его последователи так или иначе должны появляться в городах, чтобы пополнить свои запасы. Кроме того, в город их могут привести и множество других целей, например разведка или вербовка новичков. Поскольку нужная организация запрещена в империи, ее последователь не станет бродить по городу у всех на виду, а будет стараться ходить малолюдными путями, ибо стражники тоже не дремлют. Выходит, Майку следует искать необщительного человека в черной мантии с капюшоном, избегающего шумных улиц. Задача не из простых. Но может, удача ему все же улыбнется?..

Так, блуждая весь день по городу, не один десяток раз обойдя самые его неприметные улочки, Майк из одной крайней точки надежды и уверенности в успехе перешел в другую, пропитанную отчаянием и безнадежностью. Как много людей в этом городе покрывают свою голову капюшонами. Как много мантий скрывают людские тела. Но черной среди них пока не видно. И к своему удивлению и даже стыду за то, что он не подумал об этом раньше, Майк понял одну незамысловатую истину. Уж если черная мантия, необщительность и скрытность могут запросто привлечь внимание стражников, то зачем членам культа это нужно? Представитель культа Мертвых может быть одет как угодно, не скрывать своего лица и быть очень даже общительным, находясь в этом городе. Все верно, однако это значительно усложняет поиски. Теперь под подозрение в причастности к запрещенной организации могут попасть едва ли не все пятнадцать тысяч жителей Доки. Это печально, и потому гость из прошлого был подавлен. Но неудачный день по воле судьбы сменился довольно-таки удачным вечером.

Сидя в таверне, что принимала гостей где-то на окраине большого города, Майк совершенно случайно подслушал следующий диалог:

— Решением общины, мы согласны принять твоего сына под покровительство Лиолата.

— Я рад. Амьену скоро тридцать, а он так и не смог найти себе занятия. Ему не везет по жизни, и он сильно обозлен на весь существующий мир и на богов, равнодушных к нему. Ваш культ — единственный выход для него. Он будет преданным служителем, вы не пожалеете о том, что приняли его в свою семью.

— Время покажет…

— Когда же я смогу отправить его к вам?

— Завтра в полночь за городскими воротами. Он должен быть один. И набрось на него какой-нибудь плащ.

— Все будет сделано.

— Тогда прощай!

— Постой. Может, выпьем чего-нибудь за успех нашего уговора?

— Нет, не положено. Прощай!

После этих слов представитель культа Мертвых встал из-за стола и направился к выходу. А его собеседник, дождавшись, когда дверь таверны захлопнется, все-таки заказал себе кружку хмельного напитка.

Последователь культа действительно на вид оказался не таким, каким поначалу представлял его Майк. Его лицо не скрывалось под капюшоном, и он не был чересчур скрытен. Серый неприметный костюм, узкая шляпа, идеальная осанка — ничто не отличало его от простого горожанина. И если бы не счастливое стечение обстоятельств, гость из прошлого еще долго бродил бы по городу в поисках оборотней-сектантов. А теперь у него появился шанс. Явившись на встречу вместо сына человека с соседнего столика и выдав себя за него, Майк сделает сразу два дела: попытается отыскать лекарство от вампиризма и сможет оградить отчаявшегося в жизни Амьена от ложного пути. Цель оправдывает себя, остается лишь воплотить ее в действие.

Проследив за нетрезвым мужчиной из таверны, Майк выяснил, где находится его дом и следующим вечером, облачившись в мантию, стал ждать Амьена. В половине двенадцатого из дома вышел сутулый молодой человек и, часто оглядываясь, побрел по городу в сторону выхода. Собравшись с духом, гость из прошлого покинул укрытие и медленно пошел за ним. У ворот Майк нагнал потенциального новобранца культа Мертвых и поспешил привлечь его внимание.

— Амьен? — почти шепотом обратился он.

— Да, а ты кто?

— За городскими воротами собралось много стражников, и потому я решил перенести место встречи. Я тот, кто должен был быть твоим наставником в культе. Но в последний момент община пересмотрела свое решение…

— Я не принят?! — с досадой воскликнул Амьен. — Что за жизнь?! И здесь меня не хотят видеть!..

— Пойми, друг. Вступление в наш культ ничего хорошего тебе не принесет. Для того, чтобы стать одним из нас, нужно самостоятельно прийти к этому духовным путем, а не слепо доверять решению отца. Ты еще молод, у тебя многое впереди. Послушай мой совет: найди себе в жизни занятие. Не важно, сколько денег оно будет тебе приносить. Главное, чтобы ты чувствовал удовлетворение, занимаясь им, и понял наконец, для чего ты живешь на этом свете.

— Ох… — устало протянул Амьен. — Моя жизнь так часто разочаровывала меня… Но я постараюсь последовать твоему совету. Может, ты и прав.

— Тогда прощай и удачи тебе! А отцу скажи, что передумал вступать в секту, и пусть он больше не беспокоится об этом.

Отправив Амьена домой, Майк поспешил к выходу из города. Близилась полночь, и совсем скоро за стенами Доки состоится встреча, которая должна приоткрыть путь к желанному лекарству.

Человек в мантии пришел вовремя. И хотя лицо его скрывалось под капюшоном, Майк без труда определил по голосу: перед ним тот самый человек, что сидел тогда в таверне за соседним столиком. Скупо поприветствовав новичка, мужчина жестом велел ему идти за ним. Вскоре двое свернули с дороги и углубились в лес. Ветер не спал. Листва громко шелестела, а тонкие деревья и вовсе прогибались под его мощным напором; однако ночное небо было ясным и спокойным. Майк, не отставая, шагал за своим молчаливым проводником и дивился: как таинственен и мрачен был тот самый лес, что днем казался чарующим и прекрасным. Звезды мертво повисли на небесном ковре и смотрели вниз, будто отслеживая путь, по которому человек в черном ведет за собой несведущего новобранца.

Наконец путники вышли из леса, и путь им преградил естественный барьер. Это был Морфис. Пред гостем из прошлого вновь раскинулись эти водные просторы, навевавшие легкую тоску по особняку Вальтера Беллиона, и эти пугающие леса на том берегу, на которые он, похоже, всегда будет глядеть с опаской и жуткими воспоминаниями. Бросив вопросительный взгляд на проводника, Майк осмотрелся. Они находились в небольшой бухте. Каменистый крутой берег вновь напомнил о несчастном вампире. А на воде качалась маленькая лодка.

— Приготовься к гребле, мы плывем на тот берег, — промолвил сектант, после чего два силуэта в ночи спустились к воде и поместились в лодке.

Деревянная посудина отчалила от берега. Гребцы расположились друг против друга и принялись грести, нарушая спокойствие ночного Морфиса. Уверенно работая руками, Майк ни на миг не спускал глаз с проводника. Фигура сектанта сидела неподвижно, и только руки ходили взад-вперед, управляя тяжелыми веслами. Резвый ветер слегка покачивал его черный капюшон, который не одарил взор новобранца ни единым фрагментом его лица. Казалось, лица под капюшоном и вовсе нет, будто призрак плывет напротив любопытного наблюдателя. При мысли, что судьба вновь ведет его в эти ужасные леса, Майк незаметно содрогнулся.

Изнурительная гребля примчала лодку к заболоченному брегу. Гребцы сошли на землю. Загадочный проводник поспешно привязал речную посудину к вбитому в песок деревянному колу, а Майк бросил печальный взгляд на высокую башню Айтара, безмолвно взирающую с противоположного берега. И они двинулись в путь.

Лес по эту сторону Морфиса показался Майку холодным и мрачным. Здесь даже ветер будто дул сильнее. Деревья становились все толще, а кроны все гуще и непрогляднее. Фигура проводника мгновенно растворялась во мгле, и Майку приходилось всякий раз ускорять шаг, чтобы не потерять ее. Как ужасно было бы вновь оказаться посреди лесного мрака в полном одиночестве. С северной стороны послышался волчий вой. Отгоняя от себя страшные воспоминания, Майк нагнал проводника и более ни на шаг от него не отходил.

Наконец до ушей путников долетели звуки падающей воды. Долгий и утомительный путь по ночному лесу привел их к небольшому водопаду. Воды из широкого ручья, вытекающего, очевидно, из Морфиса, с шумом низвергались в огромное болото, глухое и мрачное, не отражающее ни капли чарующего лунного света. Водный же поток, резво плывущий вниз по мягкому воздуху, нежно сиял ночным серебром, делая это место довольно живописным. Сектант уверенно зашагал к водопаду, и вскоре Майк заметил, что прямо под обрывом, с которого падала холодная вода, пролегает узкая дорожка. Спустя мгновение оба путника скрылись за сверкающей водной лентой и вышли к большому оврагу, граничащему с серой болотной гладью, готовой в любой момент поглотить все, что ей ненароком попадется. Там, внизу оврага был вход в подземелье, и два темных силуэта в призрачном свете водопада направились именно туда.

Лесная резиденция культа Мертвых поражала своей оригинальностью. Уютная пещера в заболоченной местности, в месте, куда вряд ли забредет имперец, была идеальным пристанищем для запрещенной организации. Пещера была небольшой, но довольно просторной, имела множество комнат, где жило и поклонялось тьме около тридцати человек. Очевидно, расположение сектантов в природном помещении проводилось согласно иерархии культа. За узким коридором входа находились комнаты молодых последователей, волей судьбы оказавшихся среди «детей Лиолата». Элита же культа располагалась в дальнем крыле пещеры, куда вел такой же узкий коридор. Посреди жилища сектантов находилась просторная ритуальная зала. Здесь все вокруг было увешано черными коврами с изображением непонятных и пугающих символов, а в самом центре стоял небольшой стеклянный сосуд, жидкость в котором красноватым светом освещала все помещение. Удивительная вещь. Даже отсюда были слышны звуки водопада — единственное, что напоминало здесь о внешнем мире. Так и живет уже много лет запрещенный в империи культ Мертвых.

На вошедших мало кто обратил внимание. Лишь молодые последователи любопытно взирали на новобранца, пока тот следовал в дальнюю комнату. Наконец проводник Майка остановился и предложил тому пройти в тесный кабинет, где восседал предводитель. Это был человек, который выглядел, словно старик лет семидесяти. Он был облачен в черную мантию, как и все, кого новобранец видел в пещере. Капюшон предводителя был спущен, и Майк хорошо разглядел его лицо. Кроме глубоких морщин, впалых щек и старческого взгляда, ничто не выделяло его мрачный облик. А неухоженная копна мертвых седых волос прекрасно дополняла его не слишком приятный портрет.

— Не похож ты, сынок, на нашего собрата… — хрипло протянул предводитель, а после паузы добавил: — Но мы сделаем из тебя того, кем ты должен быть. Меня величают Мортелио, и я являюсь старейшиной культа. С этой минуты ты входишь в нашу семью. Отныне ты сын Лиолата, дитя тьмы. Прими эту мантию.

Майк с поддельной гордостью облачился в новое одеяние и стал похожим на всех.

— Собирайтесь, — воскликнул Мортелио, обращаясь ко всем. — Час молитвы настал!

По команде старейшины сектанты покинули свои комнаты и выстроились у выхода. В пещере воцарилось безмолвие, и вскоре Мортелио вывел всех на улицу. В ночной тьме к вершине водопада поднималось около тридцати поклонников тьмы. Ни звука не доносилось из человеческих уст, сектанты шли молча, опустив свои головы.

У ручья, чей шум и днем и ночью был слышен в пещере, стояла каменная статуя. На ней был изображен некрасивый на лицо человек, имевший свои уникальные особенности: крылья и хвост. Существо, которое и человеком-то сложно назвать, гневно взирало на собравшихся здесь людей и скалило свои острые зубы. Если бы статую можно было окрасить в черный и красный цвета, это существо могло бы сойти за демона, не так давно побежденного Майком во сне. Это был Лиолат — темное божество запрещенного и забытого культа. И несмотря на то, что это всего лишь статуя, она была способна вселить ужас в наблюдателя. Король тьмы, словно живой, смотрел на Майка, заставляя его невольно содрогаться. Пред статуей Лиолата находился жертвенный алтарь: громадная каменная плита с лежащим на ней безжизненным телом косули, волей жестокой судьбы оказавшейся в руках сектантов. Алтарь был пропитан животной кровью, а в воздухе витал чудовищный запах смерти. Пораженный ужасным зрелищем, Майк незаметно склонил голову перед ни в чем не повинной косулей.

— О, отец ночи! — начал Мортелио. — О, преподобный Лиолат! Твои сыновья явились сегодня в это священное место, чтобы склонить головы пред твоим безграничным могуществом. — Как только последний звук сорвался с губ старейшины, все присутствующие упали на колени. Майку пришлось сделать то же самое. — Прими этот дар — видимо, Мортелио имел в виду тело убитого животного — в знак нашей верности и безграничной благодарности за то, что ты даришь нам жизнь. А мы живем, чтобы служить тебе, о великий и могущественный Лиолат!

Над лесом пролетела безмолвная пауза, за которую сектанты несколько раз поклонились своему повелителю.

— Сегодня на верный путь ступил еще один человек из этого мира, — продолжал старейшина. — Наша семья пополнилась новобранцем. — Он обратился к Майку: — Встань и представься! Отец ночи желает услышать твое имя.

— Меня зовут Амьен, о преподобнейший Лиолат, — дрожащим голосом промолвил новичок и, заметив одобрительную улыбку предводителя, вновь упал на колени, а тот продолжил:

— Мы рождены, чтобы восхвалять твое имя, о ужаснейший из богов! Твои сыновья будут вечно ждать твоего прихода, ибо он неизбежен!

После этих слов толпа темных силуэтов вновь осыпала статую поклонами, и молитва была окончена. По команде Мортелио сектанты вновь выстроились в ряд и безмолвно покинули это ужасное место. Детей Лиолата ждал короткий сон, а рано утром они вновь поднимутся сюда, чтобы отдать почтение своему зловещему повелителю.

Так прошла первая неделя Майка в глухом лесу, где нашел свое пристанище культ Мертвых. Каждый день его слух баловал приятный шум водопада, и каждую ночь его взор отравляли жуткие зрелища запрещенных ритуалов. Находясь среди поклонников тьмы, новобранец перестал высыпаться, почти не ел, стал ослабленным и потерянным. Лицо его побледнело, и теперь он окончательно стал похож на остальных членов культа. Его губы, казалось, стерли из памяти улыбку, а в глазах исчезла та самая искра, что наполняет их жизнью. В душе Майк сильно тосковал по империи, но великий Морфис отделил его от внешнего мира и поселил в другом, мрачном и спокойном. Он горел желанием поскорее вырваться отсюда, но помнил о том, зачем он здесь.

Что касается лекарства от вампиризма, то поначалу новобранец впал в отчаяние, поскольку зелья нигде найти не удавалось. Незаметно обшарив всю пещеру, Майк не нашел ничего, что могло бы напоминать нужную микстуру. Спросить об этом он ни у кого не мог, а самостоятельные поиски завершились неудачей. И на этой почве новичка охватило смятение, придававшее его лицу подходящее выражение для сектантских молитв. Но однажды в пещеру к сектантам заявился пожилой бородатый алхимик, и этот день в корне изменил душевное состояние Майка и усилил его веру в успех. Оказывается, старик живет отдельно от культа, в своей пещере неподалеку отсюда. Он не посещает общие молитвы, а молится в своей лаборатории. Алхимик, которого звали Корнелиус, был второй фигурой в культе после самого Мортелио. Каждый день он усердно трудился в лаборатории над созданием новых зелий, что делало его незаменимым членом культа Мертвых.

Алхимик навестил жилище сектантов неспроста. Он произнес слова, вселившие в Майка надежду. Дело в том, что его помощник — член культа, который специально избирается на эту должность — не вернулся из похода за редкими травами. Поэтому Корнелиус объявил об избрании нового помощника. Все желающие променять сектантские будни на жизнь в пещере алхимика должны были пройти испытание. Его организовывал сам Корнелиус, и оно должно было выявить у кандидата способности в новом для него занятии. Прочие качества алхимика не интересовали. Естественно, Майк был одним из тех, кто пожелал пройти загадочное испытание. В соперниках у него оказалось еще четверо сектантов.

Испытание Корнелиуса заключалось в следующем. Перед кандидатами ставилось десять сосудов с различными отварами. Все снадобья были различны по цвету, запаху и эффектам, сопровождающим человека после их испития. Так вот, сектантам нужно было, пользуясь лишь своими зрением и обонянием, определить, в каком из сосудов находится зелье, восстанавливающее силы после тяжелой болезни или иных физических потрясений. Пробовать снадобья на вкус запрещалось.

Итак, испытание началось. Участники набросились на сосуды и принялись тщательно их осматривать и обнюхивать. Майк был одним из этих людей, и он был полон желания приблизиться к заветному лекарству от вампиризма.

В первом сосуде находилась густая черная жидкость с отвратительным запахом. Неужели это жуткое зелье может от чего-нибудь излечить?.. Жидкость во второй колбе почти не отличалась от простой воды, правда на дне тонким слоем сгущался темно-зеленый осадок; запаха снадобье не издавало. Третий сосуд был наполнен ароматным отваром, наполнявшим лесной воздух свежестью каких-то трав. Это зелье вполне могло бы сойти за лечебный эликсир. Четвертое творение алхимика выглядело, пожалуй, отвратительнее всех остальных, однако его запах был довольно приятным. Пятый сосуд, казалось, был наполнен свежим элем, что подают в сиенсэльских тавернах. А вот колба с шестым отваром больше остальных привлекла внимание Майка. Когда-то он уже чувствовал этот запах… Маленькая уютная комната, полумрак мерцающих свечей… Да, это именно тот отвар, который готовил брат Мариус в Антильском монастыре. Это он, чей неповторимый аромат плавно витал по монастырскому помещению. Это он, чей бодрящий вкус, словно по наставлению отца Иллариона, отдавал гостю из прошлого всю свою энергию и возвращал ему былые силы. К оставшимся колбам Майк даже не подошел.

— Время вышло! — заявил Корнелиус. — Пришел час назвать порядковый номер сосуда. Прошу…

— Третий! — воскликнул один сектант.

— Второй! — добавил другой.

— Девятый! — уверенно промолвил третий.

— Может быть, пятый… — неопределенно промямлил четвертый.

— Шестой! — с легкой улыбкой воскликнул Майк, и довольный алхимик незамедлительно объявил его победителем.

Это был последний день, проведенный новобранцем в подземелье культа. Следующим же утром он перебрался в алхимическую лабораторию и был очень доволен этим.

Жилище Корнелиуса представляло собой маленькую уютную пещеру, уставленную стеклянными колбами, ступками и иными алхимическими принадлежностями. Над рабочим столом, не знающим порядка, постоянно витал аромат какого-нибудь зелья. Кроме стола в пещере стояли две убогих кровати для алхимика и его помощника. А в дальнем углу находилась кладовая, где на старых деревянных полках ждали своего часа многочисленные ингредиенты.

— Это зелье восстанавливает магическую энергию, — знакомил Майка алхимик со своими творениями, — это — позволяет какое-то время не чувствовать усталости. Снадобье с синеватым оттенком защитит от лихорадки, свободно блуждающей в этих болотистых краях. А это одно из лучших моих изобретений и гордость моей коллекции. Достаточно трех капель этого образца в колбу с обычной водой — и помещение наполнится светом как минимум на двадцать часов. Такой «светильник» ты уже видел в своей пещере. Еще хотелось бы отметить зелье, временно защищающее от холода, а также довольно сложный эликсир, отпугивающий волков…

— А есть ли у вас лекарство от вампиризма? — осторожно поинтересовался Майк.

— А почему ты спрашиваешь? — казалось, с подозрением спросил алхимик.

— Э-э… просто я считал, что рецепт этого снадобья один из сложнейших. Так ли это?

— Не совсем. Рецепт лекарства довольно сложен, но я всегда имел возможность доставать ингредиенты со всех уголков империи. К тому же на этой полке есть зелья, требующие гораздо большей усидчивости и усилий для их приготовления, чем лекарство от вампиризма. Что же касается заинтересовавшего тебя эликсира, то он у меня, конечно же, имеется, — и старик достал колбу с густым и мутным травяным сбором и протянул ее новичку. Майк схватил сосуд обеими руками и горящим взглядом стал прожигать в нем незримую дыру. В один миг ему захотелось рвануть из пещеры вместе с колбой, но инстинкт вовремя подсказал ему, что стоит действовать осторожно и повременить с желанным побегом. — Это зелье предназначалось для самого Мортелио. Я сварил его специально для него, но… в последний момент он отказался. Ему и до сих пор по душе оставаться вампиром. Я не раз говорил старейшине, что болезнь губительна для него, но он меня не слушал. Видишь, каким он стал. А ведь он гораздо моложе, чем выглядит. Он решил отказаться от крови, и потому организм его постепенно иссыхает. Мортелио считает, что этот облик сближает его с тьмой. Не знаю… возможно, ему виднее…

— А давно ли Мортелио находится под властью вампиризма?

— Ох, давно… Ведь это он в свое время проучил графа. Вероятно, тот и поныне страдает за то, что отказал нашему культу.

Предположения Майка подтвердились: Мортелио — именно тот, кто принес в жизнь ни в чем не повинного Вальтера Беллиона все беды и страдания. Это он сделал графа вампиром, а его жену волчицей. В этом человеке нет ничего человеческого во всех смыслах, и он не достоин уважения, несмотря на то, что является старейшиной культа. Лишь в силах Майка все исправить.

В поздний час, когда ночная молитва была окончена, новобранец бесшумно встал с постели. Минуло более получаса, как пожилой Корнелиус погрузился в глубокий сон, и Майк не представлял лучшей возможности для свершения своей задумки. В безмолвии ночном отыскав на полке нужный сосуд, он дрожащей рукой схватил его и крепко привязал к поясу черной мантии. Ночной ураган, блуждающий средь мрачных лесов, манил его на волю, и он вышел из лаборатории.

Вокруг царила тишина, лишь шквальный ветер наигрывал свой вечный марш. До водопада было метров семьдесят, и Майку пришлось идти именно туда, минуя пещеру, полную сектантов, ибо иной путь к свободе был ему не ведом. На цыпочках пробираясь к холодной ленте водопада, беглец с любопытством заглянул в пещеру. То, что он увидел, повергло его в смятение: у выхода из подземелья стояли трое сектантов в черных мантиях. Что они тут делали в столь поздний час, Майку понять так и не удалось, но то, что обитатели пещеры стояли там не напрасно, понял, пожалуй, каждый из них. Сектанты сразу заметили беглеца и поспешили принять все меры для того, чтобы не дать ему уйти. Новобранец также не бездействовал, пытаясь отбиться от преследователей с помощью магических атак. Однако на крики и зов свидетелей побега сбегалось все больше поклонников тьмы, и Майк, опасаясь за сохранность сосуда с лекарством, вынужден был сдаться.

— Тревога! — послышались крики над лесом.

Вскоре из пещеры вышли все сектанты, включая их предводителя. Мортелио решительно подошел к схваченному и гневными нечеловеческими глазами взглянул ему в глаза.

— Ты, жалкий новичок, посмел насмехаться над культом?! Ты обвиняешься в воровстве и попытке побега! Я не завидую тебе, — он обратился ко всем: — К алтарю его!

Беглеца повели к статуе Лиолата. Каменное божество, казалось, улыбалось зловещей улыбкой. Внизу насмешливо шумел водопад. Ничто не предвещало Майку доброго конца. Вот он видит пред собой холодную каменную плиту, обагряную пятнами крови. Он слышит, как из уст выстроившихся вокруг сектантов срываются зловещие песнопения. С жертвы, будто ветром, срывается мантия, и он падает на кровавую поверхность. Над ним торжественно становится предводитель, церемониальный кинжал сверкает в его руке. Голоса сектантов усиливаются, своей энергетикой погружая Майка в предсмертный транс. Рука жреца крепче сжимает в себе оружие. Сверкающее лезвие вот-вот пронзит тело беспомощной жертвы…

— Стойте! — послышался из толпы сектантов властный замогильный голос. Мортелио застыл с кинжалом в руке. Все присутствующие вознамерились узнать, кто прервал церемонию в самый ответственный момент, однако некая таинственная сила не позволила им повернуть своих голов. Свободным в движениях оставался лишь Майк, и, обернувшись, в толпе поклонников тьмы он увидел знакомый силуэт. Лицо человека, посетившего это ужасное торжество было скрыто, и пленник узнал в нем того загадочного персонажа, что повсюду преследовал его в этом мире. Пение стихло, а незнакомец продолжил: — Этот человек должен быть живым! Отпустите его!

Над лесом повисло молчание. Все, кто присутствовал на прерванной церемонии жертвоприношения, находились в замешательстве. Таинственный гость незаметно исчез, будто его и вовсе не бывало, а сектанты в один голос вдруг стали восклицать:

— Вы слышали?! Это был он! Это был преподобный Лиолат!

Мортелио выпустил из рук острый кинжал и упал на колени пред статуей повелителя. То же самое сделали и все остальные. Дальше Майк услышал чувственную молитву поклонников тьмы, после чего старейшина встал и промолвил:

— Ты свободен, пленник! Молись отцу ночи о своем спасении, ибо только его могущественная воля могла избавить тебя от неминуемой гибели. Одевайся и проваливай! И чтоб духу твоего здесь больше не было!..

По пути назад Майк был погружен в раздумья. Выходит, в новом мире его собственная воля имеет ничтожное значение. Судьба насмешливо носит гостя из прошлого по закоулкам незнакомой империи, не давая ему ни малейшего шанса понять свое предназначение. Одни хотят лишить его жизни, другие, напротив, твердят, что он «должен быть живым». Высшие Силы играют в игру, смысл которой понятен только им самим и никогда смертному. А Майк в этой игре всего лишь пешка, которую по очереди водят чьи-то могущественные руки. Для чего он существует в этом мире?.. И какую роль он здесь играет, если даже силы зла желают сохранить ему жизнь?..

Вальтер Беллион встретил усталого путника с распростертыми объятиями. Лишенный общения со своим гостем, он тяжело переживал его отсутствие. Он настолько привык к этому человеку, что не желал его больше терять. Майк же с нетерпением ждал момента, когда страданиям вампира будет положен конец. Он был уверен в благоприятном исходе задуманного, ибо главный козырь лежал в его дорожной сумке.

Целебный эликсир было решено использовать в полночь. Дрожащей рукой граф поднес стеклянную колбу к своим губам, и мутное зелье коснулось его бледных уст… Лицо Вальтера вмиг порозовело и наполнилось свежестью. Он почувствовал энергию в своем теле. Человеческую энергию! Тело встряхнулось, артерии наполнились теплой кровью. Граф будто заново родился. Вампир исчез в коридорах прошлого, на эту землю вновь вернулся человек.

Вскоре из леса вышла графиня-волчица. В женском обличье Сандра была прекрасна. Вальтер не мог поверить своим глазам! К нему вновь вернулось счастье! И они с женой слились в бесконечных объятиях…

Майк молча сидел на крутом берегу и улыбался. Лунное отражение струилось по реке. В эту ночь Морфис был особенно прекрасен…

Семья Беллионов зажила по-новому. И далеко не последнюю роль в этом сыграл Майк, блуждающий гость из прошлого. А в столицу незамедлительно отправилось послание с просьбой о повторном судебном слушании по делу Вальтера Беллиона.