Особенности режима восприятия удобно проиллюстрировать на примере поэтессы XIX века Эмили Дикинсон. В этом режиме мышления и поведения люди очень внимательно наблюдают свое окружение и анализируют обстоятельства (используя систему нижнего мозга), но, как правило, не склонны к реализации сложных или подробных планов (с опорой на систему верхнего мозга).

Родившаяся в состоятельной семье в Амхерсте, штат Массачусетс, Дикинсон была добросовестной ученицей, у которой наблюдались способности к музыке и искусству.

Она получила классическое образование и познакомилась с работами поэтов Вордсворта, Лонгфелло, Эмерсона и Торо. Болезнь периодически прерывала исследования Эмили. После нескольких месяцев в колледже она вернулась в родительский дом.

Она была лишена карьерных амбиций и просто жила повседневной жизнью, иногда развлекая друзей, но в основном читая и сочиняя стихи, которые и не собиралась публиковать. С годами Дикинсон стала вести все более затворнический образ жизни, хотя и переписывалась с несколькими людьми. Ее жизнь проходила без особенных всплесков, но у нее было много свободного времени — а это настоящий подарок для тех, кто склонен к рефлексии.

Людям, которые полагаются на режим восприятия, комфортнее всего в позиции чуткого наблюдателя, советника или оценщика. Это относилось и к Эмили. Казалось, будто она не использовала систему верхнего мозга для создания сложных и подробных планов (хотя, разумеется, использовала ее для создания поэтических рассказов, чтобы описать и объяснить то, с чем она сталкивалась).

Даже когда ей приходилось задействовать систему верхнего мозга для планирования (например, когда ежедневная забота о хронически больной матери легла на нее), она не разрабатывала тщательно продуманные многоступенчатые планы. Очевидно, она вставала каждый день и делала то, что ей казалось необходимым. За исключением времени, уделяемого этим обязанностям, все остальное время принадлежало ей.

Дикинсон была увлеченной садовницей и дорожила временем, которое проводила со своими цветами, пчелами и бабочками — здесь она черпала вдохновение для своей поэзии. Одиночество подходило для ее творчества, но она никогда не была настоящей отшельницей. Даже в те моменты своей жизни, когда она не приветствовала гостей, она поддерживала контакт с внешним миром — и искала совета у некоторых близких друзей, особенно у писательницы Сары Хантингтон Джильберт, которая вышла замуж за ее брата. Дикинсон и Джильберт долгое время переписывались, и именно Джильберт написала некролог поэтессы в 1886 году.

Интересно, что Дикинсон сочиняла стихи и о мозге. Эта тема привлекала интерес публики XIX века отчасти из-за шумихи вокруг Финеаса Гейджа и большой популярности френологии. В стихотворении номер 632 (Дикинсон не давала названий своим работам), она лирически высказывается о силе мозга:

Ума пространство — больше Неба, —

Ведь — рядом их поставь —

Одно с лихвой вместит другое,

Тебе оставив пядь.

Ума пространство глубже моря —

Сравни их — Синь и Синь —

Одно другое поглотит —

Впитав в себя, как губка…

Но неугасимой страстью Дикинсон была вовсе не наука. Эмили находила источник вдохновения в наблюдении природы, в смене времен года и в ходе дня, в циклах жизни и смерти. Это тоже характерно для человека, у которого режим восприятия является доминирующим образом мыслей и поведения. Из сотен стихов Эмили Дикинсон о природе мы считаем, что приводимая ниже работа лучше всего иллюстрирует ее талант и мудрость (мудрость ее системы нижнего мозга).

Природа — это Небеса,

Природа нам слышна.

И боболинк [60] — и море —

Сверчок — раскаты грома.

Опять не так — гармония —

Природа — то, что знаем —

Слова перебираем.

Проста неимоверна…

Как мудрость наша бедна [61] .

 

Понимание мира

Теория когнитивных режимов предполагает, что люди, для которых доминирующим является режим восприятия, часто ведут тихий образ жизни, подобно Эмили Дикинсон. Хотя они и используют систему верхнего мозга для организации информации, поступающей от системы нижнего мозга, в связное повествование, они не склонны составлять или корректировать сложные или подробные планы для продвижения вперед по жизни.

Однако благодаря эффективному использованию системы нижнего мозга они понимают свой опыт и ощущения и пытаются реагировать мудро. Набравшись опыта, такие люди могут стать образцами мудрости.

Мы полагаем, что люди, склонные к режиму восприятия, как правило, не ищут публичности. Но некоторые достигают известности и без настойчивых ее поисков.

История показала, что духовные и религиозные деятели, которые смогли понять смысл человеческого существования, могут привлечь много сторонников. Хотя они не афишируют себя, их идеи привлекают сторонников.

В наше время этому описанию соответствует Далай-лама. Как и Дикинсон, он являет собой пример человека, доминирующий способ мышления которого, похоже, задается скорее воспитанием, чем природой. В возрасте двух лет этого сына простых тибетских крестьян провозгласили реинкарнацией 13-го Далай-ламы Табтена Гьямцхо. Переименованного в Тэнцзина Гьямцхо, 14-го Далай-ламу в возрасте шести лет послали в буддистский монастырь. «Основными изучаемыми мной предметами были: логика, тибетское искусство и культура, санскрит, медицина и буддистская философия», — написал он позже. Поэзия, музыка и драма были среди дополнительных предметов, которые завершили его образование. В возрасте 23 лет он сдал с отличием свой выпускной экзамен и получил эквивалент докторской степени в области буддистской философии. Подобное достижение, возможно, продемонстрировало его способность действовать в режиме деятельности — ведь ему пришлось создавать сложные и подробные планы о том, как добиться успеха в этих необычных условиях.

Хотя он описывает себя как «простого буддийского монаха», учение буддизма вряд ли можно назвать простым. Далай-лама никогда не стремился к карьерному успеху (в духе режима деятельности), и он не стремился изменить мир или даже отдельные умы, создавая планы, которые приведут к определенным действиям. Скорее, мышление и поведение Далай-ламы служат хорошим примером результатов, которые можно получить, если полагаться преимущественно на систему нижнего мозга. Далай-лама, похоже, всегда пытался как можно глубже понять то, что он испытал, увидел, прочитал и узнал.

Наша цель не в том, чтобы исследовать учение Далай-ламы, но в том, чтобы просто отметить глубину мудрости, которая возможна, когда человек пребывает в режиме восприятия, стремясь найти смысл жизни в любом ее проявлении.

Можно утверждать, что человек, который обычно мыслит в режиме восприятия, в большей степени готов к глубокому анализу человеческого существования, чем приверженцы трех других режимов.

«Любой вид счастья и страдания можно разделить на две главные категории: душевное и физическое, — пишет Далай-лама в книге «Сострадание и человек». — Из этих двух именно сознание влияет на нас больше всего. Если только мы не тяжело больны и не лишены основных предметов первой необходимости, наше физическое состояние играет вторичную роль в жизни. Если тело довольно, мы фактически игнорируем его. Разум, однако, примечает каждое событие, каким бы малым оно ни было. Следовательно, мы должны приложить самые серьезные усилия к тому, чтобы обеспечить себе мысленное спокойствие.

На основе моего собственного ограниченного опыта я обнаружил, что самая большая степень внутреннего спокойствия происходит из развития любви и сострадания. Чем больше мы заботимся о счастье других, тем больше наше собственное чувство благополучия».

 

Сочувствующая Ханна

Мышление в режиме восприятия, как правило, не приводит к каким-то смелым или ярким поступкам — и не заставляет людей, которые полагаются на него, искать признания за свои достижения. Мы говорили, что люди, склонные к этому режиму мышления, предпочитают тихие уголки мира. Гениальность Дикинсон не была признана при ее жизни. Однако некоторые воспринимающие люди все же привлекают к себе внимание более широкой аудитории. Наряду с Далай-ламой всем особенностям этого режима отвечает знаменитый фотограф Энни Лейбовиц. То же самое можно сказать и об известных писателях: Филиппе Роте, Тони Моррисон и Элис Уокер.

Большинство людей живут отнюдь не в мире писателей и духовных лидеров. Познакомьтесь с Ханной, персонажем, которого мы создали: женщина за пятьдесят, она обычно думает и действует в соответствии с режимом восприятия.

Ханна — самая младшая из шести детей. Ее мать была художницей, а отец главным аналитиком департамента образования одного крупного штата. Будучи младшей в своей большой семье, Ханна рано научилась внимательно наблюдать за происходящим вокруг нее и действовать только тогда, когда чувствовала, что в полной мере поняла ситуацию.

Имея родителей, которые дорожили книгами, она, казалось, естественно стремилась к чтению. Тихая и благонравная студентка, она училась в основном на четверки и была довольна этим, хотя и понимала, что, вероятно, может учиться лучше. В средней школе от хаоса подростковой жизни Ханна нашла убежище в библиотеке, поэтому, когда она закончила школу, было вполне естественно, что она стала библиотекарем. Она работала библиотекарем-консультантом, влюбилась в хорошего человека и родила двух детей, оба теперь учатся в колледже.

Воспитав своих детей, Ханна возвратилась к работе на полную ставку. В эту субботу она работает дежурным библиотекарем, но библиотека открывается с полудня; у нее остается еще много времен для покупок по хозяйству. Муж Рик, юрист в сфере экологии, иногда предлагает ей делать покупки онлайн — доставка на дом сэкономила бы время, — но Ханна предпочитает обычный магазин, который позволяет ей прогуляться в проходах между стеллажами, рассматривая новые товары.

Рик сегодня играет в гольф, и после неторопливого завтрака они расходятся каждый по своим делам. Они задумали пойти в театр сегодня вечером (Рик получил бесплатные билеты) и собираются обсудить поход еще раз, встретившись после обеда.

Конечно же, Ханна делает небольшое открытие в продуктовом магазине: живые омары, которые редко здесь появляются. После разговора с менеджером по морепродуктам о лучшем способе их готовки она берет два моллюска. Возможно, они с Риком съедят их сегодня вечером или в крайнем случае в воскресенье. Ханна заканчивает свои покупки и идет к кассе, когда обнаруживает, что забыла свой бумажник. Она отвозит свою тележку в сторону и идет к своему автомобилю, но не находит там бумажника. Она смутно вспоминает, что видела его на столе в своей спальне, и подозревает, что он все еще там. К счастью, Ханна знает менеджера магазина, так что она возвращается в магазин и просит позвать его. Разобравшись в ситуации, менеджер соглашается отпустить товары в долг. Ханна забирает домой продукты, берет свой бумажник, приходит в магазин и расплачивается.

Ханна покидает магазин, чтобы направиться на работу, но подъезжает к стройплощадке. Улица временно закрыта, впереди тяжелые машины сносят старое здание, а сзади ее подпирают другие автомобили. Она раздумывает, как же она попала в эту ситуацию, и пытается понять, что это могло бы означать — врéменную задержку, продолжительное закрытие дороги или необходимость дождаться вмешательства полиции. Однако она не привыкла полагаться на систему своего верхнего мозга, чтобы решать подобные проблемы, и она не создает никаких планов для того, чтобы вырваться на свободу (например, попросить шофера стоящей сзади машины отъехать в сторону или попытаться сдвинуть назад стоящих сзади автомобилистов). Ханна понимает, что ее задержка может причинить беспокойство ее клиентам, которые хотят попасть в библиотеку, и заставит их ждать ее. Она надеется, что сможет скоро приехать на работу, и лишь терпеливо ждет, пока улица не очистится. Ее система нижнего мозга позволила ей понять, что она попала в тупик, а ее система верхнего мозга не склонна к разработке сложных планов по распутыванию гордиевых узлов. Она просто примиряется с ситуацией.

Ханна едва успевает добраться до работы вовремя. Когда библиотека готовится к открытию, директор находит ее за справочным столом. Он начинает петь знакомую песню о том, что последние сокращения бюджета заставили его уволить помощника, в обязанности которого входило ведение блога библиотеки. Все должны принять участие, говорит директор, так что он поручает вести блог Ханне. Ханна внимательно слушает, понимающе кивая. Безусловно, блог — это важный коммуникационный инструмент, но она понимает, что для его поддержания требуются огромные усилия, и она прекрасно знает, что ей не будут за это доплачивать. Это не кажется справедливым. Директор чувствует, что она возражает. Ханна говорит, что подумает над этим несколько дней и, возможно, придумает какой-то компромиссный план. Возможно, блог могут вести несколько человек, но чтобы Ханне прийти к этому или другому заключению, ей необходимо хорошо поразмыслить.

День проходит гладко — до 15.30, за полчаса до закрытия. Именно тогда Салли, ее хорошая подруга и соседка, заходит якобы для того, чтобы обратиться за помощью по поводу органической диеты, которую она составляет. Библиотека почти пуста, поэтому у них есть возможность поболтать. Очень быстро Ханна, которая внимательно наблюдала за поведением своей подруги, приходит к заключению, что Салли чем-то озабочена. Вместо того чтобы немедленно выяснить, в чем дело, она решает дать Салли время, чтобы та сама обо всем рассказала. Но Салли этого не делает. Минуты проходят в натужном разговоре, и Ханна решает, что лучше спросить самой, чем отмалчиваться.

— Ты кажешься недовольной, — говорит Ханна.

— Да, — отвечает ее подруга. — У меня диагностировали умеренную депрессию.

Ханна не удивлена: Салли, которая обычно, по крайней мере как кажется со стороны, функционирует в режиме деятельности, недавно узнала, что ее пожилая мать находится на ранней стадии болезни Альцгеймера.

— Я сожалею, — говорит Ханна. — Тебе так тяжело.

— Депрессия, — говорит Салли. — И у кого — у меня!

Ханна обнимает Салли. Она глубоко сочувствует ей, поскольку потеряла собственного отца в прошлом году после серии тяжелых приступов. Салли предлагает пообедать вместе на следующей неделе, и Ханна соглашается. Она будет думать о своей подруге в эти выходные, просматривая отрывки из медицинских книг и читая о депрессии в Интернете. Она позвонит Салли, чтобы справиться о ситуации, и почти наверняка будет утешать и предлагать советы, когда они встретятся снова. Ханна использует свой нижний мозг очень хорошо: мало того что она может почувствовать то, что испытывает Салли, она прекрасно понимает, как применить собственный опыт к текущей ситуации.

В режиме восприятия вы можете взглянуть на ситуацию со стороны, увидеть общую картину и, не торопясь, понять, что происходит вокруг вас.

Рик уже на месте, когда Ханна подъезжает к дому. Он действительно хочет посмотреть пьесу, о которой говорят все на работе. Но обзоры, которые прочитала Ханна, все были единодушно негативными («Пошло жертвовать на благотворительность», — один из отзывов, который ей запомнился). Однако Рик на время выходных часто переходит в режим стимулирования после недели работы юристом в режиме деятельности, и обычно становится инициатором развлечений. Ханна, которая сама не блещет идеями по поводу развлечений в свободное от работы время, рада поразмышлять над задумками Рика, какими бы дикими ни казались иногда некоторые из них (это обычно развлекает ее). Когда Рик настаивает на посещении театра, Ханна задается вопросом: а что, если спектакль будет плохой? Ну, возможно — и если это действительно так, ну, в общем, ее это позабавит. Вообще-то два часа с человеком, которого она любит, даже на плохом спектакле… это все равно два часа с человеком, которого она любит. Поэтому она безропотно идет в театр. Пьеса оказывается действительно ужасной, и с этим соглашается даже Рик (несколько смутившись). Возвращаясь домой, они смеются над этим.

Рик легко засыпает, но Ханна лежит в постели с открытыми глазами. Ее жизнь в основном удовлетворяет ее, но диагноз матери Салли пробудил в ней какое-то смутное чувство отсутствия реализованности, которое появилось ближе к печальному концу жизни ее отца. Ханне скоро будет 60 — она достигнет пенсионного возраста; ее дети — совершеннолетние молодые люди, живущие собственной жизнью.

Она прочла и не раз перечитала «Ешь, молись, люби», и хотя у нее беспроблемный брак, она легко примеряет к себе желание главной героини позволить себе новые увлечения. Застряла ли она в тупике? Влияет ли на нее возрастной кризис? У нее нет планов внезапно что-то менять. Но когда она начинает засыпать, она решает вернуться к этому вопросу в другое время — почитать, поговорить с мужем, с Салли и еще одной своей близкой подругой, Мэгги, — социальным работником.

У мышления в режиме восприятия есть явные преимущества: вы можете взглянуть на ситуацию со стороны и увидеть общую картину, не торопясь понять, что происходит вокруг вас. Если вы будете с успехом следовать этому режиму, окружающие вскоре начнут обращаться к вам за мудрым советом. Однако, если вы столкнетесь с проблемой (скажем, потому, что вам не хватает соответствующего опыта, который применим к наличествующим обстоятельствам), вам, возможно, просто нечего будет сказать.

Пребывание в режиме восприятия может быть увлекательным и приятным. Вы сосредоточиваетесь на понимании, но вас не заставляют делать что-то с вашими прозрениями; вы часто стремитесь к знанию ради знания и цените мир вокруг вас. Вы умеете жить в текущем моменте, что совсем неплохо.

Однако есть один потенциальный недостаток этого режима — вы немного пассивны. Вы можете провести так много времени в размышлении, что совершенно потеряетесь в своих мыслях. Это необязательно является результатом того, что вы в большей степени полагаетесь на систему нижнего мозга, нежели верхнего, но такая вероятность есть. Вы можете использовать систему верхнего мозга и двигаться вперед, хотя и не стремитесь иметь тщательно продуманные планы.

В следующей главе мы рассматриваем когнитивный режим, который способствует совсем другому поведению, и у него тоже есть свои плюсы и минусы.