– Мне ты можешь все рассказать, дорогая. Все на свете. Это останется между нами, и, поверь мне, тебе не удастся меня шокировать.

«Что ж, в это я точно могу поверить», – подумала Беатрис.

Ей очень хотелось улыбнуться, но все же она принудила себя сохранять серьезное выражение лица. В самом деле, ей, возможно, не удастся повергнуть Софию Шамфлёр в состояние шока. Уж точно не после представления, которое она подсмотрела прошлым вечером.

Как же хорошо было заниматься чем-то привычным, вроде чаепития с подругой! За последние двадцать четыре часа с Беатрис произошло столько необычных событий, что она начала уже гадать, не оказалась ли она ненароком в причудливом, полном разврата мире грез, похожем на взрослую версию «Алисы в Стране чудес» мистера Льюиса Кэрролла, где она сама и Ритчи являлись всего лишь двумя персонажами.

«Но если я – Алиса, то кто же тогда ты, Ритчи? – задумалась Беатрис. – Уж точно не Безумный Шляпник и не вечно встревоженный Белый Кролик… в действительности такое сравнение покажется тебе довольно странным».

Прежде чем, вняв поощрению Софии, начать свой рассказ, проголодавшаяся Беатрис взяла себе кусочек пирога. Будучи выведенной из равновесия тем, что произошло между нею и Ритчи утром, а позднее пережив еще и очень болезненный разговор с Чарли, Беатрис не смогла проглотить за обедом ни крошки. Теперь же она просто умирала от голоду, а пирог с маком удался ее кухарке на славу.

– Я кое-что сделала, София. Кое-что скандальное. – Беатрис замолчала, принявшись жевать, а ее подруга, широко раскрыв глаза от любопытства, подалась вперед, заставив заколыхаться страусиное перо у себя на шляпке. – Это еще более смелый поступок, чем позирование для тех эротических снимков. Гораздо более смелый… мне самой с трудом верится в то, что я оказалась способной на подобное, и все же это действительно так.

София Шамфлёр пила чай, не сводя глаз с Беатрис. Она, несомненно, умирала от любопытства узнать, что же такого скандального на этот раз натворила ее подруга, но не настаивала на продолжении. В отличие от других дам из женского швейного кружка София всегда терпеливо дожидалась отборных слухов.

– Полагаю, тебе известно имя мистера Эдмунда Эллсворта Ритчи?

Губы Софии изогнулись.

– О да, Беатрис. Он является добрым приятелем господина Шамфлёра и моим тоже. Очень достойный человек. – Глаза ее понимающе прищурились. – Я видела, как прошлой ночью ты беседовала с ним на балу у Арабеллы. Что ты о нем думаешь? Он очень красив, не так ли?

Беатрис откусила еще кусочек пирога и быстро его прожевала. Она была согласна съесть что угодно, лишь бы это придало ей сил.

– Мистер Ритчи сделал мне вчера предложение. Он пообещал мне большую сумму денег и, кроме того, оплату всех наших с братом долгов за то, чтобы я согласилась стать его любовницей на месяц… э-э-э… любовницей, готовой сделать все, что он только пожелает… в постели.

Итак, она произнесла это вслух. И ей тут же стало намного легче. В ней клокотал смех, и она не стала его сдерживать. София также рассмеялась и погладила Беатрис по руке.

– Боже, это же ужасно скандально, правда? – В карих глазах Софии плясали веселые искорки, а в голосе не было ни капли осуждения. Беатрис порицания и не ждала. – Полагаю, ты ответила согласием? Я очень на это надеюсь, потому что Ритчи в действительности очень порядочный и щедрый человек, невзирая на его репутацию, и слово свое держать умеет, особенно в вопросах денег.

– Я в самом деле сказала «да». – Беатрис пожала плечами. – В конце концов, что мне терять? Те фотографии погубили мою репутацию и положение в обществе, поэтому, как говорится, двум смертям не бывать, а одной не миновать. Да и в деньгах мы с Чарли отчаянно нуждаемся. Я просто не могла отказаться от такого предложения.

София глубокомысленно кивнула:

– Знаешь, дорогая, на твоем месте я не об общественном мнении беспокоилась бы. У меня есть большое количество друзей, гораздо более интересных, чем эта светская компания дурачков, поэтому, уверяю тебя, недостатка в приглашениях у тебя не будет. – Говоря это, София взяла в руки чайник и подлила чаю себе и Беатрис. – Важнее всего то, что тебе нравится мистер Ритчи. А ведь он тебе нравится, не так ли?

«Не так ли?» – мысленно повторила за ней Беатрис.

– Честно признаться, София, я не уверена в том, какие именно испытываю к нему чувства. Он… он не похож ни на кого из моих знакомых. Он очень властный. Он… что ж, каким-то образом он приводит меня в замешательство. Ему невозможно ответить отказом, невзирая ни на какие намерения и дурные предчувствия.

В глазах Софии Шамфлёр вспыхнул понимающий огонек.

– Ах, так тебе он и в самом деле нравится. Я это вижу. Да и кто тебя в этом может обвинить? Он такой красивый и мужественный, не так ли? – Она подмигнула. – Если бы я не познакомилась с господином Шамфлёром, то, возможно, сама бы попыталась завоевать сердце Ритчи.

А если бы на Беатрис не было корсета, она, вероятно, бесформенной желеобразной массой стекла бы на пол. Слова Софии очень ее воодушевили. Ее подруга была прозорливой женщиной, и, если она одобрила Ритчи, значит, не такой уж он в самом деле и плохой.

София прищурила свои карие глаза и поджала губы.

– Честно говоря, Беа, я знала, что Ритчи тобой заинтересовался. С тех пор как увидел твою фотографию. – Она вскинула подбородок и воззрилась Беатрис прямо в глаза. – А кто, по-твоему, подсказал Арабелле идею пригласить вас с Чарльзом на бал? Тебя позвали специально для того, чтобы Ритчи мог повнимательнее к тебе присмотреться.

Нахмурившись, Беатрис сделала глоток чаю. Он оказался чересчур горячим и словно прожег огненный след вдоль ее тела под слоями белья, корсета из китового уса и шелка платья.

– Ты могла бы хотя бы предупредить меня, София, хотя разницы бы никакой не было. Мистер Ритчи явно привык добиваться того, чего хочет. – Она замолчала, снова отхлебывая чай. – Но я в самом деле чувствую себя телкой, которую привели на случку к быку. – Отставив чашку в сторону, она в упор посмотрела на подругу. – Я даже не знаю, оскорбляться мне или радоваться оттого, что я выдержала этот экзамен у мистера Ритчи!

– Лондонский сезон во многом схож с рынком скота даже для самых именитых и благовоспитанных молодых девушек, Беатрис. – София слегка отстранилась и склонила голову набок, явно не собираясь ни за что извиняться. – По крайней мере, твоя сделка с Ритчи основана на честности и лишена всяких ухищрений. Обеим сторонам известно о том, кто какую получит выгоду.

Ах, какой прагматический подход! Беатрис почувствовала себя виноватой. Скорее всего, Ритчи не получит того, чего ожидает, если уж говорить начистоту.

Она глубоко вздохнула, сожалея, что в ее чашке вместо улуна не налита хорошая порция шерри или мадеры.

– Боюсь, мистер Ритчи получит не совсем то, что ожидает. Уверена, что он считает меня раскованной, опытной женщиной, раз на фотографиях я предстала в таких позах… но в действительности это совсем не так.

Задумчиво сдвинув брови, София соединила кончики пальцев.

– Что ж, у меня имелись на этот счет подозрения. В этих снимках в самом деле чувствуется некий оттенок апатии и сонливости. Ты находилась под действием какого-то препарата, да? Тебя обманом заставили это делать, не так ли?

Прежняя Беатрис, возможно, бросилась бы Софии на грудь, заливаясь слезами и поверяя свою печальную историю. Но нынешняя Беатрис, та, что появилась на свет всего лишь прошлой ночью, сильно отличалась от той, что была прежде. Ритчи разительно ее изменил, гораздо больше, чем мог бы сделать Юстас Ллойд со всеми его низкими поступками или даже чем потеря ее дорогого Томми, еще когда она жила в Вестерлинне.

В тот момент, когда она впервые увидела Эдмунда Эллсворта Ритчи, она в самом деле стала Сиреной с Саут-Малберри-стрит. Испытываемая ею страсть и его пальцы сделали ее сильной и раскованной. Она вознамерилась не обращать внимания на то обстоятельство, что все еще является девственницей, и собиралась извлечь максимальную выгоду из их договора с Ритчи. Уж чего она точно не намеревалась делать, так это признавать, что Юстас Ллойд одурманил ее.

– Нет, то был не препарат, а всего лишь немного шампанского, чтобы помочь мне расслабиться. Вечер был таким прекрасным, что, похоже, я ненадолго задремала. – София взирала на нее с сомнением, и Беатрис поспешила продолжить: – Но я до сих пор девственница… Я никогда не вступала в интимный контакт с мужчиной, но я… хмм… испытываю определенные чувства. К тому же, хотя я и девушка, я очень много ездила верхом, и, как мне кажется, это тоже оказало на меня определенное воздействие. Ты, конечно, понимаешь, что я имею в виду?

Беатрис залилась ярким румянцем, и лицо ее стало под стать темно-розовому платью Софии.

София наморщила лоб.

– Что ж, тебе нужно благодарить за это Бога! По крайней мере, ты лучше подготовлена, чем большинство молодых девушек. – Она нахмурилась сильнее. – Но этот фотограф… ты абсолютно уверена, что он ничего с тобой не сделал?

– Да, я абсолютно в этом уверена. У него просто не было времени. Он был более заинтересован в своих драгоценных пластинах… и, – она запнулась, – впоследствии я не почувствовала никакой разницы, а я уверена, что точно сумела бы это определить.

– Хорошо… это хорошо. – София подалась вперед, снова похлопав Беатрис по руке. – Ты не должна считать чувственный акт близости чем-то постыдным и бедственным. Поверь мне, это источник изысканных удовольствий и счастья, особенно в объятиях такого опытного любовника, как Ритчи. Тебе нечего бояться. Нужно просто расслабиться и не иметь на этот счет никаких предубеждений.

Никаких предубеждений, значит? Именно так Беатрис для себя и решила.

– Да, я так и планирую поступать, София. – Щеки ее все еще заливал румянец, но она испытывала странную уверенность в себе. – Как мне кажется, мистер Ритчи – мужчина с богатым воображением, который не привык заключать себя в рамки… э-э-э… общепринятых развлечений. – Она послала своей подруге взгляд, который, как она надеялась, выглядел очень осведомленным.

София рассмеялась:

– Так и есть, но, полагаю, он именно тебя выбрал себе в пару, Беатрис. Думаю, вы с ним прекрасно поладите. – Она кивнула, будто приняла какое-то решение. – Но все же, как мне кажется, тебе не помешает небольшой совет. Или, скорее, руководство к действию. К счастью, я именно та женщина, которая может тебе в этом помочь. Давай-ка выпьем еще по чашечке чаю и выработаем план.

В течение последующего получаса Беатрис пришлось не раз раскрывать от удивления рот.

У нее создалось впечатление, что госпожа Шамфлёр является руководительницей курсов для дам, на которых учат самым разнообразным эротическим приемам и трюкам. Кроме того, их нелишне было бы посещать и женщинам, не испытывающим удовлетворения в браке и желающим получить наслаждение иными способами. Похоже, большая часть женского швейного кружка регулярно обращалась к Софии за советом.

«Неудивительно, что мы так свободно обо всем говорим, София, старая ты плутовка, – подумала Беатрис. – Подозреваю, что ты держишь собственный бордель, но при этом умудряешься выглядеть такой сдержанной и уважаемой замужней дамой. Ну кто бы мог подумать?»

– Тебе следует нанести нам визит в нашем особняке в Хэмпстеде, дорогая, чтобы пройти небольшую подготовку. – София улыбнулась. – Не нужно делать такое испуганное лицо. Я всего лишь предлагаю тебе просмотреть несколько книг, которые у нас имеются, и, возможно, понаблюдать за демонстрациями.

«Демонстрациями? – ужаснулась Беатрис. – Великий боже!»

– Но ты же живешь в Белгравии, прямо за углом.

– Верно, но я имела в виду другой дом. Тот, что принадлежал моему мужу до женитьбы. Он всегда использовал этот особняк для работы, так как унаследовал его от своей матери.

– Это семейное дело? Вне зависимости от того, кому оно достается?

– О да, покойная мадам Шамфлёр – упокой Господь ее душу – была очень прогрессивной дамой. – София достала из своей объемистой сумки записную книжечку в кожаном переплете. – Да, ты могла бы прийти в среду. Мы потратим на это целый день. Я отведу тебя к своей модистке и косметологу, мы прогуляемся по лучшим магазинам, а потом отправимся в Хэмпстед обедать и заниматься твоим образованием. – Быстро нацарапав что-то в своей книжке, София захлопнула ее с удовлетворенной улыбкой. Спрятав книжечку в сумку, она напустила на себя торжественный вид и поджала губы. – Что ж, вот мы все и решили. Но теперь я должна задать тебе один очень серьезный вопрос. Твой брат знает о том, что происходит? Рано или поздно ему придется обо всем рассказать, в противном случае как ты объяснишь внезапно свалившееся на тебя богатство?

Сердце Беатрис упало. Она старалась не думать об этом. Разговор с Чарли о ее «договоре» был не из приятных, и он состоялся сразу по уходе Ритчи, так как Чарли видел его.

– Он знает. Да, ты права, я не испытала особой радости, сообщая ему эти новости.

Когда Беатрис назвала причину визита Ритчи, добавив при этом, что приняла его предложение, лицо Чарли превратилось в маску гнева. Он кричал и бушевал, то краснея, то бледнея, пока она посвящала его в подробности.

– Думаю, труднее всего ему принять тот факт, что это он подвел меня, а не я его, отважившись на столь бесстыдный шаг. – Беатрис принялась проводить пальцами по складкам на подоле своего шелкового платья, все еще видя перед мысленным взором унылую покорность в глазах Чарли, когда она непреклонно говорила ему, что подобное решение является единственно верным и способным покрыть их ужасающие долги. – Если бы мы жили в идеальном мире, то, разумеется, было бы лучше придумать какой-то иной способ поправить наше финансовое положение. Но этого, увы, не происходит, поэтому ему придется смириться с более радикальным решением.

– И он нормально отреагировал? – спокойно поинтересовалась София.

– Полагаю, что да. Он смирился с этим. Он знает, что потерпел фиаско в роли моего защитника и кормильца, но, по крайней мере, ему достало мудрости не перечить мне сейчас.

Когда Беатрис закончила излагать ситуацию, бедняга Чарли был очень похож на человека, потерпевшего кораблекрушение и выжившего. Все же он обнял ее и со слезами на глазах поблагодарил за мужество.

Беатрис прикусила губу.

– Мне недостало смелости сообщить ему, что я собираюсь получить удовольствие за этот скандальный месяц. Я не считаю правильным посвящать его в столь интимные подробности, ведь в таком случае он еще больше расстроится и, вероятно, решит, что я очень низко пала.

– Что ж, именно Чарли следует винить в вашем ужасающем финансовом состоянии, поэтому ему следует принять ответственность на себя.

– Ох, он принимает… принимает. Думаю, урок он усвоил. – Беатрис вздохнула. – А еще, каким бы странным это ни показалось, я подозреваю, что Чарли и в самом деле почувствовал себя лучше теперь, когда мы открыто обсудили проблему. Вообще-то я ожидала, что он станет бушевать, когда узнает, что Ритчи взял на себя заботу о нашем хозяйстве, но он показался мне на удивление радостным, особенно когда я сообщила, что на время у нас будет новый управляющий. Все же человек разительно меняется, когда сбрасывает с себя бремя ответственности и разрывает долговые оковы.

– Истинная правда, истинная правда, – согласилась с подругой София. – Так будет лучше для вас обоих, я уверена. А пока, моя дорогая, тебе и в самом деле следует получать наслаждение в продолжение этого скандального месяца. Это же шанс, выпадающий один раз в жизни. Дерзкое и восхитительное приключение с дерзким и восхитительным мужчиной. – Она мягко улыбнулась. – Тебе прямо сейчас нужно начать готовиться к возвращению Ритчи… с энтузиазмом принимать и его самого, и удовольствия, которые он тебе подарит. – София подмигнула подруге. – Советую почаще думать о нем перед сном. Улавливаешь мой намек?

Второй раз в продолжение чаепития Беатрис не сумела сдержать смеха.

Она, разумеется, поняла намек Софии и в самом деле намеревалась готовиться к его возвращению так, как ей было предложено.

В конце концов, именно об этом Ритчи ее и просил.

Ритчи бросился в кресло в своей частной гостиной. Отель «Ройяль новерн» в Лидсе был очень респектабельным заведением, с условиями приближенными к домашним, но по окончании долгого дня ему непросто было расслабиться. Во время поездки он подвергал себя строжайшей дисциплине и принуждал целиком сосредоточиться на деле. Сделать это было очень трудно, но переговоры прошли гладко, и был достигнут именно тот результат, на который Ритчи и рассчитывал. Нужно было сделать некоторые капиталовложения с целью улучшения условий труда рабочих, и тогда его вновь приобретенная фабрика станет приносить ему значительный доход. Для него не являлось секретом, что рабочие выполняли свои обязанности более продуктивно и были более преданными своему хозяину, если им хорошо платили, кормили и обеспечивали безопасные условия.

Почувствовав в этом глубокую иронию, он громко рассмеялся.

«Ах, Беатрис, как бы мне хотелось, чтобы ты была сейчас рядом, – подумал Ритчи. – Возможно, мне следовало бы настоять на том, чтобы ты отправилась вместе со мной?»

А возможно, и нет. Ему было бы очень трудно вести дела с несговорчивыми жителями графства Йоркшир, зная, что в отеле его ожидает соблазнительная женщина, теплая и готовая на все. Будучи в одиночестве, Ритчи урегулировал спорные вопросы и достиг желаемой цели даже за более короткий срок, чем рассчитывал, поэтому уже завтра он может сесть в поезд и отправиться обратно на юг за своей главной наградой.

Но Ритчи не совсем бросил Беатрис на произвол судьбы. Он оставил Джейми управлять домашним хозяйством, а Софию Шамфлёр развлекать ее в его отсутствие. А с собой он прихватил наиболее близкий заменитель самой Беатрис.

Альбом с ее фотографиями в обнаженном виде, лежащий сейчас на столе красного дерева.

Скривив губы в ухмылке, Ритчи придвинул его к себе. Что ж, он в самом деле околдован этой женщиной и не стыдится признаться в этом. Откинув обтянутую кожей крышку альбома, он принялся перелистывать страницы теми же самыми благоговейными пальцами, что совсем недавно ласкали Беатрис. Кончики пальцев у него покалывало, когда он отвернул защитную прозрачную пленку, явив взору свою новую любовницу во всей ее сладострастной неприкрытой красе.

«Моя, – тут же подумал он. – Она целиком принадлежит мне».

Но это же полный абсурд! Ни один человек не может полностью принадлежать другому, а если бы даже это и было возможно, то Беатрис была бы наименее вероятной для этого кандидаткой. Именно это, а не только ее физическая красота, и привлекало к ней Ритчи, особенно теперь, когда он узнал ее поближе.

Он в самом деле хотел доставлять ей удовольствие даже в ее мыслях. И во всех прочих возможных вариантах, начиная с самых замысловатых извращений и заканчивая глубоким и сладострастным животным совокуплением.

Предвкушение любовных утех было столь велико, что Ритчи едва мог сдерживаться. Альбом с фотографиями был позабыт. Воображение рисовало ему образ Беатрис, распростертой на белоснежной простыне, ее кремового цвета тело раскраснелось от удовольствия, а огненные волосы буйными волнами разметались по подушке. Он снова и снова проникает в ее лоно, а она выкрикивает его имя и впивается ему в спину своими острыми крепкими ногтями. Эти болезненные уколы еще сильнее разжигают в нем пламя страсти.

– Ты и в самом деле сирена, моя красивая девочка, – простонал Ритчи, распахивая полы своего халата, сжимая рукой член и чувствуя, какая горячая у него ладонь. Но это не имело бы значения, даже если бы он сидел на леднике. Значение имели лишь его фантазия и собственная рука.

Пальцы его обвились по всей длине фаллоса и стали сжиматься и разжиматься, стараясь делать это медленно и равномерно, чтобы не покончить с удовольствием, не успев толком начать. Ах, если бы это ее изящные пальчики ласкали его плоть! Ритчи вообразил, как она сначала осторожно прикасается к его члену, затем обхватывает его, легко, но соблазнительно, и начинает скользить рукой по всей длине. Она найдет самые чувствительные точки и познакомится с ними поближе, уже орудуя ртом и губами, поддразнивая его. У ее поцелуя будет вкус шампанского… или, возможно, чая.

Точно мальчишка в кондитерском магазине, Ритчи переключил внимание на другое лакомство – восхитительную спину и ягодицы Беатрис, которые откроются его взору, когда она опустится на колени, вжавшись лицом в подушку.

А что сделает он? Войдет в нее? Отшлепает? Станет дразнить?

Что ж, всему свое время.

Ритчи представлял, как примется ласкать себя, нависнув над Беатрис, точно так же, как он делает прямо сейчас, хотя и менее активно. Да, он будет яростно растирать свою плоть, пока она не покраснеет и не исторгнет обильную струю семени прямо ей на ягодицы.

– Беатрис… Беатрис, – простонал он, сломленный ее красотой, превратившись в яростное стонущее животное лишь от воздействия своего воображения, памяти и… надежды. Позвоночник его, казалось, размягчился, когда он изогнулся в оргазме, едва сдерживая пальцами сперму. Струя оказалась такой мощной, что, похоже, забрызгала фотографии Беатрис, пометив ее в ее отсутствие, что Ритчи проделал также и в своем воображении.

После чего он, липкий и дрожащий, откинулся на спинку кресла. Тут в голове его возникло другое видение. С трудом подняв усталые веки, Ритчи посмотрел на огромную удобную кровать, имеющуюся в его номере. Сердце его вдруг сжалось от щемящего волнения, побуждающего вырваться из плена грудной клетки.

Он хотел, чтобы Беатрис Уэверли лежала сейчас на этой самой кровати и спала. А он бы забрался к ней под одеяло и пристроился рядышком.

Мысль эта оказалась настолько шокирующей, что сонливость Ритчи как рукой сняло, и он сел прямо и принялся вытирать ладони о брюки, чтобы избавиться от начавшего засыхать семени.

«Я же сказал – никогда больше, – мысленно вскричал он. – Я пообещал себе никогда снова не проводить ночь с женщиной, как бы сильно она мне ни нравилась и какое бы сокрушительное удовольствие я ни испытал в ее объятиях».

В последний раз, когда заснул в присутствии женщины, он пробудился от запаха крови и дыма, а также странного негромкого бормотания. То была его собственная кровь, а тихий гипнотический голос принадлежал женщине, которая только что убила его сына.

Такого больше не повторится. Этого просто не может быть. И Ритчи это было отлично известно. Но неотвязный страх все еще таился в дальнем уголке его памяти.