– Разве ты не должен сейчас отдыхать, Эдмунд? Что это значит? Как ты сумел спуститься вниз?

Невзирая на тревогу за своего жениха, Беатрис была очень рада видеть его на ногах. Выглядел он вполне здоровым и крепким. Не говоря уже о том, как шел ему его новый темно-синий халат. Со дня пожара в доме Ритчи едва минула неделя, но он, будучи деловым человеком до мозга костей, продолжал вести дела прямо из дома Беатрис с помощью Джейми, а также целой армии секретарей и клерков, которые постоянно прибывали на Саут-Малберри-стрит с документами и отчетами. Утренняя гостиная превратилась в его новый офис.

– Не волнуйся, любимая. Джейми с твоим братом помогли мне спуститься. – Он сидел на диване, протягивая к ней руки. Его поврежденная лодыжка покоилась на мягкой подушке на приставном стуле. Оказалось, что перелома нет, а лишь сильное растяжение. – Я очень хорошо себя чувствую, и с каждым днем мне становится лучше. Особенно при виде тебя, такой прекрасной, свежей и желанной, очищенной от греха на исповеди.

– Льстец, – отозвалась Беатрис, осторожно присаживаясь рядом с ним и расправляя юбки. – И все же мне кажется, не следует тебе столько работать. Не забывай, что нужно принимать во внимание и твою поврежденную лодыжку, и большую потерю крови от… от полученных ран.

Беатрис поежилась. До сих пор ей страшно было вспоминать о том, как Маргарита колола Ритчи ножом, в безумстве своем пытаясь убить его, человека, за которым была замужем. Беатрис испытывала смешанные чувства. С одной стороны, она сожалела, что ничем не смогла помочь Ритчи, а с другой – испытывала жалость к этой сумасшедшей и несчастной женщине.

Отбросив бумаги в сторону, отчего часть из них веером разлетелась по ковру, Ритчи обхватил своей сильной рукой Беатрис за талию и привлек к себе.

– Постарайся не сожалеть о ней, дорогая. Никто ничем не мог ей помочь, поверь мне. – Он отвел взгляд. – Временами я желал ей смерти за то, что она сделала с Джо, но постепенно пришел к выводу, что в том не было ее вины, и просто стал сожалеть, что она не может быть счастливой.

Некоторое время они молча сидели, и теплая успокаивающая рука Ритчи, обнимающая Беатрис, оказывала на нее благотворное воздействие. Как будто занавес опустился на печали и беды, оставив их в прошлом и осветив дорогу в светлое будущее.

Пожар явился катализатором, изменившим их жизнь, унесшим жизнь Маргариты. Присутствуя на ее похоронах вместо Ритчи, Беатрис была очень удивлена встретить там Юстаса Ллойда. Церемония была очень краткой, количество людей – ограниченным, и ее бывший жених задержал ее для разговора. Лицо его при этом было очень торжественным. Ничего не признавая, он подтвердил подозрения Беатрис о том, что именно он участвовал в освобождении Маргариты из лечебницы. Слушая его уклончивые объяснения, Беатрис испытала странное онемение. Гнева она не чувствовала. Юстас больше не мог причинить ей зло. В действительности беспокоило его лишь одно – как бы Ритчи не взял на себя роль ангела возмездия и не покарал его за содеянное.

Однако судьба распорядилась по-иному. Юстасу поступило предложение о работе управляющим на каучуковой плантации в Малайзии, и теперь он покидал Англию, чтобы начать новую жизнь. Он даже распродал большую часть своего фотооборудования. У Беатрис имелись подозрения насчет того, кто мог сделать Юстасу такое выгодное предложение, и была очень рада, что Ритчи предпочел просто удалить ее бывшего жениха из страны, а не пытаться причинить ему какой-либо вред. В конце концов, самым злейшим врагом Юстаса всегда являлся он сам.

Глядя на Ритчи, своего любимого мужчину, Беатрис не могла не восхищаться им. Другой бы на его месте учинил над Юстасом жестокую расправу, особенно принимая во внимание имеющиеся в его распоряжении ресурсы и связи. Но он, уважая ее чувства, выбрал более гуманный способ.

– Все же я считаю, не следует тебе переутомлять себя всеми этими бумагами и важными решениями, – спустя какое-то время произнесла Беатрис с притворной суровостью, хотя сердце ее смягчилось при виде его пристыженного лица и мальчишеского пожатия плечами.

Нет, вовсе не мальчишеского. Под халатом скрывалось тело мужчины, одетого лишь в кальсоны и нательную рубашку, насколько ей было известно. Брюки он пока не надевал, потому что ему было очень трудно делать это, учитывая перебинтованную лодыжку.

Беатрис очень нравился такой неформальный Ритчи. Именно таким он впервые явился в эту комнату, кажется, целую вечность назад – а ведь в действительности с тех пор минуло всего-то несколько недель! Осознавала ли она тогда, как быстро и сильно влюбится в него? Возможно, уже тогда в сердце ее зародился намек на это, хотя и тщательно скрытый.

Глядя на Ритчи, она чувствовала покалывание в кончиках пальцев от желания прикасаться к нему, исследовать его тело, но вынуждена была сдерживать себя. Ведь он еще не до конца поправился! Заигрывания стоит отложить на потом. Когда Ритчи снова встанет на ноги и они поженятся, у них будет много времени для любовных утех.

«В таком случае, Беатрис Уэверли, – мысленно обратилась она к себе, – почему бы тебе на обратной дороге из церкви не проконсультироваться у своей подруги Софии, как можно доставить удовольствие мужчине, у которого повреждена нога? Ты неисправима, в самом деле неисправима».

Ритчи, похоже, подобных колебаний не испытывал. Свободной рукой он привлек к себе лицо Беатрис и медленно и дразняще провел большим пальцем по ее губам. Вторую руку он теснее сжал вокруг ее талии.

– Я же не инвалид, милая Беа. Я здоровый мужчина, который испытывает временные трудности из-за незначительного повреждения. – Он принялся поглаживать кончиками пальцев ее щеку, шею, волосы, склоняя ее лицо к своему. – Зато другая часть моего тела функционирует прекрасно, уверяю тебя.

– Не сомневаюсь в этом, Эдмунд, – оживленно отозвалась Беатрис и тут же умолкла, так как Ритчи накрыл ее губы своими и проник языком в ее рот.

«О, как восхитительно! Как восхитительно!» – подумала она.

Беатрис с радостью подчинилась Ритчи, и ее язык сплелся с его в диком танце. Хотя они делили одну спальню – Ритчи спал на кровати, а она сама на диване, чтобы в любую минуту быть рядом, если ему понадобится ее помощь, – за эти дни их отношения носили исключительно платонический характер. Они относились друг к другу с большой любовью и очень радовались тому, что пережили ужасную катастрофу и могут наслаждаться обществом друг друга.

Теперь же Беатрис хотелось большего. Она обдумала советы Софии касательно того, как можно познать определенное удовольствие, не причинив вреда Ритчи. Она с опаской обвила его руками и была тут же вознаграждена низким мужественным рыком.

– Да, Беа… да, – прошептал он, утыкаясь лицом ей в шею. Рука его снова пришла в движение: скользнув с плеча, она устремилась к груди. Когда Ритчи сжал ей грудь, Беатрис застонала и изогнулась к нему. – Вы возбуждены, мисс Уэверли? Как это скандально и неподобающе! – с ухмылкой заявил Ритчи, сжимая и разжимая ее податливую грудь через слои одежды. К счастью, новое нижнее белье, купленное ею по совету Софии, было очень легким и давало большую свободу для чувственных исследований. – Ты же не испытывала ничего подобного в церкви, правда, развратная ты женщина? Что бы сказал викарий, если бы узнал? Он может отказаться провести церемонию нашего бракосочетания, если узнает, какая ты распутница.

– Совсем наоборот, – ахнула Беатрис, закрывая глаза и принимаясь ерзать по спинке дивана, с силой вжимаясь в нее от переполняющих ее ощущений. – Ему самому захочется как можно скорее засвидетельствовать наш брак. Он считает, что чем быстрее я стану уважаемой замужней женщиной, тем лучше. Так я обрету надлежащий и освященный церковью источник удовлетворения своих плотских потребностей – то есть мужа – и одновременно послужу Закону Божьему.

Ритчи радостно рассмеялся, и Беатрис поспешно открыла глаза и перехватила его веселый соблазнительный взгляд.

– Превосходно! Рад слышать, что богобоязненность и уважение брачных уз не помешает тебе наслаждаться радостями плоти, – оживленно произнес он, все еще поигрывая пальцами ее грудью. – Хотя, боюсь, ты забудешь, что нужно делать, если мы станем откладывать столь важную часть жизни на после бракосочетания. – Ритчи воззрился на нее с притворным беспокойством во взгляде. – Эротическое мастерство требует непрерывных упражнений. Непрерывных, я подчеркиваю. Никакого отлынивания.

– Но как же твоя лодыжка? – Беатрис с сомнением воззрилась на его забинтованную ногу. – Не хочу причинить тебе боль. – В ее душе страсть вступила в титаническую битву с беспокойством о его благополучии. Груди ее томились, и лоно тоже… всем телом она стремилась к Ритчи. Лишь мысль о том, что она может навредить ему, сдерживала ее.

– О, думаю, я выживу, – промурлыкал он ей на ухо, внезапно беря ее за руку и привлекая к своему паху. Через халат и нижнее белье Беатрис почувствовала каменную твердость его члена. – Возможно, страстным галопом мы пока скакать не будем, но, я уверен, сумеем найти другие способы доставить друг другу удовольствие. – Он нежно касался губами ее шеи. – Женщина с таким богатым воображением, как ты, наверняка придумает множество способов.

Он сильнее сжал ее руку, теснее привлекая ее к себе.

Беатрис улыбнулась, не в силах сдержаться. Ей нравилось ощущение жаркой твердой плоти, самой сути его мужского естества. У него была временно повреждена нога, но половой орган пребывал в превосходном состоянии и был лишен всяческих недостатков. Лоно ее затрепетало, будто призывая Ритчи.

– Дверь же не заперта, Эдмунд, – запротестовала она. – Кто-то может войти, пока мы… будем заняты друг другом.

– Никто не войдет. Я дал всем распоряжения на этот счет. Очень четкие распоряжения. Ни при каких обстоятельствах никто не должен входить в эту комнату без стука.

По телу Беатрис прошла дрожь, но не от холода. По коже ее забегали мурашки предвкушения, как на открытых частях тела, так и на скрытых от глаз.

– Полли имеет обыкновение забегать в комнату, стукнув один или два раза. Она с легкостью может забыть. – Отвлекшись на мгновение, Беатрис улыбнулась, но по другой причине. Произошло удивительное событие, которое она всем сердцем одобряла, невзирая на его не совсем обычную природу. – Особенно сейчас.

Два дня назад Чарли привел Полли к Беатрис и Ритчи и официальным тоном заявил, что они собираются пожениться в ближайшем будущем, поэтому к Полли теперь следует относиться как к члену семьи, а не как к прислуге.

Когда первоначальное удивление Беатрис прошло, она вдруг осознала, что ожидала чего-то подобного. Казалось, во всей этой ситуации есть что-то еще, не видимое невооруженным взглядом. Когда Беатрис посмотрела на Джейми Браунлоу, стоящего у двери с приятно удивленным выражением лица, она задумалась над тем, какой же союз они с Ритчи только что благословили.

Ритчи наградил Беатрис оценивающим взглядом.

– Что ты в действительности думаешь по поводу предстоящего бракосочетания своего брата? Ты же не гневаешься на него за то, что он женится на твоей бывшей горничной? – Он прищурился. – Ты ведь понимаешь, что тут речь идет не только о счастливой паре, правда?

На этот раз улыбнулась Беатрис, наградив Ритчи лукавой ухмылкой, и принялась с удвоенной энергией массировать его великолепный член.

– Я же не слепая, Эдмунд, и не такая уж наивная. – Убрав его руку со своей талии, она распахнула полы его халата и стала расстегивать пуговицы хлопковых кальсон. – Я отлично понимаю, что некоторые люди вступают в нетрадиционные отношения, но если все участники подобного «соглашения» при этом будут счастливы, то я могу за них лишь порадоваться. Полли и Чарли будет хорошо вместе. У нее острый ум и доброе сердце, и о лучшей невестке я не могла и мечтать. – Она немного помолчала, не переставая ловко орудовать пальцами. – Что же до Джейми… Я не так хорошо его знаю, но если ты ему доверяешь, то, должно быть, человек он достойный.

– Так и есть, – подтвердил Ритчи. Голос его звучал искренне. – Я верю также, что с горем пополам они доведут дело до конца и все участники их странного трио будут довольны.

Мгновение они просто смотрели друг на друга, и у Беатрис возникло ощущение, что Ритчи подвел итог.

Тут он заговорил снова:

– А не пора ли нам вернуться к собственной договоренности, мисс Уэверли? – Он перевел взгляд на свой налившийся силой половой орган и ее пальцы, находящиеся в непосредственной от него близости. – Положение дел поистине критическое.

– Похоже, так и есть, – согласилась Беатрис, быстро и искусно извлекая прекрасный член Ритчи из складок кальсон.

– О, мой ангел, – вздохнул он, когда она принялась ласкать его пальцами, нежно касаясь розоватой шелковистой кожи, покрывающей твердую текстуру, являющуюся неотделимой частью его мужского естества. Беатрис водила рукой вверх и вниз, познавая его плоть и с радостью впитывая срывающиеся с его губ тихие постанывания.

Ритчи просто не мог молчать, когда испытывал удовольствие, поэтому, когда Беатрис склонилась к нему и стала ласкать головку члена губами, он принялся подбадривать ее хриплым признательным голосом:

– О да, моя умная грешная красавица… Да, вот так, милая, вот так. О боже, какие потрясающие ощущения!

Беатрис продолжала лизать, а он бормотал слова одобрения. Когда она стала посасывать его фаллос, он ахнул от неожиданности и громко застонал. Потом Беатрис попыталась делать оба дела одновременно – и лизать, и сосать – и к тому же ласкала его пальцами. Она знала, что ей предстоит научиться еще очень многим аспектам любви, но реакция Ритчи показывала, что то, что она делает, доставляет ему наслаждение.

Особенно когда она нашла особенно чувствительную точку… и довела его до оргазма.

– Любимая, любимая, – приговаривал он громким напряженным голосом, сжимая руками ее голову и вытаскивая несколько шпилек из прически. Чувствуя на языке вкус спермы и с радостью глотая ее, Беатрис задумалась о том, слышали ли слуги стоны.

Достигнув разрядки, Ритчи блаженно откинулся на подушки и испустил долгий вздох. Глаза его были закрыты, а на прекрасном лице отражалось выражение полнейшего удовлетворения. Платочком, припрятанным в рукаве, Беатрис осторожно вытерла свои липкие губы и член Ритчи, приведя его в пристойный вид.

«Любовь моя, любовь моя, какой же ты красивый», – мысленно обращалась она к нему.

Ритчи пытался восстановить дыхание, и Беатрис улыбнулась ему. Этот мужчина являлся для нее самым главным на свете сокровищем, неожиданной любовью, которую она даже не надеялась обрести. Как же ей повезло, что она нашла этого удивительного человека – или он ее нашел.

«А теперь ты заснул, мерзавец», – подумала она.

Снисходительно рассмеявшись, Беатрис оставила его в покое, решив дать немного вздремнуть, и из чистого любопытства стала просматривать многочисленные бумаги, разложенные на стоящем рядом столике. Возможно, невесте или жене и не пристало совать нос в документы мужа, но она решила, что станет для Ритчи современной спутницей жизни и будет интересоваться всеми его делами, как личными, так и финансовыми.

Как зачарованная просматривала она толстую пачку документов. Здесь имелись отчеты о различных видах его собственности, выписки о доходах и расходах, записи о банковских вкладах и инвестициях. Даже человек далекий от мира финансов мог понять, что дела находятся в очень хорошем состоянии. Беатрис осознавала, что, став женой Ритчи, она будет очень богатой женщиной, и воспринимала этот факт с радостью и без всяких угрызений совести.

В самом низу пачки она нашла бумагу, прочитав которую громко ахнула и вскрикнула:

– Ах, боже мой!

Вестерлинн! Документ подтверждал, что два дня назад ее будущий муж купил Вестерлинн, ее старый дом, где она провела счастливые годы юности. Сопутствующее письмо удостоверяло, что прежние владельцы оказались такими же должниками, как и они с Чарли, поэтому с радостью приняли более чем щедрое предложение Ритчи.

Беатрис потрясла Ритчи за плечо, и он открыл глаза.

– Ах, негодяй, и когда же ты собирался сказать мне, что купил Вестерлинн? Разве тебе не пришло в голову, что эти новости могут меня заинтересовать? – Она постаралась придать своему голосу твердости, но это было совершенно невозможно, принимая во внимание то, что случилось.

Ритчи вовсе не казался пристыженным. Он выглядел невообразимо довольным собой.

– Когда ты вошла, милая, я как раз собирался тебе сказать, клянусь, это правда. А потом, боюсь, меня отвлекло твое прелестное личико и ощущение твоего роскошного тела под изысканным нижним бельем.

– Ну да, перекладывай вину на мои плечи. – Она усмехнулась, будучи не в состоянии делать что-то еще. Сердце ее было настолько переполнено радостью, что она могла лишь улыбаться.

– На твои плечи. И на твои восхитительные ноги. И на стройные аппетитные бедра… – Его сияющие синие глаза потемнели от страсти. – И на твое великолепное божественное лоно, твои изумительные груди, твои щедрые на объятия руки. – Поднявшись, он потянулся к ней. – И на твое совершенное лицо, огненные волосы… и гибельно сладкие губы… – Он посмотрел сначала на ее рот, потом себе в пах.

Беатрис растаяла под взглядом Ритчи. При виде его прекрасного оживленного лица и дьявольского блеска в глазах все ее существо растворялось в любви и страсти к этому человеку. Она знала этот взгляд, знала сулимое им наслаждение.

– Считаю, однако, что мне следует предоставить тебе компенсацию за то, что не сообщил обо всем раньше, – прошептал он ей на ухо. Руки его уже пришли в движение и стали расстегивать пуговицы ее сорочки. – Какую-нибудь награду… – Расстегнув крючки на ее корсете, Ритчи распахнул полы сорочки и обнажил ее груди, затем, переключив внимание ниже, стал возиться с нижними юбками.

Он целовал Беатрис, прикасался к ней, поддразнивал, возбуждал. Пальцы его творили чудеса, к какому бы месту они ни прикасались, прощупывая и лаская. Беатрис полагала, что им с Ритчи пока рано заниматься любовью, принимая во внимание его забинтованную лодыжку, а сам он вовсе не считал, что должен лишать Беатрис удовольствия.

Посасывая ее сосок и лаская клитор, он довел ее до оргазма.

Теперь пришел черед Беатрис блаженно откидываться на подушки, с трудом дыша.

– О боже мой, – выдохнула она со смехом и легким удивлением.

– Да, – подтвердил Ритчи, гладя ее по голове.

Некоторое время спустя Беатрис поинтересовалась:

– Мы теперь будем жить в Вестерлинне, Эдмунд? – Оправив одежду, она села на диване и спокойно воззрилась на Ритчи. – Это имение очень красиво… милый дом, очень просторный.

Ритчи улыбнулся. Лицо его было расслабленным и открытым, так как ему нечего было больше скрывать.

– Думаю, мы можем проводить там часть года, а с наступлением сезона станем переезжать в Лондон. Либо в этот дом, либо в какой-то другой. Я полностью в твоем распоряжении, дорогая.

Беатрис потянулась к его ладони и нежно сжала ее пальцами. То было легкое прикосновение, но оно отлично соответствовало моменту.

– Да, я согласна. Это наилучшее решение. – Она замолчала, думая о других обитателях дома. – А что до Чарли, и Полли, и… Джейми?

Поразмышляв немного, Ритчи ответил:

– Предоставлю им самим право решать, но если они захотят, то, как мне кажется, они прекрасно устроятся в Вестерлинне и будут присматривать за домом в наше отсутствие. Джейми – деревенский парень в душе, и, как мне кажется, сельская местность придется по нраву и твоей невестке. – На мгновение замявшись, он, подмигнув, добавил: – Не говоря уже о том, что вдали от лондонских сплетников у них будет гораздо больше свободы продолжать свои нетрадиционные отношения на троих.

Беатрис кивнула. Ритчи во всем был прав. Несмотря на влияние своей любящей жены Полли и не менее любящего друга Джейми, Чарли по-прежнему оставался падким до искушений. С другой стороны, переселившись в Вестерлинн, он сможет под их чутким надзором целиком сосредоточиться на управленческой деятельности.

– Ты все предусмотрел, не так ли? – поддразнила Беатрис, зная, что он воспримет ее слова как комплимент.

– Стараюсь… стараюсь. – Ритчи улыбнулся в ответ, затем поднес ее руку к губам и страстно поцеловал.

Долгое время они просто смотрели друг на друга, не произнося ни слова.

– Как же это все случилось? – чуть слышно спросила Беатрис. Ритчи заключил ее в объятия, нежно, но не порывисто, так как страсть его на некоторое время была удовлетворена. – Прошел едва ли месяц со дня нашего знакомства, и сначала ты мне совсем не понравился.

Ритчи низко рассмеялся:

– Верно, любовь моя. С этим сложно поспорить. Но, увидев тебя во плоти, я уже не мог ничего с собой поделать. Я хотел узнать женщину, которая поработила меня всего лишь своим фотографическим изображением. Беатрис теснее прижалась к нему.

– Как думаешь, теперь ты узнал меня?

Ритчи некоторое время молчал, обдумывая ответ.

– Да, любовь моя… в некоторой степени. – На мгновение они зарылся лицом ей в волосы, которые, выбившись из прически, свободными волнами спадали на плечи. – Но, полагаю, мне еще много чего предстоит узнать за те долгие годы, что мы проживем вместе… и я с нетерпением жду, когда смогу раскрыть миллионы твоих восхитительных секретов.

Беатрис захихикала.

– Искренне надеюсь, что ты не будешь разочарован, Эдмунд. Ведь я в действительности самая заурядная женщина.

– Глупости, – просто ответил Ритчи, целуя ее в шею. – Ты богиня и сирена, моя дорогая, и прекрасно это осознаешь, не так ли?

– Что ж, милый, раз ты так говоришь, значит, я и в самом деле настоящее божество.

«И ты тоже, Эдмунд Эллсворт Ритчи, и ты тоже, – мысленно добавила она. – Я считаю тебя идеальным мужчиной».

Ей не было нужды произносить эти слова вслух. Не было нужды издавать ни звука. Когда Ритчи снова рассмеялся, она крепче прижалась к его теплому телу.