Усиленные занятия под бдительным оком Дом Басса, который не прощал ни единого неверного движения и не скупился на язвительные замечания, принесли свои плоды.

Никогда в жизни к еще не был в лучшей форме. Походка моя стала мягкой и упругой. Руки налились силой. Камзол стал тесен мне в плечах, а трико сидело на мне как влитое. Я начал отращивать себе бородку. Пока еще смотреть особенно было не на что, но госпожа Уитчи каждое утро принося завтрак делала мне комплименты. В ее сознании бородка и мужественность были синонимами.

На следующее утро после моей встречи с Ником Билом Дом Басс решил устроить мне проверку. Сняв жилет и рубашку и обнажив свою могучую грудь и волосатый живот, он встал в позицию. Его атака была столь же молниеносной и яростной как и та, что он обрушил на меня во время нашей первой встречи. Однако к моему удивлению и радости я сумел отбить ее. Памятуя советы, которые он давал мне сидя в своем кресле, я старался держать свою шпагу выдвинутой вперед, не отвлекаться боковыми ударами и выпадами и стремился как можно реже входить в соприкосновение с его клинком.

- Не дурно, не дурно, - бормотал он, слегка отдуваясь, - Опустите кончик шпаги, молокосос! Он должен быть ниже, чем ваша рука. Ваш клинок должен порхать, как мотылек вокруг моего, но не касаться его. Если вы хоть немного раскроетесь, я насажу вас на шпагу как куропатку на вертел. И смотрите мне в глаза, щенок, прямо в глаза!

Он стал демонстрировать мне фланконаду, свой излюбленный удар. После нескольких неудачных попыток повторить его, я, наконец, сумел это сделать настолько удачно, что мой наставник вынужден был отпрыгнуть назад. Проделал он это с быстротой и легкостью, которую трудно было ожидать от человека его комплекции.

- Дом Басс, - сказал я, отступая на шаг, - а вы научите меня своему коронному приему?

Я имел в виду его умение выбивать у меня шпагу из рук в любое время по своему желанию. Эта просьба, казалось, изумила его. Несколько мгновений он удивленно смотрел на меня, потом издал свой обычный желчный смешок.

- Этот прием известен только мне. Я сам придумал его и никогда никому не показывал, как его нужно проводить, даже Дирку. Почему это вы, молодой петушок решили, что я вас научу ему?

- Я же сказал вам в первый день нашего знакомства, что мне придется драться на дуэли. Думаю состоится она уже довольно скоро. Мой противник старше я сильнее меня и я слышал, что он отменно владеет шпагой.

- Если хотите остаться в живых, никогда не деритесь с более сильным противником, - заявил он, - это единственный совет, который я могу вам дать.

- Но я должен драться с ним, Дом Басс, и мне просто необходимо побить его. Этот человек плавал с Джоном Уордом, но теперь он перешел на другую сторону. Думаю, дон Кондомар будет платить ему неплохую пенсию, потому что он собирается оказать испанцам важную услугу.

Я упомянул испанцев не случайно, ибо португальцы ненавидели их даже сильнее, чем англичане. Дом Басс обдумывал мои слова, испытующе глядя на меня.

- А откуда вам известно о Джоне Уорде? - спросил он.

- Это моя тайна.

Он рассмеялся.

- Ну, конечно, а то я сам не сумел догадаться! Вы, мой петушок, как я понимаю, тот самый молодой пират, которого ищут по всему Лондону. Так вот, Роджер Близ, если вас действительно так зовут, я все-таки подумаю над вашей просьбой. - Он снова издал свой смешок. - Уж больно ловко вы от них улизнули. Но кто же примет вас за пирата, сосунок вы этакий.

- Вы правы. Я действительно Роджер Близ.

- И вы джентльмен, - продолжал он, - а это предполагает, что ваше слово чего-нибудь стоит. Вы поклянетесь никому не выдавать мой секрет? Использовать его только в случае необходимости, чтобы спасти свою жизнь или прикончить этого испанского наймита? - Он нахмурился. - Могу я положиться на ваше слово? Если я узнаю, что вы показали мой прием еще кому-нибудь, я перережу вам горло как цыпленку!

Я с жаром заверил его, что он может положиться на мою скромность. Он поднял руку, выражая этим жестом свое согласие и предложил мне встать в позицию. В течение получаса мы разучивали движения. Я должен был поймать момент, когда мой противник потеряет равновесие, это было необходимое условие, но в схватке со столь искусным мастером сделать это было очень сложно. Когда такая возможность наконец предоставлялась, нужно было быстрым движением направить клинок противника вниз, затем следовал столь же стремительный поворот кисти и - готово! Мне пришлось повторить все не меньше полусотни раз, прежде чем прием мне удался полностью и я испытал чувство восторга, когда увидел, как шпага моего наставника серебряной птицей взмыла вверх.

- Все запомнили? - спросил он, поднимая клинок. Он был явно расстроен тем, что я сумел одержать над ним верх, пусть даже с помощью приема, который он разработал сам. - Этот прием будет эффективен лишь тогда, когда рука вашего противника будет слишком напряжена и потеряет гибкость. Вы должны дождаться этого момента. Верным признаком будет потеря им равновесия. Я могу сам заставить любого сделать это. Вам нужно ждать удобного случая.

Я вернулся к себе в приподнятом настроении. Будто могущественный маг и чародей раскрыл мне тайну жизни и смерти. Теперь, если мне придется драться с Мачери, я сумею постоять за себя. Я чувствовал, что обладаю достаточным умение и сумею играть с ним на равных, до тех пор, пока мне не представиться возможность проверить этот чудодейственный прием. В холле около лестницы стоял Стивкорн. Проходя мимо, я взъерошил ему волосы. Я весело приветствовал госпожу Уитчи, которая разглядывала меня из-за балюстрады. Похоже, она подумала, что я пьян. Поднимаясь по лестнице, я чувствовал, как ее живые черные глаза с подозрением уперлись мне в спину.

Позднее, сидя над своими книгами, я услышал внизу в холле мужские голоса. Им что-то взволнованно отвечала госпожа Уитчи, и я понял, что должно быть пожаловал сэр Сигизмунд Хилл. К моему немалому удивлению, он зачем-то привел с собой Арчи Армстронга.

Выглядел шут невеселым, тем не менее он дружелюбно похлопал меня по спине и сказал.

- А вот и наш юный пират собственной персоной. Весь город судачит о том, что люди короля, несмотря на все их старания никак не могут схватить его. Этот молодчик сумел поразить воображение королевы своими рассказами о кровавых битвах на море. Ловко вы это проделали, господин Пират.

Сэр Сигизмунд ободряюще подмигнул мне.

- Я вижу, вы удивлены нашим визитом, Роджер. Но не тревожьтесь. Арчи умеет хранить секреты. Кроме того, в настоящее время он и сам находится в довольно затруднительном положении. Как впрочем и многие другие, проявившие определенный интерес к нашим флибустьерам. Другими словами, - продолжал сэр Сигизмунд, он рискнул и вложил кое-какие средства в предприятие Джона Уорда.

- Очень немного, - обиженно пробурчал Арчи, - очень немного. Только чтобы символически выразить свое отношение к этому бравому парню.

- А теперь королю стало об этом известно. Ему сообщил об этом какой-то недоброжелатель.

- Это был Мачери, подлый продажный пес.

- Так я и думал. И вот теперь Арчи в опале. Его Величество запретил ему появляться при дворе. Арчи больше не получает жалованья. Надеюсь, ему удастся избежать близкого знакомства с нашим городским палачом.

Упоминание о палаче ничуть не напугало Арчи. Он даже изобразил на своей физиономии усмешку.

- Ну что же, шутите, сэр Сигизмунд, шутите. Почему же не пошутить. Я не боюсь палача, но когда угрожают моему кошельку, тогда дело другое…

- А что сказал король, когда изгонял вас из райских кущ?

Арчи снова ухмыльнулся.

- Вы попали в самую точку, сэр Сигизмунд. Все это сильно смахивало на изгнание Иеговой сатаны из рая. Я никогда еще не видел нашего толстяка в таком гневе. Но хуже-то будет ему самому, попомните мои слова. Он со скуки помрет без своего Арчи.

- В оправдание Его Величества следует сказать, - заметил сэр Сигизмунд, - что он услышал эту новость о вас, находясь в очень скверном расположении духа. И вы сами тому виной. Поговаривают, что вы не очень-то щадили его самолюбие, делая замечания по поводу его политических ходов. Он узнал о ваших связях с Джоном Уордом как раз в тот момент, когда его самолюбие было особенно уязвлено. Но, может быть, вам хочется услышать подробности о боевых действиях. Это поможет вам отвлечься от сегодняшних невзгод.

Арчи согласился с этим и буквально засыпал меня вопросами. Как человека, вложившего деньги в наше предприятие, его особенно интересовала захваченная добыча. Много ли серебра мы нашли в трюмах «Ла Сольдерины»? Было ли там золото, картины и драгоценности. Я сообщил ему, что добыча была очень богатая и все, кто вложил средства в предприятие Джона Уорда получат большие барыши. Настроение у него сразу же улучшилось. Он внимательно слушал меня, сидя на низеньком стульчике. Колени его находились вровень с подбородком, глаза блестели любопытством.

- А теперь, если Арчи извинит нас, я должен кое-что сообщить вам, - сказал сэр Сигизмунд и знаком предложил мне последовать за ним к окну.

Арчи заявил, что с удовольствием перекусил бы, пока мы беседуем. Я радушно пригласил его к столу, на котором стояли остатки моего обеда - большущий кусок баранины, жирный пудинг с изюмом и почти целая кружка эля.

Глаза Арчи плотоядно заблестели, и когда я увидел, как решительно он набросился на баранину, я понял, что запасам госпожи Уитчи будет нанесен изрядный урон.

- Я получил письмо от Уорда, - мрачно произнес сэр Сигизмунд. - Хороших новостей мало. Но они есть. Испанцы перестали нападать на наши торговые суда. Джон считает, что они усвоили преподнесенный им урок. Эскадра в Тунисе разделилась. Несколько капитанов решили уйти в другие воды, другие приняли решение вернуться в Англию. Это мне не нравится. Они не встретят здесь приема, на который рассчитывают. На мой взгляд это крайне неразумное решение, потому что король и не думает их прощать.

Острое ухо Арчи уловило наш разговор. Он опустил кружку с элем и заметил.

- Закуют этих парней в цепи. Ничего другого они от нашего толстяка не дождутся. А Уорд тоже возвращается?

Сэр Сигизмунд покачал головой.

- Он остается в Тунисе. Некоторые капитаны останутся с ним. По мнению Уорда у него будет достаточно сил, чтобы испанцы по-прежнему вели себя тише воды ниже травы.

- Ему не следует доверяться королю, - сказал Арчи, вытирая губы тыльной стороной ладони. - Добрый король Иаков! - саркастически воскликнул он. - Просто злобная, рычащая тварь!

- Остальные новости скверные, - сказал Хилл. Казалось, ему трудно продолжать. - Роджер, донны Кристины больше нет. Уорд очень скупо пишет об этом. Я уверен, ему слишком тяжело говорить о деталях. Им удалось узнать, что она находится в одном городе на краю пустыни. Но помощь пришла слишком поздно. Уорд не застал ее живой. - Он громко сглотнул слюну. - Я понимаю, что вы сейчас должны испытывать. - Замечательная была девушка- Я тоже любил ее. Но что же делать? Все в руках Божьих. Возможно таким образом бедное дитя избавилось от многих разочарований и страданий.

Я не мог вымолвить ни слова. Я был готов к плохим новостям, но что такое могло случиться мне даже в голову не приходило. Она так верила в будущее, была так убеждена в близости счастья. Мои пальцы прикоснулись к прямоугольной поверхности изумрудного кольца, лежавшего у меня в мешочке под камзолом. Я почти забыл о нем. «Быть может то, что она рассталась с кольцом роковым образом повлияло на ее судьбу», - подумал я. Ведь ее похитили буквально на следующий день после того, как она отдала мне камень. Я вспомнил ее такой, какой видел в ту последнюю ночь: прелестное лицо, освещенное нежным светом глаз; та вера, с которой она говорила о будущем; мягкие темные волосы. И вот ее больше нет.

Сэр Сигизмунд добавил.

- Уорд сообщает, что он и вам отправил письмо. Но оно не дошло.

- Джон должно быть сильно страдает, - только и смог выговорить я.

- Да. Боюсь у вашего друга отныне будет много причин для переживаний. - Он мрачно покачал головой. Не нравится мне то, как идут его дела.

Арчи уже трудился над пудингом. Когда мы закончили нашу беседу, он начал рассказывать нам о том, что происходило при дворе и какие именно колкости он говорил королю. Мне было нелегко следить за рассказом не только из-за его сильного шотландского акцента, но из-за прозвищ, которыми он густо оснащал свою речь. Мои мысли все время возвращались к трагической потере, о которой я только что узнал, и мне потребовалось довольно много времени, чтобы уяснить кого имеет в виду Арчи, употребляя то или иное прозвище. Как оказалось, Его Величество он именовал королем Тидди, мастер Карр, который теперь получил титул лорда Рочестера получил прозвище милорда Глика. Я знал, что все это были карточные термины, но что именно они должны были обозначать, для меня оставалось загадкой. Вот когда он называл очаровательную и на редкость соблазнительную графиню Эссекскую мадам Туп-туп, догадаться, что он имел в виду было не так трудно. Он явно имел в виду ее отнюдь не выдающиеся умственные способности. Арчи столь часто упоминал имена этих трех персонажей, что в голове у меня как однообразный припев то и дело перекатывалось: Туп-туп, Тидди, Глик, Туп-туп, Тидди, Глик. И больше ничего. Лишь постепенно до меня стал доходить смысл его слов. Милорд Глик все выше и выше поднимался по ступеням власти. Скоро он должен был стать королевским конюшим, министром и канцлером, ибо по мнению короля Тидди лишь эти высокие должности были достойны способностей его любимца. На самом же деле, мозгов у этого длинноногого молодца было не больше» чем у огородного пугала. И он, Арчи неоднократно и прямо заявлял об этом королю Тидди. Что касается маленькой мадам Туп-туп, то ума у нее еще меньше. Стоило только посмотреть, какими влюбленными глазами она смотрит на этого придурка. Интересно, что бы она сказала, если бы знала, что все страстные любовные послания, которые она получает он милорда Глика, написаны его приятелем и доверенным лицом сэром Томасом Овербери. Быть может мадам Туп-туп и в самом деле красотка, но он, Арчи, считает, что ей самое место у стойки трактира «Кардинальская шляпа» на Тернбулл-стрит.

- И он еще удивляется, что король гневается на него, - заметил сэр Сигизмунд. - Однако я полагаю, что королевский гнев не продлится слишком уж долго. Не знаю почему, но Его Величество прощает Арчи такие вещи, каких не стерпел бы ни от кого другого, включая и лорда Рочестера.

- Что-нибудь слышно о Мачери? - спросил я.

- Да, на днях он побывал у меня. Полагаю, он совершает визиты по своему списку. Вел он себя очень обходительно и учтиво, но совершенно недвусмысленно дал понять, чего хочет. А хочет он получить отступные. Если заинтересованные лица согласятся заплатить ему золотом или подпишут документы на право владения несколькими недурными усадьбами, он согласен молчать. В противном случае он больше не сможет хранить некую тайну.

К этому времени Арчи уже закончил свою трапезу и стал собираться уходить. Он, однако, задержался у двери и заметил, что отступные не лучшее решение вопроса, ибо человеку, получившему их раз, это может понравиться, и он будет требовать их снова и снова. Взять для примера хотя бы короля Тидди и испанцев.

- Примерно через две недели на севере должна состояться встреча заинтересованных джентльменов, - вставая сказал сэр Сигизмунд. - Нам бы хотелось, чтобы наши интересы представляли вы, Роджер. Все, разумеется, зависит от того, будет ли для вас безопасно покинуть город.

Они попрощались и ушли, а я провел в одиночестве долгий и безрадостный вечер, размышляя о трагической новости, которую они принесли.