Мы вышли из города окольной дорогой, с обеих сторон окаймленной высоченными елями. Дорога круто шла в гору, и когда мы, слегка запыхавшись, достигли вершины холма, то увидели освещенный огнями Большой зал замка Эпплби Корт.

- У сэра Бартлеми должно быть гости, - заметил я.

Джон нахмурился.

- Сэр Бартлеми - человек осторожный, и ему вряд ли понравится, если нас здесь увидят. Даже если бы король одобрял наши действия. Сэр Бартлеми все равно не захотел бы, чтобы узнали о его делах с пиратом, руки которого запятнаны кровью.

- Он ведь сам пригласил тебя, - напомнил я.

Несколько минут мы шли молча.

- Роджер, - внезапно обратился ко мне мой друг. - Я вот о чем думаю. Может быть мы поступаем неправильно. Наверное я не имею права увозить тебя из дому. Ты ведь понятия не имеешь, что ждет тебя впереди. Это очень трудная, жестокая жизнь. Слова Энн заставили меня задуматься. Это грязное и кровавое дело, а что в конце? Смерть, возможно в испанской тюрьме. Очень неприятная смерть, смею тебя уверить. Или петля. А слава? - он пожал плечами. - Будь благоразумным, Роджер. Поворачивайся лучше и ступай-ка домой. Не волнуйся, я не изменю о тебе своего мнения.

Да, но что я сам о себе подумаю? - промелькнуло у меня в голове. Мне вспомнились славные деяния англичан в годы правления королевы Бесс - Дрейка, совершившего кругосветное путешествие, сэра Ричарда Гренвилла и его «Ревейндж», отважных капитанов, обративших в бегство «Непобедимую» испанскую Армаду. Мой отец сражался с Армадой, с ней сражался и отец Джона и сам Джон. Должны же были эти люди ощущать гордость за то, что совершили. Сейчас Англия опять нуждалась в таких героях. Нуждалась она и в тех, кто шел бы за ними. Все это я хотел сказать Джону, но произнес лишь.

- Нет, я поеду с тобой.

- Когда-нибудь ты горько об этом пожалеешь, - промолвил Джон. - Настанут дни, когда твое тело будет изнемогать от жары, море станет казаться океаном зеленого огня, и на судне будет пахнуть, как в склепе. Тебе придется есть самую грубую пищу, снасти изрежут тебе руки в кровь, и ты забудешь, что такое нормальный спокойный сон. Каждый день тебе придется быть свидетелем таких вещей, от которых у тебя душа содрогнется. Я буду с тобой откровенен, Роджер. Эта жизнь не для человека, одаренного тонкой чувствительной натурой.

- Я всегда считал, что Дрейк, и Фробишер, и Кавендиш были людьми возвышенными…

- Нет, они были великими людьми, а это вовсе не одно и то же, - возразил Джон.

- Я должен ехать с тобой. Я все обдумал, другого пути у меня нет. Все Близы были моряками, а я - Близ.

Джон молчал должно быть целую минуту. Потом кивнул.

- Будь по твоему, Роджер. Может быть ты и прав. Просто мне бы хотелось, чтобы ты принял решение, взвесив все «за» и «против». Я рад, что ты едешь со мной.

Подъемный мост через ров с водой в Эпплби Корт не поднимался так давно, что проржавевшие цепи были срезаны. Когда мы пересекли мост, и я посмотрел на надвратную башню, мне показалось, что она упирается в самое небо. Неожиданно я остро ощутил всю непритязательность своего наряда. На мне был старый камзол с рукавами из верблюжей шерсти с дешевыми оловянными пуговицами и не очень хорошо сидевшее трико из грубой шерстяной материи. Рядом с моим великолепным спутником я выглядел, как ощипанная ворона. Мне не хотелось бы в таком виде предстать перед Кэти Лэдланд. Разумеется, она не знала о моих чувствах к ней, и тем не менее.

Хью Парлер, привратник, провел нас внутрь. Поднявшись вместе с ним по витой каменной лестнице, мы очутились в большом помещении. В камине весело потрескивали дрова. Я понял, что мы в одном из залов для приема гостей, которые занимали все переднее крыло замка. Помещение было убрано со вкусом. Здесь стоял длинный стол, несколько изящных мягких кресел. Пол был устлан турецким ковром.

Я подошел к окну, которое выходило на четырехугольный двор и увидел, что Большой зал полон гостей. Высокий эркер позволял мне видеть все, что происходит в зале. Гости кланялись и плавно раскачиваясь, неторопливо двигались под размеренную мелодию.

- Как мне доложить? - спросил Парлер, с подозрением разглядывая нас.

- Никаких имен, пожалуйста, - ответил Джон. - Просто скажите своему хозяину: «Маленький Джон и курс на зюйд - вест». Сумеете запомнить?

Когда привратник удалился, Джон подошел ко мне и ухмыльнулся.

- Сэр Бартлеми на славу развлекает своих гостей. По справедливости, я тоже должен веселиться там, ведь своим богатством сэр Бартлеми во многом обязан мне. Немало золота из трюмов «Королевы Бесс» перекочевало в его сундуки. Благодаря мне Кэти Лэндланд станет самой завидной невестой в этом краю. - Он взглянул на меня, и его губы растянулись в улыбке.

- А верно я слышал, что некий Роджер Близ испытывает нежные чувства к дочери хозяина Эпплби Корт? Ну-ну, нечего краснеть, мой мальчик. Я уверен, что это достойное и благородное чувство, а в знатности рода Пири не уступят Лэдландам.

Я размышлял о том, что Кэти сейчас нет в зале, она не принимает участия в танцах, так как еще чересчур молода и наверняка наблюдает за танцующими из Восточной галереи. Однако на мой взгляд ни одна из этих роскошно разодетых дам в широких кринолинах, плавно приседавших под музыку неторопливого коранто, не могла и сравниться с моей Кэти. У кого еще были такие прелестные серые глаза и черные, как осеннее небо за окном волосы?

Моя Кэти? Что за самонадеянность! Я знал, что с моей стороны чистое безумие питать подобные надежды.

Джон принялся мерить залу своими огромными шагами.

- Сэр Бартлеми хочет, чтобы я попытал удачу у берегов Америки, - размышлял он вслух. - И не только он, а и все эти блестящие молодые люди при дворе и достопочтимые купцы их Сити. Но я не согласен. Разумеется, добыть золото у берегов Барбадоса и Ямайки намного легче, но не для этого я рискую своей жизнью и жизнью моей команды. Я хочу доказать испанцам, что английский флаг имеет право так же гордо реять в просторах Средиземного моря, как и их собственный. Буду безжалостно топить любой корабль под их красно-желтым флагом до тех пор, пока они нападают на английские торговые суда. Если при этом мы захватим добычу, что ж, мы не станем отказываться от нее. Но наша цель - отнюдь не нажива! Именно это я постараюсь втолковать этим благородным джентльменам.

В эту минуту в зал вошел отец Кэти. Было видно, что мое присутствие его озадачило и неприятно удивило. Одет сэр Бартлеми был так же богато как и Джон, и я в который раз удивился его сходству с портретными изображениями старого короля Гарри. Он уселся за стол, раздраженно засунув большие пальцы в прорези камзола.

- Я полагал, что вы явитесь один, капитан Уорд, - произнес он своим густым басом. - Почему с вами пришел Роджер? Потрудитесь объяснить это.

- Роджер вместе со мной уходит в плавание, - произнес Джон, усаживаясь за другой конец стола. Весь его вид и манеры яснее всяких слов говорили о том, что дело это решенное и мнение сэра Бартлеми на этот счет его ничуть не интересует.

Широкое, обрамленное бакенбардами лицо сэра Бартлеми отразило глубокую тревогу.

- Должен вам заметить, капитан Уорд, что я этого решения отнюдь не одобряю. Роджер молод, и у его матери, насколько мне известно, на его счет совсем другие планы. Все это… поистине весьма огорчительно. Вы ставите меня в крайне неудобное положение. - Он положил свою обтянутую шелком ногу на другую и повернулся ко мне. - Роджер, ты сообщил об этом своей матери? Не могу поверить, что она дала свое согласие.

- Я еще не разговаривал с ней, - слегка запнувшись ответил я. - Дело в том, что я принял решение только сегодня днем. Я собирался поговорить с ней завтра, но теперь обстоятельства требуют нашего немедленного отъезда. Но я обязательно напишу ей, сэр. Она поймет меня. - Я горячо продолжал, стараясь убедить его. - Я ведь из рода моряков, вы это знаете, сэр. Мой отец ушел в море, когда ему было всего десять лет. Я уже и так упустил много времени.

Выражение озабоченности не исчезло с его лица.

- Все это мне не нравится, - пробормотал он, - да-да, очень не нравится. Я с глубочайшим уважением отношусь к миссис Близ. Что она подумает, если узнает о моем участии в этом деле?

- Она ничего не узнает, сэр, - горячо заверил я его. - От меня она никогда об этом не узнает. А как еще это дойдет до нее?

Сэр Бартлеми нервно теребил свою густую бороду.

- Я хорошо знаю тебя и уверен в том, что ты умеешь хранить тайну, Роджер, - сказал он наконец. - В противном случае я сразу же отправил бы тебя домой. Разумеется, я знаю о желании твоего отца видеть тебя моряком. Он много раз говорил об этом. Что ж, теперь твоя судьба в собственных руках.

Он повернулся к Джону.

- Нам необходимо переговорить с вами по ряду важных вопросов, Уорд. Дела приняли, хм… весьма неприятный оборот. Я очень обеспокоен. Есть о чем подумать. Быть может с моей стороны неразумно идти против королевской воли. Должен сказать вам, что я озабочен, очень серьезно озабочен.

Он поднялся из-за стола и разгладил складку на колене.

- К моей библиотеке примыкает небольшая комната, где нас никто не потревожит. На всякий случай я приму дополнительные меры предосторожности и запру дверь на ключ. Потом сюда принесут еду. Для вас и Роджера, - он улыбнулся немного дружелюбнее. - Думаю, Кэтрин захочет с вами проститься. Маленькую плутовку посылали спать, но бьюсь об заклад, что еще десять минут назад видел ее головку в Восточной галерее.

Оба они вышли из зала, а через несколько минут дверь отворилась, и вошел Ферк Бессон, держа поднос над головой. Он начал расставлять тарелки и блюда с едой на столе, ворча по поводу дополнительных хлопот, которые ему доставил наш визит.

- Вот, - произнес он, бросая на стол ножи и ложки, отправляя в рот ломтик холодной баранины, - мясо, пирог с телятиной и самый свежий хлеб. Ручаюсь, давно вы не пробовали такой еды, мастер Близ. - Он сурово взглянул на меня. - Смотрите не объешьтесь.

Я подождал, пока он выйдет, и не медля ни секунды, принялся за трапезу. На столе стоял кувшин с красным вином. Я наполнил свою чашу и поднес ее к губам, но тут дверь снова отворилась. Я услышал шуршание юбок и поднял голову.

Это была Кэти. Она улыбнулась и сделала несколько шагов к моему столу. Потом остановилась, будто сомневаясь, правильно ли поступает, нанося мне этот визит.

Я неловко поднялся, едва не пролив свое вино. Кэти лишь совсем недавно исполнилось пятнадцать, но она выглядела уже почти взрослой. У нее была новая прическа. Высоко приподнятые волосы были украшены жемчужными нитями и приоткрывали кончики ушей. До этого я никогда ее ушек не видел. Глаза у нее возбужденно блестели. Держалась она с необычайным изяществом, и весь вид ее казалось говорил: «Я уже больше не Кэти. С вашего позволения я Кэтрин Лэдланд. Так что вы обо мне думаете?» Мне очень хотелось сказать, что я думаю, но у меня не хватило смелости.

- Роджер, - прошептала она. - Отец прислал мне сказать, что я должна идти спать, но он также передал, что ты здесь. Думаю, он хотел, чтобы я зашла сюда. Что все это значит? Ты уезжаешь?

- Да, - ответил я гордо. - Уезжаю с Джоном Уордом. Драться с испанцами.

Кэти бросила на меня испуганный взгляд и приблизилась еще на несколько шагов.

- Что ты говоришь, Роджер? Ты уходишь в море? Не может быть. Ведь ты скоро должен ехать в Лондон. Я думала… Ты выглядишь сегодня как-то необычно. Будто стал гораздо старше.

- Мы оба выглядим сегодня по-другому, - произнес я, собираясь с мужеством, чтобы сказать ей то, что давно хотел.

- Я даже не узнал тебя сразу. Мне показалось, что это одна из дам, приехавших на бал. Ты выглядишь взрослой и… такой красивой. У меня просто дух захватило. - Я помолчал немного, а потом продолжил. - Кэти, я никогда не собирался жить в Лондоне. Мне пришлось притворяться, чтобы не расстраивать мать и тетю Гадилду, но я всегда хотел стать моряком. Когда Джон приехал сегодня, я наконец сделал окончательный выбор. Я еду с ним.

Теперь Кэти стояла уже около меня, лицо у нее было встревоженное и расстроенное.

- Наверное, я тоже захотела бы уехать, будь я мужчиной, - прошептала она, - но я боюсь, Роджер. Тебя ведь могут убить или захватить в плен. Мне об этом даже подумать страшно.

- Значит я тебе нравлюсь?

Кэти всегда говорила только правду, не колебалась она и сейчас.

- Конечно, ты мне нравишься и всегда нравился. Ты же знаешь, Роджер. Поэтому я и не хочу, чтобы с тобой что-нибудь случилось.

Мы уселись за стол. Я выпил немного вина и стал рассказывать о планах Уорда. Сначала он намеревался отправиться в Тунис и там собрать всех флибустьеров в единый флот. Потом он собирался вытеснить испанцев со всех морей. Как в прежние времена, когда Дрейк приплыл к Кадису и под самым носом у короля сжег весь испанский флот.

Поставив локти на стол, Кэти обхватила ладошками подбородок и внимательно смотрела на меня.

- Но я не понимаю, - произнесла она наконец, - ведь у нас сейчас мир с Испанией.

- Официально - да, - ответил я. - Два короля подписали мирный договор. Но испанцы не соблюдают его. Они могут захватить любое наше судно, а потом объявить его пиратским. Они намереваются заполучить в свои руки всю мировую торговлю. Не могут побить нас в честной борьбе и потому прибегают к хитростям и уловкам. Король Иаков не понимает, к чему все это ведет, поэтому таким людям, как Джон приходится самим вставать на защиту интересов Англии.

Морщинки на ее переносице углубились.

- Все, что ты говоришь, еще больше пугает меня. Ведь это очень опасно. Я не хочу, чтобы ты уезжал, Роджер. Планы твоей матери нравятся мне гораздо больше. Ты сможешь занять высокое положение в Лондоне. Я… тоже быть может скоро отправлюсь ко двору. Папа считает, что королева Анна примет меня в число своих фрейлин, когда я стану немного старше. Быть может уже на следующий год.

Наш разговор продолжался еще долго. Я старался убедить Кэти в том, что служба под началом такого человека, как Джон Уорд принесет мне славу и богатство. И уважение всех людей, разумеется, за исключением короля Иакова. Но возможно и сам король изменит свое мнение, после того как увидит результаты наших усилий. Кэти продолжала качать головой. Было совершенно очевидно, что ей неизвестно о связях ее отца с Джоном Уордом. Я сообщил ей, что Джон сейчас у них в замке и в эту самую минуту беседует с ее отцом.

Глаза ее широко раскрылись.

- Но какие дела у него могут быть с отцом?

- Думаю, он хочет получить совет сэра Бартлеми. Ты ведь знаешь, как все в городе прислушиваются к его мнению.

- Я должна увидеть его! - нетерпеливо объявила она. - Он вправду так красив, как все утверждают? И я слышала, будто он самый высокий мужчина во всей Англии.

- Этого я сказать не могу, хотя сам я никого выше не видел. Зато ручаюсь, что он самый отважный человек во всем королевстве. - Я перегнулся через стол и заглянул ей в глаза. - Кэти, я думаю, ты понимаешь, почему я это делаю. Я умру от стыда, если не использую этот шанс.

Она медленно кивнула.

- Мне кажется, я понимаю. - Поднявшись, она бросила взгляд на свои юбки, проверяя, не измялись ли они.

- Ты ни словом не обмолвился о моем платье, Роджер. Я тебе нравлюсь в нем? Ты уедешь, и мы не увидимся долго. Когда ты устанешь от войны и вернешься обратно, я уже буду придворной дамой. Надеюсь, найдутся претенденты на мою руку. Возможно я буду уже замужем. Ты подумал об этом?

- Кэти! - воскликнул я. - Мне хотелось упасть на колени и умолять ее дождаться меня, сколько бы кавалеров не просило ее руки. Но я не решился. Возможно Кэти догадывалась, о чем я хочу ее просить. Однако как бы то ни было, она не попыталась придти мне на помощь.

- Думаю, нам следует привыкнуть к тому, что мы долго не увидимся, - произнесла она. - Тебя это огорчает? Ну, что ж, наверное больше не стоит говорить об этом. - Потом она улыбнулась и протянула мне руку. - Хочешь посмотреть, как танцуют гости? Это очень интересно.

Я сказал, что хочу, хотя с гораздо большим удовольствием продолжил бы наш разговор. Меня вовсе не устраивала та нота, на которой он закончился. Кэти, однако, не дала мне больше ничего сказать. Заметив, что никто не должен нас видеть, она повела меня через длинную анфиладу апартаментов, предназначенных для гостей. Эпплби Корт был одним из самых больших замков в Англии. Я часто любовался его высокими башнями и строениями, но лишь впервые получил возможность как следует рассмотреть его внутренние покои. Все комнаты, через которые мы проходили, были роскошно убраны. В них стояли огромные кровати на четырех столбиках с бархатными, расшитыми золотом балдахинами. Кресла были обиты тафтой или атласом, а все стены увешаны гобеленами и картинами. Везде лежали восточные ковры. Это было верным признаком богатства, ибо в большинстве домов полы застилались тростниковыми циновками.

Некоторые покои отделялись друг от друга коридорами и переходами, однако чаще они шли нескончаемой анфиладой. Я все время боялся, что мы наткнемся на какого-нибудь мужчину, отстегивавшего свои брыжи, или даму в ночной сорочке. Однако, хотя камины горели, все гости, к счастью, находились внизу. Повсюду были разбросаны различные предметы туалета и это весьма смущало меня, но не Кэти.

- У лорда Говерна рубашка с настоящим золотым шитьем, - шептала она, - а вот у его жены волосы совсем не рыжие. У нее парик.

Мне показалось, что Кэти уже побывала здесь и досконально все рассмотрела. Она добавила с нескрываемой гордостью. - Сегодня у нас больше пятидесяти гостей. Вот подожди, скоро мы их всех увидим в зале.

Мы свернули в длинный коридор, тускло освещенный фонарями. Они висели почти под самым потолком, и так как футляры у них были роговые, то свет они отбрасывали неровный и довольно слабый. Настроение у Кэти внезапно изменилось. Она прижалась ко мне и произнесла сдавленным шепотом.

- Это Длинная Галерея. Я еще никогда не бывала здесь ночью. Говорят, здесь обитают привидения. Ты боишься привидений, Роджер? Я ужасно боюсь. Одна из женщин нашего рода покончила с собой, потому что мужчина, которого она любила не вернулся из крестового похода.

Я слышал историю леди Мэвис, и по коже у меня побежали мурашки. Я был рад, что рядом находится Кэти.

- Она бродит здесь каждую ночь, плачет и ломает руки. Не хотела бы я встретить ее сейчас.

- Но ты ведь никогда не видела ее, - произнес я, стараясь, чтобы мой голос звучал уверенно.

- Нет, - ответила она шепотом. - Если бы увидела, то наверняка бы умерла от страха. Но я знаю как она выглядит. Мои служанки Нэн и Мэдж обе ее видели. Сначала появляется яркий свет, а потом возникают кинжал и лицо. Лицо видно не очень отчетливо, только глаза. Люди говорят, что если смотреть ей прямо в глаза, сойдешь с ума.

- Если она держит кинжал, то как же может одновременно ломать руки? - спросил я.

- Не знаю, так говорят. С кинжала капает настоящая кровь. Ходж, кухонный челядинец сам видел на полу лужицу крови. Слуги никогда не ходят сюда ночью поодиночке. И обязательно со светильниками.

Казалось, Галерее не будет конца. Она тянулась далеко вперед, и фонари с трудом рассеивали густую тьму. Кэти прижалась ко мне плечом, прерывисто дыша. Стены были увешаны портретами. Полумрак придавал лицам, изображенным на холстах зловещий, угрожающий вид. Опустив глаза и не глядя по сторонам, я быстро увлекал свою спутницу вперед. Я со страхом ожидал, что в любую секунду мрак может смениться ярким неземным светом, и мы увидим перед собой кинжал и глаза леди Мэвис.

Наконец, мы все-таки добрались до конца галереи и начали спускаться вниз по крутым ступеням. Эта лестница вела в служебные помещения, где размещались кладовки, кухни, комнаты челяди. Я с удовольствием вдыхал запах человеческого жилья. Кэти тоже явно приободрилась. Она все еще опиралась на мою руку, но в голосе ее уже звучали задорные нотки, когда она спросила.

- Если ты уйдешь в море с Джоном Уордом и не вернешься назад, как ты думаешь, смогу я тоже заколоться кинжалом и бродить по Длинной Галерее как леди Мэвис?

- Ты так меня любишь, что смогла бы это сделать? - задыхаясь от волнения спросил я.

- Конечно нет, - ответила она, а потом рассмеялась. - Но сама идея забавная, правда? Представь, мы с леди Мэвис договариваемся, кому в какое время ночи бродить по Галерее. Или устанавливаем очередность. Как ты считаешь, Роджер, из меня хорошее привидение получится?

В этой части дома царил запах плохо проветриваемого помещения, смешанный с паром от умывальни. Правда, к нему примешивались более приятные ароматы от расположенных в конце крыла кухонь. Я с любопытством оглядывался, так как никогда прежде здесь не бывал. Через приоткрытую дверь умывальни я увидел два большущих деревянных чана для мытья. В каждом из них зараз могло поместиться несколько таких молодцов как Джон Уорд. Мы миновали пару кладовок, потом прошли мимо помещений для всякой прислуги. В комнатах для кравчих, подавальщиков еды и буфетчиков стояли длинные столы и довольно удобные скамьи; в помещении же для прислуги, выполнявшей черную работу на кухне, было далеко не так уютно. Летом там наверняка царила жара и духота, а зимой было сыро как в могиле. Однако в каждой комнате стоял бочонок с элем, и я знал, что кормят всех слуг без исключения сытно.

На стенах висела всевозможная утварь: кочерги, мотыги, фонари, маканые свечи, одежда и многое другое. Переходы и коридоры были плохо освещены, зато суеты и оживления хватало. Повсюду сновали слуги. Жизнерадостный гомон голосов наполнял воздух.

Наконец мы добрались до огромной кухни, где на открытых очагах готовился ужин для гостей. Прямо за кухней располагался Большой зал. Мы прошли через буфетную и по узким деревянным ступенькам небольшой лестницы поднялись на балкон, откуда можно было наблюдать за танцующими. Мы уселись на пол и сквозь щели в гобеленах, прикрывающих перила лестницы, принялись наблюдать за танцующими.

Я ужинал в Большом зале на прошлое Рождество. В камине пылало огромное полено, сжигаемое в сочельник. Было шумно и весело. Теперь зал представлялся мне намного больше. Потолки казались неимоверно высокими и свисавшие с них флажки слабо шелестели под легкими сквозняками, гулявшими по залу. Звуки эти, однако, можно было слышать лишь когда замолкал оркестр, а музыканты играли усердно и громко. Чуть гнусаво пели струны кифар, глухо бухали барабаны. Гости танцевали галлиард, а когда зазвучала мелодия лаволты, я не смог удержаться от смеха. Во время этого танца партнеры совершают прыжки, а кринолины и фижмы дам не очень подходят для подобных телодвижений. Танцующие напоминали марионеток, которых дергает за веревочки неопытный кукольник. Я много слышал о красоте и элегантности придворных костюмов, но должен признаться, что был разочарован - клиновидные корсажи удлиняли талии и на мой взгляд портили фигуры дам. Мужские костюмы понравились мне гораздо больше. Кэти, судя по всему, не замечала никаких недостатков, с восхищением взирая на все происходящее.

- Ну, разве не прелесть? - восклицала она. - Я жду - не дождусь, когда наконец меня возьмут ко двору. Королева чудно танцует и обожает маскарады. Я их тоже обожаю. А-а, вот и леди Говерн. Интересно, какого цвета у нее на самом деле волосы? Наверное уже седые. Надеюсь, я не доживу до такой старости.

- Тебе нечего волноваться. Ты всегда будешь прекрасна, Кэти.

Она обернулась и пристально посмотрела на меня.

- Ты повзрослел, Роджер и научился делать комплименты. Ты и в самом деле так думаешь?

Я испытывал восхитительно волнующее чувство, сидя рядом с нею в темноте. Мужество стало возвращаться ко мне.

- Кэти, ты будешь меня ждать? - спросил я.

Она снова внимательно посмотрела на меня, а потом покачала головой.

- Я не могу ничего обещать. Ты уезжаешь и будешь отсутствовать два года. Может быть дольше. При дворе много мужчин. Я могу влюбиться. Сейчас очень легко дать слово, но потом я могу об этом позабыть. Я не хочу, чтобы так случилось. Если дашь слово, его нужно держать. Поэтому я не хочу сейчас ничего обещать.

Я наблюдал за танцующими щеголями и мрачно размышлял о том, что рано или поздно Кэти влюбится в какого-нибудь юношу при дворе.

Она прервала мои грустные размышления, прошептав.

- Нам пора уходить отсюда.

Я поднялся с пола и помог подняться Кэти. Должно быть на лице моем отразились все обуревавшие меня чувства, потому что Кэти тихонько сжала мою руку.

- Не нужно так переживать. Я ведь не сказала, что обязательно полюблю другого. Быть может, я не встречу никого, кто стал бы мне дороже чем… чем воспоминания о тебе.

Было уже очень поздно, и мы решили, что вряд ли встретим кого-нибудь, если пройдем через замковый двор.

Возможно Кэти просто не решалась совершить еще одно путешествие через Длинную Галерею. Поэтому мы вышли из дверей буфетной во двор и осторожно углубились в темный сад. Не было видно ни зги, и я наступил ногой на оброненный кем-то мячик. Я так хлопнулся затылком о землю, что увидел небо в алмазах. Случилось все это в высшей степени не кстати, ибо я как подобает влюбленному, получившему жестокий удар, вышагивал с видом мрачным и гордым - и тут вдруг такой конфуз. Кэти рассмеялась. Я разозлился еще больше, но тут комизм ситуации дошел и до меня. Я тоже засмеялся.

- Бедный Роджер, - произнесла Кэти.

Когда мы вернулись в гостевую палату, Джон уже сидел за столом и ужинал. При виде Кэти он отодвинул кубок с вином и поднялся во весь свой огромный рост. С минуту он смотрел на нее, потом повернулся ко мне и произнес с укором.

- Роджер, каким же ты оказался скрытным хитрецом и притворой. Ведь ты мне сообщил только, что она очень хороша собой. - Потом он снова повернулся к Кэти.

- Вы - госпожа Кэтрин Лэдланд. Юная дама, о которой я, как оказалось, слышал совершенно недостаточно. Меня зовут Джон Уорд. Я бедный капитан без всякого положения в обществе и с этой минуты ваш самый преданный слуга и восторженный поклонник.

Бывало ли у вас такое чувство, будто вы присутствуете при похоронах собственного счастья? Думаю, нечто подобное испытал старый король Генрих, когда ему сообщили о том, что его вторая жена Кэтрин изменила ему с каким-то молодым придворным красавцем. Таких глаз у Кэти я еще не видел. Но разве могло быть иначе? Джон был так огромен и привлекателен. Ястребиный нос, смелый рот и сверкающие голубые глаза делали его неотразимым. Он был рожден, чтобы завоевывать преданность мужчин и любовь женщин. О моей преданности ему нечего было и говорить. Что ж, вполне возможно, что и Кэти подарит ему свою любовь.

Я никогда не бывал в театре, но сейчас мне неожиданно в голову пришла мысль, что все мы - действующие лица какой-то пьесы и участвуем в некой немой сцене.

Джон первым нарушил молчание.

- Не сомневаюсь, вы слышали обо мне лишь самое худое. Вам говорили, что я уговорил вашего друга Роджера уйти со мной в море и собираюсь сделать из него такого же пирата, каким и сам являюсь.

- Нет, - ответила Кэти, по-прежнему не отрывая от него глаз. - Я слышала о вас лишь самые лучшие отзывы, капитан Уорд.

- Счастлив слышать это, - заявил мой друг. - Я был бы очень огорчен, если бы дело обстояло иначе. Но я слышал, госпожа Кэтрин, что вы скоро отправитесь в Лондон ко двору. Интересно, измените ли вы тогда свое мнение обо мне. Ведь там принято во всем соглашаться с королем Иаковом.

- Нет, - ответила Кэти, - даже там не изменю.

- А что вы думаете о решении нашего отважного Роджера, пожелавшего как и я связать свою судьбу с морем.

Кэти бросила в мою сторону быстрый взгляд, потом ее глаза снова устремились на Джона.

- Пока еще мне трудно сказать, - ответила она. - Сначала я была против, но сейчас мне… мне кажется, я лучше понимаю его побудительные мотивы.

- Отлично сказано, - заявил Джон. - Он наклонился и хлопнул меня по плечу.

- Живи мы лет двести назад, ты бы попросил у своей дамы разрешения носить ее цвета, а я, - он взглянул на Кэти и медленно добавил, - быть может поборолся бы с тобой за эту честь.

Кэти густо покраснела.

- Я должна идти. Уже очень поздно.

Но Джон не собирался заканчивать беседу. Он заполучил благодарную аудиторию и желал выговориться.

- Я вот размышляю о будущем, которое нас ждет, - начал он. - Вашу судьбу, госпожа Кэтрин, предсказать не так уж трудно. Вы станете придворной красавицей, и многие кавалеры будут добиваться вашей любви. Вам будет не так просто сохранить воспоминания о двух скромных моряках, посвятивших свою жизнь борьбе за восстановление морской мощи Англии, пришедшей в упадок после смерти великой королевы. Тем не менее мне почему-то кажется, что вы не забудете нас. Что касается Роджера, то у него есть голова на плечах, и он, я убежден, сможет стать признанным предводителем флибустьеров. Или добьется высокого положения при дворе, если пожелает оставить морскую стезю. В этом случае, я уверен, у него не найдется соперников, пожелай он носить цвета упомянутой мною дамы. Что касается меня, то я не отличаюсь излишней скромностью и осмелюсь утверждать, что в настоящее время вряд ли кто лучше сумеет заменить этой стране великого Дрейка. Простые англичане не осудят меня, даже в том случае, если король Иаков пошлет меня на эшафот. Мою судьбу предсказать легче всего, ибо нет сомнений, каким путем я пойду. Нет сомнений и в другом - в моей вечной преданности госпоже Кэтрин.

Как ни велико было мое восхищение Джоном, его длинная речь вызвала у меня некоторое раздражение. Он явно красовался перед Кэти. Было ясно однако, что на нее это произвело впечатление. Она была слишком смущена, чтобы что-либо ответить ему. К моему облегчению появившийся Бессон прервал эту не очень приятную для меня сцену.

- Уже поздно, - произнесла она наконец. - Отец наверняка думает, что я давно ушла спать.

Она мельком взглянула на меня, потом ее взгляд задержался на Джоне, или, быть может, мне так просто показалось, и вышла из комнаты. Разговаривая с нами, она выглядела совсем взрослой, но теперь, глядя ей вслед, я видел, как по крутой каменной лестнице спускается моя прежняя маленькая Кэти. И поймал себя на мысли, что именно такой я и хочу ее видеть.

- Ты поужинал, Роджер? - спросил Джон.

Ферк Бессон бросил взгляд на стол и фыркнул.

- Думаю, если он успел это сделать, ему здорово повезло. - Ферк был прав. Тем, что осталось на столе не смог бы поужинать и воробей. Баранина исчезла, а от пирога с телятиной осталось лишь несколько корок. Засахаренных фруктов тоже как ни бывало. На отсутствие аппетита Джон явно не жаловался.

Когда слуга нагрузил поднос пустой посудой и вышел, Джон вернулся к своему креслу и вытянулся в нем в полный рост.

- В наших планах произошли кое-какие изменения, - объявил он. - Мы останемся здесь до завтрашнего вечера. Разумеется, нас никто не должен видеть. Сэр Бартлеми явно нервничает. Чрезмерный риск его пугает, и он очень надеется на то, что короля удастся убедить посмотреть сквозь пальцы на наши действия. Завтра вечером мы отправимся отсюда, чтобы нанести два очень важных визита. Один в Лондон. Другой… - он сделал паузу и заговорщически подмигнул. - Как ты думаешь, куда мы отправимся еще, мой храбрый Роджер? В Теобальде.

- В Теобальде? - воскликнул я. - В королевский замок?

- Да, мой храбрый Роджер. Мы отправимся в королевский замок. Но, разумеется не для того, чтобы встретиться с самим королем. Это чересчур рискованно. Зачем лишний раз искушать его… Нет, мы должны побеседовать с тем молодым человеком, о котором я уже упоминал. - Джон с сомнением посмотрел на меня, как бы сомневаясь, стоит ли посвящать меня в дальнейшие детали. - Возможно ты еще слишком молод, чтобы узнать всю правду о нашем короле. У него… как бы тебе сказать… есть некоторые странности… он любит окружать себя… э-э… молодыми людьми. У того, о ком я говорю румяные щеки, кудрявые волосы и стройные ноги, как у учителя танцев. Говорят, король исполняет любую его прихоть. Сэр Бартлеми надеется, что этому молодому человеку удастся уговорить своего господина не очень гневаться на нас. Мне же со своей стороны придется пообещать, что изрядная часть нашей будущей добычи будет оседать в пустой королевской казне.

Я слышал много всяких разговоров и пересудов о нашем королеве, но до конца их не понимал. Поэтому и сейчас не желая показаться невеждой, я перевел разговор на другую тему, спросив с кем мы должны встретиться в Лондоне. Джон пустился в новые объяснения. На этот раз он говорил явно с большей охотой.

- Это человек совсем другого пошиба, - начал он. - Ты, конечно помнишь Ника Била? Совсем никчемный малый был этот Ник и остался бы форменным ничтожеством, кабы ему не повезло. - Я был полностью согласен с Джоном. Ник Бил еще в школе считался воришкой, постоянно бегал за нами и все время скулил.

- Так вот, Ник сейчас в Лондоне и превратился в настоящего щеголя. Но увидеться мы должны не с Ником, хотя встречи с ним нам тоже не миновать, а с человеком, который стоит над ним. Это глава преступного мира Лондона. Его называют Справедливым Хозяином. Времена меняются, и преступный мир изменяется вместе с ними. Преступники сегодня хорошо организованы. В каждом городе имеется свой Хозяин. Он обладает не меньшей властью, чем наши жирные увальни в Уайтхолле. Да, Роджер, есть настоящие короли преступного мира. Каждый воришка, который срезает кошельки должен отдавать часть своей добычи в общий фонд. Так же и ночные грабители и нищие, побирающиеся на улицах, и владельцы таверн и притонов, где джентльмены испытывают свою удачу за игорным столом. Так вот, нам придется встретиться с этим плутом, потому что он один способен обратить добычу отнятую нами у испанцев в звонкую английскую монету.

Вид у меня был, наверное, весьма озадаченный, и потому Джон принялся более подробно разъяснять мне смысл своей последней фразы. - Дело в том, что захватить добычу еще полдела. Представь себе, мы берем испанский корабль, трюмы которого доверху забиты богатыми товарами. Гобелены, золотая посуда, ценная мебель, шелка и атласы, изделия из кожи, порой даже драгоценные камни. Что нам с ними делать? Не могут же сэр Бартлеми и его друзья открыть лавку в Чипсайде или сбывать их с рук как странствующие ирландские торговцы. Вот Справедливый Хозяин и берет все в свои руки. И надо сказать, он в состоянии продать товары по хорошей цене, хотя нам достанется не больше половины выручки. Тем не менее, это для нас единственный выход. Мне необходимо переговорить с этим типом и заключить сделку.

Я испытал невольное чувство разочарования. Мне и в голову не приходило, что у морской романтики может быть столь малопривлекательная изнанка. Я рисовал себе нашу жизнь как справедливую и открытую борьбу с испанцами на море за честь английского флага, за освобождение наших соотечественников, превращенных в подневольных рабов на испанских галерах. А тут вдруг оказывается, что мы должны вступать в какие-то сделки с преступниками. Джон прочитал эти мои мысли и ободряюще похлопал меня по коленке.

- Ничего страшного в этом нет, парень. Таким же образом приходилось поступать и Дрейку и Кавендишу, и даже самому сэру Уолтеру Рэли, который томится сейчас в Тауэре. Старая королева умела поторговаться и всегда получала немалую долю добычи. И вообще, Роджер, пора тебе расстаться с розовыми иллюзиями юности. Нужно уметь смотреть в глаза суровой правде жизни. И это касается не только моря. Думаешь при дворе царят тишь да гладь, да божья благодать? Как бы не так! Тебе пришлось бы стать свидетелем многих безобразных сцен. Лжи и скандалов там пруд пруди. И вообще запомни: что на море, что на суше - пиратства везде хватает.

Я старался переварить это не очень приятное заявление и поэтому ничего не ответил. Джон переменил тему разговора, заметив нарочито небрежным тоном.

- Твоя Кэти - премилая девочка. Возможно тебе разумнее будет остаться дома и жениться на ней.

- Боюсь, Кэти не для меня, - ответил я.

- Почему ты так думаешь?

- Ты ведь сам говорил, что ее отец - богатый человек. Взгляни на все, что нас здесь окружает, и ты поймешь, почему. Зачем сэру Бартлеми нужен такой зять как я? Что у меня есть?

- Деньги - еще не все. Если бы к тому времени, когда сэр Френсис Дрейк завоевал свою наивысшую славу, он еще не был женат, самый богатый и знатный род в Англии почел бы за честь породниться с ним. Великие подвиги ставят героя в один ряд с самыми богатыми и знатными.

- Стало быть, если появится новый Дрейк, у него будет шанс… Ты меня имел в виду, когда высказал это предположение?

Он спокойно взглянул на меня.

- Сказать по правде, Роджер, я имел в виду вовсе не тебя.