Звук, доносящийся из шестнадцатого номера, отнюдь не улучшает мне настроение.

Оглушительный храп, отчетливо слышный даже в противоположном конце коридора и вызывающий ассоциации с пневматической бурильной установкой, может означать только одно: Джек сейчас в комнате Валентины.

Я набираю в легкие побольше воздуха. У меня нет желания встречаться с парочкой, которая всю ночь резвилась в постели, словно два диких мустанга (а с чего бы еще им дрыхнуть в одиннадцать утра?). Особенно принимая во внимание, о какой парочке идет речь...

Может быть, просунуть телефон под дверь? Но щель слишком узкая, в нее и кредитка не пролезет... Ничего не поделаешь, придется стучать.

Я зажмуриваюсь и несколько раз легонько ударяю в дверь костяшками пальцев. Сердце замирает, как на приеме у зубного.

Ответа нет. Звук набирает децибелы и уже похож на пробуждающийся вулкан. Я глубоко вздыхаю и стучу снова – на этот раз более решительно, – затем отступаю на шаг и замираю.

Результат нулевой, никто не отзывается. Да что они там, оглохли, что ли?

– Валентина! Джек! – ору я, барабаня в дверь кулаками.

Храп резко прекращается и переходит в хрюканье. Кто-то ворочается в постели.

– Джек! – взываю я сквозь дверь, чувствуя себя ужасно глупо. Но нужно ведь как-то просигнализировать о своем приходе. – Я принесла тебе телефон!

Внутри начинается странная возня. Что-то брякает, валится и рушится, словно там топчется буйнопомешанный гиппопотам.

Наконец дверь открывают.

– Джек, – тараторю я, чтобы как можно скорее покончить с делом, – извини за беспокойство...

Но это вовсе не Джек.

– Что? О-ох! Который час?

Валентина выглядит так, словно провела ночь в преисподней. Волосы растрепаны, как после схватки со стаей шимпанзе, лицо землисто-серое, а макияж колоритно размазан по щекам. Сам Мэрилин Мэнсон позавидовал бы такой смелой раскраске!

– Валентина, – протягиваю я телефон, – не могла бы ты передать это Джеку?

– Что? – Она продолжает непонимающе таращиться на меня. – Заходи давай.

– О нет, нет! – Я в ужасе отшатываюсь. Еще не хватало пронаблюдать, как Джек выползает из постельки своей подружки!

Однако Валентина хватает меня за руку и втаскивает в номер.

Вот это да! Комната как после погрома. Кругом разбросаны одежда, туфли, мешки и сумки – прямо-таки взрыв на складе «Дольче энд Габбана»! Простыни скомканы и сбиты в кучу, лампа валяется на полу, а на двери ванной висят стринги, больше похожие на зубную нить.

А Джека нигде не видно.