В себя приходить начал, когда почувствовал, как меня волокут по жёсткой поверхности. Что-то ребристое прошлось по спине и ногам. Тогда и понял — ещё жив. В памяти понемногу всплыло воспоминание о всё-таки разразившейся катастрофе.

Импровизированный предохранитель спалил основную плату и шлюпка булыжником стала падать на Олимпик. Как потом узнал, готовые ко всему диспетчеры космопорта попытались дистанционно захватить управление аппаратом. Это нас, по сути, и спасло.

Вибрация усилилась, но не достигла того предела, когда мы только входили в атмосферу. Помогли и выпущенные крылья. Одним словом, много чего произошло за то короткое время, когда электроника шлюпки ожила. Мы с Уориком ничего не могли предпринять. Всё, что можно, было сделано, теперь оставалось только сидеть пристегнутыми к креслам и молиться.

Шлюпка шла полого. Мы только догадывались о том, что происходит, анализируя ощущения. Под конец полёта по днищу что-то застучало, сначала слабо, касательно, почти сразу во что-то врезались, основательное такое. Это что-то сломалось. Скорость то ли полета, то ли падения резко снизилась, но не прекратилась. Сразу после первого последовал второй ощутимый удар, и нас закрутило, не хуже чем после взрыва яхты. Ещё удар — и шлюпка повернулась, мы продолжили полёт как-то боком, а потом ещё удар. Находясь в полностью слепой скорлупке, мы ощущали все перевороты и развороты.

Когда нас крутило, подумалось, что мы упали в лес и шлюпка делает хорошую в нём просеку. Чуть позже… хотя тут время исчислялось секундами, спасательный аппарат достиг земной поверхности, влепился в неё, поднимая вокруг кучу дёрна и веток. Попалась даже особо крупная: она прочертила по борту длинную глубокую вмятину.

В результате всей этой катавасии моё кресло сорвалось с места. Медленно, со скрипом, основание оторвалось от пола. Возможно, из-за того, что не было других кресел по бокам. Так сказать, почетное место «капитана» среди экипажа спасающихся, которому предоставлено право ударить по единственной для старта кнопке. Оно же сослужило плохую службу. Кресло вырвало из пола, меня протащило, привязанного ремнём безопасности, и ударило головой о борт. Собственно, когда я выключился, остановилась и шлюпка.

В нос ударил свежий воздух, не загаженный технологическими выбросами. Лес, наверное. Я попробовал открыть глаза. С трудом получилось разлепить один.

— Уорик? — попытался позвать лейтенанта и понял — пока членораздельно говорить не получится. В горле пересохло и голос куда-то делся. Ничего, сейчас понемногу, по чуть-чуть, всё придет.

— Тише, капитан, — раздалось над ухом, — пока ничего не говорите. Сейчас я вас вытащу.

Первым делом увидел тёмную громадину шлюпки — она заслонила весь обзор. Я чуть повернулся: ага, вот, кажется, и деревья. Небо в проделанной просеке, звёзды. Где-то там, среди них, находится космодок. С Олимпика он кажется ещё одной звездой. Глаза раскрылись полностью, заболела голова. Резкой боли не было, но всё-таки она появилась. Чёрт с ней, головой, сейчас свежим воздухом надышимся, глядишь, пройдет. Больше интереса наблюдать за звездопадом.

Пусть Уорик сколько хочет твердит про сгорающие метеориты. Я тоже это знаю, но думать про сгорающие в атмосфере детали «Одина» как о падающих звёздах приятнее. Вот одна прочертила небо и быстро погасла. За ней вторая, вслед сразу три, ещё, ещё! Говорят, если успеть загадать желание — сбудется. Вот я тормоз! Пока не все детали яхты сгорели, надо загадывать!

Вот моё желание, падающие звёзды: пусть с Марго будет всё хорошо! Она не знает, что после ранения ей пришлось пережить ещё два адских испытания, после которых попросту не живут. Я не говорю о нас с Уориком, двух здоровых бугаях, мы тоже выжили чудом, а Марго — хрупкая, к тому же, ранена. Раз уж случилось небольшое чудо сразу после взрыва, то пусть и сейчас с ней всё будет хорошо.

Как будто в подтверждение небо прочеркнули ещё две «звезды».

Лейтенант, наконец, выволок меня из шлюпки окончательно. Повреждённая нога неудачно ударилась о край люка, аж как током пробило, уничтожая последние остатки бессознательного состояния.

— Уорик! Осторожнее!

— О, капитан вернулся! — радостно воскликнул лейтенант и завершил моё спасение тем, что усадил у борта шлюпки.

Я с наслаждением откинулся на разгорячённый, ещё не остывший борт.

— Где капитан Винсент?

— Вот она, рядом спит, — Уорик пристроился рядом со мной.

Я скосил глаза, двигать головой было не то, что лень, боялся, что боль усилится. В двух шагах от шлюпки, на взрыхленной земле, спала Марго: теперь я уже именно так думал — спала. Тем более, и Уорик утверждал то же. Значит, жива. Это хорошо.

— Эх, башка раскалывается. Знатно в борт приложился. Надо было шлем надеть.

— Чего уж теперь, — хмыкнул лейтенант. — Главное, мы живы, капитан. А голова… — он вытащил из одного из многочисленных кармашков что-то плоское и передал мне. — Вот, две таблетки проглотите, пройдет быстро.

— Зрачки осматривал, лейтенант?

— На сотрясение мозгов? — усмехнулся тот. — Мог бы посмотреть, да только не соображаю в этом. А вы?

— Тоже как-то не особо, — я взял пластинку, выковырнул из неё два крохотных шарика и закинул в рот. Запить нечем, пришлось так глотать. — Спасибо.

— Не за что. Минуты через две должно пройти.

— Угу, посмотрим.

Попробовал прислонить голову к борту, но тут же отдернул, горячий пока.

— Как думаете, где мы оказались? — спросил Уорик через некоторое время.

Прежде, чем ответить, я прислушался к ощущениям вовсе не по вопросу. Какие интересные спецназовцам таблетки выдают: боль, не спеша, но заметно, уходила прочь.

— Хорошие у тебя таблетки, Уорик. Эх, был бы у нас навигатор, определились бы. Думается, далеко от Олимпика приземлились. В городе сейчас вечереет, а здесь ночь.

— Значит, помощи ждать не скоро, — вздохнул лейтенант.

— Спешишь куда-то?

— Обещал своих сегодня сводить в ресторан.

— Э-э… Ребят что ли? Отряд?

— Да какой там. Семью. Правда, было это до получения задания. Но всё равно успевал. Если б не…

Уорик замолчал. Да уж, тут мало что скажешь, без потерь не обошлось. И, хоть ещё предстоит выяснить по поводу Гравза всю подноготную, а всё ж был свой.

— Ещё успеешь сходить, лейтенант, не раскисай. Расскажи лучше о семье.

— Вам это действительно интересно, капитан, или пытаетесь меня приободрить?

— Ну, отчасти и то, и другое. И поддержать беседу.

— Раз так, — Уорик усмехнулся. — Жена у меня и две дочки. Одна колледж заканчивает, вторая в младших классах.

Лейтенант снова залез в карман и достал маленькую квадратную пластинку — электронный приборчик с небольшим объемом памяти, как раз хватает на пару «живых» фотографий. На одной — женщина, чуть моложе лейтенанта, с длинными тёмными волосами, стянутыми в хвост, в домашнем халате. В момент, когда она была запечатлена, женщина стояла у плиты и что-то готовила. Вот она оглянулась и улыбнулась приятной улыбкой. Что-то сказала — «живая» фотография не воспроизводит звук.

Следующая фотография показала двух девочек. Та, что помоложе, азартно возилась на кровати. Вот кинула подушку в старшую сестру. Снаряд был пойман и аккуратно брошен обратно.

— Мартышки, — усмехнулся Уорик, провёл пальцами над изображением, как будто поглаживая, и выключил прибор.

Мы помолчали некоторое время и на пару полюбовались ночным лесом. В почти полной тишине, когда всю ночную живность распугало падение челнока, я услышал новый звук. Поначалу пришлось напрячься, чтобы расслышать его. Думал, голова снова начнет раскалываться от напряжения. Что-то похожее на журчание воды: оно то пропадало, то появлялось вновь.

— Что-нибудь слышишь, лейтенант? — шёпотом произнес я и ткнул Уорика в бок.

— Нет, — напрягся тот. — Что, помощь уже идёт?

— Хорошо бы. Вон в той стороне, кажется, ручей. Недалеко.

Ещё минута в молчании.

— Сходить, посмотреть? — Уорик попытался подняться, но я его остановил:

— Раз и ты услышал, значит, мы недалеко от речки и у меня не галлюцинации. Да и в чём воду понесешь?

— Тоже верно, — лейтенант расслабился, но тут же снова напрягся.

Я не успел спросить, в чём причина, как услышал далёкий гул, не свойственный звукам леса. Вскоре распознал работающий мотор лодки. Значит, первая мысль, речка достаточно широкая, чтоб по ней кто-то ходил на плавсредствах. Вторая мысль, кто бы это мог быть? Свои, наверняка, прибудут по воздуху. Местные, что ли?

Снова ткнул Уорика в бок. Тот кивнул, перетянул вперёд пэпээс и стал пристально всматриваться в стену леса.

— Где моё оружие? — шикнул я на лейтенанта, предварительно обшарив вокруг и не найдя ничего убойного, кроме ножа на поясе.

— Извините, — также тихо ответил лейтенант и передал автомат.

Вот теперь другое дело. Если что, смогу помочь Уорику. Из-за ушибленной ноги я почти нетранспортабельный, в плане того, что сам смогу ковылять слишком медленно, если вдруг что случится. Почему-то сомнений в том, что к нам наведались явно не друзья, не возникло. Наверное, из-за случая с Гравзом. Лодка, тем временем, приблизилась, заглушила звуки леса, потом мотор заглох. Видно, прибывшие причалили к берегу.

Мы быстро, как смогли, перебрались обратно в салон шлюпки. Не забыли спрятать и Марго. Там хоть какая-то защита, снаружи как чистом поле — у всех на виду.

— А пойду-ка я, в сторону отойду, — сказал Уорик.

— Встретить хочешь, что-ли?

— Нет, просто постою.

Глаза немного привыкли к темноте. Света звёзд, искрящихся вдоль полоски просеки, хватало, чтоб различать некоторые детали в радиусе нескольких метров. Проверил пэпээс и стал вглядываться в стену деревьев, выискивая что-нибудь движущееся. Пока различал только ближайшие стволы деревьев, низкие кусты между ними, что устояли после падения шлюпки. Дальше — тёмная стена без единого проблеска света.

Ожидание «гостей» затянулось. Что-то они не спешат. Ну, не испугались же, в самом деле. Я тихонечко начал заводиться. Сдерживался пока, постоянно напоминая самому себе, что Уорик где-то рядом и, хочется надеться, контролирует ситуацию.

Выстрелить, что ли, для разнообразия? Во-первых, разорвёт тишину. Во-вторых, заставит всех вокруг зашевелиться. Пока смаковал мысль и всё больше убеждался, что надо попробовать, кое-что, наконец, начало происходить.

Немного в стороне шевельнулись кусты, я чуть высунулся наружу. На мгновение снова всё замерло и вот на просеку, в десятке метров от шлюпки, вышел человек. В темноте я смог разглядеть только нечёткий силуэт. Человек стоял недолго. Вдруг сорвался с места и, не отходя далеко от уцелевших деревьев и кустарников, стал приближаться к шлюпке. Сразу ясно — не свой. Кто-то, кто имеет интерес к упавшему челноку, взрыву яхты и к нам, с него успевшим вовремя сбежать.

Странным показалось, что гость прибыл один. Других я пока не заметил. Впрочем, загадка разъяснилась быстро. Боец остановился, присел, пытаясь не «светить» особо, и попытался связаться с другими. Видимо, занервничал, потому что начал оглядываться по сторонам. И вот, что-то выяснив, попытался скрыться среди кустарника.

— Стой! — крикнул я, привлекая внимание и тут же выстрелил короткой очередью.

А нечего тут шастать так загадочно. Стрелял на поражение, потому что свои так не таились бы. Пэпээс стреляет негромко, тем и ценится. Тем не менее, в тишине, установившейся в лесу, когда вся природа, кажется, замерла, выстрелы прозвучал громко. Пули срезали несколько веток над головой чужака, тот успел присесть. Загадочное молчание напарника, или напарников, его уже не интересовало.

Пришлось откатиться от проёма: пули забарабанили по обшивке. Парень выпустил не меньше обоймы. Чуть затишье, и я снова гляжу на тёмную стену леса, выискивая врага. Вот он! Успел подобраться ближе, залёг в буреломе древесных стволов, смешанных с пропаханным дёрном. Спрятался, только голова торчит, в темноте неотличимая от основного пейзажа. Да и я его заметил только когда он начал вставать, чтобы подобраться ближе.

Тут-то я и выстрелил — самый отличный момент. Подловил птичку на взлёте. «Птичка» мгновенно скрылась с глаз, и сомневаюсь, что прячась от свинцовой очереди. Я в него попал! Уверен, что попал! Тем не менее, напряг зрение, рискуя вернуть головную боль, высматривая движение в том месте, где упал незнакомец.

Прошло, кажется, несколько минут в относительной тишине, которую вдруг разорвал заведшийся мотор лодки на берегу речки — гости решили уйти. Но я всё-равно не спускал пальца с курка до тех пор, пока из кустов не раздался голос лейтенанта:

— Капитан, не стреляй, это я.

— Молодец, что предупредил, лейтенант, — вот сейчас расслабился, разжал ладони. Пэпээс глухо стукнулся о пол.

Уорик вылез на просеку.

— Лейтенант, вон там был ещё один, — я кивнул в сторону бурелома. — Проверь.

Уорик выполнил просьбу и, когда ввалился в салон шлюпки, первым делом доложил:

— Наповал. Эти ребята были неслабо экипированы, — он положил рядом со мной два трофейных прибора ночного видения, словно скальпы, содранные с черепа врага.

— Ты с кем-то дрался, лейтенант? — спросил я, всматревшись в довольное лицо Уорика. А оно действительно лучилось самодовольством.

— Хотел взять языка, — кивнул тот. — Правда, не получилось. Когда началась стрельба, он попытался удрать.

— Радуешься чему? — нахмурился я.

— Так… это… — вскинулся лейтенант, — противник достойный попался. Он почти меня сделал…

— Ясен день, почти сделал, — хмыкнул я и приподнял прибор ночного видения. — Он тебя видел, а ты его — почти нет.

— Э-э, я эту штуковину почти сразу с него сорвал. Так что парень ослеп и ему пришлось хуже, чем мне. Я-то немного к темноте привык, а после этой штуки нужно некоторое время для адаптации. Он же, считай, вслепую дал мне такой отпор… Подумал было, нарвался на своего инструктора по рукопашной.

— Угу, — я кивнул и немного задумался. — Потом он попытался удрать. И?..

— Удрал, — беззаботно пожал плечами Уорик.

Я удивленно посмотрел на лейтенанта, но тот в ответ только пожал плечами и откинулся на борт, таким образом предлагая мне тихо и спокойно дожидаться помощи.

Странно, что гостей было только двое. Впрочем, после такого падения шлюпки, неизвестные явно не рассчитывали увидеть тут кого-либо живого, тем более способного оказать сопротивление. Так бы гостей было больше.

Только-только вновь было успокоившийся лес выдал нам очередную порцию несвойственных ему звуков. На этот раз гости шли по воздуху. Чёрт, если то была только разведка, а сейчас подтягиваются основные силы, нам придется туговато. Мы с Уориком понимающе переглянулись.

Странные звуки вскоре переросли в рокот вертолётных двигателей. Я выглянул наружу — ага, спешат вдоль прорубленной просеке. Вниз бьют два прожектора. Разноцветные огни на бортах делают вертолёты похожими на неопознанные летающие объекты, да только на безоблачном звёздном небе, отчетливо видны характерные силуэты.

Вот вертолёты подлетели ближе, луч одного из них прошёлся по импровизированной поляне, обшарил шлюпку.

— Капитан Хаппельмайер! — донеслось с неба, перекрывая рёв лопастей. — Это полковник Гриссом. Не вздумай стрелять, капитан!

Из люка шлюпки выглянул лейтенант и помахал рукой. Тут же сверху упали две верёвки, два человека быстро и ловко спустились вниз. Одним из них оказался полковник. Поверх неизменного пиджака — яркий оранжевый жилет, на голове каска с фонариком, впрочем, головной убор Гриссом тут же снял.

Сверху стали спускаться ещё люди.

— Как вы? — первым делом спросил шеф, входя внутрь шлюпки. — Ещё кто живой есть?

— Капитан Винсент, — кивнул Уорик.

Взгляд полковника тут же наткнулся на нашу спящую красавицу.

— Спускайте медиков и люльку! — отдал наверх команду полковник через переговорное устройство.

К тому времени сверху успели спуститься ещё человек шесть. Бойцы сразу распределились вокруг шлюпки, занияли оборону.

Первый вертолёт отлетел чуть в сторону, его место занял второй, и тут же вниз аккуратно и медленно опустилась люлька для раненых.

— Ты, Крис, смотрю, тоже ранение получил? — наконец, Гриссом присмотрелся и ко мне.

— Да так, немного ногу повредил.

— Сейчас медики спустятся, посмотрят. Ладно, рассказывайте, что произошло.

— Сергеев разве не докладывался? — удивился я.

— Доложился, как без этого? Я за всеми событиями следил. Теперь хочу услышать вашу историю.

Пока спускались спасатели, и один из них, по знаку полковника, занялся моей ногой, я коротко рассказал, как мы взрывались и падали. Ничего интересного. Дальше эстафету подхватил Уорик. Когда Гриссом услышал про визитёров, с которыми нам пришлось драться, он тут же отправил бойцов прочесать лес вплоть до речки, пожалев при этом, что не взял с собой больше людей.

Медик быстро определился, насколько серьёзно повреждена моя нога и занялся накладыванием на стопу временной шины. Сказал, что в госпитале трещину залечат быстро.

— Я боялся, что нас опередят репортёры, — сказал Гриссом, наблюдая, как двое спасателей в ярких сине-жёлтых куртках выносят из шлюпки Марго в люльке прицепляют её к канатам. — Не думал, что сюда может нагрянуть кто-то ещё.

— Ребята серьёзные, — кивнул лейтенант.

Спасатели дали команду на вертолёт поднимать груз. В это время подошли двое бойцов, они притащили труп бойца из бурелома.

— Что с моими ребятами, полковник? — решился задать вопрос лейтенант.

— С ними всё в порядке. Когда вылетал с диспетчерской, Сергеев передал, что челнок готовится к отлёту. Только переждут лавину обломков от яхты. Мы больше беспокоились о вас.

Наверху приняли Марго, стали спускать люльку обратно. Для меня, что ли? Я нахмурился.

— Э-э, полковник, мне такая помощь не нужна, — я кивнул наверх.

— Значит, труп потащим, — пожал тот плечами. — Не оставлять же его здесь.

— Господа, — вмешался медик, — советовал бы капитану поменьше тревожить ногу. К полудню вы будете бегать, но сейчас вам нельзя двигать ногой.

— Понял, Крис? — усмехнулся Гриссом.

Возвратились ребята, отправившиеся на разведку к берегу, доложили, что нашли стоянку надувного катера и следы ног. Наши гости скрывались только около шлюпки, оказывается, а там, на берегу, вовсе не собирались конспирироваться. Не к чему. И снова всплыл вопрос, кто это и что им было нужно? Взгляд сместился на труп чужака.

Дальше всё пошло, как по писаному. Сначала меня погрузили в медицинский вертолёт. Туда же забрался Гриссом, до конца создавая тесноту, но спасатели не возмутились. Остальные бойцы прихватили труп и Уорика. Тот попросил их сделать первую посадку у космопорта, а то и вовсе на взлётном поле, чтобы встретить своих ребят.

Как оказалось, шлюпка грохнулась недалеко от Дакетта, ближе, чем от черты города расположился космодок. Вертолёты поднялись чуть выше и я увидел две высокие башни — одна принадлежит Космической Торговой Компании, рядом с ней — Гранд-Хотель. Правда, сам отель захватил только верхнюю половину небоскрёба, остальное заняли представительства различных фирм и организаций. Башни светились, верхушки терялись в светлом пятне, что видно издалека и чётко говорит — тут город.

Чуть позже увидел и сам Дакетт: огромное чудовище, играющее миллионами белых огней, кое-где изредка разбавленное другими цветами от рекламных щитов и вывесок. Красиво.

Другому удивился — кажется, прошло немного времени с нашего старта с Олимпика. На «Одине» вообще управились быстро. Город же успел погрузиться в ночь.

Вертолёт с Уориком отвалил в сторону, направившись к космопорту, мы же продолжили полёт прямиком в Дакетт.