В предыдущей «Хохме» я вскользь коснулся темы «античной» артиллерии — метательных осадных машин, катапульт, баллист и прочая. А ведь при внимательном взгляде на эту тему проявляются интереснейшие, можно сказать, пикантные подробности!
Вот любопытно: в старинных источниках полно рисунков и гравюр, убогих и примитивных, изображающих пушки и канониров за работой. Перспектива, позы, композиция — все никуда не годится, но хоть пушки узнаваемы. Более или менее. А вот таких же слабеньких, детских рисунков баллист и катапульт нет! Уж если катапульта — то строго соблюдены законы пропорции, рельефно и анатомически правильно бугрятся мышцы на руках и спинах легионеров, крутящих «заряжающий ворот», лошади устрашающе взвиваются на дыбы, и т. д., и т. п. Почему так?
Ответ «рыцарей» КВИ — Канонической Версии Истории, готов: Римская империя пала под ударами кочевников, Европа погрузилась во мрак раннего Средневековья, по окончании которого европейцам пришлось заново учиться читать, писать и справлять естественные надобности… В том числе и рисовать, естественно. Поэтому в книжках наших историков чудные картинки с изображением античных «камнемётчиков» вполне законно соседствуют с примитивными зарисовками средневековых артиллеристов.
Хорошо, зайдем с другого конца. А где же археологически достоверные останки «античных» (а равно и средневековых!) камнеметательных машин? Их не наблюдается. Точь-в-точь, как в случае с триремами, чьи палубы те баллисты якобы украшали. Вот интересно: скребла и резаки палеолита в арсенале археологов есть, гарпуны и копья неолита у археологов имеются, мечи-кинжалы бронзового века у них тоже налицо. Даже окаменевшие экскременты силурийского трилобита есть. А вот относительно недавних камнемётов нет, — как отрезало. Если где-то и стоит такая боевая машина, уверен: новодел. Причём небоеспособный.
Ю. Шокарев («История оружия. Артиллерия»), описывая «катапультный» период истории артиллерии, сам вдруг с недоумением замечает, что с археологическими подтверждениями на эту тему дело обстоит, мягко говоря, проблематично. Мол, мелькнуло как-то раз сообщение о якобы находке останков древней баллисты, но при ближайшем рассмотрении они оказались настолько сомнительными, что решено было их, от греха, близко не рассматривать. А еще лучше — вообще не рассматривать и сделать вид, что ничего и не находили.
А можно зайти и с третьего конца. Если не осталось прямых свидетельств, возможно, остались косвенные?
Как ни странно, они остались. Это — те самые стены, против которых, собственно, и мастерились все так называемые камнемёты.
Мы ничего не поймем, если не рассмотрим историю фортификации в динамике. Есть очень четкий рубеж: XV век, вторая половина. Начиная с этого времени, крепостные укрепления начали довольно-таки быстро «оседать в землю» и «раздаваться вширь». Высоченные каменные или кирпичные стены превращаются в низкие толстые земляные валы, башни — в четырёхгранные бастеи-бастионы, тоже низкие, толстостенные, земляные. Наконец, крепостная стена, как средство размещения и прикрытия стрелков, приказала долго жить.
С конца XIX века крепость, форт — это система маленьких (визуально маленьких, ибо внутри полно бетона, оружия и сложных систем жизнеобеспечения, иногда выстроенных в два-три яруса; — сам видел), предельно утопленных в землю и великолепно замаскированных укреплений, снабженных пулеметами и скорострельными капонирными пушками. От капонира к капониру нет сплошной цепи бойцов вдоль эскарпа или вала. Собственно вал со рвом — всего лишь средство задержать атакующую пехоту противника на те секунды, что потребуется фланкирующему ров пулемету для того, чтобы ее срезать. Высокая каменная стена заменена незримой стеной пуль и орудийной картечи. Разумеется, в сочетании с земляными сооружениями и колючей проволокой. Особенно, если проволоку усиливает «ноу-хау» генерала Карбышева: рыболовные крючки на стальных поводках. Весьма неприятная вещь, знаете ли.
Я о чем, собственно? Я об огнестрельном осадном оружии. До его появления инженеры-фортификаторы как бы даже и ведать не ведали о существовании какого-то иного оружия дальнего боя. Все эти «античные» и «средневековые» стены — сугубо противопехотные сооружения. Грубо говоря, чем выше загородка, тем труднее на нее взобраться. Конечно, в высокий «забор» легко влепить булыжник из камнемёта. Но фортификаторов это почему-то совершенно не волнует, в отличие от их потомков, которым пришлось строить укрепления против пушек. Они знают, что поломать их стены нельзя, и потому громоздят их и в пять, и в десять метров высотой — великолепные мишени для «античной артиллерии». А толщина тех стен определяется исключительно требованиями устойчивости: чем выше постройка, тем больше должна быть площадь её основания.
Но и командир нашего воображаемого осадного корпуса это знает! Не может не знать: иначе его на этот пост просто не назначили бы. И что, он с унылой обреченностью тащит на быках тяжеленные махины чёрт-те знает откуда и с безнадежным упорством садит в стены заведомо бесполезными кольями и камнями? А некий герцог, финансирующий всю кампанию, сложив руки на животе, спокойно наблюдает, как его денежки в буквальном смысле пускаются на воздух? Что за нелепость!
Попробуем подойти к проблеме с четвертого конца, а именно с точки зрения физики. Спросим: а реально ли вообще создать такую метательную машину, чтобы она камнями и кольями разрушила оборонительную стену образца, скажем ХII века?
Практика современных инженеров показывает, что нет. Выше я уже упоминал о попытках американских инженеров создать работоспособные реплики «камнемётов» по заказу кинопродюсеров. Не вышло. Причина — не было в распоряжении средневековых и «античных» мастеров материалов, пригодных для этой цели. Пришлось, скрепя сердце, проектировать «баллисты» и прочую абракадабру с использованием каучуковых жгутов, упругих элементов из современной стали и синтетических материалов.
Из книги в книгу кочует баллада о самоотверженности неких женщин, жительниц некоего осажденного города, которые в порыве патриотизма пожертвовали свои волосы защитникам якобы для «техобслуживания» камнемётов. Сей подвиг приписывают то горожанкам Карфагена, то дамам Монсегюра, то еще кому. Причем всегда из контекста следует, что означенные волосы пошли именно на оборудование каких-то «баллист». Между тем хорошо известно, что женский волос очень хорош для изготовления тетивы лука. Уж не знаю, добровольно или не очень, но стриглись дамочки именно для лучников, и никак иначе…
А может быть, «древние эллины» располагали капроновым волокном? Все в порядке! — говорят нам КВИсты. Они знали такие особые способы то ли вымачивать, то ли высушивать всякие такие бычьи не то жилы, не то кишки, потом сплетать их с женскими волосами и сыромятными ремнями, потом приделывать куски воловьих рогов и чуть ли не китового уса, в общем, всё у них работало как надо! А потом, — горестно вздыхают историки, — секрет был безнадежно утрачен…
Эта пресловутая Сага об Утраченном Секрете (СУС) настолько уже навязла в зубах, что сравнима, пожалуй, только с Балладой о Неизвестном Кочевнике (см. выше). Порой поражаешься полному отсутствию элементарной эрудиции у людей, которые просто по определению обязаны быть эрудитами, хотя бы по верхушкам. Ну не надо тебе лезть в тонкости технологических процессов, разберись хотя бы с их результатами! Чего только не загоняли в категорию СУС — дамасскую сталь и златоустовский булат, ювелирное искусство инков и железную колонну в Дели.
И невдомек балбесам, право, не подберешь другого слова, что не мог полуграмотный средневековый кузнец-эмпирик знать больше, чем целый металлургический НИИ, и не приходит им в голову заглянуть в тот НИИ на часок, поймать в курилке какого-нибудь МНСа и немножко его порасспросить. И объяснил бы им оный МНС, что технология изготовления, скажем «дамасской» стали в принципе несложна, но чертовски трудоёмка и поглощает уйму времени, если есть желание — можно сварганить, но встанет это в такую копеечку, займет столько времени, что проще заказать нож, скажем, из напильника. Сделаем в десять раз быстрее и в десять раз дешевле, а качество клинка будет даже выше. Просто дамасский клинок красивее, его шлифованная поверхность кажется «волнистой», только и всего-то. И про делийский столб рассказал бы. А златоустовский булат вообще никуда и не думал исчезать, из него по сей день куют офицерские кортики и парадные палаши в том же самом Златоусте. Был у меня такой кортик. Сталь — чудо, хоть стекло режь.
Так или иначе, колья и камни в какой-то момент таки начали летать. Но как летать? Снаряд мало добросить до цели. Нужно, чтобы в конце траектории он сохранил достаточно энергии для пробития или хотя бы повреждения преграды. В нашем случае — средневековой («античной») крепостной стены. Такая стена представляет собой две стенки из каменных блоков или кирпичей, толщиной от метра и более, с поперечными связями и отсеками-кессонами, заполненными плотно утрамбованным грунтом. Кинетическая энергия снаряда определяется как половина произведения его массы на квадрат скорости в момент соударения с преградой. Так вот, снаряды киношных катапульт такой энергией не располагают!
Допустим, легионеры, кряхтя, заложили в ковш катапульты аж двадцатикилограммовый булыжник. Начальную скорость его беру в 50 м/с, не более, и вот из каких соображений: в кадрах фильмов он отлично виден в полете. Мне довелось вдоволь пострелять из подствольного гранатомёта ГП-25; начальная скорость полета его гранаты — 76 м/с. Стрелок — или наблюдатель, смотрящий поверх его плеча — какую-то долю секунды гранату видит, поскольку его линия визирования совпадает с линией бросания гранатомёта. Иными словами, угловое перемещение гранаты относительно стрелка равно нулю. Но стоит сместиться чуть в сторону, и гранату в полете уже не увидишь. Так что — 50 м/с, и не более того.
Имеем: кинетическая энергия нашего воображаемого булыжника в момент выстрела 25 кДж. Много это или мало? Есть с чем сравнить! Аналогичный показатель для 23-мм зенитной пушки «Шилка» — 115 кДж. В четыре с лишним раза больше. И тем не менее даже и мечтать о том, чтобы с помощью такой зенитки пробить, скажем, стену обыкновенной кирпичной «хрущёвки» — в три кирпича — не приходится. Я имел случай попробовать. Можно «просверлить», влепив длинную очередь в одно и то же место снарядов пятьдесят, но это при снайперской точности, которую может обеспечить только нарезное автоматическое оружие с его высокой кучностью стрельбы! Про кремлевскую стену я даже не заикаюсь.
И совершенно не важно, что вес 23-мм снаряда — 200 г, а вес булыжника 20 кг: важен не вес сам по себе, а именно энергия. Больше того, из-за своей неоптимальной, с точки зрения аэродинамики, формы оный булыжник очень быстро потеряет скорость на полете, и в стенку грохнется уже совершенно обессиленным. А если взять камень побольше? Но он и полетит медленнее, и скорость будет терять быстрее из-за больших геометрических размеров при той же неудачной форме. Он вообще может до цели не долететь.
Хорошо, а колья? А еще хуже. Снаряд, кроме всего остального, должен быть сделан из материала, механическая прочность которого, как минимум, не уступает прочности преграды. Деревяшкой — по камню?! А если конец железом оковать? А если толстый, мощный набалдашник приделать? Нельзя: вес! Такая «стрела» вообще прямо перед баллистой шлепнется, ещё и кого из своих покалечит.
Ладно, не унимается оппонент, а горшки с горючей жидкостью? Чем не «огнемёт»? А с какой, собственно, жидкостью? Все современные жидкие и сгущенные огнесмеси изготовлены на основе легких, легковоспламеняющихся топлив, типа бензина. Сырая нефть для этого дела, как ни странно, малопригодна; я не хочу загромождать изложение, поэтому скажу только, что загорается она крайне неохотно и горит вяло, пока не нагреется, а за это время ее легко можно потушить, да и в горшке ее ой как немного. Какое-нибудь растительное масло? Но оно очень дорого даже сейчас, при современных агротехнологиях, и к тому же (вот досада!) само по себе опять-таки не горит: нужна пакля, фитиль, способствующий его нагреванию и испарению. Так что предъявите мне, пожалуйста, античную крекинг-колонну.
Хорошо, налили мы какой-то горючей дряни в кринку, зарядили в катапульту, подожгли и рванули спусковой рычаг… Где через секунду окажется то горючее? Правильно, у нас на головах. Оно нам надо?
Короче, все это чушь. В современных напалмовых бомбах для воспламенения огне-смеси используются ударный взрыватель, разрывной заряд для разрушения корпуса и воспламенитель, мгновенно дающий сверхвысокую температуру для испарения и зажигания смеси.
Можно, конечно, метать просто смоляные факелы. Но ведь далеко они не улетят: лёгонькие, с большим сопротивлением воздуха… Вот если бы придать им приличную аэродинамическую форму!
Так ведь это уже сделано. Строим роту лучников и раздаем каждому по колчану зажигательных стрел. Дальность стрельбы — выше, чем у какого-нибудь тяжелого огнемета. Скорострельность — неизмеримо выше. И главное: быстро и недорого создаётся множество очагов пожара. Стрела — она маленькая, шустрая, отследить падение каждой — из сотен! — нереально, а одна не обнаруженная вовремя стрела дает очаг пожара. Так зачем нам НЕ-эффективное средство, если есть эффективное?!
Несколько особняком в исторических измышлениях об античном огнеметании стоят некие «огнемётные трубы». Историки пытаются убедить себя и других, что речь тут идёт о «классическом» огнеметании, то есть струей горючей жидкости. Огнемет в действии они, конечно, видели — в кадрах военной кинохроники. Но взять, например, книжку В. Н. Шункова «Оружие Красной Армии», и прочитать в ней описание устройства того огнемета, вряд ли удосужились, иначе не писали бы ерунды. Неотъемлемая составная часть классического огнемета — баллон с воздухом под давлением 100—200 атм. Если бы «эллины», опираясь на уровень тогдашней металлургии, и смогли бы смастерить бронзовый резервуар, рассчитанный на такое давление, то чем бы они его заряжали? Ручными мехами? Не смешно.
А ведь разгадка-то лежит на поверхности. «Труба, мечущая огонь» — это просто пушка, такая, какой видит ее не привыкший к этому зрелищу наблюдатель. Тогдашний порох, будучи невысокого качества, сгорать полностью в стволе не успевал, и орудие, действительно, извергало чудовищные языки пламени. Это сейчас высококачественные пороха обеспечивают почти беспламенный выстрел. И все: «античный» текст, упоминающий «огнемётные трубы», благополучно уехал туда, где ему быть и надлежит — в Средние века.
Остались еще столь экзотические боеприпасы, как горшки с нечистотами и трупы заразных больных. Это просто неэффективное оружие. Даже если мы отсыплем золотишка нескольким придуркам, чтобы они притащили такой труп на «батарею», как перебросить 70—80-килограммового покойника через вражескую стену?! Какая нужна катапульта?! Да ведь и на той стороне не идиоты сидят, смекнут, что дело нечисто, и вызовут врачей и санитаров-трупоносов. А уж те знают, что делать. Ведь, собственно, серьезную опасность представляют собой не трупы умерших от болезней, а вполне живые и внешне здоровые инфицированные люди, которые, в пределах инкубационного периода, даже не подозревают о том, что заражены. Согласен, наши предки были не сильны в микробиологи, но уж карантинные-то меры принимать умели. Так что и этот тезис не проходит.
Наконец, самый термин камнемёт. «Устройство, бросающее камни», ничего более. Катапульта — точный перевод с латыни: «бросалка», ничего более. И так везде! «Лито-бола» с греческого: «устройство, бросающее камни». Нигде — ни намека на применение каких-то упругих элементов. Но ведь ядра первых пушек были сплошь каменными! Значит?!
Позволю себе небольшое замечание. Все вышесказанное отнюдь не следует понимать так, будто бы пушки появились лишь в середине XV века. Конечно, нет. Просто к этому моменту качественный рост могущества артиллерии достиг такого уровня, что сделал невозможным и ненужным само существование традиционных отвесных высоких стен. Пушки с ними слишком быстро расправлялись. В этот момент просто произошёл опять-таки качественный скачок в развитии фортификационной архитектуры. Орудия появились гораздо раньше, но для прогрызания «традиционных» стен им требовалось значительное время и чудовищный расход боеприпасов. Совсем как англо-франко-турецким интервентам под Севастополем в 1855—1856 годах: история повторилась на качественно новом уровне.
И кстати, середина XV века — это в аккурат взятие Константинополя Сулейманом Великолепным (алё, гараж, а разве не Мехмедом II? — Максимова), огромную роль в котором сыграли именно осадные пушки. Вот после этого-то и призадумались фортификаторы: если уж такие стены не устояли, значит, нужно срочно изобретать что-то принципиально новое. А первыми призадумались именно итальянцы, как одни из ближайших кандидатов на роль объекта очередного турецкого натиска (см. Яковлев В. В., «История крепостей»).
Общий вывод по хохме № 2.
Никаких «античных», никаких «средневековых» боевых машин, принцип действия которых основан на применении каких-то упругих элементов, попросту не существовало. Были только лук, арбалет… и всё.
Вопрос: а откуда же они взялись? В смысле, на картинках — как теперь становится понятным, времен Ренессанса и позднее?
Есть мнение. Надо бы приглядеться к творчеству гениального художника/учёного/изобретателя Леонардо да Винчи (1452—1519).
«Леонардо»
Выписывал я, выписывал книжки а издательстве «Терра», и вот меня за усердие премировали «бонусом» — бесплатной книжкой. Называется «Мир Леонардо». Автор (некий Роберт Уоллес) не пожалел чувственных придыханий, чтобы расписать, как был велик и гениален Леонардо. Лучше бы уж он этого не делал, честное слово. Потому что результат получился прямо противоположный, по крайней мере, если книгу читать, а не просто листать картинки.
Оказывается, за 67 лет жизни гений сработал аж 12 картин. Не густо для классика, но бывает. Однако «железно» принадлежат кисти да Винчи только две из них: набившая оскомину «Джоконда», над которой «каждому культурному человеку» надлежит восторженно ахать, и «Крещение», которое даже искусствоведы смущенно называют «необъяснимой ошибкой великого художника». Принадлежность остальных картин определена так: «на авторство Леонардо неопровержимо указывает хищная поза горностая и изящный изгиб руки женщины…» Это о портрете Цецилии Галлерани, любовницы герцога Сфорца. Аргумент, конечно, неопровержимый. Вот свернулся бы горностай клубочком, и все, и уже не Леонардо.
Остальное еще невнятнее, еще неразборчивей. Да и «Джоконда»… Мое, конечно, личное мнение, и я никому его не навязываю, но в упор не вижу ничего из ряда вон выдающегося. Сомнительной прелести женщина с перекошенным судорогой ртом. К тому же их как минимум восемь — «джоконд», и все не подписанные. Почему именно луврский портрет принадлежит кисти «великого»?
«Крещение» же вообще полный кошмар, если не сказать, кощунство. Изобразить Иоанна Крестителя, учителя, подвижника и аскета, молоденьким игривым педерастом мог только педераст, каковым маэстро, по всей видимости, и был, поскольку всю жизнь провел содержанкой то у одного, то у другого дурно пахнущего, в сексуальном отношении, магната.
А вот написал титан некую фреску («Тайная вечеря»). Ну, уж так написал, так написал, что загляденье! Вот только она тут же отслоилась и осыпалась. И не осталось ничего, кроме «удивительных тонов». После чего фреску не один раз переписывали другие художники. Спрашивается, где здесь Леонардо? Штукатурка, дескать, виновата. Да не штукатурка виновата, а титан, не знающий того, что обязан знать маляр 3-го разряда по окончании профтехучилища: где уже можно красить, а где еще нельзя, потому что не просохло, и чем загрунтовать, чтоб через пять минут не отвалилось.
По всей книге тут и там в изобилии разбросаны — открытым тестом! — прямые указания на то, что маэстро был ленив, несобран, организовать свой труд не умел и не хотел. А между тем, давно замечено, что гений — это 1% таланта и 99% пота. Талант у Леонардо, судя по всему, имелся, вот только трудиться корифей категорически не хотел. Тем не менее, жил широко, только под старость пришлось приужаться в запросах; держал слуг и лошадей (по средневековым понятиям, чрезвычайно дорогое удовольствие, символ принадлежности к знати!), позволял себе разные широкие жесты (которые всегда требуют денег). Черта: подобрал симпатичного мальчика, покупал ему штанишки и курточки… Мальчик крал у мэтра все, что ни попадя, а мэтр только вздыхал понимающе и — продолжал покупать бархатные штанишки… До самого последнего своего вздоха.
Картина вырисовывается отталкивающая, но для психиатров и сексопатологов вполне знакомая: живет педераст на иждивении другого, богатого педераста, ради приличия кем-то числится, имитирует какую-то деятельность, но деньги получает совсем за другие услуги. «Для души» содержит молоденького педерастика, не требуя от него, в свою очередь, сколько-нибудь ощутимой работы, и прощая ему маленькие слабости вроде клептомании. Живет и благоденствует. А под занавес этот пожилой заслуженный пед оказывается никому особо не нужным, потому и приходится ему оформиться приживалом у Франциска I (?). Темпоре, понимаешь, мутандис.
И вот теперь самое время присмотреться к личности Леонардо, как «ученого» и «изобретателя».
Нам твердят (в том числе авторы серьезного, вроде бы, журнала «Техника — молодежи»), что Леонардо предвосхитил и то, и сё, и пятое, и десятое… Вертолёт, самолёт, танк, водолазное снаряжение и т. д., и т. п. Основанием для таких утверждений стали картинки, там и сям разбросанные в рукописных трактатах, возьмем его в кавычки, «Леонардо». Слов нет, картинки красивые. Некоторые из них даже похожи на чертежи. Но кто в них всматривался?!
Я в детстве тоже нарисовал схемы разных космолетов, подводных лодок и шестиногих танков (хвала Всевышнему, никому не пришло в голову воплотить эти проекты в металл). Но это же не причина провозглашать меня гениальным изобретателем, опередившим время!
Опять же, не хочу загромождать изложение: любая, повторяю, любая выдумка «Леонардо» страдает неустранимым недостатком: она не согласуется не то что с базовыми законами физики, но даже с обычным, повседневным практическим опытом, которым обладает в той или иной степени любой ремесленник. Гений явно не понимал, как соотносятся мощность и масса, сила, объём и давление, и так далее — по всей таблице СИ. Гений явно не держал в руках настоящую аркебузу, когда проектировал ее пятиствольный вариант: где взять столько здоровья, чтобы ворочать таким оружием?! Корифей явно не представлял себе, сколько будет весить броня и вооружение его «танка», не ведал, каковы реальные силы тех четырех человек, которым надлежит приводить этого монстра в движение, не осознавал, что сядет это чудо техники в землю по самые оси, едва скатившись с мощеной дороги. Далее — везде! Он увлеченно обсасывал мелкие технические детали, не решив фундаментальных проблем, даже не поставив их, даже не заметив! Титан порхал в небесах фантазии, предоставляя «черную работу» всяким декартам с паскалями. Нехай там Торричелли разбирается, отчего у герцога фонтан не фонтанирует. Галилей, дурачок, ядра с Пизанской башни роняет, школяр. А вот я-то!
Однако, все «технические чудеса» Леонардо очень хорошо прорисованы. Что есть, то есть — этого не отнять. Рисунки симпатичные.
Так называемое «Возрождение» — это всплеск человеческой самонадеянности, возможно, первый, но, к сожалению, не последний, когда люди вообразили, что наука позволит им преодолеть все преграды и скоро даст возможность окончательно восторжествовать над природой. Нужно только побольше осей, шкивов и шестеренок. Что-то не получается? Значит, мало шестеренок.
Прискорбно, но факт. Красиво расчерченные механизмы «Леонардо» неработоспособны. Красиво разрисованные баллисты с катапультами заведомо неработоспособны.
Мое мнение таково. Мэтр жил как раз в то самое время, когда начала формироваться искусственная версия «античности» и «средневековья». И вот, у историков возникла проблема: они отлично знали, что пушки и аркебузы появились сравнительно недавно. И в их версии истории образовался, так, сказать, «военно-технический вакуум»: а что же заменяло древним осадную артиллерию? И вот тут какой-то титан блеснул. Очень подозреваю, что «Леонардо». Блеснул — а историки подхватили. Блеснул — а нам уже пятый век мозги пудрят.
Я не знаю, кто такой Леонардо да Винчи, и как его настоящее имя, и жил ли он вообще в действительности. Зато я знаю, что «античные» и «средневековые» метательные машины были кем-то просто нарисованы на бумаге. Небездарно нарисованы, это правда. И первый кандидат на авторство — тот, кого в современной историографии называют «Леонардо да Винчи».
Царь-пушка — «Дробовик Российский»
Нет, вот честное слово, солидный и вроде бы толковый журнал — «Техника — молодежи». Но как только заходит речь о «делах давно минувших дней, преданьях старины глубокой», так и норовит выступить в роли рассадника финиковых дубов. О Царь-пушке этот печатный орган высказался следующим образом. Мол, таки да, сложенные перед ней аккуратной пирамидкой ядра — чисто декоративные. Да, действительно, богато украшенный станок чугунного литья — абсолютно нефункционален, а тоже чисто декоративен. Но, дескать, сия декоративная Пушка предназначалась-таки для стрельбы, но не ядрами, а «дробом» — картечью, причем с деревянного станка с постоянным углом возвышения.
Пардон, но это чушь на уровне трупометания. Отлить такую пушку, заранее сознательно исключив возможность наводки по углу возвышения, то есть по дальности — это бред. Это вредительство. В тридцатых годах XX века некий гений по фамилии Тухачевский тоже ударился в подобные прожекты. И. В. Сталин проявил воистину ангельское терпение, разъясняя гению, что даже фантазия маршала должна иметь какие-то границы, но, исчерпав аргументы и не добившись понимания, был вынужден в конце концов навсегда распрощаться и с гением, и с его протеже — Курчевским, Гроховским и иже с ними. Кстати, вопреки нынешним «демократическим» измышлениям, пока тот же Гроховский занимался серьезным делом (парашютами), он жил и благоденствовал. Понесло в дебри, — не обижайся: Страна Советов не столь богата, чтобы финансировать твои технические вывихи.
Но вернемся к нашей Пушке и учтем такой нюанс: во все времена противоштурмовые орудия, основная задача которых — ведение огня картечью на самооборону, всегда имели небольшой калибр, а основным требованием к ним была высокая скорострельность. Иначе они свою боевую задачу просто не выполнят. Скорострельность Царь-пушки — не более одного-двух выстрелов в час. Таким образом, «дробовая» версия отпадает полностью.
Так может, ядра-то все-таки настоящие? Может быть, перед нами действительно осадное орудие неслыханной мощи?.. Нет, все правильно. Ядра — бутафорские. И чтобы понять, наконец, в чем тут дело, надо положить перед собой две фотографии: Царь-пушки и какой-нибудь достоверно боевой крупнокалиберной пушки.
И все становится ясно.
Недостаточная прочность металлов, применявшихся для отливки стволов, заставляла мастеров-литейщиков делать стенки стволов очень толстыми, примерно соизмеримыми с собственно калибром орудия. Между тем на снимке Царь-пушки отлично видно, что толщина стенок её ствола мала до неприличия — не более четверти калибра. 102% гарантии: её попросту разорвет при попытке выстрелить тем ядром. Самое интересное, что и при стрельбе картечью произойдет то же самое, поскольку масса картечного заряда примерно равна, а то и превосходит массу сплошного ядра для того же орудия — см. любой справочник по гладкоствольной артиллерии.
Мой вывод, и попробуйте спорить: перед нами мемориал славы Русского оружия. Замечательный, но — только мемориал, и не более того. И в связи с этим было бы любопытно проверить две вещи непосредственно, так сказать, «на местности».
Во-первых, есть ли на стволе цапфы? Это такие цилиндрические горизонтальные приливы в средней части, благодаря которым осуществляется качание ствола в вертикальной плоскости. На снимке место, где они должны быть, прикрыто какими-то декоративными нашлёпками лафета.
Во-вторых, есть ли затравочное отверстие в казенной части ствола? Про фотографии этого, естественно, тоже не определить. Если нет хотя бы чего-то одного, тема закрыта и дальнейшему обсуждению не подлежит в принципе, хотя лично для меня вопрос ясен и так.