Владислав Дорофеев, Татьяна Костылева

Абрамович против Березовского. Роман до победного конца

 

Предисловие

Перед вами новое, дополненное и переработанное, издание книги о Романе Аркадьевиче Абрамовиче (вышедшей впервые в 2009 году). Почему мы возвращаемся к самому известному в мире российскому капиталисту?

Во-первых, потому, что этого хотят читатели. Первое издание выдержало шесть тиражей, возможно став за последние годы самым громким событием в области деловой публицистики.

Во-вторых, произошли, по меньшей мере, два очень заметных, знаковых события в жизни Романа Абрамовича, выходящих далеко за рамки его личности. Конечно же, это судебные слушания в конце 2011 года, на которых давали показания не только Борис Березовский, как истец, и не только Абрамович, выступивший в качестве ответчика в Высоком суде Лондона, но и другие не менее знаменитые российские капиталисты и бывшие политики. Допросы Олега Дерипаски или Александра Волошина чего стоили! Суд был инициирован Березовским, который обвинил Абрамовича в мошенничестве и потребовал с него 5,5 млрд $ в качестве компенсации от якобы продажи якобы своих долей в «Сибнефти» и «Русале». Как известно, Березовскому, поименованному судьей «неубедительным» и ненадежным» свидетелем, который «трактует истину… в зависимости от своих текущих целей», 31 августа 2012 года было отказано в иске. Процесс вызвал невероятный ажиотаж не только в Лондоне, но и в России, по одной причине: английские слушания стали, по сути, первой независимой ревизией начального этапа становления нового русского капитализма. И, наконец, состоялся личный триумф Абрамовича, к которому он шел 9 долгих лет вместе со своей командой «Челси». 19 мая 2012 года этот потомок царя Давида с широкой русской душой поднял к небу кубок победителя Лиги чемпионов.

А в-третьих, и может быть, это самое главное: Роман Абрамович, несмотря на глобальную депрессию, не просто остается одним из самых богатых и самых известных в мире наших соотечественников, а и продолжает показывать редкий по силе пример выживания. За первый год кризиса, то есть к концу 2009 года, его состояние ужалось с $20 млрд до 8,5 млрд долларов. По результатам 2011 года Абрамович вновь вырос в цене, увеличив стоимость своих активов до 13,4 млрд долларов. А в его инвестиционных проектах по-прежнему можно бесконечно черпать бизнес-идеи для развития.

В книге одиннадцать глав.

Девять первых глав рассказывают об основных направлениях жизни и деятельности этого человека – детство и школа, начало трудовой и творческой деятельности, знакомство с Березовским, создание крупнейших национальных компаний, преображение Чукотки, покупка «Челси», взаимоотношения с властью, подбор преданной управленческой команды, семья и дети, развод, благотворительность и филантропия, наконец, противостояние кризису.

10 и 11-я главы, которые называются соответственно «Прямая речь. Искупление» и «Суд идет. К барьеру», перекраивают наши представления о русском капитализме и новой России.

В 10-й главе опубликованы письменные показания Абрамовича, написанные им за несколько месяцев до начала публичных слушаний. Читателю представлены ключевые моменты этих показаний, которые в таком объеме никогда и нигде не публиковались!

11-я глава рассказывает о самом судебном процессе, о слушаниях, во время которых Абрамович впервые так много и так обширно говорил на публике.

В ходе процесса Роман Абрамович впервые поведал о своей жизни и бизнесе, открыв секреты превращения сироты в миллиардера, крупнейшего коллекционера предметов искусства, дорогих яхт и недвижимости по всему миру. Рассказал о фиктивных залоговых аукционах, где победа была предрешена, и о доставшейся ему забесплатно значительной доле алюминиевых активов РФ, и о политическом крышевании, о коррупции в высших эшелонах власти и пр.

Но это не всё. В своих показаниях Абрамович умудрился показать самую суть скрытого от посторонних взглядов человеческого механизма (не исключено, что он и не ставил перед собой такой цели) государственной власти. Абрамович не только открывает сокровенные знания о приемах, которые используются ради достижения своих целей на уровне государства, но показывает на собственных примерах, как он это делает. Не жалеет и себя, описывая неприглядную подноготную властных решений.

Похоже, Абрамович давно хотел, очень хотел выговориться. Такая форма устного искупления.

После обнародования в британском суде множества фактов, по некоторым из них при желании можно было бы начать проверку. Но ее не будет. Не станет Абрамович изгоем. Ведь ему еще олимпийские объекты в Сочи и футбольные стадионы к чемпионату мира по футболу строить, да продолжать спасать чукотский народ.

Откровения, которые выдает Абрамович, некоторых его российских коллег вынудили отправиться в эмиграцию или за решетку. Ему все нипочем, при том, что Абрамович остается действующим российским топ-политиком, он – избранный спикер Чукотского парламента. Чтобы выйти на такой уровень силы и возможностей, надо прожить соответствующего уровня жизнь. Чтобы стать суперменом, надо жить жизнью супермена.

Прочтите, и многое прояснится. Может быть, станет понятно, что страна, в которой мы живем, – это коллективный продукт наших с вами, – с Ельциным и Березовским, Путиным и Абрамовичем и пр., – совместных усилий. Какие мы – такая и Россия.

 

...

 

Глава 1 Жизнь сироты

Сведения о гибели его родителей противоречивы: по некоторым сведениям, мать Абрамовича умерла от лейкоза, когда ему было около года, а отцу на стройке перебило ноги упавшей стрелой подъемного крана.

После смерти родителей недолго жил с бабушкой, Татьяной Семеновной, в Сыктывкаре, а затем в том же 1969 году переехал в Ухту (Коми АССР) к брату отца, Лейбу Нахимовичу Абрамовичу, работавшему начальником управления рабочего снабжения лесозаготовительного предприятия «Печорлес». В 1973 году пошел в первый класс ухтинской школы № 2. В 1974 году переехал к своему второму дяде, Абраму Нахимовичу Абрамовичу, в Москву, где в 1983 году окончил школу № 232 с театральным уклоном. После школы пробовал поступить в один из московских вузов, но не прошел по конкурсу. Переехав к родственникам в Коми, поступил в Ухтинский индустриальный институт, из которого был призван в армию. С 1984 года служил в автовзводе в артиллерийском полку в Киржаче Владимирской области. После армии вернулся в Ухту, восстановился в институте, но вскоре его бросил, поступил, по некоторым сведениям, на вечернее отделение Московского автодорожного института, где полгода учился по специальности «Автомобили. Автомобильное хозяйство». С января 1987 года работал в строительно-монтажном управлении № 122 треста Мосспецмонтаж начальником сварочного агре гата.

В декабре 1987 года женился на Ольге Юрьевне Лысовой, у которой уже была дочь от первого брака.

В 1989–1991 гг. возглавлял один из первых в стране кооперативов «Уют», выпускавший детские игрушки, которые в скором времени наводнили страну.

В 1991 году женился на стюардессе Ирине Вячеславовне Маландиной. В этом браке у них родились пятеро детей – Анна, Аркадий, Соня, Арина и Илья. В том же году стал директором московского малого предприятия «АВК», занимавшегося перепродажей нефтепродуктов.

19 июня 1992 года арестован (неподтвержденные данные) в Москве по обвинению в хищении 55 цистерн дизельного топлива с Ухтинского НПЗ на сумму 3,8 млн руб. 1 декабря 1992 года, после того как ущерб НПЗ был возмещен, дело прекращено за отсутствием состава преступления. В 1993 году занялся продажей нефти из города Ноябрьска. В том же году познакомился с Борисом Березовским на яхте Петра Авена, где они оказались по приглашению руководителей «Альфа-Банка». Вместе с Березовским создал офшорную фирму Runicom Ltd., зарегистрированную в Гибралтаре, и возглавил московский филиал швейцарской фирмы Runicom S.A.

C 1994 года был брокером на первой Российской товарно-сырьевой бирже и торговал нефтепродук тами.

В мае 1995 года Абрамович и Березовский создали ЗАО «П.К.-Траст», а Абрамович впоследствии учредил еще несколько фирм: ЗАО «Меконг», ЗАО «Центурион-М», ООО «Агроферт», ЗАО «Мультитранс», ЗАО «Ойлимпекс», ЗАО «Сибреал», ЗАО «Форнефть», ЗАО «Сервет», ЗАО «Бранко», ООО «Вектор-А» и др. В течение следующих двух лет подконтрольные Абрамовичу фирмы ООО «Финансовая нефтяная компания», ЗАО «Рифайн ойл» и ЗАО «Фирма «Синкс» оказывались победителями инвестиционных конкурсов по приватизации акций нефтяной компании «Сибнефть». Некоторые источники отмечают странную череду смертей во время приватизации «Сибнефти». Среди погибших – два высокопоставленных омских чиновника, имевших отношение к приватизации: директор Омского НПЗ, одного из главных будущих предприятий «Сибнефти», и даже его шофер, который был свидетелем смерти начальника.

В июне 1996 года Роман Абрамович вошел в состав совета директоров основного добывающего подразделения «Сибнефти», АО «Ноябрьскнефтегаз» и возглавил московское представительство «Сибнефти». С сентября 1996 года – член совета директоров «Сибнефти».

26 ноября 1998 года бывший руководитель Службы безопасности президента Александр Коржаков заявил на пресс-конференции, что Абрамович является казначеем ближайшего окружения президента Ельцина и, в частности, оплачивает счета дочери президента Ельцина Татьяны Дьяченко.

13 июля 1999 года рекламное агентство Умара Джабраилова ATOR разместило два рекламных щита в Москве на Кутузовском проспекте с фотографией Абрамовича и текстом «Рома думает о семье. Семья думает о Роме. Поздравляем! P.S. Рома выбрал классное место». Этот момент вполне можно считать началом публичной известности Романа Абрамовича. Плакаты были сняты по просьбе компании «Сибнефть».

В декабре 1999 года победил на выборах в Госдуму по Чукотскому одномандатному избирательному округу № 223, набрав 59,78 % голосов (ближайший соперник Владимир Етылин набрал 20,01 %). Входил в состав думского комитета по проблемам Севера и Дальнего Востока.

В 2000 году окончил Московскую государственную юридическую академию. Весной того же года вместе с Олегом Дерипаской создал компанию «Русский алюминий», в которой бизнесмены объединили принадлежащие им алюминиевые активы.

24 декабря 2000 года победил на губернаторских выборах на Чукотке, набрав 90,61 % голосов, в связи с чем в январе 2001 года сложил с себя депутатские полномочия. В том же месяце выступил посредником при продаже Борисом Березовским акций телеканала «ОРТ» государству. В марте 2001 года передал из собственных средств $18 млн на улучшение условий жизни жителей Чукотки.

29 мая того же года вызван на допрос в Генпрокуратуру России в рамках следственных действий по уголовному делу против руководителей «Сибнефти». Дело было возбуждено по запросу депутатов Госдумы на основании акта Счетной палаты о приватизации «Сибнефти», в соответствии с которым компания была продана примерно в 25 раз ниже ее реальной стоимости. В августе дело было закрыто за отсутствием состава преступления.

В июне журнал Forbes впервые включил Абрамовича в список самых богатых людей планеты с состоянием в $1,4 млрд. 24 октября стало официально известно о зарегистрированной в Лондоне инвестиционной компании Millhouse Capital, которая получила в управление все активы, принадлежавшие Абрамовичу.

В мае 2001 года окончил заочное отделение Московской государственной юридической академии.

1 июля 2003 года купил контрольный пакет находившегося на грани банкротства английского футбольного клуба «Челси» и обосновался в Великобритании, оставаясь при этом налогоплательщиком Чукотского автономного округа.

В 2003 году «Сибнефть» попыталась слиться с нефтяной компанией ЮКОС в единый холдинг ЮКСИ, однако сделка сорвалась после ареста Ходорковского и выдвижения налоговых претензий к ЮКОСу.

В январе 2004 года Счетная палата начала проверку бюджета Чукотского АО и одновременно компании «Сибнефть» на предмет уплаты налогов. В марте Министерство по налогам и сборам России предъявило «Сибнефти» налоговые претензии за 2000–2001 годы в размере около $1 млрд. В мае 2004 года Счетная палата объявила Чукотский АО банкротом. В октябре Millhouse Capital продала последние акции «Русского алюминия» компании Олега Дерипаски «Базовый элемент».

В январе 2005 года Европейский банк реконструкции и развития обвинил Абрамовича в присвоении кредита на сумму $17 млн. До суда дело так и не дошло.

В марте 2005 года Forbes назвал Абрамовича самым богатым человеком России, оценив его состояние в $13,3 млрд.

В сентябре 2005 года Millhouse продала контрольный пакет «Сибнефти» «Газпрому» за $13,1 млрд.

В октябре 2005 года переизбран губернатором Чукотского АО.

20 января 2006 года награжден орденом Почета «за большой вклад в социально-экономическое развитие автономного округа».

В октябре 2006 года жена Абрамовича Ирина подала на развод. Причиной, по мнению СМИ, стали слишком близкие отношения ее мужа с Дарьей Жуковой, дочерью бизнесмена Александра Жукова. 14 марта 2007 года стороны достигли соглашения о разделе имущества. Ирине, по разным данным, досталось от $300 млн до значительно более крупных сумм.

20 декабря 2006 года впервые обратился к президенту, тогда Владимиру Путину с просьбой о прекращении полномочий губернатора, но после личной встречи с ним передумал. 3 июля 2008 года новый президент России Дмитрий Медведев принял отставку Абрамовича с поста губернатора Чукотского автономного округа.

12 октября 2008 года избран депутатом на довыборах Чукотской окружной думы (набрал 96,99 % голосов), а 22 октября утвержден председателем регионального парламента.

Эволюция состояния Абрамовича по рейтингу Forbes : 2001 год – $1,4 млрд… 2005 год – $13,3 млрд (первая строчка в российском списке Forbes 2006 год – $18,2 млрд (первая строчка), 2007 год – $19,2 млрд, 2008 год – $20,5 млрд (вторая строчка после Олега Дерипаски), 2009 год – $8,5 млрд… 2011 – $13,4 млрд.

 

Глава 2 Зов души

Вообще же в детстве Абрамович хлебнул лиха сполна. Сначала, не дожив одного дня до первого дня рождения сына, умерла мать Романа, затем погиб и отец. Воспитывался мальчик сначала у дяди Лейба в Ухте, затем у дяди Абрама в Москве. В подобной ситуации немудрено, что Абрамович вырос закрытым человеком и с детства научился приспосабливаться к любым обстоятельствам и любому окружению, то есть мыслить непрямолинейно. Нужно отметить, что в семьях, где он жил, Романа любили, но это были неродные семьи.

«Роман сильно переживал смерть родителей, – вспоминает Ольга Абрамович, первая жена нашего героя, – но крайне редко рассказывал о них. Сиротство заставило его рано повзрослеть и сделало таким, какой он есть. Судьба отняла у него родителей, и он хотел построить что-то такое, чего никто и никогда не сможет у него забрать».

Окружавшие в то время Романа люди вспоминают о нем как о человеке тихом и немногословном. Но, несмотря на внешнюю скромность, в нем кипели нешуточные страсти и амбиции, его натура стремилась к самому верху благополучия. Он часто повторял, что обязательно будет богатым, как бы давая себе установку. Он всегда, каждую минуту мечтал о богатстве и был уверен, что добьется этого. А в те моменты, когда одноклассники начинали над ним подтрунивать, отвечал, что они еще услышат о Роме Абрамовиче, после чего всегда следовал взрыв хохота. Однажды, по рассказам одноклассников, они все вместе пошли в кино, где показывали какой-то фильм о богатых и их роскошной жизни. После сеанса Роман долго молчал, а потом произнес: «Вот так надо жить».

В московской школе № 232, расположенной на Трубной улице, об Абрамовиче теперь говорят с большой теплотой. Еще бы, с подачи Романа Аркадьевича там появились новый спортзал, компьютерный класс и кухня, сделан хороший ремонт. Один только факт, что в этой школе учился Абрамович, как магнитом привлекает в школу потенциальных учеников, а точнее, их родителей, и с некоторых пор это учебное заведение получило неофициальный статус элитного.

Ухтинская же школа, где Роман пусть и непродолжительное время, но все же учился, не получила от него ни копейки, хотя сотрудники и обращались к нему за помощью. Однако благотворительность его никогда не была случайной, немотивированной и всегда несла в себе какой-то посыл. Видимо, в отношении ухтинской школы ему нечего было вспомнить.

В школе, по воспоминаниям очевидцев, Роман не выказывал недюжинных способностей к наукам, как лидер не проявлял себя, а был тихим и скромным мальчиком с фирменной улыбочкой. Однако же и в обиду себя не давал: несмотря на то что приехал он в Москву из глухой провинции, а в той московской школе учились дети из хороших семей, Романа не обижали, а почти сразу приняли.

Вскоре выявился и первый его талант – умение организовывать ответственные мероприятия. Если за дело брался Роман, явка была, как правило, стопроцентной, никто другой в классе на это способен не был. Его бывшая одноклассница Наталья Штурм вспоминает пример нетривиальной сообразительности Романа. Дело было в Подмосковье, куда они всем классом во главе с классным руководителем отправились на экскурсию и где во время поездки к ним привязалась деревенская шпана, требуя вывернуть карманы. Неожиданно Роман отвел хулиганов в сторону и что-то им сказал, после чего они разбежались. Все одноклассники, разумеется, кинулись к нему с расспросами, что же он им сказал, и Роман ответил, что, мол, предупредил их, что в классе учатся дети высокопоставленных работников юстиции. Фраза попала точно в цель.

Хотя семья дяди Абрама, в которой он воспитывался, была вполне обеспеченной, Роман не мог не поддаться зову души. Абрамович (как, впрочем, и многие другие будущие олигархи) подрабатывал фарцовкой, за что можно было тогда получить пять лет в местах не столь отдаленных. Например, в старших классах он не брезговал покупать сигареты по одной цене и перепродавать их значительно дороже (также парфюм, шоколад, джинсы).

После школы Абрамович ушел в армию, где в то время царила страшная дедовщина. Однако Роман и тут сумел сделать невозможное: он установил хорошие отношения со всеми, и с «дедами», и с офицерами, после чего получил отличную должность – отмечать путевки на въезде и выезде машин. А еще, по рассказам некоторых сослуживцев, за те два года он успел организовать футбольную команду и клуб художественной самодеятельности. Демобилизовался Абрамович в самый пик перестройки. Какое-то время он продолжал фарцевать, что приносило небольшой доход, даже закупал товар в Москве и летал продавать его в далекую Ухту, где жила первая семья, приютившая его после смерти родителей.

Почти сразу после армии Абрамович женился. Кстати, решительность Абрамовича проявлялась и в его взаимоотношениях с женщинами, будущими женами. Он сразу был уверен, что ему нужна именно эта женщина, и не колебался в своем выборе. С Ольгой они стали жить уже через неделю после знакомства. Со своей второй женой, стюардессой Ириной, они поженились через считаные месяцы после первой встречи. Это в стиле Романа – не колебаться в действиях на пути к цели, после принятия решения.

Свидетелями упомянутой в начале сцены на кухне, когда 22-летний Роман Абрамович столь провидчески обозначил свою судьбу, были Владимир Тюрин и первая жена Абрамовича Ольга. Тюрин в то время был средней руки предпринимателем – владел в Кисловодске бизнесом по производству резиновых детских игрушек. С Романом его свел случай, и скромный молодой человек с горящим взором сразу его зацепил. Вскоре Абрамович уже работал на Тюрина, реализовывал в Москве товар, произведенный в Кисловодске, получая за это 20 % от выручки. Роман свое дело знал: сначала игрушки появились на лотках в гостиницах, затем на станциях метро, потом в магазинах. Цех не успевал производить, даже склада не требовалось, вся продукция мгновенно реализовывалась.

В начале 1989 года Тюрин купил в Москве кооператив «Уют» и назначил Абрамовича его председателем. Роман вел себя как хозяин и, по совести, имел на это моральное право – в основном лишь его усилиями произведенными в «Уюте» товарами было завалено пол-России. Именно в тот период начал сколачиваться костяк будущей команды Абрамовича, первые ее члены – Евгений Швидлер, Валерий Ойф, Андрей Блох.

Вот интересная подробность. Тюрин был человеком старой закалки и считал, что для карьеры обязательно нужно получить образование. Абрамович лишь отвечал, что ему этого не нужно, он и так видит все на десять лет вперед, а образование дает лишь специальность и больше ничего. Были у него и еще некоторые характерные особенности будущего олигарха. Например, многие отмечают, что Роман был очень обидчив, из-за обиды мог не разговаривать с человеком по нескольку дней. Был чрезвычайно чистоплотен, любил ходить с небольшой бородкой, считая, что без бороды выглядит несолидно и его не воспринимают всерьез. Когда появились деньги, Роман всегда покупал дорогой парфюм. Часть своей зарплаты он регулярно относил в синагогу.

Уже тогда Абрамович продемонстрировал железную хватку, готов был работать от рассвета до заката, лишь бы найти новое место реализации товара, даже если для этого надо было проехать сотни километров в день. Придя домой за полночь, на следующее утро Роман вставал спозаранку и отправлялся работать. Это крайне раздражало его жену Ольгу, которая хотела видеть мужа дома.

Страна тогда находилась в состоянии дикого капитализма, когда все торговали всем чем могли, никаких налогов, неразбериха с таможенными пошлинами, одним словом, полная чехарда и хаос – рай для таких людей, как Абрамович. И он, как мы увидим дальше, своего шанса не упустил. За несколько «игрушечных» и «кооперативных» лет Абрамовичу удалось сколотить некоторый капитал. Действительно, когда вся страна получала 100–200 рублей в месяц, доход Абрамовича составлял 3000–4000 рублей. Он прилежно копил деньги, чтобы пустить их в оборот, на дальнейшее развитие.

По словам бывшего работодателя Тюрина, он видел, что Роману становилось тесно в том бизнесе. Вскоре игрушки были забыты ради более выгодного дела – перепродажи нефтепродуктов. Не исключено, что отрасль была выбрана по совету товарищей, ведь Швидлер, Блох и Ойф были выпускниками Института нефти и газа. «Игрушки никогда не были целью. Это было одно из доступных средств выйти к цели. А цель была – создать бизнес, который сможет развиваться», – рассказывал Абрамович годы спустя. Усердно работая с игрушками, Роман не забывал накапливать силы и средства для дальнейшего развития своего бизнеса.

В начале 90-х годов Роман Аркадьевич уже был учредителем и соучредителем ряда фирм, по уставу занимающихся «производством товаров народного потребления и посреднической деятельностью». Вот лишь некоторые из них: Runicom Ltd., ЗАО «П.К.-Траст», ЗАО «Меконг», ЗАО «Центурион-М», ООО «Агроферт», ЗАО «Мультитранс», ЗАО «Ойлимпекс», ЗАО «Сибреал», ЗАО «Форнефть», ЗАО «Сервет», ЗАО «Бранко», ООО «Вектор-А», ООО «Финансовая нефтяная компания», ЗАО «Рифайн ойл» и ЗАО «Фирма «Синкс» – и это лишь неполный список фирм, созданных Абрамовичем для его бизнес-схем. Основной схемой получения прибыли для Романа уже тогда была покупка нефти у российских производителей по местным ценам, ее переработка и продажа за границу по ценам гораздо более высоким. При этом самым главным было получить экспортную лицензию. Экспортировалась как чистая нефть, так и нефтепродукты, доходность составляла не менее 100 %.

Начал он с Ухтинского нефтеперерабатывающего завода, где у его дяди Лейба были некоторые связи, затем постепенно новые нужные знакомства появились и у Романа. Покупал на НПЗ нефтепродукты по одной цене, перепродавал за границу дороже, благо первоначальный капитал уже имелся. В серьезные круги нефтяных магнатов Абрамовичу помог проникнуть его приятель Андрей Городилов, отец которого, Виктор Городилов, был руководителем «Ноябрьскнефтегаза», в то время одного из крупнейших нефтегазодобывающих предприятий страны. (Кстати, Андрей Городилов потом органично впишется в «команду Абрамовича», и впоследствии главной его задачей станет благородная миссия по возрождению Чукотки.)

Поначалу Абрамович довольствовался перепродажей нефтепродуктов с Омского НПЗ, где перерабатывалась нефть «Ноябрьскнефтегаза». Напомним, что и «Ноябрьскнефтегаз», и Омский НПЗ – второй на тот момент по мощности в мире! – были тогда частью государственной «Роснефти». Но вполне возможно, что уже тогда, при виде всего этого великолепия, в голове Романа начинал зарождаться некий план сказочного обогащения. Действительно, столь амбициозному человеку трудно было свыкнуться с тем, что большая часть нефти с «Ноябрьскнефтегаза» (три четверти) отдавалась на экспорт не ему, а некой фирме «Балкар-Трейдинг», корни которой уходили в Кремль.

Да, Абрамович был в то время уже успешным предпринимателем, но все же одним из многих, кто занимался подобной деятельностью. А он хотел большего. Неизбежно пришло понимание того, что для серьезного успеха нужен некий серьезный прорыв, а он вряд ли случится без влиятельной поддержки, или, как принято говорить, без «крыши», желательно со связями на самых высоких уровнях. Мало того, с решительными действиями надо было поторопиться, так как в стране назревали реформы нефтяной отрасли, и планировалось наделить нефтяные предприятия правом самим продавать нефть за рубеж. До этого такое право имели лишь спецэкспортеры с лицензией, вроде контор Абрамовича. Роман Аркадьевич мог остаться не у дел. Более того, согласно инсайдерской информации, которую открыл Абрамовичу Андрей Городилов, «Ноябрьскнефтегаз» и Омский НПЗ планировалось вывести из состава «Роснефти» для передачи по символической цене той же «Балкар-Трейдинг».

Созрел план, согласно которому Абрамовичу предстояло завербовать начальство вышеупомянутых нефтяных предприятий и заручиться поддержкой Кремля. Ему удалось через своих знакомых выйти на нужного человека, при этом Роман добивался своего терпеливо и не рассчитывал на быстрый результат.

 

Глава 3 Трудовые будни

 

«Сибнефть»

В 1995 году произошло своего рода историческое знакомство Абрамовича и Березовского. Молодой Роман Аркадьевич буквально зацепил уже видавшего виды и влиятельного в то время Бориса Абрамовича и впоследствии посвятил старшего товарища в планы, которые строил в отношении создания вертикально-интегрированной нефтяной компании с предполагаемым названием «Сибнефть».

Дело в том, что специальная правительственная комиссия признала нецелесообразным создавать «Сибнефть», однако Березовский в то время имел немалое политическое влияние и пообещал Абрамовичу в обмен на средства помочь в принятии необходимых законодательных мер.

Березовский тогда нуждался в средствах для финансирования ОРТ (ныне – «Первый канал»). Вот как об этом вспоминал Березовский: «К тому времени я искал источники финансирования ОРТ. Мы получили ОРТ на условии, что государство перестает платить деньги. И государство свое обещание выполнило… А канал работал на тот момент в убыток на 220 млн долларов в год и даже больше. В общем, я пришел к премьеру Виктору Степановичу Черномырдину и рассказал ему эту идею (создания «Сибнефти». – Прим. авт. ). Виктор Степанович категорически выступил против, сказал, что я ничего не понимаю. Тогда я пошел к Коржакову (Александр Коржаков, начальник охраны президента Ельцина. – Прим. авт .) и объяснил ему, что ОРТ – это, конечно, хорошо, но только с деньгами-то… Мы же говорили, что будем искать источники финансирования, вот источник финансирования появится, если мы создадим такую компанию. Коржаков очень оперативно переговорил с Борисом Николаевичем. И буквально на следующий день после приказа Черномырдина о создании компании «Роснефть» вышел указ президента о создании компании «Сибнефть». На следующий день!»

«Сибнефть» – единственная компания, которая была учреждена в обход правительственной комиссии, указом президента. Это произошло осенью 1995 года, на которую пришлось начало знаменитых залоговых аукционов, когда с целью пополнения государственной казны планировалось получить деньги, отдав для приватизации часть государственных предприятий. «Залоговыми» они были потому, что предполагалось, что государство по истечении определенного времени выкупит назад эти предприятия (залог). Но назад ничего выкуплено не было.

Итак, в октябре 1995 года государственные пакеты акций нефтедобывающего предприятия «Ноябрьскнефтегаз», Омского нефтеперерабатывающего завода, разведочного предприятия «Ноябрьскнефтегазгеофизика» и сбытового предприятия «Омскнефтепродукт» было предписано передать только что созданной «Сибнефти». В структуре новой компании находились предприятия, охватывающие полный цикл нефтепроизводства, от геологоразведки и добычи до переработки и сбыта. Следует отметить, что добыча и НПЗ принадлежали до этого «Роснефти». Как мы видим, план структуры «Сибнефти», а также многие другие стратегические моменты этого проекта принадлежали Абрамовичу, который к тому времени уже был опытным управленцем, к тому же знакомым со многими участниками нефтяного рынка. Однако в его распоряжении тогда не было еще административного ресурса, не было возможности проталкивать свои решения на уровне властей, и для этого ему требовался Березовский, который мог реализовать идею создания «Сибнефти» и реализовал ее. В конце 1995 года первый пакет акций «Сибнефти» оказался на залоговом аукционе. К лету 1997 года Абрамович с Березовским, пройдя последовательно три инвестиционных конкурса, получили контроль над «Сибнефтью». Как вспоминает Березовский, каждый раз денег на приобретение едва хватало. Гарантом сделок выступал банк «СБС-Агро», контролируемый Березовским, который лично участвовал в процедуре оформления заявки на право управления акциями.

Залоговые аукционы, правильнее – конкурсы, по продаже государством акций госкомпаний не были аукционами в полном понимании этого слова, когда присутствует много участников и выигрывает тот, кто предложил больше. Это относилось не только к «Сибнефти», но и к другим компаниям, которые прошли через залоговые аукционы. Людям с влиянием Березовского в середине 90-х годов было под силу устанавливать свои правила игры и получать в фактическую собственность огромные предприятия за смешные цены. В результате трех конкурсов владельцы получили три пакета акций – 19 %, 15 % и 51 % акций «Сибнефти», в сумме – 89 %. Продажа всех пакетов происходила по аналогичному сценарию, допускались лишь те компании, которые так или иначе были связаны с Абрамовичем. Претендентов отстраняли, иногда по формальному поводу, иногда просто запугивали. Для этих людей и в тот момент цель оправдывала практически любые средства: это была крупнейшая сырьевая компания в стране, запасы нефти которой оценивались в 1,5 млрд тонн.

Впоследствии Счетная палата подсчитала, что реально государство могло выручить за проданные акции «Сибнефти» в 30 раз больше, не менее $3 млрд. СП выступила также с заявлением о том, что налицо имелись явные мошеннические действия, причем как со стороны покупателей, так и со стороны продавцов, членов конкурсных комиссий. Подобные нарушения предусматривали наказание в виде тюремного заключения до десяти лет. Некоторые из обиженных, несправедливо отстраненных от конкурсов компаний начинали судебные тяжбы, требовали, чтобы результаты были признаны незаконными, и даже выигрывали суды, но сразу после этого во многих массмедиа (активами которых владел Березовский) начинались черные пиар-кампании против недовольных, и все возвращалось на круги своя, судебные иски забирались назад. Так произошло, например, с «Инкомбанком», претендовавшим на акции «Сибнефти». Потом еще много раз в различных инстанциях всплывут сомнительные факты той приватизации, и неоднократно будут возбуждены уголовные дела, однако они так и будут рассыпаться, как рассыпались до этого, ведь в них замешаны люди, все еще занимающие высокие государственные посты. Не исключено, что виновные в нечестной приватизации так и не будут никогда привлечены к ответственности. Ведь никому уже не нужна эта новая дележка, главное, чтобы хозяева вели себя приемлемо и налоги платили. Тем паче что в 2003 году президент Путин объявил, что пересмотра приватизации, включая залоговую, не будет.

Итак, дело сделано, компания «Сибнефть» в нужных руках, хозяева принялись за дело. Одной из самых важных задач, которую предстояло решить, было построение схемы распределения доходов, куда, кроме владельцев акций, должны были войти и члены ельцинской «семьи». Вообще же Абрамович славился построением всякого рода схем, оставаясь при этом в стороне. В то время он придерживался принципа постоянного пребывания в тени и даже отказался возглавить хоть какое-нибудь подразделение «Сибнефти», хотя на всех ключевых постах сидели его люди. Например, президентом «Сибнефти» был назначен Евгений Швидлер, кстати, гражданин США. Рядовым сотрудникам «Сибнефти» было даже запрещено что-либо рассказывать об основном владельце компании. Все тогда посчитали, что она полностью досталась Березовскому, на деле же Абрамовичу. Впрочем, была версия, которую и разрабатывает Березовский, что ему принадлежала минимум такая же доля, как и Абрамовичу, или даже большая. Достоверно известно лишь одно, что в то время о существовании такой личности, как Абрамович, почти никто не знал. Поэтому журналисты изначально связывали «Сибнефть» с именем Березовского. Имя Абрамовича всплыло лишь в 1998 году, когда бывший глава охраны президента Ельцина объявил, что Абрамович занял место Березовского на «должности» главного распорядителя денег президентской семьи. Тогда же стало известно и то, что Абрамович – единственный или, по меньшей мере, главный владелец «Сибнефти». Журналисты просто диву давались, что этому человеку так долго удавалось скрываться от посторонних глаз. «Деньги любят тишину», – так говорят многие бизнесмены, так считает и Абрамович.

За короткое время головная компания «Сибнефть» выстроила управление всеми доставшимися ей разрозненными компаниями и к 1998 году подошла полностью подготовленной. С этого времени начался ее бурный расцвет. Были и неудачи, как, например, неудачная попытка основать компанию ЮКСИ (слияние ЮКОСа и «Сибнефти»). Спустя пять лет ее снова повторят, но вновь безуспешно. Что касается Бориса Березовского, то он не принимал большого участия в работе «Сибнефти», у него была масса других дел. От Абрамовича он лишь требовал своевременных выплат, целиком на него полагаясь в руководстве компанией. Однако здесь Березовский допустил ошибку, так как в планы Абрамовича не входило длительное содержание своего негласного партнера. По мере того как отношения Абрамовича с ельцинской семьей крепчали, Березовский все дальше отодвигался от дел. Но до 2001 года он еще получал от Абрамовича отступные. В 2001 году Березовский получил от Абрамовича за свою виртуальную долю $1,3 млрд, при этом они договорились, что это был последний, окончательный платеж Березовскому за его услуги по претворению замысла Абрамовича в жизнь.

На тот момент $1,3 млрд стоила половина «Сибнефти», рассчитанная по рыночной стоимости. В 2005 году, когда было объявлено о продаже «Сибнефти» «Газпрому» за $13 млрд, Березовский подал иск в Лондонский суд, в котором требовал с Абрамовича доплаты за проданные тому акции, утверждая, что они были выманены у него шантажом, но об этом позже.

Получается, что для Абрамовича Березовский был лишь средством достижения определенной цели: как только он заполучил то, что хотел, то есть компанию и влиятельную поддержку, бывший «учитель» был отодвинут в сторону. Березовский ошибся в определении роли, которую играл в жизни Абрамовича. Возможно, отнесись он к своему протеже чуть лучше, без снобизма, как к товарищу, не дождался бы полного вытеснения из бизнеса. Известно ведь, что люди, работающие с Абрамовичем, преданные команде и общему делу, могут на него рассчитывать и быть относительно спокойными за свою жизнь и благосостояние. Говоря проще, по выражению коллег Абрамовича, «кидаловом» он не занимался. Бывшие сотрудники «Сибнефти» вспоминают, что работа с Абрамовичем в тот период жизни была не столько работой, сколько игрой в одной с ним команде (см. главу 6). Например, на собраниях персоналу позволялось, обсуждать приобретение новых машин или планы на отпуск. Это служило хорошим стимулом для дальнейшего развития компании, плодотворной деятельности сотрудников. А еще Абрамович разрешал пользоваться своим личным спортзалом всем желающим.

«Сибнефть» постоянно стремилась к расширению. Стиль работы этой компании можно было назвать скорее агрессивным. Например, перед приватизацией «Оренбургской нефтяной акционерной компании» (ОНАКО) в 2000 году «Сибнефть» перекупила 40 % «Оренбургнефти» (основной нефтедобывающий актив ОНАКО), и победитель аукциона – компания ТНК была вынуждена два года делить дивиденды с «Сибнефтью». Одним из ярких эпизодов деятельности «Сибнефти» можно считать и работу с каналами сбыта. Абрамович скупал доли в нефтеперерабатывающих предприятиях, приобретая тем самым возможность влиять на решения и заставляя закупать сырье именно у «Сибнефти». Например, в 2001 году он приобрел 37 % акций Московского НПЗ с целью организации ритмичных поставок сырья на МНПЗ. Однако «Сибнефть» не могла напрямую влиять на решение владельцев МНПЗ, то есть на московское правительство, которому принадлежал контрольный пакет предприятия. Чтобы добиться своего, «Сибнефть» нашла себе союзника в лице другого акционера – «Татнефти», и вместе они уже были реальной силой. В результате многочисленных тяжб и собраний акционеров «Сибнефть» выиграла, и треть поступающей на Московский НПЗ нефти была «от Абрамовича». То есть, объединившись с союзником, меньшим по весу, он приобрел реальное влияние. Кстати, тяжбы по этому вопросу длились еще очень долго, поскольку у тогдашнего московского мэра Юрия Лужкова был свой взгляд на ведение дел.

«Сибнефть» год от года стремительно развивалась, наращивая добычу: в 2001 году ее рост составлял 20 %, в 2002-м – 27 %, в 2003-м – 19 %. Темпы хоть и были впечатляющими, однако постепенно снижались, так, в 2004 году рост добычи составил всего 8 %, росли и удельные затраты в добыче, от $1,7 за баррель в 2001–2002 годах до $2,4 в 2004-м. Следует отметить, что «Сибнефть» вела и свою геологоразведку, но скорее неудачно, одни только пустые чукотские скважины (см. главу 3) чего стоят. Поэтому нужны были кардинальные шаги для улучшения положения дел компании. К тому времени правительство приняло решение о продаже 75 % крупной нефтяной компании «Славнефть». И Абрамович начал работу над присвоением этого лакомого куска. Для пополнения разведанных нефтяных запасов и тем самым для увеличения капитализации «Славнефть» была нужна «Сибнефти» почти как воздух. Работа по присвоению «Славнефти» шла в нескольких направлениях. В первую очередь копали изнутри: в руководство ее был внедрен свой человек – выходец из «Сибнефти» Юрий Суханов, назначению которого поспособствовали на государственном уровне влиятельные друзья Абрамовича. Таким образом, Абрамович стал контролировать нужные решения внутри компании. Затем вместе с командой он начал скупать дочерние предприятия «Славнефти» – это была страховка на случай проигрыша на аукционе. Основное направление подготовительной работы к поглощению «Славнефти» состояло в том, чтобы обеспечить присутствие среди покупателей лишь нужных компаний. Излюбленный прием приватизаторов 90-х годов.

За восемь лет в России так и не были выстроены цивилизованные, прозрачные методы распределения государственных богатств и дележ по-прежнему происходил между «своими». Вначале на роль покупателей «Славнефти» было много претендентов из числа и российских, и иностранных компаний, большая часть которых снимала свои кандидатуры, как только становилось известным, что Абрамович будет их соперником по аукциону. Несомненно, если хотя бы часть соперников убеждена в вашей заведомой непобедимости, то это успех. Некоторых просто отстраняли по формальным признакам, типа «по законодательству иностранцы не имеют права принимать участие в аукционе», хотя изначально их заявки принимали. Но все же были смельчаки, готовые бороться за компанию до конца. В их числе были и китайцы, планировавшие потратить на «Славнефть» $4 млрд, но в последний момент и они сошли с дистанции. Впоследствии всплыла нехорошая история о том, что их серьезно запугали.

Итог: 75 % акций «Славнефти» достались «Сибнефти» в паритете с ТНК за $1,86 млрд. Напомним, что за ТНК стоял Михаил Фридман, с которым Абрамович договорился не задирать цену и купить «Славнефть» на паях, чтобы затем спокойно делить доходы. Почему Абрамович решил вдруг поделиться с ТНК, остается загадкой. Причина этому, безусловно, есть, но еще не пришло время ее открыть. Впрочем, возможно, разгадка на поверхности: Абрамович давно был знаком с совладельцем ТНК Михаилом Фридманом, и у них к тому времени уже был в багаже позитивный опыт совместной деятельности в рамках нефтяной компании ОНАКО. Вследствие этой покупки «Сибнефть» стала четвертой по величине нефтяной компанией в России по добыче и третьей – по капитализации, государство же недополучило денег и в очередной раз испортило свой имидж за рубежом недемократическими методами ведения бизнеса. Конечно, почти $2 млрд вырученных в ходе этого аукциона все же лучше смехотворных $100 млн, доставшихся в свое время государству за «Сибнефть», но это далеко не та сумма, которую можно было получить.

«Аукцион – это отражение рыночной экономики», – сказал в связи с этим конкурсом председатель Счетной палаты Сергей Степашин. Точнее ситуацию с аукционами описал тогда президент «Сибнефти» Швидлер, высказав мнение, что в ходе приватизации просто происходит конкурс между административными ресурсами разных компаний, и это пока единственный вариант конкуренции, возможный в России.

Борьба владельцев «Сибнефти» за место под солнцем велась не только в сфере расширения бизнеса, но и в области налогообложения, и, как следствие, происходили непрекращающиеся разборки со стороны проверяющих органов. Одна из самых масштабных и самых резонансных случилась в 2001 году. Были и «маски-шоу», и изъятие документов, все в лучших традициях времени. Всплыло дело трехлетней давности: оказалось, что Федеральная служба налоговой полиции по Омской области еще в апреле 1998 года, проведя проверку ОАО «Сибнефть», обнаружила многочисленные нарушения Налогового и Уголовного кодексов. В финансовом отчете по результатам проверки указывалось и о занижении НДС, и о некоторых фактах незаконной реализации горюче-смазочных материалов, в результате чего от налогообложения было скрыто более $21 млн. Были и обвинения в подделке грузовых деклараций, вследствие чего мимо казны прошли еще около $100 млн. Все это было зафиксировано еще в 1998 году, затем благополучно спрятано в сейфах и только в 2001 году приобщено к уголовному делу по уклонению от налогообложения ОАО «Сибнефть». Руководству грозили обвинения и в уклонении от уплаты налогов, и в хищении в особо крупных размерах, совершенном группой лиц по предварительному сговору, и в отмывании денег, полученных преступным путем. Все уже представляли Абрамовича за решеткой, но не тут-то было. Все как с гуся вода… Обвинения рассыпались на глазах, перебрасывались из одного места в другое и затем обратно, а потом «концы» вообще терялись. Впоследствии лишь сообщалось, что Абрамович отдал в казну такую-то сумму, и все.

Подобных эпизодов, связанных с проверками и обвинениями, было и впоследствии множество, но все они заканчивались одинаково. Объяснения этого загадочного факта лежат и в несовершенстве нашего законодательства, и в связях Абрамовича, и во многих других, труднодоступных для понимания простого человека обстоятельствах жизни нашего героя.

Чтобы хотя бы приблизительно понять, как решались тогда подобные дела, стоит вникнуть в несколько эпизодов внутренней деятельности «Сибнефти». Эпизоды эти касаются схем оптимизации налогов, применяемых в компании. Все эти факты выявляла при своих проверках Счетная палата, и все они в итоге были признаны законными.

Первая схема – использование труда инвалидов. В первом квартале 2001 года ООО «Оливестра», фирма, оказывавшая трейдерские услуги «Сибнефти», имела в своем штате шесть инвалидов, всего в фирме было зарегистрировано семь человек. В период начисления налогов это предприятие применяло положенную в данном случае льготу по налогу на прибыль. Спустя непродолжительное время, в том же 2001 году, из шести инвалидов, работавших в «Оливестре», четверо были приняты в ООО «Вестер», которое также в период начисления налогов применило льготу по налогу на прибыль, и так далее. В итоге бюджет РФ только в первой половине 2001 года недополучил несколько млрд рублей. Значительную часть налогов удалось «оптимизировать» из-за несовершенства законодательства в области экспорта: в то время пошлина не взималась, если нефть направлялась в страны Таможенного союза. А уж то, что далее из тех стран она направлялась на реэкспорт, проследить было сложнее, как и просчитать убытки. Третья, наиболее известная схема – региональные льготы. «Сибнефть» работала с компаниями, зарегистрированными в российских офшорах – Калмыкии и на Чукотке, что также позволяло экономить. Например, «Сибнефть» продавала чукотским компаниям сырье по 1300 рублей за тонну, а затем покупала у них его обратно по 2200–3800 рублей за тонну. При этом чукотские фирмы имели льготу по налогу на прибыль, и деньги оседали везде, но только не в госказне. После многочисленных долгих проверок, сопровождавшихся массовым интересом со стороны СМИ, Счетная палата все же каждый раз объявляла, что все выявленные факты и случаи снижения затрат находятся в законодательном поле. Не зря же многие специалисты называли налогообложение нефтяных компаний договорным процессом. Налоговики предъявляли свои претензии, менеджеры компаний их признавали, но доказывали, что все в рамках закона. Затем начинались переговоры, сколько компания должна донести в бюджет, и путем споров назначалась некоторая сумма, которая более-менее устраивала обе стороны. Поэтому в публикациях о претензиях к «Сибнефти» постоянно фигурировали столь разные цифры – то млрд, то полмлрд недостачи, потом 100 млн, а в итоге сходились на 300 млн. Налоговикам было просто не под силу просчитать, сколько в реальности недоплачено в бюджет, и их действия каждый раз были скорее психологической атакой. Получалось так, что Счетная палата и Генпрокуратура называли практически одни и те же вещи разными словами. Если по отношению к «Сибнефти» вышеописанные схемы, по мнению Счетной палаты, были оптимизацией налогов в рамках закона, то по отношению к ЮКОСу, по мнению Генпрокуратуры, это было уклонением от уплаты налогов, то есть уголовным делом. Таковы особенности ведения бизнеса по-русски. Одни и те же действия при умело выстроенном подходе к делу могли быть интерпретированы по-разному.

В октябре 2001 года, то есть после широкомасштабных разборок с проверяющими, управление активами «Сибнефти» было передано холдингу Millhouse Capital, зарегистрированному в Великобритании и контролируемому Абрамовичем. В управление Millhouse Capital были переданы и акции «Сибнефти», и все ее непрофильные активы, а также множество других акций, которыми владел Абрамович, в том числе Русал и «Руспромавто», о которых речь пойдет ниже.

Уже после выкупа дома Березовского в «Сибнефти» было принято решение о выплате дивидендов акционерам на сумму чуть более $1 млрд, а из всех акционеров, как помним, Абрамович владел наиболее солидной долей, превышающей 90 % акций. Эти $1,09 млрд составляли 99 % годовой прибыли компании. На тот момент таких высоких дивидендов не платила еще ни одна российская нефтяная компания. В середине 2003 года «Сибнефть» направила на дивиденды еще более $1 млрд. Впоследствии стало ясно, почему Абрамович так безжалостно вытягивал из компании все деньги, не задумываясь о разведке и инвестиционных планах. После объявления размеров дивидендов котировки акций «Сибнефти» в системе РТС выросли на 20 %. И после приобретения «Славнефти» «Сибнефть» росла в цене, капитализация увеличивалась, а то, что она высушивалась выплатами дивидендов, отходило на второй план. Похоже, что уже тогда Абрамович решил конвертировать материальные активы в финансовые, то есть избавиться от компании. Однако для вытягивания свободных средств в компаниях Абрамовича находили благоприятные моменты, и выплаты дивидендов не сильно влияли на рыночную стоимость предприятий.

В апреле 2003 года была предпринята вторая попытка продажи «Сибнефти» путем ее слияния с нефтяной компанией ЮКОС. Это была бы крупнейшая сделка в новейшей экономической истории России, крупная даже по мировым масштабам. Если бы, конечно, она состоялась. По соглашению, за 20 % акций «Сибнефти» Абрамович получал $3 млрд, а остальные (около 72 %) заимообразно были бы обменены на 26 % акций объединенной компании, которая, получив название «ЮКОС-Сибнефть», становилась шестой в мире по нефтедобыче. Капитализация новой компании составила бы порядка $40 млрд. Немудрено, что после обнародования этих планов основного владельца ЮКОСа Михаила Ходорковского начали приглашать к себе на аудиенцию крупнейшие министры и чиновники США, пытаясь наладить с ним отношения. При этом Ходорковский никогда не скрывал своего «антипутинского» настроя, что, видимо, его и сгубило.

После ареста Михаила Ходорковского в Новосибирске в ноябре 2003 года и его отправки в камеру «Матросской тишины» ситуация по созданию компании «ЮКОС-Сибнефть» развивалась по следующему сценарию.

Несмотря на то что работа по слиянию была уже в полном разгаре и, по словам Швидлера, сделка была уже на том этапе, когда ее невозможно отменить, в конце 2003 года представители «Сибнефти» заявили о приостановлении слияния. В ответ акционеры ЮКОСа потребовали от Абрамовича назад полученные им $3 млрд и как минимум $1 млрд в качестве компенсации за «беспроцентный заем» (за пользование $3 млрд) и за то, что акции ЮКОСа упали в цене, иначе они отказывались вернуть назад акции «Сибнефти». Роман Аркадьевич отдавать деньги назад не спешил, и, что примечательно, государство ни в чьем лице не поспособствовало их возвращению, хотя, попав на счета ЮКОСа, деньги пошли бы в казну в счет уплаты налоговых претензий к ЮКОСу. Это косвенно, конечно, но все же свидетельствует в пользу версии, что Абрамович в этой игре, которая затевалась для потопления Ходорковского и его империи, был как минимум проходной пешкой. Развод длился долго и мучительно, ни одна из сторон не сдавалась без боя. Но все довольно просто разрешилось в судах Чукотки и Москвы, которые признали недействительной дополнительную эмиссию акций ЮКОСа, проведенную в рамках слияния с «Сибнефтью». Это означало, что акции «Сибнефти», которые предполагалось обменять на акции будущей, так и не состоявшейся объединенной компании, уходят назад к Абрамовичу, а еще 20 %, за которые заплачены деньги в $3 млрд, остаются у ЮКОСа. Представители ЮКОСа на обозначенных процессах не присутствовали. В результате у Романа Аркадьевича осталась в собственности и «Сибнефть», и деньги, полученные в результате сделки.

Данное решение судов не сразу всплыло, некоторое время его удавалось держать в секрете. Впрочем, те, кому положено было это знать, знали. Не случайно приставы не взяли акции «Сибнефти» в качестве компенсации за налоговые недоимки ЮКОСа, скорее всего они знали, что эти акции ЮКОСу уже не принадлежат.

Спустя несколько дней после того, как всплыл факт о признании допэмиссии незаконной, на «Сибнефть» нагрянули налоговики. Передовицы прессы пестрели заголовками, что Абрамович – следующий, кто пойдет в тюрьму после Ходорковского. На этот счет есть, может быть, маловероятная, а все же версия, которая заключается в том, что эта операция налоговиков задумывалась как отвлекающий маневр, чтобы было поменьше разговоров в прессе о сомнительном возвращении Абрамовичу его акций.

Итак, оставалось решить судьбу оставшихся у ЮКОСа 20 % акций «Сибнефти» и, разумеется, $3 млрд, находящихся у Абрамовича. Этот вопрос долго еще висел в воздухе, лишь спустя несколько лет, в 2007 году, конкурсный управляющий ЮКОСом и Millhouse Capital в рамках судебного дела подпишут мировое соглашение об отсутствии взаимных претензий.

«ЮКОСу никто ничего не должен, а что и кому должен ЮКОС, определило государство» – так будет заявлено после суда. То есть 20 % акций «Сибнефти» так и не вернулись назад к Абрамовичу. Да и нужны ли они ему были, ведь и без них в 2005 году «Сибнефть» продали «Газпрому» по солидной цене? И $3 млрд остались у Романа Аркадьевича. Так кто же снова в большем выигрыше? Очевидно, что для Ходорковского и Абрамовича тогда существовали как будто совершенно разные законы. Всем ясно, что, какую крупную компанию ни возьми, будут там и налоговые оптимизации, и приватизация, проведенная не по правилам, и многое другое.

Процесс против ЮКОСа был показательным. Все крупные бизнесмены уяснили, что не стоит лезть куда не следует, надо заниматься своим делом, политические дела отставить и быть социально ответственными, когда государство об этом просит. В случае с ЮКОСом и Ходорковским выбор стороны конфликта определил не только судьбу компании, но и его личную.

Кстати, во время разборок между ЮКОСом и «Сибнефтью» у спекулянтов была возможность прилично заработать на скачках стоимости акций этих компаний. Например, после объявления о слиянии компания Ходорковского за сутки прибавила в стоимости $450 млн (капитализация выросла с $28,65 до $29,09 млрд), а детище Абрамовича – на $610 млн (с $11,38 до $11,99 млрд). С началом же скандала и ЮКОС, и «Сибнефть» за месяц потеряли около 30 % своей капитализации.

После заявления «Интерфакса» о том, что материалы о хозяйственной деятельности «Сибнефти» и ряда других коммерческих структур, к которым имеет отношение Роман Абрамович, собраны в Генеральной прокуратуре и, возможно, она вскоре начнет уголовное расследование, акции «Сибнефти» упали еще на 11 %. Затем, когда стало ясно, что никакого уголовного расследования не будет, акции снова отыграли свое. В этой ситуации можно было заработать на понижении.

Не исключено, что в числе прилично заработавших на этом все те, кто владел истинной информацией о положении дел, которую можно было получить только в тех структурах и у тех людей, которые стояли за решениями со стороны власти и бизнеса. Несмотря на внешнее разделение ролей, мир крупных бизнесменов и мир высшего чиновничества тесно связаны и переплетены. Многие из них, безусловно, приятельствуют между собой, вместе проводят досуг и пр. Например, бывший премьер Михаил Фрадков – давний знакомый Петра Авена и Михаила Фридмана, владельцев структур «Альфы». Олег Дерипаска, по сути, вошел во власть, женившись на дочери Валентина Юмашева, бывшего главы администрации президента (в свое время написал «Записки президента» Бориса Ельцина, и это сблизило их настолько, что он стал Борису Николаевичу почти сыном). Да, сейчас политическое влияние олигархов ослабло по сравнению с 90-ми, однако от всего остального, собственно, от жизни во всем ее многообразии их не отстранили. Да это и невозможно, слишком крепко все: и власть, и чиновники, и крупные бизнесмены повязаны между собой. Потому как перетекание информации – это живой и естественный процесс, способствующий такому же постоянному перетоку денег.

Последние годы работы в «Сибнефти» Абрамович на деле уже мало чем руководил. Да, какие-то стратегические решения были за ним, однако помимо «Сибнефти» у него были уже и многие другие крупные проекты, такие, например, как Русал и «Руспромавто» (см. ниже). А еще и «Челси» надо было уделять внимание, и Чукотке. Конечно, в руководстве «Сибнефти» были свои выдающиеся управленцы, но все же следует признать, что им не удалось вывести компанию на исключительные позиции, как этого обычно требует Абрамович. И не исключено, что окончательное решение Абрамовича о продаже своего первого крупного проекта было продиктовано тем, что «Сибнефть» исчерпала лимит развития. Кроме того, компания прочно ассоциировалась с темной историей ЮКОСа.

 

Возможно, владельцу надоело, что в придачу к дивидендам, стабильно получаемым от «Сибнефти», он приобретал бесконечные интриги, проверки, разборки итогов приватизации, пусть и инициированные скорее для того, чтобы пустить пыль в глаза. Но все же все эти шутки могли плохо закончиться. К тому же Абрамович известен почти маниакальной осторожностью и умением страховаться от настоящих и будущих, даже еще неявных угроз. Поэтому деньги вместо «Сибнефти» казались на тот момент явно предпочтительнее. Было принято окончательное решение о продаже «Сибнефти», несмотря на то что Абрамович потратил много времени на становление компании. На этот раз покупателем выступил не кто иной, как «Газпром», и произошло это в 2005 году. Сначала газовики выкупили 3,016 % акций «Сибнефти» у «Газпромбанка», затем 72,663 % у компании Millhouse Capital. Акции «Сибнефти» в то время торговались примерно по $3,65—4, таким образом, капитализация компании составляла $17,3 млрд, а значит, цена 72,663 % акций – $12,57 млрд, сумма сделки же составила $13,091 млрд. Цена, за которую Абрамович купил компанию, и та, что дал за нее «Газпром», отличались в 130 раз. Да, за время существования «Сибнефти» и цены на нефть значительно выросли, и компания произвела целый ряд значимых покупок, но контраст все-таки невероятный.

В проекте «Сибнефть» Роман Аркадьевич проявил себя как жесткий агрессивный бизнесмен, идущий через головы в интересах своей компании. Однако существуют ли другие способы построения крупной мегакомпании? Скорее нет, чем да. Сколько реально получил за компанию сам Абрамович, доподлинно неизвестно. Во-первых, не ясен весь список владельцев Millhouse Capital, в последние годы распоряжавшейся акциями всех активов Абрамовича. Во-вторых, неизвестны все откаты и отчисления, которыми покрывали «Сибнефть». Ходили даже разговоры, что Роману Аркадьевичу достались не более 20–25 % от $13 млрд, это, конечно, сомнительно (см. главу 11), хотя и это очень и очень много. Сделка по покупке «Сибнефти» стала крупнейшей в России, на втором месте с большим отрывом шло приобретение компании «Юганскнефтегаз» за $9,35 млрд.

Итак, что досталось «Газпрому»? Компания, добывающая около 13 млн тонн нефти в год и экспортирующая около половины из них. Разведанные нефтяные запасы, а также нефтеперерабатывающие заводы, акции многих предприятий, сотни АЗС – все это было на балансе «Сибнефти». Но помимо этого были и проблемные активы, такие как «Славнефть», где приходилось делить прибыль на паритетных началах с ТНК-ВР; МНПЗ, где не прекращались постоянные споры за доли в компании; «Сибнефть-Югра», за которую боролся Шалва Чигиринский. Для чего же «Газпрому» все это богатство? Дело в том, что у этой компании есть серьезные амбиции. «Газпром» превратится в глобальную энергетическую компанию мирового уровня», – заявил после покупки председатель правления компании Алексей Миллер.

Торговать нефтью, безусловно, выгодно, но насколько будет успешна такая огромная корпорация, не совсем ясно: известно, что у «Газпрома» огромнейшие долги, а работа его менеджеров малоэффективна. Но другого выбора, кому продавать «Сибнефть», у Абрамовича, похоже, не было. Иностранцы дали бы за нее и больше $13 млрд, но вряд ли в Кремле позволили бы Роману Аркадьевичу продать компанию иностранцам. Здесь стоит заметить, что покупка «Сибнефти» была осуществлена за счет консолидированного кредита. Но даже теперь, когда компания продана, Абрамович все еще незримо связан с ней. Дело в том, что против «Сибнефти» (ныне – «Газпромнефти») поданы несколько судебных исков от Шалвы Чигиринского и от Бориса Березовского. Первый оспаривал законность размытия его доли в «Сибнефть-Югре» с 50 до 1 %. Второй претендует на денежную компенсацию, заявляя, что ему недоплатили за принадлежащую ему долю «Сибнефти», хотя и не оформленную документально в виде акций.

Прецедент в том, что и Чигиринский, и Березовский подали в суд в Англии, а не в России. «Мы пошли в Лондон потому, что российская судебная система слишком формализована и не позволяет добиться справедливости», – заявлял Чигиринский. Действительно, российские следователи дважды отказывали ему в возбуждении уголовного дела против Абрамовича, но и в Лондоне в октябре 2008 года Чигиринскому отказали в удовлетворении иска. Судья счел, что истец обратился не по адресу, мол, у Абрамовича в Англии нет серьезного бизнеса, а покупка футбольного клуба «Челси» – это хобби. Обвинения же Березовского состоят в том, что Абрамович путем рэкета и шантажа в свое время вынудил его по дешевке продать российские активы, в том числе и половину «Сибнефти», всего за $1,3 млрд. «Это была не продажа, а рэкет, проведенный Путиным, Абрамовичем и бывшим главой президентской администрации Волошиным. Абрамович сказал, что, если мы не продадим, они все равно заберут у нас все», – заявил Березовский в одном из своих интервью. Ответа Абрамовича на это заявление ждали долго, лишь летом 2008 года через своих адвокатов он заявил, что не вынуждал и не провоцировал их (Бориса Березовского и Бадри Патаркацишвили) расстаться с «Сибнефтью», а сам был вынужден платить им за политическое покровительство при ведении бизнеса. Очевидно ведь, что чем масштабнее проект, тем выше вероятность последующих разборок, а также обнаружения забытого скелета в шкафу.

 

Русал

В 2000 году Абрамовичу достался проблемный, но, как оказалось впоследствии, перспективный актив. Конкуренты, владельцы алюминиевых заводов, вели борьбу за влияние и за передел рынка не на жизнь, а на смерть в прямом смысле этого слова, потрясали громкие убийства в этой сфере и «алюминиевые» разборки. Однако в дело вмешался партнер Березовского Бадри Патаркацишвили.

В 1999 году один из участников алюминиевого рынка – Олег Дерипаска – значительно продвинулся в деле завоевания алюминиевых активов, и остальных участников ждала нелегкая жизнь, так как, по общему мнению, Дерипаска сумел заручиться поддержкой Кремля. А может быть, просто оказался целеустремленнее и удачливее своих конкурентов. Заводы НкАЗ и КрАЗ, по его плану, решено было просто-напросто обанкротить, и не самыми законными методами: РАО «ЕЭС», например, грозило признать тарифы, по которым упомянутые заводы получали электроэнергию, недействительными, причем задним числом.

Братья Черные, основные конкуренты Дерипаски, по сути, собственноручно разрушали свой бизнес, ибо не могли договориться об общей стратегии даже между собой, и в итоге один из братьев – Михаил – перешел на сторону Дерипаски, а второй – Лев – пошел просить помощи и защиты у Патаркацишвили. Тот, со свойственной ему прозорливостью, смекнул, что есть шанс относительно безболезненно залезть в алюминиевый рынок (раньше он туда соваться не решался, уж больно много участников) и поиметь что-нибудь от этого лакомого куска. Березовский пообещал покровительство на высоком уровне, но рутинную работу, как обычно, скинул на своего младшего партнера – Абрамовича.

Уже в феврале 2000 года стало известно, что Роман Абрамович завладел Братским (БрАЗ) и Красноярским (КрАЗ) алюминиевыми заводами. Из серьезных конкурентов оставался лишь один – Олег Дерипаска со своим алюминиевым имуществом, но с ним Абрамович предпочел договориться, и они объединили свои активы, создав компанию Русал. Поделили поровну: половина Русала – за Дерипаской, половина – за Абрамовичем. Теоретически, если представить, что объединения Дерипаски и Абрамовича не произошло бы, то два монстра еще долго воевали бы между собой, а вдобавок ко всему у Абрамовича не было специфических знаний в алюминиевой отрасли, а неспециалисту, как говорят, там делать нечего.

Кратко подытожим, что же произошло. Ориентировочно за $500 млн Абрамович выкупил собственность Льва Черного, когда тот попросил защиты от Дерипаски. Затем, отодвинув Льва в сторону (акции уже записаны на Романа Аркадьевича), объединил активы с Дерипаской. А так как за Абрамовичем был больший актив, он от Дерипаски еще и денег получил, по некоторым данным, порядка тех же $500 млн, что когда-то отдал Льву Черному. Так, правильно рассчитав стратегические ходы, Абрамович почти даром получил значительные алюминиевые активы. Вышло, что при жесткой внутренней конкуренции в отрасли у человека со стороны получилось неплохо на этом заработать.

В состав новой компании «Русский алюминий» вошли Новокузнецкий, Саянский, Красноярский, Братский алюминиевые заводы, Ачинский глиноземный комбинат и ряд других активов. При этом для установления совместного управления на КрАЗе особых проблем не возникло, а вот руководство и миноритарные акционеры БрАЗа еще долго сопротивлялись и не допускали новое руководство к управлению заводом, и компаньонам пришлось изрядно потрудиться, чтобы ввести свое управление на предприятии. Вот когда пригодились особенные способности и криминальные возможности Бадри Патаркацишвили.

Несомненно, в той «войне» были и проигравшие – это и некоторые миноритарные владельцы акций, которые не желали работать с новым руководством, и люди более крупного калибра – те же братья Черные, оказавшиеся просто выкинутыми из бизнеса. Однако если все прежние боссы так и не смогли договориться между собой и превратить алюминиевый бизнес в цивилизованный, то не лучше ли им было и правда отойти в сторону? Ведь ни о каком глобальном развитии и конкуренции на мировом уровне не могло быть и речи, когда владельцы предприятий заняты вопросами, не связанными с перспективой.

В начале октября 2003 года Роман Абрамович расстался с 25 % акций Русала из принадлежавших ему 50 %, продав ту четверть Олегу Дерипаске. В распоряжении инвестиционной компании Millhouse Capital по-прежнему оставалось еще 25 % акций Русала. На время продажи 25 %-й доли Русала компания уже занимала второе место в мире по производству первичного алюминия, и на нее приходилось 75 % его производства в России. В первом полугодии 2003 года предприятия Русала произвели 1,3 млн тонн алюминия, а выручка компании за шесть месяцев составила $2,1 млрд.

В октябре 2004 года оставшиеся 25 % «Русского алюминия» перешли «Базовому элементу» Олега Дерипаски. Окончательная сумма сделки составила $2–3 млрд. Многие тогда одобрили этот шаг Абрамовича: теперь алюминиевый бизнес целиком принадлежал человеку, который любил свое дело и отдавал ему себя целиком. Стоит упомянуть, что вслед за этим Дерипаска объединился с меньшим конкурентом, СУАЛом, и тем самым вывел компанию Русал на первое место в мире по добыче.

Занятный факт: говоря о продаже части российской компании, принадлежащей российскому гражданину, логично предположить, что все расчеты проходят на территории России. На деле же все акции того же Русала были зарегистрированы на офшорные фирмы на Британских Виргинских островах, а получатель денег, Millhouse Capital, – в Великобритании. Таким образом, ни о каком вывозе капитала за рубеж в данном случае не может быть и речи, этого капитала у нас и не было.

Многие из участников алюминиевых войн считают, что с ними поступили «не по понятиям», и по сей день ведут борьбу, заваливая суды исками. Первая «сюжетная линия» – претензии к Дерипаске от Михаила Черного, считающего, что с ним не расплатились за 20 % Русала. Осложняются эти дела еще и тем, что братья Черные обвиняются в России в целой серии преступлений и давно уже живут в Израиле. Шансов на победу, особенно в российском суде, у них мало, даже если их претензии имеют под собой основания. Не унимается и опальный олигарх Березовский. Он утверждает, что «на паях со своим партнером Бадри Патаркацишвили до сих пор владеет 25 % акций Русала». Правда, сам же признает, что это право было оговорено на словах, то есть на бумаге не зафиксировано. Есть ли шансы на победу в суде при таких раскладах? Надо полагать, они невелики. Тогда зачем он этим занимается? Чтобы заявить о себе? Лишний раз обратить внимание мировой прессы на то, как делаются дела в ненавидимой им путинской России? Ну и пощекотать нервы высокопоставленных персон в бизнесе и во власти.

Однако напомним, что помимо политического «крышевания» того или иного бизнеса и получения таким образом своей доли Березовский практически ничем не занимался: главные ходы в их совместных проектах всегда были за Абрамовичем. Напомним, что к этому моменту Абрамович уже заявил о том, что, поскольку за «помощь в покупке алюминиевых активов и обеспечение защиты» он уже заплатил деньгами, никакой доли у Березовского и его компаньона Бадри Патаркацишвили в Русале и в «Сибнефти» нет. Да, Абрамович платил за покровительство, но после эмиграции Березовский уже ничем не мог ему помочь, более того, правила игры для крупных бизнесменов в России стали меняться – всем надо было «обеляться».

 

«Руспромавто»

Олег Дерипаска и Роман Абрамович, приняв решение о массированной скупке акций автозаводов, рассчитывали и на то, чтобы поставлять компаниям автопрома продукцию и сырье со своих алюминиевых предприятий. Когда автопредприятий набралось приличное количество, они были переданы в холдинг «Руспромавто».

На тот момент в холдинге было пять подразделений – «Нижегородские автомобили» (ГАЗ, «Волжские моторы», Заволжский завод гусеничных тягачей, Саранский завод автосамосвалов, Арзамасский машиностроительный завод), «Автобусы» (Павловский, Ликинский, Голицынский автобусные заводы и Канашский автоагрегатный завод), «Двигатели» (ЯМЗ, ЯЗТА, Тутаевский моторный), «Большегрузные автомобили» (автозавод «Урал») и «Строительно-дорожные машины» (ЧСДМ, «Брянский арсенал», «Тверской экскаватор»). Всего холдинг объединил около 20 предприятий, производящих легковые, грузовые автомобили, автозапчасти, а также автобусы и строительно-дорожную технику.

Структуры Дерипаски и Абрамовича («Базовый элемент» и Millhouse Capital соответственно) получили по 37,5 % акций «Руспромавто». Конечно, это был не самый прибыльный актив, хотя «Руспромавто» даже удавалось выходить в неплохую прибыль. Но все же это был второй по величине автомобильный холдинг в России, крупнее – только АвтоВАЗ. А то, что «Руспромавто» централизованно управлялся, позволяло ему быстрее реагировать на тенденции рынка, например вовремя сократить производство автобусов, но увеличить производство «газелей».

В 2003 году доля Абрамовича в 37,5 % в «Руспромавто» была продана Дерипаске («Базовому элементу»). Подробности этой сделки так и не были обнародованы, но эксперты тогда говорили, что этот актив был отдан вместе с Русалом, то есть $2–3 млрд – это была общая цена.

 

«Евраз Групп»

Россия на 6-м месте в мире по производству стали, что следует из отчета WSA (мировой ассоциации стали) за 2011 год. Около полутора десятков отечественных компаний выпускают более 90 % отечественной стали, или около 66 млн тонн в год. То есть отечественная черная металлургия представлена значительно большим числом компаний, нежели алюминиевая, которая при этом на 1 – 2-м месте в мире. Кстати, к вопросу о плюсах-минусах монополии.

После того как Millhouse Capital Абрамовича купила в 2006 году около 37 % «Евраза» (Евраз Груп СА/Evraz Group SA), сразу же пошли разговоры о том, что он призван объединить предприятия российской черной металлургии в один актив, способный конкурировать на мировых рынках. Представители Millhouse Capital так поясняли новое приобретение: «Стратегия компании – покупать то, что будет расти в цене. До этого были куплены предприятия, они достигли какой-то стоимости, были проданы, деньги ушли в другие проекты, например в металлургию. Речь идет о том, чтобы консолидировать что-то, поднять акционерную стоимость».

Грубо говоря, они не скрывали своих амбициозных планов по расширению монополии, в том числе и в черной металлургии. А Евгений Швидлер заявил еще громче, практически назвав по именам тех, с кем из российских предприятий они планируют объединиться. Участники рынка говорят, что все это повергло владельцев сталелитейных заводов, занимающих видные места в списке Forbes , в настоящий шок. Хотя здравый смысл в агрессивной позиции «Евраза» был. Объем производства «Евраз Групп» не превышал к 2006 году 16 млн тонн в год, а каждый из международных гигантов Mittal Steel и Arcelor выплавляет около 50 млн тонн стали в год. Если Россия хочет серьезно конкурировать на мировых рынках стали, ей нужен и сильный игрок. Впрочем, не исключено, что цель заявления Швидлера была в том, чтобы все морально подготовились к тому, что их будет поглощать «великий и беспощадный»

Абрамович и что это неизбежно. А пропагандистская кампания была направлена лишь на моральное разложение неприятеля. Кстати говоря, незадолго до появления Абрамовича в сталелитейной области наши «стальные» бизнесмены серьезно дискредитировали себя на мировой сцене.

Помните крупнейший провал сделки «Северстали» с Arcelor, когда уже на всех самых высоких уровнях было объявлено об их слиянии, строились совместные планы, были обговорены все условия и получено публичное одобрение со стороны Путина? Но в последний момент акционеры Arcelor передумали и почти сразу же объявили о слиянии с Mittal Steel. Таким образом, наша «Северсталь» лишь использовалась для того, чтобы Arcelor мог подороже себя продать. Почему владельцы «Северстали» не почувствовали подвоха? Успех так опьянил их, что они не видели ничего дальше своего носа? Как же шел переговорный процесс, что топ-менеджеры «Северстали» допустили такой провал? Вопросов было много.

Пока прошло недостаточно времени, чтобы судить, удастся ли Абрамовичу создать мировой гигант в производстве стали, но уже сейчас известны некоторые факты, позволяющие судить об успехах новых акционеров «Евраза».

Начали с иностранцев. В январе 2007 года власти США разрешили акционерам «Евраза» купить американскую компанию Oregon Steel. Можно даже сказать, что «оказали высокое доверие». А между тем это даже не просто конкурент, а предприятие, отвечающее за поставки брони Пентагону. Кроме того, Oregon Steel – лидер в США по производству рельсов и труб. Разумеется, сырье на заводы этой американской компании в перспективе должна была поставлять российская «Евраз». Это помогло увеличить ее мощность по выплавке стали на 2–3 млн тонн в год и выйти на тот момент на первое место в России по объему производства стали. Покупка солидного американского игрока повысила капитализацию «Евраза», что тоже входит в концепцию развития любого предприятия. Ранее все наши сталелитейщики лишь поставляли полуфабрикаты на чужие заводы, Абрамович же начал укреплять «Евраз» как вертикально интегрированную компанию, отныне способную выпускать продукцию с более высокой добавленной стоимостью. Да еще и на одном из самых емких в мире рынков – американском. Вообще же эта сделка была крупнейшим приобретением, которое когда-либо делали наши компании в США. Менеджеры «Евраза» быстро приступили к делу и почти сразу объявили, что у акционеров орегонской компании есть время продать бумаги до конца недели.

Затем была доля в 73 % в уставном капитале крупнейшего американского производителя феррованадия – компании Strategic Minerals Corporation, купленная за $110 млн.

Уже в мае 2007 года было объявлено, что «Евраз Групп» выплатила акционерам 44 % чистой прибыли за 2006 год, а это около $614 млн, из них Millhouse Capital получила $255 млн.

Весной 2008 года было объявлено о еще более крупной покупке: «Евраз Групп» приобрела канадского игрока – компанию IPSCO Inc. с капитализацией около $7 млрд. Ее продукция – стальные трубы для нефте– и газопроводов. Бывшие мировые конкуренты стали по воле Абрамовича союзниками, и общая их доля на рынке труб значительно выросла. В результате нового приобретения Абрамович стал крупнейшим акционером крупнейшей в мире металлургической компании, выручка которой в первом полугодии 2008 года выросла более чем на 80 %.

В 2008 году были также приобретены активы в Китае, на Украине и в Австралии. Все это стало возможным лишь с приходом Абрамовича и его команды. Предыдущие владельцы «Евраза», которые и по сей день владеют большим пакетом акций, до прихода Романа Аркадьевича действовали малоактивно.

Занятный факт: Абрамович стал инвестиционным брендом, что означает, что он или его партнеры (действительные или даже потенциальные) могут зарабатывать на ничем не подтвержденных слухах относительно его дальнейших приобретений. Например, в мае 2007 года акции французского производителя труб Vallourec резко выросли после распространившихся слухов о том, что Роман Абрамович интересуется долей в компании. Слухи так и остались слухами, а кто-то смог прилично заработать на повышении стоимости акций. Случайно ли все это? Вот ведь увлекательное дело – распространять не соответствующие действительности слухи и зарабатывать на этом.

 

Millhouse Capital

Еще в «Сибнефти» долголетний сподвижник Романа Абрамовича Евгений Швидлер понял, что можно зарабатывать не только продавая товар, но и покупая и перепродавая компании целиком. Собственно, с этой целью в Лондоне была зарегистрирована инвестиционная компания Millhouse Capital (UK) Limited (Миллхаус Кэпитал (Ю.К.) Лимитед), основанная Абрамовичем и его командой в 2001 году. Сколько реально у нее владельцев, неизвестно, но принято считать, что она принадлежит Абрамовичу. Появившись на свет в Лондоне, Миллхаус получила в управление все активы Абрамовича, включая акции Русала, «Сибнефти», ОАО «Аэрофлот – российские авиалинии» («Аэрофлот»), ОАО «РусПромАвто» и ОАО «Иркутскэнерго», «Прадо», «Юнимилка», «Ингосстраха», ОАО «Фармстандарт», в проектах золотодобычи и сфере недвижимости. Затем, как мы помним, акции каких-то компаний продавались, какие-то новые покупались и так далее. Например, 19 марта 2003 года 26 % акций ОАО «Аэрофлот – Российские авиалинии» были проданы Национальному резервному банку. А до этого, летом 2001 года, Роман Аркадьевич выкупил у Березовского акции ОРТ. Почти одновременно с передачей государству акций ОРТ и «Аэрофлота» проходил аукцион по продаже «Славнефти», половина которой досталась «Сибнефти» Абрамовича. Многие небезосновательно полагают, что это было своего рода «подарком» Абрамовичу от государства за возвращение таких стратегически важных объектов собственности, как ОРТ и «Аэрофлот».

После продажи «Сибнефти» в России было зарегистрировано ООО «Миллхаус» («Миллхаус»). Компания «Миллхаус» стала искать новые объекты для инвестиций. В 2006 году. Абрамович через свои компании приобрел по рекомендации «Миллхаус» около 37 % акций крупной российской горно-металлургической компании Евраз Груп СА (Evraz Group SA, «Евраз»). После этой инвестиции «Евраз» сделал солидные приобретения в Украине, США, Канаде и Южной Африке и в настоящее время входит в десятку крупнейших производителей стали в мире.

В декабре 2007 года Миллхаус объявила о покупке за $400 млн 40 % британской золотодобывающей компании Хайленд голд Мейнинг (Highland Gold Mining/ HGM), разрабатывающей месторождения в России и Средней Азии. Акции HGM включены в листинг на Лондонской фондовой бирже. Незадолго до этого Millhouse Capital купила чукотское месторождение Двойное, не скрывая при этом, что намерена продолжить скупку золоторудных активов и построить на их основе крупную компанию.

Эта HGM рассчитывает поучаствовать в конкурсе на крупнейшее золоторудное российское месторождение – Сухой Лог. А ведь претендентов на ту золотую в прямом смысле слова долю в Highland было предостаточно, но Абрамович, как это часто бывало и раньше, вне конкуренции. Причем некоторые, близко знакомые с условиями той сделки, рассказывали, что, как только Абрамович заявил о том, что желает поучаствовать в конкурсе на права 40 %-й доли Highland, все остальные претенденты сами сняли свои кандидатуры. Но, возможно, все дело в том, что HGM была основана при участии бывшего члена совета директоров «Сибнефти» Ивана Кулакова.

По состоянию на середину 2012 года, Millhouse Group владела 32 % HGM; 8 % принадлежало Евгению Швидлеру; еще 5,65 % – Ивану Кулакову и 4,4 % – Валерию Ойфу. Помимо HGM, Миллхаус владеет и другими золотыми активами, в том числе в Чукотском автономном округе. Нюх менеджеров Millhouse Capital поражает. С того момента, как их охватила «золотая лихорадка», унция этого металла выросла в цене почти в три раза и пока не собирается останавливаться в своем росте.

Не прошел Абрамович и мимо рынка продуктов питания. В свое время менеджеры «Сибнефти» и Millhouse Capital (как правило, одни и те же люди) занялись построением крупного холдинга, специализирующегося на производстве и продаже продуктов питания. Название этой группе компаний дали очень масштабное – «Планета», и объединили под этим знаменем более 40 предприятий, разбросанных по всей России. Это была действительно масштабная работа. Менеджеры рассекали просторы нашей необъятной родины, осматривали предприятия, фермы, хозяйства и магазины, что-то покупали. Холдинг «Планета» имел широко разветвленную структуру: мясной бизнес «Продо», молочный бизнес «Юнимилк», розничный бизнес «Национальный торговый альянс».

Когда приняли решение о его продаже, покупателя на весь актив целиком не нашлось, продавали по частям. Молочный бизнес «Юнимилк» купили сами же участники его создания, и если ранее он принадлежал им лишь частично, то теперь они стали владеть им целиком. Сейчас «Юнимилк» – второй в России производитель молочных продуктов с оборотом в сотни млн долларов. Мясное подразделение «Продо» с оборотом около $400 млн, куда входили и такие гиганты, как «Омский бекон», «Клинский мясокомбинат», производитель пельменей «Дарья» и «Три поросенка», в свою очередь, также пришлось раздробить на более мелкие, частично продать, частично придержать до лучших времен. «Национальный торговый альянс» объединял под своим названием 80 магазинов нескольких розничных брендов, в основном региональных – «Гастроном-Эконом», «Пятачок», «Караван» и пр. Розничное подразделение «Планеты» также никого не заинтересовало целиком, но на часть его все же нашлись покупатели.

Проект «Планета» показывает, что команда Абрамовича сделала попытку превратить разрозненных производителей в цивилизованную и структурированную компанию и определенные успехи на этом пути у нее, несомненно, были. Однако этот сегмент – продуктовый бизнес – испытывает чересчур высокую конкуренцию со стороны западных производителей (дешевое заграничное мясо и сухое молоко, например), а также слишком социально значим (нет возможности держать высокую маржу, завышать цены), чтобы его можно было расценивать как высокодоходный. Бизнес по производству продуктов питания сильно связан с импортом и в зависимости от курса валют может быть как убыточным, так и высокодоходным.

Со временем этот актив Абрамовича еще может показать себя, особенно если импортные продукты сильно вырастут в цене, что очень вероятно на фоне повышения курса доллара и евро. В пользу того, что Абрамович серьезно смотрит в сторону российских сельхозпроизводителей, говорит и тот факт, что компания Миллхаус приобрела ЗАО «Матвеевское», одно из крупнейших сельхозпредприятий Московской области. Однако не исключено, что это было сделано в расчете на переход земель под строительство.

Оставшиеся после распродажи активы «Планеты» все еще управляются Millhouse Capital. Вообще же в управлении компании Абрамовича находятся земли и недвижимость на $1 млрд. Что из них для личных нужд, а что для дальнейшей перепродажи – неизвестно.

Не могли Абрамович и его команда обойти стороной и бизнес, так или иначе связанный с сильными мира сего, то есть предоставляющий товары и услуги для богатых и очень богатых людей. Сюда можно отнести и элитные винодельни, производящие эксклюзивные вина (кстати, в активах Абрамовича имеются и журналы, повествующие об алкоголе), и отели на лучших курортах мира, и медицинский центр для избранных. Например, Роман Абрамович является владельцем самой знаменитой на Французской Ривьере гостиницы – Hotel du Cap Eden-Roc, купленной им за $1 млрд. Как говорят специалисты, Hotel du Cap EdenRoc – это репутация, сложившийся имидж и успешный бизнес. Такое его приобретение можно сравнить с покупкой бриллианта: у очень дорогого камня важны не только его физические параметры, но и его история, легенда. Легенда этого отеля связана прежде всего с его постояльцами, в числе которых Джонни Депп, Мадонна, Лайза Миннелли, Роберт Де Ниро, Акира Куросава, Джейн Фонда и многие другие мировые звезды. А в 2007 году на участке в 3,5 га в районе Рублевского шоссе началось строительство элитного медицинского центра, с «палатами» в 67,5 кв. м, оснащенными плазменными телевизорами, выходом в Интернет и всем, что необходимо занятому деловому человеку. Богатые люди готовы платить за уникальные товары и услуги.

Следы Абрамовича заметны и в сфере производства медикаментов. Например, в 2003 году Millhouse Capital за $55 млн купила активы ICN Pharmaceuticals, причем почти сразу же продала офисное здание компании за $19 млн. Войдя в 2006 году в долю российского фармпроизводителя «Фармстандарт», имеющего в своих активах пять заводов, и проведя подготовку по выводу акций компании на российские и лондонские биржи, Абрамович заработал около $150 млн. А несколько сотен млн долларов, которые получил основной владелец акций «Фармстандарта», пойдут на развитие компании. Это отрадно, ведь нам давно пора развивать отечественное производство лекарственных препаратов. Согласно планам, в 2012 году инвестиции фармкомпании в размере 1 млрд рублей без учета сделок будут направлены на расширение заводов в Уфе и в Курске. Кроме того, в этой сумме учитывается организация технологических центров компании в этих регионах. Чистая прибыль компании в 2011 году выросла на 23,3 % и составила 8,8 млрд рублей, выручка – увеличилась на 43,7 % – до 42,654 млрд рублей. По заявлениям представителей компании, все деньги, которые компания зарабатывает, направляются на ее развитие, а выплата дивидендов акционерам пока отложена, так как в «Фармстандарте» не считают данную фазу развития российского фармацевтического рынка временем, оптимальным для выплат акционерам. С начала своей деятельности компания пока ни разу не выплачивала дивидендов. Производственная мощность группы составляет 1,35 млрд упаковок в год. Группа выпускает более 250 наименований лекарственных средств, в том числе «Арбидол», «Компливит», «Пенталгин», «Флюкостат» и «Афобазол»; 113 препаратов входят в перечень жизненно важных.

Структуры Романа Абрамовича также были замечены в такой высокодоходной во время строительного бума области, как производство цемента. Millhouse Capital в 2007 году владела 44,6 % ОАО «Евроцемент». Холдинг «Евроцемент Групп», куда входит и вышеупомянутое ОАО «Евроцемент», объединяет 16 заводов по производству цемента в России, два – на Украине и один – в Узбекистане. Осенью 2007 года была произведена еще одна любопытная сделка из этой же сферы. Подконтрольная Millhouse Capital компания «Виста про» выиграла аукцион на право добычи цементного мергеля на Рогаликском месторождении в Ростовской области. Цена вопроса – 10 млн рублей. По оценкам специалистов, построив завод по производству цемента мощностью 1 млн тонн в год, можно эксплуатировать это месторождение 20 лет. Одна проблема – вокруг завода нет инфраструктуры, однако в построении оной после успешного губернаторства на Чукотке у Абрамовича опыта хватает. Особенность этого месторождения, несомненно, в его близости к югу России, к месту проведения Олимпиады в 2014 году. Поэтому пресса на это приобретение Абрамовича отреагировала однозначно: «Роман Абрамович к Олимпиаде готов».

Нет на свете бизнесмена, который не мечтал бы стать монополистом в своей области, так сказал кто-то из известных экономистов. Вот и Абрамович, то ли по своей воле, то ли по указанию власти (пока нам не суждено это знать), всегда демонстрировал усилия по превращению своих многочисленных проектов в компании, способные конкурировать на мировом уровне. Чаще это было болезненно для предыдущих хозяев предприятий, но, когда дела касаются высоких политических и экономических уровней, не стоит все оценивать однозначно. Да, были пострадавшие, но ведь были и есть те, кто очевидно выиграл.

Подводя итог, в деле слияний и поглощений компаний миссию Абрамовича можно все же назвать скорее созидательной. Он объединял то, что разваливалось из-за бесконечных войн за доли рынка. Конкуренция, конечно, двигатель процесса, но часто она его и разрушает. Именно в подобных случаях, как видится, и необходим такой, как Абрамович, «санитар леса». Объединяя разрозненные активы, он, возможно, не без высокой поддержки и одобрения создает нечто крупное и конкурентоспособное. Вспомните эти слова, когда дойдете до 10-й главы, то есть до его письменных показаний лондонскому суду, в которых он четко формулирует коммерческие и управленческие преимущества, которые приобретает владелец после укрупнения и слияния.

Роман Абрамович уже вошел в историю российского бизнеса. Его можно осуждать за некоторые поступки, однако надо признать, что он внес определенный вклад в устройство российской экономики. Кроме того, не стоит забывать, что, став тем, кем он стал, Абрамович – вольно или невольно – постоянно преследуем мыслью, что однажды что-нибудь изменится (власть либо ее настроение) и он может стать образцовой жертвой, на которую спишут все беды родины. А подобная ежедневная ноша, согласитесь, не всякому по плечу, поэтому пусть каждый остается на своем месте и занимается тем, что ему суждено. Найти в себе силы, решиться на крупные приобретения или определенные поступки – в этом и есть мастерство и дар лидеров и пионеров. Остальным остается лишь смотреть и обсуждать, или осуждать.

Инвестиционная компания Миллхаус вкладывает деньги в те или иные проекты (зачастую, по меркам Абрамовича, мелкие), руководствуясь несколькими принципами. Предпочтение отдается, как правило, быстрому вложению в перспективные бизнесы и стремительному, но выгодному избавлению от них. Умение подгадать момент выхода из бизнеса на волне спроса наиболее ценная характеристика команды Абрамовича.

Зачем Абрамовичу вся эта по его масштабам «мелочовка» – вопрос непростой. Возможно, затем, что это тоже неплохой заработок, ведь пять раз по 200 млн – уже млрд. Кроме того, входя в бизнес и занимаясь им, есть шанс натолкнуться на ту самую золотую жилу, с помощью которой можно завоевать рынки. Одним словом, покупка, подготовка, перепродажа бизнеса – это рутинные трудовые будни Абрамовича.

Отслеживая, что приобретает Миллхаус, можно бесконечно черпать идеи для бизнеса: очевидно, что направление, в которое входит Абрамович, в ближайшее время будет только расти. И наоборот, когда команда Абрамовича продает тот или иной бизнес, это означает, что перспектив там маловато. Разумеется, слепо следовать лишь за Миллхаус было бы глупо, ведь и у них не всегда все складывается идеально, однако присмотреться стоит.

 

Глава 4 Начальник Чукотки

Еще будучи депутатом Госдумы от Чукотского автономного округа (с 19 декабря 1999 года), Абрамович учредил благотворительный фонд «Полюс надежды», через который, по свидетельству учредителя, было вложено в Чукотку около $400 млн. Однако вначале жизнь на Чукотке не менялась. Возможно, именно тогда у Абрамовича зародилась идея вложиться в депрессивный регион, улучшить жизнь его граждан, создать инфраструктуру и оформить предпосылки для западных инвестиций. Согласно исследованиям, на Чукотке масса различных полезных ископаемых.

24 декабря 2000 года Абрамович был избран губернатором Чукотки, набрав разгромные 90 % голосов. После выборов поговаривали, что прошли они со множеством нарушений, результаты были подтасованы, а агитация за кандидата Абрамовича свелась к простому подкупу: жителям в обмен на голоса покупали нужные им в хозяйстве вещи – утюги, холодильники, иногда просто продукты. Каждый сам говорил, что хочет, а представители Абрамовича все записывали и «исполняли желания». Не исключено, что так оно все и было. Но зачем же людям знать, что их использовали в каких-то своих целях, пусть лучше думают, что старались для них. Так лучше.

Во времена СССР у Чукотки было свое стратегическое назначение – она стояла на ядерном дежурстве. Но холодная война закончилась, территория перестала быть стратегически ценной, и регион оказался брошенным практически на произвол судьбы, применения людям не нашлось. Кто-то из жителей смог вернуться на Большую землю, кто-то не смог, а кто-то и не захотел, так как привык к этому краю. По мотивам того, что творилось на Чукотке к моменту начала губернаторства Абрамовича, впору было снимать настоящую драму. Люди не могли там жить, население за последние 10 лет сократилось втрое, до 50 тысяч, а было бы еще меньше, только не у всех нашлись деньги на билет. Зарплаты в регионе не выплачивались годами, и люди продавали свои квартиры за 22 тыс. рублей – ровно столько тогда стоили два авиабилета до Москвы. Лишь бы уехать. В какой-то момент, когда количество людей, способных оплатить перелет до Москвы, сократилось до нуля, авиасообщение между Чукоткой и материком было фактически прервано. Жители выжили только благодаря оленям, лишь ими и питались.

В начале своего знакомства с краем Роман Абрамович пребывал в настоящем шоке. Он не представлял себе, что кто-то может так жить и что вообще жизненный уровень людей может настолько низко опуститься. Повсюду царили серость, грязь и повальное пьянство. В городах и селах стояли полуразрушенные дома, централизованная канализация и водоснабжение отсутствовали. Добавьте к этому жуткие морозы, сильные ветра и полную безнадегу в мутных от алкоголя глазах жителей. Это были просто-напросто брошенные на произвол судьбы люди. Ярко описывает ситуацию в тогдашней Чукотке фраза, которую бросил однажды Александр Мамут, председатель наблюдательного совета МДМ-банка. Он говорит, что если бы вдруг ему довелось остаться на Чукотке, добыча обратного билета стала бы единственным смыслом его жизни. Даже если в то время у Абрамовича и были корыстные цели, с которыми он пришел губернаторствовать, то они явно отошли на какое-то время на второй план, и он целиком ушел в работу над тем, как сделать жизнь этих несчастных хоть немного лучше.

Так уж выходит: за что бы Абрамович ни брался, неважно, по какой причине, дело надо сделать максимально эффективно и быть последовательным. Раз уж взялся за Чукотку как губернатор, то следовало сделать там все возможное.

Когда еще в бытность депутатом от Чукотского АО Абрамович решил сделать хоть что-то для чукчей и зафрахтовал самолет, чтобы вывезти детей на юг, мало кто приехал в аэропорт: администрация области организовала платный проезд до аэродрома, а денег почти ни у кого не было. Другой бы опустил руки, но Абрамович говорил, что Чукотка для него – белый лист, к которому хочется приложить руки и почувствовать результат.

Похоже, до прихода Абрамовича в этот край для жителей не делалось ровным счетом ничего. Бюджет округа использовался неэффективно, кредиты, предоставленные государством, растворялись, северный завоз продуктов был монополизирован. Спектр проблем рисовался очень широким, от катастрофической задолженности по зарплате до отсутствия в домах бесперебойной подачи света и тепла (и это в условиях 30-градусных морозов!), от развалившегося жилищного фонда до транспортной проблемы. Из-за отсутствия денег у жителей не было даже возможности купить угля, чтоб протопить печи, а ведь только с их помощью и можно было согреться, поэтому жгли все, что можно было сжечь. Но это все были бытовые трудности, для которых требовались лишь деньги. Помимо быта, существовали еще и проблемы морального плана. В первую очередь перед руководством региона стояла задача покончить с повальным пьянством, не победив которое не было смысла вообще двигаться дальше. Например, когда с приходом Абрамовича на Чукотке выплатили задолженность по зарплате (а она составляла от полугода до четырех лет), на следующий день на работу вышли единицы, а 12 жителей умерли от перепоя, и в их числе целая семья – мать, отец и 9-летняя девочка, которая пила вместе с родителями. Сколько ни пытались члены администрации, в том числе и Абрамович, разговаривать с жителями, пропагандировать и объяснять, изменить сознание людей было непросто. Губернатора это приводило в уныние.

Была еще одна проблема, менее серьезная, но также важная – упорное непонимание жителями того факта, что надо платить по счетам. Что-то необходимо было с этим делать, ведь без движения денег жизнь снова бы замерла. Корни данной проблемы ясны: долгое время у жителей Чукотки полностью отсутствовали деньги, да и свет с теплом в их дома поступали крайне нерегулярно, так что платить было нечем и не за что. Чтобы люди задумались о своем развитии, неплохо было бы сначала их накормить и обогреть.

Но жизнь в крае менялась, а понимание все не приходило. Вскоре было найдено замечательное решение, позволившее решить и проблему увлечения самогоном, и проблему неплатежей, – на Чукотке ввели в обращение банковские карточки. Кстати, заказ на осуществление проекта получил дружественный губернатору МДМ-банк. Действовало это так: наличные деньги с карточек можно было снять только в Анадыре, а доехать туда жителям многих сел и деревень Чукотки – целая проблема. Таким образом, население отрезали от возможности постоянно иметь при себе наличные, а без них сложно было купить самогон в деревнях, в магазинах же продавалась только дорогая водка, на которую не всякий раскошеливался. Попутно были решены и проблемы неплатежей – за услуги ЖКХ плата списывалась со счетов плательщиков автоматически, – а также проблема с трудностью завоза наличных денег в удаленные села и деревни. Вскоре после введения банковские карты уже принимали на Чукотке везде, даже в самых мелких сельпо. Кстати говоря, чукча, расплачивающийся где-то на краю Земли банковской пластиковой карточкой с надписью Lucky Man, первое время вызывал у гостей округа настоящий шок.

Жилищный фонд Чукотки и столицы Анадыря до 2001 года в основном представлял собой серые обшарпанные и полуразвалившиеся строения на сваях. С приходом Абрамовича вся Чукотка превратилась в одну большую стройку. Был создан еще один фонд, «Территория». После чего начались активные действия по превращению первобытной Чукотки в современный край. Поначалу это вызывало у Романа Аркадьевича, по его же собственным словам, «настоящий драйв».

В Анадыре заново отстроили дом культуры и здание администрации, появились стадион с катком, современный кинотеатр в виде стеклянного айсберга и развлекательный центр «Баклан». Столица Чукотского АО обзавелась доселе невиданными для нее благами цивилизации, такими как парикмахерская, прачечная, фитнес-клуб, были обновлены гостиницы, а также налажен Интернет и мобильная связь. Поначалу, правда, создавалось впечатление, что эти блага чукчам не очень-то и нужны, но без вышеперечисленной инфраструктуры округ не мог бы развиваться дальше.

Школы, детсады и больницы Анадыря были или отстроены заново, или капитально отремонтированы. Оборудование для окружной анадырской больницы закупалось самое современное, на крупнейшей выставке медтехники в Дюссельдорфе, а в школах установлены интерактивные доски и проведен широкополосный доступ в Интернет. По свидетельству Абрамовича, на деньги фонда за одиннадцать лет было восстановлено 70 % национальных сел, построено или реконструировано более половины учреждений здравоохранения и почти все объекты народного образования, а также модернизирован аэропорт в г. Анадырь. В общей сложности в рамках фонда, по утверждению учредителя, было вложено в развитие Чукотки более $1,5 млрд. После глобальной «перестройки» у Анадыря появился собственный неповторимый стиль – все здания раскрасили яркими – красными, синими, желтыми – красками, и они стали напоминать сказочные теремки посреди этого бесконечного безмолвного пейзажа. Повсюду повесили красочные плакаты с изображениями местной флоры и фауны, а также краткие забавные ликбезы по изучению чукотского языка. Все было сделано так, чтобы вызывать у находящихся там людей радостную улыбку. В качестве строителей на Чукотку приглашались профессионалы, имеющие опыт работы «на вечной мерзлоте», в основном турки и канадцы. Кстати говоря, как только жизнь в крае начала налаживаться, кривая рождаемости резко поползла вверх, и, что удивительно, многие детки, как говорят, имели несвойственную чукчам темную кожу, по цвету скорее напоминающую цвет кожи турок. Вот тут-то и пригодились отремонтированные губернатором детские площадки.

В мелких поселениях Чукотки, где в основном преобладают одноэтажные строения, также шел строительный бум. Старые хибары сносились, а на их месте возникали домики-«термосы» на одну семью, сооружаемые по американской технологии. Сборка одного такого домика с отделкой и кухонной мебелью занимала неделю. У прораба все было рассчитано строго по часам: заливка фундамента – четыре часа, установка стен – два часа, на полы и стропила отводилось по часу, на отделку – четыре дня. Для жителей Чукотки новое жилище предоставлялось бесплатно. Разумеется, есть на Чукотке и истинно коренные жители, не желающие жить нигде, кроме яранги, но их никто и не трогал. Сам же Абрамович, приезжая на Чукотку, жил в двухэтажном домике, стоящем на высоком берегу Анадырского лимана, над городским портом. Дом этот был собран за два месяца канадскими рабочими. Рядом расположились еще шесть канадских вагончиков для команды губернатора.

Наверняка в первые годы губернаторства, когда Абрамович еще «горел» своим проектом «Чукотка», особое удовольствие ему доставляло после рабочего дня зайти в ресторан «Анадырь». Особое, потому что до него, до его прихода в эти края, невозможно было вот так запросто пойти поужинать в уютном ресторане, где тепло и неплохо кормят. Просто не было в городе такого ресторана и тепла не было. Как рассказывали работники заведения, и Абрамович, и его команда всегда ели все, что им подавали, из обычного меню, специально ничего не просили. Выход «в народ» необходим. Вот и Абрамовичу это позволило лично, а не через подчиненных узнавать все нужды, проблемы и достижения своих подопечных.

На Чукотке была и особая система торговли продуктами. Ранее владельцы магазинчиков не раз были замечены в «картельном сговоре», в необоснованном завышении цен. Администрация боролась и с этим явлением: в Анадыре построили огромный супермаркет с широким ассортиментом товаров и, назначая там адекватные цены (хотя и раза в два выше, чем на материке, но такова особенность северных краев – слишком дорогая доставка), заставляли остальных «участников рынка» за ними подтягиваться. Кстати говоря, этот проект оказался убыточным, но выполняет свою социальную функцию.

Шла и административная реформа. Абрамович ввел в округе новую систему управления расходами, внедрив модель, которая действует в «Сибнефти». Состоит она в том, что каждая социальная функция администрации (ЖКХ, строительство, здравоохранение, образование и пр.) выделена в отдельную структуру, которая распределяет деньги по более мелким, районным филиалам и контролирует исполнение бюджетов. По мнению одного из предыдущих полпредов президента по Дальневосточному федеральному округу Константина Пуликовского, Абрамович создал «лучшую систему управления регионом в России». В духе федеральной власти Абрамович в первые годы губернаторства регулярно обращался с посланием к депутатам Думы Чукотского АО. Главная тема первого его обращения – перечисление и описание проектов, над которыми придется работать администрации края в ближайшее время. Среди них были и строительство линии электропередачи по дну Анадырского залива к аэропорту и близлежащим поселкам, возведение ветроэлектростанций в 14 поселках, реконструкция более половины чукотских котельных, замена 70 % дизель-генераторов в селах, оборудование всех населенных пунктов современными системами связи и многое другое.

Нормальное развитие региона немыслимо без эффективно действующей транспортной системы. Работа шла и в этом направлении: в кратчайшие сроки были отремонтированы дороги, реконструирован аэропорт, причем уже в 2001 году авиация дальнего сообщения перевезла пассажиров на 50 % больше прошлогоднего, а именно 28 243 человека. Пассажиропоток увеличился значительно еще и благодаря тому, что из собственного благотворительного фонда губернатор оплачивал половину стоимости авиабилета для жителей Чукотки, а также отправлял на юг, к морю ежегодно по нескольку тысяч чукотских детей. Если говорить о грузообороте, то лишь в первый год губернаторства он увеличился в разы, в основном за счет перевозок строительных материалов, труб, автомобильной техники и прочего. Одним словом, жизнь закипела – дома, дороги, предприятия строились, чукчи вовремя получали зарплаты, пенсии и пособия и даже ездили на отдых и в гости! Что касается внутреннего сообщения, то на Чукотке почти нет дорог, их очень сложно проложить по вечной мерзлоте. В качестве транспортного средства для перемещения из одного населенного пункта в другой используются в основном вездеходы или вертолеты. До начала 2000-х годов люди, если им требовалось куда-то улететь, могли по месяцу жить в аэропорту в ожидании транспорта – весь парк перевозчика «Чукотавиа» состоял из четырех стареньких АН-24. Иногда длительное ожидание было связано и с погодными условиями, но основная часть задержек была из-за элементарного отсутствия рабочих транспортных средств. При Абрамовиче парк «Чукотавиа» обновился, помимо вертолетов, появились и самолеты.

Но на одних лишь бесконечных дотациях транспортную систему содержать никто не будет, и чтобы она снова не пришла в упадок, нужно, чтобы регион в целом полноценно развивался, шли инвестиции в промышленность, строились дома, жители Чукотки ездили на отдых, а в регион приезжали туристы. Губернатор Абрамович сделал все возможное, чтобы так оно и было. К началу 2000-х годов на полуострове сложилась малоэффективная схема северного завоза с Большой земли. Во-первых, она была, как указывалось выше, монополизирована, сильно завышалась стоимость продукции в магазинах. Во-вторых, продукты привозились в основном из России, а это не всегда было оправданно в свете логистических издержек. При Абрамовиче картошка, куриное мясо, яйца, алкоголь закупались в Сиэтле, так выходило ближе и дешевле. Американцы даже научились делать специально для чукчей соленые огурцы по русским рецептам. Только США и только за один 2001 год на Чукотку было завезено около 30 тыс. тонн продовольствия на $10 млн. Быт постепенно налаживался, теперь у чукчей было все для комфортного проживания: хорошие продукты, тепло и свет в домах, возможность ездить на отдых и в гости и даже развлекаться. Осталось одно – пробудить в жителях желание зарабатывать и этими благами пользоваться. Надо было показать, на что они смогут потратить заработанные деньги.

 

Но быт бытом, а Абрамович пришел на Чукотку не только и не столько как меценат, а как бизнесмен, и мысли о том, как превратить этот край в успешный, самоокупаемый и приносящий прибыль бизнес-проект, вполне естественно возникали в его голове. Абрамович привел туда Millhouse Capital. В ее планы входило инвестировать в округ средства, которые пойдут и на развитие золотодобычи в принадлежащих компании двух месторождениях. Будут развиваться и принадлежащие той же Millhouse Capital полиметаллические месторождения. Заодно это позволит сформировать некоторые постоянные финансовые поступления в бюджет Чукотки. Перед командой была поставлена задача привлечь в регион инвесторов. Первые успехи в этом направлении были датированы декабрем 2002 года, когда канадская золотодобывающая корпорация Bema Gold приобрела 75 %-ную долю в региональном месторождении «Купол», запасы которого оценивались в $300 млн. В бюджет округа поступили $35 млн. Планировалось освоить еще несколько золотых месторождений. Однако вскоре оказалось, что в то время добыча золота на Чукотке являлась занятием крайне нерентабельным, чукотский суровый климат требовал дорогих технологий при добыче, а отсутствие дорог – больших затрат на грузоперевозки. При тогдашних ценах на золото проект начал тормозиться, однако к 2004 году оно начало расти в цене и перспектива золотодобычи на Чукотке вновь забрезжила.

Попытки найти на Чукотке нефть привели к потере времени и денег, на одном лишь мысе Молчаливый было пробурено семь скважин, и все понапрасну. С газом Чукотке повезло немногим больше, месторождение Западное-Озерное хоть оказалось и небольшим по запасам газа, но могло обеспечить нужды местных жителей. До этого котельные работали на привозном, а потому очень дорогом угле и газе в баллонах.

Еще более успешным стало направление по развитию на Чукотке туризма. После того как бытовая часть жизни была более-менее отлажена, желающих посетить это дикий уголок земли в первую же попытку набралось аж на четыре круизных корабля. В основном это были граждане Японии, Америки и Австрии. Действительно успех, и это несмотря на стоимость тура, составлявшую $15–20 тыс. за десять дней, столь высокую из-за транспортной труднодоступности края, так как передвигаться туристам по территории Чукотки приходилось на вертолетах. Разумеется, главная достопримечательность региона – это его нетронутая природа, уникальная флора и фауна, пейзажи Чукотки действительно поражают воображение. А еще там находятся крупнейшие в мире лежбища моржей и «всемирная столовая» серых китов. Все это, а также простой быт коренных чукчей очень интересуют иностранных туристов. Помимо этого, гостей, как правило, развлекали народным творчеством и шикарной рыбалкой: рыбы на Чукотке просто невиданно, особи в несколько килограммов ловятся на обычную удочку или спиннинг, что приводит иностранных туристов в дикий восторг. Но чтобы чукотский экотуризм стал массовым, следовало преодолеть сложности транспортного характера и проблему с получением разрешения на въезд в пограничный округ, что обычно занимало не менее двух месяцев.

Еще одна относительно удачная отрасль, которую удалось неплохо развить, – переработка биоресурсов. В Чукотском регионе были построены рыбозаводы, большое внимание уделено восстановлению оленеводства, обработке шкур оленей, птицеводству и разведению крупного рогатого скота. Построен и пищевой комбинат, где пекли хлеб и восстанавливали молоко из порошка. Хотя как серьезный бизнес пищевая сфера администрацией не рассматривалась, все это, по словам чиновников, было сделано для того, чтобы население было при деле. Ведь каждый человек трудоспособного возраста должен быть обеспечен работой.

На Чукотке Абрамович собрал превосходную команду менеджеров. В нее входили как некоторые бывшие топы из «Сибнефти», так и просто хорошие знакомые губернатора или его партнеры. В их числе, например, был прежний старший вице-президент «Гута-банка», а затем директор Чукотского финдепартамента Станислав Цыганков, считающий, что Чукотка – потрясающее место для самореализации, а также Андрей Городилов (см. главу 2), бывший вице-президент «Сибнефти», служивший на Чукотке в качестве первого заместителя губернатора, то есть фактически руководивший округом. Почти у всех членов команды в Москве остались семьи, дети, и раз в месяц они на неделю уезжали к родным, то есть работали в тяжелейшем, учитывая разницу в девять часовых поясов, режиме – три недели на Чукотке, одна в Москве. Своим желанием работать везде, где это потребуется Абрамовичу, они в очередной раз доказали ему свою преданность, раз решились ради него на столь каторжный труд. Однажды на вопрос, что же дала ему Чукотка, Абрамович ответил: «Уверенность в команде». И это уже дорогого стоит. Действительно, это признают все бизнесмены: преданные тебе люди – одна из главных ценностей в жизни, ведь со слаженной, устойчивой командой можно достичь любых целей. В общей сложности он привез на Чукотку около 80 «своих» человек, до этого преуспевающих специалистов в различных передовых областях. Кстати говоря, то, что Роман Аркадьевич привлек на Чукотку такие кадры, говорит о том, что он, похоже, действительно рассматривал этот край как возможность для своего бизнеса, а не как благотворительный проект. Сам Абрамович в первое время своего губернаторства тоже находился на Чукотке три недели в месяц, затем все реже. В статью Устава Чукотского автономного округа ради него даже были внесены изменения, в соответствии с которыми отсутствие губернатора на рабочем месте не является основанием для его досрочной отставки.

Финансирование Чукотского региона – отдельная песня: денег, выделяемых государством, не хватило бы ровным счетом ни на что. Эта проблема была решена с разных сторон. Первое, что сделал Абрамович, – прописался в Анадыре и просто заплатил там свой подоходный налог, составлявший, по некоторым данным, восьмизначную цифру, то есть десятки млн долларов. То же самое сделали некоторые члены новой администрации Чукотки. «Искусственное привлечение налогоплательщиков» – так были названы эти действия. Поступления в бюджет от налогов увеличились в 5,5 раза, налоговики даже премии получили. В результате в округе появились деньги, пошли платежи бюджетникам, были погашены многие другие долги прошлых лет, система понемногу начала реанимироваться. Второе – благотворительный фонд «Полюс надежды», организованный еще в бытность Абрамовича депутатом, куда поступали его собственные средства, пожертвования от чукотской администрации, а также от других меценатов. Фонд имел свои узкие задачи, такие, как вывоз детей летом на море, финансирование детдомов и прочие благотворительные миссии. Ну и третье, главное, что сделал Абрамович для пополнения бюджета Чукотки и что служило предметом долгих споров и обсуждений, а также многочисленных обвинений со стороны федеральных чиновников, – на Чукотке под крылом губернатора были зарегистрированы филиалы акционерного общества «Сибнефть», которые не вели в регионе никакой хозяйственной деятельности. Сделано это было вот с какой целью.

Дело в том, что до 2003 года Чукотка была внутренним офшором, и, регистрируя там юридическое лицо, компания могла экономить на налогах. Итак, зарегистрированные на Чукотке компании, аффилированные с «Сибнефтью», до 2003 года получали значительную скидку по налогу на прибыль. Схема выглядела следующим образом: офшорные чукотские компании покупали у дочерних компаний «Сибнефти» нефть по низкой цене, а затем перепродавали сырье им обратно, по существенно более высоким ценам, таким образом, основной налог на прибыль приходился именно на чукотские компании, а у них была значительная льгота. По закону 50 % сэкономленных компаниями средств должны были идти на поддержку региона, по словам же Абрамовича, они вкладывали в Чукотку все 100 % сэкономленных средств и даже больше. Указывается, что за период с 2001 по 2003 год «Сибнефть» сэкономила на Чукотке $1 млрд налогов, и, по утверждению людей Абрамовича, все они ушли на развитие региона, вкупе еще с $300 млн, полученными от подоходных налогов и из личных средств губернатора. Кстати говоря, изначально планировалось потратить гораздо меньше.

Используя схему налоговой оптимизации, на тот момент вполне распространенную (в частности, практикуемую и ЮКОСом), Абрамович навлек на себя гнев многих финансовых высших чинов, считающих, что все надо было платить в бюджет и уже через него проводить свои социальные программы. Правда, как надолго бы затянулась по времени и сократилась в деньгах программа развития региона, они не сообщали. Таким образом, Абрамович своими методами налоговой оптимизации поступил как хороший губернатор, но как непатриотичный налогоплательщик. То, что все было сделано в рамках существующего тогда законодательства, в расчет чиновниками не принималось, а утверждалось, что он сам должен был проявить сознательность и понимать, что не следовало таким образом уклоняться от уплаты налогов в федеральный бюджет. Действительно, с точки зрения здравого смысла не очень понятно, почему выбор должен был быть в пользу абстрактных понятий, а не конкретного реального проекта.

Подозревая, что на Чукотке не все так чисто, в 2003 году Сергей Степашин, глава Счетной палаты, начал там широкомасштабную проверку. Проверяли долго, тщательно и с усердием, и через некоторое время были оглашены результаты проверки. Они оказались настолько нелепы, что Степашин даже не явился на их оглашение, не говоря уж о самом Абрамовиче, проигнорировавшем данное действо. Итак, в схеме «оптимизации налогов», созданной на Чукотке, ничего незаконного не нашли. Все списали на несовершенство налогового законодательства. Учитывая, что это заявление прозвучало примерно в то же время, когда за подобные деяния осудили топ-менеджеров ЮКОСа, выглядело все весьма странно. Однако «настоящие» нарушения Счетная палата все же обнаружила, а именно нашла нецелевое расходование бюджетных средств в особо крупных размерах, и Абрамовичу «светило» по этой статье лет пять. Нецелевое расходование было замечено в перерасходе средств из Дорожного фонда, которые были связаны с необходимостью оплатить работы за 2002 год. То есть деньги, как и положено, пошли на строительство дорог, но на бумаге получалось, что за 2003 год был перерасход. А «главным» достижением кропотливой работы Счетной палаты на Чукотке было выявление перерасхода средств, направленных на дополнительные надбавки и доплаты учителям и врачам, – 132 млн рублей. Тем, что Степашин признал нецелевым использованием надбавки соцработникам, он просто вызвал раздражение и смех. Было и еще кое-что. По результатам проверки Чукотский АО был объявлен банкротом, долги его превышали собственные доходы в 2,4 раза. Но долги ведь достались в наследство Абрамовичу от прежних руководителей, и в 2001 году финансовое положение на Чукотке было гораздо хуже по сравнению с 2003 годом, но об этом как-то умолчали.

«Он хороший парень, но ему не стоит продолжать занимать пост губернатора Чукотки. Не надо ставить эксперименты над регионом и людьми», – именно так прокомментировал результаты проверки Сергей Степашин. Вскоре, возможно, что и с подачи Степашина, дотирование округа было урезано. Как обычно, инициатива оказалась наказуема, и лучше было ничего не делать и оставить Чукотку в том виде, в котором она находилась, чем пытаться что-то там налаживать. Неудивительно, что жители Чукотки после проверок Счетной палаты стали цепляться за своего губернатора еще сильнее, никто из них не хотел вновь остаться без денег, света и тепла.

К концу первого срока губернаторства у Абрамовича в связи с Чукоткой возникла крайне противоречивая ситуация. Как бизнесмен, он разочаровался в своем проекте, признавая, что ему не удалось решить до конца ни одной поставленной задачи, а расписанные изначально сроки оказались непродуманными и нереализуемыми, и вообще все оказалось сложнее. Никто из команды Абрамовича не хотел тогда продолжать проект «Чукотка». Вот что говорил по этому поводу член его команды, работающей на Чукотке: «Все уже устали от этого проекта, да и сам он устал. Не получилось сломать потребительскую психологию чукчей, никому не нужен этот северный завоз, ехать на Чукотку и тем более работать там никто не хочет, какие бы зарплаты ни были, нефти там не нашли, в общем, смысла тратить силы больше нет». Конечно, Роман Аркадьевич говорил в кругу близких, что уж очень планка была задана высокая, никто до него не делал столько для этого края. Также Абрамович признал, что претворению в жизнь всех планов относительно Чукотки помешали не учтенные заранее факторы – пьянство, невежество, воровство и пофигизм местных жителей.

За первый губернаторский срок в Чукотку было вложено более 1 млрд долларов, множество сил и времени, а отдачи, по меркам Абрамовича, было недостаточно. С другой стороны, он понимал, что нужен этой земле, и хоть не все задуманное осуществилось, на тот момент не было ни одного человека, который лучше бы знал все проблемы края и пути их решения. С третьей стороны, была еще и федеральная власть, преимущественно в лице президента Путина, которая не хотела оставлять Чукотку без Абрамовича: при его губернаторстве регион невиданно преобразился, уровень заявлен высокий, а как его поддерживать, не предложено. Ибо Абрамович не успел воспитать на Чукотке преемника, а члены его команды уехали бы сразу после сложения им своих полномочий. Для них это всего лишь работа, и всех их ждут семьи.

Логичным завершением всей этой истории было продление губернаторских полномочий Абрамовича, хотя он сам был категорически против и не раз это повторял: «Прежде всего это слишком дорого, даже для меня. Во-вторых, эта работа мне уже не так интересна, как раньше. И у меня еще есть семья и дети, о которых мне нужно заботиться». Однако желание Абрамовича устраниться от проекта не встретило тогда поддержки в Кремле, и Абрамовичу еще предстояло многое сделать, чтобы его освободили от этого благотворительного проекта. «Раз уж начал, надо до какого-то момента доделать, – объяснял Роман Аркадьевич, почему остался на Чукотке. – Сейчас уже не так тяжело, вначале было трудно, за что ни возьмешься, ничего не клеилось. За что ни возьмешься, все разрушено». Одним словом, чукотские депутаты проголосовали за выдвинутую Кремлем кандидатуру на пост губернатора единогласно, после чего телеграммы с поздравлениями Абрамовичу прислали президент Владимир Путин и председатель Счетной палаты Сергей Степашин.

На следующий день российские газеты вышли с заголовками вроде: «Он поступил с Чукоткой как порядочный человек». Абрамович со своим губернаторством попал в своеобразную ловушку: его там уже ничего не держало, но пришлось работать и дальше. «Абрамович с Чукоткой всерьез и надолго» – так утверждалось на его агитационных плакатах во время выборов в депутаты ГД в 2000 году. Знал бы он, насколько пророческими окажутся эти заявления.

В 2005 году на сайте chukotken.ru был проведен опрос, где задавался всего один вопрос: «Кто для вас Абрамович?» Вторым по популярности после ответа «губернатор» (29,3 %) стал ответ «бог» (19,6 %). Не случайно в краеведческом музее Анадыря хранится моржовый клык с изображением Абрамовича в окружении чукчей. До него такой чести удостаивался только Ленин, который изображен в такой же мизансцене на другом клыке.

Вообще же феномен Абрамовича и раньше менял многие представления, взгляды и тенденции в разных областях. С его приходом и работой в качестве губернатора в России изменились и взгляды на то, как надо руководить регионами. Возможно, даже стало казаться, что лучший губернатор – это богатый успешный бизнесмен, ведь он уже смог достичь высот в бизнесе, а значит – грамотный управленец. Скорее всего, не будет воровать, а может, даже и часть собственных средств вложит в регион. Собственно, кроме Абрамовича, можно привести всего несколько примеров, когда выборы на второй губернаторский срок не вызывали сложностей, обычно губернаторам крайне трудно переизбраться. За богатых претендентов стали голосовать даже те, кто не прочь разоблачить «грабителей России». Однако дальнейшая судьба Чукотки и ее выживание при отсутствии денег Абрамовича, возможно, сменят обозначенную тенденцию.

Главный денежный ручеек в бюджет Чукотки все более истощался: сначала в 2003 году отменили налоговые льготы, которые тратились на социальные объекты, затем была прекращена деятельность «Сибнефти», проданной «Газпрому», и налоговых поступлений от этой компании в регион больше не стало. Поговаривают, что Абрамович пошел на второй губернаторский срок только при условии, что увеличится господдержка региона, ведь он и так вкладывал в развитие региона немалые собственные средства, но полностью финансировать его был не готов. Государство действительно стало выделять на Чукотку денег больше обычного, однако их все равно было недостаточно для поддержания заявленного, хотя и скромного, уровня жизни. Условия в крае таковы, что для поддержания элементарного жизнеобеспечения требуется много денег. О дальнейшем интенсивном развитии региона с таким финансированием вообще говорить не приходилось. Абрамович все больше тяготился своим губернаторством, несколько раз подавал прошения о досрочном снятии с себя полномочий, но ему всякий раз отказывали.

Наверное, в свете всего изложенного было логичным то, что предложил Абрамович далее. Он предложил ускорить программу переселения жителей на материк. Предлагалось оставить лишь коренных жителей Чукотки, не мыслящих своей жизни без этого края, где прожили жизнь несколько поколений их предков, а также тех, кто действительно хотел остаться на Чукотке, обслуживать туристов или работать на пищевых предприятиях. Так выглядели планы превращения Чукотки в Национальный парк. Тысяч на тридцать жителей хватило бы федеральных поступлений и доходов от туризма, большее количество людей Чукотке пока не требовалось. Предложение Абрамовича по интенсивному переселению жителей Чукотки вызвало бурю негодования в федеральном центре, даже на самом верху, на губернатора посыпались обвинения в том, что он просто хочет избавиться от своих подопечных, причем грубейшим способом. Ему предложили поискать другие пути развития региона. Возможно, сработал еще один момент: Аляска, считающаяся своего рода родственницей Чукотки, представляет собой процветающий край, и было бы крайне желательно показать, что мы тоже можем так, как Америка, превратить вечную мерзлоту в комфортное место. Однако между нами есть разница: на Аляске найдена большая нефть, причем доходы от ее продажи на 90 % остаются в штате, а на Чукотке пока нет ни нефти, ни административного ресурса в виде нужных законов и участия государства.

Переселение народа на материк, конечно, продолжилось, но переселяли в основном лишь инвалидов и стариков, которым в суровом климате жить крайне тяжело. Всю организацию переезда брало на себя правительство Чукотки: за счет бюджета покупались квартиры в Воронеже, Курске, Омске и Калининграде, оплачивался билет и контейнер, а на материке переселенным назначались дополнительные выплаты для обустройства на новом месте. Удивительный факт, но многие из тех, кто переехал, начинали высказывать свои многочисленные претензии властям Чукотки – то им квартира новая не нравилась, то скучно на новом месте. Быстро же люди привыкли к хорошему, уже забыли, как они жили еще совсем недавно! Абрамович и это терпел, продолжая выполнять свою миссию в регионе. Бессмысленно дожидаться благодарности от людей. За семь лет губернаторства Абрамовича в Чукотку было вложено около $2,5 млрд. Но все же этого оказалось недостаточно.

К концу своего срока Абрамович выдвинул новый сценарий дальнейшего развития Чукотки: по расчетам администрации, вложив в Чукотку 106 млрд рублей (на тот момент около $5 млрд), можно сотворить в регионе экономическое чудо. Случится оно за счет освоения и разработки месторождений золота, серебра, угля, нефти и газа. Однако без большого предварительного вложения средств в инфраструктуру Чукотки трудно обеспечить «предпродажную подготовку» месторождений. Ведь для того чтобы заинтересовать бизнесменов и заставить их принести свои деньги на Чукотку, для того чтобы они боролись за право проводить там геологоразведку и искать новые месторождения, государством должны быть предоставлены хорошие условия работы. В первую очередь это нормальные дороги, авиасообщение, энергетика, связь, жилая инфраструктура. Абрамович работал все годы своего губернаторства именно в этом направлении, и начало было положено. Но нужно было расширять и углублять задел, и однажды он понял, что без серьезной господдержки не обойтись. Тогдашнему российскому премьер-министру Михаилу Фрадкову в целом этот план понравился, однако он намекнул, что денег на него правительство не даст и для построения нужной инфраструктуры надо искать частных инвесторов. «Настраивайте коллектив, Роман Аркадьевич», – заявил премьер-министр на встрече, на что губернатор промолчал, ему нечего было сказать.

К июлю 2008 года для Абрамовича сложилась благоприятная ситуация. Президент сменился, а с новым его связывало не столь многое, как с прежним. Кроме того, сборная России по футболу, которую спонсировал Абрамович, вышла в полуфинал чемпионата Европы, что было для России невообразимым прорывом. Воспользовавшись моментом, когда все находились в состоянии эйфории от футбольных побед, Роман Аркадьевич подал очередное прошение освободить его от занимаемой должности, и президент Дмитрий Медведев его подписал. Так вновь проявилась удивительная способность Абрамовича использовать обстоятельства в свою пользу.

Впоследствии Роман Аркадьевич говорил, что недоволен своей работой на Чукотке, так как сделать можно было гораздо больше, а также считал провалом то, что ему не удалось убедить чукчей верить в себя. Они верили лишь в Абрамовича. Однако высшее руководство страны, напротив, результатами работы губернатора Абрамовича было довольно, он даже удостаивался многочисленных похвал относительно своей работы, проделанной на Чукотке. Еще бы, цифры были впечатляющими: за семь лет губернаторства валовой региональный продукт увеличился в девять раз, средняя зарплата в регионе достигла 36 355 рублей, а пенсия – 7577 рублей, то есть совокупные доходы населения выросли в четыре раза. За время губернаторства Абрамовича количество безработных в округе снизилось вдвое, доля семей, живущих за чертой бедности, снизилась с 50 % до 12,8 %. Округ занял второе место в России по золотодобыче. Доходы чукотского бюджета выросли в 7,3 раза, достигнув 12,2 млрд рублей, при этом рост преступлений сократился более чем на треть, количество сдаваемого жилья выросло в восемь раз. Интересно, что проводившаяся в 2007 году налоговая амнистия вывела Чукотку на второе место в России по легализованным доходам с суммой в 4,35 млрд рублей (больше только в Москве, но с немалым отрывом – 16,3 млрд легализованных рублей). Разумеется, во многом это произошло стараниями Абрамовича и его команды, но ведь налоги с этих доходов остались в чукотском бюджете. В 2001 году Роман Абрамович даже ввел пятилетний мораторий на забой оленей, вследствие чего к 2007 году их поголовье выросло на 64 % – с 99 тыс. до 162 тыс.

Есть, конечно, еще один результат, неочевидный, – это несколько десятков тысяч преданных ему людей, поверивших в него. Как сказал один из жителей, «подсевших на Абрамовича». Вот как о причинах этой преданности говорит депутат Думы Чукотского автономного округа Галина Степанова: «Сейчас он уже, конечно, другой человек, он и говорит по-другому, и, наверное, воспринимает все происходящее на Чукотке не так остро, как в первые годы. Он часто проводит у нас праздники, фестивали. Вся Чукотка болеет за «Челси», а для самых талантливых детей из спортивных секций Роман Аркадьевич организует рейсы в Англию: они проводят там неделю, общаются с игроками «Челси». Он бывает у нас так часто, как того требует необходимость: какие-то вопросы он ведь может решить и из Москвы. Приезжает всегда вовремя, он очень пунктуальный. Часто пешком ходит по улицам, заходит в магазины, в квартиры местных жителей. Его все приглашают, угощают, и он никогда не отказывается. Он может на улице подойти к простому жителю, спросить: «Как настроение, какие проблемы?» Очень любит общаться с детьми. И охраны я тут вокруг него никогда не видела. Не знаю, как он ходит там у вас, в Москве, – у нас он ходит просто с представителем руководства города. Вообще такого ажиотажа, который проявляют к Роману Аркадьевичу, скажем так, центральные районы страны, у нас на Чукотке нет. Он идет себе по улице, все с ним здороваются, улыбаются, спрашивают: «Роман Аркадьевич, что у нас новенького?» Он отвечает и всегда улыбается в ответ, он вообще часто улыбается, и улыбка ему к лицу». Что правда, то правда, стоит лишь посмотреть на обложку этой книги.

После принятия тогдашним президентом России Дмитрием Медведевым досрочной отставки Абрамовича Дума и многие жители Чукотки впали в некоторый анабиоз. Они не понимали, как будут жить без Романа Аркадьевича. Многие, говорят, плакали, в некоторых поселках началась паника, и люди стали скупать в местных магазинах продукты питания, ведь регулярное снабжение полуострова продуктами – заслуга Абрамовича. На форумах Чукотки можно было встретить подобные записи: «Главное, чтобы Чукотка не вернулась обратно туда, где была восемь лет назад», «Большего, наверное, чем Роман и его команда, для нас никогда и никто не делал. Надо помнить, развивать, приумножать», «Очень и очень жаль, что Роман Аркадьевич ушел. Никто не знает, что будет дальше, но огромнейшее спасибо. Он навсегда вошел в историю ЧАО».

Спустя непродолжительное время жители и депутаты Чукотской Думы написали Абрамовичу петицию, в которой просили его вернуться в регион хотя бы в статусе председателя Думы. «Мы понимаем, что Вы не имеете возможности постоянно присутствовать в округе, однако должность председателя Думы этого и не требует», – указывалось в прошении. Абрамович подумал и вернулся. В конце концов, ответственный за округ уже назначен, а если жителям Чукотки станет легче оттого, что Абрамович будет там председателем Думы, то он не против. Согласившись на эту должность, Абрамович, как всегда, остался в выигрыше. Во-первых, его перестали считать человеком, бросившим чукчей на произвол судьбы. Во-вторых, имея официальную должность в России, он как бы находится в стране и не считается эмигрантом. Жители Чукотки предложили назвать в честь бывшего губернатора Абрамовича улицу или даже город. Всех бы губернаторов так провожали. Ведь после Романа Аркадьевича на Чукотке остались и хорошие новые дома, и инфраструктура, и дороги, и современные школы с больницами, и даже какие-то планы, как можно самим зарабатывать деньги и жить дальше. Значительная часть российских регионов не имеет и этой необходимой малости. Слава нашла Романа Аркадьевича.

Новый губернатор Чукотки Роман Копин, назначенный после принятия досрочной отставки Романа Абрамовича в июле 2008 года, ранее руководил отдельным районом Чукотки, как говорится, прошел хорошую обкатку на местах. Однако работать ему пришлось в совершенно иных условиях, связанных со значительным урезанием финансовых средств, а также с обязанностью исполнять разработанные амбициозные планы развития региона, для исполнения которых требуется найти инвесторов, желающих вложить в край немыслимые средства. Хотя Абрамович пообещал и впредь финансировать Чукотку, вряд ли это будут прежние суммы. Новому главе региона явно придется несладко. И уже приходится. Просьба нового губернатора о выделении 140 млрд рублей на развитие региона вызвала негодование тогдашнего министра экономического развития Эльвиры Набиуллиной, высказавшей пожелание обратиться к частному бизнесу с предложением оплатить большую часть инфраструктурных проектов ЧАО.

Вообще же новое руководство настроено оптимистично, может быть, даже излишне. И не только потому, что Чукотка – непредсказуемый край и еще покажет свой характер, а просто самонадеянность чиновников может сыграть с ними злую шутку. Но прежде всего потому, что жители Чукотки, познавшие при Абрамовиче хорошую жизнь, кажется, не научились серьезно трудиться. Они, как и раньше, ловят рыбу, охотятся на китов и пасут оленей. Но даже строить дома, не говоря уже о более серьезных вещах, приходилось приглашать иностранцев, так как жители Чукотки не умеют работать так, как иностранные специалисты. И не нужны им золото, нефть и газ – они хотят просто жить в тепле, сытости и комфорте и считают, что о том, как всем этим можно их обеспечить, пусть думает губернатор. Что представляют собой коренные жители Чукотки, иллюстрирует следующий эпизод: однажды одного чукчу взяли работать на бензоколонку, он два дня поработал, а на третий ушел смотреть на залив.

 

Глава 5 Alter ego

 

Конформист

Одной из основных причин восхождения Абрамовича принято считать его «правильное» отношение с властями предержащими. Вначале это был Ельцин и его окружение, при котором приближенные олигархи могли позволить себе все или почти все, имея возможность даже выбирать удобных себе министров и чиновников.

Вертикальный взлет Абрамовича по карьерной лестнице начался со знакомства его с Березовским в 1995 году. Последний в то время был близок к ельцинскому окружению, в котором особая роль отводилась младшей дочери президента Татьяне Дьяченко и тогдашнему главе президентской администрации Валентину Юмашеву. На тот момент им приписывались почти безграничные возможности в политике. Березовский же наряду с другими олигархами имел тогда некоторое влияние на окружение президента. В конце концов, ведь именно олигархи и привели Ельцина ко второму сроку президентства, за что требовали поощрений и часто их получали.

Вообще же справедливости ради стоит вспомнить, что Борис Ельцин был принципиальным человеком в отношении денег. Даже когда многие его влиятельные министры, уже не стесняясь, выставляли напоказ свои незаконно нажитые дикой приватизацией сокровища, Борис Николаевич все еще продолжал жить на честно заработанное и считать каждую сотню долларов.

По причине вечной занятости и неумения запомнить и осуществить все задуманные дела в один прекрасный день Березовский допустил большую ошибку: познакомил Дьяченко и Юмашева со своим младшим партнером Абрамовичем, которому в то время безоговорочно доверял и на которого спихивал все «рутинные» дела. Одним из таких дел стало обеспечение безопасности Юмашева, когда ему начали звонить и угрожать, и он не на шутку испугался за свою жизнь. Собственно, для Абрамовича не было невыполнимых задач, и он тут же принялся за дело, нашел Юмашеву бронированную машину, приставил солидную охрану. Юмашев по достоинству оценил тогда старания молодого Романа, и то был первый жирный плюс, поставленный им Абрамовичу.

Абрамович тогда уже получил в свое распоряжение «Сибнефть», и в его руках были солидные денежные поступления, позволявшие обеспечивать своих новых покровителей всем необходимым в повседневной жизни, в том числе и недвижимостью. Бесспорно, эти люди нужны были Абрамовичу для его дальнейшей деятельности, направленной на пополнение своего благосостояния, нужны были их связи и влияние. Удивительно, что при любом раскладе он был мастером устанавливать, наряду с партнерскими, и простые человеческие отношения. В итоге Абрамович, Юмашев и Дьяченко реально подружились, ездили друг к другу в гости, на дачу, на шашлыки. Произошло это постепенно, шаг за шагом. Дружба оказалась судьбоносной. Многое в жизни упрощается, если иметь с нужными людьми простые человеческие отношения.

Уже к 1998 году Абрамович настолько уверенно почувствовал себя во властной тусовке, что решил постепенно избавляться от влияния старшего партнера Березовского. Не исключено, что к тому времени Дьяченко и Юмашеву приходила в голову мысль, зачем им нужен вечно суетящийся, скандальный Березовский, когда есть организованный, все всегда успевающий Абрамович? К тому же он лишен тщеславия, чем выгодно отличается от Березовского. Со всеми интересующими Дьяченко и Юмашева делами Роман Аркадьевич справлялся прекрасно, и при этом он был более надежен, а Березовский – сварлив и многое о себе мнил, имел привычку одновременно гнаться за десятью зайцами (см. главу 2). А еще Абрамович отлично разбирался в финансах, знал, куда правильно вложить деньги, чтобы они работали. К тому моменту Абрамовичу удалось построить финансовую схему, при которой все экспортные потоки «Сибнефти» замыкались на одной компании – Runicom, что позволяло экономить на налогах и вообще обеспечить стабильные большие денежные поступления. Березовский так не мог, у него был талант иного рода. Конечно, все это было бы невозможно без дружбы Абрамовича с фактическими правителями, но и свои секреты у него имелись. Он знал подход к людям, надо было просто уметь предугадывать их желания.

«Рома – блестящий психолог и обладает фантастическим умением просчитать, что именно в данный момент времени требуется руководящему лицу, – рассказывал один его хороший знакомый. – Если начальник проснется в три часа ночи от сильной жажды, то в три часа две минуты Абрамович будет стоять у двери со стаканом воды!» Учитесь предугадывать, что на данный момент нужно тому или иному нужному вам человеку, и вам воздастся.

А еще Абрамович становился все ближе к Кремлю. Все персоны, так или иначе влияющие на деятельность «Сибнефти» – министр путей сообщения, министр топлива и энергетики, министр природных ресурсов и прочие и прочие, – становились «своими» людьми. Вообще же талант Абрамовича выстраивать простые дружеские отношения даже, казалось бы, в самых сложных случаях сыграл значимую роль в его карьере. Абрамович умел и умеет самые сложные и невообразимо запутанные дела решить просто и ко всеобщему довольству. Где надо, он умеет поделиться, где надо – промолчать. По некоторым данным, Абрамович до сих пор продолжает встречаться с Юмашевым и его женой Татьяной Дьяченко, которые, кстати, перебрались в Лондон. И никто ни к кому не имеет никаких претензий, несмотря на бурное общее прошлое.

Еще одна особенность Романа Аркадьевича, которая, несомненно, помогала ему и о которой будет сказано еще немало слов, заключается в том, что он никогда не пытался лезть в политику, в смысле «поруководить страной». Политика интересовала его лишь как средство достижения благосостояния, и не больше. Впрочем, попав тогда, в конце 90-х, в известное окружение, в водоворот политических интриг, Абрамович не мог пройти совсем уж мимо и занимался политическими вопросами постольку, поскольку этого требовали дела и просьбы его товарищей, полагающихся на мнение Романа.

Отношения олигархов и власти в новой России развивались примерно по следующему сценарию. В период первоначального накопления капитала, то есть в начале 1990-х годов, в эпоху «дележки», будущие олигархи вели себя скромно и тихо, ходили вокруг высшего чиновничества буквально на цыпочках. Впоследствии, разбогатев, некоторые пошли вразнос. Согласно одной из легенд медиамагнат Владимир Гусинский в 1999 году заявлял в то время еще премьеру Путину: «Ты никто, но я могу тебя сделать всем!» А Березовский громогласно утверждал, что управлять страной должен состоящий из бизнесменов «совет корпорации России», а также позволял себе открыто говорить, что будет править вместе с Путиным. Как оказалось впоследствии, недолго им оставалось находиться в России с такими взглядами. Если бы у Абрамовича тогда тоже «поехала крыша» от успеха и денег и он начал бы себя вести дерзко, как некоторые его коллеги, при новой власти он бы не удержался на плаву. Но никакие богатства никогда не лишали Абрамовича трезвости мысли, он всегда четко осознавал свое место и знал, что ему позволено, а что нет. Не исключено также, что он предвидел, как с переменой власти несколько поменяются и правила.

Роману суждено было стать олигархом, «наименее равноудаленным» от власти, и это даровало большие возможности и позволило многого достичь. Получилось так, что «Сибнефть» стала только началом большого пути, в конце которого были десятки млрд долларов. Воистину скромность красит человека. Роман Аркадьевич вообще предпочитал, чтобы о нем никто не знал и разговоров было поменьше. Его имя всплыло в прессе в первый раз только в 1998 году, когда обиженный экс-глава службы охраны президента Коржаков заявил прессе, что Абрамович, а не Березовский является казначеем «семьи». Тогда для публикации не нашлось ни единой фотографии Романа Аркадьевича, и журналисты еще долго удивлялись, как ему удавалось так долго скрываться от их глаз. Правда, с тех пор камеры следовали за ним неотступно, освещая каждый шаг.

Кстати, начав участвовать во многих компаниях и скупать доли в них, Абрамович всегда обходил стороной рынок СМИ. Как показало время, это было грамотное решение. Сознательно ли он так поступал или нет, но многие его коллеги, имеющие влияние на телевидение или на общероссийскую прессу, оказались изгнанными: в их руках были сильные инструменты формирования общественного мнения, и они не смогли выдержать искушения использовать эти инструменты в своих интересах. Однако позже, уже после изгнания Березовского из России, Абрамович все-таки окажется втянутым и в медийный бизнес, но не в качестве его владельца, а в качестве откупщика. Речь идет о вытягивании из Березовского его 49 % акций ОРТ. Но об этом ниже.

С Путиным Абрамович был знаком еще до того, как тот стал президентом, и в свое время здорово его поддержал в качестве ельцинского преемника, поэтому и выстроить отношения с новым президентом не представлялось делом архисложным. Еще во время пребывания в премьерском кресле Путин был завсегдатаем дачи Абрамовича, где в постоянных гостях числились, разумеется, и Юмашев с Дьяченко. Мало того, по некоторым сведениям, Абрамович и Березовский активно способствовали приходу к власти президента Путина, ведь в то время за Березовским было такое мощное средство воздействия, как первая кнопка федерального телеканала (ОРТ, сегодня – «Первый канал»). Это средство, как мы помним, широко использовалось и для второго президентского срока Ельцина.

Кроме того, известно, что Абрамович организовал и финансировал партию «Единство», которая одержала на выборах в Думу убедительную победу. Однако если Березовский был уверен в своей непоколебимости и всемогуществе, то Абрамович вел себя с Владимиром Владимировичем предельно корректно и подчеркнуто делал лишь то, что требовалось. Затем, когда Путин объявил о «равноудалении олигархов и власти», Абрамович стал держаться поодаль, и это не стало для него проблемой. На высокие посты он никогда и не претендовал, установить в России какой-либо строй в его планы не входило, ему хотелось лишь оставаться при своих деньгах. Поэтому Абрамович никогда, ни разу за время правления Путина ничего не высказывал против действующей власти. В своих немногочисленных интервью западной прессе на вопросы об отсутствии демократии в России Абрамович отвечал, что не считает, что при Путине страна стала менее свободной. Он также поддержал и решение президента относительно отмены прямых выборов губернаторов, за что Владимир Владимирович подвергался жестким нападкам в иностранной прессе. «Это менее демократично, но так легче принимать решения и заниматься делом, – отмечал Абрамович. – Вы не тратите время на пустые разговоры».

Это лишь несколько примеров, на самом деле согласие Абрамович выражал полное и во всем. Не исключено, что в некоторых случаях ему приходилось и кривить душой, но наверняка по большей части он был искренен. И уж кому как не Абрамовичу было рассчитывать на лояльность со стороны верхушки власти: не в свои дела не лез, где просили – помогал. Действительно, вначале все было абсолютно спокойно, как в старые добрые ельцинские времена. Однако через некоторое время в офисе «Сибнефти» начались налоговые проверки. Обнаруживались, вполне стандартно, недостачи налогов и нарушения в работе с экспортными потоками, и хотя все это в итоге ничем не заканчивалось, удавалось договориться или замять все разногласия, но все же то были игры с огнем. Даже самый лояльный власти олигарх не мог не задумываться, что вдруг однажды что-нибудь в системе не сработает и делу дадут ход. Над Абрамовичем тогда постоянно висел дамоклов меч, не дающий расслабиться, и не исключено, что именно это стало использоваться для влияния на него.

Власть в России явно стала диктовать свои условия. В свое время Абрамовичу даже пришлось побывать в роли «государева откупщика», когда его начали использовать в нужных государству делах. В частности, это касается ОРТ и, возможно, ЮКОСа, хотя в роли Абрамовича в судьбе последней компании много неясного. Впрочем, на определенном уровне, конечно, не до выбора: или соглашайся на то, что велят, или становись опальным или даже уголовно преследуемым олигархом. Но не для того Абрамович строил свою империю, чтобы вот так все разрушить, и, следовательно, нужно было делать то, что подразумевал принцип пресловутой «лояльности власти». В смутные 90-е годы 49% акций ОРТ достались Березовскому. Однако не могло же новое правительство оставить этот стратегически важный объект в сомнительных руках. Абрамовичу было поручено вернуть акции ОРТ в руки государства. Роман Аркадьевич свою миссию исполнил, пошел на контакт с уже беглым к тому времени Березовским и выкупил акции за $150 млн. У самого Абрамовича, правда, несколько иная версия, судя по его письменным показаниям лондонскому суду (см. глава 11). Впоследствии Березовский говорил, что на него надавили, сказав, что иначе и так все отнимут, а еще взамен акций пообещали выпустить из тюрьмы его товарища Николая Глушкова, однако обещание не сдержали.

Все вернулось на круги своя. Раньше Березовский сам действовал подобными методами, теперь же, оказавшись в шкуре своих бывших жертв, начал громогласно возмущаться и грозить судебными исками. Вдобавок его возмутило, и не могло не возмутить, что посредником в этой сделке был Роман Абрамович, которому он тогда еще верил, но тот, как оказалось, уже действовал против своего старшего партнера. Был ли у Абрамовича выбор и пришлось ли ему этими своими действиями совершать неприемлемые для себя поступки либо же он давно хотел поквитаться со своим «учителем», можно лишь догадываться. Говорят, что буквально на следующий день после передачи акций Абрамович был на аудиенции у Путина и вышел из кабинета расслабленным и довольным.

Считается ли это совпадением или нет, но вскоре после передачи акций ОРТ Абрамович получил доступ к экспортным потокам государственной «Славнефти». Нефть, добываемая этой компанией, отныне шла на экспорт исключительно через Runicom Абрамовича. Через некоторое время состоялся и аукцион по продаже 75 % акций «Славнефти», которую, как мы помним, Абрамович получил на паях с ТНК практически по бросовой цене. Однажды на прямой вопрос журналистов менеджерам компании «Славнефть», за что Абрамовичу достался такой выгодный контракт, был получен ответ: «Каждая компания, в том числе и государственная, должна пользоваться услугами нефтетрейдера. А Runicom – это рыночная компания с хорошими результатами, и почему бы «Славнефти» с ней не работать?!» Никто и не затруднял себя какими-то там объяснениями с общественностью.

Разумеется, по деньгам это была несопоставимая сделка, Абрамович выиграл в разы больше, чем потратил на выкуп ОРТ. В год прибыль от экспорта «Славнефти» оценивалась в $700 млн, а по мере роста цен на нефть становилась все больше, но ценность такого стратегического объекта, как всероссийское телевидение, не измеряется лишь в деньгах. И кто же еще, кроме Романа Аркадьевича, смог бы так быстро и почти безболезненно вытянуть этот актив из Березовского? Вот и подарок за это Абрамович получил достойный. По крайней мере так это выглядело со стороны. Назначил за лояльность властям достойную цену.

Совсем иначе по масштабам и шуму выглядел следующий проект Кремля по изыманию объекта в государственные руки. Это, конечно, дело ЮКОСа. Был ли Абрамович с самого начала привлечен к делу по отбору этой компании у ее владельца, либо был задействован позже, когда все уже началось, история умалчивает. Сомнительно, что Роман Аркадьевич с самого начала слияния с ЮКОСом вынашивал планы по посадке Ходорковского за решетку и потоплению его империи. Ведь обвинения, предъявленные владельцу ЮКОСа, крайне близки тем, что можно было предъявить и Абрамовичу. Вряд ли Роман Аркадьевич стал бы ходить по лезвию ножа. Ситуация скорее похожа на то, что Абрамович оказался вовлеченным в эту историю, но не был ее инициатором. «Это тревожит не только меня, – говорил Абрамович, когда неприятности у ЮКОСа только начались. – Это тревожит рынок, когда компания теряет 11 % капитализации за один день. Еще более тревожно, что я ничего не могу с этим поделать. Я не принадлежу к кремлевскому истеблишменту, хотя никто в это не верит».

Итак, после ареста Ходорковского и еще нескольких топ-менеджеров компании по обвинению в уклонении от уплаты налогов произошло то, чего менеджеры ЮКОСа никак не ожидали. Абрамович и его команда собрали оставшихся после «зачистки» акционеров ЮКОСа и предложили им передать управление объединенной компанией «ЮКОС-Сибнефть» (см. главу 2) в руки менеджеров «Сибнефти». Разумеется, предложение преподносилось так, что менеджеры «Сибнефти» хотят помочь ЮКОСу в сложной ситуации. Удивительно, но предложение это прозвучало буквально на следующий день после встречи Абрамовича с президентом страны. В ЮКОСе были уверены, что оно имело прямую политическую подоплеку. Ходорковский через своего адвоката передал категорический отказ и таким образом дал государству повод для уничтожения компании. Если бы Ходорковский принял предложение Абрамовича, крупнейшая нефтяная компания была бы в руках «своего» человека, а если бы отказался, что он и сделал, то государство само бы развалило компанию, начав процедуру банкротства. План был беспроигрышный в любом случае. Как для государства, так и для Абрамовича, он тоже не проиграл в итоге. Но об этом ниже.

Есть основания предположить, что Абрамович – не исключено, что с подачи Путина, – дал Ходорковскому шанс поправить судьбу, но Карфаген все же был повержен. Почему Абрамович был согласен управлять компанией, на которой висели огромные налоговые недостачи, ясно: в случае, если бы к руководству «ЮКОС-Сибнефти» приступил он, с этими претензиями как-нибудь бы разобрались. По-видимому, он был в этом уверен. Любопытно, что незадолго до этого Михаил Ходорковский говорил об Абрамовиче: «Я его редко вижу, он по большей части находится в Англии. Но у нас одинаковые представления о бизнесе».

Почему было решено потопить Ходорковского? На то имелось несколько видимых причин, но не исключено, что были и невидимые. Объединившись с «Сибнефтью», Ходорковский создал бы одну из крупнейших нефтяных компаний мира и первую по величине в России, а затем, возможно, перепродал бы свою долю иностранцам. При этом сам он не скрывал, что имеет виды и на президентское кресло. Обладая огромными деньгами и возможностями, он представлял реальную угрозу, что не могло понравиться Кремлю, у которого боязнь утратить власть слишком велика (читай – у нас не приветствуется конкуренция, как в политической сфере, так и в экономической).

В своем интервью, данном уже из мест заключения, Ходорковский скажет затем, что в окружении президента Путина есть группа влиятельных лиц, которая мешает развитию демократии в стране. По его словам, когда правоохранительные органы приобретают уверенность в том, что им все позволено, то страна развивается по образцу латиноамериканских государств. Если же гражданское общество покажет, что умеет защищать себя, то возврат к тоталитаризму станет невозможным. «В президентской администрации и среди высшей бюрократии нашей страны есть люди, которые не хотят, чтобы в России были такие большие и независимые компании. Но ведь только так может вырасти гражданское общество, которым нельзя управлять как армейской колонной», – скажет впоследствии г-н Ходорковский в том же интервью.

Да, у него были свои взгляды, но и у Абрамовича были свои, и в тот момент, поддерживая действующих правителей, последний оказался сильнее. А Ходорковский оказался против тех людей, которые считали, что незачем стране крепнущая оппозиция. Что произошло после отказа Ходорковского отдать свою компанию в управление Абрамовичу, уже описано выше (см. главу 2). В конце 2003 года «Сибнефть» объявила о том, что расторгает сделку по слиянию.

В мировой деловой практике «кидание» партнера как только у того начинаются неприятности, мягко говоря, не приветствуется. Так что позиция Абрамовича в той истории, конечно, явно незавидная, он подмочил свою деловую репутацию (разумеется, позиция Ходорковского еще менее завидная, но не о нем речь). Но был ли у него выбор? Кто-то, возможно, и пошел бы на конфронтацию, но Роман Аркадьевич по складу характера другой: меньше конфликтов, больше дел. А в тот же день, когда о расторжении сделки по слиянию «Сибнефти» и ЮКОСа было объявлено широкой общественности, замминистра МВД заявил: «У нас нет данных, что свои капиталы Абрамович нажил нечестным путем». Таким образом, Романа Аркадьевича публично поддержали за то, что тот правильно себя повел.

Кстати, покупка Абрамовичем «Челси» и его погружение в мир футбола в середине 2003 года отвлекли внимание широкой общественности от всей этой мутной истории. Похоже, что приобретение «Челси», помимо целей, о которых будет идти речь ниже, было направлено на то, чтобы отвлечь, перебить факт участия, пусть и неочевидного, в судьбе ЮКОСа и Ходорковского. ЮКОС остался своего рода прецедентом, после которого историй подобного масштаба больше не было. Более того, последовало публичное заявление о том, что итоги приватизации пересматриваться не будут. Многие представители крупного бизнеса вздохнули тогда с облегчением.

«Разгромить десяток российских олигархов, отобрать у них весь бизнес – дело нехитрое, – рассуждал в тот момент один федеральный чиновник. – Народу точно понравится: если верить опросам, 77 % россиян одобряют действия властей против ЮКОСа. Одобряют, потому что не хотят думать. А думать пора, потому что разгром олигархов ударит по шкурным интересам млн россиян, которые лишатся прилично оплачиваемой работы».

Да, тот, 2003 год был по-настоящему сложным в смысле взаимоотношений крупных бизнесменов и власти. Но в итоге все же удалось прийти к некоторому согласию. На знаменитом собрании представителей крупного бизнеса и власти 11 июля 2003 года президент Путин заявил, что общество, разбитое на мелкие группировки по интересам, не способно сплотиться для решения глобальных задач, а также фактически предложил возложить ответственность за происходящее в стране на ее политическую и экономическую верхушку. Ну и предостерег крупных бизнесменов от вмешательства в политику.

Что же до Абрамовича, то он даже не был приглашен на знаменитый съезд, его лояльность власти была делом само собой разумеющимся. Он давно уже играл по требуемым правилам. Абрамович стал для Кремля своим человеком в крупном бизнесе, на которого в любой момент можно было рассчитывать, и от этого стал практически «неприкасаемым», по крайней мере, в обозримом времени. Эта его особенность по возможности находить со всеми мирные и компромиссные решения сделала Абрамовича человеком незаменимым, он всегда держался «при дворе», чтобы в любой момент быть призванным на службу. Подобными людьми просто так не разбрасываются.

Стоит отметить также и тот факт, что Абрамович был бескомпромиссен по отношению только к тем партнерам, которые на тот момент были в оппозиции к действующей власти. Обратите внимание, что речь идет только об оппозиционерах, а не о тех, кто был в немилости или ссоре с отдельными представителями власти. То есть он не был киллером и палачом, а был скорее «санитаром леса». С тем же Дерипаской они разошлись мирно и по обоюдному согласию. Это всего лишь очередная деталь, показывающая, что он никогда не шел против властных настроений, только лишь в ногу. Причем нельзя даже назвать его оголтелым лизоблюдом, нет, скорее всего, Абрамович настолько умен, что умеет делиться и смиряться.

Объясним, почему Абрамович все равно в итоге не проиграл бы в той истории с ЮКОСом, несмотря даже на то, что ему не отдали компанию в управление. Это очередная иллюстрация, позволяющая судить, как тесно рука об руку шли тогда Абрамович и Кремль. Итак, за налоговой проверкой в «Сибнефти» образца 2004 года, о которой трубили все телеканалы, когда все уже мысленно поспешили упрятать Абрамовича за решетку, на самом деле было упущено одно обстоятельство: «Сибнефть» выиграла иск к Федеральной комиссии по рынку ценных бумаг (ФКЦБ) о признании недействительной дополнительной эмиссии акций ЮКОСа. Благодаря этому решению суда контрольный пакет акций «Сибнефти» вернулся к Абрамовичу, а $3 млрд, полученные им от ЮКОСа за сделку, никто возвращать не торопился (о чем мы уже писали в главе 2). Таким образом, налоговая проверка служила скорее отвлекающим маневром (осознанно или нет), чтобы поменьше говорили о возвращении «Сибнефти» к своему владельцу в целости и сохранности, да еще и с приличным бонусом. Вряд ли, конечно, те деньги достались Абрамовичу, скорее всего их пришлось отдать нужным людям.

Но, конечно, Абрамович не мог не думать о том, что, не ровен час, и он может оказаться на месте Ходорковского. Его напрягала и постоянная вовлеченность в кремлевские интриги, да и врагов от этого становилось все больше (а на безопасности Абрамович просто помешан). К тому же от крупного бизнеса все чаще требовали отказаться от формально законных схем ухода от налогообложения. Абрамович начал тяготиться своим бизнесом в России. После истории с ЮКОСом он ускорил распродажу своего российского бизнеса, что также косвенно подтверждает последнее предположение. Разумеется, сам Роман, не моргнув глазом, утверждал и утверждает, что остается гражданином своей страны и заниматься бизнесом будет исключительно на родине, ведь здесь он провел большую часть жизни, и ему нравится в Москве. Относительно же президента Путина и его борьбы с неправедными олигархами он тогда говорил, что его устраивает внутренняя политика Владимира Владимировича, и отрицал наличие проблем с властями словами: «Я законопослушный гражданин». На вопрос о ЮКОСе и Ходорковском Абрамович в интервью ответил: «Теоретически со мной это тоже может произойти. Но я стараюсь этого избегать. Чтобы такие дела готовились против всех – это невозможно. Одного или другого могут время от времени «привлекать к ответственности». Но не всех же сразу». Среди своих коллег и в прессе он тогда прослыл аккуратным инвестором, хорошо чувствующим, когда нужно уйти.

Не стоит забывать, что, хотя мы и говорим об отстраненности Абрамовича от власти, он все же остается председателем Чукотской Думы (см. главу 3), был депутатом Госдумы и губернатором Чукотки. Однако и то и другое происходило не совсем по его инициативе. По одной из версий, вначале его уговорил Березовский, приводя аргументы, что официальный государственный статус нужен, чтобы «заходить в Кремль с главного входа, а не с черного». Да и с точки зрения безопасности так было лучше, ведь уголовно преследовать госчиновника не каждый решится.

Кстати, один депутат, сидевший рядом с Абрамовичем в Госдуме, рассказывал: «Депутат-миллиардер был самым незаметным в нижней палате. Не выступал практически ни разу. Ни с кем не спорил. Скромно присутствовал, слушал, запоминал, анализировал, бесшумно покидал зал заседаний…»

Вслед за депутатством было губернаторство, однако к реальной власти, то есть к политике как таковой, как призванию и назначению, это имеет мало отношения, ведь Абрамович не претендовал потом на какие-либо важные посты. А второй срок губернаторства – это фактически благотворительный акт, случившийся под давлением президента страны.

В конце 2008 года далекий Чукотский край посетил тогдашний президент Дмитрий Медведев. В поездке его сопровождал Роман Абрамович, несмотря на то что уже снял с себя губернаторские полномочия. На вопрос журналистов, в каком качестве он это делает, Роман Аркадьевич отвечал: «В качестве себя». Дмитрий Медведев много улыбался, поговаривая: «Роман Аркадьевич, вас опять все тут хвалят!». «Президент! Не обижай Абрамовича!» – донеслось однажды из толпы, сопровождающей Медведева в ходе его визита. Но в этом можно почти не сомневаться, все у Абрамовича будет хорошо, как говорится, лишь бы не было войны. Ибо корень богатства в простых истинах.

К 2004 году вклад империи Абрамовича в ВВП России составлял примерно 3–4 %. То есть Абрамович и государство на тот момент были неразлейвода. Об этом ярко свидетельствовали и последующие события. В 2005 году он продал «Сибнефть» за баснословную сумму в $13 млрд. На вопросы журналистов Абрамович отвечал, что нет ничего плохого в том, что государство является владельцем нефтегазовой компании: «Это всегда вопрос управления. Государство может нанять любого управляющего, включая меня». В итоге не без участия Абрамовича государству отошла уже треть нефтяных запасов страны («Сибнефть» – государственному «Газпрому», а добывающее предприятие ЮКОСа – «Роснефти»). Затем не без участия Романа Аркадьевича прекратились разброд и шатание в алюминиевой отрасли и в автомобильной промышленности.

Результаты внешнеэкономической деятельности Абрамовича вызывают восхищение у Владимира Путина. Вообще активная деятельность наших за рубежом давно стала одним из главных направлений, на котором настаивал Путин. Действительно, приобретение активов за рубежом гарантирует и сбыт, и добавленную стоимость, а также улучшает восприятие России как страны для инвестиций. При таких глобальных внешнеэкономических задачах упускать талант пионера и собирателя Абрамовича расточительно. Вот и работают в связке друг с другом власть и Абрамович, расставаться еще не время. Абрамович для Путина – свой человек в бизнесе. А почему бы и нет? Успешно сыграл Абрамович и на поле предыдущего президента Дмитрия Медведева, вложившись в любимую медведевскую игрушку – проект элитной бизнес-школы «Сколково» в Подмосковье.

Абрамович лоялен власти, а ей нужен свой человек в крупном бизнесе, на которого можно положиться и доверить кое-какие дела. Да, Абрамовичу многое достается от государства на блюдечке с голубой каемочкой, но мы еще не знаем цены, которую он заплатил за это свое положение. Взять хотя бы Millhouse Capital: никто не знает всех ее владельцев, и есть мнение, что в их списках можно обнаружить и представителей действующей власти. Конечно, редкий крупный чиновник в России станет безвозмездно что-нибудь делать в пользу того или иного олигарха, а деятельность Абрамовича сильно повязана с госаппаратом.

Рассмотрев несколько примеров взаимодействия Абрамовича с властью, стоит заметить, что на деле все, конечно, может оказаться гораздо сложнее и запутаннее, нежели это представляется со стороны. А может быть, все дело в его уникальном таланте ладить с людьми. Ведь все знающие его люди говорят, что взаимодействовать с ним очень удобно и в чисто человеческом плане. Он человек быстрый и решительный, одновременно бесконфликтный, готов к дружескому общению и с чиновником, и с простым человеком, а также внимательный слушатель. Конечно, мысль о том, что надо уметь дружить и делиться, не оригинальна, однако Абрамович смог превратить эти простые истины в неисчерпаемый ресурс для развития и обогащения.

 

Впрочем, несмотря на четкое следование выдвинутым властью правилам, Абрамович понимает, что сегодня у власти на уме одно, завтра другое, она может вообще смениться, и тогда прежним ее фаворитам будет несладко. Поэтому ему даже в условиях политической поддержки нужна дополнительная страховка от политических рисков. Обосновываться за границей Абрамович начал еще в период смены власти в стране на пороге тысячелетий. В 2001 году зарегистрировал в Англии свою инвестиционную компанию Millhouse Capital, а также обзавелся недвижимостью и активами, позволяющими получить вид на жительство или гражданство по всему миру. Все было сделано заранее, чтобы в нужный момент, когда потребуется устраниться, все уже было готово.

В первой половине и середине 90-х главным для Абрамовича было войти в окружение президента и утвердиться. Потом был Путин и его команда. Кремлевские правила игры несколько изменились по сравнению с эпохой больного Ельцина, но и Абрамович вовремя согласился с переменами, за что был высоко оценен. В период Медведева правила игры оставались прежними, при этом Абрамовича с Россией связывало все меньше проектов и дел. Однако даже глобальные смены настроения во власти ему уже не очень страшны, запасной аэродром подготовлен. Мало того, по некоторым признакам можно полагать, что Абрамович желает скинуть с себя груз «олигарха, наименее равноудаленного от власти», и начать относительно свободную жизнь.

 

Филантроп

Одной из задач, к решению которых Путин призвал олигархов, была социальная ответственность крупного бизнеса. Собственно, Абрамович и до этого занимался социальными проектами (не считая, конечно, Чукотки), но после 2003 года усилил это направление. Вряд ли некоторые эпизоды той деятельности были чисто инициативой Романа Аркадьевича, часть из них уж точно была сделана «под давлением» свыше. Однако благотворительность – это универсальный способ «задобрить» и власть, и народ одновременно, а заодно улучшить общественное мнение о своей персоне, да и для собственного самоутверждения этот способ неплох. Конечно, даже самые выдающиеся представители российского бизнеса еще не достигли в благотворительности уровня западных бизнесменов, однако у нас пока очень короткая история больших состояний.

Надо отметить, что Абрамович верен себе и в роли филантропа, стремясь в этой деятельности к совершенству. Например, он мог отнестись к выбору тренера для российской футбольной сборной спустя рукава, для галочки. Но Роман подошел к этому делу серьезно и со всей ответственностью. Он лично вел переговоры с Хиддинком о работе со сборной России. Фактически из кармана Романа Аркадьевича выплачивалась зарплата главному тренеру сборной России Гусу Хиддинку.

Вот как об этом в своей книге «Моя жизнь» пишет Гус: «Мне позвонил Роман Абрамович. Вопрос был поставлен прямо: вы могли бы вдохнуть в российский футбол новую жизнь? Мы договорились встретиться в гостинице «Шератон-Схипхол» в номере отеля. Для него это было просто – он прилетел на частном самолете из Лондона и мог назначить встречу в районе аэропорта «Схипхол». Абрамович, хозяин «Челси», начал разговор первым. Раньше я встречал его всего один раз – у него в клубе… Спокойный человек. Никакого стремления похвастаться чем-либо. Ничего вроде «посмотрите, насколько важно все то, что я собой представляю, что я имею и что я могу». Даже совсем наоборот. Очень, очень спокойный человек. Естественно, это настораживает. Потому что в голове вертится мысль о том, что никто еще не был богаче его. И такому человеку вешаешь ярлык – он не может быть хорошим. Он должен быть подлым. Но ничего такого не видно, никаких драгоценностей или дорогих часов. Нет, обычные джинсы и обычные часы, даже скромнее, чем обычные. Разговор в аэропорту «Схипхол» длится совсем недолго, минут сорок пять. Это был скорее обмен мыслями, и в определенный момент я сказал, что хотел. Это была очень приятная встреча. Роман сказал: «Вы это уже пару раз делали, и нам было бы очень приятно, если бы вы сделали это для нас еще раз». При этом мне гарантировали, что все дела я могу взять на себя. Я больше слушал, чем говорил сам. Не могу сказать, что мне запомнилось в тот момент. Какое решение принял? Я прощупывал почву. В тот момент я не думал, что соглашусь на предложение из России. Новые дела быстро поглотили меня, было много работы. Но Абрамович продолжал настаивать. Он ценил то, что я собирался за это взяться… Вскоре мы снова встретились с ним и обо всем договорились. Выпили по чашечке кофе. Когда к нам подсел директор ресторана, он даже не знал, кто этот человек в джинсах».

Конечно, «Челси» мы к благотворительности не относим, хотя бы потому, что этот проект все же имеет мало отношения к родине. Хоть он и вызвал у наших соотечественников настоящее чувство гордости за то, что у них теперь есть «своя» команда в Англии, которую на тот момент возглавлял, по сути, «наш тренер» Гус Хиддинк, в феврале 2009 года ставший во главе «Челси» после увольнения предыдущего тренера (см. главу 5). Зато фактически благодаря Абрамовичу национальная сборная смогла показать действительно классный футбол, став бронзовым призером на чемпионате Европы 2008 года. Это был короткий момент единения нации, десятки миллионов испытали невероятный подъем патриотизма и гордость за страну.

В заслугу Абрамовичу надо поставить создание Фонда «Национальная академия футбола», который занимается строительством футбольных полей по всей стране. В одном только Санкт-Петербурге их строится пять штук. Всего же по России к 2007 году было построено около 270 больших и малых футбольных полей с искусственным покрытием. По словам тогдашнего руководителя Фонда «Национальная академия футбола» Сергея Капкова, в российский футбол Роман Абрамович вложил уже в общей сложности $294 млн, которые пошли на строительство футбольных полей, стипендии тренерам детского футбола, еще $19 млн ушло на содержание тренерского штаба сборной России. Причем это не инвестиции, и Абрамович не ожидает возврата денег и получения прибыли. Помимо всего прочего, НАФ спонсирует Кубок Первого канала, турнир юношеских команд и Кубок чемпионов Содружества. Также стоит вспомнить и финансирование «Сибнефтью» хоккейного клуба «Авангард» и футбольного ЦСКА.

Приобщился Абрамович и к искусству. На его деньги в 2008 году в Москве открылась галерея современного искусства «Гараж», которая разместилась в здании Бахметьевского автобусного гаража. Это здание в стиле конструктивизма построено в 1926–1927 годах по проекту великих зодчих Константина Мельникова и Владимира Шухова, а теперь сдано на 49 лет в аренду Еврейской общине в Москве. До этого в России еще не было своего авторитетного музея, специализирующегося на современном искусстве, и предполагается, что «Гараж» (Center for Contemporary Culture Moscow, CCC-Moscow Garage) займет эту нишу. На службе народу особенно важно стремиться к внешнему совершенству.

Если Абрамович и сам активно подключится к развитию этого проекта, то шансы, что «Гаражу» удастся достичь авторитетности зарубежных аналогов, вроде лондонского Tate Modern, весьма велики. Ведь в этом деле, как и во многих других, большие финансовые возможности играют немалую роль. Они позволяют нанимать лучших специалистов, приглашать самых именитых художников, а также вложиться во внутреннее убранство галереи. Как утверждают сведущие в данной области специалисты, такого света, как в «Гараже», нет даже в Третьяковской галерее.

На открытии центра, которое прошло летом 2008 года, пела знаменитая Эмми Уайнхаус, а в числе гостей были замечены Валентин Юмашев и Татьяна Дьяченко, директор «Эрмитажа» Михаил Пиотровский, а также Михаил Швыдкой. На аукционах Christie’s и Sotheby’s в Нью-Йорке Абрамович купил для «Гаража», и для Даши Жуковой в частности, несколько произведений искусства. Это «Триптих» Ф. Бэкона, «Спящая инспекторша пособий» Л. Фрейда (внука Зигмунда Фрейда), а также скульптура «Венецианка» А. Джиакометти. Кстати говоря, никогда еще картины здравствующих художников не ценились столь высоко. Люсьен Фрейд получил за «Спящую инспекторшу пособий» $36,6 млн, и это стало мировым рекордом и очередным рекордом для Абрамовича. Общая сумма приобретенных произведений искусства составила $150 млн, и они стали первыми выставочными экспонатами в центре СССМ.

 

Глава 6 «Челси»

«Челси» – английский футбольный клуб с давними традициями и, главное, влиятельными фанатами. К ним относятся, например, бывшие политические лидеры Тони Блэр, Джон Мейджор, а также многочисленные представители старой аристократии. Вообще же «Челси» – название не только клуба, а еще и фешенебельного квартала, и болельщики этого клуба в большинстве своем также из разряда элитных – богатые жители Западного Лондона. Не зря же команду «Челси» часто называют просто «аристократы». Англичане крайне консервативны в отношении футбола и всю жизнь болеют за одну-единственную «соседскую» команду. Лондонские риелторы в анкетах своих клиентов часто задают вопрос «За какой клуб вы болеете?», ибо болельщик того же «Челси» наверняка глубоко оскорбится, если предложить ему недвижимость рядом со стадионом клуба-конкурента.

В 2003 году «аристократы» находились на грани банкротства, поэтому Абрамович был для них словно Санта-Клаус на Рождество (именно так впоследствии называли нового хозяина «Челси» в английской прессе). Цена вопроса – £140 млн и обязательство погасить долги компании в размере £90 млн. Помимо собственно клуба и стадиона Stamford Bridge на 35 тыс. зрителей, Абрамовичу достались два отеля, несколько ресторанов, фитнес-клуб, развлекательный центр, туристическое бюро и многое другое, даже радиостанция.

Отдельного упоминания заслуживает сама история того, как клуб «Челси» был приобретен. В Англии, в отличие от многих других стран, футбольные клубы в большинстве своем являются открытыми акционерными обществами, то есть их акции можно купить на фондовом рынке. Именно прозрачность схемы, по свидетельству Абрамовича, стала неоспоримым преимуществом для покупки именно «Челси», а не другого клуба. Вначале был выкуплен контрольный пакет акций в 50,09 % у Кена Бейтса – председателя совета директоров «Челси», за $97 млн. Покупка была совершена компанией «Челси Лимитед», специально созданной для этой сделки. Вслед за этим Citigroup от имени «Челси Лимитед» разослала письма остальным 12 тысячам (!) миноритариев с предложением выкупить их акции по цене в 35 пенсов каждая, и буквально в считаные недели была достигнута договоренность о приобретении акций еще у нескольких крупных акционеров компании, после чего Абрамович владел уже 93,75 % долей. По английским законам человек, обладающий такой долей, имеет право вывести акции из обращения на бирже, что и было сделано в августе 2003 года. Всем оставшимся держателям акций было разослано письмо, в котором сообщалось, что выплаты дивидендов по акциям не планируются и вообще компании вскоре потребуются финансовые вливания от акционеров, и если кто-то откажется их делать, то будет проведена допэмиссия. А это означает, что доли мелких акционеров совсем размоются.

Итак, план сработал, все договоренности достигнуты, и г-н Абрамович стал единственным владельцем «Челси», выкупив 84 908 506 акций этого клуба. В благодарность бывшие акционеры получили сертификаты, подписанные футболистами клуба. После такого приобретения г-н Абрамович в одночасье стал фигурой публичной, заняв первые полосы английских газет, хотя до этого предпочитал оставаться в тени, стремясь как можно реже попадать в поле зрения прессы. Шок – так можно охарактеризовать первую реакцию общественности на эту сделку.

«Кто этот мистер, зачем ему «Челси», справится ли он и что намерен делать?» – волновало англичан, при этом деловые круги восприняли эту новость спокойно. У наших соотечественников спектр эмоций был еще шире: от гордости за «наших» до крайнего негодования, от черной зависти до призывов «делиться» на родине, а почти все наши высокопоставленные чиновники посчитали своим долгом выразить мнение по поводу данного события, разумеется, в основном негативное.

Давний противник Абрамовича, его злой ангел, бывший премьер, председатель Счетной палаты Сергей Степашин после покупки «Челси» сказал: «Деньги, полученные от деятельности нефтяных компаний, должны идти не на покупку футбольных команд, а на бурение новых скважин». Спикер Госдумы Геннадий Селезнев заметил: «На фоне того, что в России 39 млн человек живут за чертой бедности, подобные покупки делать аморально». Были, конечно, и нейтральные высказывания. «Я бы, конечно, предпочел, чтобы он вложил деньги в России в какой-нибудь клуб или даже лучше в развитие массового вида спорта, – заявлял руководитель аппарата Комиссии по делам молодежи и спорту Совета Федерации Александр Щегорцов. – Но это его деньги, которыми он волен распоряжаться так, как ему хочется».

Эта покупка вызвала большой резонанс в обществе, равнодушных осталось мало. Зачем все это человеку, предпочитающему закулисье и часто повторяющему, что деньги любят тишину? В интервью BBC Роман Абрамович объяснял непонимание его действий своими соотечественниками тем, что многие из них еще не привыкли, что каждый волен распоряжаться своими деньгами по своему усмотрению.

После этой покупки число фанатов «Челси» в России увеличилось в разы, более того, многие стали считать эту команду родной, российской. Это подтверждает, что отношение большой части граждан к олигархам у нас в стране если не положительное, то уж точно нейтральное. А обвинять во всех грехах, то есть в неправильном переделе собственности, граждане скорее склонны чиновников и политиков. Впоследствии многие политики, возможно, не без иронии, стали поговаривать, что это же хорошо, что Абрамович купил «Челси», тем самым устроив России такой пиар, какого не смогли сделать Горбачев, Ельцин и Путин, вместе взятые.

Приступив к делу, новый хозяин «Челси» устроил своего рода переворот в футбольном мире и настоящий переполох на трансфертном рынке. Главным его принципом отныне стало правило – «купить все самое лучшее, неважно, по какой цене». На покупку новых игроков тратились десятки и десятки млн фунтов и долларов. Причем Абрамович явно закрывал глаза, даже если цена за игроков удваивалась, как только становилось известно, кто покупатель. У Романа была цель – создать суперкоманду, и его ничто не останавливало. «Рука моя не дрожит, подписывая чек», – говорил он в своем интервью BBC. Кстати говоря, именно эти трансферты помогли некоторым клубам английской премьер-лиги избежать банкротства, ведь, кроме Абрамовича, никто не заплатил бы за их футболистов такие огромные суммы. Впоследствии будет подсчитано, что Роман Абрамович ежеминутно вкладывал в принадлежавший ему лондонский футбольный клуб «Челси» £240. Или более $500 тыс. в день.

Помощь в освоении футбольного мира Роману Аркадьевичу оказывал известный агент Пинхас Захави. Он же помогал в достижении договоренностей о выкупе акций клуба и вводил Абрамовича в высший футбольный свет, организовывая обеды и ужины со многими известными людьми. Поддержка уважаемого в данном бизнесе человека явно пошла на пользу. К коллективу клуба присоединился и лучший на рынке исполнительный директор – Питер Кеньон, ранее работавший в «Манчестер Юнайтед» (в компании UMBRO) и причастный к становлению этого громкого бренда.

«От таких предложений не отказываются», – говорил впоследствии Питер. Цена привлечения специалиста подобного уровня – почти двукратное увеличение оплаты труда, а также предоставление больших финансовых возможностей, которыми Кеньон мог располагать для продвижения клуба. Прельстило его и то, что отныне согласовывать свои решения потребуется лишь с одним человеком – хозяином клуба, а не с многочисленными акционерами, как в «Манчестер Юнайтед». От такого предложения действительно сложно отказаться, Кеньон даже позабыл о том, что всю жизнь болел за «Манчестер Юнайтед». Питеру Кеньону в свое время удалось показать, что на футболе можно неплохо заработать. Благодаря менеджерскому таланту этого человека «Манчестер Юнайтед» стал самым узнаваемым, популярным и финансово стабильным футбольным брендом мира. То есть финансовая стабильность была у «МЮ» не только в те времена, когда команда становилась чемпионом. Вербовка Питера послужила серьезным сигналом для английского общества, и многие тогда уверовали, что Абрамович настроен серьезно и его покупка «аристократов» – не сиюминутная прихоть миллиардера. Одним словом, клуб «Челси», имеющий столь щедрого владельца, звездных игроков и талантливого менеджера Кеньона, выглядел крайне амбициозно.

Молодой тренер Жозе Моуринью также отлично вписался в состав «Челси». Многие тогда отметили, что Абрамович и Моуринью в чем-то очень схожи, в первую очередь своей целеустремленностью и амбициями. Вот, например, письмо, которое новый тренер команды разослал игрокам: «Каждая тренировка, каждая игра, каждая минута вашей жизни вне футбольного поля должны быть подчинены одной цели – стать первыми, стать чемпионами. Мотивация + Амбиции + Командный дух = Успех».

Результаты действий Романа Абрамовича и новой команды не заставили себя долго ждать: в первом же сезоне с новым хозяином, сезоне 2003/2004 года, «Челси» впервые за 50 лет (!) занял призовое второе место в английской премьер-лиге, пропустив вперед себя лишь «Арсенал». Конкуренты стали тревожно поглядывать на нового сильного соперника. Следующий сезон 2004/2005 года принес Челси уже первое место в чемпионате Англии.

После первых же побед Абрамович стал очень уважаемой фигурой в Лондоне, особенно для болельщиков «Челси». С его мнением считались, ему верили, его имя скандировали на стадионе, в его честь играли «Калинку» перед матчем. При этом страшно боялись разочароваться в том случае, если команда начнет показывать плохую игру. Ну что же это, если не настоящий звездный час? Трудно придумать иной способ, позволивший столь же стремительно получить известность и уважение, причем на новом месте. Действительно, начни какой-нибудь крупный иностранный бизнесмен серьезно вкладывать в российский футбол, он мигом завоевал бы народную любовь, так и Роман Аркадьевич попал в точку с почти обанкротившимся «Челси».

На какое-то время персона Абрамовича затмила по популярности и количеству публикаций даже членов королевской семьи. Доказательством феноменальной по масштабам славы служит тот факт, что Абрамович был признан в 2003 году персоной года в Лондоне. Вот что значит дать людям хлеба и зрелищ! В числе его приятелей появились лорды, члены парламента и даже президент Исландии. Отличный вышел проект, и для души, и для пользы. Неплохой урок: если есть цель – в короткие сроки войти в высшее общество, надо его как следует шокировать или развлечь, а лучше и то, и другое.

Возможно, Роман Аркадьевич не ставил перед собой задачу получить пропуск в высший свет английского общества, но, учитывая его прежде равнодушное отношение к футболу, эта версия не кажется далекой от истины. А если вдобавок принять во внимание, что происходило в это время с некоторыми его российскими коллегами-олигархами, например Ходорковским, то неудивительно, что у этого человека возникла защитная реакция и желание как-то себя обезопасить, иметь влиятельную поддержку.

По крайней мере на какое-то время он был в относительной безопасности. Действительно, после первых же завоеванных трофеев Абрамович стал настолько популярен и уважаем в Лондоне, что, начни государственные органы в России на него гонения, поднялась бы невероятная шумиха и Абрамовича наверняка взяли бы в Англии «под свое крыло». Да, и еще неизвестно, как эта вселенская шумиха с преследованием бизнесменов сказалась бы на международном имидже России. Наверняка вновь укрепилось бы мнение, что Россия – это непредсказуемая страна, особенно в отношении бизнеса, и надо держаться от нее подальше.

Однако одобрение высшего общества – это, конечно, хорошо, а взятые на себя обязательства остаются, да и для удовлетворения собственных амбиций нельзя останавливаться на достигнутом. Ведь ближайшая цель Романа Аркадьевича – победа в Лиге чемпионов, а не английская премьер-лига. Неплохо бы и вернуть уже часть вложенных в «Челси» средств. Работа продолжалась. Об Абрамовиче долгое время говорили, что он скупает все, что движется по футбольному полю. За неделю Роман Абрамович мог потратить на новых футболистов и £40 млн ($75 млн), и даже больше, причем за каждого из особо приглянувшихся футболистов готов был выложить по $50 млн и выше. «Наверное, Чукотка – очень богатая страна», – поговаривали тогда многие наивные болельщики. Интересная деталь: Роман Аркадьевич на первых порах старался не пропустить ни одного матча своей команды, поддерживая тем самым энтузиазм у игроков и показывая всем, что серьезно относится к делу. Более того, Абрамович заботился и о досуге своих подопечных. Известно, например, что после первой победы в чемпионате Англии в 2005 году он возил по Средиземному морю футболистов «Челси» на своей шикарной яхте, а после второй победы пообещал свозить всех на Чукотку. Team building реально помогает.

Однако даже после оглушительного успеха Абрамович не спешил претендовать на гражданство Великобритании, продолжая настаивать на том, что он – гражданин России и на Туманном Альбионе всего лишь гость (хотя находился он там значительную часть времени). Не исключено, что он просто не хотел переступать ту тонкую грань, после которой пополнил бы ряды «бизнесменов в бегах». Кстати, не так уж это и просто – получить гражданство в Великобритании. Тот же Мохаммед Аль-Файед спустя 35 лет проживания в этой стране, тратя на благотворительность огромные деньги, даже будучи принят во все возможные высшие круги общества, так и не смог получить вожделенного гражданства и в конце концов перебрался в Швейцарию. Поэтому, наверное, позиция Романа, что он-де и не претендует на гражданство, более выигрышная. Возможно также, что он отложил вопрос о гражданстве «на крайний случай», если на родине вновь возникнут непредвиденные обстоятельства. Ибо отречение от родины – последнее дело. Предателей никто не любит.

Увы, не все гладко сложилось у хозяина «Челси» в отношениях с английским обществом, традиционно снобистским, а потому болезненно предвзятым. Кроме массы обожателей, было и множество недругов, и слухи с пересудами, а также непрекращающиеся попытки прессы «докопаться до истины» – откуда деньги, каковы отношения с российской властью и др.

Негатив проявлялся по отношению к Абрамовичу и со стороны владельцев футбольных клубов-конкурентов из английской премьер-лиги. Оно и понятно, ведь для них этот бизнес – вся жизнь, а не лишь небольшая ее частичка, как в случае с Абрамовичем. В распоряжении большинства английских футбольных клубов не было таких финансовых средств, и они опасались, что Абрамович сделает из «Челси» такой клуб, который перетянет на себя зрительский интерес и рекламодателей. А поскольку у большинства футбольных клубов, помимо отсутствия больших денег, были и огромные долги, неприязнь к миллиардеру, который к тому же «ничего не смыслит в футболе», только усиливалась. Даже у некоторых игроков команды «Челси» появлялись претензии относительно того, что они не имеют возможности должным образом себя проявить и подолгу сидят на скамейке запасных. Звезд-то в команде много, и далеко не всем хватало места в основном составе команды. Некоторые из них очень тяжело это переживали и готовы были уйти в другой клуб даже за меньшие деньги, лишь бы подальше от Абрамовича, лишь бы играть, а не «полировать скамейку».

Не избежал Абрамович и таких упоминаний в английской прессе, как «мелкий жулик», «наперсточник», «швыряется деньгами, как пьяный матрос» и пр. А еще на него частенько сыпались обвинения в том, что его действия на футбольном рынке могут спровоцировать дефолт многих клубов, так как он необоснованно завышает цены на игроков, и это будет на его совести. Ни одно подобное заявление или негативную публикацию Абрамович не опротестовывал и не пытался оправдать себя, а просто продолжал работать. Действительно, нельзя вступать в открытые конфликты. Времени и здоровья на всех не хватит.

Продолжительное время, несколько сезонов, Роман Абрамович был образцово-показательным хозяином клуба: во внутренние дела не вмешивался, денег выделял сколько требовалось, с выбором тренером новых игроков соглашался, поддерживал команду, присутствуя на всех матчах, и искренне радовался забитым голам. Все эти сезоны «Челси» показывал отличные результаты, лидируя в английской премьер-лиге, но команде так и не удалось завоевать главный трофей – кубок Лиги чемпионов. По этой или по какой-то иной причине, но в один прекрасный день что-то переломилось в сознании Абрамовича, и период его невмешательства во внутренние дела закончился. На дворе стоял 2006 год. Может, он посчитал, что уже многое понимает, а может быть, Роману Аркадьевичу надоело, что над его клубом потешаются: мол, денег вложено невиданно, на одних игроков только четверть млрд, а Лига чемпионов так и не покорена. Да и Абрамович сам мечтал в первую очередь об этом трофее. Возможно, Абрамовичу надоело лишь давать деньги и стоять, наблюдать в сторонке, как их тратят, не особенно советуясь с ним. Может быть, просто прислушался наконец к Евгению Швидлеру, по мнению которого «покупка «Челси» отрицательно сказалась на Романе. Футбол не лучшее место приложения капитала, и у меня сердце кровью обливается, когда я вспоминаю, сколько денег он потратил».

Мало-помалу Роман Аркадьевич стал навязывать свое мнение главному тренеру. Касалось это и того, кто из футболистов должен играть в основном составе, и того, кого стоит купить в данном сезоне. Мнения их в данном вопросе расходились, и принципиальный Моуринью стоял на своем даже под угрозой увольнения. Особенно яростные споры вызывал между ними тот самый Андрей Шевченко, доставшийся «Челси» за $58 млн и ходивший у Абрамовича в любимчиках, но которого тренер совсем никак «не видел» в команде. Ситуация в клубе стала накаляться, члены команды, считая Шевченко «шестеркой» (ведь он много времени проводил с Абрамовичем), с ним почти не общались, тренер с владельцем клуба также могли не разговаривать месяцами, а еще Абрамович стал все реже посещать матчи с участием «Челси». Никто не утверждает, что именно Шевченко явился причиной испорченных отношений между Абрамовичем и Моуринью, просто ему не повезло оказаться в ненужное время в ненужном месте. Появление «любимчиков босса» обычно не приводит ни к чему хорошему. Действительно, сложно нащупать ту грань, до которой менеджеры клуба могли сидеть у тебя на шее, но переступив которую можно все разрушить. Однако поиск этого баланса – одна из главных задач владельца и руководителя, и тем более странно, что этот баланс не удалось сохранить Роману Абрамовичу, славящемуся своим талантом построения отношений с партнерами и коллегами. Многие потом говорили, что, не начни они конфликтовать, Моуринью привел бы «Челси» к победе в Лиге чемпионов, ведь не всегда удается сделать все и сразу.

А тем временем разброд в клубе продолжался. Масла в огонь подлили усиливающиеся слухи, что в скором времени Абрамович передаст управление «Челси» своему сыну Аркадию, которому на тот момент было 13 лет. Мало того, неофициально Аркадию уже было позволено отбирать игроков для «Челси», причем с его подачи в команду чуть было не перешел защитник «Реала» Роберто Карлос, но, узнав, что его выбрал не сам Абрамович, а «малолетний принц», передумал и остался в «Реале».

Несколько именитых футболистов «Челси» покинули в то время команду. Причиной тому назывались чрезмерные амбиции владельца клуба и ее тренера, отчего в команде постоянно царила нервозная обстановка. Добавило пессимизма команде и заявление Абрамовича о сокращении своих расходов на клуб и о вводе потолка зарплат. Некоторые игроки, контракт которых подходил к концу, боясь продешевить, стали отказываться от его продления, полагая, что в другом месте будут платить больше. Денег на новых игроков Абрамович также не дал, посоветовав главному тренеру Моуринью получше присмотреться к талантам Шевченко.

Результат не заставил себя долго ждать, и в сезоне 2006/2007 года «Челси» уступил первенство в чемпионате Англии «Манчестер Юнайтед». Это усугубило недовольство Абрамовича главным тренером, и в сентябре 2007 года, в начале следующего сезона, он отправил его в отставку. А ведь при Моуринью команда начала показывать действительно профессиональный футбол. За три года, прошедших под руководством этого тренера, из 120 матчей в английской премьер-лиге «Челси» выиграно 85 и проиграно всего 10. После его увольнения в прессе возобновились разговоры на тему о том, что хозяин не должен вмешиваться в дела футбола, в которых мало смыслит. Отставка Моуринью вызвала настоящий шок, особенно среди фанатов, которые стали возмущаться поведением хозяина клуба, а многие даже возненавидели Абрамовича, называя «самодуром с большим кошельком».

«Здесь, в Лондоне, да и во всей Англии, средства массовой информации, а вслед за ними общество очень любят создавать героя с единственной целью: чтобы потом его развенчать. Это судьба не только Ромы Абрамовича, но многих известных людей. Это такая народная забава», – рассказывал в одном интервью Борис Березовский.

Похоже, такая оценка реально отображает то, что происходит тогда в отношениях Абрамовича с английскими фанатами «Челси», быстро забывшими все хорошее. Однако теперь это уже мало что решает: Абрамович знает, чего хочет, и идет к этому. Будут новые победы, вернется назад и любовь фанатов.

После отставки Моуринью многие игроки тогда тоже вступились за своего бывшего тренера, на что Абрамович пообещал отпустить всех недовольных играть за другие клубы. Назначенный после Моуринью на пост главного тренера Авраам Грант также был уволен по истечении короткого промежутка времени. Его место занял Луис Фелипе Сколари, который также проработал совсем недолго и по прошествии семи месяцев, в феврале 2009 года, был уволен. Причина проста – невнятная и невыразительная игра команды. Например, последние два важных матча под руководством этого тренера, с «Манчестер Юнайтед» и «Ливерпулем», завершились поражением «Челси» соответственно со счетом 0:3 и 0:2.

 

Главным претендентом на освободившееся место почти сразу же был заявлен тренер сборной России Гус Хиддинк, который высказался в последовавшем комментарии: «Если бы ко мне обратился любой другой клуб, я бы сразу ответил «нет». Но «Челси» – это другой случай, потому что я в хороших отношениях с владельцем клуба Романом Абрамовичем. Я бы хотел ему помочь», – объяснял голландец. Действительно, буквально через два дня было объявлено, что Хиддинк назначен временным наставником лондонского клуба до окончания нынешнего сезона. Сумма, на которую может рассчитывать Хиддинк за работу с «Челси» в течение нескольких месяцев, – £2,5 млн. То есть именно та сумма, которой, по слухам, недоставало Российскому футбольному союзу, чтобы расплатиться с Хиддинком за продолжение работы с национальной сборной. А вот как свое окончательное решение прокомментировал Хиддинк: «Это не вопрос денег. Это дружеская услуга. Роман Абрамович попросил меня об этом лично. Владелец «Челси» сделал так много для российского футбола, что я захотел отплатить ему чем-то взамен». Досрочно уволенным тренерам Абрамовичу приходится выплачивать огромные неустойки, Сумма компенсации бывшему тренеру Сколари – порядка £7,5 млн. До этого Раньери, Грант и Моуринью в сумме получили около £40 млн в виде компенсаций – ради поставленной цели Абрамович денег не считает.

Что же удалось, а что не удалось Абрамовичу в проекте «Челси»? Несомненно, главной заслугой его перед командой и перед английскими болельщиками является то, что у клуба появилась надежда на будущее, перспектива, так сказать. Уровень игроков, достигнутый в первый же год «правления» Романа Абрамовича, еще совсем недавно и не снился болельщикам этой команды, у которой теперь около 90 млн постоянных болельщиков в мире. Абрамовичу же достался громкий пиар (если бы он был ему не нужен, Роман не полез бы в столь публичный бизнес), хорошие связи, ну и настоящее развлечение с настоящими страстями.

Между прочим, схема «приобщение к высшему обществу посредством приобретения спортивных объектов» не нова, многие миллиардеры и раньше пользовались ею. Однако Роман Абрамович – очень яркий пример этого явления. При этом он продемонстрировал действительно серьезный и ответственный подход к делу, не забросив свое детище сразу же после покупки, а постепенно вел клуб к новым высотам.

Но не все задуманное удавалось, и главное – все еще не была выстроена по-настоящему сильная команда. Тот же «Манчестер Юнайтед» и при наличии меньших денег занимал первые места в премьер-лиге и в такой желанной для Романа Лиге чемпионов, тем самым лишний раз доказывая, что в футбольном деле деньги – условие необходимое, но далеко не единственное. Кроме них нужна правильная стратегия, над построением которой Роману Абрамовичу и его команде предстоит поломать голову. Кстати, если подумать, очень большие деньги в футболе являются даже помехой: где они, там и завышенные ожидания. Абрамович, конечно, все понимает. Понимал он и то, что надо растить своих, преданных именно «Челси», звезд, и уже начал пополнять свой клуб талантливыми, но пока не звездными игроками, а также подумывал о создании футбольной академии.

Не была решена также и задача самоокупаемости клуба. Только вливания в него, начиная с 2003 года, вместе с покупкой уже составили более £600 млн. При том, что его доход в год – около £212 млн, убытки в 2006 году составили £80 млн, а в 2007 году – £75 млн. План выхода на окупаемость в 2011 году также не удался. Процент от оборота, идущий на зарплаты, – 71 %, из которых половина приходилась всего на четырех футболистов – Фрэнка Лэмпарда, Джона Терри, Михаэля Баллака и Дидье Дрогба. По прошествии пяти лет клубу «Челси» так и не удалось выйти на самоокупаемость, и он оставался одним из самых убыточных в английской премьер-лиге.

Основную прибыль футбольных клубов составляют доходы от продажи игроков, маркетинг и продажа билетов. Первый способ получения дохода целиком на плечах тренера – он должен вовремя распознать будущий талант, купить его за небольшие деньги, а затем продать за большие. Заработок на маркетинге предполагает постоянный подогрев интереса публики, и чем он выше, тем больше спонсоров, контрактов с телевидением на показ матчей, полные стадионы болельщиков, более высокие продажи сувенирной продукции. Третий способ является следствием от результативности первых двух. Кстати, с целью привлечения новых болельщиков по всему миру «Челси» первым среди клубов английской футбольной премьер-лиги подписал соглашение с бесплатным видеосервисом YouTube. Подписано было также соглашение о сотрудничестве с Конфедерацией футбола Азии, и уже запущена китайская версия сайта команды.

Исполнительное руководство команды с самого начала прихода Романа разрабатывает проекты избавления от финансовой зависимости. Ведь в отдаленной перспективе такая зависимость неполезна, да и Абрамовичу этот хомут на шее вряд ли будет по душе длительное время. Впрочем, остаются некоторые неясности, поскольку г-н Абрамович с самого начала признавался, что не рассчитывает заработать денег на «Челси». «Нет, это не для делания денег. У меня есть много других, менее рискованных способов делать деньги. Я не желаю выбрасывать деньги на ветер, но это возможность развлечься, что означает успех и призы», – объяснял он в интервью BBC.

 

Глава 7 Все свои

 

Нужные люди

Знакомство Абрамовича с Березовским произошло в 1995 году (см. главы 2, 4), их познакомил общий приятель. Роман произвел на могущественного тогда олигарха неплохое впечатление, показался ему умным и толковым парнем, хотя и не сразу. Причиной тому, по признанию самого Березовского, служит характер Абрамовича, он – тихоня, поэтому редко мог сразу произвести яркое впечатление, однако терпения и упорства ему не занимать.

«Рома реально играет все время вдолгую, не ждет немедленного результата. И в этом смысле бизнес выстраивает стратегически. Обладает хорошей интуицией, пониманием, что конъюнктурно для рынка. Он подбирает людей, которые могут эти задачи решать. Но при этом он всегда подбирает людей так, чтобы они были ниже его и по воле, и по интеллекту», – делился в интервью своими впечатлениями об Абрамовиче Березовский.

В очередной раз Абрамович оказался в нужном месте в нужное время. Он и сам, кстати, неоднократно заявлял, что удача по жизни – его неотъемлемая спутница. Дело было вот в чем. Несмотря на то что приватизация в России к тому времени уже шла полным ходом, Березовский по большому счету не успел «урвать» ничего стоящего. Да, у него было убыточное ОРТ, был «ЛогоВАЗ», но ведь его амбиции заходили намного дальше. А тут как раз Абрамович с толковым планом по созданию перспективной нефтяной компании.

Почему же Березовский просто не воспользовался идеей, не забрал себе «Сибнефть» целиком, а согласился отдать ее малоизвестному Абрамовичу? Все просто – Роман смог убедить старшего партнера, что без него, без его опыта работы в нефтяной промышленности и связей ничего не выйдет. А связи, которые решают все, у Абрамовича были налажены почти со всеми нужными для будущей «Сибнефти» людьми, вплоть до губернатора Омской области. Роман несколько лет успешно занимался продажей нефтепродуктов и уже работал с руководством предприятий, которые предполагалось включить в состав будущей «Сибнефти». К тому же «Сибнефть» придумана была Абрамовичем, а не Березовским.

В том же интервью корреспонденту The New York Times Березовский делился впечатлением от встречи, на которой познакомил Абрамовича с теми «нужными людьми»: «Они все очень тяжелые люди, эти нефтяные генералы. Но как-то он смог наладить с ними отношения. Все, о чем мы с ним договаривались, Рома шаг за шагом выполнял. А я как бы должен был решать другую задачу – политическую, поскольку перераспределение такой собственности – это всегда политика. Вот, собственно, поэтому я и решил, что такой подход – равное партнерство – справедлив».

Таким образом, Березовский решил, что Абрамович ему пригодится в этом деле, взял его в компанию, и работа по созданию «Сибнефти» началась (см. главы 2, 4). Абрамовичу же Березовский нужен был для определенного рывка. Роман был уже довольно успешным в своем деле, многое понимал и умел, но ему не хватало толчка, чтобы подняться на более высокую ступень, и Березовский со своими связями вполне мог это обеспечить.

С начала их совместной работы Абрамович всеми силами старался продемонстрировать себя, выполнял любые поручения старшего товарища, связанные как с рабочими вопросами, так и с просьбами, не входящими в его компетенцию. Более того, чтобы иметь возможность держаться поближе к высоким чинам, часто захаживающим к Березовскому, молодой Роман не гнушался даже служить у них на посылках, мог, например, ездить в ресторан за едой или жарить и подавать шашлыки.

По рассказам, Березовский никогда не воспринимал своего младшего партнера как серьезного конкурента. Он видел в нем лишь послушного, тихого, хоть и чрезвычайно талантливого молодого человека, на которого любил сваливать множество своих дел. Кстати, будь Березовский мудрее, отнесись он тогда к молодому Роману как к равному, возможно, его судьба сложилась бы по-иному. В итоге Березовский пропустил момент, когда «пешка» превратилась в «ферзя». Постепенно молодой Роман стал теснить своего старшего партнера, что не могло не привести к разрыву (см. главу 2). Но главной причиной полного разрыва отношений прежних партнеров стало то, что Березовский начал открыто конфликтовать с руководством страны (см. главу 4).

Абрамович начал думать, как бы избавиться от опеки. Эмиграция Березовского устроила бы на тот момент многих, включая Романа и его старого знакомого Валентина Юмашева, который активно этому способствовал. С момента эмиграции мысль о возмездии не выходила у Березовского из головы: он хотел отомстить Путину за то, что тот не отблагодарил его по заслугам за все старания, а Абрамовичу за то, что тот сделал выбор не в пользу его, Березовского, а переметнулся на сторону власти. Наверняка были и еще персоны, которых хотелось бы «зацепить».

Борис Березовский давно решил затеять «процесс века», но ему никак не удавалось направить его в юридическое русло, и лишь в 2007 году, спустя почти семь лет после его эмиграции в Лондон, начались какие-то подвижки на этот счет. Несмотря на то что процесс этот наверняка не решится в пользу истца, он все же может изрядно подпортить репутацию некоторых его участников, а этого жаждущему мести Березовскому уже достаточно. В чем суть его претензий, было упомянуто в предыдущих главах, теперь поговорим об этом подробнее.

Березовский обвиняет Абрамовича в том, что тот «путем рэкета и шантажа вынудил его по дешевке продать российские активы – половину «Сибнефти» за $1,3 млрд, половину ОРТ за $170 млн и четверть Русала за $500 млн». Действовал же «шантажист» якобы по наводке Кремля, применяя метод «если не продашь акции, они будут отобраны». Иск составлен на общую сумму $7,5 млрд. Именно такую сумму, по мнению Березовского, ему недодали. Особенность иска в том, что истец вряд ли может рассчитывать на компенсацию, ведь в то время, когда он продавал перечисленные активы, он получил за них рыночную стоимость. Да, Абрамович спустя несколько лет перепродал их гораздо дороже, но ведь и цены на металл и нефть за то время сильно выросли, соответственно выросла и капитализация компаний. Это был период бурного роста экономики.

Кроме того, многие договоренности бывших партнеров были заключены скорее «по понятиям» и не закреплены документально. Ведь, как мы помним, Березовский был госслужащим, и ему нельзя было заниматься предпринимательством. Но, похоже, основная цель Березовского все же не получить деньги (в случае выигрыша это будет лишь приятным дополнением), а подпортить жизнь некоторым участникам событий и приковать внимание общественности к темной стороне ненавидимой им путинской России. За свою репутацию он уже не боится, на него и так заведено в России 11 уголовных дел. Поэтому он без особого стеснения вываливает из шкафов свои старые скелеты: скандальные залоговые аукционы по продаже «Сибнефти», взятки высшим должностным лицам, дела о крупных хищениях автомобилей, совершенных бывшими руководителями «ЛогоВАЗа», а также многое другое.

Еще истец утверждает, что в обмен на выход из бизнесов ему обещали отпустить из места заключения его товарища Николая Глушкова, но не выполнили обещания. «Я считаю, что Абрамович – лучший в стране «разводчик». Этот человек гениально играет на всех слабостях, психологических нюансах, противоречиях своих контрагентов. Но для меня он перешел ту границу, которая отделяет человека от бандита», – заявлял «обиженный».

Однако Березовский не похож на человека, которого легко обмануть. Логично предположить, что он лишь хочет выставить себя жертвой, чтобы затеять процесс и поднять на поверхность те дела, которые могут потрепать кому-то нервы.

Занятно, как Борис Березовский вручал Абрамовичу повестку в суд. Однажды осенью 2007 года Борис совершал покупки в бутике Dolce & Gabbana в Лондоне, и его телохранители заметили Романа Абрамовича, закупающегося двумя магазинами ниже по улице. До этого Березовский уже полгода возил повестку в своем лимузине и никак не мог улучить момент, когда ее можно будет вручить, а тут такая встреча (по британскому законодательству ответчика должны вызвать в суд лично судебные органы или сторона, подавшая иск). Недолго думая, Березовский кинулся в машину за повесткой, затем, после небольшой стычки с телохранителями Абрамовича, прорвался к нему и протянул повестку. Но Роман засунул руки в карманы, и бумаги упали на пол, то есть можно было бы посчитать, что Абрамович ничего не получил. Однако описанные события были сняты камерами внутреннего наблюдения магазина, и запись была представлена Березовским в суд в качестве доказательства, что повестка была вручена.

«Теперь процесс перейдет в юридическое русло», – заявил он журналистам. Эта сцена, напоминающая, по замечаниям британской прессы, «Крестного отца», вызвала большой интерес журналистов и, как следствие, бурную реакцию жителей Англии. В основном они возмущались: не нравилось им, что в их стране творят подобные разборки эти русские, «ехали бы они судиться к себе на родину», – приговаривали англичане. Так что, наверное, хоть немного, хоть отчасти, но Березовский уже торжествует. Кстати, иск в суд он подал от имени Платона Еленина – это новое имя, как и новый паспорт, он приобрел, поселившись в Лондоне. И как тут лондонцам не возмутиться «понаехавшими».

Нет сомнений, что не меньше претензий к своему бывшему партнеру может иметь и Михаил Ходорковский, о котором было уже немало сказано. Он планировал создать в тандеме с Абрамовичем огромную мощную компанию международного уровня, а получил девять лет за решеткой. Абрамович же совершил успешную попытку перехватить управление «ЮКОС-Сибнефти», остановить слияние, вернуть контрольный пакет «Сибнефти» и оставить при себе $3 млрд, полученные за слияние, а также отказался платить неустойку. Одним словом, внес свою лепту в конец ЮКОСа.

Вот и сам Михаил Ходорковский полагает, что «Рома Абрамович, конечно, мягко говоря, не святой апостол Петр. Но организатором и мотором дела ЮКОСа был как раз Игорь Сечин – один из его конкурентов в борьбе за влияние на Путина. Скандал вокруг ЮКОСа затронул репутацию Романа на Западе, а это для него сейчас самое главное. Абрамович, конечно, ничего не сделал, чтобы помочь мне и моим партнерам, но, в конце концов, он друг Путина, а не мой. Мы не должны были на него рассчитывать». Удивительное признание. Во-первых, Ходорковский подтверждает, что они с Романом одной волчьей стаи, а во-вторых, дает понять, что будь он с другой стороны, то вел бы себя так же, как Абрамович. Однако публичное прощение еще не означает забвения.

Вот что говорит бывший партнер Ходорковского по ЮКОСу Леонид Невзлин: «Атака на ЮКОС была спланирована в Кремле при непосредственном участии совладельца «Сибнефти» и губернатора Чукотки Романа Абрамовича. На нем лежит существенная часть вины за развал и уничтожение компании, а также за преследование менеджеров и акционеров ЮКОСа. Ходорковский вел открытый и прозрачный бизнес и был уверен, что Абрамович и его окружение действуют так же. Он не предполагал, что на самом деле вел сделку не с открытой компанией «Сибнефть», а с группой заговорщиков, которые хотят лишить его бизнеса. И в итоге угодил в ловушку. Абрамович с самого начала знал, что ждет Ходорковского и ЮКОС. Это было видно по тому, как он и его окружение вели себя после ареста Ходорковского, по тому, как они разговаривали со мной и с другими акционерами группы МЕНАТЕП. Это наглядно подтверждает то, как «Сибнефть» грубо «разводилась» [с ЮКОСом]… Путина убедили, что Ходорковский его обманывает. И, думаю, это был Абрамович. Абрамович смог бы объяснить Путину суть сделок, но «не захотел». А тем временем Ходорковский пребывал в уверенности, что Кремль санкционировал эту сделку. Когда же Ходорковского посадили в тюрьму, Абрамович ничего не предпринял для его освобождения. Значит, и не собирался».

Одним словом, попытку Романа Аркадьевича перехватить управление ЮКОСом, воспользовавшись удобным моментом, некоторые назовут неэтичной. Тем не менее он поступал как бизнесмен, желающий расширить свой бизнес и «поднять то, что плохо лежало». У всех свои методы. Однако может прийти время для платы по этим счетам.

Не много лестных слов слышал Абрамович по поводу своей персоны и от бывшего компаньона, миллиардера Шалвы Чигиринского, но здесь ситуация неоднозначна.

«Я сделал плохой бизнес, поверил жулику, доверился человеку, который оказался вором», – не уставал повторять Шалва. Обвинения его касаются их совместного предприятия «Сибнефть – Югра», образованного в 2000 году в результате слияния «Сибнефти» с «Югранефтью». Каждый из партнеров имел тогда по равной, 50 %-ной доле. Однако со временем доля Чигиринского была размыта до 1 %, при этом он утверждает, что допэмиссия акций была проведена незаконно. Абрамович же настаивает на том, что обо всем было договорено. Цена согласия со стороны партнера – $2 млрд. На данный момент Шалва подал уже около 50 исков, часть из них не была принята, часть выиграна стороной Абрамовича. Чигиринский даже предпринимал попытки судиться в Англии, подавал иск и там, но все то же – отказано, недостаточно оснований. То ли действительно правда на стороне Абрамовича, то ли обман имел место, но прикрыт законом, то ли наш герой такой неуловимый. Стоит лишь упомянуть, что с продажей «Сибнефти» «Газпрому» у Чигиринского все меньше шансов: эта компания свои активы просто так не раздает, а ее административный ресурс неисчер паем.

Построив такую империю, войдя в доли многих огромных проектов, покупая и продавая огромные заводы и компании, инвестируя миллиарды, невозможно избежать столкновения с интересами конкурентов и партнеров. Но все же недругов Абрамовича среди бывших коллег можно пересчитать по пальцам. Вышеперечисленные примеры – скорее исключение. Подавляющее число партнеров Абрамовича, с которыми он выстраивал тот или иной бизнес, считают его идеальным или почти идеальным компаньоном. Некоторые заявляют, что Роман Аркадьевич – лучший деловой партнер, с которым им приходилось работать.

Абрамович почти ни с кем всерьез не поссорился. Говорят, что это и есть его кредо – всегда искать возможность договориться на взаимовыгодных условиях. Чего уж греха таить, добиться подобного в России особенно трудно, такие уж в нашей стране исторически сложившиеся особенности.

Известный металлург и газпромовец Алишер Усманов в одном своем интервью честно признавался, что ему трудно вести бизнес в России, так как здесь любой конфликт из сферы бизнеса легко перетекает в далеко не деловые разборки иной направленности. Усманов высказывал намерение работать с Абрамовичем в рамках создания ведущей горно-металлургической компании, конечно, лишь в том случае, если они смогут прийти к консенсусу. «Любая консолидация должна иметь конечным результатом сокращение расходов и увеличение прибыли для участвующих в сделке сторон по отношению к их предыдущему статусу, – рассказывал Усманов в интервью журналу «Профиль». – Если это достигается, тогда имеет смысл объединяться». Если даже один из самых проницательных бизнесменов России дает такую оценку Абрамовичу, можно сделать вывод, что репутация его как перспективного делового партнера очень высока, несмотря на негативные примеры.

В марте 2012 года деловые издания WSJ и FT выявили факты многомиллионных перечислений на счета фирм, связанных с семьей вице-премьера Игоря Шувалова. В частности, от структур Абрамовича и Швидлера в 2004 году на эти счета были перечислены $50 млн. Шуваловы и ранее не скрывали, что являются обладателями солидного состояния, но доходы свои объясняли проведением «операций с ценными бумагами». Однако после тех публикаций пришлось давать более подробное объяснение. Оказалось, тесное сотрудничество с Абрамовичем Шувалов начал еще будучи юристом, когда Абрамович стремился приватизировать «Сибнефть». Шувалову это якобы принесло крупные вознаграждения и преимущественное право на покупку 0,5 % акций этой нефтяной компании.

«Лучшего партнера, чем господин Абрамович, у меня не было никогда. Не потому, что его фамилия Абрамович, а потому, что у него очень комфортная для меня философия ведения партнерского бизнеса. Мы работаем без сложной корпоративной этики и с полным доверием друг к другу, решения принимаются быстро, иногда с помощью одного телефонного звонка», – рассказывал совладелец и председатель совета директоров «Инфраструктуры» Валерий Абрамсон. Их образованная на паритетных с Абрамовичем началах компания специализировалась на строительстве дорог, мостов и тоннелей.

А есть еще пример сотрудничества с Олегом Дерипаской, тандем которого с Абрамовичем был очень продуктивным, а также с многочисленными акционерами и владельцами тех компаний, с которыми работает Millhouse Capital. Проектов – много, недовольных – считаные единицы. Настоящий талант в ведении дел с партнерами!

Вот, например, как отзывается об этой стороне таланта Абрамовича представитель Millhouse Capital, а прежде сотрудник PR-службы «Сибнефти» (то есть человек, много лет работающий внутри империи Абрамовича) Джон Манн: «Если он включается в проект, то приводит туда лучших менеджеров и… просто позволяет им работать. Это касается и Чукотки, и бизнеса, и клуба «Челси», и благотворительности. Этот человек умеет выслушать, но при этом всегда имеет собственное мнение. И еще у меня такое чувство, что он постоянно на пару шагов впереди остальных».

Как Абрамович показал себя в руководстве футбольным клубом «Челси», тоже весьма показательно. Например, известно, что, узнав о новом владельце клуба, тренер Клаудио Раньери заявил, что «не позволит ему вмешиваться в техническую подготовку команды». Однако уже через непродолжительное время тон его голоса кардинально поменялся: «Роман – очень приятный человек и много знает о наших игроках. Теперь он осведомлен о моих планах, а я – о его идеях. Между нами установилась хорошая взаимосвязь, что особенно важно для будущего «Челси». Он хочет побед. К этому же стремлюсь и я», – говорил Раньери в своих последующих интервью. Это не помогло тренеру остаться на своем посту, но это уже совсем другая история.

Каждый год в день своего рождения Абрамович очно и заочно принимает многочисленные поздравления от коллег, партнеров, чиновников и просто знакомых. Приведем некоторые из них для дополнения общей картины отношений Абрамовича и окружающих.

Леви Леваев, президент Федерации еврейских общин СНГ: «…Ты один из немногих людей, которых я знаю, кто не просто помогает ближнему и дальнему, но делает это с абсолютным доверием, с чистым сердцем, не в расчете на благодарность от людей, а чтобы выполнить заповедь Б-га… Живи до 120 лет, Роман, и пусть Господь даст тебе крепкого здоровья, успехов в делах, новых достижений во всех областях и на всех полях – от «полей» чукотской тундры и до футбольных полей…»

Альфред Кох, бывший руководитель Госком имущества: «Дорогой (в хорошем смысле этого слова) Рома! Думаю, что только человек с такой фамилией, как у меня, может понять, как несладко жилось (а может, и живется) в России человеку с такой фамилией, как у тебя. Но! Все, что нас не убивает, делает нас сильнее. Последний раз мне эту истину напомнил Каха Бендукидзе, которому сейчас было бы у нас тоже невесело. И не только потому, что кризис. Твои стартовые условия не оставляли тебе шансов. Ты даже умудрился в армию загреметь. Но ты все выдержал и состоялся – и как бизнесмен, и как человек. Если бы меня спросили, почему так случилось, я бы ответил: потому что Рома не жадный. Это, кстати, урок всем, кто хочет добиться успеха. Однажды один мой товарищ взял интервью у другого моего товарища и назвал это интервью на идиш «Ви от зих ди штол гехартевит», что по-русски означает «Как закалялась сталь». Я думаю, это и к твоей жизни относится в полной мере. Что тебе пожелать? Удачи – глупо. Покоя – рано. Любви? Оно тебе надо? Пожелаю я тебе еще больше ума. Как говорится, кашу маслом не испортишь. Этого никогда не бывает много, это никогда не поздно, и это всегда пригодится. С любовью (в хорошем смысле этого слова), Альфред Кох».

Алексей Миллер, председатель правления ОАО «Газпром»: «Уважаемый Роман Аркадьевич! Есть люди, которым удача сопутствует во всем: и в бизнесе, и в политике, и в спорте. Вы наилучшим образом реализовали свои способности предпринимателя, добились расцвета сурового северного края. Остается пожелать, чтобы и будущие ваши достижения служили приумножению славы Государства Российского».

Олег Митволь, экс-заместитель главы Росприроднадзора: «Рома! Поздравляю тебя с днем твоего рождения! Желаю тебе успехов и не терять вкуса к жизни. А остальное у тебя есть: и деньги, и здоровье (хочу тебе сказать, что ты замечательно похудел, наверное, много занимаешься плаванием под парусами и футболом). Очень надеюсь, что возможные в будущем проверки нашей службой аффилированных с твоим бизнесом компаний тебя огорчать не будут…»

Алексей Венедиктов, главный редактор радиостанции «Эхо Москвы»: «Роман, у тебя есть все или почти все. Могу пожелать тебе только больше спокойствия вокруг. И еще… Как ты знаешь, в первую половину жизни ты зарабатываешь, а во вторую – тратишь. Я желаю тебе не растратить быстро того, что тебе удалось заработать».

 

Команда

Есть в окружении Абрамовича еще горстка людей, держащихся в тени, которые составляют костяк его команды. Они вместе уже много лет, полностью доверяют друг другу, и без них не было бы Абрамовича, как и их не было бы без него.

«Все это время со мной была одна и та же команда – люди, которых я знал, которым доверял и на которых мог положиться», – такую оценку дает Абрамович своей команде. Основные ее действующие лица – Евгений Швидлер, Андрей Городилов, Валерий Ойф, Евгений Тененбаум, Андрей Блох, Давид Давидович, Ирина Панченко – кочуют из одного проекта своего патрона в другой. Наладив дела в одной сфере, доверенные люди направляются поднимать другую, из нефтяного бизнеса их посылают в продуктовый, вслед за этим в политический, инвестиционный, спортивный и так далее.

Почти вся эта горстка людей знакома друг с другом еще с ранней молодости, со Швидлером и Ойфом Абрамович торговал игрушками в кооперативе «Уют». С ними же, а также с Городиловым и с Блохом начинали покорять нефтяной бизнес. Затем, после основания «Сибнефти», все дружной командой перебрались в ее штат. Однако не забывали и прежних дел: например, компания Runicom была живейшим образом задействована во многих нефтяных проектах «Сибнефти» и «Славнефти». Чуть позднее к команде примкнул и Давид Давидович, специализация которого – агрессивная политика ведения дел. Одно время он даже работал «засланным казачком» в конкурентной «Роснефти», поставляя ее нефть на Омский завод по заниженным ценам. Затем Давидович и Ирина Панченко (ныне она – депутат Госдумы от Чукотского АО) были делегированы в совет директоров Русала, где отстаивали интересы Абрамовича от посягательств «железного» Дерипаски. Знаток корпоративных финансов Тененбаум примкнул к команде после того, как, работая в лондонском офисе банка Salomon Brothers, удачно разместил евробонды «Сибнефти». Спустя несколько месяцев Швидлер переманил его в «Сибнефть».

Все вместе эти специалисты путем совместных усилий (но каждый в своей четкой специализации) подняли цену акции «Сибнефти» в 50 раз, после чего некоторые из них начали постепенно перебрасываться на другие проекты. Одно из последних кадровых решений – назначение Ойфа на должность гендиректора золотодобывающей компании Highland Gold, основным владельцем которой является Millhouse Capital.

Невозможно одному быть специалистом во всех областях. Главная задача руководителя – набрать команду, зажечь людей, мотивировать их и вместе двигаться к намеченной цели. Главной же персоной, шагающей с Абрамовичем по карьерной лестнице рука об руку, по праву можно назвать Евгения Швидлера – неизменного компаньона, партнера и просто близкого товарища Романа Аркадьевича. Они познакомились еще в начале 90-х, затем вместе работали в кооперативе «Уют», и с тех пор их карьерные дорожки редко расходились. Именно этот человек от имени Абрамовича часто проводил и проводит стратегически важные переговоры и делает заявления. Именно Швидлеру приписывают мысль о том, что хорошо зарабатывать можно, не только продавая товары, но и выстраивая и перепродавая целиком компании. (Чем, по большому счету, и занимается уже неоднократно упомянутая Millhouse Capital.) Швидлер принимал и принимает живейшее участие во многих крупнейших проектах Абрамовича – «Сибнефть», «Евраз», «Челси», Millhouse Capital и пр. Достаточно перечислить лишь некоторые позиции, которые занимал Швидлер, чтобы понять, насколько тесно они сотрудничали. В 1993–1995 годах Евгений Маркович служил директором швейцарской нефтетрейдерской компании Runicom, с 1998 по 2005 год занимал пост президента «Сибнефти». Сейчас Швидлер – партнер и руководитель инвестиционной компании Millhouse Capital, курирует в том числе и металлургические проекты. «Г-н Швидлер, например, в гораздо большей степени, чем кто-либо другой, вправе именоваться моим партнером», – так характеризует Абрамович суть своих отношений с Швидлером, который не был замечен разве что на Чукотке.

В Чукотском автономном округе управлял процессами другой давний знакомый Абрамовича – Андрей Городилов, и хотя по должности он был первым вицегубернатором Чукотки, фактически же в отсутствие Абрамовича являлся ее первым лицом. Некоторые посчитали бы данную работу ссылкой, но Городилов в своих интервью повторял, что будет терпеть все неудобства столько, сколько потребуется, пока это будет нужно Роману Аркадьевичу. Любой управленец позавидует такой команде! Кстати, и сейчас Городилов на Чукотке, и в ранге заместителя председателя окружной Думы управляется с законодательным процессом ЧАО в отсутствие своего спикера.

Абрамович умел и умеет ценить в младших партнерах преданность команде. Он всегда щедро благодарил своих коллег за успешно проделанную работу. Многие из них имеют доли в компаниях, где работают, и, соответственно, лично заинтересованы в тех или иных проектах. Разумеется, в процентах эти доли могут быть и небольшими, но в абсолютных цифрах получается вполне солидно. Например, Евгению Швидлеру принадлежит небольшая доля в Millhouse Capital, а также в «Фармстандарте», он уже давно и прочно обосновался в списках журнала Forbes с состоянием порядка $1,5–2 млрд. А в 2007 году Абрамович передал Швидлеру в подарок свою роскошную яхту Le Grand Bleu в благодарность за хорошую десятилетнюю службу.

Кроме участия в совместных делах, членам команды Абрамовича не возбраняется вести и личный бизнес. Например, Андрей Блох владел крупной долей в молочном бизнесе «Юнимилк», в 2010 году объединившейся с Danon. А у Швидлера в собственности имеется французский торговый дом Chateau Thenac, производящий одноименное вино.

Подытоживая вышесказанное, нужно отметить, что правильно подобранная энергичная команда, с четким распределением обязанностей, личной заинтересованностью в успехе и доверительным отношением друг к другу – одно из обязательных условий успеха, а у Абрамовича с этим все в полнейшем порядке. Так кому же как не ему рассчитывать на лучшее место под солнцем!

 

Глава 8 Хозяин дома

С первой женой Ольгой Роман познакомился в 1987 году, причем через пару месяцев после знакомства они уже жили вместе. Много лет спустя Ольга отметила в интервью, что почти не видела Романа дома, уже тогда у него была только одна мысль – разбогатеть, для чего он готов был работать дни и ночи напролет. Совместная их жизнь не заладилась, и по инициативе Романа в 1989 году они развелись. Квартира Абрамовича на Цветном бульваре, единственное имеющееся в распоряжении на тот момент жилье, осталась Ольге.

Вторую жену, Ирину, Роман нашел в самолете, где она работала стюардессой на международных линиях «Аэрофлота». По совету бывалых коллег, которые рекомендовали ей внимательнее присматриваться к пассажирам бизнес-класса, она взяла визитную карточку Абрамовича, когда тот летел по делам за границу. Поначалу Ирину не впечатлил застенчивый юноша, но уже совсем скоро она объявила, что выходит за него замуж. Роман умел добиваться благосклонности понравившейся ему женщины и, по словам первой жены, проявлял в личных делах то же упорство и терпение, что и в бизнесе.

Бракосочетание Романа и Ирины состоялось осенью 1991 года, и это было началом их долгой, длиной в 16 лет, совместной жизни. В 1993 году у них родился первенец – дочка Аня, потом еще четверо детей – Аркадий, Соня, Арина и Илья. Роман всегда повторял, что хочет иметь многодетную семью. Первые годы совместной жизни супруги вместе работали над семейным бюджетом, она привозила из-за границы игрушки и модные вещи, а Роман копировал их на небольшом производстве и пускал в продажу. Это действительно в стиле Абрамовича – искать любые способы достижения цели (богатства) и использовать все предоставляемые шансы, в том числе и жену. Не исключено, что развод с первой женой состоялся по причине чуждости не только судеб, но и устремлений. А встреча с Ириной подтвердила необходимое условие первого серьезного и долгосрочного успеха в бизнесе – любимая жена, разделяющая устремления начинающего бизнесмена. Впоследствии Ирина наверняка не раз с теплотой в сердце вспоминала время, когда все начиналось. И не только потому, что начало семейной жизни – самое сладкое время, но еще и потому, что тогда они были свободны, ведь впоследствии несметные богатства Абрамовича отняли у них эту свободу.

Действительно, высокое положение Абрамовича обязывает со всей серьезностью отнестись к своей безопасности и безопасности близких. Охрана четы Абрамовичей до развода обходилась в год в $3 млн. Известно, что охрана одного только Романа Аркадьевича состоит из сорока профессиональных специалистов по безопасности, руководил которыми бывший старший офицер британского армейского спецназа Марк Скип. У жены и у детей тоже были свои телохранители, и даже в туалет Ирину всегда сопровождала дама-агент. Абрамович и его жена никогда не перемещались в одной машине, чтобы в случае покушения дети не остались круглыми сиротами. Резиденция Абрамовичей Файнинг Хилл, а также лондонская квартира, в которой они регулярно бывали, просматривались видеокамерами до сантиметра.

Интересно, что в деревне, в графстве Суссекс, где расположено поместье Файнинг Хилл и где семейство проводило значительную часть времени, Абрамовича ни разу никто не видел, даже проезжающего мимо в машине. Объясняется это тем, что в целях безопасности в качестве средства передвижения Роман Аркадьевич предпочитает вертолет. Вертолетные площадки строятся на его яхтах, в поместьях и даже в «Челси Виллидж». Передвижения детей, чем они занимаются и где учатся, держится в строжайшей тайне, известно лишь, что дети обучаются в лучших частных школах Великобритании. В интервью, которое дала Ирина после развода, она рассказала, насколько осложняли и портили ее жизнь постоянный страх за своих детей, а также присутствие толпы телохранителей. Абрамович относился к этому весьма спокойно, но его жене с каждым годом было все тяжелее оставаться в золотой клетке.

Как у любого нормального мужчины, одна из главных жизненных целей Абрамовича – «постройка дома». Этой сфере жизни он уделяет не меньше времени и внимания, чем бизнесу. Ясно, что в нынешнем своем положении Роман Аркадьевич может позволить себе иметь не одно и даже не два жилища, но тут возникает проблема другого рода – как выбрать самое достойное из всего необъятного многообразия. Что касается географии, то она весьма обширна, Роман владеет недвижимостью в Англии, Италии и на юге Франции, в США и в Австрии, в Москве и Санкт-Петербурге и, конечно, на Чукотке, в Анадыре.

Приобретаемая Абрамовичем недвижимость, как правило, обладает своей уникальной историей и ранее принадлежала герцогам, графам, князьям и особам королевской крови. Из этого можно сделать вывод, что один из принципов, которыми Роман руководствуется при принятии решения о покупке дома, – то, что дом должен представлять собой историческую ценность. Разумеется, развалины не в счет, жилище должно быть в приличном состоянии.

Абрамович купил в Лондоне квартиру, в которой после развода проживала принцесса Диана. Перебравшись в Лондон, значительную часть времени Роман с семьей проводили в упомянутом выше имении Файнинг Хилл, расположенном в графстве Западный Суссекс на 450 акрах (170 гектарах), среди владельцев которого когда-то были иорданский король Хуссейн и австралийский медиамагнат Керри Паккер. Кроме дома на семь спален, в их распоряжении были поле для игры в гольф, стадион для картинга, бассейн с подогреваемой водой, вертолетная площадка, спортзал, озеро для купания и пруд для ловли рыбы. Стоит упомянуть и огромный парк, в котором можно охотиться на тетеревов и фазанов. Стоимость особняка оценивалась пару лет назад в сумму около $40 млн. По словам очевидцев, Файнинг Хилл – прекраснейшее место, однако семейным делам Ирины и Романа это не помогло. На отдыхе семейство часто бывало на Лазурном берегу, для чего был приобретен замок Шато де ла Кро, принадлежавший некогда герцогу Виндзорскому, бывшему королю Эдуарду VI, получившему титул герцога после отречения от престола в 1936 году. Шато де ла Кро располагается на юге Франции, между Ниццей и Каннами, и это был самый любимый дом Ирины Абрамович. Она сама его выбирала (и, кстати, после развода сумела оставить для себя и детей).

Желание Абрамовича тратить средства на покупку недвижимости весьма понятно. Похоже, Роман верит – недвижимость с богатой историей не потеряет в цене, а будет со временем лишь дорожать, да и продать ее в случае необходимости гораздо легче. Ведь это настоящий семейный актив, который не прогорит, как могут прогореть акции, и не девальвируется, как валюта, а останется в твоей собственности навсегда и впоследствии перейдет по наследству детям, благо у Абрамовича их шесть, и не исключено, что это не предел. Действительно, вложение денег в недвижимость, помимо всего прочего, может приносить и немалые дивиденды. Например, несколько квартир в престижных районах Лондона Абрамович продал по двойной цене, потому что за несколько лет, прошедших с момента покупки, цены выросли вдвое.

В 2008 году, после того как большая часть недвижимости отошла бывшей жене Ирине и детям, Абрамович занялся постройкой дома своей мечты, лично контролируя ремонтные работы и все, что с ними связано. Речь идет об одном из роскошнейших дворцов в мире, расположенном в престижном лондонском районе Найтсбридж. По мнению риелторов, стоимость дома по окончании реставрации составит не менее $300 млн. Это рекорд – никогда еще жилая недвижимость в Великобритании не оценивалась столь высоко! Дом состоит из восьми уровней, из них три – подземные. В доме восемь спален, кинотеатр, облицованный мрамором бассейн, баня и многое другое. «По желанию владельца возводится особняк, какого нет ни у кого на свете и в котором нет ничего обыкновенного, – рассказал на начальном этапе реконструкции представитель риелторской компании, имеющей отношение к данному проекту. – Мистер Абрамович хочет, чтобы суперроскошный интерьер в первоклассном викторианском стиле соответствовал внешнему виду здания. Все в лепнине, очень дорогом ковровом покрытии с толстым ворсом, на окнах тяжелые занавеси. Никакого минимализма!» Внешне это пятиэтажное здание ничем не выделяется из соседствующих с ним особняков викторианской эпохи, однако представляет собой большую историческую ценность, так как было построено знаменитым архитектором Томасом Кьюбиттом, проектировавшим также восточное крыло фасада Букингемского дворца.

Путь Абрамовича к единоличному владению этим дворцом растянулся почти на десять лет, история началась в 1998 году. В то время два примыкающих таунхауса были разделены на девять отдельных квартир, одну из которых и приобрел Абрамович. Вслед за первой квартирой постепенно, одна за другой, выкупались и оставшиеся, в итоге все здание обошлось ему в $30-40 млн, что значительно дешевле, чем оно могло бы стоить, приобретай он его в 2008 году целиком. Выкупив землю в районе таунхаусов за $1,8 млн, Абрамович стал владельцем настоящего дворца в престижнейшем районе Лондона, общая площадь которого составляет 30 тыс. квадратных метров. Богатство – это не только талант зарабатывать, но и талант экономить.

Солидные покупки русских, в частности и Абрамовича, вызвали негодование со стороны английской прессы, которой не нравится, что «русские своим бешеным спросом задрали цены на недвижимость». Режиссер Дэвид Кроненберг даже положил данный факт в основу своего фильма «Порок на экспорт», в котором русские олигархи теснят коренных лондонцев от центра города. По его словам, за последние 20 лет Лондон очень сильно изменился, и в первую очередь из-за денег, посыпавшихся на него из карманов богатых иностранцев, в том числе и русских олигархов. Действительно, стоимость квадратного метра хорошего, качественного жилья в фешенебельных районах Лондона в 2007 году достигла впечатляющих £40 тыс. ($80 тыс.), а количество сделок, превышающих по стоимости £20 млн, лишь за полгода увеличилось в три раза. Удивительна все же эта способность англичан все передергивать и извращать в угоду собственному мнению! Русские деньги всего лишь подняли цены на элитную недвижимость, которая доступна очень немногим жителям Лондона – как сейчас, так и раньше. Тем более очень вероятно, что мы больше не услышим об огромных суммах, которые тратят наши соотечественники за рубежом: после начала финансового кризиса 2008 года на смену эры гламура, глянца и нарочитого богатства постепенно приходит другая эпоха – скромности и бережного отношения к деньгам. По крайней мере, в публичной плоскости.

Не менее известен Абрамович и как гостеприимный хозяин, готовый расшибиться в лепешку, лишь бы удивить приглашенных гостей, друзей и партнеров по бизнесу чем-нибудь необычным. Помимо этого, приглашенным Романа Аркадьевича на матчи «Челси», как всегда, будут предоставляться лучшие места в гостинице в «Челси Виллидж» и лучшие ложи на стадионе «Стэмфорд Бридж». К слову, именно во время визита Дерипаски в Лондон на матч «Челси» они окончательно договорились о покупке 25 % акций Русала, принадлежавших Роману Аркадьевичу.

А еще Абрамович любит приглашать друзей и партнеров на борт своих роскошных яхт, попутешествовать по океану или закатить по какому-либо поводу шикарную вечеринку. Истинная страсть Абрамовича – яхты, ведь они дарят чувство свободы. На яхте можно побыть в уединении и расслабиться, сполна насладиться окружающими красотами или закатить пир с фейерверками, не думая о папарацци (его яхты имеют световую защиту от них). Флотилию Абрамовича часто видели возле Монако, Канн, у берегов Южной Америки и в Карибском море.

В его владении находилась самая большая в мире частная флотилия, в составе которой насчитывались минимум четыре яхты: Pelorus длиной 114 метров, 115-метровая Luna, Ecstasea длиной 86 метров и 48-метровая Sussuro. 112-метровую Le Grand Bleu, принадлежавшее ранее принцу Кентскому, Абрамович подарил Швидлеру. Каждая яхта имеет свою специфику, для отдыха и развлечений используется Pelorus, для круизов – Ecstasea, более маневренная и способная развить скорость до 40 узлов. Иногда яхты сдаются напрокат. Команды, работающие на яхтах флотилии Абрамовича, состоят, как правило, из опытных британских мореплавателей – бывших офицеров королевских ВМС и ветеранов SAS, британского спецназа. Не так давно флотилия Абрамовича пополнилась флагманом – яхтой Eclipse («Затмение»), длина которой составляет 169 метров (1,5 футбольного поля), а стоимость – более $300 млн. На ее борту имеются две вертолетные площадки, 11 кают VIP-класса, каюта владельца, огромный аквариум, SPA, бассейн и даже небольшая подводная лодка. Кроме того, там введены беспрецедентные меры безопасности, начиная с подводных датчиков движения и заканчивая системой обнаружения ракет. В 2011 году Eclipse «прославилась» на весь мир благодаря тому, что вызвала бурю возмущения у жителей Венеции. Судно оказалось столь огромным, что закрыло собой вид на залив Святого Марка.

Также в собрание «ценного движимого имущества» Романа Абрамовича входит коллекция престижных автомобилей 30-х годов XX века («Роллс-ройс», «Ягуар», «Бентли»), оцениваемая в $70 млн. Но более востребованные Романом средства передвижения – личные вертолеты и самолет «Боинг-737». Самый большой личный флот, самый дорогой дом, собственная флотилия воздушных судов – налицо все нарастающее стремление Абрамовича к роскоши.

Однажды на вопрос, что бы он посоветовал молодым российским бизнесменам, немного подумав, Роман Аркадьевич совершенно неожиданно для всех ответил: «Помните, что всегда можете угодить в тюрьму».

Даже в демократичной Европе имел место случай, который показал, что и там растет недовольство людьми, выставляющими напоказ свои огромные богатства. На итальянском Тосканском побережье в одном популярном ресторане Абрамовичу отказали в резерве столика, сказав, что нет свободных мест. Этот случай тут же был растиражирован СМИ, причем симпатии всех, разумеется, были на стороне владельца ресторана, отказавшего Абрамовичу.

Развод Абрамовича с женой Ириной стал сенсацией 2007 года, британские таблоиды исписали по этому поводу тонны бумаги. Еще бы, примерный семьянин, прошедший с одной женщиной все ступени карьерной лестницы и имевший от нее пятерых детей, вдруг разводится. Это никак не укладывалось в головах многих, кто считал его образцовым семьянином. За все время публичной жизни Абрамович никогда не был замечен ни в ночных клубах, ни в ресторанах с другими женщинами, ему приписывали исключительную порядочность в семейных делах, и вдруг образ примерного семьянина до основания разрушен.

Всему виной послужила новая подруга Абрамовича – 23-летняя Дарья Жукова. Романтические фото ее и Романа появились в британской прессе, после чего жена Ирина подала на развод. Люди из окружения Абрамовича утверждали, что он был против расторжения брака, предлагая жене существование на две семьи, но ее гордость не позволила на это согласиться.

Ожидалось, что это будет самый дорогостоящий в мире развод, ведь по британским законам Ирина имела право на половину состояния мужа, то есть на тот момент, по сведениям Forbes , могла претендовать не меньше чем на £5,5 млрд ($11 млрд). Ирина даже консультировалась по этому вопросу с опытными адвокатами, разводившими многих именитых особ Великобритании, и они подтвердили ее право, ведь на Туманном Альбионе закон целиком на стороне обманутых жен. Однако, к разочарованию многих, развод быстро и бесшумно состоялся в России, и даже не в Москве, а на Чукотке, в Анадыре, где Абрамович имеет постоянную регистрацию, что он, кстати, и подтвердил в своих письменных показаниях лондонскому суду. Официального заявления, какая часть состояния отошла Ирине, не последовало, общественности было лишь сказано, что «корпоративные интересы г-на Абрамовича не затронуты бракоразводным процессом». Впоследствии в своем интервью Ирина заявила о сумме отступных в $300 млн, включающих деньги и недвижимость, что очень скромно по меркам Абрамовича, изначально фигурировала сумма в 35 раз больше. «Самое главное, чтобы мои дети ни в чем не нуждались, – говорила она. – Роман обещал заботиться о них и пока держит свое слово».

Почему для бракоразводного процесса была выбрана именно Чукотка, нетрудно догадаться – во избежание излишней шумихи и потерь. Британские юристы, если бы развод проходил в Англии, начали бы досконально докапываться до всего, что связано с капиталами Абрамовича: какая часть была нажита совместно, какое имущество на кого и где зарегистрировано, и прочее и прочее. А уж журналисты получили бы материала на год вперед. Но все пошло по иному, неожиданному сценарию. В России Абрамович владеет незначительной частью своих активов, что и продемонстрировала его последняя декларация, которую он обнародовал, когда в марте 2009 года он был переизбран спикером думы ЧАО.

Недвижимость, яхты и акции предприятий по большей части записаны на пятерых его детей – Анну, Аркадия, Соню, Арину и Илью, то есть даже не совсем на них, а на несколько трастов на Кипре. По соглашениям (трастам), до совершеннолетия детей имуществом распоряжаются управляющие, но владеют им и получают от него доход именно отпрыски Абрамовича (бенефициары). Отсудить имущество, зарегистрированное таким образом, непросто даже в Великобритании, хотя там готовы были усиленно копать, но Ирина по натуре своей не скандалистка, и ей весь этот цирк был не нужен. Вдобавок ко всему существовала опасность, что выворачивание наизнанку всех дел Романа могло бы задеть интересы многих больших российских чиновников. Давно ведь ходят упорные слухи, что Абрамович – не единственный хозяин своего состояния: по некоторым данным, от той же «Сибнефти», продав ее за $13 млрд, он получил лишь 20 % (см. главы 2, 4).

Новая женщина Абрамовича – Дарья Жукова – обозначила совершенно новый этап в его жизни, и дело не только в том, что у Романа молодая подруга, но и в том образе жизни, в который она его вовлекла. Этой девушке неизвестно, что значит находиться на низкой социальной ступени, она – представительница «золотой молодежи», ее отец – крупный нефтяной бизнесмен. Значительную часть жизни Дарья провела за границей, образование врача-гомеопата получила в Лондоне, да и вообще слывет очень образованной и разносторонней дамой. Кроме учебы, Дарья с нежных лет уже увлекалась модой и даже открыла бутик одежды под собственным брендом – Kova&T, расположенный в Париже. Кстати, надеть джинсы «от Жуковой» не брезгуют даже звезды.

А еще Дарья страстная поклонница современного искусства и осенью 2008 года получила от Абрамовича беспрецедентный подарок – галерею современного искусства «Гараж» в Москве, которую предполагается превратить в национальный музей современного искусства. Первой выставкой в «Гараже» была экспозиция Ильи Кабакова, самого известного современного русского художника, финансировавшаяся в основном из фонда Дарьи Жуковой, то есть художники едут как бы не к Абрамовичу, а к высоко ценящей искусство леди. Хотя, конечно, все дело в финансовых возможностях настоящей, а не декоративной, приглашающей стороны. Абрамович присутствовал на открытии этой выставки, и его появление на публике вызвало больший интерес, нежели экспонаты. Но лучшего пиара для «Гаража», чем появление там Романа Абрамовича, не придумать.

Кроме собственно финансирования и участия в этом проекте, Роман Аркадьевич начал вести активную культурную жизнь: посещать выставки, аукционы, тем самым активно приобщаясь к новой для себя области жизни. Вообще в действиях Абрамовича в сфере культуры, пусть и не самостоятельных, а через свою подругу, переплелись его желания и угодить даме сердца, и внести вклад в культурную жизнь, и открыть новую для себя область. Не все же одни дома с яхтами строить – бизнес, особенно крупный, все-таки должен быть «социально ответственен». В качестве приложения Абрамовичу достанется одобрение властей, а главное, общества, то есть простых посетителей музея. Уметь надо совмещать полезное с приятным.

 

Глава 9 Антикризисный управляющий

 

Будни спекулянта

Во время кризиса состояние Абрамовича уменьшилось. Согласно подсчетам журналистов Forbes, по итогам 2009 года состояние Романа Абрамовича было оценено в 8,5 млрд $, то есть примерно в два раза меньше, чем в последний докризисный год. По результатам 2011 года Абрамович вновь вырос в цене, его активы были оценены независимыми экспертами в 13,4 млрд $. Неоспоримый талант делать деньги.

Кризис, докатившийся к осени 2008 года до России, в считаные месяцы поразил сначала финансовый сектор, а затем и всех, кто зависел от кредитов, – строительный, автомобильный, розничный бизнесы. Потом пострадали и поставщики сырья – нефти, металлов, бетона и так далее, поскольку оказались никому не нужными. И чем дальше, тем хуже. Доходы компаний резко, почти в одночасье, упали, а прежние кредиты остались, причем у российских фирм они в основном в долларах, так как брались за рубежом. В этих условиях особенно интересен антикризисный опыт таких выдающихся управленцев, как Роман Аркадьевич. Впрочем, для начала ничего выдающегося. Ну, или, как всё, как у большинства.

К числу «личных» антикризисных мер, предпринятых Абрамовичем с началом глобального кризиса в 2008 году, можно бы отнести отмену свадьбы с невестой Дарьей Жуковой и экономию на новогоднем банкете, который состоялся не на шикарном американском курорте, как планировалось изначально, а в московском ресторане, принадлежащем его приятелю Аркадию Новикову. И даже подарок, сделанный женихом, – 40 гектаров лунной поверхности на видимой стороне Луны (элитный участок) – можно считать антикризисным, в силу возмутительной дешевизны, около $2000 США.

Во время кризиса были сокращены не только зарплаты и премии сотрудникам «Евраза» (и об этом подробный рассказ дальше), но командам, работающим на яхтах Абрамовича. Моряки, само собой, остались недовольны: «Да если бы он продал одного из футболистов, то получил бы достаточно денег не только для наших рождественских и новогодних премий», – сетовал один из старших управляющих яхтой.

Но и в «Челси» с начала сезона 2008 года был введен режим жесткой экономии, уволены 15 селекционеров клуба, даже отменено бесплатное питание для игроков в местной столовой. Также «Челси» в начале кризиса не планировал приобретать футболистов весь зимний трансферный период, была отложена реконструкция стадиона. Появился слух, что Абрамович ищет покупателя для «Челси», но, похоже, это оказалось чистой «разводкой» со стороны недоброжелателей. Millhouse Capital даже подала в суд на газету, первой начавшую распространять эту информацию. Однако напомним, что факт развода Абрамовича с женой тоже категорически опровергался до последнего. Даже приглашение тренера российской футбольной сборной Гуса Хиддинка возглавить «Челси» также вполне можно отнести к антикризисным мерам.

В течение 2008–2011 годов Роман Абрамович и его Millhouse последовательно выходили из цементного, инфраструктурного, золотодобывающего бизнесов, на очереди – металлургический и угольный.

Кризис самым непосредственным образом сказался на бизнесе Evraz Group. Собственники компании, и Роман Аркадьевич в том числе, не нашли ничего более действенного в качестве антикризисного средства, чем остановка части производства, сокращение рабочих и обращение за помощью в государственный ВЭБ. Металлургический сектор, да и экономика в целом, развивается, как известно, циклами. Эксперты и аналитики подтверждали, что металлургический сектор, крайне зависящий от состояния смежных отраслей, очень волатильный, и хозяева Evraz Group не могли не быть в курсе, что рано или поздно будет спад, однако в самый сложный момент предпочли сокращать рабочих (это была самая первая мера).

Поначалу казалось, что кризис пошатнул репутацию Романа Абрамовича как эффективного управленца, Абрамович оказался циничным, жадным до денег капиталистом. Ожидаемо. Возможно, альтруистический запал кончился. Кризис показал, что хозяева Evraz Group, и Роман Аркадьевич в их числе, не из тех бизнесменов, которые не будут спать по ночам и беспокоиться, на что же будут содержать семьи люди, до этого приносившие компании исправный доход. Такие хозяева любыми путями добьются прибыльности предприятия. В декабре 2008-го предприятия группы были загружены только на 35 %. К этому времени падение заказов достигло 40–50 %, примерно так же подешевела сталь на мировых рынках. Компания «Евраз», в которой Millhouse Capital контролирует около 37 % акций (их цена составила в 2006 году $3 млрд, к середине 2008 года подскочила до $15 млрд, а на начало 2009 года оценивалась не более чем в $1 млрд), подала осенью 2008 года заявку в ВЭБ на предоставление кредита, и ей была выделена сумма $1,8 млрд. Получив от ВЭБа $1,8 млрд, акционеры группы «Евраз» смогли лишь погасить свою краткосрочную задолженность перед зарубежными банками, а также уплатить налоги. А между тем общий долг «Евраза» на конец 2008 года составлял около $10 млрд. Только за один квартал производство стали на «Евразе» рухнуло на треть – на 33,5 %, и падение продолжается.

Впрочем, вариантов немного, надо было выпутываться, выживать. От предприятий «Евраза» зависят восемь моногородов, и в случае продолжения закрытия заводов этого концерна без кормильцев могли остаться сотни тысяч человек. Процесс сокращения издержек на предприятиях «Евраза» не отличался особой оригинальностью. В конце декабря 2008 года на предприятиях группы был введен неполный рабочий день, урезаны зарплаты, на некоторых заводах почти в два раза, и на 15 % сокращен персонал управляющей компании. Больше всего не повезло заводам, находящимся на территории Украины. Российским предприятиям «Евраза» до последнего старались сохранить наиболее комфортные условия работы, возможные в сложившейся ситуации.

После новогодних праздников 2008/2009 годов ситуация покатилась по наклонной, заводы и обогатительные фабрики «Евраза» стали останавливаться целиком. Рабочие поначалу пребывали в шоке, они не были готовы к столь резким изменениям в своей жизни. После того как оцепенение спало, многие из них начали готовиться к акциям протеста, готовы и на рельсы лечь, и на Москву пойти, чтобы быть услышанными. Руководства регионов стали в спешном порядке искать вместе с акционерами «Евраза» решение, но ничего не придумали. Но и Абрамович с его командой никаких выдающихся решений в преодолении кризисной ситуации, по крайней мере, на примере «Евраза», не продемонстрировали. Похоже, в сложившемся положении, да еще в предельно короткие сроки, их и не могло быть. Хотя от Абрамовича скорее можно было ожидать нестандартных решений, тем более что ему принадлежит солидный кусок «Евраза».

И все же удача Абрамовича не оставила. Спад продлился недолго благодаря активным действиям властей и началу процесса пополнения запасов. То есть в целом Evraz Group относительно повезло, восстановление началось раньше и интенсивнее, чем ожидалось. Председатель совета директоров и крупный акционер Evraz Александр Абрамов отметил тогда, что «к нашему приятному удивлению, в январе спрос начал оживать. В итоге мы нарастили загрузку на 20–30 % по отношению к декабрю. Мы сами такого не ожидали. Январь обычно мертвый месяц, но тут вдруг и арматуру, и проволоку стали покупать».

«Ситуация очень непростая, но все-таки динамика положительная. Evraz Group в декабре был загружен на 38 %, в январе – где-то на 50 %, в феврале – на 65 %, на март уже – на 80–90 % загружены все прокатные станы, конвертерный цех полностью загружен, его мощность почти 5 млн тонн стали. УГМК работает, Трубная компания работает уже на уровне 80 %. То есть рост идет», – рассказывал весной 2009-го губернатор Кемеровской области Аман Тулеев.

То есть рынок начал оживать, хотя скоро выяснилось, что на фоне конкурентов у Evraz Group весьма скромные показатели рентабельности. В 2009 и 2010 годах этот показатель был 13 % и 17,5 % соответственно, хотя у той же «Северстали» – 16 % и 24 % в 2009-м и 2010-м, а у НЛМК – 28 %. Поэтому весной 2010 года рейтинговое агентство S&P даже понизило рейтинг Evraz с «ВВ—» до «В+», прогноз – «негативный». По их мнению, Evraz столкнулся с очень серьезной проблемой – генерированием крайне низкого денежного потока, что обусловлено резким спадом в сталелитейной отрасли на фоне большого объема скорректированного долга вследствие приобретения активов, финансируемых за счет долга.

Убыток холдинга в 2009 году составил $292 млн. Только в 2010-м компания Evraz Group смогла выбраться из убытков, заработав $532 млн чистой прибыли. По итогам 2010 года группа произвела 16,3 млн тонн стали и 15,5 млн тонн стальной продукции.

И все же у Evraz на конец 2010 года был по-прежнему один из самых высоких уровней задолженности в отрасли: чистый долг составлял $7,13 млрд. В течение 2010 года удалось рефинансировать кредит ВЭБа, перезаняв денег в Газпромбанке.

Упомянутый кредит ВЭБа на 1,8 млрд долларов, который Evraz привлек еще в ноябре 2008 года для рефинансирования зарубежных кредитов (привлеченных под покупку активов американской IPSCO), компания гасила ВЭБу частями, вначале 800 млн долларов, оставшуюся часть еще через год. Для погашения задолженности перед ВЭБом Evraz привлек кредит на 950 млн долларов от Газпромбанка. Срок погашения кредитной линии Газпромбанка – в мае 2015 года.

Стоит отметить, что Evraz Group за все тяжелое для компании время ни разу не выплатил своим акционерам дивидендов. Так что денег от своего металлургического актива Абрамович не получал. А тут еще и трагедия – 11 мая 2010 года авария на крупнейшей в стране шахте «Распадская», в числе акционеров которой все тот же Evraz Group. Причиной смерти 91 рабочего был назван даже не сам взрыв в шахте, а невозможность покинуть опасную зону. Предприятие было остановлено в мае 2010 года после аварии. Добыча возобновилась в декабре 2010 года на одной лаве на не затронутом взрывом пласте.

Как оказалось в ходе проверки, нарушения на шахте «Распадская» в Кемеровской области фиксировались и до трагедии. Родственники погибших рассказывали о многочисленных нарушениях на шахте, в том числе и в части обеспечения безопасности работающих. Ростехнадзор еще в 2009 году предъявлял к руководству «Распадской» многочисленные претензии по нарушениям самого разного рода, а также четыре раза обращался в суд с иском о дисквалификации и отстранении от должности директора Игоря Волкова.

О том, что Evraz Group Романа Абрамовича и Александра Абрамова (владеет 40 % «Распадской») и менеджмент компании (контролирует еще 40 %) решили продать свои пакеты в угольной компании, стало известно в начале марта 2011 года. Для поиска покупателей были наняты Deutsche Bank и Morgan Stanley. Среди претендентов назывались казахстанский сырьевой холдинг ENRC, «Мечел» и крупнейшая в мире сталелитейная компания ArcelorMittal. Менеджмент «Распадской» настаивает на оплате денежными средствами, Evraz же готов был обсуждать различные варианты, включая обмен активами.

Однако пока никто из потенциальных покупателей не предложил устроившую владельцев цену, рассчитывая лишь на солидный дисконт из-за поставарийного состояния шахты. Поэтому владельцы решили вложиться в обновление и модернизацию шахты, чтобы увеличить капитализацию одной из крупнейших европейских шахт. А затем продать. Абрамович именно таким видит будущее этого актива.

Что касается приобретений, после кризиса буквально все российские металлурги задумались об усилении вертикальной интеграции, а тем более после аварии на «Распадской», дававшей 6–7 млн тонн в год углей дефицитных марок, многие начали приобретать угольные месторождения. В Туве одна только Evraz купила два месторождения.

Evraz Group намеревалась быть поближе и к перспективному китайскому рынку, но не получила разрешения антимонопольных органов Китая на увеличение доли в китайской Delong до 51 %.

В конце декабря 2010 года Evraz сообщила о приобретении 99,9 % «Инпрома» и о планах создать из собственных и таганрогского трейдеров единую компанию. Бенефициар и экс-гендиректор «Инпрома» Игорь Коновалов денег за актив не получил, но стал владельцем 25 % объединенной компании, а Evraz получает 75 % и берет на себя долг «Инпрома».

«Задача ЕМИ – стать лидером на российском рынке металлопродукции. «Инпром» и «Евразметалл» хорошо дополняют друг друга как по отраслевой структуре сбыта (у первого много клиентов в машиностроении и обрабатывающих отраслях, второй очень силен в строительной тематике), так и территориально», – сказал Коновалов, пояснив, что таганрогский трейдер – лидер на юге, имеет сильные позиции в Поволжье, «Евразметалл» намного сильнее в Сибири, на Урале и Дальнем Востоке, в центре.

Не все просто и у золотодобывающего бизнеса Абрамовича, а ему, напомним, принадлежит 40 % Highland Gold – компании, которая управляет золоторудными месторождениями Многовершинное, Майское, Тасеевское и Новоширокинское, а также ведет разведку на четырех новых месторождениях. В декабре 2008 года Highland Gold заявила о консервации на неопределенный срок двух новых проектов в Читинской области и на Чукотке, но уже освоенные месторождения будут работать в усиленном режиме. Однако решение о консервации было принято с тем, чтобы направить освободившиеся средства на скупку новых перспективных проектов. В первую очередь Highland Gold интересует золотоносный рудник Сухой Лог в Иркутской области, запасы которого оцениваются в 60 тонн золота. Вокруг этого месторождения уже ходят и такие гиганты, как «Северсталь», «Базовый элемент», «Полюс Золото». Золотодобывающий бизнес становится более привлекательным именно во время кризиса, потому что золото – это вечная ценность, значение которой уже несколько тысячелетий не оспаривается. Впрочем, в начале 2010 года Millhouse продала канадской Kinross Gold Corp. месторождения «Двойное» и «Водораздельное» в Чукотском АО за 368 млн долларов, став при этом миноритарным владельцем компании.

«Это приобретение представляет собой ценное дополнение к активам мирового класса, которые позволят нам добывать ресурсы высокого качества. Оно также дает нам дополнительные возможности для разведки в перспективном районе, где мы действуем уже несколько лет. Kinross продемонстрировала свою твердую приверженность к добыче в России на «Куполе», и мы хотим продолжить эту традицию на «Двойном», – комментировал сделку президент и исполнительный директор Kinross Тай В. Берт (Tye W. Burt).

Во время кризиса, помимо золотодобывающей, Абрамович продолжил было и разработку других перспективных во все времена отраслей, к каковым относится и развитие транспортной инфраструктуры.

Инфраструктурный бизнес Абрамовича, ранее представленный лишь ЗАО «Инфраструктура», поначалу рос ударными темпами.

Летом 2008 года, то есть когда на Западе кризис был уже в полном разгаре, «Инфраструктура» приобрела 61 % акций генподрядной организации ЗАО «Управление «Метростроя», а в декабре холдинг пополнился двумя техническими структурами – «Организатор» и ПСО «Система-галс». «Управление «Метростроя» – подрядчик многих уже известных транспортных строек: Строгинско-Митинской линии метрополитена, Сущевского тоннеля и тоннеля Мурино в Петербурге, компания владеет уникальной тоннелепроходческой машиной диаметром 6 метров и специализированной техникой. «Организатор» и ПСО «Система-галс» принимали участие в важнейших московских стройках, например таких, как Лефортовский тоннель и проектирование Центральной кольцевой автодороги (ЦКАД).

Это знаковые приобретения, свидетельствующие, казалось бы, о больших планах. Поскольку намерения правительства по оживлению экономики, в том числе и путем развития транспортной инфраструктуры, были обозначены тогда весьма определенно. А значит, в эту отрасль будут вкачивать деньги. Связи Абрамовича во властных структурах могли бы помочь получить подряды по госзаказу.

Согласно транспортной стратегии России, до 2030 года правительство потратит на развитие транспортной отрасли 170 трлн рублей, а чтобы оценить масштабы средств, которые можно освоить, стоит лишь отметить, что только на реконструкцию МКАД город в свое время потратил $3,5 млрд, а на строительство Третьего транспортного кольца – $6 млрд.

Похоже, что ЗАО «Инфраструктура», на базе которой создается холдинг транспортного строительства, могла бы стать чуть ли не крупнейшим проектом в «империи Романа». «Мы хотим создать компанию, которая будет заниматься самыми сложными инженерными проектами – от проектирования и управления до строительства», – рассказывал в интервью «Ведомостям» партнер Абрамовича по ЗАО «Инфраструктура» Валерий Абрамсон.

В подтверждение гипотезы «Инфраструктура» заказала у немецкой Herrenknecht самый большой в мире горнопроходческий щит для прокладки тоннелей диаметром 19 метров, стоимостью около 100 млн евро. Получив в арсенал такую суперсовременную технику, «Инфраструктура» собиралась участвовать во всех крупных инфраструктурных проектах, например, в строительстве тоннельных участков четвертого транспортного кольца, северного и южного дублеров Кутузовского проспекта, Орловского тоннеля в Петербурге, трассы Москва – Санкт-Петербург, в сложных проектах в Сочи, строительстве ЦКАД. Однако им предстояло побороться с серьезными соперниками, ведь освоить государственные средства приготовились также и другие инфраструктурные компании – «Трансстрой» Олега Дерипаски и «Н-Транс» Алексея Мордашова.

Побороться или договориться о взаимных интересах в рамках совместной деятельности? Время, а главное, обстоятельства продиктуют линию поведения. В условиях кризиса упор стоило сделать на проекты, которые могут принести стабильную прибыль при меньших затратах, причем в относительно короткие сроки.

И забегая несколько вперед. В начале 2010 года Абрамович вышел из «Инфраструктуры», обменяв свою долю в ЗАО на долю Абрамсона в совместных девелоперских проектах. Компания Millhouse Романа Абрамовича передала свои доли в ЗАО «Инфраструктура» и ОАО «Мосинжстрой» партнеру по бизнесу Валерию Абрамсону. Взамен Абрамсон отдал свои доли стоимостью около 70 млн $ в нескольких девелоперских проектах «Миллхауса». «Так обе стороны реструктуризуют свои активы», – пояснили представитель «Миллхауса» Джон Манн и Валерий Абрамсон.

Речь шла о миноритарной доле Абрамсона в проекте бизнес-парка «Крылатские холмы» (первая очередь площадью 58 тыс. кв. м на Рублевском шоссе работает с 2005 года; вторая – в стадии проектирования). К слову, «Миллхаусу» принадлежат также бизнес-центр «Балчуг Плаза» (19,3 тыс. кв. м), земли в Подмосковье, в том числе в Сколкове (около 26 га).

Поначалу усилился акцент Абрамовича и на продовольственном бизнесе. Ясно же, что люди всегда будут хотеть кушать, несмотря ни на какой кризис.

Правительства Новосибирской и Нижегородской областей с радостью поддержали инициативу Millhouse Capital (читай – Романа Аркадьевича), пообещав налоговые льготы на имущество и субсидии на кредит. Расчет Абрамовича верен – в связи с ростом курсов валют зарубежное мясо станет слишком дорогим для среднестатистических россиян, а мясной импорт сейчас занимает весьма солидную долю. Пришло время вложиться в развитие российской продовольственной базы. Главное – поймать нужный момент. Для развития производства продуктов питания – это время, когда импорт серьезно дорожает.

Дальше совсем весело. В начале 2009 года агрохолдинг «Продо» заключил контракт с компанией «ЗОРГ» на строительство биогазовых станций, где биогаз планируют получать… из навоза. Каждая станция рассчитана на суточную переработку 80 тонн куриного помета в биогаз, а тот, в свою очередь, будет использоваться в генераторе для получения тепловой и электрической энергии. 28 биогазовых станций, которые планируется построить до 2010 года, создадут несколько тысяч рабочих мест, обеспечат заказами местные строительные организации. Тут тебе и экономия, и экология, и социальная ответственность бизнеса. Весь мир сейчас занят поисками альтернативного источника энергии, и, кто знает, возможно, инновационное направление, которое планирует развить Абрамович, станет крайне перспективным в будущем. Инновации – вот еще один путь развития бизнеса во время кризиса. Навоз ведь никогда не кончится, в отличие от нефти.

После первых обескураживающих недель, когда, казалось бы, экономика начала умирать, Абрамович продолжил как ни в чем не бывало тренировать свои инвестиционные мускулы и вкладываться в отрасли, которые ему представлялись перспективными на выходе из активной стадии кризиса. Не случайно ведь он когда-то сказал своему первому шефу, что видит все на десять лет вперед. Да, пока, в активной стадии кризиса его состояние таяло почти по часам, но ключевое слово здесь «пока», потому что кризис – это поиск новых возможностей. Вопрос лишь, о каких, собственно, возможностях идет речь. Абрамович не стал нефтяником, как Алекперов или Богданов, автопроизводителем, энергетиком и алюминщиком, подобно Дерипаске, политиком, как Прохоров, не станет он никогда и металлургом, строителем, шахтером или мясопроизводителем. Для него это каждый раз проекты, в которые он вкладывается, которые улучшает, капитализирует и перепродает с выгодой для себя.

Известная нам уже история жизни этого человека показывает его главные устремления – деньги и свобода от денег. У него натура спекулянта, пусть и высочайшего масштаба и нечеловеческой интуиции, но спекулянта, который создает реальность лишь с целью ее создания, но не освоения, не приобретения, его Millhouse Capital – это не инструмент преобразования, но инструмент захвата активов с целью создания их новой ценности, которая затем конвертируется в деньги путем перепродажи актива на пике его стоимости. Его бизнес строится на предощущении, на предвидении тенденций, на поиске точек роста денег. То есть новые возможности вложений для Абрамовича – это всего лишь новые возможности для вложения в компании, которые позволяют приумножить деньги. Всякий проект для Абрамовича ценен лишь как объект для роста денег.

Уже на выходе из кризисного обвала бизнесмен был замечен в интересе к земельным аукционам и к госзаказу в девелопменте, и крупных госпроектах вроде Сочи-2014. Казалось, что аукционы а-ля «начало 90-х» по продаже госсобственности за копейки и перепродаже их вновь, но уже по рыночной цене, – это пережиток прошлого, однако они вновь зацвели пышным цветом в кризисные 2009–2010 годы. Компании Романа Аркадьевича засветились при продаже ОАО «Мосметрострой», генподрядчика строительства Московского метрополитена, а также элитных подмосковных земель. Результаты аукционов были многократно оспорены обиженными конкурентами и в ряде случаев даже были признаны незаконными, но потом вновь все возвращалось на круги своя.

В инвестиционном портфеле Романа Аркадьевича появилась небольшая доля в девелопере «Снегири Девелопмент» (16 %), которой в качестве подрядчика достался неплохой заказ – построить в Имеретинской низменности гостиничный комплекс на 4,2 тысячи номеров, однако кто будет инвестировать в стройку, до сих пор неясно, московский девелопер «Снегири» выступает лишь в качестве застройщика, а рисковать деньгами желания не изъявил. Абрамович получил 16 % акций девелоперской компании «Снегири» в мае 2009 года. 16 % этой компании оценивались аналитиками в $272 млн, однако осведомленные источники называли ее «безденежной». Но далеко не все гладко в «Снегирях». В банках в качестве обеспечения под кредит, бравшийся под потенциальное IPO, заложены такие активы, как проект поселка «Рублево», гостиница на улице Орджоникидзе в Сочи и офис компании в Большом Палашевском переулке в Москве. Кредит был выдан весной 2008 года под планируемое компанией IPO – осенью 2008 года «Снегири» намеревались разместить 15 % акций и заработать около 850 млн $, но IPO не состоялось в связи с уже начавшимся на Западе кризисом. Кредит впоследствии был рефинансирован.

Поначалу временно было приостановлено развитие цементного бизнеса в России, а принадлежащие Millhouse Capital цементные месторождения планировалось частично вернуть прежним владельцам, частично заморозить (видимо, до начала масштабной стройки в Сочи). Но в середине 2010 года владелец холдинга «Евроцемент груп» Филарет Гальчев выкупил 44 % акций ОАО «Евроцемент» у Millhouse Capital. Эту долю компания Романа Абрамовича получила от фонда Russian Partners. Сумма сделки оценивалась в $150 млн: за эти деньги Millhouse Capital отказалась от претензий к владельцу холдинга и отозвала свои иски из Высокого суда Лондона. По мнению экспертов, фактически Гальчев не купил акции компании, а заплатил за урегулирование спора.

То есть своего Millhouse Capital не упустит. В ноябре 2010 года ООО «Виста Про», входящее в Millhouse Capital Романа Абрамовича, подало кассационную жалобу на отказ во взыскании с РФ в лице Федерального агентства по недропользованию (Роснедра) процентов за пользование чужими денежными средствами в размере около 486 млн рублей. Произошла история после того, как Роснедра выдали ООО «Виста Про» лицензию сроком действия до 30 ноября 2032 года на право пользования недрами, получив за это 411 млн рублей, а затем лицензию аннулировали. Так вот ООО «Виста Про» в судебном порядке намеревалось получить свои проценты за пользование деньгами, однако этого сделать не удалось.

В феврале 2010 года ЗАО «Национальная Медиа Группа» (НМГ), подконтрольная банку «Россия» Юрия Ковальчука, приобрела у одной из структур Millhouse LLC Романа Абрамовича 25 % акций ОАО «Первый канал». Сумма сделки могла составить 150 млн долларов. Государство через Росимущество, ИТАР-ТАСС и ТТЦ «Останкино» контролирует 51 % телеканала. Оставшиеся 49 % до сих пор контролировали структуры Абрамовича – ООО ОРТ-КБ, ООО «Эберлинк-2002», ООО «РастрКом-2002».

Удивительно, на помощь Романа Абрамовича в кризис рассчитывали даже в Ирландии. Правительство этой страны высказало ряд опасений по поводу финансовой устойчивости банка INBC, заявив, что на спасение данной организации понадобится 50 млрд евро. И по задумке ирландского правительства «значительный вклад» для спасения банка должны были сделать именно держатели субординированных облигаций, в их числе… Millhouse Capital. Однако в инвест-компании Романа Абрамовича отказались от данного предложения. Millhouse заявила, что уже достаточно помогла этому банку, когда год назад купила его облигации, и потребовала от ирландского Минфина показать наконец, как расходуются средства инвесторов.

Не только чукотский, упомянутый ирландский, но др. народы уверовали в способность Абрамовича приспосабливаться и извлекать доходы из любых жизненных реалий. Об этом свидетельствовала и реальная кризисная история, которая произошла на пространствах Европы в конце 2008 года. 400 жителей Латвии подписались под следующим письмом, опубликованным в Интернете на личном сайте автора письма, латышского гражданина: «Уважаемый Роман Аркадьевич Абрамович! Как Вы, наверное, уже знаете, моя родная страна Латвия обанкротилась и в текущий момент ведет переговоры с МВФ о продаже нашего государства за 7,5 млрд евро. Учитывая весь предыдущий опыт работы нашего правительства, могу с уверенностью утверждать, что деньги будут потрачены (в карман чиновников) на очередные утопии (типа Замка Света и самого дорогого моста в мире), а уровень жизни населения упадет ниже плинтуса. Прошу Вас рассмотреть возможность покупки Латвии: работящее и покладистое население, экологически чистая площадь и много места для парковки Вашей яхты». Ответа не последовало.

В марте 2009 года Роман Абрамович был переизбран спикером думы Чукотки. Депутаты единогласно поддержали кандидатуру экс-губернатора. Кроме того, были избраны три заместителя председателя – ими стали Андрей Городилов, Арамаис Даллакян и Валентина Рудченко.

При баллотировании на этот пост Роман Абрамович обнародовал декларацию о доходах, согласно которой он заработал в 2009 году 143 млн рублей. В 2009 году Абрамович получил доход по вкладам в банках 143 млн рублей. На его счетах значится 3,38 млрд рублей. Он владеет 12 участками, 9 домами, 7 квартирами, 7 автомобилями и акциями 7 фирм.

Зарубежная собственность в эту декларацию не вошла. А ведь Абрамович удержал титул обладателя самой крупной яхты в мире. Его яхта «Затмение» длиной 169 метров, которая сошла со стапелей немецкой верфи Blohm&Voss, осталась непревзойденной по своему размаху. СМИ сообщали, что на девяти палубах яхты размещаются две вертолетные площадки с ангарами, четыре моторные прогулочные лодки, «адмиральский» катер для доставки гостей с берега, десять водных мотоциклов и 12-местная дизельная подводная лодка «Nomad 1000-T». Субмарина, заказанная Абрамовичем за 6 млн $, в случае опасности или ради развлечения хозяина сможет незамеченной выходить из трюма.

В 2010 году группа бездомных, которых британская пресса называет «серийными сквоттерами», захватила дом в фешенебельном районе Лондона Белгравия по соседству с особняком, в котором вместе с детьми проживает бывшая супруга российского бизнесмена Романа Абрамовича. По словам новоселов, они протестовали против того, что принадлежащая иностранцам недвижимость в центре Лондона годами простаивает пустой. На фотографии, сделанной журналистами, было видно, что на балконах захваченного дома сквоттеры развесили красно-белые футболки и шарфы. Как сообщил один из бездомных, эта символика призвана «направить мессидж мистеру Абрамовичу» – обладателю футбольного клуба «Челси», играющего в синих цветах. Видимо, насчет его многочисленной недвижимости.

Кстати, если верить сообщениям СМИ, Абрамович также является владельцем фешенебельного особняка на острове Сен-Бартельми в Карибском море за 90 млн $, виллы на Сен-Барте за 61,2 млн $, поместий в британском Западном Суссексе (12 млн фунтов), на Французской Ривьере (15 млн фунтов), усадьбы в североамериканском штате Колорадо (36 млн $) и проекта особняка в британском Найтсбридже стоимостью 150 млн £.

 

Людей, которые живут на процент от своих капиталов, называют рантье. Абрамович на период кризиса стал таким суперрантье. Его интересовали только такие проекты и процессы движения денег, которые если и не преумножали его состояние, то, по меньшей мере, сохраняли его вложения.

Уменьшение стоимости его состояния к концу 2009 году до $8,5 млрд, то есть более чем в два раза по сравнению с последним докризисным 2007 годом, связано со снижением стоимости всех мировых активов. В этом обесценивании не было прямой вины или просчета со стороны Абрамовича и его команды. Если, конечно, не принимать в расчет морально-нравственную сторону кризиса, который как раз и стал результатом действия в глобальной экономике таких хищников, типа Абрамовича, ориентированных исключительно на деньги любой ценой.

Но вот именно результатом четкой ориентировки коллективного разума команды во главе с Абрамовичем, обладающим уникальным нюхом на возможность заработать новые деньги, к 2012 году его состояние, по оценкам Forbes, вновь выросло до $12,1 млрд.

 

Триумф филантропа

На этапе активной фазы глобального кризиса Роман Абрамович вошел в десятку крупнейших коллекционеров мира. Именно в этот период он создал футбольную команду, которая наконец-то завоевала для него, бывшего московского сироты, Кубок чемпионов. В этот же период российский гражданин Роман Аркадьевич Абрамович продлил свой личный человеческий контракт с целым народом, возглавив вновь чукотский парламент, оправдываясь, похоже, таким способом перед собственной совестью. И все эти три события едины в одном – они весьма расточительны. В процессе достижения результата. Их трудно или даже невозможно монетизировать. Другое дело, как, насколько ловко и эффективно, эти результаты использует человек, вложившийся в проекты, каждый из которых мог бы стать украшением и оправданием жизни любого из живущих на земле. А ведь все эти три проекта сумел осуществить один человек, которому нет еще и пятидесяти лет.

Примерно за год до сокрушительной отставки Юрия Лужкова с поста мэра Москвы, по Рунету пополз слух о том, что Абрамович вполне мог бы стать антикризисным управляющим Москвой, заменив на этом посту Юрия Лужкова. Кому-то эта история показалась бредом, кому-то – предсказанием или намеком.

Самое интересное, что слух этот, по всей видимости, дошел до Лужкова, который, выступая перед молодежью в ноябре 2009 года в Манеже, заявил, что такое «меценатство», как покупка «Челси» Абрамовичем, чуждо России. «Когда Абрамович покупает «Челси» – это не то доброе, что является обязательным для нашей духовной атмосферы и состояния, это меценатство для себя, для своей выгоды, и нам такое добро чуждо», – сказал тогда Лужков. Молодежная аудитория встретила это выступление аплодисментами.

Впрочем, представитель Романа Абрамовича назвал необоснованной критику со стороны мэра Москвы Юрия Лужкова. «Большинство согласится, что когда господин Абрамович и его компании тратили 2,5 млрд $ на восстановление домов, школ, больниц, церквей и инфраструктуры на Чукотке, когда-то одного из самых отсталых, а теперь одного из самых быстрорастущих регионов страны, это было как раз тем «добром, которое необходимо для нашей духовной атмосферы», – сказал представитель Абрамовича.

«Господин Абрамович, не афишируя это, ежегодно выделяет миллионы и миллионы долларов на благотворительность в России, поэтому в действительности он относится как раз к тому типу бизнесменов, которые, как говорит господин Лужков, нужны (России)», – сказал представитель Абрамовича.

И в качестве примера такой деятельности можно привести участие Абрамовича в ремонте волгоградского легкоатлетического манежа. «По моей просьбе Роман Абрамович выделил на ремонт 80 млн рублей. Первый транш 20 млн рублей уже пришел. Скоро станет тепло, тренироваться можно будет на улице, а в манеже будет идти ремонт – будут меняться стеклопакеты, проводиться другие работы», – рассказывала известная спортсменка Елена Исинбаева, которая попросила о помощи в реконструкции арены в Волгограде, когда она в декабре 2011 года в Цюрихе на выборах страны – хозяйки чемпионата мира по футболу 2018 года – встречалась с Абрамовичем.

В качестве конкурентов в заявке на проведение Чемпионата мира по футболу в 2018 году у России были весьма сильные соперники. На ЧМ-2018 было подано четыре заявки. До россиян перед членами исполкома ФИФА выступали представители Нидерландов и Бельгии, Испании и Португалии, Англии. И хотя вначале мало кто верил, что России удастся победить при таком раскладе, позже эксперты говорили, что Россия правильно выстроила линию защиты своей заявки, которая «отвечает философии ФИФА, направленной на расширение границ мирового футбола». А чемпионаты мира по футболу до сих пор не принимала ни одна из стран Восточной Европы, первый европейский прорыв выпал на Украину и Польшу, которые на двоих стали хозяевами Евро-2012.

Право на проведение ЧМ-2018 Россия выиграла во втором раунде голосования, получив абсолютное большинство голосов. «Я уверен, что проведение чемпионата мира в этом регионе сделает много хорошего для этой части планеты», – сказал президент ФИФА Йозеф Блаттер, секундами ранее вытащив из конверта карточку с названием страны – хозяйки чемпионата мира-2018. Тем самым он подтвердил приверженность ФИФА выбранному несколько лет назад курсу, который нацелен на развитие футбола в тех регионах, где этот вид спорта испытывает проблемы. Однако многие тогда связывали победу российской заявки и с поддержкой ее Романом Абрамовичем.

«Очень большое было внимание к нашему стенду, – рассказывал гендиректор заявочного комитета Алексей Сорокин. – Особенно когда пришел Роман Абрамович. Он своим присутствием оказал нам поддержку. Он настолько не часто появляется в публичных местах, что даже само его присутствие, за что мы ему очень благодарны, для нас много значило. А уж тем более для наших конкурентов».

«Честно говоря, я ожидал, что исполком выберет Англию, потому что это главная футбольная держава. Я был очень поражен, когда объявили Россию, – признавался Кафельников. – Я счастлив, что такое большое соревнование пройдет в нашей стране. Теперь нам необходимо закончить строительство всей необходимой инфраструктуры, но я уверен, что все будет сделано в срок».

Экс-первая ракетка мира Кафельников выразил мнение, что Россия получила право провести ЧМ отчасти благодаря усилиям бизнесмена Романа Абрамовича. «Я позвоню Роману и поздравлю его. Уверен, что мы с ним отметим это событие. Он оказывает большое влияние на развитие российского футбола. Он инвестировал огромные средства в российский футбол, поэтому чемпионат мира в России станет для него своего рода вознаграждением», – отмечал Кафельников.

Через четыре часа после оглашения результатов голосования в Швейцарию прилетел Путин. Эту победу он назвал объективной, выразив надежду, что она поможет расширить границы мирового футбола. А говоря о своем решении не приезжать на жеребьевку по выбору страны проведения ЧМ-2018, Путин сказал, что уверен в его правильности, хотя три года назад заявку на зимнюю Олимпиаду-2014 он представлял в Гватемале лично. Объяснил это тем, что не желал оказывать давление на комиссию.

«Деньги на подготовку чемпионата, который, как и в ЮАР, обойдется примерно в 10 млрд $, у России есть, но со строительством футбольной инфраструктуры государству могут помочь и олигархи», – заявил Путин. Принять участие в возведении объектов чемпионата Путин предложил сидевшему практически напротив в первых рядах Роману Абрамовичу.

«Мы хотим привлекать бизнес, чтобы минимизировать государственные расходы. Я не исключаю, что господин Абрамович может принять участие в одном из таких проектов. Пусть раскошелится немножко: ничего страшного, не убудет – у него много денег», – заявил премьер.

Путин напомнил, что Абрамович «несколько лет работал на Чукотке, и работал неплохо». «С этой стороны его мало кто знает, все говорят о том, что он олигарх, купил футбольный клуб «Челси», это встречает в России положительные и отрицательные эмоции, но господин Абрамович помогает и в развитии российского футбола, поддерживает и один из российских клубов», – сказал премьер и поинтересовался у находившегося в зале Абрамовича, какой именно клуб он поддерживает.

Однако Абрамович не ответил на вопрос премьера. «Он не скажет, это запрещено внутренним распорядком в вашем лагере, – пояснил Путин. – Но тем не менее мы знаем, что он очень внимательно относится к развитию российского футбола и в целом может оказать содействие в подготовке к чемпионату мира», – сказал премьер.

Путин отметил, что такая часть работы называется частно-государственным партнерством. В ближайшие несколько лет в стране должны появиться около полутора десятков новых или модернизированных стадионов, а транспортная и туристическая инфраструктуры страны должны сделать качественный скачок в развитии. Тогдашний министр финансов РФ Алексей Кудрин оценил расходы федерального бюджета на проведение чемпионата мира по футболу 2018 года от 200 до 300 млрд рублей; эта сумма не включает затраты на инфраструктуру. При этом в правительстве рассчитывают на вложения частного бизнеса. В первую очередь потребуется подготовить к проведению соревнований больше 16 стадионов и 70 тренировочных баз, большинство из которых либо требуют реконструкции, либо существуют пока только на бумаге. По словам экспертов, подготовка к чемпионату мира по футболу отличается от подготовки к Олимпиаде, это намного сложнее, это не один город. Представитель Абрамовича заявлял, что Роман Аркадьевич не против поучаствовать в проведении ЧМ-2018, но никаких конкретных деталей с ним пока не обсуждалось.

Выступая в сентябре 2009 года на открытии нового здания школы управления «Сколково», бывший президентом РФ Дмитрий Медведев отметил, что еще три года назад, когда закладывался первый камень в его основание, он не верил, что его построят. «Мне очень отрадно, что мои коллеги, которые занимались организацией этого процесса, коллеги из частного бизнеса, не посрамили наш бизнес, а создали такой прекрасный проект, прекрасное здание», – сказал президент. Он добавил, что особенно рад тому, что российский частный бизнес способен реализовывать крупные проекты не только в области предпринимательства, но и образования. «Причем реализовывать с нуля и на таком высоком международном уровне», – подчеркнул Медведев. Соучредителем школы «Сколково» является и Роман Абрамович, который вложил в проект свои активы, в том числе и земельные, выступив меценатом. В «Сколкове» разработана новая модель бизнес-образования, предлагающая новые подходы к развитию лидерских качеств. Одну треть обучения занимают семинары и лекции, две трети – реальные проекты, которые студенты выполняют в командах по пять-семь человек в компаниях России, Индии, Китая, США. Результаты этих проектов оценивают компании – учредители школы и независимые эксперты – политики, чиновники, бизнесмены.

В последние годы Роман Абрамович все чаще был замечен на выставках современного искусства, аукционах, а также в проявлении слабости к возрождению исторических мест – реконструкции исторического острова «Новая Голландия» в центре Петербурга и Центрального парка культуры и отдыха им. Горького в Москве.

Архитектурный ансамбль «Новой Голландии», расположенный в центре Петербурга на искусственном острове, относится к памятникам федерального значения. В петровскую эпоху, в 1730-х годах, на острове были возведены склады для сушки и хранения корабельного леса. Современный архитектурный ансамбль острова создавался в XVIII–XIX веках. До последнего времени на его территории размещались склады Ленинградской военно-морской базы. В 2004 году «Новая Голландия» была передана в ведение города. Власти северной столицы пытались реконструировать «Новую Голландию» с 2006 года. Тогда в конкурсе победила компания Шалвы Чигиринского и Игоря Кесаева. По их заказу архитектурное бюро Нормана Фостера разработало проект создания многофункционального комплекса, включающего театры, конференц-залы, галереи, гостиницу и рестораны. Однако впоследствии Чигиринский вышел из проекта из-за финансовых проблем.

Властям Петербурга пришлось вновь искать инвестора. В ноябре 2010 года ООО «Новая Голландия девелопмент», структура компании Романа Абрамовича Millhouse, выиграла конкурс на осуществление реконструкции архитектурного комплекса, взяв на себя обязательства инвестировать не менее 12 млрд рублей за период строительства сроком до семи лет. Победителю конкурса предстоит создать на территории острова в центре Петербурга общественно-деловой многофункциональный комплекс с выставочными площадями, построить паркинг, а также построить и передать городу инженерные сети и два моста к острову. «План проекта, победивший в конкурсе, будет обсуждаться со всеми заинтересованными сторонами и представлен на согласование в Комитет по государственному контролю, использованию и охране памятников истории и культуры (КГИОП) до начала реализации проекта», – обещали власти Петербурга. Они также обещали параллельно с началом выставки, посвященной реконструкции «Новой Голландии», открыть для жителей и сам остров, чтобы петербуржцы смогли сравнить сегодняшнее состояние памятника с представленными проектами.

Центральный парк культуры и отдыха в Москве был открыт 12 августа 1928 года. Территория парка разделена на так называемую «партерную часть» (49,37 га), на которой располагаются аттракционы и рестораны, и Нескучный сад (66,7 га). В свою очередь, «партерная часть» в начале 2000-х была поделена на культурно-рекреационные комплексы (КРК) «Чудоград» и «Луна-парк». В этих зонах установлены аттракционы, которые принадлежат ЗАО «Чудо-град» и ООО «9-й вал». Всего на территории парка располагаются 105 аттракционов, из них на территории «Луна-парка» – 25.

Сергей Капков был назначен гендиректором ЦПКиО в конце марта 2011 года. За несколько недель до его назначения стало известно об интересе к парку Романа Абрамовича, а Сергей Капков, как известно, давний соратник Романа Аркадьевича (например, являлся членом избирательного штаба Романа Абрамовича на выборах губернатора Чукотского автономного округа, а затем заместителем губернатора, также руководил НАФ). В планах нового руководства ЦПКиО – создать в Парке Горького такой же центр культурной жизни, каким сейчас является территория «Красного Октября».

Первым решением нового руководства стало размещение на территории ЦПКиО центра современного искусства «Гараж», принадлежащего Дарье Жуковой, строительство которого профинансирует Роман Абрамович. Не успев заступить на новый пост, представители ГУК «Центральный парк культуры и отдыха им. М. Горького» (ЦПКиО) начали судиться с арендаторами, задолжавшими за коммунальные платежи (общий долг оценивается в 37,2 млн руб.). Первым иск почти на 15 млн руб. получил владелец большинства аттракционов в парке – ЗАО «Чудо-град».

Еще в августе 2010 года по распоряжению правительства Москвы была проведена аудиторская проверка парка, показавшая, что 40 % построек на его территории незаконны или не учтены на балансе. «У нас есть все разрешительные документы, и администрация парка об этом знает», – заявлял представитель ЗАО «Парк «Чудо-град», по словам которого чиновники действуют в интересах новых инвесторов.

На территории парка имени Горького в Москве будет возведен Центр культурной жизни стоимостью два млрд долларов, пообещали в руководстве парка.

«В ближайший год мы намерены разработать концепцию развития парка, а реализовать ее в течение пяти лет. Мы хотим создать здесь такой же центр культурной жизни, каким сейчас является территория Красного Октября. В парке будут проводиться концерты, действовать кинотеатры под открытом небом, зимой здесь будет самый большой каток в Европе», – рассказывал в интервью Капков. Перед Капковым стоит задача привести парк и Нескучный сад в порядок, восстановить там архитектурные памятники и превратить комплекс в доходное предприятие.

Именно в разгар кризиса Роман Абрамович вошел в десятку крупнейших коллекционеров мира по состоянию на 2010 год, объявленную журналом ARTnews. Список самых влиятельных покупателей в арт-мире был составлен по итогам опроса коллекционеров, дилеров, экспертов аукционных домов, директоров музеев, кураторов и консультантов в 22 странах мира.

Роман Абрамович в этом списке находится по соседству с Миучча Прада, композитором Эндрю Ллойд Уэббером и князем Лихтенштейна Ханс-Адамом II. При этом сам бизнесмен тщательно скрывает информацию о своих покупках из области искусства.

Весной 2010 года в московский Центр современного искусства «Гараж» привезли 12 работ знаменитого американского абстракциониста Марка Ротко (Mark Rothko). Все эти работы оценивались общей стоимостью в 310 млн долларов. Работы Ротко, среди которых были такие известные поклонникам вещи, как эскизы декоративных панно для небоскреба «Сигрэм» и для Гарвардского университета, были приобретены в июле 2009 года анонимным покупателем. Ходили слухи, что новым владельцем коллекции стал Роман Абрамович вместе с Дарьей Жуковой, однако представитель «Гаража» категорически отрицал причастность бизнесмена к сделке.

За несколько лет «Гаражу» уже удалось создать узнаваемый бренд, он стал известным среди творческой молодежи местом, где художники со всего мира читают лекции и проводят занятия для детей. А экспозиция очередной московской биеннале современного искусства побила все рекорды посещаемости и имела настолько большой успех, что выставку с 25 октября продлили до 1 ноября.

В «Гараже» обещают, что «после реконструкции «Шестигранник» сохранит свою историческую и культурную ценность, а Центр «Гараж» привнесет новую жизнь в бывшее когда-то культовым место».

«Нас в первую очередь интересуют здания начала XX века: восстановление, реставрация и наполнение новым смыслом памятников архитектуры – одна из важных миссий «Гаража». Но название мы менять не будем, поскольку считаем, что «Гараж» уже стал брендом, причем не только в России, но и далеко за ее пределами», – комментировала ситуацию основательница центра Дарья Жукова, которая 5 декабря 2009 года родила своему возлюбленному сына Аарона Александра, ставшего шестым ребенком Романа Абрамовича. Но, правда, внебрачным, поскольку союз Дарьи Жуковой и Романа Абрамовича до сих пор не освящен Церковью и не согласован с государством. Почему? Возможно, причина чисто человеческая, Роман Аркадьевич обжегся на бракоразводной процедуре прощания с матерью своих пяти детей. Такого рода психологические и финансовые травмы долго не заживают.

Приложил Роман Аркадьевич руку и к развитию театральной жизни России и Англии. В частности, профинансировал английские гастроли московского театра «Современник». В течение 10 дней лондонцы с интересом знакомились с «Современником», а его артисты в свою очередь открывали для себя британскую столицу. На сцене лондонского театра «Ноэль Коугард» (Noel Coward) театр показал спектакли «Крутой маршрут», «Три сестры» и «Вишневый сад». По словам очевидца, каждое утро у театра выстраивалась очередь из надеющихся приобрести освободившиеся по какой-либо причине билеты – они были раскуплены задолго до того, как «Современник» прибыл в Лондон. Стоимость самых дорогих мест составляла 100 фунтов, а у перекупщиков в Интернете цена доходила до 230 фунтов. Специально для студентов руководство «Ноэль Коугард» выделило самый верхний балкон зала, билеты в который продавались всего по 7 фунтов.

То есть довольно скоро выяснилось, что и в кризис на благотворительности и меценатстве Абрамович не экономит. Либо не очень ясно, как он впоследствии намерен монетизировать свои филантропические устремления. Например, в 2009 году Роман Абрамович в среднем тратил на «Челси» почти 500 тысяч $ в день. В пересчете на минуты – 342 доллара или 240 £ каждые 60 секунд. В апреле 2009 года этот клуб оценивался в $658 млн – поднялся с девятой на седьмую позицию рейтинга самых дорогих футбольных клубов мира. С тех пор как Абрамович в 2003 году приобрел клуб, базирующийся в юго-западной части британской столицы, он вложил в «Челси» 710 млн £ (1,03 млрд $).

Все чаще среди футболистов и экспертов звучало, что Роман Абрамович принял неправильное решение, в 2007 году отправив в отставку португальского специалиста Жозе Моуринью с поста главного тренера команды. Некоторое время «Челси» тренировал даже Гус Хиддинк, тогда совмещавший этот пост с тренировкой национальной сборной РФ. Под руководством Хиддинка «синие» с февраля проиграли только один матч из 19 проведенных. По признанию экспертов, всего лишь за месяц, что Гус Хиддинк совмещал посты главного тренера сборной России и лондонского «Челси», голландец сумел вернуть клубу Романа Абрамовича былую популярность.

Однако тренером «Челси» в 2009-м был назначен все же не Хиддинк, а приведший итальянский «Милан» к победе в Лиге чемпионов Карло Анчелотти. Заступая на свой пост в «Челси», он заявил, что хочет повторить этот успех и для лондонских «аристократов». «Я бы хотел этого, и я здесь для этого. Лига чемпионов – самое великое состязание в мире. «Челси» уже был очень близок к победе и может это сделать», – заверил тренер. В сезоне 2009/10 г. под руководством Анчелотти «Челси» сделал «дубль», став чемпионом премьер-лиги и выиграл Кубок Англии. Однако в сезоне 2010/11 «Челси» занял лишь второе место в чемпионате и выбыл из Лиги чемпионов на стадии четвертьфиналов, а также завершил участие в розыгрыше Кубка Англии в 4-м туре.

Поговаривали, что Абрамович дальше уже терпеть не мог, что ему надоело выигрывать все непосредственно в Лондоне. Ему нужна была Лига чемпионов. Его команда лишь раз доходила до решающего матча турнира, когда в 2008 году уступила в финале «Манчестер Юнайтед» по пенальти. Тот матч прошел в Москве на арене «Лужников». Если «Челси» не выиграет, в худшем случае эксперты предсказывали увольнение Карло Анчелотти. «А может, и вообще надоест Абрамовичу вся эта канитель, и возобладает здравый смысл», – высказывались мнения.

Слухи об отставке Анчелотти начали ходить уже в марте 2010 года. Тогда Daily Mirror опубликовала заметку, в которой утверждалось, что Анчелотти в ультимативной форме под угрозой отставки было предложено в течение трех недель улучшить игру и результаты команды. В ответ Роман Абрамович подал на газету иск в суд. «Ответчик предпочел опубликовать эту лживую и дискредитирующую «историю» об ультиматуме мистеру Анчелотти, не дав труда предварительно проверить ее у истцов… что является нарушением базовых правил ответственной журналистики», – говорилось в совместном исковом заявлении Абрамовича и клуба «Челси». Суд вынес решение в пользу Абрамовича.

После серии неудачных выступлений главный тренер лондонского «Челси» Карло Анчелотти все еще выражал уверенность в том, что сохранит свой пост. Тогда у него еще был шанс, однако уже в мае 2011 года он своего поста все же лишился. Причиной такого решения стало разочарование руководства лондонского клуба результатами его выступления в этом сезоне.

«Анчелотти расстался с клубом, – отмечалось в сообщении «Челси». – Результаты нынешнего сезона не соответствовали ожиданиям, и клуб считает, что настало время произвести эту перемену в преддверии подготовки к следующему сезону». «Цели и амбиции, которые преследует «Челси», остались неизменными. И сейчас мы сконцентрируем наши усилия на поисках нового тренера». И снова футбольная общественность погрузилась в гадания, кто бы это мог быть. В качестве вариантов нового наставника, седьмого по счету за последние восемь лет, назывался и давний знакомый Романа Абрамовича – Гус Хиддинк.

Президент Союза европейских футбольных ассоциаций (УЕФА) Мишель Платини намеревался наложить с 2012 года запрет на участие клубов, имеющих долги, в самом престижном европейском состязании – Лиге чемпионов. Основные долги «аристократов» на конец 2009 года составлял беспроцентный кредит в размере $537 млн, предоставленный клубу компанией Романа Абрамовича. Чтобы избавить свою команду от долгов, Абрамович капитализировал эту сумму в акции.

Наконец, настало 19 мая 2012 года, когда под руководством главного тренера Роберто Ди Маттео в финальном поединке Лиги чемпионов «Челси» одолел «Баварию» на ее родном стадионе «Альянц Арене» в Мюнхене, завоевав чемпионский кубок. Попутно надо отметить, что в сезоне-2012 на пути к финалу самого престижного европейского клубного футбольного турнира «синие» остановили грозную «Барселону», которая выиграла три из последних шести финалов Лиги чемпионов.

Основное время игры завершилось со счетом 1:1, причем «аристократы», проигрывая по ходу встречи (на 83-й минуте головой мяч забил Томас Мюллер), сравняли счет лишь за две минуты основного времени (навес с углового замкнул Дидье Дрогба). Дополнительное время не выявило победителя, хотя и заставило понервничать Абрамовича, который на трибуне в окружении своего многочисленного семейства и друзей, наблюдал за тем, как вратарь «Челси» Петер Чех в добавленное время отразил 11-метровый удар. Время ликования и чистой радости, переходящей в детское блаженство, настало лишь после серии пенальти, в которой удачливее оказались лондонцы, выигравшие со счетом 3:4.

Несомненный триумф, к которому Абрамович вел свой клуб долгие годы, купив 1 июля 2003 года контрольный пакет находившегося на грани банкротства английского футбольного клуба «Челси». Приобретение, изменившее, по собственному признанию Романа Аркадьевича, всю его жизнь. Не будет большим преувеличением предположить, что перед мысленным взором сильно поседевшего за девять последних лет Абрамовича пронеслись все годы его сознательной жизни, в которой долгожданное чемпионство его клуба стало главной наградой. И когда он с радостным криком вскочил с кресла, вскинув к небу руки, с чем можно сравнить чувство эйфории, восторга и простого человеческого счастья, которое, конечно, не купишь ни за какие деньги.

На параде в Лондоне игроки и болельщики «Челси» в честь победы команды пели и плясали без устали. Участие в уличном торжестве принял и Роман Абрамович.

 

Глава 10 Прямая речь. Искупление

В первом издании нашей книги этой главы не могло быть по определению, поскольку впервые книга вышла в 2009 году, а судебные слушания начались осенью 2011 года. Публичным слушаниям предшествовали письменные показания Романа Аркадьевича Абрамовича. Показания напечатаны на компьютере и распечатаны на черно-белом принтере, лишь на предпоследней, 100-й странице они засвидетельствованы личной подписью Романа Абрамовича. Текст разбит на 320 пунктов, порой совершенно не связанных друг с другом новелл, которые в свою очередь сгруппированы по темам или историям, так или иначе имеющим отношение к претензиям Березовского к Абрамовичу. По сути, получились судебные мемуары. В главе сохранены стилистика и правописание первоисточника. По некоторым признакам можно с большой долей уверенности утверждать, что Абрамович наговорил воспоминания по плану, согласованному с юристами, а затем машинистка расшифровала запись, в которую были внесены необходимые уточнения, убирающие двусмысленные места. Причем машинистка была полуграмотна, и, что удивительно, текст не был выверен на предмет соответствия русскому языку. И понятно, почему лишних людей к этому делу не допускали, только доверенных. Не оказалось среди доверенных лиц Абрамовича грамотея.

В нашей книге приведены наиболее существенные места из судебных мемуаров Абрамовича. Предыдущие 9 глав – это наше журналистское расследование, 10-я глава – это прямая речь героя. И мы решили ее не растворять в тексте расследования, а дать герою возможность выговориться. Так соблюден паритет: мы оцениваем и анализируем, делаем выводы и строим догадки, а наш герой их опровергает, дополняет, то есть незримо спорит с нами. В конечном итоге это все направлено на выяснение истины, ради которой и стоит, собственно, жить, работать и писать. Не каждый способен к такой степени откровенности. Письменные показания Абрамовича – это демонстрация личного мужества и несгибаемого характера. Потому что это документ страшной обличительной силы. Чего стоит одно лишь свидетельство о том, как манипулировали президентом России люди из его окружения. Как непринужденно и относительно просто верховный главнокомандующий ядерной державы подписывал документы о создании компаний и устанавливал правила в интересах небольшой кучки олигархов и политиканов.

Письменные показания и ответы Абрамовича во время судебных слушаний – это прорыв в понимании не только этого конкретного человека, личности, но и природы капитализма, и не только русского. Это – исповедь. О себе. И разоблачение. Окружающих.

Как же они низменны и ничтожны, все эти герои, таинственные всевластные фигуры 90-х. Как же измельчала страна и власть. В советское время борьбу за власть и влияние в коммунистической верхушке сравнивали со схваткой бульдогов под ковром. В новой России – это возня тараканов под ковриком в прихожей у времени. Аморальные, эгоистичные, жадные и безнравственные люди, для которых кроме денег – есть только деньги. Обман, лукавство, подвох, блеф, шантаж, мошенничество, подкуп, насилие и запугивание – все в ход, лишь бы защитить себя, свои интересы, получить или отхватить денег и влияние. Но ведь таковы и Абрамович с Березовским, и вся эта разбогатевшая в 90-х кучка, начиная от Смоленского, Гусинского и завершая Ходорковским.

Впрочем, дальше начинаются детали, сущностные отличия. Действительно, Абрамович, выворачивая наизнанку человеческую низменную натуру своих временных или долгосрочных партнеров, не жалеет и себя, не выгораживает и не закрывается за правом ответчика не свидетельствовать против себя. Это, конечно, форма покаяния. Тем паче, что Абрамович понимал, что его письменные и затем устные показания станут достоянием общественности. И они стали. Почему? Полагаем, Абрамович хочет очистить свою совесть. Потому что все, кто сказочно обогатился в 90-х, используя несовершенство тогдашнего законодательства, слабость государства, коррупционное и продажное чиновничество, осознавая свою личную безнравственность и цинизм, осознанно нарушали общечеловеческие законы и нормы. Потому что, оказавшись на месте этих и других таких же персонажей, тысячи и тысячи, может быть, миллионы наших сограждан поступали, руководствуясь не тогдашней вседозволенностью и атмосферой хаоса, а нравственным законом. И не потому, что они были слабее, глупее или ленивее, а потому, что оказались совестливее. Потому и страна еще жива.

Складывается впечатление, что Абрамович охотно, даже со страстью разоблачает нравы эпохи; будто бы давно хотелось ему выговориться. Так уж выходит, что правда об окружении и слугах выносит наружу и облик властителей. Начиная с президента Б.Н.Ельцина, который личным указом назначил заместителем секретаря Совета Безопасности Березовского, этого современного Хлестакова, убежденного авантюриста ввел во власть. Но, не завершая Ельциным. Ведь вымогатель и сводник Патаркацишвили был человеком из окружения президента В.В.Путина, ну, или, по крайней мере, человеком, которому президент доверял и доверялся, ведь именно об этом свидетельствует в своих показаниях Абрамович.

Конечно, порой в своем желании пустить слезу у слушателей и судьи Абрамович пережимает. Например, когда свидетельствует о своих благотворительных проектах. Или когда упирает на исключительную альтруистичность своего прихода на Чукотку, вначале депутатом, затем губернатором и спикером. Ни слова не говоря о налоговых льготах, которые получили его компании, зарегистрированные на Чукотке. И неважно, чем он руководствовался. Результат-то есть.

На момент публичных слушаний письменные показания не были обнародованы, или же была опубликована небольшая их часть. И вот только сейчас читатель нашей книги имеет возможность практически полностью ознакомиться с их текстом.

Конечно, главная сила письменных показаний Абрамовича в общей канве повествования, одновременно перед нами открывается реальная кухня становления нового русского капитализма. Поэтому обратите еще раз внимание на оговорки или очень выпуклые факты и фактики, которыми так ценны и столь историчны судебные мемуары Романа Аркадьевича Абрамовича. Они специально выделены в тексте.

В ВЫСОКОМ СУДЕ ПРАВОСУДИЯ ОТДЕЛЕНИЕ КОРОЛЕВСКОЙ СКАМЬИКОММЕРЧЕСКИЙ СУД

От имени Ответчика Свидетель: Р.А. Абрамович3-и свидетельские показанияДата: 30 мая 2011 г.Исх. № 2007, Том 942

СТОРОНЫ: БОРИС АБРАМОВИЧ БЕРЕЗОВСКИЙИстециРОМАН АРКАДЬЕВИЧ АБРАМОВИЧОтветчик

ТРЕТЬИ СВИДЕТЕЛЬСКИЕ ПОКАЗАНИЯ РОМАНА АРКАДЬЕВИЧА АБРАМОВИЧА

«Я, Роман Аркадьевич Абрамович, адрес: Российская Федерация 689000 г. Анадырь, ул…, заявляю следующее: 1. В данном судебном разбирательстве я являюсь Ответчиком. В настоящее время я занимаю пост спикера Думы Чукотского автономного округа – регионального законодательного органа федерального округа, расположенного в отдаленной северо-восточной части тихоокеанского побережья России. Я был избран депутатом Думы Чукотского автономного округа 12 октября 2008 г. (впоследствии переизбран на новый срок 13 марта 2011 г.), а спикером – 22 октября 2008 г. (впоследствии переизбран на новый срок 29 марта 2011 г.). До этого, с января 2001 г. по июль 2008 г. я был Губернатором Чукотки.2.  Я – гражданин России, где проживаю постоянно. Я родился в г. Саратове в бывшем СССР. Я потерял обоих родителей и воспитывался родственниками. Сначала в Республике Коми, а затем в Москве. Я считаю Москву своей Родиной… 6. Затем я занимался трейдингом, создав ряд компаний, занимавшихся куплей-продажей, логистикой, транспортировкой и экспортом нефти, нефтепродуктов, минеральных удобрений и цемента. В период с 1991 г. по 1996 г. я учредил свои первые компании по торговле нефтью: с 1991 по 1993 г. – российские МП «А.В.К.» в АОЗТ «Петролтранс» («Петролтранс»), и затем в 1994 г. – швейцарскую компанию РУНИКОМ С. А. (RUNICOM S. A.). У меня было еще две компании, торговавшие нефтепродуктами, а также компании, торговавшие мазутом и цементом, наиболее значимой из которых была немецкая БМП (BMP).7. Петролтранс, БМП и РУНИКОМ С.А. вместе образовали одну из крупнейших нефтетрейдинговых сетей в России, осуществляя поставки продукции, в том числе с государственного ОАО «Омский нефтеперерабатывающий завод» («Омский нефтеперерабатывающий завод») в Западной Сибири, а также с заводов в Ухте, Самаре и Москве.8. Петролтранс занимался логистикой, продажей и дистрибуцией нефтепродуктов на внутреннем рынке. Начиная с 1993 г. БМП стала ведущим экспортером мазута, бензина и дизельного топлива на рынке Румынии и Молдовы. РУНИКОМ С.А. выросла в крупную международную трейдинговую компанию.9. Эта сеть компаний начинала с экспорта примерно 400 000 тонн нефтепродуктов в 1993 г., но она быстро росла и уже в следующем году годовой объем экспорта составил 3–3,5 млн тонн. В 1994 г. ассортимент ее товаров был расширен также за счет нефтехимической продукции и ароматических углеводородов, которые экспортировались на рынке Западной Европы.10. Моя сеть являлась главным поставщиком топлива на электростанции и заводы Румынии и Молдовы, и вполне логичным дальнейшем шагом для меня стала торговля электроэнергией, цементом и алюминием, производимым в этом регионе. С 1994 г. по 1996 г. моя фирма «Юнисем» поставляла цемент из стран Восточной Европы по всему Ближнему Востоку.11. В 1994 г. мы с партнерами создали ООО «Агроферт», специализировавшееся на торговле минеральными удобрениями. С этого времени и по 1998 г. включительно эта компания помогала заводам из Воронежа и Тольятти поставлять свою продукцию в разные страны Европы.12. В 1996 г. бизнес компании РУНИКОМ С.А. начал передаваться компании Руником Лимитед (Runicom Limited) (Гибралтар). Далее я называю эти две компании совместно «Руником». В 90-х гг. существовало еще порядка 12–15 российских компаний, находившихся под моим фактическим контролем, которые были связаны с торговлей нефтью и нефтепродуктами, в том числе ЗАО «Сибреал», ЗАО «ОйлИмпекс», ЗАО «Сервет», ЗАО «Бранко» и ЗАО «Форнефть». В настоящих показаниях я называю все эти компании, как российские, так и иностранные – «Трейдинговые компании».13. Как я подробно описываю в настоящих показаниях, на основе своих знаний и опыта работы в нефтяной отрасли я реализовал идею создания вертикально-интегрированной нефтяной компании. Которая в конечном итоге воплотилась в Открытом акционерном обществе «Сибирская нефтяная компания» («Сибнефть», в предшественник ОАО «Газпром нефть». Через денежный аукцион и ряд инвестиционных конкурсов в 1995–1997 гг. я приобрел контрольный пакет акций Сибнефти. В тот период я руководил московским филиалом Сибнефти, а в сентябре 1996 г. стал членом ее совета директоров. В конце 1999 г. я оставил эту работу ради политики, но оставался (опосредованно) основным мажоритарным акционером компании и поддерживал тесные контакты с ее руководством.14. При неоценимом содействии моего близкого друга и делового партнера господина Евгения Швидлера, с которым мы совместно вели дела в различных отраслях, Сибнефть выросла, заняв пятое место в России по объему нефтедобычи. Я горжусь тем, что за счет больших инвестиций в модернизацию, правильного управления и внедрения передового международного опыта Сибнефть стала наиболее быстро растущей и самой эффективной нефтяной компанией в стране с самой низкой себестоимостью добычи и самым высоким доходом на капитал среди компаний такого уровня. Сибнефть первой среди крупных российских компаний приняла устав корпоративного управления, первой выпустила еврооблигации в 1997 году, и одной из первых стала публиковать свои отчеты в соответствии с международными стандартами, ввела четкую политику выплаты дивидендов и стала ежегодно отчитываться о выполнение своих социальных обязательств.15. В 2000 году, как я подробнее опишу ниже, я приобрел контрольные пакеты акций двух крупнейших в России алюминиевых заводов – ОАО «Красноярский алюминиевый завод» («КрАЗ») и ОАО «Братский алюминиевый завод» («БрАЗ»), и также крупные пакеты акций ОАО «Красноярская гидроэлектростанция» («КрГЭС») и ОАО «Ачинский глиноземный комбинат» («АГК»). В том же году было объявлено о сделке с господином Олегом Дерипаской по объединению наших алюминиевых активов, в результате чего была создана вторая по величине в мире алюминиевая компания – ОАО «Русский алюминий» («РУСАЛ»).16. В 2000 году мы с господином Дерипаской создали компанию ОАО «РусПромАвто», чтбы войти в автомобильную промышленность. Этой компании принадлежали контрольные пакеты акций ряда автомобильных заводов, в том числе двух крупнейших в России автозаводов – ООО «Павловский автобусный завод» («ПАЗ») и ОАО «Горьковский автомобильный завод» («ГАЗ»). Я так же приобрел долю в ОАО «Иркутскэнерго» в 2001 году.17. В 2001 году в результате ряда сделок я приобрел на рынке 26 % акций компании ОАО «Аэрофлот – российские авиалинии» («Аэрофлот»). В этом же году я создал консалтинговую компанию Миллхаус Кэпитал (Ю.К.) Лимитед (Millhouse Capital (UK) Limited), чтобы управлять в Великобритании моими личными активами, включая недвижимость, и через московское представительство моим портфелем инвестиций в России в области пищевой промышленности («Прадо», «Юнимилк»), розничной торговли, страхования («Ингосстрах») и недвижимости, а также моими долями в Сибнефть, РУСАЛе, ОАО «РусПромАвто», «Аэрофлоте», ОАО «Фармстандарт» и в проектах золотодобычи.18. В 2003 году я принял решение упорядочить свои инвестиции и продал свой пакет акций «Аэрофлота» Национальному Резервному Банку, а пакет акций ОАО «РусПромАвто» и ОАО «Иркутскэнерго» – господину Дерипаске. В 2003 и в 2004 годах господин Дерипаска приобрел также мою долю в РУСАЛе, как я подробнее описываю ниже.19. В октябре 2005 года я продал 72,66 % акций Сибнефти (которые принадлежали мне опосредованно) государственной энергетической компании ОАО «Газпром» («Газпром») за 13,1 млрд долларов США. После этой продажи в России было зарегистрировано ООО «Миллхаус» («Миллхаус»). Компания «Миллхаус» стала искать для меня новые объекты для инвестиций. В июне 2006 года связанные со мной компании приобрели по рекомендации «Миллхаус» около 37 % акций крупной российской горно-металлургической компании Евраз Груп СА (Evraz Group SA, «Евраз»). После этой инвестиции Евраз осуществил крупные приобретения в Украине, США, Канаде и Южной Африке и в настоящее время входит в двадцатку крупнейших производителей стали в мире.20. В декабре 2007 года я и группа менеджеров Миллхауса приобрели 40 % акций компании по добыче драгоценных металлов Хайленд голд Мейнинг (Highland Gold Mining), разрабатывающей месторождения в России и Средней Азии, акции которой включены в листинг на Лондонской фондовой бирже. Миллхаус также продолжает управлять моими инвестициями в сфере недвижимости, включая крупные проекты в Москве, Санкт-Петербурге, Сочи.21.  Примерно в 1999 году, оказавшись на Чукотке и увидев, в каком бедственном положении находился в то время этот регион, чтобы улучшить его экономическую ситуацию, я решил стать депутатом Государственной Думы от Чукотки . 19 декабря 1999 года я был избран в Государственную Думу Федерального Собрания Российской Федерации от Чукотского автономного округа, получив поддержку 60 % голосов избирателей. В феврале 2000 года я стал членом Комитета Госдумы по вопросам Севера и Дальнего Востока. В том же году я создал благотворительный фонд «Полюс Надежды», через который решал проблему нехватки продуктов питания на Чукотке, завозя продукты питания в национальные села зимой. Кроме того, мы начали отправлять всех без исключения детей Чукотки на летний отдых, обеспечивали их одеждой и другими необходимыми вещами, а также медицинской помощью. С самого начала мы также начали оказывать помощь инвалидам, проживающим на Чукотке, для которых было приобретено более 400 квартир в центральных районах России. На благотворительную деятельность через «Полюс Надежды» мной было направлено около 400 млн долларов США. 22. 24 декабря 2000 года я был избран Губернатором Чукотки, получив поддержку 90 % избирателей, и занимал эту должность до своей добровольной отставки в июле 2008 года. На посту Губернатора я начал реализовывать масштабную программу преобразования региона, которая включала одновременную реконструкцию устаревшей коммунальной инфраструктуры, дорог, жилья, школ, больниц и других социальных объектов.23. Я создал еще одну некоммерческую организацию – фонд «Территория» и потратил более 1,5 млрд долларов США на благотворительные программы на Чукотке. На деньги фонда восстановлено 70 % национальных сел, построено или реконструировано более половины учреждений здравоохранения и почти все объекты народного образования, а также модернизирован аэропорт в г. Анадырь – единственный транспортный узел, связывающий его с Большой Землей.24. Был разработан экономический план по выводу региона на самообеспечение. За период моего пребывания на посту Губернатора валовой региональный продукт вырос в 9 раз, а доля семей, живущих за чертой бедности, снизилась с 50 % до 12,8 %. Округ занял второе место в России по золотодобыче.25. В настоящее время, являясь спикером Думы Чукотского автономного округа, я продолжаю активно участвовать в жизни региона и заниматься благотворительной деятельностью.26.  В настоящее время в сфере бизнеса я являюсь портфельным инвестором, а также уделяю большое внимание спортивным и благотворительным проектам и поддерживаю искусство. На фоне своего увлечения футболом после покупки в 2003 г. футбольного клуба «Челси», я в 2004 г. основал фонд «Национальная академия футбола» («НАФ»), задачей которого было развитие детского футбола. На средства НАФа было построено более 100 футбольных полей в 53 регионах России, чтобы как дети, так и взрослые могли играть в футбол. Кроме того НАФ финансирует деятельность детской футбольной школы в Тольятти и других детских программ. Я потратил на развитие российского футбола около 120 млн долларов США. Я также оказываю значительную поддержку еврейским благотворительным организациям, школам и детским садам. 27. Я приложил много усилий, чтобы достичь успеха в бизнесе, и я рад, что теперь могу заниматься благотворительными проектами, о которых я сказал выше. Все это время со мной была одна и та же небольшая команда – люди, которых я знал, которым доверял и на которых мог положиться. Г-н Швидлер, например, в гораздо большей степени, чем кто-либо другой, вправе именоваться моим партнером, однако только г-н Борис Абрамович Березовский претендует на этот статус. Он уже получил от меня за свои услуги более 2,5 млрд долларов США, но ему этого недостаточно. Я огорчен и удивлен тем, что он дополнительно претендует в суде на значительную часть моего состояния. Я создал его упорным трудом, принимая на себя риски, связанные с бизнесом в России. Я ему не родственник и не опекун, и у меня нет ни юридических, ни моральных обязательств финансировать его образ жизни или пытаться удовлетворить его вымышленные притязания. 28. Мое постоянное место жительства – Россия. Насколько я понимаю, г-н Березовский утверждает, что мое постоянное место жительства – Англия. Это не так, и странно, что г-н Березовский утверждает это. Вопрос о том, проживал ли я постоянно в Лондоне в 2007 г. (когда была вручена Форма иска по настоящему разбирательству) уже рассматривался английским судом в деле по Иску № 2007–1545 с участием г-на Березовского. В вынесенном по нему судебном решении указано, что я был (и сейчас являюсь, что я подтверждаю) резидентом России, а не Англии.29. Требования, предъявляемые в рамках настоящего процесса, не имеют практически никакого отношения к Англии. Я дал указания своим юристам не оспаривать юрисдикцию английского суда по данному делу, так как г-н Березовский получил статус беженца в Великобритании после того, как был осужден за мошенничество в связи с хищением средств у российской компании Аэрофлот. Насколько я понял, при таких обстоятельствах у него нет практической возможности подать иск в России или лично давать там показания на судебном процессе. 30.  Мне представляется странным выступать ответчиком в Англии по иску, имеющему чисто российское происхождение и специфически российскую предысторию , и все же я надеюсь, что уважаемый Суд найдет очевидным, что исковые требования г-на Березовского не имеют под собой никаких оснований. 31. Как я уже сказал и как я поясняю ниже, г-н Березовский уже получил от меня очень значительную сумму денег, и я уверен, что у него нет никакого права требовать чего-то еще, будь то по закону или по долгу чести.32. Г-н Березовский утверждает, что когда-то я был его доверенным лицом и ближним деловым партнером. Оглядываясь в прошлое, я не стал бы называть его бывшим близким «другом», хотя я ощущал большую душевную близость и прежде относился к нему с уважением. Однако по причинам, которые я поясню ниже, наши отношения нельзя назвать дружбой или обычным деловым сотрудничеством. Он не относился ко мне как к равному. Наши отношения представляли собой тот особенный вид отношений, который когда-то был распространен в определенный период постсоветской истории России. Характер его отношений со мной можно описать русским словом «крыша». Если человек предоставлял «крышу», это означало, что он предоставлял защиту. «Крыша» могла иметь форму политической или физической защиты. В 1990-х и в начале 2000-х гг. я нуждался в обоих этих видах защиты, чтобы обеспечить достаточно стабильные условия для развития своего бизнеса. 33. Как я подробнее объясню ниже, мои отношения с господином Березовским начались в конце 1994 г., когда я хотел вывести свой бизнес на новый уровень, создав компанию, которая впоследствии стала Сибнефтью. В то время добиться этого в России было невозможно без помощи лица, обладавшего необходимыми политическими связями. Кроме того, в то время необходимо было также иметь и «физическую» защиту, поскольку все, кто имел доступ к предприятиям, способным приносить большие деньги, страдали от преступных посягательств, не исключая возможности насилия. Мои отношения с господином Березовским в рамках «крыши» можно охарактеризовать как взаимоотношения с человеком, имеющим политические связи, используя которые он мог решить определенные вопросы, получая за это денежное вознаграждение. Совершенно очевидно, что мы никогда не были партнерами в том смысле, какой, как я понимаю, вкладывается в понятие партнерства в Англии. В равной мере наши отношения нельзя описать как совместное предприятие, и мы никогда не заключали какие-либо соглашения, которые можно было бы должным образом описать как соглашения о совместной деятельности (как я понимаю этот термин согласно российскому праву). 34. Господин Березовский не был «бизнесменом» в том смысле, как я понимаю этот термин. Насколько я знаю, его никогда не интересовали создание и реальное управление бизнесом. Он в первую очередь и главным образом политик. Я не был его протеже, а он не был моим наставником. Я удивлялся его экстравагантному образу жизни и даже уважал его за это, но сам не стремился его перенять. Хотя сейчас я привлекаю к себе внимание СМИ, я все же никогда не стремился быть «публичной фигурой». Меня всегда больше интересовал реальный бизнес и разработка бизнес-стратегий. В этом я разбирался и к 1994 году был нацелен на то, чтобы вывести свой бизнес на новый уровень. 35. Как я подробнее поясню ниже, при создании Сибнефти господин Березовский обеспечил мне политическую поддержку во второй половине 90-х гг., а через своих деловых партнеров, таких как господин Патаркацишвили, – и физическую защиту. В ответ на это господин Березовский ожидал от меня существенных денежных выплат, с тем чтобы иметь возможность сохранять свой образ жизни и политическое влияние, в том числе за счет контроля над телевизионной компанией ОРТ. Именно так работала «крыша»: пока ваш защитник оказывает вам необходимые услуги, чтобы обеспечить защиту вашего бизнеса, он рассчитывает, что вы будете платить ему, сколько он скажет, и когда он скажет. Иерархия «крыши» ясна. Она не имела никакого отношения к праву собственности на бизнес. И партнерством она также не являлась.36. Мне кажется, нет никакого смысла пытаться описать «крышу» как создание юридических обязательств в какой-либо форме. В то время «крышевание» было действительно весьма распространено в России, оно выходило далеко за рамки закона и лишь немногим отличалось от преступного вымогательства. «Крыша» не создавала юридических обязательств, но я понимал, что вынужден платить, как и многие другие.37. Насколько мне известно, г-н Березовский не раз говорил в прошлом другим лицам, в особенности в его многочисленных интервью средствам массовой информации, что он является владельцем 50-процентной доли Сибнефти. Какое-то время я не имел ничего против того, чтобы люди верили, что он тесно связан с Сибнефтью, будь то в качестве владельца, учредителя или в ином качестве. Весь замысел обеспечения его «крыши» в том и состоял, чтобы другие чувствовали, Сибнефть «его» и не мешали компании. Однако мой опыт общения с г-ном Березовским показывает, что граница между реальностью и фантазией у него размыта и что он часто начинал верить своему собственному пиару. 38. Я бы описал г-на Березовского как человека с «большими идеями». У него всегда были далеко идущие политические амбиции и ему постоянно были нужны средства для их реализации. Ему также постоянно были нужны деньги, чтобы поддерживать свое влияние и престиж, а также для того, чтобы выглядеть «влиятельной персоной» – образ, к которому он всегда стремился. Он иногда походил на человека, страдающего манией величия, что могло привести к неожиданным или даже фантастическим затеям с его стороны. Например, одной из его идей было восстановление монархии в России. Чем более грандиозные планы он обдумывал в какой-то момент времени, тем больше денег ему было нужно в его почти фанатичном стремлении осуществить эти грандиозные планы. 39. На пике наших деловых отношений в конце 1990-х гг. я встречался с г-ном Березовским очень часть – как правило, несколько раз в неделю, обычно в его клубе в доме приемов ОАО «ЛогоВАЗ» («ЛогоВАЗ») по адресу: Москва, ул. Новокузнецкая, 40 (Клуб «ЛогоВАЗ»), но иногда и за границей. Наши отношения как в то время, так и в дальнейшем следует рассматривать в контексте политической, социальной и экономической ситуации в тогдашней России, краткий обзор которой я попытаюсь дать ниже.40. После крушения социализма и реформ Президента Горбачева Россия быстро прошла путь от командной экономики к развитой экономике. Многие крупнейшие предприятия остались государственными и находились под управлением советских руководителей старого типа, которых часто назывались «красными директорами». У них не было современных навыков управления и ведения бизнеса, необходимых для конкурентной рыночной экономики, а капитал для инвестирования достать было чрезвычайно трудно. Ряд важнейших отраслей, в частности, алюминиевая промышленность, находилась под влиянием преступных группировок, часто использовавших запугивание и убийства как средства для вымогательства денег у предприятий. Когда у иностранных инвесторов появилась возможность вкладывать средства в российские предприятия, они часто отказывались от этого из-за связанных с этим рисков. Гражданское законодательство не успевало за изменениями в экономике. Судебная система была ненадежной и не обеспечивала, реализацию прав, предусмотренных гражданским законодательством.41. В то время быть предпринимателем было увлекательно, но одновременно опасно и рискованно. Но в тоже время для людей вроде меня, открывались большие возможности. Что касается бизнеса, то сделать состояние можно было, только имея доступ к денежным потокам. Мало кто стремился вкладывать значительные деньги в акции, поскольку не было четкого и эффективного механизма защиты права акционеров, и рынок ценных бумаг находился еще на стадии начального развития. Таким образом, большинство предпочитало получать контроль над текущими денежными потоками компаний, а те немногие, кто в тот период вкладывал средства в акции, рисковали возможностью потери инвестиций. Отражением этого положения в общей неопределенности в отношении российских предприятий был тот факт, что при покупке российских активов их цена, как правило, равнялась ожидаемым денежным потокам не более, чем на ближайшие год-два. 42. На политическом фронте в конце 1994 г. у власти находился господин Б.Ельцин. Он был окружен людьми, которые оказывали на него большое влияние, например, генерал Александр Коржаков – начальник президентской службы безопасности, Виктор Илюшин – первый помощник президента Ельцина, а также Олег Сосковец, который был заместителем премьер-министра , и которого многие считали куратором российской промышленности со стороны государства. Победа господина Б.Ельцина на президентских выборах в июне 1996 года была не столь очевидной, и многие уже заранее ожидали победы коммунистов. Это создавало дополнительный риск лишиться имущества, в том числе акций, без какой-либо компенсации. Таким образом, это было время краткосрочных проектов, когда можно было легко потерять свои активы: их могла отобрать мощная преступная группировка или же коммунисты могли вновь прийти к власти и отменить частную собственность. 43. В правительстве в это время преобладали министры старого образца, советских времен, которые одновременно пытались справиться с дефицитом бюджета и необходимостью зарабатывать деньги в условиях рыночной экономики. Политики полагались главным образом на сложившуюся вокруг них небольшую группу влиятельных советников, а значит тому, кто хотел построить бизнес, требовавшей государственной поддержки, жизненно важно было бы иметь в этом кругу своего человека. Тогда появился ряд влиятельных личностей, к которым прислушивались люди, близкие к правительству. В то время господин Березовский был одним из таких людей. Кроме того, с 1995 г. его дополнительным преимуществом стало значительное влияние на СМИ – как телевидение, так и прессу. Были также люди, вроде господина Аркадия Патаркацишвили (обычно все его звали Бадри), которые пользовались влиянием благодаря своим связям с преступными группировками. Таким образом выглядела политическая поддержка и физическая защита, которые я ранее назвал «крыша»…

 

46. Как я отмечал выше, в 1994 г. я начал сотрудничать с Омским нефтеперерабатывающим заводом, у которого и приобретал нефтепродукты через свои компании Петролтранс и РУНИКОМ С.А. Поставку нефти на Омский нефтеперерабатывающий завод осуществляло ОАО «Ноябрьскнефтегаз».

47. В то время на внутреннем рынке цены на российские нефтепродукты и сырую нефть были значительно ниже уровня рыночных цен на мировом рынке. Трейдинговые компании вроде моих зарабатывали на разнице в ценах, покупав нефть и нефтепродукты по ценам внутреннего рынка, а затем продаже их на международных рынках.

48. К середине 1994 г. Петролтранс уже был основным поставщиком нефтепродуктов в Республику Молдова, поэтому, когда в октябре 1994 г. со мной связался министр Республики Молдова – начальник Госкомнефтепродукта г-н Н. Черный и попросил меня встретиться с г-ном Е.Я. Полтораксы, который являлся помощником генерального директора Ноябрьснефтегаза, я очень заинтересовался этим. В конце октября 1994 г. в офисе Петролтранса в Москве мы провели совещание, на котором присутствовал так же руководитель Представительства Республики Молдова г-жа Н.П. Полякова и г-н Полтораксы. Я понял, что между руководством Ноябрьснефтегаза и Омского нефтеперерабатывающего завода есть разногласия в вопросах создания новой нефтяной компании, и в целом управление этими государственными компаниями недостаточно эффективно. Также было заметно, что между руководством Омского нефтеперерабатывающего завода и Ноябрьснефтегаза плохие отношения, что часто приводило к такой проблеме, как, недопоставка нефти Омскому нефтеперерабатывающему заводу от Ноябрьснефтегаза. Я понял, что эти компании можно сделать гораздо более рентабельными, если объединить их под единым управлением. По результатам совещания я согласился заняться вопросом создания нефтяной новой компании на базе Омского нефтеперерабатывающего завода Ноябрьснефтегаза.

49. К концу 1994 г. я был намерен реализовать эту идею и взять под контроль управление создаваемой объединенной государственной компании.

50. Чтобы добиться этой новой объединенной компании было крайне важно иметь не только хорошие отношения с руководством предприятий и регионов, но также были необходимы связи с кем-то пользующимся политическим влиянием на высоком уровне, чтобы протолкнуть необходимые законодательные инициативы и обеспечить «крышу». По обычным российским меркам к концу 1994 г. я уже был успешным российским бизнесменом, однако не был известен в политических кругах и не имел прямого доступа к людям, имевшим возможность влиять на членов Правительства, принимающих важнейшие решения. Мне было также понятно, что даже если мне удастся взять под контроль управление Омским нефтеперерабатывающим заводом и Ноябрьснефтегазом, его будет невозможно сохранить без поддержки сильной «крыши». Как я уже говорил, в то время в России необходимость иметь «крышу» была необходимой реальностью ведения бизнеса.

51. В числе моих друзей, имеющих, как я полагал, необходимые для осуществления моей идеи связи в политических кругах, был г-н Петр Авен. Я был знаком приблизительно с 1991 г. с Председателем совета директоров Альфа-Банка г-ном Михаилом Фридманом, через которого в 1992 г. познакомился с г-ном Авеном. Вскоре мы стали друзьями. Помимо регулярных встреч в Москве, обычно на советских мероприятиях, мы вместе ездили в отпуск, например, путешествовали по Болгарии. Я много раз обсуждал с Авеном свою идею создания вертикально интегрированной нефтяной компании, потому что мне была нужна его поддержка.

52. К концу 1994 г. г-н Авен со своими деловыми партнерами пригласил меня поехать с ними в круиз по Карибскому морю. В этом круизе я и познакомился г-ном Березовским, с которым начал обсуждать свою концепцию создания вертикально-интегрированной нефтяной компании. В то время я уже знал, что г-н Березовский – человек, имеющий большое политическое влияние в Москве. Я понял, что он может обеспечить мне важные контакты. Более того, мне было известно, что у г-на Березовского были, как считалось, крепкие связи с чеченцами, которые в то время пользовались в Москве большим влиянием. Мне представлялось, что г-н Березовский способен обеспечить мне как политическую, так и физическую поддержку и защиту.

53. Я помню, как объяснял г-ну Березовскому, что хочу объединить Омский нефтеперерабатывающий завод и Ноябрьскнефтегаз в единую компанию, управление которой я буду контролировать. Я объяснил, что можно заработать много денег, объединив контроль над этими компаниями и управляя их продажами через мои Трейдинговые компании. В то время я думал, что прежде всего нужно получить контроль над управлением новой компанией, и только после этого готовиться к аукционам для приобретения ее акций. Я совершенно уверен, что мы с ним в тот момент не обсуждали программу «кредиты в обмен на акции», потому что в то время я ничего об этом не знал, поскольку сама идея такой программы появилась только весной 1995 г., о чем я говорю ниже. Хотя из нашей беседы я понял, что г-н Березовский мало что знает о нефтяной промышленности, его явно заинтересовала перспектива бизнеса с отличными возможностями создания постоянных крупных денежных потоков. Я, со своей стороны, считал, что, получив доступ к товарным потокам и возможность обеспечить эффективное управление, я смогу повысить свой доход от торговли и таким образом оплачивать предоставляемую моему бизнесу защиту. Я с самого начала учитывал тот факт, что если г-н Березовский окажет мне содействие в создании новой компании, в ответ он будет рассчитывать на значительное финансовое вознаграждение. Меня не слишком это радовало, но я был реалистом и знал, что без «крыши» моя идея о создании вертикально-интегрированной нефтяной компании идеей и останется. При этом ни во время круиза по Карибскому морю, ни после этого мы совершенно точно не обсуждали идею того, что г-н Березовский будет владеть половиной компании. Честно говоря, он не был в этом заинтересован, поскольку в ходе наших переговоров мы не исходили из того, что объединенная компания сама по себе будет приносить доход, во всяком случае, в краткосрочной перспективе, а его интересовали только денежные потоки. И я уже точно не предлагал сделать г-на Березовского владельцем 50-процентной доли своих Трейдинговых компаний, поскольку я создал свой трейдинговый бизнес без него. Я припоминаю, что во время круиза г-н Березовский улетал в Москву, а затем вернулся на Карибы, и мы продолжили наше общение. В то время он не переставал говорить о компании ОАО «Общественное Российское Телевидение» («ОРТ»), которая владела центральным российским телевизионным каналом, а также о том, насколько важно для него было иметь возможность финансировать свой проект ОРТ. Мы с господином Березовским договорились продолжить беседу после возвращения в Москву…

54. После возвращения в Москву, я рассказал об этой беседе г-ну Швидлеру, с которым, как я пояснял выше, я тесно сотрудничал (и продолжаю сотрудничать) и который в то время в основном занимался управлением делами компании РУНИКОМ С.А. Когда я пытался встретиться с г-ном Березовским, он, казалось, был постоянно занят, и ему все время приносили различные предложения и просьбы. Тем не менее, мне удалось с ним несколько раз встретиться в его Клубе ЛогоВАЗ, а также с глазу на глаз на правительственно даче в Александровке, которой г-н Березовский в то время пользовался. Я помню, что на меня произвело впечатление, что г-н Березовский, не занимая официально никакого поста в правительстве, имел возможность пользоваться правительственной собственностью, которую охраняла Федеральная служба охраны. Для меня это означало, что г-н Березовский – тот человек, который может оказать мне необходимую политическую поддержку. В то же время, поскольку это была правительственная собственность, нам, помнится, приходилось вести беседы во время прогулок по довольно большому участку вокруг дома.

55. Рассказав г-ну Березовскому о своем плане объединить Омский нефтеперерабатывающий завод и Ноябрьскнефтегаз и вести продажи через мои Трейдинговые компании, я спросил у него, сможет ли он оказать мне содействие в подготовке и принятии соответствующих документов, необходимых для создания новой нефтяной компании. Г-н Березовский согласился предоставить мне так называемую «крышу» в обмен на вознаграждение в виде оплаты его крупных «расходов». Мы обсудили, что собой будут представлять его предполагаемые «расходы». Г-н Березовский объяснил, что ему нужны деньги для финансирования компании ОРТ, которую он считал фактически «своей». Мне было известно из наших бесед, что г-н Березовский рассматривает ее в качестве ключевого инструмента для удовлетворения своих политических амбиций. Из бесед с ним я понял, что одним из условий приобретений им акций ОРТ у государства было обеспечение финансирования ОРТ. Через некоторое время после приобретения г-ном Березовским акций руководство ОРТ объявило о временном запрете на рекламу. Не получая доходов от рекламы, г-н Березовский особенно нуждался в деньгах для ОРТ. Насколько я помню, г-н Березовский дал понять, что ему потребуется около 30 млн долларов США в год для ОРТ и его личных расходов. Эта цифра обсуждалась во время наших встреч в Александровке. Я также помню, что г-н Березовский поинтересовался, сколько я смогу зарабатывать в год, если моя идея создания вертикально-интегрированной компании будет реализована. Я воспринял это как вопрос относительно общего дохода, который я мог получить от Трейдинговых компаний, поскольку тогда это был мой единственный источник дохода. У меня создалось впечатление, что г-н Березовский самостоятельно решал, какие из многочисленных проектов, которые ему тогда предлагали, заслуживали его поддержки. Я знал, что ему нужно убедиться в том, что я смогу оплачивать его услуги, особенно если новый бизнес не будет столь успешным, как я надеялся. Итак, я сообщил ему, что в настоящий момент Трейдинговые компании приносят мне около 40 млн долларов США в год, и я рассчитываю, что смогу увеличить эту сумму примерно до 100 млн долларов США в год при условии установления контроля над новой компанией, в состав которой будут входить Омский нефтеперерабатывающий завод и Ноябрьскнефтегаз. Я совершенно уверен, что он не устанавливал плату, исходя из 50 % моего ожидаемого дохода от торговли, и вообще никак не упоминал о разделении прибылей. Вместо этого он сообщил мне примерный размер платы и спросил меня о вероятном доходе в следующем году с тем, чтобы убедиться, что я буду в состоянии расплатиться с ним.

57. Озвученная им плата уже составляла почти полную сумму моего годового дохода от бизнеса, поэтому я надеялся, что оплачивать расходы г-на Березовского мне придется только после создания новой объединенной компании, когда я смогу получить дополнительные доходы. Однако уже в марте 1995 г. он потребовал от меня сделать первый платеж, чем, как мне показалось в тот момент, он хотел, с одной стороны, дать мне понять, что наши отношения в связи с «крышей» уже начались, и с другой стороны, показать, как выглядит теперь баланс сил. Мне стало очевидно, что он хочет получить деньги от меня прежде, чем окажет какие-либо услуги.

58. Наша договоренность не была оформлена письменно, и не было никакого конкретного соглашения о том, какие из Трейдинговых компаний будут давать средства для платежей или как долго эта договоренность будет действовать, а также какие именно суммы будут выплачиваться помимо платы за первый год, и я предположил, что в каждом году это будет зависеть от характера оказываемых услуг в соответствующие периоды времени и от того, какими будут расходы г-на Березовского и ОРТ…

62. Г-н Патаркацишвили не принимал участия в моих первоначальных беседах с г-ном Березовским о моем предложении по созданию новой нефтяной компании. К тому времени, когда я познакомился с г-ном Патаркацишвили, наши переговоры с г-ном Березовским уже состоялись и договоренность о «крыше» уже была достигнута. Я хорошо помню нашу встречу. Он вошел в комнату, где я встречался с г-ном Березовским за закрытыми дверями (это было примерно в конце марта 1995 г., т. к. в это время г-н Патаркацишвили стал должностным лицом на ОРТ). Как правило, никто не осмеливался входить в комнату во время таких совещаний, но г-н Патаркацишвили явно мог это делать. Г-н Патаркацишвили сообщил, что ОРТ срочно нужны средства на выплату заработной платы и погашение других долгов. Как я думаю теперь, появление г-на Патаркацишвили было, вероятно, спланировано заранее, потому что г-н Березовский сразу же начал на меня давить, чтобы я заплатил, и в итоге, я на это согласился. Сумма платежа была порядка 8 млн долларов США, что было для меня значительной суммой. Помню, впоследствии я был крайне раздосадован тем, что меня попросили это сделать, в особенности потому, что в тот день мне пришлось дожидаться встречи с г-ном Березовским около 5–6 часов , да еще и затем, чтобы от меня потребовали денег для ОРТ. Однако г-н Березовский был очень убедителен, и я понял, что придется заплатить, несмотря на то, что он еще не оказал мне никаких услуг, потому что мне нужна «крыша». Оплата была произведена (из средств, поступивших от Трейдинговых компаний) значительно раньше, чем была сформирована Сибнефть…

68. У г-на Березовского были расходы не только на ОРТ. Г-н Березовский хотел, чтобы его воспринимали как одного из самых влиятельных и богатых людей в России. Как результат, предполагалось, что я должен оплачивать также его личные расходы, требуемые для достижения этой цели. Свои расходы он всегда объяснял необходимостью поддерживать определенный стиль жизни и репутацию для сохранения политического и общественного влияния. В результате в 1997 г. г-н Березовский был признан журналом Форбс (Forbes) самым богатым человеком России, чему он был невероятно рад и публично принимал поздравления. Кроме того, время от времени мне приходилось по просьбе г-на Березовского обращаться к его кредиторам и возмещать им напрямую его расходы.

69. После того, как в 1996 г. г-н Ельцин выиграл президентские выборы (что было важной победой г-на Березовского, поскольку у него были связи в окружении Ельцина и уменьшился риск возврата к власти коммунистов), я все чаще оплачивал личные расходы г-на Березовского. Вначале он говорил, что эти платежи направлены на его нужды, связанные с ОРТ, но вскоре средства стали расходоваться исключительно на формирование собственного публичного образа г-на Березовского и поддержание его престижа, который еще больше вырос после того, как в октябре 1996 г. он был назначен заместителем Секретаря Совета безопасности, а в апреле 1998 г. – Председателем Исполнительного секретариата СНГ. Чем влиятельнее становился г-н Березовский, тем больше средств ему требовалось для сохранения своего положения. Как правило, примерно в начале каждого года мы с г-ном Патаркацишвили обсуждали, сколько именно г-н Березовский рассчитывал получить от меня в этом году, с учетом его политических расходов, таких как финансирование ОРТ, поддержание своего политического имиджа, финансирование различных СМИ, а также своих «расходов». Помню, что в 1996 году я выплатил ему около 80 млн долларов США (такая большая сумма связана с проходившими в тот год выборами), хотя тот год был для меня сложным, поскольку значительные средства были потрачены на приватизацию. Далее в 1997 г. я заплатил около 50 млн долларов США, также как и в 1998 г., несмотря на связанный с финансовым кризисом дефицит наличности. В 1999 г. я также выплатил около 50 млн долларов США. Г-н Березовский никогда не интересовался деятельностью моих Трейдинговых компаний или Сибнефти. Его интересовала только моя возможность платить, и он просто считал, что я буду платить столько, сколько он скажет, и если у меня возникнут проблемы с денежными потоками, то я предупрежу г-на Патаркацишвили о небольшой задержке с оплатой…

71. Первоначально моей главной целью было создать Сибнефть и получить доступ к товарным потокам, для чего прежде всего необходимо было издание соответствующего указа Президента РФ. Мы оба – я сам и г-н Березовский – сыграли важную роль в том, чтобы добиться издания такого указа , как я объясню ниже. В ходе настоящего разбирательства г-н Березовский сильно преувеличивает ту роль, которую он сыграл на самом деле, и создает впечатление, что его коммерческая роль была более значительной. Это не соответствует действительности, как я поясняю ниже. В любом случае, я никогда не отрицал и не отрицаю, что предоставленная им «крыша» была совершенно необходима для процесса, поэтому его вклад (хоть он и значительно отличается от той картины, которую он пытается изобразить сейчас) все равно имел крайне важное значение.

72. Я понимал, что для создания новой компании на базе действующих государственных предприятий мне была необходима поддержка со стороны руководителей этих предприятий, а именно г-на Виктора Городилова (в то время Генеральный директор Ноябрьскнефтегаза) и г-на Лицкевича (в то время Генеральный директор Омского НПЗ), которые имели большой авторитет в данной отрасли. Поскольку я давно работал в отрасли, то с каждым из них у меня сложились хорошие деловые взаимоотношения. Однако свести вместе г-на Виктора Городилова и г-на Лицкевича – двух «красных директоров» учитывая их сложные отношения, оказалось самым сложным из того, что мне пришлось сделать для формирования компании. Это я, а не г-н Березовский, организовал письмо от г-на Виктора Городилова на имя президента Ельцина с объяснением выгод создания новой нефтяной компании, поскольку, как я уже сказал выше, я был знаком с г-ном Виктором Городиловым со времени моего сотрудничества с Ноябрьскнефтегазом. Я подготовил это письмо вместе с г-ном Полтораком и получил подпись г-на Виктора Городилова. После того как г-н Виктор Городилов подписал письмо, я добился, чтобы Губернатор Омской области г-н Леонид Полежаев передал его президенту Ельцину. Я был знаком с г-ном Полежаевым, поскольку вел операции в этом регионе. Г-н Березовский не имел возможности лично передать письмо президенту Ельцину, потому что в то время он не занимал никакого официального поста в правительстве и не имел прямого доступа к Президенту. Вместо этого г-н Березовский использовал свое влияние на тех, кто имел доступ к президенту Ельцину, чтобы добиться соответствующего решения по письму г-на Виктора Городилова после его получения Президентом…

75. Г-н Березовский использовал свое личное и политическое влияние в Москве для получения нужных подписей для подготовки и принятия необходимых нормативно-правовых актов. Он никогда не говорил мне, что это произошло во время его непосредственной встречи с президентом Ельциным. Я помню, как г-н Березовский рассказывал мне, что встречался с президентом Ельциным весной 1995 г., но все же, как я понял, это не была встреча с глазу на глаз, и она не была связана с Сибнефтью. Насколько мне известно из наших с ним бесед, г-н Березовский впервые встретился с президентом Ельциным наедине после того, как он был назначен заместителем Секретаря Совета безопасности в октябре 1996 г. Г-н Березовский определенно никогда не был человеком «группы советников» президента Ельцина. Я знаю это от г-на Валентина Юмашева, который к 1996 г. был советником президента Ельцина по вопросам взаимодействия со СМИ, а в марте 1997 г. стал руководителем Администрации Президента, и с которым у меня сложились дружеские взаимоотношения.

76. Итак, мне была важна способность г-на Березовского убедить тех, кто мог оказать влияние на решения президента Ельцина, поддержать предложение о создании компании Сибнефть. Г-н Березовский рассказал мне, что говорил с г-ном Юмашевым и другими людьми, известными как члены «ближнего круга» президента Ельцина, включая г-на Илюшина и генерала Коржакова. В то время генерал Коржаков был одним из немногих, у кого ежедневно был доступ к президенту Ельцину. В связи с этим, участие г-на Березовского было крайне важным, так как в то время у меня не было политических контактов на таком высоком уровне в Администрации Президента.

77. Законодательные акты были приняты, и Сибнефть была официально зарегистрирована 6 октября 1995 г. в г. Омске. Г-н Березовский потребовал у меня (неразборчиво) сказал, что нужно заплатить генералу Коржакову), которые, по его словам, он понес в связи с обеспечением поддержки для создания Сибнефти. Осенью 1995 г. я заплатил г-ну Березовскому по его просьбе 10 млн долларов, из них 4 млн долларов РУНИКОМ С.А. перечислил напрямую ЛогоВАЗу. Это была часть платы за услуги г-на Березовского…

82. Приблизительно в марте 1995 г. г-н Владимир Потанин (который в последующем стал первым заместителем Премьер-министра) на заседании Правительства Российской Федерации предложил от имени консорциума банков предоставить кредит правительству под залог принадлежащих государству акций ведущих российских предприятий. Так была впервые озвучена идея залоговых аукционов, которая получила неофициальное название «кредиты в обмен на акции». 31 августа 1995 г. вышел Указ Президента № 889 «О порядке передачи в 1995 году в залог акций, находящихся в федеральной собственности». Комитету по управлению государственным имуществом было поручено в 10-дневный срок определить перечень платежей акций, выставляемых на аукцион. В данном списке Сибнефти не было.

83. Мы с г-ном Березовским примерно в сентябре 1995 г. встретились с членами Комитета по управлению государственным имуществом, включая г-на Альфреда Коха, который, как я помню, исполнял обязанности Председателя этого Комитета. Позднее я неоднократно встречался с г-ном Кохом и мы обсуждали шаги, которые необходимо предпринять для включения Сибнефти в программу «кредиты в обмен на акции». Кроме того, мы обменивались мнениями по возможной цене предложения по кредиту, исходя из того, как мы оценивали стоимость компании. Я также обсуждал вопрос включения Сибнефти в программу «кредиты в обмен на акции». Убедить г-на Виктора Городилова было долгим и нелегким делом, но, в конце концов, он согласился поддержать это предложение и, при необходимости, даже оказать финансовую поддержку.

84. Первым шагом стало издание Комитетом по управлению государственным имуществом 11 октября 1995 г. распоряжения № 1462-р, согласно которому 51 % акций Сибнефти закреплялся в федеральной собственности, а 49 % акций подлежало продаже на инвестиционных конкурсах и специализированном денежном аукционе. Г-н Кох сказал, что без издания Указа Президента он сам ничего больше сделать не может. Я сказал ему, что беру это на себя, и попросил г-на Коха, чтобы он выступил на заседании Правительства с предложением о передаче в залог 51 % акций Сибнефти. Он согласился. Дальше все произошло очень стремительно, буквально за один день Правительство одобрило предложение Комитета по управлению государственным имуществом о передаче 51 % акций Сибнефти в залог (постановление № 1167 от 27.11.1995 г.), был подготовлен проект Указа, собраны необходимые согласования после чего г-н Березовский обеспечил подписание президентом Ельциным Указа от 27.11.1995 г. № 1186 «Об управлении и распоряжении акциями открытого акционерного общества «Сибирская нефтяная компания», находящимися в федеральной собственности». В этот же день было опубликовано информационное сообщение о проведении 28 декабря 1995 г. аукциона на право заключения договоров кредита, залога акций Сибнефти, составляющих 51 % уставного капитала, и соответствующего договора комиссии.

85. Я понимал, что надо обязательно участвовать в торгах, иначе я рискую потерять контроль над оперативным управлением, на который я уже потратил столько денег и которого добился с таким трудом. И я со своей командой сосредоточился на подготовке к аукциону. И в этой связи я обсуждал предстоящий аукцион с г-ном Березовским и г-ном Виктором Городиловым. При этом выкуп акций не обсуждался, так как предметом аукциона было предоставление кредита правительству под залог акций…

86. Чтобы принять участие в аукционе по программе «кредиты в обмен на акции» я организовал создание компании под названием ЗАО «Нефтяная финансовая компания» («НФК»). Мы с г-ном Березовским обсуждали участие НФК в аукционе с г-ном Александром Смоленским, с которым впоследствии и договорился об условиях, на которых НФК и ВКБ «Столичный банк сбережений» («СБС») подадут заявку на право заключения с российским правительством договоров кредита, залога 51 % акций Сибнефти и договоров комиссии. Я сделал так, что совладельцами НФК стали две российские компании – ООО «Вектор-А», которое на 100 % принадлежало другой моей компании – Петролтранс, и АКБ «Объединенный банк» («Объединенный банк»). Основными владельцами Объединенного банка были государственная компания ОАО «АвтоВАЗ», ее дочернее предприятие ПКБ «АвтоВАЗбанк» и ЛогоВАЗ. Было широко известно, что Объединенный Банк связан с г-ном Березовским, и на протяжении всего процесса подготовки к аукциону и последующего участия в нем я стремился поддерживать впечатление о нашей связи с г-ном Березовским, чтобы придать больший вес нашей заявке. В конце концов, я платил ему за это и пользовался каждой возможностью, чтобы получить выгоду от его протекции…

93. Мы с г-ном Городиловым провели много времени на переговорах с СБС с участием г-на Смоленского, г-на Алексея Рассказова и других банковских служащих СБС. Причины, по которым СБС дал согласие использовать свое имя для нашей заявки, состояли, во-первых, в том, что мы полностью обеспечили своими денежными средствами всю сумму кредита, и во-вторых, мы договорились, что все предприятия Сибнефти перейдут на банковское обслуживание в СБС. К концу 1995 г. в России было лишь несколько компаний с такими большими денежными потоками, как у Сибнефти (в районе 1 млрд долларов США в год), поэтому стать основным банком Сибнефти было для СБС важным достижением. Это никак не было связано с г-ном Березовским.

94. СБС выступал на залоговом аукционе скорее «номинальным» кредитором, который предоставил 100,3 млн долларов США, необходимых для аукциона. Однако, как я поясню ниже, фактически СБС рисковал мало, если вообще рисковал, поскольку предоставленный кредит был полностью обеспечен средствами, находившимися на банковских счетах наших компаний в этом банке. Банк «Менатеп», который формально гарантировал кредит СБС, также не брал на себя каких-либо реальных рисков, потому что его ответственность наступала только в том случае, если бы СБС не заплатил.

95. Как было отмечено выше, ни г-н Березовский, ни г-н Патаркацишвили ничего не внесли для финансирования заявки НФК на аукционе ни через НФК, ни в виде какого-либо обеспечения под кредит СБС.

96. В равной мере мы не говорили с г-ном Березовским о том, что он предоставит какую-либо финансовую гарантию. Судя по тому, что мне было известно о ЛогоВАЗе, у этой компании также не было необходимых активов для обеспечения какого-либо кредита. Мысль о том, что г-н Смоленский позволил бы СБС выдать 100, 3 млн долларов США только под личную гарантию Березовского, как он это утверждает, не вызывает доверия. Г-н Березовский пытается крайне недостоверно изобразить ту роль, которую он играл.

97. Г-н Патаркацишвили, хотя и не принимал участия в организации финансирования заявки, некоторым образом принял участие в аукционе. В период подготовки документации для подачи заявки я узнал, что АБ «Инкомбанк» также планирует подать заявку на участие в аукционе. АБ «Инкомбанк» намеревался использовать для подачи этой заявки алюминиевую компанию ОАО «Самеко». Г-н Патаркацишвили сказал, что постарается убедить Генерального директора ОАО «Самеко» отозвать заявку. Это ему удалось, и он получил подписанное письмо, подтверждающее отзыв заявки. Без участия г-на Патаркацишвили мы бы не получили письма об отзыве ОАО «Самеко».

98. НФК выиграла аукцион. Я помню, что был очень доволен победой НФК, хотя не могу вспомнить, что именно я сказал в момент объявления результатов, не думаю, что я когда-либо говорил г-ну Вальдману, что горжусь быть партнером г-на Березовского, как, насколько я понимаю, он утверждает…

105. Государство не смогло погасить кредит. И 12 мая 1997 г. НФК в установленном порядке провела конкурс по продаже 51 %-ного пакета акций Сибнефти. Для участия в конкурсе я договорился с г-ном Смоленским о том, что СБС предоставит нам компании, которые выступят учредителями новой компании, которой стало ООО «Финансовая нефтяная корпорация» («ФНК»). Организационные вопросы по созданию ФНК и ее подготовке к конкурсу я поручил г-ну Андрею Городилову. Я контролировал ФНК косвенно через своих сотрудников , а юридически учредителями компании выступили ЗАО «Алкон Секьюритиз» и ЗАО «Объединенная депозитарная компания», которые контролировались СБС. Такая структура владения была обусловлена необходимостью участия в конкурсе компаниям, имеющей достаточный собственный капитал.

106. В результате ФНК победила (см. Договор купли-продажи от 14 мая 1997 г.). Источником средств для приобретения ФНК акций Сибнефти были средства, внесенные в уставной капитал ФНК ее учредителями, а также кредит СБС. При этом мы обеспечили покрытие этих взносов средствами РУНИКОМ С.А., Ноябрьскнефтегаза и Омского нефтеперерабатывающего завода. Г-н Березовский не был учредителем ФНК и не имел никакого отношения к организации и проведению конкурса. Г-н Патаркацищвили содействовал нам в проведении конкурса, т. к. был председателем конкурсной комиссии НФК, которая была организатором конкурса.

107. По итогам аукционов в период с 1995 г. по 1997 г. Сибнефть была преобразована из полностью государственного предприятия в частную компанию со следующей акционерной структурой: РУНИКОМ С.А. (12,22 %), Фирма СИНС (19 %), РИФАЙН ОЙЛ (15 %), ФНК (51 %) и другие инвесторы (2,78 %).

108. При этом г-н Березовский не вносил вкладов в капитал ни одной из компаний, которые при обрели акции Сибнефти, не вкладывал средств в активы, которые сформировали Сибнефть как таковую, и я не соглашался на то, чтобы после создания Сибнефти он или г-н Патаркацишвили имели право на какую-либо ее часть или ее акции. Никакой раздел приобретенных акций Сибнефти по принципу 50/50 (или любому иному) не обсуждался. Более того, г-н Березовский даже никогда не сообщал мне о своей заинтересованности приобрести акции или участвовать в компании в какой-либо форме. Его интересовало только получение средств от меня тогда, когда это было ему нужно, неважно из какого источника и не в пределах какой-либо конкретной доли от сумм, получаемых от Сибнефти. Мы не договаривались ни о разделе прибылей Сибнефти, ни в долях, о которых заявляет г-н Березовский, ни как-либо иначе.

 

109. Кроме того, мы не договаривались и о разделе каких-либо предприятий, которые будут приобретены кем-либо из нас в будущем, и уж тем более в указанных долях. Так, г-н Березовский приобрел некоторые компании, например, «Коммерсантъ», «Независимую газету», «ТВ6» и «Новые известия», после предполагаемого соглашения о разделе по принципу 50/50, но ни он, ни я никогда не считали эти активы (или любую их часть) принадлежащими мне в каком-либо смысле. Я никогда не считал, что мне принадлежит 50 % каких-либо из этих приобретений, а г-н Березовский никогда не говорил мне о чем-то подобном, предлагая разделить со мной свои приобретения или иным способом. Он не консультировался со мной ни о каких предполагаемых инвестициях, которые он намеревался осуществить, а я не консультировался с ним по поводу моих коммерческих дел. После приобретения Сибнефти я приобрел долю участия в ряде других компаний, которые никаким образом не были связаны ни с г-ном Березовским, ни с г-ном Патаркацишвили. Я никогда не обсуждал это с г-ном Березовским, и он, разумеется, не имеет никаких прав на них…

111. Как я понял, г-н Березовский утверждает также, что в 1996 г. мы устно договорились о том, что г-н Березовский и г-н Патаркацишвили должны дистанцироваться от бизнеса Сибнефти. Это, однако, не так. В 1996 г. я не считал, что вмешательство г-на Березовского в политику губительно сказывается на Сибнефти, и не затрагивал этого вопроса ни с г-ном Березовским, ни с г-ном Патаркацишвили. Напротив, как я объяснял выше, я специально «старался», чтобы он публично ассоциировался с Сибнефтью. Г-на Березовского очень уважали важные люди, которые обладали достаточной властью, чтобы свести на нет все усилия, уже приложенные для превращения Сибнефти в успешное предприятие, и я в то же время очень беспокоился о том, чтобы не потерять все то, что создавал. Мало того, что г-н Березовский непосредственно ассоциировался с заявкой, сделанной Фирмой СИНС в сентябре 1996 г. через ПК-траст, 29 сентября 1996 г. он был еще и избран в совет директоров Сибнефти. Некоторые мои коллеги были не в восторге от г-на Березовского, но я на этом начальном этапе считал наличие ассоциаций с ним важным приобретением. Так, в Проспекте предложения в отношении сертификатов на участие в кредите с нефиксированной ставкой на сумму 150 млн долларов США в августе 1997 г. говорилось, что несмотря на отсутствие у г-на Березовского доли в Сибнефти. «он поддерживает, однако, близкие отношения с рядом старших руководителей и Советом директоров Компании». Это отражало мое желание сохранять представление о том, что моя связь с г-ном Березовским в то время была общеизвестной…

114. Не было и якобы ранее достигнутого соглашения о том, что акции Сибнефти, на которые г-н Березовский и г-н Патаркацишвили предположительно имели право, подлежали «передаче». Мне ничего об этом не известно, хотя, как я понял, г-н Березовский в любом случае уже изменил свои показания о бенефициарной доле и передаче акций.

115. Г-н Березовский, по-видимому, утверждает также, что «приблизительно в августе 1997 г. это соглашение (было) реализовано». Я не понимаю, что г-н Березовский хочет этим сказать, я не знаю, какие действия можно было истолковать как такую реализацию.

116. Коротко говоря, мы не заключали никаких соглашений, которые, как утверждает г-н Березовский, были нами достигнуты в 1995 г. или в 1996 г.

117. В действительности, ни г-н Патаркацишвили, ни г-н Березовский никогда не претендовали на акции Сибнефти и не предоставляли капитала для покупки акций. Никоим образом они не были «бенефициарами» какого-либо траста, куда я передал бы принадлежащие мне акции, как, насколько я понимаю, г-н Березовский ранее заявлял на настоящем процессе. Я не помню, слышал ли я к этому времени вообще русское слово «бенефициар». Не было и никакого соглашения о партнерстве.

118. Ни г-н Березовский, ни г-н Патаркацишвили не принимали участия в управлении Сибнефтью, хотя формально был период примерно 2 месяца, когда г-н Березовский был членом совета директоров. Г-н Патаркацишвили также был номинальным членом совета директоров с июня 1997 г. по июнь 1999 г., но, насколько я знаю, он не присутствовал на заседаниях совета директоров. Я не консультировался с г-ном Березовским или г-ном Патаркацишвили по вопросам об инвестировании прибыли Сибнефти или выплате им прибыли Сибнефти.

119. В соответствии с Федеральным законом «Об основах государственной службы Российской Федерации» государственный служащий обязан передавать в доверительное управление под гарантии государства на время прохождения государственной службы находящиеся в его собственности доли (пакеты акций) в уставном капитале коммерческих организаций. Однако это не помешало г-ну Березовскому владеть какое-то время акциями ПК-траст (о чем я говорю выше в пункте 103) даже когда г-н Березовский был членом Совета безопасности с октября 1996 г. по ноябрь 1997 г. Как бы там ни было, он никогда не спрашивал меня, может ли он быть акционером, кроме одного раза в конце 2000 г. (обсуждается в пунктах 196 и 240 ниже), когда в силу обстоятельств его доля участия должна была использоваться как способ получения им платежа. Даже тогда ни он, ни я не говорили о том, что он имел право на долю участия или что это было частью предварительной договоренности.

120. Как я понял, в рамках настоящего процесса упоминаются события конца 1997 г., в связи с прерванным слиянием компаний ОАО «ЮКОС» («ЮКОС») и Сибнефть (известным как слияние «ЮКСИ») и участием в нем г-на Березовского.

121. Г-н Березовский не участвовал в разработке идеи слияния ЮКСИ. Как я помню, идея этой сделки зародилась на конференции в Хьюстоне, где присутствовали г-н Швидлер и г-н Ходорковский – в то время конечный владелец ЮКОСа. Г-н Швидлер рассказал мне об этом по возвращении. Мы решили начать переговоры с представителями ЮКОСа. Г-н Березовский присоединился к нам гораздо позднее, ближе к концу… когда увидел политическую выгоду в слиянии и наличии видимой связи с блоком ЮКОСа, который в то время пользовался серьезным влиянием в российском парламенте. Перспектива в дальнейшем стать представителем столь мощной структуры серьезно повысила бы его статус, удовлетворяя его растущие аппетиты в отношении власти.

122. По причинам, которые я указывал выше, в то время для меня все еще было очень важно наличие некоторой связи между г-ном Березовским и Сибнефтью в силу его политических связей и его положения в целом. Отчасти это позволило бы уравновесить две стороны планируемой сделки по слиянию, где ЮКОС в то время казался более влиятельным, но особенно важно это было потому, что для того времени это была крупная сделка, которая требовала официального согласования государства в рамках требований законодательства о защите конкуренции. На церемонию завершения сделки пришло много важных политических деятелей, таких как г-н Черномырдин (тогдашний Премьер-министр) и сам г-н Березовский.

123. В то время я не пытался отрицать ту роль, которую г-н Березовский, как предполагалось, играл в Сибнефти, потому что мне нужны были ассоциации с его именем и его политическим влиянием, чтобы осуществить сделку ЮКСИ. В этом смысле ситуация была аналогичной созданию Сибнефти. Своим «присутствием» г-н Березовский обеспечивал сделке политическую поддержку, не претендуя на акции во вновь созданной компании.

124. Не было ничего, что могло бы в то время помешать г-ну Березовскому, при наличии подобной договоренности, потребовать акции в образовавшейся после слияния компании, поскольку в то время его политическое влияние еще было очень сильно…

125.  В конечном итоге я все же решил выйти из сделки по двум причинам: по результатам проведенной проверке меня не устроило финансовое положение ЮКОСа, а также значительные различия в стиле управления, поскольку «комсомольский»

стиль управления ЮКОСом был очень далек от моего собственного. Г-н Березовский сообщил мне, что считает мой выход из сделки невыгодным для себя. Если бы у него действительно было так называемое право совместно с г-ном Патаркацишвили на 50 % долю, как он теперь утверждает, я не смог бы самостоятельно принять это решение, как я это сделал.

126. После того, как г-н Ельцин победил на президентских выборах 1996 г., в эйфории после поражения коммунистов и победы на выборах, которая была неочевидна, г-н Березовский продолжал требовать денег. В то время он, похоже, считал, что неуязвим и может делать, что захочет. Г-н Ельцин перенес в тот год два сердечных приступа, поэтому многие считали, что он не сможет использовать свои полномочия, как раньше. В связи с этим роль его советников возросла, поэтому достигнув таких высот власти, г-н Березовский не жалел средств и стремления остаться на верху пирамиды.

127. Сначала я чувствовал, что у меня нет выбора и нужно платить столько, сколько он просит, хотя временами требования г-на Березовского нелегко было выполнить, и я часто считал их завышенными, но меня больше беспокоило, что может произойти, если мы лишимся «крыши». Хотя к 1997 г. я стал владельцем подавляющего большинства акций Сибнефти, имущественные права в России еще не были надежно защищены, и я думал, что оказаться без поддержки г-на Березовского будет рискованно.

128. К 1997 г. платежи Трейдинговых компаний г-ну Березовскому и ОРТ, первоначально согласованные на уровне около 30 млн долларов США в год, выросли примерно до 50 млн долларов США в год. Как я отмечал выше, первоначально финансирование заключалось в основном в погашении долгов ОРТ третьим лицам. Это делалось после того, как г-н Березовский или г-н Патаркацишвили просил меня или членом моей команды заплатить конкретные суммы, которые ОРТ было должно своим кредиторам. Если эти просьбы были адресованы членам моей команды, они обращались ко мне за разрешением произвести платеж. Основным контактным лицом оставалась г-жа Гончарова. Именно она главным образом отвечала за организацию платежей. В организации платежей также участвовали г-н Андрей Городилов и г-н Шнидлер.

129. Однако со временем г-н Березовский просил меня помогать ему с оплатой и других его расходов. Так, я помню, что иногда оплачивались счета по кредитной карте его тогдашней подруги г-жи Елены Горбуновой , хотя и не помню, чтобы оплачивались ювелирные украшения или чтобы кто-то из моей команды отправлял их г-же Горбуновой, как это утверждается, насколько я понял. Г-на Гончарова вела списки этих платежей и периодически показывала их мне.

130. Если г-ну Березовскому нужно было зафрахтовать самолет, чтобы куда-то лететь, или если он хотел зафрахтовать яхту, он просил меня это оплатить. Всегда именно г-н Березовский решал, какие расходы нужны были ему для поддержания своего имиджа и влияния. Подозреваю, что временами почти все личные расходы г-на Березовского финансировались мной. Кроме того, г-н Березовский просил меня помочь ему с оплатой купленной им недвижимости во Франции. Одной из этих покупок примерно в 1997 г. был дом в Кап д’Антиб, который он расхваливал как очень впечатляющую резиденцию. Когда г-н Березовский просил меня что-либо оплатить, было ясно, что приобретаемое имущество вроде дома в Кап д’Антиб он рассматривал как важный элемент формирования своей власти и престижа. Итак, первоначальное соглашение о финансировании ОРТ со временем переросло в личный проект г-на Березовского по раскручиванию его имиджа как самого влиятельного политика и богатого человека, который подразумевал финансирование СМИ, политических движений и личных расходов г-на Березовского.

131. Как правило, организацией крупных платежей, после обсуждения со мной, занимался г-н Швидлер. Часто он общался с г-ном Патаркацишвили, чтобы убедиться, что г-н Березовский получил деньги. Г-н Швидлер старался по возможности затянуть и задержать платежи, а также брать деньги из разных Трейдинговых компаний, чтобы эти платежи не парализовали их операционные денежные потоки и работу…

134. Так, например, когда в 1998 г. цены на нефть упали до исторического минимума примерно в 8 долларов США за баррель, и я терпел убытки от своего нефтяного бизнеса, г-н Березовский по-прежнему ожидал, что я буду платить по его требованиям, и мне приходилось это делать.

135. Я никогда не занимался деталями платежей, и я не помню конкретных договоров займа 1997–1999 гг., о которых заявляет г-н Березовский, однако, судя по суммам и валюте, они, должно быть, относились к недвижимости во Франции, которую он попросил меня купить ему. Я припоминаю, что идея предоставлять г-ну Березовскому займы вместо денежных выплат возникла, должно быть, потому что он хотел избежать уплаты налогов на сделки во Франции…

138. К концу 1999 г. многие мои коллеги рассматривали мои взаимоотношения с г-ном Березовским как отрицательный фактор. Г-н Евгений Тененбаум, который пришел в Сибнефть в 1998 г., всегда смотрел на г-на Березовского глазами западного человека. Он считал, что серьезные международные игроки в отрасли рассматривают г-на Березовского как человека, с которым компания, стремящаяся представлять новую «западную» Россию, не должна иметь ничего общего.

139. По крайней мере, до прихода к власти г-на Владимира Путина в 2000 г., я по-прежнему полагал, что г-н Березовский имеет достаточно влияния в политических кругах, чтобы защитить Сибнефть от возможного произвола, и мое уважение к нему все еще было столь велико, что я продолжал его финансировать.

Я должен также признать, что меня всегда беспокоило, что г-н Березовский может сделать, если я перестану его поддерживать. К этому времени мы, однако, все больше и больше расходились во взглядах.

140. В конце 1999 г. г-н Ельцин ушел в отставку, и г-н Путин стал исполняющим обязанности Президента. Вначале г-н Березовский был очень этим доволен и считал его назначение одним из многих событий, которые следует поставить ему в заслугу. Он считал себя «серым кардиналом». Как я поясню дальше (см. пункты 177–224 ниже), г-н Березовский вскоре стал проявлять большое недовольство, когда обнаружил, что г-н Путин не тот человек, который легко поддается чьему-либо влиянию…

142. Что касается «крышевания», он мало что мог предложить российскому бизнесмену в изменившихся условиях. Новое руководство страны ясно давало понять (см. подробнее пункты 177–180 ниже), что деловая среда станет более стабильной и определенной, а значит, уменьшится потребность в спонсорстве, обеспечивающем «крышу», по крайней мере, в том смысле, в каком ее понимали с 1990-х гг.

143.  Хотя г-н Березовский никогда не угрожал мне прямо, его бахвальство по поводу того, какие методы он использовал в борьбе со своими врагами, а также его (и г-на Патаркацишвили) тесных связей с влиятельными чеченцами сильно влияли на мое отношение. В то время я просто разрывался на части – я все еще был очень должен по отношению к г-ну Березовскому и испытывал чувство долга перед ним, но при этом было очевидно, что он уже давно не оказывает мне никаких услуг, и у него не будет возможностей делать это в будущем. Его время прошло. Его период в истории постсоветской России закончился. Россия ушла вперед. Я ушел вперед. Наши деловые отношения завершились, а он по-прежнему считал меня своей «дойной коровой» и ожидал, что я буду оплачивать все его расходы. Я знал, что это не могло продолжаться бесконечно, но мне было очень трудно высказать или обсудить это с ним напрямую. В течение 2000 г. я предпочитал выполнять требования г-на Березовского о деньгах, нежели рисковать столкнуться с возможными последствиями отказа. У г-на Березовского были еще влиятельные друзья, а я больше не доверял ему и не мог быть уверен в том, как он отреагирует.

144. Как я понимаю, г-Березовский заявляет в данном разбирательстве, что я не только запугивал его с целью заставить его отказаться от своих законных прав собственности на Сибнефть, но и лишил его законной доли в РУСАЛе. Как я объясню дальше, это требование носит надуманный характер. Г-н Березовский не имел никакого отношения к какой бы то ни было части моей деятельности в алюминиевом секторе, в частности, никакого отношения ни к созданию РУСАЛа, ни к продаже моей доли в нем.

145. До 2000 г. российская алюминиевая отрасль была дезорганизована, активы были разделены между разными владельцами, и некоторые из ее участников отстаивали свои интересы с позиции силы, используя жесткие методы, в том числе насилие. Было много сообщений об убийствах, которые докатились и до Москвы ( размах насилия был таков, что в то время даже появился такой термин, как «алюминиевые войны» ), так что состояние, в котором находилась отрасль, получило широкую огласку… В конце 1990-х гг. я не был большим специалистом в алюминиевой промышленности, однако я и окружающие понимали, что мое умение успешно выстраивать взаимоотношения с людьми и находить разумные компромиссы, а также имеющийся опыт работы в нефтяной отрасли поможет мне быстро разобраться и в алюминиевой отрасли . Я хорошо понимал те выгоды, которые может принести, например, эффективное объединение производственных и сбытовых компаний и назначение компетентных руководителей, а передача активов и денежных потоков отдельных заводов под централизованное корпоративное управление должна была принести выгоды также и в плане безопасности. Проще говоря, лишение местных руководителей предприятий полномочий и контроля за обращающимися в бизнесе деньгами могло ограничить возможность местных бандитов вымогать деньги. Атаковать или запугать обезличенную крупную корпорацию гораздо сложнее, чем местного предпринимателя.

146. К концу 1999 г. я был знаком с большинством, если не со всеми крупными игроками в алюминиевой отрасли, и знал, что некоторые из них хотят выйти из бизнеса. Хотя я понимал потенциал объединения предприятий, я не слишком хотел работать в этой отрасли, учитывая ее историю, характеризовавшуюся насилием и неопределенностью. Преступные группировки вели ожесточенную борьбу за контроль над прибылью алюминиевых предприятий, в ходе которой были убиты десятки предпринимателей (среди наиболее известных можно назвать г-на Вадима Яфясова, г-на Олега Кантора и г-на Феликса Львова). Несмотря на то, что к концу 1990-х гг. масштабы насилия в отрасли несколько снизились, это по-прежнему был потенциально опасный бизнес, и тому, у кого было желание им заниматься, реально нужно было иметь «крышу» для обеспечения контроля и стабильности…

148. Среди тех, кто с особой настойчивостью продвигал идею участия в алюминиевом бизнесе, был г-н Патаркацишвили. В конце 1999 или в январе 2000 г г-н Патаркацишвили предложил мне выкупить алюминиевые активы у г-на Льва Черного, братьев Рубенов, а также у г-на Василия Анисимова. Все выглядело так, как будто он пытался о чем-то договориться с некоторыми из владельцев сам, но не смог сдвинуть дело с мертвой точи. Я понятия не имею, добивался ли он этого от своего собственного имени или сообщил кому-то из них об участии г-на Березовского. Однако в тот момент, когда от него поступило предложение, он был готов выступить посредником, с тем, чтобы я мог получить акции. При этом о каком-либо совместном предприятии речи вообще не велось, и мне вообще никто не говорил об участии г-на Березовского.

149. Как я уже сказал выше, любому, кто хотел начать работать в этой отрасли, была нужна серьезная «крыша» (в плане физической защиты). Я понял, что с посредничеством со стороны г-н Патаркацишвили вполне возможно удастся приобрести эти активы по конкурентной цене и попытаться частично повторить в алюминиевой отрасли те успехи, которых я достиг в нефтяном секторе…

150…На том этапе было неясно, что именно можно будет купить, поскольку имелось большое число миноритарных акционеров, которые были разрознены. Также не было ясно, сколько могут стоить эти активы, с учетом того, что было непонятно, в каком состоянии находятся различные заводы и другие активы в связи со сложными финансовыми обстоятельствами и отсутствием инвестиций в производство в течение нескольких лет. В отрасли накопились огромные долги перед энергетиками (это в любой момент могло закончиться прекращением поставок электроэнергии, что могло привести к серьезным проблемам, поскольку алюминий производится в рамках непрерывного производственного цикла), а также долги по зарплате. Например, на Красноярском заводе рабочим уже какое-то время не платили зарплату, и он вполне мог остановиться навсегда. На этом этапе было много факторов риска и неопределенности. В соответствии с принципами «крыши», поначалу у нас была лишь договоренность о том, что г-н Патаркацишвили будет работать со мной и г-ном Швидлером, чтобы выяснить, можно ли заключить подходящую сделку, и в случае успеха я выплатил бы г-ну Патаркацишвили соответствующее комиссионное вознаграждение за его усилия. Эта договоренность между нами была в дальнейшем закреплена в письменном виде (как подробно указано ниже). Мы совершенно точно не говорили и не договаривались о том, что он получит долю в активах или какие-либо акции либо права на акции. Суть нашей договоренности заключалась в том, что при приобретении мной активов г-н Патаркацишвили всего лишь оказывал существенные услуги, помогая осуществить эту задачу.

151… На переговорах г-н Патаркацишвили не обсуждал ни цену, ни другие условия, однако его физическое присутствие укрепляло уверенность в том, что у меня хорошая «крыша», и что меня следует воспринимать очень серьезно . Я не помню, чтобы кто-нибудь спрашивал у меня об участии в покупке алюминиевых активов г-на Березовского и о существовании каких-либо договоренностей с ним. Мне хорошо известно, что многие считали, что мы с ним близки по причине публичных связей г-на Березовского с Сибнефтью, а также по причине того, что было широко известно, что я по сути финансирую его образ жизни , поэтому не исключено, что у продавцов были на этот счет какие-то предположения, но мне их никто не высказывал.

152…Алюминиевые заводы были расположены в регионах, в которых, как считалось, не очень хорошо работали законы, а различные криминальные группировки все еще оказывали сильное влияние на местную жизнь. По моей просьбе г-н Патаркацишвили отправился в Красноярский край, чтобы заручиться поддержкой в деле консолидации бизнеса КрАЗа. Там он переговорил с генералом Александром Лебедем, на тот момент являвшимся губернатором Красноярского края и одной из наиболее влиятельных и авторитетных фигур в регионе, где были расположены алюминиевые предприятия. Было важно, чтобы генерал Лебедь не противился покупке нами КрАЗа, поскольку без политической поддержки на местном уровне нам было бы чрезвычайно сложно установить и поддерживать контроль над приобретаемыми активами.

153.  Г-н Патаркацишвили погашал различные другие «пожары», которые время от внемени возникали в процессе консолидации контроля ад приобретаемыми мною алюминиевыми активами. Однако после объединения моих активов с активами г-на Дерипаски важность «крыши» г-на Патаркацишвили быстро снизилась.

154. Помню, что я лично встречался с г-ном Львом Черным, г-ном Анисимовым и г-ном Юрием Шляйфштейном (акционер БрАЗа, который сначала отказался продавать свой пакет). Однако переговоры от моего имени вел в основном г-н Швидлер. Участие г-на Патаркацишвили имело критически важное значение, и я бы не стал и пытаться заключить эту сделку, если бы он не выступал на моей стороне. Однако он не занимался деловой стороной сделки или переговорами по ней. Это просто не входило в те задачи, для которых он был мне нужен. Естественно, я использовал каждую удобную возможность для того, чтобы показать всем, что г-н Патаркацишвили и я работаем в одной команде, и поэтому было важно, что г-н Патаркацишвили подписал договор от 10 февраля («договор от 10 февраля») вместе со мной и г-ном Швидлером (см. ДКП от 10 февраля 2000 г.). Г-н Патаркацишвили не был ни фактическим владельцем бизнеса, ни акционером в какой бы то ни было форме (как не был им г-н Швидлер, также подписавший договор).

155. В соответствии с Договором от 10 февраля 2000 г. в конечном итоге было согласовано, что я приобрету акции КрАЗа, КрГЭС, БрАЗа и АГК («Алюминиевые активы»)…

157. Насколько я помню, мы договорились об окончательной цене на приобретаемые активы примерно 15 февраля 2000 года (При этом, как я понимаю, договоры купли-продажи акций были датированы «задним числом» – 10 февраля 2000 г. После этого г-н Патаркацишвили захотел официально оформить право на комиссионное вознаграждение за свое участие в приобретении Алюминиевых активов. Мы обсуждали этот вопрос в моем офисе в Сибнефти и согласовали сумму комиссионного вознаграждения в размере около 115 млн долларов США. Я помню, что позвал г-жу Ирину Панченко и попросил ее оформить соответствующие документы (как я понимаю, документы были подготовлены в тот же день, но мы их датировали «задним числом» датой до подписания Договора от 10 февраля). В конечном итоге я не заплатил ему это вознаграждение, поскольку мы оба договорились вскоре после этого, что нам следует подождать и посмотреть, как пойдет дело дальше. Ведь по-прежнему существовал риск, что что-то может не получиться. Не сомневаюсь, что г-н Патаркацишвили считал, что сможет получить гораздо больше, чем 115 млн долларов США, в дальнейшем, если бизнес пойдет успешно.

158. Что касается г-на Березовского, то он не играл никакой роли в описанном процессе. Я никогда не обсуждал с ним никаких аспектов приобретения Алюминиевых активов, и г-н Березовский совершенно точно не был инициатором предложения приобрести эти активы. Если между г-ном Березовским и г-ном Патаркацишвили и существовало какое-либо соглашение в отношении Алюминиевых активов, то мне об этом ничего известно не было.

159. Примерно во время завершения переговоров о приобретении Алюминиевых активов я вел переговоры с г-ном Дерипаской, который косвенно контролировал также ряд собственных алюминиевых и глиноземных активов. Очевидно, он и сам был заинтересован в приобретении тех активов, которые в конце концов купил я. Он мог бы стать моим конкурентом, если бы мы случайно не встретились с ним в Белом доме в Москве, где было достигнуто понимание того, что слияние наших активов и создание мощного предприятия будет отвечать интересам нас обоих. Таким образом, вскоре после заключения Договора от 10 февраля, я договорился с г-ном Дерипаской о слиянии наших алюминиевых и глиноземных активов и создании новой компании, которая впоследствии была зарегистрирована под названием ОАО «Русский алюминий» («РУСАЛ»).

160. Я хорошо помню, что в начале марта я и г-н Дерипаска очень быстро в течение суток договорились об условиях сделки по слиянию наших активов. Сначала переговоры проходили в отеле «Балчуг Кемпински», а затем у меня дома в Сареево под Москвой. Кроме меня и г-на Дерипаски на переговорах присутствовали: с моей стороны – г-н Швидлер, а со стороны г-на Дерипаски – г-н Александр Булыгин. Г-н Патаркацишвили не принимал никакого участия в сделке с г-ном Дерипаской по слиянию. Только по завершении сделки я сообщил г-ну Патаркацишвили, что я договорился о слиянии. Я хотел, чтобы он оставался в курсе событий в отношении приобретенных активов, защиту которых он мне обеспечивал.

161. Что касается г-на Березовского, то он также не принимал абсолютно никакого участия в осуществлении слияния активов, и, более того, я не обсуждал с ним этот вопрос, не просил его совета или каких-либо услуг в связи с этим.

162. На вышеуказанной встрече, состоявшейся в начале марта 2000 г., между мной и г-ном Дерипаской был заключен письменный предварительный договор, в котором были определены основные моменты слияния наших активов – и зафиксировано участие в бизнесе в соотношении 50/50, включая раздел прибыли, с 1 марта 2000 г. С этого момента мы считали сделку фактически заключенной, хотя ввиду того, что договоренность была достигнута в очень сжатые сроки, нам нужно было затем заключить ряд официальных письменных соглашений для уточнения деталей. Эти официальные письменные соглашения включали Договор купли-продажи акций от 15 марта 2000 г. в рамках договоренностей в связи с созданием моего с г-ном Дерипаской совместного предприятия. 15 мая 2000 г. в договор были внесены изменения и дополнения (см. Договор купли-продажи акций с изменениями и дополнениями СА/СН-03-00 (SA/SN-03-00). В марте 2000 г. была зарегистрирована управляющая компания под названием ОАО «Русский алюминий» (впоследствии ОАО «Русский алюминий менеджмент», которая затем была переименована в ОАО «Объединенная компания «РУСАЛ – Торговый дом»), в которую были включены как члены моей команды, так и члены команды г-на Дерипаски; а холдинговая компания ОАО «Русский алюминий», на которую впоследствии были переведены акции заводов, была зарегистрирована значительно позже – 25 декабря 2000 г.). Организационными вопросами занимались в связи с созданием компании и всеми сопутствующими формальностями занимались представители обеих сторон.

163. Как я понял, г-н Березовский утверждает, что вопрос о создании РУСАЛа обсуждался между мною, г-ном Патаркацишвили и г-ном Березовским. Я помню, что побных обсуждений не было. Ни г-н Березовский, ни г-н Патаркацишвили не имели абсолютно никакого отношения к данному предприятию. Я брал на себя все риски по сделке, единолично принимал по ней решения и был единственным партнером г-на Дерипаски в сделке по слиянию активов. Как мне известно, г-н Березовский утверждает, что в начале 2000 г. я обсуждал с ним и г-ном Патаркацишвили в Москве принципиальные условия слияния, в том числе упоминал об использовании оффшорных структур и западного или «британского» права для оптимизации налогов и защиты от вмешательства российских властей. Я абсолютно уверен в том, что подобного обсуждения не было. Более того, я не хотел, чтобы г-н Патаркацишвили знал, что я веду переговоры с г-ном Дерипаской до тех пор, пока мы не заключим сделку, потому что для сделки слияния было крайне важно, чтобы никто из продавцов Алюминиевых активов не знал, что я веду переговоры с г-ном Дерипаской, поскольку они были бы против нашего объединения. Кроме того, от г-на Дерипаски мне стало известно, что ему не нравится г-н Патаркацишвили…

165. Я был рад, что основные условия сделки по слиянию удалось согласовать за столь короткий срок и чувствовал, что за счет этого слияния мои шансы на успешные инвестиции в алюминиевую промышленность значительно возросли. Г-н Дерипаска должен был стать генеральным директором вновь созданного предприятия, что меня устраивало, так у него был большой опыт, и он хорошо знал эту отрасль. Г-н Швидлер должен был стать председателем совета директоров, а один из моих сотрудников – г-жа Панченко – финансовым директором.

 

166…Я рассказал г – ну Патаркацишвили о сделке с г-ном Дерипаской (насколько я помню, эта информация его не обрадовала, и он даже предостерегал меня относительно г-на Дерипаски). Вскоре после этого разговора г-н Патаркацишвили перезвонил мне и сказал, что г-н Березовский хотел бы немедленно со мной встретиться. Из разговора с г-ном Патаркацишвили я понял, что г-н Березовский хочет услышать о сделке по слиянию от меня лично. Ему нравилось быть в курсе всех значительных событий в России, и он всегда делал вид, что интересуется мной и тем, что я делаю. В то время я все еще считал г-на Березовского одним из самых влиятельных людей в России, и когда он предлагал мне встретиться, я всегда встречался с ним, если мог. Поскольку г-н Березовский уже находился в Лондоне и по каким-то причинам не мог прилететь в Москву, я согласился слетать обратно в Лондон на следующий день, чтобы встретиться с г-ном Березовским и г-ном Патаркацишвили.

167. Я пригласил г-на Дерипаску поехать со мной. Мы еще не слишком хорошо знали друг друга, и я подумал, что это будет неплохая возможность для того, чтобы более подробно обсудить по дороге, когда нам никто не будет мешать, как наш новый бизнес будет осуществляться на практике. Я хотел, чтобы он летел на моем самолете вместе со мной и г-ном Швидлером. Г-н Дерипаска ясно дал мне понять, что ему не нравится г-н Березовский , и что у него нет большого желания встречаться с ним, тем более, что Березовский одолжил у него деньги и не вернул. Г-н Швидлер пошутил, что г-ну Дерипаске предоставляется шанс потребовать возврата долга. Г-н Дерипаска и я теперь были партнерами, и нам предстояло выстроить наши взаимоотношения. Я также хотел, чтобы он знал, что я тесно связан с такими влиятельными людьми, как г-н Березовский и г-н Патаркацишвили.

168. Судя по отметкам в моем паспорте в марте 2000 г., я действительно был в Лондоне 13 марта, когда, как утверждает г-н Березовский, состоялась эта встреча. Мне кажется, мы прибыли в Лондон в обеденное время и сразу отправились в отель «Дорчестер» на встречу (но я не могу утверждать этого с уверенностью).

169. Мы встретились с г-ном Патаркацишвили в его номере. Нам еще час или больше пришлось ждать приезда г-на Березовского, и мне было неловко, учитывая, что я привел с собой г-на Дерипаску.

170. Встреча, состоявшаяся после прибытия г-на Березовского, прошла в неформальной обстановке, и деловых переговоров на ней не велось. Мы поговорили о состоявшейся сделке по слиянию и о наших надеждах, что это положит конец кровавым алюминиевым войнам. Мы обсудили и другие текущие проблемы в России, включая дискуссию по поводу средств массовой информации. Все разговоры шли, разумеется, на русском языке.

171. Я помню, что г-н Дерипаска упомянул о займе, который он ранее предоставлял г-ну Березовскому для покупки какой-то недвижимости и который г-н Березовский еще не вернул. Г-н Березовский абсолютно не смутился и просто попросил меня позаботиться об этом. Я сказал, что погашу долг г-на Березовского из платежей путем зачета этой суммы в счет платежа от г-на Дерипаски, который был предусмотрен в рамках нашей с ним сделки (что впоследствии и сделал).

172. Разговора о том, что г-н Патаркацишвили будет моим партнером или совладельцем активов, не было. В соответствии с договоренностью, он выступил в роли «локомотива» или «посредника» при приобретении мной Алюминиевых активов. Я помню, как г-н Патаркацишвили сказал, что хочет, чтобы я купил ему самолет за оказанную мне помощь, и я согласился. При этом он не приписывал себе заслугу слияния, поскольку все мы знали, что он к этому не имеет никакого значения.

173. Я также вполне уверен в том, что не было никаких обсуждений или предположений о том, что приобретение Алюминиевых активов было в какой-то степени заслугой г-на Березовского, или что он сыграл какую-либо роль в сделке по слиянию. Никакой роли у него не было, а значит, не было абсолютно никаких причин, чтобы обсуждать какие-то права г-на Березовского. В ходе встречи никто ни разу не упоминал об акциях, которые находились бы у меня в «доверительном управлении», и я не произносил слов «доверительный собственник»… Ничего не говорилось ни о каком-либо трасте, регулируемым английским правом, равно как и о том, чтобы действовать «как принято в Британии» или «по-западному», или же о том, что г-н Березовский или г-н Патаркацишвили будут владеть акциями через оффшорные компании. Предположения г-на Березовского о том, что мы обсуждали эти вопросы, – вымысел чистой воды.

174…Не сомневаюсь, что г-н Дерипаска сильно встревожился бы, если бы внезапно ему стало известно, что у него появилось два новых партнера, тем более что они оба ему не нравились. Я постепенно завоевывал доверие г-на Дерипаски. А такая информация сразу же свела бы все на нет, если бы он вдруг узнал, что он теперь в бизнесе вместе с ними. Вся версия г-на Березовского просто не имеет никакого смысла с деловой точки зрения и представляет собой чистый вымысел.

175.  Я предполагаю, что г-н Патаркацишвили и г-н Березовский могли вообразить, что они были моими партнерами в отношении любого приобретенного мной бизнеса, включая мой алюминиевый бизнес. Но даже, если бы это было так, то я был бы крайне удивлен, что они юридически это оформили. Мое мнение подтверждает тот факт, что (согласно документам, с которыми меня ознакомили в ходе данного судебного процесса), как только г-н Патаркацишвили вернулся в Москву, он немедленно позаботился о том, чтобы нотариально заверить подписанные нами протоколы относительно его вознаграждения за услуги «посредника». Я могу только предположить, что г-н Патаркацишвили переживал, что мое партнерство с г-ном Дерипаской может означать, что я не выплачу ему вознаграждение и что ему придется принять меры к тому, чтобы обеспечить принудительное исполнение соглашения. Волноваться ему не следовало, т. к. я полностью выполнил свое обязательство, более того – он получил сумму, почти в 5 раз превышающую ту, которая причиталась ему по протоколам.

176. Что касается г-на Березовского, то его взгляды на жизнь, начиная с конца 1999 г. стали более далекими от реальности. В то время он считал, что ему принадлежит заслуга формирования будущего России. Сразу после того, как было заключено казавшееся в тот момент историческим соглашение, положившее конец «алюминиевым войнам», он вообразил, что его заслугой является и все то, что сделал я сам, и чем большего успеха я добивался, тем сильнее было его ощущение того, что он вправе делить со мной успех. До этого времени я оплачивал ему все расходы, которые он требовал. Возможно, он считал, что я его «собственность» и что все, что есть у меня, принадлежит и ему. Если это на самом деле то, что он считал (мне показывали бумаги, из которых следовало, что он в конце 2000 г. говорил финансовым консультантам, что он владеет половиной моих бизнесов), то он заблуждался.

177. 2000 г. был временем больших перемен, и мои отношения с г-ном Березовским также претерпели значительные изменения. В начале этого года, вероятно в конце января и начале февраля, г-н Патаркацишвили и я, как это теперь было у нас принято, договорились о сумме, которая скорее всего потребуется г-ну Березовскому на его расходы и затраты на ОРТ, с тем чтобы я мог выделить соответствующие денежные средства. Эта сумма составила 50 млн долларов США. Когда мы согласовали эту сумму (да и все предшествующие ей), не высказывалось никакого предположения, что она была связана с прибылью Сибнефти или отражала 50 % моего торгового бизнеса или что-то другое, что указывало бы на наличие партнерства или же совместной деятельности или предприятия. В течение этого года, однако, события в России и в моей жизни развивались весьма стремительно.

178. После встречи в отеле «Дорчестер» мы с г-ном Березовским и с г-ном Патаркацишвили стали реже встречаться. Я был занят вопросами слияния РУСАЛа и превращения Сибнефти в одну из крупнейших компаний страны. Но в те редкие встречи я видел рост недовольства г-на Березовского своими отношениями с президентом Путиным. Ранее г-н Березовский полагал, что сохранит свой политический статус и степень влияния, как и во времена Ельцина, но скоро понял, что президент Путин «сам себе хозяин» . Прежняя расстановка сил менялась, и менялась Россия, а тон в этих переменах задавал президент Путин.

179.  Я приветствовал те изменения, которые президент Путин начал проводить в стране. Для бизнеса очень важно наличие четких правил игры и предсказуемость. Я уверен, что так вести бизнес гораздо лучше, чем рисковать капиталом и ресурсами, когда в качестве защиты есть только «крыша» . Явное уменьшение влияния г-на Березовского после прихода президента Путина к власти просто сделало очевидным тот факт, что политическое влияние может быстро измениться. Изменения в законодательстве и появившаяся стабильность обеспечили поддержку стратегии Сибнефти, которая к этому времени запустила программу АДР (американских депозитарных расписок)… и в октябре 2000 г. были объявлены первые дивиденды. Я помню, что в 2000 г. президент Путин провел совещание с руководителями крупного российского бизнеса (описанное в свидетельских показаниях г-на Швидлера), в котором принимал участие г-н Швидлер. Президент Путин дал понять, что он будет поддерживать бизнес для развития экономики России. В обмен на его поддержку и определенность в ведении бизнеса мы должны платить налоги и вести дела ответственно и открыто.

180. Слияние наших с г-ном Дерипаской активов положило начало серии совместных сделок (которые не обсуждались ни с г-ном Патаркацишвили, ни с г-ном Березовским), в рамках которых мы вместе приобрели активы в ряде отраслей, включая банковское дело и страхование. Это были прибыльные сделки, которые повысили мою уверенность в ведении бизнеса в условиях изменяющегося экономического климата без необходимости наличия «крыши» г-на Березовского или г-на Патаркацишвили.

181. В середине 2000 г. требования платежей увеличились и согласованная в начале 2000 г. сумма в 50 млн долларов США вскоре превратилась в 160 млн долларов США, так как я согласился оплатить долг за г-на Березовского перед г-ном Дерипаской, а также оплатить медиа активы, приобретенные г-ном Березовским («Издательский дом «Коммерсант» и «ТВ-6»). Как я более подробно объясняю ниже, приблизительно в сентябре-октябре 2000 г. я также согласился на дальнейший платеж в размере 305 млн долларов США. В связи с тем, что к этому времени г-н Березовский и г-н Патаркацишвили хотели как можно быстрее получать деньги только в зарубежные банки, нам приходилось придумывать разные способы осуществления платежей. Интересно, что эти способы, включающие использование векселей, являются теми методами платежа, который сейчас г-н Березовский пытается характеризовать как доказательство правильности его версии событий. Никогда не предполагалось, что осуществленные в его адрес платежи (в форме векселей или иной форме) означают его долю в прибыли или дивидендах РУСАЛа или Сибнефти…

183. Во-первых, я никогда не говорил ему, что Кремль усиливает на меня давление, угрожая конфисковать какие-либо «доли» в Сибнефти. Ни президент Путин, ни Кремль не оказывали на меня никакого давления в связи с г-ном Березовским, и, следовательно, я не мог говорить ему ничего подобного. Во-вторых, даже если г-н Патаркацишвили не понял меня и подумал, что в своем высказывании я имел ввиду, что Кремль давил на меня, я не понимаю, как подобные замечания могли содержать даже отдаленные намеки на то, что я говорил это, чтобы передать своего рода «завуалированную угрозу» использовать мое предполагаемое влияние на Кремль, чтобы склонить его к конфискации каких-либо активов г-на Березовского или г-на Патаркацишвили. У меня не было повода делать завуалированные угрозы.

184. Ни г-н Березовский, ни г-н Патаркацишвили не владели долями участия Сибнефти, которые российское правительство могло бы конфисковать. У нас с ними была договоренность о «крыше», которая была основана на личном доверии и чести, и это невозможно «конфисковать» в силу характера договоренности подобного рода.

185. Припоминаю, что в то время у меня состоялся один разговор с президентом Путиным по поводу г-на Березовского, тон которого совершенно не соответствовал представлению о том, что он хочет оказать на меня давление. Речь шла об ОРТ. Я сказал президенту Путину о намерении приобрести акции ОРТ, на что он ответил, что не станет препятствовать этой сделке, но и содействовать тоже не будет. Полагаю, президент Путин считал эту сделку частным делом, и только попросил меня проинформировать его о закрытии сделки.

186. Я также помню, что в конце 2000 года и начале 2001 года у меня имелись опасения относительно возможных неблагоприятных последствий для всех нас, которые могли бы возникнуть в будущем, если бы г-н Березовский продолжил свою агрессивную кампанию против правительства России того времени. Полагаю также, что в то время я обсуждал этот вопрос с г-ном Патаркацишвили. И г-н Патаркацишвили, и я считали, что поведение г-на Березовского может нанести нам (и г-ну Березовскому) значительный ущерб. Что касается Сибнефти, мы оба сознавали, что если г-н Березовский продолжит свою агрессивную кампанию против правительства России, сама компания может попасть в немилость, поскольку фамилия г-на Березовского продолжает ассоциироваться с Сибнефтью. Если бы это произошло, Сибнефть могла бы попасть в список компаний, с которыми инвесторы и потенциальные партнеры не хотели бы вести дела.

187. Это, естественно, было мое главное опасение, поскольку я (через мои компании) являлся акционером и контролировал Сибнефть. Однако этого также опасался и г-н Патаркацишвили, поскольку он понимал, что если я потеряю Сибнефть, я не буду больше платить им денег.

188. Аналогично после того, как г-н Глушков попал в тюрьму в декабре 2000 года, я и г-н Патаркацишвили понимали, что ввиду тесной связи между г-ном Березовским и г-ном Глушковым, продолжение агрессивной кампании может поставить под угрозу перспективы освобождения г-на Глушкова. Это особенно беспокоило г-на Патаркацишвили, так как он, по все видимости, неподдельно был обеспокоен тем, что случилось с г-ном Глушковым, который был его другом. Мы оба чувствовали, что г-н Березовский действует, не заботясь ни о ком, кроме себя, и не думая, как это может повлиять на других , включая г-на Глушкова.

189. Поэтому мы с г-н Патаркацишвили обсуждали вопрос о том, как «контролировать Бориса», то есть как наилучшим образом попытаться убедить г-на Березовского обуздать свое поведение (которое, по моему мнению, было весьма безответственным) и не ухудшать еще больше отношения с правительством России. Я помню, что сказал г-н Патаркацишвили, что г-н Березовский вел себя как ребенок, и говорил первое, что пришло ему в голову. Он часто мог сам себя убедить в чем-то, что это правда, но потом мог передумать, и убедить себя в обратном, хотя в некоторых вопросах он был очень умен. Он легко переключался с одной вещи на другую и легко менял свое мнение.

190. При обсуждении этих опасений с г-н Патаркацишвили я конечно не угрожал г-ну Патаркацишвили (или г-ну Березовскому). Я также абсолютно уверен в том, что г-н Патаркацишвили не воспринимал мои замечания в ходе этих бесед таким образом. Также я вполне уверен, что это не воспринималось бы подобным образом любой разумной третьей стороной (если бы она присутствовала), которая бы слышала наш разговор или которой бы сообщили об этом разговоре. Мы просто обсуждали наши общие опасения относительно возможных вредных последствий агрессивной политической кампании г-на Березовского.

191. Я также обсуждал с г-н Патаркацишвили приблизительно в это время правовые и коммерческие изменения, введенные российским правительством, которые могли повлиять на способы осуществления платежей в его адрес и в адрес г-на Березовского в соответствии с нашими договоренностями. В частности, я обсуждал с ним общие вопросы, касающиеся планируемого введения новых законов, которые бы отменили налоговые льготы, и пытался объяснить ему, что в будущем выплаты в форме дивидендов буду представлять единственный законный способ получения дохода от российских компаний. Я говорил ему, что если мы попробуем организовать выплаты любым иным способом, мы вероятнее всего нарушим российское законодательство, к чему я готов не был…

195. Я абсолютно уверен, что ни в одной из наших бесед не упоминалось о продаже г-ном Березовским и г-ном Патаркацишвили принадлежащих им «долей» в Сибнефти мне. Я абсолютно уверен, что окончательное предложение об единовременной выплате огромной суммы г-ну Березовскому и г-ну Патаркацишвили, чтобы подвести итог нашим взаимоотношениям, впервые было выдвинуто г-ном Патаркацишвили. Я этого не предлагал и не рекомендовал. Г-н Патаркацишвили выдвинул это предложение полностью по собственной инициативе.

200. Даже после того, как в конце октября 2000 г. г-н Березовский покинул Россию, г-н Патаркацишвили все еще оставался в стране примерно до апреля 2001 г.

Взаимоотношения у президента Путина с г-ном Патаркацишвили были также достаточно тесными, так что г-н Патаркацишвили мог самостоятельно доставить г-ну Березовскому любое сообщение, которое президент Путин захотел бы ему передать …

209. Приблизительно в середине октября 2000 г., вскоре после моего разговора с г-ном Патаркацишвили о платеже в размере 305 млн долларов США, г-н Патаркацишвили начал давить на меня, чтобы я купил у г-на Березовского и г-на Патаркацишвили ОРТ.

210. Следует отметить, что ОРТ было создано в конце 1994 г. – в начале 1995 г. на основе Российской государственной телерадиокомпании «Останкино». Уставный капитал ОРТ составлял около 3 млн долларов США. В российской федеральной собственности находилось (и до сих пор находится) 51 % акций, а 49 % акций были распределены между несколькими банками и другими организациями по номинальной стоимости. 16 % из которых первоначально получали компании, контролировавшиеся г-ном Березовским. В последующем он увеличил свою долю участия в ОРТ до 49 %…

212. Насколько я понимаю, г-н Александр Волошин вспомнил свою встречу с г-ном Березовским и последующую встречу с г-ном Березовским и президентом Путиным относительно неправомерного вмешательства г-на Березовского в управление ОРТ. Как я понимаю, г-н Волошин вспомнил о том, что г-ну Березовскому сказали, чтобы это вмешательство прекратилось. Я также предполагаю, что г-н Волошин, скорее всего, рассказывал мне об этих встречах, но я не помню никаких подробностей. Я в целом помню, что президент Путин был недоволен сложившейся вокруг ОРТ ситуацией, и в частности тем, что г-н Березовский владея миноритарным (49 %) пакетом акций, фактически управляет каналом, диктует содержание программ для продвижения собственных интересов. Еще до истории с «Курском» г-н Березовский подвергался критики за использование СМИ в своих личных интересах. После событий с «Курском» ситуация только осложнилась.

213. У меня не было ни мысли, ни желания когда бы то ни было приобретать акции ОРТ ни у г-на Березовского, ни у г-н Патаркацишвили. Вопрос о продаже акций ОРТ был впервые поднят г-ном Патаркацишвили в беседе со мной в середине октября 2000 г, и первоначально я сопротивлялся. Владение акциями средств массовой информации не представляло и по-прежнему не представляет для меня никакого интереса. Всем хорошо известно, что я не очень интересуюсь СМИ, и, по возможности, избегаю интервью. Идея стать владельцем этого пакета – не то бизнес-решение, которое могло бы меня заинтересовать само по себе. Во-первых, такая покупка заключала в себе значительные политические риски; во-вторых, сами по себе 49 % акций не позволяли мне влиять на политику руководства компании без соглашения об этом с российским государством; в-третьих, компания была на грани банкротства; и в четвертых, я знал, что 6,5 % из 49 % акций были заложены Внешэкономбанку в качестве обеспечения кредита.

214. Однако г-н Патаркацишвили был очень настойчив. Я согласился купить акции ОРТ, поскольку г-н Патаркацишвили убедил меня, что продав акции и получив деньги, г-н Березовский успокоится, прекратит влиять на ОРТ, и напряженная ситуация вокруг г-на Березовского также успокоится. В конце концов он меня убедил, что это может иметь значение, и поэтому я согласился приобрести 49 % акций ОРТ за 100 млн долларов США. Г-н Патаркацишвили сказал, что договорится обо всем с г-ном Березовским. После этого я встретился с г-ном Волошиным и сообщил ему о намерении приобрести акции ОРТ, которые контролировали г-н Березовский и г-н Патаркацишвили. Г-н Волошин воспринял это нейтрально…

218. Полагаю, что в конце осени 2000 г. я обсуждал вопрос о продаже ОРТ с г-ном Патаркацишвили в Москве и мы достигли договоренности по основным коммерческим условиям сделки, включая цену. Я особенно хорошо помню встречу в моем офисе Сибнефти, во время которой г-н Патаркацишвили сообщил мне, что г-н Березовский хочет, чтобы я заплатил за их акции больше, и потребовал, чтобы цена составляла теперь 150 млн долларов США ( для г-на Патаркацишвили было вполне обычным делом добиваться увеличения цены в последнюю минуту, после того, как договоренность с ним уже была достигнута ). Поскольку я уже взял на себя обязательства по приобретению, я согласился уплатить увеличенную сумму, и коммерческие условия сделки были согласованы к концу осени. Я абсолютно уверен, что сразу после того, как мы договорились о цене, я вызвал г-на Андрея Городилова в мой офис, чтобы мы втроем могли обсудить различные варианты структуры сделки по продаже акций ОРТ. Мы не достигли договоренности по этому вопросу. Помню, что на этой встрече г-н Патаркацишвили также попросил меня подумать об официальной версии причины, по которой г-н Березовский продавал свои акции ОРТ, поскольку последний неоднократно заявлял ранее, что продавать он не будет, или же передаст акции в управление репортерам и интеллигенции.

219. В результате хотя цена (150 млн долларов США) для сделки с ОРТ была согласована примерно к середине или к концу ноября 2000 г., определенные аспекты механизмов ее структуры все еще предстояло определить. Насколько я понимаю, эти вопросы обсуждали г-н Андрей Городилов и г-н Фомичев (доверенный человек Березовского. – Авт.).

220. Полагаю, что г-н Березовский и г-н Патаркацишвили были довольны получить 150 млн долларов США за свои акции, поскольку они понимали, что могут потерять все и ничего не получить взамен – государство всегда могло взять компанию под свой контроль или даже отозвать лицензию на вещание, которая являлась единственным реальным активом ОРТ. Поэтому г-ну Патаркацишвили и было поручено убедить меня приобрести нерентабельный коммерческий актив, в покупке которого я вовсе не был заинтересован. Вопреки тому, что утверждает сейчас г-н Березовский, я никогда не заявлял, что меня послал президент Путин или г-н Волошин. Я также не ставил условие, что в результате сделки г-н Глушков будет освобожден из тюрьмы; не заявлял, что г-н Березовский и г-н Патаркацишвили должны немедленно продать свои акции ОРТ; не требовал, чтобы г-н Березовский и г-н Патаркацишвили получили определенную сумму за принадлежащие им акции ОРТ (как я объясню ниже, я в итоге уплатил ту сумму, которую требовал г-н Березовский)…

222. О приобретении мной акций ОРТ несомненно должно было стать известно российскому Правительству, поэтому меня волновал вопрос о том, как сделать так, чтобы мне не пришлось столкнуться с нежелательными последствиями политического характера в том случае, если я окажу таким образом помощь г-ну Березовскому. Я полагал, что если станет известно, что я плачу 150 млн долларов США г-ну Березовскому на счета за рубежом, это может повлечь за собой скандал, поэтому я отправился на личный прием к президенту Путину, чтобы посмотреть, как он прореагирует на это . При этом необходимо учитывать, что в то время г-н Березовский тратил деньги на информационные войны с президентом Путиным и Правительством России, и что существовало мнение о том, что он поддерживает чеченский боевиков. В окружении президента Путина и в силовых структурах были люди, которые могли причинить мне массу неприятностей, если бы им стало известно обо всех выплатах, которые я продолжал делать г-ну Березовскому , не говоря уже о том, что я платил ему за акции ОРТ…

274. Я помню, когда я впоследствии рассказал г-ну Швидлеру о том, что я предложил 1 млрд долларов США, чтобы закончить свои отношения с г-ном Березовским, он очень ясно изложил мне свое мнение по этому поводу. Все мои близкие партнеры считали, что мне не следует соглашаться платить подобную сумму. Однако что касается меня, это решение было как деловым, так и личным. С деловой точки зрения мне нужно было поступить так, чтобы не стать врагами с г-ном Березовским или г-ном Патаркацишвили. Хотя в конце 2000 г. г-н Березовский покинул Россию, в то время у меня не было возможности знать, как долго продлится эта ситуация. Когда я встречался с г-ном Патаркацишвили, он все еще мог свободно приезжать в Москву, и, насколько мне известно, у него все были непосредственные связи с президентом Путиным. Не исключено было, что в течение нескольких месяцев г-н Березовский вернется обратно в Россию. У г-на Березовского была репутация человека, который мог снова встать на ноги, несмотря ни на что. Помню, как в 1994 г. была попытка покушения на его жизнь, и ему пришлось переехать жить в Швейцарию. Многие, кого я знал, тогда думали, что с г-ном Березовским все кончено, но он вернулся в Россию и стал еще более влиятельным, чем прежде. Аналогично этому, в конце 1997 г. стало известно, что г-н Березовский надоел президенту Ельцину, но затем, в апреле 1998 г., г-н Березовский добился назначения на должность Исполнительного секретаря СНГ. По аналогии с этим, однажды г-н Березовский повредил позвоночник, получив травму, которая могла оставить парализованным на всю жизнь другого человека, но не его. Еще был случай, когда он заразился гепатитом C, который мог бы означать смерть для некоторых людей, но после непродолжительной желтухи он снова вернулся к жизни. Он был исключительной личностью, и казалось, что обычные правила на него не распространяются …

277. Как я уже сказал выше, для меня это было не только деловым решением, но также и личным, потому что это тем самым давало мне возможность подвести черту под определенным этапом моей жизни, и было очень важно поставить соответствующую точку в моих отношениях с г-ном Березовским. Он сыграл в нем такую важную роль. 1,3 млрд долларов США – это была огромная сумма денег для человека, которому уже каким-то образом хорошо оплатили его услуги. Тем не менее я чувствовал свою ответственность, чтобы «обеспечить его деньгами до конца жизни», и это был мой способ показать г-ну Березовскому, что независимо от того, что происходило в России, я оставался лояльным по отношению к нему и всегда буду с уважением относиться к тому, что он для меня сделал. Но что сейчас он должен оставить в покое меня и Сибнефть.

278. Мне никогда не приходило в голову попросить г-на Березовского подписать какую-нибудь официальную бумагу. Как я уже объяснил, «крыша» – это не юридическое соглашение и не какое-то соглашение, которое можно свести к написанному документу, а также письменно оформить окончание этих взаимоотношений…

287. Я уверен, что именно на встрече в Кельне 29 мая 2001 г. мы пришли к окончательному решению о механизме выплаты. В частности, насколько я помню, до этой встречи в Кельне обсуждалось два возможных способа сделать выплату. Один вариант заключался в том, чтобы сделать выплату в форме ценных бумаг. Кажется, это было предположение г-на Фомичева. Второй вариант – платить наличными по частям, и это был способ, предложенный г-жой Панченко. Я думаю, что на встрече в Кельне мы договорились, что примем второй вариант и заплатим деньгами. Мне кажется, мы также договорились, что наличные будут выплачены как дивиденды от РУАЛа, трейдинговой компании в группе РУСАЛ. Я думаю, что мы также на тот момент согласились, что первые 500 млн долларов США будут выплачены в короткий срок (в течение месяца), причем первый платеж из этих 500 млн долларов США должен быть перечислен в кратчайшие сроки. Оставшиеся деньги из 1,3 млрд долларов США затем будут выплачиваться по частям. Я не могу сейчас вспомнить точный график этих дополнительных выплат и согласован ли он был в тот момент.

288. Я понял, что мы должны были просто перечислить деньги на счет в банке по указанию г-на Фомичева. Мне не говорили о том, как г-н Патаркацишвили и г-н Березовский затем будут действовать, чтобы оправдать суммы, полученные их банком или «легализовать» получение денег. Как и с выплатами по ОРТ, организовать это было делом г-на Патаркацишвили и г-на Березовского. Насколько я помню, мы расстались с г-ном Патаркацишвили вполне доброжелательно…

290. Как я утверждаю ниже, я действительно вспоминаю, что позже, где-то в июне 2002 г., мне сказали, что г-н Патаркацишвили и г-н Березовский используют арабского шейха, возможно, в качестве посредника для легализации средств. Но насколько мне было известно, ни я (ни кто бы то ни было из моей команды) не имели к этому никакого отношения, и я точно не видел никакой документации, в которой был бы задействован какой-либо шейх. Мне также не было ничего известно о какой-либо «перепродаже» каких-либо «бенефициарных интересов» в Сибнефти ни от какого шейха и ни от какого-либо лица. Любые предположения о том, что имела место последующая продажа интересов от шейха или от компании Девониа мне не соответствует действительности. До начала данного дела я никогда не видел никаких сертификатов о передаче прав на акции Сибнефти, которые, по-видимому, были подписаны г-ном Березовским и г-ном Патаркацишвили…

293. Как я понимаю, первая выплата по нашему соглашению была сделана 31 мая 2001 г., а после этого 500 млн долларов США было выплачено к концу июня 2001 г. Я также понимаю, что оставшаяся часть 1,3 млрд долларов США была вся выплачена к началу июля 2002 г.

294. К сожалению, мне еще предстояло не раз общаться с г-ном Березовским и г-ном Патаркацишвили по поводу якобы «окончательной выплаты 1,3 млрд долларов США…

299. Я согласился выплатить г-ну Патаркацишвили его «долю» за его протекцию и роль «покровителя», когда я приобретал первоначальные Алюминиевые активы. Для этого ему не нужно было полагаться на протоколы, заверенные в марте 2009 г., поскольку я был готов полностью выполнить свои обязательства в этом отношении. Я припоминаю, что он позвонил мне сразу после того, как было сделано официальное заявление о сделке в прессе. Он спросил, могу ли я приехать в Грузию, чтобы встретиться с ним и все обсудить. В тот период он практически не мог беспрепятственно совершать поездки за пределы Грузии из-за ордера Интерпола на его арест. Я согласился приехать в Грузию, чтобы обсудить размер его вознаграждения…

 

300. Я помню, что я отправился в г. Тбилиси (Грузия) в октябре 2003 г., чтобы встретиться с г-ном Патаркацишвили (это подтверждается отметками в моем паспорте). Я рассказал ему о продаже… бизнеса. Он был весьма расстроен, но не потому, что я продал «его» акции (он ни слова не сказал мне о том, что ему принадлежало 25 % РУСАЛа или 25 % активов КрАЗа), а потому, что он хотел, чтобы я продолжал заниматься алюминиевым бизнесом. Он надеялся выступать «организатором» в ряде других сделок с алюминиевыми активами, в том числе с людьми в Грузии, поэтому он воспринял это как потерю возможностей для бизнеса в будущем. Однако между нами не было никаких разногласий по вопросу о том, что он заработал свое вознаграждение за оказанное мне содействие в приобретении Алюминиевых активов, и что оно будет существенно больше «минимальной» цены в 115 млн долларов США, о которой мы договорились раньше. Он попросил у меня 700 млн долларов США. Мне показалось, что это было слишком много, но мы оба понимали, что это была всего лишь его начальная позиция в процессе переговоров. Насколько я помню, я предложил 400 млн долларов США. Сейчас я не помню, была ли сумма в размере 540 млн долларов США согласована на той встрече, или же мы обсуждали ее позже по телефону в 2003 г. или даже в 2004 г., хотя мне кажется, что г-н Патаркацишвили вряд-ли дал бы мне возможность уехать из Грузии без моего согласия выплатить ему вознаграждение .

301. Я согласился заплатить 540 млн долларов США, поскольку г-н Патаркацишвили оказал действительно ценное содействие на первоначальном этапе, о чем говорилось выше. Кроме того, на кону была моя репутация человека, который держит свое слово. Я считал, что сделка была для меня очень успешной, и я полностью отдавал себе отчет в том, что должен обеспечить ему адекватное вознаграждение. Учитывая историю наших взаимоотношений и тех услуг, которые он мне оказал в прошлом, я хотел «выйти из-под крыши» г-на Патаркацишвили «на дружеской ноге». В наших разговорах он ни разу не упомянул о том, что г-н Березовский также рассчитывает получить деньги за какие-либо услуги в связи с РУСАЛом или алюминиевым бизнесом в целом…

302. Позднее (я не помню, была ли это вторая половина 2003 г. или начало 2004 г.) мы обсуждали «легализацию» его вознаграждения, и как вариант мы договорились, чтобы я передал ему акции Русал Холдинг Лимитед, когда г-н Дерипаска будет готов выкупит второй пакет, чтобы он сразу же мог продать их г-ну Дерипаске. Мне было известно, что г-н Патаркацишвили очень хотел получить деньги на свой счет. Для этого ему нужно было выполнить требования, направленные против отмывания средств, и другие требования западных банков. Он не мог просто получить столь крупную сумму денег без объяснения законности их происхождения. Тогда я не знал, когда именно может состояться сделка с г-ном Дерипаской (как я вижу из документов, она состоялась в июле 2004 г.), но подумал, что такой механизм даст мне возможность выплатить большую часть суммы г-ну Патаркацишвили без привлечения посредника для перевода средств, поэтому не возражал против этого предложения. Г-ну Патаркацишвили я сказал, что мне необходимо обсудить это с г-ном Дерипаской.

303. Поскольку въезд в Россию для г-на Патаркацишвили был закрыт, он привлек г-на Анисимова к процессу расчетов от своего имени. У г-на Патаркацишвили больше не было «глаз и ушей» в России, и ему нужен был человек на месте, который мог бы продвигать сделку с его стороны. Я помню, что несколько раз встречался в Москве с г-ном Анисимовым, который заверил меня в том, что г-н Патаркацишвили хочет завершить сделку, и что после выплаты средств я никогда больше не услышу от г-на Патаркацишвили других требований…

305…Типичный случай: даже в нашей последней сделке г-н Патаркацишвили ухитрился добиться ее пересмотра, так что в конечном итоге получил больше того, о чем мы договорились первоначально. Из документов по настоящему делу мне стало известно, что г-ну Патаркацишвили, судя по всему, было выплачено в общей сложности 600 млн долларов США, так как он дополнительно получил 15 млн долларов США от г-на Дерипаски. Тогда я об этом не знал и могу лишь предположить, что между ними существовала дополнительная договоренность. Однако вознаграждение, полученное им от меня, составило лишь 585 млн долларов США.

306. Мне сказали, что в переписке между юристами в процессе подготовки документации по расчетам в передаче акций поднимался вопрос о том, кто является бенефициаром собственником или владельцем структуры, указанной г-ном Патаркацишвили для передачи акций. Я не помню этого, но, если бы меня спросили об этом, я бы ответил, что ни г-н Березовский, ни г-н Патаркацишвили не имеют ни акций, ни прав на долю в РУСАЛе на основании какого бы то ни было «траста», и что мне ничего не известно о каких-либо договоренностях между г-ном Березовским и г-ном Патаркацишвили, а также кто является бенефициарным собственником самих акций Русала…

309.  После осуществления последней выплаты процентов и комиссии в 2005 г. я считал, что выполнил все свои обязательства перед г-ном Березовским и г-ном Патаркацишвили и больше ничего им должен не был . Однако и в дальнейшем г-н Патаркацишвили вновь несколько раз обращался ко мне за дополнительными средствами в размере порядка 350 млн долларов США (один раз в Израиле и один раз в Лондоне). И ему, и мне было известно об отсутствии каких-либо оснований, по которым он или г-н Березовский могли заявлять о своих правах на дальнейшее получение от меня денежных средств, поэтому я думаю, он не был удивлен моим отказом платить. Он провел со мной достаточно переговоров, чтобы понимать, что я честно выполнил все свои обязательства перед ними обоими. Некоторое время я не общался с г-ном Березовским, и мне ничего не известно о причинах, по которым он считает, что я все равно должен продолжать давать ему деньги по первому его требованию .

310. Что касается продажи акций Сибнефти компании Газпром Файненс Б.В. (Gazprom Finance B.V.) в сентябре 2005 г., то ни г-н Березовский, ни г-н Патаркацишвили никогда не пытались заявлять требований в отношении каких-либо акций, применительно к которым г-н Березовский изначально заявил о наличии у него «права бенефициарной собственности», а сейчас говорит, что у него было право на оформление этих акций на свое имя. Как я говорил выше, если бы в течение промежуточного периода г-н Березовский ассоциировался обществом с Сибнефтью, то продажа акций была бы невозможна и сделка по приобретению акций за столь высокую цену была бы обречена на неудачу.

311. Я уверен, что если бы мои близкие отношения с г-ном Березовским продолжались или если бы я поддался давлению со стороны г-на Березовского и разрешил ему стать акционером и получать дивиденды, Газпром (будучи российской государственной компанией) не купил бы мою долю в Сибнефти за 13 млрд долларов США в 2005 г. Никакое государство мира не позволило бы крупной компании (по большей части принадлежащей государству) осуществить перевод крупной денежной суммы человеку, который обвиняется в многочисленных преступлениях и экстрадиции которого добивается это самое государство.

312. Я видел г-на Березовского еще по крайней мере один раз в Израиле, но мы ограничились кратким приветствием. В связи с негативными высказываниями г-на Березовского обо мне в прессе, я не хотел с ним разговаривать.

313. Что касается г-на Патаркацишвили, то после нашей встречи в Грузии в октябре 2003 г. я еще несколько раз беседовал с г-ном Патаркацишвили. Например, я помню, как я и г-н Швидлер встречались с г-ном Патаркацишвили в Израиле в начале 2006 г. В тот раз г-н Патаркацишвили предупредил меня о том, что г-н Березовский хочет подать против меня иск. Меня это удивило, и я спросил, знает ли он причину, на что г-н Патаркацишвили ответил, что г-н Березовский просто хочет получить больше денег. Я помню, что он тогда сказал, что, по его мнению, я поступил с ними справедливо в отношении Сибнефти. Он сказал, что никто бы не заплатил им больше. Однако, у меня сложилось впечатление, что г-н Патаркацишвили считал, что я должен был заплатить ему больше за его роль в приобретении мною Алюминиевых активов. Но на мой вопрос, будет ли он поддерживать иск г-на Березовского, г-н Патаркацишвили ответил отрицательно. Все это звучало очень странно, и я не придал этому особого значения. Я не видел каких-либо оснований для иска.

314. Г-н Патаркацишвили нуждался в деньгах. Он не просил меня дать ему больше денег за свою роль в алюминии, но он попросил меня помочь ему достать деньги. Он хотел, чтобы я купил его дом во Франции. Я также помню, что он хотел, чтобы я ему помог «разойтись» с г-ном Березовским, из чего я сделал вывод, что они могли быть реальными партнерами. Он мне сказал, что они договорились, что за г-ном Патаркацишвили останутся все активы, и что он выкупит долю г-на Березовского. Г-н Патаркацишвили предложил мне стать его партнером и купить половину его активов.

316. Кроме того, я помог ему с продажей «Коммерсанта», и даже сделал первый платеж из своих средств, поскольку г-ну Патаркацишвили срочно были нужны деньги, а потом нашел покупателя. Он также делал мне предложения о том, чтобы стать партнерами в футбольном клубе «Динамо» (Тбилиси) и бразильскому футбольном клубе «Коринтиас», и неоднократно предлагал участвовать в совместных с ним проектах уже как акционерам.

317. Никогда в ходе наших встреч он не давал мне понять, что я его запугивал или угрожал ему. Я не слышал от него жалоб по поводу 1,3 млрд долларов США и последующих выплат. Наоборот, мне казалось, что когда ему была нужна помощь, он всегда обращался ко мне. Мы продолжали общаться с г-ном Патаркацишвили, и то, что он предлагал мне быть его деловым партнером, лишний раз подтверждает тот факт, что он доверял мне в бизнесе.

319…Я также помню, что получил сообщение от г-на Патаркацишвили непосредственно перед его смертью, в котором он писал, что у него для меня крайне тревожные новости и попросил с ним встретиться, я согласился. К сожалению, на следующий день я узнал шокирующую новость о его смерти.

320. Настоящие показания даны мною на русском языке и переведены на английский язык другими лицами, поскольку я свободно английским языком не владею. Поскольку я лично не понимаю содержание английского варианта этого документа, мое заявление о достоверности этих сведений основано исключительно на том, что мне сообщили (и я доверяю этой информации), что он представляет собой точный и верный перевод моих показаний, данных на русском языке. В случае расхождений между двумя текстами мои показания в рамках данного разбирательства отражает текст на русском языке.

С учетом вышесказанного я считаю факты, изложенные в настоящих свидетельских показаниях, достоверными.

РОМАН АРКАДЬЕВИЧ АБРАМОВИЧ 30.05.2011

(Пунктуация и орфография показаний сохранены.)

 

Глава 11 Суд идет. К барьеру

Абрамович и Березовский, встречаясь на процессе, не только не здоровались, а старались не заметить друг друга. Березовский с первого же дня охотно общался с журналистами, Абрамович избегал общения с прессой, лишь через несколько дней раскрепостился, даже стал отпускать реплики, шутил, например, в отношении своих свидетелей. Усомнился вслух в швейцарском происхождении часов Сергея Капкова, который тут же обиделся. Березовский большей частью демонстрировал победоносный вид, был доволен собой, цвел и пах, говорил охотно на английском, в отличие от задумчивого и часто смурного Абрамовича, который говорил исключительно по-русски. В команде поддержки у Березовского была Елена Горбунова, которую он называет своей женой, она приходила на несусветной высоты каблуках, часто улыбалась, всячески выказывая свое скептическое отношение и даже иногда демонстративную жалость по отношению к Абрамовичу, которому это было безразлично. Эти двое для него были пустым местом, промоиной на горной дороге, которую надо осторожно миновать, чтобы не свалиться в пропасть, и двигаться дальше. Видно было, что он считал себя правым. И потому более всего переживал не от возможной перспективы проигрыша, а от публичности всего этого мероприятия. Потому поначалу сильно нервничал, быстро уставал, давал односложные короткие ответы.

Напомним. В своем иске к Абрамовичу Березовский требует $5,5 млрд в качестве возмещения ущерба от продажи в 2001–2004 годах своих долей в «Сибнефти» (21,5 %) и «Русале» (12,5 %). По утверждению истца, он вместе со своим партнером по бизнесу Бадри Патаркацишвили был вынужден продать принадлежащие им доли в компаниях значительно дешевле их реальной стоимости под давлением и из-за угроз со стороны Романа Абрамовича. Одним из средств такого давления, по словам Бориса Березовского, было условие освобождения из-под стражи его близкого друга и бывшего бизнес-партнера Николая Глушкова.

Бывший заместитель генерального директора «Аэрофлота» Николай Глушков обвинялся в мошенничестве путем хищения средств авиакомпании на сумму 214,9 млн руб. В июле 2006 года Савеловский суд Москвы приговорил его к двум годам условно за хищение средств авиакомпании на сумму 214,9 млн руб. Господин Глушков не признал себя виновным. В 2010 году он получил политическое убежище в Великобритании. То есть у Березовского складная, логичная версия. Математически выверенная, убедительная. Как и свойственно Березовскому, талантливому в прошлом ученому-математику. А впоследствии не менее удачливому жестокому игроку и беспринципному манипулятору людьми и событиями. В итоге суд назначил начало рассмотрения иска Березовского к Абрамовичу по существу на 3 октября 2011 года.

«Я удовлетворен решением судьи, поскольку это дает возможность в английском суде наконец встретиться с господином Абрамовичем и получить от него ответы на те вопросы, которые я ему безуспешно пытался задавать много лет. Дата зафиксирована, можно начинать подготовку, у господина Абрамовича есть время подготовиться», – комментировал Березовский.

Итак, британской Фемиде предстояло определить, насколько Абрамович и его соратники действовали в рамках правового поля при разделе имущества с Борисом Березовским и Бадри Патаркацишвили. Судье Элизабет Глостер, которой выпала честь вести это дело, пришлось разбираться в таких терминах, как «крыша», «замочить» и «кинул».

Неожиданное признание сделал адвокат Абрамовича Джонатан Сампшн, который, оказывается, считает, что сам факт процесса – это уже повод для гордости: «Мы должны гордиться тем, что многие дела, которые почти не имеют отношения к Англии, слушаются именно здесь, поскольку так решили противоборствующие стороны. Это чрезвычайно важный вклад в наш рынок».

В британской прессе фигурировали подсчеты стоимости этого судебного процесса: Борис Березовский, писали СМИ, якобы уже потратил 160 млн долларов с 2007 года, когда он подал иск к Абрамовичу. Гонорары адвоката Абрамовича Джонатана Сампшна исчислялись восьмизначной цифрой. Зато адвокаты Березовского, по информации «Санди таймс», работали от процента из отсуженных у Абрамовича средств. Адвокатам Абрамовича предстояло доказать, что Березовский никогда не был реальным совладельцем бизнеса и получал выплаты от Абрамовича за стандартную для России 1990-х «крышу» и лоббистские услуги.

Ни одна из сторон во время слушаний своих позиций не сдала, Абрамович настаивал, что Березовский не был его бизнес-партнером, а Березовский, в свою очередь, настаивал, что имел право доли в компаниях, которые создавал Абрамович при участии истца.

Как писали в британской прессе, за 10 лет проживания в Англии он фактически не проронил ни слова, не считая коротенького интервью газете «Обсервер» в 2006 году. «Я человек, который не любит шуметь», – говорил он. А в суде его вынудили говорить.

Большая часть процесса проходила в попытках разобраться с устными договоренностями между Абрамовичем и Березовским, имевшими место в ходе их совместной деятельности. По утверждению сторон, не было никаких документов ни об их партнерстве, ни о выплатах, ни о долях. У них не было ни одной письменной договоренности, все строилось на честном слове и «джентльменском соглашении». Поэтому судье пришлось разбираться не с документами, а с тем, как каждая из сторон представляла себе свою роль в деле.

«Я гораздо более детальный, чем господин Березовский, но сам все же не очень детальный», – заявил Абрамович на допросе. И еще много было таких умозрительных заявлений, без намека на конкретику.

Адвокат Березовского Лоуренс Рабинович, который вел допрос свидетелей и ответчика, спрашивал Абрамовича на суде, кто, кроме юристов, помогал ему в подготовке к даче показаний? Абрамович: «Да, специализированная компания. В основном они учили, что надо смотреть на судью, дышать…». Одной из самых запоминающихся фраз Абрамовича на процессе стала: «Покупка футбольного клуба «Челси» изменила мою жизнь».

Главной интригой судебного процесса стала всплывшая запись разговора между Абрамовичем, Березовским и Бадри Патаркацишвили, который они вели в декабре 2000-го в VIP-зале парижского аэропорта Ле-Бурже. Сделал запись якобы Андрей Луговой, тогдашний руководитель службы охраны Первого канала, по заданию Патаркацишвили. Говорили, что ни Березовский, ни Абрамович о записи не знали. Патаркацишвили хранил запись в своем доме в Грузии, а после его смерти в Англии в 2008 году запись оказалась в чужих руках. Есть слух, что до Березовского ее пытались продать Абрамовичу, но он от покупки отказался. Была информация, что Березовский предложил за ту запись 50 млн долларов.

Газета «Санди Таймс» привела расшифровку записи этого разговора, из которой наиболее интересной была фраза про «легализацию» Березовским его доли. Однако каждая из сторон процесса привела свою версию, что подразумевалось под «легализацией».

Процесс продвигался медленно, тому способствовали трудности перевода, Абрамович не слишком хорошо знает английский язык и предпочитал свидетельствовать на русском. Вначале суд заслушал Березовского и его свидетелей, затем Абрамовича.

Роман Абрамович давал показания в Высоком суде Лондона с 31 октября до 10 ноября. Основной аргумент господина Абрамовича состоял в том, что Борис Березовский и Бадри Патаркацишвили никогда не являлись его деловыми партнерами. По словам ответчика, он обратился к господину Березовскому за «крышей» – политическим покровительством благодаря связям Бориса Березовского с семьей Бориса Ельцина. Роман Абрамович заявил в суде, что инициатива создания «Сибнефти» на базе «Ноябрьскнефтегаза» и Омского НПЗ принадлежала именно ему. «С этой идеей я пришел к Петру Авену, который предложил мне обсудить эту тему с Березовским», – рассказал господин Абрамович.

На что адвокат Березовского напомнил суду о показаниях Виктора Городилова в Гепрокуратуре, в которых он рассказывал о том, что именно Березовский сыграл ключевую роль перед подписанием необходимых документов по приватизации «Сибнефти». При этом, мол, Виктор Городилов ничего не сказал о роли Абрамовича в создании «Сибнефти». Абрамович на это ответил, что необходимо сделать ссылку на время, поскольку показания были даны спустя 15 лет после произошедших событий. Кроме того, он вновь обратил внимание на нервозное состояние, которое испытывает каждый, кто впервые дает показания в прокуратуре.

Ответчик тем не менее признал, что без Бориса Березовского покупка контрольного пакета акций «Сибнефти» на залоговом аукционе в декабре 1995 года была бы невозможной. Однако Роман Абрамович не упускал случая подчеркнуть, что в построении холдинга «Сибнефть» и покупке алюминиевых активов не меньшей была роль Бадри Патаркацишвили, который никаких претензий к господину Абрамовичу не имел. Разумеется, Борис Березовский утверждает обратное.

Главной причиной своего положения в качестве «одного из самых политически влиятельных олигархов России» того времени Березовский назвал свои «интеллектуальные способности». Адвокат Абрамовича настаивал, что Березовский оказывал именно давление на родственников Бориса Ельцина, выстраивая свой бизнес. «Давление – не мой способ воздействия, а мой метод – убеждение, – отвечал Березовский». При этом он сообщил, что в отношениях с Абрамовичем его подвела излишняя доверчивость. «Абрамович меня предал. Я чересчур доверял Абрамовичу, как сыну, многие годы, а он предал меня».

По заявлению Березовского, Абрамовичу отдали 50 % акций «Сибнефти», а у него и Патаркацишвили было по 25 %. Кроме того, Абрамовичу доверили управление компанией, а каким образом оно будет осуществляться, акционеры никогда не обсуждали. Березовский заявил, что он, Абрамович и Бадри Патаркацишвили договаривались о приобретении «Сибнефти» без свидетелей. «Больше никого не было». Березовский утверждал, что при разделе акций именно Абрамович настоял, чтобы в письменном виде его результаты зафиксированы не были.

Березовский : «Я хочу, чтобы это было ясно и понятно. Для меня более важным делом были выборы 96-го года, а также самым важным были интересы ОРТ». В то время Бадри Патаркацишвили был заместителем гендиректора ОРТ. По словам Березовского, «если бы не ОРТ, «Сибнефтью» управлял бы Бадри, а не Абрамович, потому что я ему больше доверял».

«Давление на меня, – заявил Березовский, – исходило не столько от Абрамовича, сколько от российского президента». «Вначале он [Абрамович] прикрывался Путиным. Говоря: это Путин, это не я, это Путин. В дальнейшем он даже не упоминал имя Путина, потому что он уже сам сформировался, мне жаль так говорить, как бандит».

При этом Березовский в ходе слушаний утверждал, что его не интересовали вопросы оперативного управления «Сибнефтью», он «отвечал только за денежные вопросы». Березовский несколько раз напоминал, что он не вникал в политику компании, а ей полностью занимался Абрамович.

«Получается, что вы, Патаркацишвили и Абрамович лишь распределили акции, а все решения о политике компании, о методах управления «Сибнефтью» возложили на последнего?» – спросил Сампш. «Все было совершенно не так», – заявил Березовский, что несколько расходилось с его предыдущими заявлениями.

Поясняя, почему и зачем он обратился к Березовскому, Абрамович сообщил, что тот работал в автомобильном бизнесе, в котором приходилось постоянно противостоять криминальным структурам и в котором постоянно крутились большие деньги. Абрамович, по его словам, понимал, что может рассчитывать на помощь Березовского в этой связи, но с просьбами о физической защите к нему не обращался. По словам Абрамовича, было «вполне распространено мнение», что Березовский был связан с чеченскими кругами, которые в том числе занимались обеспечением безопасности его автомобильного бизнеса и которые имели большое влияние в Москве.

Рабинович : «Вы пытаетесь очернить Березовского, упоминая о его связях с преступными группировками, чтобы создать негативный образ и не дать ему выиграть это дело?»

Абрамович : «Нет».

Говоря о взаимоотношениях с Березовским в 90-х годах, Абрамович сообщил, что они были в хороших отношениях, много времени проводили вместе, вместе отдыхали, но он не стал бы называть эти отношения «близкими».

Рабинович : «Между 1995 и 2000-м вы с Березовским были друзьями?»

Абрамович : «С 1996 до конца 1999 – начала 2000 года были. Весь 1995 год я просидел в приемной Березовского в ожидании встречи – я бы это дружбой не назвал».

Абрамович отрицал, что рассматривал договоренность с Березовским от 1995 года как договор о совместной деятельности.

Рабинович : «А что вы понимаете под таким договором?»

Абрамович : «Совместные доходы, расходы, интересы. Риски тоже надо делить».

Рабинович : «Вы помните про запрос платежа на $10 млн осенью 1995 года? Из них $4 млн было перечислено «Руникомом» напрямую «ЛогоВАЗу».

Абрамович : «Я помню, что $5 млн из них было отвезено наличными».

Рабинович : «В документах основанием этого платежа указано «по соглашению об урегулировании (платежа)». То есть такое соглашение было?»

Абрамович : «Наверное, насколько я помню, эти деньги Борис Березовский просил для Александра Коржакова (бывший глава Службы безопасности Бориса Ельцина)».

Рабинович : «До 1996 года вы платили Березовскому только по реальным сделкам, это была плата за автомобили!»

Абрамович : «Мы не покупали у Березовского автомобили. Я тогда ездил на Bentley, их «ЛогоВАЗ» не продавал».

Рабинович : «Сколько вы платили Березовскому?»

Абрамович : «В 1996 году около $80 млн, в 1997 году – $50 млн, в 1998-м – примерно та же сумма, а в 1999-м – точно не помню, но больше, так как тогда мы платили за «Коммерсантъ», за ТВ-6…»

Перечисления от Абрамовича Березовскому, озвученные на суде. Разногласия между сторонами имелись только по первым двум пунктам:

1995 год – 17 млн $ США

1996 год – 80 млн $ США, сумма значительная для того времени, объяснялась она расходами на предвыборную кампанию Бориса Ельцина

1997 год – 50 млн $ США

1998 год – 50 млн $ США – сумма «стандартная», несмотря на связанный с финансовым кризисом дефицит наличности

1999 год – больше 50 млн $ США

Абрамович на суде : «Обычно это были устные просьбы. Бадри (Патаркацишвили. – Авт. ) мог позвонить, прислать инвойс, перевести деньги куда-то или принести $50 000 в клуб (Здание, в котором находился офис «ЛогоВАЗа». – Авт. )… Березовский часто звонил, когда ему нужны были деньги». «То есть не было разового платежа в $50 млн, например?» – уточнил адвокат. «Нет, никогда. Почти всегда мы договаривались предварительно, сколько должно быть заплачено в год. Они говорили, сколько нужно», – признал Абрамович.

Березовский на суде сказал, что источник средств на расходы на его недвижимость во Франции – это примерно на 95 процентов его доля (interests) в «Сибнефти», а также, «возможно, в Русале». Деньги шли через компании Абрамовича, признал Березовский.

Адвокат Рабинович весь процесс старательно сводил к тому, чтобы была очевидна центральная роль Березовского в большом бизнесе Абрамовича. Например, Рабинович спросил, что сделал для аукциона по «Сибнефти» Абрамович. «Дал денег», – сообщил ответчик. «И все?» Абрамович: «Еще встречался с руководителями банков, вел переговоры. И дал денег, да: СБС-агро сам ничего не инвестировал в залоговый аукцион».

На замечание адвоката о том, что Смоленский на допросе в Генпрокуратуре в 2009 году утверждал, что СБС финансировал сделку под личную гарантию Березовского, Абрамович ответил, что допрос у прокурора – очень неприятная процедура, а из ответа банкира видно, что он очень нервничал. Не все сходится в его заявлениях, поэтому я бы не очень полагался на эти его слова, добавил Абрамович. При этом он отметил, что СБС фактически был лишь «платежным агентом». Деньги, которые СБС перечислил правительству, были полностью обеспечены средствами, которые «мои компании» держали у банка на депозите, пояснил он.

Рабинович подводил суд к тому, что Березовский играл большую роль в подготовке к аукциону по «Сибнефти»: познакомил Абрамовича со Смоленским (Александр Смоленский – основатель СБС-агро), а также, судя по показаниям самого Смоленского, Березовский давал личное поручительство СБС-агро.

«Все эти показания – странные», – сказал Абрамович. Он заявил, что банк «СБС-Агро» был только платежным агентом, он лишь перечислил деньги, поступившие от НФК (НФК привлекла средства от третьих лиц), правительству РФ.

Рабинович : «То есть «СБС-Агро» своих денег не давал?»

Абрамович : «Нет, ни копейки, ни доллара!»

Абрамович : «Мы заложили долговременные поставки нефти, контракты следующего года, и полученные деньги перечислили правительству через банк «СБС-Агро».

Рабинович : «Вся нефть, продаваемая «Руникомом», была от «Сибнефти»?»

Абрамович : «Нет, от «Сибнефти» шло около 60 %».

Казалось иногда, что Рабинович переигрывал Абрамовича, который заявил на суде, что к марту 1996 года он нуждался в политическом лоббировании со стороны Березовского. По его словам, он один не удержал бы компанию «Сибнефть» в руках. «Моего авторитета не хватило бы для того, чтобы работать с Городиловым (Виктор Городилов в 1995 г. генеральный директор Ноябрьскнефтегаза. – Авт. ) одному».

На суде Рабинович настаивал, что именно Абрамович попросил Березовского отдалиться от компании.

Рабинович : «Вы сказали, что для «Сибнефти» было вредным быть каким-либо образом связанным с Березовским».

Абрамович : «Этого не было».

«После выборов 1996 года Березовский превратился в значительную политическую фигуру. Он фактически стал политической корпорацией, политическим руководителем большого бизнеса, на которую мы все (предприниматели) работали», – заявил на суде Абрамович.

Абрамович дал понять, что значительная роль Березовского в окружении президента Бориса Ельцина привлекала к нему весь крупный бизнес страны, который «оплачивал его услуги». Это при том, что Березовский лично доступа к президенту не имел, а влияние оказывал именно на его ближайший круг.

По словам Абрамовича, только из соображений безопасности никогда не говорилось о том, что он один является акционером компании «Сибнефть». В связи с этим использовались формулировки «менеджмент компании», «руководство компании», хотя на российском рынке, по его словам, ходили слухи, что владельцем компании являлся Березовский. Абрамович завил, что Березовский был «волнорезом, который снимал все вопросы».

Рабинович : «Бадри у вас спрашивал про управление «Сибнефтью», используя местоимение «мы», «почему МЫ так решили управлять»?

Абрамович : «У Бадри русский язык был вторым, он немножко путал, где-то говорил мне «ты», где-то «мы».

Рабинович : «Но ваш адвокат говорил, что Бадри отлично знал русский язык».

Абрамович : «Он иногда путал слова, он ведь учился в грузинской школе, а не в русской».

На суде процитировали и Михаила Ходорковского, из его интервью «Ъ»: «Мы обсуждали эту сделку (слияния «Сибнефти» и ЮКОСа). В том числе и с г-ном Березовским, хотя он и не является акционером «Сибнефти» непосредственно. Но всего в сделку с обеих сторон входит пять компаний, а не две. Две основные и три вспомогательные. Г-н Березовский не является акционером «Сибнефти», но в группу как один из совладельцев входит и, соответственно, будет одним из акционеров новой компании».

 

Швидлер, на суде: Судя по интервью, Ходорковскому сказали, что Березовский будет акционером новой компании (имеется в виду ЮКСИ). Рабинович намекал, что Березовский соответственно являлся и акционером «Сибнефти». Швидлер, конечно же, был не согласен.

Адвокат Березовского Рабинович пытался доказать, что «Сибнефть» недополучила из-за посредников сотни млн долларов, ссылаясь на исследования «Ренессанс Капитала» и других компаний, анализировавших риски «Сибнефти». Анализ рисков проводился за 2001 год.

Рабинович: «Вернемся к посредникам. Они продавали нефть по ценам в 2–3 раза выше, и вы хотите сказать, что «Сибнефть» получала ту же прибыль, если бы этой схемы с посредниками не было?».

Абрамович : «Мне сложно воспринимать вопрос на слух, вроде да». Абрамович добавил также, что в 2001 году он уже не работал в «Сибнефти». В 1999 году он стал депутатом Госдумы.

Рабинович : «После консолидации компаний-посредников с «Сибнефтью» в 2000 году прибыль «Сибнефти» резко возрастает».

О недополучении прибыли «Сибнефтью», по словам Рабиновича, говорят и показатели EBITDA «Сибнефти», выросшие после присоединения к ней фирм-посредников до $1,6 млрд.

Абрамович : «Я не могу сказать точно, что это так, я не знаю. Могу только высказывать свои предположения и догадки». Потом Абрамович добавил, что экономия на налогах «Сибнефти» шла ему, но он тратил ее на нужды Чукотки.

По эпизоду с Русалом господин Абрамович рассказал, что приобрести алюминиевые активы ему предложил Бадри Патаркацишвили. Выяснилось, что в договоре от февраля 2000 года о приобретении КрАЗа, КрГЭС и БрАЗа в качестве покупателей помимо Романа Абрамовича фигурирует и господин Патаркацишвили, который, по утверждению ответчика, лишь вел переговоры, за что в дальнейшем получил комиссионные. Господин Абрамович настаивал, что в переговорах с Олегом Дерипаской ни Борис Березовский, ни Бадри Патаркацишвили не участвовали, они лишь были поставлены в известность о предстоящей сделке по слиянию алюминиевых активов (на их базе впоследствии был создан Русал).

На суде Абрамович подтвердил, что алюминиевые активы ему достались «бесплатно», то есть денег за них отдавать не пришлось. «В конечном итоге сделка с Дерипаской покрыла все, что мы должны были заплатить за активы (в первой сделке). В конечном итоге это очень хорошая сделка», – сообщил Абрамович, подтвердив, что «Без Бадри я в этот бизнес и носа бы не сунул, там каждые три дня кого-то убивали, я не хотел иметь дело с таким бизнесом».

Вскоре после того, как Абрамович сообщил Патаркацишвили о заключении сделки с Дерипаской, они все вместе, плюс г-н Березовский и г-н Швидлер, встретились в лондонском отеле «Дорчестер», чтобы обсудить все детали.

Рабинович : «Через несколько дней после подписания предварительного договора с Дерипаской и формального договора вы встретились в отеле «Дорчестер». Вы помните, кто был на этой встрече?»

Швидлер : «Березовский, Бадри, Абрамович и я».

Рабинович : «Смысл этой встречи от 13 марта был в том, что на ней Дерипаска встретился со всеми своими партнерами по «Русалу»?»

Швидлер : «Я знаю, что нехорошо так шутить, но если бы Дерипаска тогда думал, что встретился со своими партнерами, у него случился бы сердечный приступ!» «В отношении бизнеса там нечего было обсуждать», – добавил Швидлер, который настаивал на том, что эта встреча в отеле «Дорчестер» не имела содержательного контента.

Рабинович : «Встреча проходила в номере люкс отеля «Дорчестер», это был номер Бадри. Вы говорите, что Березовский был в халате? Но он вернулся тогда из палаты лордов!»

Швидлер : «Нет, он уже был в номере, он вышел из другой комнаты и, да, действительно, был в халате».

Судья : «Он надел халат поверх костюма или на голое тело?»

Швидлер : «Мне кажется, это было ближе ко второму описанию».

А вот как вспоминает о той же встрече в лондонском отеле Олег Дерипаска: «Мы не обсуждали слияние алюминиевых активов на встрече, которая имела место в Dorchester… Потому что все основные моменты были оговорены примерно за неделю до этого».

Адвокат Бориса Березовского спросил о причинах такой спешной поездки в Лондон, ведь Роман Абрамович и Олег Дерипаска незадолго перед этим вернулись оттуда. «Он (Роман Абрамович) попросил меня сделать ему такое одолжение», – ответил господин Дерипаска. По его словам, он не знал о том, что на встрече помимо Бориса Березовского будет присутствовать Бадри Патаркацишвили, а оба эти человека ему тогда «были неприятны». Олег Дерипаска заявил, что основной целью поездки в Лондон было обсудить наедине с Романом Абрамовичем проблемы алюминиевых предприятий, а также напомнить Борису Березовскому о невозвращенном долге в $16 млн.

Адвокат решил уточнить слова свидетеля о появлении господина Березовского «в растрепанном виде» в отеле «Дорчестер».

– Я имею в виду, как был одет Березовский… Одежда на нем какая-то была? – задал вопрос адвокат.

– Ну он не был голый… Кажется, рубашка на нем была и поверх халат какой-то накинут, – припомнил Олег Дерипаска.

– А брюки на Березовском были? Если не помните, так и скажите, – попросил господин Рабинович.

– Не помню, – ответил свидетель.

После чего адвокат истца возмущенно заявил, что господин Дерипаска все это придумал, чтобы очернить Бориса Березовского. На это Олег Дерипаска заявил, что он хорошо знает его клиента и в то время истец мог появиться в чем угодно, «даже голым, это вполне вписывалось в его образ». Предположение господина Рабиновича о том, что в Dorchester все-таки обсуждалось слияние алюминиевых активов, свидетель назвал «полным бредом». Затем Олег Дерипаска изложил свою версию выхода Романа Абрамовича из «Русала».

– Абрамович сказал, что хочет заниматься только нефтяным бизнесом, и предложил мне закончить наше партнерство. Мы долго обсуждали, какая будет цена. У нас тогда было три совместных бизнеса (энергетический, автомобилестроительный и алюминиевый). Цена, которую он захотел, была достаточно высокой. Я взял паузу, поговорил с банками, выяснил сумму, которую могу поднять, и пришел к нему. И после этого мы заключили соглашение, в какой форме мы прекращаем партнерство, – рассказал Олег Дерипаска.

– Но вы тогда договорились не о всех 50 % акций Абрамовича? – намекнул адвокат истца.

– Через банки я мог тогда поднять $1,9 млрд. А общая сумма сделки за все бизнесы была чуть больше чем $2,3 млрд, – объяснил свидетель, сославшись на нехватку денег.

По словам Рабиновича, адвоката Березовского, последний встретился с руководителем администрации президента Александром Волошиным после телепередачи о гибели подводной лодки «Курск». Волошин передал ему слова Владимира Путина, занимавшего пост президента: Березовскому нужно отказаться (или сделать так, чтобы Березовский отказался) от акций ОРТ в пользу государства. В противном случае может повториться история с Владимиром Гусинским (его посадили и выпустили, когда он отказался от своей компании).

По данным Рабиновича, Абрамович использовал угрозу ареста Николая Глушкова (партнера Березовского по «Аэрофлоту»), чтобы заставить Березовского продать акции ОРТ. Рабинович на суде процитировал запись встречи Абрамовича и Березовского в Ле-Бурже: «Березовский спрашивал: «А что, ты считаешь, Колю (Глушкова) могут арестовать?» – за день до похода Глушкова в прокуратуру. Абрамович: «С моей точки зрения, там не было таких серьезных экономических преступлений, за которые его (Глушкова) могут арестовать (Глушков в дальнейшем был арестован)».

Рабинович : «Вы знали про проблемы со здоровьем у Глушкова и то, что тюремное заключение могло усугубить ситуацию?»

Абрамович : «Я знал про то, что у него какие-то проблемы со здоровьем. Также знал, что в апреле из-за этих проблем со здоровьем он находился в больнице, а не в тюрьме, именно поэтому ему удалось организовать побег. Даже для здоровья обычного человека пребывание в тюрьме может быть опасным. Это не санаторий точно».

Из допроса свидетеля Александра Волошина (в начале 2000-х член Совета Безопасности РФ), который объясняет, что влияние Березовского на журналистов ОРТ обуславливалось личными отношениями, но не его долей. «Константин Эрнст руководил ОРТ тогда и руководит каналом по сей день, он очень квалифицирован. Все, что надо было сделать – освободить его от влияния Березовского и дать ему свободу решать внутри коллектива все необходимые вопросы… Влияние Березовского было неформальным, он звонил журналистам и давал указания, как освещать события».

Березовский подтвердил, что предлагал Абрамовичу принять участие в его медиабизнесе, в частности в ОРТ, но тот отказался. Комментируя их с Абрамовичем деловые отношения, Березовский пояснил, что готов был отдать 50 % в любом совместном бизнесе, в котором Абрамович пожелал бы участвовать, оставив себе с Патаркацишвили по 25 %.

Продать свою долю «задешево» Березовский решился после ареста Николая Глушкова. «Боря, ты просто не понимаешь, что они просто замочат Колю (Николая Глушкова)», – так, по словам Березовского, ему однажды сказал Бадри Патаркацишвили.

В ответ на вопрос адвоката о том, какие у него имеются доказательства того, что Абрамович способствовал удержанию Глушкова в заключении, Березовский ответил, что у него имеется масса доказательств. «К сожалению, это жизнь, жизнь в России, и это было только начало новой России», – заявил Березовский.

По словам Абрамовича, «встреча в Ле-Бурже состоялась до того, как был арестован г-н Глушков, то есть до 7 октября 2000 года. Поэтому предъявленные в ходе данного разбирательства доказательства г-на Березовского, в которых он пытается связать мое согласие на покупку акций ОРТ с арестом г-на Глушкова, наглядным образом не соответствуют действительности.»

Рабинович говорил, ссылаясь на запись разговора в Ле-Бурже, что там Абрамович объяснял, кому и какая часть пакета «Сибнефти» принадлежит. Абрамович увиливал от комментирования записи, ссылаясь на то, что в расшифровке много фраз в скобках, то есть это только предположения переводчика, так как на записи эти фразы очень плохо слышно.

Рабинович : «В этом разговоре в Ле-Бурже вы говорите, что если Березовский получит долю «Сибнефти», то это убьет компанию, т. е. вы имели в виду, что в таком случае компания будет уничтожена российским государством?»

Абрамович : «Нет, я имел в виду, что западные инвесторы не будут связываться с компанией, к которой имеет отношение такая политически скандальная фигура, как господин Березовский, т. е. перспектив у компании не будет».

Рабинович : «Вы в этом разговоре сказали, что если Березовский настаивает на легализации, на видимой передаче ему акций «Сибнефти», то вы продаете свою долю».

Абрамович : «Это не точно, но в целом да».

Рабинович : «Дальше Бадри спрашивает у вас, на какие дивиденды они могут рассчитывать в 2001 году. Но сейчас вы утверждаете, что речь идет о платежах за «крышу». Так какого рода были выплаты?»

Абрамович : «Из слов Бадри нельзя сделать какой-то определенный вывод».

Рабинович : «Может, речь идет именно о дивидендах за акции?»

И далее, Рабинович : «Вы говорите, что на этой встрече Березовский и Бадри запросили вас о сумме выше миллиарда долларов. И эта сумма больше, чем вы заплатили им за последние пять лет. Я утверждаю, что эта встреча была для вас очень запоминающейся. Но память у вас какая-то мутная, нечеткая».

Абрамович : «Я что, сейчас должен подтвердить, что у меня мутная память?»

Рабинович : «Вас с 1996 года приглашали на все вечеринки Березовского. Но на свой день рождения в конце января 2001 года Березовский вас не пригласил. Объясните, пожалуйста, почему, если у вас были дружеские встречи в Ле-Бурже, а потом в Межеве, ваши отношения разорвались и вы никогда больше не встречались с Березовским?»

Абрамович: «Это вопрос природы нашей дружбы. Наша дружба строилась на моих выплатах. Я дружу со своими товарищами много лет, мне неважно, где они работают, чем занимаются, а с господином Березовским дружба была основана только на выплатах. Понятия «настоящая мужская дружба» у нас не существовало. Более того, после событий с подлодкой «Курск» я стал совсем иначе смотреть на него. Это была большая трагедия для России, лодка затонула, а люди там были еще живы. Все это знали. А он это использовал, чтобы продемонстрировать президенту, кто самый главный, кого надо слушать, чьи рекомендации надо выполнять. И после этого я смотрю на него иначе. Этот разрыв происходил постепенно, а не в один момент. С ним перестали общаться все, с кем мы начинали».

Роман Абрамович также признал, что был в хороших отношениях с тогдашним президентом Владимиром Путиным. В своих письменных показаниях Роман Абрамович утверждал, что в январе 2001 года была встреча в Куршавеле с Бадри Патаркацишвили, на которой тот предложил завершить отношения между ними с Березовским и потребовал сделать последнюю выплату – $1,3 млрд. В суде господин Абрамович заявил, что он согласился выплатить эти деньги, чтобы не испортить отношения с господами Березовским и Патаркацишвили. «А также таким образом я покупал себе свободу», – заявил ответчик.

Абрамович : «С моей точки зрения, когда я соглашался на одну последнюю гигантскую выплату, я покупал себе свободу, избавляясь от ассоциаций с г-ном Березовским и от наших отношений крышевания. Если в его собственных представлениях г-н Березовский к этому времени убедил себя, что я таким образом выкупал у него и г-на Патаркацишвили их права на 50 % «Сибнефти» или 50 % меня, то я могу безо всяких сомнений сказать, что они приняли окончательно согласованную цену в 1,3 млрд $ США охотно и с радостью».

Абрамович не любит непроясненных ситуаций в общении или в бизнесе. И когда есть вопрос, он предпримет все возможные усилия или действия, чтобы его разрешить. Такое впечатление, что на протяжении всего процесса Абрамович пытался найти ответ на один мучивший его вопрос, как так получилось, что он попался на крючок Березовскому.

Справился он и на сей раз. Вот как Абрамович определил для себя природу своей ошибки, приведшей его к столь неудобному, а главное, публичному процессу: «Они ожидали, что я буду платить им бесконечно, и что я буду перестраивать деятельность своих компаний таким образом, чтобы удовлетворить их личные запросы. Они также не осознавали, что деловая среда, в которой мы все теперь работали, изменилась и что теперь компании, которые я контролировал, должны были соблюдать более строгие правила… Теперь я понимаю, что своими действиями мог способствовать созданию у г-на Березовского ложного ощущения вседозволенности, что и привело к возбуждению настоящего судебного процесса».

Публичные слушания завершились в конце 2011 года, процесс был перенесен на 2012 год. Суд ушел думать и принимать решение, взяв тайм-аут, затянувшийся уже более чем на полгода. Строго говоря, не столь и важно, какое решение примет судья. Втянув Абрамовича в судебные слушания на английской территории, Березовский по очкам, конечно, впереди. На его стороне инициатива, которая в поединке зачастую дороже фигур. Абрамович не может игнорировать этот суд, ведь «Челси», его дети, любимая страна – все это связано с Англией, к которой Абрамович прикипел всем своим существом. Он не может стать невъездным, и за этот короткий визовый поводок его и дергал Березовский.

Перед нами поединок двух равных противников. У них даже одинаково по шестеро детей. Они оба феноменально проницательные знатоки человеческих душ.

С одной стороны, прирожденный игрок, шантажист, манипулятор. Обвинения ФСБ в организации взрывов жилых домов в Москве и отравлении Литвиненко, призывы к прямому насилию в отношении представителей российской власти, судебный фарс в отношении Абрамовича – все это служит единственной цели – самоутверждению, но, конечно, прежде всего достижению цели, известной лишь ему одному. Невзирая на распространяемые им хаос и зло.

С другой стороны, противостоит ему человек не случайный, не праведник, как однажды проницательно Абрамовича охарактеризовал Ходорковский. Это же какой надо обладать целеустремленностью, чтобы одного президента России вынудить подписывать указы, способствующие созданию, а затем получению в собственность придуманную Абрамовичем «Сибнефть». А следующего президента убедить и, заручившись его одобрением и поддержкой, продать эту компанию тому же самому государству за немыслимую по тем временам сумму в $13 млрд, то есть более чем в сто раз дороже, чем он уплатил государству при приобретении. Или его уникальная операция по покупке нескольких алюминиевых предприятий, оплаченная из доходов этих самых предприятий. Новый алхимик. В отличие от средневековых шарлатанов, открывший секрет превращения воздуха, точнее, идей в золото. Все, к чему прикасается Абрамович, превращается в деньги.

То есть вроде бы зло против золота. Но на протяжении человеческой истории в этом поединке нельзя выиграть, потому что это одна сторона той самой философской медали выбора в человеческой судьбе. Есть, конечно, небольшая разница, золото еще можно обратить на пользу нуждающимся людям. Небольшой, конечно, а все же есть у Абрамовича шанс спасти свою человеческую душу от небытия. Поскольку, если отбросить лишнее, в период становления рыночной экономики в РФ деятельность Абрамовича обеспечивала (и продолжает обеспечивать!) рабочие места и заработки людям (Сибнефть, Русал, Евраз и т. д.). Впрочем, в роскоши и комфорте г-н Абрамович тоже себе не отказывал, безусловно. Но Березовский заботился (и продолжает в том же ключе!) исключительно о поддержании соответствующего образа жизни и влияния – это было его местом в игре, которую он на протяжении многих лет навязывает людям.

И все же они совпали! 31 августа сошлись в одну точку два основных вектора Абрамовича-2012. Матч за Суперкубок УЕФА и окончание судебного процесса, инициированного антагонистом Абрамовича Березовским.

Сообщение корреспондента «Ъ» Анны Заниной из Англии лучше процитировать.

«Судья Элизабет Глостер около 40 минут зачитывала краткое решение по делу (его текст доступен на сайте суда). В нем прежде всего отмечается, что все четыре соглашения, на существовании которых настаивал Борис Березовский, были заключены много лет назад и это повлияло на качество свидетельских показаний. Суду пришлось скептически оценивать некоторые «пространные свидетельские заявления, отражавшие скорее трудолюбивый продукт работы юристов, чем фактические показания». В связи с этим, подчеркнула судья, основной задачей суда в этом деле было «решить, кому верить – Березовскому или Абрамовичу». Из-за того, что иск во многом основывался на устных показаниях Бориса Березовского, суд не должен был иметь и доли сомнения в их объективности и правдивости, говорится в решении. Но Элизабет Глостер охарактеризовала Бориса Березовского как «неубедительного» и «ненадежного» свидетеля, который вольно «трактует истину… в зависимости от своих текущих целей». Она отметила, что иногда его показания были заведомо нечестными, в других случаях истец, возможно, искренне заблуждался, «веря в свою собственную версию событий». Судье не внушило доверия и то, что господин Березовский «пытался избежать ответов на вопросы, произнося долгие и неуместные речи или притворяясь, что забыл факты, на которые ссылался ранее». А господин Абрамович, по мнению судьи, напротив, давал осторожные, точные и обдуманные ответы, несмотря на очевидные сложности, связанные с необходимостью серьезно сосредоточиться, чтобы понимать вопросы перекрестного допроса и отвечать на них. В результате госпожа Глостер посчитала Романа Абрамовича заслуживающим полного доверия суда. Элизабет Глостер пришла к выводу, что устные соглашения между истцом и ответчиком о разделе долей и прибыли от совместных бизнесов не были заключены. По этой причине она не стала разбираться в обстоятельствах приобретения «Сибнефти» и алюминиевых активов. Суд согласился с Романом Абрамовичем, что все выплаты Борису Березовскому производились «в обмен на его поддержку и «крышевание», а $1,3 млрд, выплаченные Романом Абрамовичем, представляли собой не цену продажи доли Бориса Березовского и Бадри Патаркацишвили в «Сибнефти», но скорее окончательную единовременную выплату для избавления от «крыши». Судья также сочла недоказанными факты давления и угроз на истца со стороны Романа Абрамовича. Здесь госпожа Глостер сделала отступление, заявив, что доверяет показаниям бывшего главы президентской администрации Александра Волошина о том, что Кремль не оказывал давления на Бориса Березовского с целью отъема ОРТ, а Роман Абрамович, соответственно, таких угроз от имени Владимира Путина не передавал».

После исторического теперь уже заседания Березовский, который, кажется, до последнего верил в свою звезду, заявил, что крайне «удивлен» и «шокирован» решением лондонского суда и его вера в английское правосудие подорвана и «не функция судьи – переписывать историю». Было видно, что Березовский, действительно, а не фигурально, раздосадован оглашенным решением, причем озвученным с использованием столь нелицеприятных и резких в его адрес слов и выражений.

Эмоциональная реакция Абрамовича была не видна, поскольку он не присутствовал на заседании. В этот последний день лета он был на другом событии, для него более значимом. В этот день его «Челси» на стадионе «Луи II» в Монако безрезультатно пытался завоевать Суперкубок УЕФА в матче с мадридским «Атлетико». Но это уже другая история.

После суда, по сообщению «Ъ», «Millhouse Романа Абрамовича от его имени распространила заявление, выразив мнение, что это дело должно было рассматриваться в России, однако «господин Абрамович всегда относился с почтением к британской судебной системе и верил в ее правосудие». «Мы изначально утверждали, что обвинения господина Березовского были безосновательными, и теперь это подтвердил суд», – подчеркивается в сообщении. На вопрос “Ъ”, не нанесло ли это дело репутационный ущерб владельцу «Челси», представитель Millhouse отметил, что «судья Глостер оценила Романа Абрамовича как откровенного, честного и надежного свидетеля, так что его репутация скорее даже улучшилась».

Похоже, представитель Абрамовича не кривил душой. Не только потому, что его шеф выиграл, но и потому, что было ясно, согласившись на английский процесс, Абрамович изначально принял любой результат суда, решившись быть правдивым. То есть психологически Абрамович переиграл Березовского еще до начала публичной стадии процесса. Может быть, оттого он был столь убедителен и в глазах судьи во время лондонских слушаний осенью 2011 года.

Случайностей не бывает, даже если они кажутся таковыми. Удивительно совпадение таких масштабных событий в жизни одного человека. Очевидно, такое 31 августа 2012 года знаменует новый этап в жизни Абрамовича.

Хотя в житейском измерении решение суда в позициях и статусе Березовского и Абрамовича вряд ли что-то поменяет. Березовский останется эмигрантской костью в горле российской власти, а в старости умрет в полной безвестности в государственном английском или израильском доме для престарелых, брошенный всеми. Абрамович продолжит богатеть, когда-нибудь в Анадыре ему поставят памятник за заслуги перед чукчами, а будущие поколения болельщиков «Челси» будут передавать из уст в уста легенду о золотой эпохе их любимой команды, в день рождения Абрамовича на стадионе перед матчем будут играть «Калинку» при стоящих трибунах, мы же будем водить в московский «Гараж» своих внуков, показывая им переданную в дар России крупнейшую частную коллекцию предметов мирового искусства второй половины XX – первой трети XXI в.

 

Послесловие

Чем дольше мы работали над книгой об Абрамовиче, тем навязчивее меня преследовала мысль о том, что его нет, что он – миф, выдуманный человек, типаж, который характеризует эпоху, дополняя и объясняя и нас с вами, возможно, не столь сильных, удачливых, умных, харизматичных и способных к предвидению, но, как и он, составляющих смысл и назначение нашего периода в истории России. Но Абрамович – не миф. Он – типаж, магический кристалл, через который преломляется вся новейшая история России.

Порой кажется, что Роман Аркадьевич Абрамович – это современный Робин Гуд, и прежде всего по отношению к государству. При его непосредственном участии государство вернуло под свой контроль (хотя, он, скорее всего, не ставил перед собой такой цели) около трети нефтяных запасов страны и «Первый канал» телевидения (ОРТ), структурировало алюминиевую, металлургическую и автомобильную промышленность. Абрамович, конечно, многих обделил, но его благотворительность и меценатство, – а как иначе можно охарактеризовать его усилия по возрождению отечественного футбола, пожертвования на церковь, дотации на Чукотку, – вызывают симпатию у простого человека.

А еще у Абрамовича талант обрабатывать людей, использовать их в своих интересах, причем так нежно и аккуратно, что человек, даже осознавая невыгодность и опасность своих действий, предпринимает их азартно и напористо, невзирая на последствия. При этом складывается впечатление, что наш герой совершенно лишен тщеславия. Как это возможно – обладать уникальным даром вскрытия и распознания любой человеческой души, а также невероятным по силе талантом делать деньги, и при этом оставаться совершенно равнодушным к популярности, публичности, славе?!

Один его ответ на вопрос о взаимосвязи счастья и богатства многого стоит; а сказал он буквально следующее: мол, счастье определяется не деньгами, которые всего лишь дают немного свободы.

Или возьмем его показания лондонскому суду, которые уникальны не только как хроника событий, но и как образец психологического анализа людей, с которыми Абрамовичу доводилось иметь дело. Кажется, что он их видел насквозь, он понимал не только, что стоит за предложениями Патаркацишвили или Березовского, он наперед знал, как они отреагируют на его последующие шаги, и просчитывал уже их следующие реакции. Поразительна его интонация, с которой он свидетельствует о низменности натур своих оппонентов, их жадности, алчности, жестокости, бесчеловечности, способности пойти на всё ради получения финансовой выгоды или утверждения своего интереса. Абрамович остается бесстрастен.

Возможно, в мировой истории можно вспомнить только одного равного ему еврея, который умел договариваться с противоборствующими сторонами таким образом, что, переходя из лагеря в лагерь, умудрился избежать упреков в предательстве, – это Иосиф Флавий (кстати, первый светский писатель, документально засвидетельствовавший существование Иисуса из Назарета).

«Едва появившись на свет, Роман знал, как делать деньги, – рассказывала впоследствии первая жена Абрамовича Ольга. – Уверена, он стал бы миллиардером в любой стране. Тот факт, что он сделал это в коммунистической России, наглядно демонстрирует его ум и способности».

Так и есть: за 10 лет – $20 млрд. Такое было возможно только в России, только в определенное время и в определенном месте. И Абрамовичу удавалось в этом месте оказаться. Исполнилось все, о чем он так мечтал в детстве, и теперь Роман Аркадьевич говорит: «Я не кинозвезда. Я не стремлюсь к известности. Я хочу жить спокойно». Только вот это его желание – жить спокойно – вряд ли когда-нибудь будет исполнено.

И не только потому, что Абрамович уже скинул с себя большую часть своего российского бизнеса, получив при этом немалые деньги.

И не только потому, что однажды на вопрос, что бы он посоветовал молодым российским бизнесменам, немного подумав, Роман Аркадьевич совершенно неожиданно для всех сказал: «Помните, что вы всегда можете угодить в тюрьму». Не исключено, что его нарочито роскошный стиль в последние годы не что иное, как попытка взять от жизни все, боязнь упустить нечто важное, может быть и в связи с мыслью о несвободе.

Но, прежде всего, потому, что покой для подобной натуры с ядерной, всепроникающей энергетикой – это чушь, иллюзия, ничто. Покой для таких, как он, – это деградация, солидное брюшко, простата, слюна, текущая из открытого во сне рта, а главное, сползание со всеми своими уникальными талантами и изначальной благодатью, окончательно и бесповоротно, на сторону зла.

Талант, дар, отпущенный Абрамовичу, огромен, надчеловечен, то есть не принадлежит его носителю.

Если такой дар тратить только на себя и удовольствия своих близких, трагичный конец неизбежен. И даже если реципиентом является государство – и этого недостаточно, чтобы оправдаться перед Всевышним. Когда человек с таким талантом перестает жертвовать собой ради людей и не делится своим даром с другими, он сам становится жертвой. Надеюсь, наш Абрамович это понимает.

 

...

 

Источники

Коммерсантъ

Коммерсантъ Деньги

Коммерсантъ Власть

Коммерсантъ Секрет фирмы

Ведомости

Forbes

РИА Новости

The New Times

Профиль

Огонек

Итоги

Эксперт

РБК Daily

Московский комсомолец

Независимая газета

Новая газета

Аргументы и факты

Бизнес-газета

Время новостей

Русский курьер

Известия

Независимое обозрение

Российская газета

Версты

Совершенно секретно

Труд

Газета

Деловой вторник

Версия

Комсомольская правда

Парламентская газета

Русский курьер

Трибуна

Аргументы недели

Эхо планеты

ОК!

kommersant.ru

и др. открытые источники

 

Об авторах

Дорофеев Владислав Юрьевич – профессиональный журналист, литератор, поэт, переводчик; был токарем, грузчиком, сторожем, дворником, рубщиком мяса, механиком сцены в театре оперетты, инженером, почтальоном и артистом, репортером и телеведущим, обозревателем и специальным корреспондентом, руководителем ведущих СМИ. Сейчас трудится в издательском доме «Коммерсантъ». Соавтор около полутора десятков публицистических бестселлеров, в частности, о кризисе и протестном движении, о новейшей истории капитализма в России и о крупнейших фигурантах бизнеса и политики, таких как Роман Абрамович, Олег Дерипаска, Михаил Прохоров, Евгений Касперский, Юрий Лужков, Виктор Черномырдин, Дмитрий Медведев. Автор поэтических и прозаических книг («Поколение судьбы», «Томление (Sehnsucht) или Смерть в Висбадене», «Й. Л. Рунеберг. Избранное» (пер. со шведского), «Вечерник», «Выкидыш»). Номинант литературных премий «Национальный бестселлер» и «Русский Бунин». Женат, шестеро детей.

Костылева Татьяна Петровна – профессиональный журналист и публицист. В 2003 году окончила механико-математический факультет МГУ им. М. В. Ломоносова, по специальности математик, что не помешало ей сделать быструю карьеру в журналистике, и за три года пройти путь от рядового сотрудника до главного редактора специализированного ИТ-журнала. В настоящий момент работает в крупнейшем российском информагентстве, воспитывает дочь, соавтор бестселлеров – «Принцип Абрамовича. Талант делать деньги», «Принцип Дерипаски. Железное дело ОЛЕГАрха», «Принцип Прохорова. Рациональный алхимик», «Принцип Касперского. Телохранитель Интернета».