Наконец, еще раз следует упомянуть о мифе, родившемся всего лишь год тому назад, который буквально на глазах растет и ширится, будучи поддержанным целой когортой профессиональных мифосоздателей. О чем идет речь? А речь идет об этих самых журналах (тетрадях) регистрации посетителей кремлевского кабинета Сталина. Как уже говорилось, сборник этих записей, выпущенный издательством «Новый Хронограф» в 2008 году, носит название «На приеме у Сталина», с подзаголовком: «Тетради (журналы) записей лиц, принятых И. В. Сталиным (1924–1953 гг.)». Книга великолепно оформлена и имеет прекрасный научный комментарий в виде введения с заголовком: «Ценный справочник по советской истории», а также другие атрибуты, обязательные при издании подобных «справочников», как то:

— Именной алфавитный указатель посетителей кремлевского кабинета И. В. Сталина (1924–1953 гг.);

— В качестве Приложения — «Сводки приема И. В. Сталиным посетителей за 1925–1928 гг.;

— Список сокращений.

Авторы научного комментария пишут: «Иногда в кабинете Сталина проводился прием в отсутствие его хозяина. В августе 1933 г. Сталину был предоставлен отпуск на полтора месяца. Как правило, в решениях о предоставлении отпусков Сталину не оговаривалось, кто будет замещать его как председательствующего на заседаниях Политбюро ЦК. В 1933 г. в протоколе заседания Политбюро, которым Сталину был предоставлен отпуск, отмечено, что на время отпуска Сталина замещать его в Комиссии Обороны будет Л. М. Каганович. Вероятно, и на «хозяйстве» в Политбюро оставался этот секретарь ЦК ВКП(б), бывший в то время по совместительству еще и Первым секретарем МК и МГК ВКП(б). В пользу такого предположения говорит следующее: в Журнале записей посетителей кабинета Сталина за 22 августа 1933 г. есть помета дежурного секретаря: «Во время отсутствия тов. Сталина», а за 4 ноября — «В присутствии т. Сталина». (Так что не все побывавшие в кабинете Сталина были приняты вождем: к примеру В. А. Зимин, Солис были там только во время отпуска Сталина.) В 1933 г., пока Сталин отдыхал на юге, в его кабинете соратники собирались 21 раз. При этом дважды — 10 и 16 сентября — всего на несколько минут. В 17 случаях (из 21) список возглавляет Л. Каганович, в 3 случаях — Молотов и однажды — Куйбышев (в отсутствие Кагановича и Молотова). Когда список возглавлялся Молотовым, всегда присутствовал и Каганович; когда же во главе списка стоит Каганович, Молотов в большинстве (11 из 17) случаев отсутствует. Таким образом, эти деятели как бы делили между собой лидерство в отсутствие вождя. Судя по записям, в кабинете Сталина собирались в его отсутствие члены Политбюро — сюда же приглашались и те, кто принимал участи в заседаниях или был вызван для согласования решения каких-либо вопросов».

Развивая далее эту мысль, авторы научного комментария делают предположение, что не только в 1933 году во время отпуска Сталина, но и в другие годы, особенно послевоенные, случаи приема посетителей в сталинском кабинете другими членами Политбюро в отсутствие Сталина вполне могли иметь место.

Не исключаются при этом и годы войны, в том числе в первые дни после ее начала, о чем мы подробно рассказывали в предыдущих главах.

Однако все разрушители мифа о сталинской прострации, в том числе весьма маститые и глубокоуважаемые в соответствующих кругах историков и любителей истории, с упорством, достойным иного применения, продолжают настаивать, что журналы фиксировали посетителей, которые непременно принимались самим Сталиным, который, несмотря на болезнь, отпуск и иные причины, не позволявшие ему прибыть в Кремль, умудрялся лично принимать всех записавшихся.

В доказательство, в качестве обязательного аргумента в своих книгах и статьях, эти авторы приводят фото- и ксерокопии соответствующих страниц журналов (Ю. Горьков, Н. Зенькевич, В. Карпов, С. Кремлев, И. Пыхалов, О. Рубецкий, Б. Соловьев, В. Суходеев), а если и не приводят соответствующие выкопировки, то на записи активно ссылаются, как на неопровержимый аргумент в пользу присутствия Сталина в своем кабинете. При этом вышеупомянутых авторов нисколько не смущает тот факт, что своим упорным отрицанием возможности отсутствия Сталина в своем кабинете в первые дни войны они попадают в логическую ловушку, из которой нет выхода, чтобы вразумительно ответить на вопросы:

— Почему Сталин отказался выступить с обращением по радио к народу в первый день войны?

— Что же явилось первопричиной для самого факта зарождения мифа о сталинской прострации?

А для тех авторов, которые признают факт тяжелой болезни Сталина (Б. Соловьев и В. Суходеев), еще и дополнительный вопрос: мог ли работать с подобной нагрузкой человек с температурой за 40 °C?

Мы, как смогли, постарались ответить на эти вопросы, после чего надеемся, что миф о «прострации» Сталина в первые дни войны окончательно канет в Лету.