Бабушка варила клубничное варенье и слушала радио.

Пели песню. Хорошую, грустную песню про рябину, которая никак не могла перебраться к дубу и всё стояла одна и одна.

Митя сначала песню не слушал, но потом приумолк и задумался. Когда песня кончилась, он спросил бабушку:

— Бабушка, а нашей берёзке тоже скучно?

— Какой берёзке? — не поняла бабушка.

— А перед домом… Она тоже одна стоит, и ей тоже, наверное, хочется куда-нибудь перебраться. Давай отнесём её в лес. Одной ведь скучно берёзке…

Погрустневшее от печальной песни лицо бабушки вдруг просветлело. Она прижала Митю к себе:

— Хорошее сердечко у тебя, внучек мой маленький. Доброе, ласковое… Только не нужно трогать берёзоньку. Здесь она хорошо растёт. И людям на неё посмотреть приятно. А пересадишь её — погибнуть может. Давай лучше попросим папу из лесу кленок принести или дубок. Они приживутся, только поливать их почаще надо.

— Я, бабушка, буду поливать, сам буду… — торопясь, чтобы бабушка не раздумала, проговорил Митя. — Мы их вместе посадим.

Вечером бабушка выкатила из сарая тележку, положила на неё вёдра, лопату и позвала папу. Митя сел на тележку, и папа повёз его в лес, до которого было рукой подать.

— Тут недалеко в одном месте рядышком кленок с тополем растут. Вот их и пересадим.

Кленок был высокий, даже папа до его вершины не мог достать. А тополь — совсем маленький, чуть повыше Мити. Выкопал их папа вместе с землёй и осторожно положил в тележку.

Когда село солнце и небо за рекой стало красное, как от пожара, деревца были посажены у дома. Для тополя Митя сам выкопал ямку и принёс для него воды с колодца.

Вот наконец деревца политы и обвязаны рогожей, чтобы их козы не обглодали. Посмотрела на них бабушка и сказала:

— Вот и не скучно больше берёзке. И нам повеселее будет. А когда вырастешь большой, то и деревья станут большие, тенистые. И во дворе у нас зелено станет и для всей деревни красиво. Так-то вот, внучек мой, Митенька.