Папа в этот день только что приехал на выходной. Поужинали все вместе, попили чаю и сели на скамеечку перед домом.
Тёплый, хороший вечер. Пахнет цветущими травами и смолистыми сосновыми брёвнами, сложенными у соседского забора. И ни один, даже самый лёгонький листок не колыхнётся.
В хлеву бабушка доила козу. Было слышно, как гулко чиркают струйки молока. Подоит бабушка Пятнашку и вынесет внуку стакан вкусного-превкусного парного молока.
Митя очень любил это время перед сном, когда все сидят на скамеечке и смотрят на солнце, опускающееся за лес, на алую вечернюю зарю. Папа рассказывает про дальние страны, про новые чудесные машины, про звёзды и, конечно, про космонавтов. Он очень соскучился по Мите и маме за эту неделю.
Приятно так сидеть мальчику с родителями. Было бы ещё приятнее, если бы не комары.
Ох, уж эти комары! Мальчик с размаху хлопнул себя по лбу и убил сразу двух. А если зазеваешься, то и в нос укусят. Вот и сидят все с ветками и хлещут себя то по рукам, то по ногам.
А тут ещё старая-престарая бабушка, что сидела у дома напротив, начала ворчать:
— Вот, на всё дельны: и землю машинами пашут, и электричество в избах завели, и в небо летать начали, а с комарами не совладают. Не поддаётся, знать, природа.
— Ничего, бабушка, дойдут у нас руки и до комаров, — сказал папа.
Он давно знал эту бабушку, ещё с детства, когда Мити даже на свете не было. И всегда-то она была недовольна, всегда ворчала.
— Хм, дойдут! Пока у вас руки дойдут, они из тебя всю кровушку высосут. Подикось, не вели комару кусаться — послушает он тебя? А ещё анжанер!
Так вот и ворчала бабушка каждый вечер, когда все любовались алой зорькой над лесом. И комарам от неё доставалось и людям за то, что с комарами никак справиться не могут.
Слушал Митин папа бабушку, слушал и наконец что-то задумал. На следующий выходной привёз он коробку с двумя пузырьками. С нетерпением дождавшись вечера, намазал папа себе и Мите мазью руки, ноги и шею — всё, что могли бы кусать комары.
Смотрит мальчик: вьются комары вокруг, а не садятся на него, не кусают. И папу тоже. А если какой-нибудь особо отчаянный комар и сядет на руку, то посидит-посидит в раздумье, да так и улетит, а укусить боится. Вот здорово!
— Папа, а где же та бабушка?
— Наверное, сейчас выйдет. Увидит нас и выйдет.
И правда, увидела бабушка Митю с папой и вышла на скамейку. Сидит, веточкой помахивает, комаров отгоняет.
— Ишь вы, окаянные, покою от вас нет. И когда это на вас управа найдётся?
А папа с Митей сидят спокойно, смотрят на бабушку и улыбаются. Хоть и нет у них веток в руках, а комары их не кусают. Но бабушка, как назло, не замечает этого.
Терпел мальчик, терпел и не вытерпел:
— Бабушка, а нас ведь комары не кусают!
— Ишь ты, не кусают? — недоверчиво покосилась бабушка. — Чего это вы им разонравились?
— А мы от комаров мазью натёрлись. Хотите и вам дадим? — Митя принёс мазь. — Вот, натирайтесь! — протянул он бабушке пузырёк.
Взяла она пузырёк, понюхала, сказала «гм» и положила мазь в карман своей широкой юбки.
С этого вечера комары стали не страшны ни Мите с папой, ни сердитой бабушке, которой тоже понравилась чудесная мазь.
Но если вы думаете, что с этого же вечера бабушка перестала ворчать, то ошибаетесь.
Погода за последнюю неделю испортилась, пошли дожди. И бабушка снова принялась ворчать уже на погоду.
— Подумаешь, комаров мазью напугали… Дело-то уж больно нехитрое. Я сама, небось, клопов керосином морю. А ты вот поди с дождём совладай. Охо-хо, совсем залил нас! Всё теперь пропадёт в поле, того и гляди на зиму без картошки останешься. Беда! И сено-то погниёт. А вот сделали бы так, чтобы дождь унять. На всё дельны, а погоде покоряетесь.
Папа на это весело отвечал:
— Ничего, бабушка, потерпите, дойдёт очередь и до погоды. Придёт время, будем пускать дождик по заказу: нажмем синюю кнопку — и лей-поливай, раз нужен. А если солнышко понадобится, то красную нажмём: свети, солнце, людям, расти наш урожай.
Ворчливая бабушка в ответ только хмыкала и сокрушённо махала рукой.
А Митя твёрдо знал: придёт время, и всё будет так, как сказал папа. Ведь папа никогда не обманывает.