— Внимание! Граждане Республики! Слушайте обращение товарища Речника «О милосердии»!
Обращение возглашалось на площадях столицы уже с самого утра, но до рынка добралось только что. Немногочисленные покупатели и усталые продавцы смотрели на взобравшегося на недавно сколоченную трибуну невампира в черных очках, с повязкой Зеленой гвардии на рукаве.
— Слушайте, слушайте, слушайте!
Никто уже давно не ждал ничего хорошего от приказов новой власти, все понимали, что, скорее всего, обращение опять сведется к угрозам… Хотя… Товарищ Речник. Его по-прежнему любили в городе. Любили, несмотря ни на что. Может быть, все же, хоть что-то хорошее…
— Уважаемый граждане Республики! Я, член Комитета Республики, товарищ Речник, обращаюсь к вам! Революция в нашей стране победила. Остались еще последние очаги сопротивления, вроде Красных армий и крестьянской вольницы на юге, но мы можем сказать — мы победили! И поэтому, я хочу пообещать вам!
Невампир сделал паузу, слушающие насторожились. Что-то нечасто революционная верхушка баловала народ обещаниями… Все больше угрозами и приказами.
— Аресты, тюрьмы, казни — были необходимы. Да, необходимы, когда наши враги были многочисленны. С болью в сердце нам приходилось арестовывать людей, произнесших неосторожное слово. В те времена нам было важно не пропустить затаившегося врага. Да, были ошибки, и я признаю это. Но больше такого не повторится! Я обещаю это!
Рынок молчал.
— Больше не будет арестов по анонимным доносам! Больше не будет казней тех, чья вина незначительна! С завтрашнего дня я обещая лично пересмотреть все дела тех, кто томится в тюрьмах и отпустить всех невиновных! Я не хочу, чтобы наши граждане жили в страхе! И никто не сможет меня остановить!
Невампир кашлянул и закончил:
— Подписано: Речник.
Рынок взорвался радостными криками. Не может, ну не может быть, чтобы вождь революции стал так нагло лгать. Значит, правда? Значит, кончился страх?
Ура!!!
* * *
Димка в это время уже был в гостинице, где оккупировал кухню и самый большой котел для приготовления невиданного в мире Свет блюда.
На саму мысль о борще Димку натолкнула не свекла, что было бы логично, а помидоры. Борщ без свеклы — это недоразумение какое-то. Но борщ без помидоров — просто свекольный суп.
Как известно, картошку и помидоры завезли в нашем мире из Америки. Димка, почему-то был твердо уверен, что здесь Америки нет. Хотя, вспоминая табак, да и кукурузу в доме невампира Франсуа, мог бы догадаться. Наверное, все дело было в полном отсутствии картошки. Ее Димка нигде не видел. То ли ее в мире Свет не было вовсе, то ли не пришлась пока по вкусу — неизвестно. А вот помидоры Димке на глаза попались.
Пожилая женщина-эльфийка продавала консервированные овощи. Она только что не перекрестилась, когда увидела перед собой яггайскую физиономию, рыкнувшую «Моя хотеть посмотреть».
Димка заглянул в горшочки. Огурцы, огурцы, огурцы… Так, а это что?
В мутноватом маринаде плавали несомненные помидоры. Или нет? Мелкие какие-то. Хотя для яггая и арбузы могли показаться крупным крыжовником…
— Что это быть?
— Помидоры, — послышался логичный и ничего на самом деле не говорящий ответ. Языковая интуиция могла по-крупному ошибиться.
Димка с сомнением заглянул в горшок. Помидоры? Или какой-нибудь физалис? А что, варенье из физалиса он ел.
Да и черт с ним.
— Сколько?
— Три ливра.
Димка отдал монеты, мимолетно подумав, что тратить средства, выделенные на постройку штампа, на собственную свадьбу — верный способ сесть в тюрьму за растрату. Законы здесь по-революционному суровые. Хотя, как известно, суровость законов Этой страны смягчается необязательностью их исполнения.
* * *
Итак, борщ.
Димка набрал огромную кастрюлю воды и поставил на огонь. Так, дальше…
— Откусить голова!
Поваренок, с любопытством заглянувший на кухню, захлопнул дверь так быстро, что чуть не прищемил нос.
Ходят тут всякие… А потом борщ пропадает.
Опустил в воду несколько кусков свинины. Сначала бульон, потом — все остальное.
Мясо, конечно, было дико дорогим, и сначала Димка подумал было о том, чтобы сварить бульон на костях, но потом решил на друзьях не экономить.
Он собирался приготовить борщ так, как готовил его всегда на Земле. С некоторыми коррективами с учетом местной специфики. Томатной пасты здесь не найти, картошки — тоже. Так что борщ будет… своеобразный.
Может, конечно, где-то подобный рецепт борща и есть: на Украине, по мнению Димки, свой рецепт борща был у каждого города, большого и маленького, а может, и в крупных селах — тоже. Но Димке ничего подобного известно не было, так что борщ будет не по-киевски и не по-полтавски.
Борщ по-яггайски.
Димка плеснул на сковороду немного растительного масла, покачал ее, что масло растеклось.
Взял терку-борщовку…
Может, конечно, возникнуть вопрос: где он ее взял?
* * *
После того, как Димка решил сделать борщ, остановить его смогли бы разве что танковые дивизии вермахта. И то, с учетом его шкуры — не сразу.
Поэтому такой мелкий вопрос, как терка, его не остановил.
Димка завернул в первую же попавшуюся лавку жестянщика и хыррканьем, жестами и рисунком на земле объяснил, что ему нужно.
Мастер-зеленомордый развел руками — здесь, кстати, какая-то зеленомордая мафия, что ли? Кого из мастеров не возьми, все с характерным цветом лица — и сказал, что терки он, конечно, знает, но вот именно такую, как нужно господину, в смысле гражданину, не видел никогда.
Димка достал несколько монет и через некоторое время мастер имел счастье лицезреть терку-борщовку, да еще и сделанную собственными руками.
Тонкая, быстро затупится, но Димке не на роту солдат борщ готовить.
* * *
Димка споро очистил несколько свеклин, морковин и пару крупных головок лука. Потер все это на терке, бросил в сковороду. Снял накипь с бульона, зачерпнул и плеснул в сковороду немного бульона с жиром. Взял горшочек с помидорами, полил маринадом овощи, очистил помидоры от шкурки, вытащил твердую сердцевину, получившееся месиво размял вилкой и добавил к овощам. Эрзац томатной пасты, так сказать.
Закрыл сковороду крышкой и поставил на небольшой огонь. Пусть теперь тушится минут так двадцать…
Пока шипели овощи и варилось мясо, Димка мелко покрошил капусту, посыпал еще солью, помял руками, осторожно, с яггайской силищей был риск получить капустный паштет. Пару раз подливал бульон в сковороду, когда жидкость испарялась. Добавил в сковороду капусту, еще полчерпака бульона… Пусть еще потушится…
Когда заправка, по мнению Димки, утушилась как следует, а бульон уже был готов, он бросил овощи в бульон, добавил соли.
С приправами в Этой стране был небольшой напряг. В том смысле, что те приправы, которые знал Димка, здесь отсутствовали, а те, что наличествовали — были незнакомы. Вот что это за сушеная трава красивого фиолетового цвета? Ее вообще едят или, может, ею крыс отпугивают? А спрашивать бесполезно: интуиция может перевести так, что волосы на спине зашевелятся. Каким-нибудь ятрышником.
Из знакомого Димка нашел только лавровый лист, неожиданно много и дешевый, горошины черного перца. Дорогого, зараза. Не золотом по весу, но много не укупишь. Ладно, пусть будет… Борщ становился все более дорогим.
Добавил приправы, взглянул на бледное варево… Долил еще немного маринада. Теперь пусть покипит.
* * *
— Это точно едят?
Димка обиженно нахмурился. Конечно, кроваво-красный суп выглядел очень… яггайским. С непривычки можно подумать, что на него пошло полведра крови.
— Да. Это есть. Это вкусно.
— Ну раз вы так говорите…
Лицо господина Шарля оставалось спокойным, но Димка заподозрил, что в конечном итоге есть борщ будет из всех приглашенных гостей только Флоранс. Та готова съесть даже маринованных ящериц, если их приготовит Димка.
Ночь перед бракосочетанием он провел вместе с зомбяшкой. Интересно, ночь после свадьбы — первая брачная, а ночь перед свадьбой? Последняя внебрачная? Или нулевая?
Суеверий насчет того, что жених до свадьбы не должен видеть платья невесты, в мире Свет — по крайней мере, в Этой стране — не было, поэтому Флоранс радостно похвасталась перед Димкой розовой красотой. Хотя он прекрасно бы обошелся и без этого зрелища. Платье, оно и есть платье, а всякие мелкие подробности, разнообразные вытачки, оборки и прочие ламбрекены — несущественная подробность. К тому же Димка не был уверен, что интуиция дает адекватный перевод. Вот, к примеру, есть вышивка «миледи» или это опять языковой сбой?
И вот он, ответственный момент.
Они — перед дверью церкви. Здешней, выкрашенной в розовый цвет и с длинноногими девушками-ангелицами над входом. Одна — мышанка, а вторая — зомбяшка, которая замахивается мечом на мышанку. И будь Димка проклят, если Флоранс не выбрала эту церковь специально.
Флоранс — в розовом, и она действительно прекрасна. Зомбяшка просто светится счастьем, так, что радужного настроения хватает даже на Димку.
Он — в темно-красном костюме жениха. Интересно, его сшили на него за пару дней, или нашли подходящий по размеру? И где такое можно найти?
Помимо брюк и камзола — еще и накидка с рукавами, висевшая на Димке, как коротенький плащик.
Гости — господин Шарль, Кэтти, меланхоличный Джон — были одеты точно так же, поэтому свадьба, по мнению Димки, была больше похожа на корпоративную вечеринку профсоюза палачей.
Мышанка, из чувства противоречия, пришла в мужском костюме, что, к ее глубокому огорчению, никак не поколебало чувства священника. Положено приходить в красной одежде — она в красной, а насчет того, чтобы женщины приходили непременно в женской одежде — забыли уточнить. Вот священник и не стал ничего говорить.
Импозантнее всего смотрелся господин Шарль. Накидка висела на нем, как рыцарский плащ, глубоко-красный, почти черный костюм, широкополая шляпа… Образ немного портили разве что круглые, непроницаемо-черные невампирские очки. Глаза, что ли, заболели?
— Кэтти, все готово? — остановил господин Шарль мышанку, блеснув стеклами очков.
— Да, я все сделала, все уже готово, — радостно заулыбалась девчонка-механик, — На два раза хватит.
— Молодец, — господин Шарль потрепал мышанку по плечу, на что покосился Джон.
Димку кольнуло чувство, похожее на ревность. Что это за секреты у господина Шарля с мышанкой, о которых не знает он, Димка? Глупо, конечно, но он как-то уже привык быть в курсе планов господина Шарля и то, что он не в курсе ВСЕХ его планов…
Димка посмотрел на счастливую Флоранс, и дурные мысли тут же улетучились.
«Я разобьюсь в лепешку, а если нужно будет — разобью в лепешку еще кого-нибудь, но найду способ вернуться наш мир и причем — вместе с нею…»
— Проходите, — священник, из расы фавнов, коротко почесал рожки, торчащие из курчавой шевелюры, и распахнул двери в церковь.
Забавно, но за полгода он, Димка, впервые в местной церкви…
Оказалось, ничего такого сверхъестественного. Немного похоже на внутренности католического собора: длинный вытянутый зал, ряды скамеек. Разве что впереди, вместо алтаря — просто полукруглое возвышение, над которым вместо подсознательно ожидаемого распятия — только круглое окно. Под окном — на стене сложным узором развешаны горящие лампы.
В проходе между скамейками стоит стол, на который гордо водружена кастрюля с борщом и стоят пока пустые миски для супа. Банкет в церкви… Сознание пасует, но таковы местные традиции.
Гости практически бесшумно — слышно было только Кэтти — сели на скамьи. Димка и Флоранс, взявшись за руки, подошли к священнику.
— С разных сторон, — тихо шепнул тот, улыбнувшись.
С разных сторон к полукругу подошли огромный лохматый яггай и тоненькая хрупкая девушка. Просто свадьба Красавицы и Чудовища. Если не присматриваться к мертвенной бледности зомбяшки.
— Пусть подойдут к мне те, кто хочет связать свои судьбы.
Димка шагнул вперед на неожиданно обмякших ногах. Черт, страшновато…
Он чувствовал себя как будто смотрящим на происходящее со стороны… Слушающим торжественную речь священника, молитву Богине мира Свет… Отвечающим «да» на обязательные вопросы…
Димка видел только сияющие глаза Флоранс. И пусть кто-то попробует сказать ему, что глаза зомбяшек — тусклы и невыразительны. Да он того…
Пристрелит.
Придушит, револьверы-то оставлены в гостинице.
Димка осторожно, как хрупкую драгоценность, взял со специальной чашечки на высокой ножке колечко и надел на палец своей невесты.
Колыхнулись огоньки ламп, кто-то тихо прикрыл входную дверь.
— Можете поцеловать друг друга.
Димка, глядя прямо в глаза девушки, потянулся к ее губам…
По полу тихо застучали и покатились брошенные шарики.