Жозеф грыз трубку так, как будто хотел ее разжевать.

Шпионка пришельцев сумела увернуться от допроса. Вряд ли она покончила с собой, скорее, просто не повезло. Черный эльф еще помнил, как отравился бывший товарищ по партии и не сомневался, что если бы шпионка собиралась умереть, то запаслась бы ядом. Но что толку рассуждать, есть факт — шпионка мертва.

Хыгр не виноват в провале. Да, не поймал ее, но заставлять яггая ловить эльфийку — все равно, что гоняться за зайцами на танке.

Господин Шарль не виноват, его и вовсе не было рядом. Он занимался обороной дворца.

Ребята-полицейские не виноваты. Погиб один из их товарищей, покалечен второй… Сложно обвинять в нерасторопности при таких обстоятельствах.

Тогда кто виноват? Получается, что только он, Жозеф. Вот эта мысль и грызла черного эльфа не хуже, чем он сам — трубку.

Есть еще надежда… Гном, второй оборотень, выявленный башмачником Артуром. За ним отправилась вторая группа. Должны взять…

* * *

— Что. Значит. Мертв?

Черный эльф сжимал в руках погасшую трубку так яростно, что Димка, помнивший о возможностях черных эльфов, старался держаться в стороне от возможного удара. Ему совсем не хотелось выяснять, как яггаи переносят огненные шары.

Вторая пятерка, отправленная арестовать гнома, виновато смотрела в пол. У них потерь не было. Они просто убили арестованного.

Вернее, конечно, не убили… Но второй — и последний шпион — был мертв.

Гном при аресте выкручивался не хуже, чем эльфийка. Но небольшой рост не позволил вырваться из захвата, хотя пару жестких ударов полицейские получили. После очередного полицейский-тролль выхватил пистолет и ткнул в голову гнома. Угроза оружием не сработала, гном рванулся…

Пистолет выстрелил.

Последний шанс Жозефа теперь лежал в соседней комнате с раздробленной головой.

Почти удалось взять… Почти.

— Под арест, — взмахнул черный эльф трубкой.

Он не был знаком с обычаями киношных злодеев и не знал, что подчиненного, допустившего косяк нужно тут же застрелить. Но и оставлять на свободе того, кто, возможно, работает на врага…

Хотя полицейских башмачник и проверил в первую очередь, но всегда остается такая возможность, как «купили». «Запугали», «заставили», «обманули»… Много таких возможностей…

— Ничего… — прошептал Жозеф, — ничего… есть еще квартира эльфийки. Возможно, мы сможем вытянуть что-нибудь из устройств ее квартиры…

Димка вздохнул. Он чувствовал, что, будет информацию вытягивать именно он, как единственный имеющийся в распоряжении революции эксперт по иномировым технологиям.

— Не боишься, — господин Шарль по своим причинам был спокоен, — что и там может произойти что-то?

— Нет, — Жозеф заскрежетал зубами, — Я верю своим людям как себе.

Жозеф забыл, забыл о том, что те, кому он верит как себе, находятся во дворце. А квартиру охраняют только те, кому он просто верит.

Нет, не шпионы и не предатели.

Иногда достаточно обычной глупости.

* * *

— А если вот сюда нажать?

Два полицейских, эльф и гном, пока их товарищи сидели на кухне, с интересом рассматривали непонятные штуковины, найденные в квартире. Да, был приказ не трогать. Но ведь интересно же!

Маленькие кнопочки, квадратные и круглые, которые так забавно пищат, когда на них нажимаешь, разноцветные крошечные огонечки, непонятные символы…

— А это что?

Внизу самого большого предмета, величиной с сундук, находилась большая красная кнопка, закрытая стеклянной крышкой-полусферой.

Эльф поддел ее ногтем и крышка открылась.

— А эта для чего? — спросил гном.

— Не знаю… Нажимай.

Ни гном, ни эльф не относились к расе мангалоров — тех сообразительных ребят из фильма «Пятый элемент» — однако попались в туже ловушку для любопытных.

Тонкий палец нажал на кнопку.

Мощный взрыв разнес в клочья устройство, полицейских и квартиру. Заскрипело и крыша дома обрушилась внутрь, окончательно похоронив надежды черного эльфа.

Тот, кто разрабатывал конструкцию передатчика, именно на такой эффект и рассчитывал. Если устройство попадет в руки местных жителей, то рано или поздно кто-нибудь нажмет на кнопку. И взрывчатка надежно уничтожит и само устройство и ненужных свидетелей…

Невинные жертвы? Какие невинные жертвы?

* * *

К счастью для себя, Жозеф не знал об очередном провале — день сегодня, видимо, такой — поэтому сумел немного взять себя в руки.

ПОКА всем, кто находился во дворце, было не до пришельцев из другого мира. Пришельцы подождут. А вот отряд заговорщиков, возглавляемый отщепенцами Каменотесом и Пивоваром — дело срочное. Он уже приближается ко дворцу.

Громада дворца темнела на фоне вечернего неба. Ни в одном окне не горел свет, разве что изредка мелькали огоньки свечей. Дворец походил на огромного неповоротливого зверя, затаившегося в ожидании нападения врага.

Меланхоличный товарищ Сталевар отозвал почти всю охрану, оставив на воротах и на входе несколько человек, самых трусливых и нестойких. Товарищ Речник не хотел, чтобы во имя его погибали люди. Пусть лучше бросают оружие и убегают… Справятся и без них.

Полицейские редкой цепочкой — очень редкой — рассредоточились по периметру дворцовой стены. Ирония судьбы, полгода назад они, вместе с другими товарищами брали дворец, на стенах которого находились враги, а сейчас они сами защищают тот же дворец от собственных товарищей…

Среди полицейских можно было увидеть и длинную фигуру господина Шарля. Выбрав себе несколько удобных точек, он сидел на парапете, привинчивая к штуцеру, прихваченному из замка мастера Сильвена, оптический прицел. Прицел сделала для него мышанка Кэтти, внимательно слушавшая рассказы Димки об оружии его мира.

Кстати, самой Кэтти нигде не было видно. Как и Джона.

Димка, мысленно матерясь на самого себя последними словами, выбрал для себя самое опасное место — коридор, который отходил сразу от входа. Он знал, что задумал товарищ Речник, и у нападающих не было шансов пробиться во дворец. Но если они все же смогут это сделать… Пусть лучше их встретит пуленепробиваемый яггай с огромным револьвером, чем храбрый, но слишком уязвимый представитель другой расы. А пропускать противника во дворец… Храбрые солдаты, терпящие поражение, любят отыгрываться на ком-нибудь беззащитном. И пусть во дворце таких не осталось…

Димка собирался защищать дворец. Опять.

* * *

К закрытым воротам дворца подъехала карета. На дверце еле виднелись в темноте буквы, складывающиеся в знакомое каждому имя. «Речник». Личный транспорт товарища вождя.

Все заинтересованные лица могли наблюдать, как из боковой калитки вышел, сопровождаемый тремя девушками из личной охраны, тролль, в надвинутом на глаза котелке. С легкой димкиной руки котелки начали носить не только полицейские, но и простые революционеры.

Тролль в обычной одежде товарища Речника, сопровождаемый охраной товарища Речника, сел в карету товарища Речника. Одна из девушек запрыгнула следом и широкая ладонь тут же опустилась ей на колено.

— Прекратите, гражданин Серж, — прошипела девушка-эльфийка, пытаясь сдвинуть руку, — товарищ Речник себе такого не позволяет…

— Нас никто не видит…

Нахальная ладонь медленно поползла выше…

Карета тронулась и покатила туда, где были собраны почти все сторонники вождя.

Дворец остался стоять, темный и мрачный.

Нет, не зверем он был. Огромной, уже взведенной ловушкой.

* * *

Черные, из-за городской одежды, группки людей устремлялись по улицам и переулкам столицы в направлении дворца. Встречаясь, они сливались в более крупные, появлялись командиры и группы превращались в отряды. Казалось, к дворцу движется темная туча, полная огненного дождя…

Стучали сапоги по булыжникам мостовых, блестели стволы ружей, раздавались тихие, приглушенные команды…

Черная масса вытекла на площадь перед дворцом, растеклась, устремилась к воротам…

И остановилась.

История повторялась. Опять.

Ворота во дворец были закрыты. И запечатаны цепями.

Товарищ Речник умел учиться.

Отряд спасителей революции от отщепенца и перерожденца, бывшего вождя товарища Речника — да, кто именно является отщепенцем, сильно зависит от точки зрения — остановился, глядя на ворота.

Средств их взлома не было.

— И что теперь делать? — спросил кто-то в толпе.

С неба пошел дождь. Мелкий и холодный.

* * *

Калитка в дворцовых воротах — это вам не калитка в деревенском заборе. В нее свободно могли пройти три человека в ряд или проехать один всадник на слоне. Поэтому, раз уж ворваться на дворцовую площадь не удалось, остается войти на нее.

Через калитку.

Калитка была закрыта. Но в окошке караульного помещения горел свет.

— Эй там, охрана, открывайте дверь!

Скрипнула дверь в караулку, выглянуло круглое лицо с маленьким носом-кнопкой. Саламандр.

— Что нужно?

Выпуклые глаза оглядели собравшуюся толпу.

— Калитку открывай!

— Вы кто такие?

— Ты что, слепой? Товарищ Каменотес с тобой говорит!

Дверь захлопнулась:

— Запрещено пропускать.

Речник на самом деле запретил охране пропускать во дворец кого бы то ни было. Но он не думал, что один-единственный человек будет честно исполнять этот приказ.

Не стоит считать человека трусом или предателем, только потому, что он кажется таким.

Дверь была выбита мощным ударом и три тролля ввалились в караулку.

— Клю…

Саламандр — молодой, почти мальчишка — выстрелил из двух пистолетов и выхватил шпагу.

Три тролля упали мертвыми, застреленными и зарубленными, но в дверь уже лезли следующие бойцы взбунтовавшихся партийцев.

Один человек против трех сотен, что он стоит?

Отчаянная и безнадежная храбрость саламандра стоила напавшим семи человек и потерянного времени, которого хватило защитникам, чтобы подготовиться.

Полицейские, притаившиеся на стенах, скрипели зубами, но приказ заставлял их не подавать вида, пока не наступит время.

Ключ от калитки с трудом вынули из мертвых пальцев застреленного охранника, которого считали трусом, как и его давно сбежавших коллег.

Каменотес выругался. Как-то некрасиво и глупо начинается торжество справедливости.

Распахнулась тяжелая створка калитки, чернота начала вливаться во двор.

— Сколько там людей? — подошел Пивовар.

— Десяток охранников… — Каменотес выругался еще раз, — с десяток полицейских, пяток девчонок-охранниц, сам Речник и разная шушера… Яггай еще там.

— Големов туда не ввозили?

— Нет, точно. Ничего такого большого во дворец не входило и не вносилось. И не выносилось, если предположить, что Речник решил скрыться таким образом.

— Из дворца в карете точно не он уехал?

— Точно. У меня невампиры сидели на наблюдении, с подзорными трубами. Не он. Это Серж был.

— Тайные ходы?

— До сих пор завалены.

— Точно?

— Точно?

— Канализация?

— Решетка. Мы все проверили, все.

Каменотес вздохнул. Его мучило какое-то дурное предчувствие, а он, как и любой хуманс всегда помнил, что любое предчувствие может оказаться проявлением магической особенности… Но что может случиться?

Три десятка против трех сотен.

Что может случиться?

— Вперед! — выкрикнул он, заглушая плохие мысли.

Толпа двинулась к входу во дворец.

Не обратив внимания на еле заметное шевеление на балконе, с которого так любил выступать перед народом король Вадим Добрый.

Любые планы, казалось бы, самые проверенные, самые надежные, может нарушить какая-то неучтенная мелочь.

Пустячок.

Например, пулемет на балконе.