Огромное плоское поле под ярко-голубым солнечным небом. Было бы лето - добавился бы еще и зеленый цвет травы, а в феврале других вариантов нет - серо-желтая пожухшая и вымоченная зимними дождями трава.
Отличное место для битвы.
На краю поля стоит саламандр в офицерской форме.
Полковник Гастон де Абиль, командир седьмого мушкетерского, с тоской смотрел на противоположную сторону поля, туда, где грозовой тучей собирались в шеренги темно-синие мундиры вражеских солдат.
Та страна...
Давний враг, воспользовавшийся смутой, устроенной проклятыми горожанами. Или сам все это устроивший?
Полковник помнил, что первые отряды вражеского десанта появились раньше, чем известия и революции в столице. Слишком быстро. Как будто знали.
Командир гвардейского полка объявил себя диктатором, продержался на этом посту почти месяц, после чего был убит и теперь в городке, названия которого полковник не помнил и не собирался запоминать, грызлись за власть три претендента, все силы гвардии отвлекая исключительно на собственную поддержку.
А простые солдаты в это время воевали. Воевали и умирали.
Полковник взглянул в глубь леса, где находились остатки его полка. Находились... Прятались!
Самое мерзкое, полковник не мог их осудить. Да, он мог послать людей на смерть... Но не на верную же!
Еще вчера у него был почти полноценный полк. Сегодня - полтора батальона, отброшенные на несколько миль, к лесу. И сегодня они или выйдут на это поле и умрут все, все до одного, или отступят еще на несколько миль. А потом еще и еще...
Полковник Гастон поймал себя на мысли, что он уже не с такой ненавистью относится к революционерам, как в первые месяцы безвластии, да и среди офицеров полка прекратились разговоры о том, что Речник - агент Той страны. Если бы он был агентом - чего проще собрать армию горожан и ударить в спину. Впереди - враг, позади - предатели. Королевские войска проиграли бы эту бесконечную войну еще к осени.
А так они проиграли ее вчера. Смелость, храбрость, стойкость - ничто перед новым оружием Той страны.
Вчера они вышли друг против друга. Два войска на одном поле. Только пехота. Нет кавалерии, нет артиллерии... Нет еды, нет одежды, нет пороха... Нет ничего. Кроме понимания - врага нужно остановить.
- Готовы? - спросил он у подбежавшего адъютанта.
- Да.
- Егеря?
- Готовы.
Готовы... Все три. Все, что вчера осталось от егерской роты.
Полковник прислонился к дереву и закрыл глаза, вспоминая...
***
- Что это там такое, господин полковник?
У Остина всегда было чутье не неприятности, хуманс все-таки. Гастон поднес к глазам подзорную трубу.
- Кажется, пушки?
- Маленькие какие-то...
С двух сторон выстроившегося вражеского войска находились две "пушки". Высокие колеса, тонкие стволы, какой-то странной формы...
- Картечницы?
- Непохоже...
- Их всего две. Много выстрелов сделать они не успеют. Вперед!
Запели трубы "Вперед, вперед, руби врага!" Затрещали барабаны. Ровные, на загляденье, ряды солдат мерным шагом двинулись на врага.
Если бы кто-то смотрел на поле битвы сверху, то он увидел бы темно-красные квадраты ползущие по зеленому полю в сторону остановившихся синих шеренг.
"Почему они стоят? - мелькнула мысль полковника, - Чего ждут?" Появилось и усиливалось ощущение некой ловушки. Но какой? Кавалерия? Нет, скрытно не подойдет... Артиллерия? Негде замаскировать... Хотя, почему негде? Что если пушки стоят ЗА солдатами, чтобы ударить в упор?
- Стоять! - Гастон привстал на коне и взмахнул саблей.
"Сто-о-ой на месте" - взвизгнули трубы. Солдаты остановились.
- Господин полковник, - лейтенант Остин подскакал ближе, - Мы не подошли на дистанцию уверенной стрельбы...
- Значит, будем стрелять неуверенно! Открыть огонь!
В глаза лейтенанта блеснула уверенность. Его чутье подсказывало, что они поступают правильно...
К сожалению, от ловушки это не спасло.
Солдаты полковника вскинули ружья к плечам, и в этот момент со стороны врага донесся короткий сигнал трубы. Неизвестный, хотя все сигналы войск Той страны полковник знал.
- Что...?
На войско обрушилась смерть.
"Пушки", стоявшие с двух сторон поля выстрелили. Нет, не выстрелили, взревели. Не просто залп, настоящий поток пуль ударил в красноформенных солдат, сбивая их на землю, ломая строй.
- Открыть огонь! - полковник слышал о появившемся у врага новом оружии, якобы позволяющем стрелять со скоростью чуть ли не по пуле в секунду, но до сих пор считал эти слухи сказками.
Солдаты, храбрецы, которые не отступили бы и перед армией из самого ада, пытались стрелять, но гибли, не успев прицелиться. Мимо полковника пробежал дезертир с обезумевшими глазами - первая капля, которая может прорвать плотину. Гастон выстрелил ему в затылок и закричал:
- Отступать!!!
Сопротивление только уничтожит остатки полка.
Со стороны противника донеслись радостные вопли и выстрелы, судя по всему - в воздух, от избытка чувств. Чтоб вас сержанты палками поколотили...
- Отступать!
***
Отступление. Бегство.
Войска полковника Гастона пытались огрызаться, но темно-синяя масса неостановимо двигалась, вынуждая их отходить. Будем честны, против нового оружия противопоставить было нечего. Хотя...
Только однажды удалось... нет, не остановить, слегка задержать их. Егеря, привычные к тому, что противника всегда больше и умеющие прятаться от вражеских пуль, залегли в овраге.
Расстрелять из метателей пуль солдат, которые почти не видны в густой траве, было невозможно. Правда, несколько человек погибло, когда противник сообразил стрелять по тому месту, где всплывало облако дыма. Но и егеря быстро начали менять место после выстрела. Левый край вражеского строя смешался, егерям удалось даже прикончить двух солдат, управляющих метателем. Воодушевленные солдаты Красной армии бросились было вперед...
Нет. Безуспешно. Солдат отогнала стрельба из метателей, а егерей обошли с двух сторон и расстреляли. Спаслись только трое, самые везучие.
Синемундирники гнали красноармейцев до самого вечера, пока не наступили сумерки. Тогда только остаткам полка удалось собраться в лесу. Солдаты спали, офицеры планировали завтрашний бой. Никто не сомневался, что он, скорее всего, будет последним. Но и сдаваться никто не собирался.
***
- Будьте вы прокляты!
Гастон очень надеялся на два сводных отряда лучших стрелков. Дружный залп мог уложить тех, кто стрелял из метателей, что давало шансы остальным...
- Прокляты!
Враг тоже сделал выводы из вчерашней стычки с егерями. Катящиеся метатели - и стрелков из них - прикрывали два металлических щита.
Оставалась надежда только на егерей. Маленькая.
От приближающихся шеренг противника донесся уже знакомый треск метателя. Над правым поднималось облачко белого дыма, кустики, чем-то не понравившиеся стрелкам. Подозревали, что ли, что там кто-то спрятался?
На мгновенье, все внимание вражеских солдат обратилось вправо.
Слева, в получейне от второго метателя, взорвалась земля.
***
- Ну, что?
- Близко идут...
В выкопанной ночью и замаскированной дерном яме скорчились три егеря: два зомбика и тролль.
Их план был вызывающим, самоубийственным и почти безнадежным. Если бы он пришел в голову полковнику, то был бы отвергнут в ту же секунду. Но егеря придумали это тплан сами и сами вызвались его осуществлять. Последняя, отчаянная ставка.
Шагах в десяти от них остановился ненадолго тот самый, созданный драконами, метатель. Колеса, как у пушки, броневой щит, сбоку - рукоять, как у ручной мельницы, сверху - воронка.
- Ты смотри, шесть стволов...
- Вот все шесть мы им и завяжем узлами...
Один из зомбиков щелкнул зажигалкой и поднес ее к фитилю гранаты. Один удачный бросок, мощный взрыв - и у врага одним метателем меньше. Три солдата против одной дьявольской штуки - неплохой размен, не правда ли?
- Погоди-ка...
Послышался отдаленный треск, все, и расчет метателя в том числе, повернулись налево... На секунду отвернувшись от спрятанных егерей.
- Давай!
Взлетел вверх дерн, доски от украденного и разломанного ящика - если их не убьют сейчас, то пристрелят обозники - три солдата метнулись вперед в броске.
Услышав позади себя шум, стрелки метателя обернулись...
Грохот!
Пули!
Оскалившиеся лица!
Тролль выдернул тесак из груди солдата-эльфа, схватил окровавленными лапами лафет:
- Поворачивай!
- Я не умею стрелять!
- Они этого не знают!
Три егеря нацелили пулемет на тысячную армию.
***
Очень опасно перекладывать все свои надежды и особенно всю нагрузку на что-то одно.
Как поступили бы солдаты любой армии, в которой нет пулеметов? Расстреляли бы наглецов-егерей из ружей. Солдаты двенадцатого мушкетерского полка Той страны уже привычно понадеялись на то, что с любой проблемой справится второй пулемет.
Постоянные и легкие победы - расхолаживают. А быстрый и сокрушительный разгром резко обостряет хитроумие и сообразительность.
Пулеметчики второго расчета привычно развернули свое оружие в сторону первого расчета. На минуту забыв о том, что на них из леса смотрит противник, не пожелавший упускать такого случая.
- Огонь!
Правый сводный отряд стрелков правильно понял команду. Залп ударил к сторону пулемета. Да, именно в сторону, потому что с такого расстояния попасть в цель можно только случайно. А случайность тем более вероятна, чем больше попыток вы сделали.
Одного солдата из расчета убило, двух ранило. Обозлившиеся пулеметчики развернулись и ударили очередью по лесу.
На землю полетели щепки, листья и куски коры. Солдаты Красной армии, уже понявшие, что метатели на дальнем расстоянии не так опасны, успели залечь.
Пули загрохотали по броневому щиту пулемета, за которым спрятались егеря.
- Ну что, парни, нам конец, - тролль, так и не сообразивший, как стрелять из этой драконьей штуковины, поднатужился и отломил рукоять, - Сейчас они опомнятся, подойдут поближе, тут гранату и взорвешь. И машинку поломаем, все нашим полегче, и с собой в дорогу парочку прихватим...
Щелкнула зажигалка.
- Они надолго запомнят солдат третьей роты.
***
- Драконы!
"Вот и сумасшедшие..." Полковник Гастон машинально взглянул в небо.
Дракон. Огромная черная тварь раскинула крылья, бесшумно скользя по небу.
Конец.
Саламандр не засомневался, что эта тварь - еще одно изобретение Той страны. Последнее время все новое, что появлялось, только ухудшало ситуацию. С чего бы это вдруг налетевшему дракону оказаться исключением?
Гастон стиснул рукоять шпаги и прищурился. Как можно сбить такую огромную зверюгу?
Дракон завис над полем, повернулся, блестя брюхом... И затрещал.
- ААА!!!
Вопил полковник, не думая о своем достоинстве дворянина и офицера. Кричали лейтенанты, орали солдаты.
Дракон расстреливал из метателей их врагов
Синемундирники внезапно поняли, что пулеметы - это очень плохо. Особенно когда они есть у врага.
- ДААА!!!
Сейчас красноармейцам было совершенно все равно, откуда взялся дракон. Да даже если вылетел из самого ада.
***
В полете на "Лапуте" Димку радовало только одно: Флоранс осталась в столице. Пусть с боем, со слезами, с попытками шантажа и соблазнения, но осталась. Димка хотя немного и нервничал, но все-таки был за нее спокоен: за зомбяшкой обещал присмотреть Жозеф, к тому же у нее был подарочный револьвер. С другой стороны, если вспомнить, КАК она обращается с ним...
***
- Какая прелесть!
- Твоя...
Димка не успел спросить, умеет ли она стрелять: зомбяшка тут же прицелилась в стену и первым же выстрелом сбила муху. Потом уронила револьвер на пол и сказала:
- А почему он так сильно бьет?
Димка тут же представил, как Флоранс, не думая об отдаче, стреляет из ЕГО револьвера. Ага, и вылетает в окно. Вместе со стеной, которая находилась между ней и окном.
***
Так что хорошо, что это счастье осталось там, в столице. Полет на огромной летающей платформе - занятие не из приятных.
Нет, на самом деле, "Лапута" - самое удобное из транспортных средств. Бесшумное, просторное, удобное - двадцать на тридцать метров, да тут в футбол можно играть! - места хватает всем...
В - или "на" - "Лапуте" летели солдаты и офицеры Северо-Западнйо Красной армии, господин Шарль, два черных эльфа, чьи имена Димка так и не запомнил, а также несколько горожан, которых прихватили для подсобных работ. Вот сейчас, например, на печке закипел чайник и офицеры, вместе с господином Шарлем, усаживаются за стол, пить чай. С кексами.
Где еще можно попить чай во время полета на свежем воздухе? На свежем, черт бы его побрал, воздухе!
Димка фыркнул и отвернулся от бьющего в лицо ветра. Да, у "Лапуты" были ограждения, и только сейчас стало понятно, зачем они сделаны сплошными - машина летела со скоростью по крайней мере лошадиного галопа - но барьеры-то рассчитаны на людей! А он, Димка, даже сидя возвышается над ними на голову. Даже если скрючиться и втянуть голову в плечи.
Котелок он давно уже снял, иначе лишился бы его еще над столицей. Если сидеть лицом по ходу движения - невозможно открыть глаза и постоянно хочется чихнуть. Если спиной - такое ощущение, что затылок покрывается коркой льда. Боком - чувство, что мозг сейчас выдует из уха.
Димка уже был близок к тому, чтобы лечь на пол, но огромный яггай, лежащий на полу будет всем мешать и на него кто-нибудь когда-нибудь наступит. А Димка не любил, когда на него наступают.
В голове медленно вырисовывался проект летного шлема, кожаного с очками-консервами. А также мысль: "Какого художника я не подумал об этом раньше?"
- Господин Хыгр, идите пить чай.
Димка, не то что пригнувшись, распластавшись, двинулся к столу. Попробовал сесть по-яггайски и выбрать положение, при котором ветер не досаждает. Офицеры с интересом наблюдали за его движениями. Наконец Димка плюнул и просто лег на бок, сделав вид, что яггаи и древние римляне - дальние родственники.
Один из горожан, худой парнишка-невампир в огромных черных очках, бесшумно подошел сзади и протянул Димке его кружку с чаем, в девичестве бывшую кружкой для пива. Димка взял кружку, втянул ноздрями запах...
Очень знакомый запах!
- Хыррр?!!
Димка изловил попытавшегося было удалиться невампира за шиворот и подтянул к себе. Снял очки.
Из-под них невинно захлопали ресницами глаза Флоранс.