— И не повезу, и не уговаривайте, господин хороший! Где это видано: на ночь глядя лестницы по городу возить?! И где это слыхано, чтобы этакую махину на извозчике возили?!!
Ушлый кучер, пойманный мною на ночной улице, мигом просек, что выбора у меня нет и теперь самым наглым образом набивал цену. Я лениво торговался, не из жадности, а потому, что согласись я сразу на такой несусветный запрос, это могло показаться подозрительным. Уж не задумал ли я чего недоброе? А я ведь как раз задумал.
Кончилась наша перепалка ожидаемо: сбив цену до приемлемой (но все равно безбожной), я с посильной помощью извозчика, выражавшейся в кряканьи и оханьи погрузил "этакую махину" на повозку и мы тронулись. В смысле, поехали. Стремянка, будучи почти четырехметровой, действительно выглядело страхолюдно, но для моего коварного плана проникновения в логово врага она была необходима.
Вот и прибыли. Выкинув груз и получив деньги с пассажира, возница залихватски свистнул и покатил довольный. Еще бы: цена была чуть ли не тройной, даже с учетом ночного времени и нестандартности багажа. Дождавшись, пока он скроется за поворотом я вскинул лестницу на плечо и двинулся по темной улице в сторону особняка доброго господина Даргана. Я специально остановил извозчика в отдалении, чтобы сбить след. Через полсотни шагов эта мысль уже не казалась такой уж замечательной: лестница оказалась тяжелее, чем я рассчитывал. Ничего уже не поделаешь, пришлось тащить, пыхтя и спотыкаясь. Скоро уже ограда особняка… Вон за тем углом… Поворачиваем… Вот и… Черт.
Нет, чертей на улице не наблюдалось. Это точно. Их легко было бы заметить в ярком свете фонарей, заливавшем все вокруг! И почему я раньше о них не подумал? Лезть через забор при таком освещении все равно что соблазнять женщину на глазах ее мужа: дело заведомо неосуществимое и чреватое телесными повреждениями. Что же делать?
На мое счастье одна из сторон ограды тянулась вдоль поросшего низкими кустами пустыря, на котором освещения конечно же не было. Плохая новость состояла в том, что неосвещенная сторона была прямо противоположна той, у которой я стоял. Короче, когда я дотащил стремянку до участка потемнее, пот лил с меня градом, непривычно длинные волосы выбились из-под шляпы, и в голову приходили малодушные мысли о том, что если я умру от натуги, то Ану освобождать будет некому.
Через полчаса (было уже где-то часа два пополуночи) я пришел в норму настолько, что смог встать с земли и поставить стремянку у забора. Первая часть плана: взобраться на стремянку и перепрыгнуть на ту сторону, не пересекая невидимого луча фотоэлемента. Иначе повторится ситуация с моими предшественниками, лезшими через забор, ничего не зная о последних новинках техники… Влезли… Прыгаем…Оп!
Встав с земли я, прихрамывая поковылял к забору, отметив еще одно упущение: прыжки с четырехметровой высоты небезопасны. Вторая часть плана: перетащить лестницу на эту сторону. Просунув руку сквозь узор я толкнул ее. Стремянка сложилась, качнулась и упала вдоль забора. Еще минут десять я протаскивал ее через щель между фундаментом и решеткой. Щель была узкая, где-то в середине процесса стремянка чуть не застряла. Я облился холодным потом (без нее назад не выбраться, так и будешь прыгать вдоль ограды как мышь в ведре пока охрана не догонит), но к счастью обошлось.
Участок между забором и стеной здания густо зарос невысокими деревьями… хотя может быть это был такой парк… В доме очевидно спали: весь нижний этаж погружен во тьму, на верхнем светятся редкие окна. Держа в одной руке пистолет, а в другой бутылку с ключ-напитком я крался к зданию, перебегая от дерева к дереву и шарахаясь от каждого движения. Но видно охрана свято уверовала в надежность сигнализации и крепко спала. Вот и стена.
Я выбрал участок между двумя окнами, погладил ладонью штукатурку… Лучшего места для проникновения искать не надо. Необходимо только удостовериться, что за стеной нет никого. А то наткнешься на голосистую племянницу господина Даргана или на свору хмурых охранников, которые, чтобы доказать свою профпригодность меня по этой самой стене и размажут.
Вот оно, волшебное стеклышко… Я приложил его к глазу и посмотрел внутрь дома… Вот это номер! На первом этаже все окна — фальшивые! Они заложены изнутри кирпичом! Хорошо, что я не рассчитывал лезть через окно…
Третий просчет плана: не надо было доверять извозчику как источнику информации. С другой стороны, может он и не соврал и охранников действительно пять… Но кроме них по дому ошивалась еще чертова прорва народу! Служанки, повара, горничные, любовницы, родственники из дальней деревни, сборная по шашкам, черт лысый! Не знаю, кто именно, но в доме бодрствовало человек двадцать! Хорошая новость: все они находились на втором этаже. Сквозь прозрачные желтые стены можно было видеть, что первый этаж пуст как денежный ящик у нечистого на руку кассира. В комнате за стеной также не было никого.
Выкопав из кармана семь раз продетый через замочную скважину мелок я повернулся к стене и обнаружил еще одно, уже не помню какое по счету упущение: по моему плану в одной руке должен быть мелок, в другой — пистолет и в третьей — ключ-напиток. Сами понимаете, рук у меня недоставало. Пришлось пожертвовать пистолетом, без него пробраться в дом можно, без остального — ни в коем случае. Огнестрельная дура была втиснута в волшебный магиконский мешочек. Кроме обыскоустойчивости, он обладал также таким полезным качеством, как бездонность. В него можно было поместить любое количество предметов, при условии, что они пролезут в горловину. Хоть слона, если мелкими кусками, правда вес не уменьшался и такой мешочек как взрослый слон и потянет.
А теперь самая рискованная и непредсказуемая часть плана… Я аккуратно нарисовал на розовой штукатурке почти невидимый в темноте овал, поднес бутылку к губам… Короткий сеанс самовнушения…
Состав ключ-напитка довольно прост: вода из родника (хотя попробуйте найти родник посреди крупного города!) и небольшое количество сока трех травок. Плохо только что ни одна из травок здесь не росла. Хорошо, что их можно заменить другими более легко добываемыми ингредиентами. Плохо, что их было двадцать шесть и самыми приятными из них были мышиная и змеиная кровь. А перед процессом обязательно сделать глоток этой дряни…
Глубокий вздох, задержка дыхания, мерзкое зелье катится по пищеводу в желудок… Я закрыл глаза, пробормотал заклинание и шагнул вперед. Легкая прохлада ночи сменилась спертым запахом давно не проветриваемого помещения. Я тихонько приоткрыл глаза… Удалось!
Последний раз (он же и первый) я проходил сквозь стену этим способом под присмотром наставника и с правильно изготовленным напитком. Потом я два раза пробовал сам… Тогда не получилось…
Комнатушка, где я очутился, была то ли кладовкой, то ли непонятно чем: какие-то ящики вдоль стен до потолка, с непонятными надписями… Да еще и вверх ногами написано…Я изогнулся крюком, пытаясь разобрать буквы, стукнулся головой о ящик и вспомнил, зачем я сюда забрался. Некогда глупостями заниматься! Поставив бутылку на пол, я опять прибег к подглядывательному (ну надо же его как-то называть?) стеклу. Первый этаж: никого… Второй: перемещения неизвестных мне лиц, причем отходить ко сну они явно не торопятся… Не спится им среди ночи! Принцессы нигде нет… Где бы я держал пленницу, будь я старым похотливым развратником?
Я поглядел под ноги. Ну конечно… Под домом располагался обширный подвал, поделенный перегородками на множество помещений и помещеньиц. И будь я проклят, если вон та фигурка, скрючившаяся на кровати в одной из комнатушек, не принцесса Ана. Платье (хотя и полупрозрачное) точно ее, то самое серое, в которое она переоделась в больнице, чтобы не бродить по городу весь день в открытом. Плечи обгорят.
Маршрут моего движения: выйти в коридор, тянущийся хитрыми изгибами до самого противоположного конца здания (с моей сегодняшней удачей Ана просто не могла оказаться неподалеку), прокрасться до того места, которое над головой принцессы, пройти сквозь пол… А там чего-нибудь придумаем. Главное — добраться до Аны…
Залихватски нарисовав на двери кривоватый овал, я уверенно глотнул ключ-напиток и, не закрывая глаз, лихо шагнул в коридор… Нет, глаза все же лучше закрывать. Я прислонился спиной к двери, помотал головой, приходя в себя (все-таки неприятно, когда прямо тебе в лицо несется дверь), выпрямился, шагнул по темному проходу… и замер. Осторожно повернулся и потянул на себя ручку двери. Та открылась. Мда… Балда.
Света практически не было, да что там практически, в коридоре было темно как у… как в угольной яме. Ненужный пока мелок я опустил в карман и шел, прижимая к глазу стекло. Через него все было видно в каком-то желтоватом свете и я чуть не налетел на повороте на почти невидимую прозрачную стену, но без него и вовсе как слепой… Вот и еще один поворот… да сколько их еще! По прямой до места — метров тридцать, а с этими зигзагами я прошел уже не меньше километра! Слева — лестница, никого… Справа — коридор, никого… Можно идти.
Свернув за угол я пошагал дальше по пустынному проходу. Странный этаж… Нежилой, что ли… Мне, впрочем, это на руку людей не встретишь… Тут моя голова лопнула и разлетелась на осколки.
Во всяком случае, мне так показалось. Бутылка, выскользнув из пальцев, ахнула об пол и разбрызгалась во все стороны, под ногой хрупнуло выпавшее из пальцев несчастное стеклышко… Я покачнулся и тут дубинка огрела меня еще раз. Следующий удар был в лицо. От пола.
Невидимка (в такой-то темноте) набросился сверху и профессионально ловко скрутил мне руки-ноги ремнем (напрасный труд, они и так моментально отказались работать). Потом перевернул и чиркнул спичкой.
— Готов, — удовлетворенно сказал некто. И оказался неправ.
Конечно, нормальному человеку и одного удара хватило бы, чтобы улететь в царство грез. Но я уже в третий раз (да что сегодня за день-то такой!) остался в сознании. Правда, в смутном… Было настолько хреново, что на какое-то мгновение пришла несмелая мысль о том, что я напрасно не умер в детстве…
Напавший обыскал меня (конечно же, кроме мелка ничего не обнаружил…) ушел, очевидно, за подмогой, мне оставалось только лежать и медитировать. Да еще казнить себя за недогадливость: если на лестнице нет никого, это не значит, что через секунду по ней не спуститься кто-нибудь с дубинкой. Руки-ноги продолжали забастовку, я не мог пошевелить даже пальцем… Лежи и не скучай…
Нападавший сотоварищи явились вскорости, подхватили меня за руки и потащили, волоча туфлями по ступеням и паркету. Я печально свисал, гадая, утопят меня сразу, повесив на шею красный кирпичный брелок, или для начала пообрывают ногти, выпытывая, кто я да откуда… Тут мы прибыли на место.
Меня неаккуратно швырнули об пол (хорошо еще на ковер) и в комнате моментально началась свара. Охранники (как выяснилось) надеялись заслужить благодарность трофеем, а вместо этого получили выволочку:
— Кто этот челофек?!! — захлебывался слюной знакомый голос, — Как он пропрался в том?! Фы, именно фы заферяли меня, что он неприступен как крепость!! А теперь кто укодно мошет войти сюта когта ему саплагорассудится пес фсякоко трута, только с мелом ф кармане???
В стену с треском врезался ни в чем не повинный мелок. Охранники выражали раскаяние невразумительным хмыканьем и гмыканьем.
— Все двери контролируются, окна на сигнализации и зарешечены. Он не мог сюда проникнуть… — попытался оправдаться, видимо, главный сторож. Лучше бы он помалкивал.
— Та??? — завопил как паровозный гудок господин Дарган, судя по звуку, метавшийся от стены к стене. — Токта, мошет, он мне кашется и еко сдесь нет?? Когта фаше начальстфо укофорило меня на эту афантюру, меня уферяли ф полнейшей песопасности! Кде она фаша хфаленая песопасность, я фас спрашифаю?? Уснайте, кто он такой! Что если он сами снаете откуда…
— Но как… — заикнулся командир.
— Отташите еко в камеру, утром фыпейте из неко фсе сфетения!!
— Но в камере девчонка…
— Сначит, отташите еко к дефчонке!!!
Меня понесли опять, на этот раз совсем уже неаккуратно, то и дело цепляя головой за углы и двери. Потом носки моих туфель протарахтели по лестнице, скрипнули дверные петли и меня, раскачав как мешок, закинули куда-то.
Я шлепнулся как лягушка с башни. Немного полежал, не открывая глаз. Владение конечностями вернулось ко мне по пути от господина Даргана (где-то на третьем ударе о дверь), но афишировать это, после обещания "фыпить ис неко сфетения", совсем не хотелось. У меня могло не оказаться нужной информации… Учитывая, что здесь опасаются "сами знаете кого"… Они-то знают, а я-то нет…
— Что вы сделали с этим несчастным? — раздался над моей многострадальной головой такой милый и родной голос… Ласковые ручки схватили меня, затормошили и перевернули на спину… Наступила долгая пауза. Очень уж долгая… Я открыл глаза. Принцесса стояла около меня на коленях с видом каменной статуи, изображающей Удивление.
— Эрих? — моргнула Ана, — Это ты?
… А, ну да. Волосы. Она ведь последний раз видела меня не лохматым (шляпа потерялась после удара и все упрятанные под нее пряди рассыпались) и седым, а чернявым и причесанным.
— Это я, — проговорил я отчего-то запнувшимся языком, глядя в красивые заплаканные глаза…
Следующий примерно час был наполнен рыданием на моей скоро промокшей груди, вялыми попытками побить меня за то, что не спас, не уберег, не воспрепятствовал, рассказами о том, как тут темно и страшно, чего именно требовали от нее похитители, что бы она сделала с ними, окажись у нее под рукой топор, пила и газовая горелка… В конце концов Ана утомилась. Я, как пострадавший дважды, был уложен на кровать, с угрозой расправы в случае если попытаюсь хотя бы приподнять голову. На лбу лежала тряпочка, оторванная от нижней юбки принцессы и намоченная под краном.
Да, камера была благоустроенная, не чета сектантской: бетонный пол, в который вмурованы стол, табурет и кровать, справа — дверь, за бетонной перегородкой прямо напротив двери — раковина и унитаз. В потолке тускло светит электрическая лампочка. Цивилизация… Дверь, соответственно, тоже: обитая железом, с глазком и дверкой для пищи. Такую изнутри не откроешь…
Тряпочка приятно холодила гудящую с самого утра голову, сестра милосердия по имени Ана сидела на краешке кровать, держа меня за руку. Я машинально гладил ее пальчики, анализируя ситуацию. Ситуация была препаршивой. Ключ-напитка и мела нет, дверь не открыть. Остается сидеть и ждать, когда за нами придут. Тут они обнаружат неприятный огнестрельный сюрприз, который я уже извлек из мешочка и спрятал под подушку. Ана была совершенно спокойна, считая, что теперь, когда я прибыл ей на помощь с крупнокалиберным заменителем рыцарского меча, выбраться отсюда — раз плюнуть. Я не разубеждал ее… Выход виделся только один: дождаться прихода выбивателей сведений (похоже, мысль о неприятии господином Дарганом насилия была в корне ошибочной) и открыть огонь. Короткий и емкий план действий под кодовым названием: "Авось да получиться чего-нибудь".
— Эрих, — коснулась моего плеча принцесса, — можно сказать тебе одну вещь… Очень важную вещь.
— Ту, что хотела сказать в поезде? — лениво уточнил я, не открывая глаз.
— Да. Я люблю тебя.
Тряпка шлепнулась мне на колени, когда я сел. Вот это заявление!!! А я-то с ног сбивался всю дорогу, чтобы ни в коем случае не смутить ее. А с другой стороны… Только болван вроде меня не мог заметить этого раньше. Хотя бы ее возмущения по поводу моих гнусных и развратных поцелуев в щечку с разнообразным женским полом. Да она просто ревновала… Тут Ана прервала мои запоздалые догадки, силой уложив обратно.
— Не вставай и слушай. Ты мне сразу понравился. Ты — не как все остальные мужчины. Такой… загадочный… Волнующий… Надежный как скала, женщина рядом с тобой всегда будет чувствовать себя в безопасности…
…Это я-то?? Принцесса определенно вообразила, что оказалась на месте героинь любовных романов. Ну как же: загадочный и романтичный красавец, стройный и мускулистый, легко побивающий толпы врагов одним ударом табуретки… Но я ведь не такой! Единственное, что во мне красивого — это волосы… и те сегодня превратились в парик старой ведьмы… Нужно хотя бы попытаться объяснить, что она приняла меня за другого…
— Э… — открыл я рот, собираясь начать возражать.
— …ты красив, что бы ты не думал о себе, красив внутренней красотой, — принцесса даже не обратила на меня внимания, — привлекающей любую женщину…
— Э… — повторил я попытку.
— … конечно, ты скажешь, что мы — из разных социальных слоев, я принцесса, а ты — из другого мира…
— Э… — никакой реакции…
— …ведь сколько влюбленных обрели счастье, невзирая на преграды, отделявшие их друг от друга…
— Э… — бесполезно. Монолог Аны собеседника не предусматривал.
— …дом, деньги, работа, все не главное. Главное — быть всегда вместе с любимым…
Я закрыл рот. Аргументы против того чтобы нам быть вместе кончились. Принцесса их все отмела как несущественные. Все кроме одного…
— Ана, — удалось мне заговорить когда принцесса выдохлась и замолчала, — все замечательно, все прекрасно, любовь — чудесное чувство. Пойми только одно: я бродяга с полууголовным прошлым и абсолютно без всякого будущего… Это тебя, как я понял, не волнует… Но подумай о такой вещи: как мы можем быть вместе, если через день я могу навсегда исчезнуть из этого мира?
— Возьми меня с собой, а? — сложила руки на груди Ана.
— Куда?? Даже если бы я мог, ты представляешь, что тебя ждет? Для меня это не приключение, это проклятие… Сейчас ты — принцесса, с какими-никакими знаниями о мире, с деньгами и документами. В другом мире ты — никто, бродяга без пищи и крыши над головой…
— Я готова! Лишь бы быть с тобой.
— Ана… — логика на влюбленных не действовала никогда, но попробовать-то можно, — кто я такой? Я — человек, который может в любую секунду забыть, кто ты такая, из милого человека, которого ты знаешь, стать кровожадным маньяком. И, самое главное: я не могу взять тебя с собой, просто не умею…
— Ты просто не хочешь!! — залилась слезами Ана. — Ты меня не любишь!!!
Она упала мне на грудь и опять вымочила только-только высохшую рубашку. Ну что ты будешь делать. Никогда в жизни в меня еще не влюблялись наивные девочки. Как бы ее охладить помягче? Скажешь, что любишь: будет надеяться. Скажешь, что не любишь: утопит в слезах.
— Эрих, — рыдала принцесса, — ну почему я тебе не нравлюсь? Я красивая…
…Трудно поспорить…
— …послушная…
…Да уж…
— … я не буду тебе надоедать…
…Чем вы сейчас занимаетесь, ваше высочество?…
— …я…я…ты еще не знаешь, какие замечательные блины я пеку…
…Неотразимый довод…
— Эрих… — внезапно голос принцессы стал кошачье чарующим, — ты еще не знаешь всех моих талантов…
Вырываться было поздно: Ана уже обвила мою шею руками. Я закрыл глаза… Ухватки принцессы заставляли вспомнить ее маму. Какой бы скромницей тебя не воспитывали, а природа себя покажет… Как говорила моя первая жена… как же ее звали… и что она такое говорила?…
— Эрих… — мурлыканье принцессы было совсем близко… — Ну пожалуйста… Ее легкое дыхание касалось моих губ… Помада пахла клубникой… Интересно, а на вкус…
Загрохотал замок, напомнив нам, что мы вообще-то пока еще пленники и не время объясняться друг другу в любви. Мы вскочили как застигнутые неожиданно явившимся мужем любовники, судорожно приводя себя в порядок: я — застегивая рубашку (шалунья-принцесса…), Ана — поправляя платье. В секунду мы уже сидели сложив руки на коленях, как приличные детки у директора школы. Спустя еще секунду я вспомнил о пистолете, засунул руку под подушку, но было уже поздно. Вместо того, чтобы тащить нас на эшафот (для меня он выглядел, как пыточное кресло, а для принцессы, скорее всего, как огромная кровать), тюремщики впихнули в камеру еще одного человека и захлопнули дверь. Человек пролетел за бетонную перегородку, судя по звуку, налетел на раковину, споткнулся об унитаз, ткнулся в глухую торцовую стену, секунду помедлил, развернулся, бросился вправо, впечатался в дверь и наконец появился в нашем поле зрения.
Первое, на что лично я сразу обратил внимание, это его, вернее, ее ноги. Начинались они от самого пола и заканчивались где-то на уровне потолка. Девушка была высокой как каланча, да еще коротенькое темно-синее платьице открывало ноги чуть ли не по пояс. Судя по небесно-голубому фартучку и кружевной ерунде на голове, перед нами предстала горничная. Смазливая, даже зубы заныли… Светлые пшеничные волосы заплетены в толстенную косу… Щечки — персик, губки — вишенки… И ноги… Принцесса фыркнула и я еле успел перевести взгляд на более приличный объект созерцания. Почувствовав, что она не совсем одна, горняшка наконец-то догадалась стянуть повязку с глаз. Ресницы порхнули как бабочки… Девица ударилась в слезы.
После получасового рева, плача, слез и всхлипываний стало известно следующее. Девица со сладким именем Малина имела честь состоять в горничных господина Даргана. Однако сегодня ночью она недостаточно активно выполняла свои обязанности (из деликатности мы не стали спрашивать какие-такие обязанности могут быть у служанки посреди ночи), за что и была уволена без выходного пособия. Мало того, разгневанный по неизвестной причине господин Дарган (я скромно не пояснил, кто был причиной господского гнева) приказал оттащить ее в камеру с тем, чтобы поутру примерно наказать. Тут Малина опять ударилась в слезы.
Ана гладила по голове ревевшую девушку (сначала та попыталась возрыдать на моей груди, но попытка была пресечена в корне), обуреваемая двумя противоположными чувствами: с одной стороны ей из женской солидарности хотелось успокоить несчастную жертву, с другой — она подозревала в ней возможную конкурентку, тем более что засекла-таки взгляд, брошенный мною на приманчивые коленки. Я сидел на табурете (кровать оккупировали девчонки), борясь с головокружением, вызванным резким подъемом. При появлении Малины я как-то запамятовал, что я — больной калека.
— Не плачь, — успокаивала Ана плаксу.
— Да… — слышался в ответ приглушенный рев, — вы хоть знаете, что с вами ничего страшного не будет… А я не знааююю!!
Принцесса побагровела, вспомнив, что "нестрашное" ожидает ее, но сдержалась:
— Не бойся. Эрих храбрый и умный, он спасет нас обеих…
— Кто такой Эрих? — зарыдала Малина.
…Кстати. Актуальный вопрос.
— Кто такой этот Эрих, — вмешался я в беседу, — и чем он может нам всем помочь?
Ана медленно-медленно подняла на меня взгляд. Малина, почувствовав неладное, притихла. Я что, что-то не то спросил?
— Ненормальный!! — вопила Ана на исходе получаса, нисколько не устав, хотя и уже повторяясь. — Сумасшедший!! Безмозглый идиот!
Это все я, если кто не понял.
— Ну ладно, я понимаю, можно забыть как водить машину, можно отравиться кофе, пусть. Но забыть собственное имя?!!
Малина забилась в уголок кровати и делала вид, что ее здесь нет. Она была твердо убеждена, что ее заперли с двумя психами. Принцесса орала, как оглашенная, я спокойно сидел, изредка поддакивая, когда Ана переводила дыхание. А что поделаешь, кругом виноват…
Виновным, если разобраться (чем принцесса заниматься не собиралась) был все ж таки не я, а моя родная планета, уже в третий раз за сутки напомнившая о себе. Помните, я посреди лихой автомобильной гонки решил, что никогда в жизни не водил машину? Ну вот, примерно то же самое. Только на этот раз я выяснилось, что до недавнего момента меня звали Эрих, а вовсе не Карс, как я свято уверен сейчас. Для меня-то это нормально, к выходкам своей родной планеты я привык (хотя до сих пор имя у меня не менялось. Кажется…), а принцессе каково? Когда человек, которому ты буквально только что призналась в любви, смотрит на тебя голубыми глазами и заявляет, что не знает никаких Эрихов, а его зовут Карс и никак иначе. Теперь бедная Ана даже не знает, как на меня ругаться. "Эрих, тьфу, Карс"… Я же ломал голову над проблемой: как меня теперь будут называть Ана и Гратон? Карс? Для них это непривычно. Эрих? Это непривычно для меня, я просто не соображу, кого зовут. Меня ведь всю жизнь звали Карс. И попробуйте меня в этом разубедить. Представьте, что вам скажут, что ваше имя — не ваше и зовут вас на самом деле по другому…
— Тихо, — подняла палец принцесса, давно замолчавшая и совсем уже было собравшаяся заплакать. Я прислушался. Даже Малина высунула голову из-под подушки (пистолет был у меня в руке) и насторожилась. За дверью определенно что-то происходило. Какие-то шорохи, невнятный разговор… Вот кажется что-то заскребло по стене… И тут, в напряженной тишине, раздался оглушительный удар!!
Дверь разнесло в щепки. Всегда считал это фигуральным выражением, но здесь дверь реально превратилась во множество мелких деревянных обломков и кусков порванного железа. Лампочки лопнули, и в светлом прямоугольнике дверного проема появился… Вот попробуйте угадать — кто?
Лично я меньше бы удивился, если бы в камеру заявился мастер Юй, настоятель Маоманьского монастыря из прошлого мира. Мастер Юй был человеком своеобразным и непредсказуемым и вполне мог, по каким-то своим загадочным делам оказаться именно в этом мире именно здесь и именно сейчас. Но этот спаситель… Я был просто ошарашен. И принцесса тоже. Но больше всех был ошарашен сам капитан Калин, вампир на службе его величества короля.