За узким дубовым столом, в комнате без окон, освещенной только несколькими масляными фонарями, сидели Аратей и Гамбо. Аратей, подложив ладонь под щеку, с отвращением ковырялся деревянной ложкой в тарелке, в которой находилась желтая дымящаяся масса. Посматривал, морщась, на брата, который с видимым удовольствием стучал ложкой по дну своей тарелки.

После того, как Гамбо принялся облизывать тарелку, Аратей отодвинул нетронутую миску на середину стола:

— Ненавижу кашу.

Гамбо мгновенно дотянулся до тарелки и подтянул ее к себе, собираясь славно поработать за молочного брата.

Вельда, стоявшая позади братьев, отвесила каждому по хорошему подзатыльнику. Гамбо, который на свою беду уже склонился над тарелкой, оказался весь перемазанный кашей.

Аратей, глядя на друга, прыснул.

Ганна повторила подзатыльник, причем каждый из братьев получил свою порцию.

— А мне за что? — захныкал Гамбо, утираясь рукавом.

— За компанию, — ехидно улыбнулась Вельда. — Вы же сами говорили, что у вас и беда и радость, все пополам. А раз так, то отвечать за совершенные поступки и шалости будете вместе, независимо от того, кто что сделал.

— Но кашу я все равно не хочу, — Аратей втянул голову в плечи, ожидая наказания, но больше надеясь посмотреть, как Гамбо окажется в тарелке во второй раз. Но на этот раз кормилица ограничилась только тяжелым вздохом:

— Сдается мне, сегодня у юного короля не хватит сил, чтобы отправится к озеру. Нам с Гамбо придется пойти одним. Славно же мы постреляем из лука по дюжине козьих пузырей, что я выпросила в деревне.

Гамбо, который уже зачерпнул полную ложку каши, замер. Посмотрел на растерянное лицо брата. Нехотя тарелку на место вернул.

— Без тебя будет неинтересно.

Аратей, недовольно пыхтя, взялся за ложку. Испортить такой чудесный день не съеденной кашей он не мог. Кормилица от своих слов не отступится. Как скажет, так и сделает. А сидеть целый день в холодной кровности, приятного мало.

— Когда стану настоящим королем, обязательно прикажу запретить подавать мне по утрам кашу.

— Вы и сейчас настоящий король, — ганна склонилась перед наследником в шутливом, но почтительном поклоне. — Но, хочу напомнить, что настоящий король не должен оставаться голодным и слабым. Вам необходимо много сил, чтобы вести свои армии на врага. Иначе меч выпадет из ваших рук, мой король!

— Я сумею удержать меч, — Аратей скосился на лавку, где лежало его игрушечное оружие. Дубовый меч в кожаных ножнах, что сшила кормилица.

— Мой брат самый сильный! — облизывая ложку, заявил Гамбо. — Самый сильный и ловкий. Вчера он сумел перепрыгнуть через ручей, что течет рядом с пастбищем.

— Я очень рада этому, — кивнула ганна. Она не стала признаваться, что Авенариус, наблюдавший за детьми, сообщил, что король только с пятой попытки одолел ручей. А до этого, под смех своих товарищей, четыре раза оказывался в воде.

— Все, — Аратей отодвинул пустую тарелку. — Теперь кормилица возьмет меня к озеру?

— Конечно, мой король. Только вымойте свои рожицы. Я буду ждать вас в круглом зале.

Аратей и Гамбо, перегоняя друг друга, бросились в умывальню, в комнату, где из стены через сложную систему труб текла нагретая солнцем вода из горного озера. Не успели они добежать до дверей, как на пороге появился горняк из охраны крепости. Прикоснувшись к мечу, он, почтительно поглядывая на Ганну, сказал, больше обращаясь к наследнику:

— Учитель Самаэль просил подождать его прихода здесь.

— Что-то случилось, Жарю? — ганна обеспокоено приблизилась к горняку.

— Ничего особенного, госпожа, если не считать, что у нас в крепости гость, — улыбнулся тот. — Сегодня рано утром вернулся Йохо. Не один, как вы понимаете.

— Значит лесовик справился. Это прекрасная новость. Хорошо, Жарю, мы никуда не отлучимся.

Горняк, выполнив поручение, исчез, а дети бросились с расспросами к кормилице. Куда уезжал Учитель Йохо и с кем он вернулся.

Вельда усадила детей за стол, сама села напротив:

— Помните, я рассказывала вам историю о том, как смелый и храбрый солдат Элибр спас тебя, Аратей, от рук врага нашего императора Каббара? Как пробивался он через вражеские войска, спасая будущего короля Ара-Лима от мечей Кэтера?

Дети кивнули. Из всех сказок, что рассказывала им на ночь кормилица, история о доблестном майре была самой удивительной и интересной.

— Майр Элибр! — прошептал восторженно Аратей. — Он одним ударом меча убивал сразу сто легронеров. А его черный конь мог перепрыгнуть через целую реку. Мы помним эту историю, кормилица.

— Так вот, — продолжила ганна. — Майр Элибр здесь, в крепости.

— Но он же мертв? — заерзали друзья по скамейке.

— Что с того? Иногда и мертвые встают из могил, чтобы отомстить живым. Майр умер, спасая короля. Но сейчас, стараниями вашего учителя Самаэля, он снова с нами и, надеюсь, готов положить свой меч к ногам сына короля, чьим телохранителем был столько лет. И я также надеюсь, что он станет самым лучшим вашим другом и советчиком.

— У нас будет мертвый друг, — Гамбо склонился к уху Аратея. — Гора тухлого мяса будет теперь ходить за нами целый день и советовать, как нам лучше играть. Матушка! А нельзя ли нам отказаться от такого друга?

Вельда покачала головой.

— Разве можно отказаться от того, кто предан вам всем сердцем? Пусть даже оно и мертвое. Или вам не хочется научиться правильно владеть мечом? Если вы подружитесь, майр научит вас вещам, о которых вы даже не подозреваете. Разве вы забыли, что меч майра считался лучшим мечом во всем Ара-Лиме?

— Лучший меч, это меч Гамбо! — закричал сын ганны, вскакивая из-за стола и вытаскивая деревянный меч.

— Лучший меч — мой! — подхватил Аратей, доставая свое игрушечное оружие. — Защищайся, глупец!

Скрестилось грозное оружие. Во все стороны полетели от ужасных ударов щепки. Ибо такими сильными были противники, что не выдерживало даже острое дерево. Удар за ударом, выпад за выпадом. Гамбо, яростно взмахивая мечом, теснил Аратея и тот, защищаясь от быстрых, словно юная молния, ударов, отступал к коридору.

Вот от меткого выпада Аратея на щеке Гамбо появилась царапина, из которой выступили капельки крови.

Вельда привстала, намереваясь прекратить игру, но Аратей и Гамбо засмеялись, давая понять, что все в порядке.

— Я выиграл! — закричал Аратей, победно взмахивая оружием.

— У меня в запасе есть кое-что для тебя, — не сдался Гамбо и прыгнул вперед, направив острие меча прямо в сердце наследника.

Аратей, стремясь избежать удара, отпрянул назад, к коридору, споткнулся о каменную ступеньку и, выронив от неожиданности меч, стал заваливаться назад.

Сильные руки подхватили его, отчаянно орущего, поставили на ноги. Подобрали деревянный меч. Вставили обратно в потные ладошки горячую рукоять.

— Первое правило солдата. Ни при каких обстоятельствах не выпускай из рук оружие. Иначе быть тебе первым павшим на поле боя.

В дверях стоял очень большой человек. Такой большой, что Аратею пришлось запрокинуть голову, чтобы увидеть его.

Широкое лицо с приплющенным носом, длинные, чуть вьющиеся волосы. Бугры мышц. Почти белая кожа. Из одежды только несуразные кожаные штаны. Сбоку длинный ржавый меч, весь в бурых пятнах засохшей крови. За спиной незнакомца улыбался Учитель Самаэль.

Аратей отступил от странного, немного страшного человека. Таких больших людей он не видел никогда. Самые высокие горняки достигали ему только плеч, и даже Учитель Йохо, который считал себя самым высоким в зеленой долине, вряд ли бы мог состязаться с незнакомцем в росте. И уж конечно даже силач Йохо был гораздо уже в плечах, чем незнакомец.

— Ты мне не нравишься, — сказал Аратей, отступая еще на шаг. Ближе к кормилице, куда уже сбежал Гамбо.

Колдун хотел было вступить в разговор, но незнакомец остановил его знаком руки:

— Почему же, мой король? — спросил он, учтиво склонив голову.

— Потому, — ответил Аратей, сжимая деревянный меч, — Потому что никто не имеет права вмешиваться в честный бой между двумя гражданами. Закон наказывает виновного смертью. Готов ли ты защищаться? Или твое сердце дрожит при виде моего оружия.

— Прости мой господин, — еще ниже склонился незнакомец. — Я не знал о существовании такого важного и справедливого закона. Слишком долго я отсутствовал. Но в мыслях моих не было помешать вашему бою. Если считаешь, что я достоин смерти, готов принять ее от рук твоих.

Незнакомец, не поднимая глаз, снял с пояса огромный меч и протянул его на руках наследнику.

Аратей, слегка озадаченный поворотом дел, вопросительно посмотрел на кормилицу, потом на учителя Самаэля. Ни ганна, ни колдун ничего не сказали, только пожали плечами, предоставляя ему право выбора. Только один Гамбо, выглянув из-за спины матери, высказал свое мнение:

— Отруби поскорее голову этому наглецу. И сделай это как можно скорее. Иначе мы проторчим здесь до самой ночи.

— Отличный меч, — шмыгнул носом Аратей, решив, что любая игра должна заканчиваться вовремя. Прикоснулся к холодной стали. Маленькие пальцы остановились на засохших бурых пятнах. — Это кровь?

— Да, мой король. Это кровь наших врагов. Тех, кто не хотел, чтобы я встретился с тобой.

— И много ли ты убил врагов этим мечом, майр?

Незнакомец поднял на Аратея темные, почему-то блестящие глаза:

— Мой король знает, кто я?

Аратей с силой втянул носом воздух, желая только одного, чтобы предательская сопля не вылезла в самый ответственный момент, громко хлюпнул и ответил как можно более торжественно:

— Ты Элибр, телохранитель моего отца?

— Это так, мой король, — кивнул майр. — Я майр Элибр, личный телохранитель короля Хеседа, твоего отца. А с этой минуты твой телохранитель.

— Мне не нужна еще одна нянька, — рассмеялся Аратей. — За мной и так постоянно ходит куча народа. И хоть Учитель Самаэль думает, что я ничего не вижу, он ошибается.

— Телохранитель не нянька.

— Мне не нужен телохранитель. Я достаточно большой, чтобы самостоятельно защищать себя. К тому же у меня есть брат, который всегда поможет в трудную минуту. Ведь это так, брат Гамбо?

Аратей повернулся к кормилице и брату, с интересом наблюдавшим за их с майром разговором. Ганна быстро метнулась к наследнику и тряся широким платком, заставила короля высморкаться. Аратей замычал, протестуя, но когда снова повернулся к майру, лицо его было по-прежнему невозмутимым:

— Этой ночью мы с братом охотились на привидений. Замок просто кишит ими, а сквозняки такие сильные, что могут сдуть в долину даже такого большого человека, как ты майр.

— Это правда, мой господин, — согласился Элибр, даже не моргнув глазом. — Горные ночи холодны. Не сомневаюсь также, что вы с братом уничтожили всех приведений в крепости?

— Конечно, майр. Наши мечи не знали жалости. Но теперь передо мной стоит еще один мертвый, которого нужно загнать обратно в могилу как можно быстрее.

— Аратей! — предупреждающе вскричал колдун устремляясь к наследнику. Такого поворота событий Самаэль не ожидал.

Телохранитель чуть повернул голову, останавливая колдуна:

— Я хочу поговорить с королем с глазу на глаз. Это возможно?

Самаэль, покусывая губы, вопросительно посмотрел на ганну. Вельда кивнула.

— Мы будем за дверью.

Дождавшись, пока колдун, кормилица и Гамбо, который никак не хотел покидать брата, вышли в коридор, майр плотно прикрыл за ними дверь.

— Мой король! — майр встал перед наследником на колено. — Тысячу лет мой род служил вашему роду верой и правдой. Мы были верными телохранителями и всегда выполняли свой долг до конца. Тридцать лет я, также как и мой отец, так же, как и мой дед, служил вашему роду. Я был не только телохранителем, но и другом короля Хеседа. День и ночь оберегал я покой королевской семьи. Не раз спасал жизнь вашему отцу. Мы были рядом в дальних походах. Мы были рядом в шумных застольях. Ваш отец доверял мне больше, чем кому бы то ни было. Последней волей моего господина была просьбы спасти вас, родившегося младенца и позаботиться о вашем воспитании. Я сделал все что мог, пока кэтеровские мечи не загнали меня в могилу. Но я не до конца выполнил последнюю волю короля Хеседа. И уверен, будь ваш отец жив, он бы не одобрил ваши последние слова.

— Мой отец мертв, — глаза Аратея наполнились слезами. — А ты здесь, рядом. Почему Учитель Самаэль вернул тебя, а не моего отца? Это было бы справедливей.

— Это невозможно, мой король. Пепел вашего отца отдан Ара-Лиму. Из пепла еще никто не мог вернуться. Поверь, мой король, если бы я мог…

— Я знаю, — дернул подбородком Аратей. — Я знаю, майр, что ты поменялся бы с отцом местами. Прости меня, майр. Самаэль рассказывал мне, как погиб мой отец. И рассказывал, как спас ты меня. Но…

Аратей, не сдерживаясь больше, зарыдал, бросился к майру, обнял его за мертвую шею. Пепел кипел в маленьком сердце. Пепел юного короля, который никогда не знал настоящей материнской ласки, не чувствовал тепла отцовской руки.

Элибр обнял Аратея, погладил по голове грубой ладонью. Он вспомнил, как шесть лет назад он вот также прижимал к груди беззащитное тельце, пробиваясь сквозь плотные ряды кэтеровских солдат. Вспомнил, как плакала королева Тавия, отдавая ему сверток с наследником. Как дрожал плечами отвернувшийся к полной луне король Хесед. Вспомнил, как болело под толщей земли его изрубленное на куски мертвое сердце.

— Ничего, мой маленький господин. Ничего. Каждый из нас когда-нибудь теряет дорогих людей. Мы должны быть сильными. Ты очень похож на своего отца. Он был таким же сильным и мудрым. И еще он никогда не прощал обиды. Мы должны отомстить Кэтеру за смерть твоих родителей, — майр отстранил Аратея и пристально заглянул в заплаканные глаза юного короля. — В моем мертвом сердце, также как и в твоем, живом, живет месть. Нельзя, чтобы она полностью поглотила наши сердца. Если позволишь, я помогу тебе. Вместе мы сможем многое сделать.

Аратей всхлипнул в последний раз, вытер рукавом под носом, улыбнулся:

— Брат говорит, что от тебя должно вонять мертвечиной. А от тебя пахнет ночным дождем. Мы договорились. Ты поможешь мне, а я помогу тебе. Если хочешь, стань моим телохранителем. Но будет лучше, если ты станешь нам другом.

— Мудрые слова, мой юный король.

— Но предупреждаю, если ты, также как и кормилица Вельда, будешь заставлять меня есть кашу, то я немедленно прогоню тебя из крепости. Договорились?

Элибр улыбнулся и уклончиво ответил:

— Желание короля закон для государства.