35.02.101 г. Пятница
Часть 1. Витоли-Сергей
Сегодня пятница, замечательный день, правда сразу две репетиторши и с ними у меня уроки. Я волнуюсь, честное слово, как школьник, только не за себя, а за их поведение. И если за Натали Сергеевну я твердо уверен, то Бригида Петовна вызывает некоторые опасения, небольшие, но все же.
Первая сегодня химия, продолжаем мусолить металлы: чего, как, почему и зачем металлы нужны.
В свете того, как мы вчера поговорили с Натали Сергеевной, я не сильно рвусь отвечать. Второй урок – и вот она, Бригида Петовна собственной персоной. Зашла нормально, не теряется, но временами, оглядывая зал, специально от меня отворачивается, а после, вижу, чуть краснеет. Ну, совсем девочка, хорошо хоть для других это не заметно, я специально оглядел весь наш класс.
Сегодня интересная тема – поэты империи Руси и всего мира Этелла в свете любовной лирики… Полное название не привожу, там вообще на две строчки. Смысл всего этого урока такой. Чтобы завоевать девушку, оказывается, надо совершить подвиг во имя этой девушки и сверху еще прочитать ей стихи о любви, потом, там, цветы преподнести, но это как бы само собой разумеющееся действо.
Нас заставили ради этого выучить на следующий раз по стиху как раз в тему, но на свой выбор и свое усмотрение. Потому, скорее всего, посещение библиотеки обязательно для многих, а там…
Бригида Петовна предупредила сразу девочек, что чтение стиха парнем от кафедры ни к чему и никого не обязывает, юноши, то есть мы, имелось в виду. Ого, вот это я попал. Оказывается, что если один прочитает стих другому, имеется в виду, конечно, стих любовного содержания, – это нечто вроде предложения любви или даже брака. О, а я и не знал этого всего.
Вот бы я попал. Поэтому, если данное действие не предполагается, а стих зачем-то прочитать надо, например, сам написал или урок отвечаешь, надо заранее предупредить возможных слушателей, что это и зачем, чтобы не было потом проблем таких интересных и прямо очень неожиданных проблем, и буквально на ровном месте. Дворяне, однако, как все сложно здесь у них, дома бы так, хотя ну его нафиг и там.
Я кстати уже попался на этом, подошла девушка ко мне и попросила помочь с математикой. Я и сказал без задней мысли, мол, к концу недели постараюсь, это как дома, типа потом, я занят, отстань, у нас все всё понимают в этом случае правильно, ну большинство.
Она же сказала «большое спасибо» и убежала. Теперь вот выясняется, что это я пообещал и значит и придется с ней заниматься, черт, знал бы раньше, пообещал бы я ей чего… Еще стихи ей вот теперь прочитаю, и все, можно свадьбу играть.
Как, оказывается, сложно жить по правилам: ничего никому не пообещай, а пообещал – значит, выполняй обязательно. Ужас, каждое слово теперь отслеживаю. Что-то это сложновато стало жить, но мы дворяне, нам это надо, и мне вот в том числе тоже. Тем более со следующего года изучаем меч и дуэльный кодекс – вообще пипец будет.
Кстати сдача экзамена по нему означает, что тебя теоретически могут вызвать на дуэль. Практически школьников не вызывают, это моветон для местных, но теоретически уже да. Можно попасть из-за девушки или еще как, вот такие дела, на кулачках или с пистолетом-то я, наверное, герой буду, пусть и с поправкой на тело, а вот как с мечом быть – что-то стремаюсь я.
Литература кончилась. Я очень рад, достала меня эта любовная лирика, и, что странно, Бригида Петовна по-моему тоже рада. Надо как-то это решать – чего она стесняется-то меня нынешнего? Я, вроде, не кусаюсь, ну, может, так, чуть-чуть, в любовном экстазе, но в остальное-то время я белый и пушистый.
Труды промелькнули, как и не заметил. Я сел за заднюю парту-стол на двоих. Задние были специально увеличенные и как-то вышло, что вот и сел, ко мне сразу подсел одноклассник Монико. Он откуда-то то ли с побережья приехал, то ли из страны, примкнувшей к Руси не так давно, он к дяде приехал погостить, да вот и остался здесь жить навсегда. Вот он ко мне и подсел. Сначала заговорили о том, что я хорошо рисую, потом перешили на корабли, что лучше: парус или паровой двигатель, да и заболтались мы с ним как-то.
В общем, как урок прошел, нам только учитель напомнил с такой мягкой улыбкой. Дескать, дети, идите, уже урок окончен, мы поклонились и пошли. Договорившись еще продолжить. Ему я кстати уже без опаски пообещал нарисовать корабль. Только дату не назвал. Сказал по свободе, а то, знаешь же, какие у меня проблемы. Он мне посочувствовал, я даже покраснел. Черт, сплошное же удовольствие, а мне еще и сочувствуют за это.
Натали Сергеевна – это не Бригида Петовна. Она не стеснялась на своем уроке, я еще и повернуться толком не успел к соседке, – что-то высказать хотел на ее замечание, – а она уже:
– Вилесс, не вертись. Прояви лучше знания по математике.
Пришлось вставать и сказать это их обязательное:
– Конечно, Натали Сергеевна, я буду стараться.
Она даже не улыбнулась. Вот это кремень женщина, за нее я не волнуюсь ни разу, с ней хоть в разведку пойду, м-да.
Поэтому урок прошел спокойно, если не считать двух хмурых середнячков, получивших пятерку и четверку соответственно каждый и даже не понявших, что это для их же блага. Они были очень недовольны.
Я их даже пожалел, потому как на дворянском собрании им за это тоже неслабо досталось. Сам же я усиленно думал, как помочь и не нарваться на непонимание одноклассников. Второе – не нарваться на СБ империи, и то и то, как ни странно, неприятно почти одинаково. Потому как доброе имя здесь многого стоит, и, лишившись его, можно лишиться и жизни, причем очень быстро. Пара дуэлей – и все, думаю, любому умнику хватит.
Придя на дополнительные занятия по математике, застал сидящей Натали Сергеевну на передней парте и опять проверяющей работы. Это были работы за восьмой класс.
– Не хочешь мне помочь? – кивает на тетради.
Вижу кукую-то хитрость, – говорю:
– Хочу, а что мне за это будет?
– Хм, – задумалась, – будет у меня больше времени позаниматься с тобой. – Как-то двусмысленно отвечает Натали Сергеевна.
Часть 2. Витоли-Сергей
Мне же больше достанется на «наши занятия», – уже думаю я про себя.
«Да, – говорю, – я буду стараться». Уточняю деловито: «Оценки выставлять».
Натали в ответ: «Я вообще-то пошутила». «А я, – говорю, – нет. Поэтому оставьте, я посмотрю».
Она: «Только не черкай, а ставь точки, я разберусь. Где считаешь неправильно». «– Хорошо, не буду черкать», – и мы сели.
Никогда я не занимался такой работой. Это кропотливо, но в то же время чем-то мне это стало интересно.
Кто-то, о, неряха, как и я… был. Кто-то старается, но не получается. Кто-то и не старается даже, ведь видно.
Сначала я не знал, что делать. Черкать нельзя, я не учитель. Помочь хочу, и я придумал. Проверяю работу, ставлю точку красную, где неправильно, и закладываю записку. Я листок на полоски порезал и вот такие полоски и кладу с описанием, что и как неправильно. Натали Сергеевна на это только хмыкнула одобрительно и продолжила свою кучу тетрадей, существенно большую.
Я под конец и еще оттуда уволок пару тетрадей. Кто бы мне сказал, что я где-то и когда-то буду работать школьным учителем, еще и по математике. С моими-то навыками, скорее, диверсанта-разведчика, в лучшем случае – инструктора по спецподготовке, но учитель математики – да-а. Только вот детей еще стишки учить осталось организовывать, какая я многогранная личность, однако.
Хотя загадывать не буду, а то мало ли что. Этот Единый Всевышний местный, он такой, может и организовать мне что-нибудь в тему моих мечтаний. Глашатай, например, на площади – это тут одному вместо смертной казни заменили так.
Натали Сергеевна закончила свою пачку, листнула мою, сказала: «Хорошо, молодец, пошли к доске учиться». Ну, что сказать, мел я, конечно, попытался взять, но мне дали ключ и указали на дверь.
Когда я шел обратно, я, конечно, знал, что Натали Сергеевна трусики успела уже снять, но не стал показывать вида. Все-таки я разведка, хоть и в прошлом, и все замечаю, а Витоли – ему это и знать ни к чему, мал он пока.
Поэтому как оно сегодня все здорово было.
Одна надежда, что по коридору никто не ходил и специально к нам не прислушивался. Потому как Натали в этот раз не всегда сдерживалась или скорее сильно не сдерживалась. Хоть и не громко она кричала, скорее – так громко стонала, но все же очень выразительно и, думаю, не двусмысленно. Правда все стоя только, но когда от души и для души, то и это все замечательно получилось.
Потом мы долго стояли просто обнявшись, а она говорила: «Глупый маленький мальчик. Мой мальчик». Ну и что, что мальчик, ну правда не глупый, но ладно, это к делу не относится, нравится ей так меня называть – я и не против.
С Натали было хорошо, правда-правда. Поговорить пока и не получилось особо, все некогда, хи-хи, только и времени, что на хи-хи. Только я был не в претензии, это тоже хорошо. Я спрашивал, может, можно добавить мне «занятий».
Она хитро посмотрела. «Я подумаю над… – и после долгого молчания, – над нашими возможностями». На что она намекала, я тогда и не понял толком, маленький еще я, эх.