28.03.101 г. Восьмица

Витоли-Сергей

Утро. Встаю, несмело улыбается мне Валери в коридоре.

– Я поставлю кофе? – Потом, останавливаясь. – Может, я помогу, я хорошо считаю, вы же знаете, я никому ничего не скажу.

– Спасибо, Валери, я сам, иди. – Вот же помощница, она думает, что я что-то считаю и волнуюсь или еще что, ладно, это проблема, но решаемая потом. Два флакона – уже хорошо, и я иду пить кофе.

Валери сегодня деловая, собранная, на столе кофе и листы бумаги исписанной. Это не то чтобы уже договор, скорее отчет или опись, сколько есть земли, зданий, людей, что мать даст точно, что примерно, что не даст – точно, весь расклад по ее поместью.

Долго читаю, вникаю, все-таки это как-то от меня далековато будет. Я еще могу понять там палатки, патроны, бензин вот, но когда идут бочки с салисом и камозоном, и его можно заменить жупелом, то это для меня уже слишком. Понимаю, что совершенно не в теме, и прошу ее в цифрах, сколько скотины и земли, без вот этих литературных тонкостей.

Она пытается объяснить мне всю важность того или другого актива, я тогда иду на хитрость, правда, не на всякую женщину номер пройдет, но вдруг она такая умная окажется у меня.

Начинаю рассказывать ей про боло.

– Вот представь, Валери, если угловой и при активных воротах, то лучше всего атаку начинать с центра, а при пассивных… – Вижу, поплыла девушка, она еще пыталась понять смысл, но недолго. Вроде, слова все русинские, понятные, но потом, видимо, в голове они у нее не сложились или сложились, но не так, и она часто-часто заморгала, а потом прыснула.

Умная оказалась, что в данном случае меня радует.

– Извините, – потом, – извини, Витоли, я все поняла.

Вот, я же говорю, умная девочка. Решили, что она подбивает все это и просто в договоре передают мне все как есть, а там, скорее всего, и не понадобится, просто есть и ладно, родственники мы в конце концов или нет, хотя бы и будущие…

Пока считали, прошел почти час, я пошел спать, она на прощание только сказала: – Ага, хорошо, – и больше головы от бумаг и не подымала, что-то по новой переписывая сразу с трех листов в один.

Прихожу. – Где был? – Марти – мне.

О, я и растерялся, – вот, блин, попался.

– Ну мне, это… – Что же ей сказать-то, думаю?

Смотрю, засмущалась.

– Я поняла, извини, я тоже схожу, а то вчера кофе много выпили вечером.

Пошлепала, вот чуть не поймался, надо это как-то контролировать.

Утром беру три флакона, а то по известному закону всем может понадобиться. Правильно, меня отзывает Бригида и, забрав свое, уходит. Ей, вроде, срочно понадобилось, а зачем интересно, впрочем, не мое это дело.

Проходят уроки, на математике Натали Сергеевна только спросила, все ли у меня в порядке, и, получив кивок, ушла.

Собрание провели, здесь особо ничего не обсуждалось, но после собрания ко мне подошел Толини Хоникер. У него были проблемы.

Заболела его подружка, или любимая жена, не знаю, как правильно, с одной стороны, все это верно, с другой – ничего не верно, но ему надо было то лекарство, флакон энерджазинов. Он покривился и говорит: – Понимаешь, нет у меня десяти злотов, а очень надо, если упустить время, то и два понадобится. Я и без этого уже время теряю, отвары пробовали всякие, не помогают ей. Может, ты поможешь? Только проблема у меня, я нашел всего восемь злотов, больше нет, а у тебя связи, к Марти я не подойду, сам понимаешь, а вот к тебе.

Стою и думаю, что делать: дать, не дать и, если дать, то как и за сколько?

Решил, дам за восемь и отдам один, вроде, я добрый. Почему без полосок – для себя брал, вот заначил типа, выкручусь, в конце концов, не хочет – не надо. Проблемы не возникло, тем более один злот творит чудеса, вкупе себе брал, вот некогда выпить, он даже остановился: так, может, тебе надо? Я совершенную правду сказал: «У меня еще есть дома», он только понимающе покивал, оглянувшись при этом на Марти.