Елизавета I и Роберт Лестер

Та, кого называли «королевой-девственницей» и чье правление впоследствии именовалось золотым веком Англии, родилась в 1533 году. Рождение еще одной принцессы никого не обрадовало: ее отец, Генрих VIII, печально известный тем, что избавлялся от одной жены, чтобы тут же сочетаться браком со следующей приглянувшейся красоткой, вместо долгожданного наследника престола вновь получил девчонку!

Королева Елизавета I. Дж. Говер

Елизавете еще не исполнилось трех лет, когда король казнил ее мать, Анну Болейн. Обвинение было стандартным: многократная измена мужу, которую подтвердили лжесвидетели, также трепещущие от страха: Генрих VIII не любил, чтобы ему перечили.

Ее отец снова поспешно женился, а Елизавету, так же как и ее сестру Марию, объявили незаконнорожденными. Новая королева, Джейн Сеймур, родила наконец мальчика – принца Эдуарда. Джейн, женщина с добрым сердцем, пыталась уговорить мужа признать принцесс законными дочерьми, но король и слышать об этом не хотел.

Пока принцессы подрастали неподалеку от королевских покоев, их добрая мачеха умерла и после нее король успел жениться еще три раза. Казнь несчастной Екатерины Говард настолько потрясла юную Елизавету, что она мысленно поклялась себе никогда не выходить замуж. Слово «муж» теперь ассоциировалось у девушки исключительно со словом «казнь», и впечатлительная Елизавета еще долго просыпалась в холодном поту от ночных кошмаров, когда во сне на ее шею опускался остро отточенный топор палача…

Принцесса с детства проявляла недюжинные способности, и, хотя все еще считалась незаконнорожденной, ее обучением занимались лучшие учителя королевства. Елизавета свободно владела греческим, латынью, французским и итальянским, могла поддержать беседу на философскую и историческую тему – словом, ее учителям не пришлось бы за нее краснеть.

В 1547 году король умер. В своем завещании он наконец признал за принцессами право на корону. Однако теперь до трона было куда дальше, чем даже во времена правления Генриха VIII. На престол претендовал обширный клан Сеймуров, и последняя мачеха, Екатерина Парр, отослала Елизавету с глаз долой – в Хартфордшир. Но принцессе там было куда вольготнее, чем при дворе с его интригами и закулисной грызней. Она продолжала заниматься своим образованием под руководством Роджера Эшама, человека поистине энциклопедических знаний, и за это время английский трон успел несколько раз сменить хозяина.

Наконец престол занял подросший единокровный брат, Эдуард VI, и Елизавету снова пригласили ко двору. Эдуард нежно любил старшую сестру, но, к сожалению, через два года новый король скончался и в стране снова возникла смута. В обход завещания Генриха VIII на престол возвели его двоюродную внучку – Джейн Грей, и в стране вспыхнула война между сторонниками новой королевы и сестры Елизаветы Марии, законной наследницы. Партия последней победила, и Мария воцарилась в Англии, измученной монархическими распрями.

Королева Мария, ревностная католичка, принялась истреблять в стране сторонников протестантизма и к тому же готовилась выйти замуж за Филиппа Испанского. Зная о существовании людей, которые хотели бы вместо нее видеть на английском престоле сестру, Мария заточила Елизавету в каменный мешок Тауэра. Только требования Тайного Совета да еще то, что Елизавета была далека от политики и не участвовала ни в одном заговоре, помогли сохранить ей жизнь.

Граф Роберт и принцесса Елизавета познакомились далеко не в самом романтическом месте. Их свел тюремный дворик Тауэра, куда высокопоставленных узников выпускали подышать свежим воздухом из сырых и темных камер. Живое общение очень скоро переросло в обоюдную симпатию: граф был умен, начитан, остроумен, что было совсем не лишним в таком мрачном месте, как Тауэр, откуда они оба не надеялись больше выйти.

Однако всесильная судьба распорядилась иначе: королева Мария, прозванная в народе за расправы над неугодными Кровавой, была бездетна в браке. По иронии судьбы ни Елизавета, ни граф Роберт не заболели и не умерли в сыром подземелье, а страдающая непонятными недугами Мария Кровавая мучилась к тому же угрызениями совести. В конце концов она распорядилась выпустить сестру, но не приветила ее по-родственному при дворе, а сослала в Вудсток. Причем Елизавете не разрешалось даже писать писем, а книги ей доставляли только по заранее утвержденному списку!

Разумеется, новая тюрьма была куда удобнее прежней, а к престолу Елизавета и не рвалась. Тем не менее королевская корона была уготована именно ей: осенью 1558 года Мария Кровавая скончалась, до последнего сопротивляясь тому, чтобы назначить Елизавету, сторонницу протестантизма, наследницей трона. Но перед смертью она все же подписала нужный документ – отчасти под давлением мужа, Филиппа, который всегда благоволил кроткой и веселой Елизавете, явно предпочитая свояченицу своей хмурой и вечно всем недовольной жене.

Известие о том, что теперь она королева, застало Елизавету врасплох. Но она приняла власть, сказав: «Господь так решил. Чу́дны его дела в наших глазах!» Уже на третий день правления новая королева совершила перестановки сил: те, кто поддерживал ее в годы опалы, получили ключевые посты в государстве, а Роберт Лестер – место конюшего, немалый придворный чин, соответствующий, как сказали бы сегодня, министерскому.

Елизавете было двадцать пять, когда она вступила на трон – возраст, по средневековым меркам, далекий от молодости. Девочек выдавали замуж в двенадцать-тринадцать лет, и редко кто доживал до полувека. Однако Елизавета, всегда выделявшаяся стройностью и прекрасным цветом лица, выглядела едва на шестнадцать. Кроме того, новая королева отличалась хорошим вкусом и следила за модой, однако для нее искусство наряжаться стало отнюдь не главным.

Ее правление было мудрым и терпимым: она не запретила католикам служить мессы, избежав тем самым гражданской войны и сохранив страну единой. Но членам парламента, состоявшего сплошь из мужчин, казалось странным то, что на троне восседает незамужняя женщина. Вскоре после восшествия парламент издал указ, согласно которому Елизавете предписывалось выбрать себе достойного мужа и как можно скорее обеспечить страну наследником.

Увы, в сознании новой королевы звон свадебных колоколов был прочно связан со звоном кандалов, которые влачили несчастные жены ее отца, по очереди попадавшие в подземелья Тауэра, а затем на плаху. Елизавета не собиралась сковывать себя узами брака, но, как поистине мудрая женщина, она дала парламенту уклончивый ответ, что непременно рассмотрит кандидатуры женихов, среди которых был и русский царь Иван Грозный.

Фаворитом королевы был граф Роберт. Разумеется, если бы Елизавете захотелось стать женой Роберта Лестера Дадли, она не остановилась бы ни перед чем, но, как уже говорилось выше, она не желала делить трон ни с кем! Более того, королева упрямо и во всеуслышание заявляла о своей девственности! Это, несомненно, было еще одним способом психологической защиты, потому как Елизавета не только имела интимные отношения с сэром Робертом, но даже тайно родила от него ребенка, которого, разумеется, сразу же отдали на воспитание в чужую семью.

Старость Елизаветы, немного не дожившей до своего семидесятилетия, была печальной. Она пережила и любовника, и всех своих близких друзей. Ее ребенок был для нее потерян. И даже если бы сейчас она призналась в том, что много лет назад родила, то отыскать его следы было невозможно: мальчик пропал, когда его приемные родители путешествовали морем, а моря в ту пору кишели пиратами, деятельность которых поощрялась… самими монархами, получавшими от разбойных набегов джентльменов удачи твердый процент для пополнения казны!

Королева растеряла остатки былой красоты, ее зубы из-за неумеренного увлечения сладким сгнили, прекрасные рыжие волосы поседели, лицо покрылось морщинами, которые уже не мог скрыть толстый слой пудры. Возможно, только теперь она поняла, что никакие нарядные платья, которыми она старалась скрыть непривлекательность собственного лица и тела, не способны заменить одного-единственного близкого человека, а также детей и внуков, которые сейчас могли бы быть рядом с ней и скрасить последние годы…

 

Карл II и Нелли Гвин

Карл II родился в 1630 году. На трон король вступил в зрелом тридцатилетнем возрасте, не избежав при своем воцарении интриг, смут и войн, свойственных тому времени, когда военные походы и свержение одних монархов в пользу других были делом обыкновенным, а мужчины играли не в компьютерные войны, а в самые что ни на есть настоящие.

Портрет Нелли Гвин. П. Лели

Карла II в народе не зря прозвали Веселым – количество его любовниц не поддавалось исчислению, и только признанных внебрачных детей при дворе было четырнадцать. Эти дети были потомками титулованных дам, и им достались герцогские и графские титулы, замки и земли, но доподлинно известно, что у Веселого короля были и другие дети, которым перепало от судьбы, да и от казны, не так много. В частности, Карл II оставил свой след и в судьбе актрисы Нелли Гвин – в виде двух потомков королевской крови, которые, однако, кроме любви матери и оставшегося после нее наследства не получили от своего венценосного отца никаких титулов и привилегий.

Нелли Гвин была солнечно рыжеволоса, весела и не думала о том, что судьба вознесет ее столь высоко, когда в детстве разносила горячительные напитки в публичном доме. Она стала актрисой в шекспировском театре, что в то время было неслыханным новшеством. До эпохи Карла Веселого все женские роли в театре исполнялись юношами, а женщина, вышедшая на сцену, была чем-то невиданным, вроде синей лошади или зеленой розы…

Нелли быстро смекнула, что быть любовницей аристократа куда выгоднее, чем подвизаться на подмостках театра, пусть и королевского. Первым ее приметил лорд Дорсет, и Нелли охотно пошла к нему в содержанки. Дальнейший прыжок – в королевскую опочивальню – занял куда меньше времени, чем путь от должности официантки до подмостков знаменитого театра «Глобус». Король, дав лорду Дорсету отступного в виде выгодного места посла, переманил мисс Гвин к себе, положив ей немалый ежегодный оклад – 500 фунтов стерлингов. За эти деньги тогда можно было купить небольшое поместье, но Нелли так очаровала ветреного монарха, что за четыре года ее жалованье при дворе выросло до 6000 фунтов!

Вопреки тому, что придворные предрекали новой монаршей пассии такой же быстрый закат, каким было ее возвышение, веселая и остроумная Нелли смогла прочно удержаться в сердце Карла II. Фаворитку короля любил и народ: в отличие от чопорных придворных дам, Нелли была не прочь перекинуться словом с простым людом. Однажды, когда актриса выехала на прогулку по Лондону в роскошной карете, до нее принадлежавшей прежней любовнице Карла II, француженке Луизе де Керуаль, герцогине Портсмутской, толпа едва не забросала карету камнями. Лондонские обыватели думали, что в ней находится ненавистная шпионка Людовика XIV, и осыпали карету ругательствами и проклятиями. Однако из окошка, прикрытого занавеской, вдруг высунулось озорное личико Нелли: «Люди добрые, – закричала она, – я вовсе не католическая герцогиня! Я честная протестантская шлюха!»

При Нелли актерское сословие, ремесло которого всегда было тяжелым и считалось занятием настолько нечистым, что актеров даже запрещалось хоронить в церковной ограде, получило немалые послабления и привилегии. Актеры шекспировского театра, в котором подвизалась Нелли, стали считаться придворными, состоящими на службе у короля, то есть, попросту говоря, госслужащими. Однако когда дело дошло до обложения их доходов налогами, законопроект был отвергнут, и снова не без участия мисс Гвин. Актеры, как сказала она, служат для развлечения самого короля – какие тут могут быть налоги?

Король, славившийся непомерной любвеобильностью, менявший фавориток как перчатки и тут же забывавший о предыдущей, едва на горизонте всходила звезда новой любовницы, до самой смерти не предавал забвению только одну женщину – Нелли Гвин. Уже не будучи любовниками, они оставались добрыми друзьями – а что еще нужно для того, чтобы достойно встретить старость?

Судьба детей Нелли Гвин от Карла II неизвестна, но после смерти монарха в пятидесятипятилетнем возрасте трон короля, не имевшего (ирония судьбы!) детей от законного брака, перешел к его брату, правившему под именем Якова II. И утечет еще много воды, и пройдет не один век, пока короли смогут выбирать себе в жены тех, кто по праву будет делить с ними трон, независимо ни от происхождения, ни от рода занятий…

 

Елизавета Петровна и Алексей Разумовский

Женщина, даже сидящая на одном из самых великих императорских престолов, не всегда вольна распоряжаться собой. И если она самодержица российская, выйти замуж за любимого она может лишь тайно, потому как любимый не ровня ей, женщине царской крови, и не может разделить с ней престол. Кроме того, брак должен быть одобрен Сенатом и Синодом, а эти два высочайших органа управления, штатский и церковный, никогда не дали бы согласия. Поэтому императрица Елизавета и хранила тайну своей великой любви вдали от посторонних глаз – и любовь, и тайна эти были постыдными в глазах церкви и света, но только не в ее собственных и не в глазах того, кто также любил ее всем сердцем…

Елизавета Петровна и сама была незаконной дочерью – она родилась за два года до вступления Петра I в брак. И только когда царь узаконил свои отношения с Мартой Скавронской (она стала именоваться императрицей Екатериной I), младшая дочь царя, Лизонька, стала носить титул цесаревны.

Елизавета Петровна. Виргилиус Эриксен

Девочка с ранних лет была на редкость хороша собой, а ее изяществу в движениях и легкости походки позавидовала бы сама Психея. Кроме того, цесаревна была умна, однако достойного образования так и не получила. Мать ее, императрица Екатерина I, была совершенно безграмотной, а учить наукам дочь, которую планировали выдать замуж во Францию, за Людовика XV, она считала излишним. Однако французский монарх не спешил брать в жены незаконнорожденную принцессу, тем более что мать ее была совсем простого рода, даже не дворянка!

После смерти Екатерины I завещание Петра о наследовании не выполнили и на российском престоле, обойдя Елизавету, воссела ее двоюродная сестра – Анна Иоанновна. Долгих десять лет родная дочь Петра I жила в полуопале. Забытая почти всеми придворными, она носила дешевые простенькие платья, а свои собственные небольшие средства тратила на воспитание кузин Скавронских, для того чтобы достойно выдать их замуж.

Недовольные пронемецким правлением Анны Иоанновны возлагали на Елизавету большие надежды, и в ночь на 25 декабря 1741 года она их оправдала. Анна и ее фаворит Бирон были свергнуты небольшими силами гренадерского Преображенского полка, и на российский престол взошла новая императрица. Она прославила себя не только тем, что свергла предшественницу силами лишь трехсот восьми человек, но и всеобщей амнистией и отменой смертной казни. Слово свое императрица сдержала: во время ее правления не был казнен ни один человек!

Алексей Разумовский, которого привез в столицу полковник Федор Вишневский, был из украинских казаков. В то время Алексей, обладатель роскошного баса, был певчим при церкви. Вишневский, придя в восторг от его голоса, забрал Разумовского (или Розума, как он числился в бумагах) с собой в столицу.

Царский двор, да и сама Елизавета, престол к которой перешел только в тридцать два года, никогда не отличались чистотой нравов. До Разумовского у Елизаветы уже были любовники. Все, кого она выбирала своим женским сердцем, сердцем не просто правительницы, но прежде всего желавшей любить и быть любимой женщины, были падки до титулов, денег, земель и дворцов… Разумовский же, которого она сразу приметила и приветила, по словам современников, не желал денег и власти, а был спокойным, рассудительным и любил ее так, как не любят коронованных особ, а именно – настоящей, искренней любовью.

Казак Разумовский был человеком веселым, добродушным и бесхитростным, кроме того, он был на редкость красив. Причем красотой, которой скорее подойдет определение «благородная». Алексей был высок, широкоплеч, с правильными, классическими чертами лица. Кроме прочих достоинств, у нового фаворита присутствовал здравый смысл и чувство юмора: когда ему в 1744 году был пожалован титул графа Священной Римской империи (Елизавета озаботилась, и ее просьба была уважена императором Карлом VII), Разумовский первым высмеял новую версию своего происхождения. Он не стеснялся своего прошлого, но и не стремился, как это делали другие, продвинуть при дворе своих родственников. Он хотел только одного – любить Елизавету и быть любимым ею.

Уважая свободу и выбор Елизаветы, он частенько терпел рядом более молодых и горячих любовников императрицы, но, утолив страсть, она неизменно возвращалась к нему – спокойному, верному, рассудительному, с легкой насмешкой смотрящему на ее причуды. Эти случайные молодые и горячие приходили и уходили, а он оставался рядом. Императрица все больше ценила его преданность и нежность и в конце концов стала его тайной женой. Тайной, потому что стать законной супругой Разумовского ей бы просто-напросто не позволили.

Венчание, о котором знали лишь немногие посвященные, состоялось в небольшой церкви в Перово в ноябре 1744 года, когда весь основной двор уже переехал из Петербурга в Москву. На венчании, помимо самих Елизаветы и Алексея, присутствовал духовник царицы, Федор Дубянский.

После церемонии, несомненно произведшей на Елизавету огромное впечатление, она много раз одаривала скромный храм дорогой утварью, ризами, и парчовыми возду́хами, собственноручно вышитыми золотом и жемчугом – для их изготовления императрица просидела за пяльцами не один месяц! Далее Елизавета выкупила деревню Перово у владельца, и в 1748 году по ее приказу на памятном месте итальянским архитектором Бартоломео Растрелли был выстроен роскошный дворец, окруженный пейзажным парком.

Все при дворе знали, что Алексей Разумовский имеет на императрицу неограниченное влияние – именно по его совету в Украине было восстановлено гетманство, и гетманскую булаву при этом получил не кто иной, как родной брат тайного супруга Елизаветы, Кирилл Разумовский. Благодаря любви графа к музыке при дворе процветала итальянская опера. Разумовский выписал с родины бандуристов и украинских церковных певчих, на дворцовой кухне готовили к столу малороссийские блюда – словом, при фаворите Елизаветы в моду вошло все малороссийское. Однако Алексей никогда не пользовался своим влиянием в корыстных целях – Елизавета сама дала ему то, о чем он мечтал, а ничего большего от нее он никогда не требовал.

Алексей Разумовский любил свою тайновенчанную жену до самой ее смерти – и большего горя в его жизни, когда в 1761 году Елизавета скончалась, не было. Умирая, императрица взяла со своего ставленника Петра III клятву – никогда не обижать графа Разумовского… Ей было тяжко оставлять его одного, она слишком хорошо знала, в каком окружении ему придется доживать свой век…

 

Наталья Брасова и Михаил Романов

Возможно, если бы на престол взошел не Николай, а Михаил Романов, сегодняшняя Россия на политической карте мира могла бы выглядеть иначе. Но история не знает сослагательного наклонения, и Михаил Романов также вряд ли захотел бы изменить свою судьбу, выпади ему такой шанс. Он предпочел трону государства российского любовь прекрасной женщины, и, вероятно, был прав.

Наталья Брасова и великий князь Михаил Романов

Великий князь Михаил Александрович был четвертым сыном самодержца Александра III и императрицы Марии Федоровны. Мальчик с детства был привержен наукам, а придворным церемониям предпочитал прогулки по лесу, рыбалку или же вечерние посиделки у камина с книгой в руках. К двадцати годам Михаил стал прекрасно образованным романтичным молодым человеком и был весьма хорош собой.

В двадцать три Михаил пережил неудачный роман – он влюбился в фрейлину своей сестры, Александру Коссиковскую, и, как честный человек, был готов искать ее руки. Однако это обстоятельство привело в ужас императорскую семью: Михаила спешно отослали в Гатчину и приказали заниматься военным делом, а девушке недвусмысленно дали понять, что отныне двор не нуждается в ее услугах. Цесаревич тяжело пережил крах своей первой любви, и с тех пор его отношение к женщинам стало носить отстраненно-насмешливый характер: он явно боялся снова обжечься…

Наталья Шереметьевская также с детства отличалась незаурядными способностями. Кроме того, дочь московского присяжного поверенного была хороша собой – однако не настолько, чтобы претендовать на титулованного жениха. Она вращалась в обществе среднего класса и в шестнадцать вышла замуж за аккомпаниатора Большого театра Сергея Мамонтова. У Мамонтовых родилась дочь, также названная Натальей, однако брак не был счастливым. Муж казался молодой жене скучным, и вскоре у нее возник новый роман. Мамонтовы развелись, и Наталья вторично вышла замуж – за поручика Владимира Вулферта.

Новый муж служил в полку «синих кирасир» под командованием светлейшего князя Михаила Александровича, однако, когда любовные страсти немного поостыли, и Вулферт показался Наталье таким же скучным и недалеким, как предыдущий супруг. Но делать было нечего: она сама выбрала как первого, так и второго мужа, возможно, приняв томление молодого тела за то единение душ, которое случается с человеком не так часто и называется настоящей любовью.

Они познакомились, когда Наталье Вулферт было уже двадцать восемь – возраст вполне зрелый, вот когда бы и замуж выходить, но… Развестись с Мамонтовым не составило труда, точно так же она могла оставить и второго мужа, однако тот, кто ей приглянулся и искал ее общества, был не кем иным, как самим великим князем и наследником престола после своего брата Николая, а она была всего лишь женой поручика, к тому же до этого еще и разведенной! Правда, она обладала прекрасной, вполне аристократической внешностью и неотразимым обаянием, но этих качеств, несомненно, было мало для того, чтобы считаться своей в среде князей и прочих персон голубой крови.

…Она танцевала с великим князем уже четвертый танец подряд, и это вызвало возмущенные завистливые перешептывания. Кроме девиц на выданье, которым также хотелось вальсировать с красавцем Романовым, были недовольны и родственники Михаила: откровенно предпочитая замужнюю Наталью Вулферт другим, великий князь ставил под удар свое реноме. Однако Михаил был уже не тем послушным юнцом, которого можно было так просто сослать в Гатчину. Он подхватил свою даму под руку, и они… демонстративно покинули бал!

Всю оставшуюся ночь они проговорили, бродя по романтически освещенным аллеям дворцового парка. Им было что сказать, более того, с самой первой встречи они поняли, что действительно созданы друг для друга, но… Она уже дважды обожглась, да и он был уже не тот восторженный мальчик. Кроме того, существовали еще препятствия: он был Романов, а она ясно дала понять, что ни любовницей, ни содержанкой брата царя быть не намерена, несмотря ни на какие материальные блага. Или жена – или никто…

Вся Гатчина, притихнув, ждала грандиозного скандала: великий князь Михаил Александрович зачастил в гости к Вулфертам. Все знали, что Романов ездит не к подчиненному, а к его жене Наталье. Именно с ней он часами разговаривает, слушает музыку, обсуждает художественные и театральные новинки. Однако Наталья учтиво принимала визиты великого князя, да и сам поручик был также человеком чести: Михаил не сделал ничего, что бы скомпрометировало его жену в глазах света, и ему оставалось только ждать.

Великий князь признался в любви только через год после начала знакомства: письменно, взвешенно, но, категорически. Он требовал, чтобы Наталья рассталась с Вулфертом, и она решилась на этот нелегкий шаг. Однако развода это не означало: на него мог подать только сам поручик, а он как раз и не собирался этого делать!

Устав от двусмысленного положения, Наталья решила уехать за границу. На вокзал ее пришли провожать муж и… Михаил! Вулферт устроил на перроне настоящую истерику – кричал, что разведется с женой, только если Романов женится на ней, а быть царской содержанкой не позволит! При этом поручик прекрасно понимал, что вероятный наследник престола не может жениться на дважды разведенной женщине, да еще и с ребенком. В случае такого брака Михаил Романов теряет все права на российский трон!

Возможно, будь Вулферт наследником престола, он и оставил бы чужую жену в покое, предпочтя ей корону Российской империи. Но Михаил Романов не собирался отказываться от своей настоящей любви. Через несколько месяцев он приезжает к Наталье, и в одной из гостиниц Копенгагена они проводят вместе восемь дней – свой медовый месяц, который сам Михаил называл сбывшейся сказкой.

Однако по возвращении на родину их ждала вовсе не сказка, в которой молодых встречают «честным пирком». Романовы всем кланом ополчились на «эту плебейку». Более того, постановлением суда Наталье Вулферт было запрещено покидать столицу, а Михаила вместе с полком отправили в Орел.

Наталья ждала ребенка, и великому князю пришлось пойти на хитрость. В 1910 году он объявил императору, что не собирается жениться на своей пассии, но попросил брата помочь ускорить ее развод, потому как муж Натальи бушевал и грозился анонимно сдать ребенка в воспитательный дом для сирот, чтобы жена никогда его не нашла. Однако развестись до рождения сына Наталья и Михаил Вулферты все равно не успели.

У Натальи родился мальчик, которого назвали Георгием. Однако ребенка записали на фамилию Вулферт, и за отказ от отцовства Михаил выплатил алчному поручику ни много ни мало 200 000 рублей! Только в 1912 году Наталья наконец развелась. Она стала носить фамилию Брасова – у Михаила было имение Брасово, где они оба любили бывать. Сам Михаил иногда также тайно выезжал за границу под этим псевдонимом.

Как ни надувало щеки семейство Романовых, ему все же пришлось признать существование отпрыска своей фамилии. Георгию разрешили носить отчество отца и фамилию Брасов, а также пожаловали дворянство. Однако в свидетельстве о рождении в графе «Отец» у ребенка так и остался прочерк…

Михаил с Натальей любили жить именно в Брасово. Здесь они чувствовали себя свободными от всех условностей. В Петербурге и Москве Наталью игнорировали в свете, а сослуживцы Михаила при встрече даже не поворачивали головы в ее сторону! Однако гордая женщина была счастлива своим маленьким семейным счастьем и частенько посещала музеи и театры, не слишком заботясь о мнении тех, кто считал себя выше их с Михаилом.

Они обвенчались все в том же 1912 году в Вене, тайно. Однако все тайное рано или поздно становится явным: Михаилу пришлось признаться в венчании императору. Николай пришел в ярость: он наложил арест на имущество родного брата, а самого Михаила велел объявить умалишенным. Его с треском уволили из армии, лишили титула и запретили въезд в Россию.

Только через два года, когда началась Первая мировая война, Николай сменил гнев на милость: брак его брата был наконец признан, и Михаилу были возвращены все титулы и имущество. Ему поручили командование так называемой Дикой дивизией. Великий князь мог бы отсиживаться где-нибудь в командном пункте, но Михаил наравне со своими бойцами шел под пули. В 1916-м его сильно ранило картечью, и поправляться он приехал все в то же милое Брасово, к жене.

В 1917 году началась революция, и Николай отрекся от престола в пользу Михаила. Либерального и умного Михаила многие хотели бы видеть монархом России, но… он предпочел не связываться с политикой и передал полномочия Временному правительству, посчитав, что так будет лучше для страны.

Однако новая власть не оценила его благородства: в 1918 году Михаила, как представителя династии Романовых, сослали в Пермь, где чекисты тайно расстреляли его как самого вероятного претендента на российский престол…

Прими ее муж корону монархии в свои руки, Наталья Брасова могла бы стать императрицей! Однако судьба распорядилась иначе. И, хотя Наталья смогла выехать во Францию, жизнь не устилала ее путь цветами и там. От мужа не было никаких известий, но она до последнего надеялась, что Михаилу удалось избежать судьбы своего брата Николая Романова, вся семья которого была зверски расстреляна в Екатеринбурге.

Наталья жила очень скромно, продавая драгоценности, малую часть которых удалось вывезти из России – в чернильнице, огарке свечи, куске мыла… В 1931 году ее ждал еще один удар – сын Георгий погиб в автомобильной катастрофе. Умерла Наталья Брасова в полной нищете в больнице для бедных. Останки ее мужа, великого князя Михаила, до сих пор не обнаружены. Но наверняка эти две любящие души давно соединились – там, в безоблачном небе над Брасовым…

 

Екатерина Долгорукова и Александр II

Император Александр II с юношеских лет отличался романтическим складом характера и влюбчивостью. Первым его серьезным увлечением стала фрейлина его матери, Ольга Калиновская. Ольга была старше на два года, но чувства Александра к ней были пылкими и одновременно сильными. Цесаревич даже подумывал о разрыве помолвки с немецкой принцессой Максимилианой-Вильгельминой – будущей российской императрицей Марией Александровной. Однако родители, обеспокоенные столь серьезным увлечением сына, предпочли удалить Калиновскую от двора, и вскоре девушка вышла замуж за графа Огинского.

Екатерина Долгорукова и Александр II

Александр тосковал по Ольге, а его отец, Николай I, которого считали солдафоном, вопреки мнению многих, был человеком тонким и переживал за сына и наследника. Вот строки из его письма: «…Я объяснил, однако, сыну, что сколь ни естественно в его летах предпочитать одно лицо женского пола другому, не должно, однако, давать волю мечтам или склонности, когда они не приличны ни по званию, ни по положению лиц».

Да, брак наследника престола в те времена был делом гораздо более политическим, чем любовным, и Александр женился по выбору родителей. Максимилиана, которая в православии была наречена Марией, оказалась прекрасной матерью, но как жена она, пожалуй, имела слишком властный характер и подавляла личность мужа. За восемнадцать лет брака жена родила Александру восьмерых детей, что не могло, разумеется, не сказаться на ее привлекательности. Да и последняя беременность оказалась столь тяжелой, что врачи строго запретили императрице дальнейшие интимные отношения.

Императрица больше не могла исполнять супружеские обязанности, но при дворе это был не первый случай. Для удовлетворения мужских потребностей обычно выбирали какую-либо из фрейлин. На такую связь и жена императора, и весь двор обычно смотрели сквозь пальцы: в истории государства Российского еще не было случая, чтобы роман государя с фрейлиной вылился в нечто большее, чем простой адюльтер…

Александр знал Екатерину еще ребенком – она была дочерью разорившегося князя Долгорукова. Император принял участие в судьбе всех шестерых детей князя: мальчиков отдали в престижные военные заведения, а девочек – в Смольный институт.

Катя была чувствительной девочкой, и вот что она записала в своем дневнике: «Несмотря на все заботы директрисы, я так и не смогла привыкнуть к этой жизни без семьи, среди чужих. Я потихоньку теряла здоровье. Император, узнав о нашем приезде в Смольный, навестил меня по-отечески; я была так счастлива его видеть, его визиты возвращали мне бодрость. Когда я болела, он навещал меня в лазарете. Его подчеркнутое внимание ко мне и его лицо, столь идеальное, проливали бальзам на мое детское сердце. Чем более я взрослела, тем более усиливался его культ у меня. Каждый раз, как он приезжал, он посылал за мной и позволял мне идти с ним рядом. Он интересовался мною; я считала его покровителем, другом, обращалась к нему как к ангелу, зная, что он не откажет мне в покровительстве… Он посылал мне конфеты, и не могу описать, как я его обожала».

Долгое время не видя ту, что за это время из девочки превратилась в прелестную девушку, Александр был весьма удивлен, когда при посещении Смольного института ему была представлена семнадцатилетняя Екатерина Долгорукова. Родители, к которым Катя вернулась после завершения образования, вывозили дочь в свет, но… Она писала: «Каждый бал удваивал мою печаль; светские увеселения были противны моему характеру, я любила уединение и серьезное чтение. Один молодой человек очень старался мне понравиться, но мысль о браке не важно с кем, без любви, казалась мне отвратительна, и он отступил перед моей холодностью».

Между тем, гуляя в Летнем саду, девушка случайно встретилась с императором. Далее встречи стали уже не случайными, и вскоре эти двое поняли, что не могут жить друг без друга. Прошел год упоительных свиданий, прежде чем Екатерина согласилась на интимные встречи, но, чувствуя, что нужна возлюбленному как жена, она отдалась ему со всей страстью молодости…

Связь императора с Долгоруковой настолько не походила на обычную в светских кругах интрижку, что вызвала сначала недоумение, а затем и недовольство двора. У Александра с Екатериной образовалась полноценная семья, в то время как законная его жена еще была жива! Однако Александр никогда не обижал императрицу – он помнил обо всех семейных праздниках и неизменно дарил подарки и жене, и сыновьям и проводил с ними много времени. Но отказаться от Екатерины было не в его силах, ведь именно в ее поддержке он нуждался более всего!

Под давлением семьи Александр был вынужден отослать любовницу в Неаполь, но в разлуке влюбленные писали друг другу письма. За четырнадцать лет их совместной жизни сохранилось около четырех с половиной тысяч этих нежных посланий! Кроме того, долгое расставание не охладило их чувств, как надеялись многие. Когда государь посетил с официальным визитом Париж, туда приехала вызванная им Екатерина, и домой они вернулись уже вместе.

Императрица, неизлечимо больная чахоткой, была еще жива, когда Александр, желая беспрепятственно видеть Екатерину и детей – а за годы связи их родилось трое, поселил Долгорукову в Зимнем дворце. Это вызвало неприязнь многих Романовых к любовнице императора, но та часть царской фамилии, которая видела бескорыстие Долгоруковой и ее нежную и искреннюю любовь к императору, вполне понимала чувства Александра.

Они жили как обыкновенная семья – с совместными завтраками и ужинами, прогулками, расставаниями и радостными встречами… Императрица же делала вид, что Долгоруковой в жизни ее мужа не существует. В 1880 году императрицы Марии Александровны не стало. И еще до истечения срока протокольного траура император Александр I поспешил выполнить то, что когда-то, много лет назад, пообещал юной и неопытной Кате: в часовне Царскосельского дворца он обвенчался с любовью всей своей жизни. Свое решение не ждать окончания траура он объяснил так: «Я никогда не женился бы прежде окончания траура, но мы живем в опасное время, когда внезапные покушения, которым я подвергаю себя каждый день, могут окончить мою жизнь. Поэтому мой долг – обеспечить положение женщины, вот уже четырнадцать лет живущей ради меня, а также обеспечить будущее троих наших детей…»

Брак не предполагал того, что после смерти Александра на трон может взойти его вторая жена или кто-то из ее детей, да Екатерина к этому и не стремилась. Сама Долгорукова после венчания получила титул княгини Юрьевской, и ее брак с императором считался морганатическим. Дети от Александра носили отчество «Юрьевич» – то самое, которое все Романовы давали своим детям, рожденным вне брака, но узаконенным позже.

За свою жизнь император опасался не напрасно: 1 марта 1881 года он был убит народовольцами, бросившими бомбу в его карету. Многие современники обвиняли Долгорукову в том, что она готовилась взойти на императорский трон и даже было назначено число для коронации. Смерть Александра I положила конец всем слухам, а заодно и счастливой жизни Екатерины…

Княгиня Юрьевская с детьми уехала в Ниццу, потому что в России было слишком много ненависти и дорогих ее сердцу воспоминаний. Она жила замкнуто и одиноко, но в это время с ней подружилась одна из великих княжон, Ольга Александровна, которая любила бывать в доме второй жены своего деда. В воспоминаниях Ольги можно прочесть то, о чем сама Екатерина предпочитала не говорить: «Всякий раз, как я приходила к ней, мне казалось, будто я открываю страницу истории. Жила она исключительно прошлым. Она только о нем и говорила…»

Да, Екатерина только об этом помнила и говорила. И бережно хранила все подарки любимого, все письма и саму память о нем – своем единственном Александре…

 

Принц Акисино и Кико Кавасима

Младший сын японского императора Акихито и императрицы Митико своей женитьбой нарушил сразу несколько вековых традиций: во-первых, он женился раньше старшего брата, а во-вторых, выбрал себе в жены простолюдинку – дочь преподавателя, профессора экономики, Кико Кавасиму.

Принц Акисино и Кико Кавасима

Негодующая императрица Митико, наверное, забыла, что ее происхождение также отнюдь не безупречно: она не принадлежала к японской аристократии, а была дочерью президента крупной мукомольной компании. Именно Митико первой нарушила многовековую традицию, когда императорской женой могла стать только та девушка, у которой в жилах течет голубая кровь самураев. Тем не менее в далеком 1959 году, когда она сама должна была взойти на императорский престол, ее кандидатуру одобрили все члены Императорского совета.

Кико познакомились с принцем еще на первом курсе университета: она изучала психологию и литературу, а Акисино сначала постигал юриспруденцию, а затем увлекся ихтиологией. Акисино сразу понял, что без этой девушки он не будет счастлив, и сделал Кико предложение вскоре после знакомства. Однако долгие три года влюбленные скрывали свои отношения, справедливо опасаясь противодействия императорской семьи, а также желая проверить свои чувства.

Чувства оказались весьма крепкими, и принц решил поставить в известность о помолвке Императорский совет – без одобрения этого органа ни помолвка, ни, тем более, свадьба были бы невозможны. Одобрение Совета было получено, хотя принц, как уже говорилось выше, нарушил несколько устоявшихся традиций и, кроме того, еще не закончил своего образования: на момент помолвки Акисино учился в аспирантуре.

Несмотря на все препятствия, как формальные, так и вполне настоящие, Кико и Акисино все-таки поженились. Войти в японскую императорскую семью оказалось непросто. Разумеется, она соблюдает все дворцовые традиции и церемонии, но ее забавляет их чопорность, она видит в них скорее исторические артефакты, чем то, чему нужно следовать беспрекословно.

Брак принца Акисино и Кико, которую многие ласково называют Кики, оказался счастливым. У новой владетельной ветви императорской семьи, которая образовалась с момента их свадьбы, трое детей: две дочери – принцессы Мако и Како – и долгожданный наследник трона Японии, принц Хисахито. Именно Хисахито может со временем занять престол страны восходящего солнца, после своего дяди и отца.

Поскольку у жены старшего брата Акисино, принца Нарухито, возникли психологические проблемы с общением, Кико великодушно взяла на себя обязанности по поддержанию дружеских связей с другими государствами. Она с мужем бывает и на официальных приемах, летает на похороны венценосных особ – что ж, от печальных обязанностей нельзя отказываться, даже будучи принцессой…

Но все-таки Кико предпочитает бывать на свадьбах, вспоминая при этом собственную свадьбу с Акисино, своим любимым и единственным…

 

Принц Уильям и Кейт Миддлтон

Еще один принц, который рискнул связать себя узами брака с девушкой «из народа» – не кто иной, как Уильям Артур Филипп Луи, герцог Кембриджский, старший сын принца Чарльза и печально известной леди Ди. Несмотря на то что его мать не была счастлива в браке, Уильям все же рискнул заключить «неравный союз» и, похоже, не прогадал.

Принц Уильям и Кейт Миддлтон

Родословная Кейт Миддлтон даже отдаленно не похожа на генеалогические древа титулованных особ Великобритании, сплошь увешанные гербами предков. Прадеды Кейт были шахтерами в графстве Дарем, ее отец – пилот авиации, а мать – стюардесса. Со временем родители Кейт основали компанию по доставке товаров, а годы упорного труда сделали их миллионерами.

Оттого что родители сказочно разбогатели, Кейт не стала капризной доченькой, думающей только о нарядах и косметических салонах. Кейт настойчиво вгрызалась в гранит науки и после получения среднего образования с блеском закончила программу обучения в колледже Мальборо, пройдя по самому высокому, «золотому» уровню!

Будущая принцесса увлекалась и спортом, причем самыми разными его видами. Словом, «спортсменка, комсомолка и, наконец, просто красавица»! «Комсомолку» в этом перечне достоинств можно заменить на что угодно: Кейт получила диплом по специальности «история искусств», занималась в компании отца дизайном, закупками, проведением различных праздников, а затем еще и всерьез увлеклась фотографией.

С принцем Уильямом они познакомились еще в университете. На благотворительном показе мод Кейт вышла на подиум в прозрачном платье и… приглянулась одному из зрителей! Нетрудно догадаться, что этим зрителем был сам наследник британской короны.

Юная парочка стала встречаться, а затем даже поселилась в снятом вместе с друзьями особняке. Принц, хотя и был стараниями матери «близок к народу» – посещал детский сад, да и в школе-пансионе жил в одной комнате с тремя соседями, не был склонен к приготовлению пищи, и Кейт взяла эти обязанности на себя. Зато Уильям кого угодно мог покорить своим обаянием и совершенным отсутствием заносчивости, свойственной многим титулованным особам.

Словом, Кейт стала девушкой принца, и ни разу не пожалела об этом, пока… их личная жизнь не стала объектом пристального внимания папарацци. Фотографы и журналисты, жаждущие горячих новостей, буквально преследовали парочку. Жить под вечным прицелом объективов было не легче, чем под прицелом снайперской винтовки, и, когда давление стало совсем уж невыносимым, Кейт и Уильям расстались…

Помолвка наследника трона, которую вот-вот ожидали осветить все печатные издания туманного Альбиона, не состоялась. Уильяма все чаще стали замечать с другими красотками, а Кейт… Кейт просто терпеливо пережидала черную полосу. Она была уверена и в своих чувствах, и в том, что Уильям к ней вернется.

Когда летом 2007-го они помирились и Кейт переехала в резиденцию принца, это стало настоящей сенсацией. Однако к тому времени девушка уже поняла, что находиться в центре внимания прессы ей придется всегда… и лучшим выходом будет просто не обращать на это внимания.

Кейт и Уильям наслаждались обществом друг друга, но предложение любимой принц сделал лишь спустя три года. Зато какое это было предложение! Уильям надел на пальчик суженой семейную реликвию – кольцо с огромным сапфиром, принадлежавшее самой Диане.

Свадьба, состоявшаяся в апреле 2011-го, была грандиозной, и уже в декабре 2012-го официальный представитель королевского дома – куда же без него! – сообщил, что Кэтрин, герцогиня Кембриджская, беременна. Страна ликовала, а Кейт лежала в клинике, справляясь с токсикозом. Однако все закончилось вполне благополучно: 22 июля 2013 года на свет появился еще один член королевской семьи – Джордж Александр Луи, принц Кембриджский.

Несомненно, постоянно находиться в центре внимания страны и прессы, наносить официальные визиты, соблюдать правила дворцового этикета порой очень утомительно. Но кроме всего, что связано с жизнью, так сказать, внешней, есть еще и огромный внутренний мир, который принадлежит только Кейт и Уильяму. Этот мир у них не сможет отнять никто – пока они сами будут его хранить, говоря друг другу искренние слова: «любимый» и «любимая»!

 

Принц Нарухито и Масако Овада

Несомненно, на принца Нарухито, старшего наследника японского престола, сильно повлиял выбор брата, решительного принца Акисино, женившегося на Кико Кавасиме не по выбору родителей, а по велению сердца.

Принцесса Масако

Наследный принц страны восходящего солнца Нарухито познакомился со своей будущей женой в 1986 году на дипломатическом приеме. Девушка понравилась ему с первого взгляда, однако ухаживания растянулись на целых семь лет. Нарухито дважды делал суженой предложение, но… Японка по происхождению, Масако выросла в Америке – и образ жизни, к которому она привыкла, радикально отличался от нравов ее исторической родины.

Масако смущали непривычные правила дворцового этикета и то, что ее жизнь будет строго регламентирована, прими она предложение Нарухито. Однако принц был настойчив, говоря, что, когда любишь, можешь справиться с любыми трудностями. В конце концов, Масако была дипломатом и дочерью дипломата, и она рискнула.

Императорская семья, родословная которой до того, как в нее влилась Масако Овада, состояла практически только из лиц высшей японской аристократии, приняла новость о том, что принц все же добился своего, в вежливом молчании. Но это было молчание такого рода, что Масако сразу поняла: ей здесь не рады. И, хотя свадьба была очень пышной и народ Японии ликовал, «простолюдинку» начали травить еще до совершения церемонии бракосочетания.

После свадьбы дверь во внешний мир для Масако захлопнулась и в прямом, и в переносном смысле. Согласно традиции она поселилась в Восточном дворце, но эта безусловно роскошная резиденция оказалась для свободолюбивой, привыкшей передвигаться без помех по всему миру молодой женщины настоящей золотой клеткой.

Разумеется, в каждой избушке свои погремушки, однако «погремушек» в дворцовой жизни Японии было явно больше, чем здравого смысла. Теперь вся жизнь Масако была строго расписана в рамках чуть ли не средневекового этикета. Даже для того, чтобы просто поговорить по телефону с родителями, ей требовалось специальное разрешение! Склоняться перед родственниками требовалось строго под углом в шестьдесят градусов, а собственного мужа величать не иначе как «господин Восточного дворца». Перед тем как они с мужем должны были уединиться в спальне, храмовые жрицы натирали живот Масако рисовыми отрубями – для удачного зачатия. А раз в месяц сам император вежливо интересовался: началась ли у нее снова менструация?

И этот бестактный вопрос, который, кстати, также был частью дворцового ритуала, и то, что она не могла заниматься практически ничем – штат из пятидесяти человек различных профессий не давал ей во дворце и шагу ступить самостоятельно. Даже поливать цветы было кому, а принцессе этого делать не следовало!

Масако впала в глубокую депрессию. Она не могла позволить себе никаких незапланированных передвижений не то что по стране – даже по территории дворца! От нее ждали лишь одного – рождения нового наследника престола. Через шесть лет она забеременела, но от переживаний у принцессы случился выкидыш.

Только в 2001 году принцесса Масако наконец стала матерью. Разумеется, рождение долгожданного ребенка привнесло в ее жизнь новые надежды и радости, но… к титулу принцессы и жены наследника престола прилагалось столько этих пресловутых «но»… Масако родила девочку – Айко, получившую титул принцессы Тоси. Казалось бы, вся Япония должна была ликовать, но ведь императорская семья с нетерпением ждала от нее не девочку, а мальчика!

«Не оправдавшую надежд» игнорировали все, кроме ее по-прежнему любящего мужа. Однако усилий одного принца Нарухито было мало. В 2004-м врачи публично объявили, что «принцесса страдает синдромом пониженной адаптации к окружающей среде»! Это она – та, которая с блеском училась в Гарварде и Оксфорде, в прошлом успешная дипломатка! С Масако, несомненно, случилось то же, что с принцессой Дианой в Великобритании: она просто «не вписалась» в каноническую дворцовую среду. И, учитывая, что в Японии монархические правила куда более строгие, чем в Англии, шансов стать «своей среди чужих» у Масако было чрезвычайно мало…

Когда в 2006-м у младшего брата ее мужа, принца Акисино, родился наконец долгожданный мальчик, Масако и вся Япония вздохнули с облегчением. Появившийся новый наследник престола снял с ее плеч непосильное бремя, потому что рожать после появления дочери врачи ей категорически запретили…

Только очень большая любовь между принцем Нарухито и его женой до сих пор удерживает этот брак на плаву. А не так давно принцесса даже выезжала в Нидерланды с официальным визитом – разумеется, в сопровождении мужа. Что ж, история принцессы Масако и принца Нарухито, рискнувшего жениться по любви на «девушке из народа», не окончена. Возможно, в ней еще будет написано немало нежных и радостных строк. Во всяком случае, они оба на это надеются.

 

Принц Фелипе и Летиция Ортис Рокасолано

Глядя на то, как во всем мире принцы и принцессы королевской крови женятся и выходят замуж за людей, далеких от дворцовой жизни, нельзя не вспомнить еще одну замечательную пару – испанского принца Фелипе и его жену, бывшую тележурналистку, которая сейчас носит длинный титул Ее Королевское Высочество донья Летисия Ортис Рокасолано принцесса Астурийская, Вианская и Жеронская, герцогиня Монбланская, графиня Серверская и сеньора Балагер.

Принц Фелипе и Летиция Ортис Рокасолано

Однако длинный титул еще не гарантирует, что беды и несчастья будут обходить его владельца стороной. Так и отсутствие какого-либо звания не означает, что человек, не имеющий дворянских корней, не достоин занимать трон какой-либо державы, пусть и с многовековым монархическим прошлым.

Принцу Фелипе больше везло в спорте, чем с женщинами: несмотря на привлекательность, прекрасное образование и длинный перечень государственных наград, с личной жизнью у Фелипе не слишком-то ладилось. Но, может быть, дело было в том, что никто из его избранниц не пришелся по душе королевской семье? Его первая пассия, маркиза Исабель, была дочерью разведенных родителей и имела мать-наркоманку, что никак не согласовывалось с устоями испанской королевской семьи. И хотя Исабель все же получила титул «королевской невесты», дальше этого дело не пошло.

Затем у Фелипе появилась девушка-американка, Джиги Говард, особа с таким темным прошлым, что родители даже знакомиться с ней не захотели. За ней – норвежка Эва Саннум, красавица и умница, знавшая шесть иностранных языков, но… когда-то рекламировавшая нижнее белье! Несмотря на то что Эва вела себя безупречно, испанская пресса устроила ей настоящую травлю, в результате которой общественное мнение накалилось до такой степени, что испанские аристократы написали отцу Фелипе коллективное письмо, прося избавить страну от Эвы!

После трех неудачных романов, распавшихся не по вине принца, а лишь из-за предвзятости его родителей, которые искали для наследника престола нечто совершенное и негласно давали разрешение прессе спускать на его девушек всех собак, Фелипе написал открытое письмо в газету. В нем он сообщал всем желающим его услышать, что отныне он сам собирается устраивать свою личную жизнь и невесту себе также будет выбирать сам, не смотря ни на происхождение, ни на род занятий!

Родители тем временем гнули свою линию, подсовывали Фелипе родовитых девиц на выданье: то указывали на шведскую наследницу, то знакомили с принцессой Баварии, в роду у которой были сумасшедшие, но зато она являлась наследницей древнего рода! Между тем Фелипе разменял четвертый десяток, и король с королевой всполошились не на шутку: страна могла остаться без продолжателя династии! И тут в жизни Фелипе и появилась Она – Летисия Ортис Рокасолано.

Возможно, родители пожалели о том, что не позволили сыну жениться на Эве, девушке вполне достойной и сделавшей впоследствии прекрасную карьеру, потому что новое увлечение принца – тележурналистка по имени Летисия, мало того что имела разведенных родителей, так еще и успела побывать замужем! Однако Фелипе твердо стоял на своем – или Летисия, или он не женится никогда.

При ближайшем знакомстве, которое состоялось перед помолвкой, родители Фелипе нашли у невесты просто уйму достоинств: красоту, целеустремленность, трезвый ум, хороший вкус и столь же хорошее образование. Кроме того, первый брак невесты принца Астурийского оказался светским, так что со стороны католической церкви возражений также не последовало.

Прессе приказали заткнуться, но произошла удивительная вещь: массмедиа и без того не думали нападать на новое увлечение наследника престола! Летисия, которая вела популярные телепередачи, оказалась, как ни странно, любимицей всей страны. Консервативные испанцы в этот раз дружно проголосовали за невесту Фелипе – и, счастливый, он объявил об официальной помолвке.

Фелипе подарил суженой кольцо из белого золота, а она ему – запонки с сапфирами и… книгу испанского классика Мариано Хосе де Ларры. Воистину, книга – лучший подарок даже для монархов! Сразу после помолвки разведенная дочь разведенных родителей Летисия Ортис Рокасолано переехала во дворец Сарсуэла.

Они обвенчались в мае 2004-го, и за пышным обрядом наблюдало полтора миллиарда человек во всем мире! Через полтора года у Фелипе и Летисии родилась первая дочь – инфанта Леонор, а еще через два Летисия родила инфанту Софию, которую назвали в честь ее венценосной бабушки.

У Фелипе и Летисии очень крепкий брак и очаровательные дети. И, хотя в венах у принцессы Астурийской не течет ни капли королевской крови, испанцы обожают ее и надеются, что когда-нибудь на престол рядом с королем Фелипе сядет и королева Летисия – та, что олицетворяет собой вольный дух испанского народа.

 

Принц Хокон и Метте-Марит Тьессем

Принцы бывают прекрасными, знаменитыми, богатыми, бедными, храбрыми или, наоборот, трусливыми… Норвежский принц Хокон, безусловно, принц весьма и весьма решительный. А каким еще может быть потомок отважных викингов?

Принц Хокон и Метте-Марит Тьессем

История любви отпрыска норвежской королевской династии и Метте-Марит Тьессем Хёйби в свое время наделала в Европе много шума. Ну еще бы: до принца Хокона представители голубых кровей женились на актрисах, журналистках, студентках, но принц Хокон, так сказать, переплюнул всех: его избранницей стала бывшая официантка и мать-одиночка.

Метте-Марит выросла в семье, где родители развелись почти сразу после ее рождения, поэтому у девочки не было пиетета перед прочными семейными узами. Она воспитывалась одной лишь матерью и достаточно рано окунулась во взрослую жизнь. В этой жизни было все сопутствующее: вечеринки с наркотиками и выпивкой, а также веселье до утра, когда неожиданно просыпаешься в одной постели с малознакомым человеком…

Однако Метте быстро прискучило такое времяпрепровождение: ей явно хотелось чего-то большего, и в двадцать четыре года она родила ребенка. Его отцом был некий Мортен Борг, который когда-то привлекался за хранение наркотиков, но под влиянием Метте «завязал». А совместной жизни все равно не получилось, и они расстались. Метте воспитывала сына Мариуса и, разумеется, не помышляла о том, что когда-нибудь помогать ей в этом будет не кто иной, как сам наследник норвежской короны.

Они познакомились в 1999-м и сразу поняли, что им не жить друг без друга. Хокона не смущало ничто: ни прошлое Метте, которое она и не думала скрывать, ни ее ребенок. Ему просто нужна была эта девушка, кем бы она ни была. У Марит не было никаких матримониальных планов относительно принца – он также просто нравился ей как человек, с которым она хотела бы провести остаток жизни, и не важно где – во дворце или в лачуге.

Для начала влюбленные поселились в стандартной квартире в центре Осло. Сосуществование в небольшой квартире вместе с маленьким ребенком – прекрасная проверка чувств на прочность. Однако запас прочности у Хокона и Метте оказался выше, чем у тысячелетних норвежских скал! Поэтому они решили пожениться, как женятся миллионы молодых людей.

Но среди миллионов молодых людей принцев не так уж много, кроме того, принцы чаще всего не одиноки, а являются наследниками своих отцов, королей. Отец Хокона, Харальд V, был категорически против этого брака. К нему присоединились и сестры короля, пришедшие в ужас от прошлого Метте, а еще больше – от ее происхождения. Только один голос прозвучал «за» – и это был голос… самой королевы!

Королева Соня напомнила своим титулованным родственникам, что она также вышла из простой семьи и отец ее мужа, король Олаф, также запрещал им с Харальдом не только венчаться, но даже видеться! Однако это их не остановило – они продолжали тайно встречаться на протяжении целых десяти лет, пока Харальд, тогда еще принц, не заявил своему отцу, что если он не женится на Соне, то не женится вообще.

История повторялась – и, кроме того, королева Соня симпатизировала Метте: она чувствовала, что эта девушка не пустышка-однодневка, а сильная личность с крепким внутренним стержнем. Эта скромная молодая женщина и Хокон так хорошо подходили друг другу, как когда-то они с Олафом…

Принц Хокон заявил неуступчивым теткам и отцу, что если придется выбирать между Метте и троном, то он готов прямо сейчас подписать отречение. Такая решимость дала свои плоды: королевский двор разрешил помолвку. Однако на этом трудности для Хокона и Метте не закончились – свое слово решила сказать и пресса.

Прошлое Метте было раскопано до самой последней грязной пеленки, испачканной ею при рождении. Норвегия – страна свободная, и журналисты писали, что им вздумается, тем более что большинство фактов были правдивыми. А уж как подать информацию – это было делом совести каждого в отдельности. Свое слово вставил даже отец Метте, Свен Хёйби, который бросил ее еще в детстве, но сейчас как мог поливал дочь грязью – разумеется, не бесплатно…

В результате принц Хокон… Нет, он не отказался от невесты, а решил созвать по этому поводу пресс-конференцию. Вся Норвегия с замиранием сердца следила, как Метте и Хокон рассказывают о своей любви. Люди слушали Метте, рассказывающую о своем прошлом честно и без утайки. Когда в конце девушка пообещала быть Хокону хорошей женой, даже у закоренелых циников на глазах были слезы!

Свадьба состоялась в 2001 году. Голову невесты украшала бриллиантовая диадема, которую Олаф и Соня подарили ей на свадьбу. Вещее сердце Сони предсказало правду: ее сын нашел себе настоящий бриллиант, который сиял ярче, чем драгоценные камни в свадебной короне! Невесту, вопреки традиции, повел к алтарю не ее отец, а сам жених, и этот путь, несомненно, был началом их долгого и счастливого семейного пути. Малыш Мариус также участвовал в церемонии – он торжественно нес лепестки цветов.

Свадьба была не похожей на чопорные свадьбы венценосных особ: было много сердечности, поцелуев, а принц Хокон сказал такую речь, что Метте плакала, не стесняясь своих счастливых слез. В 2004-м у пары родилась дочь – Ингрид Александра. В Норвегии и принцы, и принцессы имеют одинаковые права на престол, и, возможно, когда-нибудь дочь Метте станет королевой. Через два года счастливое семейство принца Хокона пополнилось еще одним сыном – принцем Сверре Магнусом.

Хокон и Метте в браке уже больше десяти лет. Но чувства их так же сильны и чисты, как в самом начале. Или еще сильнее, ведь настоящая любовь не только не знает убыли – у нее еще и нет конца…