Лу Саломе и Фридрих Ницше

Он хотел стать музыкантом, писателем, философом, она – поэтессой, террористкой и также философом… Они не могли не встретиться, потому что жили в одно время, думали об одном и том же и дороги их жизней неумолимо стремились к точке пересечения друг с другом…

Фридрих Ницше

Луиза Саломе родилась в Санкт-Петербурге в 1861 году в семье потомственного дворянина, генерала Густава фон Саломе. Интеллект девочки был настолько высоким, что одной гимназии для той, кто впоследствии прославится под именем Лу, было мало. Поскольку высшего образования для девушек в то время не существовало, для завершения образования в 1880 году мать сама отвезла Луизу в Швейцарию слушать университетские лекции.

Девушка была умна и на редкость хороша собой. Кроме того, Лу мечтала о чем-то новом: о коммуне, эмансипации, равенстве полов… Когда влюбленный в нее философ Пауль Рё предложил ей руку и сердце, она ему отказала, но согласилась… просто жить вместе!

Поступок Лу шокировал даже Мальвиду фон Мейзенбуг, которая читала лекции женщинам, желавшим вкусить плоды эмансипации. Ученица в этом случае пошла куда дальше учительницы! И, кроме всего прочего, Лу не интересовали такие мелочи, как общественное мнение, потому что она презирала общество, выстроенное на сплошных условностях и неравенстве.

Ницше был старше Лу на семнадцать лет, но чувствовал себя моложе на целую вечность. Эта девушка, равной которой по уму он не встречал, постоянно ставила его в тупик. А то, что она говорила, писала или делала, иногда предвосхищало его собственные мысли. Чего стоила только одна ее поэма «К скорби»! Ницше положил стихи на музыку, и все, кто слышал произведение, думали, что его слова принадлежат перу самого философа, и не могли поверить, что эти гениальные строки написала «какая-то русская девушка»!

Ницше был настолько потрясен умом, твердостью характера и прочими достоинствами новой знакомой, что меньше чем через месяц после начала знакомства попросил ее руки и сердца. Лу поступила с Ницше так же, как и с Рё: предложила жить с ней в доме, «полном книг и цветов», и не только с ней одной, но и… с Рё!

Троица действительно зажила в доме под одной крышей. Они прекрасно проводили время в философских беседах, наслаждались музыкой и поэзией. Лу была вполне счастлива, но Рё и Ницше из кожи лезли вон, борясь за пальму первенства в ее глазах. Они то и дело бросали в сторону Лу ревнивые взгляды, и соперничество грозило вот-вот перерасти из философского спора в обычную потасовку.

Постороннему могло показаться, что Лу – развращенное чудовище. Однако это было лишь первым впечатлением – девушка была вполне целомудренна. Просто ей казалось, что между мужчиной и женщиной вполне возможны братские отношения, даже в пределах одного дома! В те времена, когда женщине было неприлично оставаться с посторонним мужчиной наедине где бы то ни было, эта доктрина привела бы в замешательство кого угодно.

Возможно, причина таких отношений с мужчинами крылась в том, что у Лу было четыре старших брата и, как говорила она сама, «в детстве мне казалось, что весь мир населен братьями». Повзрослев, Лу отчаянно желала построить некую интеллектуальную коммуну, где, живя рядом, можно было бы общаться без помех на любые темы. Ей было двадцать один, Рё – тридцать два, Ницше – тридцать восемь, но умудренные знаниями и опытом философы с этой молодой женщиной чувствовали себя на равных!

«Тройственный союз» просуществовал несколько лет, при этом, проживая сразу с двумя вполне темпераментными мужчинами под одной крышей, Лу умудрилась сохранить девственность. Сами же Рё и Ницше дошли буквально до точки кипения. Им казалось, что Лу должна выбрать кого-то одного, она же сама вполне довольствовалась «братской любовью». Особенно остро ненавидела Лу сестра Ницше, Элизабет. Она требовала, чтобы Фридрих порвал с «развратной русской», а сам философ, совершенно измученный ревностью, попробовал объясниться с Лу еще раз.

Однако после нового объяснения в любви его ожидал отказ. Кроме того, Элизабет оскорбила Лу письменно – и троица, к удовольствию сестры Ницше, наконец разъехалась. Избалованный всеобщим вниманием, никогда не знавший отказа у женщин, он потерпел сокрушительное фиаско на личном фронте. По примеру сестры, Ницше пишет Лу едкое письмо, но забыть ту, кто ранила его в самое сердце, которую он называл то «совершенным другом», то «абсолютным злом», он не сможет никогда.

Через год, в своей знаменитой книге «Так говорил Заратустра», Фридрих Ницше скажет: «Идешь к женщине – не забудь плетку!» Лу, которая никогда не лезла за словом в карман, добавит к этим строкам и свой комментарий: «Чтобы она могла тебя отхлестать!» Книга была создана, по словам Петера Гаста, друга Ницше, «из его иллюзий о Лу». Ведь «именно Лу вознесла его на гималайскую высоту чувства»!

Та, которая вслед за Титом Ливием любила повторять: «Дружеские связи должны быть бессмертными, не дружеские – смертными», на своем жизненном пути разобьет еще не одно сердце. Лу Саломе будет любима многими мужчинами, но не сразу научится отвечать на их чувства. И она никогда не забудет того, кто написал ей весной 1883 года: «Я бросаю тебя исключительно из-за твоего ужасного характера. Если бы я создавал тебя, то дал бы тебе больше здоровья, и еще то, что гораздо важнее здоровья, – может быть, немного любви ко мне». Пройдет еще много времени, пока эта «странная русская» научится любить сама – такой же чистой и пламенной любовью, какую она сумела зажечь в самом Фридрихе Ницше.

 

Фред Астер и Джинджер Роджерс

Они производили впечатление самой счастливой пары Голливуда, но… только на экране. На самом деле тот, кто порхал по танцполу с легкостью мотылька и отбивал такой степ, что стал легендой еще при жизни – Фред Астер, был женат совсем на другой женщине. И был, как ни странно, примерным семьянином и прекрасным отцом.

Фред Астер и Джинджер Роджерс

Джинджер Роджерс, напротив, слыла отъявленной сердцеедкой и разбивательницей незрелых браков. Но только не таких, каким был брак ее партнера Фреда. После знакомства с хрупкой очаровательной блондинкой, не уступавшей ему в танцевальном мастерстве, он был совершенно очарован ею, но его брак ей удалось разбить далеко не сразу, хотя Джинджер очень старалась сделать это побыстрее.

Фреда Астера на самом деле звали Фредерик Аустерлиц. Танцами Фред начал заниматься еще в детстве вместе с сестрой Адель. Аустерлиц – это было слишком длинно и слишком по-немец-ки, поэтому пара американских танцоров выбрала себе звучный псевдоним Астер. Брат и сестра, виртуозные танцоры, вскоре попали на сцену, а затем и на Бродвей. Фреда заметил сам Джордж Гершвин – великий композитор, чьи музыкальные взгляды оказали на Астера большое влияние. Их дружба продолжалась всю жизнь.

Все 20-е годы ХХ века Фред и Адель протанцевали на бродвейских сценах. Они имели ошеломительный успех, и Фред уже начал помышлять о Голливуде, когда Адель неожиданно вышла замуж за лорда Кавендиша и их творческий союз распался. Нужно было искать новую партнершу, но это было не так легко: Фреду было уже тридцать три, и у него была такая виртуозная техника, которой нелегко было соответствовать. Первые кинопробы Астера оказались не слишком удачными. То ли продюсер совсем ничего не смыслил в танцах, то ли был откровенно слепым, но его вердикт гласил: «Петь не умеет. Играть не умеет. Залысины. Немного танцует…»

Однако унывать было рано – Голливуд его все же заметил. Первый фильм с Фредом «Танцующая леди» был не слишком хорошо принят публикой, однако второй – «Полет в Рио» – в одночасье сделал Астера знаменитым.

Его и ослепительную двадцатилетнюю блондинку Вирджинию Кэтрин Макмэт, больше известную под именем Джинджер Роджерс, также познакомил Голливуд. Фред увидел девушку на съемочной площадке и был покорен ее пластикой. Замена Адель была найдена!

Мать юной Джинджер подвизалась в киноиндустрии, она писала сценарии и подрабатывала театральным критиком, так что девушка знала о мире искусства не понаслышке. Вместе с матерью Джинни часто бывала в театре, а однажды даже заменила заболевшую актрису второго плана. С этого и началась ее актерская карьера. Жанром Джинджер был водевиль, и тут она поистине блистала.

В семнадцать Джинни выскочила замуж за собрата по профессии – певца Джека Пеппера, но их брак просуществовал совсем недолго. Ей гораздо интереснее было оставаться свободной и делать карьеру. Она пробилась на Бродвей, где ее внешность, прекрасные актерские данные и замечательное понимание характера роли быстро выдвинуло Джинджер в первые ряды. Затем под ее напором пал Голливуд – после мюзикла «Сумасшедшая девушка», который сделал ее звездой Бродвея первой величины, дорога в кино была открыта.

Джинджер с восторгом приняла предложение Фреда. Помимо того что оно ей льстило, Фред нравился ей как мужчина. Вместе они составили потрясающую танцевальную пару. Им не было равных не только в бальных танцах, но и в степе.

Вначале рядом с утонченным денди Астером Джинджер выглядела простовато и даже немного вульгарно, однако она невероятно быстро училась, перенимая его повадки, вкус и манеру одеваться. И вскоре они стали самой элегантной и утонченной танцевальной парой. Благодаря Фреду Джинджер поднялась на высшую ступень славы – девять из десяти мюзиклов, в которых она снялась вместе с новым партнером, получили мировое признание.

Разумеется, тесное сотрудничество часто подразумевает дальнейшее развитие личных отношений. Особенно если это союз актерский и артистический. Когда тебя каждый день обнимают крепкие ласковые мужские руки, не влюбиться в этого человека невозможно. А уж если у тебя самой пылкое сердце…

Они никак не комментировали свои отношения – не подтверждали, не опровергали. Однако часто даже на публике ссорились и мирились так, как это свойственно очень близким людям и страстным любовникам. Фреда и Джинджер связывала не только работа, это подтверждает и то, что со своей женой он все-таки развелся: тихо и не афишируя этого. Однако жениться на Джинджер он не спешил – должно быть, потому, что был человеком обстоятельным и умеющим разграничивать семейный очаг и работу, а на роль жены ветреная и увлекающаяся Джинджер не подходила.

Их связь продолжалась пять лет – до 1939 года. Пять лет и десять великолепных фильмов! Еще один фильм, создателем которого был великий Федерико Феллини, «Джинджер и Фред», был снят об их собственной истории – истории, которая, к сожалению, закончилась, как заканчивается большинство «служебных романов» – разрывом.

После того как партнеры расстались, Фред женился снова. У Джинджер было пять мужей, трое из них – известные голливудские актеры. Но… служебные романы в Голливуде – плохая основа для семейной жизни. Кроме того, Джинджер не умела быть актрисой и женой одновременно. Без Фреда ее карьера начала угасать, а потом и вовсе сошла на нет, хотя именно она, Джинджер Роджерс, согласно опросу 1999 года вошла в первую сотню американских актеров, и даже более того – заняла в ней четырнадцатое место!

Фред Астер танцевал до весьма почтенного возраста, и его искусство было отмечено такими мэтрами театра и балета, как Баланчин и Нуреев. Великий танцовщик и балетмейстер Рудольф Нуреев называл Фреда Астера гениальным – и был прав. Сегодня Фред Астер занимает пятое место в списке величайших актеров Голливуда, и хочется надеяться, что звезда его искусства не погаснет никогда.

 

Чарльз Линдберг и Энн Спенсер Морроу

Когда двое вместе танцуют – это как-то понятнее широкой публике, чем когда те же двое вместе поднимаются под небеса, причем не в переносном, а в самом прямом смысле этого слова! Да еще в то время, когда история авиаперелетов не вышла из начальной стадии развития и самолеты не были оснащены таким количеством приборов, как сегодня, а их комфортабельность была весьма далека от идеала.

Чарльз Линдберг

Чарльз Линдберг родился в 1902 году в американском промышленном городе Детройте. В детстве маленький Чарльз интересовался всем, что движется. Сначала его интерес удовлетворяли семейный автомобиль и мотоцикл, но этого любознательному подростку было явно мало. После окончания школы он поступил в университет, на отделение механики. Однако изучать – это еще не значит ездить самому. А Чарльзу хотелось не просто передвигаться по земле – его манило небо!

Спустя два года Линдберг не выдерживает, бросает университет и поступает кадетом в летную школу. Это оказывается именно тем, чего всю жизнь жаждала его душа, – и, с восторгом сев в качестве пассажира в двухместный биплан, Чарльз прямо на следующий день совершает свой первый самостоятельный полет! Разумеется, юноша парил в небе не один, а с инструктором, а к одиночным полетам его пока не допускали. И не потому, что у курсанта Линдберга не хватало опыта – просто по инструкции одиночкам требовалась связь с базой на случай аварии, а денег на источник связи у Чарльза пока не находилось. Мало того – у него даже не хватало средств продолжать учебу!

Линдберг стал переезжать из города в город, подрабатывая автомехаником, и в это время всерьез увлекся парашютным спортом. Просто прыгать этому сорвиголове было неинтересно, и он выполнял в воздухе различные трюки, которые были под силу разве что профессиональным каскадерам. Затем он освоил трюки на самолетах – это были фигуры высшего пилотажа, выполняемые столь виртуозно, что посмотреть на «малыша Линдберга» собирались целые толпы любителей острых ощущений.

Наконец нелегким трудом автомеханика он собирает вожделенные 500 долларов – большие деньги на то время – и приобретает биплан Кёртисс JN-4 «Дженни». Ему так не терпится подняться в воздух, что уже через полчаса они вдвоем с пилотом-испытателем летят меж облаков и Чарльз испытывает блаженство от полета и от обладания машиной.

В 1919-м неугомонный авиатор ввязывается в новую авантюру: владелец сети отелей Реймонд Ортейг предлагает приз в 25 000 долларов первому, кто совершит беспересадочный авиаперелет Нью-Йорк – Париж. Несколько смельчаков уже погибли, другие были покалечены, но Чарльза Линдберга это не останавливает, хотя на его несовершенном «Дженни» выполнить такое не под силу никому. Однако Линдберг обладает не только прекрасной летной подготовкой, но и замечательным даром убеждения! В результате девять предпринимателей Сент-Луиса решаются его поддержать.

Компания из Сан-Диего выпускает именно то, что нужно отважному летчику, – сделанный по индивидуальному заказу одномоторный моноплан, который сам Линдберг, участвовавший в разработке этого чуда техники, назвал «Духом Сент-Луиса». В мае 1927 года он испытывает моноплан в воздухе, пролетев 5800 км от Сан-Диего до Нью-Йорка с посадкой в Сент-Луисе. Перелет занял 20 часов 21 минуту – скрупулезный Линдберг привык учитывать все, и в дальнейшем это умение пойдет ему только на пользу.

Утром 20 мая пилот стартует из Нью-Йорка, а 21-го приземляется в аэропорту «Ле-Бурже» в Париже! На аэродроме собирается такая огромная толпа, что полиция вынуждена поставить заслон, чтобы летчик мог благополучно приземлиться. Под аплодисменты собравшихся Линдберг сажает «Дух Сент-Луиса». Он победил и выиграл не только призовые деньги, но также был награжден Крестом летных заслуг. Он стал первым кавалером ордена, но не собирался останавливаться на достигнутом!

Линдберга чествовала вся Америка: толпы людей проходили парадами по улицам, суда в океане давали салюты в его честь. Награду герою вручал сам президент Калвин Кулидж, потому как значение перелета Линдберга для развития дальней авиации трудно было переоценить. В 1928 году авиакомпании втрое увеличили количество перевезенной по воздуху почты и вдвое – протяженность авиамаршрутов.

В Америке Линдберг стал настолько популярен, что даже женские шляпки называли в его честь! Чарльз летал по всей стране и далеко за ее пределы. И однажды, во время перелета в Мексику, встретил ее – ту, которая любила небо так же страстно, как и он сам. Энн Морроу была дочерью посла США в Мексике, но о небе пока только мечтала.

Они полюбили друг друга с первого взгляда и вскоре стали женихом и невестой. Чарльз научил Энн летать, и вскоре их семейный тандем уже вовсю бороздил просторы воздушного океана. Энн получила лицензию пилота – впервые этот документ был выдан женщине! Однако не обходилось и без казусов: однажды их самолет потерпел аварию и совершил срочную посадку, приземлившись… вверх ногами, то есть колесами. Но смельчаки, страстно любящие не только авиацию, но и друг друга, серьезно не пострадали – должно быть, их хранил сам бог небесной любви…

Линдберги летали по всему миру – от Африки до Южной Америки, от вечных снегов до иссушающих пустынь. Многие думают, что несчастья могут подстерегать летчиков только в небе, но с Энн и Чарльзом это случилось на земле. 1 марта 1932 года полуторагодовалый сын четы Линдберг был украден прямо из их особняка в Нью-Джерси. Была поднята на ноги не только полиция штата – ребенка искали по всей Америке, долго и безрезультатно. В конце концов нашли тело мальчика – похитители, получив выкуп в 50 000 долларов, предпочли не рисковать и не возвращать ребенка, а убили его через несколько часов после похищения…

Чудовищное преступление потрясло многих – и в том числе знаменитую писательницу Агату Кристи. Позже она напишет книгу «Убийство в “Восточном экспрессе”» – в основу сюжета будет положена реальная история с ребенком Чарльза и Энн.

После случившейся трагедии Линдберги перебираются в Европу – подальше от толп осаждающих их дом репортеров. Чарльз и его жена живут тихо и уединенно, что, впрочем, не мешает им заниматься любимым делом. Кроме перелетов Чарльз, как талантливый механик, участвовал в разработке аппарата искусственного кровообращения. Также он первым разработал принцип автопилота, а Энн оказалась одаренной писательницей.

С началом Второй мировой войны Чарльз Линдберг подает прошение о том, чтобы пойти на фронт добровольцем, но ему отказывают на основании того, что он сотрудничал с германской авиационной промышленностью и даже получил из рук Геринга орден Заслуг германского орла. Кроме того, Линдберг публично критиковал внешнюю политику Соединенных Штатов и президента Рузвельта, в результате чего был вынужден уйти в отставку.

Однако пилот не может не летать, и в 1944-м Линдберг снова поднимается в небо на военных самолетах ВВС США в Тихом океане. На его счету более 50 боевых вылетов, хотя числится он всего лишь гражданским консультантом. Воодушевленный примером жены, романы и стихи которой нашли своих многочисленных поклонников, Чарльз также пишет книгу и называет ее «Дух Сент-Луиса». За нее он получает ни много ни мало – Пулитцеровскую литературную премию!

Брак Энн и Чарльза Линдбергов был очень счастливым: эти двое, которых связала любовь к небу, прожили долгую семейную жизнь, наполненную не только грустными воспоминаниями о случившемся с ними в Америке несчастьем, но и массой других, поистине замечательных событий.

Чарльз и Энн Линдберг были награждены наградами и премиями многих стран мира. Еще в 1933-м совсем молодая Энн была отмечена ассоциацией «Женщины-воздухоплаватели» – ей была вручена премия «Исследователю воздухоплавания» за вклад в покорение небес. В 1939-м Энн получила Крест за отвагу за участие в трансатлантических перелетах, а в 1940-м Национальное Географическое общество Америки наградило ее медалью Хаббарда за преодоление по воздуху сорока тысяч миль – а ведь это более шестидесяти четырех тысяч километров!

Супруги Линдберг не только летали под облаками – они путешествовали по всему миру, обращая внимание буквально на все. Особенно интересовались они культурой народов Африки и Филиппин. В 1960-е годы Чарльз даже организовывает кампанию по защите синих и горбатых китов – эти потрясающие животные на тот момент были почти полностью истреблены. Также Чарльз Линдберг предостерегал граждан планеты Земля от использования сверхзвуковых самолетов, считая их опасными для экосистем.

Чарльз Линдберг прожил семьдесят два года, и каждый из них был наполнен событиями и любовью его второй половины. Энн пережила его почти на 30 лет, но небо над головой без ее любимого Чарльза было уже не таким синим…

 

Фрэнк Синатра и Ава Гарднер

Эти двое просто не могли не встретиться. А встретившись, уже не могли расстаться. У него был самый потрясающий голос того времени, услыхав который женщины были готовы бежать за ним на край света. Она была настолько безупречно красива, что многие сегодняшние «мисс» рядом с ней показались бы просто дурнушками…

Фрэнк Синатра

К моменту встречи с Авой Фрэнк Синатра прошел самую трудную часть своего жизненного пути – от никому не известного сына нищих итальянских эмигрантов до избалованного славой культового певца. Злые языки за спиной Синатры шипели, что его карьера никогда не пошла бы в гору, не будь за его спиной главарей итальянской мафии, но талант Синатры говорил сам за себя.

Прежде чем стать кумиром Америки, Фрэнк поработал и шоуменом в захолустных кабачках, и попробовал свои силы в качестве спортивного комментатора. В конце концов фортуна повернулась к трудолюбивому парнишке лицом. После того как его взяли на работу в джаз-банд, где подвизались сам великий Гарри Джеймс – трубач и Том Дорси – тромбонист, дела Фрэнка сразу пошли в гору. Он даже получил льстящее самолюбию любого певца прозвище Голос.

У него действительно был такой потрясающий голос, что некоторые шутили: «Фрэнк может спеть даже телефонную книгу – и все равно никто не уйдет из зала!» Его песни мгновенно становились хитами, и, заключив контракт с фирмой «Коламбия», он стал зарабатывать баснословную по тем временам сумму – более 50 000 долларов в год!

Однако внешне Фрэнк оставался все тем же простым пареньком из эмигрантской семьи. И до поры до времени он жил так же, как и его родители: женился на своей первой любви, простой девушке Нэнси, родил с ней трех славных ребятишек, но… Кумиры миллионов не живут как булочники или клерки, спешащие по вечерам в свое уютное семейное гнездышко. Семейный мир Синатры также не выдержал перемен и стал трещать по швам еще до появления на его горизонте Авы. Ну, а после того, как они встретились, семейной идиллии и вовсе пришел конец.

Их с Синатрой роднило и то, что в детстве Ава также бегала босиком – но не по шершавым тротуарам эмигрантских трущоб, а по траве сельской глубинки. Ава родилась в семействе фермеров, и ее изысканная красота среди грубого простонародья выделялась, как орхидея, брошенная в стог сена. Мать, которую внешние данные дочери совсем не радовали – как с таким лицом доить коров или полоть кукурузу? – даже запрещала той пользоваться косметикой, а также носить облегающие платья. Однако в лице Авы не было нужды ничего подправлять, а ее восхитительную фигуру невозможно было спрятать даже в мешке из-под картошки…

Этой девушке в деревне было не место, и даже если бы ее фото, сделанные мужем сестры, и не попали в мир кино, Аву, несомненно, миновала бы фермерская участь – не этим, так другим способом. Но ей повезло сразу – ее затребовал к себе сам мистер Голливуд!

Ава поехала навстречу судьбе, имея при себе два основных плана: выйти замуж и стать счастливой. Увы, девочка из провинции, которая и читать-то научилась с большим трудом, не смогла сразу разглядеть, где в ее планы закралась ошибка. Более опытные наставники указали бы на нее немедленно, но рядом с Авой не было никого, кому была бы по-настоящему интересна судьба этой красотки, и никто не сказал ей, что в Голливуде «выйти замуж» редко имеет продолжение в виде «стать счастливой»…

Сногсшибательная красавица сразу же выскочила замуж за короля сентиментальных комедий и мюзиклов Микки Руни. Однако король и вел себя по-королевски: запирал ее дома, а сам отправлялся на вечеринки и в казино. Ава не стала долго терпеть и подала на развод. Затем в ее жизни было столько мужчин, что она и сама, наверное, не смогла бы всех перечислить. Однако среди актеров и миллионеров, добивавшихся ее внимания, того единственного, с которым она могла бы «стать счастливой», все не находилось. Ава еще несколько раз выходила замуж, наивно надеясь, что официальное замужество будет чем-то отличаться от гражданского брака, но ее ждали только очередные разочарования.

Когда двое в Голливуде постоянно сталкиваются, это значит только одно: их сводит судьба. Ава знала, что Фрэнк женат, но устоять перед его озорной мальчишеской улыбкой и обаянием его бархатного голоса просто не смогла. Кроме того, у мальчика, выросшего на улице, и девочки с фермы оказалось слишком много общего. Они предпочитали одни и те же нехитрые радости: боксерские поединки и простую вкусную еду, гонки по ночным дорогам и стрельбу по консервным банкам… Они дурачились и смеялись, они любили друг друга, и Ава как никогда близко подошла к исполнению своего второго плана: она была счастлива.

Бурный роман того, кого вся Америка считала добропорядочным семьянином, с той, которую окрестили «черноволосой распутницей» и «самым сексуальным животным Голливуда», не нравился почти никому – кроме самих Фрэнка и Авы! Пресса ополчилась на красавицу, разбившую дружную семью, а Нэнси подливала масла в огонь, прилюдно плача и категорически отказываясь дать Фрэнку развод. Ава не могла появиться практически нигде – поклонники певца встречали ее улюлюканьем и непристойными выкриками. Несмотря на закаленную крестьянскую натуру, Ава не выдержала и слегла в клинику с неврозом.

Фрэнку нужна была публика, а также Ава! Красавица не настаивала на разводе, но вскоре на нем стал настаивать сам Фрэнк, снедаемый ревностью. Пока Ава была свободна, на нее мог предъявить права кто угодно. Ава подогревала ревность любовника хитростью: отправившись в Испанию на съемки фильма, она тут же закрутила роман с известным тореро. На самом деле испанский мачо был ей глубоко безразличен, но она флиртовала направо и налево, чтобы простимулировать Фрэнка, оставшегося в Америке.

Синатра наглотался таблеток снотворного и едва не умер после очередной газетной сенсации, связанной с именем Авы. Нэнси не выдержала и дала-таки мужу развод: пусть лучше у детей будет живой отец, хоть и не живущий с ними, чем мертвый!

Ава добилась своего: свадьбу с шиком сыграли в Филадельфии, а на медовый месяц молодые отправились в Майами. Однако счастливой семейной жизни, несмотря на все старания Фрэнка, не получалось. Ава стремилась к лидерству: ее карьера все время шла в гору, в то время как у Синатры, имиджу которого развод весьма повредил, дела шли все хуже и хуже. Пластинки раскупались плохо, и Ава, не блещущая воспитанием, могла публично заявить, что кормит их семью исключительно она!

Для Фрэнка, выросшего в патриархальном итальянском семействе, где слово мужчины было законом, жизнь с Авой была сущим адом. Чтобы как-то утвердиться в качестве мужчны, он заводил романы на стороне. Ава отвечала ему тем же – и Фрэнк, закатив любимой скандал, хватался за ружье, угрожая пристрелить сначала ее, а потом и себя! В ответ Ава демонстративно выбрасывала в окно обручальное кольцо, а соседи, измученные шумом, чуть ли не каждый вечер вызывали полицию.

Долго такое продолжаться не могло: они, разумеется, развелись. Ава уехала в Испанию, где решила лечить депрессию адреналином, попробовав себя в роли тореро. Эта затея закончилась трагически: лошадь сбросила ее, а бык распорол рогом лицо… Несмотря на то что они были разведены, поддержать ее прилетел Фрэнк, у которого после расставания с Авой было такое чувство, будто ему без наркоза вырезали жизненно важный орган…

Ава выпала из его круга, и дела Фрэнка Синатры неожиданно наладились: кроме выпуска удачных дисков, которые раскупались как горячие пирожки, он также начал успешную карьеру в Голливуде. Жизнь с Авой осталась позади – как некое роковое увлечение, но влияние этой женщины и любовь к ней он будет испытывать до конца ее, а затем и своей жизни…

Когда Ава Гарднер умерла, для Фрэнка это было не просто горем – это было величайшим потрясением. Дочь нашла его лежащим на полу в спальне – он так отчаянно рыдал, что совершенно потерял голос и не мог вымолвить ни слова…

Синатра пережил ту, которая стала роковой любовью его жизни, его музой, о которой он пел в каждой из своих песен, на восемь лет, и не было ни одного дня в течение этих горьких лет, когда он не вспомнил бы ее…

 

Галина Вишневская и Мстислав Ростропович

Эту звездную пару связала музыка, и связала крепко, на всю жизнь. Впрочем, то, что они созданы друг для друга, они поняли сразу и мужем и женой стали уже через четыре дня после знакомства!

Галина Вишневская и Мстислав Ростропович

У Галины было очень непростое детство – она родилась после Гражданской войны, в 1926 году. Разруха, коммуналки… Потом – новая война, перед которой ее отца репрессировали. Блокада Ленинграда – и всю блокаду она провела в осажденном городе! Спасло ее от смерти только то, что в шестнадцать ее взяли в войска ПВО, да еще музыка, с которой она не расставалась никогда.

И голос, и дыхание у Вишневской были поставлены от природы. Но попытки театрального наставника помочь молодой певице «петь правильно» закончились плачевно – у нее пропали высокие ноты, украшение ее сопрано. Теперь она могла петь только в оперетте…

Однако Вишневская не сдавалась – она помнила, как легко брала самые трудные ноты! К счастью, нашлась настоящая наставница, Вера Николаевна Гарина, певица, которой она будет благодарна до конца своей жизни. Потому что голос снова зазвучал в полную мощь, а ее дорогая наставница настояла на том, чтобы Галина участвовала в конкурсе на место оперной певицы, и не где-нибудь, а в столице, в Большом театре!

Она выступила просто ошеломительно и ее приняли, несмотря на отсутствие консерваторского образования. Очень скоро Вишневская начала петь заглавные партии, и равной ей, без преувеличения, на сцене Большого в те годы не было. У Галины было все: чарующий голос, потрясающая внешность, прекрасная фигура, выразительная пластика… Она стала настоящим украшением театра и вскоре начала выезжать на гастроли.

В первый раз она вышла замуж за военного моряка, но брак распался уже через несколько месяцев. Вторым ее мужем стал директор ленинградской оперетты Марк Рубин, и долгие десять лет она делила с ним горе и радость. Именно Марк помог жене пережить смерть первого ребенка, затем вытащил Галину с того света, когда она заболела туберкулезом. За баснословные деньги покупал только-только появившийся на рынке пенициллин, и она, здоровье которой было подорвано огромным количеством выступлений на эстраде и в оперетте, выжила и выздоровела…

Однако этот брак уже изжил себя – Марк считал ее дальнейшее музыкальное образование излишним, ему хватало того, что жена подвизается на подмостках оперетты. Ну, а ей всегда хотелось большего – ее характер требовал неустанной шлифовки таланта, покорения новых высот…

Ту, которую он почти сразу назовет своей, Ростропович впервые увидел на гастролях. Он сам еще не был звездой первой величины, как та, которая царственной походкой спускалась по лестнице гостиницы «Метрополь». Она показалась ему богиней, но даже у богинь бывают мужья! И он захотел стать ее мужем с первой минуты, вот так – ни больше ни меньше.

Вишневская сразу осадила нахала, сказав, что замужем. Однако Мстислава это не остановило. Он повел осаду по всем правилам – и… она почти сразу сдалась! И не потому, что, стараясь произвести впечатление, худой интеллигентный и немного смешной очкарик менял при каждом удобном случае пиджаки и галстуки. Нет, она просто почувствовала в нем то родное, что искала всю жизнь и не могла найти ни в ком: ни в первом муже, Георгии Вишневском, от которого у нее осталась фамилия, ни во втором, Марке, который ухаживал за ней по-отечески, но без того пыла, страсти и обожания, с которыми смотрел на нее Ростропович…

Кроме того, он умел рассмешить, заставить посмотреть на привычные вещи с другой стороны. Заметив, например, что в ресторане, где кормили гастролеров, Галина предпочитает другим закускам соленые огурцы, он пробрался в ее комнату и поставил на стол вазу, наполненную ландышами и… солеными огурцами! Да еще и записку написал такую, что она просто руками развела – то ли смеяться, то ли действительно выйти за него замуж?

Он ухаживал за ней как мальчишка. Гуляя по Праге, умытой летним дождем, он внезапно предложил: «А давайте перелезем через стену? Там, на той стороне, такие восхитительные лужи!» Она растерялась: «Как, я, примадонна, буду лазить через стены? Прямо в грязь?» Тогда, чтобы она не испачкалась, он снял с себя светлый плащ и бросил ей под ноги…

Их брак стал настоящим союзом профессионалов и любящих сердец, хотя соединиться официально им было непросто. Ее муж, Марк, не давал ей развода, больше того: просто перестал выпускать жену из дома. Провожал до театра, потом встречал с работы – и никаких посторонних контактов! А в это время Ростропович неистовствовал, обрывая телефон. В конце концов он поставил вопрос ребром: «Или ты уходишь ко мне, или между нами все кончено!»

И тогда она… просто убежала из дому! Воспользовалась тем, что муж ушел на рынок, быстро собрала чемодан с самым необходимым и выскочила на улицу, боясь только одного – что Марк вернется раньше времени. Бросилась к стоянке такси: Москву она тогда знала очень плохо, села в машину и продиктовала адрес. Шофер возмутился: «Так это же буквально за углом! И пешком дойдете!» А ее трясло от страха и… счастья. Сейчас она наконец будет с тем, кого любит! «Да поезжайте уже, пожалуйста! Я вам заплачу!»

Ее встретили… мама и сестра Мстислава, которым он объявил: «Сейчас сюда приедет моя жена!» Ни о какой жене они раньше и слыхом не слыхивали! Мама от волнения закурила и одновременно стала натягивать на ночную рубашку халат, а сестра открыла Галине дверь. Сам Ростропович в это время убежал за шампанским, а три растерянные женщины просто смотрели друг на друга, не зная, что делать. Когда он вернулся, все плакали – от волнения. Его возлюбленная Галина сидела на чемодане в прихожей, а вокруг – ее новые родственники. Так и началась их с Ростроповичем семейная жизнь.

Вишневская уже тогда была звездой первой величины, к Ростроповичу известность пришла позже. И в ЗАГСе, когда они пришли расписываться, служащая стала уговаривать Мстислава сменить его фамилию – которую и выговорить-то толком невозможно! – на звучную и известную фамилию жены. «Да не надо, – отбивался смущенный Ростропович, – я уж как-то к этой привык!»

Они были счастливы вдвоем, а уж когда Галина забеременела, Слава и вовсе стал относиться к ней как к некому драгоценному сосуду. Она же до последнего пела в спектаклях, в то время как он, гастролировавший с оркестром, волнуясь, кричал по телефону: «Без меня не рожать!»

Его строгий приказ подействовал на ее организм – родила она на следующий день после его возвращения с английских гастролей. Он привез ей невиданные подарки: отрезы для концертных платьев, духи, шали и шубу, увидев которую, она чуть не расплакалась! Однако плакать ей хотелось не от счастья, а от того, что она поняла: Слава экономил в Англии каждую копейку из мизерных суточных, не ел и не пил, чтобы побаловать ее всеми этими недоступными здесь, в Союзе, вещами.

Они были не только гениальными музыкантами. Прежде всего они были людьми с большой буквы, которым не безразличны судьбы родины. Однако сама родина в то время думала иначе: за дружбу с опальным Солженицыным их лишили гражданства и выслали из страны. Выслали тех, кто был гордостью искусства, лицом страны, которым нужно было гордиться!

Гастроли Вишневской и Ростроповича приносили Советскому Союзу огромную прибыль в твердой валюте, из которой сами артисты не получали даже тысячной доли. Власть отбирала даже подарки, сделанные артистам зарубежными импресарио и меценатами.

Они уехали буквально без ничего. Все заработанное – квартира, дача, мебель – осталось в Союзе. Мало того, за помощь инвалидам-эмигрантам Первой мировой их лишили всех государственных наград, а имена их были стерты отовсюду: с пластинок, кинофильмов, истории театра…

Только уехав из Союза, они поняли, как ценится в мире настоящее искусство. Ростропович и Вишневская с аншлагами гастролировали в США и Европе, их новый дом снова стал полной чашей, но… Родина остается там, где ты родился. Они вернулись в Москву после распада Союза, счастливые тем, что могут помочь здесь. Галина снова вернулась к преподаванию, стала почетным профессором Московской консерватории, но… Гордость не позволила ни ей, ни Ростроповичу принять то, чего они были лишены насильно. Хотя гражданство им с мужем было возвращено указом Президента, музыканты отказались его принять.

Кроме своих преподавательских занятий, Галина Вишневская до конца жизни была очень деятельным и публичным человеком. Она выступала и на театральной сцене МХАТ, и играла в кино, и руководила Центром оперного пения имени… совершенно верно, Галины Вишневской! Написала замечательную книгу «Галина. История жизни», читающуюся на одном дыхании, потому что и писателем она оказалась на редкость талантливым.

Ее дорогой Слава, с которым они душа в душу прожили огромную, наполненную событиями жизнь, скончался в 2007 году. Для Галины это стало огромным ударом. Муж был для нее не просто «величайшим из ныне живущих музыкантов», как написала о нем в 2002 году лондонская газета «Таймс», а средоточием ее жизни, сердцем ее сердца…

Она пережила его на пять лет, и все эти пять лет вспоминала его любимые веселые словечки, его заботливые руки, озорно, несмотря на возраст, блестевшие глаза… Она старалась думать, что он не умер, а просто уехал на очередные гастроли и теперь голос его любимой виолончели звучит для ангелов…

В 2012-м и Галина Вишневская присоединила свой голос к ангельскому хору… Лучший голос России, тембр которого называли «серебряным», теперь звучит рядом с голосом ее мужа – вечно, среди серебряного сияния звезд, да и сами они наверняка стали новыми звездами, причем первой величины.

 

Софи Лорен и Карло Понти

Внезапно вспыхнувший роман режиссера и актрисы многими был воспринят исключительно как служебный: как-никак, Софи была молода и ослепительно красива, а Карло мало того что был на много лет старше, но и внешностью обладал отнюдь не героя-любовника. Также у Карло Понти имелась семья. Но теперь, через призму прошедших лет, можно с уверенностью сказать: это была любовь. Чувство из разряда тех, что настигают мгновенно, как молния. Им оставалось лишь одно – покориться этому испепеляющему чувству и любить…

Софи Лорен

София Шиколоне с детства отличалась изысканной, рафинированной красотой. И, хотя девочка родилась в столице, вскоре после ее рождения семья переехала в небольшой рыбацкий городок, который по иным меркам вполне сошел бы за деревушку. Селение называлось Поццуоли, и именно здесь Софи получила свое первое прозвище Стеккетто, что означало «жердочка»… Ну, это если изъясняться языком, принятым у воспитанных людей. А в нашей глубинке прозвище глазастой девчонки звучало бы как «Хворостина» – за высокий рост и худобу. Кроме прочего, София росла без отца, который бросил их семью, так что детство будущей кинодивы вряд ли можно было назвать безоблачным.

Тощая достопримечательность Поццуоли росла и хорошела не по дням, а по часам. И ее умная мать, которая в свое время сама получала приглашения сниматься в Голливуде, но так и не решилась на это, всячески поощряла дочь к участию в конкурсах красоты, что зачастую является шагом к признанию. Первым пал к ногам Софии родной Поццуоли – она легко обошла всех местных красавиц и стала первой. Далее, в 1950 году, ей покорился Рим, и, кроме короны и титула «Мисс Италия», она была награждена вниманием некоего Карло Понти – мужчины, продюсера и режиссера.

Карло был старше своей избранницы на двадцать два года и к тому же женат. Разводов в католической Италии тех лет еще не существовало, так что препятствия для вспыхнувшей любви между режиссером и начинающей актрисой были огромными, если не сказать непреодолимыми. Кроме того, Карло знал, что София начинала свою карьеру с того, что снималась в фильмах, которые сейчас назвали бы легкой эротикой, но тогда это было чуть ли не порнографией.

Софи Ладзаро – таков был первый псевдоним той, что впоследствии прославится под именем Лорен – во многих сценах снималась топлес, а также в полупрозрачных нарядах, подчеркивавших безупречные формы. К слову сказать, когда карьера Софии пошла в гору, Карло выкупил все эти фильмы с участием обнаженной актрисы, чтобы они больше никогда не попали на экраны и не испортили репутацию той, кто стала ему дороже жизни.

Саму Софию съемки ни в рекламе, ни в тех фильмах, что впоследствии назовут сомнительными, не смущали: ей, выросшей в крайней нужде в семье без мужской руки, нужно было помогать матери. Да и жизнь в столице была недешева! София постоянно дежурила под кабинетом продюсера, чтобы не упустить хотя бы эпизодической роли, и за это секретарши прозвали большеглазую девицу Мисс Приемная!

В Карло Софи нашла то, к чему тянулась всей душой: основательность, твердое мужское плечо и такое же твердое слово. Однако, хотя обещание жениться он пытался выполнить как можно быстрее, Ватикан стал тянуть с утверждением развода. У Софии были бесконечные съемки, она смертельно уставала, а тут на нее давило еще и то, что за ее спиной то и дело слышалось слово «любовница»…

В 1955 году имя Софи Лорен уже гремело не только по всей Италии, где ее слава превзошла славу других знаменитых соотечественниц – Джины Лоллобриджиды и Сильваны Мангано. Актрису, чьи потрясающие внешние данные дополнялись высоким актерским мастерством, заметили на «фабрике грез» – в Голливуде. За съемку в киноленте «Падение Римской империи» Лорен получила неслыханный тогда в актерской среде гонорар – миллион долларов. Кроме того, внимания итальянской дивы добивались многие режиссеры, а в паре с ней мечтали играть такие мэтры кино, как Кларк Гейбл, Энтони Куинн и Марлон Брандо.

К решительным действиям Карло подтолкнула ревность: в Голливуде, в фильме «Гордость и страсть», Софи снималась в паре с известным сердцеедом Кэри Грантом. И, когда Кэри стал проявлять к мисс Лорен повышенное внимание и засыпать красавицу охапками цветов, сердце Карло не вынесло пытки. Тем более что Софи, казалось, была совсем не против ужинов и прогулок с Грантом. На самом деле такое поведение Софии значило лишь одно: ей надоело ждать от любимого решительных действий и она просто хотела его спровоцировать. Акция удалась – Понти увез суженую в Мексику, и там, оформив развод с первой женой, он и София незамедлительно поженились.

Однако ни развод, ни брак, заключенный в Мексике, католическая Италия не признала. Для церкви, да и для многих других, они оставались отщепенцами, несмотря на все достижения Карло как продюсера и награды Софии за актерское мастерство. Начались бесконечно тяжелые десять лет скитаний по городам и странам, пока чета Понти не решилась стать гражданами Франции. Бывшая жена Карло также пошла им навстречу: чтобы ее муж мог наконец оформить развод и жениться на той, с которой он не желал расставаться, она также приняла французское гражданство.

Постоянные съемки, разъезды, отсутствие собственного дома, переживания и сплетни не давали актрисе стать матерью: два раза у Софии случались выкидыши, а затем врачи и вовсе поставили ей неутешительный диагноз – бесплодие. Все же они с Карло не отчаивались. Сначала случилось одно радостное событие – Ватикан после долгих лет откладывания их дела в долгий ящик все же утвердил развод, и в 1960-м они вторично поженились. А два года спустя в семье продюсера и его теперь уже всемирно известной жены случилось то, чего они жаждали еще больше, чем официального оформления отношений, – родился их первенец, Карло Понти-младший. Газеты запестрели снимками счастливых родителей с младенцем на руках. Поздравления сыпались отовсюду, а мечта Софии стать матерью не только в кино, но и в реальной жизни наконец сбылась!

Когда карьера Софии только начиналась, Карло настоятельно советовал ей укоротить нос, который считал слишком длинным. Однако актриса его не послушала, и правильно сделала. Не стала она прятать и свои бедра, хотя в то время в моду вошли «девушки-тростинки». Софи уже не была той Жердочкой, что в четырнадцать лет, когда завоевала свой первый титул Мисс Поццуоли, но она была вполне уверена в себе! Именно неординарная внешность и яркая индивидуальность и сделали ее той, которая выделялась из толпы красавиц с чересчур правильными чертами лица. Позже, когда Софи Лорен станет кумиром миллионов, ее внешность признают эталоном красоты в Италии. Даже священнослужители не оставались равнодушны к красоте синьоры Понти. Архиепископ Генуи как-то пошутил, что «вообще-то Ватикан против клонирования людей, но для Софи Лорен они сделали бы исключение».

Они были счастливы в браке больше пятидесяти лет – до самой смерти Карло в 2007 году. Их «служебный роман», начавшийся на съемочной площадке, принес богатые плоды – множество фильмов и двоих сыновей: старшего, Карло, дирижера симфонического оркестра, и младшего, Эдуардо, который пошел по стопам отца и стал режиссером и продюсером. Сама Софи получила все мыслимые награды – она обладательница почетных премий всех основных кинофестивалей: Каннского, Венецианского, Московского и Берлинского. Также она была первым лауреатом «Оскара» за лучшую женскую роль в иностранном фильме. Еще одного «Оскара», почетного, Лорен удостоили «за карьеру, богатую запоминающимися ролями, придавшими нетускнеющий блеск кинематографу»!

Несмотря на возраст, Софи Лорен и сегодня все так же утонченно красива, и, хотя в кино она больше не снимается, в 2002 году, в возрасте семидесяти двух лет, она снялась для календаря Пирелли – изысканного фотоиздания, выходящего очень ограниченным тиражом. На фотографиях можно было увидеть все ту же Софи – женщину, которая покорила весь мир талантом и красотой. Но если спросить у самой Лорен, что же было главным событием в ее жизни, я уверена, она скажет: «То, что мы встретились с Карло».

 

Дэнис и Маргарет Тэтчер

Такие женщины, как Маргарет Тэтчер, так же редки в политике, как огромные алмазы, находка каждого из которых становится событием мирового масштаба. Однако не каждый алмаз оправдывает надежды владельца и становится безупречным бриллиантом. С политиками дело обстоит еще сложнее. И все же Маргарет Тэтчер стала именно таким безупречным бриллиантом в короне Британской империи. Разумеется, в ее личности были и острые грани, но они только придавали шарма этой «железной леди».

Дэнис и Маргарет Тэтчер

Маргарет Хильда Робертс родилась в 1925 году в семье, принадлежащей к среднему классу. Отец Маргарет владел двумя крохотными бакалейными лавками, однако его дочери не суждено было стоять за прилавком, отвешивая покупателям фунт сахара или осьмушку цейлонского чая. Целеустремленную Марго ожидала совсем иная судьба!

Маргарет прекрасно училась – сначала в школе, где помимо основных предметов посещала множество факультативов: ее интересовали музыка и спортивная ходьба, поэзия и хоккей на траве… Словом, мисс Робертс была личностью крайне разносторонней. Кроме учебы в школе, по четвергам, когда лавка закрывалась раньше, девочка вместе с отцом посещала также вечерние лекции в университете.

Отец Марго в свое время был членом муниципального совета, и дома постоянно велись жаркие дискуссии о политике. Младшая дочь поражала Альфреда Робертса, умудренного опытом и вооруженного красноречием, отточенным годами, своим умелым аргументированием и не по-женски устроенным умом. Однако он даже и помыслить не мог, как далеко зайдет увлечение Маргарет политикой!

В университете будущая премьер-министр Великобритании изучала химию и одновременно понемногу втягивалась в политику. Постепенно политические игры стали настолько занимать ее ум, что полностью вытеснили оттуда и химические опыты, и естественные науки, к которым склонялась девица Робертс. Уже в 1946-м Маргарет стала председателем Ассоциации Консервативной партии Оксфордского университета. Пост был немаленький, а Оксфорд всегда был кузницей будущих лидеров и лучших умов страны. Неординарным было и то, что впервые за всю историю существования университета его заняла женщина.

Учеба была окончена, и впереди ее ждала работа химика в тяжелых условиях послевоенной страны, живущей по карточкам. Маргарет переехала в Колчестер, но снова политика интересовала ее даже больше, чем карьерный рост. Она исследует работы философов, историков и экономистов и делает далеко идущие выводы. Ее пытливый ум постоянно занимают глобальные вопросы, и, когда эта совсем молодая женщина делает доклад на партийной конференции в 1948 году, ей тут же предлагают баллотироваться на выборах, хотя ее кандидатура даже не входит в списки!

Именно эти выборы, на которых она успешно прошла и была утверждена в качестве кандидата от Консервативной партии, и оказались решающими в ее судьбе – как политической, так и личной. На званом обеде, данном в честь кандидатов, она и познакомилась с тем, кто всю жизнь будет рядом, – бизнесменом Дэнисом Тэтчером.

Они поженились спустя три года после помолвки. Теперь у Маргарет было относительное материальное благополучие, и другая на ее месте спокойно бросила бы и политику, и работу химика ради домашнего хозяйства. Но она не изменила даже своих привычек: вставала в шесть утра и ложилась далеко за полночь. Кроме того, деньги Дэниса дали ей возможность осуществить свою давнюю мечту – получить юридическое образование, без которого ее карьера не могла двигаться дальше.

Сестра и мать мужа были недовольны: Дэнис женился на бесприданнице, хотя мог выбрать в жены девушку и посостоятельнее, и потише, чем этот оратор в юбке, которому только и дай, что поговорить на политические темы! Однако сам Дэнис Тэтчер был весьма доволен своей семейной жизнью. Он любил Маргарет – пускай не такую, как все, не сидящую за бриджем с соседками и не листающую модные журналы, зато неординарную личность с задатками несомненного лидера!

Маргарет была беременна двойней на пятом месяце, когда сдала свой первый экзамен на звание адвоката. Разумеется, такое напряжение не могло не сказаться – дочь Кэрол и сын Марк родились семимесячными. Лежа с детьми в больнице после родов, она… написала заявление с просьбой досрочно допустить ее к выпускному экзамену!

Бессонные ночи, забота о новорожденных – однако предвыборную кампанию она не пропустила и в этот раз. К тому же, получив звание адвоката, она была обязана начать работать. Позже, вспоминая об этом времени, она скажет: «Я думала, что никогда больше не высплюсь…»

Однако несмотря ни на что – ни на бессонные ночи, ни на адвокатскую практику в вопросах налогообложения, забирающую очень много времени, – она все же добилась своего: малышам еще не было года, когда ее кандидатуру снова одобрили на выборах, а еще через четыре миссис Тэтчер заняла свое место на заседаниях в парламенте.

Ее путь наверх не был ни прямым, ни легким, ни усыпанным розами, скорее, он был утыкан шипами от этих самых роз. Ее появление в Палате общин было достигнуто нечеловеческими усилиями. Ее выматывали постоянные заседания в различных партийных комитетах, предвыборная гонка, собственные дети, работа… Она отдавала всему этому двадцать часов в сутки, и только четыре оставалось на сон. К тому же муж был постоянно в разъездах и домашние дела также требовали ее постоянного внимания!

Маргарет продвигали вперед ум и способности. И несмотря на то, что она была женщиной, матерью двоих детей, да и дорога домой в пригород отнимала у нее много времени, она с радостью согласилась занять новый пост – в министерстве по делам пенсий. Далее последовал пост министра образования – и… нет, не успех, как могли бы подумать многие. Наоборот, Тэтчер стала самой непопулярной женщиной в стране! Она осмелилась отменить бесплатное молоко в школах, сделав эту привилегию доступной только малоимущим.

Страна находилась в жесточайшем кризисе, а львиную долю школьного молока попросту… выливали на помойку, потому что дети отказывались его пить. Бесплатное школьное молоко оставалось «доброй английской традицией», и то, что ее отменила женщина и мать, только подлило масла в огонь. «Прочь, сукина дочь!» – скандировали демонстранты, и только она знала, что этой решительной мерой сэкономила стране в трудное время девятнадцать миллионов фунтов в год! Кроме того, она считала, что родители сами обязаны обеспечивать своих детей, и в чем-то, несомненно, была права…

Ее верный Дэнис поддерживал жену как мог, ведь, можно сказать, он состоял при ней на службе: в качестве психолога, секретаря, даже няньки при детях… Муж облегчал жизнь своей энергичной супруге, но все же хозяином в доме был именно он, что бы там ни писали газеты. И на едкий вопрос журналистов Дэнис, которому присуще было чувство юмора, однажды ответил так: «Меня часто спрашивают: кто же в вашей семье носит брюки? И я отвечаю: брюки ношу я! И я же их стираю и глажу».

Дэнис не только вел домашнее хозяйство и воспитывал детей – он еще и верил в счастливую звезду своей Маргарет, даже тогда, когда правительство тори пало и вместе с ним ушла в отставку и «похитительница молока». Он знал, что она еще сумеет подняться и достичь невиданных для женщины высот, и именно так и случилось.

В 1975 году Маргарет Тэтчер стала лидером партии консерваторов. Ей было уже пятьдесят, и можно было подумать, что выше она уже не поднимется. Однако для политика полвека – это возраст расцвета. И жена Дэниса Тэтчера дождалась своего звездного часа – в 1979-м она заняла пост премьер-министра Англии! Первая женщина на таком высоком посту и второе в стране лицо после королевы!

Железной рукой она наводила в стране порядок, совсем как в собственном доме. Впервые за много лет было покончено с дефицитом бюджета, и Великобритания выбралась из экономического кризиса. Газеты сравнивали Тэтчер с другим великим политиком – Черчиллем, ведь именно политика Тэтчер привела к тому, что с Британией на политической арене мира вновь стали считаться!

Они прожили вместе всю жизнь, но всегда кто-то уходит первым… В возрасте восьмидесяти восьми лет Дэниса не стало. С его уходом Маргарет потеряла все: мужа, друга, помощника, того, кто все это время был рядом с ней; даже тогда, когда она улетала по делам в другие города и страны, ее Дэнис незримо присутствовал рядом – и теперь она лишилась его дружеского плеча!

Только очень близкие люди да те, с кем Маргарет Тэтчер работала годами, поняли, какая это была потеря. Маргарет думала о Дэнисе всегда: был случай, когда она прервала заседание совета министров, чтобы выскочить в лавку и купить для мужа ветчину на завтрак! Она попросила сделать десятиминутный перерыв, а затем возвратилась в свою резиденцию премьер-министра, на Даунинг-стрит, и снова с головой окунулась в работу.

«Железная леди» была сделана не из стали и железа, а из плоти и крови, как и тот, кого она потеряла. В восемьдесят семь она также ушла вслед за любимым, и дети похоронили прах своей знаменитой матери в могиле ее мужа – так, как она всегда этого хотела.

 

Антонио Бандерас и Мелани Гриффит

Съемочная площадка свела вместе не одну актерскую пару. И хотя звездные браки долговечными не назовешь, союз Мелани Гриффит и Антонио Бандераса пока прочно противостоит всем невзгодам.

Антонио Бандерас и Мелани Гриффит

Тот, по ком у экранов вздыхали многие, мог запросто стать не актером, а футболистом – им Хосе Антонио Домингес Бандерас мечтал стать еще в школе. В футболе он добился определенных успехов и явно мог пойти намного дальше школьной команды, но в четырнадцать лет сломал ногу. Раздумывая о превратностях судьбы, чувствительный подросток посмотрел мюзикл «Волосы» – и под впечатлением сильной актерской игры футбол был забыт настолько, что Бандерас без промедления поступил на актерские курсы, а затем и в труппу Малаги, города своей родной Испании.

Актерское мастерство Антонио шлифовал так же страстно, как когда-то играл с мячом, и вскоре его рвение было по достоинству вознаграждено: подающего надежды актера заметил сам культовый режиссер Педро Альмодовар. И, хотя гонорар за сыгранную роль был более чем скромным, дебют Бандераса на большом экране не прошел незамеченным. Его стали приглашать в другие картины. Но в Голливуде колоритного испанца приметили именно благодаря фильмам Альмодовара.

Он уже был не мальчиком, но зрелым мужем – к моменту покорения Голливуда Бандерасу стукнуло тридцать пять. За его плечами были совместные работы с Томом Крузом и Брэдом Питтом и такие картины, как «Эвита», где он снялся вместе с другой горячей штучкой – певицей Мадонной. В «Маске Зорро» актер сыграл вместе с Кэтрин Зета-Джонс, и оба эти фильма были номинированы на «Золотой глобус». Словом, Бандерас был весьма лакомым кусочком даже для избалованных вниманием голливудских красавиц. Но Антонио был женат и твердо придерживался принципа «Дорогая, поищи себе кого-нибудь другого», пока не встретил Ее – ту самую… Однако далее по порядку.

Мелани получила свою фамилию от отца-англичанина, но в венах той, чья мать также была актрисой, кроме британской течет шведская, норвежская и немецкая кровь. Мелани ступила на актерскую стезю в возрасте… девяти месяцев! Красивую крошку сняли в рекламном ролике. Затем последовали съемки в уже более зрелом возрасте – в теле– и кинофильмах, но зрителям Мелани больше всего запомнилась по картине «Деловая девушка». За главную роль в этой ленте Гриффит получила «Золотой глобус» и была номинирована на «Оскар». Однако самый большой приз ее жизни ждал впереди.

Несмотря на ангельскую внешность, юность Мелани прошла совсем не скучно: в ней было все – и ранний брак, когда она увела у собственной матери ее любовника Дона Джонсона, и съемки в полупорнографических лентах, и увлечение алкоголем и наркотиками. Сильный характер актрисы вынуждал ее к самореализации, но она не находила ее в полном объеме. Возможно, причина такого поведения крылась в том, что ее личной жизни просто не хватало истинных чувств?

Мелани и Антонио постоянно находились где-то рядом, но волею судеб или какими-то другими силами их дорожки постоянно разводили. Так, в 2003-м Гриффит решила попробовать себя в новом качестве и дебютировала в мюзикле «Чикаго» в роли Рокси. Бандерас в это время также участвовал в бродвейском мюзикле «Девять» – театр, в котором ставился «Девять», находился буквально через дорогу от того, в котором играла Мелани!

Личная жизнь актрисы до того, как она встретила Антонио, можно назвать бурной: она трижды побывала замужем, причем дважды ее мужем становился Дон Джонсон – за него она выходила замуж в первый и в третий раз. Так что опыт отношений у Мелани был, и весьма богатый.

Они встретились на съемочной площадке фильма «Двое – это слишком». Название картины стало пророческим: то, что произошло между Антонио, за плечами которого был семилетний брак, и Мелани, которая также была замужем за записным красавцем Доном Джонсоном, можно было как раз охарактеризовать словом «слишком». А началось все с того, что Бандерас, который в присутствии Мелани буквально терял дар речи, решил все-таки завязать непринужденный разговор и как бы между прочим поинтересовался, сколько актрисе лет. «Да пошел ты!» – смачно послала его разгневанная Мелани, но лицо партнера было настолько по-детски обиженным и непосредственным, что лед между ними мгновенно был сломан.

Дальше все развивалось ну точно как в кино. Чувства вспыхнули, как бенгальский огонь – ослепительно и ярко. Настолько ярко, что обоим пришлось срочно разводиться – и через год после первой встречи, 14 мая 1996 года, Бандерас и Гриффит уже были мужем и женой. С наследниками они также тянуть не стали и вскоре осчастливили мир дочерью – Стеллой дель Кармен Бандерас Гриффит.

Несмотря на то что эта пара явно и безоблачно счастлива уже почти двадцать лет, споры и домыслы вокруг их брака все не утихают. Однако Мелани и Антонио до сих пор вместе, несмотря ни на какие «что он в ней нашел» или «это они сделали только ради рекламы!». Антонио оказался на редкость верным мужем – он откровенно признается, что ему нет нужды ходить на сторону, потому как его чувства к Мелани не угасают, а лишь крепнут с каждым годом.

Еще одной составляющей крепкого звездного брака является умение уступать, и в этом случае Мелани с самого начала повела себя очень мудро: она не стала соревноваться с мужем из-за астрономических сумм гонораров, а тактично ушла в тень. Антонио продолжает с успехом сниматься, а Мелани нашла себя в дизайне интерьеров и пишет критические статьи о театре в центральной газете «The New York Times». Разумеется, с ее богатым сценическим опытом она делает это виртуозно!

У Мелани на плече красуется татуировка с именем мужа – она украсила себя ею еще в самом начале их семейной жизни, которая больше похожа не на служебный, а на нескончаемый роман-идиллию. Разумеется, такие тату – способ раздразнить завистников и недоброжелателей, но, похоже, Антонио и Мелани уверены в своих чувствах, а сердце с именем любимого на плече отважной актрисы – словно оберег для их многолетней любви.

Женщины – существа загадочные. Кажется, что у Мелани есть все: любовь главного мачо Голливуда, деньги, интересная работа, но… этой «взбалмошной девчонке» постоянно чего-то не хватает! Мелани буквально помешана на пластических операциях – она неустанно борется с собственным возрастом, но, возможно, в этом виноват тот самый вопрос, с которого и начался ее бурный роман с собственным мужем? «Сколько тебе лет?» – да, она явно это не забыла! Увлечение Мелани пластикой зашло так далеко, что Антонио недавно пригрозил жене разводом, если она не перестанет совершенствовать свое лицо и тело. Он любит ее такой, какая она есть, – и не это ли является высшим счастьем для любой женщины?

Однако недавно пара подала на развод…

 

Мэрил Стрип и Дон Гаммер

Даже идеальным женщинам, какой многие считают Мэрил Стрип, нужен спутник жизни – тот, которому хочется положить голову на плечо и которому наплевать, сколько у тебя «Оскаров». Разумеется, отыскать мужчину, которому нужно лишь одно: чтобы та, которую он любит, была рядом и чтобы у них были дети, похожие немного на нее и немного на него самого, непросто. Но если надеяться на удачу и на то, что браки совершаются на небесах, такой мужчина просто обязан отыскаться!

Мэрил Стрип

Мэри Луиз Стрип родилась в 1949 году. Отец девочки был фармацевтом, а мать – художницей. Девочка, вне всяких сомнений, пошла по ее стопам. Она унаследовала тонкое видение мира, и, хотя рисование также было ее коньком, более всего Мэрил привлекал театр. Подвизаясь в школьном кружке, она с одинаковым энтузиазмом бралась за любые роли – от романтических девушек до дряхлых маразматических старух. Я уверена: доведись Мэрил сыграть кочан капусты, даже от него зрители были бы в восторге!

Мисс Стрип с успехом окончила Йельскую школу драмы, после чего отправилась покорять Нью-Йорк. Она с успехом играла в театральных постановках, особенно Мэрил удавался Шекспир. Но не обходилось и без казусов: когда в 1975-м Стрип пришла на кастинг, желая получить главную женскую роль в фильме «Кинг-Конг», продюсер Дино де Лаурентис, обсуждая актрису со своим сыном, спросил на итальянском: «Зачем ты прислал мне сюда эту свинью? Она ужасно уродлива!» Хотя Мэрил была оскорблена до глубины души, она спокойно ответила Дино на том же языке: «Мне жаль, что я разочаровала вас!»

Разумеется, внешность Стрип была далека от идеала стандартной голливудской красотки: нос был длинноват, как и само лицо, глаза из-за тонкой переносицы казались близко посаженными, но… на сцене или на съемочной площадке эта женщина настолько преображалась, что недостатки ее внешности не замечал никто. Недаром «Оскары» и «Золотые глобусы» за блестящую игру буквально дождем сыпались на Мэрил!

Однако высокие награды не всегда означали хорошую плату за актерскую игру. Та, которую кино– и театральные критики сегодня называют «инопланетянкой» и «гениальной Мэрил», вышла из простой семьи, и за спиной ее не стояло ни богатых меценатов, ни тех, кто мог бы обеспечить ей хотя бы несколько месяцев полноценного отдыха от работы. Словом, актриса откровенно нуждалась в деньгах. Во времена юности она легко добывала требуемую сумму, давая мини-представления в парках, чтобы расплатиться за жилье и еду. Однако, имея за спиной столько наград, она уже не могла себе этого позволить…

Она любила и была любима, но выйти замуж за своего избранника так и не успела. Актер Джон Казале умер от рака, и Мэрил до последнего сидела в клинике рядом с женихом, наплевав на выгодные предложения. Она даже не поехала получать «Эмми» за роль в сериале «Холокост».

После смерти Джона она не могла оставаться там, где они были так счастливы. Не могла больше смотреть из тех же окон на улицу, по которой он больше не пройдет… Ее брат Гарри видел, что происходит с Мэрил, и предложил сестре переехать в квартиру его друга, скульптора Дона Гаммера. Тот уезжал в Европу, и его студия пустовала.

Она оставила в мастерской скульптора только свои вещи, а сама отправилась на очередные съемки. После того как она вернулась, еще более похудевшая, чем обычно, с усталым и нерадостным лицом человека, которого никто не ждет дома, и открыла дверь своего пристанища, то обнаружила там… самого хозяина. Тот вернулся ненадолго, перед тем как уехать в кругосветное турне на целый год. Мэрил стояла, не зная, как отблагодарить Дона за щедрость – снимать квартиру в Нью-Йорке стоило целое состояние. «Хочешь, я буду тебе писать?» – неожиданно спросила она.

Они поженились спустя всего шесть месяцев после начала знакомства. Мэрил до сих пор кажется, что это Джон нашел ей достойного мужа, потому что оттуда, с неба, ее покойному жениху было виднее… Роман, начавшийся с написанных «по долгу службы» писем, закончился свадьбой и, счастьем на долгие годы.

Она замечательно «держала удар», когда журналисты не без подвоха спрашивали, как она могла выйти замуж всего через полгода после смерти Казале. Мэрил отвечала всегда с неизменным достоинством: «Я поняла, что он то, что мне нужно. Надежный, спокойный, сильный, добрый!» А еще Дон чувствовал ее как никто, ведь его профессия также была творческой.

Мэрил никогда не выносила на суд молвы свои настоящие отношения с тем, кому писала все, что приходило ей в голову, целых четыре месяца. Именно этот неторопливый роман в письмах сблизил их настолько, что она смогла довериться Дону – и никогда не пожалела о своем решении. А ведь тогда она даже не разглядела как следует его лица! Ожидая Гаммера у него дома, она волновалась так, как никогда не волновалась перед камерой или перед выходом на сцену. Чтобы убить время, она принялась печь яблочный пирог – и приехавший Дон, попробовав его, был весьма удивлен ее кулинарными способностями.

Сегодня у Мэрил и Дона четверо детей, однако ее муж все никак не может забыть их первый яблочный пирог. Периодически он просит жену испечь его к чаю. Мэрил говорит, что стряпает «эти чертовы пироги» уже тридцать с лишним лет, но такого, как в тот раз, ей до сих пор испечь не удалось. Не потому ли, что тогда она в рассеянности клала все «на глазок», нисколько не заботясь о результате, но природная интуиция ее не подвела? Также она не подвела ее, когда Дон сделал ей предложение, а она не раздумывая ответила: «Да!»

Хотя, как уверяет Мэрил, кулинар из нее неважный, зато матерью она была просто сумасшедшей. Она лично воспитывала детей и контролировала, какие продукты они едят, а для той, на чьем счету три «Оскара», восемь «Золотых глобусов» и огромное количество других наград, это было совсем не просто!

Актриса сама следит за домом и гладит вещи и считает эти занятия куда более интересными, чем гламурные голливудские вечеринки, которые, к слову сказать, на дух не переносит. Но зато режиссеры от Мэрил без ума. Алан Пакула как-то сказал: «Если существует рай для режиссера, то он заключается в том, чтобы всю жизнь снимать Мэрил Стрип».

Да, она любит свою работу. Однако еще больше она любит того, с кем прожила тридцать три года. Недаром как-то Мэрил сказала, что умерла бы, если бы не встретила Дона. Разумеется, эти слова не стоит воспринимать буквально, но той Мэрил, которую сегодня знают и любят все, на свете точно не существовало бы…

 

Ольга Остроумова и Валентин Гафт

Любовь приходит к людям независимо от того, сколько им лет – влюбленным может быть и двадцать, и тридцать, и сорок… К Ольге Остроумовой ее последняя и самая светлая любовь пришла в сорок девять. Ее избраннику Валентину Гафту на тот момент было уже за шестьдесят.

Они оба были актерами – играли в столичных театрах, да и на съемочной площадке встречались: и Гафт, и Остроумова снялись у Эльдара Рязанова в знаменитом «Гараже». Они жили в одном городе и занимались одним и тем же делом – состояли на службе при Мельпомене, музе капризной и необязательной. Должно быть, это она была виновата в том, что они не сталкивались нос к носу, иначе и он, и она сразу почувствовали бы притяжение друг друга. Однако чему быть, того не миновать – и вот уже шестнадцать лет эта пара вместе.

Валентин Гафт никогда не считался записным красавцем, но недаром говорят, что самый сексуальный орган у мужчины – это мозг. У прекрасного пола язвительный Гафт, сочинитель злых и метких эпиграмм, пользовался неизменным успехом. Все его жены – и первая, Алена Изоргина, манекенщица, и вторая, Инна Елисеева, балерина, отличались изысканной красотой. Однако семейная жизнь предполагает прежде всего терпение, а затем уже сходство характеров и интересов. И если со вторым было все в порядке, то с первым – терпением – у жен Гафта явно не ладилось.

Первая жена покинула артиста, второй брак также оказался несчастливым. И хотя все вокруг винили в расставании именно Елисееву и ее несносный характер, в том, что в семье нет взаимопонимания, всегда виноваты двое. Так думал сам Валентин Гафт – и был прав. Однако оттого, что он это понимал, легче не становилось. И именно в то тяжелое время, когда актер после развода сидел дома и переживал, он впервые увидел Ольгу. Увидел на экране телевизора, и ее вдохновенное лицо его поразило. Однако до их романа оставались даже не месяцы – годы.

Наконец судьба свела их в одном месте и в одно время – на съемках фильма «Гараж». И Гафта изумила даже не красота Ольги, которая била наповал, а ее скромность. В то время как другие звезды экрана лезли из кожи вон в борьбе за удачный кадр и экранное время, Ольга… пряталась за огромным оранжерейным деревом! Она почему-то считала себя не ровней сплошь народным артистам, занятым в съемках. Однако близкое знакомство снова не состоялось, Ольга отработала свои эпизоды и исчезла – со съемочной площадки, но не из его мыслей.

Жизнь Ольги Остроумовой также не текла гладко. Ведь недаром говорят: не родись красивой, а родись счастливой. Роман Ольги и режиссера Михаила Левитина начался на гастролях в Ленинграде. И экспансивный Левитин сразу же заявил: «Мы должны рассказать обо всем нашим семьям и быть вместе!» Ольга приехала домой и все честно открыла мужу. За измену он отвесил ей полновесную пощечину и отпустил на все четыре стороны. А Левитин своей жене не сказал ничего!

Четыре года тянулся этот роман, пока наконец Ольга не заявила: «Миша, хватит! Я поняла, что мы не будем вместе никогда. Мне надоело обманывать и твою жену, и себя саму! Между нами все кончено!» Через месяц, когда Ольга уже переболела их разрывом, на ее пороге возник… Левитин. Он ушел от жены и явился к ней. И ей показалось, что теперь у них все сложится…

Ольга несла на своих плечах все: дом, нелегкий быт, капризы мужа, который брался только за те проекты, которые считал интересными, – а ведь кормить семью нужно было каждый день! И она сама моталась и по съемкам, и по антрепризам, и даже по утренникам… Она была так занята, что родившуюся дочь пришлось сдать в садик на пятидневку. Но однажды, когда ее четырехлетняя Олюшка спросила: «Мама, а ты не забудешь забрать меня домой?» – Остроумова разрыдалась. Она поняла, что должна выбирать: или такая каторжная жизнь, или ее ребенок. В тот день дочь в садик она так и не повела…

Она взвалила на себя еще больше и наняла девочке няню. Потом у них родился еще и сын, хотя Михаил категорически не хотел второго ребенка. Однако она не смогла решиться убить в себе живое существо, и, хотя муж закатывал истерики и кричал: «Или он, или я!» – на свет появился еще один малыш.

Жертвы бывают не напрасными, когда приносятся во имя чего-то значительного. А такая семейная жизнь, как у Ольги, многим ее подругам казалась наказанием, а не счастьем. И в конечном итоге правы оказались те, кто видел проблему со стороны. Ольга с Михаилом прожили вместе двадцать три года, и оказалось, что все это время муж ей изменял! Левитин вел такую же параллельную жизнь, как и с ней самой когда-то, – его любовницы на стороне исчислялись десятками…

Она была в такой депрессии, что, казалось, жизнь для нее кончилась. Многие советовали перетерпеть: все же двадцать три года вместе – это не шутка. Однако она была не из тех, кто может жить рядом и в то же время выгорать изнутри. Ольга выбрала одиночество, хотя на дворе стояли страшные 90-е и детей нужно было поднимать – теперь только ей одной.

Вторая встреча Ольги Остроумовой и Валентина Гафта произошла на концерте, в котором оба участвовали. Она и стала точкой отсчета их нового счастья, теперь уже общего. После концерта они разговорились, хотя Остроумова и побаивалась острого как бритва языка собеседника. Чего, например, стоила одна лишь эпиграмма на Татьяну Доронину:

Гафт написал сотни эпиграмм, и некоторые настолько попадали не в бровь, а в глаз, что Ольга не на шутку испугалась: не стать бы еще одной «шанелью во щах»!

Однако актриса боялась зря – Валентин Гафт сразу же всей душой потянулся к ней. И она, и он были свободны – последняя жена Гафта, известная виолончелистка, не вернулась с гастролей по Америке, предпочтя новую родину и новую судьбу. А он неожиданно отыскал ту, которая оказалась половинкой его самого… Незаменимой, родной, единственной…

Так же как и она сама, ее сын и дочь потянулись к этому необыкновенному человеку, бывшему вовсе не циником, каким он хотел казаться, а ранимой и чувствительной душой. Впрочем, многие уязвимые и впечатлительные люди прячут свое истинное лицо под маской этаких закоренелых мизантропов… Свадьба была очень скромной: Остроумова и Гафт попросту тихо расписались в одном из столичных ЗАГСов.

Должно быть, Ольге Остроумовой на роду написано быть для своих близких именно той пресловутой каменной стеной, на которую можно надежно опереться. Когда в 2002 году покончила с собой дочь Гафта от Елисеевой, его мир, казалось, рухнул. И хотя в самоубийстве не было его вины – все знавшие девушку в один голос твердили, что до самоубийства бесконечными упреками и придирками ее довела мать, – ему от этого было не легче. Он винил себя в том, что не забрал дочь; хотя куда он мог привести уже взрослого человека – не сюда же, на Олины плечи?

Остроумова боролась за любимого как могла: вытаскивала его из депрессий, сидя рядом в клиниках, когда чувство вины разбивало ему сердце… И она победила: Гафт, которого смерть дочери на несколько лет буквально вырвала из жизни, вернулся к нормальному существованию. И еще выжить ему помогли… дети и внуки его жены! Потому что за эти годы он стал для них самым родным человеком на свете.

Они вместе, они счастливы, а на смену тоске и одиночеству пришло такое глубокое взаимопонимание, что, глядя на эту пару, те, кто знал Гафта раньше, просто диву даются. Актер больше не производит впечатление остряка, которому лучше не попадаться на язык, – теперь это умудренный жизненным опытом философ. Говорят, это с ним сделали годы, но я осмелюсь предположить другое: это чудо сотворила настоящая любовь.

 

Юлия Высоцкая и Андрей Кончаловский

Если не строить никаких планов на личную жизнь, непременно получишь именно то, что нужно, – в этом твердо убеждена актриса и телеведущая Юлия Высоцкая. И хотя брак с Андреем Кончаловским был и для нее, и для известного режиссера не первым, она вышла за него не задумываясь: и потому, что Юлия относится к тому типу женщин, которые умеют принимать решения молниеносно, и оттого, что она верила своей интуиции, а та не подводила ее ни разу.

Юлия Высоцкая

Юлия родилась в среде, далекой от кинематографа: отец ее был военным, и жизнь семьи, постоянно переезжавшей с места на место, была подчинена приказам командования. Так и прошло детство будущей актрисы – по военным гарнизонам и большим и малым городам необъятной родины…

Однако, живя в глухой провинции, она чувствовала себя не похожей на других. И даже на выпускной пришла одетой не как все провинциальные барышни – в кружева, больше похожие на гардины, и с искусственной розой в волосах, а в мамином черном сарафане на узких бретельках. Наверное, этот нестандартный наряд должен был символизировать маленькое черное платье, придуманное неугомонной Коко Шанель. И так же, как знаменитая француженка, Юлия всего в жизни добилась сама.

Они познакомились на кинофестивале в Сочи в 1996 году. Кончаловский уже тогда был персоной – известный кино– и театральный режиссер, сценарист. К тому же за его спиной стояли именитые родственники. Отцом Андрея был Сергей Михалков, прославленный детский писатель, мать, Наталья Кончаловская, также была писательницей, поэтессой и переводчицей. Словом, он был из тех, кого принято называть сливками общества, а Юлия – лишь начинающей актрисой, да еще пробовала себя в роли телеведущей.

Андрей пригласил ее поужинать, просто потому, что ему понравилось ее открытое лицо и живые глаза. А затем… позвал лететь вместе с ним в Стамбул! Причем сделал это весьма оригинальным способом – вручил билет и сказал: «Если решишь лететь – я жду тебя в аэропорту. Нет – просто выброси». Вот так, прямо и без обиняков.

Разумеется, она решила лететь, и не потому, что сочла это увеселительной поездкой или была авантюристкой по натуре. Кончаловский ей нравился, хотя был намного старше. Однако можно быть молодым и в шестьдесят один, а можно и в восемнадцать вести себя как старик, который ничего не хочет от жизни! Впрочем, и сам режиссер тогда еще не предполагал, во что выльется это путешествие в обществе молодой стеснительной актрисы, которая, как только села в самолет, сразу открыла «Братьев Карамазовых» и погрузилась в чтение.

Сначала они побывали в Стамбуле, затем в Лондоне – Кончаловский выбирал натуру для съемок нового фильма, а Юлию он взял с собой якобы для того, чтобы она оценила все «свежим взглядом». Однако в ее присутствии все становилось свежим и новым: и ветер, и природа, и чувства, и даже сама жизнь…

Путешествие закончилось, потому что не могло продолжаться вечно. Она вернулась в Минск, в свой театр, к обычной жизни: спектакли, редкие выезды на гастроли… На выходных, чтобы развеяться, поехала к друзьям на дачу, а когда вернулась, узнала, что телефон в коммуналке, где она жила, трезвонил не переставая: Кончаловский принялся ее разыскивать!

В ответ на очередной звонок трубку подняла она сама – и услыхала рассерженный голос Андрея: «Ну, и где ты пропадаешь? Бегом в английское консульство, получай визу, приглашение тебе уже отправлено!» Вот так быстро все и случилось… Он принял решение вызвать ее к себе в Лондон, а она… она жила тогда по голодным законам 90-х: в театре, где играла главные роли, получала 70 долларов, еще на 30 тянул приработок в качестве телеведущей. За квартиру нужно было платить 60, а на оставшиеся 40 как-то жить, питаться и одеваться.

Она робко спросила: «А сколько стоит виза?» «Ну, я не знаю. Может, 100 долларов, может, больше». Разумеется, его такие мелочи не интересовали. Однако она и не думала играть в прятки и строить из себя дочь состоятельных родителей, поэтому сказала прямо: «У меня таких денег нет». Кончаловский передал ей деньги, и она улетела навстречу своей судьбе, хотя и знала, что он женат. Но… если мужчина так упорно добивается той, которую случайно встретил в гостиничном лифте и теперь не может без нее существовать, значит, это не просто служебный роман между режиссером и актрисой, а, возможно, что-то большее?

Если честно, Юлия не думала о браке, когда согласилась прилететь к Андрею в Лондон, потому что… вообще не хотела больше выходить замуж! Как говорится, это блюдо мы уже пробовали – не понравилось. Она просто радовалась возможности вырваться на свободу, посмотреть мир, может быть, найти работу на Западе.

Когда они в очередной раз вернулись с Андреем в Лондон, он уже не был женат. Вдвоем они путешествовали по миру: как соратники, компаньоны – словом, как люди, занятые одним делом. Но прежде всего они были просто влюбленными…

Выйти за него он предложил после того, как они провели совершенно упоительную ночь в одном маленьком отеле в Майами. Там им выдали такие необыкновенные халаты, что, когда они уже летели на Ямайку, Юлия вздохнула: «Эх, какие были потрясающие халаты! Надо было один спереть!» Именно тогда, он, усмехнувшись, сказал: «Выходи за меня. Я люблю воровок!»

Разумеется, он любил не воровок, а именно ее! С ее непосредственностью и ребячливостью, всегда хорошим настроением, домовитостью, природным умением создать уют. Однажды, когда она в очередной раз прилетела в Лондон, Кончаловский был категоричен: «Утром пойдем жениться!» Бракосочетание было весьма скромным. И точно так же, как когда-то она обошлась без стандартного выпускного платья, в этот раз Юлия не стала надевать наряд невесты. Зато дорогого шампанского было море – его привезли отец ее мужа, Сергей Михалков, и его жена – тоже Юлия. Вчетвером они кутили до утра – вот это и было настоящим праздником!

Разумеется, она понимала, что тот, кто был до нее женат четыре раза, вполне может увлечься кем-нибудь еще, но – странное дело! – она этого не боялась. Как не боялась и того, что муж непременно станет засматриваться на красивых женщин. Режиссер – профессия творческая и предполагает тесное общение с актрисами, среди которых так много красавиц. Однако Юлия поступила очень мудро – она не стала ограничивать свободу Андрея. А тот, кто чувствует себя свободным, не замечает никаких уз, даже если это узы Гименея, одновременно самые прочные и самые ненадежные оковы на свете…

Они и сегодня вместе. Их брак стал очень счастливым, и именно в нем Андрей Кончаловский обрел то, что искал с разными женщинами всю жизнь: настоящий дом, где ему всегда рады, а на столе вкусная еда. Тут его всегда выслушают и дадут дельный совет… Даже если решение проблемы придет в голову жены ночью! Так и было, когда однажды она разбудила его посреди ночи, потому что нашла верный ответ.

Они вместе в радости и в горе – несколько месяцев назад семья режиссера попала в аварию и сильно пострадала старшая дочь, Мария.

Нам остается только пожелать семье Высоцких-Кончаловских поскорее пережить трудные времена и в полном составе плыть по волнам жизни дальше. И даже не плыть, а лететь – под алыми парусами любви.