«Ватсон, взяли ли вы свой старый армейский револьвер?»
Старого револьвера у Димки не было.
Было два новых.
Зеленомордые, увидев темную огромную фигуру, загородившую коридор, остановились. Низкие, широколицые, в черной одежде. Они стояли, молча глядя на Димку.
Он тихо потянул револьверы из кобур. От толпы зеленомордых донесся шелестящий звук: в руках появились длинные ножи.
Яггай направил на толпу диверсантов револьверы и начал медленно отступать спиной вперед. Зеленомордые так же медленно двигались на него. Ни звука, ни слова, темная толпа шла на Димку, напоминая агрессивную биомассу из фильма «Через тернии к звездам».
Самым идиотским в ситуации было то, что Димка молчал. Почему молчали зеленомордые, понятно: не для того они тайком проникли во дворец, чтобы тут же сообщить о своем прибытии. Димка же молчал, смешно сказать почему: он не знал, что кричать. Тревога? Нападение? Атас? К оружию, братцы? Все эти слова в лексиконе яггаев отсутствовали. А стрелять первым землянин не мог. Вот просто не мог, и все.
«Стреляй, кретин!»
Наверное, Димка думал слишком громко. Зеленомордые кинулись на него.
– ХЫРРРРР! – заорал Димка.
БАХ! БАХ!
Когда Димка делал модель револьвера, он понял, что к его нынешним размерам нормальный наган не подойдет. В итоге сейчас в нападающих выплюнуло два залпа картечи.
Передние ряды просто смело, остальные упорно продолжили бежать на Димку.
– ХЫРР!
БАХ! БАХ!
Выстрелы из револьверов в узких коридорах просто оглушали.
БАХ! БАХ!
Зеленомордые перепрыгивали через погибших товарищей и рвались к Димке.
БАХ! БАХ! БАХ! БАХ!
Когда ж вы кончитесь! А-а-а!
БАХ! БАХ! БАХ! БАХ!
ДАДАХ!
Нападающие плюнули на скрытность.
Вспышка выстрела, Димку хлестнула картечь, камзол взорвался клоками ткани, яггай заревел – свинец попал по глазам.
Один из нападающих, воспользовавшись удачным моментом, прыгнул на Димку и ударил ножом в сердце.
Под лезвием жалобно хрустнули очки во внутреннем кармане, нож скользнул и впился в руку. Резкая боль!
Димка отшвырнул напавшего в толпу, прислонился плечом к стене…
Упал в незамеченный узкий проем, напоследок получив еще один ножевой удар в грудь.
Парень почувствовал, как по его ногам промчалась орда зеленомордых. Где, где, черт побери, все эти гвардейцы, когда они нужны?!
Диверсанты убежали, наступила тишина. Димка перевернулся на бок, кровь лилась, пропитывая рукав. Порез на груди, небольшой, но тоже кровоточащий… Черт побери, так и убить могли…
Димка подумал, что если не остановит кровь, то умрет здесь в темном коридоре дворцового подвала. А если он не выберется – зеленомордые перебьют гвардейцев…
Наш герой сбросил остатки камзола, медленно перевернулся и сел. Скинул черно-красную рубашку, кровь, как будто обрадовавшись, полилась с новой силой. Ремнями от портупеи Димка перетянул плечо, обрывками рубашки забинтовал рану. Котелок потерялся безвозвратно. Парень нашарил только зеленую ленточку-бантик, машинально спрятал в карман штанов.
Хыррр… Где гвардейцы? Димка нащупал упавшие револьверы, затолкал их за пояс и попытался встать. Получилось, если держаться за стену, то почти не качает. Даже можно идти. Если медленно.
Голова кружилась, зрение работало с перебоями. Ночное зрение то вспыхивало, то опять отключалось, погружая Димку в темноту.
Коридор был завален трупами зеленомордых. Димка много перебил, но их осталось еще сколько же.
По-прежнему по стенке Димка двинулся в сторону выхода.
Мозг, работая на остатках крови, сообразил наконец, как диверсанты революционеров оказались в подвале.
Пока у западной стены неудачная катапульта отвлекала внимание и глушила разрывами гранат возможные звуки, с восточной стороны происходило следующее: под водой зеленомордые, которые могут дышать, как лягушки, протянули заранее утопленную цепь в водозабор канализации и прикрепили ее к той самой решетке, которая предохраняла от проникновения. Таинственное устройство было мощной ручной лебедкой. Когда раздались взрывы и гвардейцы отвлеклись, лебедка была задействована, цепи натянулись, решетку вырвало, проход был открыт. Отряд зеленомордых двинулся внутрь дворца. А там наткнулся на одного невезучего яггая…
Пошатываясь, Димка вышел в знакомую часть подвала.
Тайный выход был разрушен взрывом. Рядом лежал присыпанный камнями мертвый гвардеец.
Димка не знал, что произошло. Когда из коридора донеслись звуки выстрелов, гвардеец сделал то, что должен был: вызвал подкрепление и поджег фитиль мины, которая должна была обрушить коридор в случае прорыва вражеской группы. Не знавшие этого аристократы, которых и осталось-то всего с десяток, рванулись в туннель, где и погибли после взрыва. Взрыв крайне разочаровал революционеров в засаде возле церкви, которые надеялись, что король все же сунется в ловушку.
Поглядев на застреленного парня, Димка побрел к выходу. Черт, как же кровопотеря может ослабить такое огромное тело… В голове бухало, в ушах, казалось, застряли плотные ватные комья.
Где гвардейцы?
Сквозь глухоту Димка услышал выстрелы. Он поднялся по лестнице на первый этаж, опустился на колени около окна, выходившего во двор, и выглянул.
Теперь все понятно…
Товарищ Речник применил свой излюбленный прием: отвлечь с одной стороны и ударить с другой. Когда по подвалу двигались зеленомордые, начался обстрел стены.
Гвардейцы стреляли по революционерам, бахали пушки у ворот, осыпая нападающих каменной картечью, а в это время из подвалов во двор выбегали зеленомордые. Расчет у нескольких пушек, предусмотрительно стоявший в отдалении от ворот (последний шанс, так сказать), был вырезан. Затрещали выстрелы, припав на колено, зеленомордые начали обстреливать гвардейцев на стене и возле ворот. Со стены рухнул на камни гвардеец. Молча.
Димка выбил локтем стекло и прицелился в ближайшую группу диверсантов…
Щелк. Щелк.
Тысяча чертей! Патроны кончились!
Димка взревел и ударил кулаком по окну, вынеся раму, со звоном упавшую вниз. Единственное, чего добился, – в выбитое окно влетело несколько пуль, и от диверсантов, и от гвардейцев. Не попали.
А это что?
Из подвала выбралась и героическим броском рванулась к воротам большая группа. Выстрелы со стены выбивали из нее людей, но группа упрямо двигалась к цели.
Понятно, что они хотят их открыть. Но как? Там же все заклепано…
Димка спрятал револьверы и, качаясь, побежал во двор. Хоть как-то помочь, застрелить ведь не смогут… Хоть задержать…
Ладно… Вот он, выход яггая…
– СМЕРТЬ! – заорал Димка и рванулся к группе зеленомордых, уже добравшихся до ворот и что-то там творящих. На бегу подхватил с земли нож мертвого революционера, не добравшегося до ворот.
Группа неожиданно начала разбегаться, открыв Димке то, что висело на створках. Несколько бочонков, к которым по фитилю радостно бежал огонек…
ЧЕРТ!
Димка бежал к воротам, несколько пуль ударили в грудь и спину…
Только бы успеть… Это ведь не боевик, тут не нужно думать: «красный или синий»…
Успеть…
Успеть…
Огонек вбежал вверх по фитилю и скрылся в бочонке.
БАБАХ!
Горячая волна пламени, осколки металла, щепки, дым – все это ударило в Димку и отбросило его к стене дворца.
Димка потерял сознание.
Темнота…
Темнота…
Темнота…
Вода в лицо и яркий свет!
Димка открыл глаза.
Над ним висела радостная физиономия рогатого черта.
Неужели?!
– Парень, ты наш?
В смысле? Хотелось бы надеяться, что нет…
Димка сел.
Тьфу ты, померещится же…
Не черт, а рогатый фавн, представитель одной из рас здешней планеты. С пистолетом в руках, в городской одежде. На груди – зеленый бант.
– Ты наш? – допытывался черт-нечерт.
Димка обвел мутным взглядом окрестности – двор, створки ворот, лежащие на земле, группы революционеров, перемещающихся туда-сюда… Зеленое знамя, развевающееся над воротами.
Дворец взят. Гвардейцы проиграли.
– Парень?
Димка неспешно залез в карман штанов и достал оттуда ленту. Протянул ее революционному черту.
– Я сразу понял, что наш! – просиял тот. – Как ты?
– Плохо, – не стал врать Димка.
– Посиди здесь, пока до тебя врачи доберутся, хорошо? А то много сегодня раненых… И убитых… Зато день какой!
– Моя сидеть. – Димка отполз к стене дворца и привалился спиной. Сознание постепенно включалось.
Засохшая кровь склеила шерсть на груди и руках, превращая его не то в жертву маньяка, не то в самого маньяка. Кое-где к коже прилипли картечины, в одном месте – осколок. Грязные штаны, черная повязка на руке… Жгут слетел. А где револьверы? Пусть разряженные, но это оружие… Вот они, за поясом… Не потерялись…
Взгляд обвел двор. Заработал внутренний бинокль.
Двор усеян телами. Красно-белые гвардейцы, черно-зеленые революционеры… Мертвые.
После взрыва ворот гвардейцы не собирались сдаваться и продолжали стрелять по ворвавшимся во двор. Много революционеров полегло. Неудивительно, что фавн принял его за одного из своих. Вот только долго притворяться не удастся, рано или поздно его увидит кто-то, кто знает, что единственный яггай в городе был на стороне контрреволюции. Совсем не хочется узнавать, какой вид казни для него выберут…
Хотя…
Димка пригляделся. Вот доктора подбирают раненых революционеров, дают воды, перевязывают. Это понятно. Но вон два человека точно так же пытаются помочь гвардейцу с окровавленной головой. То, что тот сопротивляется, – уже второй вопрос. И мертвые. Их сносят в разные места, но и своих и гвардейцев аккуратно, на носилках. Не тащут, взяв за ноги, хотя после смерти своих товарищей революционеры не могут испытывать особой любви к гвардейцам. Может, не все так страшно?
С другой стороны, станет ли тебе легче, Димитрий, от осознания того, что перед казнью тебя вылечат и вежливо пригласят на эшафот? Не намного. Лучше потихоньку скрыться, пока никто не видит…
Тут из дворца начали выводить пленных со связанными руками и выносить убитых. На носилках лежали и горожане, и революционеры, и гвардейцы… Вон несут одного мертвого эльфа с простреленным виском…
Димка сел и закрутил головой. А где господин Шарль? Генерал Юбер? Король с королевой, в конце концов? Где товарищ Речник, Жозеф? Где главы двух противоборствующих сторон?
Как бы отвечая на его вопрос, народ зашевелился, и все, как опилки под действием магнита, повернулись к воротам.
В них входил товарищ Речник, прикрывший свою лысину шляпой-конусом с роскошным зеленым бантом-пропеллером. Сзади за ним шли два хуманса, которых Димка видел арестованными, высокий зомбик, Жозеф… А, ну да, мышаны отравились в тюрьме… Куда это ревком в полном составе?
Тут Димка понял куда. Принимать капитуляцию.
Из дверей дворца вывели короля.
Его величество, Вадим Добрый, яростно сверкал глазами, но послушно шел. В своем белом мундире с золотыми рукавами. Руки ему, в знак уважения к его уже бывшему положению, не связали. По-прежнему в красном плаще, из-под которого грустно свисал поникший хвост. Только короны не было, ее нес сзади лопающийся от собственной значимости гном-революционер.
Король и товарищ Речник остановились друг против друга. Речник повертел в руках протянутую корону как абсолютно ненужную вещь и передал товарищам.
На площади стало так тихо, что Димка расслышал слова Речника:
– Ваше величество, вы арестованы.
Король качнулся, а потом…
Наверное, никто не догадался, а может, не осмелился обыскать короля. Он выхватил пистолет и два раза выстрелил Речнику в грудь.
Толпа ахнула.
В установившейся звенящей тишине товарищ Речник посмотрел на две дымящиеся дыры в своем камзоле и извлек из одной смятую пулю.
– Попытка убийства, – сказал он.