Нет, Речник точно сошел с ума!
Каменотес покачал головой. Он вместе с частью своих верных людей пришел во дворец. Пивовар и остальные верные остались в безопасном месте. До сего момента заговорщики не отрицали ум Речника и опасались некой хитрой ловушки. Но теперь!
Что будет делать человек, которого собираются лишить власти? Призывать верных ему людей, вербовать новых сторонников, крепить оборону… А что делает Речник?! Он вызвал в кабинет всех тех, кто находился во дворце, и взял с каждого расписку в том, что тот не будет участвовать в беспорядках и мятежах! Глупец! Кто в таких делах вспомнит о каком-то обещании, пусть даже письменном?
Каменотес по привычке сунулся было в кабинет Речника, но тут выяснилось, что в кабинете что-то сгорело – запах дыма чувствовался даже из-за плотно запертых дверей, – поэтому вождь (бывший вождь, мысленно усмехнулся Каменотес) находился в другом кабинете, гораздо более маленьком и тесном.
– Ну что… – начал хуманс, открывая дверь.
– Ты пришел дать мне расписку? – перебил его Речник.
Каменотес сбился:
– Какую расписку?
Он что, серьезно?!
– Расписку о неучастии в беспорядках и мятежах. Пора прекращать это революционное шатание и наводить порядок.
– Ты ничего не забыл?
– Ах да. И еще устанавливать законность.
– Я об ультиматуме!
– Каком еще ультиматуме? – непонимающе поднял брови тролль.
Каменотесу показалось, что его собеседник сошел с ума.
– Ты что, забыл? Забыл то, что от тебя требовали?
– А, это… Нет.
– Не забыл?
– Нет – это мой ответ на ваше требование. Ничего я делать не собираюсь. Пиши расписку.
Речник сунул лист бумаги опешившему Каменотесу.
– Вот тебе расписка! Вот тебе расписка!
Клочки разорванной бумаги разлетелись по кабинету.
– Я еще вернусь! – повернулся Каменотес, выбегая.
Хлопнула дверь, качнулся шкаф, запахло штукатуркой.
– Возвращайся, возвращайся… Я готов.
Товарищ Речник прошел пару шагов туда-сюда по кабинету.
– Гражданин Артур! – позвал он.
Дверцы шкафа, который вовсе не был шкафом, а прикрывал вход в другую комнату, раскрылись. Наклонившись, оттуда вышел высокий человек, которого можно было бы спутать с покойным королем, не будь он гораздо старше.
– Что скажете?
Кисточка хвоста высокого гражданина нервно метнулась.
– Последний точно не оборотень.
Будущий тесть-свекор господина Шарля нервничал, и заметно. Он чувствовал, что во дворце готовится что-то, от чего лучше держаться подальше, поэтому проклинал тот день, когда согласился помочь этому длинному мерзавцу.
– Не оборотень…
Оборотнями Речник и Артур начали называть тех, кто не был тем, кем выглядит.
– Значит, – подытожил тролль, – только двое.
Артур кивнул. Эльфийка из охраны Речника оказалась хумансом, а также гном из дворцовой обслуги тоже был хумансом.
Нашествие хумансов-оборотней какое-то…
– Спасибо вам, гражданин Артур. Какое вознаграждение хотите за вашу помощь?
Будущий тесть господина Шарля хотел только одного: чтобы его отпустили домой и никому не говорили о его участии в разоблачении оборотней.
– Пришельцы из других миров?! Да вы с ума сошли!
Дон Мильер расхохотался так искренне, как может смеяться только человек, услышавший совершенно ясную глупость.
– Вы еще скажите, что наши друзья др…др… тррррр.
Это не пленник запнулся, это Димкина интуиция попыталась перевести непонятное слово, но почему-то дала сбой.
– Не скажу, – спокойно дождался окончания смеха господин Шарль. – Потому что я точно знаю, кто они и откуда. А теперь и ты расскажешь нам об этом.
– А если не скажу, – черный эльф откровенно забавлялся, – то что?
– Откусить голова, – прорычал Димка.
Вообще-то он простонал (глаза по-прежнему резало), но в яггайском исполнении даже стон звучал угрожающе.
– Что я вам расскажу без головы?
– Откусить нога. Левая.
Повисла пауза. Чувствовалось, что всем стало интересно, почему именно левую ногу, но задавать глупые вопросы никому не хотелось.
Единственная, кого не заинтересовал этот вопрос, – Флоранс.
Зомбяшка сидела в углу, прямо на полу, и, гремя ложкой, поедала из кастрюли остатки борща. Когда она нервничала, ей всегда хотелось есть, а из еды были только жалкие остатки великолепного блюда, которые сохранились в кастрюле после падения. Флоранс облизнула ложку, с тоской посмотрела на абсолютно пустую кастрюлю и приступила к решению сложной задачи. У нее был кусок мяса, который при падении кастрюли упал на стол, после чего стол рухнул на пол. Можно ли считать, что мясо упало на пол, и если нельзя, то можно ли его съесть? Тем более что пахнет оно так вкусно…
– Ты, дон Мильер, – отвлекся от аппетитно чавкающей зомбяшки господин Шарль, – расскажешь все, что знаешь о друзьях, которые помогали вам, которые поставляли вам информацию из дворца. Расскажешь. Или умрешь.
– Хочешь сказать, если признаюсь, ты меня не убьешь?
– Скажем так, я не убью тебя в этот раз. Иначе… Джон.
Лязгнули ножи.
– Начинай рассказывать.
Господин Шарль вышел из комнаты.
Неизвестно, что именно подвигло черного эльфа на откровенность. Возможно, отсутствие в комнате давнего врага. Возможно, репутация Джона, который не преминул бы порезать его тонкими полупрозрачными ломтиками. Может быть, грозный яггай, меховой кучей торчащий в углу комнаты. Может быть, даже ему действовала на нервы зомбяшка, сидевшая над огромной кастрюлей, испачкавшая мордашку в чем-то красном и урча обгладывающая косточку.
Он об этом не говорил. Зато черный эльф рассказал то, что знал о «друзьях»…
Бывшие гвардейцы всем были хороши: смелые, храбрые, честные… Вот только несколько… как бы это сказать… прямолинейные. Появился некий таинственный Друг, бескорыстно взявшийся снабжать их информацией из дворца – никому и в голову не пришло задуматься, с каких таких пор в мире Свет появились бескорыстные благодетели. Проверили пару раз сведения: нет, не врет источник и не в ловушку заманивает, на этом и успокоились.
Дон Мильер, воспитанный в суровых условиях Острова черных эльфов, не верил в добрых дядей. Если кто-то тебе помогает, – значит, потом выставит счет за помощь. Не выставляет? Получается, ты делаешь то, что ему нужно, этому самому «кому-то». То есть это не тебе бескорыстно помогают, а ты на кого-то бесплатно работаешь.
Бесплатно работать дон Мильер не любил. Ни на кого.
Черный эльф долго следил за генералом Лораном и все-таки поймал того, кто подкидывает записки. Эльфийка. Судя по одежде – из горожанок. Черный эльф попытался было проследить за ней, но вовремя понял, что молодая девушка неожиданно умело определяет слежку. Прекратил преследование и задумался.
На следующий день дон Мильер занял позицию наблюдателя у дворца. И поймал-таки ее, увидел ту самую эльфийку. Значит, правильно сообразил: тот, кто обладает информацией из дворца, – работает во дворце.
В несколько этапов, очень осторожно, дон Мильер нашел дом эльфийки.
Димка в этом месте рассказа почувствовал невольное уважение к черному эльфу. Сволочь, конечно, но упорная.
Во время слежки эльф почувствовал неладное.
Вернее, что-то непонятное он заподозрил еще в первых записках. В них иногда были сведения, которые можно было получить только от самого Речника. Или от человека, которому он рассказал это. То есть от очень и очень надежного человека, которым наверняка не была эльфийка из охраны. Да, черный эльф установил и как зовут Друга, и кем она служит при революционерах.
Потом появилась и вторая странность. Эльфийка никогда не писала свои записки для монархистов во дворце, она всегда сначала шла домой. Зачем? И дома она всегда занавешивает окна. Почему?
Дон Мильер даже ухитрился подслушать, что происходит в квартире, когда эльфийка там. Тут появилась третья странность.
Эльфийка Жанетт разговаривала сама с собой.
Иногда, очень редко, только в собственном доме, как будто разговаривала с кем-то, кого дон Мильер не слышал.
Сумасшедшая? Но безумцы не шпионят в пользу неизвестно кого… И толпами не ходят. В один из дней дон Мильер увидел, как эльфийка общается с неким гномом, и наметанный глаз черного эльфа точно сказал, что они связаны общей тайной. Проследив за гномом, дон Мильер понял, что тот точно так же разговаривает сам с собой и тоже работает во дворце.
Потом нашлись и другие подобные люди…
В столице тайно действовала и преследовала некие цели целая организация.
Кто это такие?
Дон Мильер уже понял, что эти люди обладают некими сверхъестественными возможностями. Логически поразмыслив, он понял, что они могут разговаривать друг с другом на расстоянии. Иначе пришлось бы признать, что это – сумасшедшие, разговаривающие сами с собой.
Сначала черный эльф предположил, что таинственные друзья – шпионы Той страны. Но тогда приходилось признать, что с такими возможностями они уже давно убрали бы Речника, а не подставляли бы заговорщиков-гвардейцев.
Либо их слишком мало, либо они боятся действовать сами, либо…
Либо они преследуют свои цели.
Дон Мильер пошел в своих рассуждениях от результата. Чего добились «друзья», если предположить, что это они стоят за революцией?
Разве что беспорядка.
И тут черного эльфа осенило.
В истории мира Свет точно так же, как в истории Земли, были свои тайные общества, желавшие всеобщего счастья, равенства и братства. Некоторые из них появлялись и исчезали, как бабочки-однодневки, не оставляя в истории даже следа крылышек. Другим же удавалось нашуметь, вроде совершившего нынешнюю революцию «Света сердца».
Дон Мильер предположил, что «друзья» работают на некую всемирную тайную организацию, на которую изначально работал товарищ Речник. Но потом граждане революционеры пошли куда-то своим собственным путем, и их цели разошлись с целями тайной организации. И вот теперь эмиссары общества следят за Речником, пытаясь наставить его на путь истинный. Использую при этом некие волшебные предметы. Не магические, а именно волшебные.
Стоит ли связываться с такими могущественными людьми? Или стоит с ними подружиться?
Дон Мильер уже был готов пойти на контакт, но тут он заметил за эльфийкой слежку. Потом были отравлены все его товарищи. А после дон Мильер увидел символ господина Шарля и забыл обо всем, кроме мести…
Джон уже вытягивал из дона Мильера мелкие подробности слежки за «друзьями», Димка осторожно снял с глаз ватные тампоны и понял, что снова может видеть, Флоранс тоскливо рассматривала обглоданное ребрышко, явно размышляя, нельзя ли из него еще чего-нибудь извлечь съедобного…
Дверь в комнату распахнулась, внутрь шагнул господин Шарль и ворвался вихрем черный эльф Жозеф:
– Товарищи! Вы нужны революции! Собирайтесь! Гражданин Хыгр… Ох, трррль, тррль, трррль…
Жозеф шарахнулся в сторону. Глаза у Димки, может быть, и перестали болеть, но яггай с кроваво-красными глазами – не то зрелище, которое успокаивает нервы.
Слегка ошарашенного дона Мильера отвезли в тюрьму. Без приговора, без ареста, просто по личной просьбе начальника революционной полиции. В революционном хаосе есть свои достоинства, если, конечно, ты имеешь нужные знакомства…
Димка переоделся – глаза красные, да еще и костюм красный. Перипетии приключений изрядно потрепали костюм, а сапоги, купленные еще в дореволюционной столице, стоптались. Прихватил револьверы, запасные патроны и вышел.
Вернулся и затащил в комнату Флоранс, которая порывалась ехать с ним, крича, что не собирается становиться вдовой, не успев как следует стать женой. Каким образом ее присутствие в переделке спасет Димку, зомбяшка не уточняла и не собиралась этого делать. Она просто хотела быть с Димкой. И умереть с ним, в случае чего.
Димка не стал долго спорить. Он вручил Флоранс один из револьверов, сказал: «Быть здесь, не ходить, чужой – убивать» – и поцеловал девушку взасос. Потом быстро исчез, пока она не опомнилась.
В карете уже находились Джон, господин Шарль, Жозеф, пара незнакомых полицейских – хуманс и эльф, а также (несколько неожиданно) Кэтти. С огромным тяжеленным свертком.
– Что делать? – уточнил Димка.
– Будем брать. – В темноте кареты, тронувшейся с места, блеснули зубы черного эльфа.
Как захватить шпионку, если ты опасаешься, что ее хозяева могут попытаться ее выручить или же просто примут меры и обрубят хвосты?
Можно, конечно, имитировать ее смерть, но риск того, что хозяева заподозрят неладное, остается. Люди, в конце концов, не часто погибают.
Значит, что?
Значит, нужно схватить ее тогда, когда вероятность гибели любого человека наиболее возможна.
Ну, например, в ночь государственного переворота.
Эльфийка Жанетт, которая не была эльфийкой, не заподозрила неладное, когда товарищ Речник переместил свой кабинет в самое безлюдное крыло дворца. Когда ее поставили охранять двери, она опять-таки ничего не заподозрила. Даже когда ее напарницу отозвали и она осталась одна в пустом и тихом коридоре, даже тогда эльфийка-неэльфийка не подумала плохого. За время ее службы в охране вождя бывало разное.
Вот когда в коридоре появился товарищ Кузнец с группой серьезных парней… Она поняла: сейчас ее будут брать.
Не время было раздумывать, на чем она прокололась и за что ее собираются арестовать.
– Товарищ Речник у себя? – громко спросил черный эльф.
Может, она ошиблась? На мгновение кольнула надежда… Нет.
Эльф еще может притвориться, но взгляды его ребят направлены только на нее, и в каждом горит азарт. Азарт охотничьей собаки, увидевшей лису.
Черная пятерка бросилась на девушку, грохнул выстрел, один из полицейских, эльф, упал на пол, кровь заливала лицо.
Девушка, в разорванной одежде, похожая на жертву банды насильников, отчаянным рывком вывернулась из рук – не хватало, не хватало ребятам сноровки… Хрустнула кость взятой на излом руки, отчаянно вскрикнул саламандр…
Эльфийка кубарем прокатилась по полу, вскочила на ноги, как резиновая (если бы кто-то из преследователей знал, что такое резина), и бросилась к видневшейся в конце коридора двери.
Ее хотят взять живой, иначе просто начали бы стрелять. Значит, живой она сдаваться не должна.
Но как не хочется умирать…
Жанетт уже почти добралась до спасительного выхода…
Дверь распахнулась, и выход превратился в ловушку.
Весь проем загораживал своей тушей огромный яггай. С револьвером в лапе.
Револьвер?!
– Откуда?! – выдохнула эльфийка. – Ты тоже?..
В глаза ей смотрело огромное черное дуло.
– Стоять.
Он не будет стрелять… Эльфийка подпрыгнула, ногами толкнула в грудь яггая (остальные преследователи были в нескольких метрах), быстро глянула на дикаря…
– Свобода, равенство, братство, – шепнула она и, сжавшись комком, бросилась в окно, разлетевшееся брызгами стекла.
Димка прыгнул к окну, еще не успев понять, что он будет делать… Не стрелять же, в самом деле.
Эльфийка в точности повторила прыжок де Бюсси. С тем же результатом.
Мертвая девушка висела на ограде, насквозь пробитая в трех местах острыми прутьями.