– Не согласен. Что хорошо для РОКа, то хорошо и для России.
«Это радует, – думал Димка, слушая господина Локтева, – что то, что творилось в мире Свет, – не позиция всей России, а самодеятельность одной мегакорпорации. Которая, что бы она там про себя ни думала, – еще не вся страна. Значит, долбанулись только сотрудники РОКа, а не вся Россия в целом. Не все так уж безоблачно, господин Локтев, как вы нам рассказываете, значит, есть там и недовольные вашей политикой, есть и какой-то аналог коммунистов, которых вы не смогли купить, есть и национальные течения… Кстати».
– Как живут в России другие национальности? – прочитал записку Локтев. Сел поудобнее. – Какие именно?
Господин Шарль загадал Димке загадку и уехал куда-то на неделю. Поэтому все, что делал Димка – в промежутках между общением с Флоранс, – разговаривал с господином Локтевым, самым спокойным из всех пленников. Другие, понимая, что судьба их родственников повисла на волоске, впали в депрессию. Были даже попытки самоубийства и нападения на охрану. Поэтому к другим пленникам Димку не подпускали. Хотя представить нападающего на яггая человека не мог никто. Поэтому у охраны Димка, похоже, проходил как «предмет, могущий послужить в целях самоубийства».
«ЯКУТЫ, ЕВРЕИ, ЧЕЧЕНЦЫ», – написал Димка записку.
– У нас нет таких народов, – безапелляционно заявил удивленному Димке Локтев. – Они все считают за счастье называть себя русскими.
«Вот это да. Ничего себе национальная политика. Практически нацизм в чистом виде. И что характерно: при этом в стране демократия, либерализм и цивилизованность».
– Господин Хыгр, – настоящее свое имя Димка называть не хотел, – давайте вернемся к нашему разговору о моем освобождении…
У Димки было сильное подозрение, что кто-кто, а Локтев выйдет отсюда только сразу под землю. Уж слишком много он узнал.
– Вы ведь не здешний, вы из более развитого мира и, значит, должны понимать, что вы… в смысле здешние обитатели просто не смогут ничего, совершенно ничего нам противопоставить…
«Они не смогут ничего нам противопоставить. Даже если это местные захватили базу, все, что у них есть, – жалкие поделки вроде этого мифического планера. На второй базе были только «чистые», а русского языка местные не знают и допросить не смогут… И установка их заинтересует только как огромный слиток серебра. Воспользоваться ею они не сумеют…»
Сеньор Хорхе немного нервничал. Если честно, то звали его иначе. Настоящее его имя было Круглицын Сергей Данилович, заместитель руководителя проекта «Звезда» по внешней работе. Да и среди местных он был известен как господин Хиалис, а вовсе не Хорхе.
У роковцев не было глючной и непредсказуемой языковой интуиции, поэтому все имена они слышали так, как те звучали.
Причин нервничать у сеньора Хорхе-Круглицына-Хиалиса было две.
Небольшая: сеньору Хорхе – назовем его так для единообразия – пришло письмо из Риарош, более известной как Эта страна, с предложением встретиться и обсудить причины и следствия вторжения Арлинаш, то бишь Той страны – в Эту. В письме прямым текстом намекалось, что в руках у представителей революционной власти находятся пленники со второй базы.
И большая: на встрече находился куратор проекта от МВР, господин Высоков. При виде этого высокого человека в черном костюме как-то сразу забывалось о том, что РОК – крупнейшая корпорация мира, и как-то сразу вспоминалось о том, что интересы России и интересы корпорации не одно и то же.
В порт столицы Арлинаш вошло небольшое суденышко. Команда, из одних синекожих тритонов, и один пассажир – высокий хуманс в широкополой шляпе.
Господин Шарль не любил перепоручать важные дела другим людям.
Длинный господин спрыгнул на причал, оплатил таможню и двинулся в город. Суденышко тем временем протолкалось между многочисленными кораблями и нахально втерлось между двумя военными фрегатами. Порт был наполовину заполнен военными, поэтому за соблюдением пропускного режима, даже если бы был знаком такой термин, не следили.
Команда тритонов прошуршала в трюме, вылезла на палубу и тихо, неприметно погрузилась в воду. Дойдя до дна, тритоны поплыли вдоль берега. Подальше от порта. Как можно дальше.
Господин Шарль продвигался в толпе снующего туда-сюда народа. Здесь были представители всех существующих в мире Свет рас. Хумансы, эльфы, тролли… Гномы, которые делились на три расы, чьи различия не понимал никто, кроме самих гномов… Гоблины, зеленомордые и тритоны… Саламандры, фавны и невампиры… Мышаны, неожиданно много, видимо, большая часть – эмигранты из Этой страны. Проходили высокие представители королевской расы. Вспархивали над толпой летуны. Мелькнул одинокий, немного испуганный хрюн в матросской одежде. Бесшумно скользили зомбики. Кричал, распоряжаясь, собакоголовый купец.
Встречались и представители рас, до сих пор не попадавшихся Димке на глаза, а потому не имевшие для него названия. Блестели белой кожей суровые люди северной расы, чьей магической особенностью была устойчивость к холоду, очень любившие сладкие яблочные рулеты. Проходили, раздвигая толпу широченными плечами, ярко-красные южане, единственные, кто мог выжить в Раскаленной Пустыне. Спорили на своем языке прибывшие с Востока люди, похожие на хумансов, но с зелеными, как трава, волосами.
Не было видно разве что яггаев (но их единственный представитель сейчас тосковал в замке) да черных эльфов… Хотя нет, один черный эльф был виден. Виден хорошо: он раскачивался на виселице возле выхода с территории порта.
Двадцать две различные расы. Господин Шарль не стал вспоминать, когда они последний раз выясняли, какая раса лучше, а какая хуже.
Сейчас такими вопросами уже не занимались.
– Расскажите мне, господин Круглицын, – неожиданно нарушил тишину куратор МВР, – как у вас успехи с вторжением в Риарош.
Сеньор Хорхе помолчал минуту, мысленно переводя фразу на язык Той страны. После превращения, позволявшего не только приобрести облик местного жителя, но и получить знания местного языка, русский воспринимался как иностранный.
Была и другая причина молчать, и проклятый куратор ее прекрасно знал. Вторжение уже закончилось. Закончилось бесславно. Революционеры объединились с монархистами – да где это вообще такое видано?! – и при поддержке с воздуха (все-таки планер не был мифическим) прижали армию Той страны к морю. Сейчас остатки десанта лихорадочно грузились на корабли, чтобы отплыть обратно. Не помогали даже пулеметы, тем более у противника они тоже появились.
– Молчите? Правильно. Вам сразу сказали, что армия не готова воевать.
– Она была готова! Оружие, снабжение, пулеметы опять же…
– Армия, готовая воевать, и армия, готовая побеждать, – суть две разные армии. Вторая при малейшем сопротивлении тут же теряет весь боевой дух.
– Но…
– Не перебивайте меня.
Сеньор Хорхе замолчал.
– Ваша битва проиграна. И тот представитель революционеров, скорее всего, прибыл предложить вам условия капитуляции.
Короткая пауза.
– А что, если вождь революции хочет с нами договориться? Что, если…
– Все еще думаете, что можно купить любого? Смотрите не переплатите. Если за ваши ошибки будет расплачиваться страна…
– Чем они могут угрожать России?
– Не перебивайте меня…
– Господин Хиалис, – дворецкий-эльф распахнул двери, – к вам мастер Шеррал из Риарош.
Да, именно таким было настоящее имя господина Шарля.
– Пусть войдет.
В дверях возник человек. Сеньор Хорхе с неудовольствием подумал, что переговорщик слишком похож на господина Высокова. Наверняка такая же холодная тварь. О чем подумал господин Высоков – осталось неизвестным.
– Доб-рый день, – раздельно произнес по-русски прибывший, и сеньор Хорхе понял, что надежд на благополучный исход не осталось.
– Я не буду долго рассказывать, для чего прибыл.
Мастер Шеррал, он же господин Шарль, сидел за столом, сцепив пальцы в замок. Свою широкополую шляпу он не снял, чем тихо раздражал сеньора Хорхе.
– Я знаю, кто вы такие, откуда прибыли в наш мир, с какими целями. Я знаю, что это вы стоите за революцией в моей стране, вы устроили вторжение, вы засылаете своих агентов к нам.
Девушка-летунья тихо зашептала на ухо господину Высокову, переводя ультиматум.
– Мы захватили в плен ваших людей, ваше оборудование. Теперь мы требуем, чтобы вы прекратили свою деятельность и удалились из нашего мира.
Из-под полей шляпы блеснули светлые глаза:
– Позвольте нам самим решать, как жить.
– В противном случае?
– Что вы имеете в виду?
– Что будет, если мы не уйдем? Если вот сейчас я позову своих людей, они прикончат вас, а потом мы начнем новую войну? Что вы сможете с нами сделать?
Господин Шарль откинулся на спинку кресла. Достал из кармана крупные часы и взглянул на них:
– Вы сможете это узнать через… тринадцать минут.
Он убрал часы, достал сигару и щелкнул зажигалкой.
– А можно попросить вас не курить?
– Можно, – сказал господин Шарль и выдохнул облако дыма.
Наступила пауза. Сеньор Хорхе взглянул на Высокова, но тот наблюдал происходящее отстраненно.
– Вы, разумеется, можете начать войну, – проговорил господин Шарль, – но учтите, что мы нашли способ обнаруживать ваших агентов, превращенных в людей.
– Мы люди!
– Да? Я имел в виду – в наших людей. Также мы нашли способ находить ваши устройства, любые устройства, чужеродные нашему миру… Э-лек-три-чес-тво. Больше ваших тайных агентов у нас не будет.
– Как это ваше умение поможет в том случае, если мы нападем на вас? Отличить наших людей можно будет просто по военной форме.
На самом деле новость была плохая. Очень плохая. РОК не хотела начинать вторжение из России, опасаясь противодействия судебных приставов из других миров. Хотя аналитики компании и склонялись к тому, что приставы не следят за межмировыми войнами, а только контролируют деятельность сосланных колдунов и магов, но господин Лисов рисковать не хотел. Так что новость о прекращении тайной работы была плохой. Круглицын блефовал. А вот его собеседник, похоже, нет. По крайней мере, были точные сведения, что они находят и ловят агентов.
– У нас найдется оружие, которым мы воспользуемся. Мы уже могли создать летающие машины, метатели пуль…
– У вас есть советник из другого мира? – неожиданно спросил Высоков.
– Вы считаете, – господин Шарль выдохнул сигарный дым, – что мы недостаточно умны для того, чтобы придумать все это сами? Опасная ошибка.
«У них есть кто-то. Кто-то, кто, как и мы, прибыл из другого мира, – подумал сеньор Хорхе. – Кто-то неизвестный путает нам карты и почему-то стоит за Риарош. В чем его выгода, непонятно, но связываться с противником, не зная о нем ничего, – опасно…»
– Вы в курсе, какое оружие может вас встретить? Ваши игрушки будут просто…
– Тан-ки. Са-мо-лет. Бом-ба. Я знаю ваши возможности. А вот знаете ли вы наши? Мы разобрались в вашей установке и можем в любой момент открыть проход в ваш мир в любом месте.
– И что? Армия с мушкетами против танков?
– Нет.
– Тринадцать минут истекли, – перебил разговор господин Высоков.
– Совершенно верно.
В трюме брошенного тритонами кораблика сошлись вместе стрелки часов. Щелкнул механизм, зажужжала пружина, накручивая на валик тонкую нить. Нить, тянувшуюся к огромному рулону ткани, сплошь покрытому рунами огня. Именно этот рулон возил господин Шарль на «Лапуте», ожидая подходящего момента. И вот момент настал.
Инициирующая магическую взрывчатку нить натянулась и лопнула.
Огромный огненный шар мгновенно вспух на территории порта, захватив часть вспыхнувших кораблей. С оглушительным грохотом сжался внутрь самого себя и взорвался.
Корабли, ближайшие постройки порта мгновенно прекратили существовать. Даже вода, казалось, испарилась.
В радиусе нескольких миль затряслись дома. Во всей столице не осталось целого стекла.
На месте, когда-то бывшем портом, вырос до самого неба туманно-белый гриб взрыва.
– Что… Что это было? – прохрипел, поднимаясь с пола, сеньор Хорхе.
Господин Шарль стряхнул с полей шляпы осколки стекла. Невозмутимый господин Высоков выдернул тонкий осколок из щеки. Побежала струйка крови.
– Это – демонстрация нашего оружия. Далеко не самая мощная демонстрация. Мы можем создать оружие, позволяющее легко разрушить город. Как там вы это называете? А-том-на-я бом-ба?
Сеньор Хорхе подумал было, что местным не повезло, как вдруг в его голове сложились «бомба» и «установка». Выступивший пот был настолько холоден, что, казалось, сразу же замерзал коркой льда.
– Если вы, – перегнулся через стол господин Шарль, – не выполните наши требования, то наша бом-ба будет перемещена в ваш мир. Хотите такой же фейерверк над своей столицей?
Господин Шарль впился глазами в сеньора Хорхе, как будто вопрос не был риторическим.
– Н-не хочу…
– Убирайтесь из нашего мира.
Господин Шарль бросил на стол бумагу, видимо, с изложением требований и вышел, хрустя сапогами по стеклу.
– Значит, – господин Высоков меланхолично разглядывал окровавленный осколок, – ваша деятельность, говорите, никак не повредит России?
Круглицын подумал, что решать, конечно, Лисову, но он бы ушел отсюда, из этого недружелюбного мира.
Да что там ушел. Убежал бы.
Ветер медленно относил облако взрыва в сторону моря. Нет, не была, конечно, бомба господина Шарля атомной. Обычная магическая взрывчатка, разработки одного слишком умного мышана, разве что рулон ткани гораздо больше, чем был раньше. Так что господин Шарль своих оппонентов обманул. Не было у него бомбы мощнее.
Во-первых, потому, что для чернил, которыми рисовались руны, требовались редкие ингредиенты. Люди товарища Речника обыскали всю столицу, но найденного количества хватило только на одну бомбу. Сейчас, кажется, сумели найти еще немного, можно построить еще пару бомб. На всякий случай.
Во-вторых, бомба, мощностью хотя бы в одну килотонну, и весила бы примерно одну килотонну. Такую бомбу построить теоретически можно. Если раздеть догола всех жителей Этой страны. На практике ее ни с места не сдвинешь, ни в портал не пропихнешь. И по частям ее не переместишь: магические устройства на рунах работают в мире декабристов только при одном условии – если они полностью созданы в мире Свет. Роковцы проводили опыты, о которых узнал господин Шарль.
Но, с другой стороны, господа противники ведь не знают, на каком принципе сработала бомба в порту. Так почему бы не соврать, если проверить они не смогут?
Блеф – прием опасный, но очень часто позволяет выиграть.
Серебряные обручи щелкнули и встали на цифру «сто тринадцать». Установка тихо загудела. Поднялся ветерок, втягивающийся в трубу, как в огромный пылесос.
Димка заглянул внутрь. Вместо кирпичной стены, в которую упирался торец установки, он увидел убегающие в бесконечность яркие концентрические круги. Загудело сильнее, круги побежали быстрее, изменилась тональность, и в открывшемся окне Димка увидел…
Ольховые заросли. Блестящая за листвой трава болота. Одинокий борщевик, вытянувшийся уже метра на два. За стволами ольхи – залитый солнцем холм, покрытый свежескошенной травой. Где-то далеко-далеко виднелась синяя точка трактора.
Путь домой.
– Ну что, господин Хыгр? – Господин Шарль положил ему руку на плечо. – Все будет, как договорились? Вперед?
Димка вздохнул. Последние минуты в теле яггая. Мощном, неуязвимом, но уже поднадоевшем.
Он вошел в трубу, подошел к мерцающей пленке окна. Шагнул вперед…
Нет, в этот раз не было боли, не было ощущения, что тебя ломает и корежит, превращая в другое существо. В этот раз как будто вывернуло наизнанку, и все.
Димка медленно открыл глаза. Поднес к лицу руку…
Это снова он. Его руки. Его тело.
Он вернулся.
Разве что городской костюм мира Свет превратился в черные джинсы и куртку, а сапоги – в высокие ботинки.
Димка обернулся. В висящем посреди леса проеме в другой мир виднелся господин Шарль. Он взмахнул рукой и что-то беззвучно произнес.
Даже если бы звуки проходили через магическую завесу, Димка не понял бы сказанного: знание языка Этой страны наверняка исчезло вместе с яггайским телом.
Но что ему сказали, он знал и так.
– До встречи, господин Шарль, – улыбнулся Димка и взмахнул рукой в ответ: – До встречи.