3.1. Заимствования из американского варианта английского языка многие считают самой яркой чертой нашего сегодняшнего языкового развития, сравнивая их поток с французским наводнением, пережитым в XVIII веке. Как и в большинстве стран мира, США в сознании россиян, особенно молодежи, все более укореняются в качестве центра, излучающего если не законодательно, то привлекательно технические новшества, образцы общественного порядка и экономического процветания, стандарты жизненного уровня, эстетические представления, эталоны культуры, вкусы, манеры поведения и общения.

В уже рассмотренных русских стилистических тенденциях, в ставке на «раскрепощенный» стиль, во многом базирующийся на просторечии и граничащий с вседозволенностью в выборе и композиции средств выражения, в их детабуизации, тоже можно видеть следствие этих излучений. В то же время иноязычные заимствования, как правило, носят письменный характер, отличаются мудреной непонятностью и соответствуют другой упомянутой черте сегодняшнего языкового вкуса – стремлению к «вокнижению», изощренности речи.

По моде дня английские слова заимствуются, даже когда налицо не менее точные русские эквиваленты, например: конверсия (преобразование), стагнация (застой), консенсус (согласие, соглашение), имидж (образ), плюрализм (многообразие, множественность мнений; ранее было известно как название некоего «идеалистического учения»), презентация (представление), коттоновый (хлопчатобумажный), коррумпированный (продажный), реперный (ключевой, важный – от репер «точка системы координат»), транспарентный (прозрачный), пилотный и пилотажный (опытный) и т. д.

Забавно, что подобными варваризмами часто заменяются обрусевшие французские слова. Так, вместо мультипликатор и мультипликационный начали говорить и писать аниматор, анимационный (художник-аниматор, анимационный телесериал – Изв., 20.5.93. № 93). И подобные примеры отнюдь не единичны: брифинг (пресс-конференция, инструктаж), дисплей (экран), рейтинг (авторитет, популярность), картридж (патрон), мейкап (макияж), сленг (жаргон), паблисити (реклама), шоу (спектакль). В целом, так сказать, понятие, которое в XIX веке обозначали как savoir-fair, ныне мы решительно именуем know-how, часто изображая это русскими буквами – ноу-хау. Заменяются и немецкие по происхождению слова, например: сандвич (бутерброд); бестселлер, хит (шлягер); броские слоганы, рекламные слоганы (т. е. лозунги): «Мы дети твои, Москва!» – слоган на площади… («За калужской заставой», 1997, № 18). Вместо меню, прейскурант, тариф укоренился прайслист.

Разумеется, сопоставляемые аналоги не воспринимаются как вполне равноценные синонимы, и нетрудно, скажем, установить различие между брифингом и инструктажем (см. заметку: М. У. Картоев. Брифинг или пресс-конференция? РЯШ, 1992, 3–4, сс. 57–59; ср. также: РЯЗР, 1988, 4, с. 127. Ср.: Сотрудники разведки… проводят с ним интенсивные дебрифинги , т. е. расспрашивают обо всем, что дефектор может знать  – Изв., 27.1.95) или между имиджем и образом (см. заметку: Н. В. Старкова. Имидж. Русская речь, 1992, 5, сс. 61–62). Но дело ведь в том, что не предпринимается и попытки развить в русских аналогах нужное значение, предположим, оттенок пробы, разведывательного эксперимента в слове опытный, что, вне всякого сомнения, вполне возможно (вспомним, как в тонкий, утонченный было развито значение «рафинированный»), а сочетание опытный проект было бы ближе русскому сознанию, нежели пилотный проект (Пилотный проект в детском саду  – РГ, 9.6.92).

Полезный оттенок смысла, выражаемого словами наблюдение и отчасти управление, можно, несомненно, развить в одном из них (ср. появление нового оттенка «управления» по английскому образцу в слове контроль: органы контроля в автомобиле ), и тогда бы не было нужды в ставшем сейчас популярным варваризме мониторинг: Такие эксперименты уже ведутся параллельно с генетическим мониторингом за новорожденными (Пр., 12.12.89). Методически выверенный мониторинг сферы образования (УГ, 7.12.89). Мониторинг окружающей среды (Сегодня, 4.6.93. № 22).

Иными словами, создается избыточность наименований, что нарушает ономасиологическое развитие и, в конечном счете, противоречит коммуникативной целесообразности. Параллели с не очень ясной семантической дифференциацией снижают порог понимания текста и вызывают справедливое возмущение большинства читателей. Но, конечно, людям свойственно не прилагать усилий, там где можно без этого обойтись, к тому же сильно влияние моды.

Иностранное слово оказывается привлекательным еще и потому, что с ним не связано каких-либо ассоциаций, которые, особенно поначалу, могут нежелательно уводить от требуемого оттенка. Ни обзор, ни сводная аннотация не сосредоточиваются вокруг идеи «переваривания» поступающей информации, т. е. сокращенного обобщения наиболее ценного в ней, отчего и появляются основания для укоренения слова дайджест: Бывший военный разведчик Виктор Суворов написал книгу… Редакция подготовила «выжимку» ( дайджест ) с аргументацией… (материал дан под заголовком Дайджест – Изв., 16.1.93). Можно согласиться с полезностью заимствования термина фьючерс, хотя и есть не совсем, может быть, точные его русские эквиваленты предоплата, задаток и проплата (следил за  проплатами по всей цепочке  – Коммерсант, 1993, 9). Биржа готовится к торговле фьючерсами … Ход подготовки к презентации фьючерсной торговли… (Коммерсант, 1992, 46). Журнал «Спутник» уже много лет выходит с пояснением на обложке Дайджест советской прессы – по очевидной аналогии с американским журналом Reader’s Digest.

Интересно рассмотреть соотношение новейшего заимствования спонсор и давно известного меценат (см. также заметку «Спонсор и меценат». РЯЗР, 1992, № 5/6, с. 31). Ходячее мнение связывает слово спонсор и его производные – в отличие от ассоциируемой со словами меценат, меценатство бескорыстной поддержкой преимущественно отдельного лица – с, так сказать, юридическим лицом, желающим получить прибыль от своей благотворительности в виде освобождения от налогов или, по крайней мере, в виде рекламы. Так, на вопрос читателей, что значит новомодное словечко спонсор и синоним ли оно слову меценат, разъяснялось: Ни один гала-концерт не сможет обойтись без спонсора, который вкладывает в это празднество свои деньги. Как, впрочем, и меценат. Правда, последний делает это безвозмездно, а спонсор не прочь получить впоследствии прибыль. Наш век, к сожалению, устроен так, что меценатов становится все меньше, а спонсоров делается все больше. Одно понятие неизбежно сменяется другим, а поэтому неудивительно, что звучное новомодное слово сегодня у всех на слуху (СК, 29.12.88). Ср. также: Слово «спонсор» недавно вошло в наш обиход, но уже стало привычным. Все ищут спонсоров – организаторы новых предприятий, конкурсов… Еще не забыто древнее понятие «меценатство» Но, как известно, меценаты сегодня перевелись… В роли меценатов культуры в наши дни чаще выступают общественные организации (ЛГ, 1989, 42).

Примеры, однако, не подтверждают этого мнения; часто в одном тексте встречаются оба слова как взаимозаменяемые (их восприятие отразил М. Ботвинник в телепрограмме «Время» 21 мая 1988 г.: меценаты или, как сейчас говорят, спонсоры): Как-то быстро и незаметно в нашу жизнь ворвалось слово спонсор . Понятие вроде чужое, а сразу стало родным. Потому что спонсор  – это тот, кто платит (Изв., 3.4.89). Необходимо… во-вторых, отработать систему налогообложения спонсоров или меценатов , как хотите, учитывая мировой опыт (из речи артиста К. Лаврова; Изв., 18.12.89). Быть меценатом или, как модно сейчас говорить, спонсором  – почетно и приятно. Но прежде всего – это выгодная реклама (Пр., 22.5.90). Так ли уж незаменимо иностранное слово спонсор … Почему не сказать фирмы-устроители или фирмы, финансирующие… (ЛГ, 1986, 32). Отечественные коммерческие структуры и зарубежные спонсоры … (Изв., 8.1.92). Спонсором конференции стала американская компания (Коммерсант, 26.2.93). США убеждены, что Иран – самый опасный спонсор международного терроризма (Сегодня, 11.6.93).

Приведем примеры производных: Завершил свое путешествие журналист Г., за год прошедший «за три моря» путем Афанасия Никитина… Спонсорствовала индийская сторона (Вечерняя Москва, 3.1.92). Международную конференцию «КГБ вчера, сегодня, завтра»… спонсировал фонд Сороса (Сегодня, 1.6.93). Теперь фирма ищет коспонсора … Престиж «Известий» поможет убедить правительственные ведомства и предприятия стать коспонсорами конкурса на лучшее советское изобретение (Изв., 13.10.89). Интересно, что практически забытыми оказываются близкие по значению русские слова покровитель, поручитель, благотворитель, а также гарант и филантроп (тонкую, но тоже не во всем убедительную попытку семантического разграничения слов этого синонимического ряда см. в статье: Е. В. Ларионова. Спонсор и меценат. РР, 1992, 5, сс. 122–125).

Другим показательным примером может послужить слово саммит, получившее очень широкое распространение, несмотря на наличие равноценных встреча в верхах или на высшем уровне, существующих в русском языке со времен Н. С. Хрущева (см. В. Г. Костомаров. Уровень стандартов, уровень образцов, ВКР, вып. VII, 1966, сс. 169–178): В середине июня президент России Борис Ельцин летит в Вашингтон. Это будет его четвертый визит за океан и первая полномасштабная, официальная российско-американская встреча на высшем уровне. Вершина-1992, если поставить русское слово взамен уже внедренного английского – summit, саммит (Изв., 8.6.92). Каждый стремился написать о  саммите что-то свое (Изв., 5.5.91). Другая «изюминка» саммита в Стамбуле – возможная встреча президентов Азербайджана и Армении (Изв., 25.6.92). Гамсахурдия может посетить Финляндию 15 июля – через несколько дней после окончания саммита , на который прибудут главы государств и правительств из 52 стран (Изв., 1.7.92). Мировой экологический саммит в Рио-де-Жанейро. Именно там канцлер Коль вызвал на откровенный разговор президента Чили (Коммерсант, 1992, 31). Российско-украинский саммит … На Минском саммите … (Коммерсант, 1993, 6).

Распространение слова сопровождается расширением его значения за пределы только встреч глав государств и смысловым изменением его возможных дополнений и определений: «Саммит» движения неприсоединения пройдет в сентябре в Джакарте (Изв., 10.8.92; кавычки показывают переносное значение – не о главах стран). «Волчий саммит » на Аляске… Губернатор созвал противников и сторонников контроля за популяцией волков на «волчий саммит » (Изв., 23.1.93).

Пытаясь предугадать будущее массивов заимствуемой сегодня лексики, существенно рассмотреть, как к ним относится, как их оценивает наше общество. Важно также, стремясь к максимальной объективности, выделить в них не только явно неоправданные, но и в определенной мере полезные слова.

При этом небезынтересен такой взгляд со стороны: «Если втянуть Россию в эру потребления высокотехнологичной продукции оказалось более трудной задачей, чем кто-либо мог предположить, то виноват в этом отнюдь не русский язык. С момента наступления эры перестройки жаргон американского бизнеса и электроники охотно приветствуется в России. Это самые разные слова – от бизнеса и компьютеров до гринов или баксов (долларов), пресс-релизов и имиджа».

Одна из причин, по мнению заокеанских наблюдателей, состоит в том, что в отличие от русского характера, который традиционно противится любым новшествам, русский язык с обилием в нем приставок и окончаний удивительно подходит для восприятия словесного импорта: «Громоздкое выражение видеокассетный плейер стало просто видиком. Добавьте окончание женского рода – и бизнесмен превращается в бизнесменку. Уменьшительное окончание – и автомобиль БМВ превращается в бээмвушку». Добавим новейшие Емеля – от e-mail, си-ди, сидюшник, сидяшка – от CD – compact disk.

Отмечается и противодействие вторжению такого импорта: «Лингвисты-патриоты упорно роются в лексиконе, существовавшем до 1917 года, в поисках терминологии, подходящей для новой эры, но без особого успеха. Например, маркет остался рынком, но они ничего не могли поделать с маркетингом – концепцией, чуждой как дореволюционной, так и советской России. Они не могли также помешать тому, что традиционный попечитель стал спонсором, а вклад – инвестицией. Устаревший российский термин вычислительная машина просто не годится для западного компьютера, термина, который ворвался вместе с леп-топом, флоппи, лазерным принтером, софтвером и даже джойстиками. Единственная уступка была сделана в отношении мауса, который по-прежнему называется по-русски мышью» (по материалам «Нью-Йорк таймс мэгэзин» – Изв., 6.2.93).

Увы, и рынок потеснен, ибо возникают супермаркеты: Слава Богу, появилось в нашем повседневном словаре слово супермаркет »… Паркуюсь на стоянке около входа в  супермаркет (Лидер, 1995, 1). Попытка же создать что-то полусвое – суперсам – не удалась. Нет сегодня никакой серьезной конкуренции англизации не только в области электроники, но и в мире российской коммерции. И в иных сферах жизни и деятельности много англицизмов: За пределами МКАД будут строиться мотели и разгрузочные терминалы, а по периметру нового кольца – паркинги и паркоматы (Центр-plus, 1995, 1), ср., также банкомат.

3.2. Жизненно оправданными представляются обозначения новых (или прочно забытых, вроде акция, акционер, биржа, биржевик, брокер, маклер) явлений рыночной экономики, а также новой техники и технологии (см.: Н. Г. Комлев. Иностранное слово в деловой речи. М., Коммерческий центр деловых инициатив, 1992). Тут уместно вспомнить слова В. Г. Белинского о том, что в русский язык входит «множество иностранных слов, потому что в русскую жизнь вошло множество иностранных понятий и идей» (Карманный словарь иностранных слов 1845 года). Только в ту эпоху поставщиком была Франция, а сегодня – США, и имена, естественно, идут оттуда, откуда берем навыки, вещи и моду.

Иными словами, если мы обязаны французам словом ботинки, немцам – словом туфли, то, быть может, не стоит особо волноваться, услышав шузы и тем более сникерсы? И все же правы те, кто называет такие заимствования засоризмами, видя в них проявления эпидемии чужебесия. Дело даже не только в их смысловой идентичности, сколько именно в иностранности, неосвоенности и, соответственно, не полной понятности.

Забавно, например, такое рассуждение журналистки, не знающей важности различения долгих и кратких гласных в английском языке: Все в «сникерсах» – это не шоколадка, а кроссовки, кеды. От глагола «ту сник» – проскальзывать, прошмыгивать бесшумно, шоколадка тоже, надо полагать, в глотку проскальзывает с шумом только для кармана мамы-папы (Новый взгляд. МП, 1993, 38). Американское название теннисных туфель происходит, действительно, от глагола to sneak, но шоколадка названа по глаголу to snick, имеющему много значений, в частности, и «хрустеть». Подобные оплошности иной раз приводят в изумление: фразой «А теперь пойдите займитесь рыбалкой» переводчик телевидения передал, например, слова Иисуса Христа «Идите и будете вы ловцами человеков» (Изв., 21.10.94).

Вероятно, самым ярким примером может служить слово ваучер (американское voucher «поручительство, гарантия»), под которым стал известен приватизационный чек, врученный гражданам России в 1992 году. Слово впервые публично прозвучало в телеинтервью Е. Т. Гайдара 22 августа 1992 года и немедленно стало общеизвестным, хотя многие и ломали на нем сначала язык: ваучек, ауча, ваучер: Своего предела негодование автора достигает на теме ваучеров … И тут уж – хоть ваучерами называй, хоть чеками, хоть приватизационными… Тише, ораторы! Ваше слово, товарищ Ваучер ! Или – господин Ваучер ? (Век, 1992, 11) Встреченное с неприятием, это слово вскоре дало производные (ваучеризировать, ваучеризация и ироническое волчеризация) и усилием масс-медиа (издавалась даже особая газета Ваучер) в кратчайший срок было освоено настолько, что, как сообщила газета «Известия» 25 августа 1992 года, в некой семье Ваучером был окрещен… новорожденный младенец! Сегодня это слово стало архаизмом, напоминающим о беспрецедентной афере в истории России.

С конца 80-х годов масс-медиа щедро копируют не совсем ясные понятия – ассоциация, акционерное общество, аренда, фирма, бизнес, бизнес-скул, спонсор, менеджмент, маркетинг. Для их понимания, по мнению журналистов, «нужна лоция»: Массы еще не овладели существом теории и их сложностями для перестройки и обновления нашего общества (Пр., 17.2.90). А кционерное общество. Консорциум . Очень долго эти понятия мы считали прерогативой исключительно капиталистической экономики. Загляните в Энциклопедический словарь двухлетней давности: «Акционерное общество – форма концентрации капитала и основная организационная форма капиталистического предприятия». Однако наши экономисты-практики сейчас переосмыслили эту формулу… Не в терминах дело, а в экономической выгоде (ЛГ, 1988, 13).

Отражая новый экономический порядок, такие термины давали повод опасаться наступающего краха планового социалистического хозяйства куда больше, чем загрязнения русского языка. Предчувствия не подвели, старая экономика рухнула, а все перечисленные слова и десятки других подобных претендуют на гражданство в литературном языке, если еще его не приобрели. Самое необычное и «трудное» слово естественно приживается, если называемая им реалия чувствительно (если не болезненно, как в случае с ваучером) касается каждого и всякого; ср., скажем, варрант (свидетельство АвтоВАЗа на покупку автомобиля – Изв., 3.3.95) сразу освоенное тысячами заинтересованных людей.

Пресса, радио и телевидение распространяют новые термины настойчиво и безостановочно, делом доказывая, что язык массовой коммуникации развивается с опережением и сильно воздействует на все стили речи. Получая опору в меняющейся жизни, особенно в ставшей влиятельной торгово-деловой, по большей части молодежной среде, обозначая явления, затрагивающие быт всего населения, они быстро перестают нуждаться в толкованиях.

Появившийся в газетах не ранее 1989 года лизинг (арендная сдача с выкупом по мере дохода) сейчас употребляется свободно, но еще 13 апреля 1990 года «Правда» просвещала читателей особой статьей «Знакомьтесь – лизинг»: Лизинг  – это фактически форма материально-технического снабжения производства с одновременным кредитованием клиента… Лизинг  – серьезнейший инструмент оборота капитала… Лизинговая фирма покупает для вас оборудование и сдает вам в пользование, оставаясь его владельцем. Отличие от аренды в том, что оборудование фирма, как правило, не забирает обратно. Заказчик выкупает его по остаточной стоимости… По  лизингу можно привлечь к нам в страну западный капитал, оборудование, технологию, ноу-хау. По  лизингу можно и экспортировать наши изделия… Вскоре термин стал употребляться без пояснений, хотя в кавычках (проведение операций «лизинг» и «факторинг»  – Пр., 29.12.90), затем отпали и кавычки: лизинг, взять по лизингу, долгосрочный лизинговый оборот, лизинговые операции, оперативный лизинг (например, Изв., 10.8.91).

Сходный путь проходит масса терминов: маркетинг, инжиниринг, холдинг, консалтинг (сеть консалтинговых фирм  – Изв., 29.10.91), клиринг (слово высмеивалось совсем недавно вместе с другими варваризмами в фельетоне с едким заголовком Каков клиринг менталитета? – Изв., 29.10.91), листинг (допуск ценных бумаг к торгам – Изв., 31.7.92), инвестор, респондент (в сущности, старое заимствование, одновременное с оппонент; см.: А. В. Зеленин. Респондент. Русская речь, 1992, 5, сс. 103–105), эмитент, дилер (дилинговые центры – Изв., 15.3.95), акцептант, риэлтер (Российская гильдия риэлтеров  – предпринимателей, занимающихся недвижимостью  – Изв., 20.7.92), дистрибьютор, сертификация, индексация, рестрикция (рестрикция платежных средств  – Коммерсант, 1988, 14), бартерный (ср. бартер, по бартеру), брокерский (ср. брокер; на слуху январская 1992 года телереклама: Пока еще есть брокерские места, пока еще за рубли), менеджерский (ср. менеджер, менеджмент), венчурный ( венчурные фирмы, которые охотно идут на риск  – Изв., 20.7.92), эксклюзивный, инновационный, индикативный (индикативная программа банка  – Пр., 3.4.92), инвестиционный, тендерный (тендерная комиссия  – Изв., 12.2.92. Слово тендер издавна известно в русском языке, но как железнодорожный термин), грантовый (грантовое финансирование науки  – Изв., 14.1.92).

Не случайно журналист свидетельствует: В нынешних условиях хорошо чувствуют себя коммерсанты и предприниматели, банкиры, биржевики и прочие брокеры, дилеры и дистрибьюторы (слов-то каких за последнее время прибавилось!). Иной раз язык сломаешь, пока выговоришь. В газетах и на телевидении столько места и времени отдается рекламе всевозможных товаров, что можно подумать: вся страна у нас завалена иностранными товарами, каждый имеет персональный компьютер, факс, радиотелефон, принтер и т. д. И заедают граждане все это всевозможными «марсами», «сникерсами», «серенатами». А уж если запивают, то непременно спиртом «Рояль» или водкой «Смирнофф». Ну а мы живем со стилем жизни, как в холдинг-центре (Изв., 3.4.93).

Вкус, торжествующий в рассматриваемой сфере и распространяющий моду на англоязычное звучание, иллюстрирует гремевший некоторое время по всей стране «Русский дом Селенга». Это, несомненно, удачное название, произносившееся диктором телерекламы с задушевной интонацией и явно воспринимавшееся несведущими людьми как имя то ли рыбы, то ли безвестной российской речушки, но в то же время и как-то по-иностранному модно, привлекло очень многих впоследствии прогоревших вкладчиков. Вообще же создатели этого «дома», отталкивались от английского термина selling, означающего на языке финансистов торговлю опционами или сложную форму безналичного кредитования: «договор селинга » – найма имущества клиента в виде некоторой суммы денег… «вторичный селинг » – наем денег предприятием (Коммерсант, 1993, 11). Понятие «селенг» можно перевести с английского как «доверительное управление». «При оформлении взаимоотношений с кампанией клиенту предлагалось на выбор два варианта: договор «гражданского селенга » и договор «текущего селенга ». Первый является аналогом срочного вклада (Изв., 29.3.95).

«Дом Селенга» (е на месте и – результат скорее сознательной маскировки, чем простой малограмотности, как в последнем примере) занимался банковскими операциями – принимал вклады у населения, проводил факторинг, т. е. покупал долги предприятий. Оценивая его деятельность и само «мудреное слово селинг», некий обозреватель утверждал: Если уж искать какое-нибудь очень специальное слово, то можно было бы придумать что-то более соответствующее, «сбербанкинг», например (Изв., 6.4.93).

Интересен такой пример: Ньюсмейкер (которого с некоторой натяжкой по-русски можно назвать «делателем новостей») – это структура, организация, фирма или человек, которые определяют погоду в своей сфере и, таким образом, влияют на жизнь всех прочих структур, организаций, фирм или людей (Коммерсант, рекламный выпуск, 1992, сентябрь). Этот анонс вызвал реплику «Ньюсмейкеры» с такой грустной концовкой: В нашей полуголодной, полуразрушенной, полутемной стране – холдинги, билдинги, дилинги, клиринги, а сейчас еще и  ньюсмейкеры ? Это уже слишком (ЛГ, 1992, 43). Однако перед нами, видимо, целая словообразовательная серия; ср. хотя бы: маркетмейкеры (Капитал, 29.8.95).

К рассматриваемому тематическому ряду примыкают: рэкет, рэкетир и рэкетмен, мафия, мафиози, киднеппинг и под.: «Теневики» ладили с  рэкетом … Для  рэкета наступил «золотой век», потому что кооператоров и негосударственных миллионеров ни закон, ни власти не защищали. Формы рэкета были на редкость дикими (Столица, 3–4.1.92). Вольное или невольное стремление стереть различия между добродетелью и пороком отразилось и в языке, ставшем в известной степени аморальным. В нем как печальный знак времени появились под романтизированными заграничными ярлыками слова «путана», «рэкетир» и прочие, несущие шлейф «заграничного шика», укрывающего под флером истинный смысл понятий: проститутки, бандиты (Пр., 26.4.90). Киднэппинг для провинциального Ростова – явление довольно редкое (Изв., 15.3.95). Ср. также киллер (наемный убийца; в параллель русскому вальщик): киллер-команда (Изв., 21.3.95), профессия – киллер (АиФ, 1994, 3).

В написании этих слов, как и вообще новых заимствований наблюдается значительный разнобой (см. 7.6); пишут, скажем, и рэкет и рекет, киллер и килер, слэнг и сленг, истэблишмент и истеблишмент. Забавно написание слова киднэппинг, явно отражающее непонимание слова и наивное его ассоциирование с немецким словом Kind вместо английского kid: начинающие мафиози испытывают староамериканский способ криминального зарабатывания денег – кинднэппинг (Сегодня, 12.5.93). Ещё забавнее незнание слова baby-sitter и его ассоциация с известным словом sister: Бэби-систер было всего 14 лет (МК, 4.1.98).

3.3. Другую обширную и влиятельную группу составляют резко увеличивающие свою численность термины новых технологий, современного делопроизводства, компьютерных и информационных устройств. Ярким примером может служить слово факс, появление которого, как и самого прибора, у нас можно датировать 1988 годом. Об этом свидетельствуют и первоначальная неустойчивость обозначения (факсимильная установка, факсимильная машина, факсимильный аппарат, факс-аппарат, факс-машина, телефакс, слово же факс долго писалось в кавычках), и теперь уже смешные своей наивностью знакомящие объяснения в тексте первых примеров его употребления:

Как же полезна в работе эта вещь – факсимильный аппарат ! В Японии наших дней он стал таким же обыденным средством связи, как и его старший по возрасту собрат – телефон. По своим размерам и форме он похож на пишущую машинку. Ставят его обычно рядом с телефонным аппаратом… выслать копии материалов «по факсу» … сколько факсимильных аппаратов имеется на фирме… связь осуществляют около 400 факсимильных установок … имеется около 200 «факсов» … (Пр., 17.10.88; характерен заголовок: «Факс» – это оперативность. Спутник деловой жизни Японии). Для связи с культурными центрами, фирмами и государственными учреждениями всего мира создается телефаксимильная связь . С ее помощью неотличимое от оригинала деловое письмо или, скажем, титульный лист книги попадают в Лондон или Нью-Йорк за несколько минут (СК, 17.12.88). Принцип работы факсимильной машины , передающей изображение с помощью электрического тока, был известен еще в прошлом веке. Современный телефакс представляет собой обычный телефонный аппарат с встроенным копирующим устройством… Не отстают от Страны Восходящего Солнца и Соединенные штаты, где  факс-машин сейчас 2,5 млн. В чем же основные преимущества факс-связи ? Она работает круглосуточно… Скорость передачи стандартной страницы печатного текста «по факсу»  – 30 секунд (по телексу – 6 минут). При этом текст «выползает» из  факс-аппарата в удобном для чтения виде… Все сообщения по  факс-связи принимаются и печатаются на рулонах специальной и довольно дорогостоящей глянцевой факс-бумаги . Высокой остается и цена факс-аппаратов . В США, например, обычный телефакс стоит 700 долларов. В Советский Союз первые факс-машины были завезены в 1987 году (АиФ, 1989, 89). Когда ваши бизнесмены видят в иностранце потенциального партнера, они сразу же представляют набор стандартных просьб: компьютер, факс , ксерокс, одежда, поездки в США (АиФ, 1989, 89).

Другими примерами могут служить: ксерокс, видео (видеомагнитофон, видеокамера, видео-кассета, видеофильм, видеоклип и пр.), тьюнер, плейер, радиотелефон (и переносные радиостанции типа «уоки-токи»  – Изв., 29.10.89), эквалайзер, скиннер, модем и факс-модем, телетайп, телекс, принтер, композер, флоппи-диск, компакт-диск и лазерный диск (ср.: компактный диск с записью его произведения разойдется большим тиражом  – СК, 6.12.88; проигрыватель компактного лазердиска  – Изв., 2.8.89), комкордер, транскордер (аппарат для «перегонки» записи с системы NTSC в PAL – Изв., 14.2.92), таймер, файл, бит и байт, хардвэр и софтвэр, клип, и-мейл (электронная почта) наконец – хайкер… Не представляется возможным даже приблизиться к исчерпывающему списку заимствований такого рода.

Чрезвычайно активно идет взаимодействие новейших терминов с привычными выражениями в ранее фактически отсутствовавшей в русской речи и сейчас активно складывающейся (нередко до смешного нерусской, разве только с русскими грамматическими приметами) сфере рекламы. Вот несколько типичных образчиков: Выставка-продажа «Импекс» предлагает – все за рубли! Без предоплаты! Только по факту! – IBM + PC/AT в различной конфигурации, разнообразную периферию, сканеры (с одним н! – В. К.), плоттеры, дигитайзеры, стриммеры, факсы… (МК, 4.5.91). «Дистрибьютер» предлагает стриммеры и стриммеры с интерфейсной картой и кассетой, ксероксы фирмы Canon, лазерные принтеры фирмы Hewlett-Packard, тонер для ксерокса, PAL-декодер… Зарядка картриджей ксероксов Canon… Тонер (порошок для заправки светокопировальных аппаратов)… (Коммерсант, 1992, 5). Предлагаем модемы, сертифицированные Министерством связи (Изв., 27.5.92).

Как и извечно, иностранные названия характеризуют модные мелодии и танцы: джаз, блюз, поп, твист, госпел и соул, рок-н-ролл, хард- и хэви-рок или тяжелый рок, металл, воркшон, трэш, рэп, техно; модную одежду: сафари, бермуды, боди (самой удобной и современной моделью одежды по-прежнему считается боди  – Центр-plus, 1994, 35), слэксы или слаксы (брюки из хлопка всех размеров – Изв., 13.3.93), брюки-стрейч, леггинсы, дольчики, ликра или лайкра (купальники из  лайкры «Tropikana»  – МП, 30.7.93), кажется, уже устарелые джинсы, ливайсы, шорты, блейзер, батник, болонья, аляска. Интересный материал к последнему ряду дается в статье Л. К. Граудиной «Мы, мода и язык» (РР, 1992, 1), из которой хочется вывести не только тот смысл, который был заложен автором (анализ языка модных журналов), но и тот, который принят в данной работе – анализ моды в языке.

Характерно, что новые виды спорта последовательно именуются заимствованиями, что многие оправдывают необходимостью интернациональной унификации «большого спорта» в мире: бодибилдинг, ориентинг, фристайл. Вытесняются и вроде бы принятые переводы: гандбол вместо ручной мяч; ср. неопределенность термина футбол (европейский, американский).

Особый ореол приобрело уже сравнительно давно слово лейбл как знак качества и моды в явной ассоциации с жаргонным фирма́: Тут подскакивает ихняя ученица Сонька и говорит: «А где “лейбл” ?» Как на Соньку все набросились: «Как ты выражаешься, мы тебя не этому учили, что это еще за  “лейбл” ?» Сонька чуть не плачет и объясняет, что “лейбл”  – это такая маленькая этикетка, которая есть на каждой фирменной вещи, и что в этом году ей подарили привозной батник и там “лейбл” был (ЛГ, 1985, 36). Ср. оценочный жаргонизм фирма́, фирмо́вый, фирмо́вее, ударением и производными отличающийся от литературных фи́рма, фи́рменный).

Нетрудно понять, если не оправдать, как и почему усваиваются все эти слова, так же как, скажем, противопостав-ленные диск и сингл, заменивших русскую пластинку: Об этом Мадонна поет в своем новом сингле (АиФ, 1991,16). Сложившийся быт заставляет перенять много неожиданных предметов и их названий: Для обеспечения личной безопасности лучше завести газовый баллончик, шокер (электроразрядный прибор)… (АиФ, 1993, 5).

3.4. Английские слова получают распространение (может быть, вместе с ростом интереса к изучению английского языка, который сейчас в апогее моды) не только в русских, но и в оригинальных записи и произношении:

Мы продаем «ноу-хау»  – техническую документацию (ЛГ, 1988, 29). По принципу cash and carry, т. е. получил деньги и прощай! Я беру брокерский процент и все – cash and carry, а еще могу кредитовать: я иду на риск, ибо думаю, что у вас есть хороший товар. Это оправдывает коммерческий риск (Из записи лекции менеджера. Известны и переводы этого термина – см. 6.1). Каратэ полного контакта или, как говорят, «фулл контакт каратэ» (Первая программа ТВ, 30.1.92). Один из факторов снижения себестоимости продукции на «Тоете» – это система «джаст ин тайм»  – точно вовремя (Изв., 8.3.90). Предполагаем осуществлять траст-операции  – доверительные операции, широко принятые в международной банковской практике (Изв., 29.12.89). Сфера рекламы и  паблик-релейшн … Лидер рекламного бизнеса… (Изв., 3.2.92). Доступ к информации в режиме «он-лайн» (Изв., 25.5.92). Регистрация компаний «off-shore» (Изв., 11.8.92). Новая рекламная кампания – делаем промоушн Патриции Каас, которая посетит нас в начале сентября (Московская правда, 30.7.93).

Втискивать английские написания в текст стало поветрием: Словечко look, стиль look – одно из самых ключевых применительно к современной молодежной культуре, манере поведения и стилю бытия. Look – это современная разновидность дендизма, способ заявить своим костюмом свою философию жизни, его эксцентричностью бросить вызов общественному мнению, а вместе с тем суметь причуду собственного вкуса превратить в общественную моду… Вот, например, фотография: девушка на фоне угрюмой бетонной стены. Ее обнаженное тело создает типичный look «садомазо», являющийся, по сути, обертоном всего панк-стиля (ЛГ, 1986, 32; так, наверно, в бытность молодыми наши предки калькировали немецкое aussehen, обогатив глагол выглядеть значением «иметь вид»).

Любопытным примером может служить сочетание секонд хэнд, вытесняющее, несмотря на свою несовместимость с русской грамматикой, вполне синонимичные слова подержанный, комиссионный, не говоря уж о полностью соответствующем выражении из вторых рук: Бессистемный ввоз «сэконд хэндов» – отслуживших в большинстве свой век машин унижает наше национальное достоинство (Изв., 21.7.92). В салон-магазине фирмы вы можете выбрать автомобили «second hand» ведущих европейских фирм: Mercedes, BMW, Volvo, Lancia, Fiat (Изв., 13.9.91).

Рекорды англо-русских текстов ставит, конечно, реклама: Код-призрак, антисканер, антиграббер, антихайджек, 8 рубежей защиты производство Opel – срочная установка (Экстра-М, 1994, 88). Купальники с вырезом Sweet Heart, настоящая американская Barbie… В салоне представлены как новые, так и second-hand автомобили, машины hand-made класса, т. е. ручной сборки (Коммерсант, 1992, 10; здесь особенно очевидны посягательства на русскую грамматику).

Но и для нынешнего вкуса репортеров типичны тексты, вроде такого: «Мерседес-Бенц» – «ЛогоВАЗ»: многообещающий альянс… Ему оказалось по силам построить за свой счет великолепный сервисный центр со складскими помещениями и шоу-румом… Посетители получали возможность… проехать по московским улицам – для такого «драйвтеста» необходимы были только права… В ближайшем будущем на Кутузовском проспекте откроется автосалон Second-hand (Радикал. Приложение к газете «Деловой мир», 1992, 39).

Можно понять, зная ситуацию в обществе, желание ориентированной на Запад и ушедшей в некое подполье молодежи именовать свое состояние андерграундом, особенно если учесть нежелательный для нее пролетарско-революционный оттенок русского аналога. Слово приобретало значимость целого направления в молодежно-музыкальной идеологии (ср. самиздат, тамиздат и т. п.), отчего можно, например, говорить о «законах развития рок-н-ролла в России, выработанных в андерграунде еще в начале 80-х» (День, 22–28.3.92). Вероятно, слово диск и даже сингл короче, звучнее и дифференцированнее, нежели грампластинка. Допустимо и слово мэр, ибо оно обладает преимуществами в произношении и написании перед русскими эквивалентами градоначальник, городничий, городской голова. Труднее, но все-таки можно признать правомерность слов префект, субпрефект.

Однако приведенные в этом разделе серии примеров иноязычной, иного слова трудно подобрать, инвазии подводят нас к тем словам, заимствование которых не имеет каких-либо оснований, кроме давления моды. И нельзя не согласиться (только, пожалуй, заменив просторечно или диалектно окрашенное пацан на подросток) с таким рассуждением журналиста: «Но разве разумно с любой точки зрения обогащать русскую речь длинным, многосложным и неудобным словом тинэйджер?… В русском языка есть выразительное и короткое слово пацан, которым перекрываются почти все значения слова тинэйджер». В самом деле, этим словом по-английски называют лиц от 13 до 19 лет (числительное на teen, т. е. буквально «надцатилетние»).

И прав автор рассуждения, говоря, что чужеродное слово выглядит в окружении обыденных русских слов каким-то словесным протезом родной речи: «Типичный ученик тракториста из российской глубинки два раза поперхнется, прежде чем выговорит слово тинэйджер. Но как раз в этом видят особый шик некоторые городские юные пижоны. Они заучили полтора десятка английских слов и теперь разукрашивают ими свою трепотню, упиваясь подобным превосходством над колхозными сверстниками. Мне стало грустно, когда я прочитал в «Радикале» рекламное объявление о наборе в квазиэлитарную школу под названием «Тинэйджер». Таким названием профессиональные учителя из «Тинэйджера» только потакают пижонящимся недорослям вместо того, чтобы пристыдить их или посмеяться над ними» (Радикал. Еженедельное приложение к газете «Деловой мир», 1992, 39).

В речь, однако, льются, наряду с терминами экономики свободного рынка и новой техники, также слова, которым и при самом сильном желании вряд ли мыслимо найти смысловое или какое-либо иное оправдание. Изо дня в день по телевидению и не только по нему звучит, например, реклама: Это не обычная жвачка, а настоящий чуинг-гам. Если бы только подобной шуткой ограничивалось дело! Корреспонденция «Секреты Юниориента» (Изв., 7.2.89) сообщает, что эта компания «занимает весь 21-й этаж в роскошном билдинге», что «не в одном офисе дело», а в том, что «все выстроено по канонам японского менеджмента» и что введена «система бонусов».

В старании показать свою широту и ученость, точнее – свою приобщенность к американо-западному миру, журналисты нередко создают причудливую смесь иностранных слов, грубого просторечия и жаргона. В статье «Новое поколение выберет хоть что-нибудь» читаем: Мимо кассы. Apple pie по тридцатнику… Говорили, что sex, drugs и rock’n’roll убьют наше поколение. Но если бы не эти скромные развлечения, в вашей помойке нам была бы совсем хана. Вот я вижу, тонкий литератор и любитель Rolling Stones Василий Голованов, тоже из тридцатилетних, пишет в «Литературной газете», что носит в кармане нож. «Успеть бы хотя бы одному подонку перерезать горло»… Глупо, заплатив за билет до Франкфурта 20 тысяч, а до Нью-Йорка 95, возвращаться обратно – чтобы с тебя потом еще содрали? Спасибо! Уж лучше one way ticket, как пелось в популярной песенке (МН, 1992, 5).

Сюда же надо отнести о’кей и новомодные фифти-фифти, ноу проблем, кондиционер волос (шампунь и укладка), круиз, ленч, дедлайн (Завершился прием заявок для участия в конкурсе грантов. Дедлайн был 8 апреля  – Поиск, 1995, 14.15). Спортивные комментаторы не могут обойтись без прессинга и форсинга, без аутсайдеров и рефери, без спурта и смэша… Воистину стали реальностью классические фразы из фельетонов десятилетней давности: Дайте мне вайтовые трузера на зиппере. Я буду в них кайф ловить! Мне ринганули, что ты новый диск купил. У нас сегодня сейшн – приходи, пошейкуем.

В последние годы появился термин – интержаргон, которым обозначают живущий в молодежных кругах сленг, вызванный увеличением информации, получаемой на английском языке, общей модой на него и на все американское, подражанием американскому образу жизни. Жаргон этот, связанный с приспособлением английских выражений, почерпнутых главным образом из фильмов и песен, торговых проспектов и броских упаковок, к родной фонетике и грамматике, существует во многих языках и в известной мере обеспечивает даже взаимопонимание его носителей, разумеется, в кругу общих интересов. Во всяком случае, он духовно объединяет молодежь одного настроения, служит средством самоутверждения.

Молодые люди возвышают себя в собственных глазах, когда щеголяют словечками гирла «девушка», кейс «портфель», трузера «брюки», лейбл «фирменная этикетка» – утверждал журналист несколько лет тому назад (ЛГ, 1986, 32). С самого начала интержаргон тесно связан с рок-музыкой и с тем андерграундом, о котором уже шла речь. Употребляя слова суперхит, смикшированные композиции, макси-сингл, диск-гигант, хэппенинг и десятки подобных, особенно же всеизвестные имена певцов и музыкантов, названия рок-групп и отдельных хитов, носители интержаргона сразу же устанавливают личностный контакт с собеседником, даже если он и иностранец того же умонастроения. Интержаргон все больше становился попыткой молодежи создать свой собственный мир, уйти на дистанцию от взрослых, долго ограждавших ее от остального мира и не обеспечивших ей американского уровня жизни. Это драматично показано в повести В. Кунина «Интердевочка» («Аврора», 1988, № 2) и в снятом по ней фильме, где, кстати, богато представлен и интержаргон.

Переплетая интержаргон со словоупотреблением (и только ли со словоупотреблением?) наркоманов, его носители в условиях свободного рынка стали богатеть и открыто бороться за свое место под небом. Это уже не наивная толпа всяких панков и хиппарей, а иерархически организованная тусовка, состоящая, по свидетельству знатока, из таких лиц, как вандерлоги (средней стоимости джинсы «Мальвина», свитер «Бойз», туфли-мокасины), бандиты (дорогой черно-малиново-зеленый спортивный костюм «Адидас», туфли «Инспектор» или высокие кроссовки, кожаная куртка; это «грозного вида ребята, что охраняют либо, наоборот, грабят кооператоров»), утюги, то бишь фарцовщики (очень дорогие джинсы, кроссовки и бейсболка американского производства; «утюжить – это не профессия, это образ жизни») и, наконец, живущие еще круче мажоры – металлисты, рокабилли, пижоны (одежда, купленная на доллары, например косуха – кожаная куртка с косой молнией, брюки от «Вандербильта», настоящий клубный пиджак) (АиФ, 1991, 42).

Появившиеся в новых газетах описания светских событий, игр в казино, ресторанных приемов и развлечений «ночной жизни» придают жаргону некую авторитетность и пропагандируют его. Как правило, это увязывается со звездами эстрады и модными танцами: Москва танцует рэгги… Случилось то, о чем Лада Дэнс в своей песне «Жить нужно в кайф» и не мечтала… В дискотеке клуба «Не бей копытом!.. доморощенные поп-вариации… «рэгги в ночи»… Выступавшая на открытии первой московской рэгги-дискотеки группа «Джи-дивижн» – проект довольно известного в городе растамана… (Экстра-М, 1995, 14).

Не случайно критик С. Золотусский жалуется на попсу, на «наступление пошлости, преобладание “социально близкого” языка, а значит и “мышления” (с ударением на ы)» и исчезновение рубрик серьезной поэзии и литературы в газетах и на ТВ, где крутят одни и те же клипы. «Жить нужно в кайф», – поет «бэби ту найт» с русско-нерусским именем Лада Дэнс. «Делай как я, думай как я», – делает удивительно одухотворенное лицо Богдан Титомир. Исполнение таких песен еще можно объяснить как сознательную гиперболу тусовочного языка трудных подростков, но когда исполнители начинают говорить «прозой» – исчезают сомнения (РВ, 7.12.93).

Они, эти подростки, хоть и уединяются, обособляются, объединяясь интержаргоном, уже претендуют на известность и общественное признание: Вы почему-то совсем не пишете о хайлафистах. Через пятнадцать минут за мной и моим парнем заедет его отец, и мы поедем в манеж (бассейн, бадминтон, библиотеку, дрессировать собак, заниматься музыкой…), а, представляете, мы не хотим никуда ехать – мы хотим выйти на улицу и сходить в дискотеку – просто побеситься. А нельзя – мамы скажут: «Не надо, лучше скажи, может, тебе еще чего-нибудь купить?» (КП, 28.1.92).

Этим, конечно, изничтожается сила интержаргона, прилипчивая заманчивость его средств с их зашифрованным смыслом, как, впрочем, и любого жаргона, сохраняющегося вопреки общественному осуждению и гонениям. Жаргоны всегда зарождались в сословных или профессиональных кругах, объединяя лиц одного занятия и общих потребностей, особенно когда нужно скрыть их от людей других групп, от «не наших». В то же время внутри себя они нуждаются в ярких и звонких, новых и острых средствах выражения, соответствующих корпоративному вкусу и противопоставленных общей норме. В силу этих особенностей они обычно неустойчивы, преходящи, но интержаргон заслуживает внимания именно потому, что, соответствуя нынешней общей ориентации русской публики, отнюдь не предстает быстротекущей модой и грозит засорением общего языка, длительной «стейтсовой» или «джапанской» болезнью.

Культура литературной речи, связанная с явно меняющимися сейчас эстетикой, этикой, психологией, вообще притуплена вульгарной привлекательностью жаргона, отчего и интержаргон может и не подвергнуться переоценке с возрастом, а из юношеского развлечения превратиться в постоянное увлечение. Излишняя до устрашения масса вполне и более или менее оправданных заимствований создает фон, на котором даже интержаргон может казаться согласным вкусу дня и оказывать деформирующее воздействие на литературный стандарт. Это одна из причин, почему трудно, говоря об иностранных словах в русском языке, обойтись без культурно-речевой оценки.

Но переходя к анализу противоречивых мнений о наблюдающемся иноязычном потопе, очень важно не сволакивать в одну кучу разные пласты заимствованных слов. Ведь принципиально различить те, что пришли в устном общении, и те, что появились в письме. Далеко не ко всем применим самый распространенный контраргумент: иностранное слово, де, малопонятно: «малопонятность», отстраненность от ассоциаций общего и бытового языка является важной и желательной чертой терминов, вообще научного языка, рубрикаторов бизнеса.

Не вдаваясь в эту интересную проблематику, укажем лишь на многозначительный для наших наблюдений факт: сегодня американизмы ведут наступление по всему фронту, ибо отвечают ценностным ориентациям и влиятельных в сегодняшнем обществе кругов, и простых людей, от высших руководителей до мелких бизнесменов, от интеллигенции до молодежных группировок, одинаково уставших от идеологического разнобоя после обвала державного здания у себя дома и ищущих спасения в заокеанских идеалах. Среди них и жаргонизмы, и научные термины, бытовые реалии и политические абстракции, охватывающие все сферы. Они ярко иллюстрируют совмещение сегодняшним вкусом разговорности и книжности.

3.5. По сложившейся традиции оценка заимствований у нас по большей части отрицательная, даже раздраженно-язвительная применительно и к отдельным словам, и к процессу как таковому: «На каком языке мы стремимся разговаривать? Вызывает недоумение стремление политиков, комментаторов, руководителей маленьких и солидных контор к месту и не к месту применить как можно больше иностранных слов. А в результате вся наша речь становится все темней и невнятней. Вот разговор почтенных дачников, услышанный в электричке: «Вчера ночью у меня приватизировали куст красной смородины». Стоящая вблизи симпатичная старушка одернула разговаривающих, что грех, мол, на людях так выражаться (КП, 18.7.92).

Приведя образец бытовой речи молокан в Америке – «Иван, закрой уиндоу, а то чилдренята простудятся», уже цитировавшийся журналист вопрошает: «Не кажется ли вам, дорогие читатели, что язык современной московской публики все больше начинает походить не на русскую речь, а на американо-молоканскую? Недавно московский «Коммерсантъ» начал издаваться под кентаврообразным названием «Коммерсантъ-daily». Конечно же, оригинальнее и живописнее было бы название «Коммерсантъ-симбун», особенно если бы слово симбун печаталось японскими иероглифами. Но ведь daily – это тоже шикарно!.. Называть ликвидаторов терминаторами (имеется в виду фильм, который, по справедливому мнению автора статьи, надо было назвать «Ликвидатор», а не «Терминатор», ибо терминатор по-русски это «граница между дневной и ночной зоной на поверхности планеты», а отнюдь не сыгранный Арнольдом Шварценеггером герой-уничтожитель. – В. К.) так же нелепо, как называть журнал магазином, банковский процент – интересом, диссертацию – тезисами, а самогонку – ликером. Английские слова magazine, interest, theses вместе с русскими словами магазин, интерес, тезисы составляют компанию так называемых «ложных друзей переводчика» (Радикал. Еженедельное приложение к газете «Деловой мир», 1992, 39).

Вот набор типичных высказываний, в которых, кроме доказательств нецелесообразности заимствований без особой надобности, обращают на себя внимание указания на неточности употребления заимствуемых слов:

Неужто вместо масс-медиа нельзя сказать средства массовой информации? Спонсор, макияж, мейкап, хиллер (исцелитель, по-английски пишется с одним л), коп (полицейский)… Ангажировать, ангажированность: писатель всегда ангажирован собственным талантом. Неангажированность – равнодушие к судьбам человечества… Фрустрационная толерантность в экстремальных условиях – устойчивость к предельным нагрузкам… Страшные вещи творятся! Художники коммерциализуются, политики коррумпируются, поэты ангажируются! Остается добавить, что, увидев такое, читатель фраппируется, а русский язык при этом компрометируется (Г. Павлов. Компрометация фраппированием, ЛГ, 1986, 32).

Менеджер – что это: зазывала, вышибала или какое-то устройство? Спонсор – обманщик или гуманный человек? Шоу – большая толпа на остановке, очередь за дефицитом? (Письмо читателя, Пр., 17.3.89).

В отличие от большинства других сфер материальной и духовной жизни великий и могучий русский язык не перестает обогащаться. Вот и с началом марта многие граждане России начнут называть других своих сограждан индосантами, индосатами и даже авалистами. Речь идет о вполне невинных финансовых терминах, обозначающих в первом случае – лицо, передающее права по чеку другому лицу посредством передаточной надписи, во втором – лицо, эти права получающее, в третьем – лицо, гарантирующее платеж по чеку (Изв., 14.2.92).

Рекламные объявления в газетах и журналах невозможно читать без обиды за русский язык. То и дело наталкиваешься на какие-то эксклюзивные права, форвардные контракты и фьючерные сделки. А как вам нравятся «трастовые услуги для организаций и частных лиц»?… Эксклюзивные значит исключительные, форвардные – упреждающие, фьючерные – будущие (автор тут ошибается: как уже замечено, правильно фьючерсные «относящиеся к фьючерсам, т. е. к предоплатам». – В. К.), а трастовые – принимаемые на веру… (Открытое образование, 1992, 1).

Сходной позиции, хотя, конечно, значительно аккуратнее, историчнее, придерживаются многие лингвисты. Констатируя неизбежность заимствований, они призывают к очень осторожному отношению к ним, утверждают принципиальную возможность и желательность любое понятие выразить средствами русского языка. Из последних публикаций такого рода назовем статью Н. В. Новиковой «Звонкое иноязычие» (РР, 1992, 3 и 4), которая подходит к заимствованиям с трезвых стилистико-социолингвистических позиций, но не удерживается и от в общем-то верного субъективного предупреждения: «Мы все более подвергаемся гипнотическому воздействию “американо-нижегородского” сленга, за которым довольно ясно стоит захлестнувшая многие слои нашего общества американомания». В самом деле, чувствительная во всем мире американизация у нас сейчас достигла размеров мании или, если вспомнить русский перевод, бесия.

Галопирующая американизация нашей жизни, в самом деле, очевидна повсюду – на университетских лекциях и в магазинах, в научных трудах и по радио, телевидению, в культуре и в быту, в русском языке. Исходя из ориентации на западные ценности демократии, рыночной экономики, прав человека, она питается более глубокими корнями в уставшем от имперско-тоталитарной изоляции обществе. Этот дух сильнее всего в молодежных слоях, определяя их психологию, притязания, их вкус, в том числе и языковой. Язык здесь ясно отражает и, отражая, сильнее укрепляет – с каким бы осуждением мы к этому не относились – новую ментальность современного поколения. Очень многие люди настроены сейчас не на возмущенно-безаппеляционное отвержение иностранщины, а на ее принятие, пусть и не всегда безоговорочное. И в речи американизмы вызывают, скорее, добродушное посмеивание, нежели непримиримое осуждение.

Это и позволяет использовать их в качестве средства мягкого подшучивания, насмешливого следования моде, например, в поздравлении к Международному женскому дню 8 марта: Сударыни! Женщины! Гражданочки! Просто леди и железные леди! Миссы и миссисы!.. Желаем вам счастья в менеджменте, хорошего семейного консенсуса и плюрализма в личной жизни! И чтоб у вас никогда не было стагнации, а, наоборот, презентации по всем статьям! Крепкого вам имиджа в труде, красивого фейса и отличного спонсора в быту! Короче, отличной вам альтернативы в семейной жизни… (ЛГ, 1990, 10). Не намного серьезнее и такие вирши, в которых больше иронии, чем негодования (ЛГ, 1989, 51):

Впрочем, такой язык существует и вне доброй иронии. Вот отражение живой (отнюдь не шутливой!) речи в беллетристике: «Они ж тебя не будут по-настоящему кейсом по фейсу, а фейсом об тейбл. С понтом наставят игрушечный пистоль. (С. Иванов. Ну, Аристарх! «Форум», 1993, 1, с. 34).

История судит по-своему, и сегодня, через три-четыре года после своего массового появления, многие из использованных фельетонистами слов уже не обращают на себя внимания. Процесс заимствования вечен и при многих издержках в целом плодотворен; судьбы же отдельных слов неоднозначны. В принципе иноязычные слова – нормальное явление, и без них трудно приобщаться к мировой культуре. К тому же, как заметил еще А. С. Пушкин, русский язык снисходителен к чужим словам, «переимчив и общежителен», способен принять многое, сохраняя самого себя. Нельзя не упомянуть и то, что эти слова часто содействуют интернационализации – процессу, несомненно, прогрессивному, пока он не покушается на этническую самобытность.

Говорят: «Свое не полюбишь, чужое не поймешь». Верно! Но верно и то, что, не полюбив чужого, трудно понять свое! Увы, как свидетельство нетерпимого загрязнения языка, будет, скорее всего, истолкована (чуть было не написал, горе мне, интерпретирована!) такая адресованная в редакцию газеты читательская просьба, в которой с тем же успехом можно увидеть и доказательство желания публики принять новшества, особенно освященные авторитетом, и освоить их: В выступлении… применены термины, которых нет даже в БСЭ: эвентуальный, фаустрехт, саммит. Если есть возможность разъяснить мне эти термины, то я буду вам благодарен. Газета отвечала: Слово фаустрехт в переводе с немецкого означает кулачное право, а саммит в переводе с английского – встреча в верхах или встреча на высшем уровне. Эвентуальный – прилагательное французского происхождения следует читать как возможный (при известных обстоятельствах) или случайный (Пр., 28.1.90).

Еще показательнее позиция журналиста В. Выжутовича, который в передовице «Нет слов» (Изв., 1.10.89) восклицает: Слова консенсус, плюрализм, конверсия, войдя в обиход, закрепили политику гласности, демократических преобразований, стремления к разоружению. И если мы хотим навсегда избавиться от двоемыслия, давайте учиться выражать новую политику новыми же словами.

Разумеется, иностранные слова засоряют речь, особенно если есть им очевидные русские аналоги, если значение их неясно, необщеизвестно и когда их употребляют для ради моды и по худому знанию родного языка, неосмысленно, без надобности или, того хуже, чтобы замаскировать псевдоученостью недоумие. Но и тут жизнь оказывается своевольнее: как, скажите, рассудить нормативную правомерность новейшего или вновь возвращаемого слова мэр? Не так давно фельетонист изобразил как недопустимую нелепость переносное обращение к председателю горсовета народных депутатов Старой Руссы со словом мэр: «Если в Старой Руссе есть мэр, то кто же в Новгороде – губернатор?» Он решительно заявлял, что «мэры, муниципалитеты, губернаторы берутся у нас по великому небрежению к великому русскому языку. Злосчастный мэр – не то французский, не то английский, пересаженный на нашу землю, внедрился сначала в обиходную речь, а затем перекочевал на страницы газет. Он очень полюбился комментаторам и обозревателям, репортерам. Доброе, привычное, а главное, единоправильное слово председатель стало вдруг немодным» (Пр., 26.8.89). Сегодня «единоправильным» в Москве признано именно мэр, а в Новгороде – губернатор.

Не без смущенных оговорок (дескать, против фактов идти безнадежно), признают допустимость многих новых слов лингвисты, работающие в области нормализации языка и его преподавания. Так, в статье А. П. Окуневой и Л. Д. Захаровой под показательным заглавием «Новые слова или новая система отношений» (РЯ, 1992, 1–2, с. 17–19) утверждается правомерность слов маркетинг, менеджер, менеджмент, ноу-хау (ср. также: А. П. Окунева. Биржа, брокер, дивиденд… РЯ, 1991, 9, сс. 9–12).

Мнение, что могучий от природы русский язык от вторжения иноземных слов становится лишь более гибким и соотносительным с современной действительностью, разделяется многими. Вряд ли, впрочем, справедливо сделать вывод, будто надо взирать спокойно на происходящее: увлечение массой американизмов, дескать, временно, быстротечно и преходяще, язык, мол, сам переварит и освоит нужное и полезное, он сам себе санитар и очищается без наших усилий. А такие мнения в нашем обществе, смертельно уставшем от борьбы против всего и всех, укореняются все шире и шире. Их крайность столь же неприемлема, что и крайний нигилизм традиции.

Вообще культурно-речевую деятельность нельзя основывать на импрессионистских оценках. Сейчас стали говорить об «экологии языка» – науке, которая призвана органично совместить неизбежные изменения языка и заботу о его неприкосновенности как национального достояния, памятника истории. Мудр был Петр I, когда отписывал российскому послу: «В реляциях твоих употребляешь ты зело много польские и другие иностранные слова и термины, за которыми самого дела выразуметь невозможно».

Как и во всем, тут нужна мера, те самые сообразность и соразмерность, о которых пекся А. С. Пушкин. Существует, видимо, некая норма поглощения иностранных слов русским языком, и если она соблюдается, процесс идет естественно, незаметно. Сегодня она, несомненно, превышена, к тому же заимствованиями из одного источника. Они оказываются чужеродно-однообразным и столь массивным телом, что напоминают опухоль в словарном организме, который не успевает создавать им противоядие или перерабатывать их, частично осваивать, частично отсеивать. Такая обработка к тому же не просто стихийна, она нуждается в сознательном управлении людьми.

Л. И. Скворцов в статье «Культура языка и экология слова» (РР, 1988, 4, сс. 3–9) определяет «лингвоэкологию» как бережное отношение к языку – орудию культуры и хранителю ее основного фонда, выразителю духа, опыта и «исторической памяти» народа. Важной задачей лингвистической экологии он признает выработку свободных от вкусовщины рекомендаций по употреблению иностранных слов, привитие широкой публике элементарной терпимости и уважения к правам ближнего: мне это не нравится, и я, конечно, этим не пользуюсь, но понимаю, что другим оно может быть по душе. Он пишет: «Не надо быть ура-оптимистом и полагать безоговорочно, что, мол, “русский язык сам собой правит”, а значит, все выправит и преодолеет. Но не будем впадать и в другую крайность и с пессимистическим оттенком призывать: «Спасите великана!»

В статье приводятся строки поэта Е. Винокурова, которыми закончим и наше рассмотрение заимствований: