Где-то монотонно и страшно выла сирена. Какое-то время я считал собой этот звук. Кроме него, в темноте ничего не было. Теперь же будто образовалась трещина, через которую стал возвращаться внешний мир, угрожая затопить светом и суетой комфорт безмыслия. Разум словно собирался из рассыпанных мелких частей, склеенных небрежно и наспех. Собирался медленно и неохотно.

Теперь я всё помню. И мне придется открыть глаза.

Как оказалось, несколько глаз. Всё еще тело рогатого жука. С шерстью, как ни странно. И оно надежно привязано к холодной твердой поверхности. Скорее всего, стол. Точно на таком же лежала Фэй в голограмме. Значит, ее держат где-то рядом.

Но почему никого нет, дверь в коридор распахнута и воет сирена?

Мебель разбросана, приборы разбиты, на стенах кровавые пятна и полосы, но трупов не видно. Похоже на классический зомби-апокалипсис, как его представляли в конце двадцатого века.

Сансара запустила эвент? Решила разнообразить средневековье более поздним кошмаром? Или у Анечки окончательно снесло крышу, и Раздушевитель кромсает всех, кого она встретит?

Разберемся. Надо выбираться и найти Фэй. Или уже не Фэй?

Эта мысль принесла с собой страх и отчаяние, а мне нужны силы. Я не оставлю любимую даже после перепрошивки. Она обязательно всё вспомнит. Получилось у меня, получится и у неё. Надеюсь, процесс еще можно остановить или обратить вспять.

Стиснув клыки, я вспомнил последнюю команду Сельфины. Кажется, она мертва. Конечно, если Раздушевитель работает. Ее искренне жаль. Жаль и Аню с навязанной одержимостью. Всех жаль. Даже людей. Ведь виноваты не они, а… кто?

Их желания, заблуждения, «кураторы», мир? Кто виноват-то?

Я попытался пошевелить лапами, но ничего не почувствовал. Согнув шейные сочленения, скосил нижнюю пару глаз, пытаясь рассмотреть, что там не так.

Лап не было! Мне их отрезали, превратив в беспомощную мохнатую тушку, привязанную на столе брюхом вверх!

А чего еще ожидать от людей? После устроенного побоища их можно понять. Если получится умереть, то реснусь на кладбище уже в нормальном теле.

Я еще раз попытался вытянуть шею, чтобы поддеть веревки рогами. Нет, не достать. Там стальные тросики, которые не перепилить даже зубами.

Раскачать стол и перевернуться? Разбиться о пол насмерть едва ли получится, но вдруг там найдется что-нибудь острое?

Задумка удалась, но положение «безногой черепахи» она никак не улучшила. Мы со столом просто поменялись местами. Только теперь он был уже сверху. Зато я увидел нечто особенное: полуголый лысый мужчина сидел на полу в позе лотоса.

Шульц! Живой. И снова в цепях. А скорее, с цепями. Непохоже, чтобы он был связан.

Какое-то время ушло на то, чтобы успокоиться и несколько раз открыть и закрыть три пары глаз. Призрак не исчезал. Мало того, я чувствовал исходящий от него жар. Он точно настоящий.

– Это ты сделал? – мои рога показали на стены с размазанными кровавыми полосами.

– Джай этого не делал, – Шульц открыл веки. Глаз там не было. И мозга, видимо, тоже. Внутри черепа полыхало, и пустые глазницы вылизывало красными язычками огня. – Джай пришел только к тебе.

– Он освободит меня? – с надеждой спросил я, завороженный зрелищем.

– Нельзя освободить то, что не было связано. Ты не выучил прошлый урок. Джай уже говорил тебе это!

Существо медленно подняло руки. Его цепи превратились в лозы и обросли цветами. Через секунду они завяли, но аромат остался.

– Отличный фокус! Я так не умею! – разозлился я, яростно скребя пол рогами.

– Все умеют… – проворчал Шульц. – Нужно лишь вспомнить. Нас ограничивает не тело, а ум! Не внешние объекты, а привязанность к ним!

– Уже вспомнил! Я не Зергель. Я лорд Хануван!

Проблемы самоидентификации меня больше не трогали. Тут других навалом.

– Глупец! – раздосадовано крякнул Шульц. – Ты снова ошибся. Эти бесчисленные имена и тела никогда не закончатся! Попробуй еще раз. Смотри не на них! Внутрь, не наружу. И делай так, пока не увидишь.

– Что? Что не увижу? – недоуменно переспросил я. На ребусы нет времени!

– Пока ничего не увидишь! – хором ответили тысячи голосов из его рта. – Вот это и есть Ты. Ничто. Но только до тех пор, пока вновь не самообозначишься мыслью.

– Ладно. Как-нибудь, на досуге…Скажи хоть, что происходит! Кто это сделал? – смирившись, я вновь показал на стены, пытаясь выжать из него что-то полезное.

– Аня. Ты звал ее так. Она мстит за тебя и себя, неся людям смерть, – равнодушно заявил Шульц. – Их Раздушевитель работает. Но совсем не так, как они представляли. Скопировали технологию, не понимая, на что она опирается. Кинжал убивает, но на освободившееся место пришли «тени». И они стремительно разбегаются по обоим мирам.

– Что за «тени»? – не понял я.

– Существа Нижних Миров, – коротко пояснил Шульц.

– А вы, значит, из Высших? Человечество погибнет, а вам всё равно? – поразился я его безразличию.

– В мире нет ничего постоянного. Рано или поздно всё исчезнет. А потом снова появится. Этот Цикл завершен. Сегодня ты поймешь это.

– Как же достали твои загадки! – раздраженно чертыхнулся я. Этому странному существу лишь бы по мозгам катком проехать. – Почему нельзя выражаться ясно и внятно? Так, чтобы даже я понял?

– Потому что ты ошибаешься, как только что-либо «понимаешь», глупец! Истину нельзя выразить в словах и концепциях. Она запредельна мысли и рассудку… – прошелестели обезличенные голоса со всех сторон, словно за Шульца ответила комната.

– Спасибо, «понял». Как найти Фэй? Где она? – спросил я, возвращаясь к самому важному. С концом света разберусь, как только спасу любимую. Не раньше.

– Фэй? Она везде, «два-в-одном»! – рассмеялся Шульц и стал таять, сжимаясь в ослепительно яркую точку. – Ограниченность и связанность всегда внутри, а не где-то снаружи!

– Стой! Стой, сволочь! – я дернулся к нему, но лишь бессильно погремел металлическими ножками стола на спине.

Свежий запах озона и распустившиеся цветы прямо на каменном полу. Чертов фокусник ускользнул в обычной для себя манере. Ну а мне-то что делать?

«Вспомни себя… вспомни себя…» О чем это он? Ну что же, проверим!

Я зажмурился и сжал зубы, откусив язык. Дикая боль раскаленной иглой обожгла мозг. Пасть тотчас заполнилась кровью.

«Только не сворачивайся! Только не сворачивайся! Не Зергель! Черный Кроль! Черный Кроль!» – заклинал я, выдавливая из раны каплю за каплей.

Серый туман. Успокаивающий шепот кружащихся муши. Тень. Мохнатый «тазик» с привязанным к нему столом – это чудище только что было мной.

Отлично! Я не на кладбище и, значит, вновь могу занимать тела мобов. Теперь скорей к Фэй! Она должна быть где-то рядом!

Длинный коридор, десятки комнат, распахнутые настежь двери. Живых нет, но нет и мертвых. Ни людей, ни мобов. Казалось, я в сумасшедшем доме, откуда сбежали врачи, забыв прихватить рогатого пациента. И в этом хаосе нужно отыскать хоть одно подходящее тело.

Коридор привел к последней двери, за которой оказался хорошо знакомый зал. Порталы, статуи чудовищ и открытый купол в звездную бесконечность.

«Шлюз-планетарий»! Маяк!

На этот раз вместо желтого кристалла стояло нечто вроде алтаря. В нескольких сантиметрах над плитой висело сказочно красивое существо. Это тело словно соткали из невесомой и чистой энергии. Почти прозрачный силуэт мягко мерцал, переливаясь сполохами от тревожно-красного до нежно-голубого.

Моя Фэй! Я знал, что это она. Любимая лежала с закрытыми глазами. Спокойно и безмятежно. Казалось, ничто в мире не способно причинить ей никакого вреда.

Кроме Сельфины.

Склонившись над алтарем, магичка задумчиво и беззвучно шевелила губами. Сейчас она походила на живой труп. Скорее всего, так и было.

Растрепанные волосы, порванная одежда, несколько глубоких и уже загнивших ран на обнаженной спине. Но самым страшным были глаза. Эти жуткие черные дыры я и видел во «сне». Такие были у Миры в храме «альтернативной вселенной».

Нет, это уже не Сельфина! В ее мертвом теле сидело абсолютное зло. Я чувствовал его так же безошибочно, как только что узнал свою Фэй.

Вокруг алтаря сгрудилась дюжина людей с колото-резаными ранами. Я даже знал, от какого они кинжала.

Тени… Теперь я понял, почему их так называл Шульц. Значит, Аня успела порезвиться тут не на шутку. Только маяком дело не кончилось.

Где она бродит сейчас? Поняла ли, что происходит с убитыми? Или это как раз то, чего она добивалась, мстя людям и миру?

Нет, пока не до нее. А вот этим тварям придется подвинуться. Все, кроме Сельфины, сияли светло-синим. Она же, как и подобает главному боссу, окрашена запретительно-красным. Похоже, Сансара идентифицировала наших гостей, как своих мобов.

Отлично. Я разгоню этот инопланетный вертеп над любимой.

О моем появлении узнали, как только я открыл глаза в новом теле. Скорее всего, они сразу поменяли свой цвет. Мрак, пустоту и исходящий от них ужас симулировать не получилось.

Зато лицо Сельфины теперь выглядело изумленным. Но с изумлением быстро справились.

– Ты нам не враг! – непонимающе моргнув, заявила она. Остальные твари согласно кивнули.

– Только если отдадите мне Фэй! – осторожно предположил я.

– Человек! Ты просто не знаешь, что это! – вкрадчиво сделала комплимент тварь.

Мара и вся инопланетная нечисть почему-то упрямо называли меня человеком. Должно быть, считали, что «моб» звучит гораздо обиднее.

– Неважно. Вполне устраивает то, что уже знаю. Отдайте Фэй, и можете продолжать свои разборки с асурами. Это не наша война.

Твари вновь переглянулись. Черные, как ночь, глаза теперь смотрели на меня с уважением. Для человека и моба я продемонстрировал необычную информированность.

– Тогда ты знаешь, что это Защитник. Мы не можем уступить то, что мечтали обрести столько лет. Не земных, общегалактических лет! – подчеркнуло чудовище, видимо, нервничая.

Защитник? Ну хорошо, хоть не вратарь.

Я всегда знал, что Фэй очень необычное существо, но впервые слышал, чтобы ее так назвали. Главное, что меня почему-то боятся! Это хорошо чувствовалось по напряженным мордам и позам.

«Мясник и свинья»… С чего теням разговаривать с мобом? Только если он способен разрушить их план. Ибо с ничтожеством никто не беседует. Его сразу же давят.

Значит, всё не так плохо. Тут виртуал. Похоже, тени в нем уязвимы и смертны. Точно так же, как и обычные игроки. Ведь здесь лишь проекции, несомненно, сверхмогучих существ, которым невольно выписали пропуск в Сансару. Их сила осталась снаружи, а там, видимо, есть хищники и покрупнее…

Ну, так в чем моя сила, а, Шульц? Не зря же ты всё время вокруг вертишься… Что еще вспомнить, чтобы разогнать эту адскую нечисть?

– Сейчас вы умрете. Вы это знаете, – нарочито спокойно заявил я, блефуя. – Но можете отступить. Догонять не буду.

После столь самоуверенного заявления разговаривать со мной больше не стали.

Губы Сельфины разъехались широко в стороны, обнажив зубастую пасть. Выстреливший язык заканчивался острым жалом. Наверняка ядовитым.

Вот это длина! Я едва успел увернуться. Когда она смогла такой отрастить? И как он в ней помещается?

Похоже, с воинственными угрозами я поспешил. Особенности измененного тела пока неизвестны. А вокруг дюжина точно таких же. Подсмотреть и выучить навыки не дадут. И что делать с Сельфиной? Она была непобедима и в человеческом облике, а уж с таким язычком…

Враги наседали, а я прыгал и прыгал по залу, уворачиваясь и отступая. Как оказалось, боевого опыта у теней меньше. Они никак не могли загнать меня в угол. Кроме того, в их движениях чувствовалась неуклюжесть. Твари явно не привыкли передвигаться на двух ногах.

Я подсмотрел у них когти-клинки и выпустил из пальцев точно такие же. Парировать и отбивать удары стало удобнее, но врагов было слишком много. Эта безмолвная орава так и бегала за мной плотной дисциплинированной кучей. Я пытался растянуть их быстрыми и неожиданными маневрами, чтобы зацепить крайних, но те поняли замысел, держали строй и не высовывались.

Стамина не вечная. Долго скакать не смогу. Рано или поздно меня достанут. И почему ничего не кастует Сельфина?

Идиот! Да потому, что это уже не она!

Магичка давно стерла бы меня в порошок. Хотя от этого не легче. Навыки роги ушли вместе с Зергелем. Лорд Хануван – танк. И в Тень он попадет теперь только мёртвым.

Но ведь это и есть мой единственный козырь! Черный кролик бессмертен! Он сам выбирает тела!

С восторженным хохотом я врезался во вражеский строй. Не обращая внимания на опешивших тварей, обрушил на Сельфину град ударов. Более того, я очень старался не задеть остальных.

Нырки, уклоны, блок, парирование и выносливость танка позволили прожить в толпе секунд двадцать. Как я и предполагал, хитов у Сельфины – почти как у рейд-босса. А мозги явно не моба. По сути, это ПВП-бой. Ничего, в запасе еще одиннадцать тел.

Смерть, несколько ударов, рес-вселение. Цикл быстр, незатейлив, но эффективен. К счастью, когти оказались ядовитыми и вешали стакающийся* дебафф. Я умирал слишком быстро, чтобы они стали проблемой, а вот на Сельфине их было всё больше. Бедняжка тяжело дышала и постреливала язычком уже реже.

В конце концов мы остались вдвоем. Дюжина мертвецов своё отработала. Новые тела не взять ни мне, ни теням. К счастью или несчастью, Анечка развлекалась с Раздушевителем где-то снаружи. А «выселять» чернокроля из тела эти чудища не умели.

Выждав, я наступил на язык, когда Сельфина в очередной раз сматывала его в пасть. Свистнув в воздухе, коготь отсек эту влажную ленту. Даже без нее враг был еще очень опасен. Ее удар запросто мог ваншотнуть, и я кружил вокруг, как оса, аккуратно нанося удар и тут же отпрыгивая. Эту тварь сейчас добивают не когти, а неумолимо тикающий ядовитый дебафф.

– Нет! Это еще не конец! – улыбнулась черная пасть, выдохнув темно-зеленое облако.

А вот это уже очень-очень плохо.

Тварь во что-то трансформируется, а вторую фазу не пережить. Чтобы сохранить хотя бы видимость баланса, нужно себя как-то резко усилить.

Сельфина последовательно проходила этапы метаморфозы, а я лихорадочно обдумывал варианты спасения. Их попросту не было. На маяке, кроме нас, теперь никого нет.

Конечно, можно подождать «чуда». Помечтать, что с неба опять спустится Шульц с нотациями. Ну, или хотя бы вернется Анечка, чтобы одним ударом снести голову монстра. После чего раскается и сдаст Раздушевитель, обливаясь слезами…

Нет, чудеса капризны и нестабильны. Особенно когда они очень нужны. Решение должно найтись здесь и сейчас. Иначе зачем Шульц тратил на меня время?

«Смотри внутрь, не наружу», «два-в-одном», «ограниченность лишь в уме», «иллюзорные цепи» …Что он нёс, черт возьми? Как эту псевдо-мудрую белиберду можно использовать против Сельфины? Кто с такой тварью сможет справиться в одиночку?

Стоп… В одиночку?

Но я не один! Фэй! Она же Защитник. Хотя я даже не представляю, что это означает!

Я мысленно потянулся к невыносимо прекрасному и совершенному существу. И тут же словно упала завеса, скрывавшая прошлое. Наше общее прошлое.

Я действительно был не один. Мы вспомнили, как занимались любовью, когда вокруг гремела самба и карнавал. Как возникали и пропадали миры, сталкивались и распадались галактики, а время то бешено ускорялось, то замирало. А потом остановилось совсем. Вспомнили, как богиня и человек слились в одно и исчезли. Вспомнили, что в этой прозрачной ясности не существует ни внешнего, ни даже внутреннего…

Да, Фэй, действительно оказалась «всем». Но если она словно сердце этого мира, то я нечто вроде его больного рассудка. И мы снова вместе. Надеюсь, что уже навсегда…

Шульц прав. Я не Зергель, не Хануван, и даже не Защитник, как меня называют.

Я наконец-то «посмотрел внутрь» и увидел, что там ничего нет. И в то же время в этом «ничто» бесконечный потенциал еще непроявленного. Там пусто и переполнено. Там всё, что есть, было и когда-либо будет…

Я закрыл глаза и тяжело рухнул на пол. Тело мне больше не было нужно. Я ни в чем не нуждаюсь. Сельфина, маяк, Мара, люди, мобы, «черные кролики» – всё «не об этом». Всё «не про то». Цикл закончен. Всё должно умереть и родиться…

Пространство стало плавиться и закручиваться в радужную спираль, переходящую в немыслимую сингулярность. Защитник вбирал в себя мир, оскверненный страстями. Вбирал, чтобы очиститься и возродиться…

* * *

– Мы так и будем смотреть, как вылетают в трубу миллионы лет направленной эволюции? – прохрипел Мортед, с трудом отрывая разгневанный взгляд от разворачивающегося апокалипсиса.

Снорк прекрасно понимал его чувства. Солнечная система схлопывалась в точку прямо на глазах у Ревизионной Комиссии. И с этим ничего нельзя было сделать.

– Да, Ваша Высокобожественность, – внешне невозмутимо ответил он. – Проект «Мечта» закрыт. На этот раз окончательно.

– Мы должны что-то сделать! Вы должны были сделать! – повысил голос чиновник, проклиная себя за то, что так не вовремя здесь оказался.

– Нам запретили прямое вмешательство из-за эмоциональной нестабильности Защитника. Доклад Мары подан в Небесную Канцелярию больше ста лет назад. Кстати, сразу после этого асура и уволили.

– Не совсем так! Из уважения к заслугам демиурга ему позволили работать в качестве независимого консультанта! – щеки Мортеда побагровели от злости, а аура над головой приобрела зловещий иссиня-черный оттенок. – Никто из нас не думал, что всё так получится!

– А вот Мара думал. И не раз предупреждал вас об этом, – горячо возразил Снорк, – но вы предпочли всё оставить как есть.

– Потому что могло быть еще хуже! Защитник! Вы хоть понимаете масштаб и величие этих невероятных существ? – возмутился сенатор, выглядевший, как облако пыли. – Атма была единственной, кого мы могли изучать!

– И это не мешало ей вести себя, как влюбленному подростку! – Снорк в сердцах хлопнул по столу крохотной ладошкой. – И что теперь? Она сворачивает свой мир в черную дыру! А ведь я работал в проекте с момента его запуска.

– Вы как его координатор отлично знаете: человечество не оправдало надежд, – раздосадовано махнул рукой Мортед. – Лишь обнаружение Защитника оживило проект и финансирование.

– А я напомню, что только его «сон» позволил исследовать этот редчайший феномен! – поддержал его грузный минотавр с золотыми эполетами. – Обычно эти существа наглухо закрываются в своих звездных системах. Поймите, в Центре опасались его спугнуть или разбудить. Никто не знал Защитника лучше, чем Нима, но после ее трагической гибели в галактике не осталось экспертов подобного уровня.

– Но оставались записи! Ее последний рапорт, на основании которого Мара и подготовил доклад. А вы его трусливо проигнорировали, пустив ситуацию на самотёк! – возмутился Снорк.

– Возможно, проблема не в этом! – с экспрессией воскликнула газообразная тварь, заполнившая пространство под потолком. – У Защитника не оставалось выхода. Землю заполонили «тени»!

– С ними мы бы уж как-нибудь справились! – брезгливо скривился Снорк. – Они бы не удержали планету. Скорее всего, и не пытались бы. Им нужен Защитник или Сверхразум, если таковой в Сансаре вообще был. И они не получили ни того, ни другого.

– Как и мы, – с сарказмом добавил минотавр с эполетами. – Как понимаю, обвините во всём Мару?

– А кого же еще? – возмутился лепрекон, став красным, как рак. – Это же была его операция! Он всех обвел вокруг пальца, помешавшись на идее «разрыва реальности».

– Думаете, Владыка Асуров сам спровоцировал атаку теней? Как и предсказуемую реакцию Защитника? – осторожно уточнил минотавр, демонстративно заполняя протокол голограммы.

– Да, тень его возьми! – чертыхнулся Снорк. – И теория Раздушевителя людям подкинута специально! Демиургу нужен был большой «Бум!», чтобы взломать пространство и время. А это как раз то, что способен устроить Защитник, если его сильно достать!

– Но зачем это Маре? – недоуменно спросил Мортед.

– Он одержим идеей найти Ниму еще живой! – злобно прошипел лепрекон. – Есть версия, что черные дыры – это дверь в альтернативный нашему мир. Они всегда образуются, когда Цикл Защитника подходит к концу. На выходе такой «норы» возникают уже «белые дыры», выбрасывающие из себя высосанную на входе энергию. Вот в этот пространственно-временной тоннель и нырнул Мара, видимо, точно зная, какой именно мир ему нужен.

– Но даже «тонкое тело» высшего божества неминуемо разорвет колоссальными гравитационными силами! – недоуменно воскликнул Мортед.

– Вы ошибаетесь, – возразил минотавр, качнув рогами. – Внутрь черной дыры можно попасть целым и невредимым. Центробежная сила препятствует возникновению сингулярности в центре.

– Значит, наш проницательный демиург добился своего? – задумчиво выпустило пару радужных пузырей аморфное желеобразное существо на стене.

– Не знаю. Видимо, он ушел, как только была пробита щель между пузырьками вселенных, – ответил Снорк, устало ущипнув переносицу. – По крайней мере, в нашей галактике его следов нет.

– Вы Глава Планетарной Администрации! Как вы позволили спровоцировать Защитника закончить Цикл? – встрепенулся Мортед, понимая, что Мару уже не достать, а вина и ответственность лепрекона зафиксирована недостаточно четко.

– Я лишь исполнитель и тщательно следую директивам сверху! – парировал тот, гневно сверкнув глазками. – Стратегия развития проекта определялась исключительно чиновниками и псевдо-экспертами Небесной Канцелярии. «Больше никакой инициативы и самодеятельности!» – вы помните свои слова после памятного фиаско с динозаврами Мары? Так кто виноват, что планету довели до подобного состояния? Какой Защитник это вытерпит? Нам еще крупно повезло, что он «спал» и не выкинул всех раньше!

– Мы дали людям…

– Люди? Что вы им там дали?! – вскипел Снорк, гневно потрясая ручонками. – Нет, виноваты совсем не они! Вы не оставляли их ни на миг, руководствуясь своими представлениями о ценностях и общественном благе! Вы там наверху не задумывались, почему их социум стал так похож на наш? А ведь Земля не Чистые Миры практически бессмертных божеств! Нам миллиарды лет, а человечество молодо! Неудивительно, что тупо скопированная модель у них не сработала.

– Я не собираюсь обсуждать с вами политику Канцелярии! – презрительно отмахнулся Мортед. – Мы составим отчет, где зафиксируем все наши разногласия. Соответствующие выводы будут сделаны, и они точно вам не понравятся! А теперь заслушаем мнение нашего уважаемого профессора. Итак, что сейчас происходит?

Все члены Ревизионной Комиссии развернулись к дальнему углу, где с кислым выражением морды жевала цветок большая жирная улитка.

– Хм… Понятия не имею, – неохотно проскрипела она. – Созидающая и разрушающая активность Защитников мало изучена. Эти существа, словно шелковичные черви, ткут из себя ткань материи, создавая вселенные. Можно предположить, что прямо сейчас одно из них начинает с чистого листа, чтобы развернуться в другом измерении.

– Понятно! – раздраженно засопел Мортед. – Что будет дальше?

– Вероятно, в новом мире оно вновь забудется, разделившись на двух безумно влюбленных существ. Потерять, чтобы обрести, от хаоса к упорядоченности – в этом суть Цикла. Видимо, поэтому Атму и Хану так тянуло друг к другу. Две части целого не способны долго существовать по отдельности. Любовь и наполняет жизнью вселенную.

– Этот процесс и есть Петля Времени, о которой упоминал Мара в докладе? – деловито уточнил минотавр.

– С большой натяжкой его можно назвать и так, – казалось, улитка говорит сама с собой, не обращая на высоких чиновников никакого внимания. – Мы ошибаемся, думая, что время течет в одну сторону. Оно неподвижно. Оно просто есть. То, что для одного выглядит прошлым, есть будущее для другого и настоящее для третьего. Нет ни жизни, ни смерти. Но разум воспринимает мир только в движении. В иллюзии двойственности и разделения. Ибо в чистом Сознании двигаться нечему, да и некуда. Спасая свой мир, Защитник спрятал или перенёс его в другую реальность, где начнет Цикл сначала. И без нас он развернется уже совершенно по-другому…