– Садись! – командует Люська так, что Никита громко сглатывает и тихо садится на дизайнерский стул возле большого стола в Люськиной гостиной. – Машка, выходи!

– Люсь, я тут. Ты только не нервничай, – Маша выплывает из-за угла кухни. Яркое красное платье напоминает Никите о его кровоточащем и нервно пульсирующем сердце.

– Как ты уже понял, я все знаю! – Люська мечет из глаз в Никиту снопы ярких жестоких искр.

– Люсь, ничего не было! Честно! – начинает Никита. – А жаль… – опрометчиво вздыхает он.

– Жаль? – Люськин голос больше похож на писк.

– Люсь, подожди, ты же знаешь – это ему сейчас жаль! А скоро будет все равно, – пытается Маша охладить пыл подруги.

– Что значит скоро? Что значит все равно? – Никита ерзает на стуле, почему-то вспоминая раскаленный мангал на даче Люськиных родителей.

– Но сначала немного самоанализа, – игнорирует Маша вопросы Никиты. – Скажи, Никита, что ты чувствовал к Люсе до того, как она познакомила тебя со мной? Какие у вас были отношения?

Никита поворачивается к Люсе всем своим видом требуя поддержки и разъяснения этой нелепой ситуации и странных вопросов. Но Люся сейчас не выглядит женщиной, готовой кому-либо помогать.

– Ну, нормальные были отношения, – начинает Никита.

– Стоп-стоп! – прерывает его Маша. – Слово «нормальный» запрещено. Вспоминай хорошо, полноценно, в красках. Нам нужна полная достоверная картина твоих чувств по отношению к Люсе.

– Хм… Когда мы познакомились, а точнее еще утром того дня, я почему-то почувствовал, что сегодня встречу необыкновенного человека, и эта встреча перевернет мою жизнь. Так и получилось.

Я увидел ее вечером на какой-то очередной бизнес-премии, она стояла в фойе концертного зала с бокалом шампанского. У меня сразу возникло ощущение, что по телу бегут маленькие шустрые пузырьки, такие же, как в ее бокале. Мы заговорили легко, как будто были давно знакомы и изначально назначили здесь встречу друг другу. Потом мы вместе сидели в зале, ее длинный легкий шарф сполз на мое кресло и щекотал мне локоть, но я его не убирал. Премия была очень скучной, поэтому мы договорились придумывать, на какое животное похож каждый, выходящий на сцену. Помню, как она назвала кого-то опоссумом, и я согласился, чтобы не показаться невеждой, а потом всю дорогу домой пытался вспомнить, как же этот опоссум выглядит!

Уже через неделю я ловил себя на мысли, что других мыслей, кроме как о ней, у меня нет. Даже работа отошла на второй план. Хорошо, что мой партнер все взвалил на себя, дал мне возможность не принимать важных решений и, тем самым, избежать многих ошибок. Однажды я сидел дома один и смотрел телик, по которому шел какой-то неизвестный фильм. Там был момент, когда все вокруг взрывалось, а одна из героинь спряталась от взрыва в убежище, но не закрывала дверь – ждала пока туда прибежит ее собака. И вот девушка кричит, зовет собаку, а та несется к ней, и в последний момент все-таки успевает.

И тут я явно представил, как мы смотрим это кино вдвоем, лежа на диване, и Люську, вцепившуюся в меня с жалостливыми криками: «Зая, зая! Собачка, собачка!». Люся ведь обожает животных и всегда жалеет их даже больше, чем людей. Вот тогда я окончательно понял, что хочу видеть ее рядом с собой всегда. И на следующий день сделал моей зайке предложение…

Никита вздыхает, оборачивается на девушек и сразу понимает, что мангал его только что миновал. Или наоборот.

– Милый! – расплывается Люська в блаженной улыбке. – Я так хочу за тебя замуж! Поэтому ты обязательно должен поцеловать Машу!

Маша молча кивает.

– Девочки, вы с ума посходили что ли? Где связь?

– Вот связи как раз не надо, достаточно одного поцелуя, – решительно говорит Маша и стремительно приближается к Никите.

Под громкое Люськино «целуй» Никита неуверенно касается Машиных губ.