Ветер трепал волосы. С тех пор как перебрался в Америку, Майами полюбился больше всего, чем Нью-Йорк, может потому что в первом городе солнце больше. Еще нравилось здесь разъезжать на кабриолете престижной марки. В такой машине остро ощущалась скорость.

Было почти девять утра. Любил утро, потому что солнце еще не пекло и до невыносимой жары можно было успеть сделать кучу дел. Остановил машину возле особняка в одном из известных районов Майами. На секунду замер перед домом, улыбаясь, как чеширский кот. Все что раньше рисовалось на бумаге, теперь воплощалось в реальность. За три года в США, это был мой десятый самостоятельный проект от начала до конца в строительстве, бонусом я всегда отдавал заказчикам эскизы ландшафта. Первый год вышел адский. Было несколько моментов, когда я хватал сумку с вещами и ехал в аэропорт, чтобы вернуться домой. Я сидел в зале ожидания, смотрел на табло прилетов и отлетов и, понимая, что легких путей не бывает, со стиснутыми зубами возвращался. Как потом Никита Викторович признавался, это была проверка на мою стрессоустойчивость, на мое желание доказать американцам, что я себя не на свалке нашел. И я доказывал, по двадцать часов в день, приходил в съемную квартиру и падал на кровать, успев лишь скинуть ботинки. Тот год сделал меня жестче, научил принимать решения быстро и, главное, правильно, брать на себя руководство и отвечать не только за свои дела.

— Всегда приятно смотреть на конечный результат, — раздал за спиной мелодичный женский голос. Я снял очки и обернулся. Передо мной стояла миловидная брюнетка с голубыми глазами. Мари. Дочь заказчика. Хотя именно с ней мне постоянно приходилось контактировать.

— Само собой разумеющее. Я всегда испытываю удовлетворение, когда вижу итог.

— Кофе? — девушка мило улыбнулась, подходя ближе. Кивнул. Сегодня последний мой день на этом объекте, мелочи уже будут доделывать без моего участия. Мы прошли на территорию дома, где сновались еще рабочие. При виде меня и хозяйки многие улыбнулись, покивали головами, но от работы не отвлекались. Мари сразу же направилась на кухню, не спрашивая подробности, какое кофе предпочитаю, подошла к кофемашине. Не раз пили вместе кофе, поэтому спрашивать не было смысла. Вскоре появилась чашка с черным кофе без сахара. Мы присели за кухонный островок.

— Знаешь, даже грустно, что дом достроен. Я привыкла к нашим беседам, спорам, — Мари облизнула губы, я взял чашку, опустил глаза. Ее интерес ко мне был виден давно, но никто из нас не перешагивал черту.

— Это было хорошее время. Я никогда так воодушевленно не работал. Спасибо за доверие.

— Папа уже позвонил мистеру Смиту, от души поблагодарил, дом вышел именно таким, как он и хотел. Ты сумел его понять там, где даже я не имела представления, — девушка внезапно подорвалась, подошла к сумочке, которая лежала на столешнице. Вернулась с конвертом, протянула его мне. С интересом открыл его и, едва взглянув на содержание, вскинул глаза.

— Это что? По-моему все уже давно оплачено.

— Мы прекрасно понимаем, что большая часть денег до тебя не дойдет, а нам хотелось именно тебя поблагодарить. Поверь, с проектом мы носились не один год, ища идеального по нашим меркам архитектора. Так что бери и не стесняйся, ты действительно заработал эти деньги. Будь уверен, папа теперь только тебя и будет рекомендовать.

— Хм, благодарю, как-то неожиданно… — тут в кармане завибрировал у меня мобильный телефон. Улыбнувшись девушке, посмотрел на дисплей. Нет на свете такой причины, по которой я мог не отвечать этому человеку: Никите Викторовичу.

— Алло.

— Приветствую тебя, мой молодой друг! Как дела?

— Работаю, Никита Викторович.

— С утра пораньше? И когда ты перестанешь меня величать по-русски!!!

— Наверное, когда улетучится русский дух, а это, как вы понимаете, маловероятно. Как ваше здоровье?

— Потихонечку. Благодаря тебе, могу свободно дышать, не переживать за работу, за результат. Ты надолго в Майами?

— Вы хотите пригласить меня в Нью-Йорк?

— У меня для тебя есть заказчик.

— У меня пока хватает работы.

— О, нет, я думаю, за него ты возьмешься с большим удовольствием.

— Заинтриговали. Подробности можно узнать?

— Только по приезду.

— Любите вы дразнить. В конце неделе я прилечу.

— Вот и славненько. Жду тебя в офисе по приезду!

— Хорошо.

Отключившись, на некоторое время погрузился в свои мысли. Мы не стали близкими людьми с Никитой Викторовичем, но именно благодаря нему, я занимаюсь теперь индивидуальными заказами, это он полтора года назад подошел ко мне и всучил первый заказ. Это был умный запланированный ход, чтобы не потерять ценного сотрудника. Не сразу я догадался об этом, тогда начал подумывать уйти из компании, попробовать поискать работу в другом месте, потому что массовые проекты меня не впечатляли, я не видел ничего интересного для себя. Новый виток в карьере зажег мои глаза, я осознал, что именно это мне по вкусу: авторские проекты для одного человека.

— Дмитрий! — тихо меня позвала Мари. Тряхнул головой, улыбнулся. — Все в порядке? У тебя был такой отрешенный взгляд.

— Все хорошо. Если будут какие-то вопросы, номер телефона ты знаешь, звони, — взял конверт, встал. Девушка поспешила встать следом. В молчании дошли до моей машины. Когда я взялся за ручку двери, Мари окликнула, повернулся к ней лицом.

— Мы могли бы с тобой встретиться просто так? — синие глаза смотрели напряженно, ожидали ответа. Я замер, разглядывая ее. В принципе милая, добрая девушка, любила посмеяться, не создавала чувства дискомфорта. Никогда не задирала нос и не смотрела с пренебрежение, зная свое положение в обществе. Папа был у нее бизнесменом, обладая крупным капиталом. Иногда казалось, что она могла бы стать мне, как Наташа, другом, но не более.

— Я думаю, что не стоит. Знаешь, есть такое понятие, как профессиональная этика. Работа и личная жизнь никак не должны пересекаться. Извини, если вдруг обидел.

— Нет, не извиняйся. Я в принципе знала, что ты так ответишь. Ты же трудоголик до мозга костей и работа на первом месте. Как там поется в вашей песне про самолеты и девушек?

— Первым делом, первым делом самолеты, ну а девушки, а девушки потом, — со смешком слегка на распев ответил, Мари рассмеялась, разрядив тем самым минутное напряжение между нами. Мы улыбнулись друг другу на прощание, я сел в машину. Отъезжая, бросил взгляд на зеркало заднего вида. Она стояла на месте и смотрела вслед.

Идя по коридору любимой компании, в которой трудился три года, периодически останавливался, чтобы перекинуться с коллегами несколькими словами. Коллектив был разношерстный, но каждый знал свое место, свои возможности, я, конечно, слышал за своей спиной недовольное шипение от некоторых людей, но, как правило, это были те, кто не мог выйти из серой массы. Из толпы ведь проще «тявкать» на того, кто идет впереди. Как-то одна сотрудница, встретившись со мной в лифте после долгой командировки, зашептала:

— Знаете, когда вас нет, о вас такое говорят!

— Передайте им, что когда меня нет, они меня могут бить, — со смехом ответил, вызвав недоумение, сомнение в том, что правильно меня поняли. Пускаться в объяснение, что в России есть такая шутка, не стал.

— Добрый день, вас уже ожидают! — мне из-за стола улыбалась Сандра, секретарша Никиты Викторовича.

— Надеюсь, что недолго.

— О нет, каких-то пару минут. Я только принесла им чай.

— Спасибо Сандра, мне, если можно, кофе без сахара.

— Да, конечно.

Открыл дверь, при моем появлении мужчины встали. Я, улыбаясь, вошел в кабинет. Никита Викторович опустился в кресло, когда подошел ближе.

— Простите за опоздание.

— Да ничего, мы только начали болтать про жизнь, про бытие в России, — хитро, вскользь про Россию, заметил Никита Сергеевич. Я внимательно посмотрел на старика. Интуиция тревожено предупредила быть мне внимательным.

— Простите, не представились, Дмитрий Александрович, — протянул руку для пожатий незнакомцу. Мужчина оказался одного роста со мной, южные черты лица, напоминая мне чем-то жителей Грузии, карие глаза пытливо смотрели, изучали, мысленно давая мне оценку.

— Андрей Корнеевич, — его пожатие было сильным, уверенным. Человек знал себе цену. — Никита Викторович сообщал, что вы опытный архитектор, но судя по всему, я не слишком сильно вас старше, — я видел его сомнение. Это немного раздражало, но пришлось очаровательно улыбнуться, не показывая и вида, что вижу его колебания. Интересно, об этом заказчике говорил старик? Судя по его настрою, мне придется в очередной раз доказывать свою профпригодность, только теперь соотечественнику.

— Вас смущает мой возраст? Глупо судить о работе по дате рождения. Давайте мы сначала обсудим, что вы хотите, а дальше будет видно, работать с нами или нет. Выбор всегда за вами.

Андрей скептически согласно кивнул. Два часа выслушивал его пожелания, предложения, посмотрел уже один предложенный проект, который его не заинтересовал. Я всегда при первой встрече от руки набрасывал эскизы своего виденья, сразу же показывая заказчику примерную картинку, если приходили к согласию, прорабатывал все детально. В своем планшете набросал первые зарисовки, но не торопился тут же их показывать, хотя карие глаза так и норовили заглянуть в листы.

— Последний вопрос, хотя он должен быть первым, где планируется строить дом? — чертил линии фасада, в моем воображении дом должен находиться где-то среди гор, недалеко от воды. Возможно, построить его в Вайоминге.

— В краснодарском крае.

Удивленно вскинул глаза, посмотрел на молчаливого Никиту Викторовича, перевел свой взгляд на рисунок, над которым замерла рука. Россия? Сейчас я уже был не уверен, что правильно понял мысли заказчика. Никита Викторович заметил мое смятение, выхватил планшет. Почему-то он довольно улыбался. Он протянул листы Андрею. Тот долго смотрел на рисунок без комментариев.

— Я думаю, мне нужно время. Был уверен, что планируете строиться в США. Ну, возможно в Европе. Давайте встретимся через две недели? — улыбаясь, чувствовал себя в западне. Андрей очень хорошо себя контролировал, мне не удавалась прочесть его мысли. Сердце сжалось от неприятного ощущения, что провалился. Впервые за три года.

— Не надо, — заговорил он, отдавая планшет. — Вы прекрасно уловили мою мысль со слов. Именно такой дом я б хотел видеть в реальности.

— Хм, — поерзав на кресле, постучал пальцами по планшету. — Я ни разу не строил в России. Вас это не смущает?

— Думаю, это вас не должно смущать. Какая разница, в какой стране будет построен дом. Земля одна та же.

— Ну да, конечно, — согласился, кивая головой. Мы втроем встали. Все это время Никита Викторович и слова не сказал, что на него очень было не похоже. Я периодами кидал на него взгляды, но старик делал вид, что не замечает моего пристального внимания.

— На днях приду со своим юристом, и заключим договор, — Андрей пожал руки, мою жал дольше, чем требовалось, не спуская темного взгляда. По спине пробежался холодок. Не хотелось бы мне стать его врагом. — До встречи.

Едва за ним закрылась дверь, повернулся к Никите Викторовичу, который не торопясь направился к буфету, доставая коньяк. Этот старик явно что-то задумал, неспроста такие интриги.

— И как это понимать? Какая на хрен Россия? Я там споткнусь на первом же этапе, при получении разрешения на строительство! — взорвался я. Мне было плевать, что обо мне подумает Сандра, хотя Никите Викторовичу не привыкать видеть мои вспышки. Мы с ним не раз спорили до крика. Но всегда находили компромисс. Сегодняшняя встреча выбила из колеи.

— Ты кипятишься, мой мальчик! Успокойся, выпей коньячку и послушай, что тебе расскажет старый человек, — он сел обратно в кресло, поднес бокал, смотря поверх него на меня. Вздохнув, потер переносицу и сел. — С самого первого дня я наблюдаю, как ты растешь, как легко тебе удается то, что другим приходится с трудом добиваться годами, десятилетиями. Да, были трудности, но как же без них. Ты достиг потолка! — раздраженно посмотрел на старика. Его слова были правдой, которую я стал недавно осознавать, но казалось, есть еще куда-то расти, но он прав: потолок уже доставал руками, стало чего-то не хватать. — Вижу, что не согласен, но через год тебе этого пространства станет мало, ты опять заскучаешь. Мы тут с Петром Ивановичем на досуге покумекали, пришли к выводу, пора покорять родные просторы.

— И как вы себе представляете триумфальное возращение на родину блудного сына? — с иронией спросил, так и не поняв, куда клонит Никита Викторович. — Под крылышко к бывшему начальнику?

— О нет, ты уже далеко не птенчик, вполне можешь самостоятельно пробивать себе дорогу в бизнесе.

— Бизнес? — переспросив, вскидывая брови, и рассмеялся. Из меня такой бизнесмен, как из собаки мышелов, т. е. никакой. — Прикольная шутка.

— Это не шутка, — пожилой человек нахмурился, смотрел, как строгий учитель на расшалившегося ученика. — Я не зря привел к тебе Андрея. Его семью знаю давно, очень богатая, успешная, благородная семья. Он занимается инвестированием, ты же понимаешь, что на любое начинание нужны деньги. А то, что мы планируем, нужны не малые вложения.

— А что вы планируете?

— Международную компанию, строящую дома от нуля до «под ключ», дизайн, вплоть до занавесок на окнах, гравия во дворе.

— Стесняюсь спросить, кто будет ею руководить? Вы на расстоянии или Петр Иванович, а может сам Андрей Корнеевич?

— Ты!

— Я? — воскликнул и вскочил на ноги, стал ходить взад вперед, ероша волосы. Идея моего бывшего и нынешнего начальства казалась абсурдной. Нет, про бизнес согласен, грамотный бизнес-проект, и есть шанс выгореть, а вот поставить меня на место руководителя, это они видно решили после выпитой бутылки коньяка. — Да вы с ума сошли!

— Дима, прекрати истерить! — цыкнули на меня сердито. Я замер посреди кабинета. — Это ты сейчас с трудом представляешь, как будешь работать, но пройдет время, втянешься. Где твое обещание подвинуть нас с Петром на пьедестале?

— Да я весь дрожу от возможных перспектив, как осиновый лист! — заставил себя улыбнуться, дабы действительно не показывать свой страх перед неизвестностью. Выйти из зоны комфорта было тяжело, хотя мне никто не предлагал выйти, просто поставили перед фактом. Меня собирались, как щенка швырнуть в океан бизнеса к прожорливым акулам, и наблюдать, что из этого выйдет. И самое паршивое было то, что я позволю им это сделать, ибо эти два человека сделали меня профессионалом дела. — На моих похоронах пусть играет «Смуглянка», а пепел покорного слуги развейте над Мексиканским заливом. Пусть мои частички останков всегда греются на солнышке.

— Что за черный юмор попер? — недовольно спросил Никита Викторович. Сжал зубы, чтобы не сорваться и не высказать все, что думаю по поводу их планов. Не они же будут рисковать всем.

— А у меня пока нет другого настроения! — я налил себе коньяк и залпом выпил, зажмурив глаза. Надо подумать над предложением. Ведь могу же отказаться? Или не могу? Открыл глаза, посмотрел на Нью-Йорк через большое панорамное окно. Что ж, кто не рискует, тот не пьет шампанское. Хотя терпеть не мог эту газированную гадость.

До прилета самолета оставалось считанные минуты. А может он уже и приземлился. Я со стороны наблюдал за пассажирами. Вот в толпе мелькнула желтая юбка. Любит же она желтое, хотя по мне лучше ей зеленое. Губы тронула улыбка. Девушка встала и озиралась по сторонам, держа в одной руке дамскую сумочку, в другой — чемодан. Некоторое время с улыбкой наблюдал за нею, понимая, как безумно же соскучился по ореховым глазам, по лучезарной улыбке, по добродушным подколкам. Сделал пару шагов в ее сторону, замер на расстоянии протянутой руки. Она в очередной раз повернула голову и улыбка, как солнце, вспыхнула на губах. Ореховые глаза загорелись, заискрились весельем. Она кинулась в объятия, я подхватил ее, закружил. Наверное, мы со стороны выглядели как влюбленная парочка. Только вместо поцелуя в губы, чмокнул ее в нос.

— Добро пожаловать в Америку!

— Димка!!! Ты не представляешь, как я соскучилась!

— Не, не представляю. Мы же виделись относительно недавно!

— Ну, если полгода для тебя относительно недавно, то ты козел!

— О, узнаю милую подружку, что если не так, сразу обзываться да браниться!

— Слушай, я хочу есть! Готова слона съесть! Этот полет меня вымотал основательно, не представляю, как ты мотаешься туда-сюда. А еще поняла, что я до ужаса боюсь летать. В очередной раз не понимаю, как ты спокойно летаешь!!! А еще…

— Поехали домой! — оборвал ее на полуслове, давя смех, обнял ее за талию, подхватил чемодан, мы поспешили покинуть аэропорт.

— Вау!!! — выразила восторг подруга, увидев на парковке кабриолет. — Я смотрю у вас, Дмитрий Александрович, барские замашки бедного холопа!

— Ничего не могу с собой поделать! Эти машины с откидным верхом сводят с ума! А еще, — чемодан засунут в багажник, любезно распахнул дверку перед Наташей, — многие девушки «клюют» на такую тачку!

— Ты неисправим!!! — расхохоталась подруга, с изяществом садясь на пассажирское сиденье. — Секс на заднем сиденье? — она игриво оглянулась назад.

— Разочарую, эта малышка не предназначена для такого времяпровождения! Она больше для скорости, так что пристегнись и держись покрепче, прокачу с ветерком! — нацепил солнечные очки, игриво подвигал бровями, чем повеселив подружку, широко улыбнулся, выруливая машину на дорогу.

— До сих пор не верю, что на другом конце земли. Как будто в другое измерение попала, — Наташа подошла к окну, с любопытством выглянула. Я, посмеиваясь, наложил нам спагетти с пастой из креветок, разлил красного вина. Осмотрев сервированный стол, кашлянул. Девушка повернулась, глаза удивленно распахнулись на пол-лица. — О, да ты у нас еще кулинаром стал! А посмотри, как загорел! В Лос-Анджелесе был?

— Не, в Майами. Там у меня объект. Кушать подано! — шутливо склонился в поклоне, предварительно накинув белое кухонное полотенце на локоть. В черных брюках, с закатанными рукавами белой рубашки вполне мог сойти за официанта. Наташа рассмеялась, одобрительно кивнула, села на стул. Я расстелил ей на коленях салфетку, только после этого занял свое место и взял бокал.

— За встречу! — мы чокнулись, некоторое время ели в молчании. Откинувшись на стуле, достал сигарету, прикурил. Радость переполняла меня, не могу перестать улыбаться, любуясь своей подругой. Что ж, поездка ко мне, это самое умное, что могло прийти мне в голову за три года. Борис мне рассказывал, что Наташа стала собой, но тень грусти в глазах никогда не исчезала.

— Ты так и не бросил? — темные брови осуждающе сдвинулись. Поднося сигарету к губам, покачал головой.

— Не, еще больше смолю, чем раньше. В планах сдохнуть от передозировки никотина!

— Что случилось? — Наташа поспешно вытерла губы салфеткой, оглядывая меня. Я улыбнулся, затягиваясь. Чувствует меня чертовка. Сколько не улыбайся, не смейся, а сумела уловить в словах беспокойство.

— С чего ты взяла, что что-то случилось? — решил прикинуться идиотом, не понимая, о чем она спрашивает.

— Когда у тебя проскальзывает черный юмор, либо ты обеспокоен, либо кто-то умер, но надеюсь что первое. Когда я уезжала, все были живы — здоровы и передавали тебе пламенный привет!

— Как ты хорошо меня знаешь, — протянул с иронией, щуря глаза. Наташа улыбнулась, откинувшись на стуле.

— Кто-то обещал жениться, по возращению в Россию, поэтому я должна читать мысли мужа еще до того, как он их озвучит! — поддела подруга, поднося бокал.

— Тогда готовь платье, в следующем году сыграем свадьбу! Как ты смотришь на то, чтобы провести ее где-то на корабле в Черном море? — тон был шутливый, но в каждой шутке есть доля правды. И смотря на подругу, на какую-то секунду представил, что это действительно серьезно. Наташа поперхнулась вином, потрясенно смотрела в глаза, смогла только улыбнуться.

— Ты пошутил?

— По поводу чего?

— Платья и Черного моря!

— Так, что тебя не устраивает? — я потемнел лицом, поставил локти на стол, угрожающе сдвинул брови. Мысль о том, что у нее кто-то есть, была неприятна, скребла. — Кто он?

— Кто?

— Принц, который меня опередил!

— Никого нет.

— Тогда почему ты не рада?

— Потому что я не понимаю, о чем ты говоришь, потому что — это ведь шутка?! — ореховые глаза обеспокоенно меня рассматривали, пытаясь понять, серьезно все или все в нашей манере.

— Да я сам еще до конца не понимаю, что будет, — разрядил напряженную обстановку, туша сигарету в пепельнице. Запустил руку в волосы. — Мне предлагают открыть бизнес в России. С нуля, с перспективой выхода на международный рынок. Я на словах не знаю, как это будет выглядеть, на деле подавно. Во мне столько сомнений, и хочется всем рискнуть, и в тоже время я боюсь. Хотя чувствую, что мое это, что все получится….

— Дим, — Наташа взяла мою ладонь и сжала ее. — У тебя все получится! Как показывает практика, если ты за что-то берешься, то это получается лучше, чем думаешь! Ты про Америку говорил, что только на словах, а в итоге задержался, хотя обещал вернуться через год. Ты всегда говоришь одно, а делаешь по-своему, и на выходе ошеломляющий результат.

— Ты предлагаешь рискнуть?

— А ты не сможешь по-другому! Тебе все равно рано или поздно надоест работать на чужого дядю, и будешь искать выходы для самостоятельного плаванья. Так что, если логически посудить, все складывается так, как выгодно тебе, — мы улыбнулись друг другу, я рассмеялся.

— Наверное, мне просто не хватало именно твоих слов, твоей поддержки! Может, ты подумаешь по поводу замужества?

— О нет, уж увольте! Друг ты замечательный, а вот муж из тебя, скорей всего, никакой, особенно в ближайшее будущее. Пусть такое сокровище достанется какой-нибудь несчастной девушке, готовой тебя ждать из командировок и любимой работы. Знаешь, я все-таки люблю тебя, но не настолько, чтобы быть на втором месте, а с тобой — только так.

— Какая ты добрая по отношению к моей будущей жене.

— В моем доме всегда будут в наличии бумажные платочки, дабы я ей вытирала сопли-слезы, когда она в очередной раз прибежит жаловаться на твое отсутствие! — Наташа сделала губки «уточкой», а я расхохотался, наливая нам еще вина. До вечера мы занимались каждый своим делом: Наташа спала после перелета, я просматривал документы по очередному проекту, а вечером мы пошли гулять по городу. Я рассказывал ей какие-то истории о Нью-Йорке, говорил о том, что в книгах не прочитаешь, а обретаешь только, проживи в нем некоторое время.

С трудом улавливал нить разговора, постоянно бросая взгляды на сторону Андрея. Возле него сидела очень симпатичная девушка, с умными глазами. Ее каштановые волосы были подстрижены под каре, сзади коротко, а к лицу более удлиненно. Когда мы встречались глазами, был ощутимый разряд тока, Андрей пару раз деликатно кашлял в руку, напоминая, что мы не одни. Его наше притяжение забавляло, если судить по веселым карим глазам. Я иногда натыкался в литературе о взаимном влечении двух людей, но всегда смеялся над этой темой, никогда не встречал человека, к которому бы влекло с первого взгляда. Чисто физически. Судя по девушке, она испытывала то же самое, что и я. Когда были поставлены подписи на договорах, все одновременно встали. Юристы американской компании, где я работал, покинули кабинет, Андрей, улыбаясь, тоже ретировался на выход. Во мне проснулся инстинкт самца, который почуял самку. Довольно привлекательную самочку.

— Я не запомнил вашего имени, — обходя стол, хищно оглядывал ее с ног до головы, ощущая, как адреналин, от предстоящей эротической игры, волнует кровь. Мы с ней разговаривали на русском, переговоры шли на английском, но я слышал, как она с Андреем шепталась на родном языке.

— Анна, — спокойно ответила девушка, склонив голову набок. Ее глаза смеялись, дерзили, манили.

— Русская? — положил обе руки на стол, не давая ей возможности улизнуть. Хотя Анна и не стремилась. Ее тело подалось в мою сторону, между нами грубо нарушились все правила делового этикета.

— Наполовину. Мой отец из России, — ее дыхание обожгло кожу на лице, сердце учащенно забилось, жгучее желание обладать ею здесь и сейчас возбудило не только нервы.

— Вы отлично говорите по-русски, — прошептал я, запуская руки в ее волосы, притягивая к себе. Не было ни единого шанса устоять на краю здравого смысла. Наши губы нашли друг друга еще до того, как в мозг поступил сигнал об опасности. Мы целовались жадно, эгоистично, без малейших поблажек и нежностей. Я прижимал Анну к себе, пытаясь вжать в себя, ощутить через множество слоев тканей жар наших тел.

— Кхм, — кто-то постучал в дверь. Мы отпрянули друг от друга. Какое-то мгновение пытались выровнять сбившееся дыхание. Я оглянулся. Андрей заслонял весь дверной проем. Боже, я даже не подумал про посторонних! Мысль о том, что в какой-то момент наши поцелуи могли перейти в нечто другое, заставила ухмыльнуться.

— Если вы закончили свой разговор, мы бы поехали, — равнодушно произнес Андрей, но покачивание головой говорило о том, что сцена его не оставила равнодушным. Правда, в каком отношении: положительном или отрицательном, — я не понял.

— Да, конечно! — повернулся к Анне, она держала лицо, нисколько не краснея, что ее видели целующую. Лишь припухлость губ и легкий беспорядок в волосах выдавало с головой о ее «разговоре» со мною. — До встречи!

— До встречи! — наши взгляды обожгли друг друга, ненасытно пожирая взглядом. Я прикусил губу, следя за тем, как соблазнительно двигается Анна к Андрею, тот поверх ее головы бросил на меня прищуренный взгляд карих глаз. Передернул плечами, может Анна его любовница? Чего это он так пронизывает меня взглядом, словно хочет прожечь дырку во лбу или прочитать все мои мысли? Но интуиция ничего не шептала, сам лично никаких отношений между ними, кроме деловых, не увидел. Не стала бы Анна так страстно отвечать на мои поцелуи, будучи с кем-то связана. Или стала бы??? Запутавшись в своих догадках, решил не морочить себе голову, надо просто найти себе «подружку» на ночь, а то и на пару часов, и образ соблазнительного юриста сразу же померкнет.

Музыка оглушала. Заводила, расслабляла. Особенно это чувствовалось после выпитой бутылки виски. Каждую пятницу шел со своими американскими знакомыми в клуб. Как правило, все были мужчины и холостые, которые не прочь развлечься с красивой девушкой всего на одну ночь. Чем мне нравились такие походы, никто от тебя не ждал дальнейших действий. Голый секс, после которого расходились в разные стороны, порой, не спрашивая имени. Я, кружась возле развеселившейся Наташки, смотрел за ней, чтобы никто не подходил из мужчин, которые сладко ее рассматривали, и озирался по сторонам в поисках легкой добычи для себя. Рядом танцевали знакомые ребята уже с девчонками. Мы были как бы вместе, но каждый сам за себя. Не было привязанности к компании, могли то подойти, то уйти от заказанного столика, не посвящая никого в маршруты своих передвижений. Перехватив заинтересованный взгляд блондинки у бара, сразу же начал держать ее на прицеле. На ней было шикарное короткое платье в блестках на тоненьких бретельках, позволяя любоваться бесконечно длинными ногами. Нагнувшись к Джону, который еще был один, ибо поглядывал на мою подружку, крикнул ему на ухо:

— Присмотри за Наташкой! Я сейчас вернусь! — он согласно закивал головой, поймал мой взгляд, устремленный на незнакомку, осуждающе хмыкнул, покачав головой. Он — то не знал, что Наташа просто подруга, а не девушка из России, которая прилетела к возлюбленному. Мы решили никому ничего не объяснять, ибо вызовешь еще больше недоверие, к сказкам о дружбе между парнем и девушкой. Меня звали через толпу глаза незнакомки. Она, увидев мое приближение, встряхнула волосами, показывая свою тонкую шею.

— Привет, — облокотившись на барную стойку, окинул ее оценивающим взглядом. Худая, я бы ее с удовольствием откормил, особенно с рук. У нее были большие глаза, обрамленные густыми ресницами. Губы, накрашенные красной помадой, были приоткрыты.

— Привет, — она облизнула губы языком, призывно смотря из-под ресниц. Я знал значение этих взглядов. Случайный секс не был в диковинку. А сколько его было у меня, с трудом припоминал, с чего началось. Взял ее за руку, потянул в сторону туалетов. Примитивно, все как в западных фильмах. В свете оказалось у нее серые глаза, которые сейчас лихорадочно блестели. Возможно, девушка была под кайфом. На мгновение замер, присматриваясь. Совершеннолетняя хоть? Незнакомка хмыкнула, видно поняла сомнения, что ж с законом проблем не будет. Туалет был пустой, толкнув ее в одну из кабинок, закрыл дверь. Ее руки сразу же устремились к ремню, я впился в красный рот, прикрывая глаза. Обхватил одной рукой ее затылок, второй — прижал к себе. Возбуждение накатывало с ног до головы. Послышал звук расстегиваемой ширинки. Нетерпеливо с заднего кармана достал презерватив, прервав поцелуй, разорвал зубами упаковку. Задрав короткое платье к талии, стянул кружевные трусики до колен и повернул девушку к стене, приподнимая за бедра. Резко вошел. Она вскрикнула, опираясь на бочок унитаза. По мере нарастания темпа, ее стоны становились все громче и чаще. Мои пальцы запутались в светлых прядях, сжал ее плечо. Издав гортанный звук, задрожала всем телом, вжимаясь задом в меня, словно пыталась продлить свое удовольствие, я, закусив губу, сделав пару мощных толчков и замер. Несколько секунд мы не двигались. Затем отстранился, вышел. Никаких эмоций. Мы по-прежнему были одни. Включив воду, умылся, стирая с губ помаду. Подняв голову, в отражении зеркала увидел девушку. Взял бумажные полотенца, повернулся, вытирая руки.

— А ты неплохо трахаешься! — она прислонялась к стене, зябко передернув плечами.

— Ты тоже ничего!

— У тебя след остался на губах, помада стойкая! Смотри, девушка не поймет! — ее глаза смеялись. Она не делала попыток приблизиться. — Познакомимся?

— А смысл? — швырнул бумагу в мусорное ведро, посмотрел в зеркало, помада вроде стерлась, улыбнулся случайной партнерше и вернулся в зал. Наташка сидела за столиком, потягивала коктейль. Слегка уставшая, но головой качала в такт музыке. Джон сидел напротив. При моем появлении ее глаза округлись, потом сузились.

— Где ты был? — прошипела она, едва я присел рядом. На вопрос с претензией приподнял бровь.

— Да так, — взял бокал с виски и отпил, положив руку на спинку дивана. Джон покачал головой. Тело было расслабленным, в голове совершенно пусто.

— От тебя несет сигаретами, женскими духами и сексом! — ореховые глаза злились и в тоже время насмехались. А может, ревновала?

— Ты угадала! Я только что перепихнулся, и сразу же вернулся к тебе, королева моего сердца, — потянулся к ее лицу, Наташа увернулась, поцелуй пришелся ей в шею. Рассмеявшись, выпил залпом свой стакан, затем еще плеснул виски со льдом.

— Добрый вечер! — прозвучал голос сверху. Вскинул глаза, безмерно удивился. Перед нами стоял Андрей. Увидеть его в клубе я представлял себе меньше всего. Он хоть и мой заказчик, но разница в возрасте у нас была не существенной, величать его по имени и отчеству в пьяную голову сейчас не приходило.

— О, Андрюха! — язык заплетался. Андрей прищурился. — Присоединяйся! Познакомлю тебя с моей избранницей! — перевел взгляд на Наташу, та как-то заметно притихла, бросала осторожные взгляды на Андрея, в которых был интерес. Андрей поколебался всего пару секунд, затем сел напротив подруги и уставился прямо на нее.

— Невеста говоришь? — его голос был каким-то глухим, глаза не смеялись, хотя обстановка вокруг веселила. Меня веселила, почему-то за столом все мрачно смотрели друг на друга. Я вновь допил виски.

— Типа того! Прошу и жаловать, Наталья Ростова, тьфу ты, без пяти минут Терешина! — налил еще виски и обнял Наташку за плечи, прижимая к себе. — Слышь, а может, поедем в Лас-Вегас и там распишемся?!

— Угомонись! — процедила сквозь зубы подруга, пытаясь высвободиться из объятий. Я крепко прижал ее к груди, ухмыляясь.

— Ну, что ты словно дикарка! Хотя я люблю, когда ты шипишь, как змеюка, знаю, какая ты бываешь наедине, — чувство самосохранения еще присутствовало в пьяном мозгу, поэтому я на лету перехватил ее руку, заломив за спину. Она ойкнула, я ослабил хватку, но не отпустил.

— По-моему, тебе пора домой и проспаться! — подал голос до этого молчаливый Джон. Андрей согласно кивнул. Отпустив Наташу, залпом допил свой стакан. Чувствовал, что надо согласиться с разумными доводами. Иначе допьюсь. Мне казалось, что я трезвый, как стеклышко, но встав, повело в сторону. Спускаясь по лестнице, увидел блондинку, улыбка сама расползлась по лицу, не обращая внимания на компанию, шедшую позади, подошел к ней и без слов впился в губы. Девушка пылко ответила на этот неожиданный поцелуй. Мы даже куснули друг друга.

— И как тебя все-таки зовут? — провел пальцем по ее щеке, накручивая кончики волос.

— Кэти.

— Кэт… Ты похожа на кошку! — рассмеявшись, почувствовал, кто-то подтолкнул вперед, прерывая тем самым нашу беседу. Бросив взгляд через плечо, понял, что это был Андрей. Лицо его было хмурое, глаза метали молнии, ничего хорошего не предвещали. Оказавшись в такси, проследил, чтобы Наташка села рядом, потом уже не помнил, как дошел до квартиры, до своей кровати.

Поднес чашку кофе и, закрыв глаза, вдохнул его запах. Кофе…Любил этот горьковатый вкус. Особенно сваренный. Никогда не было ни сахара, ни молока, ни сливок. Кофейный наркоман, как однажды обмолвилась мама. Голова до сих пор была чугунная после пятницы. Чувствуя себя виноватым перед подругой, потому что ни черта не помнил того, что было после выхода из клуба, развлекал Наташу все выходные. Мы съездили к Статуе Свободы, покатались на пароме вокруг нее, так же прогулялись по центральному парку. Несмотря на похмелье, провели мы отлично время, рассказывая друг другу все, что не рассказали в редкие встречи. Почему мы так долго дружим? Потому что Наташка не умеет долго обижаться. И мое свинское поведение в клубе было торжественно прощено. Дверь резко открылась. Сморщившись, отпил кофе. В кабинет неторопливо вошел Андрей, пересек его и, остановившись перед столом, долго меня разглядывал тяжелым взглядом.

— Если ты хочешь поговорить, то коротко и по существу.

— Я хочу тебе морду набить! — просто заявил Андрей. Это заявление меня заинтересовало, поставив чашку в сторону, с любопытством уставился на него. Похоже, он ко мне не с деловым настроем пришел.

— За какие грехи?

— За твое блядское отношение к женщинам. Мало того, что трахаешься с малознакомыми девушками из клуба, еще имеешь моего же юриста…

— Ну, про юриста ты погорячился. Между нами ничего не было.

— Значит, руки не дошли или еще чего-то там.

— Но тебе какое дело с кем я трахаюсь?

— Ты не уважаешь свою невесту! Ты наплевательски относишься к ее чувствам. Ума не приложу, что она в тебе нашла! Да будь я на твоем месте…. — он внезапно замолчал, сжал кулаки. Ноздри раздулись от сдерживаемых эмоций.

— Что ты? — я встал. Не любил смотреть снизу вверх, благо рост позволял возвышаться над людьми. Однако Андрей был со мной на одном уровне. Тема Наташа была для меня острой, болезненной. Руки еще помнили лицо Виталика. В голове еще звучали слова брата о том, что возможно я никогда так и не стану крестным. Хотя и прошло достаточно времени, я знал, что за улыбкой скрывается ее боль, тоска, я знал, что она ночами плачет, оплакивая свою невозможность стать матерью. Она сторонилась всех мужчин. Не специально, но так получалось, ибо сразу же замыкалась в себе, и мы с Борисом, как два коршуна, обстановку в ее личной жизни не улучшали.

— Послушай меня Андрей, ты видел ее первый раз в жизни, ты не знаешь, какие у нас с ней отношения. И твое это рыцарское поведение по защите чести девушки, ни к чему.

— Да пошел ты! — выплюнул Андрей, разворачиваясь к двери. Не это он хотел сделать, не это. Я видел, как побелели его губы от злости, как сильно сжались кулаки. Провожая его взглядом, я задумался. Его благородный порыв наводил на кое-какие мысли, если быть честным перед самим собой, именно такого мужчину я бы хотел видеть возле Наташи. Уверенного в себе, верного семейным принципам, твердым как скала. Чем-то похожим на меня. Даже лучше, я бы сказал.

Хлопнув дверью, снял пиджак. Прибежала Наташа. Чмокнув меня в щеку, умчалась обратно на кухню, откуда доносились аппетитные запахи. Как любимая женушка, встречающая мужа после работы. Вымыв руки, пошел на запахи.

— Твоя любимая курочка с корочкой! — она поставила тарелку предо мною, положила салат, налила вина, после этого, села напротив и, подперев рукой щеку, смотрела на меня.

— А ты чего не ешь? — отрезав кусок, отправил в рот. Было невообразимо вкусно, можно было хотя бы за это жениться на ней.

— А я перекусила уже.

— Не скучаешь, пока я на работе?

— Не, гуляю по городу. Кстати, я нашла у тебя тут коробку с фотками, ты увлекся фотографией?

— Да ерунда это.

— Почему же! Не зря же говорят, что архитекторы-они художники. Так что обещай устроить фотосессию на этих выходных! Мне же надо аватарку сменить!

— Хорошо, — взял бокал и задумчиво на нее смотрел. — Как тебе Андрей?

— Андрей? — она покраснела, опустила глаза. Смена темы ее смутила, на некоторое время даже лишила слов.

— Колись, давай, я же вижу, что даже кончики ушей красные!

— Ну, он симпатичный. Очень серьезный.

— И все?

— А что ты хочешь услышать? — Наташа вскочила на ноги, заметалась. Пока она ходила из угла в угол, я спокойно доел, отнес посуду в раковину.

— Просто скажи, он тебе нравится?

— Не знаю.

— Понятно, — ловить было нечего. Заставить ее переступить через свои страхи, комплексы, я был не в силах. Стянул галстук, на ходу расстегивая рубашку, оказавшись в ванне, с удивлением обнаружил Наташу, следовавшую по пятам. — Я чет не понял, ты хочешь приять со мной душ? — бросил рубашку в корзину для белья, упер руки в бока.

— А почему ты спрашиваешь про Андрея? — ее нисколько не заинтересовало мое предложение. Я вытащил ремень из брюк, включил воду в душе.

— Потому что сей рыцарь, сегодня ворвался в кабинет, угрожал мне физической расправой, защищая твои нежные чувства от моего вульгарного поведения, — я игриво посмотрел на задумчивую Наташу, — так что там насчет совместного мытья?

— Да иди ты! — она махнула рукой, захлопнув дверью, я звонко рассмеялся, удивляясь, как двое могут в один день послать в одно и то же место. Определенно надо попробовать их свести. Хмыкнул, еще роли свахи мне не хватало.

Дождь мелко моросил. Над городом нависли тяжелые свинцовые тучи. Погрузившись в бумаги нового проекта, не сразу обратил внимание, что в кабинет вошли посторонние. Вскинул голову, удивленно приподнял брови. В дверях стоял Андрей, неуверенно держась за ручку. Он словно еще раздумывал: войти окончательно или выйти. Я с интересом наблюдал за выбором. Все-таки сделал шаг в сторону стола. Откинувшись на стуле, скрестил руки на груди.

— Привет, — Андрей замялся, сел на стул, периодически на меня поглядывал, я хранил молчание, лишь вопросительно приподнял брови. — У меня есть билеты на мюзикл «Чикаго».

— Ты меня приглашаешь? — чуть ли не рассмеялся в голос, представив немного другой смысл данного предложения, если бы недавний случай с его гневом в моем кабинете. — Извини, предпочитаю традиционные отношения… — издевательски улыбнулся, пытаясь сдержать улыбку. Андрей непонимающе на меня смотрел, осмысливая поддевку, глаза внезапно гневно сощурились.

— Тебе лишь бы издеваться! — прошипел мужчина, сдерживая себя. Взяв карандаш, покрутил его, дожидаясь, когда вспышка ярости поутихнет. Когда он успокоился, спокойно спросил:

— Что ты хочешь?

— Я хочу пригласить Наташу в театр! — наконец-то сознался Андрей, воинственно смотря в глаза. Поджав губы, рассматривал кандидата для моей подружки. Наташа пару раз случайно спрашивала про Андрея, но на большее не рискнула. Ни разу не попросила его номер телефона или устроить «случайную» встречу. Я не мог понять ее мысли, то мне казалось, что она вспыхивает, когда заходит о нем речь, то равнодушно пожимала плечами при упоминании имени.

— С какой целью? Поматросить и бросить не дам, сразу предупреждаю. Либо все серьезно, либо никак.

— Да кто ты такой, чтобы решать?! — вспылил Андрей, вскакивая на ноги. — Ей решать с кем, какие отношения создавать! Ей! А не тебе!

— Конечно, ей. Но здесь, на территории США, я несу за нее ответственность: в физическом и в душевном плане. Да и вообще. Одного кретина, сломавшего ей жизнь, хватило выше крыши! — злость вспыхнула внезапно, карандаш хрустнул в руках, Андрей вздрогнул, смотрел на обломки. Я в раздражении швырнул их в мусорное ведро, прикусывая нижнюю губу. Выдохнул, заставляя себя успокоиться. — Хорошо, я устрою вам одну встречу, — серьезно оглядел молчаливого Андрея. — Всего одну!

— Ты можешь пойти с нами. Во-первых, будет моя сестра, во-вторых, Наташа без тебя вряд ли согласится, как я понимаю. Так что до вечера.

Наташа с Андреем шли впереди и тихо о чем-то разговаривали. После мюзикла молчаливо решили немного посидеть в одном из ресторанов. Я с Ольгой, сестрой Андрея, шел сзади.

— Расслабься, не прожги им дырку в спинах, — ехидно заметила девушка, смотря на меня с улыбкой. Я отвел от парочки глаза в сторону. — Ей Богу, как ревнивый муж! Поверь, мой брат меньше всего хочет ее обидеть!!!

— Тебе случайно не приплатили, чтобы заливаться тут соловьем?! Я словам, поверь, меньше всего верю, предпочитаю видеть отношение в поступках. И твой брат, из разряда нерешительных типов, которые и хотят сделать шаг, и боятся. Удивительно, что при такой черте характера он имеет в деловом мире репутацию жесткого, бескомпромиссного бизнесмена!

— У каждого есть слабые черты, ты не исключение….

— Мы сейчас обсуждаем не меня, а Андрея!

— Послушай меня, Дима, я знаю тебя всего пару часов, а у меня складывается впечатление, что ты бесишься от самой мысли, что у твоей подруги могут сложиться романтические отношения! Спрашивается, а правда ли вы друзья, может ты, как раз, испытываешь к девушке самые нежные чувства!

— Я? — ошеломленно уставился на Ольгу, даже остановился, настолько абсурдным было предположение. — Я, конечно, ее люблю. Готов сломать себе жизнь ради нее, но она мне, как сестра.

— Тогда дай им просто шанс…. Не лезь туда, куда не просят.

Я смотрел на взлетное поле. Было как-то грустно на душе. Может погода способствовала, а может, действительно мне было тоскливо от предстоящего уезда Наташи. Три недели пролетели одним махом, теперь Наташка возвращалась домой, а я как-то привык ощущать ее рядом с собою.

— Ну, не грусти! — она обняла меня сзади, положив голову на плечо. Я склонил голову в ее сторону, трясь щекой о волосы. Чем-то сцена напомнила мне свой отлет, правда, тогда я не особо грустил.

— Передавай всем привет! — заставил себя улыбнуться, пряча истинные чувства. В стороне стоял Андрей. Обняв девушку за плечи, двинулись в его сторону. — Ты, когда довезешь ее до дома, там тебе выдадут бланк, где распишешься, предоставив ее в целости и сохранности, на девичью честь не покушался.

— Дима! — Наташа ткнула меня в бок, заливаясь краской. Эти двое за две недели подружились, под моим пристальным взглядом, Наташа ему рассказала про нашу дружбу со школьной скамьи. Даже про Борьку не забыла. Я видел, ее глаза сияют, но она боялась, через страх перешагивала навстречу новым отношениям. Боялась ошибиться, довериться. Андрей тоже вел себя, как пацан, смущался, он тянулся к Наташе, но боялся приблизиться ближе, чем хотелось. В какой-то момент поймал себя на мысли, что их отношения напоминают мне отношения Бориса с Ирой в самом начале, вроде хотят быть вместе, но какие-то предрассудки мешают. Меня их игра в прятки чувств смешила, но вмешиваться не стал. Взрослые люди, сами разберутся. Я надеялся, что в лучшую сторону. Объявили посадку. Пожал Андрею руку, с мягкой улыбкой обнял Наташу.

— Я обязательно вернусь! — заправил непокорный локон за ухо, чмокнул в нос, и отпустил их. Наташа еще пару раз оборачивалась, махала рукой. Я махал в ответ. С каждым ее шагом, во мне крепла уверенность, что с любимыми людьми надо быть рядом. В Америке меня никто не держит. Что ж, кто там предлагал бизнес в России?

Было почти десять вечера. Нажав кнопку вызова лифта, уткнулся в телефон. Устал до невозможности, работа над документами для будущего бизнеса отнимала много сил, времени, желаний. Я порой забывал поесть, спал катастрофически мало, пытаясь вникнуть во все тонкости своего будущего. Никита Викторович вначале не скрывал свой радости от такого моего энтузиазма, ведь это велось параллельно с основной работой, сейчас хмуро на меня смотрел, но молчал. А я знал и без его слов, что извожу себя работой, забив на личную жизнь окончательно. Двери лифта распахнулись, не отрываясь от телефона, шагнул внутрь.

— Если всегда будешь смотреть в телефон, однажды пропустишь свое счастье! — со смешком раздался голос, вскинул голову. Улыбка тронула губы, с каждой секундой расползаясь по лицу. На меня смотрели иронично голубые глаза.

— Удивительно, но я рад тебя видеть, — нажал кнопку первого этажа, спрятал телефон в карман пиджака. Мы были одни в столь поздний час в бизнес-центре. Прислонившись к стенке лифта, с удовольствием рассматривал Анну перед собой. Ее идеальный офисный костюм заставлял обращать внимание на точеную фигурку. Встретился с ее глазами, между нами сразу возникло напряжение, которое заставляло учащенно дышать. Оттолкнувшись, сделал шаг в ее сторону, она наоборот вжалась в стенку, приоткрыв губы. Приблизившись к ней настолько, что наши носы были друг напротив друга, склонился для поцелуя. Анна не шевелилась, ждать ответа пришлось недолго. Ее тело выгнулось в мою сторону, губы жадно впились в рот, руки нырнули под пиджак, вытаскивая рубашку из брюк. Когда острые ноготки впились в кожу, застонал в губы, прижимая ее к стене своим телом. Обхватил ее за бедра, задирая юбку, ощутил тонкость кружева. Чулки? Боже, эта женщина сведет меня с ума! Лифт дернулся, свет то пропадал, то появлялся. Из динамика вежливо попросили не паниковать, возникли какие-то неполадки, ведутся восстановительные работы. Руки торопливо метнулись к маленьким жемчужным пуговкам, пока ладонь не накрыла упругую грудь в атласном бюстгальтере. Отодвинул чашечку, крохотный рубиновый сосок заострился под пальцами. Губы горели после жесткого поцелуя, нагнулся к груди, всасывая в рот сосок, слегка прикусил его, над головой чувственно выдохнули.

— Я хочу тебя! — грудным голосом призналась Анна, гладя по волосам.

— Тогда у нас не так уж много времени, — пробормотал, поднимая голову, встречаясь с темными от страсти глазами. Она сглотнула и кивнула в знак согласия. Тянуть время было уже ни к чему. Щелкнула пряжка ремня, звук расстегиваемой ширинки, тяжелое дыхание и слияние двух тел, едва раздевшись. Первые пять минут, традиционно растягивали моменты обладания, но в какой-то миг, посмотрев друг на друга, поняли, что история долгой прелюдии — это не про нас. Мы стали резче, грубее, жестче друг к другу, при этом возникавшая местами боль, как перчинка в пресном блюде. Анна вскрикнула, вонзая в плечи ногти, даже сквозь рубашку ощутил, как зажгло кожу. Ее глаза медленно возвращались к реальной жизни, страсть, безумство уступало место расчетливости, трезвости мысли. Внутри я все еще испытывал эмоциональный подъем, но под холодеющим голубым взглядом пришлось тоже натягивать маску безразличия. Мы привели себя в порядок, разошлись по разным сторонам, словно между нами минуту назад ничего не происходило.

— Никаких нежных чувств, просто секс! — официально произнесла Анна. — Ты мне нравишься, но давай обойдемся без всяких там привязанностей и прочей сентиментальной чепухи. Я готова с тобой дружить.

— Дружить? — расхохотался, откидывая голову, весело сверкая глазами. — Секс по дружбе?

— Вижу, что предложение тебя заинтересовало, — она тепло улыбнулась. Внезапно дернулся лифт и покатил вниз, через некоторое время мы были уже на первом этаже, где нас ожидали несколько людей из охраны бизнес — центра и техподдержки. Вышли из здания, молчаливо направились на парковку. Открыв машину, достал пачку сигарет и закурил, наблюдая, как Анна подошла к серебристому седану. Помигав мне фарами, тронулась с места, вскоре пропала из поля зрения. Докурив, бросил окурок на асфальт, прижав его носком туфли.

В ресторане было шумно, в основном присутствующие офисные работники ближайших компаний, фирм, время ланча. Я пил кофе, наблюдая за сдвинутыми темными бровями Анны. Ее чай давно остыл.

— Интересная идея. Удивительно, что вы решили ее начать воплощать в России, а не в Нью-Йорке, тут как-то логичнее, — она перевернула последний лист, отдала мне документы и вернулась к своей чашке. Сделав глоток, поморщилась, отодвинула ненужный напиток в сторону.

— Я всего лишь посредник между идеей и финансированием. Этакое ключевое звено.

— При этом весь проект держится именно на тебе. Почему ты и где гарантия успеха? Почему они так уверены, что у тебя все получится? Бюджет просто огромный. Я бы побоялась на месте Андрея рисковать такими деньгами.

— Но если все окажется в шоколаде, он больше всех выигрывает. Большую часть акций компании будет иметь Андрей, но я планирую позже все выкупить и стать единственным владельцем. Конечно, все это будет не в течение пяти лет, но когда видишь цель, знаешь к чему стремиться, все просто. А гарантия — это я, мои амбиции, моя целеустремленность, моя жажда быть первым. Слишком стремлюсь обладать всем пирогом, а не каким-то жалким куском!

— А ты самоуверен в себе. Наверное, поэтому выбор пал на твою персону. Но скажи, почему Москва? Нью-Йорк более выгодная площадка для старта! Тут можно найти еще инвесторов и развернуть такую деятельность, что и в смелых снах не снилась!

— Придержи коней! — добродушно рассмеялся энтузиазму Анны, положил свою ладонь на ее руку, пальцы переплелись. Наши глаза встретились, огонь вспыхнул, вокруг наэлектризовался воздух. Облизнул внезапно пересохшие губы. Мы встали из-за столика, вышли из ресторана, направились в сторону офиса. Нам не нужно было смотреть друг на друга, чтобы прочитать жгучее желание каждого, поэтому, едва закрылась дверь в кабинете Анны, я потянул ее к дивану. За короткое время вознестись к вершинам, потом резко вернуться на грешную землю.

— Я завтра уезжаю в Лас-Вегас, меня не будет около двух недель, — застегнуты все пуговицы, поправлена прическа, появилась губная помада. Из-под полуопущенных ресниц наблюдал за девушкой. Чертовка, притягивала к себе, не требовала никаких отношений, и я доволен малым. Она была наркотиком, который вредил и давал кратковременную эйфорию. Взяв с подлокотника дивана галстук, засунул его в карман пиджака, улыбнулся уголком губ, вышел из кабинета, встречая осуждающий взгляд секретарши. Похоже, некоторые сотрудники вновь заговорили о моей скромной персоне.

Спускаясь по лестнице, распустил надоевшую за вечер бабочку. Терпеть не мог эти скучные благотворительные вечера. Только из-за Никиты Викторовича соглашался на такие мероприятия. Он упорно приучал меня к подобным вещам, утверждая, что именно там можно присмотреть себе новое сотрудничество. Но меня тошнило от показного лицемерия, все улыбались, делали вид, что есть дело до каких-то несчастных детей в голодной Африке, а по факту, едва отвернувшись от собеседника, могли разобрать тебя по косточкам, обглодать и выплюнуть. Вдохнул холодный воздух, доставая из карманов пальто сигареты. Прикурил.

— Огонька не найдется? — раздался голос сзади, резко обернулся. Возле забора стояла девушка в вечернем платье. Скорей всего, как и я, сбежала с вечера. Достал зажигалку. Она прикурила, щурясь сквозь дым. Ее лицо казалось мне смутно знакомым. Худенькая, с копной светлых колос, уложенных в элегантную прическу. Глаза большие, в свете фонарей, казались светлыми, почти прозрачными.

— Скучный вечер! Сборище занудных денежных мешков и старых кляч, которые все еще молодятся, имея ядовитый язык, — голос был у нее хрипловатый, низкий, с нотками сексуальности. По телу пробежалась стайка мурашек от возбуждения. Ей можно было б работать секс по телефону.

— А к какой категории вы себя относите? К клячам или к мешкам? — заинтересовано посмотрел на девушку. Ее образ полностью соответствовал требованиям вечера: прическа, черное платье в пол, маленькая сумочка в руках, короткий полушубок. Вечера осенью в Нью-Йорке были прохладные.

— А вы? — ее глаза с любопытством разглядывали меня, видно пытались по одежде высчитать мой счет. Улыбнулся столь явному интересу.

— Вообще-то я первый задал вопрос, не прилично отвечать на него вопросом.

— Я ни к одной, из предложенных категорий, не отношусь. Впрочем, — она быстро окинула меня оценивающим взглядом, кровь побежала быстрее, — как и ты, — внезапно перешла с вежливого «вы» на «ты».

— Раз мы с тобой совпали в положении, может, прогуляемся? — нахально улыбнулся. Нужно было как-то компенсировать неудачный вечер. Тем более девушка меня привлекала, интриговала.

— А я как-то не настроена, совершать вечерние прогулки в таком наряде, — она сделала шаг в мою сторону, я, наконец-то, рассмотрел ее глаза. Они были серые, почти стального цвета. И лицо оказалось знакомым, но как не напрягал память, не мог вспомнить, где видел.

— А мы дойдем до перекрестка, поймаем такси, и поедем к тебе или ко мне, — засунув руки в карман, улыбнулся.

— А ты шустер! — девушка затушила сигарету, подошла впритык, окутав запахом каких-то приятных духов. Подставив ей согнутый локоть, мы неторопливо направились к перекрестку, где через пару минут поймали свободное такси. Я назвал свой адрес. Пока ехали, подумал, что на Западе превратился в человека легкого поведения. Почему-то ни разу не возникало желания завести стабильные серьезные отношения, возможно виной была доступность. Никогда не встречал отказа от минутного секса, не интересуясь партнершей. Даже сейчас, подъезжая к дому, где была моя квартира, так и не поинтересовался ее именем. Судя по лицу незнакомки, ей видно не впервой так проводить вечера. Поэтому войдя в квартиру, не включая свет, приник к ее губам. Торопливо, стараясь не испортить наряд девушки, ибо представлял, сколько оно стоило, медленно скинул с плеч шубку, взялся за молнию платья. Когда оно упало к ногам, сбросил свое пальто и пиджак, обняв девушку за талию. На ней остались лишь трусики и чулки. Туфли валялись уже рядом с платьем. Подхватив ее на руки, понес в спальню. Если я бережно относился к ее вещам, то ее ручки не стали церемониться с рубашкой. Местами пуговицы вырывались с корнем. Вобрал в рот ее набухший сосок, обводя языком его контуры. Она застонала, выгнулась, теребя мои волосы. От груди влажная дорожка пролегла вниз к пупку, который, оказывается, был еще и проколот. Там жила довольно милая бабочка. Поиграв с нею, подцепил по краям черные маленькие трусики и медленно потянул их по длинным ногам. Чулки даже и не думал снимать. Она была влажной, горячей, готовой меня принять всего. Но вместо себя, я предложил ей свои руки, наблюдая, как на красивом лице эмоции сменялись калейдоскопом. Почувствовал, что еще движение и девушка кончит. Недовольный вздох рассмешил, снял брюки, вытащил из прикроватной тумбочки презерватив, только после этого накрыл ее собою, ощущая, как стенки ее влагалища плотно обхватываю мой член. Медленно двигаясь, проникая с каждым толчком все глубже, целовал ее шею, покусывал маленькое ушко. Она пыталась перехватить инициативу, ускорить темп, но я пресекал ее попытки на корню, с удовольствием наблюдая за ее лицом, на котором застыло предвкушение. Сменил позу, закинув ноги в чулках на плечи, довольно резко и глубоко стал вонзаться в ее податливое тело. С ее губ слетали то вздох, то крик, то стон, когда прикрыла глаза, ускорился, чувствуя приближение обоюдной разрядки. Мы одновременно застонали, замирая. Тут же рухнул рядом, притягивая девушку к груди, зарываясь лицом в ее светлые пряди. Изматывающая рабочая неделя, ряд встреч, командировка, и прочие мелочи — все резко вылилось в усталость. Засыпая, подумал, что впервые с кем-то остаюсь на ночь на чужбине. Пусть и в собственной постели.

Проснулся от того, что ощущал какую-то тяжесть на своей заднице. Повернул голову. Рядом посапывала незнакомая мне блондинка. Это оказывается ее нога по-хозяйски лежала на моих бедрах. Напряг память. Кажется, это мы вместе вчера удрали со скучного вечера. В свете дня виднелись и крошки от туши под глазами, и тени, и тональный крем теперь покрывал лицо пятнами, но при всем этом оставалась милой. Мне показалось, что без косметики она будет выглядеть намного красивее. Какая-та неизвестная нежность душила меня, глядя на спящую девушку в моей кровати. Протянул руку, убрал прядь светлых волос с лица. Ресницы дрогнули, она открыла глаза.

— Привет, — поприветствовала незнакомка, некоторое время мы смотрели друг на друга. — Мне кажется, что раньше мы с тобой встречались.

— Во сне? — провел ладонью по обнаженным плечам. Она была слишком худой, по моим меркам, но фигура у нее была фарфоровой куклы с длинными ногами и тонкой талией. Зазвонил телефон. Чертыхнувшись, улыбнулся девушке, вскочил на ноги, натянул спортивные штаны на голое тело, пошел искать источник звука. Звонил Олег. Пока он рассказывал про дела, про общих знакомых, я зацепился взглядом за журнал, который валялся на журнальном столике после Наташки. Нагнувшись, взял его, намереваясь выкинуть, но что-то заставило взглянуть на обложку. На меня надменно смотрела с глянца моя незнакомка. Еле дождался, когда окончится разговор, отвечая односложно. Брат видно почувствовал на другом материке, что мыслями я был не с ним, быстро закруглился. Держа журнал в руках, направился в спальню. Она оказалась пустой. Растерявшись, услышал сзади шорох.

— Я воспользуюсь твоей футболкой, — девушка стояла в дверях ванны с влажными волосами, с чистым лицом, моя футболка еле прикрывала середину бедер. — Я смотрю, ты запасливый, нашла пару новых зубных щеток. Или тебе не в новинку по утрам просыпаться с девушкой. Каждый раз с новой. — Она прошла мимо, ехидно улыбнувшись, села по-турецки на кровати и достала из сумочки телефон. И когда только успела из прихожей ее притащить. Бросив украдкой взгляд на обложку, поднял глаза. Я ее видел. Где-то. В голове что-то щелкнуло, какие-то обрывки воспоминаний всплывали перед глазами. Девушка подняла руки и потянулась, выгибая спину. Напоминая мне ленивую кошку.

— Как тебя зовут? — в руках продолжал мять журнал, все еще сомневаясь, что три человека это один и тот же человек: девушка на обложке, девушка в клубе, девушка, сидящая сейчас на кровати.

— Ты всегда знакомишься по утрам? — ее тонкая бровь приподнялась, но глаза не подняла от телефона.

— И все-таки.

— Кэти, — едва она назвала свое имя, я почувствовал себя не в своей тарелке, повернул к ней журнал. Девушка откинула волосы на спину, прищурилась, склонив голову набок.

— И это тоже ты?

— Ты бы хотел, чтобы это была не я?

— Я бы хотел просто понять, с кем переспал: с моделью или просто с девушкой из клуба, а может с девушкой особых услуг.

— А все зависит, кого ты хочешь увидеть во мне, — Кэти легла на подушки, вытянув ноги, задумчиво разглядывала меня. — Теперь мне понятно, почему ты казался смутно знакомым. Ты тогда так и не назвал своего имени.

— Дмитрий.

— Ты не американец.

— Нет, я русский.

— А по-английски говоришь отлично.

Я промолчал. Не знал, что мне делать, как вести себя с ней. Ладно, была б она просто мимо проходящий с симпатичным личиком, минутная подружка. С ними как-то проще, от тебя ничего не ждали и ты ничего не обещал. А тут…Бросив быстрый взгляд на Кэти, она тоже ничего не просила. Ни сейчас, ни в клубе.

— Кофе? — швырнул журнал на стул, улыбнулся девушке. Она улыбнулась в ответ.

— А шампанское есть?

— С утра?! — ошеломленно переспросил, видимо чего-то не поняв. Кэти рассмеялась, вскочила на ноги, подбежала к краю кровати и обвила мою шею руками. Ее губы ласково подарили нежный поцелуй, тело предательски вздрогнуло. Схватил ее в охапку, повалил на спину. Удивительно, она в голос расхохоталась, обвивая ногами мою талию. Возбуждение накрыло с головой. Я целовал ее, я обладал ею, ласкал шикарное «модельное» тело, которое по контракту запрещено просто кормить. И было приятно, что девушка откликалась на каждое движение, давая понять, ей это нравится, что стоны — это действительно от удовольствия, а не наигранные.

Фотовспышки слепили глаза, хотелось их потереть рукой. Крики толпы оглушали. Каждый человек, хоть немного относящийся к прессе, норовил вылезти в первый ряд для удачной фотографии. Охрана просто не справлялась с натиском толпы. Кэти изящно вышла из машины, поправила шлейф платья, помахала пришедшим людям к красной дорожке, которые пытались хоть глазком увидеть знаменитость. Я стоял рядом с отсутствующим видом, игнорируя явный интерес публики к себе. Это называется издержки романа с публичным человеком. Кэти была слишком известной моделью, работала со многими брендами и была «лицом» того или иного модного дома. Мы, наконец-то, попали в холл, где на нас пока никто не обращал внимания. Это была минутная передышка для меня.

— Ты привыкнешь, — ласково заметила Кэти, протянула руку к моему лбу, чтобы разгладить нахмуренные брови, не сдержалась и приникла легким поцелуем к губам. Прикрыв глаза, пылко ответил, и тут услышал звук щелчков. Скрипнув зубами, устремил через плечо девушки злой взгляд на пронырливого журналиста, который поспешно ретировался. Взял Кэти за руку, прошли в зал, где вечер набирал обороты.

Собирая бумаги в папку, поглядывал на часы. Времени в обрез. Через два часа самолет, а планировал заскочить домой, взять проект Андрея, чтобы поработать над ним в свободное время. В кабинет довольно бодро вошел Никита Викторович, без слов кинул на стол журнал светской хроники. На обложке была Кэти со мною. Вместе мы смотрелись эффектно: платиновая блондинка с яркими серыми глазами, притягивала взгляд своей холодной красотой. Она и правда на людях, на своих тусовках, на показах выглядела отстраненно, не зря за ней закрепилось прозвище Снежная королева. Мое выражение лица тоже было под стать: вежливая скупая улыбка, пронзительный изучающий взгляд, идеальный облик серьезного начинающего бизнесмена. Сколько же было статей по поводу наших отношений, догадок, выдумок, поначалу на каждую сплетню я бесился, Кэти лишь смеялась. Она привыкла слушать про себя всякий бред, мне в этом вопросе приходилось сложнее, но вскоре научился от этого отстранятся.

— Тебе не кажется, что сейчас как-то не время создавать вокруг себя шумиху, — старик смотрел хмуро, даже сердито. Его недовольство можно было понять.

— Да кто я такой, чтобы интересовать прессу? Это же девушка звезда, а не я! — щелкнув замками на портфеле, повернулся к Никите Викторовичу.

— И, тем не менее, под тебя стали копать. Вас вместе видят на светских мероприятиях, пару раз тебя замечали на ее показах, вы летали в Италию. Как-то много всего за такой короткий промежуток.

— А что вы предлагаете? Скрываться от всех? Что за бред! Мы все взрослые люди.

— Дима! Ты только начал открывать бизнес, положение которого еще шаткое и непонятное, любой скандал пойдет тебе не на пользу. А модели…они никогда не славились постоянством. Сегодня ты, завтра кто-то другой! Более обеспеченный, который готов исполнить любой их каприз!

— Хватит! — повысил голос, заставив мужчину удивленно застыть. Гнев сжимал за горло. Это тоже была одна из тем сплетней: почему такая известная модель с начинающим бизнесменом, ведь были и более состоятельные и дальше полный список потенциальных ухажеров. — Не надо мне тут рассказывать следствия и последствия, додумывая свои догадки.

— Ты сам подумай, как ваши отношения продержатся, когда вы оба из-за работы будете перемещаться по разным концам света.

— Никита Викторович, вы не о том волнуетесь!

— Я просто хочу, чтобы твоя личная жизнь не мешала тебе добиваться целей.

— Я никогда не смешиваю работу и свою личную жизнь!

— Дай-то Бог…

— Все, у меня времени в обрез, самолет не будет ждать! Вы не переживайте!

Кофе дымился в кружке. Подцепив кусочек омлета, отправил в рот. На кухню пришла сонная, растрепанная Кэти с тенями под глазами. Она плюхнулась на стул напротив, поджав одну ногу под себя, подперла ладошкой голову. Налил ей кофе в чашку, как и я, она просыпалась лишь после сигареты и выпитого кофе.

— Кэти, нам надо поговорить! — на мои слова девушка сфокусировала взгляд, поняв, что она меня слушает, продолжил, — через месяц я уезжаю в Москву.

— Надолго?

— Как получится. Бизнес, который был на бумагах, теперь будет воплощаться в реальность.

— А мы?

— Мы? Мы либо расстаемся сейчас, либо пытаемся строить отношения на расстоянии, — взял прохладную руку, переплел пальцы. — Поверь, я не хочу расставаться, ты мне нравишься…

— Дима…. — Кэти переместилась ко мне на коленки, поцеловала в губы, — Мы постараемся все преодолеть….Правда?

— Правда, мы все пройдем вместе! — ласково погладил ее по волосам, прижал к груди, она доверчиво положила голову на плечо, вздохнув. Было на самом деле страшно представить, как наши отношения смогут выжить под давлением общественного мнения, нападок журналистов, работы, проживания в разных государствах. Но мне действительно хотелось верить, что сумеем сохранить сегодняшнее в завтрашнем дне.

— Ты уверена, что действительно хочешь меня провожать? Как правило, девушки начинают плакать и уговаривать остаться, — я посмотрел на молчаливую Кэти, она кивнула. Мы вышли из ее машины, направились в здание аэропорта.

— Это наша с тобой первая серьезная разлука, — Кэти сняла очки, когда оказались в вип-зале ожидания. Удивительно, что делает с простыми людьми появление «звезды», за пару фотографий и автограф, ее пропустили в зал после регистрации. Думаю, это исключение, чем правило. Я положил паспорт с билетами на стол.

— Я постараюсь по возможности быстрее вернуться, но ты должна понимать, что сейчас у меня наступает период жизни, когда буду жить на два государства. Мы с тобой об этом говорили.

— Понимаю, но я привыкла ощущать тебя рядом! — она капризно надула губки, я протянул руку к ее лицу, обхватил затылок. Ее губы с готовностью встретились с моим, жадно отвечая на поцелуи. Последние дни мы очень много проводили времени друг с другом, даже на пару дней вырвались в Майами.

— Никто же не запрещал встречаться на нейтральной территории. Ты ж сообщала, что у тебя новый контракт в Париже. А Франция ближе, чем Америка, — ее глаза радостно засияли от моей фразы. Действительно, Кэти пару дней назад стала лицом чего-то известного в Париже. Я ни разу не попытался запомнить хоть одно название Дома моды, где она работала. Меня ее модельная карьера не интересовала, важно было то, что она возвращалась ко мне домой, а не в квартиру к своим подружкам-конкуренткам. Важно было то, что по утрам я просыпался, чувствуя тепло ее тела. Важно было то, что рядом с моей зубной щеткой появилась постоянная другая зубная щетка. И пусть наши часы сна и бодрствования часто не совпадали, когда мы пересекались, многое переставало иметь значение.

— Я как-то об этом не подумала.

— Так что ненадолго мы расстаемся. Как только ты переберешься в Париж, постараюсь прилететь к тебе.

Мы еще некоторое время целовались, не тратя время на разговоры. Да с Кэт было невозможно говорить на серьезные темы долго. Она предпочитала веселиться, танцевать до утра, заниматься сексом, с перерывом на перекур, при этом умудрялась быть востребованной моделью. Серьезные разговоры быстро утомляли светлую голову, поэтому мы важные вопросы обсуждали в три подхода: вопрос, предложение, итог. Чаще всего я принимал решения, в каком направлении нам двигаться вдвоем. Единственное во что не вмешивался — это в ее карьеру. Как бы меня не раздражал интерес прессы, поздние вечеринки, мужчины творческих профессий сопутствующие моделям, спонсоры с различными предложениями, я старался абстрагироваться, не заводиться вполоборота, выплескивая на девушку свою неуверенность в ее верности, учился доверять.

Было тихо и темно. Протянул руку за телефоном. Время около восьми утра. Наконец-то за три дня организм адаптировался к России. Не, я не спал как медведь все это время, но чувствовал себя разбитым, медленно соображал, даже кофе не помогал. Едва прилетел, работа полностью меня отняла у родных и друзей. Я уходил утром, успев только кивнуть отцу, когда мы сталкивались по утрам в коридоре, улыбнуться матери, та всегда встречала или провожала отца на работу, кофе уже пил в офисе, вечером возвращался после одиннадцати, не было ни сил, ни желания разговаривать. Пару раз созвонился с Борисом и Наташей, времени для встреч не было. Мне в сутках не хватало часов для семьи и работы. Вытянулся на кровати, закинув руки под голову. Блуждал взглядом по потолку. Родители были рады меня видеть, но мы, как знакомые после давней встречи, присматривались друг к другу. Вернее они присматривались, мне было некогда приглядеться к ним, я лишь подметил, как осунулось лицо отца, как похудела мать, как постарел брат. Но все это отметил в мозгу, не более того, не задавался вопросом, почему самые близкие люди так изменились. Предложенный бизнес меня больше интересовал, чем что- либо вокруг. Но эти выходные решил полностью посвятить себя родным.

— Доброе утро! — вошел на кухню. Мать замерла со сковородкой и как-то неуверенно улыбнулась, в глазах появился испуг, но быстро уполз в уголок. Подошел, обнял сзади за плечи, уткнувшись в макушку. Она заметно расслабилась, но чувствовал какое-то напряжение.

— Ты завтракать будешь?

— Нет. Только кофе.

— Подожди минуту, — мать засуетилась возле плиты, ставя турку.

Сев на свое излюбленное место возле окна, стал водить пальцем по столу. Ничего здесь не изменилось, разве что окна поменяли на пластиковые, да по мелочи. Никакого евроремонта, новой мебели не увидел. Я озадачился. Живя в Америке, зарабатывал довольно прилично, не сразу, но все же, какую-то часть всегда переводил родителям, не спрашивая, на что они их тратят. Но сейчас складывалось впечатление, что деньги сюда не доходили. Передо мной появилась кружка.

— А где отец?

— Он ушел на работу, — просто ответила мать, стоя спиной. Нахмурившись, схватил ее за руку, когда она подходила к холодильнику, и заставил сесть. Она нервно затеребила кухонное полотенце, отводила глаза в сторону. Смотрела куда угодно, но только не на меня.

— Я, конечно, не идеальный сын….

— Что ты…

— Не перебивай меня, — жестко посмотрел на нее, раздражаясь, но скрыл под маской непроницаемости. Это уже отголоски моей новой работы, где приходилось быть твердым, как скала, не показывая свои слабости, свое настроение, свои сомнения. В бизнесе всем было плевать, как ты себя чувствуешь, единственная причина твоего отсутствия на рабочем месте, могла быть только смерть. — Я редко приезжал, каюсь, за все это время мог чаще навещать…

— Дима, мы все понимаем, билеты дорогие…

— Хватит! — сердито хлопнул по столу, мать испуганно вскинула на меня глаза. В кружке заволновалось кофе. — В Америке не такие зарплаты, как в России. Мне там платили. Платили хорошо. Я мог позволить себе летать раз в месяц, но этого не делал, потому… что…. — поджал губы, все причины, державшие меня в Америке, были настолько несерьезны, что озвучивать было их глупо. — А приезжая, не стремился задержаться подольше, не оглядывался по сторонам. Теперь скажи мне, куда уходили деньги, которые я переводил? Почему за это время ничего не изменилось! Даже обои и те старые! Что происходит?

— Дима… — она опустила глаза, перебирала края кухонного полотенца. Я, молчал, ждал объяснений. Секунды растягивались в минуты, а минуты медленно тянулись. Мать робко посмотрела на меня, встретившись взглядом, как-то сжалась. Прищурившись, рассматривал ее лицо. Похудела, очень сильно, под глазами какие-то темные круги, седина в волосах, раньше, она не позволяла себе выглядеть старше своих лет, молодилась. Всегда смотрела за собой, а тут складывалось впечатление, что ей было все равно, как выглядит.

— Я жду. Что за манера все скрывать? Терпеть не могу, когда начинают вихлять хвостом. В конце концов, я не посторонний человек! — взял кружку, отпил горячий кофе, не спуская с матери колючего взгляда.

— В прошлом году мы помогли Олегу купить новую квартиру. Ты понимаешь, что зарплата врачей смешная, а они тут стали поговаривать о втором ребенке. Мы с отцом решили, что все твои переводы будем отдавать ему на погашение ипотеки. Помогли с первым взносом, с ремонтом.

— Но зачем из этого делать такую великую тайну?

— Олег считает, что должен сам обеспечивать семью. Мы Алене отдаем деньги.

— Окей, поговорю с Аленой, чем смогу, помогу — все оказалось банально. Расслабленно улыбнулся, напряжение отпустило, когда получил логическое объяснение. Мать поспешно встала. Настроение повысилось, поэтому, когда появился Олег, встретил его в благодушном состоянии.

— Привет! — он выглядел каким-то замученным, лицо осунулось, щетина делала его старше. Улыбка выглядела натянутой. Наверное, было сложное дежурство.

— Привет, — встал, похлопав по плечу, не акцентируя внимание на переглядывание матери с ним. Потом найду время для разговора с Олегом.

— Ты куда-то будешь уходить? — спросила мать. Я обернулся, пожал плечами.

— Поработаю немного.

— Ты весь в работе.

— Так интересно же, — с этими словами ушел в комнату. Мир линий, расчетов меня захватил. Я сидел над проектом Андрея, задумчиво водя мышкой по экрану. Захотелось кое-какие задумки начертить на бумаге. Огляделся. Моей чертежной доски не было. Неужели выкинули? Торопливо встал. Не обнаружив мать на кухне, направился в родительскую спальню, раз ее и в гостиной не оказалось.

— Мам! — открыл дверь и замер на пороге. Вопрос про доску застыл на губах. Я со всего размаху стукнул кулаком об косяк двери, рассекая кожу до крови. Боль заставила прикусить губу. Мне хотелось взвыть от бессильной злобы, трясясь от безмолвной ярости.

— Олег! — тихо произнесла мать, не спуская с меня глаз. Она лежала на кровати, рядом стоял переносной аппарат для определения сердечного ритма. Брат поджал губы, торопливо направился ко мне. Я отвернулся. Мы прошли на кухню, достали аптечку. Олег попытался взять руку, осмотреть рану, но я грубо его оттолкнул от себя, схватив перекись.

— Дим…

— Что Дим? — процедил сквозь зубы, сверля его негодующим взглядом. — Я же просил тебя ничего не скрывать!!! Какого хера…..Какого хера, я тебя спрашиваю!!!! — заорал на него, боясь даже думать, что могло тут случиться без меня.

— Я попробую объяснить….

— Да пошел ты со своими объяснениями! — неаккуратно намазал зеленкой разбитые костяшки, швырнул карандаш в коробку. Все еще кипя от гнева, ушел в свою комнату, боясь, что не справлюсь со своими эмоциями, врежу брату за молчание. Олег не последовал за мной. И, слава богу. В комнате раскрыл настежь окно, закурил. Было морозно, но безветренно. Чувствовал, как холод пробирался под футболку, кожа покрывалась мурашками. Смотрел в одну точку. Скрыли. Промолчали. А если б…Глаза защипало.

— Закрой окно, еще не хватало, чтобы ты подхватил воспаление! — Олег подошел, закрыл окно, я отвернулся от него, вытирая глаза. — Не сердись. Сейчас уже все хорошо.

Сжав зубы, сел перед ноутбуком, бесцельно щелкая мышкой по каждой папке, открывал разные документы. Я ощущал вкус горечи от разочарования. У меня было стойкое ощущение, что меня игнорировали, обходили стороной. Сам виноват. Надо было вернуться после завершения годичного контракта. А вместо этого хватался за работу, как утопающий за соломинку, а они все принимали без возмущения. И никто слова не сказал против.

— У меня складывается впечатление, что я зря вернулся…

— Дим…

— Я есть, но меня нет. Для вас.

— Ты не правильно все воспринимаешь!

— Да? — порывисто повернулся к Олегу, еле сдерживая свой гнев, свою обиду. — А как понимать? Что мне еще предстоит узнать? Вы все молчали. Даже слова не сказали… — голос дрогнул. — Если б она умерла, тоже промолчали? Я не понимаю смысла этого утаивания!!! — смахнул со щеки скатившуюся слезу. — Я получается чужой… Далекий родственник, которому и не стоит знать о таких вещах!

— Дима! Не говорил чепухи! — брат сел на кровать рядом со столом. — Я понимаю твою обиду, но поверь, если бы не ты, как раз самое худшее и сбылось. А так она еще лет двадцать-тридцать проживет. Еще твоих детей подержит на руках.

— Но год назад, все было хорошо….Наташка приезжала, ничего не сказала…

— Она и не знала. Это случилось после ее отъезда к тебе. Сначала было недомогание, общая усталость. И вместо того, чтобы пойти сразу к врачу, махнула рукой, продолжала работать, заниматься домом, отцом, а потом инсульт. Честно, первую неделю было не до тебя, да и ты, судя по обрывочным фразам подруги своей, не скучал, — он усмехнулся. А мне стало стыдно. — Когда встал вопрос, где брать деньги на операцию, на последующее восстановление, на лекарства, я и помыслить не мог, что мой младший братишка, своими рисунками зарабатывает, чуть ли не как депутат в нашем правительстве.

— Не преувеличивай.

— Я сначала не въехал, откуда у Алены столько денег. Грешным делом подумал, что она продала почку или себя какому-то богатому Буратино. И тут отец признался, что деньги присылал ты, а они с матерью отдавали моей жене для погашения ипотеки.

— И сколько тебе еще надо, чтоб закрыть эту кабалу?

— Я с тебя денег не возьму!

— Я, конечно, не Крез, но что-то есть. Почему бы не помочь брату?

— Лучше тачку себе купи, а то ездишь на метро, как бедный студент.

— Тачка успеется, через пару лет смогу позволить себе как минимум «мерс», если не прогорю.

— Дим, — Олег замялся, неуверенно как-то поглядывал на меня, — Неужели, за свои эти линии, расчеты ты получаешь такие бабки? Может я в свое время ошибся профессией…

— У нас не ценят качественный труд, — задумчиво посмотрел на брата, взяв карандаш. — В Америке любят профессионалов. Врачи там еще больше получают, чем архитекторы. Я слишком одержим своей работой, чтобы довольствоваться малым. В остальном, мне чертовски везет.

— Это я уже понял, судя по последней пассии. Ты теперь «звезда», твоя смазливая мордашка мелькает в журналах! Когда медсестрички подсунули журнал со светской хроникой, я опешил от увиденного, братик на пляже с моделью, страстно целующие друг друга. Итальянские каникулы Кэти с новым избранником. «— Олег Александрович, а это правда, что избранник модели ваш брат? — А почему ваш брат никогда не приходил к вам на работу, он такой милашка?» — Олег последние фразы передразнивал женскими интонациями. — Мне оставалось лишь загадочно улыбаться, потому что блять, я сам не в курсе личной жизни брата!

— Это издержки публичной личности. Я первое время напрягался от каждого щелчка, затем плюнул, свои нервы дороже. Без Кэти пресса и фотографы меня не трогают.

— У тебя с ней серьезно или так?

— Не знаю, мне с ней хорошо, как никогда.

— Тебе и с Леной было хорошо… — осторожно заметил брат, приглядываясь ко мне.

— Лена… — я задумался, действительно, в характере этих двух девушек была схожесть. Обе любили веселиться и секс. Во внешности они были полярны друг другу — Возможно, ты прав. Но я не хочу их даже сравнивать. Лена — это прошлое, а Кэти — настоящее.

— А будущее кто тогда?

— Время покажет.

— Ладно, поеду домой, а то Аленка будет волноваться, чего так долго, тем более после суток, — Олег встал, потянулся.

— Олег! — окликнул брата возле дверей. — С мамой теперь все в порядке?

— Да, контролировать надо, но опасности нет. Не переживай.

Когда он ушел, заглянул в родительскую спальню, мама спала. Подошел к кровати и долго стоял неподвижно. Лег на отцовскую половину и смотрел на нее. Всегда считал, что она самая красивая у меня. Даже сейчас с оттенком болезни, выглядела прекрасно для меня. Вспомнил, как тайно ревновал ее к Олегу или к отцу, когда казалось, что она меня не так часто целует, как их. От воспоминаний не заметил, как задремал. Проснулся, ощущая на себе взгляд. Открыл глаза.

— Ты во сне улыбался, — такие же, как у меня зеленые глаза ласково смотрели.

— Наверное, что-то хорошее снилось.

— Последний раз ты спал рядом, когда тебе было лет десять. И то болел, а я караулила температуру. С тех пор мой мальчик вырос…

— В душе я все тот же маленький мальчик.

— Поэтому тебе ничего не сказали. Ты бы сорвался, бросил все. И никому от этого не было б хорошо. Не всегда эмоциональные порывы правильные.

— Я теперь никуда не уеду… К черту этот бизнес, эти перелеты…Эта суета.

— Нет! — строго сказала мать, сурово смотря прямо в глаза. — Ты не посмеешь. Тебе дали шанс заниматься любимым делом! Ты так много для этого работал, что просто не имеешь право бросать. Иначе тогда не зачем было все начинать.

— Но мама, меня фактически не будет рядом. Это сейчас я в Москве, потому что идет этап документации, регистрации, а через пару месяцев опять Нью-Йорк…Я найду здесь нормальную работу…

— Ты сам в это веришь?

— Во что?

— В то, что найдешь нечто подобное, чем занимаешься сейчас? Тебе не дадут той воли, к которой уже привык. Либо ты самостоятельно взлетаешь, сам себе хозяин, либо подрезаешь себе крылья и делаешь то, что скажут, а не то, что захочешь. Улавливаешь разницу?

— Ты не до конца понимаешь, чем я занимаюсь. Мне и сейчас приходится делать то, что не хочу.

— Я не знаю, как правильно называется твоя деятельность, всю жизнь думала, что архитекторы только чертят планы квартир в БТИ. Но что-то мне подсказывает, если не поддашься порывам, однажды ты будешь выбирать, чем заниматься, а не тебя. Я не хочу чувствовать постоянную вину, в несбывшихся твоих мечтах. Поэтому не задвигай свои амбиции, как бы трудно не было.

Проснулся от какой-то возни за дверью. Поднял голову с подлокотника дивана. Взглянул на часы. Половина девятого. Через полчаса начнется рабочий день. И встреча с Андреем и его партнерами. От этой мысли подскочил с дивана. Черт! Домой не успею, чтобы переодеться, свежая рубашка висела в шкафу. На всякий случай. Надо хотя бы умыться. Открыв дверь своего кабинета, секретарша застыла с открытым ртом, стоя возле стола.

— Кофе. Покрепче. И побольше. Без сахара, — отчеканил. Ольга никак не запомнит мои привычки. Если бы это только касалось кофе. Ее томные взгляды дико раздражали и мешали работе. Она со своими обязанностями справлялась на троечку, руки так и чесались ее уволить, но времени, искать нового сотрудника, не было. Ровно в девять в кабинет заходил Андрей. Я его не видел с момента отлета с Наташкой из Америки, но постоянно созванивались, обсуждали рабочие моменты. Что было между ним и моей подругой, толком не знал. Его взгляд скользнул по моему виду, губы поджались. Я от волнения запустил руки в волосы, вороша без того неидеальную прическу. Следом появились партнеры, люди от которых зависит если не все, то многое в моем бизнесе. Если вначале испытывал смущение и какую-то робость перед финансовыми магнатами, с каждым словом, рассказывая, показывая свои расчеты, предложения, рисунки, ощущал дикую эйфорию, зажигая взгляды незнакомых мне людей. Через два часа, пожимая руки, чувствовал, что готов горы свернуть. Контракт с подписями лежал на столе.

— Невероятно. Просто не верится, что это все вмещается в твоей голове, — тихо произносил Андрей, качая головой, рассматривал чертежи на бумаге. Мы остались одни. — Я подозревал, что ты гений, но так…У меня нет слов… — в его голосе мне послышалась нотка зависти, но предпочел сделать вид, что действительно послышалось.

— Постой. Я наконец-то добил проект твоего дома, — торопливо встал, сел на свое место, через минуту развернул ему монитор и включил презентацию. — Теперь можно начинать все воплощать в реальность. Я уже отправил документы на разрешение, присмотрел камень для фасада. Кое-что из новинок высмотрел, если разрешишь, то процесс ускорится. …

— Дим… — перебил меня Андрей, пораженно смотря на меня. — Ты вообще спишь?

— Ну да, иногда, — не обращая внимания на него, достал бумаги, где были распечатаны виды кирпича, срубов, сел возле него. — Кое-что можно заказать в России, выйдет дешевле, чем изначально мы думали, если брать в Европе…

— Ты сумасшедший! Сбавь обороты! — Андрей забрал бумаги и отложил в сторону. Я с досадой посмотрел на него, мне так хотелось ему рассказать, какие интересные идеи придумал. — Когда ты последний раз нормально отдыхал? Не урывками, а нормально!

— На прошлых выходных, — неуверенно промолвил, но тут же вспомнил, что потом ночью сидел над чертежами. Январские праздники провел в Нью-Йорке. Встречи, совещания, пока в России народ гулял, я заключал новые контракты. Кэти просила приехать на День Святого Валентина в Париж, но я уехал в Краснодарский край, послав ей цветы, и кучу извинений. Борис и Наташа обижались, был период, когда мы не созванивались пару недель. Правда, потом я все же сумел притормозить коней, и мы собрались нашей дружной компанией на базе отдыха, где провели чудесно два дня.

— Послушай Дима, в таком темпе ты быстро перегоришь. И все тянуть одному невозможно. Начинай сколачивать вокруг себя команду. Спрашивай совета, не стесняйся и не думай, что ты такой умный и разберешься во всем сам!

— А у тебя нет на примете хорошей секретарши? Желательно глубоко замужем и счастливо?

— Я тебя понял. Помогу. В остальном требуется помощь?

— Думаю, нет. Если вдруг почувствую, что-то не по зубам, сообщу.

— Сомневаюсь я в этом.

Мы встали из-за стола пожали друг другу руки. Андрей улыбнулся, направился к двери, но неожиданно обернулся. Я вопросительно приподнял брови.

— И найди время для девушки, а то ей, наверное, в Париже скучно без тебя.

— Я постараюсь…

— Постарайся, работа не заменит любимого человека.

Дома никого не было, неудивительно. Впервые я пришел не в полночь, а в семь вечера с работы. Как нормальные люди. Переодевшись в джинсы и футболку, намеривался пятницу провести с друзьями, парни давно звали тупо посидеть в баре и попить пива. До назначенной встречи было время, направился на кухню, поставив чайник. Пока он закипал, в прихожей щелкнул замок, вскоре появилась мама.

— Ты дома? — удивилась она, присаживаясь на табуретку. Она как-то странно на меня смотрела, даже разглядывала, словно впервые увидела или пыталась что-то высмотреть на моем лице.

— А где я должен быть вечером в пятницу? — выключил чайник, достал кружку. — Ты будешь чай?

— Ага.

Чувствовал спиной изучающий взгляд, нервно передернул плечами. Взяв чашки, повернулся к столу. Мама сразу же отвела глаза в сторону.

— Рассказывай! — сел напротив, отхлебнув кофе. Ее глаза широко распахнулись, на щеках появился румянец. Интересно, о чем она думает?

— О чем это ты?

— Мам, ну я чувствую, что ты хочешь, о чем-то меня спросить. Попробую угадать.… Наверное, это касается личной жизни. А если быть еще точнее, то скорей всего любезные коллеги пересказали очередную сплетню.

— У тебя с ней серьезно?

— Серьезно, насколько позволяет расстояние.

— Ты на ней женишься? — увидев мой невозмутимый взгляд, добавила. — Просто я не вижу себя в роли свекрови иностранной невестки. Я не знаю английского, она не говорит по-русски. А это означает, что ты будешь жить в Америке или в Европе.

— По-моему, ты немного торопишь время. Мне сейчас некогда заводить семью. Нас вполне устраивают наши отношения.

— Ты настолько ей доверяешь? Модели, они такие ветреные. Не подумай, что я пытаюсь ее оговорить в твоих глазах, — затараторила внезапно мама, увидев мой потяжелевший взгляд. Она потянулась к своей сумке, вытащила из него журнал, и положила передо мною. На меня смотрели мы. Фото было сделано с какого-то вечера. Заголовок кричал: «Прошлое вопреки будущему». В сердце похолодало, невозмутимо под пристальным вниманием матери, открыл статью, быстро пробежался глазами. Говорилось о том, что Кэти вернулась к своим старым привычкам: скандальным вечеринкам, употребление наркотиков и алкоголя, срывала съемки, именно из-за этого русский олигарх, то бишь я, интересно, когда успели повысить в статусе, бросил модель, ибо вот уже пару месяцев нас не видели вместе. Заскрипел зубами. Это можно было ожидать от журналистов. Им дай повод устроить сенсацию. Но меня беспокоило то, что я интуитивно чувствовал, правду в каждом слове. Кэти последнее время была веселой. Слишком веселой. Всегда говорила, что не обижается на мою занятность. И я верил. Достал телефон. Пока шли гудки, рассматривал фотографии. В основном все были сделаны на выходе из каких-то клубов. Успокаивало, что в окружении подружек. Или коллег.

— Алло, — в трубке раздался незнакомый женский голос. Я опешил, посмотрел номер на экране. — Дмитрий?

— Где Кэти?

— Она спит.

— В пять вечера?

— При условии, что она пришла в семь утра, то да, в пять вечера. Через два часа ей на показ. Потом как обычно клуб, как обычно алкоголь, другие мужчины, наркотики. Все по старой программе, горбатого могила исправит.

— В промежутках сей бурной деятельности, впихните ей телефон, пусть позвонит! — прошипел я в трубку, чувствуя, как тихая ярость к собеседнику закипает.

— С какой стати я буду напрягаться, ради этой дряни! — зло ответила девушка на другом конце провода. — Слишком все у нее в шоколаде! И работа, и поклонники с деньгами, и ты еще, начинающий олигарх!

Я нажал отбой, дабы не слушать больше завистницу. Мама тревожно на меня смотрела. Покрутил телефон в руках, смотря перед собой. Мне нужно в Париж. Чувствовал, что сейчас это будет самое верное решение. Сорвавшись с места, услышал голос мамы:

— Дима, куда ты?

— Я во Францию.

Была глубокая ночь. Подняв воротник куртки, вышел из такси. Сверившись с адресом, поспешил в подъезд. Возле одной из трех дверей остановился на втором этаже и нажал звонок, особо не задумываясь, что могу кого-то разбудить. На пороге возникла сонная девушка, она прищурено меня рассматривала и внезапно впустила в квартиру, не спрашивая ни имени, ни к кому. Снял куртку, девушка приложила к губам палец, давая понять, чтобы не шумел. Мы прошли мимо трех закрытых комнат.

— Она только час назад пришла, никакая, — в комнате увидел на кровати Кэти, которая свернувшись калачиком, спала в одежде. — Если она сегодня опять сорвет съемку, агентство расторгнет с ней контракт.

Я подошел к кровати, присел на нее, аккуратно повернул к себе лицом. Ее бил легкий озноб, лег рядом, притянув к себе. Уткнувшись в волосы, почуял запах сигарет, спиртного вперемешку с духами. Теперь оказавшись рядом с девушкой, вдруг осознал, что она себе накрутила в голове, о чем думала и как воспринимала мое отсутствие. Она просто была не уверена во мне, в себе в моей жизни. Именно таким методом, скатиться вниз, пыталась сказать о своих страхах, обратить на себя внимание. Мое.

В парке было малолюдно. Еще бы, мало кто ранним утром, кроме любителей бега, в выходной день будет сидеть на скамейке. Мы сидели. Я опирался спиной на кованые подлокотники, поставив одну ногу на скамью, Кэти лежала на груди, прикрыв глаза. Прищурено наблюдал за единственным фотографом, который пытался замаскироваться между деревьями. Фотоаппарат с мощным объективом выдавал его с ног до головы. Мы ни о чем не говорили. Утром, когда она проснулась, не было ни настроения, ни состояния вести беседу, ее мучило похмелье, организм отторгал все, что было накануне принято-выпито. Сейчас она прижималась ко мне всем телом, пряча свои руки под моей курткой.

— Ты сегодня уезжаешь? — глухо спросила Кэти, дыша мне в шею.

— Ночью в понедельник, — слегка отодвинулся, когда она приподняла голову, брови сошлись на переносице. Разгладил морщинки на лбу, обведя пальцем скулы. Наплевав на наблюдателя, прильнул к губам, Кэти страстно ответила на поцелуй, торопливо переплетая пальцы.

— Мне сегодня надо быть на съемках, — грустно заметила девушка, — Я итак испортила себе репутацию за это время. Так не хочется расставаться с тобой…

— Я пойду с тобой, чтоб тебя опять не утащили на закрытую вечеринку.

— Ты, правда, будешь со мною? — серые глаза распахнулись от удивления, я утвердительно кивнул, притягивая ее к себе.

В студии было слишком много людей, и главное, все были чем-то заняты. Кто-то настраивал свет, кто-то «рисовал» образ моделям, кто-то сооружал «шедевр» на голове, некоторые носились с одеждой. Через полчаса я почувствовал себя лишним в этой атмосфере. Единственное, что удерживало на месте, Кэти смотрела на меня, а если на мгновение теряла из виду, сразу же менялась в лице. Ассистентка, доброжелательная темнокожая девушка, принесла мне кофе. Когда начались съемки, порядком устал от бездействия, был раздражен. Издалека наблюдал за Кэти, она была в каком-то кружевном прозрачном платье, которое больше обнажало, чем скрывало. Но чертовка, была красивая, серые глаза смотрели чувственно с поволокой. Фотограф, Жюльен, довольно цокал языком, бормоча что-то на французском языке. Телефонный звонок отвлек меня, отвернувшись, ответил. Вслушиваясь в слова своего собеседника, краем глаза заметил, как возле меня встала Виола, та самая девушка, что принесла кофе. Она терпеливо ждала окончание моего разговора, нервируя меня.

— Что? — довольно грубо спросил, хмуря брови.

— Жюльен просит поучаствовать в съемке.

— Что? — непонимающе переспросив, мне показалось, что мой английский резко ухудшился за пару минут. Посмотрел в сторону съемочной площадки, возле Кэти кружились визажист с парикмахером на пару с костюмером. Неподалеку маячился смазливый мальчик. Виола проследила за моим взглядом.

— Карл слишком «сладкий», он теряет свое лицом рядом с Кэти.

— Извините, мне это вообще ни к чему. У вас полно мужчин в студии, кто-то подойдет.

— Вы не понимаете….

— И не собираюсь! — резко ответил, девушка опустила плечи. Рядом возник Жюльен, Виола сразу же ретировалась. Фотограф бегло оглядел меня с ног до головы, цокнул языком. Глаза зажглись какой-то идеей. — И не думайте! — выставил вперед ладони. — Мне это ни к чему!

— Как вас зовут?

— Не имеет значение, я не соглашусь ни на одно ваше предложение!

— Многие бы не отказались оказаться на вашем месте, все-таки на обложках ведущих европейских журналах быть престижно!

— При условии, что хоть как-то сопричастен к вашей сфере, я вообще далек от мира моды и гламура.

— Да? Я думал вы актер, — фотограф на минутку задумался, всматриваясь в мое лицо. — Вы кажется бизнесмен.

— Браво! — иронично воскликнул я, кривя губы в подобие улыбки.

— Я понимаю, что вам «светиться» на глянце ни к чему, но может, мы сумеем договориться?

— А чем вам не угодил мальчик? — на мой вопрос Жюльен посмотрел на Карла, который сидел на стуле с отсутствующим видом.

— Что если мы вас будем фотографировать со спины, а на лицо маску?

Я посмотрел на Кэти, она выглядела уставшей, судя по всему, Жульен еще ни один час будет выжимать все соки из окружающих, пока не добьется своей идеальной «картинки».

— Хорошо. Спина и маска, — выдохнул, француз довольно улыбнулся, сразу же понесся к столу, где был ноутбук и фотоаппарат. Полчаса ощущал себя идиотом, не понимая, как нормальные мужики добровольно соглашаются быть моделями. Кэти была заинтригована суетой вокруг меня, увидев, что направляюсь к ней, вскинула брови.

— Что это означает? — прошептала она, прикладывая к моему лицу протянутую маску. Я усмехнулся, развеселившись. Мы не обратили внимания на суматоху Жюльена, смотрели друг на друга. Нагнулся к ее ушку.

— Надеюсь, я получу свое за такой подвиг?

— Дим… — она положила руки на обнаженные плечи, всматривалась в глаза, пыталась что-то там прочесть. — Скажи, ты меня любишь? Ты никогда этих слов не произносил, но твои поступки…они так многое говорят…

— Ты хочешь об этом поговорить здесь? — обхватил ее лицо ладонями, приближая к себе, едва касаясь губами ее губ. — Не самое подходящее время и место.

— Как ты думаешь, у наших отношений есть будущее?

— Смотря, что ты подразумеваешь, — пробормотал, прикрывая глаза, чувствуя ее дыхание то на лице, то в области плеч. Нам никто не говорил, как встать, как смотреть, мы просто говорили о своем, а движения тел, жесты — все было, как будто мы одни.

— Никто не верит, что мы дойдет до финала. За эти месяцы я лишь от немого не выслушала, что ты меня бросил, что наш роман, как газировка. Пошипела и выдохлась.

— Кэт, пусть все завидуют, а ты молчи и улыбайся. И потом, если обсуждают твою личную жизнь, значит, их жизнь настолько скучна, раз лезут на чужую территорию. Ты не обязана каждому раскрывать свою частную жизнь.

— Дим…

— Ммм…

— А знаешь, кажется, я тебя хочу…

— Я бы предпочел это услышать в спальне, а не в окружении незнакомых мне людей и одержимого своей работой фотографа.

— Я обещаю не слезать с тебя до понедельника, — ее руки спустились со спины ниже, с улыбкой перехватил ее за запястья, качая головой с ухмылкой. Серые глаза озорно вспыхнули. Жюльен остался более, чем доволен, ибо он напрочь забыл про всех, бормоча себе под нос восторги на родном языке. Когда я мельком увидел фотографии, замер. Действительно получилось очень чувственно, таинственно. Это была история страсти двух людей.

Новые дома всегда имеют свой запах. Я с любопытством озирался по сторонам, придирчиво замечал косяки. Наташа шла рядом, еле сдерживая улыбку. Риелтор, женщина в возрасте, с надменным выражением лица шла впереди. Она явно не рассматривала нас как потенциальных покупателей. Мы пришли к жилому комплексу пешком, она подъехала на белой «камри».

— Дом элитный, — риелтор на последнем слове сделала ударение, я чуть не расхохотался, но благо шел сзади. Сколько раз я в своей работе слышал это пустое слово «элитный». — Большие площади раскуплены еще с фундамента. Остались скромные апартаменты. На верхних этажах квартиры-студии да однокомнатные. Их плюс только в том, что открывается шикарный вид на Москву. Но вам они не подойдут.

— Это почему же? — задал вопрос, мы стояли возле лифтов.

— Может вы рассмотрите бюджетное жилье, по площади поменьше, в другом районе, как раз для семейной пары.

Наташка еле сдерживалась, чтобы не рассмеяться, мне пришлось напустить задумчивый вид. Перед тем, как решиться купить себе квартиру, выдвинул целый ряд требований. За месяц ничего толкового не находил. Этот комплекс был последний в моем списке, прежде чем накроюсь психом. А Наташка больше как моральная поддержка. Но все на просмотрах нас принимали за пару. Как обычно. Мы поднялись на шестнадцатый этаж.

Попав в квартиру, подошел к окнам. В голове сразу нарисовалась картинка. Широкая лоджия соединялась с кухней и имела выход из комнаты.

- Снести кирпичи и поставить панорамные окна. Утеплить, уложить пол с подогревом и можно прекрасно здесь поставить софу и низкий столик, а-ля мини-гостиная, с прекрасным видом, — повернулся к удивленному риелтору. — Комната напоминает, чем-то хрущевку, прямоугольная, только по метрам в два раза больше. Если ее разделить, например, стеклянной перегородкой, сделать подиум, — поднял голову, прикидывая высоту потолков.

— Разделить? — недоумевала женщина.

— Как раз получится почти двухкомнатная квартира. Наташ! — позвал подругу, которая была на кухне. Она поспешно прибежала. — Как тебе идея?

— Там кухня мечта хозяйки!

— Меня кухня мало интересует, могу и пятью метрами обойтись.

— Но ты же женишься, жену сюда приведешь!

— Когда я женюсь, у меня будет дом! А пока перекантуюсь в этих стенах!

— Вы покупаете? — прервала мой диалог риелтор. Она недоверчиво смотрела, все еще сомневаясь в моих намереньях.

— Конечно, завтра мы с вами и заключим сделку!

— У вас уже одобрена ипотека на данную сумму?

— Зачем мне эти кандалы на десятилетия. Наличными.

— Простите, а кем вы работаете? — в женских глазах зажглось любопытство. На олигарха я не был похожим в своих затертых джинсах, в белой футболке.

— А это большая коммерческая тайна, но в подлинности купюр не сомневайтесь! Плитки по штамповке денег в подвале у меня нет!

— Хм, — она явно была недовольна моим ответом. — У меня сейчас будет показ еще одной квартиры в этом доме, вы останетесь здесь или уйдете? Дверь может просто прикрыть.

— Мы пока побудем тут. Надо же визуализировать интерьер до мельчайших подробностей!

— Я, конечно, имею право узнать, откуда у тебя деньги? — спросила Наташа, когда мы остались одни.

— Во-первых, пошла реализация проекта Андрея, он, наверное, тебе рассказывал, что строит для матери дом в Краснодарском крае. Во-вторых, заказы. У меня не так много осталось свободного времени, поэтому решил быстренько купить себе квартиру, сделать ремонт, и начать стройку дома для родителей!

— Что???

— Тут недалеко от Москвы появился новый поселок, цены на землю пока адекватные, уже Борьку уламываю приобрести там себе участок. Пока ни в какую.

— А я???

— Что ты? У тебя есть Андрей, он не то, что землю может купить, он весь поселок скупит, если захочет! — я весело смотрел на Наташу, но по мере того, как она хмурилась, улыбка сползала с лица. — Не понял…Только не говори, что вы из дружбы не перешли на другой уровень….

— Да, так и есть! — она вскинула подбородок, встречаясь с моими глазами. — Я не могу…

— Вы че? Ахринели что ли??? Почти год просто дружить? Да он, как минимум, испытывает к тебе симпатию! — прищурил глаза. Догадка заставила меня на мгновение замолчать. Слишком воинственно она смотрела на меня. — Вы переспали!

— Нет! — быстро ответила Наташа, отрицательно мотая головой, но алый румянец выступил на щеках.

— А чего тогда краснеешь, как аленький цветочек?

— Тебе кажется!

— Ну да, я же такой мнительный. Надеюсь, мне не придется бить ему морду, — посуровел сразу, разглядывая подругу. Наташа отвернулась от меня, подошла к окну.

— Я прошу тебя не вмешиваться, — тихо произнесла она. Если бы тон был с нотками истерики или визга, я бы и не подумал прислушиваться, нет. Но все было сказано спокойно, сдержанно. Посмотрел на ее напряженную спину.

— Разбирайтесь сами, — раздраженно бросил, покидая квартиру. Было чувство недопонимая. Казалось, мы разучились разговаривать друг с другом на одном языке. Я был слишком сердит, не обернулся.

Лето в самом начале, а уже припекало основательно. В костюме было жарко, спасал кондиционер. В раскрытом ежедневнике смотрел на запланированные дела. Иногда мне казалось, что взял непосильную ношу, были моменты, хотелось все послать к чертям, особенно, когда не получалось с первого раза. Встречи, переговоры, перелеты, контроль объектов, — все, что угодно, только не личное пространство. Близкие люди меня видели по выходным, и то не всегда. Друзья — с Борисом пару раз выбирались на футбольные матчи его любимой команды, иногда посреди недели встречались и общались за бокалом пива, с Наташкой не искал встреч. Мы даже не созванивались, что было крайне удивительно. До той сцены в квартире, когда она попросила не вмешиваться в ее личную жизнь, раз в день точно друг другу набирали. С Кэти было проще всего. Она радовалась моим редким приездам, правда на несколько месяцев я уже не пропадал, умела задвигать свои дела на второй план, полностью посвятив себя мне. Когда ее работа не позволяла освободиться, мы расставались утром, встречались вечером в городе. Я снял для нее уютную небольшую квартирку, после переезда от своих коллег, Кэти расслабилась и начала получать удовольствие от жизни, смеялась и выглядела счастливой. Все чаще таблоиды стали поговаривать о нашей свадьбе, пытались «поймать» ее пальцы, дабы увидеть кольцо. Но их ждало разочарование. На такие серьезные темы мы с ней не разговаривали, не было подходящего момента.

— Как тебе удается давать так мало, но с ощущением полноты? — спросила Кэти. Мы сидели в кафе на веранде в Париже, наблюдая за проходящими людьми.

— Не очень тебя понимаю, — глядя на девушку поверх чашки, отпил кофе.

— Мы с тобой уже больше полугода, живем на расстоянии, нормальные отношения бы давно исчерпали друг друга после первой разлуки, но ты вместо слов делаешь поступки. Знаешь, — серые глаза сверкнули. Кэти облокотилась об стол, — если бы позвали меня замуж, именно за тебя вышла. Потому что ты мужчина. Это чувствуется в каждом твоем жесте, взгляде. Ты с каждой нашей встречей становишься серьезнее, твои фривольные шутки, глупые улыбки остаются позади. Возможно это влияние личного бизнеса…. В Нью-Йорке ты был другим. Более бесшабашным, более податливым на свободные отношения. Ты ни за что не отвечал, — она замолчала, пытливо всматриваясь в меня. Я улыбнулся.

— Если бы я был тогда серьезным, вряд ли ты сейчас сидела напротив в качестве моей девушки, — ее губы дрогнули в подобие улыбки. — Наверное, в чем-то ты права, но я не хочу сейчас об этом думать, — взял ее ладонь и сжал, чувственно смотря в глаза, которые тут же вспыхнули от предвкушения. Она облизнула губы. Я уже выучил язык ее тела, поэтому прекрасно знал значение развернутых плеч, мимолетные взгляды. Удовлетворение своих прихотей у нее стояло на первом месте, чем получение ответов на вопросы.

— Дим! — меня окликнул, замедлил шаг, обернулся. Неподалеку стоял черный джип Андрея, сам он спешил ко мне. Не стал его поджидать, подошел к своей машине, открыл дверь, кинул папки на передние сиденья. — Привет. Как дела?

— Потихоньку не тужа, загребаем мы бабла, — нараспев произнес, вставляя ключ в зажигание.

— Я слышал ты друга к себе взял на работу…Знаешь, есть такое поверье, что бизнес и дружба не совместимы…

— Ты решил мне сейчас все приметы рассказать? — натянуто улыбнулся, окидывая его холодным взглядом. — Спасибо, и без тебя доброжелателей и советчиков хватает.

— Не сердись. Я понимаю, что Борис друг детства, но в бизнесе надо без эмоций. Если что не так пойдет, будут спрашивать с тебя, а не с него.

— Послушай, — начинал злиться, — давай я сам разберусь как-то в своих делах.

— Я вообще-то хотел поговорить с тобой не поэтому поводу, — он как-то неуверенно посмотрел, — Может, посидим вместе?

— Не тяни кота за хвост, ты, как никто другой, знаешь, что мне сейчас точно не до посиделок. Какой у тебя вопрос ко мне?

— Ты в курсе, что мы с Наташей встречались?

— Догадывался. Лично никто не оповещал.

— Дим, я знаю, что вы с ней очень близки. Наверное, ваша дружба исключение, чем правило, — его слова заставили сильнее сжать дверь машину, опуская глаза. Между нами с Наташей установился бойкот. Даже Борис потерял с ней контакт. Она закрылась от нас, в прямом и переносном смысле. На звонки друга отвечала коротко, встречаться отказывалась, я ей принципиально не звонил. — Она не отвечает на звонки.

— Я тебе, чем могу помочь?

— Позвони ей. Я волнуюсь. Мы с ней как-то без разговора разбежались,… Мои звонки игнорирует больше месяца.

— Меня четко попросили не вмешиваться в ваши отношения, — посмотрел на Андрея. Он как-то ссутулился, глаза потускнели, которые до этого были полны надежды. Что происходит? Меня начала бесить эта ситуация. Одна играет в молчанку, второй переживает, но что-то не договаривает. — Ты ее любишь? — карие глаза испуганно на меня вскинулись. На его лице отразился весь калейдоскоп эмоций влюбленного идиота. Даже смешно стало, очень похожее выражение я постоянно видел у Бориса по отношению к Ире. Мне не требовалось слышать ответа. Теперь недоумевал, почему подруга такая дура, если не видит, что по ней сходят с ума? Я сел в машину и проехал мимо него. Сейчас мне хотелось взглянуть в другие глаза. И понять для себя, что испытывают друг к другу эти двое. На мой звонок довольно долго никто не открывал. Мне уже казалось, что я ошибся дверью, даже перепроверил номер. Вдруг дверь приоткрылась и выглянула заспанная Наташка. Она не сразу меня узнала, а когда узнала, отвела глаза.

— Привет подружка! Не звонишь, не пишешь, совсем пропала! — обманчиво ласково проворковал, опираясь рукой об стену.

— Сам тоже не стремился к общению! — довольно раздражительно ответила Наташа.

— Тебе напомнит или сама вспомнишь, кто был инициатором?

— Я тебя просила не вмешиваться в мою личную жизнь! А ты предпочел вообще устраниться из моей жизни!

— О да, при этом игнорируя предложения Бориса встретиться! Скажи откровенно, что между тобой и Андреем?

— Тебе какое дело?

— Мне? Самое прямое! Потому что, черт подери, мне этот человек симпатичен! Хотя ты никогда не учитывала моего мнения, взять хотя бы твоего первого мужа! В конце концов, я оказался прав!

— Знаешь что, катись ты к черту со своим мнением! Это моя жизнь, что хочу и делаю! — завелась подруга, приглаживая раздраженно волосы. Что-то в ее облике меня насторожило. Она злилась, но при этом стремилась не встречаться со мной взглядом. Это было на нее не похоже. Бесцеремонно распахнул дверь, ей пришлось отступить вглубь квартиры, пустить за порог.

— Кофейком угостишь? — сняв ботинки, прошел мимо нее на кухню. По-хозяйски поставил чайник на плиту, открыл окно, достал сигареты.

— Прошу не курить при мне! — Наташа зашла, села на табуретку. Я посмотрел на нее через плечо, крутя зажигалку и сигарету. Странно, раньше мне разрешали. Даже пепельница была. Повернулся к ней, скрестив руки на груди. Наконец-то, она сумела мне взглянуть в глаза. В них был испуг и какая-та твердая решимость чего-то. Такой взгляд был давно, когда мы с ней ссорились по поводу Виталика.

— Наташ, послушай, ты мне не чужой человек! Сестра, которой у меня нет! Давай будем друг перед другом честны! — взял табуретку, сел напротив, беря ее ладони. — Я скучаю по тебе…

— Я тоже… — она обхватила меня за шею и прижалась к груди. Прислонился щекой к макушке, поглаживая по спине. Чайник закипел. Высвободившись из объятий, выключил его.

— Мне чай, — попросила подруга. Поставив чашки, она от запаха кофе скривилась. Удивленно вскинул брови, никогда не наблюдал у нее отвращения к этому напитку. — Как у тебя дела? — под моим пристальным взглядом, развернула конфеты, положила три ложки сахара. Наташа, которая считала лишние калории, сейчас нарушила свои привычки.

— Нормально. Много работы. Некогда даже слетать к Кэти.

— У тебя с ней серьезно?

— Нам хорошо вместе. Может потому что быт не заел нас, а каждая встреча, как маленький праздник.

— У тебя со всеми как праздник! Я все поражаюсь, как они не видят, что дальше постели ты ими не интересуешься.

— Ну, не скажи….

— Я не права? Ты хочешь сказать, что с нею у тебя серьезные намеренья?. Ты вообще задумываешься о семье? Борис женился, ждут прибавления…

— Но ты мой верный товарищ, свободна. Если это правда, что с Андреем расстались! — улыбнулся. Наташа резко опустила глаза.

— Я беременная, — тихо она призналась. Я смотрел на склоненную голову, повторяя про себя ее слова. Странно, ничего не испытывал. В душе было пусто. Ни одной эмоции. Ни положительной, ни отрицательной.

— Андрей знает?

— Нет, конечно! — ореховые глаза серьезно взглянули. — И ты не скажешь!

Знаешь, почему я попросила тебя не лезть? Потому что ты начнешь прессинговать меня, его. Ты будешь давить. Ты нам не дашь выбора, как с Виталиком!

— С Виталиком? — вскочил на ноги, злость душила. Я понимал, что начинаю беситься от происходящего, а имя бывшего как масло в огонь. — Он тебя избил! И я должен был спокойно на это смотреть? Я должен был просто спустить ему это с рук? Я должен был стоять в стороне???

— Я Андрею сказала, что не могу иметь детей! И мы расстались…

— Но ты же ждешь ребенка….

— Это чудо. Но Андрей мечтает о большой семье, как у него самого. Связавшись со мной, я обрекаю его похоронить мечту….Дима, не надо ему говорить. Пусть он встретит нормальную женщину, которая родит, как минимум троих, — по ее щекам бежали слезы. А глаза кричали о боли. Я в шоке смотрел на Наташу, не понимая, как можно так поступать.

— Это несправедливо по отношению к нему…. И потом он не дурак и догадается…

— Если бы не твоя Кэти, ты женился на мне, — улыбаясь сквозь слезы, прошептала девушка. Я встал на колени, обнял ее за талию, уткнувшись в живот. Она поглаживала меня по волосам. — Я думаю, ты будешь ей самым лучшим папой.

— А почему ты уверена, что это будет девочка?

— Потому что ты безумно любишь только женский пол. Мальчик под твоим руководством стал бы ловеласом. У меня нервной системы на вас двоих не хватит. Так что тут только девочка, и без вариантов!

— Ты убеждена, что я буду хорошим отцом? Как-то общение с младенцем обходило меня стороной, даже с племянниками! А у меня их двое!

— Дима! — Наташа обхватила ладонями мое лицо, заглядывая в глаза. — За все, что ты берешься, у тебя всегда получается красиво, чем ждешь! Так что больше бодрости духа!

Вечерело. Поправив галстук, в ожидании уставился на дверь, откуда стали выходить люди. Самолет приземлился только три часа назад. Знал, что в этот день у Кэти был показ, но так же этот день был для нас годовщиной. Год назад я проснулся в Нью-Йорке с блондинкой в одной кровати, которая стала частью моей жизни. Двенадцать месяцев. За это время мы доказали ушлым журналистам, что отношения существуют и на расстоянии, узнали друг друга вдоль и поперек в постели, сумели довериться друг другу. А это было не просто. Мне периодически кто-то подкидывал желтую прессу, где обсуждали Кэти, ее репутацию до встречи со мной и ставили ставки, как долго длинноногая красавица сумеет себя сохранить в верности, не вернуться к прошлым привычкам. Так же не обошли стороной и мою скромную персону — предполагая, что в России у меня уже есть жена и дети, а Кэти это красивая игрушка.

— Дмитрий! — Кэти вырвалась из толпы своих коллег и побежала ко мне. Я сделал пару шагов ей навстречу, заключая в объятия. Не смущаясь любопытных зевак, слились в долгожданном поцелуе. — Какой сюрприз!

— О, это только начало сюрпризов! — придерживая ее за талию одной рукой, открыл дверь автомобиля и усадил девушку на переднее сиденье. Кэти помахала всем ручкой и обернулась ко мне, улыбаясь.

— Ты даже не предупредил!

— Если бы я сообщил о приезде, это был уже не сюрприз! — машина остановилась возле ресторана. Нас провели к заказанному столику, протянули меню. Когда было разлито вино, принесли букет красных роз, серые глаза радостно засияли. — С годовщиной!

— Господи! Ты помнишь! — цветы были отданы, чтобы их поставили в вазу. Я протянул ей коробочку. На бархатной поверхности лежал браслет из белого золота с бриллиантами. Кэти тут же его надела на руку, любуясь, как переливались камни. — Это самый лучший вечер! — за счастливые глаза этой девушки многое отдал, лишь бы продолжали так сиять.

Позже, когда мы вышли, к нам подошел парень, держа много разноцветных шаров. Кэти, словно ребенок, захлопала в ладошки, потребовала пройтись к мосту и выпустить их в небо. Наблюдая, как ввысь поднимались шары, ощущая ее руки на талии, услышал:

— В тебя невозможно не влюбиться.

— А ты и люби, — коснулся ее губ, прижимая к себе. После, в машине, ловил на себе задумчивый взгляд, при пересечении, она улыбалась. Я улыбался в ответ, игнорируя стойкое ощущение, что от меня ждали еще каких-то слов для полноты этого вечера.

Постучались в дверь. Не дожидаясь ответа, в кабинет вошла сначала новая секретарша, Дарья, следом Анна. При виде нее кровь побежала быстрее, так было каждый раз, едва мы с ней попадали в поле виденья друг друга. Мы никак не могли объяснить и понять, почему нас тянуло, влекло, даже не смотря на то, что оба были не свободны. Черт подрал, мимо Анны никак не мог пройти. Последний раз мы виделись по весне в Америке, столкнувшись в лифте одной из корпораций. Быстрый секс в подсобном помещении, всколыхнули наши недолгие отношения в прошлом, позже загадочно улыбались на совещании, сидя на противоположных концах друг от друга.

— Чем же я так порадовал Бога, что он снизошел до меня, грешника, и обогатил мою жизнь твоим присутствием? — подошел к Анне, едва за секретаршей закрылась дверь, схватил ее за руку и впился в рот нетерпеливым поцелуем. Секунду бы помедлить, постараться перебороть свой порыв, но, увы. Она не осталась в долгу, не менее страстно отвечала, впиваясь ногтями в плечи.

— А ты уверен в прочности стола? — шутливо спросила Анна, когда усадил ее на поверхность стола, вставая между ее ног. Ухмыльнувшись, расстегивал ее блузку, предварительно стянув жакет. Ее дыхание было сбивчивым, груди часто приподнимались.

— Вот и проверим, насколько он крепок, — пробормотал, нагибаясь к освобожденному из чашечки бюстгальтера соску. Ее руки развязали узел галстука, пуговицы рубашки быстро расстегивались под ее пальцами, задрал юбку, кружевные чулки на подвязках стали апогеем сдерживаемых чувств. — Чувствую себя именинником! — поглаживая ее бедра, торопливо расстегивал пряжку ремня. Вот не было между нами долгой прелюдии, медленных движений. То ли вечно не то место, не то время, то ли слишком мы нетерпеливы, секс всегда был яростным, жестким, быстрым. И оба получали от этого удовлетворения.

— Дмитрий… Дмитрий Александрович, — стучась и одновременно открывая дверь, вошел Андрей. Он застыл на пороге, переводя смущенные взгляды то с меня на Анну, то обратно. Я, находясь возле окна, завязывал галстук, Анна с усмешкой рассматривала свои ногти, сидя на стуле за столом, где некоторое время назад мы предавались бесстыдной страсти. — Я тут документы принес… — он держал возле груди папку, все так же неподвижно стоял.

— Хорошо, положи на стол, я позже посмотрю их, — сдерживая улыбку, старался серьезно смотреть на Андрея. Анна встала, взяла жакет, повернулась ко мне.

— Мои документы тоже посмотри, завтра уже ждут ответа, — она двинула папку, про которую мы забыли, в мою сторону. Я проводил ее взглядом, скользя по телу, ощущал, как успокоившиеся гормоны, вновь стали шалить.

— Анна! — окликнул. Она замерла возле молчаливого Андрея, внимательно посмотрела на меня, глядя на нее, трудно сказать, чем она занималась, находясь со мной. — Мне позвонить или лично сообщить?

— Позвони, я сегодня улетаю в Нью-Йорк. До свидания, Андрей Корнеевич! — улыбнувшись нам, неторопливо покинула кабинет. Я взял папку, присвистнул, листая договора. Напрочь забыл про Андрея. Лишь успел боковым зрением заметить летящий кулак, но не среагировал.

— Ты ахринел? — скула ныла, подвигал челюстью. Он смотрел на меня сумасшедшим взглядом, ноздри его раздулись, было похоже, что он себя еле сдерживал. Человек в гневе страшен, мог убить в состоянии аффекта.

— Ты…ты…сволочь! — шипел Андрей. — Ты вообще имеешь понятие, как верность? Трахаешься с юристом, имея официально девушку, ты еще умудрился заделать ей ребенка! Да она просто любит тебя, раз терпит такое издевательское поведение! — он подошел ко мне ближе, презрительно заглядывая в глаза. Я непонимающе смотрел на него. Кто от меня ждет ребенка? Кэти? Что-то она такой новости мне не сообщала. — Имей совесть, женись на ней, дай ребенку фамилию! Она самая лучшая, других таких нет… — голос дрогнул. — Не заставляй ее плакать,…Я бы все отдал, чтобы она смотрела на меня с таким обожанием, как на тебя!

— Что-то не припомню твоего восторга по поводу Кэти…

— А причем тут твоя модель? Я говорю про Наташу.

Андрей поспешно отвернулся, чуть ли не бегом вылетел из кабинета. Прислонился к стене, прикрыв глаза. Если бы не обещание подруге не вмешиваться, ничего ему не говорить, мог бы порадовать другими новостями.

— Что с тобой случилось? — заботливо спросила Наташка, ожидая меня возле машины на парковке после работы. Я увернулся от ее прикосновения, хмуря брови. Она обиженно насупилась.

— Наташ, — посмотрел ей в глаза, — Скажи, честно, ты действительно решила вычеркнуть Андрея из своей жизни, не дав ему шанса?

— Я не собираюсь ничего менять, — отчеканила девушка, перевесив сумку на другую руку. Беременность она переносила стойко, выполняла все предписания врачей, наверное, была самой идеальной пациенткой. Ибо у нее с каждым месяцем развивались различные фобии, мне пришлось даже наорать на нее за чтение всяких ужасов на форумах, искать в себе диагнозы и толковать результаты анализов. Она тряслась над ребенком. Запрещала что-либо покупать, веря в приметы, на каждом узи постоянно спрашивала про пол ребенка, но врачи разводили руками, подшучивали, мол, жди сюрприз.

— Но он любит тебя! — тихо признался, следя за ее выражением. Губы задрожали, глаза с укором смотрели на меня, словно наступил на больную мозоль. — И ты его любишь!

Рядом стоящая машина отъехала, увидел Андрея, который ошарашенно на нас смотрел. Наташа тоже его заметила, ринулась прочь, но я успел схватить ее за руку.

— А теперь послушайте вы оба! — тяжело посмотрел на них. — Я не знаю, какая кошка пробежала между вами, что там случилось, но результат на лицо: у вас будет ребенок! — устремил на Андрея прямой взгляд. — Твой ребенок! — он вздрогнул. — Вы сейчас пойдете в кафе и спокойно поговорите, ничего не утаивая. Про страхи, про ревность, про любовь, про дальнейшее житье! Про все. Надеюсь, для этого разговора, как арбитра, мое присутствие не потребуется, — подтолкнул Наташу в сторону Андрея. — Там через дорогу неплохое кафе, — наблюдал, как эти двое, вместе перешли дорогу, зашли в кафе. Постояв некоторое время, убедился, что никто не выскочил, сел в машину и уехал.

Голова трещала. Перевернувшись на другой бок, на кого-то наткнулся. Черт! Вот это я набрался, что не помню, с кем оказался в постели. Приоткрыл один глаз, тело рядом зашевелилось. В комнате было еще темно. Так-с, я одет, вряд ли куролесил с девицами. Приподнялся, приложил ладонь к виску. Морщась от боли, побрел на кухню. Включил подсветку на нижних ящиках, ибо морально еще не готов был встретиться с ярким светом. На кухне был несвойственный бардак. Запустил кофемашину, убирая посуду из раковины, со стола в посудомоечную машину. На столе стояли бутылки. Они были и под столом.

— Знаешь, — появился Борис, весь примятый, с опухшим лицом, — если мы будем ТАК обмывать еще дочку Наташки, я закодируюсь на хрен.

— Это я закодируюсь! Печени не хватит так пить! — встрял Андрей, плетясь сзади, плюхнулся на стул. — Хватить лыбиться! — в меня полетело полотенце, увернулся, продолжая растягивать рот. — Ты алкаш Дима! Тебя хрен перепьешь!

— Он всегда пил больше всех, и чувствовал себя лучше всех! — Борис взял огурец, смотря на меня поверх очков.

— Я делаю вид, что у меня все получается, даже если на самом деле это не так! — расставил чашки с кофем на столе. — В любой ситуации! Как-никак уже не тот статус, чтобы позволит себе показывать эмоции.

— Ты становишься суше, жестче, хладнокровным, — заметил Борис, поднес чашку и с блаженством вздохнул запах кофе.

— В каком смысле? — Андрей заинтересовался, — По-моему, он всегда был таким. Если дело не касалось женской юбки.

— Это тебе не довелось его знать несколько лет назад. Мы с Наташкой жили возле вулкана, то затихал, то извергался. Во всем!

— Если вы про первого мужа Наташи, то я в курсе! — спокойно Андрей встретился со мной взглядом. — И про ножи, и про кулаки.

— Ты мне нравишься, поэтому я лелею надежду, что мне никогда не придется вставать на защиту своей подружки с дочкой. А так, — предупреждающе сузил глаза, поднося чашку. Андрей на некоторое время молчал, потирая подбородок.

— Мы подали заявление и в конце следующей недели нас распишут.

— Мои поздравления! — Борис тут же с пола поднял начатую бутылку, разлил водку по рюмкам. Я взял сигарету, прикурил, прищурившись. Мы с Андреем изучающе смотрели друг на друга.

— Мне еще нужно привыкнуть, что ты типа брата, а не потенциальный любовник, знаешь, сколько раз я мечтал тебе свернуть шею! — он взял рюмку, протянул мне. — Нам же лучше дружить, чем враждовать!

— Это ты, верно заметил, — мы чокнулись и залпом выпили. Мужики потянулись закусывать, я затянулся, выдыхая дым в потолок.

— Я тут землю купил в том же поселке, где и вы, так что никуда не деться от вашего всевидящего ока!

— Ой, круто! Димка и тебе начертит план дома! — воскликнул Борис, мне жутко захотелось ударить его за душевную простоту.

— Я благотворительностью не занимаюсь! Но в качестве свадебного подарка, так уж и быть, соображу.

— Борис, скажи, почему ты не стал таким великим архитектором, как Дима? — карие глаза с любопытством уставились на друга. Я в ожидании застыл. Никогда не задавал такого вопроса. Борька всегда был со мною, во всех сферах, даже сейчас таскал его с собой на тренировки.

— Ну, Димка был лучшим на курсе, его превосходство было сложно оспорить. Это признавали не только однокурсники, но и преподаватели. Да и потом, я не настолько «болел» профессией, как он. Мне ближе была экономика.

— А какого хрена ты поперся со мной в архитектуру? — удивился, туша сигарету. Борис пожал плечами.

— Потому что привык, что ты всегда рядом. Только после выпуска понял, мне всю жизнь придется быть за твоей спиной. Так и получается. Тебя слишком много. Я не лидер по натуре, я трудовая пчелка. Ты с легкостью делал все, на что людям приходилось прикладывать какие-то усилия. Это касается не только работы, но личной жизни. Я очень рад, что вы с Иркой не положили друг на друга глаз, а то бы пришлось застрелиться! Знаешь, как я боялся знакомить вас, с ужасом представлял, что она влюбится в тебя.

— Типун тебя на язык! — ткнул Бориса в плечо. — У тебя отличная жена, теперь ты отец прекрасного мальчугана! Мне до тебя в этом плане еще как до Китая! Боюсь, мы бы с Иркой не сошлись характерами, она бы не стала терпеть мое отсутствие дома, эмоциональные взрывы.

— Интересные вы, — с легкой завистью заметил Андрей, — как мушкетеры, один за всех и все за одного.

— Если будешь себя хорошо вести, так уж и быть, примем тебя в наше элитное братство! — взял наполненную рюмку, — Только, чур, мое превосходство не оспаривается!

— Даже не претендую!

— И ты не ревнуешь? — раздал рядом голос Бориса. Я оглянулся через плечо, на танцевальной площадке под заводную музыку танцевала Кэти, вокруг нее стайкой кружились незнакомые мужчины. Девушка отрывалась.

— Пусть облизываются! — взял бокал, поднял его, встретившись с взглядом Наташи. Она покачала головой, рядом сидел Андрей, разговаривал по телефону. Мы узким кругом собрались в кафе, отпраздновать бракосочетание Наташи с Андреем. Я впервые появился с Кэти. Это было спонтанное предложение, на которое девушка с легкостью согласилась и сумела вырваться ко мне. Борис с Андреем и не скрывали своего шока, открыв рты, когда увидели нас вместе. Одно дело рассматривать в журнале, в интернете, другое — в реальной жизни. В какой-то момент мне показалось, что они забыли не только английский язык, но и, как их зовут. Кэти нисколечко не смутилась под пристальными взглядами, весело лепетала, что очень рада наконец-то познакомиться с близкими друзьями.

— Господи, какая она шикарная! Фигура, ноги…блин, Дима, я тебе немного завидую! Она в реале сто раз круче, чем в журналах да по телеку, — Борис не отводил масленого взгляда от девушки.

— Послушай дружище, я понимаю, что у тебя там нехватка секса, но давай не будем так откровенно пускать слюни на мою девушку, — залпом допил вино, встал. Игнорируя сердитые взгляды особей мужского пола в ресторане, бросаемые мне в спину, уверенно направлялся к Кэти. Она, хохоча, отворачивалась от какого-то хачика, обвила руками мою шею, встряхивая волосами.

— Обожаю русских мужчин, мне тут такие чудесные комплименты наговорили! Я половину, правда, не поняла! Ты немного скуп на похвалу!

— Я предпочитаю не говорить, а делать! — сжал ее талию, прищуриваясь. Она улыбнулась, тесно прижалась ко мне. Вокруг нас накаливалась обстановка, я видел похотливый блеск глаз других мужчин. Это напрягало, обостряло чувство собственника. Каждый, кто встречался с моим взглядом, поспешно отводил глаза в сторону. — Пошли за стол! — приказал, беря ее за руку. Кэти была не согласна, она выдернула руку.

— Я хочу танцевать!!!! — крутанулась на каблуках, извиваясь телом в такт музыки.

— Я не буду дважды повторять! — спокойно заметил, обманчиво ласково улыбаясь. Она тоже улыбнулась, не замечала или делала вид, что не замечала, как темнело мое лицо, опасно зажигались глаза. Я был зол.

— Я хочу танцевать! — упрямо повторила девушка. Несколько секунд мы смотрели друг другу в глаза, бесцеремонно схватил ее за руку, потащил из зала.

— Дима! — запротестовала Кэти, когда я ее толкнул в туалет, закрыв дверь на замок. Она еще что-то пыталась сказать, но слова были поглощены яростным поцелуем. Прижал к стене, задирая подол платья до талии. Мои прикосновения были далеки от нежной ласки, даже наш первый секс был по взаимному согласию, в отличие от сегодняшнего вечера. Я стискивал ее плечи, под пальцами кожа краснела, скорей всего утром появятся синяки. В серых глазах застыл испуг. Она пыталась меня отпихнуть от себя, но я навалился всем телом. Алкоголь, ревность, злость от ее непокорности, — не располагали к нежности. Развернул ее к стене, ногой раздвинул бедра, расстегивая ширинку на джинсах. Она не хотела меня, но было впервые плевать на чувства. Держа ее за бедра, слышал тихие стоны со всхлипами. Прогибая ладонью ей спину, другой рукой накрутил волосы, заставляя откидывать голову в мою сторону. Резко вход-выход, порывисты движения.

— Ты животное! — процедила сквозь зубы Кэти, но тело ее предательски дрогнуло. Ухмыльнувшись, нагнулся к изгибу, где плечо переходило в шею, поставил засос, как клеймо. Моя собственность.

— Согласен, — целуя ее ухо, покусывая мочку, прошептал: — Меня злить не надо. И вести себя, как шлюха, тоже не надо. Поняла?

— Да.

— Вот и умничка, — похвалил, отстраняясь от девушки. — Приведи себя в порядок! — подошел к раковине. Словно вернулись назад в клуб первой встречи, только в этот раз Кэти смотрела обижено, губы были слегка покусаны. За столик, под прицелом пары глаз, мы вернулись, держа друг друга за руку. Несколько раз к нам подходили мужчины, приглашали Кэти на танец, та оглядываясь на меня, с улыбкой отрицательно качала головой. Попозже получала букеты от поклонников с визитными карточками. Выходя из ресторана, усадил Кэти в ожидавшую машину такси. Ко мне сзади подошли трое мужчин не русской внешности. Борис рядом напрягся, да и я подобрался.

— Слушай мужик, сколько стоит твоя телка на пару часов?

— На нее нет прейскуранта. Частная собственность, — вычислил, что из троих — мужчина слева был главнее, хотя разговаривал с его товарищем по центру. Слева на меня смотрели темные глаза колюче, опасно. Я не спускал с него глаз, тот как-то странно усмехнулся, выступил немного вперед.

— На таких всегда найдется цена, а блядей видно за версту, — он бросил взгляд на машину, где в темноте салона застыло бледное лицо Кэти. — Особенно на таких! — последнее предложение он выделил, все вокруг поняли смысл. Я дернулся в его сторону, но Борис схватил меня за руку.

— Не надо! — прошептал он, мы смотрели вслед уходящим людям. — Просто ее вольное поведение неправильно истолковали, но это издержки европейского менталитета! — торопливо начал меня успокаивать Борис. Я промолчал. Не говорит ему же, что наше первое знакомство и состоялось из-за ее блядского поведения. Сразу же вспомнились зарубежные статьи по поводу ее похождений, об ее увлечение наркотиками и алкоголем на различных вечеринках. Посмотрел на уставшую девушку. Издания перестали поливать ее грязью, наоборот отмечали скромное поведение модели, но прошлое было иголкой, которая иногда очень больно колола. Я обнял ее, она доверчиво прижалась, словно искала защиты.

Крещеный морозец крепчал. Чертыхаясь, почти бегом направился в церковь. В воскресенье народу было на утренней службе много. Быстро перекрестившись, встал в сторонке, ища глазами Наташу с Андреем. Тут заголосил ребенок. Пробираясь сквозь толпу, шел на этот звук. И не ошибся. На лице Наташи была паника, Андрей выглядел растерянным, не зная, что ему делать, как успокоить дочь.

— Привет! — подошел к ним. Ира улыбнулась. Наша дружная компания решила породниться, если не кровно, то духовно. Наташа стала крестной Богдана, а Ира Миланы. Крестным сына Бориса был я. Тут мне отводилась та же роль.

— Она орет с самого утра! — тихо сообщила Ира, Наташа ушла куда-то с ребенком. — Батюшка ничего не говорит, но его взгляды красноречивее слов.

— Ир, это ребенок, которому едва исполнился месяц! Что вы от нее хотите! Говорил я вам, отложите до лета крестины, нет уперлись!

— Ой, лучше помолчи! — Ира махнула на меня рукой и поспешила к Наташе, вернулась она с Миланой. Девочка от крика была уже красной, но сдаваться видимо не собиралась. Я поморщился от ее вопля, голосистая девочка. Точно оперной певицей будет.

— Да угомоните ее! — раздраженно бросил, Наташа пригвоздила меня тяжелым взглядом.

— Вот и успокой! — сердито воскликнула Ира, отдала мне ребенка. От неожиданности я замер, держа Милану на вытянутых руках. Милана внезапно замолчала. Все затаили дыхание. Подмигнув малышке, улыбнулся, поднося ближе к себе. Она что-то на своем закряхтела, схватила ручонками за края воротника пиджака, затеребила.

— Боже, даже младенцы женского пола попадают под его фирменное обаяние, — Андрей весело смотрел, ехидно улыбаясь. — Я счастлив, что она будет тебе крестницей и мне не придется от страха дрожать, что однажды сия мадам заявит, что желает за тебя выйти замуж!

— Можно я его тресну?! — с мольбой посмотрел на Наташу, та, посмеиваясь, строго зыркнула на мужа. Батюшка спросил у Иры, готовы ли мы, получив утвердительный кивок, пошел готовиться. Утренняя служба была окончена, мы и еще одна семья с ребенком постарше остались в храме. Когда попросили взять ребенка крестной маме, Милана яростно оповестила, что не собирается никуда перемещаться с моих рук. В итоге все крестины она молчала и даже заснула, находясь у меня.

— Я знаю, кому мне отдать дочь, когда она не спит ночами и орет, будя всех соседей! — Наташа положила спящую малышку в люльку, застегнув ремни. Андрей согласно закивал головой. — Так что переезжай к нам! — на эти слова Андрей уже яростно замотал головой в отрицании. Я рассмеялся, хлопнув его по плечу.

— Мы еще должны проверить, вдруг это единичный случай! — подошел к своей машине.

— Ты сменил тачку? — Андрей с любопытством осматривал мой новый внедорожник. Я усмехнулся. Машина мне стала подарком ко дню рождению. — Дела в гору поперли?

— А они только туда и двигаются, у меня по-другому ну никак! Лишь скорости разные, но это можно пережить! Кстати, я тебе там, на почту скинул документы, посмотри и скажи, стоит ли ввязываться или нет.

— Тебя сегодня ждать на ужин?

— Сори, личная жизнь тоже требует небольшого, но внимания. Я вечером лечу в Париж.

— Ой, ли, неужели свадебные колокола услышим над твоей головой!

— Все может быть, но не гони лошадей!

Рейс задерживали. Погода в сентябре стала дождливой. Просмотрев несколько документов на планшете, увидел значок, что на почту пришло сообщение. Просмотр отложил на потом. Сейчас меня одолевали мысли о предстоящей встрече с Кэти. Во вторую годовщину созрел сделать предложение. Правда, смутно представлял окольцованную жизнь, как мы будем жить на расстоянии, ибо она не переедет в Россию, а я не уеду из страны, но уютные семейные посиделки у друзей постоянно наталкивали на мысль, что пришло время своим очагом обзаводиться. Да в кругу родителей, Олега с его семьей, понимал, что пора переходить в статус серьезного человека не только в бизнесе, но и на личном фронте. Ловил себя на мысли, хочу свой дом, в котором бы меня ждали. Достал из внутреннего кармана коробочку с кольцом. Для помолвки выбрал кольцо с изумрудом в окружении бриллиантов. Наконец-то объявили посадку на Париж.

По стеклу стекали капли. Наблюдал, как они падали вниз. Из этой квартиры можно было увидеть даже кусочек Эйфелевой башни. Странно, как-то не замечал этого. Или просто было не до этого. Да и Париж толком не видел…Столько раз приезжал и вдруг понял, что не знал города. Вылазки с Кэти больше были для публики, мы никогда не бродили, как влюбленные парочки, не прятались под навесами…Заметил из окна, как остановилась знакомая машина. Мой подарок. Вот вышла, побежала до подъезда. Был вечер, свет не включал, освещение было лишь от уличных фонарей.

— Дима! — слышал, как Кэти сняла туфли, босиком прошла в гостиную и застыла в дверях. — Соседка сказала, что видела тебя… — она щелкнула выключателем. Я медленно повернулся, приподнимая уголки губ. Серые глаза изумленно смотрели на середину комнаты. На журнальном столике лежал букет красных роз, открытый футляр с кольцом. Не говоря ни слова, проходя мимо дивана, взял планшет, включил и поставил его на стол. Из динамиков зазвучала клубная музыка. Кэти с интересом смотрела на экран, а я на нее, ибо изучил ролик вдоль и поперек, продолжая молчаливо улыбаться. Внезапно она побледнела, в глазах заметалось смятение, отчаянье, даже раскаяние. Подняла на меня полные слез глаза. Я смотрел в это красивое лицо, думая, как часто в последнее время представлял себе, что именно оно будет рядом со мною, когда буду засыпать и просыпаться. Даже стал ощущать, что смог бы однажды сказать ей важное слово: люблю.

— Я хотел сегодня сделать тебе предложение…

— Я могу тебе все объяснить….

— Попробуй. Возможно, я тебя послушаю, — склонив голову набок, окидывая ее взглядом. На ней было глухое платье, но по длине, едва прикрывало задницу. Волосы выпрямленные, залитые лаком. Правда, без макияжа.

— После показа подруги предложили пойти на одну закрытую вечеринку, думала, что ничего криминального не случится, поболтаю да выпью стакан коктейля, — она заламывала руки, кусала губы. — Кто-то предложил нюхнуть кокаин…Я только один раз.… Потом все как в тумане. Я, правда, не хотела, но так получилось. Дима, это было только один раз…Правда!

— Доброжелатели донесли немного другую информацию, подтвердив доказательствами в виде фотографий и видео. Чего тебе не хватало? Что тебе кокаин давал, чего не мог дать я? Да Бог с ним, я бы смог переломить тебя в этом плане, отправив на лечение. Но другое….выше моего понимания…

— Дима… Прости.

— Я прощать ничего не буду! — улыбка слетела с губ, в глазах появился холодный блеск. Кэти приоткрыла рот, распахнув широко глаза. А я чувствовал очередное разочарование от серьезных отношений. — Нравится групповуха, вперед с песней! Мне такие игры чужды и противны! — направился к дверям, схватив с вешалки пальто.

— Зачем тогда все это театрализованное представление, если ты и не думал меня прощать? — закричала девушка, махнув рукой в сторону журнального столика. Обернулся, едва взявшись за ручку входной двери.

— А это, чтобы ты с особой остротой и болью осознала, что потеряла. Возможно, хоть немного поймешь меня, каково это разочаровываться в человеке, с которым хотел прожить жизнь….

P.S.Дорогие читатели, данный роман, как показала практика, не пользуется “спросом”, ибо видно очень затянутый, возможно местами нудный. И его не прочитаешь за один вечер. История главного героя не окончена. Предупреждаю сразу, роман, как торт, имеет несколько слоев, а ” вишенка” будет в самом конце. Ну, вы поняли мои дорогие, что еще будет несколько частей и эпилог! Благодарю всех, кто находит время и терпение для произведения!