Полковник Тирби возвращался домой в дурном расположении духа. Пума, на которую он рассчитывал поохотиться вместе с гостями, куда-то пропала. Егеря следили за ней несколько месяцев, знали все ее тропы, и даже сумели привадить ее поближе к вилле, оставляя в кустах привязанных ягнят. Но за последние две недели ее никто не видел. Ягнята оставались нетронутыми — если не считать того, что вороны выклевывали им глаза. Ни свежего помета, ни других следов пумы не находили даже самые опытные следопыты. Получалось, что полковник мог предложить гостям только охоту на ворон, которые шумной стаей поселились в лесу возле виллы.

Но черт с ней, с пумой. Эвелина позаботится о том, чтобы гостям не было скучно. Гораздо больше огорчил полковника старый геолог, профессор Адамс. По его расчетам, запасы меди на руднике были близки к истощению. Копать вглубь или расползаться вширь — результат будет один и тот же: пустая порода и напрасные расходы. На новые месторождения можно не рассчитывать, потому что все они находятся за Сухой долиной. То есть в Мексике.

Договориться с мексиканскими властями Сайрус Тирби сумел бы легко. Получить концессию, перебросить изыскателей и дорожников, нагнать рабочую силу — тоже не проблема. Через год новый рудник даст прибыль. Вопрос в другом — что он даст полковнику кроме прибыли?

Он вспомнил, с каким чувством впервые увидел Медный холм и тот человеческий муравейник, который спустя годы превратился в город. Бесчисленные повозки, землянки, палатки, дымы сотен костров — это был хаос, ожидающий своего Творца.

У тех, кто начинал дело, не хватило сил для его продолжения. Сайруса Тирби вызвал сюда один из его бывших начальников, и поначалу полковник был тут кем-то вроде военного коменданта. Понемногу он прибрал к рукам управление и городом, и рудником. На его приглашение откликнулся только Джерри Хезелтайн, но он один стоил целого десятка высоколобых менеджеров. Всего за год они вдвоем смогли захватить все, что представляло ценность, а бывшие хозяева Медного холма как-то незаметно исчезли. Кто уехал отдохнуть — и не вернулся. Кого-то доконало пьянство. А бывший начальник полковника нарвался на пулю, когда объезжал свои владения. Как раз после его похорон шахтерский поселок и был признан городом, и Хезелтайн предложил назвать его по имени основателя. К тому времени никто не сомневался, что Сайрус Тирби появился тут раньше всех.

Да, тогда он почувствовал себя Творцом. А сейчас, размышляя о новом руднике, полковник чувствовал, что… Да ничего он не чувствовал, кроме раздражения. Опять суета, опять расходы, опять тяготы неустроенной жизни на пустом месте, которое когда-то, может быть, снова назовут его именем. И что с того?

На въезде в город он увидел шерифа и приказал кучеру остановиться. Не вставая, подождал, пока Бюргер подойдет к коляске.

— Гости приехали?

— Еще нет, сэр. Я отправил за ними дилижанс и дюжину ребят для охраны.

— У нас все в порядке?

— Все отлично.

Шериф всегда верно угадывал настроение полковника и знал, когда можно докладывать неприятные известия, а когда их лучше придержать. Но и Тирби неплохо изучил Бюргера. И сейчас ему было ясно, что тот предпочел о чем-то умолчать.

— Вы в контору или домой? — спросил шериф.

— Хочешь, чтоб я тебя подбросил? — Тирби подвинулся. — Садись. Сначала загляну домой, а тебя отвезут дальше.

Бюргер сел рядом с ним, положив карабин на колени, и откашлялся.

«Сейчас начнет выкладывать, — подумал Тирби. — Боится, что дома я встречу Джерри, и тот его опередит».

— Пока вас не было, в город приехал один ваш знакомый, — осторожно начал шериф. — Майор Кардосо.

— И что?

— Он попал в неприятную историю. Перестрелка в «Парнасе»…

— Убит?

— Нет, хотя в него стреляли двое.

Тирби улыбнулся, и шериф продолжил уже более уверенным тоном:

— Одного майор уложил, второй удрал. Судья Панч… Ну, вы же знаете, как он ведет дела… Судья отправил майора на рудник, потому что тот отказался платить штраф. Хотя деньги у него были. Я осмотрел его вещи. Больше тысячи золотом. Зашито в седло. Мог бы рассчитаться, но не захотел. Если денег было жалко, мог бы отдать кобылу. За нее судья выложил бы три сотни, не торгуясь. Но майор…

Шериф сделал паузу, следя за реакцией полковника. Тирби пожал плечами:

— Возможно, он и не знал про золото. Кардосо — игрок. Чокнутый игрок. Мог выиграть лошадь вместе с седлом. Мне рассказывали, что однажды он выиграл целый отель. И бросил его через неделю. Тогда я подумал, что это сказка. Но теперь… А что за кобыла?

— Такой лошадки у нас в городе еще не было. Белая арабка. Я перевел ее в мою конюшню. Пока. У вас в табуне ходит арабский жеребец, вот я и подумал…

— Да, парочка выйдет отличная. Но еще неизвестно, как к твоим планам отнесется Кардосо.

Шериф поставил карабин между колен и засопел, явно не находя нужных слов.

— Ну? — поторопил его полковник.

— Кардосо… Он бежал.

— С рудника?

— Нет. По дороге. — Бюргер вздохнул. — На конвой кто-то напал. Большая банда. Стволов десять — двенадцать. Один из моих помощников убит, двое ранены. Пятеро арестантов сбежали.

— Когда это случилось? — спокойно спросил Тирби.

— Вчера вечером.

— Сколько людей ты послал на поиски?

— Сэр, я… В общем, ночью искать бесполезно, а утра у меня не было свободных парней… Но как только они привезут гостей…

Тирби похлопал кучера по плечу:

— Поворачивай к конторе.

Потом презрительно оглядел шерифа и приказал:

— А ты вылезай. Пробегись по поселку, набери добровольцев. Я плачу по десятке каждому. И добавлю, если беглецов поймают сегодня до заката.

— А я как раз для этого и шел, — гордо заявил шериф. — Думаете, почему я с карабином? Шел собирать ребят. Вот сейчас соберу и сам поведу. Не беспокойтесь, сэр. Изловим. Не первый раз.

— Не думаю, что ты изловишь Кардосо, — усмехнулся полковник. — Но если он даст себя поймать, будь с ним повежливее. Не забывай, он мой друг. Хоть и чокнутый.

«А каким еще может быть друг полковника Тирби?» — прочитал он в глазах шерифа.

Хезелтайна Тирби нашел в конторе. Тот сидел за рабочим столом, заваленным бумагами, и сосредоточенно полировал ногти.

— Что сказал Адамс? — спросил он, не прерывая важного занятия.

Полковник открыл шкаф, раздвинул бутылки и достал из-за них небольшой графин.

— Уже припрятал, — буркнул он, наполняя рюмку. — Для себя бережешь, а гостей будешь угощать дрянью с дорогими этикетками?

— Они и не заметят, что пьют дрянь. Этикетка важнее вкуса. Так что же сказал Адамс?

— Он много чего сказал. Старик понемногу сходит с ума. Болтает без умолку, не остановить. Я от него еле отвязался.

— Но ты выяснил хоть что-нибудь ценное?

— Выяснил. С трудом, но выяснил. Он сказал, что Медный холм похож на слоеный пирог. — Тирби почмокал губами, наслаждаясь вкусом неподдельного скотча. Он знал, что его манеры раздражают Хезелтайна, но сейчас ему хотелось немного позлить этого чистоплюя. Позлить, сбить с толку, заставить думать о чем-то кроме предстоящего дела… — Да, слоеный пирог. Рудные пласты чередуются со слоями породы. И чем глубже, тем толще эти пласты. А на землях фермеров если и есть руда, то слишком бедная. Надо копать вглубь.

— Что ж, будем копать, — с недовольной гримасой сказал Хезелтайн. — Нам понадобится много нового оборудования.

— И новые рабочие руки, — добавил полковник.

На лице Хезелтайна мелькнула язвительная ухмылка:

— Так вот для чего ты пригласил Дэвида Кардосо? Он уже пополнил список рудокопов.

Тирби устроился в кресле с графином в одной руке и с рюмкой в другой.

— Я не приглашал Кардосо. Это первое. И второе — он не пожелал работать на руднике. Сидишь тут, чистишь ногти и не знаешь, какие дела творятся у нас под носом.

— Ну, все на свете знают только Господь Бог и полковник Тирби, — развел руками Хезелтайн. — Мне Кардосо ничего не сообщал о своих пожеланиях. Наш разговор занял две минуты. Он хотел видеть тебя. Я думал, что он отправился к тебе на виллу. А наутро мне сообщают, что его уже осудили.

— Странно, что шериф не доложил тебе. Кардосо бежал. При довольно странных обстоятельствах. Боюсь, что у нас завелась новая шайка. Они обстреляли конвой… — Полковник покрутил пустую рюмку, поколебался и все же плеснул в нее немного виски. — Дело темное. Бюргер сам толком ничего не знает. Возможно, конвой просто напоролся на эту шайку. Постреляли и разбежались в разные стороны. Но я предпочитаю исходить из худшего.

— Думаешь, пытались освободить кого-то из своих?

— Если судить по результату, то так оно и есть.

— Кому нужны голодранцы-шахтеры?

— Выпей виски, прочисти мозги, — сказал полковник. — Ты ничего не понял? Или делаешь вид? Кардосо прибыл к нам не один.

— Допустим. Что дальше?

— С ним человек десять. И, насколько я знаю Дэвида, эта десятка стоит полсотни. А теперь прикинь, чем они могут у нас поживиться.

Хезелтайн отмахнулся:

— Да они просто не войдут в город. Тут все чужаки на виду. Дернуться не успеют, как их схватят. Нет, Сайрус, я не думаю, что…

— Им нечего делать в городе. Сюда отправится разведчик. А они оседлают дорогу на Тумбстон. Разнюхают, когда будет идти транспорт с деньгами. Хапнут. И смоются в Мексику.

На этот раз слова полковника заставили Хезелтайна отложить пилку. Он выдвинул нижний ящик стола и достал оттуда серебряную фляжку. Отхлебнул из нее и спрятал обратно.

— Ты прав, не мешает прочистить мозги… Говоришь, ты не вызывал его? Но у него было твое письмо.

— Не знаю, где он его взял. Но тебе не показалось подозрительным, что он явился ко мне как раз тогда, когда я отлучился? Джерри, это неспроста. Он хотел все разнюхать. Надеюсь, не успел.

— Что будем делать?

— Шериф отправился в горы, искать беглецов. А ты вызови сюда наших рейнджеров. Перекрой все дороги, все тропы. Подключи наши связи на той стороне. Пусть выдвинут патрули на границу, чтобы никто не проскочил.

— То есть ты хочешь, чтобы я ловил Кардосо? Я правильно понял?

— Да.

— Тогда кто будет заниматься гостями?

Полковник Тирби сделал вид, что задумался.

— В самом деле… Ну, сегодня с ними повожусь я сам. Съездим к Эвелине. Завтра немного поохотимся. Как только ты покончишь с Кардосо, вернемся в город и провернем то, что задумали. Кстати, покажи мне список шахт, которые мы им продадим.

— Я не готовил никаких списков. Мы же договорились — продаем всю мелочь. Потом даем им выиграть несколько шахт покрупнее. А потом отыгрываем все обратно.

Тирби улыбнулся:

— Мне нравится твоя уверенность.

— Я всегда уверен, когда хорошо подготовлю дело. И никакой Кардосо нам не помешает, — сказал Хезелтайн.

«Кардосо мне не помешает, — подумал полковник Тирби. — Помешать мне можешь только ты».