На следующий вечер, в полседьмого, мы с папой вернулись домой как обычно, поехав на автобусе. У нас есть машина, но он говорит, что неэкономично ездить в офис и оплачивать непомерную стоимость парковки, когда мы просто можем пользоваться общественным транспортом.

Собственно говоря, рекомендации Джея подтвердились, поэтому папа уже позвонил ему, чтобы сообщить хорошие новости. К моему облегчению, он до сих пор не появлялся. Мне определенно нужно время, чтобы привыкнуть к мысли, что Джей будет жить здесь. Я собиралась приготовить лазанью на ужин и включила духовку для разогрева. Папа сидел за столом и разбирал документы из своего портфеля.

— Убери их, — пожурила я его. — Думаю, хотя бы сегодняшний вечер ты можешь отдохнуть от работы. В последнее время ты себя перегружаешь.

Папа кладет документы и потирает свой лоб.

— Я знаю, милая. Просто в последние дни совсем не успеваю.

— Что ты решил по поводу книжного клуба, о котором я говорила на прошлой неделе? Будет чем развлечься, и у тебя появится занятие, не связанное с работой.

— Ха-ха, а что, если они читают рассказы о судебных делах? — возражает он, и я вздыхаю:

— Папа...

— Ладно, я пойду в книжный клуб, если это сделает тебя счастливой.

— Отлично, следующее собрание в среду.

Теперь папа улыбается мне:

— Забавно, как меняются роли, не правда ли? Помню времена, когда я заботился о тебе. Теперь ты заботишься обо мне.

Я ласково улыбаюсь ему:

— Мы заботимся друг о друге, папа. И всегда будем.

Хотя он прав. До того, как мне исполнился двадцать один, папа охранял меня, всегда обеспечивал мне безопасность и защищал, насколько мог. Он даже отослал меня в католическую школу для девочек, где я и выросла, возможно, поэтому отстаю от других женщин моего возраста в плане мужчин.

Потеряв маму, когда она была еще совсем молодой, папа стал держаться за меня крепче, чем любой другой родитель.

Я быстро прошла в комнату, сменить свою рабочую одежду на спортивное трико и мою любимую футболку «Игры престолов», на которой написано: «Заколи их заостренным концом». Если Джей собирается жить здесь, пусть видит меня настоящую. Не горю желанием притворяться, что хожу по дому вся из себя расфуфыренная двадцать четыре часа в сутки, семь дней в неделю. Лучше с самого начала развеять иллюзии иллюзианиста. (в оригинале disillusion the illusionist, — это игра слов, и о Джее всегда пишем, что он иллюзионист)

Смываю косметику и увлажняю кожу, затем снимаю контактные линзы. Надеваю свои очки «Рей-Бэн» в черной оправе и завязываю волосы в пучок. Вот. Наряд говорит: «Это я. Бери такую или уходи».

Как раз, когда я ставила в духовку лазанью, а папа уселся перед телевизором, в дверь постучали.

Нервно пройдя по коридору, я узнала высокую фигуру Джея, стоящего за стеклом. Делаю глубокий вдох и открываю дверь.

Ух ты. Кажется, не только я решила не наряжаться. Его деловой костюм со вчерашнего дня исчез. Теперь на нем выцветшие джинсы и серая футболка, зажженная сигарета зажата во рту. И — ничего себе! — обе его руки покрыты татуировками до самых кистей.

Я устраиваю целое представление, награждая его любопытным взглядом.

— Ой, привет. Прости, но я ожидала другого человека. Ты, случайно, не видел его? Отзывается на имя Джей Филдс, примерно твоего роста, носит костюм, без видимых чернил.

— Не умничай, Ватсон, и помоги мне с вещами, — усмехается он, и глазом не моргнув на мое одеяние. Ну ладно, так тому и быть.

Я беру коробку, которую он держит, и ставлю ее на край лестницы, затем следую за ним к машине, помочь с остальными вещами.

— Так кто ты на сей раз — Кларк Кент или Супермен? — шутя спрашиваю я, когда он передает другую коробку. Она гремит, заглядываю внутрь и вижу пластиковую кукольную голову, шлем средневекового рыцаря, кучу фальшивых монет и обычный рулон скотча.

— Говорил же, что я Шерлок, — отвечает он с ухмылкой, потушив свою сигарету носком ботинка. Он становится передо мной и застает врасплох, щелкая меня по носу. — К тому же, это ты у нас носишь миленькие очки.

Я смеюсь. Что поделаешь. Он просто такой… очаровашка. Как только мы занесли все вовнутрь, включая огромный чемодан на колесиках и два рюкзака, я спрашиваю, не хочет ли он поесть.

— Конечно. Что бы ты там ни готовила, пахнет вкусно, а я умираю от голода, — говорит он, крепко сжимая мое плечо, и направляется в гостиную поговорить с отцом. Я до сих пор чувствую на себе давление от его руки, пока готовлю салат в качестве гарнира для лазаньи.

В дальнем углу кухни находится мой уголок по пошиву одежды — старая швейная машинка и ткани. Я нетерпеливо смотрю на них, предвкушая, как закончу после ужина вечернее платье, над которым сейчас работаю. Из гостиной доносится разговор Джея с отцом, они оживленно обсуждают дело Джея о диффамации13.

Я уверена, он все еще думает уговорить папу взять его в качестве клиента, что сбивает меня с толку. Просто не понимаю, почему он так сильно хочет, чтобы отец представлял его интересы. Накладывая еду на тарелки, зову их к столу. Он садится напротив меня, и я замечаю, как Джей разглядывает мою футболку озорным взглядом.

— Это какая-то непристойность? — спрашивает он, видимо, пытаясь меня смутить.

Телефон отца вибрирует, и он начинает печатать сообщение, пока ест, не обращая на нас внимания. Отец не привык отдыхать от работы.

— Нет, — отвечаю я раздраженно, — это из телешоу, которое мне нравится.

— Это порно шоу? — его ухмылка превращается в настоящую улыбку, и я могу быть только благодарна тому, что папа поглощен своим телефоном.

Мои щеки покраснели, когда Джей засунул в рот вилку с лазаньей, потому что в этом было что-то сексуальное.

— Порно шоу не бывает, — хмурюсь я.

— Ох, позволю себе не согласиться.

— Дик!14 — громко говорит отец, отвечая на телефонный звонок, забирает тарелку и идет в соседнюю комнату принять звонок. — Как ты? Я хотел поговорить с тобой насчет той встречи на прошлой неделе.

Повисло долгое, затяжное молчание. Это было весело, но я не буду смеяться. Не. Буду. Смеяться. К сожалению, в ту же секунду, как мы с Джеем пересекаемся взглядом, взрываемся в приступе смеха.

— Как он вовремя, — бормочу я.

— Ага, — ухмыляется Джей. — А насчет футболки я просто шутил, Ватсон. «Зима близко»15 и прочая чепуха.

— А ты безжалостный!

— Только если ты от этого краснеешь.

А теперь я покраснела еще сильней. Начинаю поглощать свой ужин со смаком, так, что не приходится отвечать. Обретя способность говорить, я спрашиваю:

— Так зачем ты оставил ту карту на моем телефоне?

Он смотрит на меня и проглатывает.

— О чем речь?

— Мой телефон. Я нашла его в офисе с шестеркой червей на нем.

От улыбки у него снова появляются ямочки:

— Это очень интересно.

— Ага, так зачем ты это сделал? — я втыкаю вилку в салат.

— Я ничего не делал.

Нахмурив брови, пытаюсь мысленно вернуться в тот день. Прямо перед обедом я положила телефон в сумку, а затем взяла ее с собой в ванную комнату. Когда вышла, Джей появился в офисе, и мы ушли. У него ни разу не было возможности украсть телефон.

— Вау. А ты хорош, — выдыхаю я. — Уверена, ты его взял, просто не могу понять где и как. — Его улыбка стала еще шире, пока он жевал еду.

Затем он понизил голос и ответил:

— Ты даже наполовину не знаешь, насколько я хорош.

Ладно, эту тему я ни за что затрагивать не стану:

— Так значит, твое шоу полностью отменили?

— Он пожимает плечами.

— В данный момент все висит в воздухе. Они не сказали, что отменили, но также и не сказали, что не отменяли. У меня завтра встреча, но сомневаюсь, что они дадут какие-нибудь точные ответы. Все зависит от дела. Если я смогу очистить свое имя, то, надеюсь, мы вернемся к съемкам. Но обвинения запятнают твою репутацию, даже если тебя признают невиновным, знаешь ли?

— Да, знаю.

— Думаю, я смогу убедить твоего отца взяться за это дело, — говорит он, понизив голос.

Я вздыхаю:

— Почему ты так настаиваешь, чтобы он его взял?

Он долго смотрит на меня, так долго, что уже начинаю думать, Джей не ответит. Затем, ни с того ни с сего, спрашивает:

— Ты знаешь, что несколько лет после смерти родителей меня воспитывал дядя?

— Какое это имеет отношение?..

— Он был профессором по поведенческой науке, — перебивает Джей, прежде чем я успела закончить. — Привез меня с собой в Штаты, когда мне было двенадцать. Веришь или нет, но до того момента я жил здесь, в Ирландии. Короче, он был тот еще псих, и постоянно заставлял меня изучать книги на уровне колледжа. Если я этого не делал или не мог понять чего-то, он по-разному наказывал меня, пока я не возьму в толк. Не давая мне есть, не давая сходить в туалет. Это одна из главных причин, почему я убежал и стал уличным подростком. Но, несмотря на такое жестокое обращение, бесконечное обучение научило меня технике чтения людей. Когда я смотрю на твоего старика, вижу человека, который поможет мне выиграть дело. Меня не волнуют известные специалисты. Мне нужен твой отец, и меня ничто не остановит, пока я не смогу убедить его.

— Вот как, — говорю я, успокоившись. — Мне жаль насчет твоих родителей… и твоего сумасшедшего дядьки.

Джей отмахивается от моих извинений:

— Все это в прошлом, Ватсон. Так ты поможешь мне убедить старика?

Я доедаю последний кусочек лазаньи, прежде чем ответить:

— Не думаю, что тебе нужна моя помощь. Но и препятствовать тоже не стану. Обещаю. И все же, если он согласится, тебе придется съехать. Совместное проживание со своим поверенным может рассматриваться как конфликт интересов.

Джей награждает меня понимающим взглядом. Встав из-за стола, я иду включать посудомоечную машину, а когда оборачиваюсь туда, где сидел Джей, он уже исчез.

Загрузив посудомоечную машину, тут же села за швейную, чтобы начать работу над вечерним платьем. Включая машинку, морщусь при нездоровом звуке, который она издает. Я коплю на новую, но пройдет еще много времени, прежде чем соберу достаточно денег.

Платье, которое сейчас шью — заказ одного из моих постоянных онлайн-клиентов. Я сажусь и сразу принимаюсь за работу, в надежде, что машинка продержится, пока не закончу. Я занималась им почти час, когда Джей снова зашел в комнату, откусывая большой кусок яблока.

— Здорово, Ватсон, твоя старая развалюха выглядит не слишком впечатляюще, — комментирует он, прислоняясь к дверной раме.

Я хмурюсь, когда провожу последнюю кайму.

— Знаю. Надеюсь, она продержится до тех пор, пока я смогу позволить себе новую.

— Ты копишь?

Откинувшись назад, чтобы передохнуть, я киваю:

— Ага.

— Сколько у тебя есть?

— Немного. Около ста пятидесяти, но мне нужно восемь сотен на машинку, которую я хочу купить.

Джей жует свое яблоко и обдумывает мои слова:

— А что, если я скажу тебе, что могу превратить твои сто пятьдесят в восемьсот за ночь?

— Я бы сказала, что ты разыгрываешь меня, — отвечаю я осторожно.

— Ну, нет. Завтра пойдешь со мной, и у нас будут твои восемь сотен уже на утро среды.

— Ладно. Но как?

Озорной блеск появляется в его глазах.

— Блэкджек16, Ватсон. Блэкджек.

Я смотрю на него с сомнением.

— Как в казино?

— Да. Где же еще?

— Я никогда раньше не была в казино.

— Соглашусь, что в Дублине нет ничего подобного Вегасу, но здесь есть несколько хороших местечек. Я научу тебя основам.

Взглянув на свою старую швейную машинку, я вздохнула. Знаю, мне очень нужна новая, иначе придется приостановить прием заказов на невесть сколько недель, пока накоплю.

Предложение Джея, безусловно, было заманчивым.

— Я буду делать ставки? Понятия не имею, как играть в блэкджек, Джей.

— Ты умеешь считать до двадцати одного?

Я окинула его циничным взглядом:

— Естественно.

— Тогда нас ждет хорошее начало, — он проходит мимо, чтобы выбросить огрызок яблока в корзину. — Выдвигаемся в восемь. И надень что-нибудь симпатичное.

После чего он снова выходит из комнаты.