ФАБРИКА ЗВЁЗДНОЙ ПЫЛИ

Если звёзды умирают, значит это кому-нибудь нужно...

М.Надеждина

Леонид Егорович Зарецкий просматривал почту, удобно расположившись за изящным журнальным столиком стоимостью в пару тысяч уе. Основная масса писем приходила по мейлу. Из обычного ящика извлекались лишь яркие рекламные буклеты, откровения поклонниц и послания никому неизвестных, однако уверенных в своей гениальности молодых талантов, которых он, как продюсер, просто обязан был раскрутить.

Леонид Егорович уже давно не читал писем сам. Для этого у него, как у любого состоятельного и занятого человека, имелся секретарь, и не один, но сейчас среди вороха бумажной бессмыслицы мужчина искал нечто особенное.

Интуиция, которая ещё ни разу его не подводила, подсказала - ЭТО будет здесь сегодня. Чтож, она снова оказалась права - вот он дешёвый почтовый конверт с изображением земного шара, точно такой же, как два предыдущих, да и содержание осталось прежним, разве что угрозы стали более конкретными:

"Очень жаль, Зарецкий, что у тебя не хватило мозгов прислушаться к мудрому совету и закрыть свой чёртов проект. Больше предупреждений не будет, готовь своим певичкам белые тапочки!

Твоя совесть."

Мужчина негромко выругался и с досадой сунул бумагу в карман брюк. Просто выбросить анонимку в урну опять не позволила интуиция, та самая, благодаря которой он все эти годы числился в списках победителей. Все его проекты были более чем успешными. Он всегда точно знал, когда и какую звёздочку нужно запустить в огромный небосвод шоу-бизнеса, а какую пришла пора погасить, дабы не потерпеть убытков.

Само словосочетание "терпеть убытки" причиняло ему почти физическую боль. Мужчина не любил проигрывать, хотя и не стремился побеждать любой ценой, он просто любил и умел делать деньги. Автор анонимок, явно хотел помешать данному процессу, требуя закрыть его самый блестящий проект - реалити-шоу "Рождение звезды" - конкурс в духе "Фабрики звёзд", но с целым списком значительных, ярких отличий, что делало его единственным в своём роде.

По сути, это была настоящая золотая жила, приносящая солидный доход, терять который Леонид Егорович, разумеется, не собирался. В этом году проект стартовал пять недель назад и уже побил все рекорды прошлых рейтингов.

Погрузившись в раздумья, продюсер не заметил, как оказался в детской комнате, где, расположившись на пушистом толстом ковре, его пятилетний сын Максим смотрел мультфильмы с экрана огромного домашнего кинотеатра. Сейчас там шла "Золотая антилопа". Зарецкий одобрительно кивнул, ему нравился этот мультфильм, с детства запомнилась фраза из диалога антилопы и хана: "Золота не может быть слишком много!"

В этом Леонид Егорович был полностью солидарен с жадным правителем: денег много не бывает, а значит, нужно преумножать их количество, пока есть такая возможность, не отвлекаясь на всякую ерунду. Поколебавшись секунду, Зарецкий решительно разорвал анонимку и выбросил в урну. Впервые в жизни он не послушался интуиции...

Ангелина Скворцова смотрела на экран телевизора со смешанными чувствами. С одной стороны, было немного обидно: прошла все этапы отборочного конкурса, и казалось, участие в проекте Зарецкого - вопрос решённый, но, увы, в финальную десятку вошли другие, видимо более достойные претенденты. С другой - положа руку на сердце, она вряд ли смогла бы отработать на камеру, да ещё при полном зрительном зале все те приёмчики, что практиковались в "Рождении звезды".

Чего стоили одни сегодняшние "съёмки клипа"! Пять девушек и пять ребят прямо на сцене, перед зрителями снимались в довольно откровенных сценах, переодеваясь тут же за полупрозрачными ширмами в нечто микроскопическое. Зрелище завораживало ещё и потому, что ничего не планировалось заранее! Задание ребята получили уже на месте, и пока один из участников пел свою песню, остальные на ходу придумывали сюжет клипа, выбирали подходящие лоскутки, гордо именуемые костюмами, и разыгрывали импровизированное представление.

Из декораций имелись: огромная ванна с мыльной пеной, стойка бара, пальмы, другие имитации пляжных достопримечательностей, постель размером с футбольное поле (куда ж без неё!), шест для стриптиза и... живой ручной верблюд! Не густо, учитывая, что во всех клипах нужно задействовать каждый из перечисленных предметов, не исключая животного, но при этом не должен повторяться сюжет!

Надо признать, ребята неплохо справлялись. Прямо сейчас на сцене солировала Юлиана Солонцова. Голос у неё, мягко говоря, слабоват, но кто помнил об этом, любуясь прекрасной длинноногой брюнеткой с лицом обиженного ангелочка. Она исполняла довольно известную песню "Измена", сопровождая каждую строчку надрывными горькими вздохам обманутой жены, а рядом, изображая бурный курортный роман, обнимались под пальмами "неверный муж" Кирилл Перваков и "разлучница" -- блондинка в крошечном бикини -- Таня Антонова. Вот из-за соседней пальмы выглянула Валя Сергиенко и схватилась сначала за голову, потом за телефон. Ага, понятно: подруга жены сигнализирует той о моральном падении супруга.

Юлиана, получив сигнал, продолжила беспомощно стонать в микрофон, зато на сцену выскочил Костя Ермолов в длинной цветастой юбке и роскошном парике. На груди у него красовалась табличка с надписью "ТЁЩА". Под одобрительный смех публики, парень неуклюже взобрался на верблюда и не без труда заставил его сделать пару шагов в сторону сладкой парочки, которая блудила теперь в ванной. Ангелина видела, с каким трудом Кирилл и Таня сдерживают смех, натирая друг друга душистой пеной. А когда, чуть не свалившись с верблюда, к ним ворвалась "тёща" и принялась топить отбивающихся грешников в ванной, смехом взорвался не только зал, но и вся сцена. Восстановив справедливость, Костя нашел в ближайшем баре симпатичного негра-стриптизёра (Руслана, обтянутого, как Лукинский, чёрными колготками), отвёз его расстроенной дочери на забаву и жили они долго и счастливо!

Небольшое отступление от текста песни, но импровизация всегда была главной изюминкой проекта Зарецкого. Не только зрители, но и сами участники шоу никогда не знали, какой сюрприз их ждёт в следующий раз. А сюрпризы, как известно, бывают двух видов: приятные и наоборот.

Самый первый зачёт, по мнению Ангелины, был как раз из разряда "наоборот". Тогда, ничего не подозревающих участников проекта как обычно отправили в спортзал на вечернюю разминку. А потом, не позволив даже принять душ, и привести себя в порядок вывели на сцену. Не трудно представить какой шок испытали молодые честолюбивые ребята, оказавшись перед полным зрительным залом в промокших от пота спортивных костюмах, без грима, без причёски, да что уж там, даже без элементарного - умыться-причесаться-почисть зубы!

Когда тебя круглосуточно отслеживают камеры Зеркального Дома, это тоже малоприятно, но здесь - прямой эфир, миллионы зрителей и самый первый выход на большую сцену - жестоко!

Как объяснил тогда Зарецкий, звезда - профессия всепоглощающая. В том смысле, что ею нужно быть не только на праздничной сцене, но и в любой будний день, а также ночью и даже утром после сна, когда лозунг "красота - страшная сила" - не метафора, а объективная констатация внешнего вида. Словом, известная личность всегда должна быть яркой и раскрепощённой.

Увы, раскрепоститься и засиять тогда никому не удалось, зато публика, вероятно, повеселилась от души, наблюдая, как будущие знаменитости путают тексты песен, сбиваются с ритма в танце и прячут за спины коллег лоснящиеся от пота лица.

Ангелина невольно вздрогнула, представив себя на их месте. Пожалуй, хорошо, что она не прошла последнее испытание, а то позорилась бы сейчас на всю страну. Да и тёте, строгой блюстительнице морали, это бы, мягко говоря, не понравилось, а об отце и говорить нечего! К тому же, теперь у неё снова появился шанс стать настоящей певицей, причём безо всяких экстремальных экспериментов. Правда было и здесь одно "но"....

Девушка дважды щёлкнула мышкой по электронному конверту и в сотый раз перечитала полученное накануне, долгожданное приглашение на конкурс молодых исполнителей "Звёздный шанс". Казалось бы, вот оно - счастье! Сбылась мечта Ангелины Сергеевны Скворцовой! Сбылась, да не совсем...

В финансовом плане мечта обходилась весьма недёшево! Дорога, проживание, подходящие наряды. Ох, да что там говорить, она была просто не по карману девушке, окончившей Гнесинское училище и дающей уроки музыки на дому.

Конечно, у неё есть отец. Он военный, всю жизнь скитается по горячим точкам, и за последние десять лет дома появлялся не более шести раз. Но, во-первых, он и так пересылает им всю зарплату, а во-вторых, совсем не одобряет её увлечение музыкой и это ещё очень мягко сказано. Строгий родитель до сих пор не может смириться с тем, что единственная дочь предпочла какое-то музыкальное училище Медицинской академии, а ведь он так мечтал видеть её врачом и даже подготовил почву для поступления, воспользовавшись своими связями. Нет, Сергея Константиновича просить бесполезно, будет только хуже, лучше ему вообще об этом пока не знать. Тётя, у которой Ангелина жила с девяти лет, тоже не вариант - она сама учительствует в Гнесинке, к тому же в одиночку воспитывает шестнадцатилетних близнецов Катю и Костю.

Правда, полчаса назад позвонила подруга детства Люда Щукина и, ликуя, сообщила, что нашла выход. Ангелина предпочла бы услышать "нашла деньги", к тому же настораживал бьющий через край энтузиазм студентки-журналистки Щукиной - такой настрой не обещал тихой жизни. А через минуту она сама ворвалась в комнату со скоростью штормового ветра и, выключив телевизор, заявила:

- Так, Геля, я нашла тебе работу! Запоминай: в понедельник ровно в половине десятого идёшь на собеседование!

- Нашла работу?! А разве я тебя об этом просила? - удивилась Ангелина.

- Настоящих друзей не нужно ни о чём просить! Они для того и существуют, чтобы поддержать в трудную минуту! Только смотри, не опаздывай - другие желающие найдутся!

- Люся, но у меня есть работа! - продолжала недоумевать Скворцова.

- Геля, учить сопливую малышню тренькать на пианино за копейки - это не работа, а мазохизм! Тебе деньги нужны?! Или ты уже передумала на свой конкурс ехать?

- Конечно, нет. А что за работа?

- Нормальная работа, совсем не сложная. Главное, посмотри, сколько тебе платить будут!

Люда нарисовала на листке довольно симпатичную цифру.

- Это за месяц?

- За неделю, деревня!

- За неделю?! - насторожилась подруга. - Интересно, где и за какие услуги столько платят? Ты куда меня отправляешь?

- Не бойся, не на панель, - фыркнула Щукина, - туда тебя точно не возьмут - опыта маловато!

- Людмила! - Ангелина вспыхнула, в который раз прокляв свою гипертрофированную стыдливость: с таким "приданным" на сцену пробиться не просто.

- Что? Я уже двадцать один год Людмила? Ну, ты пойдёшь или нет? Не понимаю, чего тут думать: деньги с неба не падают, а до твоего "Звёздного шанса" осталось чуть больше месяца!

Последний довод звучал вполне убедительно, но по-прежнему настораживали подозрительная настойчивость и неуёмная энергия подруги.

- Хорошо! И куда я должна идти?

- К мистеру Холмсу, конечно, - уверенно сообщила Люда.

- Куда?! Куда?!

- К мистеру Холмсу, хотя сначала к отоларингологу, если слышишь плохо!

- То есть мне нужно попасть в Лондон на Бейкер-стрит? - съязвила Ангелина.

- Нет, темнота! Тебе нужно попасть в Москву на проспект Мира!

Щукина внимательно посмотрела на ничего непонимающую Ангелину и обречённо вздохнула.

- Скворцова! Ну, разве можно быть такой дремучей?! "Мистер Холмс" - это известнейшее детективное агентство, о нём все знают! Помнишь недавнее похищение дочери бизнесмена Кадорского, его ты, надеюсь, знаешь?

- Да, теперь что-то припоминаю.

- Припоминает она! Такое громкое дело, все газеты писали! Милиция с ног сбилась и ничего, а он за пару дней нашёл преступников.

- Кто он?

- Кто? Кто? - передразнила Люда. - Антон Холмс, директор этого самого агентства!

Ангелина добросовестно послала запрос в глубины памяти, но ответа не получила, тогда Щукина вздохнула ещё тяжелее и, сжалившись, просветила:

- Ну, у него ещё отец известный политик - Сычёв Леонид Максимович!

- А почему тогда сын - Холмс?

- Антон взял фамилию матери, она знаменитая актриса - Элен Холмс: "Сбежавшие из рая", "Игры богов", "Сердце дракона", "Невеста дьявола" - помнишь такую? К тому же, настоящая английская аристократка! Но мы говорили о сыне: понимаешь, Антон не просто однофамилец легендарного Шерлока, он - его достойный преемник, а может, и покруче будет! Основал агентство два года назад и уже раскрыл кучу сложнейших дел, причём в рекордные сроки. А какой красавчик! - Людка мечтательно вздохнула. - Видела бы ты его апрельский снимок в журнале "Идеальный мужчина"!

- Ну, допустим, и кем же я там буду работать, миссис Хадсон что ли?

- Э... - Щукина замялась, - почти угадала. Пойми, в наше время важна не столько профессия, сколько зарплата, согласна?

- Согласна, а если конкретно?

- Если конкретно, - Люда глубоко вздохнула и сделала шаг по направлению к выходу. - Ну, в общем, им уборщица нужна.

- Кто?! Щукина, надеюсь, ты пошутила?! - возмутилась шокированная пианистка.

Вчера, когда, перебрав возможные варианты заработка, Ангелина пожаловалась подруге, что со средним музыкальным подрабатывать можно разве, что уборщицей, она пошутила, просто пошутила, а сегодня... Вот уж воистину - слова и мысли материальны!

- Тише! - Людка покосилась на двери. - Не кричи, а то сейчас вся твоя родня сбежится. Да, уборщица, а что такого?! Все работы хороши, если платят не гроши! Где ты ещё такие бабки возьмёшь?

- Не слишком ли резкая смена профессии?! - Ангелина не знала как реагировать: послать услужливую подругу подальше или всё же поблагодарить.

Естественно, швабра и пылесос как-то не вязались в её представлении со звёздным будущим, с другой стороны, ради мечты, пожалуй, можно и потерпеть стенания уязвлённой гордости, раз уж других вариантов всё равно не предвидится.

Таким образом, после недолгих сомнений решенье было принято в пользу не престижного, но хорошо оплачиваемого труда поломойки, однако, Люда, неверно истолковавшая молчание подруги, вдруг всхлипнула и жалобно запричитала:

- Ну, Гелечка! Я тебя умоляю, не отказывайся! Пожалуйста, сделай это для меня!

- Ах, для тебя? Наконец-то ситуация начала проясняться! Я знала, что здесь всё не так бескорыстно, выкладывай.

Скворцова уселась в кресло-качалку и приготовилась услышать очередную душераздирающую историю Щукиной о том, как окружающие к ней несправедливы. Так и вышло, прекрасные зеленые глаза студентки Журфака немедленно увлажнились, и она бросилась к Ангелине с горестным воплем:

- Геля! Ты же моя лучшая подруга! Выручай! Редактор обещал меня уволить!

- За что?

- Ты ведь знаешь, я работаю в "Криминальной неделе" уже два месяца. Не представляешь, как трудно было туда устроиться, тем более простой студентке - мне ведь ещё полтора года учиться!

Людмила снова попыталась пустить слезу, но Ангелина, не слишком вежливо попросила её перейти ближе к делу.

- Уже перешла. Сегодня главред вызвал на "ковёр" и заявил, что от меня в газете нет никакой пользы! Представляешь, это от меня-то! Да один гороскоп на неделю чего стоит!

- Какой гороскоп? - не поняла подруга. - При чём здесь ты?

- Как при чём? Это же я его сочиняю! Чего уставилась? У редакции нет денег платить гонорары астрологам, вот и приходится самим выходить из положения!

- Не зря я не верю гороскопам! Ладно, рассказывай дальше, Глоба, только говори по делу без слёзных отступлений.

- Я и говорю: работаю как каторжная, на свидание сходить некогда, а он меня бесперспективной обозвал!

- Люся! - Ангелина безжалостно прервала очередное всхлипывание. - Не отвлекайся, я хочу досмотреть концерт.

- Сказал, что у меня нет ни одной стоящей статьи, и дал неделю на реабилитацию. Поэтому твою подругу теперь может спасти только этот материал!

- О Холмсе? Каким образом? Что в твоём красавце такого особенного, ну кроме фамилии и родственников, конечно?

- Понимаешь, Антон сейчас как бы в моде - о нём все пишут! Но мне нужен эксклюзивный материал. Любые подробности его жизни и работы, не засвеченные в прессе: какое дело ведёт, какими методами пользуется. У него, между прочим, все клиенты - сплошные звёзды и олигархи! Кстати, можно и о клиентах написать, это даже интереснее будет, если, конечно, звезда поярче попадётся. А что, однажды у него сам Киткоров засветился, правда, зачем приходил - выяснить никому не удалось.

- Архип Киткоров?! - невольно восхитилась Ангелина.

Перспектива увидеть в реальности тех, в чьё общество она так стремилась попасть, показалась ей весьма заманчивой. Смущало лишь средство достижения цели.

- Люсь, а почему бы тебе самой к нему не устроиться?

- У меня биография неподходящая.

- В каком смысле?

- В прямом, я ведь журналистка, а они там сразу всю подноготную проверяют, включая образование и родственные связи.

- А у меня, значит, биография подходящая! - возмутилась принципиальная Ангелина. - Вот, спасибо, подруга! Я то думала ты и правда помочь хочешь, а ты... Нет уж! Ищи шпионов в другом месте!

- Ну, Геля!!! - Людка рухнула на колени и молитвенно сложила ладони.

Сердце будущей певицы дрогнуло, но заключать сделку с совестью не хотелось.

- Извини, Люся, не могу, шпионить - это низко!

- Да, а бросать лучшую подругу в беде - это как?! Ну, Гелечка, умоляю! Помоги мне! Помоги!!! Я не могу потерять эту работу! - Щукина в отчаянии ломала руки, заливая слезами пушистый синий ковёр, и Ангелина тяжело вздохнула, проклиная свою неспособность говорить "нет" в такие вот решающие моменты.

- Не понимаю, если у твоего писаного красавца действительно такое элитное агентство, с чего это он возьмёт на работу человека с улицы, то есть меня? - последняя попытка "откосить".

Щукина тутже вскочила с колен, а её горькие слёзы мгновенно высохли.

- Точно возьмёт! Всё уже договорено, от тебя требуется только прийти на собеседование!

- С кем договорено? Что это за авантюры за моей спиной?!

- Какие авантюры! Я же для тебя старалась, рассказала своей тёте Вале, ну ты же её помнишь, о твоей финансовой проблеме....

- Стоп! Я уже ничего не понимаю, при чём здесь твоя тётя Валя?

- При том! Она же у меня директор кадрового центра "Золотые руки", ты, что забыла? А вот она тебя очень хорошо помнит, поэтому и согласилась устроить на хорошо оплачиваемую работу.

Ангелина недовольно тряхнула длинными тёмно-русыми волосами и усмехнулась:

- Ага, понятно, а на агентство Холмса выбор пал совершенно случайно, да?

Люда покраснела:

-Да, не случайно, а что такого?! Всё равно это была самая выгодная вакансия, так почему бы тебе не совместить приятное с полезным?

-Интересно, что ты называешь приятным - маханье шваброй или шпионаж? - обиженно уточнила Скворцова.

-Ну, полезное с очень полезным! - быстро исправилась студентка-журналистка. - И денег заработаешь, и мне поможешь!

- А если меня вычислят, что тогда?!

- Не вычислят! Я же не заставляю тебя рыться в бумагах, взламывать сейфы и фотографировать клиентов, хотя было бы неплохо!

- И не мечтай!

- Спокойно! Просто осторожненько прислушивайся, присматривайся и запоминай. Разве я много прошу?

Ангелина молчала, исчерпав все аргументы в пользу возможного отступления, в то время как Щукина продолжала психологическую атаку:

- Ну, пожалуйста! Ты не можешь так со мной поступить! Я не переживу увольнения! Это же унизительно, на меня весь институт пальцем будет показывать! Ангелина, ты мне поможешь? Ну не молчи, что скажешь?

- Скажу, что моя доброта меня погубит, - со вздохом проворчала Скворцова.

Выпроводив подругу, она снова включила телевизор, и, стараясь не думать о предстоящей малоприятной миссии, вновь погрузилась в мир мучительно- сладкой экзекуции новобранцев Зарецкого. Теперь, в заключительной части зачёта, они пели вместе с уже состоявшимися звёздами эстрады. Точнее пели, те, кто знал текст. Оказалось, что состав маститых гостей был известен заранее, а вот кому с кем придется выступать, и какую песню из трёх предложенных петь - об этом конкурсантов не уведомили! Пришлось каждому из ребят выучить и отрепетировать тридцать хитов за шесть дней! Причём никакой фонограммы не предвиделось: на зачётах и следующих за ними ровно через неделю экзаменах все поют вживую. По словам продюсера, таким образом, у ребят всегда есть шанс перепеть звезду! Хотя, перепеть при таком раскладе - это вряд ли!

- А я бы попробовала! - мечтательно вздохнула Ангелина.

В этот момент она впервые искренне пожалела, о том, что не стоит сейчас там, на сцене, перед камерами, софитами и полным зрительным залом.

Заряна Рокс, по паспорту Зоя Роксикова, взяла свежевыжатый ананасовый сок с подноса услужливого официанта, и, усевшись в кресло, наконец, позволила себе расслабиться. Теперь можно! Зачёт, слава богу, завершён, прямой эфир позади, с НИМ тоже вроде бы всё решилось, а через пару часов, в одном закрытом ресторанчике состоится встреча самого первого выпуска "Рождения звезды".

Неужели прошло целых четыре года? А здесь почти ничего не изменилось, разве что интерьер стал богаче, правила жёстче, да участников меньше - всего двенадцать.

Их было шестнадцать, и они были первыми, а это как шаг в темноту, за которой может быть что угодно, в том числе пропасть. Нет, им, конечно, всё объяснили, показали контракт, но реальность всё равно оглушила и обескуражила. Сколько горьких слёз было пролито в этих стенах, сколько душеспасительных бесед с психологом проведено! Да, пришлось не сладко, но она ни о чём не жалела. Ведь теперь простая, никому неизвестная девочка Зоя из неблагополучной многодетной семьи, гордо именуется поп-звездой отечественной эстрады. То есть, сейчас она пока только "звёздочка", зато в гараже съёмной квартиры стоит её собственная, хоть и приобретённая в кредит "Мазда". А своим многочисленным братьям и сёстрам девушка даже смогла купить небольшой дом в родном Челябинске. И то ли ещё будет!

После стольких лет лишения и унизительной экономии, жизнь представлялась рыжеволосой красавице сплошной чередой праздников и подарков. Даже изматывающие гастрольные чёсы были не в тягость, ведь она занималась любимым делом, наверное, поэтому четыре года пролетели как-то совсем незаметно. Единственной проблемой был ОН, но теперь всё вроде бы улажено, во всяком случае, ей очень хотелось в это верить.

Зоя вздохнула, отгоняя сомнения и, вернувшись в реальность, огляделась по сторонам. Богатый шведский стол, громкие имена, эпатажные наряды, гламур, растворённый в ионизированном воздухе и почти непринужденная обстановка. Почти - потому что в зале присутствуют конкурсанты, а значит, все находятся под прицелом камер, прямо сейчас выдающих информацию в сеть, потому и работают по привычке - на камеру.

Даже Ирма, известная певица и директор Зеркального дома, старается держаться подальше от Мартина - своего двадцатилетнего фаворита и выпускника прошлогоднего проекта "Рождение звезды". Смешно, об их романе не писали разве что в "Литературной газете"! А вот Богдан Чайковский наоборот открыто демонстрирует свою близкую дружбу с известным ди-джеем Нах-Нуфом, целуя его в засос после выпитого на брудершафт коньяка ХО.

Скоро самые юные виновники торжества снова вернуться в заточение, камеры погаснут, и начнётся вторая, неофициальная часть вечеринки, в которой примут участие уже не все. Некоторые разъедутся по домам, либо по другим светским или приближенным к ним мероприятиям, а оставшиеся смогут, наконец, почувствовать себя свободно, комфортно и... пьяно очень пьяно. Заряна обычно старалась избегать этой второй части. Ничего ужасного там, конечно, не происходило, хотя неискушённому зрителю так бы, наверное, не показалось. Просто она до сих пор слишком уважала этих людей: настоящих профессионалов, добившихся столь много, и не желала видеть их в состоянии, из которого практически никогда не выходили её родители.

От размышлений певицу оторвали, подоспевшие с блокнотами и фотоаппаратами конкурсанты. Они уже обзавелись автографами более маститых гостей и теперь снизошли до её скромной персоны. С ней, почти ровесницей и в каком-то смысле однокашницей, они чувствовали себя на равных и без прелюдий завалили просьбами и вопросами.

Заряна, никогда не страдавшая звездной болезнью и искренне сочувствующая подопытным своего продюсера, с удовольствием пообщалась с ребятами. Они проговорили до конца фуршета. Наконец, девушка взглянула на часы и ахнула: через час встреча выпускников, а она ещё не готова. Заряна извинилась, и, попрощавшись, кинулась в гримерку. Она быстро переоделась, взяла сумочку, и в этот момент в недрах модного кожаного изделия "Hermes" раздался требовательный писк мобильника, сообщающий о принятом текстовом сообщении.

"Наверное, ещё одно запоздавшее поздравление" - улыбнулась певица, у неё недавно был день рождения, а поздравления всё продолжали поступать. Забавно, четыре года назад её забывала поздравить даже родная мать, а теперь от желающих нет отбоя!

Зоя извлекла нарушитель спокойствия в виде новенького телефона фирмы "Нокиа", быстро открыла мигающий конвертик и замерла от удивления, прочитав следующее послание:

"Я СЕРАЯ ТЕНЬ ТВОЕЙ ЯРКОЙ ЗВЕЗДЫ!

Я ТЕНЬ, НЕ ИМЕВШАЯ ПРАВ НА МЕЧТЫ!

Я ПРОСТО ВОССТАВШАЯ ТЕНЬ КРАСОТЫ!

НО ТЕНЬЮ СЕГОДНЯ НАВЕК СТАНЕШЬ ТЫ!"

Заряна проверила номер отправителя - в её контактах он, разумеется, не значился, неужели снова началось?! Неужели этот кошмар никогда не закончится?! Нет, стиль совсем другой - на НЕГО не похоже. Наверное, просто чья-то глупая шутка! Перечитав послание несколько раз, девушка облегчённо вздохнула. "Видно, кто-то из коллег-звёздочек развлекается!" - решила она, набирая номер своего парня.

Игорь ответил сразу. Он уже подъехал и ждал её у ворот "Зазеркалья" - так, из-за наличия зеркальных стен и потолков, иногда в шутку называли комплекс помещений, где жили и выступали подопечные Зарецкого.

Заряна вернула телефон на прежнее место и, тепло улыбнувшись своему отражению, вышла из гримёрки. О злосчастной эсэмэске она больше не вспоминала.

В понедельник утром, недолго поколебавшись, Ангелина всё же отправилась на проспект Мира, вооружённая направлением кадрового центра и горячими Людкиными пожеланиями узнать как можно больше о таинственном однофамильце Шерлока.

Несмотря на остроту финансового вопроса, ей не нравилась затея со шпионажем и, нажимая белую кнопку у двери детективного агентства "Мистер Холмс", девушка в глубине души надеялась, что останется безработной. На звонок вышел невысокий рыжий веснушчатый парнишка примерно её возраста. Он взглянул на часы, было двадцать минут десятого, и вежливо поинтересовался целью визита.

- Меня приглашали на собеседование, - Ангелина несмело протянула направление.

Парень удивлённо осмотрел симпатичную синеглазую девушку, особо отметив наличие дорогих босоножек и золотой цепочки с кулоном в виде ангела.

- А вы точно из "Золотых рук"? - недоверчиво переспросил он. - Вообще-то нам нужен младший помощник по хозяйственной части, в смысле...

- В смысле техслужащая, я в курсе, там же всё написано.

- Да, верно, - рыжий ещё раз внимательно изучил направление. - А опыт работы у вас имеется?

Ангелина замялась, не зная, что ответить, но, подумав, решила не лгать:

- Конечно, имеется, я с десяти лет навожу дома порядок два раза в неделю, не считая генеральной уборки.

- Не сомневаюсь, а в других местах вам это делать приходилось?

- Нет, не приходилось.

- Я так и думал, - рыжий облегчённо вздохнул, словно решил, наконец, сложную головоломку. - Вы совсем не похожи на... э... уборщицу, да и возраст неподходящий.

- Понимаете, деньги нужны в любом возрасте, - доверительно сообщила девушка. - Вот и мне понадобились. С музыкальным образованием нужной суммы и за год не соберёшь - приходится подрабатывать.

- Э... Ясно, давайте паспорт и идите за мной.

Парень привёл Ангелину в большую светлую приёмную, а сам исчез с её документами за одной из двух дверей.

Девушка с интересом огляделась по сторонам, в детективном агентстве она оказалась впервые в жизни. Декоративные бамбуковые панели орехового цвета и натяжной светло-кремовый потолок с семетричными узорами, гармонично сочетаясь между собой, создавали атмосферу уюта. Так и хотелось усесться с ногами, как дома, в одно из больших коричневых кожаных кресел и просто смотреть в окно, за которым гремела, шумела, суетилась проснувшаяся Москва.

Впрочем, в качестве развлечения ожидающих своей очереди посетителей имелся недешёвый плазменный телевизор, размещённый на противоположной стене. Кроме этого в приёмной находились - шкаф, встроенный прямо в стену, стол, подобранный в тон цветовой гамме и украшенный внушительным плоским монитором компьютера; две изящные пальмы в кадках, да массивный портрет Шерлока Холмса на стене. Последняя деталь показалась девушке несколько навязчивой, похоже, новый гений частного сыска не лишён тщеславия.

Рыжий парнишка между тем не появлялся, а за дверью слышались приглушённые голоса, видимо, там спорили. Ангелина подошла ближе и услышала следующий диалог:

- Только зелёной уборщицы здесь не хватало! - возмущался незнакомый мужской голос. - Они там мнение клиента, что, совсем не уважают? Мы ведь заказывали женщину в возрасте!

Ангелина передёрнулась, услышав это "заказывали". Как будто обслуживающий персонал - пицца, а не живые люди! Праведный гнев ещё больше усилил нежелание работать у знаменитого Холмса.

- Что поделаешь, если всех женщин в возрасте ты уже выгнал! И потом, ей двадцать - совершеннолетняя!

- Знаю я таких совершеннолетних, у нас детективное агентство или детский сад?

- Всеволодович! Ты достал! Тебе все не нравятся! В субботу троих сразу уволил, не успев принять, хотя возраст там, кстати, был подходящий! Сегодня ещё двоих чуть ли не с лестницы спустил. В кадровых агентствах теперь просто не знают, кого к нам присылать! Может, хватит уже! Мусора - выше крыши, а ты всё перебираешь! - возмущался рыжий парень.

- Не ори! - второй голос звучал устало. - Я не перебираю, а страхуюсь. Сам знаешь, у вчерашних дам имелись неподходящие родственные связи, одна так вообще в "Московском Комсомольце" подрабатывает! А сегодняшние девицы - просто сумасшедшие поклонницы, по уши влюблённые в снимки из глянцевых журналов.

- Хорошо, эта тебе, чем не угодила? Девчонку прислало агентство с хорошей репутацией! Ни в какой прессе она никогда не работала, вообще нигде не работала! Пиликала дома на пианино, давая частные уроки за копейки, но вот, понадобилось ей собрать энную сумму, потому и пришла сюда! Ничего подозрительного, ты же знаешь, я ещё вчера всех кандидаток проверил.

- Гм...

- Что гм?! Мы неделю живём, как на свалке, а ты всех потенциальных уборщиц с лестницы спускаешь!

- Я же просил не орать. Ладно, давай её сюда. Но смотри, если это очередная поклонница или "крыса", отвечать будешь сам!

Ангелина едва успела отойти подальше, парень выглянул и пригласил войти. Они оказались в кабинете по оформлению очень похожем на первый. Здесь тоже было мало мебели, только два компьютерных стола оснащённых всем необходимым и пара шкафов. Пальм не наблюдалось, но по панельным стенам и натяжному потолку щедро вились красивые экзотические растения, отдалённо напоминающие лианы. На подоконнике огромного полуоткрытого окна, обхватив колени, сидел высокий загорелый мужчина лет тридцати. Его чёрные волнистые, слегка взлохмаченные волосы и насмешливые золотисто-карие глаза, почему-то напомнили девушке диснеевского Алладина.

Неужели это и есть тот самый однофамилец знаменитого лондонца? Признаться, она была разочарована. Симпатичный конечно, но до титула "мистер Вселенная" явно не дотягивает. К тому же его полинявшие синие джинсы, жёлтая майка с портретом Че Гевары и белые кроссовки с надписью "СССР" как-то не вязались с безупречным образом, навеянным горячим монологом подруги.

- Так это вы, девушка, мечтаете о карьере уборщицы? - усмехнулся он, окинув оценивающим взглядом стройную фигуру, длинные распущенные волосы, курносый дерзко вздёрнутый нос и синие глаза, в которых тутже засветилось возмущение.

- Вообще-то, я мечтаю о карьере певицы! - сердито сообщила Ангелина. - Просто сейчас мне очень нужны деньги!

- Это само собой, - кареглазый продолжал усмехаться. - В шоу-бизнес без денег - всё равно, что на рыбалку без выпивки! Ты слышал, Алик, перед нами будущая примадонна, вот повезло! А можно взять автограф?

- А можно не паясничать? Я вроде бы не в цирк пришла! - обиделась будущая знаменитость, в душе крепло желание развернуться и уйти немедленно. Работать в таком коллективе заранее не хотелось. - Если моя кандидатура вас не устраивает, так и скажите! Зачем унижать?

Алик умоляюще посмотрел на коллегу, тот, наконец, спрыгнул с подоконника и не спеша, подошёл к девушке.

- Ну, извини, это шутка была. А насчёт, цирка... твоя правда, мы в другом заведении, но ведь и ты, красавица, сюда не песенки петь пришла.

- Вы о чём? - не поняла Ангелина.

- Вот об этом, - мужчина взял её за руку и присвистнул, - какой чудесный маникюрчик, со стразиками! Дорогой, наверное, не боишься утратить его в неравной борьбе с пылью и микробами? Ба! А ноготки-то какие - любая тигрица позавидует! Ты дома, наверное, ими весь рояль поцарапала!

- У меня пианино! - огрызнулась девушка и поспешно отдёрнула руку.

- А у нас турбопылесос новый, а тут ты с таким холодным оружием! Испортишь хорошую вещь - жалко.

- Не беспокойтесь, деньги мне нужны больше чем маникюр!

Мужчина удовлетворённо кивнул.

- Ладно, с этим разобрались. Теперь поговорим о твоих чудесных локонах. Ты, конечно, можешь использовать их вместо метлы, всё равно, вон, почти по полу волочатся. Но лично я против: это не гигиенично, в смысле, для помещения.

Ангелина покраснела до самых кончиков, обсуждаемых нахалом волос и смиренно кивнула:

- Хорошо, я приму меры.

- Подстрижёшься? - улыбнулся Алик.

Девушка бросила в его сторону недовольный взгляд: и этот туда же!

- Нет, буду ходить в байкерском шлеме! Устроит? - разумеется, дерзить потенциальным работодателям - не лучший способ получить место, но, честное слово, достали!

- Вполне, шлем так шлем, - согласился кареглазый, посмотрев на часы. - Ладно, Алик, мне пора, покажи девушке, где хранится инвентарь и присматривай за ней, вдруг не в тот шкафчик полезет.

- За что такое недоверие, вы меня даже не знаете?! - попыталась возмутиться Скворцова. Получилось не слишком искренне, ведь именно этим она и собиралась заниматься.

- Правильно, не знаем, - согласился брюнет, - а доверие, оно как орден, его заслужить нужно. Пока, детвора, дядя пошёл работать! - он помахал им рукой, исчезая за дверью, но через секунду вернулся и нырнул вглубь своего шкафа.

- Ах, да совсем забыл, держи, как договаривались! - мужчина с шутливой торжественностью вручил оторопевшей девушке... чёрный шлем байкера и снова вышел.

Алик расхохотался:

- Не обращайте внимания, мой коллега просто любит пошутить.

- Я заметила. Так меня приняли?

Парень с улыбкой кивнул.

- Вам повезло, за три дня столько желающих было, но почти все приходили не работать, а вынюхивать.

- Вынюхивать? - Ангелина поспешно отвернулась, скрывая смущение. - Разве вам есть что скрывать?

- Нечего, кроме тайны клиента, разумеется. В этом всё дело: большинство наших клиентов люди публичные, знаменитые, покопаться в их грязном белье - мечта любого папарацци! Да и шеф - личность известная, вот они и кружат здесь целыми днями, как мухи над банкой варенья. Меня, кстати, Алик зовут, а вас Ангелина? - уточнил он, заглянув в паспорт.

- Да, только давай перейдём на ты. Мы, похоже, ровесники.

- Почти, я на год старше, - улыбнулся парень, возвращая документ.

- На целый год! Надеюсь, дедовщиной мне это не грозит? - пошутила пианистка, дружелюбный парнишка нравился ей гораздо больше кареглазого нахала.

- Наоборот, можешь на меня рассчитывать!

- Спасибо. А этот самый шеф, он всегда такой?

- Какой? - не понял Алик.

- Ну, такой... гм... грубый и наглый?! - Ангелина кивнула на дверь, за которой скрылся брюнет.

Алик непонимающе уставился на девушку, а потом вдруг хлопнул себя по лбу и расхохотался:

- Ты подумала, что это был Холмс?

- А разве нет?!

- Конечно, нет! Это Май, Май Арбенин - его помощник.

- Май! - передразнила Ангелина, испытав заметное облегчения, от мысли, что этот нахал всего лишь шестёрка, а не туз. - Какой там Май? Февраль он, причём лютый! Разве в приличном агентстве так с людьми разговаривают?!

- Не обижайся, он вообще парень что надо, - заступился за коллегу юноша. - Просто перестраховываться привык: профессия требует.

- А шлем у него откуда, ради шутки держит? - девушка внимательно осмотрела выданный ей головной убор - не новый, но выглядит вполне солидно.

- Почему ради шутки? Май частенько гоняет на своём "Харлее". Говорит, с ним пробки не страшны. Ладно, идём, покажу, что делать. Быстрее начнёшь - раньше закончишь, работы здесь накопилось много.

Когда Ангелина, проклиная всё на свете, и особенно некоторых студенток журфака, наконец, добралась до дома, часы показывали половину третьего. Увы, отдохнуть не пришлось - здесь её поджидала Щукина.

- Ну что? - возбуждённо заверещала она, едва уставшая девушка переступила порог своей комнаты. - Тебя взяли? Узнала что-нибудь?

- Узнала! - рявкнула на неё подруга. - Узнала, что такое каторжный труд уборщицы! Твой гениальный Холмс развёл в своём агентстве настоящую помойку! И ты предлагаешь мне этим каждый день заниматься?!

- Ну, Гелечка! - Людка снова бухнулась на колени. - Умоляю, всего несколько дней, ты только информацию раздобудь! Холмса видела?

- Пока нет, он сегодня в отъезде, - Ангелина устало плюхнулась в кресло. - И что именно я должна узнать?

- Я же говорила: всё что угодно о нём самом, а лучше о его знаменитых клиентах. Кстати, никого из звёзд там не встретила?

- Люсь, остынь, звёзды на небе, а Холмса в агентстве, повторяю, не было.

- Жаль, - Людка заметно скисла, - у меня времени мало, информация нужна срочно. Ладно, а как выглядит само агентство?

- Обычный офис, оформлен довольно симпатично, но без изысков. Приёмная и два кабинета. В первом находятся двое помощников второй, вероятно, занимает сам детектив. Там обстановка побогаче, стены драпированные, рисунки на них очень красивые и...

Ангелина тяжело вздохнула. Каждое слово ей давалось с трудом, а недремлющая совесть строгим тётиным голосом зачитывала вердикт "виновна!"

- И... что дальше?

- Дальше? Говорю же - ничего особенного. Слушай, Люсь, а может не надо? Мне всё это очень не нравится! Я себя чувствую преступницей какой-то!

- Скворцова, не смей бросать меня в трудную минуту! - возмутилась Щукина. - Преступницей, видите ли, она себя чувствует! А я себя чувствую практически безработной!

- Ну... раз тебя там всё равно не ценят, может, другую работу найдёшь?

- Ага! В середине сессии! Кто меня возьмёт?

- А ты к тёте Вале обратись, она же как раз трудоустройством занимается, - робко напомнила Ангелина.

- Ты что?! - Люда даже заискрилась от возмущения. - Она пристраивает обслуживающий персонал! Предлагаешь мне в официантки податься?!

Как ни странно, гневный выпад Щукиной вызвал у девушки не законное чувство обиды, а вполне искренний приступ веселья.

- Ты ведь предложила мне податься в уборщицы! И я согласилась!

- Это другое дело! Тебе деньги нужны любой ценной! А мне надо работать по специальности! "Криминальная неделя" - очень респектабельная газета! Это мой шанс выбиться в люди!

- Очень респектабельная и очень жёлтая! - хмуро уточнила Скворцова.

- Да, и что? Зато знаешь, какой у них тираж! Короче, мне нужна эта работа, и, следовательно, просто необходим эксклюзивный материал, понятно?

- Понятно, но на многое не рассчитывай, я там буду появляться только утром и вечером. Теперь извини, я ужасно устала, а мне сегодня ещё дома убирать, кстати, помочь не хочешь?

У Щукиной вытянулось лицо, и сразу нашлась куча неотложных дел. Когда подруга убежала, Ангелина с наслаждением растянулась на диване, закрыла глаза и блаженно потянулась - теперь можно отдохнуть! Как хорошо, что уборку они с Катей сделали ещё вчера!

После совещания с педагогами и пиар-менеджерами Зарецкий неторопливо открыл ноутбук. Ещё один зачёт остался позади, но через неделю - экзамен, по итогам которого кто-то из ребят покинет проект.

Зрительское голосование уже давно началось, а с его результатами он, как и все, знакомился с помощью интернета. Повлиять на стихийный процесс симпатий-антипатий аудитории напрямую продюсер не мог, да и не собирался. Зачем? Пусть зрители развлекаются: убирают неугодных и поощряют любимцев, пусть чувствуют себя вершителями судеб, всесильными магами, зажигающими новые звёзды - это ведь потрясающее ощущение! Пусть....

Всё равно после окончания проекта единственным богом и судьёй для этих ребят останется он. Контракты подписаны - никто никуда не денется. В гастрольный тур по бескрайним просторам родины, конечно, поедут все конкурсанты. Но это забава на полгода, от силы на год, пока не появятся новые раскрученные лица, а они сейчас появляются чаще, чем грибы после дождя. Избитое выражение, но суть проблемы отражает в полной мере. У конкуренции свои законы, свои права и никаких обязательств, а значит, прибыль неизбежно пойдёт на спад и с большинством ребят придётся расстаться. С кем именно - решать ему. Грустно, но ничего не поделаешь.

Шоу-бизнес - не благотворительная организация. Сколько уже было и сколько ещё будет их, таких юных звёздочек, погасших, не успев разгореться!

Большая сцена, поклонники и сумасшедший успех ждут лишь избранных. Избранных его легендарной продюсерской интуицией. Он без колебаний поставит всё, на того, кого она укажет. И пусть потом зрители возмущаются, гадают, куда делся выбранный ими победитель? Из многолетнего опыта мужчина знал, что возмущаться они будут не долго, максимум пару месяцев. А потом с прежним пылом кинуться поклоняться новому идолу, созданному им, Зарецким, пусть даже из бывшего аутсайдера!

Именно так получилось четыре года назад, на самом первом реалити-шоу "Рождение звезды". Тогда одну из участниц, пухленькую рыжую Зою Роксикову, зрители дружно обошли вниманием и убрали со своих голубых экранов ещё в середине конкурса, а главной "рождённой" звездой назначили некую Машу Голубеву. Девушка, бесспорно, обладала привлекательной внешностью и приятным голосом, но в остальном ничем не отличалась от прочих представительниц поп-сцены.

Другое дело Заряна, она же Зоя Роксикова. Вложив немалые средства, Зарецкий смог показать народу то, что с первой минуты разглядел в ней сам - воплощение одухотворённой сексуальности. Девушка стала одним из его самых успешных проектов. Разумеется, после Ирмы, которая вне конкуренции.

Леонид Егорович посмотрел на часы - пора идти к ребятам. Всё что можно и нужно было сказать на камеру, они выслушали вчера в его кабинете от педагогов и дирекции, теперь предстояла конфиденциальная беседа.

Десять юношей и девушек в возрасте от 18 до 25 лет уже собрались в секретной комнате, которую ещё называли "Кривозеркальем". В ней совсем не было камер, зато стены, потолок и даже пол украшали огромные кривые зеркала с эффектом многократного увеличения.

- Ну что, уважаемые звёздочки, с оценками педагогов вы ознакомились. Теперь посмотрим, как распределились симпатии зрителей. Готовы?

Ребята заметно нервничали. В нестройном хоре голосов озвучивших положительный ответ звенело тревожное ожидание.

Зарецкий окинул своих подопечным внимательным взглядом - видно, что устали и переживают. В целом держатся неплохо, но вид довольно бледный, что немудрено. Находиться целыми сутками под прицелом камер и зеркал, жить в постоянном напряжении, ежеминутно ожидая очередного подвоха - так и сломаться недолго. Чисто по-человечески ему их было жаль, но за всё в этой жизни приходится платить, и именно такой была цена успеха этих ребят. Успеха, возможно, весьма недолгого и ничего не гарантирующего.

- Извините, Леонид Егорович, можно спросить? - нарушил затянувшееся молчание двадцатилетний Руслан Шалимов.

- Да, конечно.

- Почему вы всегда к нам так обращаетесь - уважаемые звёздочки?

Мужчина удивлённо вскинул брови, такого вопроса он не ожидал.

- Вас не устраивает подобное обращение, почему?

- Просто интересно, вы это серьёзно или с ироническим подтекстом?

Ребята, переглянувшись, захихикали, Зарецкий, напротив, был очень серьёзен:

- Не знаю, Руслан, где ты услышал иронический подтекст? Я обычно всегда говорю то, что думаю - могу позволить себе такую роскошь. Для участия в подобном проекте требуется определённая смелость, а у вас, помимо этого, есть ещё и талант - это ли не повод для уважения? Отсюда - уважаемые. Ну, а звёздочки вы потому что, до настоящих звёзд вам ещё как до Китая пешком, однако, простыми мальчиками и девочками вы уже тоже не являетесь. У регулярного мелькания на ТВ и в интернете есть определённые преимущества. А теперь посмотрим, кто из вас разочаровал публику в большей степени.

- А чего там смотреть, - уныло вздохнул Руслан, - я, наверное! На прошлой неделе всего шесть голосов было.

- Так точно, - Леонид Егорович с интересом посмотрел на поникшего юношу. - Есть ещё пара претендентов, но на экзаменационном концерте последнее слово будет за тобой. Так что готовься.

- К чему? К вылету? Ведь и так всё ясно.

- Ничего не ясно, у тебя будет реальный шанс изменить ситуацию и остаться с нами.

- Ага, если я наберу голосов больше чем прежний фаворит публики! Это же просто нереально! - парень совсем раскис.

Зарецкий пожал плечами.

- Разумеется, с таким настроем всё нереально! Ты ведь заранее сдаёшься! Помнишь басню про двух лягушек, попавших в кувшин с молоком. Одна сразу отчаялась и утонула, а вторая...

- Знаю, вторая долго барахталась и сбила масло.

- И спасла себе жизнь! В твоём случае на кону цена поменьше, хотя, кто знает? В общем, готовься сбивать своё масло! А мы посмотрим, как распределились симпатии зрителей. Честно говоря, результаты не впечатляют, я ожидал большего. Публика ещё не воспылала к вам горячей любовью, пока наметилось лишь несколько любимчиков. Маловато!

- Ничего удивительного! - проворчала зеленоглазая красавица Юлиана.

- Ты о чём? - мужчина уселся прямо на стол, закинув ногу на ногу.

В свои пятьдесят он был в отличной форме и выглядел довольно моложаво.

Ребята снова переглянулись и замялись, Юлиана тоже не решилась ответить.

- Ну и в чём дело? - Зарецкий обвёл конкурсантов спокойным доброжелательным взглядом. - Ого! Вижу, здесь назревает ультиматум!

- Это не ультиматум, - вмешалась главная любимица публики Олеся Раневская, - просто мы не понимаем, как зрители могут нас полюбить в таком виде?

Зарецкий едва заметно улыбнулся:

- А вот это уже интересно, в каком таком виде, можно точнее?

Ребята оживились и, отбросив стеснение, заговорили наперебой, припомнив самый первый зачёт во всех подробностях.

- А я на последнем экзамене вообще была страшнее сюжетов Стивена Кинга: вся мокрая и косметика размазалась! - плаксиво напомнила Таня Антонова.

Имелось в виду испытание, которое ребята между собой называли "марафонский забег под дождём".

Это случилось неделю назад, когда Таня и ещё одна конкурсантка - Света набрали минимальное, но равное количество голосов телезрителей, призванных спасти потенциального "изгоя". Кто-то из девушек должен был покинуть проект. Зарецкий решил устроить для них небольшой конкурс под лозунгом - "концерт в экстремальных условиях". Таня и Света, мигом перевоплотились в звезд, опаздывающих на собственный концерт, который проходил в незнакомом помещении с вышедшими из строя лифтами (ситуация - глупее не придумаешь, но публика одобрила предложенный план бурными аплодисментами).

Девушки должны были сначала пробежаться по всем четырём этажам в поисках нужного зала. А когда, запыхавшиеся и вспотевшие, выскакивали на сцену (разумеется, поочерёдно), там уже играла музыка, и нужно было сразу же начинать петь, что, мягко говоря, сложновато - прямой эфир, живой звук и сбившееся после физических нагрузок дыхание. Увы, Зарецкому этого показалось мало: примерно в середине трека, на сцену неожиданно пополз серый дым, на который тут же отреагировало противопожарное устройство и сцену залило водой. Впрочем, внезапный душ оказался локальным - намокла только певица, да и вода была тёплой, однако макияж и наряд были безнадёжно испорчены.

Но больше всего, по мнению ребят, их имиджу мешало то, что любой желающий мог круглосуточно наблюдать, как они ссорятся, мирятся, обедают, засыпают, просыпаются, умываются и даже чистят зубы!

- И каким же образом освещение вашего быта может повлиять на симпатию зрителей? - искренне удивился продюсер, он обвёл взглядом своих подопечных и понимающе усмехнулся: - Ребята, скажите мне, только честно, а вы сами-то себя любите?

Разумеется, все ответили положительно.

- Что-то не похоже. Мне кажется, вы путаете любовь с самолюбием, а это, поверьте, совершенно разные вещи. Легко быть довольным собой после посещения салона красоты, когда вы нарядно одеты и ухожены. Но вряд ли вы чувствуете тоже самое рано утром без макияжа, со взлохмаченными волосами и неприятным запахом изо рта. Как вам картинка?

Ребята дружно скривились.

- Вот именно! Знаете, почему в этом доме столько зеркал?

- За ними камеры, - грустно вздохнула скромница Кира.

Зарецкий кивнул:

- Это тоже, но не только. Например, в этой комнате камер нет совсем, одни зеркала и, мой вам совет, смотрите в них чаще! В чём дело, дамы, почему морщимся? Понимаю, увеличивающие зеркала не льстят. В них видны все недостатки, которые вы так тщательно маскируете, а кривые - обезображивают. Так вот, мои дорогие, когда вы научитесь ценить и уважать себя в любой ситуации, когда будете нравиться себе в любом виде, тогда вас полюбят и зрители, и весь мир в придачу!

Конкурсанты обменялись насмешливыми взглядами - не поверили.

- Люби себя, чихай на всех, и в жизни ждёт тебя успех! - процитировала Юлиана, подмигнув Олесе Раневской. - Всё так просто?

- Даже проще, чем ты думаешь, Юленька: окружающие оценивают нас так, как мы оцениваем себя. Понаблюдайте и заметите: успешные личности, как правило, ведут себя уверено в любой ситуации. И даже когда терпят поражение, а бывает и такое, не распускают нюни. Они просто воспринимают ситуацию как полезный урок, делают соответствующие выводы, идут дальше и снова побеждают. Такими людьми восхищаются, им завидуют, на них ровняются. А неудачники вечно ноют и жалуются на судьбу, обвиняя в своих неудачах всех, кроме себя. Ну и как к ним должны относиться окружающие?

- Легко быть уверенным в себе, когда у тебя есть деньги и связи! - возразила Юлиана, не убеждённая философией продюсера.

- Не скажи, Юля, дело ведь не в состоянии счёта, а в мировоззрении. Видишь ли, деньги никого не делают лучше или хуже. Они разве что могут выявить какие-то ранее скрытые качества. Если богатый человек уверен в себе, значит, он был таким и раньше. Когда ты сам в себя не веришь, то кто же поверит в тебя? А на счёт "чихай на всех", позвольте напомнить вам древнейшую заповедь, очень точно выраженную известной пословицей: поступай с другими так, как хочешь, чтобы поступали с тобой. Всё, что человек в совершает в своей жизни, рано или поздно возвращается к нему сторицей!

- А к вам возвращалось? - дерзко поинтересовался Костя Ермолов - поклонник рэпа и брейк-данса. - Или вы никогда ничего плохого не делали, а в газетах чушь пишут?

- В газетах много чего пишут, - нахмурился Леонид Егорович, отгоняя неприятные воспоминания. - Возвращалось, Костя, ещё как возвращалось, поэтому я знаю, о чём говорю.

В кармане джинсов завибрировал телефон, Зарецкий вздрогнул от неожиданности: этот номер был рассчитан лишь на экстренные сообщения и потому звонил не часто. Сердце болезненно сжалось в тревожном предчувствии.

- Алло, я слушаю.

Звонила Марина его секретарша:

- Леонид Егорович, наконец-то! Целый час пытаюсь с вами связаться!

- Марина, что случилось? - голос мужчины невольно дрогнул.

- Заряна в реанимации!

- Что с ней?! Она жива?!

Женщина долго молчала, подбирая слова. Зарецкий замер, отчаянно цепляясь за ускользающую тень надежды, хотя подсознательно уже знал, что услышит.

Марина горько всхлипнула в трубку:

- Врачи говорят - шансов нет. Она... отравилась...

Следующим утром Ангелина без особого энтузиазма отправилась на новую работу. Возле дверей агентства, не решаясь присесть на узкий кожаный диванчик, стояла симпатичная пухленькая блондинка с огромным цветастым пакетом в руках. Ангелина окинула девушку оценивающим взглядом. Судя по скромному наряду, та вряд ли относилась к разряду богатых и знаменитых клиентов, следовательно, Щукину заинтересовать не могла. А раз так - приглядываться здесь больше не к чему. Новоиспечённая уборщица решительно вошла в приёмную, где её встретил Алик.

- Привет! - он широко улыбнулся, похоже, девушка ему нравилась. - По тебе часы можно сверять!

- Привет, а ты секретарём работаешь? Первым приходишь, последним уходишь, всем двери открываешь?

- Что-то вроде того. Вообще-то, у нас есть секретарша Римма. У неё возникли какие-то непредвиденные обстоятельства, пришлось уехать, и эти обязанности теперь на мне.

- Ясно. Показывай, что мне делать.

Через час за дверью послышались приглушённые голоса, и в приёмную вошли двое мужчин. На первого, невысокого симпатичного брюнета среднего возраста, Ангелина почти не обратила внимания. Всё оно было отдано второму - очень красивому молодому блондину в дорогом жемчужно-сером костюме и начищенных до блеска ботинках. С такого не грех и Аполлона писать. Впрочем, как ей тогда показалось, он был гораздо красивее греческого божества. Точёные черты лица, огромные серые глаза в комплекте с чарующей мальчишеской улыбкой могли свести с ума любую, даже самую искушённую в сердечных делах представительницу слабого пола.

- Но этого не может быть! Я точно знаю - она мне изменяет! Я это чувствую, понимаете?! - взволнованно говорил шатен "Аполлону", а тот рассеянно кивал в ответ:

- Понимаю, Андрей Николаевич, но почти двухнедельная слежка ваши опасения не подтвердила и я не уверен, что стоит продолжать.

- Пожалуйста, ещё хоть пару дней! Меня сутки не будет в городе, думаю, она обязательно этим воспользуется.

- Хорошо, если вы настаиваете, я продолжу.

Тут взгляд белокурого красавца остановился на новой сотруднице.

- Доброе утро, - вежливо поздоровался он, - вы ко мне, барышня?

"Барышня" не успела ничего ответить. Алик среагировал быстрее и без романтических отступлений объяснил, кем она является.

- Такая молоденькая? - удивился блондин. - А... гм... с этим всё в порядке? - он вопросительно посмотрел на парня. Тот замялся и бросил на Ангелину смущённый взгляд.

- Кажется да, Май сказал - всё под контролем.

- Ну и отлично! - Антон лучезарно улыбнулся Скворцовой и увлёк шатена в свой кабинет.

- Этот красавец и есть Холмс?! - выдохнула потрясённая девушка.

- Вот так всегда. - кисло улыбнулся Алик. - Стоит девчонке увидеть шефа - мне ловить нечего.

Ангелина покраснела и отвела взгляд.

- Не скромничай, красота - не главное мужское достоинство. Я, например, больше ценю обаяние.

- Увы, по этой части у нас нет равных Маю. Так что я опять в пролёте.

- Неужели? Ничего не путаешь? - искренне удивилась пианистка-уборщица. - Вчера он мне обаятельным не показался, скорее наоборот.

- Посмотрим, что ты скажешь через пару недель. Видела девицу в коридоре? Месяца два назад он охранял её как важного свидетеля по одному нашему делу. Так эта Марина теперь за ним как собачонка бегает!

Ангелина недоверчиво пожала плечами, не понимая, как можно увлечься каким-то дерзким помощником детектива, когда его начальник настолько неотразим!

Алик уселся за свой компьютер. Вскоре из кабинета Холмса вышел посетитель, а в приёмной появился хмурый Арбенин. Он молча кивнул Алику и, не поздоровавшись с девушкой, без стука вошёл к шефу.

- Грубиян! - проворчала Ангелина, поливая пальмы.

- Возможно, у него есть на это причины, - тихо заметил Алик.

- Какие?

Парень смутился и ответил, глядя в сторону:

- Тебе лучше знать, просто обычно Май совсем не такой.

- Мне всё равно, какой он! Я закончила, могу идти?

Дверь кабинета распахнулась, выпуская Аполлона в образе Холмса.

- Не спускай с неё глаз ни днем, ни ночью! У нас всего три дня, чтобы предъявить клиенту любовника! - инструктировал он Арбенина.

- А вы в курсе, Антон Леонидович, что человек без сна может прожить только трое суток? - нахмурился Май.

- Так я тебе больше и не даю. Управишься раньше - живи.

- А не управлюсь - ритуальные услуги за счёт агентства?

- Май!

- Где же я возьму этого мифического любовника? Нет у неё никого! Хотя с таким мужем-параноиком это более чем странно!

- Вот и я о том же, - улыбнулся Холмс. - Ожидание ситуации порождает ситуацию. Клиент, как известно, всегда прав, и если он хочет получить доказательства неверности жены - он должен их получить!

- Как? Мне, что самому её соблазнить? - возмутился Арбенин. - Она даже по телефону ни с кем кроме мамочки не общается. Алик проверил её мобильник. Зато за самим муженьком прочно укоренилась репутация бабника, я кое с кем поговорил и...

- Ты не за мужем должен следить, а за женой! - строго напомнил Холмс. - Домашний телефон проверяли?

- Тоже чисто, - отрапортовал Алик. - Я получил распечатку и проверил все номера. Ничего подозрительного.

- Странно. Ладно, тогда проверь ещё телефоны мужа, так на всякий случай. По-моему, он знает больше, чем говорит. Арбенин, ты ещё здесь? Поторопись! Время - деньги. И деньги, как ты сам понимаешь, не малые!

Детектив небрежно поправил свои роскошные золотистые локоны, удовлетворённо отметив, с каким нескрываемым интересом, поглядывает на него новая сотрудница. Антон давно привык к повышенному женскому вниманию, которое обеспечивала эффектная внешность, но по-прежнему получал от этого почти физическое удовольствие. Всё-таки, красота - действительно страшная сила, и как же здорово, что он этой силой не обделён!

Арбенин, не вняв напутствию, продолжал ворчать:

- А где Римма? Когда она, наконец, снизойдёт до работы?

- Через две недели, может раньше, точно не знаю.

- Не понял! Откуда взялись две недели?! Мы договаривались на пару дней!

- Там возникли какие-то проблемы. Ей пришлось задержаться.

- И вы отпустил её, даже не спросив меня? Вот спасибо! Я что теперь разорваться должен?!

Ангелину неприятно удивило столь фамильярное обращение к начальнику. Похоже, этот тип ни с кем не церемонится! Но Антон не обратил внимания на резкость подчинённого и только отмахнулся в ответ:

- Она очень просила. Там какие-то личные проблемы, я не вникал. Хватит цепляться! Справишься и без Риммы, за что я тебе такие деньги плачу? Или, может, мне самому прикажешь сутками в кустах сидеть?

С этими словами красавец-босс удалился. Помощник проводил его недовольным взглядом и, не оборачиваясь, велел:

- Алик! Пойди, купи газету!

- Какую?

- Любую, новости почитаем!

Парень проворчал, что он не мальчик на побегушках, тем не менее, спорить не стал и вышел вслед за Антоном. Ангелине совсем не улыбалось остаться с Маем наедине. Тот и в хорошем настроении не деликатничал, я сейчас оно у него было явно испорчено.

- Уборка окончена, пойду домой!

Она попыталась проскользнуть к выходу, но Май решительно перегородил дорогу и скомандовал:

- Стоять! Говоришь, всё сделала, а пыль кто будет вытирать?

- Какую пыль? Я всё вытирала.

- А это что? - он схватил её за руку и потащил в кабинет Холмса.

- Вот! - они остановились перед большим книжным шкафом. - Протри получше вторую полку.

- Но там чисто! - возмутилась Скворцова.

На указанной полке действительно не было ни пылинки. На чистой отполированной поверхности стоял миниатюрный бюст Шерлока Холмса, инкрустированный, как ей тогда показалось, позолотой и хрусталём.

- Протри, как следует под этой игрушкой! - велел Арбенин тоном, не терпящим возражений.

Внутренний голос девушки протестовал изо всех сил, но холодные карие глаза были неумолимы. Она осторожно передвинула бюст в сторону и вытерла несуществующую пыль. Арбенин одобрительно кивнул:

- Отлично! Теперь поговорим, примадонна.

- Меня зовут Ангелина! - девушка едва сдерживалась, чтобы не нагрубить эксплуататору.

- Неужели? А я думал, тебя зовут Мата Хари!

- Что вы имеете в виду?

- Вот это, - Май включил миниатюрный диктофон, и Ангелина услышала весь свой вчерашний разговор со Щукиной дословно.

-Что теперь скажешь? - помощник детектива разглядывал её с издевательской усмешкой.

Скворцова густо покраснела, сказать ей было нечего, зато хотелось кое-что спросить:

- А... как вам это удалось?

- Похоже, я зря сравнил тебя с Матой. Она так легко не попадалась. На твоей сумочке есть такая маленькая штучка, "жучок" называется. Ну что, шпионка-неудачница, сознаваться будем?

- Сознаваться мне не в чем. Вы же сами всё слышали: я работаю всего один день - не увидеть, не услышать ничего не успела. А вот как вы могли так грубо вторгаться в мою личную жизнь?! Подслушивать - это низко!

- Ого! - Май презрительно фыркнул. - Вот она хвалёная женская логика! Значит, если я подслушиваю, между прочим, исключительно в целях безопасности - это низость и вторжение в личную жизнь! А если ты - всё нормально, и я должен тебя по головке гладить?

Ангелина смутилась, однако, обороты не сбавила. Действительно, сейчас возмущение выглядело не слишком логично. Но, как говорил её отец - военный офицер: в тупиковых ситуациях лучшая защита - нападение!

- Вообще-то, я пока ещё не подслушивала, а только работала в поте лица!

- И много пота было?

- Что?

- Я говорю, труд облагораживает даже шпионов, так что не всё потеряно.

- Ладно, признаю, я была не права, прощайте! Больше вы меня не увидите! - Ангелина попыталась выйти, но Арбенин снова оказался быстрее и тутже подпёр дверь своей долговязой фигурой.

- Куда? Ты меня, похоже, не поняла. Я тебя не отпускал, ведь процесс облагораживания через нелёгкий труд только начался.

Девушка напряглась:

- Какой процесс? Отпустите меня! Я сейчас просто уйду, а подруге скажу, что ничего не вышло.

- Никуда ты не уйдёшь, детка, будешь работать, как работала. Тратить время на поиски и проверку новой уборщицы я не собираюсь.

- Я вам не детка! И не хочу быть уборщицей! Я сюда не для этого пришла, то есть...

- Знаю я для чего ты пришла! Хочешь, чтобы остальных просветил?

Ангелина представила прекрасное лицо Холмса, узнавшего о "засланном казачке". Немой укор в его серых глазах был ужасен. Нет, этого она точно не хотела! Что же делать?!

аных глазах шефа Май смерил девушку неприязненным взглядом. Она, похоже, та ещё штучка: поймана с поличным, понимает, что виновата и всё равно дерзит. При других обстоятельствах он с удовольствием бы вышвырнул её за дверь, но сейчас выбирать не приходилось - Риммы не будет целых две недели, а работа не ждёт.

- Помнится, ты жаждала заработать на сольную карьеру. Так вот, сейчас у тебя появился такой шанс. Будешь убирать в агентстве, и выполнять некоторые мои поручения.

- Вы шутите?

- Я похож на клоуна?

- Очень! Даже без парика и накладного носа, - пробормотала Ангелина, отходя на всякий случай подальше. - Я не совсем поняла, сначала вы уличаете меня в... сами знаете в чём, а потом снова предлагаете работу! Ну и чем мужская логика лучше женской? Не боитесь, что я продолжу игру в Мату Хари?

Арбенин невольно огляделся в поисках предмета потяжелее. Так и хотелось поучить наглую девицу хорошим манерам.

- Вообще-то, бояться должна ты! Поэтому лучше слушайся меня и веди себя хорошо.

- Запугивать будете? Интересно чем? Деньги мне, конечно, нужны, но не до такой степени! С вами я работать не хочу!

- Поверь, это абсолютно взаимно. Но выбора у меня, а, следовательно, и у тебя нет.

- А если я откажусь? - голос девушки невольно дрогнул.

- Не советую. Если, конечно, не хочешь угодить на скамью подсудимых и впоследствии за решётку, - совершенно серьёзно заявил Арбенин.

Девушка побледнела и буквально съёжилась под его тяжёлым взглядом.

- За что? За несостоявшийся шпионаж? Не смешите меня, я законы знаю - за это не сажают!

- А как насчёт кражи ценного имущества? Хочешь, фокус покажу? Внимательно следи за моими руками.

Из кармана джинсов Май вытащил большой синий платок и осторожно взял им бюст Шерлока.

- Итак, господа присяжные, - начал помощник детектива, обращаясь к письменному столу, - на похищенном изделии обнаружены отпечатки пальцев подсудимой. У неё была возможность, а главное желание украсть эту вещицу. Желание звучит довольно банально - хочу денег! Это всё еще не убеждает вас в её виновности? Понимаю, она молода и прекрасна, как цветок! Я бы сам, пожалуй, усомнился, однако, при обыске пропажа была обнаружена именно у неё. А теперь фокус-покус! - Май спрятал фигурку за спину, а когда снова показал руки - в них уже ничего не было. Затем он щёлкнул в воздухе пальцами и извлёк статуэтку из сумочки Ангелины. - Учитывая все обстоятельства, прошу вас, ваша честь, помочь девушке исправиться в какой-нибудь очень исправительной колонии. Ибо здесь, на свободе, у неё слишком много искушений и совершенно нет сил им противостоять. Ну, как, хороша речь? Заметь, экспромт, может мне в прокуроры податься?

- Лучше в клоуны! Я слышала, в цирке на Цветном как раз есть вакансия! - посоветовала девушка, пытаясь выскочить из кабинета, Май тутже поймал её за руку и оттащил от двери.

- Далеко собралась? Жаль, что не оценила моё выступление. В суде оно потянет лет на пять, для тебя, разумеется.

- Что всё это значит?!

- Объясняю ещё раз, специально для будущих звёзд эстрады. Эта вещица из чистого золота и очень дорогих камешков - подарок нашему шефу от одной высокопоставленной особы. Теперь на ней имеются твои отпечатки. Будешь плохо себя вести, я уберу Шерлока из шкафа, вызову наряд милиции, а потом покажу фокус, и сие золотишко найдут в твоей сумочке или в твоём доме, да где угодно - я хороший фокусник, поняла?

Ангелина неуверенно кивнула, оглушённая нереальностью происходящего. Всё это было слишком похоже на сцену из плохого боевика. Арбенин бросил быстрый взгляд на часы: он потратил на девчонку целых пятнадцать минут своего рабочего времени, а к самой работе, между тем, даже не приступал!

- Так как будем договариваться: по любви или по расчёту?

Девушка, наконец, осознала, что он не шутит, и решила не сопротивляться. По крайней мере, до тех пор, пока не придумает, что делать дальше.

- Сколько платить будете? - спросила она видом смиреной покорности, в которую Арбенин не поверил, но до ответа снизошёл:

- Зарплата будет приличной, плюс сверхурочные. Кроме обязанностей поломойки, как я уже говорил, будешь выполнять мои поручения.

- Какие именно?

- Какие скажу! - отрезал он. - И вот первое: никаких вопросов!

- Можно рискнуть и задать предпоследний - Холмс не в курсе нашей договорённости?

- Зачем обременять босса разборками служащих. Ему и без того есть чем заняться. Каким будет последний, надеюсь, самый последний вопрос?

Ангелина вдохнула поглубже, решаясь на очередную остроту:

- Как мне к вам обращаться - мой повелитель?

Арбенин смерил её недовольным взглядом:

- А вот дерзить не стоит, маленькая ещё. Зовут меня Май Всеволодович и не надо морщиться. Знаю выговаривать не просто, но придётся. В трудовом коллективе есть такое понятие как субординация.

- И что мне делать сейчас, Май Вселодоло... Всеволодович?

- Поедешь со мной, - он не обратил внимания на подковырку. - И чтоб больше ни одного вопроса!

Ангелина вышла вслед за новоявленным начальником, мысленно ругая Щукину втянувшую её в эту авантюру, и себя за то, что как обычно пошла у подруги на поводу.

Блондинка Марина по-прежнему терпеливо ждала в коридоре, обнимаясь со своим загадочным пакетом. Увидев Мая, она вскочила и замерла по стойке смирно, словно солдат перед генералом. Ангелина с трудом подавила смех. Особенно повеселил ревнивый взгляд девицы, брошенный в её сторону. Арбенина эта встреча явно не обрадовала, он обречённо вздохнул и страдальчески закатил глаза к потолку.

- Марина, что ты здесь делаешь?! Сказал же - иди домой!

- Но... - робко начала девушка.

- Никаких но!

- Может...

- Не может! - раздражённо отмахнулся помощник детектива. - Я занят! И вообще, перестань ходить сюда как на работу! Тебе, что заняться нечем? Почему не в институте?

Блондинка жалобно всхлипнула:

- Мне сегодня к двум. Май, ну возьми хоть булочки - позавтракаешь.

Она несмело протянула ему пакет, мужчина снова недовольно отмахнулся.

- Спасибо, я уже завтракал!

- Ну, пожалуйста, они ещё горячие! Я сама пекла и даже хлеб домашний приготовила!

Помощник детектива решительно прошёл мимо, но потом вдруг передумал и повернулся к девушке:

- Горячие, говоришь?

Марина оживлённо закивала:

- И очень вкусные, попробуй - не пожалеешь!

- Ладно, давай сюда свои булочки! А теперь марш домой! И, пожалуйста, не мешай мне работать.

Арбенин не слишком вежливо выпроводил поклонницу и скомандовал:

- Ну, что, Птичкина, вперёд: нас ждут великие дела!

- Я не Птичкина, а Скворцова! - возмутилась Ангелина.

- Не вижу принципиальной разницы - скворцы ведь тоже птицы! - Усмехнулся Май и, подмигнув обиженной девушке, как мальчишка, скатился вниз по широким лестничным перилам.

- Вы что, издеваетесь?! Я не буду этого делать! - возмущалась Ангелина, тщетно пытаясь выбраться из салона новенькой синей десятки.

Май с лёгкой усмешкой наблюдал за этой вспышкой праведного гнева.

- Не дёргайся. Двери я заблокировал: необходимая мера предосторожности, уж извини.

Ангелина смерила начальника уничтожающим взглядом. Похоже, зря она порадовалась, что не придётся колесить по дорогам столицы на "Харлее" - эвакуироваться с мотоцикла было бы гораздо проще.

- И всё равно, я в вашем дурацком спектакле участвовать не собираюсь!

- Спокойно, детка! Я люблю иногда пошутить, но, поверь, насчёт суда говорил вполне серьёзно!

Взгляд карих глаз снова стал ледяным, в голосе зазвучал металл, как тогда, когда он уличил её в шпионаже. Ангелина невольно поёжилась: такой церемониться не будет. Сразу видно - не благородный рыцарь.

- Отлично, вижу, ты всё поняла. Надевай экипировку, бери товар и вперёд! Твоя задача - разыскать нашу сладкую парочку и незаметно прикрепить где-нибудь рядом вот эту штучку.

Ангелина обречённо посмотрела на ворота парка, за которыми скрылись мужчина и женщина, и предприняла последнюю отчаянную попытку "откосить".

- Но я ведь ничего не умею! Могу всё испортить! Может, вы лучше сами туда пойдёте!

Май тихо выругался, сколько драгоценного времени уже потеряно зря!

- Если бы я мог сделать это сам, то не просил бы тебя! Одевайся!

- Вообще-то, когда просят, говорят "пожалуйста"!

Девушка с горьким вздохом натянула белый шёлковый фартук и такую же косынку.

- Ну и что, похожа я в этом на уличную торговку?

Май окинул оценивающим взглядом разметавшуюся чёлку, дерзко выглядывающую из-под белого шёлка косынки, распущенные, несмотря на предупреждение, волосы и длинное голубое платье с лифом в виде корсета.

- Пока нет. Но сделай так, чтобы было похоже, ведь ты теперь помощник помощника детектива.

"То есть шестёрка шестёрки" - мрачно подумала Ангелина, а вслух сказала:

- Надо же, какую стремительную карьеру я сделала всего за полдня: от поломойки до помощника помощника!

- Скворцова, не буди во мне зверя! Предупреждаю, это не хомячок!

- Хорошо! А разве продавать выпечку без лицензии не запрещено?

- Я же не призываю тебя ходить по всему парку и голосить: "Покупайте горячие пирожки!". Если кто спросит, говори - продаёшь угощение для лебедей и голубей.

- Для лебедей? - не поняла девушка.

Арбенин тяжело вздохнул, теряя остатки терпения:

- Ну не для мамонтов же! Здесь есть лебеди, которых сердобольные посетители к вечеру закармливают до полусмерти. Кто-то приносит угощение с собой, а кто-то предпочитает покупать на месте. У меня соседка так в Парке Горького подрабатывает.

Май вышел из машины и открыл дверь, выпуская недовольную помощницу. Он достал из багажника раздвижной лоток. Разложил на нём приготовленные заботливой Мариной хлебобулочные изделия и торжественно вручил Скворцовой вместе с крохотным радиомикрофоном, посаженным на липкую ленту.

- Держи свой реквизит и, давай, двигай быстрее, а то всё самое интересное пропустим.

- Подумаешь, встреча в общественном месте. Что там может быть интересного? - проворчала Ангелина, старательно занавешивая чёлкой глаза в целях конспирации.

- Если учесть, что за две недели я впервые вижу её прогуливающуюся с мужчиной, а мужчина этот массажист из салона красоты, в который она ездит, чуть ли не каждый день, то услышать можно много интересного! Во всяком случае, я на это очень рассчитываю. Поторопись!

Ангелина вздохнула ещё тяжелее, и, держа лоток одной рукой, второй решительно водрузила на нос противосолнечные очки. Месяц май ещё только вступал в свои права, но в столице было тепло. Арбенин хмуро наблюдал за её манипуляциями.

- Это что за самодеятельность?! Сними немедленно, выглядишь подозрительно - спугнёшь клиентов!

- А если меня знакомые увидят!

- Какие знакомые, Киркоров и Пугачёва? Не увидят, у них гастроли в Питере!

- Не смешно!

- А сейчас будет ещё и больно! - разозлился мужчина, испытав сильнейшее желание, встряхнуть её как следует.

До чего упёртая девчонка! По сравнению с ней, даже замучившая своей навязчивостью Марина теперь казалась ему воплощением кроткости и деликатности.

- Ты ещё здесь?!

Напуганная этим грозным рыком, Скворцова решила больше не испытывать судьбу и мгновенно скрылась за воротами парка. Вернулась она через полчаса, вполне сносно справившись с заданьем нового начальства. Делая вид, что продаёт выпечку, девушка смогла без труда подойти к искомой парочке почти вплотную и незаметно прикрепила микрофон к обратной стороне скамейки, на которой они сидели. О пережитом унижении Ангелина старалась не думать. Слава богу, никто из знакомых её за этим занятием не застал.

- Молодец! - искренне похвалил Май, успевший услышать интересующую информацию. Благо, дорогое современное оборудование позволяло прослушивать на достаточно больших расстояниях. - Отлично сработала, дело можно закрывать!

- Прямо сейчас? - с надеждой спросила девушка. Очень хотелось оказаться дома с книжкой и чаем, а главное подальше от Арбенина.

- Не сейчас, но сегодня в 19-00 по московскому времени, надеюсь, мы так и сделаем. Теперь нужно успеть установить жучки в квартире мамаши.

- Кого?

- Матери нашей клиентки. Она попросила мужика делать ей массаж, начиная с сегодняшнего вечера. Разумеется, это просто дымовая завеса.

- Массаж?

- Иногда это и так называется. Как я уже говорил, парень работает массажистом в салоне "Орхидея VIP", который ежедневно посещает жена клиента.

- Может, она причёску ходит делать или маникюр?

- Каждый день?

- Да, а что такого? Когда разбогатею, я так и буду делать, - мечтательно заявила Ангелина.

Арбенин фыркнул:

- Жду не дождусь! Может тогда тебя, наконец, причешут.

Девушка покраснела и машинально пригладила растрепавшиеся волосы.

- Не переживайте! Во время уборки я их закалываю. А с чего вы взяли, что она ходила именно на массаж?

- Сам видел. Я трижды врывался в этот салон в разных образах, под разными предлогами и каждый раз она была в массажном кабинете. Нет, там всё было прилично, но, похоже, сегодня они собираются перейти к более решительным действиям.

- Извините, я не совсем поняла, что значит "в разных образах и под разными предлогами"?

Май пожал плечами.

- Что тут непонятного - придумываешь подходящую легенду, гримируешься и вперёд. Сначала я был ревнивым мужем, разыскивающим загулявшую жену, потом курьером, доставляющим букеты, потом капитаном милиции. Собственно, поэтому и не решился сегодня подойти к ним близко - могли узнать, а на грим времени не было. Вот потому мне и нужен помощник. Ситуации разные бывают, одному иногда просто не справиться.

Ангелина почувствовала себя чайником готовым закипеть с минуты на минуту.

- Вы что предлагаете мне каждый день вот так позориться?! - она с отвращением стянула фартук с косынкой и в сердцах швырнула их на заднее сиденье.

Арбенин усмехнулся, мол, куда ты денешься. И девушка, ещё больше разозлившись от бессилия, швырнула следом лоток. Хорошо, что тот был пластмассовым, более тяжёлый предмет, скорее всего, раскроил бы заднее стекло.

- Эй, полегче на поворотах! - Арбенин против ожидания не рассердился, для этого он слишком устал. Только что раскрыли дело об ограбление банка, и выспаться пока не удалось. - Реквизит нам ещё пригодится, машина тем более. И вообще, не вижу повода для истерики. Считай, что берёшь уроки актёрского мастерства. Ты же в шоу-бизнесс собралась, а там без этого никак.

Ангелина молчала, хмуро разглядывая бесконечный поток машин суетливо спешащих в обоих направления.

- И ещё одно, если твоей подружке так нужен этот материал, она его получит. Разумеется, под моей редакцией. Ну как, по рукам?

- А у меня есть выбор? - вложить в вопрос всю силу праведного гнева не получилось, наверное, потому что этот самый гнев заметно спал.

Ситуация, конечно, не слишком приятная, но могло быть и хуже. В конце концов, деньги ей действительно нужны, да и Щукина свой материал получит - всё не так уж плохо.

- Значит, договорились! - удовлетворённо подытожил Май. - Стоп, а где мои булочки? Есть хочется.

Теперь удовлетворение испытала Ангелина.

- Так я их продала, - сообщила она с милейшей улыбкой. - Чтобы подозрений не вызывать. Ведь не торгующая торговка - это очень подозрительно!

О том, что большая часть упомянутых мучных изделий недавно перекочевала в ближайшую урну, девушка предпочла не распространяться.

Бессменный директор Зеркального Дома певица Ирма в двадцатый раз перечитала заметку, подготовленную пресс-службой Зарецкого.

- Девушка покончила жизнь самоубийством, причина трагедии неизвестна! - процитировала она с нервным смехом. - Ты уверен, что этот бред должен попасть в газеты?

Леонид Максимович и сам задавался этим вопросом.

- В газетах всегда пишут бред: он больше впечатляет. И потом, у тебя есть другие варианты?

- Есть! Для разнообразия можно сказать правду! - Ирма лёгким отрепетированным движением заправила за ухо короткую тёмную прядь и глубоко затянулась.

Чёрный "Житан" в дамском мундштуке - её стиль. Терпкий специфический вкус этих сигарет придётся по нраву далеко не каждому мужчине, но хрупкая, тоненькая Ирма признавала только эту марку.

- Правду, дорогая, мы пока и сами не знаем.

- Но факты...

- Факты могут повредить проекту. Этого я допустить не могу!

Ирма снова глубоко затянулась и вдруг, отшвырнув мундштук в сторону, стремительно подошла к продюсеру вплотную. Её зелёные глаза метали молнии, бледные щёки раскраснелись от гнева, пухлые красиво очерченные губы дрожали.

- Сукин сын! - визгливо выкрикнула она. - Почему ты раньше молчал?! Ты же нас всех подставил!

Зарецкий невольно залюбовался своей разгневанной Галатеей. Ведь именно он двадцать пять лет назад, подобно мифическому Пигмалиону, вылепил из нескладной молоденькой стриптизёрши звезду немалой величины, королеву поп-сцены. Неотразимая женственность и врождённый шарм причудливым образом сочетались в ней с естественной раскованностью, балансирующей на грани вульгарности, однако, никогда не переходящей эту тонкую грань. Гармония несочетаемого завораживала публику, а необыкновенный низкий с хрипотцой голос покорял мгновенно и навсегда. И даже когда в результате несчастного случая Ирма вынуждена была распрощаться с карьерой певицы, интерес поклонников к ней не пропал.

Да, бесспорно, она неповторима. Но в критические моменты, такие как сейчас, ни чем не отличается от самой обыкновенной истерички.

- Ириш, успокойся! Ты говоришь фразами из второсортного детектива. - Продюсер с силой тряхнул испуганную женщину за плечи и, усадив в кресло, подал стакан воды. - Ведь прекрасно знаешь, сколько подобного мусора получает каждый известный человек. Вспомни, тебе и самой присылали что-то в этом роде, разве нет?

Женщина вздрогнула и помрачнела, погрузившись в неприятные воспоминания.

- Вот видишь, - кивнул Зарецкий, внимательно наблюдая за её реакцией. - В этом мире полно психов. Нельзя позволять им собой манипулировать, тем более таким глупым способом.

Ирма заметно успокоилась, но сомнения остались:

- Лёня, а ты уверен, что это не связано со смертью Заряны?

- Абсолютно! Просто трагическая случайность, постарайся успокоиться, а мне нужно нанести один визит.

Зарецкий бросил взгляд на часы и через селектор попросил секретаршу вызвать личного шофёра. Певица наблюдала за его действиями немного насторожено, она всё ещё была взвинчена.

- И что ты собираешься делать?

- То, что должен был сделать уже давно!

- Здравствуйте, Антон Леонидович, прошу прощения за вторжение без предварительной договорённости, но дело неотложное.

Зарецкий внимательно изучал молодого распиаренного средствами массовой информации детектива, пытаясь понять, насколько в его случае реклама соответствовал действительности.

Да, парень поймал волну и сейчас он в моде, как духи от Нины Ричи или сумки от Луи Вьюиттона, но вот какой из этого модного, гламурного красавчика специалист - это ещё вопрос! Впрочем, другого выхода у него всё равно не было.

- Леонид Егорович, рад знакомству, - Антон с непринуждённой улыбкой выдержал цепкий изучающий взгляд продюсера и пригласил его в свой кабинет. - Вам можно и без предварительной договорённости, к тому же в данный момент я особо не обременён. Прошу, располагайтесь. Чай, кофе или что-нибудь ещё?

- Нет, спасибо. Не возражаете, если я перейду прямо к делу? У меня мало времени. - Зарецкий сел в кресло, раздумывая с чего начать рассказ.

Разумеется, он подготовился к встрече, но тут вдруг в один голос заговорили сомнения. Зато интуиция, как назло, молчала. Совсем. Уже несколько дней.

- Да, конечно. Я весь внимание.

Антон сел за свой стол и незаметным движением включил диктофон, который всегда носил в кармане. В этом не было никакого тайного, тем более злого умысла. Просто, когда слушаешь речь собеседника в первый раз, можно отвлечься на мелочь и упустить что-то более важное. А знаменитости вынужденные, образно выражаясь, раскладывать перед детективом своё грязное бельё, обычно не позволяли ему увековечивать данные исповеди на магнитных и цифровых носителях.

- Вы слышали о певице Заряне Рокс?

- Конечно. И слышал, и видел, очаровательная девушка. Если не ошибаюсь, одна из ваших подопечных.

Зарецкий угрюмо кивнул.

- Не ошибаетесь, после Ирмы это был мой лучший проект.

- Был?

- Да, был. Сегодня вечером всем станет известно, что Заряна покончила с собой. Собственно, поэтому я и пришёл. Мне нужна ваша профессиональная помощь.

- Сочувствую, но помочь вряд ли смогу. Я не занимаюсь самоубийствами.

- Вы не поняли! - Зарецкий встал и нервно прошёлся по офису. - Не возражаете, если я закурю?

Антон не возражал. Клиент, тем более такой, всегда прав. Зарецкий сверкнул огоньком зажигалки, глубоко затянулся и снова принялся расхаживать из угла в угол.

-Суицид - официальная версия, для прессы, публики и правоохранительных органов. На самом деле всё было не совсем так. Точнее совсем не так! Её убили.

- Каким образом?

- Отравили. Врачи говорят, это был рицин.

Антон покопался в памяти, хранящей записи лекций по криминалистике и фармакологии.

- Жестоко. После рицина контрольный выстрел не требуется - противоядия не существует. А суицид точно исключается?

- Абсолютно! Девушка довольно долго была в сознании. Она понятия не имела, что с ней происходит. Вы же не думаете, что она приняла яд случайно, тем более такую огромную дозу?!

- Огромную дозу?

- Первые симптомы отравления рицином проявляются только через пятнадцать часов после приёма. У Зои, это её настоящее имя, они появились в субботу вечером. Умерла она сегодня в 12-50.

- Понятно, - детектив продолжал вспоминать лекции. - Обычно смерть от отравления рицином наступает через пять-шесть дней. В данном случае прошло чуть больше трёх суток. Получается, доза действительно была велика.

- Именно так сказал врач.

Леонид Егорович, наконец, успокоился и вернулся в кресло.

- И чем я могу вам помочь?

- Неужели непонятно? Я хочу, чтобы вы нашли того, кто это сделал!

Антон поднял светлые красиво изогнутые брови.

- А почему вы не обратились в милицию? Зачем вся эта история с самоубийством?

- Кроме Заряны, у меня немало других проектов. Один из самых главных - реалити-шоу "Рождение звезды". Огласка может помешать его реализации.

- Каким образом?

Зарецкий глубоко вздохнул:

- Дело в том, что несколько месяцев назад, мне стали приходить анонимные письма угрожающего содержания. Некто требовал отменить проект. В противном случае грозился смертью.

- Вам?

- Нет. Моим певичкам. Именно так выражался отправитель, пожелавший остаться неизвестным. Потом был небольшой перерыв, а в прошлый четверг такое письмо пришло снова.

В серых глазах детектива блеснул неподдельный интерес.

- И почти сразу отравили Заряну! Думаете, эти события связаны?

- Не знаю, - честно признался продюсер. - Надеюсь, нет. Но если информация просочится в прессу или милицию они разбираться не станут. Поднимут шум, начнётся паника, проект придётся закрыть! Этого я допустить не могу!

- Но о каждом случае отравления медики в обязательном порядке сообщают в милицию. С чего вы взяли, что там поверят вашей версии?

- Уже поверили. В сумочке Заряны нашлась записка с подходящим текстом.

- С каким текстом?

- Я дословно не помню. Там было написано, что так дальше не может продолжаться, что этот кошмар никогда не кончится, и она больше не хочет так жить. Да, что-то в этом роде.

Антон заметно напрягся. Дело принимало неприятный оборот, а он слишком дорожил своей безупречной репутацией.

- Вы что же и записку подбросили?

Зарецкий удивлённо поднял брови.

- Господи, конечно нет! Это, скорее всего, был набросок нового рассказа. Девочка писала неплохую прозу. В основном мистические рассказы их даже публиковали в "Литературной газете", но представителям нашей славной милиции я об этом не сказал. Да они, кстати, и не спрашивали.

"Естественно! - подумал Антон. - На носу конец полугодия. Висяков, то бишь нераскрытых убийств хоть отбавляй! Кому же охота добавлять в свой список очередной "глухарь". В подобной ситуации самоубийство, как бальзам на душу!"

- Гм... но если девушку действительно отравил автор анонимок, опасность грозит и вашим конкурсантам. Да, прежде всего им.

- Ничего им не грозит! - дотошность Антона начала раздражать продюсера. Особенно его злило, что детектив так точно озвучивал его собственные страхи и сомнения. - В Зеркальном доме с ребятами не может ничего случиться, они там круглосуточно под наблюдением охраны. Камеры есть даже в душе и туалете. Можете сами выйти в Интернет и понаблюдать.

- За тем, что происходит в душе? - усмехнулся Антон.

- Разумеется, нет. Это вам не "За стеклом" и не "Дом два", у нас другая специфика.

- Извините. Неуместная шутка. Письма приходили по электронной почте?

- Нет, по обычной.

- То есть в письменном виде?

- В печатном. Текст был набран на компьютере.

- Подпись, обратный адрес?

- Разумеется. Ничего этого не было. Аноним называл себя моей совестью.

- Гм, ну это хотя бы оригинальнее Доброжелателя. Вы принесли письма? Хотелось бы взглянуть.

Зарецкий смутился, вспомнив, с какой беспечностью отнёсся к советам интуиции.

- К сожалению, я их выбросил. Не думал, что это важно. Знаете, сколько подобных посланий мне приходилось получать. Скорее всего, и эти были просто результатом чьей-то больной фантазии.

- Не исключено, - кивнул Антон. Ему и самому не раз приходилось иметь дело с малоприятными посланиями без подписи и обратного адреса. - Скажите, Леонид Егорович, у вас есть враги, недоброжелатели?

- А у вас? - вопросом на вопрос ответил продюсер. - Недоброжелатели есть у каждого более-менее успешного человека. Врагов не замечал. В бизнесе, естественно, есть конкуренты, но это серьёзные люди и до пошлых записочек не опустятся: не тот уровень. Многие из них, кстати, не раз пытались переманить Заряну, но, как вы сами понимаете, им она нужна была живой.

- Это понятно. Видите ли, автор назвался вашей совестью и, скорее всего, он имеет в виду какую-то конкретную ситуацию. Возможно из вашего прошлого. Вы не думали...

- Не думал! - холодно отрезал продюсер. - Думать будете вы, а я буду вам за это очень хорошо платить! Повторяю, у меня нет врагов, во всяком случае, способных на такое!

- Хорошо, а у самой Заряны?

- У неё были поклонники и завистники. Большего сказать не могу, поскольку не в курсе. Об этом вам лучше поговорить с её телохранителем Игорем.

- Думаете, она делилась с телохранителем подобными откровениями?

- Уверен. Видите ли, он по совместительству её жених.

- Вот как? - Антон сделал пометку в блокноте. - Значит, вы хотите, чтобы я нашёл убийцу Заряны?

- Да, и как можно быстрее. Её уже не вернуть, а мой проект под угрозой срыва.

Заметив осуждающий взгляд Холмса, Зарецкий грустно улыбнулся:

- Понимаю, я кажусь вам бездушным циником. Мне действительно жаль Заряну, она была мне дорога не только как выгодное вложение капитала, но если я сейчас заброшу дела и буду просто горевать в тёмном углу, разве ей или кому-то другому станет легче?

Антон смутился.

- Вы не должны передо мной оправдываться. Давайте лучше подумаем, когда и где девушку могли отравить?

- Врач считает, что, судя по времени и интенсивности проявления симптомов, это произошло восьмого мая - не раньше. В Зеркальном доме как раз был зачёт, и она в нём участвовала. Обычно, зачёты и экзамены мы проводим по субботам, но поскольку 9 мая - праздничный день, пришлось всё перенести на пятницу. Подробнее о передвижениях Зои в тот вечер можете узнать у Игоря.

- Так и сделаю, - Антон снова сделал пометку. - Кстати, какие у них были отношения? Не все женихи и невесты ладят одинаково.

- Думаете, он сам мог это сделать?

- Я должен проверить все версии.

Зарецкий задумался, потом отрицательно покачал головой:

- Пустая трата времени: Игорь по натуре - слабак. Он силён физически, а вот морально... Нет, он бы просто не смог. О таких в народе говорят - кишка тонка!

Мужчина бросил взгляд на часы и начал прощаться.

- К сожалению, мне пора идти, если потребуется дополнительная информация, обращайтесь, я всегда на связи. - Он оставил детективу визитку и почти умоляюще попросил: - только, пожалуйста, найдите эту тварь побыстрее!

- Сделаю всё возможное! А вы не заметили, как себя вела девушка на зачётном концерте? Она с кем-нибудь ссорилась?

- Нет, ничего такого не видел. Зоя по натуре человек бесконфликтный. Можете посмотреть записи того вечера и фуршета, у нас везде камеры - каждый жест задокументирован.

- Обязательно посмотрю, особенно фуршет. Насколько я понимаю, яд был добавлен в еду или в напиток?

- Еда отпадает: у Зои строгая диета - она не ест после пяти вечера, а вот некоторые напитки вполне допускаются. Но только не на моём фуршете, там были все свои!

- Я понял, Леонид Егорович, последний вопрос: кто разговаривал с девушкой перед смертью?

- Кроме медперсонала лишь я и Игорь. Её родственникам сообщили поздно, они приедут только вечером.

- Зоя говорила что-нибудь?

- Много чего, но это был бред, ничего вразумительного. Её мучили судороги и боли, врачи постоянно кололи обезболивающее. Она засыпала, а когда приходила в себя говорила что-то совершенно бессвязное.

-Но возможно какое-то слово или фразу она повторяла чаще других? - настаивал детектив.

- Да, пожалуй.

Зарецкий снова задумался. В памяти всплыло перекошенное от боли, посиневшее лицо рыжей красавицы. Её тонкие пальцы отчаянно хватались за рукав его пиджака, искусанные, черные от запёкшейся крови губы с трудом шевелились, шепча бессвязные слова. Потом вдруг в затуманенных болью глазах сверкнуло озарение, и она стала сдавленно, но совершенно осмыслено повторять всего два слова.

- Она говорила что-то про телефон и эсэмэски. Да, точно! И говорила довольно настойчиво, но я смог разобрать только это.

- Телефон и эсэмэски, - задумчиво повторил Антон, и Зарецкий невольно вздрогнул.

Где-то там, в подсознании зашевелились смутные образы и похороненные под грудой жизненных реалий воспоминания, а потом мелькнула какая-то очень важная мысль. Мелькнула и исчезла. Бесследно.

Арбенин посмотрел на часы и тихо выругался. Стоило представляться работником ЖКХ, устанавливать жучки в чужой квартире, чтобы потом слушать, как предполагаемый герой-любовник всего лишь делает массаж пожилой даме, матери Ларисы (так зовут жену клиента). Сама она здесь так и не появилась.

Неужели заметила слежку? Вряд ли. Он всё-таки профессионал, а вот девчонка сегодня вполне могла её спугнуть. Ладно, сам виноват, доверился дилетантке.

Впрочем, здесь есть и другие варианты: массажист вне игры и она наставляет мужу рога с другим Ромео, либо у неё просто никого нет.

Проклятье! И почему он сразу приехал сюда, а не отправился вслед за Ларисой?! Да потому что был уверен - мамулин массаж не более чем благовидный предлог для свиданий. Профессионал, блин!

И где теперь искать эту Ларису? Она с одинаковой вероятностью может быть, как дома на Рублёвке, так и в объятьях любовника. Стоп, дом ведь можно проверить! Май достал мобильный с неопределяющимся номером и позвонил на домашний телефон Мироновых. Трубку сняла домработница. Май представился сотрудником женского журнала, жаждущим взять интервью у жены известного бизнесмена, владельца нескольких ночных клубов. Женщина сообщила, что хозяйки дома нет, и предложила перезвонить чуть позже, заверив, что обычно в девять Лариса Игоревна всегда бывает дома.

"Прямо пай девочка!" - усмехнулся Май, а вслух сказал:

- Простите, я не могу ждать. Мне нужно получить её согласие прямо сейчас иначе придётся договариваться с другой претенденткой. Но мне, если честно, хотелось бы пообщаться именно с Ларисой Игоревной - её образ больше соответствует концепции нашего издания. А вы не знаете, где она сейчас? Может, я сам её найду?

- К сожалению, не знаю, - совершенно искренне ответила женщина, и Арбенин ей поверил.

Значит, дома её нет. Этого следовало ожидать. Немного подумав, Май набрал номер самой Ларисы. Она ответила сразу, как будто только и ждала его звонка, причём ответила очень взволнованно:

- Привет, это ты? Где тебя носит?

- Ой, простите, похоже, я ошибся номером, - пробормотал помощник детектива и вполне довольный собой сбросил вызов.

Ну вот, что и требовалось доказать: таинственный незнакомец всё же имеется. Осталось выяснить, где у них свидание.

"Привет, это я! Ты где?" - написал помощник детектива и отправил Ларисе эсэмэску.

Ответ пришёл мгновенно, сразу видно - барышня на нервах.

"Я в "Орхидее"! Жду уже полчаса! Ты где?!"

"Извини, скоро буду!" - ликуя, отписался Май и незамедлительно отправился вслед за своим посланием к салону красоты.

Значит, всё-таки "Орхидея"! Странно, кроме массажиста и собственно владельца данного заведения мужчин там больше нет. Первый отпадает, ну а владелец, пожалуй, мог бы найти более подходящее место для встреч. Хотя, более подходящими в подобных ситуациях считаются места наименее подозрительные в глазах ревнивых супругов. Что ж, в этом плане салон - самое то! Интима, правда, маловато, зато экстрима и адреналина хоть отбавляй.

- Чёрт! Этого мне только не хватало! - тоскливо протянул Май, обнаружив, что попал в западню очередной пробки.

Вот почему он больше любил свой старенький "Харлей". С железным конём подобные проблемы решались легко, но, к сожалению, на нём не разместишь аппаратуру для прослушивания.

С учётом двадцатиминутной пробки, возле салона Май оказался почти через час. Он планировал снова ворваться в здание в качестве ревнивого мужа, разыскивающего блудную жену. Мужчина уже разыгрывал такой спектакль несколько дней назад, получилось весьма убедительно. Сотрудники "Орхидеи" его, безусловно, запомнили, поэтому вряд ли что-то заподозрят.

Но давать представление не пришлось: Лариса вышла сама в сопровождении высокой худенькой брюнетки, в которой Арбенин узнал мастера маникюра Нину Костенко. За минувшие две недели он успел запомнить всех сотрудников поимённо.

Женщины недолго спорили на повышенных тонах, сопровождая слова бурной жестикуляцией. Май под видом случайного прохожего постарался подойти ближе, но дамы уже закончили разговор. Маникюрша, сделав неприличный жест рукой, решительно направилась в сторону салона.

- Забудь о моём муже! - крикнула ей в след Лариса и не менее решительно скрылась в своей новенькой серебристой "Ауди".

- Это ты о нём можешь забыть! - заявила на прощание Нина и громко хлопнула дверью.

Май удивлённо присвистнул:

- Это ещё что за импровизация? Такого поворота сюжета в моём сценарии не было!

Вернувшись в машину, он позвонил Алику:

- Привет тебе, Гарри Поттер всемирной паутины в целом и каждого компа в отдельности. Ты уже проверил телефон нашего бледнолицего Отелло? Есть что-нибудь интересное?

Ангелина узнала о смерти Заряны только утром, увидев на разворотах газет фото рыжей красавицы и огромные багровые буквы, неумолимо сложившиеся в невозможное шокирующее слово - самоубийство!

Потрясённая девушка на мгновение словно выпала из реальности, а, очнувшись, ощутила всю тяжесть навалившейся на плечи острой сосущей тоски. Заряна ей нравилась, нет, не просто нравилась - она была воплощением её собственной мечты. Обыкновенная девчонка, добившаяся завидного успеха своим талантом, своим трудом.

Казалось, молодая певица так и излучает позитив, обожает свою работу и просто наслаждается жизнью. Вот именно... казалось. Неужели всё это было лишь имиджем. Игрой на камеру, ярким, но не живым образом, рассчитанным на легковерную публику? В подобную трактовку ситуации Ангелине верить не хотелось, но как иначе объяснить добровольный отказ от жизни? Размышляя таким образом, на работу девушка пришла с испорченным настроением.

Алик уже дежурил в приёмной, он склонился над монитором и, похоже, ничего вокруг не замечал.

- Привет, трудоголик, ты здесь ночуешь?

- Привет, Ангелина, - он улыбнулся одними губами, по-прежнему не

отрываясь от монитора, - почти, работы много. Ну, как прошёл вчерашний день, Май тебя, наверное, замучил?

- О! Вижу, он этим славится!

- Да, в работе Арбенин требовательнее Холмса. Римма всегда жаловалась, что он её эксплуатирует.

- Поверь, не преувеличивала. Постой, ты ведь говорил она секретарша?

- И что?

- Секретарша должна сидеть в приёмной, встречать клиентов и варить кофе боссу.

- Это она тоже делала, но чаще ездила с Маем, как ты вчера.

- Тогда понятно, почему ваша Римма исчезла, - проворчала Ангелина. - Я вообще-то собиралась заниматься уборкой, а не шпионскими страстями!

На последней фразе девушка споткнулась и покраснела как школьница, слава богу, Арбенин не слышал. Уж он не преминул бы напомнить о цели её первоначального визита в агентство, Алик, же судя по реакции, точнее по её отсутствию, был не в курсе вчерашнего инцидента.

- Сегодня, наверное, снова придётся следить за той женщиной. Алик, а ты тоже этим занимаешься?

- Чем, слежкой? Нет! - широко улыбнулся парень. - Это привилегия Мая и Риммы. Моё дело - компьютерные технологии, что гораздо интереснее, хотя, когда обстоятельства вынуждают, могут и меня подключить. А насчёт Ларисы, не переживай - дело закрыто.

- Как это? - удивилась Ангелина. - Неужели Арбенин был прав, и она действительно встречалась с массажистом?

- Нет, там сюжет поинтересней. Представляешь, оказалось ревнивый муженёк сам подбивал клинья к маникюрше из того салона. Жена каким-то образом узнала об этом. Вот и повадилась ходить в "Орхидею" - к сопернице присматривалась, а вчера устроила ей показательные разборки. Май как раз видел их заключительную часть.

Девушка облегчённо вздохнула:

- Значит, слежка отменяется. Хоть одна хорошая новость! А это точно?

Алик энергично закивал.

- Да, с этим покончено. Я слышал, как шеф вчера вечером разговаривал с клиентом по телефону. Как я понял, тот не отрицал, что клеился к некой Нине и, осознав свою ошибку, дело отозвал. А подозрительное поведение жены объяснялось тем, что она сама следила за мужем, подозревая его в измене. Как тебе сюжет?

- Высокие отношения, - кивнула Ангелина, поморщившись.

Ей было неприятно копаться в чужих личных делах. Неужели это может кому-то нравиться?

Девушка без особого энтузиазма принялась за выполнение своих прямых обязанностей. О смерти Заряны она старалась не думать, но отвлечься не получалось, а тут ещё в кабинете Холмса обнаружилась целая стопка вечерних и утренних газет с фотографиями молодой певицы. Ему-то зачем?! Неужели был тайным поклонником? Вряд ли, таким как он, в театре жизни всегда достаются главные роли, а тайный воздыхатель - это массовка. Наверное, человек просто любит почитать на досуге жёлтую прессу. А что, вполне возможно, ведь и его лицо частенько мелькает на страницах информационно-развлекательных изданий. Это объяснение казалось девушке правдоподобным целых десять минут, пока она не переместилась в кабинет помощников и не обнаружила на столе Арбенина точно такую же стопку. Два любителя сплетен в одном детективном агентстве, что бы это значило? Ангелина вернулась в приёмную.

- Алик, я закончила.

- Молодец, быстро управилась. Я кофе сварил, хочешь? - парень, не отрываясь от монитора, кивнул в сторону кофеварки.

- Нет, спасибо, - девушка села в кресло напротив, - Холмса ещё нет?

- Он, обычно, приходит в десять. Скоро будет.

- Я видела газеты у него на столе и точно такие же у Арбенина, зачем они им?

Алик пожал плечами.

- Не знаю, мне сказали, я купил.

- Молодец, послушный мальчик! - похвалил коллегу вошедший Май. - Привет детвора! О, кофе, отлично! То, что доктор прописал! Скворцова, будь любезна, налей-ка мне чашечку и принеси в кабинет.

- Я вам не официантка кофе разносить! - немедленно возмутилась Ангелина.

- Это что так сложно? - удивился Май. - Ах да, я забыл сказать волшебное слово - пожалуйста!

Он скрылся в кабинете, не забыв напомнить, что ждёт свой кофе.

- Нахал! - проворчала Ангелина в сторону бесшумно закрывшейся двери и без энтузиазма побрела к дымящейся кофеварке.

Алик с удивлением наблюдал за этой сценой.

- Геля, ну хочешь, я ему кофе отнесу, если у вас всё так сложно?!

- Спасибо не стоит, он меня этим кофе потом весь день попрекать будет.

Ангелина наполнила кружку горячим ароматным напитком и вошла в кабинет. Арбенин, удобно расположившись на подоконнике, прослушивал запись какого-то разговора. Увидев помощницу, он выключил диктофон.

- Ваш кофе! - она сдержано поставила кружку на стол и уже собиралась выйти, но Май, сделав глоток, заявил:

- Нет, такой я не пью. Положи сюда немного сливок и две ложечки сахара. Там, в приёмной всё есть. Э... пожалуйста, - поспешно добавил он, заметив, как синие глаз девушки темнеют, словно небо перед грозой.

Гроза последовала незамедлительно.

- А может вам ещё пирог испечь?! - скрестив на груди руки, сердито спросила она.

- Было бы неплохо, учитывая, что мои булочки ты продала. Кстати, где деньги?

- Какие деньги?

- За сдобу!

- Пожертвовала в фонд помощи пострадавшим от диктатуры и эксплуатации начальства! - огрызнулась Скворцова. - Из солидарности!

- Какая солидарность? Не смеши мой мотоцикл, пострадавшая! Тебя поэксплуатируешь, как же! - хмыкнул Май. - И вообще, по какому поводу бунт на корабле? Может, объяснишь, что происходит?

- А может, вы мне это объясните!

- Да чего ты так завелась? Из-за кофе?! Это же просто маленькая безобидная просьба!

- Ну да, безобидная! Только этих просьб с каждым днём всё больше становится! Сначала к обязанностям уборщицы добавилась слежка с унизительными переодеваниями, теперь кофе в кабинет, а что дальше - кофе в постель?!

- Чего?! - Май удивлённо посмотрел на пылающую от негодования помощницу и громко расхохотался. - Так вот что тебя беспокоит?!

Немного успокоившись, он самым бесцеремонным образом осмотрел смутившуюся девушку с головы до пят. Та поёжилась и, не смотря на длинный джинсовый сарафан, почувствовала себя раздетой.

- Не надейся, дорогая, до постели у нас точно не дойдёт. Я предпочитаю барышень постарше и покруглее. Ты посмотри на себя: кожа да кости - поцарапаться можно, а я не йог, чтобы на гвоздях кувыркаться!

- Вы! Да как вы смеете! Вы просто... - Ангелина задохнулась от негодования и, не найдя подходящих слов, пулей выскочила в приёмную.

- Ага, получила! Так тебе и надо, зазнайка! - улыбнулся довольный Май.

Насчёт гвоздей он немного преувеличил, фигурка у неё очень даже ничего, в его вкусе. Но ей об этом знать не обязательно.

- Эй, всё нормально? - осторожно поинтересовался Алик, когда раскрасневшаяся от обиды новая сотрудница выбежала из кабинета, громко хлопнув дверью.

- Всё отлично! Лучше не бывает! - сердито проворчала Ангелина и решительно схватила сумочку, твёрдо намереваясь уйти домой.

Да, она уйдёт прямо сейчас и пусть этот невоспитанный хам катится со своими угрозами куда подальше, её ничто не остановит! Скворцова сердито толкнула входную дверь и замерла на пороге, в ужасе глядя на охающего Холмса, которому едва не снесла пол головы.

- Ой, простите, Антон Леонидович! Я не хотела! Вам очень больно?

Антон дотронулся до покрасневшего лба - ну всё, шишка обеспечена. Если бы виновниками "торжества" были Алик или Май, они бы сейчас узнали о себе много интересного, но на красивых девушек детектив долго обижаться не мог, поэтому, не без труда выдавил слабое подобие улыбки:

- Нет, разве что чуть-чуть.

- Всё равно нужно приложить что-нибудь холодное, - засуетилась девушка. Она огляделась и, схватив со стола небольшой графин с водой, подала его детективу, - например, это. Подержите немного и последствий не будет!

- Спасибо, Ангелина, но вы в следующий раз всё же обращайтесь с дверью осторожней, а то вдруг к нам президент решит заглянуть! Алик, жду вас с Маем у себя.

Антон послал испуганной девушке очередную ослепительную улыбку и, приложив графин ко лбу, скрылся в своём кабинете.

Ангелина проводила его долгим взглядом, тяжело вздохнула, покосившись на дверь Арбенина, и решительно покинула помещение.

- Начнём с начала, то есть с телефона, - сказал Антон, когда помощники собрались в его кабинете.

- Не уверен, что это начало, - зевнул Май.

Он по привычке расположился на подоконнике и теперь хмуро наблюдал за тем, как Скворцова, без разрешения покинув рабочее место, самым нахальным образом скрылась в неизвестном направлении.

- Не цепляйся к словам! - отмахнулся Антон. - Других вариантов всё равно нет. С её парнем поговорить вчера не удалось - он топил горе в алкоголе, надеюсь, сегодня хоть немного отойдёт. Зарецкого ещё не проверяли. О самой девушке известно только что она однажды очень удачно попала из грязи в князи и у неё куча бедных родственников, которых Заряна фактически содержала. Им эта смерть точно не выгодна. Алик, ты проверил телефон погибшей?

- Телефоны, их у неё было два, - уточнил парень. - Просмотрел всё, как вы и просили, за 7, 8, 9, 10, 11 и 12 мая. Не считая посланий от операторов сотовой связи, за эти дни девушка получила 148 эсэмэсок и 98 эмэмэс-сообщений.

Май присвистнул:

- Я столько за последние десять лет не получал!

- Не удивительно, у тебя же телефон всё время вне зоны доступа, - недовольно проворчал детектив. - А Заряна - личность известная, к тому же шестого мая у неё был день рожденья.

- Точно, тут в основном открытки да дежурные стихи от коллег, друзей и знакомых. 35 посланий стёрты, но я получил распечатку и проверил номера отправителей. В принципе, почти ничего подозрительного.

- Почти - звучит многообещающе, - заинтересовался Холмс, - есть что-то интересное?

- 22 эсэмэски и 3 эмэмэс были отправлены с двух номеров, зарегистрированных на некоего Владислава Бодрова.

- И что он пишет?

- Неизвестно, все сообщения удалены. Кстати, последние девять приходятся как раз на предполагаемый день отравления - восьмое мая.

- То есть, потом от него вестей больше не было?

- Ни словечка, звонки я тоже проверил. Но вот что особенно интересно: на его имя ранее был открыт ещё один номер, который в телефоне погибшей значится в чёрном списке!

- А вот это уже горячо!! Отлично! Проверим его, адрес есть?

- Конечно, и адрес и биография. Он студент, проживает с матерью на Новослободской улице, подрабатывает курьером в цветочном магазине "Райский сад". Сегодня как раз его смена.

Антон сделал пометку в блокноте и искренне похвалил паренька:

- Молодец, Алик! Хорошо поработал, ещё зацепки есть?

- Даже не знаю, 8 мая в 22-01 Заряна получила вот такое забавное послание:

"Я СЕРАЯ ТЕНЬ ТВОЕЙ ЯРКОЙ ЗВЕЗДЫ!

Я ТЕНЬ, НЕ ИМЕВШАЯ ПРАВ НА МЕЧТЫ!

Я ПРОСТО ВОССТАВШАЯ ТЕНЬ КРАСОТЫ!

НО ТЕНЬЮ СЕГОДНЯ НАВЕК СТАНЕШЬ ТЫ!"

- Действительно забавно, но к делу вряд ли относится: для угрозы как-то несерьёзно, скорее чья-то неудачная шутка.

- Кстати, чья? Номер проверил? - Арбенин с трудом подавил очередной зевок - сказывалось хроническое недосыпание.

- Конечно, сим-карта приобретена на имя Виктора Петровича Товкаленко 1972 года рождения, адрес тоже имеется. Это ещё не всё, я проверил форум и почту официального сайта Заряны и обнаружил там эти же стихи!

- На форуме? Интересно, кто-то из фанатов пошутил или Виктор Петрович развлекается?

- Сообщение появилось в разделе "Письмо Заряне" на прошлой неделе, отправил некто под ником Совесть.

- Как ты сказал?! - встрепенулся Антон. - Совесть?! Постой, ведь именно эта подпись стояла на анонимках Зарецкого! Когда именно появилось письмо?

Алик смутился.

- Э... не помню, но могу посмотреть.

- Посмотри, электронный адрес этой, так называемой, Совести сможешь вычислить?

- И адрес и даже компьютер, с которого отправили сообщение, но потребуется время.

- Так не теряй его зря! Иди, работай! А мы пока проверим Товкаленко Виктора Петровича, если он, конечно, существует.

Алик кивнул и вернулся к своему компьютеру. Холмс проводил его задумчивым взглядом.

- Май, ты навестишь жениха девушки. Сам понимаешь мне туда нельзя: журналисты увидят - сделают неадекватные выводы, поднимут шум. Выяснишь во всех подробностях, чем занималась девушка 8 мая, где была, с кем встречалась - поимённо и поминутно. К Бодрову тоже сам заедешь, а я поищу Товкаленко и пообщаюсь с Зарецким, он должен сегодня прийти.

Арбенин не торопился покидать облюбованный подоконник и продолжал задумчиво разглядывать пейзаж за окном. Антон искоса посмотрел на помощника, чувствуя нарастающее раздражение. Ему всегда не нравились излишняя самоуверенность и независимость последнего, с таким невозможно почувствовать себя боссом до конца.

- Ты ещё здесь? Май, у нас мало времени, поэтому если у тебя нет вопросов...

- Вообще-то есть.

- Я слушаю!

- Чего именно хочет Зарецкий?

- Неужели не ясно? Он хочет, чтобы я нашёл убийцу!

- А зачем? - Май, наконец, оторвался от созерцания улицы и вопросительно посмотрел на детектива, тот ответил ему таким же недоумевающим взглядом.

- Извини, не понял вопроса?

- Вот и я кое-чего не понял. Поскольку господин продюсер умышленно срежиссировал суицид, что само по себе незаконно, уголовное дело заведено не было, значит, суд тоже не предвидится.

- И?

- Мне просто интересно, если мы найдём убийцу и передадим его Зарецкому, что он будет с ним делать? Линчует?

Антон откинулся в кресле и нервно засмеялся:

- Ага, на Красной площади! Узко мыслишь, Арбенин! Сразу видно - бывший следователь!

Помощник продолжал хмуриться:

- А если серьёзно?

- А если серьёзно, меня это не интересует! Моё дело - найти отравителя, а там пусть сам разбирается.

Арбенин не спеша, сполз с подоконника.

- Советую вам всё же поинтересоваться этим при встрече с крутым продюсером. Кто знает, насколько он крут?

Детектив уже не пытался сдержать накопившееся раздражение:

- Арбенин! Я тебе не за советы плачу! Иди, работай и не отвлекай меня, мне ерундой заниматься некогда!

Май пожал плечами:

- Зато я здесь только этим и занимаюсь! - проворчал он, открывая дверь.

Теперь нахмурился Холмс:

- Точно подмечено! А мне нужен человек, который будет занят делом! Разницу чувствуешь? Так, что если тебе что-то не нравиться...

Арбенину не нравилось практически всё: район, в котором находилось агентство, надменные, всегда смотрящие свысока клиенты, ненормированный рабочий график с полным отсутствием выходных, начальник, не считающийся с мнением подчинённых. Полностью устраивала его только сумма гонораров. Этих денег вполне хватало на то, чтобы постепенно расчищать путь к главной цели. Той самой, к которой он шёл без малого десять лет и теперь, когда до неё оставалось всего несколько шагов, рисковать не стоило.

- Я к Бодрову, потом отзвонюсь, - не оборачиваясь, сказал он и вышел из офиса.

Магазин "Райский сад" находился неподалеку, поэтому помощник детектива посетил его в первую очередь, но пообщаться с загадочным автором эсэмэсок не удалось. По словам администратора, парень не вышел на работу, сославшись на высокую температуру.

- Ладно, пусть лечится, побеседую пока с женихом, - решил Май, - но сначала нужно подстраховаться!

Ангелина вернулась домой, собираясь просто полежать в своей комнате. Самоубийство Заряны в сочетании с грубостью Арбенина вызвали у впечатлительной девушки сильную головную боль. Но этим скромным планам не суждено было осуществиться: в гостиной её встретила непривычно нарядная тётя.

- Ой, Геля, как ты вовремя! Я как раз собиралась тебе звонить!

- Что случилось? - встревожилась племянница. - Что-нибудь с папой?!

- Нет! Что ты, с ним всё в порядке! Просто я нашла тебе ученика.

- Ученика?!

Девушка только теперь заметила, что они не одни. Из уютного мягкого кресла порывисто поднялся очень высокий молодой человек с длинными светлыми волосами.

- Это Дмитрий, - представила смущённого парня Анна Константиновна Романова, - он будет брать у тебя уроки.

Ангелина растерялась, такого поворота сюжета она никак не ожидала.

- Боюсь, ничего не получится - я на работу устроилась.

- На какую работу?! Ты мне ничего не говорила!

- Э... я просто не успела. Долго объяснять, потом расскажу.

- Извините, п-пожалуйста, - слегка заикаясь от волнения, вмешался Дмитрий, - я могу и вечером приходить.

Он смущённо поправил очки и робко улыбнулся потенциальной учительнице.

Ангелина удручённо разглядывала его безукоризненный костюм, галстук-бабочку и блестящий от геля для волос ровненький пробор. Парень был просто воплощённой интеллигентностью, а значит, уроки его мало интересовали, и конечная цель появления здесь была совсем иной. Ведь именно с такими "подходящими мальчиками" тётя под разными предлогами знакомила племянницу, с тех пор как пару лет назад та имела неосторожность увлечься неким Маклашевским.

Он называл себя дворовым бардом, целыми днями распевал довольно откровенные песенки собственного сочинения и проживал в каком-то жутком полуразрушенном общежитии, совершенно не заботясь о хлебе насущном и нисколько не беспокоясь по поводу недостаточной безупречности своих манер, точнее полного их отсутствия. Именно эти раскрепощённость и независимость толкнули тогда замкнутую, скованную бесконечными правилами, уставшую от официоза и постоянного соответствия навязываемому идеалу девушку, к малограмотному, но свободному от всех перечисленных условностей Маклошевскому. Впрочем, на поверку эта свобода оказалась весьма условной, и увлечение быстро прошло, не успев переступить тонкую грань конфетно-букетного периода.

Увлеченье прошло, а вот тётин страх, что племянницу снова потянет к "неподходящим парням" остался. Его многократно усиливала собственная неустроенная личная жизнь. Анна Константиновна никогда не была замужем. Отец близнецов бросил её, едва узнав о беременности. Последующие попытки наладить отношения с противоположным полом также не увенчались успехом.

Семена пережитых разочарований, глубоко запавшие в женскую душу, дали обильные плоды нерушимого недоверия фактически ко всему мужскому населению планеты. И теперь женщина считала своим долгом оберегать дочь и племянницу от коварных и жестоких особей противоположного пола. Но так как запереть их в четырёх стенах не представлялось возможным, она выбрала альтернативный метод: тотальный контроль за их личной жизнью. Особенно тяжело приходилось шестнадцатилетней Кате - мать звонила ей каждые двадцать минут и даже встречала после школы, мотивируя свои поступки исключительно благими намерениями: мол, дочери нужно хорошо учиться, чтобы окончить школу с медалью, а свидания и дискотеки только отвлекают от процесса получения знаний и пятёрок. Ангелине по причине совершеннолетия предоставлялась большая свобода передвижения и выбора, впрочем, к выбору кавалеров это не относилось. Данная привилегия, по мнению Анны Константиновны, целиком и полностью оставалась за ней. Ведь она как любящая тётушка и просто более опытная женщина лучше знала жизнь в целом и мужчин в частности, поэтому и знакомила её с исключительно порядочными, но до безумия скучными представителями сильного пола. Судя по всему, Дима исключением не являлся, следовательно, от него следовало поскорее избавиться.

- Тётечка Анечка, но у меня мало опыта, может, лучше ты сама с Дмитрием позанимаешься?

Анна Константиновна понимающе улыбнулась.

- Я бы с удовольствием ему помогла, но, к сожалению, искусством игры на гитаре не владею. Ты ведь знаешь, моё - это скрипка и фортепиано.

- Гитара? - растерялась Ангелина.

- Да, я хотел бы освоить именно этот инструмент! - радостно закивал великовозрастный ученик.

- Вот-вот, а лучше Гели с гитарой мало кто управляется. К тому же она ещё и прекрасно поёт песни собственного сочинения.

- Тётя! Перестань! - Ангелина покраснела и совсем поникла, чувствуя себя птицей пойманной в силки.

Заметив её состояние, Анна Константиновна поняла, что последнее слово, как обычно, осталось за ней, и удовлетворённо подытожила:

- Вот и отлично! Раз ты уже дома, можете начинать прямо сейчас!

- Нет! Нет! Сейчас не получится, я вернулась за проездным. Ой! Слышите, в дверь звонят, пойду, открою!

Девушка с огромным облегчением метнулась в прихожую, где действительно раздавалась настойчивая трель звонка. Не глядя в глазок, она распахнула дверь и замерла по стойке смирно, увидев прислонившегося к стене недовольного Арбенина.

- Какого чёрта ты сбежала?! Думаешь, мне делать больше нечего, кроме как за тобой по всей Москве мотаться?! - сурово осведомился он.

- Похоже, нечего раз вы здесь!

- Геля, кто там?

Анна Константиновна выглянула в гостиную и заметно напряглась, увидев племянницу, разговаривающую с незнакомым мужчиной, которого её интуиция мгновенно отнесла в разряд "неподходящих".

- Здравствуйте, молодой человек, вы к кому? - строго спросила она.

- Это за мной, с новой работы, я ведь говорила, что тороплюсь! Поэтому с Дмитрием позаниматься не смогу, передай ему мои извинения!

- Но...

- Вернусь поздно, так что на вечер его тоже не приглашай, всё пока!

Ангелина, увлекая за собой Мая, стремительно выскочила из квартиры и решительно захлопнула дверь, перед носом возмущённой тёти, готовой разразиться очередной нравоучительной тирадой.

- Эй, ты куда? - Арбенин с трудом догнал девушку на лестничной площадке второго этажа. Она бежала, перескакивая сразу через две ступеньки и останавливаться, похоже, не собиралась.

- Подальше отсюда, советую и вам поторопиться, если не хотите стать объектом пристального внимания моей тёти.

- Звучит угрожающе, а чем это чревато?

- Сотней вопросов типа кто вы, чем занимаетесь, что нас с вами связывает и какие у вас намерения? - сообщила Ангелина, по-прежнему не останавливаясь.

- В смысле?

- В смысле, собираетесь ли вы на мне жениться?

Арбенин споткнулся и едва не упал, выскакивая в подъезд.

- Чего?!

- Да не пугайтесь так, просто на эти вопросы приходится отвечать всем мужчинам, даже случайно оказавшимся рядом со мной.

Ангелина остановилась возле его машины и перевела дыхание.

- Понятно. Значит, я легко отделался, ну так как, будем работать?

- Да! И желательно до вечера!

Май присвистнул:

- Ух, ты! А говорят, чудес не бывает?! Час назад ты и слышать не хотела о нашем сотрудничестве, а теперь прямо жаждешь этого!

- Вам не угодишь, Май Всеволодович, не хочу работать - плохо, хочу - опять не так!

- Ну что ты! Я безмерно рад, что не придётся тратить драгоценное время на разборки и уговоры! Просто непонятно с чего вдруг ты так обрадовалась моему обществу?

- Что тут непонятного, я просто предпочла ваше общество другому ещё более неприятному занятию! - объяснила девушка, тревожно оглядываясь на своё окно, из которого за ними следили две пары глаз.

Май кивнул, это вполне могло быть правдой, во всяком случае, звучало логично.

- А кто такой Дмитрий? - зачем-то спросил он, открыв дверцу и впуская девушку в салон.

По её лицу скользнула лёгкая тень раздражения.

- Это и есть то самое более неприятное занятие. А куда мы едем, в агентство?

- Нет, навестим одного человека.

- А я...

- А ты будешь просто молчать и делать то, что я скажу.

- Например.

- Например, разыграешь приступ эпилепсии.

- Что?! Это шутка, надеюсь? - испугалась Ангелина.

- Нет, малышка, это не шутка, это пример. А для тебя ещё и урок актёрского мастерства, - спокойно объяснил Май. - Да, не переживай так, эпилепсия - это на крайний случай. Пока ограничимся лёгким обмороком. Ты когда-нибудь сознание теряла?

Девушка напряглась, почувствовав укол тревожного предчувствия, что он ещё задумал?!

- Нет, никогда не теряла и сейчас не собираюсь!

- Придётся собраться и упасть, - с очаровательной улыбкой заверил Май.

- Но зачем?!

- Долго объяснять, а мы уже почти приехали. Просто делай, как я скажу, и не задавай лишних вопросов.

Ангелина тоскливо посмотрела в сторону оставшегося позади. Возможно, занятия с Димой были не такой уж плохой идеей, но теперь отступать уже поздно: как говорится, назвался груздем - полезай в кузов!

- Скажите хоть, перед кем мне придётся позориться? - недовольно проворчала она.

- Почему сразу позориться? Большинству мужчин нравятся утончённые чувствительные особы.

- Значит, это мужчина?

- Да, некий Игорь Шинский. Больше тебе знать пока не к чему, да я, собственно говоря, и сам о нём пока ничего не знаю.

Ангелина вздрогнула, услышав знакомое имя. Игорь Шинский - именно так звали жениха Заряны. Их сумасшедший роман начался ещё на самом первом проекте "Рождение звезды" и через несколько месяцев должен был завершиться пышной свадьбой, но теперь эти планы безжалостно разрушила смерть.

Разумеется, в Москве Игорей Шинских найдётся не один и не два десятка, но в сочетании с утренними газетами на столе Холмса, на простое совпадение это не походило.

- Извините, мне нужно больше информации, - твёрдо заявила Ангелина, - иначе я могу просто завалить ваш блестящий план.

- Каким образом? - угрожающе спросил Май, его раздражала дотошность новой помощницы, к сожалению, выбирать не приходилось.

- Вдруг, этот самый Игорь задаст мне какой-нибудь вопрос о деле, а я буду не в курсе.

- Тебе и не надо быть в курсе, солнышко, а вопросы там задавать буду я, так что не переживай! - Май остановил машину и вышел, кивком приглашая девушку последовать за ним.

Ангелина так и сделала.

- Всё равно я должна знать больше, раз уж мы теперь работаем вместе! - настаивала она.

- Ты же будешь присутствовать при нашей беседе, вот и узнаешь! - отмахнулся Май.

Он и сам понимал, что девушка права - ей нужно знать схему хотя бы в общих чертах, чтобы ориентироваться в ситуации, которая ещё неизвестно как сложится. Вопрос в том, что именно ей сказать, точнее, о чём умолчать. Ведь правда в больших дозах - весьма сильнодействующее средство с кучей побочных эффектов в виде непредсказуемых реакций и действий собеседника.

- Послушайте, я не собираюсь играть в вашем нелепом спектакле, не зная в чём его смысл! - упрямо повторила помощница. - Я ничего не буду делать вслепую! Откуда мне знать, что это законно и безопасно?

- Значит, ты не доверяешь Антону Прекрасному, с которого часами не сводишь глаз? - насмешливо заметил Май.

Ангелина вспыхнула от столь непрозрачного намёка и поспешила возразить:

- Я не доверяю вам!

- Зря, мы теперь одна команда.

- Тогда расскажите мне всё!

- Рассказывать особенно нечего, просто нужно проверить одно самоубийство.

- Самоубийство Заряны? - тихо уточнила девушка, оглушённая собственным неестественно участившимся сердцебиением.

- Да. - Арбенин удивлённо вскинул брови, но спрашивать ничего не стал. - Теперь ты довольна? Можно мне, наконец, поработать?

- А что значит проверить самоубийство? Вы хотите сказать, что её могли....

- Стоп! Ничего такого я не говорил! Просто любому действию предшествует причина, вот её нам и нужно выяснить. Но если ты и дальше будешь мне мешать и соваться под руку с дурацкими вопросами...

- Не буду! - горячо заверила Скворцова. Она поправила волосы и серьёзно, даже немного торжественно сказала: - Наоборот, обещаю вам во всём помогать, можете на меня рассчитывать.

Май недоверчиво покачал головой:

- Ух, ты! Звучит как клятва верности, что, даже огрызаться не будешь?

- Не буду, если перестанете хамить!

- А кто хамит?! Лично я даже слова такого не знаю, - усмехнулся Арбенин.

Он не спеша, подошёл к одному из подъездов нового двадцатиэтажного дома и уверенно набрал код на бронированной двери, она плавно открылась.

- Вперёд, Скворцова, нас ждут великие дела и большие гонорары! Ну, во всяком случае, меня!

Антон удручённо разглядывал предполагаемое местожительство Виктора Товкаленко: коммуналка, к тому же совершенно допотопная! Подобные места почему-то всегда нагоняли на детектива тоску и вызывали смутное чувство вины. Сам он с детства был окружён роскошью и совершенно не представлял, как можно жить иначе.

- Надо было сюда Арбенина послать, - вздохнул он, неохотно выбираясь из машины.

Его новенький алый "Бентли" смотрелся здесь совершенно неуместно, как нечто чужеродное. Впрочем, для жителей этого здания он и был вещью из другого мира.

Нерешительно потоптавшись на пороге, детектив открыл некогда зелёную, а теперь совершенно облупившуюся дверь и оказался в узком тускло-освещённом коридоре. В лицо сразу пахнуло сыростью, подгоревшей картошкой, неисправной канализацией и ещё целой смесью далеко не изысканных ароматов - ароматов бедности и безысходности. Холмс невольно поморщился и пожалел, что не переоделся во что-нибудь более скромное и подходящее для посещения подобных мест. Нет, дело было не в брезгливости, хотя и это имело место, просто у людей, живущих в подобных условиях, всё дорогое, но не принадлежащее им, вызывает, как правило, зависть и злобу. А эти чувства отнюдь не способствует спокойной, доверительной беседе, на которую рассчитывал Холмс. С другой стороны, он ведь не знал куда едет.

Скрипнула одна из многочисленных полурассохшихся дверей, выпуская толстого неопрятно одетого мальчишку лет пяти и дородную женщину с фигурой летающей тарелки, несущую огромный таз с мокрым бельём. Увидев Антона, она остановилась, придирчиво оглядела его с ног до головы и сердито спросила:

- Кто вы и как сюда вошли? Что-то я не слышала звонка домофона.

Под этим пристальным недовольным взглядом детектив почувствовал себя неуютно.

- Простите, мне не пришлось звонить - дверь была открыта.

- Опять этот алкоголик не закрыл, - устало проворчала женщина, поставив таз на стол в коридоре. - И всё равно нужно было позвонить. Думаете, если коммуналка - всё можно? А здесь, между прочим, такие же люди живут!

- Простите, я не хотел никого обидеть! - виновато пробормотал Холмс. - Я ищу Товкаленко Виктора Петровича.

- Петрович! Ну, надо же! - презрительно фыркнула "летающая тарелка" и, подтолкнув глазеющего на Холмса мальчика к выходу, велела ему идти погулять.

- Судя по вашей реакции, вы с ним знакомы?

- Ещё бы! Десять лет за одним столом - кухня-то общая! Правда, он всё больше под столом валялся, да и здесь в коридоре частенько храпел.

- Э... извините, как вас зовут?

Женщина усмехнулась:

- Ну, если даже он - Виктор Петрович, то я - Анастасия Филипповна! А вы, мужчина, вообще кто? Приходите без приглашения, вопросы странные задаёте, на милиционера вроде не похожи. Документы покажите.

Антон мысленно чертыхнулся, но достал красную корочку.

- Да, конечно, вот моё удостоверение, я частный детектив и хотел бы поговорить с господином Товкаленко. Не подскажите где его найти?

Анастасия Филипповна залилась неожиданно звонким смехом:

- Ой, не могу, держите меня семеро! Это Товкаленко господин? Эта пьянь и рвань?! Ну а я тогда - английская королева!

Антон стоял то, бледнея, то краснея от раздражения в ожидании более вразумительного ответа, а когда его не последовало настойчиво повторил вопрос.

- Да откуда же я знаю, где этого наркомана носит? Он здесь, слава богу, уже месяца два не появлялся! Надеюсь, и дальше не появится! Весьма неприятный тип! А почему вы его ищите? Вас мамаша его наняла?

- Какая мамаша? - не понял детектив.

- Не она? Кто тогда?

- Подождите, Анастасия Филипповна, вы разве никогда не смотрели сериалы про детективов?

- Смотрела и что? - насторожилась женщина.

- Тогда вы должны знать, что задавать вопросы - это наша привилегия. Позвольте отнять ещё немного вашего времени.

Антон послал тучной даме одну из своих самых очаровательных улыбок, но она её стойко проигнорировала.

- Зачем это?

- Надеюсь, с вашей помощью разобраться в одной очень запутанной истории. Просто расскажите мне о Товкаленко всё что знаете.

Ещё одна ослепительная улыбка и снова мимо. Анастасия Филипповна нахмурилась и направилась к своему белью, проворчав:

- У меня на болтовню времени нет, уж, извините! Вон, вещи надо развесить, ужин приготовить, квартиру убрать. У меня, знаете ли, домработницы нет, помогать некому!

Антон опередил её и не спеша, достал новенький, пахнущий кожей туго-набитый бумажник.

- Вы меня не поняли. Я говорил о взаимопомощи: вы поможете мне, а я оплачу вам, скажем, ужин в кафе и можете сегодня не готовить.

Женщина подозрительно посмотрела на бумажник.

- Ужин в кафе стоит дорого, а у меня в семье пять человек!

- Не вопрос, особенно если вы поможете мне осмотреть комнату Виктора Петровича.

Анастасия Филипповна явно колебалась. Не сводя глаз с бумажника, она нервно облизнула пересохшие от волнения губы, и почему-то перейдя на шёпот, сказала:

- Ну, не знаю. Запасные ключи есть у Зои Семёновны, она у нас вместо коменданта, вот только вряд ли не отдаст их без повода. Даже, не знаю, что ей сказать.

Холмс медленно отсчитал несколько купюр и протянул терзаемой сомнениями даме.

- Вы ведь умная женщина, это сразу видно. Полагаю, найдёте нужные слова.

Анастасия Филипповна, воровато оглядевшись по сторонам, схватила деньги и, отвернувшись, быстро разместила их под платьем на своей пышной груди.

- Хорошо, я скажу ей, что звонила мать этого дебила, пардон, господина и просила принести какую-нибудь вещицу из квартиры.

- Отличная идея! А она здесь раньше жила?

- Да, это же её квартира.

- Тогда где она сейчас?

- Понятия не имею! Года два назад она устроилась домработницей к каким-то богачам, а потом, когда от сына совсем житья не стало, она к ним совсем перебралась. Устроилась, так сказать, с проживанием.

- Давно?

- Месяцев восемь назад.

- А сын?

- К сожалению, остался. Днём пьяный и обкуренный в хлам тут, в коридоре валялся, а по ночам с дружками в квартире кутил. Да так, что несколько раз милицию вызывали. Теперь, слава богу, исчез, так мы тут все не нарадуемся! Подождите здесь, я сейчас.

Женщина, предварительно постучав, скрылась за одной из дверей и буквально через минуту вернулась, торжествующе помахивая ключом.

Холмс облегчённо вздохнул - возможно, время и деньги потрачены всё же не напрасно. Увы, эта надежда разбилась о серые обшарпанные стены пустой клетушки-комнатушки. По-другому эти двадцать квадратов назвать язык не поворачивался. Из мебели здесь присутствовали лишь потрепанная раскладушка да старый трельяж. Стёкло в единственном окне было разбито. На грязном, покрытом толстым слоем пыли, полу валялись промасленные газеты, окурки и пустые бутылки. А на стене, из последних сил цепляясь за единственную ржавую кнопку, висел календарь двухлетней давности с изображением певицы Ирмы. Вот и весь интерьер - никаких зацепок, записок, адресов и паролей.

Антон тяжело вздохнул. Он, конечно, не ожидал, что найдёт здесь телефон Товкаленко, сохранивший текст отправленных эсэмэсок, тем более что, судя по рассказам женщины, тот был просто не в состоянии их набирать, но и на полный тупик тоже не рассчитывал.

- И это всё? - разочарованно спросил детектив.

- Ну да, а вы чего хотели? Он же всё, что только можно было сразу пропил!

- А телефон у него есть? - ещё один глупый вопрос.

Женщина пожала плечами.

- Когда я Витьку видела в последний раз - был, а теперь уже пропил, наверное. Только номер я не знаю, он разве что у его матери есть, кому ещё этот забулдыга нужен?

- А где искать мать вы тоже не знаете?

- Нет.

- А кто знает? У неё были здесь подруги, приятели?

- Была подруга - Верка из 5 квартиры, но она умерла ещё в прошлом году. А так с ней мало кто общался. Витьку боялись, он и трезвый дурной, а пьяный так вообще зверь зверем!

- Понятно.

Антон ещё раз внимательно осмотрел помещение и неторопливо вышел в коридор.

- А что с ним случилось, с Витькой-то? Он хоть жив? - без каких либо признаков тревоги, скорее просто из любопытства спросила женщина.

- Не знаю, - честно признался детектив, - я надеялся получить от него кое-какую информацию, но не вышло. Кстати, вот моя визитка, если он вдруг появится, сообщите мне, пожалуйста.

- Хорошо, сообщу.

- Чтож, до свидания и спасибо за помощь, Анастасия Филипповна. Кстати, имя у вас красивое - литературное, знаете, у Достоевского была такая героиня.

Анастасия Филипповна горько усмехнулась.

- Конечно, знаю. Думаете, если я в такой дыре живу "Идиота" не читала? Я, между прочим, в МГУ училась, журналисткой мечтала стать, а потом ушла на втором курсе в академический отпуск, по семейным обстоятельствам, да так больше и не вышла - не судьба!

Тяжело вздохнув, женщина взяла таз с бельём и скрылась в своих двадцати квадратах.

Антон проводил её задумчивым взглядом, чувствуя, как в душе зреет и поднимается росток тягучей тёмной жалости. Усилием воли детектив поспешил его раздавить, вспомнив одно из напутствий отца: "никогда никого не жалей, сынок, это оскорбляет и унижает! Запомни, люди способны простить друг другу многое, но только не жалость!"

Игорь Шинский нервно расхаживал по комнате, нетерпеливо поглядывая на часы. Он не любил ждать. Не любил и не умел, а уж когда предстоящее событие не обещало ничего кроме проблем, как сейчас, ожидание становилось просто невыносимым!

- Ну, где же он?! Скорее бы уже со всем этим разделаться! - думал парень, продолжая гипнотизировать взглядом стрелки часов.

Зарецкий предупредил, что сегодня придёт частный детектив, или его помощник, но пока ни того, ни другого не было, и Игорь нервничал.

Он основательно подготовился к беседе: собрался с мыслями, хорошо продумал план встречи и, главное, последовательность своего рассказа, чтобы естественно и ненавязчиво подвести слушателя к нужному логическому выводу. Эх! Только бы всё прошло гладко! Только бы не проколоться! Этот Холмс, говорят, в своём деле дока! А что будет, если он ВСЁ узнает?! Нет! Этого ни в коем случае нельзя допустить ведь тогда у него, у Игоря, будут очень большие проблемы!

- Стоп! - усилием воли парень остановил внутренний диалог и, глубоко вздохнув, попытался собраться с мыслями.

Хватит паниковать, от этого только хуже. Всё продумано и никаких если здесь быть не должно и не будет! Только скорее бы он уже пришёл, а то мысли снова начинают путаться.

Игорь поискал взглядом свой наполовину пустой стакан, взял его, неторопливо повертел и решительно поставил обратно. Нет! Хватит! Необходимую для создания видимости похмелья дозу спиртного он уже принял. Сейчас нужна ясная голова, ведь от этой встречи зависит его будущее! Ну, наконец-то настойчивый звонок в дверь! Игорь ждал его с восьми утра и всё равно непроизвольно вздрогнул.

- А вот и он! Точнее они, - проворчал Шинский, разглядев в глазок довольно странную пару: высокого брюнета в длинной клетчатой рубашке и чёрных джинсах, с небольшой спортивной сумкой через плечо и симпатичную длинноволосую девчонку с очень серьёзным и немного испуганным выражением лица.

Правда, Зарецкий говорил о посетителе в единственном числе и, возможно, эти двое просто очередные представители второй древнейшей профессии. Ведь труп звезды для журналистов - всё равно, что падаль для мух - слетаются тучами.

Игорь, поколебавшись секунду, приоткрыл дверь на четверть длины удерживающей её цепочки, и поинтересовался целью визита незнакомцев.

Арбенин показал удостоверение, представив себя и свою юную спутницу как помощников Антона Леонидовича Холмса, и Шинский со вздохом впустил посетителей в небольшую, уютную, небедно обставленную двухкомнатную квартиру, которую они с Заряной снимали последние десять месяцев.

Арбенину понадобилось не больше двух минут, чтобы оценить как само жильё, так и его хозяина. Выглядел Шинский неважно: небрит, одет неаккуратно, волосы растрёпаны, под глазами круги, а в радиусе двадцати сантиметров - амбре из устойчивых запахов алкоголя от лучших производителей, что подтверждала почти наполовину пустая бутылка сорокоградусной на столе. Чтож, пока его образ вполне соответствовал сложившейся ситуации и описанию Зарецкого. Было бы странно увидеть его трезвым и одетым с иголочки.

А квартирка ничего себе! Похоже, девочка неплохо зарабатывала! Интересно, как себя чувствовал жених, зная, что его будущая жена за один концерт получает в десять раз больше, чем он за месяц работы, кстати, в качестве её же телохранителя? Какому мужику такое понравится, если он не Жигало, разумеется?! Этот вроде на профессионального иждивенца не похож. А нервничает-то как! Впрочем, в его состоянии простительно, если, конечно, дело только в этом.

Ангелину внешний вид Шинского вполне убедил и даже растрогал. Именно так, по её мнению, и должен выглядеть безутешный жених, потерявший смысл жизни, разве что следов непросохших слёз не хватает. Она кинула в его сторону пару искренних глубоко сочувствующих взглядов и, позабыв обо всём, погрузилось в созерцание последнего пристанища любимой певицы. Девушку интересовало всё: обои, мебель, безделушки на шкафах и комодах, фотографии на стенах, цветы на окнах, марка компьютера и даже содержание дисков образцово разложенных на специальной полутораметровой стойке. Залюбовавшись огромным смеющимся Хотеем, удобно расположившимся посреди комнаты, в которую их привёл Игорь, Ангелина запуталась в чём-то звенящем, изящном, разноцветном, струящемся прямо с потолка.

- Это у вас что, внутренняя сигнализация? - Арбенин помог Ангелине выпутаться из сети тоненьких стеклянных трубочек, не забыв одарить её своим фирменным тяжёлым взглядом.

Шинский обернулся и хотел что-то сказать, но девушка его опередила:

- Это называется "музыка ветра", Май Всеволодович. Вы никогда не слышали о китайской науке Фэн-шуй?

Игорь слабо улыбнулся.

- Фэн-шуй - скорее мировоззрение. Зое нравилось, - он устало махнул в сторону толстого Хотея и роскошного денежного дерева на подоконнике. - Она верила во все эти штучки, амулеты всякие носила, вот только зря - не спасли они её.

Парень снова помрачнел и, бессильно опустившись в кресло, потянулся к своему стакану.

- Вы присаживайтесь. Не возражаете, если я выпью, мне просто необходимо сейчас немного расслабиться?

Вопрос был явно риторическим, так как парень осушил стакан, не дожидаясь ответа. Он снова начинал нервничать и ничего не мог с этим поделать.

- По словам Леонида Егоровича, вчера вам удалось расслабиться полностью.

Май поискал взглядом следы возлияний, но кроме уже примеченной бутылки ничего не обнаружил. Одно из двух: либо здесь успела побывать уборщица, что вряд ли, либо распитие происходило исключительно на кухне. Надо бы туда заглянуть. Игорь, нахмурившись, проследил за его взглядом.

- Да, я был пьян! И что?! Вы меня осуждаете?! Я любимую девушку потерял и как, по-вашему, должен был реагировать?! Я и сегодня в состоянии с вами общаться, только по настоятельной просьбе Зарецкого, а когда вы уйдёте, не сомневайтесь, снова напьюсь вдрязину!

- Здесь? - осторожно уточнил Май, продолжая внимательно осматривать обставленную по Фен-шуй комнату.

- Что здесь? - не понял парень.

- Напьётесь здесь или в другом месте?

- Не знаю, мне всё равно! Начну здесь, а если выпивки не хватит, пойду куда-нибудь, вам-то что?

- А вчера, простите, вы, где расслаблялись?

Игорь смерил Арбенина сердитым взглядом, что за тупой мужлан! Какой из него помощник детектива? И вопросы тупые задаёт, совсем не те, что он ожидал. Стоп! А если он только прикидывается тупым, вопрос ведь может быть с подвохом? Нужно быть осторожней.

- А это вам зачем знать?

- Да вот интересуюсь, где можно быстро и качественно напиться, вдруг повод подвернётся, - усмехнулся Май.

Ангелина одарила его испепеляющим взглядом, поражаясь подобной бестактности, а Игорь с трудом удержался от гневного выпада, расценив его слова как провокацию. Он глубоко вздохнул, пытаясь успокоиться, похоже, этот тип не так прост, как хочет казаться! Эх, не сказать бы чего лишнего!

- Я вчера весь день провёл здесь. Не хотел, точнее не мог никого видеть.

- Что, совсем никуда не выходили?

Игорь задумчиво потёр переносицу, пытаясь сосредоточиться на обрывочных воспоминаниях.

- Ну, было дело, навестил кое-кого, это запрещено? Стоп, а почему вы такие вопросы задаёте?! Вы меня в чём-то подозреваете?!

- Конечно, нет! - горячо возразила Ангелина. Разве нормальному человеку придёт в голову связать самоубийство певицы с обожающим и боготворящим её возлюблённым. - Правда, Май Всеволодович?

Арбенин метнул в её сторону сердитый взгляд.

- Разумеется, я всего лишь собираю информацию. Подозрениями пусть Холмс занимается, мне за это не платят. Вы не будете возражать, если мы осмотрим квартиру?

- Нет, конечно, делайте всё, что нужно.

- Отлично, этим займётся моя помощница, а мы с вами пока побеседуем. Скворцова, иди-ка сюда.

Май вывел удивлённую девушку в коридор и, покопавшись в сумке, вручил ей небольшую компактную видеокамеру.

- Пользоваться умеешь? Вот я включил, сюда нажимаешь и снимаешь.

- Снимаю что?

- Всё! Коридор, кухню, спальню, каждый шкафчик, причём в открытом виде. Даже мусорное ведро, поняла?

- Зачем? - удивилась Ангелина.

- Если б я знал, - отмахнулся Май, - распоряжение начальства. Холмс считает, что это даёт возможность разглядеть детали, которые при обычном осмотре можно просто не заметить. Всё, мой допрос окончен? Могу идти работать?

- Идите. Только, пожалуйста, говорите с Шинским помягче, разве вы не видите в каком он состоянии?

Май удивлённо вскинул брови, но промолчал, а, вернувшись в комнату, плотно закрыл двери. Некоторые подробности дела девчонке знать пока ни к чему.

- Итак, Игорь Юрьевич, вы можете вспомнить, где была и с кем общалась ваша невеста восьмого мая, начиная с момента пробуждения. Вы ведь в этот момент рядом были?

Игорь с неприязнью посмотрел на Арбенина, последний вопрос опять звучал провокационно и он не знал, как реагировать.

- Разумеется, я всегда был рядом. А вспоминать не придётся, возьмите там, на столе ежедневник. В нём расписана поминутно вся её, точнее наша с ней жизнь.

Май взял толстый обтянутый коричневой кожей ежедневник и передал его Игорю.

- Пока что меня интересует только восьмое мая.

- Хорошо.

Парень медленно перевернул несколько страниц, исписанных таким родным по-детски круглым почерком, и вдруг, словно впервые осознав всю боль своей потери, ощутил леденящую, ни с чем несравнимую пустоту внутри. Не заглушённая достаточным количеством алкоголя, она поглотила его всего, медленно высасывая мысли, чувства, желания.

- Простите, я не могу, - прошептал он дрогнувшим голосом и, закрыв лицо ладонями, как ребёнок уткнулся в колени.

Арбенин со вздохом сел в кресло напротив. За девять лет работы в правоохранительных органах, он научился разбираться в людях, легко отличая даже виртуозную актёрскую игру от подлинных чувств. Игорь Шинский не притворялся. Он действительно был раздавлен, если не сказать уничтожен потерей Заряны. Этого не сыграешь...

Май слишком хорошо знал, что такое терять близких. Впервые он узнал это больше двадцати лет назад, когда судьба шестью выстрелами наёмного убийцы безжалостно отняла у него родителей.

Каким тёмным и влиятельным силам перешла дорогу чета тележурналистов Арбениных, следствию выяснить не удалось, поскольку все собранные ими материалы бесследно исчезли. Это дело, как и множество других, должно было стать очередным вечным глухарём, но за него взялся капитан милиции Оболенский - дед Мая. Взялся, разумеется, неофициально, просто не смог смириться с нелепой и безнаказанной смертью дочери и зятя. Почти десять лет он по капле, по словечку собирал необходимую информацию и вот когда у него на руках оказались достаточно веские доказательства, способные привлечь виновных и даже прикрыть целый нарко-синдикат, капитан Оболенский погиб. Погиб из-за него, из-за Мая... Мужчина резко тряхнул головой, отгоняя горькие воспоминания. Довольно лирики, нужно работать.

- Игорь Юрьевич, может воды?

Шинский посмотрел на него ничего не выражающим взглядом, потребовалось несколько минут, прежде чем он смог вернуться из прошлого в реальность.

- Нет, спасибо. Я готов, задавайте свои вопросы, пусть это всё поскорее закончится.

- Вы собирались рассказать мне о событиях восьмого мая, - осторожно напомнил помощник детектива.

- Ах, да. Восьмого мая - пятница, первую половину дня мы провели дома.

- В это время к вам кто-нибудь приходил?

- Нет, только курьер из ресторана "Пиноккио", он принёс заказанный обед.

- Вы обедали вместе?

- Да, разумеется.

- У вас есть домработница?

- Раз в неделю приходит женщина, делает уборку.

- Она была у вас восьмого мая?

- Нет, она приходит по субботам.

- Хорошо, что было после обеда?

- Сначала я отвёз Зою в салон наводить красоту. Потом был зачётный концерт в Зеркальном доме, потом встреча выпускников в кафе, но там мы пробыли недолго - около двух часов.

- Почему?

- Зоя не очень любила все эти вечеринки. К тому же после пяти она не ест и не употребляет алкоголь - через неделю фотосессия, и ей нужно было похудеть на четыре килограмма. А ребята, особенно, приняв на грудь, сочли это знаком неуважения, уговаривали, даже возмущались.

- И что уговорили?

- Да, у Леры Максимовой просто дар убеждения. Зоя выпила шампанского, по-моему, пару бокалов - не больше.

Май слушал, ничего не записывая, с этим прекрасно справлялся расположенный в кармане рубашки миниатюрный диктофон.

- А теперь обо всём немного подробнее, пожалуйста. Где именно ваша невеста наводила красоту?

Шинский сверился с ежедневником.

- В салоне "Орхидея VIP", Зоя там часто бывала, ей нравилось.

Май передернулся, услышав название, успевшее надоесть до оскомины. Вот уж действительно: как тесен мир, подвиньтесь!

- Вы её сопровождали?

- Разумеется, но я ждал в машине, у входа.

- К кому мастеру она ходила, знаете?

- Да, конечно, причёску ей обычно делает Ираида Жукова, а маникюр Нина Костенко, вот здесь вложены их визитки.

Арбенин снова поморщился, итак, опять Нина Костенко! Похоже мир не только тесен, но и фактически безлюден, поскольку на каждом шагу встречаются одни те же личности!

- Хорошо, давайте их сюда. Вы не знаете, Зоя что-нибудь ела или пила в этой... гм... "Орхидее"?

Испуг, мелькнувший в глазах безутешного жениха, сменился искренним удивлением.

- Не знаю, она пробыла там больше двух часов, возможно. А вы думаете, что э... это случилось там?

- Я пока ничего не думаю, просто нужно всё проверить. Значит, говорите, провела там больше двух часов и всё это время вы ждали её в машине?

Парень замялся и покраснел.

- Ну... да... почти.

- А точнее.

- Мне позвонил приятель, он как раз там, рядом живёт и, в общем, мы посидели немного у него, пообщались, а потом, когда Зоя освободилась, она мне сама позвонила. Вот и всё! Знаю, я не должен был уходить, но ведь салон был совсем рядом!

Май отметил, что сейчас Шинский похож на нашкодившего ребёнка, испуганного ожиданием наказания. Причём, очень испуганного. Как-то непропорционален этот страх столь незначительному проступку, если, конечно, за ним не стоит нечто более важное. Ладно, пойдём дальше.

- На концерте у Зарецкого она была с вами?

- Нет, я проводил её до гримёрки и ушёл, там своей охраны хватало. Встретились мы уже после концерта примерно в половине одиннадцатого. Я отвёз её домой, Зоя переоделась, и мы отправились на встречу выпускников в кафе "Под мухой".

- Гм... весьма красноречивое название. Что за встреча выпускников, кто на ней присутствовал?

- Да почти все наши, в смысле первый выпуск "Рождения звезды".

Май удивлённо поднял брови.

- Огласите весь список, пожалуйста.

- Какой список? А, простите, я что-то плохо соображаю, мысли путаются.- Вздохнул Игорь. - Значит, кто там был? Лерка была Максимова, Шурик Сванидзе, Колька Федянин, Люська с Наташкой - они близнецы, Левчик Малинин, Злата Мушкина, Магамед Бекмурзаев, Светка Короленко ну и мы с Зоей.

- И вы тоже?

- Да, я ведь тоже выпускник детища Зарецкого, а вы не знали?

- Нет, начальник меня не просветил, а добровольно я подобные шоу не смотрю, - спокойно объяснил Арбенин, - значит, там вы с Зоей и познакомились?

- Нет, мы знакомы с детства, можно сказать, вместе выросли. Я на тот кастинг тогда только ради неё поехал - потерять боялся. А то, что попал в проект, было полной неожиданностью, из меня ведь певец неважный - на гитаре бренчу немного, не больше.

- Почему же вас взяли? Повезло?

Шинский криво усмехнулся.

- Да уж, повезло. Не знаю. Это был самый первый конкурс, наверное, требования были не слишком высоки, а я писал неплохие песни. Потом, Зарецкий узнал о нашем романе и сделал на него ставку. Нашу любовь стали пиарить в прямом эфире и тиражировать в жёлтой прессе.

Май снова поднял брови.

- И как приживается растиражированная любовь в условиях реальности?

Шинский нахмурился, сердито сверкнув глазами.

- На что это вы намекаете? Я не говорил, что наш роман был выдумкой, просто из него сделали мини-шоу в пределах проекта. На нашей любви это не отразилось, видите ли, настоящие чувства не подвластны тлетворному влиянию глянца и пиара!

Май насмешливо присвистнул:

- Да вы поэт, Игорь Юрьевич!

- Есть немного, - кивнул Шинский, - точнее было, потом прошло. Знаете, мы с Зоей одно время даже в Литературный институт поступить хотели, она писала неплохие рассказы.

- А что же случилось? Почему вы свои стихи променяли на кредо телохранителя, а она рассказы - на чужие песни?

- Почему же чужие? Она мои песни пела, а литература была чем-то вроде хобби. Для Зои не было ничего важнее сцены, а для меня не было ничего важнее её.

Игорь с тоской посмотрел на прозрачную жидкость в бутылке, очень хотелось выпить, но нет, нельзя! Пока нельзя.

Май продолжал незаметно наблюдать за парнем из-под опущенных ресниц. Перед ним сидел молодой старик, совершенно опустошённый и морально раздавленный, но сам он этого, похоже, ещё не понимал. И какой чудак назвал любовь созидательным чувством? Впрочем, чувство оно, может, и созидательное, а вот его последствия весьма разрушительны. Это помощник детектива тоже познал на собственном опыте. Он невольно чертыхнулся, отгоняя очерёдной наплыв горьких воспоминаний.

- Извините, я понимаю, вам сейчас тяжёло...

- Правда! - тонкие губы Игоря изогнулись в презрительной усмешке. - Да ни хрена вы не понимаете! Корчите из себя клоуна, смотреть тошно! Впрочем, мне сейчас от всего тошно! Ладно, задавайте уже свои вопросы и выметайтесь, я хочу просто тупо напиться! Имею право!

- Как и любой гражданин России, достигший совершеннолетия, - кивнул Арбенин, - вряд ли это поможет, но дело ваше. Продолжаем разговор, каким образом выпускник звёздного проекта стал телохранителем?

Шинский нетерпеливо пожал плечами.

- Так это и была моя основная профессия, я всю юность борьбой занимался, а после армии одного бизнесмена охранял. Зарецкий сам предложил. Он ведь прекрасно знал, что у меня нет данных для сцены, на шоу я ему нужен был лишь в качестве Кена для Барби, в смысле для Зои, ну вы меня поняли.

Арбенин кивнул. Высокий, стройный брюнет с изумрудно-зелёными глазами и внешностью порочного ангела - мечта фотокамер и глянцевых журналов. К тому же не нужно придумывать историю о неземной любви, вот же она в этих самых глазах вечным огнём сияет.

- Правда, Леонид Егорович пытался дать мне шанс и мы с Зой даже спели вместе пару песен, но что-то не заладилось: не моё это. Так и остался Кеном при Барби.

Парень попытался улыбнуться, но улыбка получилось жалкой.

"Точнее слугой при госпоже" - мысленно подметил Май.

Задавать вопрос об отношениях влюблённых сейчас не имело смысла, ясно, что ничего нового кроме саги о великой страсти он не услышит.

- О'кей, вернёмся в кафе "Под мухой". Какие у Зои были отношения с присутствующими на вечеринке?

Шинского вопрос почему-то удивил, тем не менее он ответил:

- Какие отношения? Нормальные, если учесть, что они долгое время не поддерживались. Первое время после общих гастролей по стране мы ещё созванивались, а потом все разлетелись кто куда. У каждого началась своя жизнь.

- Понятно, и что все из вашего выпуска нашли свое место на эстраде?

Шинский бросил в сторону помощника удивлённый взгляд.

- Нет, не все. Больше всех повезло Зое. Лерке Максимовой удалось записать альбом сразу после гастролей, но он не окупился, и дальше этого не пошло, а Злата с Лёвчиком Маркиным до сих пор успешно выступают. Может, слышали - их группа называется " Секс в большом городе".

- Чудесное название, оно отражает творчество группы? - с сарказмом уточнил помощник детектива.

- Да, у ребят довольно откровенные тексты и клипы - публике нравится.

- Надо как-нибудь посмотреть. Значит, у этих всё в порядке, а как остальные?

- А что остальные? - Игорь пожал плечами. - Я же говорю, у всех своя жизнь. Те первые и для многих последние гастроли дали нам небольшой стартовый капитал, и каждый воспользовался им как мог. Например, Мага Бекмурзаев открыл кальян-бар в родном Саратове, У Люськи с Наташкой караоке-бар где-то в Ростовской области. А Светка Короленко поёт в лучших ресторанах Ярославля и растит дочь. Федянин, правда, выпивать стал сильно, но он и раньше это дело любил.

- Ясно и никто не обижается, что остался не у дел?

- В каком смысле?

- В прямом. Ведь победа в проекте, а потом и все звёздные лавры достались в основном Зое. Разве бывшие конкурсанты ей не завидовали?

- Не знаю, может, и завидовали, но виду не подавали. Атмосфера на вечере была вполне дружеской, мы неплохо повеселились. Вы сами можете это увидеть, я на камеру кое-что снимал - Зоя попросила. А насчёт победы в проекте, это не про неё. Она выбыла на шестом зачёте, победительницей первого выпуска была Маша Голубева. Маша заняла первое место, Лера - второе, а Лёвчик - третье.

Теперь удивился Май. Значит, Зарецкий переиграл всё по-своему и отдал кубок победителя проигравшему. Что тут скажешь, у шоу-бизнеса со спортом мало общего!

- Так, давайте по порядку, Лера, эта та, у которой провалился первый альбом?

- Да, она.

- Лёвчик - из группы "Секс в большом городе", помню, такое не забывается. А кто такая Маша Голубева? Она была в кафе?

- Нет, её не было.

Игорь снова начал нервничать. Он не понимал в чём смысл этих, по его мнению, ненужных вопросов. Беседа разворачивалась совсем не по его плану, и парень уже не знал, как перевести её в нужное русло.

- Почему?

- Потому что из клиники для наркоманов никого, ни на какие вечеринки не отпускают! - раздражённо ответил он.

- А вот с этого момента поподробнее, - заинтересовался Арбенин, - почему она там оказалась?

- Откуда мне знать! Говорят, депрессия у неё началась, ну, когда выяснилось, что Зарецкий ею заниматься не собирается. Вот и стала горе кокаином занюхивать. Вы "Экспресс-газету" почитайте, там эту историю частенько мусолят. Зоя как-то приносила одну такую статью, расстроилась сильно. Она себя почему-то виноватой чувствовала.

Май кивнул, пока всё логично.

- Кроме перечисленных личностей, кто ещё был в кафе?

- Никого.

- А обслуживающий персонал?

- Не было. Они всё подготовили к нашему приезду и освободили помещение, мы там были одни. Ах да, ещё охранник в подсобке сидел.

- А чьей идей была эта встреча?

- Понятия не имею, мне позвонил Лёвчик, а ему кажется Лера. Да, точно, теперь вспомнил: говорили - это была её идея.

- Значит, всё-таки Лера, та у которой неудачный дебют и потрясающий дар убеждения.

- Э... не понял.

- Это ведь она уговорила вашу невесту нарушить мораторий на алкоголь? - напомнил помощник детектива.

- А вы об этом, да она.

- И как Лера общалась с Заряной?

- Нормально, а почему вы спрашиваете?

- Да уж не из праздного интереса. Просто у неё, как, впрочем, и у многих других был реальный повод завидовать Заряне.

- Ну и что? - в голосе Игоря послышалось неприкрытое раздражение. - К чему это вы клоните?

- Пока ни к чему, просто стараюсь определиться с кругом подозреваемых, - спокойно объяснил Арбенин.

- Подозреваемых в чём? - дрогнувшим голосом переспросил Игорь.

- Как в чём? В убийстве.

- В убийстве?! - Шинский непонимающе уставился на Мая. - Какое убийство? Господи, о чём вы?!

Арбенин озадачено посмотрел на полупустую бутылку. Неужели у парня снова передозировка спиртного, а в качестве побочного эффекта - провалы в памяти?

- О смерти вашей невесты, мы с вами разве не об этом беседуем?

- Об этом, только, причём здесь убийство? - абсолютно искренне недоумевал Игорь.

- А что же это, по-вашему? - осторожно поинтересовался сбитый с толку помощник детектива.

- Вы что издеваетесь?! Зоя сама это сделала, понимаете, сама!!

- Не понимаю, - честно признался Май.

Он действительно уже ничего не понимал. Шинский, конечно, выпил, это сразу бросалось в глаза, но до стадии зелёных человечков, в которой подобный бред вполне уместен ему ещё явно далеко, вон, даже язык не заплетается. Что же тогда?

- Извините, Игорь Юрьевич, похоже, здесь какое-то недоразумение. Давайте всё спокойно выясним. Значит, вы считаете, что Зоя сама свела счёты с жизнью?

- Позвольте, что значит, я так считаю?! - горячился рассерженный парень. - Все так считают, потому что это правда!

- Все кроме Зарецкого, - мягко возразил Май. - Честно говоря, не понимаю, что происходит. Когда Леонид Егорович нанял моего шефа и предложил поговорить с вами, речь шла об убийстве, а вы мне заявляете, что убийства не было.

Шинский больше не удивлялся, теперь он был просто потрясён.

- Так Зарецкий думает, что её... но почему?

Май устало вздохнул. Он уже понял, что парень не притворяется, и пожалел, что на его месте сейчас не блистательный Холмс. Интересно, как бы тот выкручивался из подобных разночтений?

- Вот у него и спросите, а мне, пожалуйста, объясните, на чём базируется ваша версия о самоубийстве. Зоя вам что-то говорила перед смертью?

Игорь непроизвольно вздрогнул, вспоминая последние минуты жизни своей девушки, ужасные минуты - обезболивающие уже не помогали.

- Нет, у неё были сильные боли и судороги, она почти не могла говорить.

- А до этого? Ведь если она решила принять яд сама, то должна была как-то сообщить об этом окружающим.

- Она и сообщила. Зарецкий разве не сказал вам о записке? Я её сам видел - это был Зоин почерк, а листок вырван из её дневника, в нём бумага приметная!

- Гм...Зарецкий сказал, что это, скорее всего отрывок из её рассказа.

Игорь с силой сдавил виски, пытаясь унять очередной приступ мигрени, и отрицательно покачал головой.

- Ерунда, она уже давно ничего не писала.

- Вы, кажется, упомянули о дневнике Зои, можно на него взглянуть?

- Да, конечно, нужно поискать он должен быть где-то здесь.

- Хорошо поищем. Значит, по-вашему, у девушки был повод свести счёты с жизнью? Леонид Егорович ничего такого не говорил.

Парень нахмурился и криво усмехнулся:

- Разумеется, не говорил. Его интересовало лишь, сколько он может на ней заработать! А как Зоя жила, какие у неё были проблемы - этого он и знать не хотел.

- И какие же у неё были проблемы?

Игорь вздохнул, не зная с чего начать.

- Во-первых, многочисленные родственники, которым всегда было на неё наплевать! Их, как и Зарецкого, интересовали только деньги: доили её без конца!

- Прискорбно, но из-за этого не травятся, - скептически заметил Май, - ещё причины были?

- Да.

Игорь молчал, пристально разглядывая большую спиралевидную люстру, так, словно на её хрустальных подвесках был написан наиболее подходящий в данной ситуации ответ. Потом нехотя признался:

- Псих один её доставал. Не просто доставал, можно сказать, жить не давал...

- В каком смысле доставал? Маньяк?

Парень нетерпеливо передёрнул плечами.

- Говорю же: псих! Он ей письма собственной кровью писал! Представляете! Кто же он после этого?

- Так уж и кровью? - недоверчиво усмехнулся Май. - Может, обыкновенной томатной пастой?

- Если бы! Я специально на экспертизу отдавал - кровь!

- Оригинально! А что писал?

- Бред всякий. Угрожал, что убьёт себя, если она не будет с ним. Эсэмэски слал без конца, сайт своими посланиями украшал и так уже несколько месяцев! А в последнее время совсем с катушек слетел: обещал ей себя по кусочкам присылать и начал с вырванного с мясом ногтя! Представляете, каково такой ранимой девушке, как моя Зоя, получить подобную мерзость! Да она полдня ревела, боялась к телефону подходить и почту читать.

- Почему же вы не вскрывали почту сами?

- Вскрывал, когда успевал, но все письма были заказными. Так что обычно это делала Зоя.

- Она могла бы выбрасывать их, не читая.

Шинский грустно улыбнулся, с нежностью посмотрев на огромный портрет невесты, украшающий противоположную стену.

- Вы не знали мою Зою. Ей до всех было дело, она за всех всегда переживала - и за своих непутёвых родственничков, и даже за этого психа! Боялась, что он, как и обещал, сведёт из-за неё счёты с жизнью. Он ведь в каждом послании грозился это сделать. Зоя сначала даже отвечала на его эсэмэски, пыталась образумить - бесполезно! Письма, точнее теперь уже бандероли продолжали приходить.

- Гм, значит, последним посланием был ноготь?

- Нет, он как раз был первым, потом была четверть мизинца и, наконец, ухо, - совершенно спокойно сообщил Игорь.

Май невольно поёжился, но по-прежнему был настроен скептически:

- Вы шутите?

- Ага! Я любимую девушку хороню: только шутки шутить и осталось! - горько усмехнулся Игорь.

- Простите, органы были настоящие?

- Да уж не резиновые!

- И что вы сделали?

- В каком смысле?

- Вы обращались в милицию?

- Нет.

- Почему?

- Зарецкий не разрешил.

Май удивлённо поднял брови.

- И как он это аргументировал?

- Как обычно. Сказал, что огласка нам ни к чему и что не нужно обращать внимание на подобный бред, мол, каждого известного человека преследуют психи - издержки профессии.

- Ничего себе издержки профессии, - хмыкнул Арбенин, - это он про ухо или про палец?

- Нет, я показывал только записки. Об остальном Зоя просила не говорить.

- Почему? Ей нравилось жить в постоянном напряжении?

- Конечно, нет! Просто она боялась, что тогда этот тип точно на себя руки наложит! Вы бы почитали, что он ей писал в последнее время!

- Я, кстати, не против. Вы эти кровавые шедевры сохранили?

Шинский брезгливо поморщился.

- Разумеется, нет!

- Совсем ничего?

- Совсем ничего, - повторил парень, воровато покосившись на массивный антикварный секретер у окна.

Май перехватил этот взгляд, но сделал вид, что ничего не заметил.

- Жаль, а конкретнее, что именно он писал?

- Говорю же: всякий бред! Типа того, что она не должна жить, потому что отравляет жизнь ему подобным своей красотой и... ну что-то в этом роде, я точно не помню.

- Не должна жить? Вы об этом раньше не упоминали. Он писал, что убьёт её?

Игорь задумался, вспоминая, потом отрицательно покачал головой.

- Нет, только себя, но постоянно твердил, что она не имеет права жить, так как убивает его.

- Серьёзное обвинение, а вы сами, как телохранитель, не пытались его найти, остановить?

- Пытался, конечно, - обиделся Игорь, - даже адрес по номеру телефона установил, но его дома никогда не было, только вчера и удалось застать!

- Вчера? То есть вы встречались с Владиславом Бодровым? - недоверчиво уточнил Арбенин.

- Да, откуда вы его знаете, - удивился парень, - я имени не называл?

- Работаем понемногу, и зачем вам понадобилось с ним встречаться?

- Ну, как, я подумал, что это из-за него Зоя... ну... вы понимаете все эти мерзкие записки, посылки и потом, я же не знаю, что он ей там при встрече наговорил! А тут ещё выпил много, вот и поехал разбираться.

- Стоп, стоп! При какой ещё встрече? Вы хотите сказать, что ваша невеста встречалась с ним лично? Когда?

Шинский долго молчал, продолжая изучать потолок, потом нехотя признался:

- Это случилось восьмого мая. Зою я отвёз в салон красоты, а сам, как уже говорил, у приятеля сидел. Только она там недолго была - ей этот псих позвонил, предложил встретиться, обещал, что больше не будет её преследовать.

- И она согласилась? - не поверил Май. - После всех этих ушей и пальцев?

- Да, встреча был назначена в кафе неподалёку. Зоя решила, что в общественном месте ничего не случится, но, как видите, просчиталась.

- И что же там случилось?

- Не знаю, но ведь именно в этот день она приняла яд. Это о многом говорит, разве нет?!

- Гм... откуда вы узнали, что они встречались?

- Она сама мне рассказала на следующий день, но в подробности не вдавалась.

- То есть, как прошла встреча и о чём они говорили, вам не известно?

Игорь удручённо кивнул, теперь он не мог оторвать глаз от пола.

- А какое у неё было настроение после беседы с Бодровым?

- Ужасное, она всё время нервничала! Наверняка, он наговорил ей каких-нибудь гадостей!

- А вы с ним, о чём вчера говорили?

- Я с ним не разговаривал, врезал пару раз покрепче и уехал! Жаль, что я не сделал этого раньше, возможно тогда Зоя была бы жива!

Май не без интереса наблюдал за очередным всплеском отчаяния. Он вообще любил наблюдать. Это умение не раз помогало ему разгадывать сложнейшие ребусы человеческих отношений, в той, другой, прошлой жизни, в которой он был следователем. Сейчас ситуация изменилась, роль первой скрипки играет Холмс, а его это вполне устраивает, но наработанные годами навыки тут же отделили зёрна от плевел, и Арбенин ясно увидел, что за вполне искренним отчаянием парня, кроется не только боль потери. Было в его больших зелёных глазах кое-что пострашнее этой боли. Нечто такое, о чём он никогда и никому не расскажет сам, а значит, придётся устроить небольшое шоу в качестве отвлекающего манёвра.

- Простите, где у вас уборная? - смущённо спросил помощник детектива.

- Слева по коридору.

- Спасибо, я отлучусь ненадолго, провожать не нужно.

Май вышел из комнаты и столкнулся с испуганно отскочившей от двери Ангелиной.

- Так! Подслушиваем?! - он плотно закрыл за собой дверь и мрачно посмотрел на девушку. - Опять шпионишь? Я тебе, что сказал делать?!

- Я уже закончила. Всё сняла, как вы сказали.

- И решила уши под дверью погреть?

- Нет, я только подошла.

- Так я тебе и поверил! Ладно, сейчас у тебя есть шанс исправиться и, возможно, я тебя даже не накажу.

"Тоже мне Карабас Барабас" - еле слышно проворчала обиженная девушка. Она действительно подошла недавно и почти ничего не успела услышать.

Арбенин прошёл вперёд, внимательно осмотрел двери туалета, заглянул в ванную и просиял:

- А вот это подойдёт! Скворцова, иди-ка сюда.

- Куда?

- В ванную. Тебе здесь понравиться, смотри какой шик и блеск: зеркала в полный рост, свечи в настоящих канделябрах, ангелочки, свисающие с потолка, даже аквариум с золотыми рыбками есть.

- Я здесь уже была с камерой.

- Ничего ещё раз зайдёшь.

- Зачем? - осторожничала девушка, тон нового начальника не предвещал ничего хорошего.

- Заходи, говорю, сколько можно повторять! - повысил голос Арбенин, и девушка со вздохом повиновалась.

- Зашла и что дальше?

- Видишь там, на внутренней стороне двери есть симпатичный замочек. С моей стороны он закрывается автоматически, с твоей - с помощью красной кнопочки, ну, если не заклинит, конечно.

- И что?

- Так вот, представь, что его заклинило. Я сейчас закрою дверь, а ты будешь стучать и кричать. Хозяину скажешь, что кнопочка не работает, и дверь не открывается.

- Зачем?!

- Скворцова, отставить глупые вопросы, или, может, ты предпочла бы приступ эпилепсии разыграть? Так я могу устроить!

Девушка отрицательно покачала головой, подумав, что она предпочла бы вообще не иметь с Арбениным ничего общего. Да и дотрагиваться до вещей Заряны, зная, что сама хозяйка к ним уже никогда не прикоснётся, тоже было нелегко.

- Вот и отлично! - Май бесцеремонно втолкнул Ангелину в ванную и захлопнул в дверь.

- А теперь стучи громче! И смотри, не открывай меньше, чем через семь минут! - велел он и бросился в комнату за Шинским.

- Простите, Игорь Юрьевич, там, у моей помощницы возникли небольшие проблемы!

- Что такое? - парень непонимающе смотрел на Арбенина.

Помощник детектива заметил, что прозрачной жидкости в бутылке с характерным запахом крепкого сорокаградусного напитка стало значительно меньше.

- Осматривая вашу ванную она, попала в западню: говорит, что дверь захлопнулась и не открывается. Не могли бы вы ей помочь?

- Не может быть, там всё очень просто открывается.

Игорь поспешил на помощь Ангелине, и объяснил, что нужно делать. Девушка возразила, что уже пробовала, но ничего не получилось. Май облегчённо вздохнул (хоть здесь от неё какая-то польза будет) и, убедившись, что хозяин полностью погружён в дискуссию по поводу невозможности заклинивания нового английского замка, бесшумно вернулся в комнату. Пяти минут ему хватило, чтобы детально обследовать всё помещение в целом и интересующий его секретер в частности.

Там, среди вороха старых газетных вырезок и многократно перечёркнутых рукописей, он нашёл три конверта, содержащие тетрадные листки, исписанные засохшей бурой жидкостью. Арбенин отметил про себя, что на настоящую кровь это мало похоже и, сунув находку в сумку, поспешил вернуться к Шинскому. Тот как раз успел вызволить пылающую Ангелину из "заточения" и раздражённо заявил:

- Если вы уже всё осмотрели, и вопросов ко мне больше нет, я хотел бы побыть один!

- Да, конечно, мы уже уходим, только найдите, пожалуйста, дневник Зои, - напомнил Май.

- Дневник, - Игорь растерянно огляделся по сторонам, - признаться, я уже давно его не видел. Сейчас поищу.

Парень вернулся в комнату. Май, наблюдая за ним в приоткрытую дверь, заметил, что тот долго рылся в книжном шкафу и письменном столе, секретер же даже не открыл, видимо, чтобы не привлекать к нему лишнего внимания. Интересно, зачем он хранил эти письма, почему не показал их ему добровольно?

- Так, стоп! - мысленно скомандовал себе помощник детектива: - Моя работа - собирать информацию, а со всеми этими "зачем" и "почему" пусть разбирается Холмс. Как говорится: жираф большой - ему видней!

Шинский отправился на поиски в спальню, но вскоре вернулся, разводя руками:

- К сожалению, я его не нашёл. Вы позвоните позже, я здесь ещё раз всё пересмотрю, может, дневник и найдётся. Сейчас дам визитку с номером.

Игорь открыл шкаф и, порывшись в карманах новенькой джинсовой куртки, извлёк голубую визитную карточку. Следом за ней на пол выпала какая-то квитанция. Арбенин не поленился её поднять.

- А это что? Штраф за превышение скорости?

- Да, просто я вчера, когда к этому уроду ехал, себя уже не контролировал.

Арбенин не смог скрыть удивление.

- Вчера? То есть вы были за рулём?

- Да, а что нельзя?! - с вызовом спросил парень.

- Ну, это вам должен был объяснить сотрудник ДПС, выписавший штраф. А меня интересует другой вопрос, точнее даже два. Имя - Виктор Петрович Товкаленко вам о чём-нибудь говорит?

- Нет, никогда о таком не слышал.

Май кивнул, положительного ответа он и не ожидал.

- И второй вопрос: где, по-вашему, Зоя могла достать яд? Рицин ведь в аптеках не продаётся?

Игорь тяжело вздохнул.

- Наверное, у Борьки тайком взяла, он им в открытую хвастался.

- Так, стоп, кто такой Борька?!

- Это тот самый друг, с которым я встречался восьмого мая - Борис Голицын. Он на какой-то фармацевтической фабрике работает. Там, касторовое масло выпускают, и этого рицина остаётся море. Нет, его, конечно, утилизируют по всем правилам, но он утащил немного.

- Зачем?

Шинский криво усмехнулся.

- Понимаете, он тоже писательством балуется. Мы познакомились четыре года назад, когда в Литературный вместе поступали: я, Зоя и Борька с Ленкой - это его девушка. Они, кстати, поженились недавно.

- Поступили?

- Нет, но литературу никто кроме меня не бросил. Борис мечтает супер-детектив написать, точнее пишет уже два года. В нём главную героиню рицином отравили, вот он и взял немного. Говорит, просто так, в качестве наглядного пособия.

Объяснение слабоватое, но Арбенин не удивился. Ему приходилось иметь дело с чрезмерно увлекающимися творческими личностями, которые в поисках вдохновения готовы были, чуть ли не преступление совершить, чтобы наиболее точно донести до читателя переживаемые преступником эмоции.

- Ясно, а Зоя у него тоже бывала?

- Да, вместе со мной, разумеется. Мы с тех самых пор, можно сказать, семьями дружим. И в последний раз были незадолго до Зоиного дня рождения, двадцать девятого апреля, кажется. Я точно не помню.

- Адрес Бориса и Елены дайте, пожалуйста.

- Зачем?

- Проверю информацию.

- Вы мне не верите? - обиделся парень.

- Но вы ведь сами сказали: - "наверное, взяла у Борьки". Значит, уверенности нет, а нужно выяснить точно. Так, где живёт автор будущего супер-детектива?

Игорь колебался, с одной стороны не хотелось подставлять друга, с другой - если бы тот не таскал яд с фабрики и не хвастался им, Зоя, возможно, была бы сейчас жива! К тому же ужасно хотелось побыть одному - голова просто раскалывалась.

- Хорошо, вот, держите.

Он написал на обратной стороне визитки нужную информацию и передал Маю. Когда за помощниками детектива закрылась дверь, парень вернулся в комнату и, залпом допив остатки водки, медленно сполз на пол. Там, обхватив колени трясущимися руками, он, наконец, позволил себе дать волю чувствам и зарыдал испуганно, горько, обречённо, словно маленький ребенок, потерявшийся в равнодушной и шумной толпе чужаков.

- Май Всеволодович, вам уже удалось что-нибудь выяснить? - спросила Ангелина, оказавшись в машине.

- Ты же сама спец по шпионажу или зря под дверью стояла? - усмехнулся Май.

Помощница густо покраснела.

- Я, правда, тогда только подошла. Расскажите, пожалуйста, я ведь должна быть в курсе дела, раз уж вам помогаю.

- Вот когда начнёшь помогать, тогда и будёшь в курсе, пока ты только под ногами путаешься. И вообще, зачем тебе эти подробности? Просто выполняй мои указания, получай за это деньги и всё будет тип-топ! Кстати, ты всё осмотрела и сняла?

- Да, всё. А мы сейчас едем к Борису?

- Нет, к нему я позже сам заеду. Пока навестим одного буйного фаната погибшей. Кухню ты хорошо осматривала?

- Конечно. А что за фанат, это с ним она в кафе встречалась?

- Ого! Значит, говоришь, не подслушивала!

Ангелина снова запылала, как пламя осеннего костра.

- Честное слово, это всё, что я услышала!

- Ладно, сделаю вид, что поверил. Кухню осмотрела, пустых бутылок из-под спиртного там много было?

- Пустых, - девушка задумалась, вспоминая, - нет, кажется, не было.

Май нетерпеливо отмахнулся, заводя машину.

- Никаких "кажется", говори точно.

- Говорю точно: пустых бутылок не было, но в мусорном ведре лежала одна жестяная банка из-под пива "Золотая бочка".

- В других комнатах пустая тара имелась?

- Нет, в холодильнике лежали три бутылки шампанского и две с коньяком, но их ещё никто не открывал. Можете проверить, я всё записала на видео.

- Обязательно проверю! Может, он наркотики принимает, хотя, не похоже, - Арбенин по привычке начал рассуждать вслух.

- Какие наркотики?! - возмутилась девушка, - Да они с Зоей обычно даже спиртное не употребляли, вы газеты почитайте!

- Вот это и странно! Как думаешь, можно ли напиться до поросячьего визга, имея при себе пол литровую баночку пива и двести грамм водки?

- Э... я не знаю, - растерялась девушка.

- А я знаю - нельзя! Когда мы с тобой пришли, бутылка водки на столе была почти полной. других следов возлияний не обнаружено, хотя выпивка в доме имеется. О чём это говорит?

Арбенин, закусив губу, задумчиво смотрел на дорогу. Ангелина поняла, что вопрос адресован не ей, но всё же решилась замолвить словечко за Шинского.

- И что в этом странного? Может он пил в другом месте, с друзьями, например.

Май бросил в её сторону неодобрительный взгляд.

- Если верить, господину Шинскому он вчера из дома не выходил и не с кем кроме фаната и сотрудника ГИБДД не встречался. Кстати, что это за сотрудник, который в стельку пьяному водителю выписал штраф за превышение скорости и отпустил, благословив?

- Почему вы не верите Игорю? - помолчав, спросила Ангелина.

- С чего ты взяла?

- Да хотя бы с этих бутылок! Вы как будто специально ищите подвох в его словах. Зачем? У человека горе, а вы с ним таким тоном разговаривали! Как можно?!

Арбенин насмешливо поднял брови.

- Скворцова, хорошим манерам нужно учить на собственном примере. А ты, как ни крути, этим похвастать не можешь: под дверью подслушиваешь, старшим грубишь! Каким тоном с кем разговаривать я как-нибудь без тебя разберусь, тоже мне педагог по этике!

- Всё равно, нужно было помягче, вы даже не представляете, как он её любил!

- Куда уж мне! - сердито буркнул Май. - А ты песню знаешь:

У попа была собака, он её любил, она съела кусок мяса - он её убил!

- Вы на что намекаете?!

- Я не на что не намекаю, но и ничего не отрицаю. Даже если эта Зоя-Заряна приняла яд сама, что-то её к этому подтолкнуло, или кто-то подтолкнул!

- Что?!! -Ангелина возмущённо вскочила с места, совершенно забыв, что находится в салоне машины и даже весьма ощутимый удар по макушке, не охладил её праведного гнева. - Да, как вы смеете подозревать Игоря?! Он безумно любил Заряну и никогда, слышите, никогда не причинил бы ей вреда!

Арбенин наблюдал за разгорячившейся девушкой с прежней саркастической усмешкой:

- Во-первых, пристегни ремень, детка, ты мне так крышу снесёшь, а во-вторых, откуда столь железная уверенность в святости и непоколебимости чувств Шинского к Заряне? Ты была знакома с ними лично?

- Э... нет, но это же и так видно, он просто убит.

Ага, железный аргумент! Он - убит, она - отравлена! Скворцова, ты откуда такая незамутнённая? Завязывай с чтением дамских романов, пока не поздно! В твоём возрасте пора перестать верить в сказки о большой чистой любви и ждать принца на белом коне!

Девушке не понравился его снисходительно-издевательский тон.

- Интересно, во что вы верили в моём возрасте?

- В твоём возрасте я поверил в рак лёгких и цирроз печени, поэтому бросил пить и курить.

- Боюсь даже спрашивать, когда вы в таком случае начали?

- Лет в десять, наверное, не помню точно. Оставим в покое моё тёмное прошлое, давай лучше поговорим о нашем светлом будущем.

- О нашем? - Ангелина скривилась, словно от зубной боли.

- Не гримасничай - морщины появятся, а с ними в шоу-бизнес не берут. Значит, сейчас мы с тобой едем к одному типу, который либо маньяк, либо псих, либо просто придурок, что в принципе одно и то же.

- Почему он псих и маньяк? - заинтересовалась девушка.

- Про придурка забыла, - напомнил Май, - он писал Заряне письма якобы своей кровью, ну и периодически присылал ей некоторые части опять же, якобы, своего тела.

Ангелина почувствовала подступающую тошноту. Такого кошмара она даже по телевизору не видела. Наверное, потому что смотрела исключительно сериалы про любовь, предпочитая их триллерам и детективам.

- Это что, правда? - спросила она дрогнувшим голосом.

Помощник детектива пожал плечами:

- Пока не знаю, все люди разные - каждый забавляется, как может. Лично я встречал забавы и покруче, проверим. Наш уговор остаётся прежним: ты делаешь всё, что скажу, не докучая мне глупыми вопросами, по рукам?

Не дождавшись ответа, Май обернулся и увидел, что помощница заметно побледнела и держится довольно скованно.

- Скворцова, ты, что испугалась?

- Если честно, с маньяком мне бы встретиться не хотелось.

- Да, ладно, успокойся! Какой же это маньяк, если с ним даже пьяный Шинский справился! И вообще, как там, в песне поётся: не бойся, я с тобой!

- Как раз этого я и боюсь, - отвернувшись, тихо проворчала девушка.

Зарецкий обвёл взглядом приунывших и явно недовольных ребят, собравшихся по традиции в "Кривозеркалье".

- Ого, вижу от нашего утренника вы не в восторге. Я, кстати, тоже ожидал от вас большего!

- Большего?! - не выдержав, возмутилась Олеся Раневская. - Леонид Егорович, вы нас обманули!

Продюсер удивлённо поднял брови.

- Вот как! Это в чём же я вас обманул, извольте объясниться, уважаемые звёздочки.

Ребята переглянулись, на этот раз все были настроены решительно, первым взял слово Руслан:

- А что тут объяснять? Вы сказали, что у нас будет концерт либо в детском саду, либо в доме престарелых, либо в кадетском корпусе. Мы, как дураки, несколько дней готовили подходящий репертуар для каждого случая, а в итоге оказались среди бомжей в подземном переходе!

- Точно! - сердито подтвердила красавица Юлиана. - Мы, конечно, понимаем, что ваше шоу держится в основном на экстриме и импровизации, но это было слишком!

Конкурсанты одобрительно загалдели. Зарецкий дождался, когда шум уляжется:

- Во-первых, я говорил, что, скорее всего вам предстоит выступить в названных Русланом заведениях, но вы не обратили внимания на это уточнение, впрочем, как и на моё главное напутствие - быть готовыми к любой неожиданности. А я ведь ориентировал вас на это с самого начала! И потом, как вас таких горячих, да амбициозных выпускать на беззащитных детишек и впечатлительных стариков? Шутка. А если серьёзно: вы хотите, стать звёздами или нет?

- Хотим, конечно! Но концерт в переходе и амплуа звезды - это вещи мало совместимые! - со знанием дела заявил Раневская.

Зарецкий улыбнулся.

- А вот здесь, ты не права, Олеся, многие известные личности начинали именно так. Правда, в отличие от вас у них не было прямого эфира из этого самого перехода! Ценить надо, такой шанс выпадает не каждому!

Ребята снова переглянулись, теперь уже менее воинственно - возмущение пошло на спад.

- Но мы всё добросовестно отработали на камеру! - робко заметил восемнадцатилетний Кирилл Перваков.

- Вот именно, что отработали и только на камеру, а потом расслабились, хотя команды "отбой" не было!

- Но ведь съёмочная группа уехала! - неуверенно напомнил Руслан.

- Да, группа уехала, а камера осталась, причём скрытая, так что ваши недовольные гримасы были очень хорошо видны и мне и... зрителям. А какие выражения им пришлось услышать! Конечно, мат в шоу-бизнесе - часть профессионального сленга, но не в таком же количестве! Вот так шоу было, а какие жесты показывал Руслан, поминая меня "добрым" словом!

Зарецкий насмешливо посмотрел на притихших, смущённых ребят.

- Извините, я пошутил, - проворчал покрасневший как варёный рак Руслан, он смутился, но виноватым себя не чувствовал. - А вообще-то, это не честно! Операторы уехали, охранники отошли покурить, мы хотели хоть на минутку почувствовать себя нормальными людьми, в нормальной обстановке, а вы опять со своими камерами!

- Точно, так ведь и свихнуться недолго! - поддакнула Юлиана.

Леонид Егорович встал и принялся медленно расхаживать между притихшими конкурсантами.

- Ещё желающие высказаться имеются? Давайте, не стесняйтесь, у кого какие претензии?

Ребята молчали, подавленные информацией о скрытой камере. Что и говорить после отъезда съёмочной группы они вели себя, мягко говоря, не достойно вожделенного титула "любимец публики", да и в голосе продюсера прозвучала скрытая угроза.

- А теперь послушайте меня внимательно - я никого не заставлял подписывать контракт, даже не уговаривал! Вы сделали это сами, добровольно. Разве не так? Этот проект четвёртый по счёту. Вы смотрели прошлые передачи и знали, на что идёте, теперь отступать и жаловаться поздно! Если вы ещё помните, наше шоу называется "Рождение звезды" и это не просто удачное сочетание слов - оно отражает главную идею проекта. Вы все здесь люди совершеннолетние и знаете что такое роды. Для тех, кто не знает, поясню: роды - это долгая мучительная пытка болью и страхом, предшествующая рождению новой жизни.

- Бывает и кесарево сеченье, это когда богатенькие папы за большие деньги безболезненно раскручивают своих детей, - пошутил Ермолов, но запнулся под взглядом Леонида Егоровича.

- Бывают и выкидыши, это когда никакая раскрутка не помогает, - спокойно парировал продюсер. - Ребята, я прекрасно понимаю как вам сложно, но мы ведь с вами не в детском саду. Наверное, каждый из вас за прошедший месяц хоть раз да пожалел о том, что попал сюда. Верно? А теперь представьте, что бы вы делали, не пройдя отборочный конкурс? Наслаждались бы свободой, пили пиво, отрывались в клубах, на дискотеках и по-чёрному завидовали тем, кто попал на проект, разве не так?

Конкурсанты молча переглянулись - возразить было нечего.

- Молчание - знак согласия, - удовлетворённо кивнул Зарецкий и продолжил свой монолог: - каждый из вас ещё на кастинге уверял меня, что любит музыку, и жизни без неё не представляет! Что, начиная выступать, забывает обо всём на свете и просто получает удовольствие от процесса. С тех пор что-то изменилось?

- Не изменилось, - вздохнула Олеся Раневская, оглянувшись в поисках поддержки. - Но как можно получать от удовольствие от процесса в подобной обстановке?

Серые глаза мужчины насмешливо сверкнули:

- Если ты имеешь в виду вездесущие камеры и коварного продюсера, то от этого тебя никто не избавит и в будущем - издержки профессии, Олеся. Став знаменитостью, ты каждый шаг будешь делать на камеру, только всё больше на скрытую и, поверь, папарацци гораздо коварнее меня.

Раневская покраснела, а Зарецкий продолжил неторопливо раскладывать всё и всех по полочкам:

- Не вижу связи между обстановкой и удовольствием в вашем случае. Ладно, допустим, в доме и на концертах вас напрягает, то, что вы постоянно в центре внимания. Ну а в переходе, дорогие мои, когда не было ни камер, ни меня, ни режиссёра, что мешало вам расслабиться и просто делать то, что вы якобы любите? Вот, тебе, Олеся, что мешало?

Раневская снова покраснела, но теперь уже от досады.

- А для кого там петь? Для бомжей?

- Там и прохожие были, - робко вставила худенькая большеглазая Кира, - мне даже кто-то двести рублей дал.

Олеся презрительно фыркнула:

- Чтож, Тимохина, похоже, ты нашла себя. Будешь выступать в переходах. А что, двести рублей в день - завидный заработок!

- В отличие от многих из вас, Кира их действительно заработала!

Зарецкий ободряюще погладил по плечу приунывшую девушку.

- Ты молодец, вот это я и называю - любить своё дело! У Тани Антоновой тоже неплохо получилось забыть и о присутствии бомжей, и об отсутствии достойных подмостков. К Кириллу также претензий нет. Он, как впрочем, и всегда, весь в музыке и совсем неважно, где она звучит, верно, Перваков?

Парнишка расплылся в счастливой улыбке:

- Я просто представлял себя на "Евровидение -2010", так что меня в переходе не было!

Зарецкий невольно улыбнулся в ответ, от этих ребят исходила такая мощная энергетика юности, что грустить и сердиться было просто невозможно.

- Надеюсь, ты занял первое место? А вот Юлиана совсем не старалась.

- А какой смысл стараться, если голоса нет! Фанеру в переходе не подключишь?! - надменно съязвила Таня Антонова.

Юлиана покраснела и возмутилась:

- Неправда! У меня есть голос! Я не виновата, что мне дают песни, в которых не раскроешься! Ой! - она испуганно посмотрела на Зарецкого и осеклась.

Продюсер покосился на наручные часы - пора закругляться. Нужно ещё уладить некоторые формальности с предстоящими похоронами, родственники Заряны отказались этим заниматься, сославшись на отсутствие средств.

- Девушки, не ссорьтесь! Вы все у меня очень талантливые, иначе вас бы здесь просто не было. А сейчас вам пора на занятия и не забывайте, что в эту субботу экзамен!

- А что там будет, ну хоть намекните! - взмолилась Олеся.

Леонид Егорович отрицательно покачал головой и улыбнулся:

- Не волнуйтесь, уверен, вы со всем справитесь!

Ребята дружно и разочарованно вздохнули.

- Леонид Егорович, а завтра, как всегда, Юрьев день? - на всякий случай уточнила Кира.

- Что? - Продюсер растеряно посмотрел на ребят. - Ах да, Юрьев день, я совсем забыл про него, даже не знаю, как теперь быть?

- А в чём проблема? - не поняла Олеся. - Вы же сами говорили - это одна из главных традиций конкурса, он будет?

"Проблема в том, что какая-то мразь убила Заряну, а значит, вы все в опасности и отпускать вас разгуливать по Москве без должной охраны, пусть и на несколько часов - непростительное безумие!" - подумал Зарецкий. Но нарушить любимую традицию конкурсантов значило обмануть ожидание публики, а это грозило падением рейтингов. Что же делать?

Мужчина долго молчал, прислушиваясь к мучительной внутренней борьбе, наконец, с тяжёлым вздохом сказал:

- Будет вам Юрьев день! Конечно, будет. Традиции нарушать нельзя.

Арбенин остановился возле пиццерии и вскоре вернулся с большой плоской коробкой вкусно пахнущей сыром и грибами.

- Держи, это твоё, - он сунул коробку удивлённой помощнице и сел за руль.

- Спасибо, я не голодна! - она решительно отложила угощение в сторону.

- Я тебя кормить не собираюсь, пицца нужна для дела.

- Слава богу, а то я подумала, что вы мне вот этим зарплату выдавать будете.

- А что - неплохая идея! Могу ещё одеждой расплатиться, держи, - Май достал из сумки, лежащей на заднем сиденье жёлто-зеленый костюм разносчика пиццы. - Вот, теперь полный комплект! Одевайся!

- Зачем?! Очередное маски-шоу?

- Не маски-шоу, а ещё один урок актёрского мастерства. Понимаешь, детектив он ведь, не священнослужитель: сознательные граждане, как правило, не спешат нам исповедаться, покаяться во всех грехах и показать где находятся изобличающие их улики. Поэтому мне и нужна твоя помощь, пока ты отвлекаешь клиента, я нахожу эти самые улики. Понятно?

- Не совсем, как можно отвлечь вот этим? - Ангелина недовольно покосилась на костюм и пиццу.

- Сейчас объясню. Я пойду, побеседую с Бодровым, а ты переодеваешься и ждёшь в машине. Если вдруг мне понадобится на пару секунд отделаться от хозяина, чтобы без проблем осмотреть его берлогу - я набираю твой номер и сразу сбрасываю. Получив сигнал, ты звонишь в пятнадцатую квартиру и не меньше пяти минут доказываешь нашему маньяку-неудачнику, что он заказывал пиццу. Справишься?

Ангелина поёжилась, представив себе эту ситуацию: целых пять минут в обществе ненормального, возможно буйного психа. Арбенин догадался, о чём она думает.

- Не волнуйся, это же многоквартирный дом - общественное место, да и я буду рядом, если что - кричи.

- А если не успею? - проворчала девушка. - К тому же, не уверена, что ради моего спасения вы забудете о своих уликах!

Май усмехнулся, девчонка абсолютно правильно расставила приоритеты: улики у него действительно были бы на первом месте.

- А ты, оказывается, трусиха, Скворцова!

- Я не трусиха, просто в этой жизни у меня остались кое-какие планы, а с перерезанным горлом их осуществить не удастся!

- На этот счёт не переживай, горло его не интересует, он спец по пальцам и ушам, - пошутил Арбенин, радуясь, что, несмотря на полуденный час и сумасшедшее движение их пока не засосало в пробку.

Девушка шутку не оценила.

- Не смешно! Я вам не Настя Каменская, чтобы получать удовольствие от тесного общения с миром криминала!

- И правильно, получать удовольствие нужно от другого, а это просто рабочий момент. Кстати, не ты ли сегодня утром торжественно обещала мне во всём помогать?

Ангелина вспомнила о Заряне и немного успокоилась, утешившись мыслью, что её, в любом случае неизбежные страдания, хотя бы не напрасны. Арбенин прав: тот, кто толкнул жизнерадостную, талантливую девушку на такое, обязательно должен понести наказание. Она глубоко вздохнула и подняла жёлто-зелёный свёрток с сидения.

- Хорошо, я от своих слов не отказываюсь, только переоденусь, когда вы уйдёте.

Арбенин окинул её насмешливым взглядом.

- Боишься, что подсматривать буду? Расслабься, меня не привлекают истощённые диетами костлявые девицы!

Ангелина, задетая очередной незаслуженной критикой своей фигуры, которой лично она была вполне довольна, смерила нахала уничтожающим взглядом и обиженно заявила:

- Никакая я не костлявая!

- Докажи! - Арбенин коварно улыбнулся, одарив девушку откровенно раздевающим взглядом. - Подобное заявление из твоих уст звучит как приглашение всё же поприсутсвовать при переодевании.

Скворцова вспыхнула, пожалев, об отпущенной реплике и своей несдержанности.

- Перебьётесь! - огрызнулась она и отвернулась к окну, всем своим видом давая понять, что тема закрыта.

Май восхищённо присвистнул:

- Ну, надо же, есть ещё женщины в русских селеньях! Признаться, я был уверен, что девицы, способные краснеть сильнее светофора при упоминании некоторых частей тела, отношения полов и процессов раздевания-одевания, вымерли вместе с динозаврами! Скворцова, а что же ты с таким безусловным рефлексом в шоу-бизнесе делать собираешься? Ты песни современные слышала: "ты целуй меня везде, восемнадцать мне уже!" Как ты это петь будешь? В противогазе?

- Не ваше дело! - рассердилась помощница, пылающая теперь уже от негодования. - Сколько можно болтать глупости, вы сегодня работать вообще не собираетесь?! Скорее бы уже приехать к этому маньяку, я лучше с ним буду общаться, чем выслушивать ваши плоские шуточки!

- Ну, какая фигура такие и шутки, - безжалостно сострил Май, невольно залюбовавшись раскрасневшейся в порыве праведного гнева Ангелиной. - Ладно, ладно, успокойся! Признаю - с чувством юмора у меня напряжёнка.

- С чувством меры тоже! - синие глаза сердито сверкнули. Мужчина усмехнулся:

- Просто раньше мне не приходилось иметь дело со сверхчувствительными, закомплексованными и зазнавшимися принцессами! Приехали! Пойду, пообщаюсь с Бодровым, а ты переодевайся и жди звонка, мой номер заканчивается на три шестёрки - не ошибёшься.

- Три шестёрки - очень символично! А, главное, вам идеально подходит! - ядовито заметила обиженная девушка.

Арбенин с трудом подавил смех и, помахав напарнице рукой, скрылся в подъезде старого десятиэтажного дома.

О том, что Владислав Бодров действительно встречался с Шинским, точнее с его кулаками красноречиво свидетельствовали заплывшие синевой глаза, распухший лиловый нос и разбитые в кровь губы молодого человека. Зато с пальцами и ушами дело обстояло гораздо лучше, чем предполагалось - все они были на своих законных местах.

Когда Май представился и объяснил связь между смертью Заряны и целью своего визита, парень так перепугался, что врать уже просто не мог - всё равно вышло бы неубедительно. Он признал, что кровавые послания и бесконечные эсэмэски дело его рук, но уверял, что к её самоубийству это никакого отношения иметь не может.

- А кровь, откуда, неужели собственные вены в качестве чернильницы использовал? - угрюмо поинтересовался Май, критически осмотрев, худенького и тоненького как тростинка девятнадцатилетнего "маньяка". Вен видно не было - их надёжно скрывала рубашка с длинными рукавами.

- З-зачем вены? Просто разрезал палец, несколько капель крови перемешивал с п-подходящей акварельной краской - готово!

- А палец и ухо где взял, твои-то, смотрю, пока на месте?!

- А э-это... - Владислав от волнения стал заикаться сильнее, - т-так я в м-медкадемии учусь, а два месяц н-назад мы в морге п-п-практику проходили, вот т-там и взял.

- Что вот так просто взял, отпилил у трупа ухо, и никто не заметил? - не поверил Май, оглядевшись по сторонам.

Парень завел его в узенькую тесную кухню и дальше, видимо, пускать не собирался, а мужчине очень хотелось осмотреть и другие комнаты.

- Н-ничего я не отпиливал. В м-морг тело далеко не всегда п-поступает в целом виде, иногда привозят п-п-просто мозаику "с-собери сам" - органы в одном пакете, части тела - в д-другом.

- Понятно, ты увидел такую мозаику и придумал гениальный способ довести девчонку до нервного срыва. Зачем? Неужели удовольствие получал?

Парнишка покраснел совсем как Скворцова:

- Н-нет, конечно, я же не п-п-псих!

- Правда?! Тогда с какой целью ты посылал ей эту мерзость?

- П-просто д-деньги были нужны, - смущённо признался студент, потирая распухший нос.

Арбенин удивлённо поднял брови, такого ответа он не ожидал.

- Не понял сейчас - какая связь между деньгами и кровавыми трофеями?

Бодров замялся, не зная, что в его ситуации лучше, точнее хуже: молчать или говорить?

Май понимающе усмехнулся:

- Слышал, наверное, народную мудрость: молчание золото? Так вот сейчас это золото тебе может обойтись очень дорого! Доведение до самоубийства - это статья!

- К-какая ещё с-статья? - слабым голосом спросил побелевший как вершина Эльбруса парень.

- 110 уголовного кодекса - до пяти лет лишения свободы.

После такого заявления разнервничавшейся Бодров превзошёл Эльбрус по белизне и, с трудом разлепив непослушные губы, сдавленно прошептал:

- Д-да в-вы что! Эт-то не я! Н-никого я н-не доводил!

- Вот как? А угрожающие записки и окровавленные уши тоже не ты посылал?

- Это я. С-согласен, н-нехорошо получилось, но мне д-деньги были очень нужны. А с З-Заряной мы в-всё обсудили, и она с-сказала, что ко мне п-п-претензий не имеет!

- Так и сказала? Жаль, я этого не слышал! - не без иронии вздохнул Май.

Парень менял цвета не хуже хамелеона и через секунду напоминал переспевший помидор.

- Но эт-то п-правда!

- Правдой это станет, если свидетели найдутся. Ваш разговор кто-нибудь слышал?

- К-кажется нет, - парень задумался, - х-хотя официант к нам д-два раза подходил, м-может он видел, как она мне деньги п-передавала.

- Стоп! Опять деньги?! Давай, по порядку. Когда и с чего всё началось, я имею в виду твою своеобразную любовную лирику?

- Ну, с-сначала она б-была в-вполне обычной, - зардевшись ещё больше признался Бодров. - Мне Заряна в-всегда очень н-нравилась. Я п-просто писал ей п-письма на сайте, п-просил мне ответить, д-даже м-мейл свой оставил.

- Что за письма?

- Г-говорю же обычные, мол, н-нравится и в-всё такое. Ничего к-криминального.

- И как успехи, она ответила?

- Она н-нет, ни р-разу, - немного обиженно признался парень, - з-зато ответ-тил кое-кто д-другой.

- К-к-к... тьфу ты! Кто?

Продолжая периодически менять цвета и заикаясь всё больше, студент рассказал, что получил от неизвестного отправителя весьма заманчивое предложение: за энную сумму закидывать певицу посланиями угрожающего характера. В общем, нужно было создать видимость преследования девушки одержимым фанатом. Содержание писем сначала не ограничивалось, а позже, тот неизвестный стал подбирать его сам. Май выслушал это сбивчивое откровение с безучастным видом, только спросил:

- А уши и пальцы были, чьей идеей?

Парень снова вспыхнул, переплюнув по цвету самое алое из знамён, и признался:

- Он т-требовал не п-п-просто угроз на с-словах, а к-конкретных действий. В-вот я и п-придумал.

- И кто же этот таинственный ОН?

- Н-не знаю, к-кто угодно! В-возможно это вовсе не ОН, а ОНА. Мы об-бщались исключительно п-по Интернету, а деньги п-поступали на м-мой счёт ежемесячно. П-понимаете, у меня мама б-болеет - сердце. Д-деньги п-постоянно нужны, я д-даже в б-больницу устроиться не могу - п-платят мало, п-п-приходится курьером в магазине п-подрабатывать, а тут такая в-возможность!

- Ага, получить деньги и пощекотать нервы гордой, зазнавшейся звезде, которая не снисходит до общения с простыми смертными, верно?

Алое знамя стало кроваво-кумачовым, и Арбенин понял, что попал в точку: деньги деньгами, но потешить оскорблённое эго - тоже дорогого стоит.

- Я э-эт-того не г-говорил, - пряча глаза, возразил парень.

Ему и в самом деле поначалу доставляло некоторое удовольствие осознание того, что столь яркая звезда, которой он сам ещё недавно поклонялся, теперь его боится и даже в каком-то смысле зависит от простого, ничем непримечательного парня Владислава Бодрова. Да, нравилось, но признаваться в этом ни к чему, к тому же зла, тем более смерти он ей никогда не желал.

- Так, подожди, а Заряна тебе деньги за что платила?

- С-сейчас объясню, я же н-недорассказал. В с-середине апреля у мамы был с-сердечный п-приступ и врачи сказали - нужна операция и я н-ну я...я...

- Тебе снова понадобились деньги, - подсказал Май, уставший отгадывать слова по буквам. - И что ты предпринял на этот раз?

- Я п-попросил у з-заказчика в к-качестве аванса, он не дал. Тогда я п-позвонил З-Заряне, она с-сначала не хотела м-меня слушать, но я уговорил её в-встретиться.

- Прямо так сразу и уговорил? - усомнился Май. - Не обижайся, но даром красноречия ты явно не блещешь.

- З-знаю, - кивнул смущённый парень. - Ладно, не с-сразу - неделю убеждал. Р-рассказал, что п-просто выполнял чей-то з-заказ и п-предложил сделку: я оставляю её в п-покое, а она даёт мне н-нужную сумму.

- И она согласилась?

- Да, т-только попросила п-принести копии писем з-заказчика и его электронный адрес. Н-наверное, р-решила сама его найти.

- И ты принёс?

- Т-только одно, то п-последнее, где он отказывался п-платить. Д-другие я успел удалить, к-как он и просил. Это было в-восьмого мая, я хорошо п-помню.

- Я тоже, - вздохнул Май, - а когда ты отправил ей последнюю страшилку?

- П-п-примерно в середине апреля, к-кажется, девятнадцатого, точно не п-помню.

- Сейчас напомню, - Май достал из сумки, изъятые у Шинского письма, аккуратно упакованные в целлофан. - Что тут у нас? Одно датировано девятнадцатым апреля, второе - двадцать вторым апреля, а третье тридцатым апреля! Вот так, вот!

- Это не возможно, вы лжёте! - От неподдельного возмущения парень почти перестал заикаться: - Это ф-фальсификация, дайте взглянуть!

- Осторожней, это не фальсификация, а доказательство, правда, я пока не знаю чего.

Арбенин, не распечатывая, передал Бодрову послание, тот едва взглянув на конверт, заявил:

- Я этого не п-писал: почерк не мой и к-конвертов таких у меня никогда не было!

- Значит, отпечатков твоих пальцев здесь нет?

- Р-разумеется, нет!

- Отлично, не возражаешь, если я возьму, скажем, вот этот стакан, чтобы сличить отпечатки?

- Не в-возражаю, - Бодров взял указанный стакан и положил в подставленный Арбениным пакет.

- Прекрасно, и ещё, пожалуй, я не отказался бы взглянуть на письмо заказчика. Особенно интересует меня его электронный адрес.

- К-к сожалению, не п-получится, - парень удручённо покосился на закрытую дверь соседней комнаты. - У меня на днях "в-винчестер" полетел. Я бы восстановил всё, да этот п-псих налетел как цунами, избил меня, а напоследок т-толкнул так, что я упал и к-компьютер свалил - теперь нужно полностью п-процессор менять.

- И что же это за "псих" такой, склонный портить чужие лица и имущество? - хитро прищурившись, спросил Май, хотя прекрасно знал о ком идёт речь.

- Да ж-жених её, ну, З-Заряны.

- Вы знакомы?

- Н-нет, никогда раньше не в-встречались. Я его только на ф-фото в газетах видел, к-когда информацию о З-Заряне собирал. К-кричал, что это из-за меня она п-погибла, с-слушать ничего не хотел!

- Ясно, - Арбенин понял, что беседу пора заканчивать, поскольку ничего нового он уже не услышит, а вот для осмотра помещения - самое время.

Нащупав телефон в кармане джинсов, он незаметно нажал клавишу быстрого вызова, настроенную на номер Скворцовой и уже через три минуты в дверь Бодрова позвонили. Хозяин, извинившись, пошёл открывать, и Май услышал голос Ангелины:

- Добрый день, доставка пиццы, получите ваш заказ!

Помощник детектива довольно улыбнулся, отметив, что голос девушки звучит бодро и естественно, без малейшего намёка на страх или внутреннее напряжение. Неплохо перевоплотилась, пожалуй, артистка из неё всё же получится! Пару секунд, послушав спор в прихожей, Май осторожно проскользнул в закрытую комнату.

Плачевное состояние компьютера подтвердило слова его владельца. Кроме того пострадал книжный шкаф с выбитой дверцей, и несколько фотографий лишились своих рамок. Учитывая состояние безутешного влюблённого, потери могли быть и более серьёзными.

Впрочем, терять здесь было особенно нечего: обычная крохотная двушка, обставленная кое-где и кое-как. Самые дорогие вещи в ней - компьютер, специальная кровать с какими-то тренажёрами и массажёрами в комнате матери, да некое чудо техники на кухне выполняющее функции соковыжималки, пароварки и кухонного комбайна одновременно. В обеих комнатах царили беспорядок и гнетущая тишина - казалось, даже часы здесь тикают беззвучно. Нет, они, конечно, шли, но время в этой квартире словно остановилось.

"Как и в моей!" - невольно подумал Арбенин, заканчивая, беглый и ничего не давший осмотр.

Оглянувшись в последний раз, он пошёл к двери и, споткнувшись о завернувшийся угол затёртого паласа, с трудом удержался на ногах. Тихо выругавшись, Арбенин с досадой пнул палас. Тот задрался ещё сильнее и на освободившемся от ткани полу материализовался маленький белый пакетик, точнее белым было его содержимое.

- Ух, ты, а я думал, так только у Донцовой бывает! - восхищённо присвистнул помощник детектива, и с помощью платка и целлофана упаковал находку по всем правилам.

Когда он вернулся на кухню, Бодров всё ещё был в прихожей и из последних сил спорил с вошедшей в роль Скворцовой, тщетно пытаясь доказать свою правоту. Вернулся он только через пять минут, раскрасневшийся, злой и с пиццей в руках.

- С-совсем обнаглели, в-вымогатели! - возмутился он, швырнув коробку на стол. - Ч-четыреста р-рублей на ветер!

Май отвернулся, сдерживая смех, а девчонка-то ещё и спекулянтка - сам он купил эту пиццу за триста. Заметив почётную грамоту на противоположной стене, он удивлённо посмотрел на щупленького паренька:

- Это твоё?

Бодров проследил за его взглядом и гордо зарумянился:

- Да, я с д-детства к-карате занимался, но из-за т-травмы пришлось бросить - р-руку сломал.

- Но ноги-то действуют?

- П-простите, не понял?

- Вот и я не понял, как это каратист со стажем не справился с мертвецки пьяным Шинским, я имею в виду парня, который тебя вчера разукрасил.

- Вы или ш-шутите или что-то п-путаете? - совершенно искренне удивился парень. - Что я п-пьяных не видел?! Тот п-псих был т-трезв как стёклышко! От него д-даже п-перегаром не пахло, уж, п-п-поверьте мне!

Арбенин вспомнил необъяснимое отсутствие следов распития спиртных напитков в квартире Шинского плюс единичный штраф за превышение скорости и поверил.

Игорь сдержал слово: едва за не прошеными гостями закрылась дверь, он бросился к холодильнику, извлёк оттуда две небольших бутылки дорогого марочного коньяка и, не размениваясь на смакование букета, осушил их за несколько минут. Потом перенёс из гостиной в кухню огромную глиняную чашу, которую Зоя держала для каких-то Фен-шуйских ритуалов, и поставил её на стол. Не сводя глаз с чаши, парень медленно достал из-за пояса джинсов толстый красный ежедневник с вытесненными на обложке золотыми иероглифами. Как же он боялся, что этот помощник Холмса его увидит, к счастью, рубашка оказалась достаточно длинной.

Шинский с большим трудом заставил себя оторвать взгляд от чаши и посмотреть на листы, исписанные Зоиным почерком - её личный дневник. Раньше он никогда не позволил бы себе даже просто открыть его, но теперь всё изменилось.

Игорь листал страницы, перечитывая, точнее пересказывая наиболее запавшие в душу отрывки. За эти несколько дней он успел выучить его наизусть и теперь, даже сквозь затуманенное алкоголем сознание, память безошибочно и безжалостно повторяла слова Зои его собственным голосом. В этих словах не было ничего кроме любви и понимания и именно поэтому они звучали как приговор, именно поэтому острая пульсирующая боль разрывала душу и тело на тысячи кровоточащих осколков. Эта боль была невыносимой, лекарства от неё не существовало, даже алкоголь не спасал.

Решив удвоить дозу, Игорь принёс оставшееся шампанское, но и оно не смогло заглушить ужасные ощущения. Тогда парень, взвыв по-звериному, принялся с остервенением кромсать дневник и швырять обрывки в глиняную чашу. Когда всё было кончено, Шинский поджёг остатки дневника и, глядя, как языки пламени жадно пожирают написанные рукой Зои фразы, наконец, испытал долгожданное облегчение.

Оказавшись в родном следственном отделение при не менее родном ОВД, Арбенин не почувствовал ни малейших признаков ностальгии. На сантименты не было времени, к тому же за последние полгода здесь всё изменилось до неузнаваемости: новая обстановка, новое начальство, большая часть коллектива тоже новички. Из прежних коллег отношения он поддерживал лишь с Эллой Кулешовой, к которой, собственно, и пришёл.

У её двери мужчина остановился в нерешительности, обдумывая, как и с чего начать разговор. Это было непросто, поскольку их отношения вышли за рамки дружбы и романтики, но вот дальше не пошли. Они периодически встречались у него или у неё. Приятные, ни к чему не обязывающие встречи его вполне устраивали, а Элла ни на что не жаловалась. Возможно, в глубине души она и мечтала о большой любви, да штампе в паспорте, но у неё хватало ума держать эти мечты при себе. Вот только в последний раз Май навещал её почти две недели назад, а потом ни разу не позвонил и даже не ответил на пропущенный вызов. Просто времени не было - работа, но для обиженной женщины это не оправдание, а Элла, разумеется, обиделась.

- Ладно, начну с горьких слёз раскаяния! - решил помощник детектива и без стука вошёл к следователю Кулешовой.

Увидев, как просияла и мгновенно расцвела, при виде его, молодая женщина, Май понял, что уже давно прощён, и ничего придумывать не надо.

- Привет, Элли! Прости растяпу - опять забыл позвонить!

- Как всегда! - продолжая сиять, уточнила Элла, она отложила бумаги в сторону и капризно надула пухлые губки. - Наверное, для приличия я должна подуться и поворчать, а может, стоит закатить показательную истерику, как думаешь?

- Только не это! Лучше сразу арестуйте, товарищ следователь! - Май обошёл вокруг стола и, обняв девушку за плечи, примирительно потёрся своей трёхдневной щетиной о её нежную смуглую щёчку.

- Ну, прости, солнце! Ты ведь меня слишком хорошо знаешь, чтобы обижаться, верно?

- Ещё как верно! - улыбнулась девушка, с наслаждением вдыхая запах любимого мужчины.

Она действительно знала его слишком хорошо, настолько, что прекрасно понимала - сейчас его к ней привела отнюдь не горячая привязанность, а, как обычно, работа, но это не имело никакого значения. Главное, что он стоит рядом, обнимает её, даже просит прощения, а всё остальное можно и придумать. Уж лучше жить с любимым человеком в придуманном мире, чем страдать без него в реальности. К тому же Май ей ничего не обещал. Она приняла правила игры, приняла всё как есть, но в глубине души ещё теплился огонёк надежды. Несмотря ни на что, Элла продолжала верить, что, однажды всё изменится и придуманная сказка станет былью.

- Эх, цветы тоже забыл! - продолжал каяться Арбенин. - Ну, ничего я исправлюсь!

Элла весело засмеялась.

- Арбенин, ври да не завирайся! Уж лучше тогда луну с неба пообещай!

- Ты о чём?

- О цветах! Ты мне их никогда не дарил. Это не твой стиль!

- Правда? - Май почувствовал лёгкий укол совести. - Просто я за девушками ухаживать разучился, точнее никогда не умел. Всё, начинаю учиться, ты какие цветы любишь?

- Ладно, не подлизывайся, - Элла шутливо оттолкнула мужчину, - рассказывай, зачем пожаловал, только не говори, что по мне соскучился!

- Конечно, соскучился! - Май плюхнулся в кресло для посетителей. - Ну и работу кое-какую привёз, кстати, ты не ответила на мой вопрос, что там с цветами?

- А что там с работой?

- Так, мелочи, нужно проверить вот эту вещицу на наличие отпечатков, а заодно и с составом определиться.

Май положил на стол упакованный пакетик, обнаруженный в квартире Бодрова.

- Что это? - Нахмурилась женщина. - Наркотики?

- Понятия не имею, но вряд ли там сахарная пудра.

- Это всё?

- Почти, вот ещё пара писем. Неплохо бы установить один у них автор или несколько, ну и отпечаточки сравнить - всё как обычно.

- С чем сравнивать?

- С теми, что на пакете и с этим стаканом.

Май добавил стакан к письмам и пакету.

- Ничего себе, дары Волхвов, - вздохнула Элла, - что это и откуда ты, конечно, не расскажешь.

- Возможно, позже. А пока особо рассказывать нечего. Ну, как, поможешь?

- Вопрос риторический? Ты ведь прекрасно знаешь, что я ни в чём не могу тебе отказать.

В голосе следователя Кулешовой послышалась лёгкая грусть, и Май невольно поймал себя на мысли, что возможно относился бы к ней лучше не будь она столь безотказной.

- Спасибо, солнышко, ты просто прелесть! Как же мне с тобой повезло! - Мужчина снова обогнул стол и поцеловал девушку в макушку.

- А ты - подлиза! Ладно, постараюсь ускорить процесс, результаты будут завтра.

- А цветы - сегодня! Обещаю! - заверил Май. - Только я так и не понял какие?

- Не нужно цветов, давай лучше встретимся. Приезжай вечером, дочка у бабушки, праздничный ужин гарантирую!

Арбенин вздохнул. Он слишком устал для подобных свиданий, а ещё нужно было столько всего сделать, да и, честно говоря, Элла со своей бесконечной преданностью уже начинала ему надоедать.

- Прости, малыш, сегодня не получится: работы много, может, на выходных вырвусь. Я тебе позвоню.

- Нет уж, лучше я тебе, ты снова забудешь, - Элла улыбнулась, скрывая разочарование.

Его не слишком аргументированный отказ отозвался тупой болью где-то в сердце. Нашёл бы время, если бы захотел! Она ведь находит, хотя работы тоже предостаточно, а ещё маленькая дочка на руках!

На что собственно она рассчитывала - он в любви ей никогда не клялся, золотые горы не обещал, вон, даже цветов не дарил, просто позволял иногда быть рядом. Именно позволял - ни больше, ни меньше. А ведь Элле всего тридцать один, она обаятельна, хороша собой и частенько ловит на себе восхищённые взгляды мужчин. Ей так хочется иногда разорвать этот замкнутый круг нелюбви, почувствовать себя любимой и желанной пусть даже в объятиях другого! Причём, Арбенин бы точно не огорчился, скорее, наоборот, у Кулешовой не раз создавалось впечатление, что он тяготится их отношениями. В этом всё дело: он без неё может, она без него - нет, а значит, придётся принимать всё, как есть и как прежде жить ожиданием чуда. Говорят, чудеса иногда случаются.

Антон, нахмурившись, слушал сбивчивые слёзные откровения полупьяного отца Заряны и думал: " Ну что за день такой - ни одного нормального человека! То по коммуналкам таскаться приходиться, то с алкоголиками и непроходимыми дурами общаться!"

Последняя нелестная характеристика относилась к младшим сёстрам погибшей - Жене и Свете. Полчаса назад девушки открыто и, можно сказать, гордо демонстрировали своё отчаяние, позируя перед камерами журналистов и рассказывая трогательные истории о тёплой сестринской дружбе. Антон довольно долго наблюдал за этим шоу, прячась за углом гостиницы, перед которой всё происходило.

Дождавшись, когда охотники за сенсациями разбегутся готовить материал, мужчина вышел из укрытия и представился очередным журналистом. Он решил, что в данном случае лучше сохранить инкогнито, ведь эти любительницы давать интервью сразу всё выложат жёлтой прессе, которая о ведущемся расследовании ничего знать не должна. Антон без труда напросился в гости к девицам, где скучающий по причине безвременно опустевшей бутылки, отец семейства тут же оросил его фонтаном своего красноречия и ароматом как минимум трёхдневного перегара.

Девицы, одетые в стиле, принятом на Тверской, с готовностью повторили свою душещипательную историю, периодически прерывая её глупыми смешками и заигрывающими взглядами. Антон с трудом сдерживал раздражение. Да, девушки в его присутствии почти всегда начинали кокетничать, и ему это нравилось, потому как льстило, но сложившаяся ситуация вызывала у детектива лишь чувство брезгливости и дискомфорта.

Могли бы для приличия... впрочем, нет, похоже, в этой семье даже слова такого не знали! Как-то не верилось, что обаятельная и интеллигентная Заряна связана с ними кровным родством. Он с трудом заставил себя выдавить пару улыбок, и был вознаграждён откровенно плотоядными взглядами. Зато заученная история, наконец, закончилась и Холмс узнал, что "на самом деле Зойка была порядочной стервой и однажды украла из дома все деньги, чтобы купить билет до Москвы". О том, что эта "стерва" потом четыре года полностью обеспечивала их всех, сёстрами не было сказано ни слова. Только отец рыдал в голос, правда, и он оплакивал не дочь, а утраченные возможности. Ведь теперь на закуску и выпивку придётся зарабатывать самому!

Антон понял, что теряет время зря. Ничего стоящего эти трое сказать не могут, ведь их единственная связь с Зоей ограничивалась получением денег. Он с самого начала предполагал, что примерно так всё и будет, но Арбенин, вкратце пересказав свои приключения, настоятельно посоветовал осмотреть личные вещи певицы, те, в которых она поступила в больницу. Там выяснилось, что их поспешили забрать родственники, видимо надеялись получить дополнительную выгоду.

Антон осторожно намекнул, что для эксклюзивного материала ему необходимо осмотреть вещи погибшей. Увидев, как сразу замолчали и насторожились все трое, детектив испугался, что они уже успели их продать, или выбросили за ненадобностью.

Сёстры долго переглядывались, наконец, Женя сказала:

- А зачем вам это? Там просто шмотки и сумочка, я её себе хотела оставить.

- Говорю же - для создания более красочного образа: опишу, что находилось в сумочке девушки, когда она умирала. Читатели будут в восторге! А сумочку, конечно, оставьте себе, Евгения!

- Почему это всё тебе?! - набросилась на сестру Света. - Я тоже такую хочу!

- Девочки не ссорьтесь! Давайте сделаем так: вот вам деньги и купите себе каждая по новой сумочке, а эту отдайте мне!

Холмс отсчитал несколько купюр, подумав, что если не найдёт ничего полезного обязательно удержит эту сумму из гонорара Арбенина. Сколько можно тратить деньги впустую! Света жадно схватила банкноты и быстро пересчитала:

- Круто! Женька, смотри! Как хорошо, что мы шмотки этому придурку не отдали!

- Простите, о ком идёт речь? - заинтересовался Антон.

- Да Игорёк-подкаблучник приходил, требовал ему всё отдать! Как бы ни так! Я ей сестра, а он кто?

- Подождите, это вы сейчас о Зоином женихе говорите?

- Ага, вечный жених! - захихикала Женя. - Он как в первом классе за ней бегать начал, так и до сих пор в женихах ходит! Орал на меня, угрожал, псих, короче!

- Вообще-то он любимую девушку потерял, - осторожно напомнил Холмс.

- А я - родную сестру! - безапелляционно парировала Света. Детектив не стал спорить.

- И когда он к вам приходил?

- Да вчера, прямо с утра припёрся, кричал: "Отдавай вещи или хуже будет!" Потом тоже денег предлагал, но я девушка гордая, - игриво хихикнула Света, - обиделась и послала его подальше. Жень, ну чего стоишь, тащи шмотки - продано!

Оказавшись в салоне Бентли, Антон облегчённо вздохнул и принялся тщательно осматривать выкупленные вещи Зои: платье, кардиган, туфли и сумочку. Золотую цепочку, браслет и дорогое нижнее бельё сёстры решительно оставили себе, но он на них и не претендовал.

Искать долго не пришлось: в одном из внутренних карманов сумочки лежал листок, переданный ей Бодровым, тот самый - с электронным адресом заказчика анонимок.

- Абонент временно недоступен, попробуйте перезвонить позже, - с механической вежливостью повторил приятный женский голос, и Май сердито выругался.

Где её носит, эту Скворцову?! Мало того, что не появилась вовремя, так ещё и телефон отключила. Вот и отпускай её на обед! Посмотрев на часы, Арбенин вздохнул, испытав сильнейшее желание устроить девчонке профилактическую головомойку, но время действительно поджимало и к приятелю Шинского, якобы имеющему доступ к рицину, мужчина поехал один.

Поездка отняла всего пятнадцать минут, но побеседовать с Голицыным не пришлось. Его просто не было дома. Такой вполне логичный вывод Май сделал, наблюдая за тем, как в дверь нужной квартиры звонила, стучала и просто молотила кулаками невысокая молодая женщина. Она проявила завидную настойчивость, мучая дверь и звонок на протяжении десяти минут. Несколько раз даже пыталась стучать ногами - ответа всё равно не последовало. Тогда, резко развернувшись, женщина стремительно помчалась вниз по лестнице, проигнорировав вовремя освободившийся лифт. Она неслась со скоростью штормового ветра, лицо скрывали тёмные очки и разметавшиеся чёрные волосы, но Арбенину хватило и двух секунд, чтобы узнать в рассерженной незнакомке Нину Костенко - маникюршу из салона "Орхидея VIP".

- Я тебе уже всё объяснила, сколько раз можно повторять?! Всё хватит, дома поговорим! - Ирма сочно выругалась и в сердцах швырнула телефон в чёрное кожаное кресло. Аппарат удачно приземлился и тут же зазвонил снова.

- Достал! Разобью к чёртовой матери! - женщина метнулась к креслу, но Зарецкий перехватил её и, мягко обняв за плечи, заставил сесть.

- Расслабься, у нас через час прямой эфир, а ты такая взвинченная!

- А чего он названивает без конца - сил уже нет гавкаться! Вот опять, ну сделай что-нибудь!

- С телефоном или с твоим юным возлюбленным? - насмешливо уточнил Леонид Егорович. - Это ведь он звонит?

- Да, это Мартин. Хочет, чтобы я уговорила тебя позволить ему участвовать в экзаменационном концерте, - устало призналась певица.

Зарецкий, нахмурившись, отключил телефон:

- А больше он ничего не хочет? Ириш, я тебя не узнаю! Ты же всегда из мужиков верёвки вила, крутила ими, как хотела, а теперь позволяешь какому-то сопляку выставлять себя на посмешище. Он ведь натуральный Жигало, а ты...

- А я богатая стерва, которой далеко за сорок, - горько усмехнулась женщина, - вот и все заслуги! Даже петь больше не могу, за что же меня любить, если не за деньги и связи?!

Зарецкий продолжал хмуриться, ему не нравилось её состояние.

- Брось его, добром это не кончится!

Женщина отрицательно покачала головой.

- Ты преувеличиваешь. Конечно, он меня нервирует, но всё не так плохо. Мальчика можно понять - он мечтал о сцене, а оказался в моей постели.

- Можно подумать, ты его туда силой тащила, а он упирался! Ладно, я понял - любовь зла полюбишь и козла! До чего же вам женщинам мало нужно: смазливая внешность, прямые извилины, максимум неуважения, ах да, забыл добавить - готовность трахаться в любой момент. Надеюсь, он хоть с этим справляется?!

- Вполне, - женщина посмотрела на него из-под опущенных ресниц и игриво улыбнулась, изображая кокетство, - Лёня, да ты ревнуешь?!

- Нет, я злюсь, - уже спокойнее объяснил Зарецкий. - Противно смотреть, как ты превращаешься в обычную глупую бабу! От тебя прежней уже мало что осталось!

Лицо Ирмы перекосилось от боли. Она вскочила, пылая от гнева, и закричала:

- Ошибаешься, дорогой! Обычной бабой мне не стать никогда! А знаешь почему? Потому что у обычных баб бывают дети, а у меня, их быть не может, кстати, благодаря тебе! Помнишь, как мы снимали тот чёртов клип на песню "Русалка"?! Три часа в холодной воде и всё - прощайте детки!

- Ты прекрасно знаешь, в каких условиях мы тогда работали! Сроки не просто поджимали - душили, ждать бархатного сезона, извини, не было возможности! И на что идёшь, ты тоже знала, не нужно сейчас перекладывать всю ответственность на меня! До тех съёмок у тебя уже было несколько абортов, что-то тогда ты о детях не очень переживала! Кстати, именно благодаря тому клипу ты и стала звездой! - холодно напомнил продюсер.

- Разумеется, ты как всегда прав и как всегда не причём, - насмешливо констатировала Ирма, снова опускаясь в кресло.

Она почти успокоилась, только в зелёных глазах блестели невыплаканные слёзы.

- Да, я думала только о карьере, но тогда у меня была сцена, а сейчас - ничего!

Ирма порывисто встала и подошла к шкафу, испытывая непреодолимое желание принять хоть немного алкоголя. Именно принять, ведь в последнее время это было единственное средство, которое помогало хоть немного снять напряжение. Зарецкий понял всё без слов и в ту же секунду оказался рядом, перекрывая доступ к спиртному.

- Не смей пить, сколько можно повторять?! Сцена от тебя никуда не денется, - Зарецкий понизил голос, - я ведь уже говорил, осталось утрясти некоторые моменты, и будем готовиться к твоему триумфальному возвращению!

- Какому возвращению? - горько усмехнулась женщина. - С чем я буду возвращаться? Для публики Ирма - прежде всего голос, фантастический голос, а его то, как раз и нет! Всем известно, что после той аварии как певица я погибла!

- Не ты, а голос, но в наше время возможно всё. Полежишь в клинике, подлечишь связки и...

Ирма снова вскочила, пылая от ярости:

- Какая к чёрту клиника, ты издеваешься?!

- Тихо, тихо, - Зарецкий с лукавой улыбкой приложил палец к губам, - в Швейцарии есть очень хорошая клиника, в которой тебе вернут голос, после лечения он станет даже лучше. Именно эту трогательную историю мы и будем рассказывать журналистам. Так сказать - официальная версия.

- А неофициальная какая? - тихо спросила Ирма, внезапно охрипшим голосом, она всё ёщё боялась открывать сердце надежде. Уж слишком больно её потом терять.

- Та же, что и раньше, кажется, я нашёл подходящий вариант.

- Кажется?

- Уверен. То, что надо, но тебе придётся здорово поработать над собой: завязать с выпивкой, с истериками и с этим своим Мартином.

- Но...

- Когда ты вернёшься на сцену, твои поклонники его присутствию не обрадуются. О, Холмс звонит, уже подъехал, наверное. Ладно, о нашем деле поговорим потом, а сейчас речь пойдёт о делах уголовных.

Ирма молча кинула, она по-прежнему держалась отстранённо, не позволяя себе радоваться раньше времени. Сколько раз так бывало: ждёшь, надеешься, живёшь этим ожиданием, а потом раз - и всё срывается. Уж лучше не ждать, а радоваться она будет потом, когда всё действительно получится, если получится...

- Вот, собственно и всё, что нам пока известно, - закончил отчитываться Антон, подробно пересказав имеющуюся информацию Зарецкому.

Продюсер задумчиво пожал плечами:

- Какая-то непонятная история с этими анонимками, значит, их писал не Бодров?

- Писал Бодров, но не по своей инициативе. Заказчика мы ещё не вычислили. А Заряна не говорила вам об этих письмах?

- Она нет. Что-то говорил Игорь и даже показывал пару записок, но ничего опасного я в них не заметил. Очередной бред экзальтированного, возможно неадекватного поклонника. Вы поговорите с любым известным человеком: фактически каждый хоть раз в жизни получал нечто подобное, правда, Ирма? Это не фатально.

Женщина, настоявшая на своём присутствии во время этой беседы, передёрнулась от неприятных воспоминаний и, не спрашивая разрешения, закурила свой любимый "Житан".

- Не фатально, но ужасно неприятно и вполне может довести до нервного срыва.

- А до самоубийства, стало быть, нет?

- Что, простите?

- Видите ли, в отличие от вас, Леонид Егорович, Игорь Шинский уверен, что его невеста свела счёты с жизнью сама, - объяснил Холмс, внимательно наблюдая за реакцией Зарецкого. Тот ничуть не удивился, только пренебрежительно пожал плечами:

- Бред, причём пьяный! Я же просил его хоть сегодня не пить! Опять с утра набрался!

- По словам моего помощника, он был вполне трезв.

- Тогда не знаю, что и сказать. Значит, Игорь считает, что она отравилась из-за этих записок? Ещё раз - бред!

- Не забывайте о посылках - зрелище не для слабонервных!

- Об этом я действительно не знал, - нахмурился продюсер, - Зоя мне ничего не рассказывала.

- А что бы это изменило? - нервно затянувшись, скептически спросила Ирма. - Что бы ты сделал, Лёня? Сказал бы ей, как мне когда-то: - "Не обращай внимания, детка, это и есть слава!"

- Милая, не сравнивай, ты получала всего лишь пошлые стишки, а здесь дело серьёзнее, я бы принял меры!

Ирма нервно расхохоталась в ответ:

- Конечно! Ты бы принял меры: позволил бы смаковать эту историю на каждом углу, в каждой пошлой газетёнке, как в случае со мной! А то, что я в результате чуть в психушке не оказалась - этот так, ерунда, издержки профессии, как ты любишь повторять!

- Ирма, тебе стоит принять успокоительное, - спокойно сказал Зарецкий, - пойдём, отведу тебя к Марине, у неё всё есть.

- Никуда я не пойду, - певица решительно подошла к шкафу, достала бутылку "Hennessey" и обыкновенный граненый стакан. - Джентльмены, давайте помянём Заряну и других безвременно погасших звёзд шоу-бизнеса, меня, например! Не хотите, ну тогда я сама!

Она не спеша, наполнила стакан и сделала несколько больших глотков.

- Ирма, хватит! У нас скоро эфир! - Леонид Егорович решительно отобрал у неё бутылку.

- Я, пожалуй, пойду, другой информации всё равно пока нет. - Антон поднялся. Он слишком уважал этих людей, чтобы позволить себе стать свидетелем намечающейся некрасивой сцены. - Вот отчёт, здесь всё изложено более подробно.

Холмс протянул бумаги Зарецкому, но их ловко перехватила Ирма.

- Не возражаете? Почитаю перед сном вместо детектива!

Она перевернула страницу и вдруг, резко побледнев, задрожала всем телом, словно смертельно раненое животное.

- Ириша, что с тобой?! - Зарецкий едва успел подхватить, готовую упасть женщину. - Тебе плохо?

Певица посмотрела на него взглядом затравленного зверя, молча протянула отчёт и снова наполнила стакан.

- Узнаёшь? Похоже, теперь у меня появился вполне уважительный повод выпить, - сказала она хриплым голосом.

Зарецкий, нахмурившись, прочитал знакомые строки и, наконец, вспомнил то, что так настойчиво скрывала память в далёких глубинах подсознания.

- А почему вы вот об этом ничего не сказали?! - он бросил на Холмса недовольный взгляд. - О каком-то ненормальном все уши прожужжали, а о самом главном даже не упомянули!

- Простите, не понял, о чём же таком важном я не сказал? - искренне удивился детектив. Он подошёл к продюсеру и ничего не понимая, заглянул в свои бумаги. - Что вы имеете в виду?

- Вот это! Хорошо хоть в отчёте указали, - Зарецкий сердито ткнул пальцем в бумагу. - Почему не сказали, что Зоя получала такие эсэмэски!

- Я тусклая тень твоей яркой звезды!

Я тень, не имевшая прав на мечты,

Я просто восставшая тень красоты,

Но тенью сегодня навек станешь - ты! - удивлённо прочитал Антон.

- Хватит! Замолчите! - Ирма в отчаянии зажала уши руками, её била крупная дрожь. - Никогда больше не повторяйте этого! Никогда!

- Я ничего не понимаю, что с ней? - тихо спросил Холмс у Зарецкого.

- Продолжение старого кошмара, - так же тихо ответил Леонид Егорович. - Несколько лет назад Ирме приходили такие же эсэмэски, письма и открытки. Всё это длилось почти полгода, но отправителя так и не нашли...

Ангелину Май нашёл в агентстве. Она сидела в приёмной, листая глянцевый журнал, и едва удостоила рассерженного начальника взглядом. Разумеется, это разозлило его ещё больше. Он довольно грубо выхватил у девушки журнал.

- Так! Что тут у нас, ого, "Жизнь звёзд"! Неужели про тебя пишут?

- Отдайте! - девушка вскочила и попыталась забрать издание, но Арбенин метко швырнул его в корзину для мусора.

- И не напишут. В шоу-бизнесе, как впрочем, и везде нужно вкалывать, а ты этого не любишь! Что, кстати, очень ярко продемонстрировала.

- Ничего я не демонстрировала. - Девушка с сожалением посмотрела на корзину, но опускаться до копания в мусоре не решилась, хотя в журнале и содержалась интересующая её информация о ежегодном международном конкурсе "Звёздный шанс". - Я просто опоздала. Пришла, а вас уже не было.

- И где ты пропадала всё это время?

- Как где - обедала, только место подходящее не сразу нашла.

- Не понял, чего искать? Я же тебя высадил возле приличного кафе!

- В этом приличном кафе были абсолютно неприличные цены!

- Ой, только не прибедняйся! Ты ведь ещё на пицце наварилась и деньги мне, кстати, не вернула, хотя жадность девушку не красит! - коварно напомнил Май.

- А мужчину не красит мелочность, - не смутившись, парировала Скворцова.

Арбенин нахмурился, но настаивать не стал. Прослыть мелочным ему почему-то не захотелось.

- Ладно, допустим, ты опоздала, а позвонить - не судьба? Телефон, зачем отключила?

- Э... он сам разрядился! - вздохнула Ангелина и подозрительно зарумянилась, а когда через секунду этот самый телефон запел из кармана "Ой, напрасно тётя, вы лекарство пьёте", она стала просто пунцовой.

- Смотри-ка, заработал! - насмешливо протянул Май. - Бывают же чудеса на свете! Да ответь уже, терпеть не могу эту песню!

Помощница бросила на него быстрый взгляд и с тяжёлым вздохом достала мобильник:

- Да, тётя, я ещё на работе. Всё нормально, просто отлично. Нет, никто меня не обижает! Тётя! Нет! Говорю же, всё нормально! Когда приду? Пока не знаю, всё, извини, не могу больше разговаривать! Я тебе перезвоню! - облегчённо вздохнув, Ангелина сунула телефон обратно и с вызовом посмотрела на продолжающего усмехаться Арбенина.

- Да, я его отключила, но вы на моём месте сделали бы то же самое! - заявила она, отбросив смущение.

- Начало многообещающее, - хмыкнул Май. - И это вместо извинений и оправданий! Скворцова, позволь напомнить, ты пока что не звезда вселенского масштаба, а всего лишь уборщица.

Ангелина обиженно сдвинула брови, но дать достойный ответ не успела - снова зазвонил телефон. Он громко и весело мурлыкал о том, что настоящий друг в беде не бросит и лишнего не спросит, а девушка вдруг отчётливо поняла, что имел в виду Валерий Меладзе, когда пел: "Я возьму телефон, открою дверь на балкон и выброшу его вон!". Наверное, ему вот так же не повезло с родственниками и друзьями!

- Господи, да сколько можно! - простонала она и с наслаждением отключила мобильник.

Май удивлённо вскинул брови.

- Когда ты не хочешь общаться со мной - это понятно, но друга-то настоящего за что отключила?

- Это не друг настоящий, а Людка Щукина! - нахмурившись, объяснила девушка. - И если бы не она, меня бы здесь вообще не было!

- Понятно, та самая подруга-журналистка.

- Да, та самая, которой вы обещали материал, вот она и названивает мне теперь каждые двадцать минут, требуя предоставить его немедленно.

- Перебьётся, никаких материалов до конца расследования!

- Вот я и пытаюсь ей это объяснить!

- Попытайся ещё раз, а телефон не отключай, ты теперь моя помощница и всегда должна быть на связи! - спокойно объяснил Май.

Ангелина тяжело вздохнула.

- Ладно, только сим-карту новую куплю.

- А с этой, что не так?

- А на эту мне каждые полчаса звонит тётя и требует полного отчёта: где я, с кем, зачем и почему?

- Это она так за тебя переживает?

- Это она так меня контролирует. - Ангелина устало плюхнулась в кресло. - Но раньше звонки были не такими частыми, а после того, как она вас увидела, мне, чувствую, за каждый вдох отчитываться придётся!

- Я-то здесь при чём? - удивился Арбенин.

- Не при чём, но её не переубедишь. Моя тётя славная, милая женщина, которой очень не повезло в личной жизни - она мать одиночка. Вот и боится, что мы с Катей повторим её судьбу. Старается уберечь нас всеми возможными способами, иногда просто до абсурда доходит. Так, что вы впредь, пожалуйста, домой ко мне не приходите.

- Очень надо! Я бы и в тот раз не пришёл, если бы ты телефон не отключала, - недовольно отмахнулся Май. - Получается, твоя тётка боится, что я и ты, в смысле, что у нас с тобой шуры-муры?

Ангелина покраснела.

- Не обязательно с вами. Говорю же, она не доверяет мужчинам вообще и в каждом видит...э...

- Потенциального самца-негодяя, - услужливо подсказал Арбенин. - Чтож, возможно в чём-то она и права, но на мой счёт может не беспокоиться. Передай своей тёте, что я не ем зелёный виноград: не люблю всё кислое и неспелое, поэтому у нас с тобой ничего не получится!

Скворцова снова вспыхнула на этот раз от возмущения.

- Разумеется! Абсолютно с вами согласна, что тут может получиться, если вы не любите зелёный виноград, а я терпеть не могу перезрелый! - сердито заявила она и на всякий случай отошла подальше, ожидая вполне заслуженного наказания, но его почему-то не последовало.

Оглянувшись, девушка увидела, что Арбенин, трясется от беззвучного смеха, прислонившись к противоположной стене.

- Нахалка! Это кто перезрелый, мне только тридцать три! - беззлобно заметил он, успокоившись.

- Мне тоже не пятнадцать, а вы заладили - зелёная!

- Конечно, зелёная! Вот годика через три доспеешь, тогда и поговорим.

- Боюсь, годика через три нам уже не о чем будет разговаривать.

- Это почему?

- Потому что, я к тому времени, может, и доспею, а вот вы точно переспеете! - последнюю фразу девушка прошептала совсем тихо, но Май услышал и покачал головой:

- А ты язва, причём прободная.

- Вы тоже не хронический гастрит! - ещё тише парировала Скворцова, однако помощника детектива слух снова не подвёл.

Он грозно сдвинул тёмные брови и заявил:

- А вот это - лишнее. Свобода слова хороша в меру, а ты что-то разговорилась! Придётся поучить тебя хорошим манерам, давно уже напрашиваешься!

Он не спеша, двинулся в сторону испуганной девушки, и от неминуемого наказания её спасло лишь появление Холмса.

- Здравствуйте, Ангелина, - детектив рассеянно улыбнулся новой сотруднице, совсем забыв, что утром они уже здоровались, и устало кивнул помощнику. - Май, зайди ко мне, есть что обсудить.

Он скрылся в своём кабинете, а Ангелина продолжала заворожено смотреть вслед прекрасному видению, и Маю это почему-то не понравилось.

- Эй, Птичкина, земля вызывает! - сердито позвал он, не зная чем объяснить прилив внезапного раздражения. - Пожалуй, твоя тётушка не зря осторожничает, она уже знает, что ты по уши влюбилась в начальника?

- Ни в кого я не влюбилась! - горячо возмутилась девушка. - Просто в мире не так много настоящей красоты.

- То есть ты им как розочкой любуешься?

- Скорее, как орхидеей, - уточнила Ангелина.

Май поморщился, услышав до боли знакомое название.

- Никогда при мне не произноси этого слова! И вообще, хватит прохлаждаться, займись своими прямыми обязанностями! Вон, пылесос тебя заждался!

Мужчина махнул в сторону подсобки и зашёл к начальнику. Ангелина совсем как в детстве показала язык закрывшейся за ним двери, но, увы, этот знак тайного протеста желанного облегчения не принёс. Тогда девушка снова включила телефон, покопалась в контактах и, установив на номер Арбенина вместо звонка громкий собачий лай, удовлетворённо улыбнулась.

Антон рассказал о случившемся в Зеркальном доме, при этом вид у него был довольно озабоченный.

- Вероятность, что злополучные стишки Заряне послал тот, кто когда-то доставал ими Ирму ничтожно мала. История тогда попала в газеты, значит, текст посланий там тоже приводился. Получается, это мог сделать кто угодно!

- Похоже на то. Ведь прежний автор, как я понял, ограничивался трепанием нервов, а здесь - убийство. - Кивнул Май.

- Всё-таки убийство! Значит, Шинскому ты не веришь?

- После того, как он неизвестно с какой целью разыгрывал перед Зарецким мертвецки пьяного, будучи трезвым - не верю. По крайней мере, до выяснения обстоятельств. Можно подробнее историю с Ирмой?

Антон устало помассировал виски.

- Она почти полгода получала такие стихи. Это могли быть эсэмэски, открытки, письма, разумеется, без обратного адреса. Отправителя не нашли. Под подозрение попала её давняя конкурентка - Кристина Тэнн. У них всегда были сложные отношения, но доказать ничего не удалось. Вот, собственно, и все подробности.

Май задумчиво взлохматил волосы.

- Кристина Тэнн, певица и продюсер - довольно известная личность, раз уж её знаю даже я. Солидная сорокавосьмилетняя тётенька, как-то не вяжется такой имидж с подобными мелкими пакостями.

- С каких это пор убийство - мелкая пакость?

- Я имел в виду литературную травлю. Почему подозревали именно её?

- Я ведь уже упоминал о сложных отношениях - у них какие-то давние тёрки.

- Э... более весомые аргументы имелись?

- Однажды Ирма застала её возле своей гримёрки с одной из таких открыток в руках.

- И как леди Тэнн это объяснила?

- Сказала, что открытка лежала на полу возле двери, а она её просто подняла.

- Возможно, так и было.

- Возможно, доказать ничего не удалось. Но, знаешь, что интересно, в пятницу восьмого мая она была на зачётном концерте вместе с Заряной. Пожалуй, стоит с ней побеседовать.

- Пожалуй, стоит, - послушно кивнул Май, хотя особого смысла в этом не видел.

- О'кей, этим я займусь сам, а ты разберись с Шинским и его приятелем-фармацевтом.

Арбенин снова кивнул вполне довольный распределением заданий - он не любил, да и не умел общаться со светскими львицами. К тому же с него вполне хватало Скворцовой, которая по заносчивости могла дать фору любой принцессе.

- А что с номером Товкаленко?

- Абонент недоступен. Алик получил распечатку за последние несколько дней - пусто. Кроме той эсэмэски ничего. Можно попробовать определить место нахождения телефона через спутник, но стоит ли? Уверен, сим-карту давно выбросили.

В дверь постучали, вошёл Алик с кипой документов.

- Вот, как вы и просили, здесь списки всех подопечных Зарецкого с самого начала его продюсерской карьеры, правда, некоторые потом ушли в свободное плавание. Это список наиболее вероятных конкурентов-недоброжелателей, это - участники все четырёх конкурсов "Рождение звезды", а это запись вечера выпускников из кафе "Под мухой". Еле упросил, чтоб на диск скинули, его потом вернуть надо обязательно.

Детектив и помощник удивлённо переглянулись.

- Не понял, они, что на дисках экономят? - озвучил Май логически напросившийся вопрос.

- Нет, просто запись ведётся неофициально - на всякий случай. Посетители не знают об этом и поэтому чувствуют себя свободно. Я поклялся, что диск верну, а видео даже в комп скидывать не буду.

- Интересно, это кто же в наше время верит клятвам? Хозяин кафешки?

- Охранник, хороший дяденька, разговорчивый. Кстати, это он дежурил в пятницу восьмого.

- А вот об этом подробнее, - оживился Антон, - что он рассказывал о вечеринке?

- Говорил, ребята зажигали не по-детски, а так - ничего интересного.

- Ладно, давайте посмотрим, как зажигает современная молодёжь?

Антон вставил диск и запустил видео.

- Ого, а кто это там весь в дредах и татуировках голышом бегает?

- Где? - Алик заглянул ему через плечо. - Ну не совсем голышом, пока в стрингах. Это солист группы "Секс в большом городе" Лёва Маркин.

- Так вот он какой, маленький гигант большого секса! Я смотрю, и другие от него не отстают, они там что, в стрип-покер играют? - вспомнил Май забавы юности.

- Нет, просто Лёва со своей напарницей Златой наглядно демонстрируют, как они снимались в очень откровенном клипе и привлекают к импровизированным съёмкам остальных, - оживлённо комментировал Алик. - Опа, а вот он уже и без стрингов, зато в сливках и шоколаде! Ого, теперь все едой бросаются и шампанским обливаются! А в конце вечеринки сплошной нудистский пляж - все пьяные и фактически голые!

- Да ладно, оргию ведь не устроили. Всё вполне прилично, я бы сказал банально, - констатировал Май, - давайте перемотаем: Заряны здесь уже нет. Она и вправду там недолго пробыла.

- И совсем ничего не ела, - заключил Антон, досмотрев запись. - Выпила вместе со всеми бокал шампанского, которое открывал Игорь и всё! Действительно - ничего интересного. Жаль. Ладно, спасибо Алик, а по поводу электронного адреса заказчика анонимок, ничего не скажешь?

- Пока нет, мне нужно ещё немного времени.

Май без особого оптимизма погрузился в изучение списков, сомневаясь, что из них можно почерпнуть что-то полезное, но уже через минуту удивлённо поднял брови.

- Алик, а по какому поводу в списке конкурентов Зарецкого фигурирует некая Кристина Тэнн?

- Производственный конфликт - Зарецкий у неё из под носа группу "Антигейша" увёл. Раньше ребята на неё работали, но Леонид Егорович их к себе переманил и, полагаю, не жалеет. Очень успешный проект! А вот у самой Кристины дела идут неважно.

Детектив и помощник переглянулись.

- Позвоню ей прямо сейчас, - решил Холмс, - Май, а ты ещё раз навести Голицына. Пока работать больше не с чем.

- Получается, Зою отравили либо на зачётном концерте, либо во время посиделок с Бодровым, - подытожил Май.

- Если она всё же не сделала этого сама, - Антон рассеяно поправил свои золотистые кудри и, сверившись с блокнотом, добавил: - к тому же, ты не учёл посещение салона красоты. Его тоже нужно проверить.

Арбенин тяжело вздохнул - опять эта "Орхидея"! Как же ему успел надоесть этот салон со всеми его обитателями и посетителями вместе взятыми! Увы, ничего не поделаешь, придётся снова их навестить, к тому же он всё чаще задавался вопросом: что связывает маникюршу Костенко и фармацевта Голицына?

Ангелина заканчивала уборку, когда её позвал хмурый Арбенин.

- Собирайся, поедем в "Орхидею", я записал тебя на маникюр и стрижку.

- Зачем? Я стричься не собираюсь? - насторожилась девушка, что он ещё задумал?

- Придётся! Там запись на неделю вперёд, а за срочность они берут по тройному тарифу, так что мне это удовольствие обошлось недёшево.

- Вот сами и стригитесь! - возмутилась Ангелина. - А маникюр вы мне делать запретили, если помните!

- Помню, на сегодня запрет отменяется.

- Но...

- Никаких "но"! Не хочешь стрижку, делай причёску - без разницы, всё оплачено.

- Меня моя внешность вполне устраивает, - надулась Скворцова, не понимая, чего от неё хотят.

Май поднял глаза к потолку, изображая отчаяние, и тяжело вздохнул:

- Господи, пошли мне терпенья да побольше, а то ведь так и до греха не далеко! Ты можешь хоть раз выполнить мою просьбу без пререканий!

- Ах, это была просьба?! Что-то я не расслышала слова пожалуйста! Вы просить не умеете, только приказываете!

- Ладно, пожалуйста! И потом, ты же сама говорила, что мечтаешь производить эти дурацкие манипуляции ежедневно, - устало напомнил Май.

Ну что за девчонка! По каждому пустяку готова спорить до хрипоты! Нет, Элла, по сравнению с ней просто неземное сокровище! Кстати, о цветах бы не забыть!

- И зачем всё это нужно? - сдалась Ангелина, оценив, наконец открывшуюся перспективу: совершенно бесплатный маникюр и причёска. Жаль только уже поздно - во всей этой красе её никто не увидит.

Май снова вздохнул на этот раз с облегчением и вкратце рассказал о передвижениях Заряны Рокс в предполагаемый день самоубийства. Для новой помощницы он по-прежнему использовал эту версию.

- Я записал тебя именно к тем мастерам, которых она тогда посещала.

- Здорово! - невольно восхитилась Ангелина. - Так бы сразу и сказали, а то без всяких предисловий - марш, стричься! И какой реакции вы от меня ожидали?

- Я что так и сказал? - озадачено спросил Май. - Неправда! Таких слов в нашем милом диалоге не было.

- Слова, может, были другие, а смысл именно такой! Ладно, если это поможет Заряне - я готова!

- Дорогая, Заряне уже ничего поможет! Но возможно нам удастся пролить свет на эту тёмную историю с её безвременной кончиной.

- Каким образом?

- Наконец-то у нас начался деловой разговор! Просто попытайся легко и ненавязчиво завести беседу с мастерами, а потом также ненавязчиво переведи его на Заряну.

Ангелина смерила Арбенина недовольным взглядом.

- И как вы себе это представляете? Да их, наверное, уже все журналисты достали, а тут ещё я. Боюсь, в результате этой лёгкой ненавязчивой беседы меня так же легко и ненавязчиво выставят за дверь!

- Не бойся, не выставят. Ты - клиент, а клиент всегда прав! Это, во-первых, а во-вторых, я просматриваю все статейки, так или иначе посвящённые Заряне: эта чёртова "Орхидея" в них ни разу не упоминалась! Журналисты не в курсе сей истории, клиенты, скорее всего, тоже, так что ты будешь первой интересующейся!

- Всё равно, им это может показаться подозрительным.

- Конечно, особенно если рыльце в пушку, - пробормотал Май, закрывая и открывая жалюзи.

- Что?

- Ничего, актёрский талант у тебя имеется, в этом я уже убедился, придумай что-нибудь. Попроси, например, сделать себе такую же причёску как у Заряны. О том, что она посещает именно этот салон, полагаю, знают многие постоянные клиенты.

- Но я ведь не постоянный клиент!

- Допустим, у тебя среди них есть знакомые, они и рассказали.

- Какие знакомые? - настойчиво уточнила Ангелина. - Вдруг меня попросят назвать конкретное имя.

На этот раз дотошность помощницы вызвала у Мая чувство похожее на уважение, ведь каждый шаг старается просчитать - неплохо для девчонки! В их деле это нужное качество.

- Можешь сослаться на Ларису Миронову, за которой мы следили. Она там чуть ли не каждый день бывает! Впрочем, лучше не надо, маникюрша вряд ли питает к ней тёплые чувства. Сейчас найдём более подходящий вариант.

Май покопался в своём ноутбуке.

- Вот здесь у меня все данные о сотрудниках и постоянных клиентах. Ага, запоминай - Милана Хмелькова относится к разряду не слишком приметных, зато постоянных посетителей - то, что надо.

- Милана Хмелькова, запомнила. А что я должна спрашивать?

- Главное найди возможность перевести разговор на интересующую нас тему, а там как карта ляжет. Обрати внимание на реакцию. Если она будет положительной, и ты поймёшь, что человек не против посплетничать - вперёд и с песней! Постарайся узнать все подробности визита: в каком Зоя была настроении, о чём говорила и так далее. Если нет - не настаивай. Но я думаю, всё получится уж очень вы, женщины, любите трепаться на подобные темы.

- Вижу, вы считаете себя большим знатоком женщин! - обижено проворчала Ангелина. - Неужели такой богатый опыт общения?

- Богатый не богатый, но образ сложился вполне объективный, - в тон ей ответил помощник детектива.

Он закрыл ноутбук и продолжил бесцельно мучить жалюзи.

- Как я понимаю, не слишком светлый и возвышенный?

- А откуда ему взяться, светлому и возвышенному? Возьмём, к примеру, тебя. Тебе годиков сколько? Двадцать - вроде не много, а шпионить, врать, грубить старшим и даже мошенничать ты уже умеешь вполне профессионально. Как-то не складывается светлый образ!

Ангелина даже задохнулась от обиды:

- Ложь! Я никогда не грублю, если меня не вынуждают, а профессионально шпионить - вы меня заставляете! И вообще, вы когда-нибудь слышали о законе подобия? Подобное притягивает подобное, и если в вашей жизни встречались именно такие женщины - ищите причину в себе! Значит, ничего другого вы просто не заслужили!

Увидев, как чёрные брови стремительно сошлись на переносице, а карие глаза сердито сверкнули, девушка поняла, что, пожалуй, перегнула палку и невольно попятилась.

- Это какими же страшными грехами я тебя-то заслужил?! - свирепо рявкнул Май, дёрнув жалюзи так, что они едва не оборвались. - Марш в машину, тебя ждут в салоне!

Ангелина молча вышла из офиса и спустилась к стоянке. Арбенин подошёл также молча и до самого салона этого молчания не нарушал. Просто смотрел на дорогу и продолжал хмуриться, пытаясь отвязаться от навязчивых воспоминаний, так некстати всплывших сейчас. Ангелина искоса посматривала на мрачного начальника, но заговорить не решалась, да и не о чем им было разговаривать.

- Всё, приехали, иди, работай, - буркнул Май, останавливая машину.

- Что мне сказать?

- Ничего, просто назови свою фамилию, ты же записана.

Май проводил Ангелину взглядом, и его снова атаковали призраки прошлого. Их было много, слишком много, но у всех было одно лицо - лицо его жены. Как там сказала девчонка - ничего другого он просто не заслужил. Чтож, пусть так, теперь уже не важно. Скоро, совсем скоро он достигнет своей цели, а что будет потом - не имеет значения. Точнее никакого потом у него просто не будет.

Полностью погрузившись в свои мысли, Арбенин потерял счёт времени и очнулся только от резкого звука - кто-то стучал в стекло. Подняв голову, он не сразу узнал склонившуюся к окну помощницу. Волосы, уложенные в высокую причёску в стиле восемнадцатого века, сделали её взрослее, загадочнее и красивее.

- Скворцова? Это ты? - удивился мужчина, продолжая вглядываться в знакомое и в тоже время совершенно новое лицо.

- Нет - Мери Поппинс! Конечно я, а вы кого ждали?

- Чего так быстро?

- Всё шутите? Хотя, если по эстонским меркам, то два часа - это действительно быстро!

- Как два часа?! - Май посмотрел на часы и ахнул. - Ёлки зелёные, мне ж ещё к Глинскому ехать! Ты быстрее управиться не могла?

Ангелина только головой покачала, неторопливо садясь в машину. С новой причёской она и сама стала чувствовать себя по-новому: более уверенной, красивой и достойной всего самого лучшего, словом - звездой.

- Побыстрее не могла, это привлекло бы внимание и вызвало подозрения. Ведь женщина платит большие деньги не для того, чтобы ею занимались на скорую руку.

- Вообще-то деньги платил я и, надеюсь, не зря. Удалось что-нибудь узнать?

- Разумеется. Зоя пробыла в салоне всего полчаса, всё время смотрела на часы - куда-то очень торопилась. Ни с кем, ни о чём не разговаривала, ничего не ела, не пила, нарастила сломанный ноготь, подправила маникюр и ушла, к стилисту она даже не заходила.

- Не густо, но правдоподобно. И кто же рассказал тебе эти секретные сведения? - Май завёл машину, собираясь навестить Глинского.

- Нина Костенко - маникюрша. Мы с ней оказывается знакомы, так что ничего придумывать не пришлось.

- Ты с ней знакома?! - Арбенин ещё раз убедился в необычайной тесноте этого мира. Ну, прямо не мир, а мирок какой-то!

- Да, правда, мельком. Мы с её сестрой Машей в одном мероприятии участвовали - там и познакомились. Про Заряну она сама всё охотно рассказала.

- Тем более что рассказывать особо нечего. А что стилист говорит?

- Ничего. Нина сказала, что туда Заряна уже не пошла, ей кто-то позвонил (кто, она не знает) и девушка убежала.

- Пока всё сходится с показаниями Бодрова, наверное, это он звонил. Скворцова, объясни, зачем ты к стилисту потащилась, если знала, что Заряны там не было? Блин! Сколько времени бы сэкономили!

Арбенин сердито покосился на смущённую девушку.

- А как бы я объяснила отказ? Вы же сами сказали - всё оплачено, - сказала она виновато.

- Ну, можно ведь было изобразить что-нибудь попроще вместо этой башни у тебя на голове!

- Вам не нравится?

Май хмуро покосился на собеседницу. Высоко уложенные волосы, длинные изящные локоны, струящиеся по плечам, расклешённый сарафан под цвет глаз - ну просто кукла Барби, осталось только упаковать в коробку и завязать подарочный бант. От такого подарка ни один нормальный мужик не откажется, и он бы не отказался в той, другой, прошлой жизни. Но сейчас всё это его не трогало. На карту поставлено слишком много, он не может позволить себе размениваться на кукол, пусть даже очень красивых.

- Не нравится, - буркнул Май, переводя взгляд на дорогу.

- А мне нравится, жаль пойти некуда, - вздохнула девушка, расправляя сарафан. - Ой, я же уборку в агентстве не закончила, может вернуться потом.

Арбенин понимающе усмехнулся:

- Хочешь перед Холмсом покрасоваться? Опоздала, его там уже нет.

Ангелина вспыхнула, ей, конечно, хотелось, чтобы Антон увидел её во всей красе, но дело было не только в этом.

- При чём здесь Холмс! Я просто домой сейчас идти не хочу. Съездим к Глинскому и рабочий день окончен, а дома тётя с допросом о работе и каким-нибудь новым кавалером!

- Чего? - Арбенин даже притормозил от удивления. - Не понял, ты же говорила, она тебя к мужчинам близко не подпускает!

- Не подпускает.

- Тогда зачем кавалер? Сводничеством занимается?

- Ещё как занимается! - Девушка со вздохом откинулась в пассажирском кресле. Ей не хотелось с ним откровенничать, но Щукину она сейчас избегала, а больше поделиться было не с кем. - Тётя считает своим долгом познакомить меня с каким-нибудь до тошноты приличным мальчиком, чтобы я, не дай бог, не связалась с неприличными!

- Да? - Май с интересом посмотрел на помощницу. - А тебе, значит, не нравятся до тошноты приличные мальчики?

- Конечно, нет! Почему они должны мне нравиться?

- Разве ты сама не такая?

- Я - такая? Да вы сами себе противоречите! Вы же говорили, что я - шпионка, нахалка и вымогательница! - с грустной усмешкой напомнила Ангелина.

- Точно! - согласился Май. - Приличных мальчиков от тебя нужно беречь! Ладно, я вообще-то собирался тебя отпустить, с Глинским сам разберусь. Но если хочешь, можешь подождать в машине, только мне ещё нужно будет домой заехать.

- Ничего подожду, - вздохнула девушка, на объяснение с тетёй она пока не настроилась.

Ангелина с ужасом представляла реакцию женщины на новость о предстоящем конкурсе. Анна Константиновна боялась отпустить дочь и племянницу одних даже к родственникам в Сочи, так что о поездке в другую страну она и слушать не захочет! Сразу же позвонит отцу, и тогда держись, Ангелина Скворцова! Девушка снова вздохнула. Она знала, что за свою мечту нужно бороться, не знала только, что бороться ей придётся с самыми близкими и родными людьми...

- Понятно, спасибо за информацию, - Антон с досадой отшвырнул телефон, и устало откинулся в кресле, в который раз убедившись в бесполезности прожитого дня.

Оказалось, Кристина Тэнн ещё в понедельник улетела в Польшу, так что и в этом направлении следствие забуксовало - неприятно. Пусть даже Зарецкий прав, и Кристина не имеет отношения ко всей этой истории, он, Антон, привык проверять всё до мелочей. Только благодаря такой профессиональной дотошности Холмс стал тем, кем стал. Родительские вложения, конечно, тоже сыграли некоторую роль, но в целом блестящая и слаженная работа агентства - это целиком и полностью его заслуга. А вот в деле Заряны он себя пока никак не проявил!

Алик всё ещё бьется над адресом, у Арбенина тоже ничего стоящего, сам он наведался туда, где Заряна встречалась с Бодровым - безрезультатно. Это была совершенно неприметная забегаловка, где разномастные посетители меняются каждые пятнадцать минут и даже не смотрят друг на друга. В подобных местах обычно никто никого не запоминает и официант, дежуривший восьмого мая, увы, не стал исключением из этого правила.

- Ну что за день! - снова с отчаяньем в голосе повторил детектив.

Однако долго грустить не пришлось, в кармане пиджака завибрировал телефон. Звонила Алина Волконская - талантливый дизайнер, светская львица и близкая подруга Антона. Они встречались уже несколько месяцев в основном на шумных светских мероприятиях, красивые, молодые, известные, богатые - мечта любого папарацци.

Фактически вся жёлтая пресса их давно поженила, но сами молодые люди были слишком амбициозны и честолюбивы, чтобы связывать себя какими-то официальными путами. Их вполне устраивали свободные отношения, тем более что времени не хватало даже на них. Днём - карьера, ночью - светская жизнь, Такой вот плотный график, отношения в него как-то не вписываются. Вот и сейчас Алина пригласила его в "Метелицу", обещая насыщенную гламуром и звёздами программу, доступную далеко не каждому простому смертному. Антон сразу же согласился, ему просто необходимо было отвлечься.

- День не удался, надеюсь, ночь это компенсирует! - детектив ослепительно улыбнулся своему отражению в зеркале и быстро вышел из офиса.

Бориса Глинского друзья за глаза называли историческим человеком. Нет, следа в истории литературы он, как ни старался, пока не оставил, зато с завидной регулярностью умудрялся попадать в малоприятные истории, весьма сомнительного, порой, даже криминального характера. Сам он был парнем исключительно домашним и положительным, но настолько горячо мечтал о лаврах знаменитого писателя, что ради этих самых лавров был готов практически на всё. Так, фактически все трюки и ситуации, описанные в своём всё ещё не законченном романе века, он старался проверить на себе, из-за чего не раз оказывался в больнице, причём дважды это была палата интенсивной терапии.

Регулярными были и беседы с участковым, который никак не мог понять, зачем человеку взрывать динамитом дверь собственной квартиры и влезать в неё же по верёвке сомнительной прочности, когда имеются ключи. Борис в свою очередь не понимал, почему он не может проводить подобные эксперименты на собственной жилплощади. На почве этого обоюдного недопонимания доверительные отношения с правоохранительными органами не складывались, и каждый новый эксперимент имел все шансы попасть на страницы уголовного дела.

Так, последняя история с поджогом квартиры вызвала бурный протест соседей и едва не закончилась административным арестом. В конце концов, парню всё же удалось убедить милицию в том, что это был несчастный случай, а не преднамеренное преступление. В принципе так и было. Он просто хотел выяснить смогут ли 20 ритуальных свечей догореть одновременно, пожар, разумеется, не планировался - так получилось. Результатом неудавшегося эксперимента стали неприятности с милицией, обострившееся недоверие соседей и капитальный ремонт квартиры.

Эта история здорово подкосила и без того непрочное финансовое положение Бориса. Он решил с экспериментами пока завязать и даже продержался целых две недели, но потом снова попал в переделку.

На этот раз всё обстояло гораздо серьёзнее, эх, дёрнул его чёрт тогда похвалиться рицином! Борис уже тысячу раз проклял себя за неосмотрительность. Впрочем, он ведь не знал, что некоторые воспримут его слова настолько серьёзно, и что всё зайдёт слишком далеко, и вот теперь на пороге его квартиры снова стоял милиционер. Нет, не участковый - этого он видел впервые. Смуглый высокий темноволосый мужчина, представился, как старший лейтенант Арбенин, показал документы и, не спрашивая разрешения, решительно вошёл в квартиру.

Голицын медленно побрёл за ним. История с рицином настолько извела нервную систему несостоявшегося писателя, что в сложившейся ситуации вместо вполне естественного страха, он испытал чуть ли не облегчение. А когда Арбенин заговорил о незаконном хранении сильнодействующих ядов и имеющихся доказательствах, Голицын совсем обмяк и безвольно скатился по стене на палас. И снова вместо страха парень почувствовал облегчение: наконец-то он избавится от этого камня на душе. Ведь, если разобраться, сам он ни в чём не виноват. Ну, почти не в чём.

- Я всё расскажу, - прошептал он, - это всё Лена, я не хотел! Но мы ничего плохо не сделали, правда! Понимаете, это была шутка!

- Пока не понимаю, - честно признался Май, переодетый в милицейскую форму. Он помог парню подняться и усадил его на диван. - Давайте всё по порядку. Или, может, поговорим в отделении? Вы ведь там частый гость?

Помощник детектива не поленился навести справки перед визитом, и теперь был в курсе всех злоключений собеседника.

- Не надо в отделение! Я лучше здесь всё расскажу. Тем более что ничего криминального не сделал.

- Ну, это как посмотреть. Начнём с хранения рицина и...

- Нет у меня никакого рицина! Нет, и никогда не было! Вон, можете квартиру обыскать, я вам даже без ордера разрешаю - ищите!

Май огляделся по сторонам, жалея, что столь любезное приглашение получает далеко не от всех подозреваемых. Это намного упростило бы его работу!

- Если настаиваете, возможно, позже я так и сделаю. А пока давайте уточним, вы утверждаете, что никогда не хранили здесь рицин, я правильно понял?

- Правильно. Не хранил, более того, я его в руках никогда не держал. Так, видел пару раз на работе, но это был даже не совсем рицин.

- Стоп! У меня есть свидетели, которые утверждают, что вы предъявляли им яд.

Борис тяжело вздохнул и вдруг принялся изо всех сил лупить себя кулаками по голове, приговаривая:

-Вот, идиот! Какой идиот! Кретин хвастливый!

Май удивлённо вскинул брови и поспешил остановить экзекуцию, перехватив атакующие собственного хозяина руки.

- Успокойтесь, Борис Михайлович. Это лишнее, поверьте, если вы заслужили наказание, вам его непременно назначит суд. Себя-то зачем утруждать? Может, объясните, за что вы так себя, любимого?

- Я же говорю - кретин хвастливый! Понимаете, у нас на фабрике из клещевины делают касторовое масло, и в качестве производственных отходов получается рицин, ну, конечно, не совсем чистый. А я давно им интересовался, понимаете, я пишу детектив...

- Наслышан, и вы решили полюбоваться ядом в домашних условиях?

- Решил. Но решить и сделать - разные вещи. Оказалось его не так просто достать. Там всё очень строго - отчётность, утилизация, в общем, ничего не получилось.

- Что же тогда видели свидетели?

Борис только отмахнулся.

- Я столько раз хвалился, что могу легко и просто достать рицин, что Игорь попросил не трепаться, а доказать это на деле.

- Игорь Шинский? - осторожно уточнил Арбенин.

- Да, спорил, что ничего у меня не выйдет, а я не люблю проигрывать. Вот и насыпал первое, что под руку попалось. Он-то откуда знает, что там?

- И что вам попалось под руку?

- Обычный рвотный порошок.

- И он поверил?

Голицын мрачно усмехнулся:

- Нет, этот гад решил проверить, и подсыпал порошок моему Марику! А мы с девчонками как раз были на кухне и ничего не знали.

Май вздохнул, украдкой взглянув на часы, совсем не то он рассчитывал здесь услышать. Пока в его рабочую версию укладывалась только настойчивость Шинского.

- Кто такой Марик?

- Мой хомяк, теперь уже бывший.

- Бывший?

- Да, в результате проверки он погиб, наверное, доза была слишком большой. Я сразу не понял, что произошло. К ветеринару его потащил, но поздно было, а этот придурок только на следующий день признался, когда деньги принёс.

- Какие деньги?

- Проигранные, мы же на деньги спорили! Правда, сумма была чисто символической - тысяча рублей. Стоило из-за них животное травить! Нет, я, конечно, сам виноват, но он тоже хорош! Друг называется!

- Сочувствую вашей утрате, но вернёмся к основной теме нашей беседы. Зоя присутствовала при ваших рассказах о рицине?

- Да, разумеется, мы всегда собирались вместе, вчетвером.

- И как она реагировала?

- Да никак, яды её не интересовали, она просто не слушала. Вмешалась только однажды, когда Игорь предложил тот спор. Зоя сказала, что это глупо, к тому же небезопасно. Она просила меня оставить эту затею.

- Но вы не оставили?

- Просто Игорь взял меня на слабо.

- Почему это было для него так важно?

- Не для него, Игорь обозвал меня хвастуном и пустомелей, каюсь, водится за мной такой грешок. Так что для меня это было важнее.

- Вы в курсе, что Заряна погибла?

Борис вздохнул с искренним сожалением.

- Да, знаю... Зоя она была такая, как сказать, настоящая что ли, искренняя.... Жаль её. Зачем она это сделала - не понимаю!

- Ваш друг тоже не понимает?

- Игорь? Не знаю, сразу я не смог ему дозвониться, а потом мы с Ленкой поссорились... В общем, не встречались мы пока, да ему сейчас и не до встреч, наверное. Игорь Зою ведь больше жизни любил, прямо помешан на ней был, знаете, про такое теперь только в романах пишут.

- Не знаю - романов не читал. А вам известно, что она отравилась рицином?

Парень вздрогнул так, словно рядом раздался, по меньшей мере, ядерный взрыв, и уставился на Мая, как на причину этого самого взрыва.

- К... как? - беспомощно пролепетал он. - Не может быть! В газетах ничего такого не было, вы специально меня разводите, да? - спросил он со слабой надеждой в голосе.

- Разводят в Загсе, - устало вздохнул Арбенин.

Растерянность парня не была наигранной, и мужчина понял, что снова идёт по ложному следу.

- Но как же так? Откуда? - надежда в голосе Бориса сменилась неподдельным отчаяньем. - Вы что, думаете - она рицин у меня взяла?! Но это невозможно! Чем угодно клянусь - у меня этой дряни никогда не было!

- Допустим. Ладно, вернёмся к безвременно почившему Марику и якобы проигравшему Шинскому, что было потом?

- Ничего не было. Я вообще забыл об этой истории, и даже когда обнаружил, что оба пакетика исчезли, не придал этому особого значения - я ведь знал, что в них.

- То есть исчезли пакетики с фиктивным рицином?

- Да.

- А вот это может быть интересным! Когда их не стало?

Борис разволновался:

- Точно не знаю, я это обнаружил совсем недавно, а потом появилась эта женщина и Лена... она во всём призналась. Я же, правда, не знал ничего, а она теперь меня преследует!

- Стоп! Стоп! - Май поднял руки, пытаясь остановить этот бурный и малопонятный поток красноречия. - Лена, это ваша жена?

- Да.

- И в чём она призналась?

Глинский замялся, не зная как поступить: подставлять любимую не хотелось, с другой стороны она его первой подставила, да ещё как! Арбенин внимательно наблюдал за внутренней борьбой весьма красноречиво отражавшейся на бледном лице парня.

- Борис Михайлович, если я не вызываю у вас доверия и желания поделиться сокровенным, настойчиво предлагаю проследовать в ближайшее отделение - к вашим старым знакомым. Возможно, им вы расскажите больше.

Глинский, вспомнив последнюю встречу со "старыми знакомыми", не почувствовал ни малейшего желания увидеть их снова.

- Не надо в отделение! Я расскажу. В общем, Лена кому-то эту историю растрепала, и одна баба уговорила её продать яд. Мне она, естественно, ничего не сказала, просто стащила порошок втихомолку. А я ещё думаю, откуда у неё деньги, у нас ведь после ремонта с финансами совсем туго было.

- Так, стоп! Кто хотел купить яд?

- Не знаю, я эту бабу раньше никогда не видел. Ленка с ней в каком-то салоне познакомилась.

- А когда увидели?

- Несколько дней назад. Она вдруг заявилась, требовала вернуть деньги, кричала, что я ей фальшивку подсунул. Я ничего не понял, за дверь её выставил, это потом уже Ленка покаялась.

- И что именно она рассказала?

- Случайно сболтнула, что у мужа есть доступ к рицину, а та женщина предложила выгодную сделку.

- И как она объяснила столь острую потребность в яде?

- Сказала - в их районе бездомные собаки совсем распоясались, стаями ходят, типа, для них нужно. Ежу понятно, что это отмазка, но Ленка у меня такая доверчивая, к тому же деньги были нужны.

- Как банально - всем всегда нужны деньги, - философски подытожил Май. - А могу я лично пообщаться с вашей доверчивой женой?

Борис тяжело вздохнул.

- Не получится, она сейчас у родителей живёт - в Королёво. Сначала эта дама стала нас преследовать, потом мы поругались очень сильно, Лена ушла, а я остался расхлёбывать. Сегодня, правда, за вещами прийти обещала, но пока не было.

Беседу мужчин прервал пронзительный и настойчивый звонок в дверь.

- Возможно, это она. Давайте откроем вместе, - предложил Арбенин, направляясь в прихожую.

Борис со вздохом поплёлся следом. Он весь день ждал прихода жены, чтобы поговорить по душам и попробовать наладить отношения, но вот присутствие милиционера в этот план совсем не вписывалось. Впрочем, в дверь звонила не Лена. Май открыл сам и почти не удивился, увидев на пороге Нину Костенко, та в свою очередь испуганно уставилась на его погоны.

- А вот и она, - радостно заявил Борис, - та самая баба, которая хотела купить рицин!

Маникюрша, оценив ситуацию, стремительно бросилась вниз по лестнице. Помощник детектива кинулся за ней, даже не успев попрощаться с Глинским. Нину он не догнал, женщина легко затерялась в толпе спешащих по своим делам прохожих, и Май вернулся к помощнице. Он не слишком расстроился, упустив из виду Костенко. Неизвестно какую роль дама играет во всей этой истории, а значит, и предъявлять ей пока нечего.

Ангелина, закрыв глаза и нацепив наушники, настолько погрузилась в музыку, что совсем не заметила появление начальника. Май недовольно покосился на что-то напевающую девушку и, вытащив из её уха наушник, громко сказал:

- Звезда, приём! Земля вызывает!

- Ой, вы уже вернулись?! - девушка поспешно отключила музыку. - Удалось что-нибудь узнать?

- Чёрт его знает, я пока и сам не понял. Возможно, ты сможешь прояснить ситуацию.

- Я?! Каким образом? Опять нужно в кого-то переодеваться?

Май отрицательно покачал головой.

- Помнишь, ты говорила, что знакома с маникюршей из "Орхидеи" Костенко? Что ты вообще о ней знаешь?

- Практически ничего, я ведь объясняла, что до сегодняшнего дня мы встречались только один раз. Нас познакомила Маша, её младшая сестра.

- Жаль, а с этой Машей, у тебя какие отношения?

Ангелина смотрела на Арбенина, не понимая, к чему он клонит.

- Никаких, с ней мы тоже встречались лишь однажды. А почему вы спрашиваете?

- Плохо, Скворцова, плохо! - Май задумчиво взлохматил волосы. - Значит, ты о них ничего не знаешь?

- О старшей сестре - ничего, а о младшей - только то, что в газетах пишут, не больше. А почему они вас так интересуют?

Май проигнорировал вопрос помощницы, слишком удивлённый её ответом.

- Не понял насчёт газет. Чем эта Маша так прославилась, что нашу прессу заинтересовала?

- Так она в "Рождении звезды" победила. Ну, тогда, четыре года назад в самом первом проекте. А потом сольная карьера не сложилась и она... сломалась. Сейчас лечится в частной клинике от наркотической зависимости.

- Подожди! - Май потрясённо смотрел на девушку, с трудом переваривая услышанное. - Ты хочешь сказать, что сестра Нины Костенко та самая Маша Голубева, которая участвовала в самом первом выпуске шоу вместе с Заряной?!

- да, та самая! Может, теперь вы ответите хотя бы на один мой вопрос?

- Не сейчас, дай с мыслями собраться! Это что же получается, в финал вышла Голубева, а лавры славы и любовь поклонников достались Заряне? В итоге - финалистка оказалась на дне жизни!

Ангелине не понравился тон начальника.

- Да, так получилось, Заряне повезло больше и что с того?

- Скворцова, если ты действительно собралась покорять сцену, вычеркни слово "везение" из своего словаря. Оно там никакой роли не играет.

- Вы так хорошо разбираетесь в шоу-бизнесе? - недовольно огрызнулась девушка.

- Я хорошо разбираюсь в жизни. Шоу - не более чем приставка, ключевое слово - бизнес, ну а бизнес, он и в Африке бизнес. А теперь расскажи мне ещё раз, о чём вы говорили с Костенко, и как она отзывалась о Заряне?

- Она ей сочувствовала, как и Маше, говорила, что их обоих погубила тяга к славе. Об этом и говорили.

- И это всё? - недоверчиво уточнил Май.

- Э... да, - слегка покраснев, кивнула девушка.

Она не рассказала лишь о том, как горячо убеждала её Нина не рваться в звёзды и не пополнять ряды жертв шоу-бизнеса.

- А какое отношение сестра Маши имеет к смерти Заряны?

- Вопрос хороший, но, к сожалению, открытый. Возможно никакого. Дождёмся результатов экспертизы, - неопределённо ответил Май.

- Какой экспертизы? Почему вы мне ничего не рассказываете?

- Скворцова, успокойся, бога ради, нечего пока рассказывать. Ты же всё равно детективы не любишь, вот когда следствие подойдёт к концу, тогда и... чёрт!

Май с досадой хлопнул себя по лбу:

- Экспертиза - Элла! Я же про цветы забыл!

- При чём здесь цветы? - не поняла помощница.

Арбенин со вздохом посмотрел на часы и поморщился. У него ещё оставалось несколько неотложных дел, и тратить время на походы по цветочным магазинам не хотелось. Точнее ему не хотелось примерять на себя роль галантного ухажёра, которым он, собственно, никогда не являлся, и объяснять продавцам-консультантам, какие ему нужны цветы и для кого. Вот это самое неприятное!

Май представил себе понимающие улыбки обслуживающего персонала, интересующегося, какие цветы предпочитает его дама и сразу погрустнел. С другой стороны, обещания нужно выполнять, ведь за язык никто не тянул, да и не так уж часто он их даёт особенно женщинам. Ангелина повторила вопрос более настойчиво и он, наконец, обратил на неё внимание.

- Что? Нет, цветы здесь не при чём, это к делу отношения не имеет, хотя..., - Май задумчиво посмотрел на девушку и вдруг понял, как ему следует поступить. - Послушай, ты по-прежнему не хочешь идти домой?

- Нет, а что?

- Тогда для тебя есть задание. Найди любой цветочный магазин и закажи доставку букета от меня по этому адресу для Элеоноры Кулешовой. - Май написал координаты женщины. - Вот деньги, понятия не имею, сколько сейчас стоят цветы, но, думаю, на что-нибудь хватит.

Ангелина смерила начальника неприязненным взглядом и спросила:

- А что плохого вам сделала эта Элеонора Кулешова?

- Плохого - ничего, только хорошее! Вот я и хочу её отблагодарить.

- Тем, на что хватит? Хороша благодарность!

- Я не понял, в чём дело? Тебя смущает сумма? Я мало денег дал?

- Меня смущает формулировка. Ладно, скажите хоть из чего выбирать: розы, герберы, орхидеи, фрезии?

- Только не орхидеи! - взмолился Май. - Просил ведь это слово не произносить! И не розы! Для вас женщин, розы что-то вроде символа вечной любви. Глупейшая аналогия и мне она ни к чему, а то ещё настроит воздушных замков, доказывай потом, что ни на что не намекал! Пусть лучше будет что-то более официальное, например, гвоздики или ромашки.

- А может, лучше одуванчики? - Ангелина не знала Элеонору Кулешову даже заочно, но почему-то очень за неё обиделась. - Вон, за городом их полно: и официально, и бесплатно!

Май удивлённо смотрел на разгневанную помощницу, не понимая причины её негодования.

- Скворцова, в чём дело? Объясни нормально, а впрочем, не стоит. Я слишком устал для нравоучительной лекции, которую ты собираешься прочесть. Просто закажи цветы, если тебя это не слишком затруднит.

- Вас бы тоже не затруднило, можно и по телефону заказ оформить, курьер сам за деньгами приедет.

- Делать мне больше нечего, чем сидеть на одном месте этого курьера ждать. У меня ещё дел выше крыши. Хотя действительно, проще курьера дождаться, чем тебя уговорить! Такое впечатление, что я не цветы попросил, а луну с неба! В чём проблема?

"В вашем отношении к женщинам!" - хотела сказать Ангелина, но сдержалась и, покачав головой, молча вышла из машины.

- Эй, ты куда? Давай хоть до метро подброшу!

- Не стоит, сама доберусь, у вас ведь дел выше крыши. А цветы я, так и быть, закажу.

- Вот и отлично, договорились - не прошло и полгода!

- Да, можете не беспокоиться!

- Я и не беспокоюсь.

- А зря... - едва слышно прошептала Ангелина и, не оборачиваясь, улыбнулась, какой-то новой загадочной улыбкой.

Если бы Арбенин увидел её в этот момент, то понял бы, что беспокоиться - самое время.

Домой Ангелина вернулась, как Золушка, ровно в двенадцать. Ей по-прежнему не хотелось объясняться с тётей, но возвращение после полуночи взаимному пониманию обычно не способствовало. В доме Анны Константиновны царила почти военная дисциплина, нарушение которой каралось довольно жёстко, например, весьма активно применялся домашний арест. Поэтому младшие члены семьи предпочитали не рисковать короткими минутами и без того неполной свободы.

Ангелина давно устала объяснять знакомым, да и самой себе, почему она, совершенно взрослая девушка, так слепо и безропотно подчиняется тётиным правилам. Ведь ей уже двадцать - она имеет полное право жить своей жизнью и устанавливать свои правила. Казалось бы, чего проще - взять и уйти на квартиру, начать жить отдельно, не отчитываясь за каждый вздох, но сила привычки, как правило, гораздо сильнее желания от неё избавиться. Ещё одним сильным сдерживающим фактором было чувство долга: женщина приняла и вырастила её как родную дочь, уже имея на руках двоих детей. Нет, не могла она отплатить ей такой чёрной неблагодарностью!

К тому же посеянные семена дали всходы, и это тоже многое объясняло. Девушка одиннадцать лет прожила под чутким, но твёрдым руководством Анны Константиновны, которая, разумеется, из лучших побуждений день за днём прививала ей осознание собственной беспомощности перед этим огромным жестоким миром и не менее жестоким мужским полом, в чём весьма преуспела. Племянница на многое в этой жизни смотрела глазами тёти. На многое, но не на всё. Страх перед большой жизнью не смог заглушить голос далёкой детской мечты, а желание когда-нибудь непременно вырваться из добровольного плена только усиливало её, делая нестерпимо яркой и до боли желанной.

Когда-то Анна Константиновна определила Ангелину в музыкальную школу исключительно для того, чтобы привить ей хороший вкус, не больше. И даже когда племянница победила на конкурсе юных талантов "Утренняя звезда" не придала этому особого значения, но для девочки эта победа стала точкой отсчёта перед стартом в новую лучшую жизнь. Потом было ещё несколько побед на бардовских фестивалях и робкий шаг на большую сцену - кастинг самого первого проекта "Рождение звезды". Там её даже прослушивать не стали, набирали совершеннолетних, а девочке посоветовали немного подрасти - шестнадцать лет для славы маловато. И она, послушавшись, с головой ушла в учёбу, чем очень порадовала родственников, которые, мягко говоря, не одобряли её тяги к музыке и профессиональной сцене.

Сергей Константинович Романов в воспитание дочери не вмешивался. Фактически он присутствовал в её жизни лишь в виде регулярных денежных переводов да сухих официальных телефонных разговоров раз в две недели. И лишь когда Ангелина выросла, оказалось, что отец разработал чёткий стратегический план, по которому должна была жить повзрослевшая дочь. Самым первым пунктом в нём значилось поступление в Медицинскую академию. Он даже успел подготовить почву для этого знаменательного события. Ангелине оставалось только прийти на экзамен, но она не пришла, а поступила в музыкальное училище. Это было, пожалуй, первое самостоятельное решение в её жизни и стоило оно весьма дорого: их отношения с отцом, и без того не слишком тёплые, разладились окончательно. Он по-прежнему регулярно высылал деньги, но по телефону разговаривал теперь исключительно с сестрой и племянниками. Анна Константиновна также не одобряла поведение Ангелины, она считала, что нельзя идти против воли отца, который по большому счёту содержит их всех. К тому же женщина была убеждена, что современная эстрада совсем не место для приличных девушек.

Нахлынувшие воспоминания решимости не прибавили, но тянуть время не имело смысла, и Ангелина со вздохом повернула ключ, не забыв предварительно распустить волосы. Это было проще, чем доказывать, что причёску сделала просто так, а не в ожидании романтического свидания.

Тётя, разумеется, не спала - ожидала возвращения блудной племянницы в компании телевизора и очередного любовного сериала. Женщина обожала эти мыльные оперы. Старалась не пропускать ни одной серии, каждый раз, с головой погружаясь в мир выдуманных страстей, счастливых женщин, благородных мужчин и вечной любви - всего того, чего была лишена в реальной жизни. Услышав звук открывающейся двери, она облегчённо вздохнула и, отключив телевизор, без предисловий засыпала девушку вопросами:

- Ну, наконец-то! Ангелина, где ты была до сих пор? Только не говори, что на работе! И вообще, что это за работа такая? Почему я о ней ничего не знаю? И что это за странный мужчина к тебе сегодня приходил?

Ангелина не спеша отложила сумочку и села в кресло напротив. Она успела настроиться и морально была готова к малоприятному, но, увы, неизбежному разговору.

- Отвечаю по порядку: работать я закончила в восемь, а потом просто гуляла, это ведь не запрещено! На работу устроилась совсем недавно, к тому же меня взяли с испытательным сроком, поэтому ничего не сказала - вдруг завтра меня уволят! А мужчина, который сегодня приходил - мой начальник, точнее один из них.

- И сколько их всего?!

- Двое, - Ангелина прикинула, что Алик, скорее, приятель и в список командного состава решила его не вносить.

- Второй - тоже мужчина? - насторожилась тётя.

- Э... да, но не волнуйся - он выглядит лучше первого.

- Они женаты, эти твои начальники?

- Э... не знаю, не интересовалась.

- Я не заметила кольца, у того, что приходил.

Ангелину восхитила подобная наблюдательность.

- Тётя, ну ты прямо мисс Марпл - всё замечаешь, а я вот даже внимания не обратила. Да и некогда, я там курьером числюсь - в офисе сидеть не приходится. А насчёт мужчин можешь не переживать, я не для того на работу устроилась, чтобы начальников клеить.

- А для чего?

- Деньги нужны, - девушка без труда выдержала испытывающий взгляд серо-голубых глаз Анны Константиновны, ведь это была правда. Ох, как было бы здорово на этом остановиться, но, увы...

- Разве тебе не достаточно, того, что присылает отец? К тому же ты неплохо зарабатываешь преподаванием. Если этого мало нужно просто взять больше учеников. Я так всегда делала.

- И что в итоге? - опустив глаза, тихо спросила племянница.

- Что?

- Разве ты много зарабатываешь? А мне нужна большая сумма!

- Вот как? - женщина поджала губы, обиженная намёком на своё финансовое положение. - И зачем?

Вот он - момент истины! Ангелина невольно зажмурилась, она уже приняла решение - не лгать. В конце концов, она не сделала ничего плохого, всего лишь осмелилась принять решения сама за себя и сделать то, чего действительно хотела.

- Может, расскажешь, зачем тебе столько денег? - требовательно повторила тётя.

И она рассказала. Всё - и про конкурс, и про поездку.

Анна Константиновна слушала молча, не ругала, не перебивала, не возмущалась, лишь с грустью поглядывала на раскрасневшееся от волнения лицо племянницы и задумчиво качала головой. Эх, мечты, мечты.... В таком возрасте они бывают у всех.

И у неё когда-то были, а потом пришла, нет, налетела, сбила с ног и закружила в сумасшедшем вальсе страсти та самая первая любовь, о которой столько спето и сказано. Яркая вспышка в её скучной размеренной юной жизни. Мгновенная вспышка и мощнейший взрыв, отголоски которого слышны до сих пор...

В этом взрыве тогда погибло всё - мечты, надежды, иллюзии, детская вера в любовь, а главное, робкая только зародившаяся уверенность в себе как в женщине. Осталась лишь тупая ноющая боль где-то под сердцем, да двое детей, которых предал родной отец. Господи, как больно! И зачем только она об этом вспомнила. Женщина украдкой смахнула слезинку, не решаясь посмотреть на племянницу, которая горячо и взволнованно продолжала доказывать свою теорему успеха: теорему упрямых, окрылённых надеждой и молодых, слишком молодых людей.

Жизнь и мечты - это параллельные прямые, которые никогда не пересекаются! Чем раньше Ангелина это поймёт, тем лучше для неё. Ведь даже когда жизнь делает вид, что мечты сбываются, ты всё равно остаёшься в проигрыше, так как она обязательно предъявит счёт с процентами и конфискацией самого дорогого. Увы, иногда боль поражения не идёт ни в какое сравнение с горечью победы. Впрочем, второе Ангелине не грозит...

- Тётя, почему ты молчишь? - удивлённая девушка тронула за плечо смотрящую куда-то сквозь неё женщину, она приготовилась к отпору, но его не последовало.

-Сегодня звонил отец, - тихо сказала Анна Константиновна, продолжая смотреть в одну точку. - Он велел подготовить твои документы: в июне ты снова поступаешь в Медакадемию, точнее уже поступила, осталось соблюсти формальности.

К этому Ангелина готова не была, она надеялась, что отец раз и навсегда забыл об этой затее и вдруг такие новости!

- Как он мог?! Даже не спросил меня! Ведь это моя жизнь, ты понимаешь, моя?! - возмутилась девушка, дрожащим от обиды голосом. - Я не хочу быть врачом, не хочу и не буду!

Анна Константиновна устало вздохнула:

- Ты ведь знаешь своего отца: он принял решение и ничего с этим не поделаешь.

- Я тоже приняла решение - хочу стать певицей и на конкурс поеду! В конце концов, мне не пятнадцать, я - совершеннолетняя и буду поступать так, как считаю нужным! Так ему и скажи!

Ангелина упрямо тряхнула длинными волосами и хотела уйти в свою комнату, но следующие слова тёти буквально пригвоздили её к полу, подействовав как отрезвляющий ледяной душ.

- Ты сможешь сказать ему это сама. Он собирается приехать в отпуск, чтобы лично проконтролировать процесс твоего поступления.

Девушка побледнела и ухватилась за дверь, почувствовав, как комната закружилась перед глазами - удар оказался слишком сильным и неожиданным.

- Как же так?! Что же теперь будет? - беспомощно пробормотала она, кожей ощущая как, словно карточный домик, рушатся все её надежды.

Тётя отвернулась, не выдержав взгляда племянницы. Она слишком хорошо знала своего брата, слова "гвозди бы делать из этих людей - крепче бы не было в мире гвоздей" - это про него. И хотя дочь унаследовала железобетонное упрямство Сергея, в этой борьбе ей не выстоять, а компромисс здесь вряд ли возможен. Ох, уж, эта вечная ролевая игра "Отцы и дети", ничего-то в ней не меняется и пропасть разделяющая интересы двух поколений - всё та же!

- Ты уже и сама всё поняла. Будет так, как сказал отец. Ни на какой конкурс он тебя, разумеется, не отпустит и вообще при нём об этом лучше не упоминать.

- Это мы ещё посмотрим! - в тихом голосе поникшей Ангелины вдруг отчётливо послышались нотки вызова.

Она гордо выпрямилась и твёрдым шагом направилась к дверям своей комнаты. И только оставшись в полном одиночестве, уткнулась в тёплую мохнатую шевелюру потрёпанного плюшевого медведя - друга детства и беззвучно заплакала от обиды и бессилия.

Анна Константиновна ещё несколько минут стояла под её дверью, прислушиваясь к сдавленным всхлипываниям, и боролась с желанием войти, обнять, утешить девочку, которую вырастила и полюбила как родную дочь. Вот только утешать было нечем, лучше пусть проститься с иллюзиями прямо сейчас, всё равно Сергей поступит по-своему. Не стоит даже надеяться его переубедить. Генерал-майор Романов никогда не меняет своих решений!

-Чёрт! Ну что это такое?! Сначала кричит - срочно, потом трубку не берёт! - возмущался Алик, безуспешно пытаясь дозвониться до Холмса.

Телефон Арбенина тоже не отвечал, парень повторил попытку - безрезультатно.

- Ну, вот, а потом говорят, что я плохо работаю и в сроки не укладываюсь! - с досадой пробормотал он, не зная, что предпринять.

До начальства не дозвониться! И кому теперь сообщить, что владелец электронного адреса, с которого получал подробные инструкции Владислав Бодров, засыпавший Заряну угрожающими анонимками и кровавыми трофеями, установлен?

У этой ночи был запах жжёной бумаги, цвет разлитых по столу чернил и вкус... чего-то знакомого, он никак не мог понять чего. Жадно хватал сухими воспалёнными губами тяжёлый ночной воздух и, не отрываясь, смотрел на экран огромного телевизора, где кто-то очень похожий на него, Игоря Шинского, пел для девушки с ослепительно голубыми глазами свою, пожалуй, лучшую песню. Зал был переполнен (третий зачётный концерт первого выпуска), но он, как обычно, видел только Её...

- Не бойся, не бойся, не бойся быть собой!

Не бойся, не бойся идти вслед за мечтой!

Не бойся, не бойся взлететь и стать звездой!

Не бойся, не бойся, не бойся - я с тобой!

И это были не просто стихи. Он действительно сделал всё возможное и невозможное, чтобы Её мечта сбылась, а его мечтой всегда была Она, ах да, когда-то ещё и литература, но теперь всё это не важно. Отныне ничего не имеет значения, он потерял Её, и жизнь потеряла смысл. Даже время остановилось - прошлое есть, настоящее есть, а будущего нет. У него осталась лишь эта ночь с запахом жжёной бумаги (пепел Её дневника) и непонятным солёно-горьким привкусом.

Игорь с трудом оторвался от экрана и перевёл бессмысленный, почти безумный взгляд на раскрытое окно. Там внизу шумела, гудела и спешила жить, освещённая разноцветными огнями ночная Москва, пожалуй, ещё более активная, чем в дневное время. За четыре года, проведённые в мегаполисе, он так и не смог перестроиться, влиться в этот сумасшедший ритм большого города, сродниться с ним, а Она смогла. У Неё всегда всё получалось...почти всегда.

Парень шумно выдохнул и с трудом поднялся с колен, чудовищное количество принятого им алкоголя лишь притупило боль, но не принесло вожделенного забвения. Он не смог отключиться, а новые порции спиртного организм уже не принимал. Игорь медленно подошёл к окну и посмотрел вверх, туда, где на чёрном покрывале ночи периодически вспыхивали багрово-золотистые звёзды салютов - у кого-то праздник. Он долго всматривался в далёкие тусклые звёзды и словно чего-то ждал.

Он ждал Её, знал - Она придёт за ним, ведь они должны быть вместе. Так было и будет всегда. Но Она не пришла, и тогда он понял, что должен сделать всё сам, как Зоя. Так надо, Её нельзя оставлять одну, нельзя... ведь Она очень ранимая и боится даже темноты, а что, если там, где Она сейчас - темно?!

- Не бойся, родная, я иду к тебе! - прошептал он, расправил плечи, словно крылья, влез на подоконник и решительно шагнул в ночное небо со своего двенадцатого этажа.

И только теперь, наконец, понял - у этой ночи был привкус крови - его крови...

Арбенин посмотрел на часы и ускорил шаг, ругая не зазвонивший вовремя будильник, который, в общем-то, был не причём. Он бы зазвонил, если бы телефон не разрядился, получается, виноват хозяин - не проследил, но не ругать же теперь самого себя? Зачем? С этим и начальник сейчас отлично справится! Но, оказалось, торопился Май зря: агентство было закрыто, а в креслах возле двери, недружелюбно посматривая друг на друга, сидели Элла и Марина. Элла узнала девушку, которую по долгу службы охранял Арбенин пару месяцев назад, и её появление здесь старшему следователю Кулешовой не понравилось. И Марине приходилось видеть Эллу в компании Мая, так что тёплых чувств к ней она, соответственно, тоже не испытывала.

- Привет, девчонки! - Арбенин удивлённо подёргал запертую дверь и, присвистнув, открыл её своим ключом. - Не понял, а где все?

Он повернулся к девушкам:

- Ладно, сам буду клиентов принимать. Элли, проходи, радость моя!

- А я? - Марина поднялась с места, прижимая к роскошной груди очередной вкусно-пахнущий пакет.

- А ты, горе моё, иди домой к маме и не мешай людям работать!

Элла бросила на белокурую соперницу торжествующий взгляд и скрылась в агентстве.

- Но, Май, я на минутку! - пухлые губки Марины обижено задрожали, а взгляд серых глаз стал умоляющим.

Май картинно воздел руки к потолку:

- Ну, нет у меня этой минутки! Для тебя - нет! Сколько можно повторять! Хватит сюда ходить, найди себе парня-ровесника и пеки ему пирожки, а я... у меня... э... девушка есть. Да вот, кстати, ты её уже видела! - Май приобнял выглянувшую на шум Эллу за плечи, помахал Марине рукой и скрылся с Кулешовой за дверью агентства.

Девушка долго смотрела им в след, не пытаясь остановить бегущие по щекам слёзы, потом медленно побрела домой, выбросив свой ароматный пакет в ближайшую урну.

- Так, значит, я - твоя девушка? - игриво повторила Элла, оставшись с Арбениным наедине.

- Надеюсь, ты не против? Надо же было как-то избавиться от этой страстной поклонницы.

- Вот как? Получается, если бы не она я бы этого высокого титула не получила? - усмехнулась молодая женщина.

Май поморщился, уловив в её голосе обиду. Он терпеть не мог все эти женские разборки типа "а ты меня любишь?".

- Солнце, ну не цепляйся к словам! Ты ведь знаешь, в моём словаре отсутствуют романтические термины, а титул, разумеется, твой по праву. Кто ещё меня выдержит так долго? Ты по какому делу: личному или уголовному?

- И по тому, и по другому. Вот, привезла результаты экспертизы и хотела сказать спасибо за цветы, честно говоря, не ожидала от тебя такого широкого жеста.

Элла засияла от радости, вспомнив вчерашний подарок, и Мая это сияние насторожило. Неужели гвоздики так на неё подействовали?

- Тоже мне широкий жест-- цветы подарить! Что здесь особенного?

- Учитывая, что ты это делаешь впервые - всё. К тому же алые розы, корзина в форме сердца и открытка с голубками - совсем не твой стиль, но мне очень понравилось, спасибо за чудесный сюрприз! - Девушка поцеловала обескураженного мужчину в небритую щёку.

- Пожалуйста, рад, что угодил! - пробормотал он, угрожающие сдвинув брови. Значит, розы и открытка, ну, Скворцова, только появись!

И она появилась: стремительно вошла в кабинет в белоснежной льняной блузке с рукавами-фонариками и коротком клетчатом сарафанчике на лямках. Тоненькая, сосредоточенная, похожая на школьницу-выпускницу перед последним экзаменом. Торопилась, понимая, что опаздывает, но, увидев обнимающуюся парочку, испугано ойкнула.

- Ох, простите! Я уже ушла, - она поспешила открыть дверь, собираясь выйти.

- Стоять! - холодно скомандовал Арбенин. - Я тебе уйду! Ты, почему опаздываешь?!

- Я...э...просто так получилось, я отработаю - вечером задержусь.

- Что ж, отрабатывать тебе долго придётся, - угрожающе пообещал мужчина и повернулся к своей даме. - Элли, спасибо тебе огромное, я твой должник! Давай попозже встретимся и поболтаем, а сейчас мне нужно кое-что объяснить нашей новой уборщице.

- Уборщице? - Элла внимательно осмотрела девушку, наблюдающую за ними с каким-то странным отсутствующим видом. Она ей не понравилась: слишком молоденькая, слишком хорошенькая и каждый день рядом с Арбениным! - Не знала, что у вас такие красивые уборщицы.

- Чего там красивого? - проворчал Май, бросив на вспыхнувшую помощницу неприязненный взгляд, - Кожа да кости! Зато наглости, хоть отбавляй! Вот я и собираюсь отбавить, но тебе при этом лучше не присутствовать!

- Уж больно ты грозен, как я погляжу, - усмехнулась Элла, немного успокоенная реакцией Мая. Похоже, эта девчонка ему не нравится, вот и отлично!

Да и нет в ней ничего особенного, стоит, пылает как солнце на закате и молчит, хоть бы слово в своё оправданье сказала! Нет, такая ей не соперница. Арбенин не любит безропотных покорных рыб, какими бы красивыми они не казались, а значит, можно не беспокоиться.

- Это всего лишь опоздание, стоит ли так сердиться, посмотри, ты совсем запугал ребёнка!

Элла специально выделила последнее слово, чтобы он на всякий случай прочувствовал разницу в возрасте. Женщина знала - для Мая это имело значение.

- Нашла ребёнка, она сама кого хочешь, запугает или до нервного срыва доведёт! - проворчал Май, немного успокоившись.

Элла, права, его помощница ещё совсем зелёная девчонка, но проучить её необходимо - история с цветами на детскую выходку не тянет.

Проводив Кулешову, Арбенин вернулся в кабинет и нашёл Ангелину на том же месте. Она так и стояла, слегка прислонившись к стене и глядя куда-то в одну точку, не оправдывалась, даже не возмущалась, просто молча смотрела сквозь него, и это напускное безразличие разозлило помощника детектива ещё больше. Однако профессиональный интерес пересилил желание устроить ей головомойку немедленно, и Арбенин сначала заглянул в принесённые Эллой бумаги.

Почти ничего неожиданного он в них не обнаружил. Заключение графолога подтвердило, что автором последней анонимки был не Бодров, отпечатков его пальцев не было ни на этом письме, ни на обнаруженном под паласом пакетике. А вот содержимое последнего Арбенина слегка озадачило. Изучив состав, подробно расшифрованный специалистом, он долго не мог понять каким образом рвотный порошок, выдаваемый Борисом Голицыным за рицин, оказался в квартире Бодрова. Конечно, это могло быть простым совпадением, но в такие совпадения он уже давно не верил.

- Я, пожалуй, начну уборку, - пробормотала Ангелина, попытавшись прорваться к подсобке.

- В это время ты уже должна была её закончить! - сурово напомнил Май и, отложив документы в сторону, подошёл к девушке вплотную.

Холодный взгляд золотисто-карих глаз не сулил ничего хорошего, и Ангелина невольно попятилась, увидев их так близко.

- Хочешь поработать - не переживай, работы у тебя сегодня будет предостаточно. Значит, Скворцова, ты вчера пошутила? Отлично, теперь моя очередь!

- Простите, я не должна была... я больше не буду...

- Конечно, не будешь, особенного после того, как я возмещу себе моральный ущерб из твоей зарплаты!

- Нет! Не надо! - испугалась Ангелина. Теперь, когда её планы оказались под угрозой, вся надежда была только на эту работу, точнее на деньги, которые за неё обещали. Только поэтому она до сих пор терпеливо сносила обидные замечания начальника. - Простите меня!

- Скворцова, бог простит! А я подставу не прощаю.

- Какую подставу? Это же просто цветы или ей не понравилось?

- Если бы! Ты же сама всё видела, - Май подошёл ещё ближе, и Ангелина запаниковала, почувствовав тёпло его дыхания на своей щеке.

- А, так это была та самая женщина? - прошептала она, пытаясь отступить, но за спиной была стена. - Почему тогда вы злитесь, я заказала букет, на который хватило денег, как вы, собственно, и хотели.

- Скворцова, не делай из меня идиота, - угрожающе прорычал помощник детектива, - у меня с памятью пока всё в порядке! Я запретил тебе покупать розы, но ты всё сделала по-своему ещё и открытку добавила! Пошутить решила?! Ну и как - весело тебе?

Ангелина, опустила глаза и отрицательно покачала головой.

- Правильно, теперь моя очередь развлекаться. Значит, зарплатой жертвовать не хочешь, ладно, но исправительных работ тебе не избежать.

- Хорошо! - облегчённо вздохнула помощница. - Я сделаю всё, что захотите!

- Всё, что захочу? - коварно усмехнулся мужчина, почти прикасаясь губами к её щеке. - Смотри, детка, тебя за язык никто не тянул! Значит, всё, что захочу? А как насчёт такой услуги как кофе в постель? Помнится, я довольно опрометчиво от неё отказался, как думаешь, может, нам всё же стоит попробовать?

Он насмешливо наблюдал за тем, как яркая краска гнева волной заливает её бледное лицо, а в синих, ещё минуту назад виновато опущенных глазах мгновенно вспыхивают огоньки высокоразрядных молний.

- Не стоит! У меня ведь кожа да кости - поцарапаться не боитесь?! - ледяным тоном напомнила она.

- Не боюсь - ты будешь сверху! Собирайся, поедем ко мне.

- Что?! Да как вы смеете?! За кого вы меня принимаете?! Я в милицию заявлю! - бушевала оскорблённая девушка, борясь с желанием залепить нахалу пощёчину и не замечая, как тот гримасничает, с трудом сдерживая смех.

- Но ты ведь не хочешь расплачиваться материально, так давай натурой. Я, кстати, и доплатить могу, тогда тебе вообще полы мыть больше не придётся.

Ангелина задохнулась от возмущения, но набор известных ей грубых слов был слишком ограничен интеллигентным воспитанием. Не найдя в нём ничего подходящего, девушка размахнувшись, не без удовольствия отвесила оторопевшему Маю звонкую пощёчину. Арбенин, не ожидавший подобной реакции схватился за взорвавшуюся острой болью щёку, но достойно отреагировать не успел - в кабинет ворвался разъярённый Холмс.

- Арбенин! Где тебя черти носят?! Почему телефон не отвечает?!

- Э... что-то случилось?

- Догадливый! Случилось! Шинский выбросился из окна, не успев никому объяснить, почему он запугивал свою невесту через Бодрова! Это с его электронного адреса тот получал подробные инструкции!

Ангелина в ужасе смотрела на Антона, не в силах поверить в то, что он говорит. Она даже не знала, какая из двух новостей её больше шокировала, пожалуй, всё же вторая: ведь Игорь боготворил Заряну и просто не мог с ней так поступить! Арбенин только нахмурился и покачал головой.

- Он жив?

- Да, счастливчик наш Игорёк: приземлился с двенадцатого этажа на чью-то клумбу. Несколько сломанных ребёр, перелом голени и сотрясение - легко отделался! Так что быстро дуй в больницу, там сейчас акулы жёлтого пера дежурят - мне светиться нельзя.

- Хорошо, - кивнул Май, - получается, Бодров говорит правду: он действительно встретился в кафе с Зоей и передал ей адрес. Интересно, она его сразу узнала?

- Если так интересно, почему ты до сих пор здесь? Я же сказал - быстро в 29-ю городскую! У Шинского и поинтересуешься!

Антон только теперь заметил испуганную девушку и натянул дежурную улыбку. Настроение у него было отвратительное, но прививаемые годами хорошие манеры обязывали соблюдать хотя бы основные правила этикета в присутствии дам.

- Здравствуйте, Ангелина. Простите за эту некрасивую сцену, сорвался под давлением обстоятельств. Арбенин, ты ёще здесь, давай, одна нога здесь другая там. Потом сразу отзвонишься!

Он кивнул Ангелине и вышел, направляясь в свой кабинет.

- Значит, всё-таки жених, - пробормотал Май, запасаясь диктофоном, - как банально!

- А что вообще происходит? - робко спросила Ангелина, всё ещё пребывающая в полушоковом состоянии.

Май огляделся по сторонам, гадая, что ещё ему может понадобиться.

- Тебе повезло, Скворцова. Мне нужно срочно уйти, а к теме преступления и наказания мы с тобой обязательно вернёмся позже, о рукоприкладстве тоже поговорим! - он машинально дотронулся до щеки и бросил на девушку угрожающий взгляд.

Ангелина облизнула пересохшие губы.

- Вы ведь сейчас в двадцать девятую больницу поедете?

- Уже уехал, не скучай! - он, собрав ещё кое-какие мелочи, вышел в приёмную.

Девушка, поколебавшись несколько секунд, метнулась за ним.

- Май Всеволодович, подождите! Возьмите меня с собой!

- Чего? - Май нетерпеливо посмотрел на часы и перевёл взгляд на помощницу, вид у неё был очень решительный. - Это ещё зачем?

- Ну, пожалуйста, я очень хочу понять, что происходит, вы же мне ничего не рассказываете!

- Скворцова, жить ты мне уже помешала, так хоть работать не мешай!

- Я не мешаю, а помогаю! Там тётина подруга старшей медсестрой работает, она нас проведёт к Шинскому, а так вас могут не пустить.

- Нас? На кой чёрт тебе это надо? Неужели хвалёное женское любопытство замучило?

- Нет... я... это не просто любопытство, для меня это очень важно, правда! Понимаете, мне Заряна очень нравилась, она была для меня примером, что ли... - тихо призналась девушка, умоляюще глядя на Арбенина.

Май посмотрел в потолок, избегая этого взгляда. С одной стороны, он не планировал посвящать её во все подробности, девчонка запросто проболтается той же подруге-журналистке, с другой - к Шинскому действительно сейчас не так просто будет попасть. Можно, конечно, родственником прикинуться, только настоящая родня, скорее всего, уже там, и эта возможность отпадает.

-Хорошо, - медленно сказал он, - едем к твоей знакомой, но чтобы ты в палате сидела тише воды и ниже травы!

- Обещаю, спасибо! - облегчённо выдохнула девушка.

- Спасибо в карман не положишь, - проворчал помощник детектива, - да, и не думай, что я забыл о пощёчине и цветах!

Зарецкий проглотил очередную таблетку (первые две от мигрени пока не спасли), посмотрел на часы и со вздохом поднялся из кресла - пора отпускать своих "крепостных" на волю. Сегодня у них "Юрьев день". Ох, как же болит голова, а тут ещё Шинский со своей депрессией - жить ему, видите ли, надоело! Слабак! Слабак и неудачник - даже умереть сам не может!

Леонид Егорович уже побывал в больнице рано утром. Поговорить с Игорем не удалось - тот спал, накачанный транквилизаторами и обезболивающим. Зато удалось, вернее, пришлось объясниться с журналистами, буквально осаждающими больницу. И откуда только они всё узнают, чуть ли не раньше него? Продюсер подтвердил попытку самоубийства Шинского - отрицать очевидное не имело смыла. К тому же, чего греха таить, случившееся ему было даже на руку. Фанаты Заряны, безусловно, оценят глубину чувств её жениха, потерявшего смысл жизни после загадочной смерти любимой.

Трагическая и недосказанная история большой любви должна многократно подогреть интерес к запланированному на июнь концерту, посвящённому прощанию с Заряной. Да и на продажах её последнего альбома это событие, скорее всего, отразится положительно. Не все, конечно, будут настроены лирически, найдутся желающие позлословить и выдвинуть свои, мягко говоря, малоприятные, возможно, даже скандальные версии случившегося. Но это тоже неплохо - в шоу-бизнесе большим спросом пользуется то, о чём много и громко говорят, ну а что именно говорят - уже не столь важно. Всё к лучшему.

Разумеется, Зарецкий не желал зла ни Игорю, ни кому-то другому. Просто когда-то давно он научился в любом, даже самом негативном событии находить положительные моменты, и теперь эта наука очень помогала ему жить, причём жить весьма неплохо.

Головная боль, игнорируя сильнодействующие лекарства, продолжала пытку, но он заставил себя выйти к конкурсантам собравшимся, как обычно, в "Кривозеркалье".

Одетые и загримированные ребята нетерпеливо ожидали, когда их, наконец, выпустят из заточения. Зеркальный дом - не тюрьма, в нём изолируют не от общества, а от свободы в любых её проявлениях, ведь даже одежду им здесь подбирают консультанты, а слова и действия, не позволяя расслабиться ни на минуту, контролируют вездесущие камеры. "Юрьев день" - глоток той самой, отобранной свободы и возможность хоть несколько часов побыть самим собой, разумеется, если крупно повезёт, а везёт далеко не всем.

Леонид Егорович и сам не знал, почему, предложенная им однажды в качестве эксперимента забава, настолько полюбилась участникам и зрителям, что стала непременной традицией каждого выпуска "Рождения звезды". Конкурсантов ещё можно понять - несколько часов пусть и весьма условной, но всё же самостоятельности да ещё с тремя сотнями долларов кармане! Ребята прекрасно понимают, что за ними всё равно будут следить, и все их похождения от безобидных до самых откровенных в любую минуту могут попасть в эфир. Но в глубине души каждый надеется, что именно ему сегодня удастся оторваться от "преследователей" и погулять на всю катушку. Почему бы и нет, некоторым это удавалось. А вот чем объяснить столь горячую зрительскую любовь именно к этой традиции?

Многие поклонники проекта каждый четверг, начиная с четырёх утра, осаждают Зеркальный дом в надежде пообщаться со своими любимцами, которые, как они точно знаю, сегодня будут предоставлены самим себе ну и им, конечно, опять-таки, если очень повезёт! Однако история проекта случаев подобного везения пока не знала. Ребят всегда вывозили заранее, либо выпускали вперед автобус с дублёрами, к томуже конкурсантов тщательно гримировали, поэтому отловить их возле Зеркального дома, да и просто узнать в толпе было невозможно. Тем не менее, желающих поучаствовать в охоте на будущих знаменитостей меньше не становилось. Возможно, это и подогревало основной интерес публики. Впрочем, наблюдать за приключениями подопечных Зарецкого, отпущенных в большой мир тоже было интересно, иногда такие кадры проскальзывали! Так, в прошлый четверг, Костя Ермолов - большой поклонник рэпа и женской красоты, видимо сильно стосковавшись по этой самой красоте в доступном виде, завязал знакомство с милой девушкой не особо разборчивой в связях, и все желающие смогли ознакомиться с некоторыми пикантными подробностями данного знакомства прямо в режиме он-лайн.

- Ну, как настроение, звёздочки? - бодро поинтересовался продюсер, окинув своих подопечных оценивающим взглядом. - Готовы к новым приключениям?

- Всегда готовы! - нестройно, но дружно ответили будущие звёзды.

Далеко не все были в восторге от правил и сюрпризов "Юрьева дня", тем не менее, каждый ждал от него чего-то особенного.

- О'кей, тогда отпускаем вас на свободу. Вы все уже одеты и загримированы в соответствии с образами, которые сами выбрали...

- Ну, кто выбрал, а кому и навязали! - недовольно проворчала Олеся. Строгий брючный костюм и аккуратные очки придавали девушке вид скромной серенькой мышки, которой она никогда не являлась.

- Олеся, я знаю, какой стиль в одежде ты предпочитаешь, но, пойми у тебя слишком яркая внешность. Я бы сказал - узнаваемая, а как раз этого мы и хотим избежать.

- Но почему? Что плохого если меня узнают? - упрямилась девушка.

- Украдут триста баксов, - хохотнул Руслан.

- Это в лучшем случае, - терпеливо объяснил Зарецкий, - вы личности уже довольно известные. Поклонники, вон, с утра дежурят под дверью, чтобы встретить вас на своей территории.

- Ну и что здесь такого, подумаешь, раздадим автографы и пойдём дальше, - пожала плечами Юлиана.

- Можешь не сомневаться - они пойдут за вами. И ещё неизвестно, что у них на уме: могут ограничиться автографами, а могут и на сувениры растащить! Лучше не рисковать.

- Какой риск? Ведь за нами постоянно следят, - угрюмо напомнил Ермолов, не простивший вторжения в свою личную жизнь.

- Это да, но, как вы помните, в прошлый раз двоим из вас удалось оторваться от слежки. Вполне возможно, что кому-то это удастся и сегодня. Всё в ваших руках! А теперь вперёд: идите куда хотите и делайте что хотите.

- Ага, только не забывайте, что в любой момент можете оказаться на моём месте, - довольно грубо напомнил Костя, вызывающе глядя на продюсера, тот едва заметно улыбнулся и кивнул.

- Ну, об этом вам теперь нужно будет помнить всегда: личная жизнь публичных людей всегда под прицелом камер. А ты, Константин, зря обижаешься, контракт ведь читал, прежде чем подписать. Это тебе урок на будущее, и запомни, когда за тобой будут охотиться настоящие папарацци - будь готов к тому, что в Интернете появится не двухминутный ролик, где некоторые части тела закрыты чёрными полосками, а полноценное качественное видео часа на полтора! Вот так-то!

- Ого, полтора часа, да ты, Костян, половой гигант, - продолжал шутить Руслан.

Ребята сдержанно захихикали, а Ермолов раздраженно отмахнувшись, с вызовом посмотрел на продюсера:

- Хорошо запомню! Я теперь каждый четверг буду тупо кататься на каруселях. Кстати, думаю, не только я, теперь все будут бояться делать то, чего действительно хочется! Хороша свобода, ничего не скажешь!

- Кто ещё так думает?

Леонид Егорович обвёл притихших ребят внимательным взглядом.

- Понятно, в таком случае не удивляйтесь, если, не смотря на все ваши вокальные данные и прочие таланты, зрительское голосование отправит вас в аутсайдеры. Вы, наверное, заметили, что в эфир выходят далеко не все ваши приключения, а только самые интересные. Нет, мы, конечно, показали, как Жанна Смирнова съездила в гости домой. Ну съездила и ладно - сказать об этом хватило двух секунд, если она и сегодня туда поедет - это нормально, но не интересно и мы её просто не покажем. Зато тебе, Костя, точнее твоей романтической истории было отведено больше всего эфирного времени и, заметь, это положительно отразилось на твоём рейтинге.

- Здорово! Давайте все отрываться по полной! - усмехнулась Юлиана. - Зрителям нравятся порочные звёзды!

Зарецкий устало вздохнул. Как-то не получалось у него сегодня объяснять просто и доходчиво, видимо боль мешала сосредоточиться. Не способствовали этому и мысли о предстоящих похоронах. Сегодня в 14-00 тело Зои предадут земле, конечно, там всё сделают и без него, но приехать нужно обязательно.

- Зрителям, Юленька, нравятся те, кого они чаще видят. Таков закон шоу-бизнеса - певец востребован, пока о нём пишут, пока его лицо мелькает на наших голубых экранах. В противном случае его ожидает полное забвение. Меня часто спрашивают, куда делся тот или иной певец, мол, был да сплыл! А он никуда не делся: поёт себе как раньше в клубах, а вот не показывают его по ТВ и всё - нет артиста.

- А не показывают, потому что он ведёт скучный и правильный образ жизни, по выходным не блудит, а ездит домой, как Смирнова, - сострил Руслан.

- Нет, не поэтому. Но в одном ты прав, журналистов, как правило, интересуют так называемые жареные факты: скандалы, романы и интимные подробности личной жизни звёзд. И если вы всё ещё хотите стать таковыми, примите это как часть профессии, и не просто примите, а научитесь использовать пристальное внимание прессы в своих интересах. Звёздам нужно и можно позволять себе эпатаж. Однако не путайте его с пошлостью и вульгарностью - это разные вещи, и хотя грань между ними очень тонкая - второе всегда будет играть против вас. - Обтекаемо объяснил Зарецкий.

- А в чём разница? - наивно поинтересовался Кирилл.

- В словарь посмотри! - толкнула его локтем в бок Олеся. Ей, как, впрочем, и всем остальным не терпелось покинуть стены зеркальной Бастилии. - Леонид Егорович, мы всё поняли, можно идти?

- Можно, - кивнул мужчина, проводив их задумчивым взглядом, но, оставшись один, продолжил прерванный разговор: - чтобы всё понять, мои дорогие, нужно сначала пережить - теория без практики мертва!

Он вздрогнул, услышав это слово из собственных уст, и в который раз задался вопросом, а правильно ли поступил, отпустив их туда, где разгуливает тварь, убившая Заряну? Да, он принял меры предосторожности и усилил "невидимую" охрану, но вопрос по-прежнему оставался открытым, причиняя сильнейшую головную боль.

- А, это снова вы? - прошептал Шинский, узнав склонившегося над ним Мая. Он совсем недавно пришёл в себя и всё никак не мог поверить, что тот шаг в небо вернул его обратно на землю, в опустевшую и опостылевшую жизнь. - Зарецкий был прав я - неудачник, даже этого не смог, а все вокруг твердят - счастливчик! Как глупо!

- В таком случае вы довольно везучий неудачник: вторая жизнь даётся не каждому.

- И вы туда же? - поморщился Игорь. - Да не нужна мне эта вторая жизнь, не нужна! Мне теперь вообще ничего не нужно! Как только меня выпишут, я сделаю это снова!

Притихшая у дверей Ангелина испуганно ахнула.

- А что так? Совесть замучила? - ровным голосом спросил Арбенин.

Шинский вздрогнул, но взгляда не отвёл. Он долго изучал бесстрастное лицо помощника детектива:

- Вы уже всё поняли, да? Меня арестуют?

- А есть за что?

Шинский криво усмехнулся:

- Вы же и сами знаете, вижу, что знаете - это я убил Зою! Я! Довольны?!

Ангелина, почувствовала, как пол уплывает из-под ног и до боли вцепилась в дверную ручку, отказываясь поверить в услышанное. Май метнул в её сторону быстрый взгляд и снова наклонился к Шинскому.

- Игорь, это серьёзное обвинение.

- Это правда, её убил я.

- Как? Отравили?

- Нет, отравилась она сама, но из-за меня, понимаете?!

- Не совсем, - честно признался Май, - надеюсь, вы объясните.

- Хорошо, - Игорь с отсутствующим видом разглядывал весеннее небо за белым пластиковым окном. - Только лучше бы сразу ментов позвать, чтобы двадцать раз не пересказывать.

- Увы, милицию несостоявшиеся суициды не интересуют. Покаяться представителям прессы тоже не получиться: Зарецкий уже побывал здесь и запретил пускать к вам журналистов, вон, даже охрану приставил. Поэтому исповедаться вы можете только мне.

- Ладно, скрывать мне больше нечего.

- Отлично, - Май вздохнул с явным облегчением: давить на больного с целью получения чистосердечного признания ему как-то не хотелось. - Тогда начнём с начала - зачем вам понадобилось запугивать Заряну через Бодрова, посылающего анонимки и мертвечину? Ведь это вы его наняли?

- Я, - согласился парень всё тем же бесцветным голосом, - но органы были его идей.

- И вам она понравилась?

- Да, - красок и чувств в голосе Шинского не прибавилось. - Я просто хотел, чтобы она боялась чего-то так же сильно, как я боялся потерять её. К тому же, в такие минуты я был ей особенно нужен.

- Но это жестоко! - не выдержала Ангелина.

Май показал ей внушительный кулак, а Шинский вздрогнул, и словно очнувшись, взволновано заговорил:

- Думаете, я этого не понимаю?! Но если бы вы хоть на секунду почувствовали то, что чувствовал я! Я отказался от всего, что мне было дорого, даже в Литературный институт не пошёл, хотя мечтал об этом с детства! Жил её жизнью, её интересами, её страхами, своих уже просто не было!

- В Литературный вы ведь не поступили, - осторожно напомнил Май.

Шинский горько усмехнулся:

- Я-то, как раз поступил, но Зоя попала на этот чёртов проект, а я не мог оставить её там одну! Я должен был быть рядом с ней!

- Почему вы не могли учиться, пока она занималась своей карьерой?

- Ну, как вы не понимаете?! Тогда рядом с ней был бы кто-то другой! - нетерпеливо объяснил Шинский.

Арбенин понимающе кивнул:

- Согласен, с прекрасным полом такое частенько случается - свято место пусто не бывает.

Ангелина, несмотря на потрясение, была готова снова залепить нахалу затрещину, теперь уже от имени всех оскорблённых несправедливым обобщением женщин.

- Так думают лишь неуверенные в себе мужчины, - холодно сообщила она.

- Ещё одно слово и одна чересчур уверенная в себе женщина окажется за дверью! - не оборачиваясь, угрожающе шикнул Арбенин. - Продолжайте, Игорь, что заставило вас решиться... гм... на почтовый терроризм? Отношения разладились?

- Нет, то есть вроде бы всё было как обычно, но я чувствовал, как она отдаляется от меня. Все эти, концерты, презентации, корпоративны, тусовки, в которые я не вписывался! Телохранитель - не слишком подходящий титул для парня королевы. Знаю, так многие думали, особенно её богатые поклонники, но она любила меня, и всё было нормально, а потом этот контракт, и мне как будто крышу снесло - не выдержал, сорвался!

- Какой контракт? - уточнил Май, поглядывая на часы - время, отведённое на посещение, заканчивалось.

- Зарецкий вынудил Зою подписать новый контракт, в котором есть один такой маленький пунктик, запрещающий ей выходить замуж в течение трёх ближайших лет! Он просто издевался над нами, точнее надо мной!

- Довольно странное условие, разве не он ранее подогревал интерес прессы к вашему с Зоей роману?

Улыбка Шинского стала зловещей:

- Наш пострел везде поспел! Это версия для романтически настроенных фанатов. А обет безбрачия для тех, кто мечтал когда-нибудь оказаться на моём месте! Торговля иллюзиями - обычное дело в шоу-бизнесе! Мы могли встречаться, могли даже жить вместе, но штамп в паспорте карался огромной неустойкой и отлучением от многих прелестей звёздной жизни.

- Но вы же сами сказали - вместе вам быть никто не запрещал, - напомнил Арбенин, не понимая причину столь глубокого разочарования, лично ему отлучение от Загса казалось благодатью, а не карой.

- Вот и Зоя так говорила! Понимаете, её всё устраивало! Тогда я и понял, что теряю её.

- Почему?! - снова вмешалась Ангелина. - Штамп в паспорте - это же просто формальность главное то, что люди чувствуют!

Арбенин бросил в её сторону насмешливый взгляд, решив при случае обязательно припомнить девушке эту демократичную цитату, от которой её помешанная на формальностях тётушка явно пришла бы в ужас. Зато Шинский, наконец, ожил окончательно и разразился гневной тирадой:

- При чём здесь формальность?! Если бы это решение приняли мы сами - другое дело! Но его нам навязал Зарецкий, а Зоя даже не сопротивлялась. Её полностью устраивала золотая клетка, она даже не пыталась меня понять, а ведь ради неё я отказался от всего, что мне было дорого!

- Разве она вас об этом просила? - холодно спросила Скворцова, не срывая сквозившего в голосе презрения.

Май снова показал ей кулак и резко провёл ребром ладони в районе горла, наглядно демонстрируя, чем закончится для неё ещё одно вмешательство в разговор.

- Да, я сделал выбор сам, но она ведь должна была понять, чего мне это стоило?!

Очередной порыв гнева отнял у парня последние силы, его голос снова стал тусклым и ровным.

- Я отказался от собственной жизни, но и её жизнь не стала моей: все эти светские тусовки, на которых её боготворили, а меня лишь терпели! Я не оправдываюсь, знаю, поступил подло, но я так больше не мог: вроде рядом и в тоже время всегда на расстоянии, а вы бы смогли?

- Э... не знаю, не пробовал. Вернёмся к делу, ваш фокус с анонимками сработал?

Шинский надолго замолчал, погрузившись в воспоминания.

- И да, и нет: мы стали ближе, только я ведь не последняя сволочь, как может показаться, и всё время чувствовал свою вину. Это отравляло радость сближения. А потом Бодров потребовал слишком большую сумму, пришлось отказаться от его услуг.

- Тем более что всё можно было сделать лично, - спокойно подытожил Май, - последнее письмо писали вы?

- Да, - Игорь болезненно поморщился, - самому было неприятно, но остановиться я уже не мог... хотел, чтобы она зависела от чувства защищённости, которое я ей давал, раз уж другие чувства притупились.

Ангелина уже тысячу раз пожалела о том, что пришла сюда. Оказалось крушение иллюзий - это не только печально, но и больно, а она слишком долго верила в эту сагу о неземной любви... Неужели тётя права и идеальные отношения возможны лишь в романах и мыльных операх?

- Вы знали, что Бодров, рассказав Зое обо всех условиях соглашения с заказчиком, передал ей письмо с вашим электронным адресом?

- Зоя не посвятила меня во все подробности, сказала, что парень покаялся и за определённую сумму обещал оставить её в покое. Правду я узнал лишь на следующий день - прочёл случайно в её дневнике. Вы не подумайте, я обычно этого никогда не делал, всё получилось действительно случайно!

Май посмотрел на помощницу, на лице которой было написано всё, что она думает о подобных случайностях, и на всякий случай приложил палец к губам, призывая её хранить молчание.

- И что же вы прочли?

Шинский улыбнулся жалкой беспомощной улыбкой:

- Конечно же, она сразу узнала мой адрес и всё поняла! Поняла почему я это сделал, и...иона жалела меня, понимаете?!

Бледное лицо парня выражало сплошную муку.

- Когда любимая не любит - это больно, когда презирает - вдвойне, а когда жалеет - просто невыносимо! И я подумал... - он запнулся, не решаясь признаться в самом страшном своём преступлении.

- Я подумал, - он нервно сглотнул и снова замолчал, к горлу подкатил противный липкий комок страха, мешая произнести обличающие слова.

- Вы подумали, что было бы неплохо, если бы ваша невеста погибла, например, отравилась, - осторожно подсказал Май.

Шинский дёрнулся, словно от удара, а потом вдруг обмяк.

- Это были всего лишь глупые мысли, - сказал он почти шёпотом. - Я представлял, как буду жить потом, жить своей собственной жизнью! Как ко мне вернётся мой дар, который я фактически зарыл в землю. Как я снова начну творить, писать и посвящать ей свои самые лучшие строки, те, которых она действительно достойна, а не эту графоманию, что клепаю сейчас. Ведь я любил бы её ничуть не меньше, просто...

- Просто живых любить сложнее! - снова сорвалась Ангелина, её больше не пугали угрозы начальника, то, что она услышала сейчас в этой палате, было гораздо страшнее. - Скажите только одно - это вы её....

Девушка не смогла договорить и резко отвернулась к стене, скрывая предательские слёзы, внезапно хлынувшие из глаз, словно талые воды весной. Май озадачено посмотрел в её сторону, но, оценив эмоциональное состояние помощницы, от комментариев решил отказаться, а Шинский, словно не услышав вопроса, продолжал жаловаться на судьбу:

- Эта страсть меня опустошила, выжгла дотла, выжрала с потрохами! И какой дурак придумал, что любовь будит в человеке всё лучшее, посмотрите, что она разбудила во мне! Нет, я не подсыпал ей яд, хотя и украл его у Голицына - просто не смог. А Зоя, видимо, обнаружив тот проклятый пакетик в моём кармане, поняла, для чего он был мне нужен, и не смогла с этим жить!

- Откуда вы знаете, что она нашла ваш яд?

- Я так думаю, точнее уверен в этом, другой причины и быть не могло!

- А зачем Бодрову пакет подбросили?

Шинский снова вымучено улыбнулся:

- Следы заметал, чтобы на меня не подумали. Я даже дневник сжёг. Надеялся, идиот несчастный, что смогу жить без неё, но... - он выразительно обвёл взглядом больничную палату, - как видите, не смог!

В дверь заглянула старшая медсестра и тоном, не терпящим возражений, напомнила, что время вышло.

- Да, конечно, спасибо, мы уже уходим, - кивнул Май, поднимаясь, а когда она скрылась, сообщил:

- В том злосчастном пакетике был не рицин, а вполне безобидное средство. Экспертиза это подтвердила, так что отравиться им ваша невеста никак не могла.

- Но как же тогда? Почему? Я не понимаю? - беспомощно лепетал ошарашенный парень.

- Аналогично. Кстати, возможность того, что Зоя нашла мнимый яд и отравилась из-за вас, ничтожно мала: на пакетике нет её отпечатков, да и, как вы сами сказали, в дневнике отсутствуют какие-либо записи, так что не стоит себя так казнить.

Май слукавил насчёт отпечатков Зои - подобная экспертиза не проводилась, но версия с самоубийством отпала окончательно, и дозу самобичеваний Шинского можно было снизить на вполне законных основаниях.

- А как же записка? - растерянно напомнил парень. - это был её почерк. Как же так? Я не понимаю...

Май пожал плечами, вспомнив фразу, оброненную Игорем при первой их встрече "...это был Зоин почерк, а листок вырван из её дневника, в нём бумага приметная!" Всё верно-- это был листок из дневника, а никакая не записка. Наверное, Зоя поделилась с бумагой своими страхами, которых накопилось немало, потом передумала об этом писать, вырвала лист и сунула в сумочку, собираясь при случае выбросить, но не успела.

Когда мужчина и девушка уже выходили из палаты, Игорь вдруг тихо сказал:

- А знаете, это всё не важно. Зарецкий как-то рассказывал, что реальность формируют наши мысли о ней и если долго представлять событие как уже случившееся, оно обязательно произойдёт на самом деле - срабатывает какой-то там закон вселенной. Поэтому детали не имеют значения - её всё равно убил я!

- Сегодня похороны, - мрачно напомнила Ангелина.

- Знаю, - лицо Игоря исказилось от боли, - меня отсюда не выпустят и, слава богу! Смотреть, как её заколачивают гвоздями? Уж лучше снова в окно!

- Ну что, Скворцова, ты всё ещё хочешь в звёзды? - спросил Май, оказавшись в машине.

Девушка ответила таким потерянным взглядом, что ему стало немного не по себе.

- Эй, в чём дело? Розовые очки дали трещину? Привыкай, такова селяви!

- К чему? К предательству и подлости? Разве к этому можно привыкнуть? - тихо спросила Ангелина, отрешённо глядя в окно.

- Вполне, и к предательству, и к подлости и ещё ко многому другому! Твой любимый шоу-бизнес, кстати, в основном на этом и держится, вон, прессу почитай!

- Только не надо меня пугать, - на бледных щеках Скворцовой вспыхнул лёгкий румянец гнева, - без вас желающих предостаточно! - Она вспомнила о скором приезде отца и совсем поникла.

- Я не запугиваю, а предупреждаю, - дипломатично поправил Май. - Ты со своей патологической стыдливостью и нездоровой тягой к романтике реально отстаёшь даже от повседневной жизни, а уж публичную и вовсе не потянешь.

- Ничего подобного, вы меня совсем не знаете! И вообще, со своей жизнью - и с повседневной и с публичной, я как-нибудь сама разберусь! - возмутилась девушка, но, не желая и дальше слушать нотации, решила тему не развивать. - Лучше объясните, что же всё-таки случилось с Заряной?

- Если бы я это знал, дело бы уже закрыли, - устало отмахнулся Май, давая понять, что в подробности вдаваться не будет.

- Надеюсь, теперь вы перестанете рассказывать мне сказки о самоубийстве.

- Да я сам только сегодня в них разочаровался, - не поморщившись, солгал помощник детектива.

Ангелина ему не поверила, но спорить не стала - бессонная ночь и только что пережитое потрясение отняли слишком много сил.

В агентстве было шумно: Холмс прямо в приёмной за что-то громко отчитывал Алика и так увлёкся воспитательным процессом, что не заметил вошедших сотрудников.

- Почему?! Почему, я тебя спрашиваю, ты говоришь мне об этом только сейчас? - негодовал он, возмущённо потрясая своими прекрасными золотыми локонами.

- Да я сам это только сейчас узнал! - пытался оправдываться парень. - Поехал вернуть запись и случайно разговорился с охранником.

- Случайно?! Ты же вчера с ним разговаривал!

- Да, разговаривал, - лепетал побледневший Алик, - но он ничего такого не говорил.

- Наверное, потому что ты ничего такого не спрашивал! - продолжал наседать Холмс.

В зелёных глазах рыжего паренька сверкнула обида:

- Откуда мне знать, о чём спрашивать? Я, между прочим, не детектив как вы, и не бывший следователь, как Арбенин! У меня своя работа, с которой я вроде бы неплохо справляюсь!

Антон собрался было возмутиться от подобной наглости, но, вспомнив, как парень почти всю ночь разыскивал его по клубам и знакомым, чтобы сообщить важную информацию, решил сменить гнев на милость. К тому же он, наконец, заметил, что они с Белкиным уже не одни.

- Арбенин, ты вовремя! Был у Шинского? Отлично, пойдём, переговорим.

Мужчины скрылись в кабинете Холмса, и Алик вздохнул с облегчением.

- Итак, что мы имеем, - подвёл итог Холмс, выслушав помощника. - Шинский вышел из игры, его больше в расчёт не берём. Зато появилось двое новых подозреваемых. Нина Костенко - родная сестра Маши Голубевой пыталась купить рицин. А, как известно, кто ищет, тот найдёт и, скорее всего, она его нашла не у Голицына, так в другом месте. Мотив у неё был, яд, возможно, тоже и с Заряной она в салоне периодически встречалась - пока всё сходится.

- Ага, с Шинским тоже всё сходилось, - негромко проворчал Май, - если Заряну отравила Костенко, зачем она предъявляла счёт Голицыну?

- Мы ведь не знаем когда именно она приобрела у него, точнее у его подруги порошок. Предположим, это случилось давно, женщина испытала его в действии и, обнаружив подставу, решила вернуть потраченные деньги обратно. А настоящий яд нашла в другом месте, как тебе версия?

- Как в романе: слишком гладко, но проверить стоит. А кто у нас второй подозреваемый?

- Одна молодая особа. Этот болван Алик сегодня отвозил ту запись со встречи выпускников и, разговорившись с охранником, случайно выяснил одну интересную деталь.

Антон выдержал паузу, ожидая услышать вполне логичный вопрос: "какую?", но его не последовало - помощник молчал.

- Так вот, - продолжил Холмс недовольным тоном, - охранник видел, как одна девушка, выйдя из общего зала, сыпала что-то в напиток, по его словам, это был бокал шампанского.

- Кто?

- Посмотрев запись, он узнал Леру Максимову.

- Лера, - Май прищурился, вспоминая рассказ Игоря. - Та самая девушка, у которой в отличие от Заряны, карьера певицы закончилась на первом же альбоме. Кстати, если верить Шинскому, встреча выпускников - это её идея. Да и выпить шампанского Зою уговорила именно она!

Антон удовлетворённо кивнул.

- Неплохо, есть над чем работать. Нет, я не понимаю, почему Алик не выяснил этого вчера, когда допрашивал того же самого мужчину по моей просьбе?! - снова не удержался он возмущённого возгласа.

- Парень прав - он не сыщик и не следователь, - спокойно напомнил Май, - откуда ему знать о подводных течениях подобных бесед. А в детективных сериалах, которые он частенько смотрит, всем свидетелям задают один и тот же вопрос: не видели ли они чего подозрительного? Довольно широкий выбор для непосвящённого - сюда можно отнести практически всё, кроме того, что действительно важно.

Антон бросил на него недовольный взгляд.

- А ты откуда знаешь, сам, что ли такие сериалы смотришь?

- Не-а, - фыркнул Май, - я - только про любовь! Что ещё видел охранник?

- В том то и дело - ничего! Он даже не может сказать, что именно она сыпала: таблетки или порошок. Кто пил из этого бокала он тоже не знает.

- А бокалы, разумеется, одинаковые?

- Разумеется, - Антон с досадой пнул ногой ножку стула, - это тебе не сериал, чтоб все улики сразу и на блюдечке!

- А как же запись? Лера Зое свой бокал не передавала. Мы же видели - шампанское ей налил Игорь.

- Не знаю как ты, а ещё видел, что она выходила с этим шампанским из зала, а потом с ним же вернулась! Леры, кстати, в этот момент за столом тоже не было! Май, нужно с ней побеседовать и как можно скорее! С Костенко тоже. У меня сейчас встреча с Зарецким, так что барышень придётся тебе навестить. Чего хмуришься, разве тебе не нравятся красивые молодые девушки?

Май тяжело вздохнул:

- Не в таком количестве - старею. Максимову, так и быть, навещу, а Костенко меня уже знает и доверительной беседы, боюсь, не получится.

Антон нахмурился.

- Всё-таки засветился! Профессионал называется! Ладно, Костенко я займусь сам, а ты, давай, бегом к Максимовой, адрес возьмёшь у Алика. Да, и потом сразу отзвонись, возможно, Зарецкий ещё будет здесь.

Услышав, как Арбенин просит у Алика адрес Леры Максимовой, Ангелина решила, что, несмотря на усталость и нервное потрясение, она ни за что не откажется от возможности увидеть выпускницу самого первого проекта "Рождение звезды". В своё время она даже болела за неё, но оказалось у Арбенина были другие планы - он прошёл мимо помощницы, даже не посмотрев в её сторону.

- Май Всеволодович, а я вам не нужна? - робко спросила она и тут же, смутившись, поправила: - В смысле, по работе.

Мужчина насмешливо вскинул брови.

- И в этом смысле тоже! Ты мне сейчас только помешаешь: с девушками я предпочитаю встречаться наедине.

Ангелина покраснела и обиженно напомнила:

- Но это ведь деловая встреча!

- Скворцова, да ты никак ревнуешь! - подмигнул ей развеселившийся Арбенин. - Ладно, не дуйся встреча действительно деловая, я, так и быть, буду хранить тебе верность!

Алик, присутствующий при этой сцене с трудом сдержал смех, а девушка покраснела теперь уже от возмущения:

- Я ревную?! Да у вас просто мания величия!

- А у тебя звёздная болезнь, принцесса! Ах, да чуть не забыл о воспитательном процессе. Собирайся, раз уж ты так жаждешь моего общества, побудем вместе ещё немного.

Ангелина молча проглотила очередную плоскую шутку, но в машине всё же сочла нужным уточнить маршрут:

- Мы поедем к Максимовой?

- Сначала ко мне домой, - спокойно сообщил Май, наблюдая за девушкой из-под опущенных ресниц. Его весьма забавляло это мгновенное превращение скромной домашней девочки в разъярённую тигрицу. Вот и сейчас он не упустил случая поддразнить обескураженную помощницу. - Чего смотришь, забыла наш уговор? Ведь обещал тебе суровое наказание, а свои обещания я всегда выполняю!

Ангелина не обманула его ожиданий: синие тут же глаза потемнели от гнева, щеки запылали, она даже попыталась вскочить, но пристёгнутый ремень не пустил.

- Опять ваши пошлые шуточки! Сколько можно повторять - даже не мечтайте! Вы до меня никогда не дотронетесь!

Арбенин насмешливо поднял брови.

- Ну, точно - звёздная болезнь! Расслабься, на твою девичью честь я посягать не собираюсь, знаешь, как-то не тянет. Я, вообще-то, имел в виду обещанные исправительные работы.

Мужчина выдержал паузу, в очередной раз, любуясь тем, как горячий румянец смущения стремительно заливает лицо девушки, моментально смывая остатки праведного гнева.

- Ты же не думала, что я так просто всё забуду?

- И что я должна делать у вас дома? - немного успокоившись, спросила Ангелина.

- Для начала приведёшь в порядок гардероб, расслабься, не мой - тряпки принадлежат агентству.

- Э... извините, я не совсем поняла, какие тряпки и, при чём здесь агентство?

- Что тут не понятного - шмотки на все случаи уголовных дел. Есть всё: от униформы мента до прикида путаны. Хранятся у меня, потому что в офисе нет места, да и переодеваться во всю эту хрень приходится в основном мне, - объяснил Май и недовольно покосился на расплывшуюся в улыбке помощницу. - Чего смеёшься? Работы там много.

- Да так, представила вас в прикиде путаны, - усмехнулась она.

- Вообще-то это костюмчик для тебя, - Май вернул ей усмешку, и девушка сразу помрачнела, - мы им редко пользовались. Римма пару раз надевала, но он на ней как на корове седло, а вот тебе точно подойдёт! Ладно, не хмурься, костюмированный бал откладывается, пока просто приведёшь всё в порядок: зашьёшь, почистишь, погладишь. А когда закончишь, уберись в квартире и тогда, возможно, я тебя прощу.

- Что?! Я ещё и в вашей квартире должна убираться?! По-моему, вы забываетесь!!!

Май с неизменной усмешкой выдержал очередную вспышку гнева помощницы.

- Ох, какой темперамент, интересно, в постели ты такая же горячая? Успокойся, малышка, тебя ведь никто не заставлял подкладывать мне свинью, но раз уж ты это сделала, изволь ответить за свой поступок и возместить мне моральный ущерб! Поверь, это ещё очень мягкое наказание! Я с моей богатой, местами извращённой фантазией мог бы придумать что-нибудь более жёсткое и гораздо менее приличное.

- Какой моральный ущерб?! Да что я такого сделала? - пыталась возразить, всё ещё пылающая одновременно и от возмущения и от смущения девушка. - Ну, подумаешь, заказала розы вместо гвоздик - это разве преступление?!

- Ещё какое! Ты вторглась в мою личную жизнь и очень её осложнила. Я хотел просто поблагодарить человека и всё! А в твоих дурацких розах она увидела не благодарность, а нечто большее - то, чего на самом деле нет и быть не может, поняла! Она мне уже трижды звонила, приглашая на свидание и это только начало.

- А вы не хотите с ней встречаться?

- Как ты догадалась?!

- Но вы же целовались, - набравшись смелости, робко напомнила Ангелина.

- Что?! - Май резко затормозил и изумлённо уставился на смущённую девушку. - Скворцова, теперь ты забываешься!

- Извините, это не моё дело.

- Разумеется, не твоё! - немного успокоившись, он снова влился в привычный ритм двустороннего движения. - Я только не понял, что ты этим хотела сказать, если я с ней целовался и так далее - жениться теперь должен? А не ты ли сегодня заявила Шинскому, что штамп в паспорте ничего не значит, главное чувства!

- В вашем случае нет ни того, ни другого! - холодно напомнила помощница.

- То есть, ты считаешь, что оправдать постельные радости может либо статус супружества, либо неземная любовь?

Арбенин внимательно посмотрел на притихшую помощницу, в осуждающем взгляде которой недвусмысленно читалось, что именно так она и считает.

- О-о-о, как всё запущено! Так, отодвинься подальше, а то вдруг дотронусь ненароком, и ты меня сразу в ЗАГС потащишь.

- Не бойтесь, не потащу, я пока с ума не сошла! - холодно сказала Ангелина и, отвернувшись, добавила: - Вы можете ехать быстрее? Уж лучше полы натирать, чем ваши шуточки слушать!

- О'кей, сейчас приедем. Кстати, насчёт натирания полов - я люблю, чтобы всё блестело, вернусь, проверю!

Девушка смерила его уничтожающим взглядом, но промолчала, да и что она могла сказать.

- Вы хотите сказать, что ваши конкурсанты сейчас вот так запросто разгуливают по Москве совершенно одни?! - недоверчиво переспросил Антон, выслушав Зарецкого.

Леонид Егорович, сидя в кресле, устало массировал пальцами виски - головная боль никуда не делась.

- Не совсем так. Они не одни, то есть за ними следят и вполне профессионально, к тому же в одежду встроены миниатюрные видеокамеры и датчики, позволяющие отслеживать ребят на любом расстоянии.

- Но ведь одежду можно поменять, - напомнил Антон, - не понимаю, как вы не боитесь так рисковать?!

- А кто сказал, что я не боюсь? - горько усмехнулся продюсер. - Увы, здесь ничего не поделаешь, имидж - ничто, рейтинг - всё! А про датчики ребята не знают, и менять одежду вряд ли кинутся, но даже если это случится, что маловероятно, повторяю, они всё равно будут под наблюдением. У меня работают профессионалы!

- Не сомневаюсь, только вы ведь сейчас не меня, а себя успокаиваете, - холодно заметил Антон.

- Да! - сорвался на крик, обессиливший от боли и сомнений продюсер. - Я бесчувственный счётчик бабок - так меня называют журналисты и, наверное, они правы! Но если что-то случится с ребятами - это будет и на вашей совести тоже, какого чёрта вы бездействуете?!

- Это не так.

- А как? Я плачу вам большие деньги, а вы занимаетесь ерундой! Шинского они раскололи! Да я вам ещё при первой встрече сказал, что этот слабак ни на что не способен!

- Необходимо был проверить все версии, - не смущаясь, возразил детектив. - Я ведь не учу вас работать, поскольку не разбираюсь в тонкостях вашей профессии, а вы не разбираетесь в тонкостях моей, следовательно, поучать тоже некомпетентны. Давайте, каждый будет заниматься своим делом. Просто доверьтесь мне, работа близка к завершению, я знаю, что делаю.

- Надеюсь, - Леонид Егорович немного успокоился и выдавил улыбку, - как я понимаю, это и есть одна из тонкостей вашей профессии - говорить людям то, что они хотят услышать.

Антон кивнул:

- В то же время я никогда не даю пустых обещаний. Я работаю, но вы могли бы облегчить мне задачу.

- Каким образом?

- Я уверен, что анонимные письма, эсэмэски и смерть Заряны - дело рук одного человека и, скорее всего, вы этого человека знаете. Или он знает о вас нечто такое, что и является причиной этих поступков.

Зарецкий прищурился:

- Звучит как обвинение! И на каком основании вы сделали такой вывод? Неужели всё дело в подписи и стихах? Смешно - стихи несколько лет назад мелькали на страницах многих газет, а подпись вообще - классика жанра, банальщина! С чего вы взяли, что этот псих имеет ко мне какое-то отношение?!

- Почему тогда он предъявляет счёт именно вам и вашим подопечным?

- Господи, да потому что у психически неуравновешенных личностей отсутствует какая либо логика в действиях и мотивациях! Впрочем, возможно, мы действительно пересекались. Знали бы вы, сколько так называемых молодых талантов мне звонят, пишут и просто обивают порог, угрожая расправой, если я не возьмусь их раскручивать.

- А поподробнее?

- Вы смеётесь?! Всех вспомнить нереально! Да и не стоит это внимания.

- А с вашими подопечными у вас были конфликты? Возможно, вы закрыли какой-то проект без согласия участников, было такое?

- Было, конечно, и не раз. Шоу-бизнес - в каком-то смысле бои без правил, впрочем, как и вся наша жизнь. Но это не более чем рабочие моменты.

- Для вас - да, а для них, тех, кто остался неудел?

Зарецкий нахмурился и отрицательно покачал головой:

- Не там ищете, Антон Леонидович!

- Значит, подробностями конфликтов вы со мной делиться не желаете? - разочарованно вздохнул детектив. - Жаль, придётся покопаться в прессе прошлых лет.

- Только время потеряете! - недовольно отмахнулся продюсер, давая понять, что тема закрыта. - Помните, вы говорили - есть возможность узнать, оттуда посылали эти стишки на сайт Заряны?

- Уже узнал - второсортное Интернет-кафе, в нём нет даже камер слежения. Стихи отправили неделю назад, посетителей там бывает много, их письма, естественно, не отслеживаются, в общем, тупик.

Визит к детективу на этот раз имел не слишком приятное продолжение. Выйдя из офиса, Зарецкий обнаружил, что у припаркованного автомобиля его поджидают несколько человек с фотоаппаратами и видеокамерами.

- Всё-таки вычислили, - пробормотал он, прикидывая как разрулить сложившуюся ситуацию. И, желательно, не просто разрулить, а обернуть её в свою пользу.

Выход был найден почти мгновенно. Раз отвертеться, не получиться - нужно говорить правду, ну или нечто очень похожее на неё.

Зарецкий мысленно вознёс горячую благодарность вовремя проснувшейся интуиции и спокойно выдержал вспышки камер, заискрившиеся со всех сторон. Журналисты, не встретив бурного протеста, окружили мужчину и поинтересовались целью участившихся визитов известного продюсера к не менее известному детективу. Точнее они просто поставили его перед фактом, мол, прессе всё известно, и отпираться бессмысленно! Леонид Егорович не стал уточнять, что именно известно прессе, лишь объяснил, что прибегнул к услугам Холмса, в надежде выяснить малопонятные обстоятельства самоубийства Заряны. Он категорически отверг возможность насильственной смерти, а гадать о причинах суицида предоставил самим журналистам.

Весьма щедрый жест с его стороны! Хотя, разумеется, прессе подобного уровня официальное разрешение никогда не требовалось. Направляясь к Вешняковскому кладбищу, где должны были хоронить Заряну, мужчина в красках представил себе содержание завтрашних газет. Каждый постарается выдать свою версию трагедии, скорее всего, скандальную и далеко не романтическую. Но ему это только на руку, скандал подогревает интерес публики, тогда как затянувшаяся идиллия быстро надоедает.

- Имидж - ничто, рейтинг - всё! - повторил продюсер свою любимую фразу, мысленно попросив прощения у Заряны за всю грязь, которая вскоре будет вылита на её пока ещё светлый образ.

Большая двухкомнатная квартира с панорамным видом на Новый Арбат, оформленная в классическом стиле производила приятное впечатление. Не портила его и высокая темноволосая девушка с улыбкой Моны Лизы и грудью Памеллы Андерсен. Арбенину она показалась гораздо симпатичнее Заряны, интересно, почему Зарецкий отказался работать с такой красоткой? Узнав о цели его визита, красотка изобразила явно напускную скорбь по поводу безвременной кончины бывшей конкурентки.

- Очень жаль, что так вышло: бессмысленная глупая смерть! - выдала она дежурную реплику.

Май промолчал, предоставив девушке возможность высказаться. Расспрашивать напрямую он пока не решился - тема слишком деликатная. Пусть уж лучше сама ораторствует, вдруг чего интересного скажет.

- Не понимаю, чего ей не хватало?! Гастроли, концерты, слава, деньги, поклонники! Да разве нормальный человек от такой жизни добровольно откажется?! - А вот это фраза прозвучала вполне искренне.

- Не знаю, лично меня бы такой график утомил, - улыбнулся помощник детектива.

Лера одарила его снисходительным взглядом:

- Просто вы не знаете, что это такое!

- Согласен, вам виднее! Я слышал, вы даже сольный альбом выпустили.

По красивому лицу девушки пробежала тень, и улыбка Моны Лизы превратилась в гримасу.

- Да, выпустила, но, к сожалению, он не окупился, а второго шанса Зарецкий мне не дал. Он только на первый взгляд добрый папа Карло, а на самом деле любого Карабаса Барабаса за пояс заткнёт!

Лера махнула рукой куда-то в сторону и отвернулась к окну.

- Не возражаете, если я закурю?

- Не возражаю, - Май огляделся, решив для разрядки немного сменить тему: - хорошая квартирка, снимаете?

- Нет, с родителями живу, они сейчас в отъезде, - девушка нервно затянулась и пристально посмотрела на Мая. - Значит, вы детектив?

- Помощник детектива, - уточнил Арбенин.

- А от меня чего хотите? Зоя отравилась - это, конечно, прискорбно, точнее глупо, но я здесь при чём?

- Мы просто расследуем обстоятельства трагедии, которые складываются в пользу суицида, то есть складывались, пока не всплыли новые факты и теперь картинка получается иная.

Девушка нахмурилась, уловив в витиеватой фразе скрытую угрозу.

- Умоляю, выражайтесь проще, я ещё от экзамена по философии не отошла.

- Вы учитесь? - вежливо поинтересовался Май.

- Да, предки заставили поступить в МГИМО, а о чём вы сейчас говорили? Мне показалось, или это был намёк?

- Не намёк, а всего лишь вопрос, только не знаю, как его получше, в смысле, помягче сформулировать.

- Формулируйте как есть, - любезно разрешила Лера, бросив сигарету в переполненную пепельницу. - Не обижусь - не гордая. Вон, Зарецкий меня кинул, а Зою подобрал и раскрутил, а я ничего - пережила, даже глотку никому не перегрызла!

- А хотелось? - невольно улыбнулся Май.

- Ещё как, - честно призналась девушка, прикуривая вторую сигарету, - ну ничего когда-нибудь будет праздник и на моей улице! Я ещё стану звездой, вот увидите!

Арбенин снова улыбнулся: в этот миг амбициозная Лера напомнила ему Скворцову, столь же уверенную в себе и своём звёздном будущем.

- Не сомневаюсь, но вы фактически признались, что завидовали Зое.

- А кто ей не завидовал? - не смутилась Максимова. - Её успеху завидовали даже маститые звёзды. Это и есть ваш коварный вопрос?

- Не совсем. Ладно, не буду ходить вокруг да около. Охранник видел как на встрече выпускников, вы что-то подсыпали в бокал с шампанским. - Май замолчал, испытывающее глядя на Леру, но не смог прочитать в её голубых глазах ничего кроме безграничного удивления.

- Не поняла, что подсыпала, в чей бокал?

- Этого я тоже не понял, но он уверяет, что застал вас за этим интересным занятием.

- Охранник? - Лера удивлённо подняла брови. - Ах, да было такое, только какое отношение это имеет к смерти Зои?

- Ну, не знаю, - в тон ей ответил Май, - по официальной версии Зоя отравилась сама, а по неофициальной - ей могли и помочь.

- Что?! - девушка поперхнулась дымом и закашлялась. - Вы думаете это я её?! Да вы в своём уме?! На фига мне это?!

- Ох, не пристало студентке МГИМО и просто красивой девушке употреблять подобные выражения. - Покачал головой Май. - Успокойтесь, Валерия, я никого ни в чём не обвиняю - не имею таких полномочий. Просто хочу услышать вашу версию, и если она покажется мне правдоподобной, обещаю, больше вас по этому поводу никто не потревожит.

Девушка нахмурилась, а потом вдруг просияла, в подробностях вспомнив статью о смерти Зои, которую прочла на днях.

- Стоп, машина! Я здесь не при чём: вечеринка была в пятницу, а Зоя умерла, кажется во вторник, верно? Или она, по-вашему, тот проклятый бокал домой забрала, а шампанское лишь через три дня выпила?

Май удивлённо поднял брови, а потом вспомнил, что в сообщениях прессы не уточнялось название яда и о его свойствах, соответственно, тоже не говорилось.

- Знаете, Валерия, яды бываю разные: не все убивают мгновенно.

Теперь вверх подскочили бровки Максимовой.

- Даже так? Не знала. О'кей, чего конкретно вы от меня хотите?

- Пока ничего нового, просто выслушать вашу версию одного не совсем понятного события.

- Вы об этом злосчастном бокале? - недоверчиво уточнила Лера.

- Именно о нём, так что случилось с шампанским?

- Ничего, я его выпила, - девушка вдруг смущённо покраснела, чем снова напомнила помощнику детектива Ангелину.

- Вы?

- Разумеется! А вы думали, я в него яд подсыпала и Зое подсунула?! - Усмехнулась Максимова, взяв себя в руки. - Зачем? Что бы мне это дало - пятнадцать лет за решёткой? Да и в карьере бы никак не помогло.

- Пока похоже на правду, - кивнул Май, - так что было в бокале?

Несостоявшаяся певица замялась:

- Но я ведь сказала - сама всё выпила, так какая вам разница?

- Средство для похудения, - попытался угадать Май, - хотя нет, вам это ни к чему - выглядите замечательно.

- Потому и выгляжу, что слежу за собой, - кокетливо улыбнулась Лера.

- Значит, я прав?

- Почти, - Максимова вдруг перестав смущаться и кокетничать, холодно объяснила, - это было слабительное. Знаете, таблетки для похудения имеют кучу побочных эффектов, обезвоживание, например, это средство мне больше подходит. Оно стоит дорого, зато мгновенно выводит лишние калории, не причиняя вреда организму, к тому же идеально сочетается с алкоголем. Вечеринки с высокоградусными коктейлями и поздним ужином, для фигуры всё равно, что бомба с часовым механизмом!

- Шикарное сравнение, я всё понял, извините за беспокойство!

- Надеюсь, тема закрыта.

- Думаю, да, - вполне искренне заверил Май.

Показания свидетеля слишком размытые: что сыпала Лера и в чей бокал - он не знает. Найти тот самый бокал и проверить на состав и отпечатки не реально, проще говоря, даже если это было отравление - доказательств нет. Если, конечно, Лера не признается, а она всё что хотела уже сказала.

- Вы извините, если это всё - мне нужно бежать на репетицию, я сейчас в "Чикаго" выступаю по вечерам, - заторопилась Лера.

- В баре?

- Пока в баре, - с вызовом поправила девушка, - но вы обо мне ещё услышите, обещаю!

- Охотно верю! - Май бросил выразительный взгляд на грудь пятого размера: - насколько мне известно, продюсерских центров в Москве море и на Зарецком свет клином не сошёлся. Не знаю, как вы поёте, но с вашей внешностью, по-моему, это вообще необязательно.

Девушка удовлетворённо улыбнулась, она давно привыкла к мужскому вниманию, и подобные комплименты принимала как должное.

- Спасибо, я тоже так думаю! Только не всё так просто: права на записи моих альбомов, организации моих концертов, короче - на меня принадлежат компании Зарецкого, и если кто-то другой захочет со мной работать - ему придётся эти права выкупать за очень круглую сумму! Естественно, желающих найти не просто, но я обязательно найду, а Зарецкий ещё будет локти кусать и умолять меня вернуться!

- От души желаю удачи! - улыбнулся Май, мысленно вычеркнув Леру из списка подозреваемых. Она слишком зациклена на мечтах о будущем, чтобы рисковать им ради прошлых обид.

Антон решил, что общаться с Костенко напрямую не стоит - это всё равно ничего не даст, Арбенин уже достаточно её напугал, и в разговоре женщина будет предельно осторожна, если вообще пойдёт на контакт. Он предпочёл проследить за ней и дальше действовать в зависимости от полученных или не полученных результатов. Но, просидев в машине перед салоном больше часа, детектив начал сомневаться в целесообразности своего занятия. Костенко трудилась как майская пчёлка и, хотя её смена закончилась полчаса назад, рабочее место покидать явно не собиралась.

Она появилась, когда Антон уже совсем потерял терпение. Стремительно вышла из салона, разговаривая с кем-то по телефону, и скрылась в своей машине. Антон, облегчённо вздохнув, аккуратно пристроился сзади, предусмотрительно пропустив вперёд пару авто, чтобы дама ничего не заподозрила. Ехать пришлось не долго, уже на следующем повороте, к ней присоединилась спутница - высокая блондинка в шляпе с широкими полями и солнечных очках. Она показалась Антону знакомой и он, недолго думая, продолжил следить теперь уже за двумя странными дамами.

Ангелина тоскливо осмотрела гору грязной посуды в раковине Арбенина и толстый слой пыли на мебели и подоконниках, прикидывая, сколько времени ей понадобится, на то, чтобы навести здесь порядок. Получалось перед Золушкой в день бала стояла задача попроще. Она оглянулась на часы - скоро похороны Заряны, а может бросить всё и поехать на кладбище! Ещё можно успеть, вот только стоит ли? Там, наверняка, будет Зарецкий, а встречаться с человеком, который однажды сказал, что не видит её ни в своём проекте, ни на современной сцене вообще, девушке не хотелось. Да и смотреть, как тело Заряны засыпают землёй, тоже не тянуло, значит, придётся поработать!

С гардеробом она провозилась недолго: вещи были почти новыми и особого ремонта не требовали, а вот уборка грозила затянуться на пару дней. Видимо, этим здесь не занимались несколько месяцев. Да и сама квартира выглядела заброшенной и нежилой, как будто ко многим вещам в ней не прикасались много лет. Видно Май тут не часто появлялся.

Девушку удивил рояль, покрытый толстым слоем пыли и книжный шкаф, набитый сочинениями отечественных и зарубежных классиков. Как ни старалась, она не смогла представить Арбенина ни за чтением, ни за игрой. Возможно, этим здесь занимался кто-то другой. Осмотревшись, Ангелина заметила на стене портрет сурового пожилого мужчины в форме капитана милиции, похоже, он был единственным предметом, с которого время от времени стирали пыль.

Более-менее обжитой казалась лишь спальня, но плохо заправленная смятая постель, плюс разбросанные по всей комнате газеты и мужские носки (к счастью, чистые) атмосферы уюта не создавали, что, судя по всему, нисколько не беспокоило владельца квартиры.

- Как можно жить в таких антисанитарных условиях? - проворчала девушка. Она провела пальцем по экрану телевизора - палец мгновенно почернел. - Ну и берлога! Впрочем, прошу прощения у медведей, в берлоге чище!

Ангелина обречённо вздохнула и, вернувшись на кухню, открыла горячую воду. Какой смысл ворчать и сокрушаться - грязной посуды от этого меньше не станет.

- Значит, опять пальцем в небо! - сердился Холмс, выслушав рассказ помощника. - А может, ты был недостаточно убедителен? Нужно было сильнее надавить!

Арбенин устало откинулся в кресле и закрыл глаза.

- У меня нет таких полномочий: Максимова - не подследственная, а я - не дознаватель!

- Ты - мой помощник и результаты твоей работы должны соответствовать уровню моего агентства, а я этого что-то не наблюдаю! - продолжал наседать Холмс. - Зарецкий считает, что мы тут только своё время и его деньги зря тратим. Похоже, он прав!

- Да не она это, - устало отмахнулся Май. - Девчонка спит и видит себя королевой сцены, смерть Зои ей ничего бы не дала.

- Кроме удовлетворения, она наверняка, ей завидовала!

- Завидовала. Она этого и не отрицает, но рисковать своим будущим ради мести - не тот случай!

- Ты так хорошо разбираешься в женщинах? - недовольно огрызнулся Антон.

- Теперь да, - кивнул его помощник с неизменной усмешкой. - Эх, если бы я разбирался в них так же хорошо лет десять назад! Пардон, отвлёкся. Максимову я бы в расчёт не брал, а вот у Маши Голубевой и её родственников гораздо больше оснований ненавидеть Заряну. Вы встречались с Костенко?

Антон отмахнулся, чувствуя, как в нём поднимается волна раздражения.

- Нет, зато видел, с кем встречалась она! Ты знаешь, не в моих правилах плохо говорить о женщинах, но эта чёртова баба... она меня провела, как какого-то дилетанта! Такого в моей практике ещё не было!

Арбенин, по-прежнему распластавшись в кресле, с ленивым интересом наблюдал за начальником. Ему действительно до сих пор не приходилось слышать из уст последнего оскорблений в адрес слабого пола.

- И с кем она встречалась?

- Костенко? Угадай с трёх раз: с Ларисой Игоревной Мироновой, помнишь такую?

- Э... ещё бы - жена последнего клиента, за которой я почти две недели в эту гребанную "Орхидею" таскался! И зачем они пересеклись - мужика не поделили?

- Если бы! О нём они даже не вспоминали!

- Не понял!

- Чего ты не понял? Встречаются они, ясно тебе?! - выдал Холмс, краснея от гнева. - Сначала в кафе сидели, болтали, потом поехали прямиком на квартиру к этой Костенко и два часа там кувыркались!

- Это вы с помощью дедуктивного метода установили, мистер Холмс? - ехидно уточнил Арбенин.

Антон одарил его свирепым взглядом:

- Нет, Ватсон, с помощью жучка! Проходя мимо их столика, я незаметно пристроил его к сумке Костенко, а когда они уединились, такого наслушался - "Плейбой" отдыхает!

Арбенин, не удержавшись, затрясся от беззвучного смеха, чем ещё больше разозлил начальника.

- Тебе смешно, да?! А, между прочим, это ты во всём виноват! Чем ты две недели занимался, почему сразу их не вычислил?! Ты хоть понимаешь - я клиента обманул, заверив, что жена ему не изменяет!

- Почему же обманул, он ведь наличием соперника интересовался, а о сопернице речи не шло! - Арбенин с трудом сдержал очередной приступ веселья. - Ладно, виноват! Я как-то упустил из вида возможность однополой любви, вот и не проверил, чем она в маникюрном кабинете занималась.

- Ты ничего не должен упускать из вида! За что я тебе плачу?!

- Понял, исправлюсь. А наши дамы пока... э... кувыркались, ничего интересного не сказали, в смысле по делу?

Антон закатил глаза:

- Какое там по делу! Они вообще не разговаривали, одни охи да вздохи - я чуть не оглох! Правда, мне, представившись журналистом, удалось поговорить с её соседкой - очаровательной, милой, а главное болтливой бабулей. Она обеих сестёр с детства знает: отец у них спился, а мать погибла несколько лет назад и Нина младшей девочке обеих родителей заменила. В общем там любовь и полное взаимопонимание царили, а когда с Машей эта беда случилась (она после передозировки в клинике оказалась), старшая сестра была вне себя от горя и на каждом углу кричала, что отомстит за неё.

- Кому?

- А вот это выяснишь сам. Костенко у нас на данный момент главная подозреваемая, поэтому продолжишь за ней следить. И смотри мне, Ватсон, ещё раз что-нибудь упустишь - станешь Лейстредом, а в ментовке сам знаешь, какая зарплата.

Май знал это слишком хорошо, поэтому возражать не стал и молча вышел из кабинета.

- Привет, Золушка, как тебе работается? - поприветствовал Арбенин помощницу, придирчиво оглядевшись по сторонам.

Особых изменений в лучшую сторону он пока не заметил, разве что пыли меньше стало.

- Ошибаетесь, Золушка по сравнению со мной - белоручка! - сердито заявила девушка. - У неё работы поменьше было. Как вы умудрились превратить квартиру в комнату страха?! Здесь ведь жить невозможно!

- А я и не живу - так, ночую иногда. Ну и как трудовые успехи? Что-то я особых сдвигов не вижу!

Ангелина вспыхнула от обиды. Она уже успела испортить вчерашний маникюр и испачкать одежду.

- Я пыль везде вытерла и паутину смела! Евроремонт сделать, извините, не успела!

- А здесь, почему грязно? - Арбенин подвёл девушку к большому громоздкому комоду. - Нужно было отодвинуть и убрать.

- Ещё чего! Не буду я ничего двигать!

- Это почему? - насмешливо поинтересовался Май.

Он вообще-то не рассчитывал на генеральную уборку квартиры, просто хотел преподать мисс зазнайке урок, ну и подразнить лишний раз - уж очень ему нравилось наблюдать за её реакцией. В чёрно-белой, расписанной по минутам жизни помощника детектива не было места беззаботному беспечному веселью, но эта девчонка забавляла его, как может забавлять говорящий попугай или диковинная зверюшка.

- Я не собираюсь двигать тяжести!

- Почему? - настаивал Май.

- Потому что я - девушка! - с достоинством объяснила Ангелина, не понимая, почему помощник Холмса вдруг затрясся от смеха.

- Ого! Это веская причина! Нет, бывает же такое: москвичка в двадцать лет и девушка! Скворцова, тебя в книгу рекордов занести надо!

- Не цепляйтесь к словам! Я не в этом смысле! - Ангелина залилась горячим помидорным румянцем, мечтая придушить нахала.

К сожалению, силы были не равны, да и верёвки поблизости не наблюдалось.

- Жаль! Значит, если в этом смысле - не девушка? - продолжал веселиться Май и дочь генерала Романова, никогда не отличавшаяся безграничным терпением, не выдержав, запустила в наглеца только что вымытой тарелкой, которая попала прямо в цель.

Май, охнув, схватился за голову и, кинувшись к девушке, рывком прижал её к стене:

- С ума сошла! Вот бешеная, у тебя же выраженная склонность к насилию - ты опасна для общества!

- Это вы опасны! - в тон ему возразила Ангелина, с вызовом глядя на обидчика. - Кто вам дал право меня оскорблять?! Что я вам сделала?! Почему вы постоянно надо мной издеваетесь!

Май, не ожидавший подобного натиска, слегка растерялся:

- Да кто тебя оскорблял?! Тоже мне принцесса на горошине - слова сказать нельзя! Я же просто пошутил, а ты сразу врукопашную!

- Меня достали ваши грязные пошлые шутки! Да, я согласилась работать с вами, но только работать, а не выслушивать бесконечные издёвки! Я, между прочим, живой человек, если вы не заметили!

За жарким блеском праведного гнева в больших глазах девчонки таилось неподдельное отчаяние, и Май сдержался, почувствовав лёгкий, но вполне ощутимый, пинок совести, которая проснулась, пожалуй, впервые за несколько лет.

- Ладно, остынь, а то закипишь! - Арбенин отпустил Ангелину, и, устало, прислонившись к стене, терпеливо объяснил: - Тебе пора научиться смотреть на жизнь не через призму своих иллюзий, потому что реальность от них несколько отличается. Я понимаю, ты выросла в теплично-оранжерейных условиях тётушкиной заботы и все двадцать лет вращалась в очень узком кругу избранных и одобренных ею же особ. Ты даже работала исключительно дома, давая уроки музыки опять же под чутким присмотром тёти. А теперь вдруг сразу попала в большую взрослую жизнь, где всё не так как дома и в романах. Не все мужчины здесь похожи на благородных рыцарей, а красавицы - на прекрасных фей. Но, поверь, я веду себя вполне прилично. Другой на моём месте, возможно, не ограничился бы одними шутками и перёшел к более решительным действиям.

- Каким, например? - уточнила девушка, почти успокоившись.

Май невольно залюбовался её вздёрнутым носиком, разметавшейся русой чёлкой, пушистыми ресницами, настороженным, но доверчивым взглядом. Такой взгляд бывает только у начинающих взрослеть детей, тех, которые уже успели разочароваться во взрослых, но в глубине души всё ещё верят в Деда Мороза. И, похоже, разрушить эту веру придётся именно ему. Чёрт, с попугаем всё же проще! Мужчина шумно вздохнул, отгоняя наваждение, и скрылся в спальне, бросив на ходу:

-Например, затащил бы тебя в постель!

Ангелина вспыхнула, но, подумав, признала правоту начальника.

- Ладно, допустим, вы меня убедили, и всё равно, могли бы вести себя более вежливо! - сказала она примирительным тоном.

- Это ещё почему? Ах да, чуть не забыл, ты ведь у нас - девушка! - усмехнулся Май, выходя в коридор с небольшой спортивной сумкой через плечо. - Хорошо, постараюсь не забыть об этой твоей особенности!

- Ну, вот опять! - возмутилась Ангелина, убедившись, что пословица "горбатого могила исправит" - не пустой звук, а действительно народная мудрость.

- А что я такого сказал? - искренне удивился Май. - Не слишком ли ты привередлива, малышка?

- Я вам не малышка, у меня имя есть!

- Помню я твоё имя, оно мне не нравится - долго выговаривать, а время, как известно, деньги. Давай как-нибудь покороче!

- А мы с вами, Май Всеволодович, на брудершафт не пили, чтобы покороче было! - с достоинством заявила Скворцова.

- Чего?! - Арбенин посмотрел на неё с нескрываемым интересом, так, словно впервые увидел. - А ты, Скворцова, надо признать, редкий экземпляр!

Фраза прозвучала довольно двусмысленно.

- Это комплимент или оскорбление? - на всякий случай уточнила Ангелина.

- Комплимент, - помолчав, признался Май. - Но служебные романы у нас в агентстве не приветствуются, поэтому с брудершафтом спешить не будем.

- Я и не собиралась! - снова зарделась Ангелина.

Карие глаза начальника насмешливо блеснули.

- Но напрашивалась!

- Я просто хочу, чтобы вы называли меня по имени, а не придумывали пошлые прозвища!

- Да что в них пошлого?! - Май скорчил обиженную гримасу. - До сих пор никто не жаловался. Нормальным девушкам обычно нравится, когда их называют детками, зайками и малышками! Вот, кстати, полчаса назад общался с незнакомой медсестрой в одной элитной клинике, пару раз назвал её зайкой, потом солнышком и всю нужную информацию она преподнесла мне на блюдечке с голубой каёмочкой!

- Не знаю, каким девушкам могут нравиться избитые, пустые словечки! - горячо возразила Ангелина - Разве что тем, кто себя совсем не уважает! Не понимаю, как можно испытывать симпатию к человеку, который не нашёл для тебя слов лучше чем "зайка" и "солнышко"!

Май уже не пытался сдержать веселье:

- Увы, диагноз очевиден: мания величия отягощённая звёздной болезнью! Вот послал бог помощницу!

- При чём здесь бог! Вас мне он точно послать не мог - не такая уж я великая грешница!

- Точно, ты ведь у нас святая: вполне совершеннолетняя, почти звезда и всё ещё девушка! - Май понимал, что снова перегибает палку, но сдержаться просто не смог.

- Ой! - Он снова схватился за голову, в которую врезался четвёртый том "Войны и мира", а разъярённая Ангелина уже готовилась запустить в него первую и вторую части эпопеи Толстого.

- Стоп, хватит! Пожалей Наташу Ростову, я больше не буду! - мужчина примирительно поднял руки вверх, признавая поражение.

Удар был не слишком сильным, к тому же он понимал, что сам его спровоцировал, никто ведь за язык не тянул.

- Не буду я жалеть вашу Ростову, мне за неё двойку в восьмом классе поставили! - Скворцова, всё ещё пылая от негодования, снова замахнулась, и Арбенин едва успел юркнуть за кресло, в котором книга и нашла пристанище.

- Ну, хоть Безухова пожалейте, Ангелина Сергеевна! - взмолился Май, с трудом сдерживая смех.

Казалось бы, сложившаяся ситуация должна была вывести его из себя или хотя бы разозлить, но ничего подобного он не испытывал, наоборот, Май пытался вспомнить когда в последний раз ему было так весело и не мог - в этом смысле девчонка всё же лучше попугая!

- Вы успокоились, Ангелина Сергеевна, может валерьяночки? - Помощник детектива выглянул из-за кресла. - Такое обращение тебя устроит, гордячка?

- Вполне, - удовлетворённо кивнула девушка, сдувая со лба прилипший локон.

Если честно, она уже успела остыть и теперь со страхом ожидала ответной реакции, в виде ещё более сурового наказания, но её почему-то не последовало.

- И всё-таки ты бешеная, - беззлобно констатировал Май. - Собирайся, для тебя есть работа - поедешь со мной.

- Куда? У ваших родственников убираться? - не удержавшись, съязвила всё ещё обиженная Скворцова.

Арбенин смерил её холодным взглядом:

- Не перегибай палку, помощница! Да, я позволил тебе немного отвести душу, пару раз съездив мне по морде, но это не значит, что теперь ты можешь сесть мне на шею и свесить ножки. Впредь я постараюсь выражаться более аккуратно, но и ты тоже, изволь, фильтровать базар! Ферштейн? Вот и замечательно! А насчёт родственников не беспокойся - их у меня нет!

- Хорошо, что я должна делать? - вздохнула девушка с видом смиреной покорности, в которую Арбенин, разумеется, не поверил:

- Сначала нужно выяснить, где находится твоя знакомая - Нина Костенко, а дальше будешь действовать по ситуации. Если она дома, выманишь её куда-нибудь подальше и задержишь на двадцать минут - больше мне не нужно. Если в квартире её нет - постоишь на стрёме, а когда появится, тоже уведёшь подальше. Поняла?

- Не совсем, точнее совсем ничего не поняла, - честно призналась Ангелина. - Куда я должна её выманить? Зачем?

- Затем, что мне нужно осмотреть её жилплощадь, - спокойно объяснил Май, поражаясь собственному терпению, раньше он за собой подобных достоинств не замечал. - Она, разумеется, будет против. Поэтому, во избежание конфликтов и недоразумений, ты будешь её отвлекать, пока я проведу быстрый внеплановый обыск. Теперь понятно?

- Зачем? Она же не преступница!

- С каких пор попытка убийства не является преступлением?

- Я вам не верю, никого она не убивала!

- Вот я и хочу выяснить - убивала или нет, а ты мне поможешь.

- Влезть в чужую квартиру? Нет! Это незаконно, у вас ордера нет!

- Ух, ты, какие мы словечки знаем! А говорила, детективы не смотришь! Короче, хватит болтать, едем работать и вообще, раньше тебя это не смущало. Помнишь, у Шинского и Бодрова я делал тоже самое.

- Смущало, - упрямилась девушка, - но тогда хозяева квартир были дома, а сейчас вы подбиваете меня на преступление, ведь проникнуть в чужой дом это...

- Сто тридцать девятая статья: незаконное проникновение в жилище, совершённое против воли проживающего в нём лица. Наказывается штрафом в размере до сорока тысяч рублей или в размере заработной платы, или иного дохода осужденного за период до трёх месяцев, либо обязательными работами на срок от ста двадцати до ста восьмидесяти часов, либо исправительными работами на срок до одного года, либо арестом на срок до трех месяцев. - услужливо процитировал Арбенин уголовный конкурс.

- Как вы можете?! Вы же бывший следователь! - напомнила девушка, перепуганная перспективой штрафа и исправительных работ.

- Вот именно бывший потому и могу - руки развязаны. Ну хватит препираться, давай работать!

- Нет! Я не буду участвовать в вашем криминальном спектакле!

- Вообще-то в анти криминальном, мы ведь преступников ловим, - теряя терпение, напомнил Май.

- А чем вы лучше преступников, если действуете их же методами?! - Исчерпав все аргументы, девушка в отчаянии огляделась по сторонам. - Это ваш родственник на портрете?

- Да, дед. - Арбенин озадачено посмотрел на портрет.

- Судя по звездочкам, он был капитаном милиции!

- Ах, ты и в звёздочках разбираешься! Ну, был, и что с того?

- Это он научил вас действовать такими методами?!

Лицо Арбенина превратилось в холодную непроницаемую маску.

- Нет, он пытался играть по правилам с теми, кто играет без правил за это его и убили, - сухо признался Май.

Ангелина почувствовала себя неуютно, но отступать не собиралась. Стать соучастницей преступления ей совсем не хотелось.

- Я вам сочувствую, но всё равно так нельзя! Это нечестно!

- Нечестно? - угрожающе повторил Арбенин, он подошёл к ней вплотную, и Ангелина невольно вздрогнула, увидев в его глазах зияющую чёрную пустоту из своих детских кошмаров. - Хочешь узнать, что бывает с теми, кто поступает честно? Мои родители проповедовали ту же истину, старались всё делать правильно, поступать по закону и по совести, в результате их расстреляли у меня на глазах двадцать лет назад! Так что не учи меня жить, девочка, и запомни: когда имеешь дело с отморозками, нужно действовать их же методами, иначе проиграешь! А этого я допустить не могу - итак проиграл слишком много! Надеюсь, теперь у тебя вопросов и возражений не будет?

- Не будет, - Ангелина была слишком потрясена услышанным, чтобы спорить.

Она взяла сумочку и молча пошла к выходу, споткнувшись на ходу о разбросанные книги.

В машине Май вёл себя так, будто ничего не случилось, даже пытался острить и рассказывал анекдоты. Ангелина по-прежнему находилась в состоянии ступора, поэтому на его вопросы отвечала односложно и невпопад. Арбенину это вскоре надоело, затормозив на светофоре, он резко обернулся к девушке и сердито скомандовал:

- А ну-ка, посмотри на меня!

- Что? - она, вздрогнув, подняла глаза.

- Запомни: вот так ты смотришь на меня в последний раз!

- Как именно? - не поняла помощница.

- Как на пса недобитого! Терпеть не могу, когда меня жалеют!

- Я и не собиралась.

- И вообще, забудь о нашем разговоре, я тебе ничего не говорил, ясно?

- Ясно, уже забыла.

И она действительно дала себе слово забыть. Иначе, всё сложнее будет сердиться на Арбенина, когда он того заслужит и гораздо легче будет его прощать. А это может стать опасной ловушкой, в которую уже угодила Элеонора Кулешова.

Антон терпеть не мог похороны. Это печальное зрелище всегда вызывало у него приступы мигрени и депрессии, но Зарецкий настоятельно просил его присутствовать на церемонии, и в этом был смысл. Некоторые убийцы настолько тщеславны, что приходят лично проводить свою жертву в последний путь. Не факт, но возможно действительно удастся заметить что-нибудь интересное. Пока ничего такого не наблюдалось: вокруг только чёрные одежды, грустные лица, мелодично-тоскливые звуки скрипки да яркие вспышки фотокамер.

Если звёзды умирают, значит, это кому-то нужно. Журналистам, например: сегодня похороны звезды, а завтра - раскупаемый тираж, сегодня вспышки камер, а завтра - портфолио смерти на всех разворотах.

Антон стоял рядом с Зарецким неподалёку от гроба, внимательно наблюдая за увеличивающейся массой желающих проводить певицу в последний путь.

- Леонид Егорович, вам все эти люди знакомы? - тихо спросил он, с подозрением поглядывая на довольно большую толпу подростков, державшихся особняком.

Зарецкий огляделся:

- В основном да. Здесь, можно сказать, все свои. Кроме фанатов - их вижу впервые.

Церемония прошла относительно спокойно, если не считать дерзких попыток юных поклонников сфотографироваться на фоне гроба. Антон был разочарован - время потрачено впустую. Журналисты, видимо, тоже остались недовольны: всё прошло слишком пресно - без казусов и скандалов. Ничего такого, что легло бы в основу пикантных фото-комиксов, которые так любит искушённая читающая публика. Тираж, конечно, обеспечен, однако острая приправа не помешала бы! Портфолио - хорошо, но комиксы стоят дороже!

К счастью, Нины Костенко дома не оказалось и Ангелине не пришлось разыгрывать самодеятельность, хотя стоять на стрёме (как выразился Арбенин) было не лучше. Сам он настолько профессионально работал отмычкой, что девушка в очередной раз задалась вопросом, откуда берутся следователи с таким набором воровских замашек?

- Это вас в Школе милиции научили замки взламывать? - с опаской спросила она.

- В школе жизни! - туманно ответил Май, скрываясь за дверью.

Не рассказывать же ей как после смерти родителей, осознав, что убийца останется безнаказанным, разочаровавшись во всём, он сбежал из дома и долго скитался по стране с шайкой домушников. Подросток довольно быстро овладел специфическими приёмами и вскоре без зазрения совести обчищал чужие квартиры наравне с остальными воришками. Так продолжалось почти три года, пока его не разыскал дед и не наставил на путь истинный, что, кстати, далось капитану Оболенскому ох, как нелегко!

Ангелина, со вздохом прислонилась к стене. Интересно, знает ли Холмс, какими методами пользуется его помощник? Вряд ли, а, скорее всего и знать не хочет, ему главное, чтобы всё было сделано, как положено! Теперь она начала понимать, что связывает этих абсолютно непохожих друг на друга мужчин. Антон - потомственный аристократ, интеллектуал, которому не пристало собственноручно рыться в чужом грязном белье, трогать замусоленные окурки и ощупывать трупы. Для этой черной работы ему и нужен Арбенин: наглый, беспринципный авантюрист, с повадками уголовника. Неужели он и в милиции вот так работал? Ну, разумеется, за это, наверное, и выгнали... Хотя, если вспомнить его жуткую историю, кое-что можно понять, такую страсть пережить - другой бы сломался, а у этого только характер испортился. Правда, испортился окончательно и бесповоротно.

Зарецкий посмотрел на часы - 17:45. Через два часа конкурсанты вновь соберутся под крышей зеркального дома, а пока всё под контролем, вот только троих ребят на время упустили из виду, но полная свобода длилась не больше часа, так что всё нормально. Можно расслабиться и спокойно заняться делами. Он даже позволил себе заехать домой, навестить слегка приболевшего сына, мальчик будет рад - им не часто удаётся побыть вдвоём.

Леонид Егорович толкнул дверь в гостиную и, увидев гору корреспонденции на журнальном столике, понял, что и сегодня это вряд ли получится. Конверт с изображением земного шара лежал сверху: ни обратного адреса, ни почтового штампа, видимо, письмо бросили прямо в ящик.

- Ишь ты, урод, лично постарался! - проворчал продюсер, багровея от гнева и бессилия.

Он поспешил вскрыть послание и торопливо, прочитал:

" Мои поздравления, крутой продюсер! Тебе удалось превратить первую смерть в самоубийство и избежать скандала, интересно, что ты придумаешь во второй, в третий раз? Впрочем, скоро узнаем - готовь новый гроб и до встречи!

Твоя совесть"

- Чёрт! Чёрт! - нервно выругался мужчина, мгновенно покрывшись холодным липким потом. - Кто же ты, сволочь?! Кто ты?!

Арбенину не потребовалось много времени на осмотр двухкомнатной "хрущёвки". В комнате Костенко он почти сразу же обнаружил новенькую энциклопедию с интригующим названием "Яды и противоядия". На этом косвенные улики закончились, а прямых и вовсе не оказалось. Зато в Машиной спальне мужчина нашёл две любопытные фотографии, которые заставили его присвистнуть от удивления. С первой, обнимая друг друга за плечи, ему улыбались три юных девчонки. Брюнетку и рыженькую он видел впервые, а вот третьей была его новая помощница Ангелина Скворцова. Арбенин сверился с портретом на стене - о'кей, значит, брюнетка и есть Маша Голубева. Май перевернул снимок, на нём стояла дата четырёхлетней давности, а вот второе фото было более свежим. Снимок сделали около года назад, на нём смеющуюся и явно счастливую Машу обнимал тоже вполне довольный жизнью... Андрей Николаевич Миронов.

- Чёрт, это ещё что за Санта-Барбара? - Май не успел придумать достойного ответа на собственный вопрос, в кармане джинсов завибрировал телефон. - Ну-ка, кто там меня хочет? О, Скворцова соскучилась!

Мужчина принял вызов, но услышал какие-то невнятные звуки и женские голоса - один из них принадлежал Ангелине:

- Нина, пожалуйста, для мня это очень важно!

- Хорошо, пойдём, поговорим... что? Нет, зачем в кафе лучше дома. Нет, никуда не хочу идти - слишком устала, давай поднимемся ко мне.

- Но...

- Проклятье! Они идут сюда! - Май отключил телефон и, продолжая чертыхаться, с трудом втиснулся в большой бельевой шкаф, надеясь, что хозяйка квартиры расположится в своей комнате или хотя бы на кухне.

Он угадал, Нина предложила гостье подождать её на кухне, а сама, извинившись, скрылась в ванной.

Ангелина нервно огляделась в поисках начальника, но ничего подозрительного не заметила, а через минуту Костенко вернулась переодетая в легкий домашний халатик и, чиркнув спичкой, зажгла огонь под чайником.

- Ох, ну и денёк сегодня: с утра ни крошки во рту, хоть чаю попить. Составишь компанию?

- Спасибо, не хочется, - Ангелина продолжала бросать косые взгляды на дверь, что не укрылось от хозяйки квартиры.

- Ты что-то ищешь?

- Э... нет, просто не собиралась вас стеснять, я только спросить хотела...

- Спрашивай, - разрешила Нина, наливая чай в две большие фарфоровые кружки, разрисованные ядовито-жёлтыми одуванчиками. - Угощайся, хотя бы символически, терпеть не могу пить чай в одиночестве. Так что ты хотела узнать?

- Вы у Маши давно были?

Нина удивлённо подняла брови:

- На прошлой неделе.

- Как она?

Женщина пожала плечами и помрачнела:

- А никак - таблетки горстями глотает да в одну точку смотрит, бледная, заторможенная. Депрессия у неё - никакой тяги к жизни.

- Жаль! - в памяти Ангелины Маша осталась весёлой, симпатичной хохотушкой и, не смотря на описание Нины, воображение девушки отказывалось рисовать её бледную копию. - Я бы хотела к ней съездить. - Неожиданно для самой себя сказала девушка. Испугалась, прислушиваясь к собственным ощущениям, а потом поняла, что действительно этого хочет.

Нина смерила её подозрительным взглядом.

- Зачем? Вы ведь почти не были знакомы?

- Всё так, но после того, что случилось с Машей и Заряной я, не знаю, как это объяснить, почувствовала что-то вроде сопричастности. Ведь, тогда четыре года назад, я тоже могла попасть вместе с ними на проект и неизвестно как бы сложилась моя судьба.

- Радуйся, что не попала, ничем хорошим это бы не закончилось! У Маши не получилось, итог - клиника и сломанная жизнь, у Зои получилось, итог - гроб! Получается поражение - плохо, а победа ещё хуже.

- Это трагическая случайность! - горячо возразила девушка. - Есть ведь и много положительных примеров!

- Это ты сейчас себя утешаешь, - усмехнулась Нина, - значит, всё-таки поедешь на конкурс?

Ангелина упрямо кивнула:

- Поеду.

- Дело твоё, а если пролетишь?

- Не сдамся, этот конкурс не первый и не последний в моей жизни. Да и в Машиной тоже! Она ведь очень талантливая, могла проявить себя где угодно, неужели её сломало то, что Зарецкий не возобновил контракт?

- Пей чай - остынет! - проворчала Нина. Она встала из-за стола, подошла к полуоткрытому окну и закурила. - Не сломало, но почву из-под ног выбило. Как же, вроде бы победила, на гастроли со всеми поехала, а потом всё - забвенье и неизвестность! А это гад даже извиниться не удосужился!

- Зарецкий? - осторожно уточнила Ангелина.

- Он самый, но его можно понять: мужик привык делать бабки, а не терять, а Машка уже тогда была не в лучшей форме.

- В каком смысле, с голосом проблемы возникли?

- С головой, - криво усмехнулась Нина, - влюбилась в одного придурка и слышать больше не о чём не хотела! Когда после чёсов по стране в Москву вернулись, Зарецкий организовал им концерт ни где-нибудь - на Красной площади, а Машка опоздала на целый час!

- Как это? - ужаснулась Ангелина, искренне не понимая на что можно было променять подобный шанс.

Она, на её месте приехала бы за четыре часа до концерта, да что там, хоть за целые сутки - это того стоило!

- А вот так - с любовником встречалась и о времени забыла! Ну а Зарецкий отлучил её от сцены. Впрочем, мне кажется, он просто искал повод и с Машей по-любому работать не собирался.

- Она очень расстроилась?

- Сразу нет - ведь у неё на первом плане любовь была, это потом глаза открылись, но ненадолго. Поревела и успокоилась, а любовник её на работу взял - пристроил певичкой в собственный ночной клуб, а потом на кокс подсадил. Тут и сказочке конец!

Нина выбросила сигарету в окно и проследила за ней потерянным взглядом, в душе снова образовалась холодная пустота, которая, словно чёрная дыра, расширяясь, поглощала все остальные чувства.

- Как же так? Она ведь его любила! Зачем он это сделал? - ужаснулась впечатлительная Ангелина.

- Машка хотела, чтобы он с женой развёлся, а на ней женился - дурочка наивная! Вот он и решил от неё избавиться таким своеобразным способом - наркоманы ведь не о чувствах думают, а о том, где бы очередную дозу раздобыть. Маша сначала все свои деньги растратила, а потом стала воровать у меня, тогда я и забила тревогу, но было уже поздно.

- Как же он мог?! У них ведь были близкие отношения?! - снова не поверила Ангелина, такая ситуация просто не укладывалась у неё в голове.

"А ты вспомни рассказ Шинского!" - услужливо напомнила память. Похоже, Арбенин прав и в реальном мире всё совсем не так как в её собственном внутреннем мирке.

- Какая же ты наивная! - презрительно фыркнула Нина, словно прочитав её мысли. - Девчонка совсем, а ещё в шоу-бизнес собралась!

Ангелина поморщилась, снова вспомнив Арбенина - он говорил фактически тоже самое.

- Он её с самого начала использовал, а уж когда не нужна стала... В его клубах многих на наркоту подсаживают и бизнес процветает, я это не просто так говорю - справки наводила.

- А в милицию не обращались?

- Обращалась - бессмысленно. Они говорят - доказательств нет, за руку ведь никто не поймал. Не удивлюсь если та же милиция его и крышует! Ну, ничего, недолго ему радоваться осталось!

Металл, прозвучавший в голосе Нины, заставил Скворцову вздрогнуть.

- Откуда вы знаете? - тихо спросила она.

Нина, заметив её испуганный взгляд, сочла нужным выдавить улыбку:

- Я не знаю, я - верю. Недаром говорят: бог всё видит, этот тип ещё своё получит. А кое-что уже получил, я тут навела справочки и выяснила, что он на днях в больницу с прободной язвой попал. Хоть и слабенькое, но всё же утешение!

Ангелина успокоилась и, покосившись на дверь, заметила мелькнувшего, словно тень Арбенина - он спешил к выходу. Значит, беседу можно завершать.

- Ужасная история! Так вы не будете против, если я навещу Машу?

- Не знаю, стоит ли. Но если тебе так хочется, поедем вместе на следующей неделе.

Через несколько минут в дверь позвонили. Нина пошла открывать, Ангелина отправилась за ней, собираясь прощаться. Костенко посмотрела в глазок и испуганно вздрогнула.

- Кто там?

- Не знаю, ошиблись квартирой, наверное, - Нина тяжело вздохнула и, поколебавшись, открыла дверь.

Теперь вздрогнула Ангелина - на пороге стоял Май в недавно отглаженной ею милицейской форме.

Ангелина брела по Гоголевскому бульвару, безучастно разглядывала расставленные всюду картины и не знала, что делать дальше. Арбенин выставил её за дверь, шёпотом велев возвращаться в агентство, а сам остался у Костенко. О чём они говорили - неизвестно, а через полчаса вообще уехали куда-то вместе. Причём вид у Нины был самый несчастный, и Ангелина чувствовала себя виноватой - как ни крути, она была соучастницей всего, что делал Арбенин. К тому же у неё не было уверенности в том, что он всё делал правильно.

Скворцова так задумалась, что не сразу услышала, как кто-то зовёт её по имени. Она обернулась и увидела незнакомую девушку в тёмных очках с оранжево-зелёной причёской панка.

- Геля! Скворцова, привет!

- Привет, а мы знакомы? Что-то не припоминаю. - Она ещё раз внимательно осмотрела незнакомку, которую явно забавляло её недоумение, но память упорно хранила молчание.

Девушка-панк сняла очки и лукаво улыбнулась:

- А так?

- Кира?! Кира Тимохина!!!

Ангелина захлопала в ладоши, узнав подругу, с которой делила все горести и радости полуторамесячного отборочного тура и бросилась её обнимать.

- Кира! Вот здорово, ты откуда?! Я же за тобой, за вами за всеми только по телевизору наблюдаю!

- У нас сегодня "Юрьев день" - забыла? - Кира тоже была рада встрече и тутже потянула Скворцову к ближайшей скамейке.

- Точно забыла, знаешь, столько всего случилось... Ну это не важно, значит вы все сейчас свободны!

Кира слегка поморщилась:

- Сама знаешь, чего стоит такая свобода. По-моему, здесь за нами следят ещё тщательнее, чем в "Зазеркалье". Даже телефон выдают одноразовый - можно позвонить только на скорую или в милицию. Кстати, мне очень нужно поздравить подругу, не одолжишь на секунду мобильник?

- Конечно, вот, а как там у вас вообще, в смысле обстановка?

- Тяжело, Гель, постоянное нервное напряжение: к камерам постепенно привыкаешь, а вот к сюрпризам Леонида Егоровича... Представляешь, мы до сих пор не знаем что будет на экзамене? Я свою симку пока вставлю, чтоб твои деньги не тратить и Лену в заблуждение не вводить. Так у неё сразу мой номер высветится.

Кира поздравила подругу, поговорила с бабушкой, отправила несколько сообщений и, снова поменяв сим-карты, вернула телефон Ангелине.

- Спасибо, выручила. А то мобильники нам отдадут только вечером - ждать долго, да и времени в обрез - со всеми не переговоришь.

- Не за что, жёсткие у вас правила. Я даже не жалею, что не попала в команду.

- Честно-честно? - не поверила Кира. - А я бы, наверное, ужасно расстроилась. Конечно, все эти импровизации или, как говорит Олеся, подставы здорово усложняют жизнь, но зато какой кайф, когда всё получается!

- Рада за тебя, - искренне улыбнулась Ангелина, - а я действительно ничего не потеряла: в июне еду в Юрмалу на конкурс "Звёздный шанс"!

- Правда?! Так это же здорово! - обрадовалась Кира и с восторженным писком бросилась обнимать смеющуюся Ангелину.

- Правда, хотя самой до сих пор не верится. Утром звонили из организационного комитета, просили принести документы - они помогут оформить загранпаспорт и открыть визу.

- Круто, Гелька! Ты обязательно выиграешь!

- Придётся, - грустно улыбнулась Ангелина, вспомнив об отце.

Она обязательно победит, и возможно тогда он поймёт, что музыка для дочери - не просто увлечение. Поймёт и оставит, наконец, в покое.

Ирма отказалась присутствовать на похоронах, точнее ей пришлось это сделать из-за Мартина. Он разоделся франтом и заявил, что поедет с ней. Мальчик явно искал возможность засветиться в прессе на фоне знаменитостей, пусть даже мёртвых, и это вызвало у женщины вполне законное чувство брезгливости. Может, Леонид прав и пора уже избавляться от нового фаворита. Правда, он ей всё ещё нравится, но ведёт себя слишком вульгарно, да и умом не блещет, скорее наоборот. А если она вернётся на сцену, такой багаж ей действительно ник чему, над этим стоит подумать. Ирма подошла к шкафу и привычным жестом потянулась за бутылкой, но тут же отдёрнула руку, вспомнив слова Зарецкого о триумфальном возвращении легенды. Легенда - это она, во всяком случае, была ею, кстати, совсем недавно. Всего четыре года назад. Была, пока был голос... Неужели всё действительно можно переиграть и начать сначала?

- Всё в порядке? Ребята на месте? - спросил Зарецкий, без стука входя в кабинет, он осуждающе посмотрел на открытую дверцу: - Ты опять? Мы ведь договорились!

- Помню, вот и воспитываю силу воли. Лёня, а у тебя действительно есть план? - голос Ирмы невольно дрогнул. Несмотря на сопротивление рассудка, надежда успела пустить корни уже довольно глубоко.

- Есть, но об этом позже, как ребята?

- Всё отлично. Ждут в "Кривозеркалье". Сейчас отнесём им телефоны, пообщаются с родственниками и отбой!

- Хорошо, - Зарецкий, облегчённо вздохнув, открыл сейф, встроенный в шкаф и достал оттуда мобильные телефоны конкурсантов, которые выдавались им лишь раз в неделю ровно на пять минут. - Я сам разнесу, если не возражаешь.

"Хочу убедиться, что с ними действительно всё в порядке" - мелькнула невысказанная мысль.

- Не возражаю, - Ирма поняла его беспокойство по-своему, - не переживай - обошлось без экстрима и травм, но интересные кадры имеются.

- Вот и замечательно, - Зарецкий устало улыбнулся женщине и вышел, унося телефоны.

На душе было неспокойно. "Это всё из-за дурацкой анонимки! Разумеется, дело в ней!" - повторял он как заученный урок, тщетно пытаясь себя успокоить, а сердце сжималось от тяжёлого тревожного предчувствия, как тогда - перед смертью Заряны.

Продюсер отнёс телефоны ребятам, убедился, что с ними, по крайней мере, на первый взгляд всё нормально и пообещал себе завтра же устроить им внеплановый медосмотр. Мысль, конечно, не первой свежести и актуальности, особенно при отравлении рицином, но ничего более перспективного в голову не пришло. Непростившая интуиция, словно издеваясь, безмолвствовала.

Да, она предупредила об опасности, но выход из положения не подсказала, что там, даже не намекнула, значит, придется искать его самому, вслепую. Он ещё не смотрел записи их приключений, комментировать было нечего, поэтому мужчина ограничился несколькими формальными фразами и откланялся. У самого выхода его остановил тихий голос Киры:

- Леонид Егорович, это правда, что Заряна умерла?

Чёрт! А вот к этому он готов не был. Совсем вылетело из головы, что походы в большой мир чреваты неконтролируемым потоком информации, от которой здесь, в доме, надёжно защищали камеры и зеркала.

- Да, это правда, - ответил он как можно спокойнее. - Я так понимаю, кто-то сегодня изучал жёлтую прессу, да Кира?

Девушка отрицательно покачала головой, она узнала новость от Ангелины и поделилась с ребятами, но сейчас это не имело значения.

- А почему вы нам ничего не сказали? - также тихо спросила она.

Леонид Егорович удивлённо вскинул бровь:

- Не понял, почему я должен был что-то говорить? Передавать информационные сводки не входит в мои обязанности. Люди, в том числе и известные, умирают фактически каждый день, и что мне теперь вам все некрологи зачитывать?

- Но ведь Заряна тоже была выпускницей "Рождения звезды"! Вашей выпускницей, - обвиняющим тоном напомнила Юлиана.

Зарецкий грустно усмехнулся:

- Вот именно - моей, вы-то здесь при чём? Что я, по-вашему, должен был сделать - притащить вас на похороны и превратить церемонию в шоу?! Уверен, фанатам и журналистам это бы очень понравилось! Особенно первым, они буквально окружили кладбище - так были уверены, что вы там всем составом появитесь.

- Но...

- Никаких "но", Олеся! Да, Заряна умерла, но жизнь продолжается и наш конкурс тоже. Постарайтесь об этом не забыть! А что вам говорить и куда приглашать - я как-нибудь сам разберусь, договорились?

Ребята молчали. Не всем слова продюсера пришлись по душе, но виду никто не подал.

- Вот и отлично! А теперь, давайте общайтесь с родными и близкими - у вас ровно пять минут.

Зарецкий повернулся к выходу, но, похоже, тема ещё не была исчерпана, его снова остановил по-детски звонкий голос Киры:

- Леонид Егорович, а почему она это сделала?

- Не выдержала бремени славы, - попытался пошутить Руслан.

- Вполне возможно, - устало кивнул продюсер, - ключевое слово - бремя. Не знаю, что вам сказать, ребята. Мне пока тоже ничего неизвестно, а раз так - закроем тему. Давайте, звоните уже и расходитесь по комнатам.

Последняя попытка уйти опять не увенчалась успехом, уже открывая дверь, он краем глаза он уловил, как вздрогнула Юлиана, включив свой телефон.

- Блин! Это ещё что за фигня?! - пробормотала она скорее озадачено, чем испугано, но теперь вздрогнул Зарецкий.

Вот оно - знакомый, едва ощутимый укол в области сердца.

- Юленька, что случилось? - он медленно обернулся, чувствуя, как холодные тиски дурного предчувствия сжимаются всё сильнее.

- Да всё нормально, Леонид Егорович, - неуверенно сказала девушка, не сводя глаз с дисплея телефона, - просто придурки какие-то шутят, глупости всякие пишут.

- Можно посмотреть? - непослушными пальцами, мужчина взял телефон и, взглянув на текст эсэмэски, замер, оглушённый собственным сердцебиением. От бессилия и отчаянья закололо в подушечках пальцев, а из помещения словно исчез весь воздух, и стало трудно дышать.

- Я СЕРАЯ ТЕНЬ ТВОЕЙ ЯРКОЙ ЗВЕЗДЫ!

Я ТЕНЬ, НЕ ИМЕВШАЯ ПРАВ НА МЕЧТЫ!

Я ПРОСТО ВОССТАВШАЯ ТЕНЬ КРАСОТЫ!

НО ТЕНЬЮ СЕГОДНЯ НАВЕК СТАНЕШЬ ТЫ! -

Презрительно фыркнув, прочитала, Юлиана. - Что это за бред?

"Это не бред - это приговор!" - тоскливо подумал Зарецкий и медленно вышел из комнаты, чтобы ровно через пять минут самым тщательным образом проверить телефоны всех конкурсантов. Точно такое же послание обнаружилось во входящих сообщениях Олеси Раневской...

- Люда, ну я ведь тебе уже всё объяснила! Я не имею права разглашать информацию, да и нечего пока разглашать! - в тысячный раз повторила Ангелина мобильнику, возмущающемуся звонким голосом подруги. - Мне очень жаль, что у тебя проблемы с работой, но помочь, правда, ничем не могу. Что? Ой, ничего не слышу, ты куда-то пропала, я перезвоню!

Вздохнув с облегчением, девушка отключила телефон и вошла в приёмную детективного агентства. Перезванивать она, разумеется, не собиралась, поскольку ничего нового сказать всё равно бы не смогла. И дело было даже не в угрозах Арбенина, его она больше не боялась. Просто имя Заряны и без того склоняли почти в каждом издании, раскладывая по полочкам столь рано оборвавшуюся жизнь и пытаясь отыскать в ней как можно больше грязи. Зачем? Почему-то вспомнилось, как Алик сравнил представителей прессы с мухами. А ведь и вправду эти насекомые тоже тяготеют к нечистотам. Из задумчивости девушку вывел недовольный голос Мая:

- Ну, и где вас носило, Ангелина Сергеевна? Только не говори, что в метро тоже пробки!

- Где Нина Костенко? Что вы с ней сделали? - вместо ответа потребовала отчёта Ангелина.

- Стоп! Так не пойдёт: вопросы здесь задаю я, где ты была целых два часа?

- Нигде, просто гуляла и думала...

- О смысле жизни? - с усмешкой уточнил Май.

- О ваших методах работы, - честно призналась помощница. - Вы можете делать что угодно, только меня в эту уголовщину впутывать не нужно!

- Раньше надо было думать. Ты сама впуталась, согласившись шпионить на благо жёлтой прессы, так что поздно пить боржоми, когда почки отвалились! - спокойно заметил Май.

Ангелина тяжело вздохнула - возразить было нечего, но один вопрос по-прежнему оставался открытым:

- Что вы сделали с Ниной, где она?

- Да всё в порядке с твоей Ниной - в обезьяннике она. Посидит до утра, глядишь поумнеет.

- Где?! В каком ещё обезьяннике?

- В обычном: не слишком чистом, не слишком уютном, сидит в компании ароматно пахнущей бомжихи. Я попросил знакомых ребят в отделении подержать её там, не оформляя.

- Зачем вы её, за что?! Она не сделала ничего плохого!

- С каких это пор попытка убийства считается благим делом? Она пыталась отравить любовника своей сестры Миронова Андрея Николаевича, помнишь такого? И отравила бы, если бы Голицын достал настоящий яд. А рвотный порошок в большом количестве вызвал у мужика лишь обострение язвенной болезни с последующим прободением.

- Подождите, я запуталась Миронов - это муж Ларисы, за которой мы следили?

- Он самый, - кивнул Май, - и таинственный возлюбленный Маши, сделавший из неё наркоманку, тоже он! Сюжетец - так себе, избитый, я бы сказал сериальный.

Ангелина поспешно отвернулась к окну. От нахлынувших чувств защипало в глазах - слишком много потрясений и разочарований за один день.

- Но ведь он жив, а Нина...за что вы её?

- За попытку убийства, - терпеливо объяснил Май, - по-твоему, это не преступление?

- А делать из людей наркоманов и калек на всю жизнь - это, по-вашему, нормально? - резко обернувшись, с вызовом спросила девушка. Синие глаза потемнели от возмущения и невысказанной боли.

- Нет, это ненормально, но я-то здесь при чём?

- При том! Почему Нину вы заперли в обезьяннике, а этому Миронову даже слова не сказали?! Разве он не такой же преступник?!

- Эй, ты чего? Это не в моей компетенции! Доказательств нет, и вообще - я не Робин Гуд, чтобы восстанавливать повсюду справедливость!

Май чертыхнулся, осознав, что фактически оправдывается перед девчонкой, этого ему только не хватало!

- Но вы и не господь бог, чтобы судить других, - немного успокоившись, напомнила Ангелина.

Арбенин шумно выдохнул:

- Я и не претендую! И вообще, по какому поводу митинг? Я ведь сказал - твою Нину не оформляли, утром её отпустят. Зато охота закончить начатое у неё, надеюсь, пропадёт. Сама ведь слышала - она настроена очень решительно.

Слышала, - нехотя согласилась Скворцова и снова отвернулась к окну. На душе было тоскливо или, как говорила Щукина, слякотно.

Май наблюдал за тем, как опускаются плечи помощницы, и хмурился, ему не нравилось её состояние - совсем не рабочее.

- Ладно, хватит философствовать, пора работать: я там, на столе пролил клей канцелярский, убери, пожалуйста.

Ангелина была слишком подавлена, чтобы возмущаться.

- Клей-то вам, зачем понадобился? - безучастно спросила она.

- Как зачем: я его нюхаю, - торжественно признался Май и скорчил такую уморительную гримасу, что Ангелина невольно улыбнулась в ответ.

- Да, совсем забыл, помнится, ты утверждала, что с Машей Голубевой фактически не знакома? Тогда откуда у неё твоя фотография?

- Моя? - не поверила Ангелина. - Вы ничего не путаете?

- Нет, Сергеевна, зрение у меня стопроцентное. Правда, ты там была не одна, а с Машей и какой-то прыщавой рыжей девицей.

- А, так это мы с девчонками на кастинге фотографировались, у меня тоже такая есть.

- На каком кастинге? - осторожно уточнил Май.

- На том, который был перед самым первым "Рождением звезды", - Ангелина без смущения выдержала насмешливый взгляд начальника. - Там я и познакомилась с Машей.

- В проект, как я понял, ты не попала, талантом не дотянула?

- Возрастом, мне тогда шестнадцать было - несовершеннолетняя.

Май, вдруг перестав усмехаться, хлопнул себя по лбу:

- Чёрт! Как я сразу не догадался, а ведь смотрел список личностей, не вошедших в последний проект, но очень близко к этому стоявших. Скворцова А. С. - это ведь ты!

- Гениальный вывод для следователя со стажем, - усмехнулась девушка, - я и что с того?

В карих глазах заплясали озорные искорки.

- Как следователь со стажем, я теперь просто обязан внести тебя в список подозреваемых. У тебя был реальный повод завидовать Заряне и не желать добра Зарецкому. Что скажешь?

- Скажу, что с клеем вам пора завязывать, - спокойно парировала Ангелина. - Пойду, уберу, пока вы убийство Кеннеди на меня не повесили.

Антон возвращался от Зарецкого мрачнее тучи. Новости были, мягко говоря, неприятными. Но больше всего детектива раздражало непробиваемое упрямство продюсера, который даже при таком раскладе не хотел сворачивать проект, а всю ответственность собирался переложить на него, Антона. Проще говоря, Зарецкий потребовал найти убийцу немедленно, в противном случае, всё случившееся в удобной для продюсера интерпретации постепенно просочится в прессу и станет достоянием гласности.

Из-за повышенного риска проект, конечно, придётся закрыть, но привлечённое к нему внимание, многократно увеличенное скандальной историей, позволит без особых потерь раскрутить уже полюбившиеся зрителям лица. И только он, Антон Холмс, на фоне всех этих событий будет выглядеть ни на что не способным папенькиным сынком, чья прежняя слава явно куплена, опять же, за деньги отца.

При мысли об этом Антон сжал руль так что, хрустнули костяшки пальцев. Нет! Этого допустить нельзя! Он с детства стремился быть первым, добиваясь всего собственными усилиями, а не с помощью влиятельных родителей, как считали многие. Другого выхода выйти из тени их славы и перестать быть безликим приложением звездной пары, у него просто не было. Упорный труд был вознаграждён - Антону удалось добиться того, чтобы его перестали воспринимать как безымянного сына "тех самых родителей". Агентство "Мистер Холмс" было полностью его детищем, если не считать финансовых вложений отца в покупку помещения. Всё остальное: безупречная репутация и доверие клиентов было исключительно его заслугой, и рисковать всем этим детектив просто не мог.

В приёмной агентства Алик и Май играли в нарды.

- Опять бездельничаете? - голос начальника не предвещал ничего хорошего.

- Никак нет, ждём дальнейших указаний, - лениво козырнул Май.

- Алик, я просил тебя найти информацию о Зарецком.

- Так я ещё вчера...

- Нет, я имел в виду сплетни в прессе, в официальных сведениях - никаких зацепок.

- Там ничего особенного, к тому же в нете далеко не полный архив изданий. Сначала писали о его романе с Ирмой, потом заявили, что Ирма предпочитает женщин, типа у неё были отношения со своей гримёршей, с которой она практически не расставалась.

- Сейчас меня интересует Зарецкий, - отмахнувшись, напомнил Антон.

- О нём упоминают только, говоря о "Рождении звезды", ну и его свадьбе с молоденькой секретаршей пресса тоже уделяла внимание в самом начале их романа - шесть лет назад, сейчас интерес остыл - образцовые семьи журналистов не интересуют. Вот и всё.

- Никаких скандалов с бывшими подопечными или конкурентами? - не поверил Антон.

- Почти, Кристина Тэнн пыталась подать на него в суд, когда Леонид Егорович переманил один из её самых удачных проектов "Антигейшу", но там всё было вполне законно и у неё ничего не вышло.

- Это всё?

- Да, говорю же - ничего интересного!

- Зато я сегодня узнал много интересного, - мрачно сообщил Антон, он огляделся по сторонам, - Ангелина ушла?

Май кивнул:

- Уборку сделала, я отпустил - поздно уже.

Антон мельком взглянул на часы и сел рядом с помощниками.

- Вот и хорошо, поговорим здесь. Зарецкий снова получил анонимку, вот она, - детектив швырнул конверт на стол. - А две его конкурсантки получили те же эсэмэски, что и Заряна перед смертью. Причём отправили их с того же самого номера, который зарегистрирован на Товкаленко. Его нужно найти.

- Проще найти телефон или сим-карту, - возразил Май. - Предлагаю проверить распечатку звонков за несколько предыдущих месяцев. Обнаружим контакты - выйдем на владельца.

- Это ж, сколько работы?! - пискнул Алик.

- Работы много, но другого выхода нет, - мрачно кивнул Антон, - Зарецкий умыл руки и дал нам сутки на поиски убийцы. Если не найдём - работы, Алик, у тебя, как впрочем, и у меня больше не будет вообще. Это понятно?

Парень испуганно закивал:

- Хорошо, я прямо сейчас начинаю.

- А сам Зарецкий ничего не предпримет? - не поверил Май. - Ведь над его подопечными всё это время будет висеть дамоклов меч и это при условии, что мы уложимся в срок.

- Мы уложимся, - отрезал Холмс, в этом он даже не сомневался. - Сам Зарецкий обязался усилить контроль за доставкой продуктов питания и дальнейшими их передвижениями. Он уже нанял специалистов, которые будут проверять химический состав всего, что попадает на стол конкурсантов. По его мнению, этого пока достаточно. Алик, почему ты ещё здесь? Немедленно приступай к работе!

- Уже иду, - парень встал, но у дверей замялся в нерешительности: - Антон Леонидович, я тут кое-что вспомнил, не знаю, имеет ли это какое-то значение. В общем, я, когда прессу прошлых лет изучал, просмотрел заодно и статейки посвящённые преследованию Ирмы маньяком-анонимщиком. Их действительно было много, но все какие-то размытые, неконкретные, нагнетающие обстановку: много паники, мало информации.

- И?

- И не в одной из них стихи полностью не приводились, пару раз мелькали две последние строчки, но целиком их не печатали нигде.

- Это точно? - сдержанно спросил Антон.

- Абсолютно, по крайней мере, за те, что были в сети - ручаюсь.

Арбенин и Холмс переглянулись.

- Алик, я тебя убью! - простонал детектив. - Что ж ты сразу не сказал? Это же всё меняет! Получается, автор либо тот же самый, либо некто посвящённый в тайну первого анонимщика. Хотя, скорее второе - слишком большой разрыв и почерк разный: первый не убивал.

- Пока рано об этом говорить, - покачал головой Май, - Алик прав, в Интернете далеко не полный архив средств массовой информации, тем более - история пятилетней давности. Возможно, где-нибудь сей литературный шедевр всё же упоминался.

Антон нахмурился, признавая правоту помощника, но перелопатить всю прессу полностью, в поисках нужной информации не представлялось возможным - сроки поджимают. Май внимательно наблюдавший за начальником, зачем-то спросил:

- О вас часто пишут в газетах, Антон Леонидович?

Холмс удивлённо посмотрел на Арбенина.

- Сам знаешь, пишут иногда и что?

- Вы собираете эту информацию?

- Я...ну...да я..., - в глазах Антона мелькнуло понимание, - ты хочешь сказать, что Ирма тоже могла их сохранить?

- Надеюсь, она так и сделала - сутками торчать в библиотеке я не собираюсь.

- И не придётся - на это времени нет, я прямо сейчас позвоню Ирме.

Детективам повезло, Ирма действительно собирала всю прессу, в которой упоминалось её имя. Уже через полчаса Май разложил перед собой восемь толстых фотоальбомов с заботливо и аккуратно вклеенными в них газетными вырезками. В комплект входили и три огромных папки, в которых эти вырезки были сложены уже беспорядочно - видно у Ирмы больше не было желания сохранить их для потомков в образцовом порядке.

Посмотрев на всю эту библиотеку, Арбенин приуныл: ему совсем не улыбалось просидеть до утра, разгребая кучу чужой славы - свои дела имелись. Что же делать? С сомнением, покосившись на часы, Май всё же набрал номер Ангелины и через минуту услышал её сонный голос:

- Что случилось?

- Я соскучился.

- А я - нет, вы на часы смотрели?

- Только что. Не вредничай, есть работа, давай я за тобой заеду и...

- Уже два часа ночи, - сонно напомнила Ангелина, - если вы сейчас меня увезёте, утром нам придётся пожениться. У моих родственников далеко не демократичные взгляды на отношения полов.

- Не придётся, ты ведь не согласишься.

- Боюсь, моим мнением, как обычно, не поинтересуются...

- Как обычно? То есть, у тебя там полная диктатура предков?

- Можно и так сказать, - согласилась Ангелина и неизвестно зачем добавила: - Вы правы - я абсолютно не подготовлена к реальной жизни. Только как я к ней подготовлюсь, если мне шага не дают ступить самостоятельно? Отец хотел, чтобы я поступила в Медакадемию, а я пошла в музыкалку, так он до сих пор со мной не разговаривает. Почему-то за самостоятельность мне приходится очень дорого платить.

- Какой отец? - удивился Арбенин. - Я лично проверял твои родственные связи на предмет заинтересованных в утечке информации лиц - никакого отца там не было.

- А его даже в свидетельстве о рождении нет! - горько вздохнула Ангелина. - Он военный, занимается чем-то секретным. Говорит, сделал это в целях конспирации, чтобы враги отечества, желающие ему насолить, не знали о моём существовании. Только мне кажется - я ему просто не нужна.

В голосе девушки прозвучала вселенская грусть. Май невольно представил, как она сидит сейчас в постели, до конца не проснувшаяся, растрёпанная, несчастная, прижимается щекой к телефону, сонно бормочет признания, о которых утром пожалеет, и ему вдруг очень захотелось оказаться рядом. Обнять, уткнуться лицом в её длинные волосы, смахнуть губами набежавшие слезинки, обвести пальцем контур нежных губ, а потом... Чёрт! Этого ещё не хватало! А ведь он был уверен, что после истории с Анитой получил вечную прививку от всех этих романтических бредней!

- Ладно, спи дальше, сам справлюсь! - почти грубо бросил Май и, не прощаясь, положил трубку.

Отгоняя опасные мысли, он с головой погрузился в работу и через несколько часов выяснил - полный вариант рокового четверостишья не упоминался нигде.

Рано утром Ангелина обнаружила в приёмной агентства полусонного Алика, который немигающим воспаленным взглядом смотрел на монитор и ритмично щёлкал мышкой, не замечая ничего вокруг.

- Доброе утро, - осторожно поздоровалась девушка.

- Привет, - машинально кивнул парень, не отвлекаясь от своего занятия. Ангелина даже не была уверена, что он её узнал.

Она вздохнула, достала из подсобки пылесос и, решив не беспокоить, Алика, скрылась в кабинете помощников. Но и это помещение, несмотря на ранний час, не пустовало. За столом, на ворохе газет и альбомов мирно спал Арбенин. Ангелина вспомнила его поздний звонок с предложением потрудиться сверхурочно и поняла, что они с Белкиным работали всю ночь.

Арбенин, услышав тихий шорох, приоткрыл один глаз, но, увидев помощницу, предпочёл притвориться спящим. Общаться с ней не хотелось - слишком свежи были в памяти те непростительно-глупые мысли об объятиях и прочих телячьих нежностях. Ангелина вскоре вышла, и Май вздохнул с облегчением, но когда через пару минут за дверью опять послышались её шаги он, мысленно чертыхнувшись, снова плюхнулся лицом в газеты. Это все от недостатка близкого общения с женщинами - решил мужчина, пообещав себе в ближайшее время навестить Эллу.

Ангелина между тем подошла к его столу и, помедлив несколько секунд, вышла из кабинета. Открыв глаза, Май увидел стоящую перед ним кружку с ароматным горячим кофе.

- Кто-нибудь понимает, что происходит? - озвучил Руслан общий вопрос, когда после урока вокала ребята собрались в общем зале.

- Ты о медосмотре? По-моему, ничего особенного, - передёрнула плечами Олеся и усмехнулась: - просто Леонид Егорович свиного гриппа боится.

- А экзамен? - Руслан покосился в сторону зеркал, за которыми прятались вездесущие камеры. - Обычно он не рассказывал сценарий заранее, да и как-то всё слишком просто, вам не показалось? Десять приглашённых звёзд, десять разных песен, мы готовим все сразу, а в эфире тянем жребий кому с кем петь - это было известно ещё неделю назад! И совсем ничего нового!

- Не забывай, мы ещё свои песни поём, - напомнила Таня Антонова.

- Ну и что, мы их уже больше недели готовим, - не унимался Руслан, - вам не кажется, что здесь какой-то подвох?

- Точно, как тогда с переходом! Готовились к одному, а получили совсем другое, - мрачно согласилась Юлиана.

Посовещавшись, ребята решили, что вздыхать с облегчением слишком рано - от Зарецкого можно ожидать чего угодно.

Им и в голову не могло прийти, что продюсеру сейчас совсем не до импровизаций: в глубине души он уже почти готов был закрыть проект. На Антона он не слишком надеялся и теперь старался просчитать наиболее выигрышный и наименее безболезненный выход из сложившейся ситуации. Главное, чтобы все конкурсанты остались живы, пиар на крови ему не нужен, к тому же с одной из девушек он связывал далеко идущие планы. Творческие, разумеется.

- Я пытался поговорить с Ирмой на интересующую нас тему, но она ничего нового не сказала и вообще отвечала очень неохотно. Похоже, эта тема до сих пор причиняет ей боль, - поделился Антон результатами беседы.

- С чего бы это? - зевнул Арбенин. - Ей всего лишь стихи присылали, а не уши и пальцы, как Заряне.

- За тот период она сменила много телефонных номеров, даже несколько раз переезжала, но стихи продолжали приходить. Думаю, её подкосило именно чувство полной незащищённости и невозможности скрыться от преследования. Она женщина, к тому же творческая натура....

- Значит, автор анонимок след ни разу не потерял? Напрашивается вполне логичный вывод - это кто-то из "свиты королевы".

- Не исключено, - вздохнул Антон, - я думал об этом и навёл некоторые справки по поводу этой самой свиты. К счастью для нас, она была немногочисленной. Друзей, кроме Зарецкого, у Ирмы нет - зависть и дружба понятия несовместимые. Любовника на тот момент тоже не имелось.

- Алик что-то упоминал о романе с гримёршей, было такое? - скорее из любопытства, чем из профессионального интереса поинтересовался Май.

Антон бросил в его сторону возмущённый взгляд:

- И как, по-твоему, я должен был её об этом спросить? Да она бы просто выставила меня за дверь! А гримёрша действительно была при ней без малого двадцать лет, Ирма её везде за собой таскала - говорит, никому другому заботу о своей внешности доверить просто не могла.

- А потом?

- Что потом? А ты о гримёрше - она умерла несколько лет назад. Что-то связанное с онкологией. Ещё к свите можно отнести костюмершу Варвару Леонидову - работала как раз в интересующий нас отрезок времени, ну и музыкантов, с которыми наша королева гастролировала. Состав менялся лишь однажды и, кстати, в обновлённом варианте клавишником был бывший муж Ирмы Андрей Пичужкин.

- Пичужкин, не слышал о таком.

- О нём никто не слышал, - пренебрежительно отмахнулся Антон. - Как музыкант он из себя ничего особенного не представлял, хотя и был уверен в обратном. А прессу интересовал лишь в качестве мужа певицы, собственно, на этой почве они лет десять назад и расстались.

- Я серая тень твоей яркой звезды - а что, вполне исчерпывающая характеристика отношений обычного серенького такого музыкантика и королевы сцены.

- Вот и я о том же, нужно проверить всех музыкантов, вот список. Если орудует тоже автор...

- Если орудует тот же автор, почему он оставил в покое Ирму и переключился на подопечных Зарецкого?

Антон пожал плечами:

- Не знаю, но вообще-то, Ирма тоже его подопечная...

В кабинет без стука ворвался бледный взволнованный Алик.

- Нашёл! Нашёл! - закричал он, потрясая какими-то бумагами. - Два месяца назад с этой сим-карты несколько раз звонили на один и тот же номер. Общее время разговоров - больше двадцати минут.

- Отлично! - обрадовался Холмс. - Уже кое-что! Скорее узнай, чей это номер.

- Уже узнал, - Алик замялся и почему-то тяжело вздохнул, - он зарегистрирован на имя Леонида Егоровича Зарецкого.

Немедленно призванный к ответу продюсер, проявил философское спокойствие, заметив:

- Да, похоже, звонили именно мне, но номера я не запоминаю, и этот мне ни о чём не говорит.

- Но вы довольно долго общались с его владельцем, - сдержанно напомнил Холмс, внимательно наблюдая за своим клиентом.

Зарецкий не изменился в лице, лишь немного погрустнел и снова погрузился в изучение предъявленной распечатки.

- Я этого не отрицаю. Знали бы вы, сколько раз в сутки звонят мои телефоны.

- Но вы ведь не разговариваете подолгу с незнакомыми людьми, - теряя терпение, возразил детектив.

Зарецкий снова задумался, потом, щёлкнув пальцами, выудил из ящика стола массивный серый ежедневник:

- Лет десять назад я потерял телефон с очень важными контактами, которые больше нигде не сохранил, и с тех пор записываю номера всех, с кем мне хоть раз приходилось общаться. Возможно, и этот здесь имеется.

- Очень на это надеюсь! - вздохнул Холмс, погружаясь в работу. Сличать такую уйму номеров - удовольствие на полдня, жаль, если драгоценное время будет потеряно впустую.

Но детективу повезло: искомый номер нашёлся уже на третьей странице, вот только имя владельца, точнее владелицы повергло мужчину в состояние лёгкого ступора.

- Что, нашли? - заинтересовался продюсер, заметив странную реакцию Холмса.

- Вроде нашёл, - медленно протянул тот, - проверьте сами ещё раз, может, я ошибаюсь?

Леонид Егорович заглянул ему через плечо, сличил цифры и тоже уставился на них в немом изумлении.

- А что это значит? - удивлённо пробормотал он.

Холмс вздохнул, закрывая ежедневник:

- Это значит, что роковые эсэмэски со стихами, Заряне и вашим конкурсанткам были отправлены с телефонного номера небезызвестной нам певицы Ирмы...

Алик сверился по компьютеру с базами данных, покопался в других, имеющихся у него, опытного хакера, каналах информации и подозвал продолжающего зевать Мая.

- По поводу свиты: в Москве остались только трое. Андрей Пичужкин несколько лет назад женился на весьма состоятельной американке - вдове миллионера и сейчас обитает в Майами. Клавишник и бас-гитарист погибли в той самой нашумевшей автокатастрофе, в которой пострадала Ирма. Она успела выскочить за секунду до взрыва, но получила неглубокие ожоги лица и дыхательных путей. Благодаря пластической хирургии, внешность удалось восстановить довольно быстро, а вот голос она потеряла навсегда.

- Это я и раньше слышал, кто из музыкантов сейчас в столице?

- Гитарист Максим Басовский, он играет теперь в группе "Турбулентность", судя по графику на их сайте, ребята только вчера вернулись из гастрольного тура по малым городам России.

- По малым? А в больших они не пользуются популярностью? - снова зевнул Май.

- У них музыка на любителя - тяжёлый рок в бардовском стиле. Звукорежиссер Тимур Аверченко и костюмер Варвара Леонидова тоже проживают в Москве. Вот тебе адреса, пароли, явки - действуй!

Арбенин поморщился, изучив список:

- Разумеется, все живут в разных концах столицы!

- Разумеется, но ты на адреса не смотри, они же все люди работающие - дома не сидят, созвонись сначала.

- Не учи учёного! Ладно, спасибо.

Май направился в приёмную раздумывая, стоит ли брать с собой Ангелину. С одной стороны, помощь может понадобиться в любую минуту, с другой... Он открыл дверь и услышал, как девушка разговаривает с кем-то по телефону.

- Нет, Гоша, извини сегодня, наверное, не получится - работаю допоздна. Нет, не дома, на работу устроилась, просто сказать не успела - мы ведь давно не виделись. Да, я понимаю, что ты теперь не скоро вырвешься, ладно, давай я попробую отпроситься, а потом тебе перезвоню.

Она обернулась и поспешно спрятала телефон в складках элегантного синего платья.

- Привет и спасибо за кофе, - невозмутимо улыбнулся Арбенин.

Ангелина смутилась и зачем-то солгала:

- Не понимаю о чём речь, кофе вам Алик принёс, наверное...

- Ах, Алик, ну значит ему спасибо, - усмехнулся Май, - ладно, красавица, поехали, поработаем.

- Хорошо, а можно мне сегодня пораньше уйти?

- Зачем? - бесстрастно спросил Май, хотя прекрасно знал ответ: она собиралась встретиться с каким-то Гошей.

Арбенин понятия не имел кто он такой, но почему-то этот Гоша ему уже заочно не нравился.

- Ну... какая разница, дело есть.

- Какое дело? - настойчиво повторил начальник, Ангелину эта настойчивость неприятно удивила.

- С другом хочу встретиться.

- С другом? - насмешливо уточнил Арбенин. - Это теперь так называется? Извини, сегодня не получится, в воскресенье встретитесь.

- Но он не может в воскресенье! Гоша учится в Высшем военном, сегодня у него увольнение, а следующее - только через неделю!

- Вот через неделю и встретитесь! - холодно отрезал Арбенин, он уже просто не мог слышать об этом Гоше. - Клиент поставил жёсткие условия: мы должны закрыть дело до воскресенья, поэтому работаем без перерывов на любовные свидания!

Ангелина возмущённо вспыхнула:

- При чём здесь любовные свидания?! Гоша мне просто друг!

Май красноречиво скривился, давая понять, что он думает о дружбе между мужчиной и женщиной.

- Тем более, не вижу повода сокрушаться, друг - не любовник - подождёт, собирайся, поехали!

Ангелина не стала препираться, только вздохнула и послушно вышла в коридор, захватив сумочку. Май спустился следом, недовольно проворчав:

- И не надо на меня дуться, дело - прежде всего! Мне, вон даже по ночам работать приходиться.

- Я не дуюсь, - Ангелина ответила спокойным ясным взглядом, - нельзя так нельзя. Мне сейчас деньги нужно зарабатывать, а с Гошей мы ещё не раз встретимся.

Май недоверчиво покосился в её сторону:

- Он что, правда, только друг?

- Да, мы знакомы с детства, можно сказать, в одной песочнице выросли.

- Понятно, - протянул Арбенин.

На душе стало немного спокойнее, но неизвестно откуда взявшийся Гоша продолжал необъяснимо и упорно раздражать.

Ознакомившись с последней информацией, Ирма долго пила воду, щедро приправленную какими-то успокаивающими каплями. Захлёбывалась, откашливалась и снова начинала жадно опустошать очередной стакан. Её обычно бледное лицо сейчас покрывали асимметричные алые пятна. Антон терпеливо наблюдал за женщиной, пытаясь понять, настоящие ли это эмоции или актёрская игра, приёмами которой певица владела в совершенстве. Прошло несколько минут, прежде чем она взяла себя в руки и смогла адекватно реагировать на вопросы, но для начала тихо и как-то апатично уточнила:

- Всё что вы мне сейчас рассказали - правда?

Мужчины синхронно кивнули.

- Значит, эта мразь посылала вот эту гадость с моего телефона?!

- С номера, которым вы раньше пользовались, - дипломатично уточнил Антон, - кстати, откуда он у вас? Хозяином числится некий Товкаленко Виктор Петрович?

Ирма изо всех сил сжала виски холодными ладонями, пытаясь унять внезапную пульсирующую боль и сосредоточиться на разговоре. Получилось не очень.

- Я попросила свою домработницу, купить сим-карту на её имя, чтобы не светиться в базе данных. Все эти звонки от неизвестных, но настойчивых поклонников.... Но у неё паспорт был на восстановлении - потеряла, вот и купила на имя какого-то родственника, я подробностей не уточняла.

- Как давно вы этим номером не пользуетесь?

- Пару месяцев кажется. Я потеряла телефон вместе с этой симкой, купила новую, а потом и пропажа нашлась. Но, поскольку все контакты я уже перевела на новый номер, старым пользоваться перестала.

- Сим-карту выбросили?

- Что? А, нет. Она у меня так и валялась то в кошельке, то в визитнице, постоянно выпадая в самый неподходящий момент, - женщина нахмурилась, пытаясь поймать какое-то ускользающее воспоминание. - А ведь в тот вечер она тоже выпала!

- В какой вечер? - насторожился детектив.

- На зачётном концерте, в прошлую пятницу, в гримёрке. После концерта, я зашла привести себя в порядок, переодеться. Полезла за чем-то в сумочку, не помню, за чем именно. Она выпала, но я торопилась и не стала её подбирать, а потом и вовсе забыла.

- Кто ещё кроме вас находился в гримерной?

Ирма бросила на детектива удивлённый взгляд:

- Никого, это моё личное помещение. Приглашённые звёзды у нас гримируются в специально отведённых местах, конкурсанты тоже.

Антон продолжал задавать вопросы, преувеличено спокойным тоном, хотя сам, чувствуя, что напал на след, был напряжён до предела.

- Это ваше личное помещение запирается?

- Нет, а зачем? - снова удивилась певица. - То есть ключи, конечно, имеются, но я ими редко пользуюсь - не вижу смысла. У нас везде камеры и охрана, да и вообще никогда ничего не пропадало.

- Понятно, значит, гримёрная была не заперта. Кто угодно мог туда войти и подобрать сим-карту.

До сих пор Зарецкий слушал не вмешиваясь, но здесь не выдержал:

- Ничего это не значит! Её могла подобрать уборщица!

Он набрал номер по внутреннему телефону и потребовал немедленно вызвать в кабинет интересующую его техслужащую.

- Леонид Егорович, успокойтесь, - мягко сказал Антон, - зачем отрывать человека от работы, сами говорите: у вас везде камеры, вот с них давайте и начнём.

- Ничего не выйдёт, - помрачнела Ирма, - в грим-уборных для руководства и приглашённых звёзд камер нет, наблюдение ведётся только в помещениях конкурсантов.

- Зато они есть в коридорах, - вмешался Зарецкий, - Антон, идёмте в комнату охраны, там всё посмотрим.

- А я? - робко спросила Ирма.

- А ты, дорогая, лучше побудь пока здесь. Если мы сейчас ввалимся туда всей толпой и начнём сеять панику....

Договорить ему помешал негромкий стук в дверь, вслед за которым в кабинет неуверенно протиснулась невысокая худенькая женщина лет сорока. Она оказалась той самой уборщицей, дежурившей восьмого мая на втором этаже. Испуганно спросила, в чём провинилась и жалобно запричитала, рассказывая, как безупречно трудиться в своей незавидной должности уже целых три года. Мужчины растерянно переглянулись, не зная как ненавязчиво задать интересующий вопрос. Положение спасла Ирма. Она уже взяла себя в руки и спокойным будничным тоном сказала:

- Успокойтесь, милая, у нас к вам нет никаких претензий. Просто в прошлую пятницу я выронила в своей грим-уборной сим-карту с важными номерами, вот и подумала, что вы могли её найти.

Женщина, облегчённо вздохнув, клятвенно заверила присутствующих, что ничего подобного в помещении не находила, на том и расстались. В кабинете повисла тяжёлая гнетущая тишина, так тихо обычно бывает только перед очень сильной бурей. Первой не выдержала Ирма:

- Лёня, а что это значит? - спросила она звенящим от напряжения голосом.

- Ничего это не значит! - холодно отрезал Зарецкий. - Почему ты так уверена, что потеряла эту чёртову симку именно в пятницу и именно в гримёрке? Может быть, это произошло в другом месте?

- Я что, по-твоему, ненормальная! С памятью у меня пока всё в порядке! Всё было, так как я сказала! - завелась певица, но вдруг, вздрогнув как от удара, поникла и прошептала: - Получается, это кто-то из наших! Лёня, этот человек был там в тот вечер, смотрел нам в глаза и...

- Давайте воздержимся от выводов до просмотра видеозаписи, - дипломатично предложил Антон.

Зарецкий мрачно кивнул и жестом предложил следовать за ним. Когда мужчины скрылись за дверью, Ирма подошла к шкафу и, достав свой "джентльменский набор", до краёв наполнила гранёный стакан коньяком. Мечты о звёздном будущём её больше не останавливали - призраки прошлого оказались сильнее...

- Вот этот самый коридор, - инструктировал Леонид Егорович, демонстрируя искомую запись, - здесь прекрасно видно кто, когда и в какую сторону шёл.

Антон, нахмурившись, изучал видео: коридор не упирался прямо в грим-уборную, он заканчивался высокой изящной аркой, за которой начиналась интимная полутьма, скрывающая всех, кто в неё погружался.

- Гримёрку здесь не видно, - грустно констатировал детектив. - Рядом с ней есть другие помещения?

- Нет, только балкон, Ирма обычно выходит туда покурить.

- И не только она, похоже. Туда за вечер хоть раз вышел каждый присутствующий на фуршете! - вздохнул Антон, просмотрев запись до конца.

Желающих погрузиться в интимный полумрак действительно было много, и любой из них мог пойти как на балкон, так и в грим-уборную.

- Похоже на то, - грустно кивнул Зарецкий, - но мэтров эстрады, я думаю, можно вычеркнуть, моих конкурсантов тоже...

- И кто же тогда останется, - усмехнулся Антон. - Никто другой здесь не проходил, вот смотрите сами - сплошные звёзды и звёздочки. Ваших конкурсантов только человек десять проскочило, а это кто? Ба, знакомые всё лица!

Детектив заметно оживился, узнав среди входящих в помещение Х Кристину Тэнн, заинтересовавшую его ещё в самом начале расследования. По его подсчётам она уже вернулась в Москву, а значит, их встреча должна состояться как можно скорее.

С Тимуром Аверченко и Максимом Басовским Арбенину удалось встретиться без проблем. Проблемы возникли во время беседы, причём в обоих случаях идентичные. Проще говоря, на все вопросы мужчины реагировали одинаково. Узнав, что речь пойдёт об Ирме они почему-то сильно разволновались и впали в состояние легкого ступора, а когда выяснилось, что нужно вспомнить лишь подробности инцидента с анонимными письмами, испытали явное облегчение и принялись горячо уверять, что ничегошеньки не знают.

Оставалось надеяться, что Варвара Леонидова окажется более адекватной и разговорчивой особой. К сожалению, её домашний номер не отвечал, и ехать по указанному Аликом адресу пришлось наугад.

Женщина обитала в тесной однокомнатной квартире старенькой блочной восьмиэтажки.

- Похоже, костюмерам в шоу-бизнесе платят слабовато! - резюмировал Май, осмотрев грязные стены подъезда, щедро украшенные непристойными надписями и лифт с табличкой "не работает". - Надеюсь, певицы получают больше, а то тебе долго ещё с тётушкой жить придётся!

Он подмигнул недовольной девушке и решительно нажал звонок второй квартиры. Звонить пришлось долго. Через пять минут дверь, наконец, открыла пожилая, но моложавая женщина с ревущим полугодовалым малышом на руках: ни дать, ни взять мадонна на пенсии.

- Вы разбудили Петю! - заявила она без предисловий, тоном судьи выносящего обвинительный приговор.

Ангелина сразу же почувствовала себя виноватой и смущённо пробормотала:

- Извините, пожалуйста, мы не хотели.

Тут в глубине квартиры раздался дублирующий детский рёв.

- И Васю тоже! - закатив глаза, обречённо вздохнула "мадонна".

- Простите, ради бога! Нужно было заранее договориться о встрече, - повинился Май, - но ваш городской телефон не отвечал...

- Его Петя вчера разбил, - будничным тоном сообщила женщина, словно речь шла о чём-то привычном и естественном. - А вы кто, молодые люди, пресса, милиция? Вроде ни на тех, ни на других не похожи?

- Мы скорее где-то посередине, - Май предъявил удостоверение частного детектива, - просто ответьте на несколько вопросов, если вас это не затруднит.

- Вы не совсем вовремя, ну проходите, - Варвара Леонидовна нехотя открыла дверь и бегом метнулась к Васе.

Младенец лежал в кроватке, побагровев от праведного гнева, который выражал громким рёвом и изо всех сил дрыгал ножками, перепачканными подозрительной коричневой субстанцией.

- О, господи, его снова пронесло! - с тяжёлым вздохом заключила женщина. - Подержите! - она решительно сунула повизгивающего от обиды Петю растерявшейся Ангелине, и умчалась с перепачканным Васей в ванную.

Девушка, не имеющая даже малейшего опыта общения с грудными детьми, держала его в вытянутых руках и понятия не имела, что делать дальше, а малыш продолжал реветь всё громче, чем ещё больше пугал свою невольную няньку. Зато Арбенина эта картина явно забавляла.

- Скворцова, расслабься, он же не кусается - зубов ещё нет!

- А что с ним делать? - испуганно прошептала девушка.

Она попыталась прижать ребёнка к себе, но он стал кричать ещё громче. Ангелина попробовала его покачать, эффект был положительным, но не долгим.

- Да, дорогая, ты не Мери Поппинс! - с усмешкой констатировал Май. - Ты, скорее, Фрекен Бок!

Он лениво подобрал с пола разноцветную погремушку и помахал у Пети перед носом, тот сразу перестал реветь, переключившись на возникшую в поле зрения игрушку. Тут прибежала Варвара Леонидовна с чистым, но продолжающим капризничать Васей, она быстро переодела малыша и сообщила:

- Они голодные, вот и нервничают, поэтому общаться нам сейчас не дадут. Пойду, разогрею смесь, а вы посидите с ними ещё немножко.

Она, словно куклу, сунула Васю мгновенно побледневшему Маю и скрылась на кухне.

- Вот, блин! - негромко выругался мужчина, мрачно разглядывая снова залившегося рёвом мальчика. - Только не вздумай повторить то, что ты уже сделал в кроватке! - сурово предупредил он и, отыскав взглядом соску, решительно сунул её в пухлые губки малыша. Тот мгновенно затих, только продолжал изредка трепыхаться.

- Похоже, вы нашли своё настоящее призвание, Мери Поппинс и Фрекен Бок отдыхают, лопаясь от зависти! - насмешливо протянула Ангелина.

Она кружила с Петей по комнате в темпе вальса, и малышу это очень нравилось, он даже начал улыбаться своей очаровательной беззубой улыбкой.

Май одарил девушку тяжёлым взглядом, но промолчал. Вернувшаяся с бутылочками пожилая "мадонна", забрала у вздохнувшего с облегчением Арбенина Васю и принялась его кормить. Кормление старшего внука она доверила Ангелине.

- Но я не умею, - смущённо пробормотала девушка.

- Надо же когда-то учиться. В жизни это может понадобиться, особенно когда свои детки появятся, - наставительно причитала женщина, вгоняя Ангелину в краску. - Здесь нет ничего сложного, просто держи бутылочку правильно, чтобы малыш не заглатывал воздух. Вот так, а вы, молодой человек можете пока задавать вопросы. У вас есть десять минут, прежде чем они наедятся и снова потребуют внимания.

- Хорошо, постараюсь уложиться. Меня интересует период, когда вы работали в коллективе Ирмы.

- И что же там такого интересного? - пожала плечами Варвара Леонидовна. - Работа как работа, да и длился этот период меньше года.

- А что так? Отношения с коллективом не сложились?

- Коллектив тут не при чём. Просто сын у меня сильно заболел - ухаживать нужно было, вот я и ушла. Никогда не понимала людей, которые ради карьеры и денег способны рисковать здоровьем своих детей. Вот Раиса, например, сколько раз я ей говорила....

- Раиса - это кто? - не слишком вежливо перебил Май, опасаясь, что разговор, уходит в сторону от интересующей его темы.

- Раиса Миткалёва - постоянный гримёр-стилист Ирмы. Я сама слышала, как она отпрашивалась у той навестить заболевшего ребёнка, но Ирма не отпустила - предстояли важные гастроли. Я бы на месте Раисы уволилась, а она осталась и работала, как ни в чём не бывало. О дочке больше не вспоминала, словно её и не было. Даже на школьном выпускном не была - улетела с Ирмой куда-то за границу.

- А с кем жила девочка? - невольно спросила расчувствовавшаяся Ангелина.

- Не знаю, кажется, с бабушкой где-то в Подмосковье - что-то такое слышала. Рая не любила об этом говорить, наверное, чувствовала себя виноватой.

- Какие отношения были у них с Ирмой? - спросил Май.

- Я бы не сказала, что слишком тёплые - нормальные ровные отношения, но женщины вроде как зависели друг от друга и это понятно: столько лет проработали вместе.

- А что вы можете сказать о других членах коллектива, как у них складывались отношения между собой?

Варвара Леонидовна задумалась, глядя в окно, словно в своё недавнее прошлое:

- Помню, я долго привыкала. Чувствовала себя чужеродным винтиком в едином отлаженном механизме, где все прочно взаимосвязано. И дело было не только в многолетней сработанности, их объединяло что-то ещё, что-то чему я так и не нашла ни названия ни объяснения.

- Вы работали с ними, когда Ирма стала получать анонимные письма и эсэмэски с угрозами?

Женщина снова пожала плечами:

- Было такое. Помню, Ирма очень нервничала, всех вокруг подозревала. Даже нас, свой коллектив, заставила однажды предъявить телефоны и очень дотошно проверила.

- У неё были основания подозревать кто-то из коллектива? - как бы между прочим поинтересовался помощник детектива.

- Если и были, мне о них неизвестно, - совершенно искренне призналась женщина. - По-моему, ни у кого из музыкантов не было повода желать Ирме зла. Она даже с бывшим мужем прекрасно ладила, помню, помогала ему выбрать духи для любовницы.

- А как же Раиса, - напомнил Май, - по вашим словам, Ирма не отпускала её даже к ребёнку.

- Я как-то слышала её разговор с Зарецким, - помедлив, призналась Варвара Леонидова, - из которого узнала некоторые подробности биографии нашей гримёрши. Оказывается, раньше она была обычной парикмахершей, каких миллионы, едва концы с концами сводила. Муж бросил за пару месяцев до родов и никогда ничем не помогал. Так что Ирма её, можно сказать, из грязи вытащила и дала возможность достойно обеспечить девочку. Вряд ли это повод для неблагодарности.

- Достойно обеспечить, - Май с сомнением огляделся по сторонам, - она зарабатывала больше вас?

Костюмерша удивлённо огляделась по сторонам и весело засмеялась:

- А, вы имеете в виду мою не слишком шикарную обстановку? Да много ли мне одной нужно? Зато детям я помогла в люди выйти, сыну - квартиру купить, хоть и в кредит, но всё же! Дочку замуж по всем правилам выдала, приданным обеспечила. Теперь вот с внуками сижу, хотя на работу до сих пор зовут, я ведь была хорошим специалистом. Раиса, конечно, лучше меня зарабатывала, только деньги ей счастья не добавили - умерла совсем молодой.

- Ну, рак это такое дело - ему все возрасты покорны, - философски заметил Май.

- Она просто испугалась, - осуждающе возразила женщина. - С таким диагнозом можно было прожить ещё несколько лет, но она не захотела мучиться - по-своему сделала! Не побоялась грех на душу взять.

Май и Ангелина переглянулись.

- Что вы имеете в виду, Варвара Леонидовна, разве она не сама умерла? - осторожно спросил Арбенин.

- Нет, конечно! Я слышала - она что-то с собой сделала. Так, Петенька уже покушал, да и Васенька заканчивает. А теперь, деточка, подержи его вот так, столбиком, чтобы не срыгнул.

Ангелина послушно поставила сыто и сонно зевающего малыша в нужную позу, получилось неплохо.

- Варвара Михайловна, а что именно она с собой сделала, вы случайно не слышали? - с напускным безразличием поинтересовался Май, женщина бросила в его сторону удивлённый взгляд:

- Точно не знаю, кажется, отравилась чем-то...

Антону пришлось долго упрашивать леди Тэнн назначить ему аудиенцию. Женщина уверяла, что она устала и нуждается в отдыхе, а незваные гости, задающие неприятные вопросы этому отнюдь не способствуют. Лишь когда к переговорам подключился Зарецкий, Кристина позволила себя уговорить, но ясно дала понять, что делает продюсеру огромное одолжение, которое в скором времени потребует компенсировать с процентами.

Антону эта капризная прима не понравилась уже заочно, а когда пришлось потерять целый час, пробираясь сквозь пробки к её шикарному загородному дому, антипатия стала ещё острее. Хозяйка особняка его, разумеется, не встретила, зато дверь открыл настоящий дворецкий в ливрее и с бакенбардами. Он, молча, отвесил детективу поклон, чем здорово его позабавил. Впрочем, Антону, бывавшему во многих богатых домах, приходилось видеть и не такое.

Один знакомый его родителей в своём жилище, отделанном в стиле старинного королевского замка, ходил только в одежде вельмож восемнадцатого века. Даже жену и тёщу нарядил в соответствующие платья с корсетами, кринолином, воланами и дамы, стиснув зубы, вынуждены были ему потакать, поскольку другого источника дохода, позволяющего вести красивую жизнь не имели.

Молчаливый дворецкий повёл детектива через огромную светлую гостиную, где на низкой тахте, за кальяном в виде шапки Мономаха восседал долговязый прыщавый парнишка лет восемнадцати. Он посмотрел на Антона мутными голубыми глазами и, не сказав ни слова в знак приветствия, вернулся к своему увлекательному занятию. Детектив, перед поездкой наскоро изучивший биографию леди Тэнн решил, что невоспитанный тип, скорее всего, её старший сын Владлен. Имелся ещё муж - известный, преуспевающий бизнесмен и младший сын Аркадий.

Кристину он нашёл на втором этаже. Женщина, стояла в проёме открытой двери и что-то внимательно разглядывала.

- Неплохо, - констатировала она и, нажав кнопку пульта, спровоцировавшего автоматическое опускание двери, обернулась на звук приближающихся шагов.

- Кристина Марковна, добрый день, - Антон подошёл и церемонно поцеловал протянутую руку женщины.

Она удивлённо вскинула брови, а потом довольно улыбнулась:

- Так вы и есть тот самый знаменитый детектив? Красавчик! Это радует: я совершенно не могу общаться с некрасивыми людьми!

Антон не сразу нашел, что ответить на столь грубый комплимент.

- Ну не такой уж знаменитый, во всяком случае, до вас мне далеко, как по популярности, так и по красоте.

В чёрных глазах Кристины заплясали озорные огоньки:

- И льстить умеете! Наверное, преступницы вам все свои тайны просто так, за красивые глаза рассказывают, поэтому вы так хорошо работаете.

- Увы, мне чаще приходится общаться с мужчинами, настроенными далеко не романтично, - усмехнулся Антон. - Извините за внеплановое вторжение, постараюсь не отнимать у вас много времени.

- Постарайтесь, - кивнула Кристина, - у моего младшего сына завтра день рождения, а у меня кроме подарка ещё ничего не готово. Кстати, не хотите на него взглянуть, я имею в виду подарок?

- Боюсь, я не разбираюсь в игрушках, - засомневался Антон.

- Это не игрушка, это аквариум, - насмешливо возразила женщина.

Она снова нажала кнопку, дверь послушно поползла вверх.

Детектив, скрывая недовольство, заглянул внутрь и, не сдержавшись, присвистнул от удивления, чем привёл бы в ужас мать, помешанную на дворянском этикете. Но удивление было вполне обоснованным: пол, потолок и даже стены в комнате были сделаны из тонкого подсвеченного стекла, за которым, среди водорослей, кораллов и импровизированных гротов сновали рыбки самых разных цветов и размеров. Любой вошедший в комнату, словно погружался на дно океана, во всяком случае, у Антона возникло именно такое ощущение.

- Поразительно! - выдохнул он. - Знаете, я многое повидал: и водопады в эркерах, и зимние сады прямо в гостиной, но такого не встречал. Как вам это удалось? Такое впечатление, что потолка и стен нет вообще, но как стекло может выдержать...

- Тайна архитектора, - улыбнулась польщённая Кристина, - разумеется, и стены и потолок имеются, но всё выглядит так, как будто их нет, правда?

- Правда, уверен ваш сын будет в восторге.

- Надеюсь, он уже давно рыбок просит. Ладно, идёмте, пообщаемся. Так что вас интересует? - Кристина привела Антона в гостиную расположенную на втором этаже, видимо, решив не нарушать уединение Владлена, расположившегося на первом.

- Помните, историю, когда Ирма получала письма и эсэмэски со стихотворными угрозами?

Женщина скривилась, словно от зубной боли:

- Ещё бы не помнить, ведь эта истеричка пыталась сделать из меня козла отпущения! На каждом углу кричала, что это я ей те пасквили посылала.

- У неё были основания так говорить? - осторожно спросил Антон.

Кристина гневно сверкнула чёрными как безлунная ночь глазищами:

- Основание было только одно - она ненормальная и вбила себе в голову, что я ей завидую.

- А это не так?

- Разумеется, нет! Однажды Ирма обошла меня на конкурсе, от победы в котором многое зависело, тогда да - я на неё злилась, может, даже завидовала, но потом всё прошло. Я попробовала себя в роли продюсера - вроде получилось. Иногда, конечно, бывают неприятные ситуации, но в целом моя карьера идёт в гору, а её давно уже катится под откос. Так кто кому должен завидовать?

- Кристина Марковна, вспомните, пожалуйста, с чего начались подозрения Ирмы? Когда она обвинила вас впервые?

- Да что там вспоминать, я точно знаю, - смуглое лицо Кристины, ещё хранившее остатки былой красоты обижено вытянулось. - Дёрнул меня чёрт вытянуть из-под двери её гримерки ту открытку. Но я ведь не знала что это, думала - просто кто-то уронил, а эта дура сразу крик подняла! Меня и слушать никто не стал, а Ирма даже милицию вызвала - идиотка!

Антон глубоко вздохнул, пытаясь разобраться в этом потоке красноречия и брани самостоятельно - не получилось.

- Простите, я не совсем понял, кто сразу поднял крик, Ирма?

- Нет, её гримёрша Райка, выскочила откуда-то из-за угла, увидела у меня в руках открытку и давай орать, Ирма потом прибежала.

- И что было в той открытке?

- Стихи были, мне в милиции потом показывали. А почему вы об этом спрашиваете, опять меня обвинить собираетесь? - в голосе женщины прозвучала угроза, и Антон поспешил её успокоить:

- Ну что вы, просто хочу разобраться в той истории.

- Господи, зачем?! Столько лет прошло!

- Да, прошло пять лет, но теперь кто-то снова посылает эти стихи молодым певицам, - нехотя признался Антон.

- Да? - Глаза Кристины вспыхнули жарким огнём неутолимого женского любопытства. - Кому?

- Простите, этого я сказать не могу - тайна следствия. Кристина, вы сказали, что стихи увидели только в милиции, а там, возле гримёрной вы их не читали?

- Нет, я даже открытку развернуть не успела, появилась Райка и заорала.

- Что именно она ора...говорила?

- Как что? Обвиняла меня в написании этих идиотских стишков.

- Интересно, а как она узнала, что в открытке? - задумчиво пробормотал детектив.

- Вот у неё и спросите!

- Как, она ведь умерла?!

- На спиритическом сеансе! - ядовито усмехнулась женщина. - А меня оставьте в покое!

- Но я...

- Антон, посмотрите вокруг! Внимательно посмотрите! - требовательно велела Кристина.

Детектив послушно обвёл гостиную недоумевающим взглядом: дорогая дизайнерская мебель ручной работы, Мане и Босха на стенах, похоже оригиналы, ну и что с того, у его отца даже в кабинете висит настоящий Сальвадор Дали.

- Видите, какой у меня чудесный дом? Слышали, наверное, о моём муже?

- Да, рад за вас.

- Я тоже рада, а ещё у меня двое замечательных сыновей и карьера, неужели вы думаете, я стала бы всем этим рисковать ради каких-то глупостей вроде зависти и мести?

- Не думаю, - улыбнулся Антон, - уже не думаю.

Оказавшись в машине, детектив позвонил Ирме и, услышав знакомый голос, взволнованно заговорил:

- Антон Холмс беспокоит! Ирма, я понимаю, вам больно вспоминать ту историю пятилетней давности, но, пожалуйста, ответьте ещё на несколько вопросов, поверьте, это очень важно!

Антон ворвался в агентство со скоростью штормового ветра и сразу потащил удивлённого помощника в кабинет.

- Я знаю, кто посылал Ирме стихи - это её гримёрша! - выпалил он отдышавшись. - В тот день, когда Кристина нашла открытку, Раиса неотлучно находилась при Ирме, а потом пошла за минеральной водой ("барыня" послала), увидела леди Тэнн с открыткой и обвинила её в литературном терроризме. Понимаешь, она могла знать, что там написано, только если сама подбросила это послание!

- Как и все остальные. А четыре года назад Раиса свела счёты с жизнью, отравившись рицином, - спокойно сообщил Май. - Алик всё выяснил, получив доступ к каким-то медицинским архивам.

- Рицином! - повторил, задохнувшийся от нахлынувших эмоций детектив. - Как всё просто! Стоп, а почему она это сделала?

- Наверное, повод был тот же, что и у литературных анонимок, к сожалению, нам он пока не известен. Есть другой вариант: рак гортани в сочетании с острой лейкемией.

- Возможно. Значит, нужно искать человека, который каким-то образом связан с этой гримершей и имеет свободный доступ в Зеркальный дом.

- А точнее постоянно в нём находится.

- Что ты имеешь в виду? - насторожился Антон, заметив в глазах помощника знакомые искорки азарта.

- У Раисы Миткалёвой была дочь, сейчас ей чуть больше двадцати.

- И что? - Антон скептически поднял бровь. - Ребёнок вырос и решил отомстить?

- Ну, как-то так.

- За детство, лишённое материнской ласки? Не слишком ли пафосно?

- Мы уже выяснили, что терроризировала Ирму именно Раиса, не просто так ведь она это делала? Может и был повод для мести.

- Ещё аргументы есть?

- Да, анонимные письма Зарецкий получал по четвергам, стихи на сайте Заряны также появились в четверг. А в Зеркальном доме по четвергам "Юрьев день" - все конкурсанты получают условную свободу и, следовательно, доступ к почте и Интернету.

Антон, не отрывая странного взгляда от лица помощника, поднял внутренний телефон и велел Алику принести видеозапись зачёта и фуршета в Зеркальном доме.

- Допустим, но, как, по-твоему, Ирма и Зарецкий столько лет проработавшие с Раисой бок о бок могли не узнать её дочь?

- Они могли её и не знать. Насколько я понял, из-за большой загруженности на работе, девочкой Раиса фактически не занималась - её воспитывала бабушка.

- Как бы нам эту бабушку разыскать?

- Сейчас важнее разыскать ребёнка.

Алик принёс запись и, не получив приглашения присоединиться к дискуссии, молча вышел. Антон внимательно просмотрел запись, перемотал и вдруг хлопнул себя по лбу:

- Да вот же оно! Чёрт, как же я сразу не понял, а ведь несколько раз пересматривал!

- Что там? - Май придвинулся ближе.

- В середине фуршета у Заряны появляется бокал с соком - она взяла его у официанта. Вот, она обменивается дежурными любезностями со знакомыми, садится в кресло, сок ставит рядом на столик, а вот её окружают конкурсанты!

- И в течение трёх минут ни её, ни бокала не видно! - торжествующе подхватил Май. - Получается, кто-то из ребят мог запросто подсыпать туда что угодно!

- Точно, только кто? - Антон ещё раз пересмотрел заинтересовавший их сюжет. - Больше возможностей у тех, кто стоял рядом со столиком и в тоже время был слегка скрыт другими, таких потенциальных отравителей трое: все девушки, увы, не знаю, как их зовут!

- Сейчас узнаем, - Май выглянул из кабинета и позвал помощницу: - Ангелина Сергеевна, будьте любезны, уделите нам немного времени.

Девушка, удивилась, но послушно вошла в кабинет Холмса.

- О, вы, наверное, смотрите "Рождение звезды" и знаете всех участников! - догадался Антон. - Скорее идите сюда, Ангелина, и расскажите нам, кто есть кто в этой разноцветной толпе! Особенно меня интересуют эти трое!

Ангелина продолжала удивляться всё больше, но по сосредоточенным лицам мужчин поняла, что вопросы задавать не время, лучше просто сделать то, о чём попросили.

- Это Таня Антонова, Кира Тимохина и Юлиана Солонцова. Остальных называть?

- Пока не нужно, большое спасибо! - Антон солнечно улыбнулся девушке и отпустил её лёгким царственным жестом, который, впрочем, показался ей несколько высокомерным. - Май, я снова к Зарецкому. Хочу спросить, почему он не соизволил упомянуть о гримёрше, отравившейся рицином.

- М-да, вопрос на миллион, - усмехнулся Май, - возможно, это было не в его интересах!

Леонид Егорович нервничал. Причин для этого было более чем достаточно, а тут ещё тёща сломала ногу и жена вынуждена была срочно поехать к ней, оставив ребёнка на попечение отца. Няни у Максима Зарецкого никогда не было - он ещё младенцем совершенно не принимал чужих людей, с возрастом это подчёркнутое отторжение только обострилось. И поэтому продюсеру пришлось взять сына с собой - в Зеркальный дом. Поскольку мальчик тяжело переносил присутствие незнакомых или мало знакомых людей, он устроил его в своём кабинете, включил его любимый мультфильм, и тут секретарша доложила о приезде Холмса.

Леонид Егорович напрягся, предчувствуя неприятные новости, рассеяно поцеловал сына в макушку и вышел к детективу. Они расположились в кабинете Ирмы, которая временно отсутствовала, и Антон без лирических отступлений задал интересующий его вопрос о событиях четырёхлетней давности.

Либо Зарецкий обладал завидным актёрским талантом, либо действительно не знал, что Раиса Миткалёва отравилась рицином, но его удивление выглядело вполне натурально.

- Только не говорите, что для вас это новость! - нахмурился детектив, но растерянность в глазах продюсера говорила сама за себя.

- Могу написать! - проворчал Леонид Егорович. - Я действительно не знал таких подробностей. В последнее время у Раисы была депрессия на фоне химиотерапии. Она почти не работала и всё время проводила у матери в Подмосковье. Там и умерла. Нам с Ирмой сообщили, что она отравилась, но каким способом - мы не выясняли, зачем?

- Кто сообщил, не помните?

- Её дочь - Аня, других родственников кроме матери у Раисы не было.

Антон вздохнул глубже, пытаясь справиться с волнением.

- Вы давно видели эту Аню?

Зарецкий удивлённо поднял брови:

- В последний раз - четыре года назад.

- На похоронах?

- Нет, туда я попасть не смог. Девочка приходила на кастинг, когда был первый набор на "Рождение звезды". Собственно, тогда я видел её в первый и последний раз. Раиса привела дочь и попросила её прослушать - Аня мечтала стать певицей.

- И что?

- Ничего. Голос у неё вроде бы имелся, но она так волновалась и была настолько зажатой, что впечатления не произвела. К тому же она была очень некрасива, этакий гадкий утёнок из которого никогда не получилось бы даже жалкого подобия лебедя. Я постарался отказать ей как можно мягче, но кажется, для неё это было сильным ударом.

- А вы бы узнали её сейчас?

- Не уверен, но возможно.

- Значит, не уверены, к тому же прошло четыре года - гадкий утёнок мог здорово измениться...

- К чему вы клоните, Антон? - недовольно спросил Зарецкий. - Думаете, Аня всё это устроила? Зачем?

- Пока не знаю, - но у меня есть основания полагать, что дочь Раисы Миткалевой находится сейчас здесь - в Зеркальном доме.

- Здесь?! - Леонид Егорович удивлённо огляделся по сторонам, словно надеясь увидеть девушку прямо в кабинете. - Это где же? Среди обслуживающего персонала?

- Нет, - Антон выдержал эффектную паузу, - среди ваших конкурсантов!

- Да вы с ума сошли! - взорвался Зарецкий. - Не могла она настолько измениться! Все мои девочки - красавицы, а Аня была просто уродлива, тут время бессильно! И, потом, как же документы? Имя, фамилия?

- Документы можно подделать, - спокойно возразил Антон.

Ему понадобилось целых полчаса, чтобы убедить Зарецкого в правдоподобности своей теории, и к исходу этого срока продюсер уже не выглядел таким самоуверенным, хотя позиций, по-прежнему не сдавал:

- Но ведь нет никаких доказательств, что стихи Ирме посылала Раиса? - почти жалобно повторял он. - Дикость какая, зачем бы ей это делать?

Антон пристально посмотрел на продюсера:

- Уверен, вы знаете ответ на этот вопрос и с самого начала знали, только меня не просветили. Может, хоть сейчас объясните, что связывало Ирму и Раису помимо официальной версии о работе и сплетен о лесбийской любви?

Лицо продюсера мгновенно превратилось в ничего не выражающую маску, а взгляд светло-голубых глаз стал злым и колючим:

- И не надейтесь. Я не собираюсь облегчать вашу задачу! - с расстановкой сказал он. - Вы у нас, если верить прессе, гордость частного сыска, вот и выясняйте!

- Да поймите, вы же сами затягиваете расследование! - возмутился, было, Антон, но, поняв, что собеседника не переубедить, решил поменять тактику.

- Ладно, сейчас главное обеспечить безопасность ребят и вычислить отравителя. Я не уверен на сто процентов, что это именно дочь Раисы, но в том, что действует кто-то из конкурсантов - нисколько не сомневаюсь.

Зарецкий нахмурился и погрузился в раздумья, а потом словно нехотя сказал:

- Это легко проверить - обе эсэмэски отправлены в четверг во второй половине дня. В это время все конкурсанты находились под наблюдением. Можно посмотреть, кто из них пользовался телефоном.

- Вот и отлично! Давайте проверим это прямо сейчас! - просиял Антон.

- Давайте проверим, - вздохнул продюсер, не разделяя радости детектива.

Дело приняло неожиданный и очень неприятный оборот. Поверить, что преступник - кто-то из его ребят, продюсер просто не мог и очень боялся, что эта нелепая версия вдруг подтвердится.

На проверку ушло больше часа, а результат отнюдь не сузил круг подозреваемых. Выяснилось, что в указанное время телефонами пользовались Таня Антонова, Руслан Салимханов и Олеся Раневская. Кира Тимохина и Юлиана Солонцова почти на час выпали из поля зрения наблюдателей, а Константин Ермолов и Жанна Смирнова посещали Интернет-кафе, из которого в принципе тоже можно отправить эсэмэс.

- И что вы предлагаете? - с тяжёлым вздохом сдался Зарецкий.

- Ловлю на живца! - Серые глаза детектива азартно блеснули. - Не пугайтесь, это абсолютно безопасно, если, конечно, бдительности не терять. Вы под любым благовидным предлогом убеждаете ребят, что несколько камер вышли из строя и прямая трансляция временно приостановлена. Можете продемонстрировать отсутствие видео в Интернете. Вобщем ваша задача заставить ребят расслабиться и тогда тот, кого мы ищем, себя обязательно проявит.

- И попытается отравить Олесю с Юлианой! - нахмурился Зарецкий. - Ничего себе безопасно!

- Разумеется, камеры буду работать, а ваши люди будут следить за конкурсантами с удвоенным рвением, согласитесь, это всё ж лучше, чем ждать у моря погоды, точнее новых трупов.

И Зарецкий согласился. А что ему оставалось?

В небольшом уютном кафе пахло горячим Эспрессо, и играла приятная музыка. Заведение было не самым престижным, но и к разряду дешёвых забегаловок явно не относилось. Ангелина, оглядевшись по сторонам, отметила, что немногочисленные посетители выглядят вполне солидно, а скатерти на столиках поражают нереальной накрахмаленной белизной. Видимо их меняли после каждого посетителя, что говорило о трепетном отношении к клиентам. Не портили впечатление и вежливые ненавязчивые официанты.

Арбенин привёл её сюда, чтобы, как он выразился, пообедать, не отрываясь от работы. Он захватил с собой ноутбук и теперь, подключившись к Интернету, внимательно наблюдал за жителями Зеркального дома в режиме он-лайн.

Девушка невольно подумала, что Антон, без сомнения, пригласил бы её не в обычное кафе, а какой-нибудь элитный ресторан, но почему-то эта мысль не вызвала ни малейших сожалений. Прислушавшись к себе, Ангелина, с удивлением осознала, что её вполне устраивает и заведение и...спутник. Холмс, конечно, редкий красавец и галантный кавалер, он вёл себя с ней очень вежливо, но при этом всегда соблюдал определённую дистанцию. И это была не субординация, а дистанция между миром простых смертных и высшим обществом, к которому она, Ангелина Скворцова, никакого отношения не имела.

С Арбениным же, несмотря на всю его беспринципность и любовь к плоским шуткам, ей было проще и, пожалуй, интереснее, ведь Антон, как и она сама, слишком зависел от бесчисленного количества привитых с детства правил.

Девушка допила свой Капучино, поковырялась в воздушном креме ванильного пирожного и не без интереса посмотрела на начальника. Он сидел напротив. С аппетитом уплетал какую-то чудовищную смесь жареного мяса, картошки и грибов, продолжая наблюдать за тем, что происходит в Зеркальном доме. Ангелина вдруг заметила, что у него длинные причудливо изогнутые ресницы, пожалуй, даже длиннее, чем у неё. Это открытие девушку почему-то развеселило: надо же с виду такой грозный, а ресницы как у куклы Барби!

Май оторвался от обеда и с подозрением посмотрел на улыбающуюся помощницу:

- Ты чего меня разглядываешь? Влюбилась?

- Пока нет, просто любуюсь, - Ангелина продолжала улыбаться, а Май не ожидавший столь изощрённого простодушия поперхнулся и поспешно отвёл глаза:

- Лучше в тарелку смотри, - грубовато буркнул он. - Я не Холмс, чтобы мной любоваться - на розочку не похож.

- Это точно, вы скорее кактус.

- Спасибо, что не сорняк, ладно, давай поработаем.

Май развернул ноутбук, и, передвинув стул, сел рядом с Ангелиной.

- Значит, вот так они и живут - у всех на виду! Я смотрю, камеры есть в каждой комнате, ну разве что кроме душа.

- Там тоже есть, - грустно усмехнулась девушка, - и даже в туалете - охрана наблюдает, как бы чего не случилось.

- Вот извращенцы! - хмыкнул Май и повернулся к девушке. - Ты ведь тоже сюда рвалась. И что, смогла бы вот так, купаться и писать на публику?

Ангелину передёрнуло от столь грубой формулировки. Увы, она была более чем точной.

- А я и не смогла, - неохотно призналась она, - вошла в финальную двадцатку, а последним отборочным этапом было недельное проживание в Зеркальном доме. Конечно, трансляций в прямом эфире не было, но за нами постоянно наблюдали: психологи, охрана и дирекция. Для меня это оказалось непосильным испытанием...

Нахлынувшие воспоминания были не из приятных, и девушка поспешила сменить тему:

- Так что вы хотели от меня услышать?

- Всё что знаешь, о каждом из ребят.

- Мы общались больше месяца, но были конкурентами и особо не откровенничали. А зачем это? Неужели Антон Леонидович считает, что кто-то из конкурсантов причастен к смерти Заряны?

- Антон Леонидович передо мной не отчитывается, только распоряжения отдаёт, - проворчал Арбенин. - Расскажи, что знаешь, но начни с той троицы, о которой спрашивал Холмс: Антонова, Тимохина и Солонцова.

Ангелина, выбитая из колеи, тяжело вздохнула. В то, что с отравителем Заряны она знакома лично, верить как-то не хотелось.

- С Солонцовой я почти не общалась - Юлиана всегда держалась отстранённо, даже высокомерно. Она с Олесей Раневской дружила, а до остальных снисходила редко. С Таней Антоновой общаться было ещё сложнее, она до такой степени мечтала быть первой, что на всех без исключения смотрела враждебно, как на потенциальных соперников.

- А Тимохина?

- А вот Кира Тимохина - уникальный человечек, стоит ей выйти на сцену - она забывает обо всём! Её не волнует ни то, что вокруг камеры, ни то, что любой концерт может стать последним, она просто получает удовольствие, занимаясь любимым делом. Она живёт настоящим, а не мечтами о прекрасном будущем и умеет быть счастливой всегда, чтобы не происходило!

- Ух, ты! Похоже на тяжёлую форму шизофрении, - хмыкнул Май. - Ладно, все эти девицы москвички?

- Таня - да, насчёт Юлианы не знаю, а Кира живёт с Бабушкой в Санкт-Петербурге.

- С бабушкой? - насторожился Арбенин. - А другие родственники у этой абсолютно счастливой девушки имеются?

- Не знаю, - Ангелина задумалась, вспоминая, - по-моему, нет, она как-то говорила, что мать умерла, а отца она никогда не знала...

Антон с удовлетворением смотрел на экран монитора, показывающий темноту, вместо размеренной жизни зеркального дома. Темнота появилась только что, а значит, Леонид Егорович Зарецкий приступил к выполнению их плана и всё может решиться в любую минуту. Детектив заметно волновался. Да, он убедил Зарецкого, что риска для жизни ребят нет, но вот сам в этом уверен не был. Эх, если бы знать, за кем именно нужно следить?

Пару минут назад позвонил Арбенин и предостерёг насчёт Тимохиной, но, чёрт возьми, наличие бабушки ещё ничего не доказывает! Это может быть простым совпадением, к томуже дозвониться до этой самой бабушки у него не получилось - никто не брал трубку. Тем не менее, детектив посоветовал продюсеру уделить Кирсане, именно так Киру звали по паспорту, особое внимание.

- Кирсана! - повторила детектив, словно пробуя диковинное имя на вкус. - А ведь сокращённо её вполне можно звать Аней!

- Какие новости? - Арбенин как всегда вошёл без стука.

- Всё те же, Май, вот список домашних адресов и телефонов конкурсантов их нужно проверить. Можешь просто обзванивать родственников и ненавязчиво выяснять...

- Не было ли в их генеалогическом древе некой Раисы Миткалёвой? - Усмехнулся помощник.

- Именно! Это недолго, всего пять номеров, кстати, два адреса - московские. Не дозвонишься - съездишь.

- Почему только пять? Я считаю, парней нельзя сбрасывать со счетов. Генеалогическое древо - растение ветвистое, они вполне могут быть каким-то образом связаны с Раисой или её дочерью.

- Ладно, если ты хочешь добавить себе работы - проверяй всех. А я считаю главное - шерше ля фам. Стихи, между прочим, типично женские.

Май, пожав плечами, взял список, вышел из кабинета начальника и, увидев в приёмной Скворцову, испытал дежавю: она снова болтала со своим Гошей.

- Гоша, я ведь уже говорила, что работаю до вечера. Что? В кино? Нет, извини, отпроситься не могу - работы много. Мне тоже жаль, что так получилось, ты к тёте зайди обязательно, она будет очень рада. Да, пока.

Она отключила телефон и спокойно посмотрела на Арбенина:

- Куда теперь?

- Пока никуда, сделаю пару звонков - там видно будет. - Май посмотрел на часы, - ладно уж, иди к своему Гоше, я тут сам справлюсь. Вот только про детскую дружбу мне больше не ври.

- Я и не вру! - обиделась девушка. - Он для меня просто друг!

- А ты для него?

- Не знаю, - Ангелина смутилась, вспомнив томно-трепетные взгляды, которые в последнее время щедро расточал Гоша. - То есть тоже друг, а почему вы спрашиваете?

- Да потому что двадцатилетние мальчики девушек в кино приглашают с определённой целью, которая к детской дружбе никакого отношения не имеет!

- Это вы по себе судите? - уточнила уязвлённая помощница.

- Разумеется, я ведь мужчина и в юности тоже водил девчонок на вечерние сеансы. И если твой Гоша не импотент и не придурок, то билеты он взял в последний ряд, угадал?

- Не знаю, не спрашивала! - покраснела Ангелина. - И вообще, это не ваше дело!

- Что поделаешь, если моими делами ты мне заниматься не даёшь! - раздражённо заметил Май. - Мне работать нужно, а ты можешь идти к своему Гоше прямо сейчас!

- Спасибо, уже не хочется! - Ангелина села в кресло напротив, закинув ногу на ногу.

- Что испугалась? - Май с трудом оторвался от созерцания оголившихся коленей с трогательными детскими ямочками.

- Чего? Гошу я знаю с детства - он не сделает мне ничего плохого!

- А кто сказал, что секс - это плохо?

- Ох, какой же вы?! Ну почему вам обязательно нужно всё опошлить?!

- Это не я такой, это жизнь такая. А ты со своей чукотской непосредственность к ней абсолютно не готова, - вздохнул Май, чувствуя себя воспитателем в детском саду. - Признайся, ты просто боишься взрослеть.

- А вы - боитесь жить! - вспылила Ангелина. - Боитесь поверить, что в жизни всё может быть не так уж плохо! И как страус, трусливо прячете голову под ворохом надуманных проблем!

Май с трудом удержался от смеха, услышав в свой адрес столь нелестную характеристику.

- А, по-моему, страус - птица героическая, - насмешливо заметил он. - И он не трусливо прячет голову в песок, как многие полагают, а смело показывает врагам свою зад... э, в смысле, филейную часть!

Телефонный опрос не дал положительных результатов. Те, до кого Май смог дозвониться ни родственниками, ни знакомыми Раисы Миткалёвой не являлись. Не удалось пообщаться только с родителями Антоновой и Солонцовой, но, поехав по указанным адресам, Май обнаружил образцовые семьи с наличием обеих супругов в полном расцвете сил и был вынужден констатировать, что в этом направлении следствие зашло в тупик.

Бабушка Кирсаны Тимохиной на звонки по-прежнему не отвечала.

Она механически выполняла задания педагога по ритмике, тело двигалось в такт музыке, но мысли были далеко. Она больше не боялась, даже не волновалась, в отличие от прошлой пятницы, когда приговорила Заряну, точнее, когда привела приговор в исполнение. Тогда ей было действительно страшно, но сегодня всё будет иначе. Скоро, очень скоро Зарецкий пожалеет о том, что выбрал не её, а эту смазливую вертихвостку!

Нашёл приму - стерва безголосая, только задницей крутить умеет и то невпопад! Вот она, Аня, рождена для сцены и славы, а Зарецкий хочет, чтобы она повторила судьбу матери! Он сам ей об этом сказал. Долго уговаривал, пришлось согласиться и даже якобы обрадоваться открывшимся перспективам (обещаны были, чуть ли не золотые горы). Но, разумеется, этого не будет никогда!

Она убьёт эту наглую выскочку или сразу двоих, а заодно и все надежды Зарецкого, связанные с проектом. Ей больше нечего терять, а вот Леонид Егорович сегодня потеряет о-очень много!

Антон, Алик и Зарецкий, расположились в комнате охраны, где на тридцати больших мониторах, как на ладони был виден весь Зеркальный дом. Продюсер, панически боявшийся утечки информации, не решился доверить своим служащим столь щекотливое дело и предпочёл вести наблюдение сам.

До Арбенина, уехавшего проверять адреса конкурсантов, Антон не смог дозвониться и теперь заметно нервничал в ожидании развязки мелодрамы. Неизвестность хуже всего, она опасна тем, что рождает панику, ну, а паника - оружие массового поражения.

- В доме есть кто-нибудь кроме нас и конкурсантов? - спросил он.

- Только охрана, остальных я отпустил.

- Как вы им это объяснили?

- Сказал, что готовлю очередную импровизацию.

- И всё же, не понимаю к чему такие предосторожности. - Недовольно проворчал детектив. - Было бы лучше подключить к делу больше людей, ведь неизвестно как всё сложится.

- И чтобы я им сказал?

- Правду. Относительную, разумеется - что у одной из конкурсанток не выдержала психика, и она стала опасной для остальных ребят.

Зарецкий промолчал, скрывая раздражение. Он попытался пожать плечами и изобразить раскаяние, лишь бы детектив отстал. Если речь действительно шла о дочери Раисы, то привлекать людей было не просто опасно, а губительно для его карьеры. Конечно, девчонка могла и не знать тайну матери, но вероятность этого ничтожно мала. Раиса долго болела, а потом покончила с собой, наверняка, она кому-то исповедалась, так почему бы не дочери?

Его мозг лихорадочно соображал: если эта история всплывёт, многие его планы и проекты рухнут, но сам он выстоит и обязательно придумает, как обернуть ситуацию в свою пользу. У народа память короткая - пошумят и забудут, и всё же он отчаянно надеялся, что до этого не дойдёт. От раздумий Зарецкого отвлёк тихий голос Холмса:

- Посмотрите, кажется есть! Похоже, мы ждали именно этого - развязка не за горами.

- Что сказала соседка Солонцовых? - уточнил Май, по дороге в агентство.

- Что родители сейчас на работе, младшие дети в школе, а старшую дочь она уже больше месяца не видела. Больше я ничего выяснить не успела - бабушка торопилась на сериал.

- Ох уж эти сериалы - опиум для народа. Ладно, вроде бы всё сходится. Отвезти тебя домой?

Ангелина посмотрела на дисплей телефона - рабочий день окончен, но домой не хотелось, и она отрицательно покачала головой.

- Нет, если не возражаете, я пока с вами побуду.

- Со мной? А говоришь, не влюбилась, - улыбнулся Май.

Девушка густо покраснела, осознав двусмысленность своего ответа.

- Перестаньте, я просто нервничаю из-за всей этой истории и не успокоюсь, пока не выяснится, что Кира тут не причём!

- А остальные тебя не волнуют?

- За остальных я поручиться не могу, тесно общалась только с Кирой. Она хорошая девушка и ничего плохого сделать просто не способна!

- Ну, значит и в шоу-бизнесе карьеры не сделает. Хорошие девушки скучны как уроки литературы: ими публику не зацепишь, распугаешь только. - Заметил Май, откровенно любуясь огнём возмущения, немедленно запылавшим в синих очах помощницы.

- По-вашему, чтобы сделать карьеру нужно обязательно быть стервозной и беспринципной?!

- А ещё небрезгливой и неразборчивой в связях, - спокойно дополнил Арбенин. - Высокие звания, большие возможности, лавры, гонорары и прочие регалии светской жизни частенько передаются половым путём. Нужно быть наивным чукотским ребёнком, Скворцова, чтобы не понимать таких элементарных вещей.

Ангелина помрачнела и, отвернувшись к окну, упрямо заявила:

- Мне всё равно как было у других, у меня будет иначе! И хватит уже всех мерить одной меркой, на эстраде полно людей, которые добились всего свои талантом, вот Заряна, например.

- Это плохой пример - на эстраде её уже нет, и никогда будет, - возразил Май, попутно отвечая на звонок Холмса: - Алло, да, еду в агентство. Куда? Понял, сейчас буду.

Он резко вывернул руль и машина, развернувшись на сто восемьдесят градусов, понеслась к Зеркальному дому.

Она прекрасно понимала, что история с замыканием, выведшем из строя какой-то важный механизм в системе видеонаблюдения, не более чем уловка. Скорее всего, её пытаются вычислить. Ну и пусть пытаются, пусть даже вычислят - это уже ничего не изменит, она успеет уничтожить Зарецкого, а что будет с ней потом - не важно!

Пока всё складывается удачно, эта дурочка сама попросила принести попкорн, стоило только намекнуть. А вот и пудреница, маленькая и плоская, такую без проблем можно спрятать в ладони - никто не заметит. Яд в пудренице - очень удобно! Тот самый, которым отравилась её глупая мать. Аня понятия не имела где Раиса его взяла, но навсегда запомнила, что этот белый порошок может сделать с женщиной, даже с самой красивой.

Многочасовые судороги и почти чёрная синева, залившая всё лицо - ни красоты, ни спасения, только уродливая и неизбежная смерть! Жаль, она не видела лица Заряны в её последние минуты! Роксикова заняла её место на проекте и на сцене, хотя Анин голос был намного лучше. Тогда, четыре года назад, до цели ей не хватило малости - красоты. Теперь она красива и по-прежнему талантлива, но проклятый Зарецкий, словно издеваясь, снова выбрал на роль примы другую, а ей указал тёплое хорошо оплачиваемое место на... задворках, и она не простила. Вспомнила отчаянные, бесплодные попытки матери отомстить и решила действовать по-своему.

Заряна стала первой, потому что была самой яркой из звёзд, зажжённых Зарецким, и потому что опередила её всего на один шаг. Следующей вполне могла стать Ирма, но мать сама когда-то сделала тот выбор, никто её не принуждал, а лично у Ани к певице претензий не было. Единственный кто во всём виноват - Зарецкий и совсем скоро он получит труп своей новой, ещё не раскрученной, но уже обозначенной примы. Даже если удастся замять скандал - для него это будет серьёзным ударом. Хотя... ей всё равно терять больше нечего, так почему бы не сделать контрольный выстрел.

Аня улыбнулась свои мыслям и достала ещё несколько ведёрок с диетическим попкорном. Потом взяла пудреницу. Лёгким едва заметным движением припудрила нос, незаметно отсыпав в ладонь большую часть порошка и медленно, почти торжественно понесла попкорн в кинозал, где после изнуряющих репетиций собрались почти все ребята, чтобы немного расслабиться перед сном. Яд она решила добавить уже в полутьме кинозала, здесь ведь кругом камеры.

Тишина, царившая за закрытой дверью, насторожила не сразу. Аня вошла в полутёмный зал, где на экране шли титры начинающегося фильма, и осторожно распределила рицин по ведёркам. Она так увлеклась, что не сразу осознала - кино почему-то идёт без звука, а голосов конкурсантов не слышно. И только когда внезапно зажёгся нестерпимо яркий свет, поняла, что опоздала - Зарецкий снова победил. А вот и он, стоит у самых дверей, перекрывая путь к отступлению, и смотрит на неё со смесью ужаса, недоверия и отчаяния.

- Юлиана?!! Не может быть!

Только теперь девушка заметила, что ребят в зале нет, зато присутствует двое посторонних мужчин. Один из них - высокий светловолосый красавец подошёл к ней и довольно бесцеремонно, отобрал попкорн и пудреницу.

- Позвольте представить, Леонид Егорович, Юлиана Васильевна Солонцова - дочь небезызвестной вам Раисы Миткалёвой. - торжественно сказал он. - Фамилия - это видимо всё, что досталось ей от отца. А вот, кстати, и тот самый рицин. Впрочем, точный состав узнаем после экспертизы.

- Но как это возможно?! - Зарецкий всё ещё пребывал в глубоком шоке. - Я знал дочь Раи: её звали Аня, и она была...

- Уродиной, - насмешливо подсказала, успевшая оправиться от потрясения Юлиана. - Пластическая хирургия творит чудеса. Мама оставила мне неплохое наследство - деньги, которые, между прочим, вы ей выплачивали. На операцию хватило, а Аня - сокращённый вариант имени. Я думала, вы догадаетесь...

- Что же вы его не поменяли, затевая всё эту авантюру? - холодно спросил блондин.

Юлиана посмотрела на него с интересом. Хорош, чертовски хорош - такие красавцы почему-то никогда не обращали на неё внимания, даже после того, как она из гадкого утёнка превратилась в лебедя. Интересно кто он, явно не мент: Зарецкий с милицией связываться не будет - у самого рыльце в пушку.

- А я ведь ничего не планировала заранее, Леонид Егорович, - немного грустно усмехнулась девушка, глядя прямо в глаза внезапно побледневшему продюсеру. - Отыскала мамин дневник и решила просто помотать вам нервы анонимными угрозами, вы ведь здорово обидели меня тогда, четыре года назад. Не помните? А я помню каждое слово. Вы сказали, что с моей внешностью мне на сцене делать нечего, а ещё добавили, что у меня нет изюминки, шарма, обаяния... что я - пустышка! Да, да, именно это вы сказали, конечно, в более мягкой форме, но смысл был именно таким! Я не смирилась. Решила, что всё равно стану звездой, ведь у меня было то, чего не было у многих из них - голос! А потом умерла мама, почти следом за ней бабушка, я осталась одна, зато появились деньги на операцию. Два раза получалось неудачно и всё же, несмотря ни на что я стала красавицей! На это ушло почти три года, а, выйдя из клиники, я сразу пошла к вам в продюсерский центр, там как раз искали солисток для смены состава "Новые русские девочки", помните?

Зарецкий нахмурился - он почти не помнил тот день, торопился на именины сына и передоверил все дела заместителю. Первых претенденток прослушивал лично, но, честно говоря, вполуха - голова была забита совсем другим. К томуже, девушек подбирали в основном по внешним данным - нужен был определённый типаж, поэтому первым тридцати участницам он отказал.

- Вы меня даже не дослушали, сказали - "нет, не то" и выставили за дверь. А я три года ждала этого момента! Вот и стала посылать вам те письма с требованием закрыть проект, не хотела, чтобы кто-то добился того, что не получилось у меня. А потом всё равно пришла на кастинг и... прошла! Меня взяли - это был самый счастливый день в моей жизни! Я ведь ещё не знала, что у вас уже тогда на мой счёт были планы, полностью расходящиеся с моими!

Зарецкий нервно облизнул пересохшие губы.

- Юлиана, успокойся я...

- Я никого не собиралась убивать, слышите, никого! - отчеканила девушка, обводя взглядом всех троих мужчин. - Я даже не знала, что взяла с собой яд. Обнаружив тело мамы, я зачем-то спрятала порошок в пудреницу и положила во внутренний карман сумки. Я вспомнила о нём, только когда обнаружила в той самой сумке уже в Зеркальном доме. В этом доме я была счастлива целую неделю и даже ничего не заподозрила, когда на первом зачёте мне дали песню, в которой не то, что не раскроешься, даже просто голос не повысишь! А потом это стало традицией: все поют нормально, и только я фактически шепчу какие-то тексты для глухонемых! Естественно, меня все считали самой бездарной и безголосой...

- Юлиана, перестань, - Зарецкий предостерегающе поднял палец.

- Что такое, Леонид Егорович, это закрытая информация?! - издевательски протянула Юлиана. - Никому нельзя рассказывать, как вы, после первого же зачёта пригласили меня в свой кабинет и сказали, что независимо от исхода проекта, у вас есть план? Вы уже выбрали новую звезду, которую будете раскручивать по полной программе, а всех остальных, в том числе и меня, ждёт незавидная участь мотыльков-однодневок. Вспыхнули, погасли и всё - ни славы, ни денег.

- Юлиана, хватит! - Зарецкий побагровел, не зная как заставить её замолчать, но тут неожиданно вмешался Холмс:

- Пусть девушка договорит, Леонид Егорович. Я хочу понять, во что вы меня втравили или может прямо сейчас вызвать милицию?

- Не надо милицию, - поник продюсер, - пока не надо. Я всё объясню вам позже...

- Разумеется, объяснит, только так, как выгодно ему, а не так как было на самом деле, - презрительно бросила девушка и повернулась к Антону: - вы журналист?

- Нет, частный детектив.

- Жаль, очень хотелось бы, чтобы эту историю почитали его поклонники. В газетах же только и пишут, какой он хороший!

- Я никого ни к чему не принуждал! - сдержано сказал Зарецкий. - Разве я заставлял тебя? Нет! Ты и твоя мать сделали свой выбор сами!

- Простите, о каком выборе идёт речь? - снова напомнил о своём присутствии детектив.

- О вынужденном, - усмехнулась Юлиана, теперь она обращалась именно к нему, - моя мать тоже когда-то хотела стать певицей, но у неё, как и у меня, был только голос, а внешность подкачала. Уж не знаю, где и как она познакомилась с Зарецким, но он предложил ей выгодную сделку. И мама, мечтавшая стать звездой, стала... голосом Ирмы. Отец её тогда уже бросил, денег не было, зато была я - трёхмесячная и вечно болеющая, вот она и согласилась на эту кабалу. Мамочка была слабой и безвольной. Безропотно выполняла все указания, без отдыха мотаясь по всей стране вместе с Ирмой и надрывая за неё глотку, в итоге той достались слава и титул "королева сцены", а мамаше - рак голосовых связок. Ей тогда быстро сделали операцию, и всё прошло, даже голос не пропал, вот только связки надрывать не рекомендовалось. Но едва, дождавшись, когда она выйдет из больницы, Зарецкий снова отправил её в какой-то чёс. Мама всё терпела, терпела, но однажды даже она не выдержала, сорвалась и послала Ирме небольшое четверостишье собственного сочинения, анонимно, разумеется. Потом ещё одно и ещё... помотала Ирме нервы, отвела душу и бросила это дело - кураж прошёл, стало страшно. А через некоторое время у неё снова обнаружили опухоль и лейкемию в придачу. Вот такая весёлая история, а знаете, что в ней самое смешное?

- Самое? Я пока ещё ничего смешного не услышал, - возразил Антон.

- Сейчас услышите! - засмеялась Юлиана, и Антон невольно поёжился - столько горечи было в этом смехе. - Так вот, Леонид Егорович, пригласив меня на конфиденциальную беседу, сообщил, что нашёл новую приму и предложил мне стать её... голосом! Представляете?! Мне?! Ну что же вы не смеётесь, смешно ведь!

Юлиана захохотала, размазывая по щекам губную помаду, а на её лице застыла страшная гримаса отчаяния - это была истерика. Антон попытался подойти к девушке, но она быстро взяла себя в руки и отступила:

- Вот тогда я и вспомнила о яде. Я даже не знала, как он называется, помнила только как долго и страшно мучилась мама и решила, что та, что заняла моё место, должна мучиться также! Только я ещё не знала, кого выбрал Зарецкий, и решила начать с Заряны, ведь у неё было всё, чего не было у меня!

- Господи, ты - безумна, - ужаснулся продюсер, - зачем было кого-то убивать?! Разве я принуждал тебя соглашаться с моими условиями? Ты просто могла сказать - "нет" и пойти к своей цели другим путём! В Москве тысячи продюсеров, море конкурсов и кастингов, а ты потеряла голову после одного единственного отказа и я, кажется, понял почему. Для того чтобы стать полноценным, уверенным в себе человеком, недостаточно измениться внешне! Ты примерила перья лебедя, но в душе так и осталась закомплексованным гадким утёнком! Тебе и в голову не пришло продолжить честную борьбу - это ведь удел сильных личностей!

- Не смейте говорить мне о честности! - Юлиана ощетинилась, словно разъяренная кошка перед прыжком. - Вы вообще не знаете, что это такое! И не смешите меня рассуждениями о свободном выборе! Вы всегда умели сделать так, что у человека выбора просто не оставалось! Я прекрасно знаю, как вы заставили молчать музыкантов Ирмы. Они ведь были в курсе аферы, а вы не пожалели времени и денег, чтобы найти компромат на каждого. Шантаж - весьма эффективное средство, вы бы и меня заставили быть на подпевках у этой выскочки Раневской!

- Ты совсем обезумела, - рассвирепел Зарецкий, - слышишь только то, что хочешь! Разве я говорил, что ты будешь голосом одной из конкурсанток? Нет - ты сама так решила! Я имел в виду совсем другого человека!

- Кого? - упавшим голосом уточнила девушка.

Зарецкий бросил выразительный взгляд в сторону большого настенного календаря с изображением Ирмы, и Юлиана затряслась, словно высохший лист на холодном осеннем ветру.

- Нет, только не это!!!

- Антон, милиция здесь не поможет, вы же видите - девица абсолютно невменяема, ей нужна помощь специалистов, я вызову своего врача. - Зарецкий спокойно достал телефон и набрал номер.

Девушка побледнела, она поняла, что капкан сейчас захлопнется окончательно. У продюсера достаточно денег и связей, чтобы навсегда упрятать её в психушку! Юлиана уже смирилась с тем, что проиграла, но кое-что она ещё могла сделать.

- Да, пожалуйста, скорее вызовете врача, мне плохо! - девушка схватилась за голову и стала медленно оседать на пол, а когда Зарецкий машинально шагнул к ней, освобождая проход, резко оттолкнула его и выскочила из зала.

Мужчины бросились за ней, но девушка успела затеряться в коридорных лабиринтах Зеркального дома. Зарецкий, чертыхаясь, связался с охраной, велел перекрыть все выходы и подключиться к поиску обезумевшей конкурсантки. А девушка со всех ног бросилась на четвёртый этаж в личный кабинет Зарецкого.

Она знала, как включить камеру, которая будет транслировать всё, что происходит в кабинете прямо во всемирную паутину в режиме он-лайн. Она включит камеру и расскажет всем свою историю.... Только бы успеть, успеть потопить Зарецкого!

Слава богу - не заперто, этот самоуверенный дурак ещё пожалеет о своей беспечности! Юлиана ворвалась в кабинет, быстро включила камеру, и тут её внимание привлёк громкий шорох справа. Она обернулась и увидела маленького светловолосого мальчика, который смотрел на неё испуганным взглядом затравленного зверька.

- Папа! Где папа?! - заплакал он и Юлиана, позабыв о камере, бросилась к сыну продюсера.

К чёрту исповедь! Сейчас Зарецкий узнает, что такое настоящая боль, такая же, как та, что разъедала её всё это время!

- Проклятье, ну где же она! - проворчал детектив, окончательно потеряв след беглянки. - И где ваши остальные конкурсанты?

- Они в безопасности и под охраной, - заверил Зарецкий, - Юлиана не уйдёт: мои люди обыскивают все этажи.

- Надеюсь. Леонид Егорович, понимаю, сейчас не самое подходящее время, но то, что говорила девушка - правда?

- Эта сумасшедшая столько всего наговорила! - раздражённо отмахнулся продюсер.

- Я имею в виду Ирму и её мать.

-- Антон, сейчас действительно не самое подходящее время, давайте позже всё обсудим!

Из лифта выбежал подоспевший Май.

- Что происходит? - спросил он, но ответить никто не успел, тишину разорвал отчаянный детский крик полный страха и боли:

- Папа!!!

- Максим?!! - Зарецкий почувствовал, как в сердце вонзились тысячи длинных острейших иголок, а из помещения мгновенно выкачали весь воздух. - Максим! Там мой сын! - он схватился за сердце и неуклюже переваливаясь, побежал вверх по лестнице, даже не вспомнив о лифте.

Некогда было вспоминать, некогда было думать и даже чувствовать, он знал только одно: его маленький мальчик в опасности и если с ним что-то случится - жизнь потеряет всякий смысл, ведь Максим и был этим смыслом.

Леонид Егорович прибежал первым и рывком распахнул дверь - в пустом кабинете горел яркий свет, а звенящая от напряжения тишина сводила с ума. Тут он заметил, что дверь на балкон открыта и сделал несколько нетвёрдых шагов. Открывшееся зрелище заставило мужчину снова содрогнуться от боли в сердце. Юлиана поставила оцепеневшего от страха мальчика на самый край низкой ажурной решётки, огораживающей балкон и, придерживая его одной рукой, торжествующе улыбалась в лицо Зарецкому.

- Юлиана, пожалуйста, не надо, отпусти его! Я сделаю всё, что ты хочешь! - взмолился мужчина, но девушка только усмехнулась:

- Я вам не верю!

- Клянусь! Я сделаю из тебя звезду, ты ведь об этом мечтала?! Только отпусти его.

- Отпущу обязательно... вниз!

- Нет! - продюсер попытался приблизиться, но Юлиана ослабила хватку и угрожающе прошипела:

- Ещё один шаг и ваш сын научится летать!

- Хорошо, успокойся, я не буду подходить, - Зарецкий поспешно отступил, а мальчик, почти потеряв опору, заплакал:

- Папочка, мне страшно, я хочу к тебе!

- Не бойся, малыш, я здесь, рядом, всё будет хорошо, обещаю! - несчастный отец тщетно пытался предать голосу уверенность, которой не чувствовал и Юлиана, догадавшись об этом, криво усмехнулась:

- Не много ли обещаний вы сегодня раздаёте, Леонид Егорович?! Не стоит обманывать ребёнка.

- Что тебе от меня нужно, Юля? Я же сказал - всё сделаю! Ну, хочешь, на колени встану?

Тонкие брови девушки насмешливо подпрыгнули вверх:

- Хочу! - засмеялась она, и знаменитый продюсер покорно опустился на колени, не отрывая взгляда от заплаканного личика сына.

- Пожалуйста, проси, чего хочешь, только отпусти его!

- Гм... чувствую себя стариком, поймавшим золотую рыбку, - хмыкнула девушка, наслаждаясь моментом торжества. - Чтобы такого попросить?

Сидя в машине Арбенина напротив Зеркального дома, Ангелина с ужасом наблюдала за происходящим на балконе. Даже на таком довольно большом расстоянии, в неярком свете многочисленных фонарей она в полной мере оценила всю нереальность и дикость происходящего. Это было похоже на сцену из дешёвого боевика, а силуэт крадущегося Арбенина, внезапно возникший на соседнем балконе лишь дополнил неприятное сходство. И только когда Май, прижавшись всем телом к стене, осторожно шагнул за пределы балкона, она поняла, что всё происходящее более чем реально, и что в любую секунду и мальчик, и мужчина могут сорваться вниз. Эта мысль причиняла почти физическую боль, а когда Май, медленно передвигаясь по фактически гладкой стене, с трудом удержался от падения, у девушки было такое чувство, что это она сама была на волосок от гибели.

Юлиана увлечённая дискуссией с Зарецким, не замечала происходящего за её спиной, она сполна насладилась победой и решила заканчивать затянувшийся спектакль. Солонцова прекрасно понимала, что обещаниям продюсера верить глупо: стоит отпустись мальчишку, её сразу схватят и в лучшем случае упекут в какую-нибудь закрытую клинику, а в худшем... После того, что случилось, он всё равно найдёт способ заставить её замолчать. "О, а вот и публика появилась!" - подумала она, заметив подоспевшего детектива и охранников, Зарецкий сделал им знак не приближаться и взмолился, по-прежнему стоя на коленях:

- Юлиана, ради бога, отпусти ребёнка, мальчик ведь ни в чём не виноват!

- Он не виноват, - согласилась девушка, улыбаясь какой-то странной загадочной улыбкой. - А, помните, Леонид Егорович, вы рассказывали нам, что рано или поздно к человеку возвращается всё зло, которое он причинил другим людям! Так вот считайте, что сегодня оно вернулось к вам!

Продолжая улыбаться, девушка неожиданно столкнула ребёнка с балкона и под отчаянный вопль Зарецкого прыгнула вслед за ним. Мгновенно постаревший отец бросился, было к ограде, но в шаге от неё остановился, скованный острой пронизывающей болью. Он даже не знал, где именно она зародилась - болело всё. Он понимал - это конец, но так и не смог заставить себя сделать последний шаг и увидеть, что стало с его прекрасным маленьким принцем. Господи, на что он потратил свою жизнь вместо того, чтобы просто быть рядом с сыном и защищать его от несовершенства этого мира?!

Тоненький детский плач взорвал напряжённую тишину и оглушил слепой, но самой настоящей надеждой, а следом раздался недовольный мужской голос:

- Эй, есть там, кто живой?! Я вам не спайдер-мэн - могу и свалиться!

Мужчины кинулись к балкону и увидели повисшего в воздухе Арбенина. Одной рукой он держался за прут решётки, второй с трудом удерживал трясущегося от страха и потрясения мальчика.

А внизу, на асфальте ярким кроваво-синим пятном распласталось тело Юлианы.

Ангелине казалось, что время остановилось - таким мучительным было ожидание. Она до рези в глазах вглядывалась в опустевший балкон и освещённое окно кабинета, но там уже никого не было. Почти сразу после случившегося, к Зеркальному дому подъехали машина скорой помощи и милиция. Они пробыли там довольно долго, первой уехала скорая. Ангелина проводила машину взглядом, гадая, могла ли выжить Юлиана. Вряд ли - четвёртый этаж, хотя Шинскому повезло - всё возможно. Главное, что с Маем и тем мальчиком всё в порядке, а Юлиана...ичто ж, она сама сделала выбор между быть или не быть...

Милицейская машина, наконец, уехала. Через полчаса из высоких бесшумно открывшихся ворот выехал автомобиль Холмса. Арбенин вышел следом. Антон, опустив стекло, что-то говорил помощнику, а тот периодически кивал в ответ. Ангелина слышала их голоса, но слов разобрать не пыталась: она не могла оторвать взгляд от высокой фигуры Мая.

Он стоял, засунув руки в карманы джинсов, и немного сутулился. Лёгкий ветер небрежно трепал его волосы то и дело набрасывая длинные волнистые пряди на глаза, а он даже не пытался их убрать. И девушке вдруг до боли в кончиках пальцев захотелось сделать это самой. Прикоснуться, мягко поправить растрепавшиеся волосы и без надежды на спасение утонуть в золотисто-карих глазах.

Ангелина покраснела, испугавшись собственных желаний, и с горькой усмешкой подумала, что совершение подвигов на глазах у впечатлительных дам - беспроигрышный способ обольщения, незаслуженно забытый современными рыцарями. Вот только Арбенин не рыцарь и в тот момент о ней, конечно, не думал. А впрочем, он, скорее всего, вообще не помнит о её существовании вне стен агентства.

Май дурашливо козырнул начальнику и не спеша, побрёл к машине. Открыв дверцу, он буквально упал на сиденье, закрыл глаза и несколько секунд просто сидел молча. Выглядел он очень уставшим, а на лбу красовалась внушительная кровоточащая царапина. Ангелина не прерывая молчания, решительно потянулась за аптечкой.

- А, помощница, ты ещё здесь? Я думал - давно к тётушке сбежала. - Май открыл глаза и озабочено посмотрел на часы. - Она тебя, наверное, уже с собаками ищет.

- Как я могла сбежать и пропустить такое зрелище, - горько улыбнулась девушка.

Май проследил за её взглядом и увидел тот самый злополучный балкон, с которого чуть не сорвался вместе с ребёнком. Никто не знает, насколько он был близок к этому, когда успел перехватить падающего Максима.

- Значит, ты всё видела?

- Но далеко не всё поняла. Это была Юлиана?

- Да, Юлиана - дочь Раисы Миткалёвой.

- Но как? Ведь мы проверили адрес - там живёт нормальная полная семья!

- А ты фамилию этой семьи спрашивала? То-то же! Скорее всего, они просто снимали квартиру. Ладно, сам виноват, надо было лично проверить.

Ангелина виновато вздохнула:

- Она...

- Мертва.

- Зачем Юлиана всё это сделала? Из-за матери?

Май долго молчал, решая, что именно из случившегося кошмара можно рассказать излишне впечатлительной Ангелине. Правда без прикрас может оказаться для неё ударом, лучше выдать небольшую дозированную порцию. К тому же Зарецкий убедительно просил не разглашать некоторые подробности дела.

- Девушке просто сорвало крышу, когда она поняла, что звездой стать не получится. Впрочем, подозреваю, что с головой у неё давно были проблемы.

- Не замечала, - Ангелина погрустнела ещё больше. - А Заряну тоже она...?

Арбенин вздохнул:

- Она, но распространяться об этом не стоит. Заряну всё равно не вернуть, а Юлиану к земному суду уже не привлечёшь.

- Зарецкий решил замять дело? - нахмурилась Скворцова.

- Возможно. Завтра он сделает официальное заявление для прессы. Тогда и узнаем. Кстати, о прессе: завтра, в 9-00 он ждёт твою подружку в своём офисе. Знаешь, где находится продюсерский центр?

- Да... а я не поняла, какую подружку, зачем? - растерялась Ангелина.

Май смерил её насмешливым взглядом:

- Сомневаюсь, что у тебя много подружек. Ладно, повторяю специально для будущих звёзд эстрады: завтра Леонид Егорович Зарецкий даст твоей Щукиной большое эксклюзивное интервью. Я ведь обещал тебе материал.

- О! Она будет в восторге! Но как вам это удалось?

- Проще простого, не мог же крутой продюсер отказать в маленькой просьбе спасителю своего сына.

Май тряхнул головой, отбрасывая упавшие на глаза волосы, и болезненно поморщился - он здорово тесанулся головой о балкон, когда влезал обратно.

- Больно? - посочувствовала Ангелина. - У вас на лбу рана - нужно обработать.

- Где? - Май заглянул в зеркало и усмехнулся. - Нет, Ангелёныш, настоящие раны ты, похоже, не видела. А это так - ерунда.

Ангелина вздрогнула, услышав столь странное обращение. Оно прозвучало чудовищно фамильярно, но девушке понравилось.

- Всё равно, царапина свежая - нужно обработать. Так, йода у вас нет, зато имеется зелёнка, и даже ватные палочки. Сейчас будет немного больно, - предупредила девушка, приготовив всё необходимое.

- Сейчас будет немного больно, - насмешливо передразнил Май, - чувствую себя девственницей перед брачным ложем.

Бледные щёки будущей певицы мгновенно запылали от смущения, и она поспешно отвела глаза:

- Вы хоть минуту можете не болтать глупостей?

- Постараюсь, но только ради вас, доктор. Можете приступать к операции! - улыбнулся Май.

Он никогда не пользовался зелёнкой и не имел представления, как будет завтра разгуливать по городу разрисованным под крокодила Гену, но ни за что на свете не стал бы её сейчас останавливать. Безумно хотелось почувствовать её прикосновение пусть даже через эту дурацкую вату. Ангелина осторожно промокнула царапину раствором перекиси и только потом щедро смазала зелёнкой.

- Не щиплет? - она подняла глаза и замерла, осознав, что их разделяет всего несколько миллиметров. Она ощущала тёплое дыхание Мая на своей щеке, а его взгляд беззастенчиво и неторопливо путешествовал по её лицу. Путешествовал долго, словно исследовал, а потом остановился на губах.

- Не щиплет, спасибо, - он с трудом заставил себя оторваться от завораживающего зрелища. - Теперь я точно кактус, такой же зелёный и неказистый. И как прикажешь мне с такой красотой на работу ходить?

- Очень просто, "красоту" можно замаскировать.

Ангелина осторожно, словно пробуя на ощупь, прикоснулась к его волосам. Разделила их на пробор и, соорудив подобие чёлки, аккуратно закрыла ими ярко-зелёные шрамы. Май замер в неестественной позе, оглушённый мгновенно сбившимся с ритма сердцебиением. Он боялся пошевелиться, не зная, что делать. Когда же с ним такое было в последний раз? Кажется в шестом классе.

Так вот что значит впасть в детство - испытывать щенячий восторг от одного неумелого прикосновения девчонки! А ведь ему даже продолжения не хочется, присутствуют лишь смятение и совершенно идиотское желание - просидеть вот так под её ласкающими прикосновениями целую вечность. Господи, какой идиот! Май с трудом отогнал наваждение и резко отодвинулся от Ангелины.

- Поздно уже, твоя тётя, наверное, с ума сходит, - грубовато констатировал он, заводя машину.

- Не сходит, я ей звонила, сказала, что задержусь.

- Тем более, она наверняка решила, что ты на свидании.

- Ну и пусть, я уже взрослая! - девушка с вызовом посмотрела на Мая и уже с меньшей решимостью добавила: - Я не хочу домой, может,...посидим где-нибудь в кафе...

Румянец стал ещё ярче, а сердце гулко билось где-то в районе коленей. Никогда раньше Ангелина не позволяла себе проявлять инициативу в отношениях с противоположным полом! Видит бог, чего ей стоило сейчас решиться и фактически, пригласить на свидание не ровесника, а взрослого мужчину.

Май по достоинству оценил её смелость, медленно приподнял за подбородок стыдливо поникшее личико, легко, почти невесомо скользнул губами по её щеке, поцеловал кончик носа и, притянув к себе девушку, зарылся лицом в мягкие шелковистые волосы.

- Я устал, Ангелёныш. Если бы ты только знала, как я устал! - выдохнул он, целуя её в макушку как ребёнка.

- Да, конечно, извините, я не подумала...

Май нехотя оторвался от девушки и снова взялся за руль.

- Это ты извини.

"И за то, что было, и за то, чего не будет никогда" - мысленно добавил он, рассеянно глядя на дорогу.

Арбенин высадил помощницу возле дома и поехал дальше, спиной ощущая её взгляд, он был таким же материальным как тот удар о бетонный выступ балкона, да и действовал примерно также. Чего она от него ждёт? Большой и чистой любви, как в сериалах? Вот как объяснить этому наивному ребёнку, что он на такие подвиги уже давно не способен, а на меньшее она сейчас сама не согласится: романтически настроенная идеалистка - это диагноз. Возможно когда-нибудь потом, когда воздушные замки рухнут под давлением бескомпромиссной реальности... вот только у него этого "потом" скорее всего не будет. Он давно смирился с этой мыслью, но сейчас, впервые за долгие годы, пожалел, что ничего нельзя изменить.

Если бы родителей не расстреляли у него на глазах по приказу большого нарко-босса, о котором они узнали больше, чем полагалось. Если бы убийц не освободили за недостатком улик, сославшись на то, что показания десятилетнего ребёнка не могут служить доказательством, если бы взрослея, он, хоть немного вникал в расследование капитана Оболенского! И, наконец, если бы его сожительница Анита, не оказалась любовницей того самого нарко-босса и не убила бы его деда, чтобы получить доступ к материалам, которые могли потопить их грязный бизнес как "Титаник"...

Если бы всего этого не было в его жизни - он не просыпался бы по ночам от кошмаров десятилетней давности и не тратил бы дни на поиски человека, отнявшего у него будущее. Дело было не в жажде мести, нет, ничего такого он не чувствовал, какая там жажда - внутри не осталось ничего кроме холодной зияющей пустоты. Сначала Май просто ухватился за возможность хоть как-то оправдать своё дальнейшее существование, а потом, со временем, это стало привычкой, точнее необходимой ежедневной процедурой, вроде чистки зубов или чашки кофе по утрам.

Он продал трёхкомнатную квартиру родителей и на вырученные деньги нанял детективов в тех местах, где, по его мнению, мог находиться Мистер Икс. Потом вернулся на работу и стал активно нарабатывать нужные связи, причём не только в правоохранительных органах. Несколько раз Май по просьбе криминальных авторитетов успешно разваливал уголовные дела, а взятки брал информацией, той, которую не добыть по чистым официальным каналам. И вот теперь спустя десять лет он как никогда близок к цели. К цели примитивной и, пожалуй, бессмысленной, ведь смерть одного нарко-барона ничего не изменит в этом мире, но это была его планка, и он собирался её взять - ни больше не меньше.

Потом, конечно, место босса займёт другой негодяй (король умер - да здравствует король), а на него, Мая, начнут охотиться сразу две своры гончих: менты и бандиты. Первые - наденут наручники лет на пятнадцать, вторые ограничатся десятью контрольными выстрелами - смерть крёстного отца смывается только кровью и чем больше крови, тем лучше. Май давно смирился с подобным сценарием - ему нечего было терять, а вот девчонку впутывать не стоило. Если она будет с ним - закончит точно также, а этого ему совсем не хотелось.

- Прости, малышка, не в этой жизни! - словно извиняясь, пробормотал Май, стирая из контактов номер Ангелины.

Вот и всё. Теперь осталось убрать из своей жизни его синеглазую хозяйку.

Когда на следующий день Зарецкий появился в детективном агентстве, он выглядел больным и постаревшим на несколько лет. Бросил быстрый взгляд на часы, встроенные в картину и сразу перешёл к делу.

- Вот, извините, вчера не успел - не до того было, - сказал он, передавая Антону два толстых конверта с гонораром.

- Э... спасибо, только зачем так много? Мы ведь сумму обговаривали.

- Второй конверт для вашего помощника, он спас моего сына и мне бы хотелось его отблагодарить.

Антон чуть заметно нахмурился, вспомнив, что лучшим на этот раз оказался не он:

- Не стоило, я ему и так хорошо плачу, впрочем, дело ваше - передам. Вы уже встречались с журналистами?

- Пока только с одной девушкой из "Криминальной недели", большая пресс-конференция назначена на завтра.

- Как я понимаю, история с подставными голосами туда не войдёт?

Зарецкий поморщился, словно от острой зубной боли:

- Не войдёт, но можете мне поверить, на этом она и закончится. Всё, больше никакого обмана - он мне слишком дорого обходится!

- И не только вам, в памяти своих поклонников Заряна так и останется самоубийцей!

- Вы же сами слышали, я сказал приехавшему вчера следователю, что Юлиана призналась в убийстве Зои.

Да, Антон это слышал, а ещё видел, как был озадачен и даже расстроен следователь. Ещё бы! Много ли радости заводить уголовное дело, когда предполагаемый убийца мёртв, а свидетелей нет, к тому же, как ни крути, имелась предсмертная записка. В конце концов, он решил, что не стоит придавать значения словам девушки, находящейся в состоянии аффекта и предпочёл оставить всё как есть, а Зарецкого это, похоже, вполне устроило.

- Да, можно сказать вам повезло: милиция в этой грязной истории копаться не будет.

- Осуждаете? - усмехнулся Леонид Егорович.

- Нет, я не судья - всего лишь детектив. Но, чёрт возьми, если бы вы всё рассказали мне сразу, трагедия могла не произойти!

- Увы, один из законов шоу бизнеса: не доверяй, доверяясь. Я слишком долго его практиковал, вот и прокололся.

- Что же теперь будет с вашим проектом?

Зарецкий вымучено улыбнулся:

- "Рождения звезды" больше нет, и не будет... никогда.

Ангелина едва дождалась утра - так ей хотелось увидеть Мая. Совершенно новое, яркое, затягивающее как стремительный водоворот чувство переполняло её всю и, не умещаясь, выплёскивалось в мечтательно-счастливом блеске глаз, в сиянии загадочной улыбки. Но Арбенин долго не появлялся, и она отправилась обедать в одиночестве, а, вернувшись, лицом к лицу столкнулась с выходящим из кабинета Холмса Зарецким. Он сразу же узнал одну из самых сильных участниц отборочного тура и удивлённо поднял брови:

- Ангелина?! Что ты здесь делаешь.

Девушка тяжело вздохнула, меньше всего на свете она хотела сейчас этой встречи, но не убегать же теперь... придётся ответить и лучше честно.

- Я здесь работаю уборщицей, - как можно спокойнее сообщила она.

- Ты - уборщицей? - не поверил Леонид Егорович. - Почему?

- Меня пригласили на "Звёздный шанс" в Юрмалу, нужны деньги, а здесь платят хорошо.

- Странно, что мы раньше не встречались, я часто бывал в агентстве на этой неделе, - осторожно сообщил продюсер, изучающее разглядывая девушку.

"Хочет понять насколько я в курсе его дел" - догадалась Ангелина и поспешно нацепила обезоруживающую улыбку наивного ничего, не понимающего создания.

- Ничего странного, я же здесь только утром и вечером бываю, а вы по делу приходили?

- Да, были кое-какие дела, но теперь всё улажено, - успокоенный продюсер устало улыбнулся в ответ. - А ты, значит, хочешь попробовать свои силы в "Звёздном шансе"?

- Да, а вы думаете, не стоит?

- Честно? Да, именно так я и думаю.

- Почему?! - девушка с вызовом посмотрела на Зарецкого. - Да, не попала в ваш проект, но это ещё не значит, что я - бездарность, которая ничего не добьётся!

На лице продюсера снова мелькнуло удивление.

- Ангелина, если бы я считал тебя бездарностью, ты не прошла бы даже первый тур отборочного конкурса. Не в этом дело, ты, безусловно, талантлива, но лично я бы с тобой работать не рискнул. Предпочитаю иметь дело с пластилином, из которого можно слепить что угодно, а ты сделана из более прочного материала. У тебя уже выработался свой особый стиль, ни в каком другом ты так не раскрываешься, но дело в том, что он - не для большой сцены. Шоу-бизнес - система, в которой слишком яркие индивидуальности просто не приживаются. Бывают, конечно, исключения из правил, но очень редко. Если ты всё же пробьешься на сцену, произойдёт одно из двух: первое -- тебя сломает система, и ты станешь такой же безликой марионеткой как десятки других, полностью утратив свою индивидуальность. Поверь мне, счастья это тебе не принесёт.

- А второе? - бледнея, уточнила девушка.

Зарецкий грустно вздохнул:

- Второе - путь белой вороны. Этот путь сложнее всех других, но трудностей ты не боишься, здесь тебя может сломать кое-что другое. Ты - тонкая, романтическая натура, уверен, не делишься сокровенным даже с близкими подругами, а публичная жизнь - это тот же Зеркальный дом, где каждое твое движение на виду вот только прессой частенько подаётся в искажённом виде. Прибавь сюда жестокую беспринципную конкуренцию. Боюсь, ты не выдержишь именно этого.

- Выдержу! - скорее из чувства противоречия уверенно заявила Ангелина. - Поймите, я должна, нет, просто обязана попытаться!

- Ещё как понимаю: лучше жалеть о том, что сделано, чем о том, что не сделано. Что ж, искренне желаю удачи! - Зарецкий тепло и немного грустно улыбнулся девушке.

- А он, пожалуй, прав, - раздался за её спиной голос Мая, едва за продюсером закрылась дверь.

- Вы подслушивали? - Ангелина обернулась, притворно нахмурившись, но не смогла сдержать радостную улыбку, Май улыбнулся в ответ:

- Никак нет, просто вышел из кабинета, тебя, кстати, искал, а здесь такая задушевная беседа.

- Да уж, задушевная! А зачем вы меня искали?

Услышав прозвучавшую в голосе девушки надежду, Май невольно помрачнел: ну точно - попалась. Одно утешает - в этом возрасте влюбиться всё равно что простуду подхватить: процесс частый, проходит быстро, не оставляя стойкого иммунитета. Уже через месяц она и думать о нём забудет и найдёт более подходящего кавалера. Последнюю мысль мгновенно сопроводил укол ревности. Ангелину встревожила тень, пробежавшая по лицу помощника детектива:

- Что-то случилось?

- Что? А, извини, задумался. Тут такое дело, понимаешь, наша бывшая уборщица Елена Петровна неделю назад укатила в Питер к дочке, говорила, что насовсем, а сегодня позвонила и обратно просится. Не смогла привыкнуть к северной столице и завтра возвращается. Ну, а ты ведь всё равно скоро на свой конкурс уедешь. В общем... э...

- В общем я уволена, - бесстрастно констатировала Ангелина.

Май бросил в её сторону странный взгляд:

- Зачем так категорично, ты ведь всё равно не собиралась драить агентство вечно. Теперь второй вопрос: сколько денег тебе нужно на поездку? Ты ведь делала какие-то подсчёты, когда работу искала, на какую сумму рассчитывала?

- Дорогу и проживание на время конкурса мне оплачивает оргкомитет конкурса. Но там за неделю до мероприятия начинаются репетиции, а это уже за свой счёт, плюс оформление загранпаспорта, ну и...

- Ну и соответствующий гардероб тоже денег стоит, - понимающе кивнул Май, протягивая девушке конверт, - здесь четыре штуки американских рублей, думаю, хватит, если, конечно, ты не рассчитывала на покупку бриллиантов от Шепард.

Ангелина испуганно отшатнулась:

- Но я проработала всего неделю - зачем так много? Мне нужна только моя зарплата - ни больше, ни меньше.

Май закатил глаза:

- Скворцова, гордыня - смертный грех! Поговорку знаешь: бьют - беги, дают - бери! Это и есть твоя зарплата, плюс сверхурочные за уборку моей квартиры и оказание первой медицинской помощи.

- Какой помощи? - не поняла Ангелина.

- А кто мне весь лоб зелёнкой вчера измазал, забыла? - с улыбкой напомнил Май, и девушка смущённо запылала, вспомнив некоторые подробности вчерашнего вечера.

- Ладно, спасибо. - Она взяла деньги. - И что мне прямо сейчас уходить?

- Да, отныне ты свободна как ветер. До свидания, Ангелёныш.

- До свидания, это даже хорошо - будет время прорепетировать, - вздохнула девушка, не испытывая никакой радости по поводу открывшейся перспективы.

Возле двери она обернулась и, набравшись смелости, спросила:

- Мы ещё увидимся?

Теперь вздохнул Май. Он испытывал противоречивые чувства: с одной стороны, её внимание ему более чем льстило, с другой - угнетала необходимость объяснения. Мужчина искренне надеялся, что до этого не дойдёт.

- Возможно, Москва не такой уж большой город, как многим кажется. - Последняя дипломатичная попытка сохранить нейтралитет в отношениях закончилась полным провалом, когда она то, краснея то, бледнея, сказала, точнее попросила:

- А можно я вам позвоню?

Арбенин вздохнул ещё тяжелее: делать нечего придётся высказаться, да так, чтоб больше ни вопросов, ни сомнений не возникало.

- Смотря для чего, - прищурившись, сказал он. - Если ты рассчитываешь на полноценный роман - это не ко мне, меня на него просто не хватит. А интрижку на пару недель замутить - это запросто, если такой вариант тебя устраивает - звони, буду очень рад.

Лицо девушки сразу перестало менять цвета, оставшись мертвенно-бледным и каким-то безжизненным, но она быстро взяла себя в руки и вполне искренне возмутилась:

- А с чего вы взяли, что я вам что-то предлагаю?! Мания величия прогрессирует?

Май улыбнулся, невольно восхищённый её самообладанием:

- Прости, ошибся, ты, наверное, просто хотела меня с днём рождения поздравить?

- И с новым годом тоже, - грустно усмехнулась Скворцова.

- Могу поспорить, к новому году ты обо мне и не вспомнишь, - Май подошёл к ней и мягко заправил за ухо вырвавшейся на волю локон. - Ведь тебя ждут: сцена, слава, цветы и поклонники.

- А что ждёт вас? - Она посмотрела ему прямо в глаза, он не выдержал этого взгляда и отвернулся, пробормотав:

- Поверь, ничего хорошего! Сплошная головная боль, именно поэтому тебе лучше держаться от меня подальше.

- Я не боюсь боли, но навязываться не собираюсь. Прощайте, Май!

Девушка встала на цыпочки, быстро поцеловала его в щёку и пулей выбежала из агентства. Почему-то ей даже в голову не пришло попрощаться с Холмсом и Аликом.

Стук захлопнувшейся двери отозвался глухой болью где-то внутри. Арбенин приложил ладонь к пылающей щеке и поздравил себя с тем, что его жизнь вернулась на круги своя, став, как и прежде чёрно-белой...

Леонид Егорович Зарецкий уложил сына и отправился в кабинет, на ходу анализируя происходящие в его бизнесе метаморфозы. Прошёл почти месяц с той памятной ночи, когда погибла Юлиана, собственно, тогда же погиб и его лучший проект "Рождение звезды". О продолжении съёмок не могло быть и речи. В прессе разразился настоящий скандал. Его обвиняли в чрезмерном давлении на психику конкурсантов, в создании слишком напряжённой атмосферы на проекте, которое, по мнению журналистов, и привело к нервному срыву Юлианы. Именно так они охарактеризовали её поведение перед самоубийством, посмотрев запись из кабинета, которая свободно гуляла по сети.

Зарецкий не снимал с себя ответственности - да, виноват, но посыпать голову пеплом не собирался, какой в этом смысл - после драки кулаками не машут.

Ему ещё предстояло позаботиться об остальных конкурсантах, которые тяжело переживали случившееся в целом и отлучение от эфиров в частности. Они уже достаточно известны своей аудитории, а разразившейся скандал только подогреет интерес публики, как бы глупо это не звучало - лучшей пиар-компании не придумать. Самое меньшее через месяц, ребята отправятся в свой первый гастрольный тур по бескрайним просторам родины, покатаются полгода, наберутся опыта, а там видно будет, с кем стоит работать дальше.

Единственное, в чём Леонид Егорович был уверен уже сейчас - он ни за что не расстанется с Кирой Тимохиной! Это девочка - настоящее сокровище: Золушка, мгновенно преображающаяся в принцессу, стоит ей только запеть. Причём неважно где: на сцене "Олимпийского" или в подземном переходе, именно её, а не Раневскую он имел в виду, когда говорил о новой приме. Разумеется, Юлиане и в голову не пришло, что речь идёт о Кире, ведь она была слишком зациклена на внешней красоте.

Зарецкий тяжело вздохнул, вспоминая историю Солонцовой. Несмотря ни на что, ему было жаль девушку. Да, у неё, как и у матери, был неповторимый голос, но, увы, не было самого главного: огня, света, тепла - всего того, чего у Киры Тимохиной в избытке. Девочка в буквальном смысле этого слова загорается, выходя на сцену. Но, главное - она способна отдавать этот свет людям в зале, зажигая их самих на тончайшем уровне обмена энергетикой, а этому ни в какой музыкальной академии не научишься! Однако, заниматься Кирой вплотную он будет, только подведя итог гастролям конкурсантов.

Кстати, о подведении итогов, несколько старых проектов перестали приносить прибыль, они уже не окупаются и имеют все шансы перейти в разряд убыточных, а значит, их пора закрывать. Остальные более-менее функционируют, но, увы, не могут сравниться по популярности, ни с Заряной, ни с "Рождением звезды". Браво, Юлиана! Одним ударом уничтожила два его самых ярких и прибыльных детища! Даже три, если считать Ирму. Зря он обнадёжил её так рано, теперь у бывшей певицы началась затяжная депрессия, от которой она пытается спастись алкоголем.

О чём там ему сегодня говорила секретарь Марина? Ах да, Маркин из "Секса в большом городе" снова подсел на кокаин. Продюсер ранее уже делал ему внушение - не помогло, придётся искать нового солиста. Чтож, всё к лучшему: секс, конечно, тема вечная, но эксплуатировать её долго одним составом - пресновато будет. Это как в отношениях: даже при самых нежных чувствах интим с одним и тем же партнёром со временем приедается.

Зарецкий вошёл в кабинет, сел за стол и сразу же увидел диск, лежащий поверх объёмной кипы газет. Он совсем забыл о песне, которую ещё вчера принёс Игорь Шинский. И если воспоминание об авторе вызывало лишь раздражение, песня будила прямо противоположные чувства. Разумеется, она была посвящена прощанию с любимой. Коктейль из нежности и отчаяния, замешанный на искреннем раскаянии, покорял с первой ноты, с первого слова и Зарецкий не был бы профессионалом, если бы не понял - это стопроцентный хит.

Нет, не из тех однодневок, что занимают первые места в хит-парадах "Русского радио" и "Золотого граммофона". Это была песня, способная сделать имя любому начинающему артисту. При грамотной подаче не потребуется даже больших вложений в раскрутку, это тот редчайший случай, когда песня всё сделает сама! Ну, кто бы мог подумать, что неудачник Шинский способен написать такую вещь?! Теперь главное не упустить время и найти подходящего исполнителя, к сожалению, у него на примете никого не было.

Зарецкий со вздохом отложил диск в сторону и занялся изучением газет - это была недельная подборка прессы так или иначе связанной с событиями в зеркальном доме. И в первой же жёлтой газете он наткнулся на фотографию Шинского, который, обхватив голову руками, одиноко сидел у могилы Заряны, а заголовок пафосно гласил: "Не отрекаются любя"...

Леонид Егорович недовольно поморщился и потянулся за следующим изданием, но и в ней писали о безутешном Роме, продолжающем оплакивать свою возлюбленную и буквально поселившемся на кладбище. Различные варианты этой истории он прочёл ещё в нескольких газетах, а, отложив последнюю, задумчиво закурил свой любимый "Данхил" и снова потянулся за диском. Мужчина больше не морщился, вспоминая об Игоре, он, наконец, услышал тихий, но чёткий шёпот интуиции.

А почему бы и нет? Согласно статистике, наши люди обожают читать либо подробности кровавых сцен, замешанных на сексе и насилии, либо слезливые романтические истории о вечной любви. Стало быть, эти точно пойдут нарасхват, опять таки - беспрецедентная пиар-акция.

- А почему бы и нет? - повторил он вслух, всматриваясь в несчастное и оттого ещё более красивое лицо жениха Заряны, девушкам такие нравятся, даже очень.

Пожалуй, стоит попробовать! Парень, конечно, далеко не Басков, но у него имеются эффектная внешность порочного ангела, в комплекте с разбитым сердцем, исцелить которое будут мечтать тысячи молоденьких поклонниц и, наконец, песня! Кому же её петь как не ему?! Решено: королева умерла - да здравствует король! Зарецкий немедленно набрал номер личного секретаря:

- Алло, Мариночка, извиняюсь за поздний звонок. Завтра прямо с утра разыщи мне Игоря Шинского, да, того самого. Я собираюсь сделать ему предложение, от которого он не сможет отказаться!

ЭПИЛОГ

-- юня 2009г.

Ангелина Скворцова не без удовольствия застегнула новенький туго набитый чемодан и посмотрела на часы. Её рейс через три часа, но в аэропорт лучше выехать заранее - мало ли что. В дверь без стука заглянул отец и смерил чемодан тяжёлым взглядом:

- Значит, не передумала? - отрывисто спросил он.

Ангелина только вздохнула:

- Пап, мы ведь уже договорились: я поступаю в Медакадемию, а ты отпускаешь меня на конкурс. Ты обещал!

- Да помню я, помню, - поморщился Сергей Константинович. - Когда ты, наконец, поймёшь: эта музыка - просто блажь! Для тебя сейчас главное - получить хорошее образование и стабильную профессию. Лети в свою Юрмалу, если так хочется, но осенью, будь добра, выброси эти глупости из головы и займись учёбой!

- Конечно, пап, всё как договаривались, - покорно кивнула девушка.

Сейчас она готова была пообещать, что угодно, но в душе не сомневалась, что учиться медицинским премудростям ей не придётся. Как только она победит в "Звёздном шансе" (другие варианты просто не рассматривались), к прежней жизни возврата не будет!

Отец недоверчиво покачал головой, но вышел, оставив её в покое. Ангелина радостно подпрыгнула, предвкушая предстоящее путешествие. Какой сегодня замечательный день! Всё сложилось как нельзя лучше и для полного счастья ей не хватало только одного. Она нерешительно посмотрела на телефон, уговаривая себя, что один ни к чему не обзывающий звонок ничего не изменит. В конце концов, сегодня она прощается с прошлой жизнью, так почему бы заодно не попрощаться с НИМ? Девушка несмело набрала номер и чуть не бросила трубку, услышав усталый голос Мая:

- Арбенин слушает.

- Э... Май, здравствуйте, это Ангелина Скворцова, которая у вас работала.

- Это которая швыряла в меня мои же книги и отвешивала пощёчины? - насмешливо уточнил помощник детектива.

- Вообще-то пощёчина была одна, и вы её заслужили, как впрочем, и книги! - задетая девушка тут же перестала смущаться.

- А, понятно, ты сочла наказание слишком мягким, и решила повторить?

Смущение тут же вернулось.

- Нет, я... я просто сегодня улетаю в Юрмалу...

- Я в курсе. Пробивал вчера ближайшие рейсы, проверяя одного типа, и наткнулся на знакомую фамилию.

- А... простите, наверное, не нужно было звонить, просто хотела узнать. Узнать как у вас дела. - Девушка вздохнула, радуясь, что он не может видеть сейчас её лицо. Ответ её немного озадачил:

- Только узнать, а увидеть не хотела?

- Зачем? Вы ведь сказали тогда, всё что хотели, разве не так?

Май долго молчал, а когда заговорил, в голосе не было ни прежней насмешки, ни былой уверенности:

- Всё так и добавить мне нечего, кроме того, что вот уже два часа я, как последний идиот, торчу у тебя под окнами в роли таксиста, а ты даже в магазин не выходишь... Может, хоть сейчас выйдешь?

- Зачем? - растерялась девушка.

- Скворцова, ну чему я тебя учил целую неделю? - вздохнул Арбенин. - Скажи тётушке, что такси будет через пятнадцать минут, а тебе нужно в аптеку или еще куда-нибудь...

- А...

- А я буду ждать в машине за углом. Мне тоже скоро уезжать, возможно, надолго, вот я и решил... э, как ты там это сформулировала? Ах да, узнать как у тебя дела!

Ангелина невольно ущипнула себя за руку, проверяя, не снится ли ей это. В памяти тут же возник жизнеутверждающий слоган компании "Газпром" - "мечты сбываются", и ощущение нереальности исчезло.

- Май, а если бы я не позвонила?

- Ну, такси бы ты всё равно вызвала, - она поняла, что он улыбается, и улыбнулась в ответ.

- Вот уж не ожидала.

- Сам от себя не ожидал, - невесело усмехнулся помощник детектива.

- Ой, что же я болтаю, мне же в аптеку надо! - засмеялась девушка. - А тёте скажу - такси будет только через двадцать минут!

- Через тридцать, - радостно поправил Май и со знанием дела добавил: - Хотя, Москва, час пик, пробки - лучше через сорок!

Продолжение следует...