Дом Ольги и Алексея Разинских находился под Петербургом, в глухом, но очень живописном месте. Может, именно благодаря тому, что цивилизация не проникла в этот уголок природы, здесь все радовало глаз.

Кто-то скажет: странный выбор для семейного гнезда, но я не соглашусь. Когда ты творец и умеешь путешествовать во времени, плохие дороги не являются преградой. Впрочем, Ольга и Алексей позаботились даже об этом.

Припарковав мотоцикл на подъездной аллее, я, осмотревшись, направилась прямиком к дому. Последние двадцать лет здесь никто не жил: мама не любила это место и сразу после смерти отца уехала отсюда.

Открыв дверь, я увидела большой холл с широкой лестницей, и передо мной пронеслись редкие и размытые воспоминания детства.

– Анастасия Юрьевна? – раздался голос из боковой двери, что вела на кухню.

Повернувшись, я увидела старую женщину, вытирающую руки о фартук и с удивлением смотрящую на меня. Это была наша экономка. Давно мы не виделись.

– Здравствуйте, Маргарита. Вы совсем не изменились.

– Врунишка, – расплылась она в доброй улыбке.

– Ни в коем случае, – подмигнула я, направляясь к ней.

– Вы решили здесь поселиться? – спросила экономка, проходя вслед за мной на кухню.

На плите булькал суп, из духовки вкусно пахло пирожками.

– Пока еще не знаю. Сейчас мне пришлось погрузиться в историю семьи, со всеми ее загадками и тайнами. Вот и решила приехать, посмотреть дом.

– Да уж… Про Разинских хватает захватывающих историй. Но с чего вдруг у вас возник такой интерес? Евдокия говорила, что вы холодны к своим корням.

Я улыбнулась.

– Раньше так и было. Бабушка, наверное, не успела вам рассказать о том, что во мне проснулся дар творца.

Маргарита всплеснула руками:

– Неужели? Совсем как у ваших прадедушки и прабабушки! А я-то думала, вы специально сделали на лице татуировки.

Я покачала головой.

– Увы, совсем не «как». Мутация не наследуется, она возникает спонтанно.

– Да я в этом ничего не понимаю, мы люди простые. Конечно же, вы должны жить в этом доме.

– Я не совсем уверена…

– У нас здесь, может, не так шикарно, чем там, где вы живете, но зато тепло и есть кому о вас позаботиться.

Только после этих слов я осмотрелась и заметила, что стены действительно обшарпаны, а мебель давно нуждается в ремонте. Странно…

– А бабушка не следит за домом? Она же в свое время выкупила его у остальных наследников.

Экономка вздохнула.

– Вы же знаете, что ваш дедушка умер еще до вашего рождения, оставив одну половину денег жене, а другую сыну, вашему отцу. Евдокия Алексеевна потратила практически все свои деньги, выкупив этот дом, а Юрий завещал все вам.

Эта новость стала для меня как гром среди ясного неба. Почему бабушка мне ничего не сказала? Маргарита между тем продолжала:

– Конечно, у вашей бабушки есть доход от частной собственности в Петербурге, но этого едва хватает на жизнь. А чтобы восстановить этот дом, требуются значительные средства, сами понимаете…

Дальше я уже не слушала. Не обращая внимания на окрик экономки, я вылетела из кухни и устремилась наверх, в свою комнату. Слезы застилали глаза.

Стараясь отдалиться от своего прошлого, от всего, что напоминало об отце, я бросила тех, кто нуждался во мне. Почему я решила, что бабушка страдала меньше, чем мама? Меньше, чем я?.. А она несла это бремя в одиночку, и ее некому было утешить – ни детей, ни мужа.

Осмотрев детскую, я заметила, что в моей комнате мало что изменилось с того момента, как я покинула этот дом. Даже игрушки остались.

Я прикрыла глаза, руки дрожали, внутри все переворачивалось. Сжав кулаки, я пыталась унять боль.

Неожиданно раздался треск, и, отшатнувшись, я увидела трещину в стене. Это сделала я!

Я похолодела, понимая, что могла обрушить дом и убить всех, кто в нем находился!

Глубоко вздохнув, я попыталась успокоиться. Мой взгляд по-прежнему был прикован к трещине на стене. Внезапно внизу, там, где выпал кусок штукатурки и образовалась щель, я увидела какой-то предмет, завернутый в зеленую бархатистую ткань. По-видимому, здесь был тайник, который во время ремонта заложили. Просунув руку в щель, я достала сверток и развернул его.

Моему взору предстала толстая кожаная тетрадь. На первой странице значилась надпись: «Дневник Ольги Разинской».

В это время дверь в комнату распахнулась.

– Анастасия Юрьевна, что это за шум? Что случилось? – На пороге стояла Маргарита.

– Все хорошо, – улыбнулась я экономке. – Это мой дар шалит, но я постараюсь держать его под контролем.

– О-о! – воскликнула Маргарита, увидев трещину на стене.

– Я все починю! – поспешила я заверить ее.

– Конечно-конечно. Но вы так и не сказали, останетесь ли здесь жить?

– Да… Да, я останусь.

– Вот и прекрасно, – заулыбалась экономка. – Тогда скажу Игорю, чтобы привез побольше продуктов. Он сейчас как раз в городе.

– Спасибо.

Едва за Маргаритой закрылась дверь, я, достав телефон, сделала два звонка. Сначала я позвонила своему знакомому Сергею и договорилась с ним о капитальном ремонте резиденции: пора потревожить папины деньги.

Второй звонок был Редклифу.

– Алло, – устало ответили в трубке.

– Я чуть не обрушила дом.

В ответ раздался мученический стон:

– За что мне все это… Ты в своей хибаре?

– В загородном доме.

Через несколько секунд тишины последовал вопрос:

– У тебя что-то случилось?

– Да. Корпорация, ты, проблемы родственников, дар, моя работа и еще пара вещей. Ты приедешь?

– Куда я денусь?.. – вздохнул Фордайс.

– Вот и славно. Жду.

– Но у нас задание. Надеюсь, ты не забыла?

– Уверена, ты сможешь устроить, чтобы мы прыгнули прямо из резиденции.

– Буду через час. – И князь отключился.

А я, оглядевшись, пыталась решить, начать ремонт с этого крыла или все-таки с дальнего. Пока мой взгляд снова не наткнулся на трещину в стене.

Видимо, это знак свыше.

* * *

Фордайс приехал через час, как и обещал, не опоздав ни на минуту. Я встречала его на крыльце, прислонившись к колонне.

– А я-то уже размечтался, что ты откажешься от идеи купить новый, – заметил он, рассматривая мотоцикл.

– Увы, я очень постоянная девушка.

– У меня для тебя есть две новости – хорошая и очень хорошая. С какой начать? – спросил Редклиф, подойдя и склонившись к моей руке.

Редко мне оказывают подобные знаки внимания. Наверняка Фордайс приготовил что-то неприятное.

– С очень хорошей.

– Теперь я твой наставник по контролю дара. Предпочитаешь заниматься здесь или в Цитадели?

Я не могла поверить в свою удачу.

– А твои функции главы отдела творцов?

– Временно их возьмет на себя отец.

– Тогда предпочитаю проводить занятия здесь. А какая хорошая?

– Через три дня тебя представят императору. Лемнискату дает прием, и на нем будет присутствовать весь высший свет.

– Да-а-а… – протянула я. – Это очень… вдохновляет…

– Так почему ты вдруг решила переехать сюда? – спросил творец, следуя за мной в дом.

– Хочу проникнуться своими корнями и все такое… Кстати, ты ничего не имеешь против погостить здесь?

Обернувшись, я заметила, как Фордайс хмуро смотрит на меня.

– Ты не могла бы одеваться поприличнее? – ни с того ни с сего спросил он.

Я взглянула на свои чересчур короткие шорты и заметила, что Редклиф тоже скользит по ним взглядом. Интересно, чем обусловлено его замечание?

– А что такое? На мне сегодня ни джинсов, ни кожи, ни металла. Даже кеды вместо гриндеров надела. – Вытянув ногу, я повертела ею перед творцом.

– Я оценил, – ответил Фордайс.

– Вот и прекрасно. Так что насчет того, чтобы погостить?

– Пожалуй, соглашусь. Ко мне приехали родители и сестра, которая выводит свою дочь в свет. Родственники хотят меня женить. Поэтому я с удовольствием приму приглашение, но не сегодня. Мы отправляемся на задание.

– Что, прямо сейчас? Без подготовки?

– Можно и так сказать. Надо только заскочить в Цитадель переодеться. И работать будешь только под моим строжайшим контролем!

* * *

В этот раз мы прыгнули в Балаклаву, небольшой рыбацкий поселок на побережье Крыма, возле которого в тысяча восемьсот пятьдесят четвертом году во время урагана невиданной силы у прибрежных отвесных скал разбился корабль «Черный принц». Однако мы перенеслись не в это время, а в май тысяча девятьсот первого года.

Осмотрев причал, у которого в ряд выстроились рыбацкие лодки, и отметив дивный пейзаж, особенно прекрасно смотревшийся в лучах заходящего солнца, я повернулась к князю:

– Ты так и не сказал, зачем мы сюда прибыли.

Фордайс, пристально оглядываяся, ответил:

– Осенью этого года сюда прибудут искатели сокровищ, охочие до золота «Черного принца». Мы с тобой должны позаботиться, чтобы они ничего не нашли.

– Ох, мы заберем клад с собой?

– Увы. Забрать что-то из прошлого нельзя, как и оставить что-то в нем. На события во времени можно только оказывать действия.

– А если я умру в прошлом?..

– Не переживай, твое тело вернется в свое время.

– Утешил. Что ты высматриваешь?

– Уже присмотрел. Рыбацкую лодку.

Князь невозмутимо направился к той, что, видимо, пришлась ему по вкусу, я последовала за ним.

– Мы что, будем выходить в море?

– Да.

Немного помолчав, я решила на всякий случай спросить:

– А ты когда-нибудь управлял лодкой? Они же здесь все под парусом, без двигателей – ничего привычного.

– Зато представляешь, какая романтика. Тебе, может, и не представится другого случая пройтись под парусом, да еще в прошлом веке.

– Это, конечно, все прекрасно, но я могла бы обойтись и без такого удовольствия.

Тем временем Фордайс забрался в одну из лодок – самую маленькую и дряхлую из всех.

– Ты шутишь?

Творец удивленно на меня посмотрел:

– Что?

– Я не полезу в эту посудину. Ни за что. И не уговаривай. Да ее первой же волной перевернет! Я не хочу умирать.

– Не перевернет. Большую лодку сразу заметят. Уговаривать, так и быть, не буду. Это приказ: быстро полезай!

Спустя полчаса мы уже отчалили. Вокруг волновалось море: нас качало на волнах, словно на аттракционе в парке, и я сидела, вцепившись в борт этого хлипкого корыта с каким-то носовым платком вместо паруса.

– Настя, расслабься. Я уже управлял парусными лодками. Все будет хорошо.

– Управлял в девятнадцатом веке?

– Нет, но…

– Тогды ты ничего не знаешь, – пробухтела я в ответ и еще крепче вцепилась в борт.

Творец только вздохнул.

Еще через пять минут он резко убрал парус, и мы остановились, мягко покачиваясь на волнах.

– Ну вот мы примерно и на месте.

Я посмотрела в сторону бухты: берег едва виднелся.

– Здесь разбился «Черный принц»?

– Он получил повреждения ближе к берегу, вон у той выпирающей скалы. Но есть проблема: так как в ту ночь был сильный шторм, мы не можем точно сказать, где именно лежат сокровища.

Начинаю понимать, зачем мы здесь.

– Я что, должна их найти?

– Найти, поднять и перенести вот на тот баркас. – Фордайс показал на едва виднеющуюся точку.

– Ты издеваешься?

– Нет. Правда, есть другие варианты, но они понравятся тебе еще меньше. Твой дар пришелся очень кстати.

– Я не смогу перенести золото на такое расстояние.

– Ты знаешь, что глава корпорации положительно рассмотрел твое прошение о прибавке? – как бы между прочим поинтересовался князь.

Я прикрыла глаза и вспомнила о бабушке. Надо, Настя, надо! Представь, что огромная толща воды совсем тебя не пугает.

– Ненавижу тебя, – пробормотала я.

– Я так и понял, – широко улыбнулся творец.

С трудом оторвав руки от борта, я прикрыла глаза и сосредоточилась на своих ощущениях. Взывая к металлу, маня его к себе, я, кажется, что-то почувствовала, но толща воды мешала.

Внезапно пришла интересная мысль. Конечно, мне придется тяжело, но оно того стоит.

Выдохнув и поднявшись, я начала расстегивать куртку. Во взгляде Фордайса появилось беспокойство.

– Что ты делаешь?

– Раздеваюсь, – недоуменно ответила я.

– Зачем?!

– Мне нужно в воду.

Теперь во взгляде творца появилась решимость.

– Нет.

– Да, – взялась я за застежку брюк. – Иначе клад мне не найти.

– Настя, несмотря на то что это юг, море еще не прогрелось. Тебе повезет, если температура воды достигла хотя бы шестнадцати градусов.

– А что делать? Надеюсь, здесь нет акул?

– Они в Черном море нечасто встречаются, особенно близ берегов. Тем не менее есть вероятность их встретить.

Вздохнув, я подвела итог:

– Будем надеяться – если что, ты меня отобьешь.

– Не смешно! – рыкнул князь, глядя, как я берусь за застежку бюстгальтера. В его глазах промелькнула паника. – Ты что, совсем разденешься?

Творец крепко вцепился в борт лодки и не отводил глаз от моего тела.

– Да. А ты прихватил с собой комплект женского белья?

– Нет…

– Тогда, выбравшись обратно, я планирую одеться в сухую одежду. Холодно, знаешь ли!

Скинув бюстик, я взялась за трусики, искоса поглядывая на Фордайса. Теперь он смотрел в сторону, на скулах играли желваки.

Выпрямившись, я глубоко вздохнула и, решив не думать, а действовать, прыгнула в воду.

В то же мгновение тело обожгло холодом, дыхание сперло, и я чуть не выпустила весь воздух. Трясясь от страха и ледяной воды, я с закрытыми глазами нырнула немного глубже и попробовала отыскать клад. В воде золото откликнулось гораздо охотнее. Отметив примерное направление, я вынырнула.

– Подними меня скорее.

Схватив меня за руки, Фордайс помог выбраться, и на пару мгновений мы оказались нос к носу. Творец шарахнулся от меня, как от огня. А я присела в лодке, накинув на себя куртку, которая не сильно скрывала мои прелести.

– Одевайся.

– Нет, я буду еще нырять. Нам нужно приблизиться к баркасу примерно метров на двести. И тогда я нырну еще раз.

Стиснув зубы, Редклиф беспрекословно подчинился, перед этим набросив на меня еще и свою куртку.

В этот раз мы, казалось, плыли так медленно, что минуты превращались в года. Напряжение росло, и воздух можно было резать ножом.

Мы снова остановились, я еще раз нырнула, уточнила направление, после чего мы двинулись дальше.

Я еще пять раз погружалась в воду, и каждый раз Редклиф, казалось, испытывал невыносимые муки, словно это он периодически болтался в холодной воде. Наконец я вылезла и, наспех обтеревшись курткой Фордайса, начала одеваться.

Мы оказались на довольно близком расстоянии от баркаса, на который нужно было переместить ценный груз. Полностью одевшись и усевшись в нашем корыте, я сосредоточилась и «дотянулась» до клада. Постепенно золото начало подниматься вверх.

Вот показалась верхушка груды золотых монет, с которых ручейками стекала вода, затем драгоценный металл двинулся по направлению к баркасу – на нем раздались удивленные восклицания. Над суденышком я резко отпустила монеты, и на моряков посыпался золотой дождь.

Но рассказать эту удивительную историю они не смогут, ибо о том, что они нашли клад, знать никто не будет. Сложно найти тех, кто захотел бы, чтобы его у них отобрали. А люди так и будут продолжать считать, что золото с «Черного принца» покоится на дне моря.

Лодку мы, как примерные граждане, вернули к причалу. Я вся дрожала от холода, когда вылезала из дряхлого корыта, все-таки чудом не затонувшего. Взяв меня за руку, Фордайс прыгнул в наше время, утянув за собой и меня.

Едва мы оказались в Цитадели, князь быстро отпустил мою руку, словно я была прокаженная, и буквально сбежал. Очень помог, называется, нет бы довел до комнаты. Стуча зубами, я поплелась по коридору.

Теперь в горячую ванну и часа на три!

Несмотря на то что я устала и замерзла, на лице играла широкая улыбка.

* * *

Отдохнув, мы с Редклифом вернулись каждый в свой дом. Князю требовалось подготовиться к завтрашнему приему, как, впрочем, и мне. Я выслушала достаточно замечаний Фордайса по поводу моего воспитания, одежды и всего прочего. Что ж, посмотрим, кто будет смеяться последним. Я ему покажу!

За окном уже стемнело. Поужинав и приняв душ, я уселась на кровати с дневником своей прабабушки. Я пребывала в жутком волнении. Все-таки это дневник близкого мне человека, а не какой-нибудь бульварный роман. Впрочем, может, в нем и нет ничего интересного.

Раскрыв тетрадь и пробежав глазами начало, я поняла, что обязательно прочитаю все до единой строчки. Все благие намерения лечь пораньше улетучились.

Несмотря на то что сейчас вести дневники модно, я не решилась бы завести свой, если бы не одна девушка, творец из будущего, одетая в черные брюки, мантию Лемнискату и высокие ботинки с металлической отделкой. Именно она однажды помогла мне принять решение, которое определило мою судьбу.

Высокие ботинки… металлическая отделка… Неужели это обо мне?

Отбросив преждевременные мысли, я вернулась к чтению.

Здесь я расскажу историю своей жизни, своего испытания и любви. Началось все с того, что родители отправились со мной в корпорацию, дабы проверить меня на наличие дара…

Все, для общества на ближайшие часы я была потеряна.