Вера Разинская

В один из дней корпорация решила дать нам передышку и не отправлять ни на задания, ни на… «осмотр достопримечательностей». Но дабы бравые ребята и милые девушки не простаивали без дела, нас всех пригнали в тренировочный зал. Чтобы мы ближе узнавали друг друга в обычных условиях.

Угу. Да в ходе всех этих вылазок и неприятностей мы уже практически сроднились друг с другом. И сейчас, привычно устроившись на скамеечке, я смотрела, как кто-то играет в теннис, кто-то разговаривает, бегает или, объединившись в группу, занимается аэробикой. Обособленность исчезла.

Рядом на скамейку приземлился Марио.

– Ты поговорила с Евой?

– Нет, но сегодня утром я покопалась в ее чувствах и эмоциях. Отчасти кое-что стало понятным.

Марио склонился поближе ко мне.

– Не поделишься?

Мне было сложно сконцентрироваться на просьбе мужчины, так как я в это время смотрела на тренировку Калеба и Роберто. Сейчас они прервались и о чем-то тихо разговаривали. Однако Родригес в майке и легких спортивных штанах производил на меня неизгладимое впечатление.

Внутри против воли все горело и плавилось, желание накрывало с головой. Отрицать очевидное было глупо – я хочу Родригеса. Никогда еще в моей жизни ни один мужчина не пробуждал во мне подобных чувств.

Калеб неожиданно вскинул голову, словно к чему-то прислушиваясь, и посмотрел на нас с Марио. Я мысленно стукнула себя по лбу, надо же сдерживаться!

– Вера, отвлекись от своего творца и скажи то, что меня интересует.

Я постаралась собрать мысли в кучку.

О чем мы сейчас говорили?

– Вера, ты не против, если я сейчас заберу у тебя Марио на полчасика?

– Э-э-э… – покосилась я на распорядителя, который с настороженностью посматривал на творца.

– Видишь ли, Роберто мне сейчас поведал, что он числится в запасе у безопасников, но давно не проходил тренировок и не сдавал нормативы. Вот заодно, раз выдался свободный день, мы это и исправим. А то время сейчас неспокойное.

Марио посмотрел на меня с осознанием бедственности своего положения и обреченностью.

– Если он не против… – пожала плечами я.

– Я против. Но кого интересует мое мнение? – скривил губы, вставая, распорядитель.

Буквально через пять минут я наблюдала тренировочный бой. Продолжался он тридцать минут, и за это время я заподозрила Калеба в предвзятом отношении. Видимо, творец все еще имел на него зуб из-за Каталины, и отчасти я могла это понять, но принять то, как он методично избивал мужчину, который явно уступал ему и в навыках, и в мастерстве, мне было сложно.

Встретившись глазами с Калебом, я выразительно поморщилась и покачала головой. Тот лишь бросил еще более злой взгляд на нашего распорядителя. Теперь отчасти я поняла, как Калеб может быть жестоким. Что ж… В любви и на войне все средства хороши.

После окончания тренировки Марио тяжело опустился рядом со мной на скамейку и сообщил:

– Завоевание Евы придется отложить, пока не заживет лицо. Но от твоей помощи в роли моей девушки я вынужден отказаться. Буду благодарен, если дашь совет.

– Из-за чего перемены?

Помолчав, распорядитель ответил:

– Есть у меня опасение, что это отпугнет Еву. Поэтому только советы, и желательно, чтобы никто об этом не знал.

Я пристально смотрела на Марио, было у меня стойкое ощущение, что тот не сказал всей правды.

– Хорошо. Тогда лови первый. Используй свои раны и надави на жалость. Попроси помочь в обработке.

– Думаешь, поможет?

– Если вежливо попросишь, то да. Это сгладит ваши прошлые разногласия, и ты сможешь притупить ее бдительность перед осадой.

– Если бы это была нормальная женщина, я бы согласился с тобой, но Ева… В любом случае попытка не пытка.

Марио поднялся и тяжело заковылял к качающей пресс Еве, а меня вызвали в медицинский корпус.

Впервые Западное отделение обратилось ко мне за помощью, хотя я не раз подчеркивала, что всегда готова к сотрудничеству. Может, боялись оказаться в долгу у моего филиала, может, были еще причины… Но я чувствовала, раз уж они решились, то случилось что-то из ряда вон выходящее.

Я постучала и осторожно приоткрыла дверь, но это было лишнее, на меня никто не обратил внимания. Все суетились около раненого человека, лежащего на столе и истекающего кровью. Его била сильная дрожь, а тело содрогалось от судорог, мешающих врачам работать.

– Вера, вы очень вовремя! – воскликнул Алонсо, который сидел в кресле у стены, я сразу его и не заметила. – Нам нужно, чтобы вы успокоили Даниэля, пока он не умер от кровопотери. Врачи уже несколько минут не могут к нему подобраться. Сегодня у него было первое задание, и Южное отделение…

Кивнув, я решительно подошла к столу и, пододвинув ближайший стул, разместилась у головы пострадавшего. Абсолютно голый мужчина, скрючившись, сейчас лежал на столе и был практически неадекватным, мучась от адской боли.

Положив руки ему на голову и прикрыв глаза, я постаралась достучаться до его сознания. На меня моментально обрушились потоки боли, огромной и всепоглощающей, сознание творца забилось в самый дальний уголок, не желая сражаться с ней в одиночку. Тело же… тело умирало, и ему вторил голос врача, который твердил это Алонсо.

А я была не согласна. Что они знают, эти врачи? Что они могут понять в нашей природе? Совсем молодой парень, который, наверное, лишь недавно стал совершеннолетним, вот так просто закончит жизнь на этом столе?!

Не дам! Не позволю!

Внутри поднялась волна протеста, и она толкнула меня на решительный шаг. Сконцентрировавшись на теле, я ускорила процессы обновления и регенерацию, вливая в него свои силы и поддерживая его.

Внутренние повреждения организма начали затягиваться, а вот мое сознание уплывало, и удержаться мне помогли лишь знакомые и такие родные руки, которые сжали плечи, вселяя уверенность и давая опору.

Затянув самые глубокие раны и уменьшив боль, я начала выманивать сознание, которое от болевого шока и ужаса никак не хотело всплывать. Я помогала как могла, отогревала внутренним теплом, и неохотно человек начал бороться самостоятельно.

Под гомон удивленных врачей я вынырнула в реальность и, опираясь на руку Калеба, посмотрела на Алонсо.

– Ему нужны кровь и лечение. Он поправится.

– Феноменально, – вот и все, что вымолвил глава творцов.

А мой список долгов к Южному филиалу все рос.

Это была последняя разумная мысль, а потом сознание стало гаснуть, не выдержав перегрузки, и я полетела лицом вниз. Мне не дали оказаться на полу только руки Калеба, вовремя подхватившие меня.

И мне стало та-а-ак спокойно.

* * *

На следующий день я, как могла, старалась избегать Калеба – смущение снедало меня, а еще мне было больно. Больно из-за того, что Родригес даже у амазонок, когда мы были практически неодетыми, не реагировал на меня как на женщину. А вот я им, похоже, увлеклась, и сильно.

Трудно признаться себе в чувствах, когда не видишь взаимности. Однако, несмотря на то, что говорят: подслушивать вредно, именно случайно услышанный разговор позволил мне смириться со своими чувствами.

Направляясь проведать своего недавнего пациента, который полным ходом шел на поправку, я остановилась около смотрового кабинета, услышав доносящиеся оттуда мужские голоса.

Судя по всему, говорившие были одни, так как тема обсуждалась деликатная.

– Калеб, я тебя не понимаю. Ты же сам только что косвенно подтвердил мои слова, почему же ты ничего не делаешь?

– А что ты предлагаешь мне делать? Я же сказал, что твои предположения относительно ее неверны. Ты хочешь, чтобы я ее заставил?

– Не говори чепухи! Все, кто видят вас вместе, замечают, что у вас особые отношения. Да между вами так искры летят, что хочется выйти и покурить!

– Алонсо, я не буду навязывать Вере близкие отношения, услышь меня наконец. Ты знаешь о нашей особой связи, а она хоть и личная, но с интимной стороной отношений не имеет ничего общего. Вот поэтому со стороны все так и выглядит. Ты-то должен знать.

– Я вижу вас каждый день, я прожил жизнь, и я не дурак. Это ты можешь кому-то другому что-то такое объяснять. Не хочешь заняться Верой ты, я попрошу Марио, кажется она ему симпатизирует.

В комнате повисла тишина.

– Если у тебя есть лишние кадры, можешь ими разбрасываться сколько угодно, – наконец послышался глухой голос Калеба.

Ай-ай-ай, плохая интонация. Стараясь изо всех сил, я принялась гасить вспышку ярости, которая разрасталась в Родригесе с ужасающей быстротой.

– Ты думаешь, мы будем стоять и смотреть на твои действия, еще и прикрывать перед законом?!

– Будешь, а куда ты денешься? Творцов первой степени на земном шаре единицы на миллионы жителей. А мы позарез вам нужны. Ты можешь делать что хочешь, но обидеть Веру я вам не позволю, учти это!

– А ты не подслушивай.

Я мысленно застонала. Своими действиями я смирила ярость Калеба, но выдала себя.

– Я прошу только об одном: подумай над моим предложением, я уверен, что Разинская будет с тобой счастлива.

И Разинская в этом уверена, но кого это волнует?

Поняв, что ничего нового мне уже не услышать, я проведала пациента и расположилась в одной из комнат отдыха. Я ждала. Родригес появился спустя минут десять.

– Ругаться будешь? – первое, что спросил творец.

– А надо?

– Нет, конечно. Но я бы не обрадовался, услышав такое.

– И я бы не обрадовалась. Но, во‑первых, ты был пусечкой, а во‑вторых, мы ведь уже обсуждали этот вопрос. Правда, я не думала, что на тебя так давят.

– Сам не предполагал. И не представляю, что делать дальше, как суметь защитить тебя и оградить от таких разговоров себя.

Я смотрела на Родригеса и понимала, каким я вижу идеального мужчину. Такого можно любить и без взаимности, но и отступить, не попытавшись завоевать, я не могла. Бабушка всегда говорила, что нужно бороться.

А если не получится… Что ж, тогда я буду рада, если счастлив будет он. Любовь не может быть эгоистичной.

– У меня есть выход и решение нашей проблемы. Но он несколько… нестандартный.

– Рассказывай, – усмехнулся Калеб. – В нашей жизни все нестандартное.

– Я предлагаю закрутить роман.

Родригес пораженно вскинул голову и впился в меня взглядом, словно что-то ища.

– Ну… Не серьезно, а понарошку.

– Не могу сказать, что понял тебя, – нерешительно заметил творец.

– Раньше мы совмещали приятное с полезным и, помимо повседневных забот, еще и подыскивали мне молодого человека. Не думаю, что теперь, когда вскрылась еще одна грань моего дара, от этого будет толк.

– Почему ты…

Я подняла руку, останавливая Калеба.

– Давай не будем спорить, это и так ясно. Но для тебя еще не все потеряно. Вот я и предлагаю, чтобы мы закрутили роман понарошку и заставили Каталину ревновать. И раз уж со мной ничего не получится, так хоть тебе поможем.

– Понарошку, – пробормотал Родригес, уставившись на свои руки.

Кажется, он не в восторге от моей идеи.

– Да. С одной стороны, это будет выглядеть, словно ты внял доводам Алонсо и он оставит тебя в покое. С другой – наши отношения сподвигнут Каталину на решительные действия. Я же вижу, что она жалеет о разрыве с тобой. Так мы достигнем своей цели.

Немного помолчав, Калеб кивнул.

– Знаешь, я верю, что таким образом каждый из нас получает возможность достичь желаемого и согласен с твоим планом. Только у меня будут сложности с его реализацией, потому что я буду бояться обидеть тебя. Да и не соблазнитель я по натуре, это больше к Марио.

– Тогда я буду инициатором и подскажу, как лучше очаровать женщину. Это в обольщении мужчин у меня пробел, а как обольстить женщину, я покажу. Значит, ты согласен с таким планом?

– Да, только имей в виду, пока для всех ты со мной, ты не сможешь завязать отношения с другим, иначе я ему хребет сломаю. Прости, ничего личного.

– А ты не думаешь, что эта палка о двух концах? Сам готов соответствовать?

– Да.

Мы смотрели друг другу в глаза, словно проверяя решимость.

Наконец я, улыбнувшись, протянула руку:

– Договорились.

Мы пожали руки, и тут я услышала от Калеба:

– Тогда готовься к первому пункту нашего плана. Завтра отправляемся.

* * *

Машины, высадив нас, плавно поднимались в воздух, а я стояла на посадочной площадке, осматривалась вокруг и не могла поверить своим глазам. Кругом были джунгли, один из крупнейших заповедников дикой природы.

Зря я не до конца вняла словам Калеба, когда он сказал: мы идем в поход.

Сейчас мы находились на перевалочном пункте, который состоял из площадки для посадки машин и домика для связи с внешним миром. Там, в ячейках, мы оставили все средства связи с цивилизацией и были готовы к путешествию с ночевками по джунглям.

Нам предстояло отправиться в заповедник «Бассейн Амазонки». Это самая большая низменность на Земле, где почти всю территорию занимают джунгли, осью которых является Амазонка.

Именно здесь самое большое в мире разнообразие растений и деревьев. А так как этот заповедник и в наше время мало исследован, то многие представители местной флоры и фауны науке не известны. Какая радость!

Это вам не у нас за грибами сходить.

– Ну что, готовы отправляться? – радостно спросил нас Калеб. – Сегодня плюс тридцать, сезон дождей только начался и не разгулялся в полную силу, поэтому время обогатиться впечатлениями у нас есть.

Группа обернулась посмотреть на главного активиста. Кстати, о группе.

Кроме меня и Калеба, как всегда, были четверо безопасников (куда же без них?), Ева, Марио и Каталина. Последняя была не в восторге от идеи идти в джунгли, даже ради Калеба, но после прямого приказа начальства отказаться не могла.

И вот мы, нагруженные стандартными походными сумками, не раз повторившие правила техники безопасности, наконец двинулись по намеченному маршруту.

Калеб шагал рядом, готовый в любое мгновение поддержать или спасти, если что. Фактически каждый из группы получил по безопаснику, которые имели опыт подобных вылазок. Роберто шел рядом с Каталиной и хитро посматривал на нас.

– Дай угадаю: такие вылазки тебе привычны?

– Да, мы часто с другом и его ребятами выбираемся в походы. Джунгли дарят ту атмосферу, которой нигде больше нет.

– Не сомневаюсь, – закивала я. – Напомни-ка мне, что тут водится?

– Змеи всяких видов и размеров, некоторые виртуозно убивают людей, например бушмейстер или анаконда; от укусов насекомых мы привиты, как и от укусов летучих мышей-вампиров. В воду без кого-либо из нас лучше не лезть, ибо пираньи водятся там и по сей день, не говоря уже о крокодилах.

– Как же без них, родимых!

– Ну, из самых опасных хищников остался, пожалуй, ягуар.

– Кися!

– Опасная кися. Сейчас путешествовать по джунглям гораздо безопаснее, чем раньше: мы привиты от многих вирусов, на нас спецодежда, которая защищает тело, на яды многих змей появился иммунитет и так далее. Но я вижу, ты и сама подготовилась. Правильно одета и двигаешься, экономя силы.

– С волками жить – по-волчьи выть, – усмехнулась я.

– Умница!

Двигались мы неторопливо и осторожно, ненадолго останавливаясь и устраиваясь на особенно разлапистых деревьях, чтобы перекусить. Еда имелась в количестве, необходимом лишь для поддержания сил, а значит, ближе к вечеру мужчинам придется охотиться.

Когда мы расположились на первый десятиминутный привал, я заметила, что Ева постаралась дистанцироваться от Марио, а вот Каталина подсела вместе с Роберто поближе к творцу.

Тут я и решила привести свой план в исполнение и, подойдя к Калебу, уселась прямо ему на колени, обхватив шею руками и наблюдая за его реакцией.

Родригес, слегка замешкавшись, обнял меня одной рукой за талию и прижал к себе.

– Твой план нравится мне все больше и больше.

– Не паясничай, на нас смотрят.

И я не солгала. Вся команда старательно занималась делами и косилась на нас, отмечая новый этап в наших отношениях. А кое-кто принял к сведению.

Мы с Каталиной встретились взглядами, мои глаза блеснули зеленым, а девушка опустила голову и принялась рассматривать свой бутерброд. Она так просто не отступится. Как и я!

– Что прикажешь делать мне?

– Проявить инициативу.

– Ты мне потом за нее по лицу не надаешь?

– Буду сдерживаться, но гарантий нет. Просто сделай то, что тебе хочется сделать, если не со мной, так хоть с Каталиной.

Обхватив мой затылок, Калеб уткнулся мне в шею, сжав при этом так, что ребра затрещали, и принялся поглаживать спину.

Я готова была сидеть с ним так вечность, и пусть хоть крокодилы, хоть змеи ползают мимо нас. Но десятиминутный перерыв быстро закончился, и мы снова зашагали вперед.

Калеб держался около меня и проявлял трогательную заботу, что доставляло мне истинное удовольствие, делало счастливой. Я старалась не задумываться, что им движет – наш план или дружба, но когда Каталина споткнулась и, ухватившись за первый попавшийся ствол дерева, пропорола руку черными шипами, а шипы обломились и из ранок брызнула кровь, то Родригес лишь кивнул Роберто, и тот, достав из сумки специальное средство, залечил пораненную кисть.

– Кто сегодня отправится на охоту?

– Я и Идальго, один из ребят Роберто. О пожеланиях не спрашиваю, принесем то, что удастся поймать.

– А мне можно с тобой?

– Ни в коем случае! – вспыхнул Калеб. – Мы отправимся уже в сумерках, и я не смогу тебя защищать.

– Вообще-то Вера и сама может защищаться, – хмыкнул сзади Роберто.

– Не начинай! – рыкнул Родригес в ответ.

– Друг, ты начинаешь походить на наседку.

Этот выпад творец проигнорировал, а мы с Роберто лишь хитро переглянулись.

Мы шли, местность менялась, и я поняла, что мы целенаправленно движемся к воде. Деревья по берегам реки другие, особенно в сезон дождей. Обросшие мхом стволы напоминали цилиндрические губки: заденешь нечаянно, и по руке течет влага, а под ногами либо хлюпает грязь, либо вовсе стоит вода.

– Калеб, мы ведь не будем купаться или перебираться через реку?.. – взволнованно начала я.

– Нет, конечно.

И только я облегченно выдохнула, как он добавил:

– Мы поплывем по Амазонке, высадимся на берег, сделаем небольшой крюк и переночуем, а на следующий день двинемся обратно.

– А зачем крюк? – машинально, в полном ужасе спросила я.

– Вера, я бы не рискнул оставаться ночью около воды, это ведь не Россия.

Посмотрев на раскачивающуюся на ветке обезьяну, я согласилась – не Россия.

– А что, у вас в империи рядом с водой безопасно? – впервые за полдня вступила в разговор Каталина.

– Да, – усмехаясь, ответила ей Ева, которая все время общалась преимущественно с Марио. – У нас хищники в основном сухопутные, но, как и у вас, если не провоцировать, не нападают. В большинстве случаев.

На этом разговор пришлось прервать, так как мы вышли к небольшой речной переправе с лодками и начали распределяться для путешествия по воде. В лодку к нам с Калебом, оттеснив всех, забралась Ева, показав при этом Марио язык, четвертого мы взять не могли.

Едва мы отплыли, как Родригес, как бы между прочим, спросил у Евы:

– Вы с Марио успели близко познакомиться? Он большой сердцеед, будьте осторожнее.

– Не переживайте, я его перевоспитываю и, как мне кажется, уже на полпути к успеху. Вот увидите, скоро вы его не узнаете.

Отчасти Ева была права. Но в их паре происходило перевоспитание не только Марио, сама Ева тоже сильно менялась, и тем интереснее наблюдать, что получится.

Калеб впился в меня глазами.

– Какие интересные у вас планы! Всех ли они устраивают?

– А его никто не спрашивает, – Ева поняла слова творца по-своему.

– Ты, кажется, обещал показать мне реку, – я поспешила поменять тему разговора, и, судя по глазам творца, он это понял.

– Конечно. Что здесь плавает, я тебе уже рассказывал, на размеры можешь полюбоваться сама. Сейчас еще только начало сезона дождей, к концу вода поднимется, и река разольется намного шире.

– А с каких это пор ты так интересуешься природой? – удивилась сидящая рядом Ева.

– Я и раньше ее очень любила. С чего такой вопрос?

– Вот думаю, как сильно ты изменилась. Говорят, это началось еще в Петербурге, но сейчас изменения еще заметнее. Более открытая, раскрепощенная, смелая и решительная. Не связано ли это с новыми отношениями?

– Не замолчишь – скормлю крокодилам, – обронила я, внимательно рассматривая воду.

Какая зелененькая, грязненькая…

Калеб только хмыкнул.

– Мы обязательно поговорим с тобой об этих изменениях.

– И не мечтай, это все глупости.

Дальше мы плыли, слушая рассказы Калеба о том, как меняются в зависимости от сезонов джунгли, как это влияет на жизнь животных и растений. Увлекательные рассказы вытеснили наш страх перед водой и грозной Амазонкой, превратив опасный поход в увлекательную экскурсию.

Мы и не заметили, как наше путешествие по реке подошло к концу, а высадившись на берег, группа в еще более быстром темпе начала продвигаться по новой тропинке, витиевато петляющей среди деревьев.

Что-то мне подсказывало, что не везде в джунглях так легко и спокойно и нас ведут по щадящему туристическому маршруту.

– Куда мы так спешим? – поинтересовалась я у Калеба.

– Путешествие по реке длилось дольше, чем мы рассчитывали, и мы выбились из графика. А в джунглях лучше ложиться спать с наступлением темноты – около половины седьмого вечера и вставать в шесть утра – с первыми лучами солнца.

Всегда была «совой» и чувствую, мне будет непросто уснуть этой ночью, тем более неизвестно где.

Небольшой крюк действительно был небольшим, и я сама не заметила, как ребята, объявив привал, начали скидывать на землю рюкзаки.

Путешественник из меня никакой, поэтому я лишь помогала Калебу ставить навес и цеплять гамаки, которые весили прилично, но это вполне искупалось их удобством и защищенностью. В такой гамак к тебе ночью ничего не заползет. Наверное.

И уже примерно через час, когда начало смеркаться, палатки были поставлены, место под лагерь расчищено и весело потрескивал костер, вокруг которого ребята расставили удобные компактные лавки.

Теперь дело оставалось за ужином, и я, поймав взгляд Родригеса и подмигнув ему, крикнула, что предпочитаю змей. Он лишь отсалютовал и скрылся в зарослях. А я осталась сидеть у потрескивающего костра, наблюдая, как возятся, доделывая мелочи, ребята Роберто и какое удовольствие они получают от этого легкого, с их точки зрения, похода.

Сам Роберто объяснял Еве и Марио, как экономно расходовать воду и где находится туалет. Как у нас, здесь от лагеря не отойдешь, особенно ночью.

И лишь Каталина, не обращая ни на что внимания, задумчиво смотрела на огонь костра. Видимо, почувствовав мой взгляд, подняла глаза, я дежурно ей улыбнулась, а она…

– Я тебя ненавижу.

Я вздрогнула, подумав, что плохо расслышала, но она смотрела остро и… жалко.

– Твои проблемы.

Каталина скривилась и отвернулась, а я принялась гадать о причинах такого откровения и таких слов. Если бы у нее была великая любовь к Калебу, я бы еще поняла, но не в этом случае.

Часа через два, когда я уже устала маяться от безделья, Калеб с Идальго вернулись в лагерь. Сбросив дичь, Калеб сразу направился ко мне.

Я привстала, и он, сев рядом, уже сам усадил меня себе на колени.

– Ну что, заскучала тут?

– Угадал. Готовить будет кто-то из женщин?

– Нет уж. Готовят те, кто не охотился. Пищу на костре еще надо суметь зажарить. Я не уверен, что можно будет есть то, что изобразите вы.

– Какие мы привередливые! – И, прижавшись еще ближе, шепнула Калебу на ухо: – Наш план действует. Каталина только что призналась мне, что ненавидит.

– Не может быть, – хмыкнул творец.

Он, тесно прижавшись, снова уткнулся в мою шею.

– Точно тебе говорю, сама.

– Ты просто молодец, а значит, достойна награды – я принес тебе змею.

– Фу! Ты же это не серьезно?

– Еще как серьезно. Мы поэтому и задержались. У нее очень нежное мясо, ты обязательно должна попробовать.

– О-о-о! Я не смогу!

Но я смогла. Если не думать о том, что ешь, было действительно вкусно. Остаток вечера я нежилась в объятиях Родригеса и блаженствовала. Даже небольшой дождь не испортил настроения.

Все изменилось, когда мы легли спать. Я никак не могла поверить, что нахожусь в безопасности, что не проснусь среди клубка змей или что во сне меня не съедят. Крутилась и так и эдак.

– Что ты возишься?

– Мне неуютно. Вокруг одни хищники, и мне тяжело уснуть.

Рядом послышался тяжелый вздох.

– Если не побоишься хищника рядом, то иди ко мне под бок. У меня гамак большой, и я обещаю вести себя прилично.

Теперь с моей стороны раздался тяжелый вздох, после чего я вылезла и перебралась к Калебу. Уютно устроившись у него под боком, окутанная теплом его тела и неповторимым мужским запахом, сама не заметила, как провалилась в сон. Мелькнула лишь мысль, что слово свое он сдержал.

А вот утром… Утром я проснулась в знакомых родных объятиях. Калеб притянул меня к себе и, уткнувшись носом в макушку, сопел. Солнце вставало над джунглями, а я встречала рассвет совершенно, ужасно довольной. Лежала, не двигаясь, боясь спугнуть свое счастье.

– Я, конечно, стесняюсь вам мешать, но пора бы вставать, – послышался рядом голос Роберто.

Вот ведь, все испортил!

Калеб сразу завозился и сел, потирая лицо руками.

– Надо же, никогда больше шести часов не спал, а тут…

И встретился со мной взглядом. Несколько секунд мы смотрели друг на друга и не могли насмотреться, а потом снова прозвучал голос Роберто:

– Калеб!

Утопить, что ли, его в Амазонке?

Остаток утра мы суетились, собираясь в обратный путь, который должен был быть покороче, а там нас уже будет ждать транспорт.

– Ну что, готова к еще одному рывку? – улыбаясь, спросил творец.

– А ты во мне сомневаешься? – приподняла брови я.

И Родригес, взяв меня за руку, повлек вслед за всеми по тропинке. А я шла и знала: это путешествие я не забуду никогда. И обязательно буду вспоминать его, когда вернусь в Петербург.