Калеб Родригес

Я ожидал Веру в вестибюле, сидя на подлокотнике дивана. Хотел пойти с ней на тренировку. С того матча чувствую ее боль и переживания. Не понимаю, почему она так расстроилась из-за слов Алонсо, но сегодня, один на один, обязательно выясню.

И надо проявить смелость и прояснить наши отношения. Играть в игры дальше нельзя, слишком сильны мои чувства. Я и так затянул с откровенным разговором.

Если Вера не готова быть со мной, без потерь обойтись уже не удастся. Да и была ли такая возможность с самого начала? Сомнительно.

– Калеб, ты не мог бы уделить мне минуту?

Вскинув голову, я увидел, как ко мне, мягко улыбаясь, подходит Каталина. Что-то ее поведение мне напоминало.

– Конечно. Но недолго. Я должен увидеться с Верой.

– Ты знаешь, я наблюдала за вашими с ней отношениями немного с недоверием. Ведь она из Восточного филиала, и значит, вам никогда не быть вместе. Поэтому то, что ты продолжаешь с ней встречаться, это так смело!

Внутри начало подниматься раздражение.

– Не совсем понимаю, как это касается тебя.

– Я хотела бы тебя утешить, когда Вера уедет.

Каталина придвинулась ближе и, добавив в улыбку и во взгляд нежности, прижалась ко мне, даже положила руки на плечи.

Благодаря Вере никакие женские штучки на меня теперь не действовали, но я еще и некоторое время после нашего разрыва наблюдал за Каталиной и уже хорошо знал все ее уловки.

Только я хотел снять с себя ее ладони и отодвинуть, как сзади вышла Вера. Сбросив с моих плеч руки Каталины, она заставила ее развернуться и врезала по лицу кулаком.

Каталина упала навзничь, схватилась за нос и застонала, а я обхватил свое солнышко руками и крепко сжал, чтобы она не пошла бить лежачих.

А Вера хотела, я чувствовал это в ее душе, чувствовал жгучую ревность, которую она ранее скрывала от меня, а вот теперь не смогла утаить.

В душе танцевал и пел бразильский карнавал!

* * *

Вера Разинская

Когда я увидела, как эта гадина обнимает Калеба, в моей душе начала разрастаться боль, мне захотелось сбежать, скрыться. Непроизвольно я потянулась за утешением к Калебу – и не почувствовала внутри его никаких чувств или переживаний, за исключением раздражения.

После этого сдерживаться сил уже не осталось, и, не отдавая себе отчета, я подошла к этой двуличной негодяйке, оттащила ее и со всей силы врезала по лицу. В этот момент ничто не казалось мне более правильным, словно я изучала боевое искусство столько лет только ради этого момента.

Вокруг меня сомкнулись сильные руки, крепко прижимая к мужскому телу.

– Ты с ума сошла?! – прогнусавила Каталина.

– Я и раньше не отличалась особенной вменяемостью. Знаешь, голоса в голове, путешествия во времени… А сейчас вот стою и думаю: простят ли мне убийство секретарши?

– Ты совсем больная! – отползая назад и вставая, крикнула Каталина.

– Вот еще раз к нему подойдешь и узнаешь насколько. Ты поняла?

Бросив на меня злой испуганный взгляд, Каталина удалилась, а я услышала над ухом тихий вопрос:

– Это сейчас была сцена ревности? Очень интересно, как это поможет мне в построении отношений с ней? Может, все это было для убедительности?

Я замерла, в голове просветлело, замелькали панические мысли.

– Да-а…

– Ну, если так, тогда я со своей стороны тоже поддержу легенду.

И Калеб накрыл мои губы своими.

Калеб нежно касался моих губ, слегка прихватывая зубами, а в следующее мгновение углубляя поцелуй, лаская более жарко и страстно.

Как всегда с Родригесом, я забыла обо всем, мысли разлетелись, словно стайка испуганных птиц, а тело начала наполнять нега.

– Калеб!

Услышав голос Алонсо, я пискнула, отстранилась и сбежала. Щеки горели, мысли в голове метались, словно испуганные тараканы. Что теперь делать? Что он подумает?

Скажу, что перед этим покурила запрещенные травки!

И тут же сникла. На творцов они не действуют.

Глупо полагаться на то, будто Калеб не понял, что я ревную его, что я к нему неравнодушна. Стыдно-то как!

Звякнул телефон: электронное сообщение. Открыв, я прочитала высветившиеся слова:

Не забудь про сегодняшнюю встречу. Проводить не смогу и буду ждать уже на месте по адресу…

А что, если мне заболеть?

Тут я прочитала приписку внизу:

Не придешь, прилечу за тобой и притащу на плече.

Зная Калеба, с него станется.

Что ж, бабушка учила встречать трудности лицом к лицу. Так мы и поступим.

* * *

Когда я подходила к клубу, уверенности во мне значительно поубавилось. Колени ослабели, руки слегка подрагивали. Каждый шаг давался все тяжелее и тяжелее.

Остановившись перед дверью, я никак не могла решиться ее открыть. Я находилась в районе Вила Мадалена, где сосредоточены самые веселые бары Сан-Паулу, популярные среди молодежи ресторанчики, множество книжных магазинов, бутиков с антиквариатом, модных домов, интересных художественных галерей и зачастую анонимных арт-объектов. Сами улицы и дома района представляли в большинстве своем своеобразные произведения современного уличного искусства граффити.

Это чудо и по сей день удалось сохранить нетронутым.

Известный клуб находился в переулке Бэтмена и вечером сюда со всего города стекались любители веселой ночной жизни, танцев, живой музыки. И самых лучших вечеринок.

Вздохнув, я дернула на себя ручку двери и, представившись охране, позволила внести себя в список посетителей. А дальше… Дальше мне открылась ночная жизнь самого модного клуба района, который никогда не спит.

Танцы, веселая музыка, раскрашенные и светящиеся тела, на которых практически отсутствует одежда.

Бросив взгляд на свою короткую джинсовую юбку и белую майку с рисунком в стиле граффити, я поняла, что одета просто сверхцеломудренно.

– Рад тебя видеть.

Сильные руки обхватили за талию и повлекли сквозь танцующий и двигающийся народ, ловко маневрируя в толпе.

Я не знала, как вести себя с Родригесом, и решила, что сделаю вид, будто ничего не было. Пусть все идет как идет.

Мы подошли к столу, возле которого было полно народа, устроившегося на удобном диване. Здесь были и знакомые ребята из корпорации, и несколько человек, которых я не знала.

– Кто не знаком, ребята, это Вера.

– Привет! – прозвучал хор голосов.

Будучи несколько деморализованной, я не сразу заметила, что на диване оставалось мало места. Разве только для Калеба. А тот уселся как ни в чем не бывало, даже не подумав предложить свободное место мне. Каков наглец!

Но уже в следующее мгновение рука творца вновь посвойски обхватила мою талию, и он усадил меня к себе на колени.

Смутившись, я покорно приняла бокал с какой-то сиреневой жидкостью.

– Все хорошо? – спросил Калеб, заглянув мне в глаза.

– Что происходит? – вырвалось у меня.

Улыбнувшись, Родригес притянул меня ближе к себе и крепко поцеловал.

– Выпей коктейль и пойдем поговорим.

Слово «поговорим» сильно напугало меня и одновременно взволновало. Я залпом опорожнила бокал, а потом позволила взять себя за руку и отвести на танцплощадку.

Обхватив шею Калеба руками, я принялась внимательно разглядывать ткань футболки. Синенькая, такая интересная!

А Родригес просто обнял меня, прижал к себе и уткнулся носом в волосы.

– Вера, я должен сказать тебе сразу несколько важных вещей.

Я напряглась – вот он, момент истины.

– Во-первых, нам нужно прекратить эту игру с Каталиной.

Ох!

– То, для чего она была мне нужна, уже произошло.

Уверена, Калеб сейчас чувствовал себя так, словно танцует с каменной статуей. Тело застыло и сжалось, ожидая его следующих слов, как удара.

– Я согласился на твое предложение лишь из-за желания заполучить тебя. Все-таки отношения напоказ предоставляли мне много возможностей доказать, что тебе будет хорошо со мной.

Подумав, что ослышалась, я остановилась и, обхватив лицо Калеба ладонями, попросила:

– А ну-ка, повтори то, что ты сказал.

– Я тебя люблю.

– Не то, но так даже лучше, – хрипло признала я.

– Тебя… радует этот факт? – настороженно поинтересовался он.

– Не то слово! Я ведь тоже тебя люблю!

На этот раз я сама поцеловала Калеба.

Чувства вновь охватили и закружили, вознося все выше и выше. Впервые не нужно было сдерживаться, и этот факт окрылял, позволял отдаться чувствам полностью и безоговорочно.

Внизу живота начало разливаться сладкое томление, я чувствовала, что Калеб тоже хочет меня. Его рука заскользила вверх по ноге, проникла под юбку и ласкала уже там.

Оторвавшись от меня, он взглянул мне прямо в лицо, и в его глазах я увидела немой вопрос, который прекрасно поняла. И просто кивнула в ответ.

Мы ни с кем не прощались, добрались до ближайшего отеля, где сняли первый попавшийся номер. Поцелуи пришлось прервать на то время, пока шли по коридору, но, едва оказавшись в номере, вновь приникли друг к другу.

В предвкушении я облизала губы… Совсем скоро утихнет мука, снедающие душу желания реализуются, а откровенные образы воплотятся в реальность. Да!

Калеб, не прекращая поцелуев, снимал мою одежду, я немного нервно и неумело помогала раздевать себя. Желание упасть в его объятия, стремление к самому полному ощущению друг друга делали меня порывистой и неуклюжей.

– Не спеши, – раздался негромкий шепот, и, обхватив своими большими руками мои ладошки, Калеб нежно погладил подушечками больших пальцев изгибы линий судьбы. Этого едва ощутимого прикосновения оказалось достаточно, чтобы я задрожала.

Задрожала всем телом, охваченная возбуждением небывалой остроты. И осознанием силы собственных эмоций, поразивших меня бездонной глубиной. Они словно дремали до сего момента, лишь изредка яркими всполохами страсти прорываясь на поверхность моего сознания. Сейчас же…

Ладони Калеба, собирая одежду в складки, медленно скользнули вверх, окончательно снимая мешавшие тряпки. Его губы, всего на секунду коснувшись в мимолетной ласке уголка моего рта, пропутешествовали к уху.

Целуя, Родригес избавился от расстегнутой мною рубашки и, прижав меня к уже обнаженному торсу, нежно коснулся ключицы и изгиба плеча, втянул в рот мочку уха.

Играя со мной, он изредка позволял себе осторожно прикусывать мою кожу зубами.

И сейчас, вопреки всем своим порывам, я осознала, что таю даже от такой простой ласки. Прикрыв веки, я вся отдалась его нежности, его силе, его лидерству. Мне хотелось одного – полного растворения друг в друге, самой жаркой и нестерпимой близости тел и душ.

Вопреки собственному нетерпению, Калеб явно был настроен прежде свести меня с ума. Знал бы он, насколько я уже близка к этому!

Мужские руки жадно обхватили, прижали меня к твердому телу. Ладони накрыли полушария возбужденно напрягшейся груди, заставив меня застонать от смеси болезненной сладости и восторга.

Я ожидала… надеялась… что вот сейчас мы окажемся на кровати, край которой был заметен в проеме приоткрытой двери, ведущей в спальню. Но Калеб неожиданно остановился.

Прежде чем я успела оглянуться, в надежде понять причину такой перемены, вновь почувствовала на своих плечах тяжелые руки. А следом – страстный и долгий поцелуй в основание шеи… в место, где начинается спина…

Странным образом прикосновение сухих и твердых губ опалило волной разнообразных ощущений – от упоительной неги до едва сдерживаемой ярости нетерпения. Я с трудом устояла на ногах, покоренная нежностью этого поцелуя.

Меня подхватили на руки и понесли на кровать. Простыни холодили разгоряченную кожу, но не приносили облегчения.

Сильное мужское тело накрыло меня, крепкие руки жарко сжали, и я поняла: Калеб не будет сдерживаться.

Я не боялась потери невинности, понимая, что самое важное – это быть с любимым мужчиной. Особенно когда все впервые. Раздеваться было невероятно сложно, ибо не хватало сил оторваться от жадных мужских губ.

В какой-то момент – а я, полностью погруженная в ощущения, которые дарили губы, прокладывающие вниз дорожку из поцелуев, забылась, потеряла счет времени – я осознала, что Калеб сжимает обеими ладонями мою талию. Тепло его дыхания, вслед за очередным возбуждающим прикосновением губ чувствовалось там же.

Снова ощущение его жаркого тела. Волнующее трение и нежность прикосновений. Обезумев от страсти, не в силах больше ждать и терпеливо принимать его ласки, я выгнулась, стараясь оказаться как можно ближе к источнику наслаждения.

И, раздвинув мои ноги, Родригес резко вошел в меня, заставив нас обоих напряженно замереть. Легкий дискомфорт не ослабил желания, и лишь Калеб сверкнул на меня глазами.

Наши тела светились, показывая миру силу страсти и любви, которая горела внутри нас. Не выдержав долгой передышки, Калеб возобновил наш древний танец любви.

Мы сливались в единое целое в истовом и изначальном ритме жизни, обменивались вздохами и стонами восторга. Стремились к общей цели – абсолютной свободе, которая возможна лишь на самом пике удовольствия.

И мой счастливый вскрик бы лучшей музыкой для него.

Наконец я получила то, что мне было просто необходимо, чтобы жить дальше, – моего творца! Это ли не есть счастье?

* * *

Лежа на плече Калеба в мягком полумраке комнаты, я была абсолютно счастлива.

– Ты в порядке? – подал голос Родригес, продолжая нежно поглаживать мои волосы.

– Да, все хорошо.

– Тебя выпороть надо за то, что не предупредила.

Приподнявшись и посмотрев на Калеба, я хитро улыбнулась.

– Грозный творец любит ролевые игры?

Меня перевернули и начали щекотать.

– А-а-а… Сдаюсь!

Калеб прижал меня к себе и поцеловал. А я, погладив его по щеке, спросила:

– И когда же это случилось?

Он понял.

– Еще тогда, когда ты была голосом в голове, мысленным образом, я чувствовал к тебе любовь, сильную, крепкую, нерушимую. Ты была идеальным женским образом.

Я радостно улыбнулась.

– Все изменилось, когда я тебя увидел. Поначалу в голове была каша, я не знал, как себя вести, что сказать, что сделать. Внутри поселился страх, что один неосторожный шаг – и то сокровенное, что храню внутри себя, то особенное чувство исчезнет, сотрется, сломается.

– Я тоже этого боялась. Ты единственный, благодаря кому я не была одинока.

– Но незаметно для самих себя мы начали общаться, как раньше, и даже лучше, ближе. Я обрел внутренний покой, которого не знал прежде, словно нашел часть себя. Это такое прекрасное чувство, когда ты не один, когда ты не одинок. И незаметно для себя я понял, что неравнодушен к тебе.

– Ты искал мне мужчину, несмотря на то, что любил?

– Я в любом случае не позволил бы никому быть с тобой, – он нежно коснулся моей щеки. – Прости, но допустить, чтобы другой мужчина касался тебя, любил, делил с тобой хоть что-то, было выше моих сил, это больше, чем инстинкт. Ты изначально была обречена быть или со мной, или одна.

– Прекрасный выбор!

– Я знал, что не прав, но не мог ничего изменить. Легче было бы перестать дышать, чем отпустить тебя. В тот день, когда судьба свела тебя со мной, твоя жизнь была предопределена.

– Жаль, я этого не знала. Я так ревновала тебя, так боялась надеяться на взаимность, что это заставляло меня осторожничать во всем. Возможно, даже сделало слепой.

– А вот меня мучили сомнения, что ты испытываешь ко мне хоть какие-то чувства. Ты хорошо их скрывала, всегда была сдержанна. Отдельные твои действия можно было трактовать по-разному. Тогда, у амазонок, ты сказала, что я твой и только ты сможешь иметь от меня потомство, собиралась драться за меня. У меня тогда чуть сердце не остановилось от этих слов. А твой вид…

– По твоему виду было не заметно, что он тебя поразил.

– Конечно, поразил! Я несколько часов провел в агонии после того, как очнулся и увидел тебя, практически обнаженную. Я еле сдержал себя, чтобы не наброситься, не заняться с тобой любовью. Посетила даже малодушная мысль, что, может, ты и не узнаешь. Наверное, она меня и отрезвила.

– Бедный…

Слова Калеба сейчас лились живительным бальзамом на мое сердце.

– Все, что ты говорила, все, что делала… Ты нравилась мне все больше и больше, каждое слово, каждое движение влюбляло меня все сильнее, если такое только возможно. Я искал в тебе недостатки и не находил их. А после задания у амазонок ты мне снилась в совершенно непотребном виде, и то, что я делал тогда с тобой во сне, обязательно сделаю теперь и наяву.

От таких слов в животе вновь разлилось томление.

– Как ты смогла сделать глаза зелеными без применения силы?

– Сияние вызывает не только наш дар, но и сильные чувства. Я просто представила, что они могут сделать с тобой, если отберут, и у меня все внутри вспыхнуло от ревности. Удивительно, что я не разорвала их голыми руками.

Рука Родригеса скользнула по моему телу, губы жарко накрыли мои.

– Потом начался период, когда ты учила меня ухаживать за Каталиной. Вера, может, я и не знаю всех секретов, но я умею это делать. А в то время все мои усилия уходили на то, чтобы не облапить тебя и не выдать силу своих чувств и желания. Тогда это испугало бы тебя.

– Нет.

– Нет?

– Спустя часов двенадцать после нашего знакомства твои чувства меня бы точно не испугали.

Родригес прикрыл глаза и выругался по-испански.

– А кто-то прилагал усилия, чтобы не показать мне этого! Я упивался радостью, что могу прикасаться к тебе, и терзался болью из-за того, что не нужен. И боролся с собой. Все мои силы уходили на эту борьбу. Каким, наверное, я казался тебе неумехой и дураком! Ты объясняла мне прописные истины, а я думал только… Впрочем, неважно.

– Не выглядел, ибо я таяла от твоих прикосновений, и мне было все равно, что послужило их причиной. Я чувствовала твое желание и твои эмоции, но думала, что они направлены на Каталину. Как я ее не убила за то время, не знаю.

– Я согласился на это сводничество, чтобы отвлечь тебя от идеи найти себе парня, а заодно и приучить к моим прикосновениям, приручить. А потом… потом я бы что-нибудь придумал.

– Да, впечатлений у нас хоть отбавляй.

– Это был самый мучительный и самый сладкий период в моей жизни. Я после встреч с тобой по нескольку часов проводил под холодным душем, и не только, но ничего не помогало. В последнее время уже подумывал даже о специальных препаратах для снятия напряжения.

– Теперь тебе это не нужно, – улыбнулась я, целуя Калеба, и наш обмен воспоминаниями на этом прервался.

Еще через некоторое время я задала вопрос, который волновал меня больше всего.

– Что мы будем делать дальше?

– В каком смысле? – склонился надо мной Калеб.

– Ты же знаешь, как только мы завершим нашу миссию, мне придется вернуться в свой филиал и оставить тебя здесь.

Сердце словно сжали тиски при одной только мысли об этом.

– Не оставляй.

Я пристально посмотрела на Родригеса, ожидая пояснения.

– Почему мы должны выбирать? Просто оба оставим корпорацию, поселимся где-нибудь на берегу океана и будем жить.

– А мы сможем?

– Почему нет? Доведем дело до конца и уйдем на покой. В корпорации со временем появятся и другие творцы. Конечно, я буду скучать по работе, но ты и наша семья для меня гораздо важнее. Ты ведь выйдешь за меня?

– Какое романтичное предложение! – радостно улыбнулась я. – Выйду, конечно. И ты прав, возможность быть вместе стоит того, чтобы ради нее пожертвовать любимым делом.

– Вот и отлично! Но пока придется молчать о нашем решении. Пусть считают, что это временный роман.

– Думаешь, нас отпустят? – с тревогой спросила я.

– А куда они денутся? – уверенно ответил Калеб.

И, наклонившись, крепко поцеловал меня.

* * *

Я словно парила, сидя на подушке, которая зависла в воздухе на удобной для меня высоте, и любовалась пейзажем. Ледниковые долины и отвесные скалы, чистейшие горные озера, красивые водопады и морские заливы со скалистыми берегами, прибрежные низменности, горные плато – все это национальный парк Грос-Морн.

И сейчас, восседая на одном из самых высоких плато, я могла любоваться открывающимися мне видами парка.

Но прибыли мы сюда не ради развлечений или туризма. Прошло несколько дней после того, как мы пленили творца Южного отделения, и теперь каждый день ждали ответной реакции, а она должна была последовать, это несомненно.

Когда Западная и Восточная части корпорации объединились, они выделили часть творцов для борьбы с Южным филиалом, но остальные творцы продолжали выполнять плановые задания Лемнискату, не позволяя нарушить рабочий ритм. Юг был лишен такой возможности, ведь только творцы первой степени создают и кроят историю, остальные лишь поддерживают.

А значит, расчет был на наше уничтожение в короткие сроки. Теперь же процесс затянулся, и Южному филиалу придется идти на риск. Поэтому они будут искать шанс убить нас, несмотря на наличие охраны и опасность для самих исполнителей.

И вот мы с Родригесом сидели на плато, все как на ладони – приходи и бери.

– Волнуешься? – шепнул на ушко Калеб.

– Да, мне не по себе, и вся эта ситуация сильно раздражает. Мы уже побывали во всех парках Северной и Южной Америки. Какой шанс, что они отправятся из Австралии в Канаду?

– Большой, и именно потому, что мы меньше всего этого ожидаем. Потерпи, ты же знаешь: нам есть ради чего стараться.

Улыбнувшись, я поцеловала Калеба.

– И как я раньше жила без тебя?

– Мучилась и страдала!

Я рассмеялась и ткнула Калеба в бок, а тот встал и, взяв меня за руку, повлек за собой.

– Куда мы?

– Пойдем пройдемся к водопаду. Мне нужно кое-что тебе рассказать.

Внимательно посмотрев на творца, я увидела в его взгляде хитринку и, заинтригованная, позволила увлечь себя по тропинке вниз.

Конечно, я знала, что за нами бдительно следят безопасники, и все равно было чувство, что в этом уголке природы мы отрезаны от всего мира, а значит, можем говорить, не таясь.

– Как прошел разговор с Алонсо? – подняла я волнующую меня тему.

– Прекрасно. Я легко сумел убедить его, что у нас временный, хоть и бурный роман. Потом ты уедешь, и все встанет на свои места.

– А как же идея заманить меня в ваш филиал?

– Думаю, сейчас он рад и малому.

– А чем ты хотел поделиться со мной?

На меня хитро взглянули.

– Каждый мужчина в Южной Америке знает, что главное – это обеспечить семью соответственно своим возможностям.

Я с любопытством смотрела на Калеба. Мы продолжали спускаться по тропинке, уже был слышен шум водопада. Эх, романтика!

– Вот я и подумал: куда мы отправимся жить после того, как… завершим все дела?

– У меня есть дом в Индии.

– Это замечательно. А у меня – остров в Карибском море.

Я остановилась.

– А дом на острове есть?

– Да. Довольно большая вилла. Давно строил на случай создания семьи. Мужчина должен предусмотреть все.

Мы, снова взявшись за руки, двинулись дальше.

– Знаешь ты, как поразить девушку! Твое предложение намного заманчивее.

– Не для всех. Кто-то любит шум городов.

– А я люблю Карибы. Осталось только определиться, чем будем заниматься.

Тут я почувствовала укол в ногу и, опустив взгляд, увидела металлический дротик.

– Не думаю, что вам стоит об этом беспокоиться, не доживете.

Я упала на колени, кровь в голове зашумела, но Калебу помешали броситься мне на помощь. Да и чем он мог помочь?

Ашер успел обездвижить его силой своего дара и поднимал все выше и выше, намереваясь сбросить в пропасть. Наши безопасники уже не могли достать его с земли, а с воздуха им мешали силы противника.

А я лежала на земле и, не обращая внимания на суетящихся вокруг людей, смотрела на Ашера, одновременно пытаясь, пока еще была такая возможность, помешать яду распространяться по организму.

Я не могу позволить творцу убить Калеба, как он убил Лилю! На этот раз я сделаю выбор, не совпадающий с его расчетами.

Я замедлила процессы в своем организме – яд победит меня не сразу, а сама направила все силы на творца. Я видела, как он дернулся, видела, как начал задыхаться, но все равно продолжал подъем вверх, видела, как он начал синеть…

Остановив приток крови к его голове, я целенаправленно била в самое уязвимое место на теле человека – и добилась своего.

Когда они с Калебом полетели вниз, сердце Ашера еще билось, но он был уже мертв.

Я пошла против своей природы, суть которой – сохранять жизнь и исцелять. Ошеломленная осознанием содеянного, я медленно погружалась во мрак, меньше всего в данный момент меня волновало, успеют ли распознать яд и ввести антидот.

Я спасла Калеба и отомстила, только вот цена оказалась слишком высокой.