Едва мы вернулись на станцию, новость о том, что я сошла с корабля замужней женщиной, мгновенно облетела все ее закоулки, как и тот факт, что начальник станции больше не свободен.

Первые несколько часов мы занимались улаживанием срочных дел и принимали поздравления от родителей и друзей. Но не прошло и суток с момента нашего прибытия, как Сашу вместе со мной уже вызвали с докладом к начальству.

Разговор происходил в гостиной, в неофициальной, так сказать, обстановке. После всех приветствий нам предложили сесть.

– Мы можем вас поздравить? – спросил Литвинов.

– Да. Я теперь самый счастливый мужчина, – чуть улыбнулся Александр.

По тому, как мы касались друг друга, «Пятерка», видимо, сразу это поняла, но супругу, как всегда, не было никакого дела до мнения окружающих.

– Может, начнем? – спросил эйфи.

– Отчеты мы вам предоставили. Есть какие-то вопросы? – вежливо спросила я.

– Есть просьба, – ответил Элиот.

– Какая? – я мгновенно насторожилась.

– Нам нужно, чтобы вы проникли в подсознание одного человека и выудили оттуда кое-какую информацию, – начал Фредерик.

– Что за человек? – спокойно полюбопытствовала я.

– Вот все сведения о нем, ознакомьтесь, а мы с вашим мужем пока поговорим об итогах экспедиции, – Элиот перебросил мне на плокстор все, что нужно.

И пока они обсуждали серьезные проблемы, я развлекалась «легким чтением». Человек, имеющий дар тире, в процессе развития оного умудрился его как-то то ли повредить, то ли извратить. В итоге через какое-то время носитель сошел с ума и стал использовать дар, чтобы мучить людей. И все бы ничего, нейтрализовали бы его, и с концом, но, видно, кое-что пока гарантировало ему жизнь.

Просмотр информации неожиданно оказался для меня тяжким бременем. Я и в своем времени навидалась разных маньяков, но одно дело – ролик по телевизору, и совсем другое – реалистичное 3D-изображение, которое во всех подробностях раскрывает перед тобой мир безумца.

Когда я закончила и оторвалась от плокстора, вся «Пятерка» дружно повернулась ко мне. Они, похоже, давно закончили разговор о колониях и уже некоторое время общались на посторонние темы. Литвинов нетерпеливо побарабанил пальцами по столу.

– Когда вы за это возьметесь?

– Я не буду работать с этим человеком, – пробурчала я.

– Почему? – нахмурился главный экономист.

– Вы представляете, что от меня требуете? Это не простой гражданин или нарушитель, это маньяк. Погрузившись к нему в подсознание, я испытаю небывалые муки. Нет! – отрезала я.

Александр все это время молчал, не вмешиваясь в наш разговор. Несмотря на то, что я ему дорога, и на то, что он не всегда со мной согласен, я являлась главой рода, значит, именно мне нужно было принимать это решение. А поспорить можно и наедине.

После моего отказа ляг очень долго на меня смотрел, а потом назвал такую сумму, что я сразу засомневалась в принятом решении. «Пятерка» застыла в шоке. Литвинов – прекрасный специалист в своей области и скорее застрелится, чем отдаст такие деньги, – значит, есть личный интерес. На нем-то я и попытаюсь сыграть.

– Вы меня почти убедили, и дать согласие мне мешает только страх перед неизвестностью. Хотите, чтобы я взялась за это, – удовлетворите мою просьбу об объединении сознаний.

В комнате повисло молчание. Некоторое время гуманоиды, наделенные властью, переглядывались, и только спустя пару минут напряженной тишины Литвинов медленно кивнул:

– Думаю, Фредерик будет не против.

Тот напрягся, но промолчал.

– Нет, я прошу об объединении сознания с вами. И только с вами.

– Это невозможно! – ляг возмущенно выпрямился.

– Почему? – приподняла я брови.

– А почему этого не может сделать Фредерик? Он ваш родственник, и между вами больше доверия, процедура пройдет легче. Тогда как между нами не только нет доверия, но я вас еще и прилично недолюбливаю!

Его коллеги удивления не выказали – видимо, были в курсе его «теплого» отношения ко мне. Впрочем, они явно не одобряли этого признания во всеуслышание. Александр же сидел словно каменный, и было заметно, как его злит все происходящее.

Оценив произведенный эффект, Литвинов, наверное, пожалел о сказанном, но мне не было до этого никакого дела. Главное, он понял то, что я догадываюсь о его личном интересе и могу поделиться своими догадками с другими.

– Иван, почему ты так воспринимаешь это предложение? Да, предстоит неприятная для вас обоих процедура, но ничего страшного в этом нет. Леди Уотерстоун уже доказала, что в своей области она работает очень аккуратно. Все-таки в чем причина отказа? – спросил Эдвард Элиот.

А ведь для него тоже очень важно, чтобы я взялась за эту работу! Все интереснее и интереснее.

– Хорошо, – выдавил из себя, словно через силу, ляг.

Вот и отлично!

Подойдя вплотную к теперь уже подопытному, я села рядом с ним и положила руки ему на голову. Негатив от ляга расходился буквально волнами.

– Господин Литвинов, советую вам поумерить свои антипатии. Вы не представляете, насколько неприятной может стать для вас эта процедура.

После моих слов сразу стало заметно, что мужчина обуздал свои эмоции. Отрешившись от всего постороннего, я, стараясь быть осторожной, проникла в сознание главного экономиста.

Несмотря на попытки отгородиться от меня, вся информация как на ладони. Нюх, приобретенный еще при жизни в прошлом, меня не обманул. Информация оказалась очень важной, и не только для «Пятерки», но и для Литвинова лично.

Несколько десятилетий назад разрабатывался проект нового вида энергии, который по многим параметрам превосходил «сверхновую». Конечно, для разработок требовались деньги, и, помимо патента, которым владел Галактический союз, проект «сверхбыстрой» являлся частным и принадлежал, примерно в равных долях, «Пятерке», еще одному незнакомому мне человеку и… Саше. Офигеть!

Вроде бы все получилось, однако после окончательных испытаний главный разработчик внезапно умер, и результаты до сих пор никак не могли найти. Последний человек, видевший разработчика живым и проводивший вместе с ним испытания, – его сын. Именно с ним мне и предстояло «побеседовать».

Интерес же Литвинова объяснялся просто. Сын ученого, сойдя с ума, до смерти замучил друга детства ляга. И тот теперь искал возможность отомстить, надеясь, что тот или погибнет во время процедуры проникновения, или окончательно рехнется, что позволит подписать ему смертный приговор.

Стал понятен и интерес Элиота.

Вынырнув «на поверхность», я немного посидела с закрытыми глазами, после чего назвала другую сумму оплаты моих услуг.

Александр в шоке воззрился на меня, как и вся «Пятерка», даже Литвинов возмущенно завозился.

– Да вы с ума сошли?! – воскликнул Элиот.

Фредерик молчал. Он с самого начала понимал, что партия проиграна, плюс родственные отношения – он при любом раскладе будет в выигрыше.

– Это разумная сумма. В конце концов, вы меня не аутотренинги для детей проводить просите, а залезть в подсознание больного человека, к тому же извращенца, и копаться там. Но гонорар – это еще не все. Я хочу все книги, которые мы привезли из колоний.

– Забирайте, – сразу согласился Эдр Огрог, выражая мнение остальных.

Литература не имела для них большой ценности.

– Но вот насчет суммы… – протянул Элиот.

– Решить этот вопрос могу помочь вам только я и только добровольно. Свои условия я назвала – вам решать, стоит ли «сверхбыстрая» таких затрат. И, в случае согласия, сумму переведите на мой личный счет до начала выполнения процедуры, – распорядилась я, отлично зная, какое решение они примут.

Конечно, торговля с высокопоставленными донами – это большой риск, но если предметом торговли является информация о секрете «сверхбыстрой» – риск полностью оправдан.

После непродолжительного молчания мне ответил не участвующий до этого момента в разговоре Ак Карв:

– Если все удастся – мы заработаем гораздо больше.

Это слабо сказано! Денег будет как грязи, в прямом смысле этого слова.

– А в… – предостерегающе начал Литвинов, но мужчина отмахнулся:

– Она – часть семьи Фредерика и жена Александра. Это касается ее в той же мере, что и нас. Она будет молчать. Переведи сумму как можно скорее, хорошо, Иван?

Иван застонал.

– Хорошо. Но мне нужно время, чтобы подготовить нужную сумму к переводу на счет леди Уотерстоун. Завтра я сообщу точную дату.

На том мы и распрощались. Лишь Александр, выходя, шепнул мне на ушко:

– Хищница!

Да, я такая!

* * *

После разговора с «Пятеркой» дела начали входить в привычное русло, если о моей жизни в этом времени можно так сказать.

Саша не захотел жить у меня в квартире, я – у него, и в итоге, как компромисс, мы решили поменять жилплощадь. Некоторое время ушло на то, чтобы «свить гнездо». А я смотрела на свою жизнь словно со стороны и не могла поверить, что все это происходит со мной.

Совместная жизнь не обходилась без споров, у нас часто возникали жаркие дискуссии, а потом не менее жаркие примирения. И все-таки я не могла поверить, что так бывает.

Что так может происходить в реальной жизни, а не в книжке. Родной человек – рядом.

Но была у меня в душе и тоска по дому.

Пока я пыталась осознать факт моего появления тут, пока пыталась приспособиться… Потом меня водоворотом закрутила любовь. Теперь же, когда я ощущала покой и безопасность и знала, что меня есть кому защитить, теперь я вспоминала о прошлом, о своей жизни. Я старалась не выдавать свою тоску, но… в общем, у меня не получилось.

В один из вечеров, сидя в кольце рук Александра, я услышала вопрос, на который не хотела отвечать, чтобы не будить воспоминания:

– Расскажешь о себе?

Почувствовав, как я напряглась, Саша сжал меня сильнее, намекая, что не отступит. А ведь я знала, что однажды этот вопрос прозвучит, и, подумав, сдалась.

– У меня была неплохая жизнь…

– Очень жизнерадостное начало, – фыркнул муж.

– Нет, правда. Будешь слушать или перебивать?

– Хорошо, хорошо…

– Родители любили меня, я жила в обеспеченной семье… А потом, когда мне исполнилось десять, родители погибли в автокатастрофе. Меня взяла к себе единственная бабушка.

– Тяжело тебе пришлось, – пробормотал Александр.

– Еще тяжелее, чем ты думаешь: родственники налетели, словно коршуны, надеялись урвать кусок от наследства родителей.

– Им удалось? – мрачно поинтересовался супруг.

– Нет. Родители надежно защитили мое наследство. До двадцати одного года мне выплачивались только дивиденды, однако за полгода до своего перемещения сюда я получила все наследство.

– На что ты его потратила? – спросил Саша.

– Не успела, – хмыкнула я. – Но планов было много.

Видимо, у меня не получилось скрыть жалобные интонации в голосе.

– Ты рассказала не все. Деньги не принесли тебе радости?

– Нет. И сложно сказать, огорчаться мне этому или радоваться…

– Так расскажи, – почти на грани приказа.

– Бабушка умерла, когда мне было семнадцать. Просто однажды отказало сердце. И я за полгода до своего совершеннолетия отправилась к тетке. Платила за постой…

Александр вздрогнул.

– Ну да, она мне была не рада, да и с какой стати? У нее были две свои дочери, и ей нужно было думать о них. Я же была признательна уже за кров.

– Маш, – тихонько подтолкнул меня муж, едва я смолкла.

– С той семьей дела у меня не заладились. Тетка меня только терпела, сестры знать меня не желали, но я была непритязательной и очень доверчивой. И жизнь заставила за это заплатить…

– Бедная моя Муся, – простонал муж.

– Не жалей меня. Многим жилось гораздо хуже.

Я подошла в рассказе к тому периоду своей жизни, о котором было трудно рассказывать кому-либо. Очень трудно. Но раз начала, то секретов оставлять не стоит.

– После того как умерла бабушка, я решила, что нужно самой себя содержать, и сначала пошла учиться в колледж, а потом в институт. Параллельно устроилась на работу. Деньги у меня были, но, наверное, появились и комплексы. Я во всем хотела быть самостоятельной, ни от кого не зависеть. Постоянно казалось, что деньги, как и все в этой жизни, могут вдруг исчезнуть.

– Что ты пытаешься этим сказать?

– На первом курсе института я влюбилась.

– А я все ждал, когда же услышу о твоих романах, – хмыкнул Саша.

– Да. Он был хорош собой… Работал, учился на заочном, но… Я была горожанкой, а он из области. Многие в такой же ситуации не имеют больших амбиций, но не Юра. До сих пор не знаю, почему из всех девушек он выбрал меня. Может, просто из-за доверчивости и потому, что я не доставляла проблем?

– Что же было дальше? Ты жалеешь о нем? – в голосе Саши слышалось напряжение.

Хмыкнув, я вывернулась из объятий и, усевшись верхом на мужа, крепко поцеловала.

– Он ногтя твоего не стоит.

Саша удивился такой горячности и ждал, и я ответила на вопрос, что застыл в его глазах.

– Через пару лет он нашел себе перспективную невесту.

– Что это значит?

– У ее отца было положение в обществе, и он был богат…

– Богаче?..

– Нет. У меня было куда больше денег, но Юра о них не знал.

– Почему? – приподнял брови муж.

– Сама не знаю. Зачем? Я думала, мы поженимся, и тогда я ему расскажу. Жизнь распорядилась иначе.

– Что он сделал?

– Ничего. Просто собрал вещи, сказал мне, что уходит, и объяснил почему. Что все между нами было несерьезно.

Саша нежно поцеловал меня, видя, насколько неприятны мои воспоминания.

– Не поверишь, такой дурой была! Наглоталась таблеток.

Муж посмотрел на меня крайне сердито.

– И знаешь что? Меня откачала сестра. Только она отреагировала на звонок, когда я рассталась с Юрой. Мне кажется, я звонила многим знакомым, но никто ко мне не приехал… А она приехала, откачала, хотя могла получить часть наследства после моей смерти. Но в итоге получила все: я написала завещание в ее пользу.

– И что было дальше?

– А дальше я пришла на помолвку, через знакомых получив приглашение. И пришла туда не как бывшая девушка, а как дочь своих родителей – богатая наследница.

Некоторое время Саша молчал, а потом расхохотался.

– Представляю себе его лицо!

– О да, стоило посмотреть! Он долго сверлил меня взглядом.

– А ты?

– А я… Мне было все равно. Наверное, таблетки сказались и то, что я побывала на грани смерти. В эти моменты многое видится иначе… Выпив за его здоровье, я ушла.

– Он не пытался догнать? – удивился Саша. – Вернуться?

– Нет. Когда я уходила, то встретилась с ним взглядом. Его глаза были какими-то стеклянными… кажется, он и правда меня любил.

– Но недостаточно.

– Согласна. Но именно потому, что у него были ко мне какие-то чувства, он понял: я к нему не вернусь. Надеюсь, это будет его преследовать всю жизнь.

– Ты такая добрая…

– Ага, – с ухмылкой кивнула я.

Саша приподнялся и нежно поцеловал меня. Постепенно поцелуй стал более жарким, к нему добавились страстные объятия, и буквально через десять минут я уже не помнила, о чем мы говорили.

Руки мужа заскользили по моему телу, забираясь все выше под платье. Потом он расстегнул свои штаны, приподнял меня и, сдвинув мое белье, резко вошел в меня. Я не смогла сдержать стон.

– Моя? – требовательное.

– Да-а… – простонала я.

– Всегда помни об этом, – тяжело выдохнул он, двигаясь внутри.

У меня голова шла кругом.

Несмотря на то что я находилась сверху, не я была хозяйкой положения, полностью отдаваясь во власть своего мужчины.

Позже, умиротворенная, лежа на груди мужа, я думала, что не знаю человека счастливее себя.

* * *

После нашего разговора с мужем я снова и снова возвращалась мысленно к теме своего прошлого, постоянно ощущая грусть и тоску. Сейчас у меня была новая, своя собственная, но все равно: родственники по крови – это нечто совсем иное.

Видимо, муж заметил мое странное настроение, потому что однажды вечером, придя домой, сказал мне:

– Надо поговорить.

И тон такой серьезный-серьезный…

– Что случилось? – насторожилась я.

Неужели, наконец, мне решили открыть, зачем перенесли в это время, и выставить счет?

– Собирайся, мы отправляемся с тобой в путешествие.

– Зачем?

– Помнишь, когда ты здесь появилась, Дрен обещал найти твоих родственников?

– Да, – настороженно ответила я, исподлобья глядя на супруга.

Я ждала продолжения. Сейчас он скажет, что есть одно «но»… Муж помолчал и решительно тряхнул головой:

– Мы собираемся в путешествие для поисков твоей кровной родни.

Пару секунд я думала, что ослышалась, а потом воскликнула:

– Саш, ты с ума сошел?! После стольких лет кого можно найти?

– Муся, ты, конечно, образованная женщина, но что представитель двадцать первого века может понимать в технологиях моего времени? Мы можем найти всех и вся. Поэтому собирайся.

Скептически посмотрев на супруга, я отправилась выполнять указание. Если даже и не найдем никого, так хоть покатаемся. Я в любом случае буду не в претензии: развею скуку.

* * *

Мы сидели в экспрессе, отправлявшемся к галактике Дискай, а точнее, к Неваде. Забавно, что целая планета названа в честь штата, тем любопытнее на нее взглянуть. Саша в это время что-то искал в Сети и не обращал на меня никакого внимания. Решив, что это непорядок, я забралась к мужу на колени. Тот сразу меня поцеловал.

– Саша, давай просто покатаемся, и ты избавишься от этой безумной идеи.

Он нежно прикоснулся к моей щеке:

– Тебе надо перестать бояться.

Я насторожилась:

– Что ты имеешь в виду?

– Тебя больше никто не бросит, ты не потеряешь ни меня, ни моих родственников. И неважно, как к тебе отнесутся твои кровные родственники. Если ты не захочешь, мы даже не будем с ними знакомиться. Только пожелай.

– Тогда зачем эта поездка? – Горло сдавил спазм.

– Чтобы ты знала, что не одна в этом мире.

– И ты уверен, что найдешь именно моих родных по крови?

– Не сомневайся, – усмехнулся муж.

Я положила голову ему на плечо и стала смотреть, как космический экспресс отстыковывается от станции и направляется в далекий космос.

Вдохнув запах мужа, я подумала, что теперь все выдержу.

* * *

Я проснулась от резкого толчка. Сев на постели, я тут же упала обратно. Муж крепко обнял меня, притиснув к себе.

– Саша?.. – почему-то шепотом сказала я растерянно.

– Мы просто приземлились, расслабься и отдыхай. Пока разгрузят грузовые отсеки, пока проверят бумаги, еще часа два пройдет. Потом можно будет собираться.

– Саша! – возмутилась я, чувствуя, как рука мужа заползает под одеяло и подбирается… подбирается…

– Саша!

– Муся, мне нужна ласка.

Я вывернулась из его объятий, села и, склонившись к супругу, напомнила:

– К нам в любой момент могут постучать и сообщить о прибытии.

– Для этого есть беспроводная связь, – улыбнулся Александр, опрокидывая меня на постель.

«Почему последнее слово всегда остается за ним?» – думала я, одеваясь и готовясь к выходу на станцию. Потом меня заняли иные мысли: полетим ли мы отсюда еще куда-нибудь или именно здесь мне суждено встретить родственников по крови?

Родней я пока их назвать не могла, духовно они мне чужие, я их не знаю. Но все-таки…

На плечи опустились сильные руки.

– Прекрати переживать. Сначала я просто покажу тебе первого человека из списка, и потом решим, будем ли знакомиться.

– Списка? – замерла я. – И сколько в нем человек?

– Одевайся, пора выходить, – чмокнул меня в макушку муж.

– Саша!

Этот противный драг так и не ответил на мой вопрос, а едва мы сошли с экспресса, я про все забыла.

Мы прилетели в очень интересное место. Эта планета просто огромного размера, и сила притяжения намного больше, чем на Земле.

– Мне трудно двигаться. Ноги словно прилипают к поверхности!

– Знаю, потерпи немного. Нам нужно дойти до приемного окна порта, и там тебе дадут рофтер.

– Что?

– Такой приборчик. Его прикрепят к твоей обуви, и ты сможешь ходить так, как привыкла. У нас на станции притяжение, соответствующее земному, и ты не задумывалась об этом, а при посещении колоний надевались костюмы с встроенными рофтерами.

И сколько еще мне предстоит узнать о новом для меня времени?

Едва проблема с тяготением была устранена, я окунулась в водоворот впечатлений.

Не зря планету назвали Невадой. Оказалось, что здесь много камня и пластика и дикая сушь. Словно я попала на Дикий Запад, но со странными сюрреалистическими декорациями.

– Куда нам теперь?

Взяв меня за руку, Саша молча повел меня куда-то в сторону большого моста, что соединял два каньона.

– Нам нужно перелететь на другую сторону.

Я удержала мужа, дернув за руку.

– Саша, мы же не можем рассматривать всех моих потенциальных родных…

– Муся, в наше время нет людей, чьи данные мы не смогли бы считать через кровь или ДНК. Среди всех данных, обработанных системой и затем перепроверенных мной, есть только четыре человека, чья степень родства с тобой характеризуется как близкое, и еще десять отвечают критериям дальних родственников. Остальные – чужие люди.

– Но как такое может быть?.. – растерялась я. – Прошло столько времени.

– Никогда не знаешь, как может проявить себя порода. Может, в следующем поколении, а может, и через пятнадцать. Просто поверь мне.

Посмотрев в глаза супруга, я так и сделала, и мы отправились преодолевать каньон.