Я боялась, что, едва мы прилетим на планету, Саша потащит меня знакомиться с родней, но вместо этого мы устроились в отеле. Сложно сказать, был ли он дорогим: многое в интерьере этого времени показалось мне странным, однако, зная мужа, который не привык обходиться без удобств, решила – место нашего временного жительства, как минимум, комфортабельное.

А вечером Саша повел меня на балет. Я мало что понимала в балете даже своего времени, но на это мероприятие отправилась с немалым любопытством.

Как в этом времени понимают культуру? Как ее творят?

Уже через полчаса после начала я сидела и позевывала.

– Ты не любишь балет? – склонившись ко мне, спросил Александр.

– Люблю, – ответила я. – Но то, что творят эти артисты, нельзя назвать танцем. Ни одухотворенности, ни жизни. Словно роботы.

Муж только улыбнулся.

– Да и сам зал довольно непривычен.

О концертном зале стоит сказать отдельно. Это очень большое помещение – и на этом его сходство с залом нашего времени заканчивалось. Обтекаемый, гладкий, словно куриное яйцо, он был лишен любых украшений, а на овальной сцене в середине зала и происходило действо.

В общем, и само помещение, и развлекательное зрелище так себе.

Выходя в антракте прогуляться, я спросила:

– Алекс, а когда мы познакомимся с первым из моих родственников?

– Если хочешь, прямо после спектакля.

Оглянувшись по сторонам, я сдавленно спросила:

– Он что, среди зрителей?

– Нет.

И не успела я облегченно выдохнуть, как супруг добавил:

– Он – исполнитель главной мужской партии.

Когда мы вернулись обратно в ложу, я все еще не отошла от этой новости и, едва погас свет, смотрела спектакль с совершенно другой точки зрения.

Конечно, можно подойти после балета, познакомиться, но что я скажу?

«Добрый день, я ваш далекий предок. У нас похожая ДНК. Вы не согласитесь быть моим родственником?»

Бред! Нормально к этому отнестись нельзя.

Многие знают об удавшемся эксперименте с переносом во времени, но сама я не настолько известная персона.

Все время, остававшееся до конца спектакля, я металась между желанием познакомиться с родней и решением оставить все как есть.

– Ну? – спросил меня муж после окончания балета.

Уже хорошо зная меня, он без лишних слов понимал эти метания.

– Нет. Давай посмотрим остальных. Я не уверена пока ни в чем, мне нужно время, чтобы подумать.

– Трусиха, – тихо рассмеялся Саша.

Я лишь пожала плечами.

– Они все здесь?

– Нет. На этой планете еще только один. Третий – на научной станции, четвертый – на астероиде.

– Тогда давай завтра посмотрим этого второго. Они все земляне?

– Да. Мне кажется, как раз по этой причине именно они генетически так близки тебе.

Весь ужин я была молчалива и терзалась сомнениями. Как лучше поступить и не пожалеть потом? И чего хочется именно мне?

– Муся, – прижал меня к себе Александр. – Ну что такое?..

– А как бы ты поступил?

– Я бы перевел их к себе на станцию и попробовал подружиться с каждым.

Внимательно посмотрев на мужа, я улыбнулась и поцеловала его.

– Так и думал, что ты ухватишься за мое предложение. Но помни – это должно быть твое решение!

На это я только хмыкнула:

– Завтра решу. А сегодня помоги мне отвлечься от этих мыслей.

На губах мужа заиграла довольная улыбка.

– Мудрый подход, – пробормотал он, склоняясь ко мне.

Обхватив его руками за шею, я полностью согласилась.

* * *

Второй родственник оказался дальнобойщиком. Не думала, что эта профессия сохранится в веках. Правда, теперь люди этой гордой профессии водят огромные крейсеры и возят герметизированную продукцию в дальний космос – на планеты, которые еще только осваиваются, на крупные астероиды и большие торговые станции.

На Неваде располагалась одна из крупнейших торговых баз. Внешне – огромный монстр из стекла и пластика, а внутри – разозленный улей. Очень похоже на биржу во время обвала каких-либо котировок. Крик, гам, все куда-то бегут, спешат, толкаются…

Большая радость, ничего не скажешь. Как можно работать в вечном хаосе?

Я уцепилась за Александра, и мы вдвоем пробрались к одному из лифтов, который вознес нас ввысь.

Крупные крейсеры базировались на самом верху металлического монстра, в средних слоях атмосферы. Когда двери лифта разъехались, я увидела сиреневые облака и какой-то странный туман.

– Это безопасно? – замерла я.

– Да. На этой планете ты дышишь не кислородом, но разницы не замечаешь. Этот газ очень похож на привычный для нас воздух, но сильно отличается от него внешне.

Еще немного полюбовавшись необычным видом, я двинулась дальше, думая, что бы еще такое спросить, но муж решительно потянул меня вперед.

Не успела я сориентироваться, куда мы идем, как Саша остановился напротив полноватого мужчины и заговорил с ним о каких-то перевозках.

Я усекла план мужа и пристально разглядывала своего родственника. А тот тем временем присматривался ко мне. И, скажу я вам, его взгляд мне не понравился.

Пошлый, скользкий, противный… И это мое наследие?! Кошмар!

Саша чутко уловил мое настроение, о чем-то договорившись, свернул разговор и повел меня вниз.

– Ну что, отправляемся дальше?

Я решительно кивнула.

– Куда?

– На научную станцию!

* * *

Спустя пару дней я осознала важную для себя вещь. Не все станции одинаково просторные. Та, на которой мы с Александром жили, оказывается, одна из крупнейших. Научное обиталище размером всего-то с девятиэтажный дом, куда мы прилетели, называлось «КР-645». Очень информативно и красиво. Эти мысли я и высказала мужу.

Он рассмеялся над моей наивностью.

– Маша, имена получают только корабли и крупные космические объекты. Таким мелким и средним присваивается лишь порядковый номер для обозначения сектора, в котором находится объект, а чаще всего это просто координаты. Таких миллионы.

М-да.

– Значит, ты заправляешь одним из самых значимых во вселенском масштабе местом?

– А ты думала, брат Фредерика шаттлы водит?

– Не верю, что амбиции позволили бы тебе согласиться на место по протекции.

– Я с ними договорился.

Но я все равно чувствовала, что права, а муж просто скромничает.

Малено Иф управлял научным центром.

Естественно, по прибытии мы сразу отправились к нему в кабинет. Приветствие, дела и все такое. Ему было восемьдесят два года, выглядел при этом он на пятьдесят. Но глаза… глаза были старческие. И пока мы присматривались друг к другу, муж не стал лукавить и сообщил, кто я и откуда.

– Значит, я ваш потомок? – искренне полюбопытствовал Иф.

– Генетически – да, – неловко кивнула я.

– Очень интересно. Расскажите, как жили в ваше время, насколько история правдива?

Сразу видно ученого! Я постаралась припомнить все, что смогла прочитать здесь о своем времени.

– Правильно переданы лишь основные черты. За историческими фактами и деталями совсем не видно истинной жизни. Впрочем, наверное, так было всегда.

Побеседовав еще немного на исторические темы, я услышала вопрос, которого боялась.

– Зачем вы нашли меня?

Мы с Александром переглянулись.

– Мария создает свой род и посчитала лучшим вариантом в первую очередь пригласить родственников по крови.

– Свой род? – удивился Иф. – Но зачем… – начал он и умолк.

Я запнулась, прежде чем ответить:

– Это не мое решение. Но в связи с тем, что так получилось… Так вы решитесь?

Некоторое время мужчина раздумывал над моим предложением, а потом покачал головой.

– Я не могу. Моя дочь замужем за главой небольшого рода, и мне хотелось бы находиться рядом с ней.

Я с пониманием кивнула.

– Тогда у меня к вам есть еще одна просьба. Вы можете проследить наши кровные связи? Я официально передам вам все исторические сведения, которыми владею, а вы выполните мою просьбу.

Ученый хмыкнул:

– Хорошо. Но я не совсем понимаю, зачем вам это?

– Я буду собирать свою семью.

Саша застонал, а я улыбнулась. Да, именно так и сделаю!

* * *

Когда мы вылетели с научной станции, Саша попросил предоставить ему право встретиться с последним человеком из его списка.

Я мгновенно насторожилась:

– А почему ты? Почему не я?

– Я же вижу, как тебе это тяжело, – муж сказал правду… но явно не всю.

– Нет, – покачала я головой, во мне взыграло фамильное упрямство.

Алекс обреченно вздохнул и крепче прижал меня к себе.

Нет, тут определенно что-то неладно. Едва мы приземлились на нужный астероид и прошли внутрь железного громоздкого строения, я поняла, почему Саша не хотел, чтобы я встречалась с последним родственником. Тот сидел под надзором.

– Он совершил какое-то серьезное правонарушение? – спросила я сдавленным голосом.

– Муся, не надо так переживать. Он сидит здесь по той же причине, что и ты, когда попалась из-за ляга. Он нанес крупное членовредительство… и не однократное.

– Трудный подросток. А родители?

Саша молчал.

– Уотерстоун!

– Нет у него родителей. И никогда не было.

– Я возьму его к себе.

Супруг застонал:

– Так я и знал! Ты всегда за сирых и убогих.

Я зло посмотрела на мужа.

– Хорошо, хорошо. Но что ты собираешься с ним делать? Он не комнатная собачка. Не хочешь поставить его в известность относительно своих планов?

– А ты можешь устроить разговор? – с надеждой спросила я.

– В принципе, это возможно, но я советую тебе серьезно подумать, что ты ему скажешь.

С этими словами Саша отправился улаживать формальности, связанные с выполнением моей просьбы.

Рассматривая угловатого вихрастого парня на экране, я думала, что из него вырастет очень красивый мужчина. Как можно найти к нему подход?

Ведь второго шанса у меня не будет…

* * *

Александр Уотерстоун

Я со стороны наблюдал за тем, как Муся вошла в комнату для переговоров и оказалась наедине с совершенно неизвестным парнем. Не нравилась мне эта идея, вот знал же, что будет именно так. Из-за душевных ран у жены слабость к таким людям и их историям.

Сейчас Муся держалась спокойно и даже несколько высокомерно. Я смотрел на нее и поражался. Чего она хочет добиться?

Акар Ресси смотрел на мою жену настороженно, даже немного враждебно. Досталось парню по жизни крепко. Можно ли еще выровнять его жизненный путь?

Раньше бы я засомневался, но с Мусей… С ней все возможно. Ее время – время риска и скрытых возможностей.

Вот она, спокойно расположившись напротив, сообщает о своем предложении парню. Она не предоставила ему выбора жизненного занятия, а лишь дала право согласиться или отвергнуть ее предложение.

– Почему именно я? – хмуро спросил юноша.

– Ты сейчас в трудном положении. Без перспектив, без возможностей. А я предлагаю тебе обучение, карьеру, возможности. Если сможешь справиться.

Это она так его к сотрудничеству склоняет?

– Что взамен? – Акар вскинул на Мусю затравленный взгляд.

– Преданность и продвижение интересов рода, в который ты вступишь постоянным членом. Ну и, само собой, обещание, что не будешь позорить меня такими вот выходками.

Для него моя землянка выбрала военную стезю, мол, что армия и не таких обламывала. При чем тут это, я так и не понял, но смысл был ясен.

– И все? – настороженно спросил парень.

– Что, мало? С этим сначала справься, – хмыкнула Муся.

Жесткая, резкая, беспринципная… Интересная маска.

– Не боитесь принимать в свой род такого, как я? – с вызовом фыркнул Акар.

– Какого такого? Судя по твоим анализам, ничем вроде не болен, без психических отклонений. Что не так? – Маша пожала плечами.

– За мной не одно правонарушение.

Жена широко улыбнулась:

– Сама недавно слегка нарушила закон…

Я уже не критиковал ее методы, просто наслаждался. Парень от такого признания немного завис, во все глаза уставившись на Машу. Похоже, теперь он думает, куда это его угораздило влипнуть и стоит ли туда влезать еще больше.

– Ну, так что? Мое время – деньги. Согласен или здесь останешься?

Правильно она сделала или нет, покажет время, но, увидев, как парень понуро кивнул, я подумал: может, и выгорит. Видимо, для Маши совершенно естественно находить подход к трудным личностям нашего времени.

Тем не менее жена вышла обратно чем-то недовольная.

– Что случилось? С парнем будут проблемы?

– А? Нет, с ним нет. Сейчас перепоручу его Тарку. У него у самого в жизни не все гладко было, он ему поможет. А в военном училище парень адаптируется, успокоится, и тогда можно будет попробовать наладить с ним дальнейший контакт.

– Как у тебя все легко получается…

– Просто проблемы надо решать по мере их поступления.

– Если дело не в Акаре, тогда в чем?

– Литвинов перевел аванс.

Настроение резко упало, внутри что-то неприятно кольнуло.

– Нам пора возвращаться на станцию.

– Да, и как можно скорее, – мрачно подтвердила супруга.

* * *

Мария Уотерстоун

Просыпалась я неохотно, а открыв глаза, обнаружила себя в объятиях мужа.

– М-м… – я довольно прижала к себе Сашу.

Он тут же принялся целовать меня, но я высвободилась.

– Саша! Мне с утра нужно на процедуру.

– Давай не пойдем? – мурлыкнул муж.

– Хочешь, чтобы вся «Пятерка» завалилась к нам в спальню?

– Пусть только попробуют!

– Ох, не будем проверять. К тому же это важно и для меня. Пойдем.

Встав, я тут же включила плокстор, чтобы проверить, перевели ли деньги.

– Не думал, что ты добровольно меня возьмешь, – хмыкнул Саша.

– Почему нет? И у меня такое ощущение, что работа будет тяжелой.

– Насколько?

– Не знаю…

Для проведения процедуры нас проводили в конец станции, практически в самый дальний закуток.

– Саш, почему мы здесь, а не в стандартной комнате для допроса? – нервно озираясь, спросила я.

– Он – преступник не того класса, которых разрешается выводить из камеры.

– То есть я буду проводить процедуру в камере? – занервничала я.

– Нет. Здесь есть специальное помещение.

Специальным помещением оказалась небольшая комната с белыми мягкими стенами. Посередине комнаты стояла кушетка с ремнями и стул.

– Не хочу даже спрашивать, для чего это предназначено, – проворчала я.

– И не надо. Теперь я должен уйти.

– Почему? Я думала, ты будешь наблюдать.

– Буду, но за стеной. Он не должен меня видеть, потому что это даст ему козырь против тебя. Зная слабые точки, проще на них надавить.

– Ладно, иди уже, «слабая точка».

– Его скоро приведут.

И, нежно меня поцеловав, муж вышел.

Заключенного доставили где-то минут через пять и сразу положили на кушетку, пристегнув ремнями. Все это время я жутко волновалась, прямо как перед экзаменом. Мне еще не приходилось проводить процедуру с тире, и предчувствия были не самыми радужными.

Когда нас оставили одних, он взглянул на меня и сказал:

– Значит, они все-таки нашли человека, который сможет сломить меня? Думаете, подсознание вам поможет?

– Давайте начнем.

– Леди из прошлого пришла забрать у меня шанс на будущее.

За стеной что-то упало и разбилось, а я, присев на стул, положила руки на виски мужчины.

Саша прав: чем больше такой человек про тебя знает, тем проще ему надавить на психику. Обнаружилось, что преступник знал обо мне многое. Без преувеличения можно заявить: наша битва была битвой титанов.

Этот тире оказался прирожденным мучителем живых существ. Нет, он не убивал их своими руками, просто доводил несчастных до такого состояния, что они сами накладывали на себя руки. Это доставляло ему особенное удовольствие – наблюдать, как жертва подходит к последней черте. И чем больше человек сопротивлялся, тем ценнее была для него смерть в конце.

То, чем он запугивал меня, болью отзывалось в душе, но мало сказывалось на моей работе. Такие страшилки женщины в моем времени придумывали себе на протяжении всей своей жизни, буквально выматывая нервы.

Также в его сознании я увидела злорадное понимание того, что, несмотря на все мучения, причиняемые людям, доказать его тире-принадлежность к этим случаям будет очень трудно, практически невозможно.

Общество так и не сумело полностью взять под контроль тире-таланты, и общее убеждение, что тире может стать только психологически сильный и устойчивый человек, оказалось не совсем верно. Это чудовище уже наметило себе следующую жертву, и это уничтожило все мои сомнения по поводу дальнейших действий. Я начала работать.

Во время проверки я особо не церемонилась, и все, что могло помочь раскрыть тайну, сбрасывала к себе, не просматривая: пусть потом сами разбираются.

Также скопировала много личного, добравшись даже до самого сокровенного. Единственное, что осталось при нем, так это все его извращения. В них я не стала копаться, просто сбросила к себе единым массивом.

Закончив с основной процедурой, я просмотрела еще раз все закоулки и пришла к выводу, что, несмотря на мои бесцеремонные действия, кроме испытанной во время процедуры боли, вреда ему это не принесло.

Какая досада!

Вспомнив всех его жертв и боль в сознании Литвинова, я приняла непростое решение.

Чтобы никак себя не скомпрометировать, я взяла его собственные эмоции, что доставляли ему наибольшие страдания, и, усилив их в несколько раз, заставила пережить с новой силой.

Потом добавила болезненные воспоминания своей жизни, а после этого бросала уже все, что только могла вспомнить, и мучила, мучила, мучила… пока его разум не дал трещину и подсознание не заполнила темнота.

Потом я отключилась от подопытного и, покачиваясь, пошла в соседнюю комнату к мужу. А там четверо из «Пятерки» теснились в одном углу, а Фредерик успокаивал Сашу. В комнате находилась и вооруженная охрана.

Увидев меня, муж поспешил навстречу.

– С тобой все в порядке? – ласково спросил он.

– Да, все отлично, – пробормотала я и упала.