– Нельзя жить в страхе.

– Что ты там бормочешь?

– Ничего, – этот полусонный демон все смотреть в потолок. Он знал каждую мою мысль, но все ровно хотел вести со мной диалог.

– Хватить так громко думать.

– Прекрати лезть ко мне в голову.

– Поговори со мной. Тогда я не буду этого делать, – он усмехнулся.

– У тебя есть сигареты?

– Ты и так много курил. Зачем добавлять в твой послужной список еще одну порцию никотина?

– Так есть или нет?

– Конечно есть, – он протянул мне пачку. У него есть все. Все, что душе угодно. В этом есть какая-то ирония.

Я подкурил и затянулся. Клубок дыма поднялся к потолку моей палаты.

– Так почему ты здесь?

– Лучше себя спроси, почему ты здесь?

– Потому, что я сошел с ума.

– Нет, ты здоровее некуда. Несмотря на старческим ревматизм, геморрой и парочку других болячек.

– Ты никогда не отвечаешь прямо. Хватит этих игр, – я попытался повысить на него голос, но горло сжалось, и вылетел лишь шепот.

– Не нужно на меня кричать, Джон. Давай так: ты меня спрашиваешь, а я тебе отвечаю. Прямо.

– Зачем ты здесь?

– Ты действительно хочешь потратить эту уникальную возможность на столь банальный вопрос?

– Я, я не знаю, – меня ввел этот вопрос в ступор.

– Так подумай, Джон.

Отвернувшись к окну, я затянулся последний раз и затушил сигарету об батарею. Бросил окурок в форточку.

– Ну, ты придумал, – он стал расхаживать по комнате.

– Кто ты?

– А ты еще не понял? – он засмеялся. В этот момент его глаза почернели. Жуткое зрелище.

Он подошел вплотную ко мне, приблизившись своей головой к моему лицу.

– Я это ты, – с этими словами его лицо изменилось. Я словно смотрел в зеркало. И вдруг оно начало молодеть. Седины пропадали, а морщины растягивались. Я смотрел в лицо двадцатилетнего себя. Этот парень. Он же был таким всегда. Как я мог не узнать самого себя?

– Ты невнимателен, потому и не узнал. Нужно смотреть по сторонам. Вокруг происходит много чудного.

– Что ты от меня хочешь? – мне тяжело было смотреть на него. Я пытался отвести глаза. Но какая-то сила, как магнит, приковывала мой взгляд.

– Э, нет. Мы договаривались на один вопрос. Так же не честно, Джон. Кстати, имя у тебя дурацкое. Д-ж-о-о-о-о-н, – протяжно сказал он. – Так что, не нужно меня называть Джоном. Давай я буду Сэмюэлем. А для тебя просто – Сэм. Напортачили твои предки с именем.

– Не смей их трогать, – я смог встать со стула. Это было не просто.

– А то что? Ударишь меня? – он снова приблизился ко мне.

– Какой смысл? Ты просто вымысел моей фантазии. Врач говорит, что это шизофрения.

– Как ты не поймешь? Я настоящий. Смотри, – он толкнул стакан с тумбочки. Осколки разлетелись по всему полу.

– И что дальше?;

– Галлюцинация не может двигать предметы. Они же настоящие, как и этот стакан.

– Врачи говорят, что я смогу от тебя избавиться. Смогу заглушить.

– Поменьше верь этим ребятам. Ты видел их халаты? Они определенно что-то скрывают. Людям, у которых нет секретов, незачем ходить в этих балахонах.

– Мистер Смит, пора идти на обед, – с этими словами распахнулась дверь, и вошла медсестра.

Когда мы вышли из палаты, я обернулся. Стакан продолжал стоять на тумбочке.

По обеим сторонам коридора находились палаты. Это отделение больницы предназначено для больных, чей недуг присутствовал в легкой форме. Здесь обитали парочка Наполеонов, несколько агентов секретной службы под прикрытием, будущие рок-звезды и даже один Иисус. Они не представляли особой угрозы для жизни других пациентов. Тем более, в этом коридоре всегда дежурило несколько мед братьев. Для быстрого успокоения местных знаменитостей.

Спустя минуту, мы оказались в столовой. Пациентов приводили на обед группами. Восемь столов освещались тремя большими окнами. По периметру столовой находились мед братья.

Взяв в руки поднос, я подошел к местной поварихе, раздающей еду.

– Свиную отбивную с салатом и порцию виски, – крикнул Сэм в лицо этой женщины.

Конечно, она его не слышала. Еще одно доказательство моего диагноза. Уйдя с порцией риса, куском хлеба и коричневой жидкостью, называющейся «чай», я сел за свободный стол.

Есть совершенно не хотелось, и местная стряпня аппетита не добавляла.

За соседним столом парень поглощал порцию риса прямо как собака. Выглядело мерзко. Рис был прозрачного цвета, плавающем в непонятной жидкости. А он продолжал языком собирать эту муть с тарелки.

– Ну и псих, – промолвил Сэм, сидящим рядом.

Ложка для еды была удивительно мягкой. Чтобы пациенты не соорудили из нее заточку. Больше похоже на тюрьму, чем на больницу.

– А я тебе, о чем говорю? Посмотри вон на ту дурочку, – Сэм указал пальцем на девушку, сидящую напротив. Она тупила свой взгляд на меня. Точнее, смотрела как-то сквозь меня.

– Давай ее убьем, – предложил Сэм

– Ты сошел с ума? – я сдержал голос.

– А что? Ты всю жизнь писал об убийствах. Но никогда этого не пробовал.

– Я не буду никого убивать, – я направил взгляд на нее. На вид – лет 25. Она из другой части больницы. Интересно, что с ней? Как выглядит ее демон?

– Она же дурочка. Скажешь, что она сама на тебя напала. А тебе пришлось защищаться, – продолжал Сэм.

К этой девушке подошла медсестра. Подняла ее и повела в коридор, напротив того, из которого пришел я.

– Если ты этого не сделаешь, то давай я, – Сэм встал со стола и пошел за ними.

Он не сможет ей ничего сделать. Стакан стоит на тумбочке. Люди не видят и не слышат его. Стоп. Бычок. Сигареты, которые он мне давал. Быть такого не может. Мне нужно убедиться, что она в порядке.

В это время, санитары разговаривали у одного окна. Медленно встал со стула и направился за Сэмом. Коридор был точно такой же, как и мой. Я услышал крик за поворотом.

Заглянув туда, я ужаснулся. Сэм сидел на этой девушке и душил ее. Медсестра лежала рядом на полу. Я накинулся на него и стал оттягивать его.

– Сэм, прекрати!

– Смотри, как нам весело! – его глаза были наполнены злобой. Лицо девушки стало синего оттенка.

Я просто не мог оторвать его руки от ее шеи. Они словно прилипли. Сзади меня слышались голоса санитаров.

– Немедленно отпусти ее!

Я сижу на этой девушке. Мои руки обвились вокруг ее шеи. Один из санитаров ударил меня по голове дубинкой.

* * *

Тишина. Блаженная тишина. Я иду по коридору. В нем нет дверей по сторонам. Только вперед. К свету.

– Просыпайся, соня.

– А? – я обнаружил себя на кровати. Руки и ноги были крепко привязаны вдоль тела.

– Круто повеселились? – он издевательски засмеялся.

– Что ты наделал, Сэм? Она жива? – мне хорошо врезали и сил было совсем немного.

– Лучше спроси, что ты наделал? Ты же ее чуть не убил.

– Я этого не делал. Это все ты.

– Ау, меня никто не видит. Это мое маленькое преимущество.

– Значит, она жива, – палата была уже менее просторной, с мягкими стенами. Видимо, это другая часть больницы. Для активных пациентов.

– Я этого не говорил.

– Скажи, она жива? – я потратил много сил, но смог закричать.

– Жива твоя дурочка. Эти придурки, все таки услышали крики. А я ведь быстро ее схватил.

– Это…ты… – в глазах все плыло.

– Но тебе же понравилось. Признай. Ты наконец-то почувствовал в себе силу. Все эти твои книжки, выступления, фанаты и стишки. Это все пустой звук. Ничего для этого мира. А вот она. Теперь она много для тебя значит. Мы закончим дело.

– Сэм. нет..– все поплыло.

Это похоже на сон. Вот я иду между палатами больных. На меня прыгнул кто-то. Санитар. Кулак болит. В руке дубинка. Открываю дверь. Она. Она лежит на кровати. Такая беззащитная.

– Джон, просыпайся. Ты должен это видеть.

– Видеть что?

– Свою силу.

* * *

Утро. Солнце снова пробилось сквозь окна. Белые стены, светлые полы.

– Ну и зачем ты забрался сюда, идиот? – прежде я никогда не видел его таким встревоженным.

– И не увидишь. Слезай давай. Хватит дурачиться.

В глазах все еще плыло. Но уже не так сильно. Картинка почти четкая.

– Я могу дать тебе больше, чем ты можешь себе представить. Настоящую жизнь. Эмоции, чувства. Тебе этого хочется, я знаю, – он старел на глазах. Появлялись морщины, седина окрашивала темные, густые волосы.

– Пойдем веселиться. Есть время. Много времени. А ты тут стоишь, как дурак. На стуле, с этим кабелем в руках. Все это безумно глупо, – может и глупо. Нет. Это нужно сделать. Это правильно. Я ужасно поступил. Слезы стали наворачиваться на глаза.

– Не смей реветь из-за этой дурочки, – он становился все отвратительнее, омерзительней.

– Почему ты это делаешь? Почему? Я открою для тебя целый мир! – в голос послышалось старческое хрипение.

– Снимай эту дрянь со своей шеи и пойдем. Мир ждет нас.

– Нельзя жить в страхе, – и я толкнул стул.