Жизненный путь, так много мы о нем говорим. Одни говорят о предопределенности его, и отсюда — вера в судьбу. Другие говорят о непредсказуемости его. И доказательств правоты и тех, и других предостаточно. Я не стану касаться столь сложного вопроса. Но, одно, следует заметить, что смерть, с которой мне приходилось и приходится сталкиваться постоянно, имеет свои закономерности, познав, которые, мы научились бы в какой-то мере ею управлять. Я понимаю тщетность борьбы с нею, но удлинить ее, естественно, возможно. Когда анализируешь смерть конкретного человека, видишь, как много им проигнорировано, не использовано. Складывается представление, что человек с самого своего рождения провоцирует постоянно смерть. Наверное, потому, что единственное. самое большое и ценное благо — жизнь, человеку дана бесплатно, и он не осознает ее цены.

Все остальное им ценится, во сто крат больше, чем оно стоит, ибо за это он платит деньги. В этом отношении мы уступаем животным. Животное всегда борется за жизнь и добровольно из нее не уходит. И если мы видим стадо китов, выбросившихся на берег, не следует думать о случае массового самоубийства. В мире животных действуют иные законы, при наличии общих с нами черт, и следует подумать и о том, что многое нами не осознано. Жизненный путь различен по продолжительности. У одних он на столько мал, что и жизни, как таковой, еще и не было. Мертвым родился. И сразу же возникает вопрос, следует ли этот случай рассматривать с точки зрения влияния судьбы.

Здесь не судьба, здесь действует чисто человеческий фактор. Мертворожденный — жертва общественных явлений, и не более. Либо он е нужен, и беременность прерывают искусственно, или та, которая должна дать жизнь, не соблюдает всех требований, предъявляемых к беременности. В их число входят и применяемые медицинские препараты, и факторы физического и психического склада. Властные структуры, понимая, какую роль играет рост населения, принимали соответствующие законы. Там, где рост населения не соответствовал условиям выживания, принимали драконовские законы в борьбе с рождаемостью. Напоминаю японский закон третьего ребенка, когда родителям предписывалось убийство детей, если число их превышало двух. И напротив, в СССР, во время правления Сталина, власть боролась с абортами. В структуру этой борьбы были задействована и судебная медицина. И соответственно, создавалась методика определения бывших родов. И я вспоминаю, как на межобластном совещании судебных медиков, выступала зав. кафедрой судебной медицины Курского мединститута, проф. Хижнякова, рекомендовавшая использование методику исследования грудного молока для определения времени родов. Методика была сложна, требовала специального оборудования, консервантов, поскольку молоко быстро портилось. Есть ли необходимость в определении бывших родов? Естественно, есть, если речь идет о детоубийстве, похищении, или подкидывании детей, о симуляции беременности и родов. Но, вот вопрос об абортах, я считаю, это личное мнение, вмешательством властных структур в личные права женщины. Следовало действовать не методом силового давления, а исключительно правовым, социально-общественным путем. Запрет производства абортов в условиях медицинского стационара, привел к делению абортов разрешенных и криминальных.

А такое деление сразу рождает возможность материальной заинтересованности некоторых лиц, появление так называемых «абортмахеров». Сколько потрачено сил и средств в этой бесплодной борьбе. Сколько людей подверглись уголовному наказанию Хочется, в связи с этим привести один случай:

Судили за производство абортов старшую сестру хирургического отделения больницы. На скамье подсудимых находилась женщина, сравнительно молодая, приятной внешности. Нет, по ее вине не было причинения вреда здоровью беременных женщин, она проводила механическим путем прерывание беременности (выскабливание полости матки), соблюдая все правила, исключающие возможность инфицирования. Попала она под подозрение в результате доноса заинтересованного лица (не исключен донос любимой подруги). При обыске нашли влагалищное зеркало, расширители Гегара и кюретку. Но, кроме того была обнаружена пачка фотоснимков с изображением хозяйки квартиры в соблазнительных различных позах. Судили ее за производство криминальных абортов, и, как ни странно, за порнографию. В процессе, в качестве обвинителя выступал пом. прокурора Снетков, человек сам по себе достойный, честный, но перешагнувший ту черту, за которой начинают обнаруживаться многие странности. Подсудимая и не отрицала того, что подпольно проводила прерывание беременности. Но по второму пункту обвинения возникли у сторон процесса разночтения. Судья, Старикова Е. Я., поставила передо мной вопрос (я был в процессе в качестве судмедэксперта), явно, не входивший в мои компетенции:

«Как Вы считаете, можно ли считать эти фотоснимки порнографией?

Я ответил, как специалист по судебной медицине, я не в праве обсуждать этот вопрос.

Но, если вопрос задан мне, как частному лицу, я отрицаю возможность отнести эту фотопродукцию к порнографии, ибо порнография предусматривает изображение полового акта, с наличием на фотокарточке мужского полового органа!»

На что, Снетков, прореагировал возмущенно: «Как же не порнография, если на фотокарточке виден ее половой член!»

Бурный смех в зале, поскольку большинство сидевших в нем, были медицинские работники.

Бывают случаи, когда производство подпольного аборта заканчивается трагически.

В прокуратуру Приморского р-на (позднее он был ликвидирован) поступило заявление, что в одном из домов села Приозерного скоропостижно скончалась женщина. Через два часа мотоцикл доставил меня и следователя Ленинского р-на Пригарнева Владимира. в этот дом. Хозяйка дома долго и подробно рассказывала, как к ней в дом постучалась усталая женщина и попросила дать воды напиться. Выпив воды, и присев на табурет, она вдруг покачнулась, упала, забилась в судорогах и умерла. Самый поверхностный осмотр мертвого тела, убедил меня в том, что смерть молодой женины стала результатом производства криминального аборта, о чем я и шепнул на ухо следователю. Транспортировать труп нам было не на чем. Предложили это сделать председателю колхоза. Тело доставили в морг. Вскрытие тела подтвердило мое предположение: смерть наступила от воздушной эмболии во время производства криминального аборта. Сомнений не было и в том, что автором аборта была хозяйка дома, в котором накануне мы побывали. Были посланы сотрудники милиции с целью ареста «абортмахера». Но, увы, она, не дожидаясь этого акта скрылась. Поиски преступницы результатов не дали.

Сколько женщин стало жертвой преступной деятельности «умельцев»

Беременная женщина, учительница по образованию, мать троих детей обратилась к акушер-гинекологу с просьбой прерывания ей беременности. Та произвела медицинский аборт, но не нарушила плодного яйца. Беременность продолжалась. Повторное обращение женщины вызвало возмущение врача, верившего в свою профессиональную непогрешимость. Беременность продолжалась. Когда она стала заметной на глаз, беременная опять направилась к своему врачу. Та, посетовав и посочувствовав, отказалась производить прерывание беременности. И правильно, замечу, сделала. Учительница стала искать того, кто бы согласился. И нашла, это был молодой врач участковой больницы, Немыткина. Производя выскабливание матки, она перфорировала ее стенку и попала в брюшную полость. Обвинять ее в этом не следует, это так легко происходит в поздние сроки беременности. Беда была в том, что неопытный врач, продолжая начатую работу, выскоблила полтора метра тонкого кишечника, приняв его за пуповину. Наконец, поняв, что дело не ладно, она доставила пострадавшую в хирургическое отделение. Женщине не повезло, на ее беду дежурил молодой хирург, он правильно сделал, резецировав поврежденный кишечник, и неправильно сделал, ушив матку и не сделав подвесной энтеростомии. Развились множественные гнойные процессы. Женщина умерла, оставив троих сирот. Врачи были осуждены к различным срокам тюремного заключения. Вина их была не в том, что они не умели. Вина была в том, что, не умея, они взялись…

Жизненный путь того времени, которое именуется детством, у всех нас един, и у всех — разный. Родиться на свет, не значит, выжить в нем. Что, если родился уродом? И, опять, с каким уродством пытается спорить с жизнью?

Один появился с уродством видимым, но устранимым, относительно легко, Да и жить можно без оперативного вмешательства. Скажем, «заячья губа». Подумаешь, раздвоение верхней губы, ну, некрасиво, а все же, жить — не мешает.

Похуже — «волчья пасть» — расщелина в верхнем нёбе. Мешает пить, пища, особенно жидкая, в полость носа попадает, в дыхательные пути может попасть, став причиной асфиксии. И все же жить можно, да и закрыть расщелину с помощью пластической операции возможно.

Другие уродства уже для того, чтобы жить потребуют серьезных оперативных вмешательств, без которых жизнь человеческая становится слишком ограниченной во времени. К таким относятся многие врожденные пороки сердца.

И, наконец, третьи — уродства несовместимые с жизнью. Иные, потрясают воображение своими особенностями.

Мне пришлось вскрывать тело ребенка, у которого была в брюшной полости огромная печень, и ничего — больше!

Или, смотрю на новорожденного, и удивляюсь, в области тела грудины круглое отверстие, через него наружу крупные кровеносные сосуды идут, а на них висит свободно раздвоенное сердце, наподобие пионерского красного галстука.

Чья вина? Ну, явно внеземной разум тут не причем. Виноват человек. Не проверен генетический код брачующихся. Зачатие происходило в бурных алкогольных вливаниях или приеме наркотических средств. Будущая мама химией злоупотребляла, тут и наркотики, тут и лекарства, тут и отравления, хронически попадающие к нам извне, о которых средства массовой информации умалчивают. Все это должен учитывать эксперт в своей работе.

Избежал всего этого ребенок, справился и с детской инфекцией. Но к жизненному пути, к ее отдельной ниточке, присоединяется путь познания. Ребенок познает мир. И есть здесь то, что зависит от самого ребенка, и есть то, что зависит от окружающих. Особенности ребенка — это особенности его компьютера, объема памяти, скорости усвоения информации. Один ребенок, при равных условиях говорит, засыпая взрослых вопросами,

Второй молчит или пытается жестами выразить свои желания, тянет руки: «Дай! Дай!»

И начинают пути расходиться. Один — преимущественно мыслящий тип, второй — преимущественно мышечный. А ведь в эти первые три года идет становление личности.

Ребенок от третьего лица, переходит к первому — Я.

Последующие два года идет накопление необходимой для жизни информации. К пятилетнему возрасту у ребенка должно быть накоплено 85 % информации.

Но, давайте не кривить душой. Если ребенку ограничивать объем информации, что он вложит в свой компьютер. Одному все позволено — эгоист, он старается быть ведущим в жизни, а не — получается, — конфликт. Второй, зажатый — ведомый.

Сказывается это и на физическом складе, особенно это касается строения черепа. Я еще, учась в институте, наслышался о реакционных антропологических учениях. Да, я долго находился под воздействием их, но часто участвуя в судебных процессах, видя на скамье подсудимых людей, головы которых были коротко острижены, я пришел к выводу: Не так уж неправы были Ломброзо и создатель учения о френологии — Галь.

Я пока пишу о детях, они еще не преступники, но они уже научились лгать, и изворачиваться, особенно там, где ожидает суровое наказание за проступки. Их не учит семья, начинает ощущаться влияние улицы, где своя шкала нравственности и поведения.

Может ли ребенок совершить в эти годы преступление? Может. Оно только отличается объемом, в виду малого поля деятельности, и не логично с точки зрения взрослого.

Девочка засовывает в рот братику тряпку, и тот погибает от асфиксии (такое в моей практике было) Попробуйте выяснить мотив. Закрыла, чтобы не кричал? Или душила из чувства ревности, видя, что все внимание теперь уделяется брату?

Наступает пора отрочества, соответственно, возрастает накопленное, как позитивное, так и негативное. Остается, как и в детстве, избыток энергии. Куда ее деть? Идет поиск себе подобных. Хорошо, если интересы позитивные. Но, в позитивных нет романтики! И вот находится тот, который приковывает к себе рассказами о зоне, о значимости воровской чести. Слушают со вниманием. Из слушателей идет пополнение «братвы». Они уже готовы к преступлению. Действует синдром «толпы» — действуй, как я! Милосердие — слабость, порок. Поэтому меня всегда поражала бессмысленная жестокость, как в случаях коллективных изнасилований, так и убийств. Вспоминаю убийство немого мужчины, вся вина которого заключалась в том, что он случайно задержался на работе допоздна и оказался там, где от безделья мучилась группа школьников, 9—10 классов. Я не стану описывать их, поскольку даже для меня, привыкшего видеть все, что можно придумать в области телесных повреждений, было трудно описывать, настолько они были множественными и внешне страшными, вырваны ушные раковины, выколоты глаза.

Я представляю себе боль ужас того, кто только мог мычать, не мог спросить, за что и зачем с ним это делают, он не мог и молить их, у него не было слов. Изуродованное тело пришлось хоронить в закрытом гробу. И еще я думал: «Откуда взялись эти звериные инстинкты? Ведь ни дома, ни в школе этому их не учили.

Человек становится взрослым, все, что он накопил, следует реализовать. Нужно только подождать подходящих условий. И, наконец, путь выбран! Я работаю с преступлениями против личности. Поэтому, речь в моих заметках идет о преступлениях. Они совершены теми, кто родился светлым, душа кого была чиста, как чистый лист бумаги. Только, не знаю, когда появились на нем первые записи, и кто ставил им оценку.

У Курченко Павла путь круто изменился тогда, когда он с друзьями начал очищать курятники. Ни на какое другое преступление его невозможно было уговорить. Отсидки перемежались короткими периодами свободы. И снова проклятые куры. Сроки отсидок стали расти, он уже именовался рецидивистом. После отбытия последнего срока, прибыв в Керчь он долго маялся. Работать он не хотел, денег не было. Друзей тоже. И он решил сменить территорию. Денег на поезд не было, и он решил пройти пешком до ст. Багерово.

Шел вдоль железнодорожного полотна. Дошел почти до села Октябрьское, именуемое чаще местными жителями, как «Микоян». И тут, в полукилометре от деревни и примерно в километре от него, он увидел одинокую женщину, ходившую по полю. Этой женщиной оказалась землемер Воробьева Анна Васильевна, 19 лет. Курченко направился в ее сторону

Через несколько часов оперативники выехали по сигналу произошло изнасилование.

Землемер точно описала парня, изнасиловавшего ее. Его задержали на ст. Пресноводная, где он спокойно спал на лавочке в крохотном зале ожидания пассажиров. Когда его задержали, он не отпирался, сказав, что совершил половой акт по согласию. Мне, при освидетельствовании, потерпевшая рассказала следующее, 16 мая в 9 часов утра, когда она работала в поле, к ней подошел незнакомый мужчина, и угрожая ножом (она мне подробно описала нож преступника) изнасиловал ее. До этого она половой жизнью никогда не жила. Я освидетельствовал потерпевшую, обнаружил свежую дефлорацию девственной плевы. Иных повреждений не было. Взял мазки для отправки в судебно-биологическое отделение областной экспертизы и в вендиспансер.

В судебном заседании потерпевшая часто плакала, ее речь была несвязной, отрывистой.

Зато обвиняемый оказалось обладал даром художественного чтения. Он красочно описывал, как он подошел к незнакомой девушке, как он с ней ласково говорил, как он ей целовал ножки и еще кое-что и, как девушка не устояла. Он отрицал изнасилование, утверждая, что все было сделано по согласию. Его красочная речь имела успех, бес вожделения сверкал в глазах прокурора и судьи, адвокат потирал руки. Я понял, что — то делать надо, и решил задать два вопроса, он не входили в мою компетенцию. Первый вопрос я поставил так: «Место работы землемера было в километре от Вас, в стороне, что заставило Вас свернуть с железнодорожного полотна и идти по тяжелому свежевспаханному полю? И второй вопрос: «Вы говорите, что половой акт был совершен по обоюдному согласию. Тогда, чем вы объясните тот факт, что девушка так подробно, в деталях описала Ваш нож, обнаруженный в Вашем кармане при задержании?

Адвокат вынес протест, но его отклонил судья.

Подсудимый поднялся и совершенно спокойно заявил: «Да, граждане, судьи, я лгал. Я, действительно угрожая ножом, ее изнасиловал»

Я отвечая на вопросы суда пояснил: «Если бы девушка жила половой жизнью, соблазнить ее теми ласками, о которых говорил преступник, можно. Но, у нежившей половой жизнью половое чувство еще не сформировалось, оно ей незнакомо, произвести то действие ласки на нее просто не могли!»