Первые сведения о появлении в Великобритании нового истребителя-моноплана, созданного конструкторами фирмы «Хокер». попали в Советский Союз осенью 1935 г., когда самолет только вышел на заводские испытания. Машина вызвала у наших специалистов интерес, и в январе 1936 г. ее включили в утвержденный Советом труда и обороны список самолетов, образцы которых хотели приобрести за рубежом. На закупку выделили значительное количество валюты и через советское торгпредство в Лондоне начали переговоры с «Хокер». Но истребитель тогда продать отказались, мотивируя его секретностью.

Побывавшей на воздушном празднике в Фарнборо советской делегации лишь удалось поглядеть на самолет со стороны. По-настоящему с английским истребителем удалось ознакомиться… в Германии, где в марте 1941 г. советской авиационной делегации продемонстрировали трофейный «Харрикейн». Но по сравнению со стоявшим рядом «Спитфайром» машину сочли уже устаревшей.

Однако ситуация вновь изменилась. Германия из потенциального союзника стала противником. В конце июня 1941 г. Советский Союз запросил у Великобритании в виде военной помощи сразу 3000 истребителей. В ответ нам предложили один «Харрикейн» — как образец. 18 июля последовал второй запрос — если англичане не могут дать свои истребители, то пусть поделятся получаемыми из Америки. Уже через два дня на это премьер-министр Черчилль согласился, пообещав 200 «Томагауков», а 18 августа добавил к ним 200 «Харрикейнов» и две английские эскадрильи.

После нападения Гитлера на СССР «Харрикейны» стали первыми боевыми самолетами союзников, прибывшими на помощь ВВС РККА. Как уже говорилось, 28 августа 1941 г. 24 истребителя «Харрикейн» IIB поднялись с палубы авианосца «Аргус» и затем приземлились на аэродроме Ваенга под Мурманском. Впоследствии все уцелевшие истребители 151-го крыла передали 78-му иап ВВС Северного флота. За этой горсткой «Харрикейнов» последовал мощный поток самолетов этого типа, построенных английскими и канадскими (о которых речь пойдет далее) заводами.

Погрузка контейнеров с истребителями в одном из британских портов, осень 1941 г.

«Харрикейн», ставший персональным самолетом командующего ВВС Северного флота генерал-майора А. А. Кузнецова.

Буксировка полуразобранного «Харрикейна» в Иваново.

Вслед за «первыми ласточками» с «Аргуса» на судах северных конвоев стали прибывать контейнеры со все новыми «Харрикейнами». Впоследствии эти истребители поступали в нашу страну и по южному маршруту — через Иран и Азербайджан. Всего за 1941–1944 гг. в СССР приняли 3082 самолета этого типа (в том числе военная авиация получила 2834 машины). Было отправлено, по крайней мере, 210 машин модификации IIA, 1557 — IIB и аналогичных канадских X, XI и XII, 1009 — IIC, 60 — IID и 30 — типа IV (описанного далее). Часть «Харрикейнов» IIA на самом деле являлась переделкой старых самолетов типа I, проведенной фирмой «Роллс-Ройс». Осенью 1942 г. к ним добавился и один морской «Си Харрикейн», выпущенный с «CAM-шипа» (оборудованного катапультой транспорта) «Эмпайр Морн», шедшего в составе конвоя PQ-18. Пилот Берр сбил на нем немецкий торпедоносец и сел в Архангельске, где машина и осталась.

Интересно, что, по английским официальным данным, самолетов в СССР поставлено существенно меньше, 2952 штуки. Разница получилась за счет того, что вместо групповых комплектов запчастей (положенных в советских ВВС на определенное количество машин одного типа) из Великобритании отправляли дополнительные истребители, часто недоукомплектованные или поврежденные. У нас же их все равно учитывали не как запчасти, а как самолеты.

Североморский ас П. Г. Сгибнев (в центре) после боевого вылета.

То, что первые годы англичане поставляли в нашу страну одни «Харрикейны», во многом является, как ни странно, «заслугой» товарища Сталина. В сентябре 1941 г. в Москве проводилась конференция, посвященная организации поставок союзниками военной техники в нашу страну. На ней, в том числе, определялись типы самолетов и их количество. Английская делегация усердно «втюхивала» «Харрикейны», советская сторона упиралась, требуя «Спитфайры», причем модификации III, существовавшей тогда в единственном опытном образце и в серию так и не запущенной. В итоге англичане предложили «фифти-фифти» — поровну «Спитфайров» и «Харрикейнов». Наши вроде согласились. Входивший в британскую делегацию министр авиационной промышленности лорд Бивербрук даже отбил в Лондон соответствующую телеграмму. Но тут вмешался Сталин — это однозначно следует из стенограммы переговоров. Поняв, что общим для двух истребителей являлся только мотор, вождь побоялся, что параллельное освоение сразу двух незнакомых машин для наших ВВС создаст большие сложности. Сталин спросил Бивербрука, смогут ли англичане закрыть весь объем поставок «Спитфайрами», и получил отрицательный ответ. «А «Харрикейнами» можете?» — «Да». Нарком авиапромышленности Шахурин попытался отговорить Сталина, но не смог. В итоге советская сторона согласилась на «Харрикейны».

28 «Харрикейнов» IIB 151-го крыла официально передали советской стороне в октябре 1941 г. Приказ об этом пришел из Англии 21 октября. А значительно раньше этого, 22 сентября, комиссия НИИ ВВС под председательством полковника К. А. Груздева приняла первый «Харрикейн» (номер Z2899), поставленный в нашу страну «напрямую». Комиссия сделала свое заключение только на основании осмотра машины, поскольку лишь на следующий день в СССР отправили инструкцию и описание. В акте констатировано, что самолет далеко не новый, потрепанный, не хватало рукоятки запуска, часов и боекомплекта. Этот случай не был исключением — наоборот, для первых партий «Харрикейнов» это являлось нормой. Правда, потом оказалось, что это вроде и не истребитель, а набор запчастей.

«Харрикейн» IIB/Trop в НИИ ВВС.

Специалисты, занимавшиеся приемкой английской техники, отмечали, что многие истребители (не в пример прибывшим из США) нуждались в доукомплектовании и ремонте. Встречались машины, налет которых перевалил за 100 часов.

Переподготовкой летчиков и укомплектованием частей «Харрикейнами» занимались несколько запасных полков и учебных подразделений. Первыми из них были 27-й зап, располагавшийся в районе Вологды (аэродром Кадников), и части 6-й заб, размещенной в Иванове. Поначалу там работали английские летчики-инструкторы, инженеры и механики.

Внедрение «Харрикейнов» у нас началось с севера. Там с ноября — декабря 1941 г. начали боевые операции 72-й и 78-й полки ВВС Северного флота и 152-й и 760-й — авиации Ленинградского (позднее Карельского) фронта. Эти полки осваивали новую технику с помощью англичан или самостоятельно.

Первыми же частями, выпущенными из запасных бригад и полков, являлись 4-й и 28-й иап, закончившие переучивание в начале декабря 1941 г. 4-й иап отвели с фронта в ноябре, после того как он потерял большую часть своих истребителей МиГ-3. К 1 декабря все летчики полка уже освоили «Харрикейны». С января полк вошел в систему ПВО района Ярославль — Рыбинск.

Всего за 1941 г. в СССР успели прибыть 484 «Харрикейна».

Английский истребитель по размерам казался нашим летчикам непривычно большим. Отечественные Як-1, ЛаГГ-3 и МиГ-3 были куда меньше, а И-16 и И-153 выглядели по сравнению с ним какими-то блохами.

Первые же случаи боевого применения «Харрикейнов» на фронте выявили большое количество недостатков. Больше всего нареканий вызывало вооружение — 8–12 пулеметов калибра 7,69 мм не наносили существенного ущерба хорошо забронированным и достаточно «живучим» немецким самолетам. Вот характерный пример: в январе 1942 г. три «Харрикейна» IIB из 191-го полка десять минут преследовали разведчик «Юнкерс» Ju.88, непрерывно поливая его огнем, но так и не сбили. Надежность работы вооружения также была невысокой. На холоде замки пулеметов, расположенных в крыле, часто замерзали, и самолет оказывался небоеспособным. Слабость вооружения иногда заставляла летчиков прибегать к тарану.

«Харрикейн» IIB/Trop на испытаниях в НИИ ВВС.

31 мая 1942 г. известный впоследствии ас Амет-Хан Султан, расстреляв все патроны, таранил своим самолетом Ju.88. Истребитель ударился о немецкий бомбардировщик снизу, крыло вражеской машины смяло фонарь «Харрикейна», зажав пилота в кабине. Самолеты сцепились. Амет-Хану удалось отжать свой истребитель руками, а затем выпрыгнуть из покореженной машины.

Не вызывали большого восторга и летные характеристики. В НИИ ВВС поступил «Харрикейн» IIB с восемью пулеметами и дополнительным «тропическим» воздушным фильтром. По данным испытаний, оперативно проведенных в НИИ, по скорости машина занимала промежуточное положение между И-16 и Як-1. Своему основному противнику на Севере, немецкому Bf.109E, он уступал в скорости на малых и средних высотах (на 40–50 км/ч) и в скороподъемности. Лишь на высотах 6500–7000 м их возможности становились примерно равными. Максимальная скорость, полученная на испытаниях, равнялась 522 км/ч. При пикировании громоздкий «Харрикейн» «парашютировал», что не позволяло ему быстро разгоняться. Правда, в актив ему можно было записать небольшой радиус разворота, достигавшийся за счет малой нагрузки на крыло, что позволяло вести бой на горизонталях.

«Харрикейны» над тундрой Кольского полуострова.

Весьма неудачно, с советской точки зрения, было сконструировано шасси. Несмотря на достаточно заднюю центровку, капотажный угол был всего 24° с учетом торможения, в то время как наш НИИ ВВС определял минимум в 26,5°. Он становился еще меньше после израсходования боеприпасов и горючего. Поэтому при посадке на неровный грунт полевых аэродромов опасность скапотировать была очень высока. При этом в первую очередь ломались деревянные лопасти винта «Ротол»; в отличие от металлических, ремонту они почти не поддавались.

Скапотировать «Харрикейн» мог и при рулежке. У этого истребителя была неприятная склонность поднимать хвост при работающем моторе (аналогичное свойство наблюдалось и у отечественных «яков»). Чтобы предохранить машину от неприятностей, нередко на заднюю часть фюзеляжа сажали одного-двух механиков. Иногда они не успевали вовремя спрыгнуть и поневоле поднимались в небо. В 151-м крыле таким образом разбили один самолет, причем погибли два механика и был ранен летчик.

Боеспособность «Харрикейнов» снижалась и вследствие нехватки запчастей. Самым большим дефицитом были пропеллеры «Ротол». Они не только ломались при капотировании, растрескивались от попадания пуль, но и повреждались подсасываемыми на взлете камнями. Временами из-за винтов до половины поставленных самолетов стояло «на приколе». В конечном итоге в марте — апреле 1942 г. в Советском Союзе наладили выпуск запасных лопастей к английским винтам.

Временами потеря боеспособности «Харрикейнов» достигала ужасающего уровня. Весной 1942 г. из-за отсутствия ряда деталей и узлов из 18 самолетов 488-го иап в воздух могли подняться лишь два. А в ноябре того же года 122-я иад, прикрывавшая Мурманск, из 69 своих самолетов могла рассчитывать лишь на три боеспособных истребителя.

Осваивая английские машины, советский персонал столкнулся с непривычными милями, футами и галлонами, нанесенными на шкалах приборов. Необычна была и «ломающаяся» ручка управления — ко всему этому нужно было привыкнуть.

Вот отзыв о «Харрикейне» летчика И. Н. Степаненко из 4-го иап: «Самолет тяжелый и скорее напоминает штурмовик, чем истребитель…» А вот как отреагировал командир 485-го иап Г. В. Зимин на результат учебного боя с американским P-39 во время обучения в Иванове: «С таким же успехом я мог бы, увы, драться с «Аэрокоброй», сидя верхом на птеродактиле». В 769-м вообще прилепили английскому истребителю прозвище «Летающая корова».

Однако не стоит выставлять «Харрикейн» лишь в черном свете. Наши летчики обнаружили у этого истребителя и вполне определенные достоинства. Несмотря на некоторую громоздкость, самолет оказался прост и послушен в пилотировании. Невелика была нагрузка на ручку, эффективны триммеры рулей. «Харрикейн» легко и устойчиво выполнял различные фигуры, будучи вполне доступен летчикам средней квалификации, что было немаловажно в условиях военного времени. Понравилась нашим пилотам и просторная кабина с хорошим обзором. Большим плюсом являлась полная радиофикация поступивших «Харрикейнов» (напомню, что на советских истребителях того времени передатчики полагалось ставить на каждый третий самолет, а в действительности и это не выполнялось). Летчик И. А. Каберов вспоминал: «Радио великолепно работает, как домашний телефон, ни шуму, ни треску». Но английские рации работали на батарейном питании (хотя на самолете устанавливался аккумулятор), и зимой, особенно на Севере, их заряда хватало лишь на 1,5–2 часа работы, как их ни укутывали наши механики.

Следует учесть, что значительная часть «Харрикейнов» прибыла в Советский Союз в конце 1941 г. — начале 1942 г., когда ВВС нашей страны испытывали острую нехватку самолетов. Эвакуированная на восток промышленность уменьшила их выпуск и не покрывала даже потерь на фронте. Из гражданской авиации, учебных частей и аэроклубов изымали изношенные, часто уже снятые с вооружения машины и отправляли их на фронт. По сравнению с И-15бис и тем более с И-5 «Харрикейн» выглядел чудом современной техники.

Но даже с учетом всех плюсов итог был однозначен — в конце 1941 г. «Харрикейн» значительно уступал истребителям противника. Поэтому после получения этих машин их начали переделывать по своему разумению, стараясь если не устранить, то хотя бы смягчить основные недостатки английского истребителя.

Уже осенью 1941 г. в 78-м иап по предложению его командира Б. Ф. Сафонова была произведена переделка полученных самолетов под советское вооружение. Вместо четырех «Браунингов» поставили два пулемета УБК калибра 12,7 мм с запасом по 100 патронов на ствол и добавили два держателя под 50-кг бомбы. Огневую мощь усилили также четырьмя реактивными снарядами РС-82. В январе 1942 г. в 191-м иап на самолете Н. Ф. Кузнецова поставили две 20-мм пушки ШВАК. Подобные работы проводились и в других частях, причем повсеместно монтировалось по четыре-шесть реактивных снарядов.

Нарекания вызывала и слабая бронезащита «Харрикейна». Поэтому штатные бронеспинки часто снимали и заменяли советскими. Это сначала делали прямо в полках (на самолете того же Кузнецова, к примеру, поставили спинку от разбитого И-16), а затем и в заводских условиях при замене вооружения, о чем речь пойдет далее.

Зимой 1941/42 г. на фронте уже имелось довольно большое число «Харрикейнов». Только в ВВС Северного флота к декабрю 1941 г. насчитывалось 70 таких истребителей. К полкам, действовавшим на Севере, в начале 1942 г. добавились 67, 429 и 488-й иап в Подмосковье. Контрнаступление под Москвой было первой крупной операцией, в которой у нас участвовали «Харрикейны». Они активно действовали на фронте, прикрывая войска у передовой. Самолеты небольшими группами днем патрулировали в заданных районах.

Механик ремонтирует винт «Харрикейна», 128-й иап. Подмосковье, конец 1941 г.

Старший лейтенант П. Г. Сгибнев надевает парашют перед полетом, апрель 1942 г.

Так, 18 марта 1942 г. истребители 67-го и 429-го иап вылетели с аэродрома Монино прикрывать войска в районе Красный Холм — Барятинская. Ведущий, старший лейтенант А. Н. Чемоданов, направил истребители на звено бомбардировщиков Ju.88. Один из них сбил сам Чемоданов. В свою очередь, на «Харрикейны» напали немецкие истребители Bf.109. В бою они повредили самолет летчика Парменова. На помощь Парменову прилетел лейтенант Шляхов, который начал сопровождать его к своему аэродрому. К ним присоединился третий «Харрикейн» из 67-го полка. Лейтенант Спиридонов в горячке боя потерял своего ведущего Чемоданова и тоже пошел за этой тройкой. Чемоданов неожиданно остался один. Тут он увидел два истребителя и решил, что это его подчиненные. Чемоданов догнал их, но оказалось, что это «Мессершмитты». Одного из них старший лейтенант атаковал в лоб, а затем обстрелял сзади, после чего немец завалился на крыло и пошел вниз, но второй противник поджег «Харрикейн». Чемоданову пришлось выпрыгнуть с парашютом.

Эта первая военная зима доставила немало хлопот полкам, эксплуатировавшим английские истребители. Отмечалось забивание грязью и льдом зарядных штуцеров пневмосистемы (у части машин они размещались в ступице колеса), разрывы или закупорка шлангов и трубок, выход из строя бортовых воздушных компрессоров, разрушение замерзшим маслом дроссельных заслонок карбюратора.

Проблемы с масляной системой возникали постоянно. Например, 16 января 1942 г. младший лейтенант Чистяков из 287-го иап, в составе звена патрулируя в полосе Химки — Крюково, обнаружил падение давления масла. Вслед за этим из выхлопных патрубков повалил серый дым. Лейтенант выключил мотор и начал планировать на заснеженное поле в 2 км от Химок. При посадке на «брюхо» он сломал винт, помял его кок, нижнюю часть капота мотора, снес радиатор, сломал правую консоль крыла и несколько стрингеров с правой стороны фюзеляжа. Потом оказалось, что промерз дренаж маслобака; при прогреве бак лопнул, и масло вытекло. Командир полка подполковник Додонов приказал утеплить маслобаки и ежедневно перед вылетом прочищать дренаж.

Подбитый «Харрикейн», совершивший вынужденную посадку под Архангельском.

От холода замерзало оружие и элементы бортового оборудования. Для борьбы с этим в магистрали врезались дополнительные сливные краны, обеспечивавшие полный слив охлаждающей смеси и масла на стоянке, утепляли трубопроводы, аккумуляторы и батареи. Винты «Ротол» на малом шаге на стоянке промерзали (замерзало масло). Двух часов хватало, чтобы втулку полностью заклинило. Чтобы избежать этого, на втулку винта под кок надевали войлочный колпак. При температуре ниже -20° ослабевало крепление деревянных лопастей в стаканах, и их приходилось дополнительно прихватывать винтами. Радиаторы на стоянке затыкали специальными подушками, а в полете загораживали часть радиатора обыкновенной дощечкой, размеры которой рекомендовалось подбирать «опытным путем».

Ряд трудностей был связан с попыткой эксплуатировать «Харрикейн» с водой в системе охлаждения вместо «гликоля». Для этого в систему приходилось вносить ряд изменений: снимали термостат, отрегулированный по «гликолю» и не пропускавший в радиатор жидкость с температурой ниже 85°, убирали шунтовую трубу (в обход радиатора) и отключали ряд второстепенных контуров, таких, например, как подогрев карбюратора. Впоследствии у нас перешли на отечественные антифризы, отличавшиеся большей морозостойкостью. Приспособлением английских истребителей к русской зиме специально занималось конструкторское бюро А. П. Голубкова.

Капитан Дижевский и старший лейтенант Дорошин после боевого вылета. ВВС Северного флота, 1942 г.

Массовое появление «Харрикейнов» на советско-германском фронте произошло весной — летом 1942 г. Пиком можно считать июль — в этом месяце на передовую выпустили сразу восемь полков на этих машинах. Их применяла морская авиация на Северном и Балтийском флотах, полки ВВС, действовавшие на Карельском, Калининском, Северо-Западном, Воронежском фронтах, и части ПВО в различных районах страны. Всего за 1941–1942 гг. на фронт отправилось 29 полков на английских истребителях.

Недостатки «Харрикейнов» дорого обходились советским летчикам. Потери были очень велики. Например, в марте 1942 г. на Северо-Западном фронте два полка, вооруженных английскими истребителями, были обескровлены немцами менее чем за неделю боев. Недостаточная скорость и плохие характеристики вертикального маневра вынуждали максимально уплотнять боевые порядки и вести бой с истребителями только на горизонталях. Известны случаи, когда при появлении немецких истребителей «Харрикейны» перестраивались в оборонительный круг и даже не пытались атаковать. В тяжелом 1942 г. среди потерянных нашими ВВС истребителей насчитывалось около 8 % «Харрикейнов», что превышало их долю в общем парке.

Этот «Харрикейн» упал на территории Финляндии.

«Харрикейн», переделанный под советское вооружение — две пушки ШВАК и два пулемета УБТ, на испытаниях в НИИ ВВС.

Но в руках умелых летчиков и эти машины достигали существенных боевых успехов даже в условиях численного превосходства противника. Например, в апреле 1942 г. четыре «Харрикейна» из 485-го иап под командованием лейтенанта Безверхнего смело вступили в бой с десятью Bf.109. Итог схватки: сбиты три «немца» и два «Харрикейна». 19 июня семь истребителей из этого же полка, ведомые его командиром Г. В. Зиминым, атаковали над Рамушевским «коридором» 12 пикировщиков Ju.87, которых прикрывали 15 «Мессершмиттов». Были сбиты десять немецких самолетов и один наш.

«Рекордсменом», по подсчетам Н. Г. Бодрихина, является капитан И. И. Забегайло из 1-го гв. иап, уничтоживший на «Харрикейне» 12 немецких машин.

Однако одного мастерства и героизма летчиков было мало. Еще в сентябре 1941 г. был поставлен вопрос о модернизации вооружения английского истребителя. Причиной являлась не только его недостаточная эффективность, о которой уже говорилось, но и нехватка патронов калибра 7,69 мм, причем в первую очередь недоставало трассирующих и зажигательных. 20 ноября Главное управление ВВС обратилось к НКАП с просьбой организовать перевооружение «Харрикейнов». Работу поручили ОКБ-15, которым руководил Б. Г. Шпитальный. Там рассмотрели три варианта переделки «Харрикейна»: с четырьмя 20-мм пушками ШВАК, двумя ШВАК и двумя крупнокалиберными пулеметами БК и, наконец, с четырьмя БК. Последний вариант давал выигрыш в весе без ущерба другим характеристикам, но не был принят, что можно было объяснить недостатком крупнокалиберных пулеметов в то время.

В ОКБ-15 подготовили чертежи доработки истребителя в двух вариантах: первый — под две пушки ШВАК, два пулемета БК и шесть реактивных орудий (пусковых балок) для снарядов РС-82, второй — четыре пушки ШВАК и шесть РС-82. Соответственно изготовили два опытных образца. В конце 1941 г. они прошли полигонные испытания. Второй вариант показал большую разрушительную мощь, но самолет стал тяжелее. С двумя ШВАК и двумя БК взлетный вес истребителя стал немного меньше, чем у стандартного «Харрикейна» IIB. Этот вариант объявили основным, а его образец — эталоном.

Интересно, что пулеметы и пушки разместили асимметрично. Они имели небольшой, порядка 50 мм, сдвиг в правую сторону. Примерно таким же образом устанавливалась первая, ближняя к фюзеляжу, пара реактивных снарядов, только разница по отношению к оси самолета была больше — около 100 мм. Остальные РС-82 подвешивались симметрично.

Первоначально планировали, что «Харрикейны» будут дорабатываться непосредственно в строевых частях, затем хотели сосредоточить ее на заводе № 21 в Горьком. Но этот авиазавод был полностью загружен выпуском истребителей Лавочкина, поэтому переделку английских самолетов под отечественное оружие поручили заводу № 81. Приказ об этом вышел 21 февраля 1942 г. К 20 апреля планировали доработать 400 истребителей, которые собирались постепенно забирать из различных авиачастей. Оборудование и рабочих, которые должны были заниматься переделкой «Харрикейнов», разместили в пустующих цехах эвакуированного из Москвы завода № 39 возле Центрального аэродрома. Туда перевезли документацию и «эталон».

К 15 марта план требовал выпуска первых 60 перевооруженных истребителей. Но с самого начала производственники столкнулись с рядом препятствий. Во-первых, выявились расхождения между чертежами и «эталоном». Во-вторых, выпуск пулеметов БК прекратили, заменив усовершенствованными УБ. 12 марта приняли решение ставить на самолеты пулеметы УБТ (турельного варианта). Они имелись в достаточном количестве, а, кроме того, механизм перезаряжания у них лучше подходил к «Харрикейну» по потребным усилиям. Пришлось переделать схему питания патронами и гильзоотвод.

Но и УБТ на заводском складе отсутствовали. Зато там лежала партия пушек ШВАК. Воспользовавшись чертежами ранее отвергнутого варианта, первые машины выпустили из цеха с комплектом из четырех пушек. Все эти неполадки задержали выполнение программы: к 18 апреля сдали всего 32 готовых истребителя, хотя довели темп до семи машин в день.

Но к началу мая все 400 «Харрикейнов» были перевооружены, а заводу дали заказ на переделку еще 400 истребителей, затем — дополнительных 200. Дорабатывались как вновь поступившие от англичан самолеты, так и уже побывавшие на фронте. Бригады с завода № 81 производили эту операцию и на подмосковных аэродромах в Кубинке, Химках, Монине и Егорьевске. На этих базах 6-го иак ПВО перевооружались машины, которые нельзя было перегнать на завод из-за различных неисправностей. К концу 1942 г. выпустили 925 «Харрикейнов» с советскими пушками и пулеметами. Каждая машина обошлась примерно в 13 000 рублей. Зато новое мощное вооружение расширило возможности самолета как в воздушном бою, так и при действиях по наземным целям. Правда, некоторое изменение центровки при этом привело к запаздыванию выхода истребителя из штопора и переходу штопора в плоский, но это не носило столь уж опасного характера.

Летчик ВВС Северного флота возле «Харрикейна», переделанного под советское вооружение.

В июле 1942 г. один из доработанных «Харрикейнов» прошел испытания в НИИ ВВС. Он имел две пушки ШВАК (с боезапасом по 120 патронов) и два пулемета УБТ (по 100 патронов). Под крыльями предусматривалась подвеска шести реактивных снарядов РС-82. В такой комплектации взлетный вес составлял 3352 кг.

Предусматривалась также подвеска под крылом двух бомб по 100 кг или химических выливных приборов ВАП-6. Вот последнее являлось новинкой. У англичан под «Харрикейнов» иногда вешали дымовые приборы для создания маскировочных завес, а вот наступательное химическое оружие для этой машины никогда не рассматривалось. Наш ВАП-6 представлял собой обтекаемой формы бак, в который заливали раствор отравляющего вещества. Штатными у нас тогда считались иприт и люизит, а растворителем являлся керосин. Жидкость вытеснялась из бака напором набегающего потока воздуха и разбрызгивалась через насадок. Выливные приборы предназначались для атаки с бреющего полета на войска на марше и на позициях, а также на обозы на дорогах.

Подполковник В. Белоусов, командир 17-го гв. шап, прикалывает орден одному из летчиков полка. Карельский фронт, лето 1942 г.

Летчики 3-го гв. иап ВВС Балтийского флота изучают кабину «Харрикейна», лето 1942 г.

Вооружение и боезапас добавили к взлетному весу «Харрикейна» 171 кг. Аэродинамика самолета несколько ухудшилась за счет выступающих направляющих под реактивные снаряды и бомбодержателей, а также стволов наших пушек и пулеметов. У «Харрикейна» IIB стволы «Браунингов» исходно были упрятаны в крыло, а отверстия в передней кромке последнего перед стрельбой заклеивались бумагой.

Летали на испытаниях капитан Голфастов и майор Хомяков. Всего получилось 22 часа 15 минут летного времени. Увеличение веса и ухудшение аэродинамики, безусловно, сказались на летных данных. Максимальная скорость упала до 498 км/ч (по другому документу — до 490 км/ч), немного пострадали разбег и маневренность. Подвеска реактивных снарядов обошлась в 9 км/ч, бомбы «съедали» 16 км/ч, громоздкие выливные приборы — 19 км/ч. Можно это сравнить с тем, как влияет закрытие фонаря кабины, — это давало разницу в 13 км/ч. Центровка самолета после переделки сместилась вперед, несколько ухудшив штопорные характеристики, но сочли, что это не опасно.

Надо сказать, что «Харрикейн» в нашей стране тоже довольно часто использовался как истребитель-бомбардировщик и отчасти как штурмовик. Самолет с отечественным вооружением и с подвеской двух бомб ФАБ-100 легко управлялся, лишь незначительно ухудшились взлетные характеристики, а скорость снизилась на 42 км/ч. Самолет был живуч — как-то раз машина А. Л. Кожевникова из 438-го иап получила 162 пробоины, но тем не менее летчику удалось благополучно сесть на своем аэродроме. Не раз отмечались удачные бомбо-штурмовые удары «Харрикейнов». Летом 1942 г. самолеты 191-го иап (имевшие советское вооружение) пушками и ракетами вдребезги разнесли немецкую автоколонну под Новым Осколом.

«Харрикейн» с советским вооружением на Северо-Западном фронте, 1942 г.

«Харрикейн» с подвеской шести РС-82 выруливает на взлет. Донской фронт, 1942 г.

А в августе 1943 г. «Харрикейны» совместно с Ил-2 разбомбили немецкий аэродром в районе Луостари, уничтожив 11 истребителей и один транспортный самолет Ju.52/3m. К таким операциям часто привлекали истребительные полки ВВС, но кое-где «Харрикейны» имелись и в чисто штурмовых полках, например в 65-м на Севере.

В августе 1942 г. на Балтийском флоте начал действовать 3-й гв. иап, полностью укомплектованный английскими истребителями, перевооруженными пушками ШВАК и пулеметами УБК (всего имелось 23 машины). С 14 августа он прикрывал Ораниенбаумский плацдарм. Летчики полка успешно боролись с бомбардировщиками противника. В то же время, осознавая недостаточность летных данных «Харрикейна» по сравнению с Bf.109, при появлении немецких истребителей применяли исключительно оборонительную тактику. Сначала попробовали ходить в лобовые атаки, но большой удачи это не принесло. Затем внедрили «карусель». Самолеты выстраивались в круг, а затем спиралью набирали высоту внутри круга «Мессершмиттов», имевших больший радиус разворота. Чем выше удавалось подняться, тем меньшим становилось преимущество противника. Затем «Харрикейны» делали попытку атаковать сверху. Наконец, остановились на простом оборонительном круге, в котором каждый летчик прикрывал хвост машины, идущей впереди. Круг постепенно смещался на свою территорию.

«Харрикейн» вернулся после боевого вылета. Юго-Западный фронт, 1942 г.

Перевозка «Харрикейнов» по железной дороге.

Несмотря на то что почти все бои шли при численном превосходстве немцев (в среднем в полтора раза), иногда летчикам 3-го гв. иап удавалось достичь неплохих результатов. 17 августа восемь «Харрикейнов» вели бой с шестью истребителями, определенными как «D.XXI с убирающимся шасси». Очевидно, это были финские G.50. Два из них сбили, не имея потерь. 11 сентября в районе Первого городка тоже восьмерка наших столкнулась с таким же количеством Bf.109F. Результат: сбиты три «Мессершмитта» и один «Харрикейн». Всего с 14 августа по 22 сентября полк уничтожил 51 самолет противника, потеряв 14 своих.

Серьезным испытанием для «Харрикейнов» стало участие в боях на Дону, а затем на дальних подступах в Сталинграду. Если на Севере немцы зачастую применяли устаревшую технику, то летом 1942 г. на юг они бросили все лучшее, чем располагали.

Именно туда срочно перебросили 235-ю иад под командованием подполковника И. Д. Подгорного. В нее сначала входили 191, 436 и 46-й полки, к которым потом добавили 180-й иап — все они были укомплектованы только «Харрикейнами». В начале июня дивизия была готова к боевой работе. Однако в донесениях политотдела аккуратно говорилось о «недоверии летного состава к «Харрикейнам».

Наша авиация действовала в исключительно тяжелых условиях, когда противник господствовал в воздухе. За первые пять дней июля «Харрикейны», несмотря на постоянные перебазирования, нехватку бензина и запчастей, сбили 29 самолетов неприятеля. Особенно отличился старший политрук Х. М. Ибатулин, лично сбивший 1 июля две вражеские машины и не вышедший из боя, хотя на его «Харрикейне» сорвало капот мотора. Отчасти успех английских машин объяснялся их удачным взаимодействием с советскими самолетами и хорошей подготовкой летавших на них пилотов. За июль дивизия потеряла 17 «Харрикейнов», а противник по крайней мере вдвое больше боевых машин. Постепенно обе сражающиеся стороны повысили качественный уровень брошенной в бой авиационной техники. Над Сталинградом появились самые современные модификации «яковлевых» и «лавочкиных». Отсутствие пополнений привело к тому, что английские истребители постепенно исчезли из парка 8-й воздушной армии. На 1 августа их осталось всего 11, из которых боеспособны были три.

Это явление было не локальным, а повсеместным. Если на 1 июля 1942 г. в ВВС имелось 202 «Харрикейна», то в ноябре их осталось лишь 130. Они продолжали играть заметную роль только на северных участках советско-германского фронта.