Он не убил ее! Кто-то успел сохранить ей жизнь! Слава всем богам! Ужас медленно отступал, хотя Андус прекрасно понимал, что его дела не просто плохи, а ужасны. Настолько глупо и бездарно попасться. Он всегда был слаб в ближнем бою и предпочитал место главнокомандующего. Ничего, как ему казалось, не могло быть проще, чем со стороны управлять тысячами людей. Он тактик и стратег, которого жизнь заставила самому поднять топор войны. В ходе боя он видел, как люди сражаются за него и Пируас. Он с высоты холма взирал на многочисленные вспышки заклинаний, всепожирающий огонь, на крошечных людей, врукопашную бьющихся друг с другом. Он видел слабые и сильные стороны обороны, отдавал приказы. Но сам никогда не обнажил свой меч с прекрасной гравировкой на клинке.

Этот далекий мир без магии совсем не такой. Тут приходилось сражаться самому. Многочисленные энциклопедии содержали немало фактов об имевших место сотни лет назад битвах. Они многим напоминали войны в Пируасе. Но именуемое войной сейчас подразумевало личное участие каждого, ближний бой и никаких стратегических расстановок. Главнокомандующий может располагаться в уютном кресле за монитором, а оружием его будут пароли, которые добыли ему нанятые за большие деньги хакеры. Андус, как и все командующие, стремилсяны! не просто плохи, а ужасны! делать все чужими руками, отдавать приказы…

Надо ж было такому случиться, что в самый ответственный момент, расставив ловушку, заманив в нее жертву, он сам оступится и попадет в подготовленный им же капкан.

А вожделенный маг, чью силу предполагалось испить, с чьей душой планировалось соединиться, крепко держал теперь Андуса за руку. Обладай полководец хоть капелькой силы, у него получилось бы перелить в свое тело всю магию Идалгира. Для лишенного возможности колдовать человека оставалась последняя надежда — философский камень, который еще предстояло сотворить. Ампула с заветным раствором лежала в кармане. И о ее существовании не знали ни синекожий маг, ни родственница Хинты.

— Ты? — просипел Андус, с ненавистью окинув взглядом настороженного Идалгира.

Но маг не собирался ослаблять хватку. К тому же он дал понять, что узнал блондина из кабинета зубного врача. Да, полководец из Пируаса из тех, чье лицо запомнишь надолго. Тем более, в этом мире.

— Ты вылечил зубы за мой счет! — пошутил маг. — Я пришел за денежкой!

— Ты что, выслеживал меня? — блондин использовал даже призрачный шанс на спасение и решил прикинуться наивной простотой.

— Делать мне нечего, — отмахнулся маг, а потом, скорчив зловещую гримасу, продолжил, глотая реплики чуть ли не на полуслове: — Если бы ты не выстрелил в мою подругу… если бы я случайно не проходил мимо… Какое совпадение, не так ли?

Идалгир притянул за грудки Андуса к себе. В его глазах плясали огоньки ярости, и он не собирался сдаваться, в отличие от полководца, который вмиг приуныл.

Сказочный Пируас намного проще этого жестокого мира. Но как быстро пришелец из Вейлинга впитал в себя все коварство немагической реальности, как легко он прижился в ужасном городе, как просто ему далось приспособиться под дикий ритм и жестокие реалии. Зависть раздирала Андуса на части. Ему для того же самого потребовалось целых пять лет, и то, он не мог с уверенностью назвать себя прижившимся тут. Может, он слишком зациклился на машинах и операции захвата драконов, что не придал особого внимания жизни людей, обделенных магией.

— Она… она… — задыхаясь от волнения твердил полководец.

Он не знал, что можно сказать Идалгиру про его спутницу. Лариса, дрожа, стояла у дерева и до сих пор не могла отойти от шока. В нее стреляли, она выжила, это замечательно. Только все равно близость гипотетической смерти заставляла дрожать коленки, а сердце отчаянно биться.

— Тогда я тебе вот что скажу, — усмехнулся маг и отпустил пойманного пленника. — Мне плевать, кто ты на самом деле. Для меня ты преступник, который ограбил моего друга, забрал деньги у меня. А больше всего на свете обожаю преступников…

Идалгир изо всей своей силы ударил блондина ладонью по голове:

— …без сознания, — завершил он.

Нет, убивать Андуса не возникло ни желания, ни повода. Этот мир не понял бы поступка мага. Самосуд здесь не в чести. Хотя, в Вейлинге подобная расправа оказалась бы делом естественным. Да, потом бы пришлось писать кучу бумаг отцу Офелии, объясняя обстоятельства, но по законам Вейлинга люди наподобие этого прекрасного блондина не имели бы ни одного шанса выжить.

Тело Андуса обмякло в руках мага, и он спокойно положил гостя из Пируаса к дверям клиники. Бледная как смерть Лариса, дрожащими руками обнимая ствол клена, молча смотрела на все происходящее, хотя у нее накопилось много слов для спутника.

— Вот эта сволочь! — Идалгир с ненавистью посмотрел на блондина и пнул его под бок.

— Идэ… — тихо, бледными губами прошептала Лариса, пристально глядя на лежащего без чувств преступника, — это он…

— Я так и понял, что это существо тебя обмануло.

— Да, но он еще… я видела… застрелил доктора и медсестру и взял что-то с тумбочки. Какой-то он странный.

— Не из мира сего, — предположил Идалгир.

Он-то не слышал разговора, свидетелем которого стала медсестра. Поэтому только и мог, что руководствоваться догадками. Но, узнав о стрельбе, Идэ тут же бросился в кабинет, на мгновение остановился на пороге. Прошло совсем немного времени, когда он вышел из клиники, держа на руках бесчувственное тело Марины.

Бледная девушка в этот момент больше походила на куклу, наполненную синтепоном. Ее руки безвольно свисали, голова была запрокинута, а по светлой курточке расползлось во все стороны огромное бардовое пятно.

— Доктора я не смогу спасти, а вот девушку еще можно постараться, скорее домой, — приказал Идалгир.

Хотя и было ясно, что шокированная Каргаполова не реагирует на сказанное им.

— А как же этот? — Лариса искоса посмотрела на тело убийцы.

Ампула! Он убил доктора, ранил медсестру ради какой-то ампулы. Как бы склеить воедино все! Три тысячи рублей за гипотетическую Камри — раз. Поиски Идалгира — два. Некая инъекция — три. Избавление от свидетелей — четыре. Оперируя этими фактами, можно придумать что угодно. Надо поскорее привести в чувства Марину. Наверняка, она что-то знает. Иначе бы красавчик из автосалона не стал стрелять в девушку. Он не из этого мира, наверное. Тогда у него отношение к женщинам кардинально отличается от представлений здешних жителей. Выходец из иномирья не стал бы без повода стрелять в женщину. Страх вмиг улетучился, и Лариса полезла по карманам кожаной куртки Андрея. Она совершенно не боялась, что красавчик может в любой момент прийти в себя, схватить ее за руки, выстрелить, пырнуть ножом или придумать куда более страшную смерть.

Паспорт, права, пропуск на работу, многочисленные дисконтные карточки, — неизменная атрибутика человека этого мира. Но где же ампула? Ага, вот она, в заднем кармане брюк. Лариса аккуратно вытащила ее и посмотрела на свет, будто бы в неосвещенном дворе это было реально. Темная жидкость заполняла почти весь пузырек. И ради этих десяти миллилитров кто-то обманывал, мошенничал, даже на убийство пошел. Какой кошмар! Ничего себе цель! А вдруг этот человек никакой не пришелец из фантастической реальности, а самый обычный наркоделец, коих тут не перечесть.

Идалгир обернулся и удостоил спутницу молчаливым взглядом. Блондин очень скоро придет в себя, надо спешить, поняла девушка, мигом вскакивая на ноги и пряча трофей в сумочке.

— Идем скорее. Надо спасать Марину. А с ним ваши власти разберутся.

Памятуя разговор дорожных 'лицедеев' с подвыпившей два дня назад барышней, Идалгир мог представить, что подобные власти способны сотворить и с блондином, найденным на пороге клиники. А если учитывать, что внутри лежит тело врача, а рядом с блондином валяется пистолет, то очаровашке, точно, мало не покажется.

— Ага! — кивнула Лариса и вдруг замерла.

Со стороны проспекта доносился приближающийся шум сирен. Конечно же, жители не могли равнодушно отнестись к трем выстрелам и крикам в клинике. Куда идти, девушка не знала. Путь к проспекту был отрезан приближающейся машиной милиции. Куда они свернут, какой дорогой поедут… даже если и не обратят внимание на парня с бесчувственной девушкой на руках и его спутницу, то потом примутся искать их в качестве свидетелей. Мысли мельтешили в голове с бешенной скоростью. И Лариса не придумала ничего лучше, как снова присесть рядом с Андреем и достать из кармана его куртки бумажник. Он обворовал ее, нагло обманул, воспользовавшись ее слабостью. Теперь она в ответ благодаря его слабости вернет себе украденное.

— Я чувствую себя воришкой… — пробормотала она.

Лариса творила глупость, но что-то заставляло ее действовать именно так.

— Уходим! — резко крикнул Иде, и через пару секунд девушка обнаружила себя стоящей на крыше дома, в котором и располагалась клиника.

Рядом сидел Идалгир, положивший руки на грудь медсестры. Из его ладоней исходило чуть заметное голубоватое свечение. Так вот какая она, целебная магия. Куда приятнее лечиться вот так, а не доверять свое тело хирургам. Наверное, немало требуется сил, чтобы срастить поврежденные ткани. И знаний тоже. Срастишь неверно, и получится нечто из песни Пугачевой: 'Сделать хотел косу, а получил козу, розовую козу с желтою полосой'.

Лариса испуганно посмотрела вниз. Голова кружилась и, казалось, земля так и зовет к себе. Один неверный шаг, и свалишься в пропасть, разобьешься головой об асфальт. Рука крепко сжала бумажник Андрея. Справедливость есть на этом свете. Доставшееся обманом вскоре покинет тебя и вернется к владельцу, вознаградив того сполна. В кожаном кошельке, если судить по его толщине, находилось далеко не три, а все тридцать три тысячи, может, и не рублей. Тем временем, у клиники остановился серый уазик, из которого, словно горох, выскочило пятеро человек в форме. Один тут же оказался рядом с бесчувственным телом Андрея, а четверо кинулись в клинику. Сейчас они обнаружат ветеринара. И начнется.

— Не чувствуй себя вором. Вор и убийца — это он, а ты лишь свое вернула, — спокойно изрек Идалгир, стараясь не отвлекаться от лечения.

— Но каким способом… — прошептала Лариса. — Забрала у беспомощного.

— Не важно, — тихо бросил ей маг и поцеловал в щеку.

Он прекратил лечение ради этого? Девушка почувствовала, как кровь прихлынула к ее щекам, как она вся горит. Словно это был первый поцелуй в ее жизни. Будто бы кто-то специально стёр из памяти школьную первую любовь, два года жизни с гражданским мужем. А она, Лариса Каргаполова, почувствовала себя тринадцатилетней неискушенной девочкой, переполненной романтическими мечтами. Ее поцеловал не кто-то там, а прекрасный маг из другого мира, мечта многих поклонниц игры.

Его руки обхватили ее тонкую талию, нос уткнулся в плечо, а губы прикасались то к шее, то к щеке. Холодные металлизированные губы оказались настолько горячими. Но некий блок вдруг оградил ее чуткое женское сердце: Идэ скоро вернется в свой мир, если он тебе и нравится, то это будет мимолетным увлечением, он никогда не останется с тобой, и у тебя нет с ним будущего. Потому не стоит давать полукровке надежду, отвергни его сразу же, Лариса!

— Не надо, Идэ… не надо… мне нельзя тебя любить, а тебе нельзя меня любить… — прошептала Лариса, подчиняясь внутреннему голосу. — Лечи Марину.

— Я хотел тебя успокоить, — буркнул он, выпуская девушку из объятий.

Он посмотрел вниз. Там на асфальте очертили контур, где совсем недавно лежал преступник. Белым же обвели и место, куда Андрей обронил пистолет. Но ужасней всего было то, что лицо блондина накрыли тряпкой. Рядом поставили носилки, тоже покрытые материей. Что под ней лежал почивший доктор, говорили лишь торчавшие ноги несчастного.

— Ты убил его! — взвизгнула Лариса, и в этот момент ей вспомнился менеджер Андрей с сияющей улыбкой, элегантный мужчина в модном черном плаще.

Тот самый Андрей, которого она встретила в очереди в банке. Его доброе лицо, лучезарные синие глаза, зачесанная золотистая челка, — это все совершенно не вязалось с обликом расчетливого хладнокровного убийцы. Он не мог совершить все это! Так кричала сентиментальная половинка души Ларисы, которая с первого взгляда влюбилась в мужчину своей мечты. Она орала что-то, но вскоре ее рот прикрыла сильная мужская ладонь.

— Видят боги, не хотел я его убивать. Рука у меня тяжелая. Но, думаю, следователи заключат, что он упал и ударился о бортик. Все выглядит именно так. Честно говоря, мне его не жаль.

— Он человек, Идэ! — вспылила Лариса, вырвавшись из объятий мага.

Она до сих пор не могла поверить, что Андрей погиб. Такая нелепая смерть.

— Тот, кто распоряжается судьбами других людей ради своей прихоти — уже не человек, — холодно заметил Идалгир. — Пойти на обман и убийство ради какой-то никчемной ампулы. Люди в этом мире донельзя продажны. Скоро ради пары носок начнутся войны, да?

— Но ты… — чуть было опять не заорала Лариса, но тут же оказалась крепко прижатой магом к его широкой непробиваемой груди.

— Я защищал женщину, которую могли убить. Это оправдывает меня.

Эти прикосновения и поцелуи столь желанны. Когда ты в его объятьях, хочется забыть обо всем. И в первую очередь — о следователях, обнаруживших в клинике два тела. И что убийца одного из этих людей — вот он, ласкает тебя, успокаивает. И он…

— Ты не обижайся, Идэ, — Лариса отпрянула, и вдруг выпалила, — но для нашего мира ты лишь иллюзия, выдумка московских авторов. Нельзя любить вымышленное, его ж нет! И Вейлинга нет. Если человек потерял покой из-за не существующей личности, или из-за кого-нибудь недосягаемого… если это случилось… значит, человек потихоньку сходит с ума… Поэтому меня не понимали одноклассницы, когда я не тащилась как они по всяким звездам, не хотела выйти замуж за Ди Каприо… Глупости… И тебя, Идэ, не существует… Хоть ты и добрый волшебник… Благородный мужчина… Знаешь, что такое честь… Я испугалась тебя три дня назад. Потому что ты выдумка.

— Добрый благородный честный мужчина убил блондина… — ткнул маг пальцем вниз, к клинике, он будто не слышал ее монолога.

Но на самом деле, речь Ларисы ранила его сильнее всего на свете. Она не стеснялась говорить столь страшные вещи. И, самое ужасное, она не чувствовала никакой вины. Она защищалась, отгораживала себя от возможных отношений с полукровкой. Она попросту боялась сказать ему, что рожей и кожей не вышел, потому и напридумывала всякой ерунды, понял маг. Она попросту убивала его, топтала. Хотя некоторое время назад относилась к нему совсем иначе. Она трусиха, испугавшаяся любви. Она ограждает себя от других, и в этом ее несчастье. И все речи ее о выдумках — следствие душевной болезни, в которой Лариса не в состоянии признаться самой себе.

— Но он споткнулся и разбился об асфальт, не так ли? — повторила она недавние слова мага. — Ты очень добрый, Идэ, и если бы ты существовал в реальности, если бы ты не был набором килобайт с компакт-диска, я бы точно влюбилась в тебя… И ушла с тобой в Вейлинг.

Маг зарделся и отвернулся. Разговаривать дальше не имело никакого смысла. Сейчас начнется серия оправданий и неискренних признаний. Сев на корточки, он продолжил лечить медсестру. Голубоватое свечение на ладонях мерцало, иногда и вовсе пропадало. Это эмоции взяли верх над силой.

— Нельзя вот так планировать любовь, — буркнул Идалгир, искоса глядя на Ларису, — нельзя… Да и меня нельзя любить, только по другой причине. Потому что я не человек, если я предамся страсти с девушкой, то раздавлю ее своим весом. Поэтому я не могу любить…

— Купи камасутру, — зло пошутила Лариса, поняв, что хорошим отношениям с пришельцем настал конец, — может, найдешь и для себя способ, как делать это и не давить никого… Кстати… а она же тебя очень любит, а ты ее бросил…

— Кто? — всполошился Идалгир.

— Офелия!

Да, он любил ее, планировал жениться на ней. Но в глубине души Идэ всегда скрывал свои корыстные намерения. Принцесса считалась одним из лучших лекарей во всем королевстве, и маг тайком надеялся, что в один день влюбленная девушка сможет избавить его от заклинания злокаверзного деда. Да и как, вообще, можно было пройти мимо преданного взгляда ее доверчивых черных глаз. Девочка восхищалась Идалгиром с первого дня их знакомства, когда маг спас ее кортеж в лесу от группки обнищавших разбойников.

Каждый, кто играл в мир Вейлинга на компьютере, прекрасно знал историю принцессы-лекаря. Хрупкая Офелия с первого взгляда влюбилась в заколдованного мага. Она сперва пыталась отводить внимание стражи, а далее и путешествующих с ней Арины и Ландоса всяческими отговорками о 'подозрительных типах', но сама тайком любовалась утонченным профилем Идалгира и видела себя с ним вместе в самых смелых девичьих мечтах.

— Поверь, Идэ, — сухо говорила Лариса, вспоминая игровой сценарий, — я вашу историю раз пять в магическое окно пересмотрела и могу утверждать наверняка. А ты, просто придурок, ищешь зачем-то человеческий облик, а она… она тебя и таким любит, она ждет тебя, она не может без тебя, а ты ушел в себя, напридумывал кучу комплексов, шатаешься по миру в поисках дурацкой феерической фигни. Черствый металлический сухарь! Ну почему всем мужчинам только и дай повод всякую феерическую фигню добывать? Что тебе, что Андрею, что этому дурацкому ветеринару…

Резкие слова сейчас — лучшее средство, решила Каргаполова. Пускай он нежен и желанен, им никогда не быть вместе. Она даже не думала о такой перспективе. Игра — это не жизнь. Это отвлечение от нее. У Идалгира есть единственная возлюбленная — Вейлингская принцесса. И другой не может быть.

— Тоже мне, священница и проповедница.

Он отвернулся и принялся более усердно лечить рану Марины.

Всполохи становились ярче, но и гасли сейчас куда интенсивнее. Магия работала очень неустойчиво. И приди медсестра в сознание, от такого лечения ей стало бы адски больно. Ткани не собирались срастаться.

— Пулю надо вынуть… — заметила Лариса, не оборачиваясь в сторону мага. — Только я смотреть не буду, терпеть не могу кровь и внутренности человеческие.

Она сидела на крыше аккурат над кабинетом покойного доктора и смотрела, как подъехала машина скорой помощи, и в нее погрузили тела Андрея и ветеринара, как один из милиционеров, светя фонариком на папку с протоколом, что-то там отметил. Потом из подъезда выбежало несколько зевак, и их пришлось допросить. Лишь бы эти люди не помянули и других участников кровавого инцидента, подумалось Ларисе. Но, к счастью девушки, никого никто искать не стал, и милиционеры вскоре уехали. Похоже, пронесло, и все злодеяния спишут на почившего блондина.

Душа металась от терзаний. Этот вечер превратился в какой-то кошмар. Сначала Идэ убил человека, потом она фактически унизила мага. И что теперь? Ничего определенного. Одна мерзость, низость и пакость. Андрей, прекрасный принц, оказавшийся преступником, чьих планов так и не довелось узнать ни Ларисе, ни магу, уже ничего не скажет. И девушке в этот момент с чего-то очень захотелось, чтобы он был жив и свободен. И не просто жив и свободен, а рядом с ней на берегу Средиземного моря. Чтобы легкий бриз ласкал их, в пляжных одеждах всматривающихся в горизонт и провожающих закатное солнце. Он прижимает к загорелой мускулистой груди ее, облаченную в тонкий шифоновый платок и… Он мерзавец, это факт. У него совсем нет чувств. Но именно к нему почему-то сейчас влекло Ларису. Именно с ним она видела свое будущее.

Девушка утерла слезы. Уже ничего не изменить. Вымышленный персонаж убил прекрасного принца. И живая вода в этом мире присутствует только в старых народных сказках. Лариса посмотрела на бумажник, который все это время держала в руке. Не просто убили, но еще и ограбили. Какая мерзость!

Ничего не оставалось, если кошелек в руках, как открыть его и пересчитать деньги. Тридцать с лишним тысяч рублей носил с собой прекрасный обманщик. Получается, обманом отобранное у Ларисы, нужно было ему не для существования, а для привлечения внимания. Если учитывать, что Андрей усердно искал Идалгира, то и мошенничеством своим он хотел, чтобы его отыскал именно Вейлингский гость. Кажется, все складывалось. Значит, красавчик осведомлен о магических окнах и, возможно, умеет ими управлять. Из этого следует, что Идалгир был нужен покойному для чего-то очень важного. И ветеринар — тоже. Андрей воспользовался доктором, и когда тот сыграл своб роль, избавился от него. Все складно и воистину просто. Оставалось докопаться до самого важного — ради чего Андрей затеял всю эту игру. И разобраться в этом попросту необходимо. Мало ли, какая опасность может подстерегать и ее, и Идэ после смерти прекрасного незнакомца. Хорошо, если он действовал в одиночку. А если за ним стоит какой-нибудь синдикат или некая банда? Пиши пропало. Эти ребята найдут и Ларису, и ее Вейлингского гостя куда скорее, чем следователи.

Девушка посмотрела на опустошенный кошелек. Деньги она завтра потратит на починку компьютера и отправку Идалгира в его родной мир. А вот кошелек… Стоит подельникам Андрея найти его в любой мусорке, как они быстро выйдут и на 'воришку'. И чем это может закончиться, Лариса предпочла даже не думать. Если Андрей знал о механизме работы магических окон, то и его подельники не так просты. А что, если они, вообще, из другого мира? И если они используют Землю как полигон для опытов? Девушка даже подпрыгнула на месте, так сильно ее осенило. Точно! Разгадка оказалась проще, чем думалось. Мир без магии — лакомый кусочек. Вряд ли кто-то станет искать в этом мире источник неконтролируемой силы. Именно этим воспользовался Андрей! Но если он — один из завоевателей других реальностей, тогда точно надо прятаться в самый укромный из уголков. И уничтожать все следы!

— Идэ, сожги кошель! — попросила Лариса и кинула бумажник под ноги магу.

Тот бросил сперва усталый взгляд на никому не нужный предмет, а затем кинул на кожаный кошелек небольшой огненный шар.

Идалгир — отличная находка для амбициозных завоевателей миров. Особенно, если эти завоеватели прячутся тут. Хорошо, что все закончилось именно так. Что Идэ не попал в лапы к Андрею. Вот бы только мага обратно в Вейлинг вернуть. Зверрос и прочие легендарные чудища королевства — ничто по сравнению с творящимся за пределами игрового мира. Но это родина Идалгира, и там его место. Именно там его ждет влюбленная принцесса.

— Вот, кажется, затянулись раны, — Идалгир вытер пот со лба и попытался встать, только ноги не держали его.

Впору сказать: 'Офелию бы сюда!' Не под силу боевому магу лечить серьезные раны каждый день. Заклинания исцеления забирают его силы втрое быстрее, чем привычная Идалгиру боевая магия.

— Пошли, Лара, к тебе домой, там долечим… Вот только…

Маг посмотрел на окровавленную одежду девушки.

— Подозрительно это…

Он сорвал с нее перепачканную куртку и блузку и сжег их огненным шаром. Заклинание с превеликим удовольствием сожрало окровавленные тряпки. Обычный огонь еще долго полыхал бы на крыше. Магический — вспыхнул на пару мгновений и потух, оставив вместо улик горку пепла. Идалгир, не долго думая, стянул с себя рубаху, чтобы одеть на раненую.

— Идэ! — поразилась Лариса… — Ты же замерзнешь совсем без…

Она принялась дрожащими от волнения пальцами расстегивать куртку…

— На улице прохладно, ветер, ты заблеешь… — но Идалгир не слушал ее.

После недавних откровений хозяйка магического окна стала для него не больше, чем просто тенью. Эта девушка имеет право на счастье, рассудил маг. Только она не хочет им воспользоваться, отгораживаясь от каждого, находя отговорки и оправдания.

— Ничего со мной не будет, я не позволю, чтобы женщины болели! — гордо ответил маг, стараясь не глядеть в сторону Каргаполовой.

Он подхватил обоих девушек руками и взлетел над многоэтажками. Тяжело, особенно после лечения. Но надо…

Ночь, границы города четко очерчены его огнями, образуя яркую оранжевую звезду тоненькими ниточками дорог привязанную к земле. На окраинах это огни угольных шахт, а потом и огни домов, маленькие движущиеся огоньки — это машины. Многополосные проспекты казались проволочными каркасами, на которые нанизаны проезды и переулки.

— Я никогда не летала над городом… потому что у меня нет крыльев… — мечтательно прошептала Лариса, посмотрев вниз, почему-то именно сейчас ей снова захотелось романтики.

Ее голова кружилась, ей казалось, что вот-вот Идалгир устанет, магия вконец покинет его, и обе девушки полетят вниз с ускорением свободного падения… Вместе с обессилившим магом. Но у Идэ словно были неисчерпаемые запасы энергии. Он уверенно летел дальше, неся в правой руке раненую Марину, а в левой — ее, Ларису. Последняя прижалась затылком к холодной металлической груди своего защитника и телохранителя… Железо… его сердце — металлический механизм… почти что часы… нет, в груди размеренно билось сердце, человеческое любящее сердце… Сердце, которое она оскорбила из-за собственной глупости, дурацкого самомнения, нежелания что-либо менять.

— Не важно, какая у тебя кожа, все равно, какие твои волосы, Идалгир, на это смотрят лишь те, кто завидуют твоему большому доброму сердцу… — прошептала Каргаполова.

— Как это ты до сих пор не научилась летать? — парировал вопросом Идалгир.

Будто он не слышал ее пылкой речи. Или не хотел.

— У меня нет крыльев, и не будет, я не могу читать заклинание полета, и не научусь.

— Но зато это так просто выходить к себе на балкон и вспоминать, как мы холодной ночью летели над твоим родным городом… и это будет похоже на то, как будто ты летишь, по-настоящему летишь… И еще… научись когда-нибудь любить.

***

Тактика. Порой выгодней сдаться в плен и искать пути выхода из него, нежели потерять все. Иногда легче притвориться умершим. Андус, придя в себя, обнаружил, что у него из кармана Лариса тащит кошелек, дабы вернуть отнятое у нее, а где-то совсем близко сигналит милицейская машина, решил не подавать виду, что он жив и здоров. Плевать на какой-то кошелек и разбросанные вокруг его тела документы. Пусть маг с девушкой торжествуют и думают, будто победили. Их радость недолговечна.

Да, они узнают от Марины, если, конечно, им удастся ее спасти, очень много интересного из жизни полководца Пируаса. Но они не будут ожидать самого главного: его явления собственной персоной. Лежать и не двигаться. И когда требуется не дышать.

В магической академии учили не просто умело пользоваться заклинаниями. Был там один, как Андус сперва считал, бесполезный курс, на котором рассказывалось о различных маскировках. И самой сложной там была маскировка под трупа. Заставить сердце на мгновение замереть, и вот уже милицейская ищейка кричит своему напарнику, что мужчина на пороге клиники мертв.

Какая-то тряпка падает на лицо, и вскоре его погружают в машину. Прекрасно! Лучшего отступления и не придумать. Ради выигрыша можно потерпеть и холодильник, в котором с любовью заперли якобы труп на ночь. Как же внутри темно и холодно. Особенно голышом. Дурацкая идея мертвецов раздевать и вещать на мизинец табличку с номером. Будь Андус смотрителем морга, он бы строго-настрого запретил замораживать трупов в таком виде. Им ведь тоже холодно!

Но, главное не мороз. Полководцу хватило сил, чтобы открыть холодильник и очутиться на воле. Как и следовало ожидать, на шум прибежала девушка-смотритель. Она медленно брела вдоль шкафов, освещая их тусклым фонариком. Когда узкий луч света остановился на открытом настежь холодильнике, она замерла, пальцы разжались, и спустя мгновение зловещую тишину морга нарушил звук катящегося по гранитному полу фонарика. Девушка отшатнулась и медленно попятилась назад, когда пятнышко света катилось в противоположную сторону и остановилось, осветив обнаженные ноги 'ожившего трупа'.

Визг. Топот. Распахнутая настежь дверь.

— Недальновидно оставлять на дежурство в морге практикантку, — хмыкнул Андус, выходя в коридор и натягивая на себя халат, снятый с упавшей в обморок медсестры. — Недальновидно списывать меня со счетов.