Аргор стоял на коленях в полном изнеможении. Перед ним маячила высокая башня академии магов Авестло, бастион, ставший для него воздушным замком, мечтой. Никто не знал, что скрыто в башне. Лишь он, Аргор, помнил. Потому что именно он спрятал там это…
Книга лежала, открытая на последних словах, записанных полторы тысячи лет назад ровным, аккуратным почерком, столь непохожим на характер человека, оставившего записи.
«Куда мы пойдём, Мортемар? Куда?»
Юноша с размаху ударил кулаком прямо по центру книги. В глазах его отразилась боль, ненависть, слёзы, но ему было всё равно. Он продолжал бить, всё слабее и слабее опуская кулак на хрупкие страницы.
Он мог выкинуть дневник, сжечь – но не мог сжечь того, что было вне страниц.
Он не мог сжечь воспоминания.
Он не мог сжечь то, что не было записано.
Но он мог записать. Записать, чтобы сжечь.
Сжечь, чтобы забыть.
– Я не хочу забывать!
Этот крик, как и многие разы до этого, пролетел над городом. Где-то внизу люди смотрели на него со страхом, но здесь он был недосягаем для них. Это было место, куда они не могли проникнуть.
Он сам запечатал башню. После своей смерти.
Ничто и никто не мог повредить её или проникнуть в неё, ни изнутри, ни снаружи.
Аргор упал рядом с дневником, слегка поглаживая страницы так, будто это были чьи-то волосы. Воспоминания всегда душили его, и он не мог справиться с ними, не мог забыть. Не хотел забывать…
* * *
Он увёл Эрию из того ада в Ороне. Город был сожжён дотла, за ними по пятам гнались чародеи Авестло, последние выжившие на песке Арены. Пришлось долго скрываться, прежде чем они ступили на землю острова Эйриф.
И с тех пор их кошмар прекратился, превратившись в…
Аргор гнал прочь от себя мысли. Он не хотел вспоминать, не хотел помнить.
Но и забывать не собирался.
Сон, тот сон, что оставил след на его груди, оказался вещим.
* * *
…Эрия, прекрасная, счастливая, была готова к обряду венчания. Для Мортемара это означало одно: его принимают в семью Айеро.
Венчальная башня замка Эйриф, стоявшая в роще деревьев, обладала неповторимой историей. Эрия часто рассказывала обо всём, что происходило здесь, она была беззаботной, ощущала себя в безопасности. И эти минуты были самыми прекрасными в их общей жизни. Ар спал, словно его и не было. В мире разворачивалась война. После уничтоженной столицы Линора король Марк потребовал отдать ему Авестло, на что получил красноречивый отказ. Тела его послов так и не нашли в горных ущельях под Небесным Городом.
Но Эйриф остался проклятым местом для всех.
* * *
Аргор закашлялся от холодного воздуха, наполнившего лёгкие, и видения, как утренний туман, рассеялись на короткое время. Юноша всё так же обнимал дневник. Его страницы не хранили ничего интересного для тех, кто пытался его убить. Всё самое важное Аргор хранил в себе.
* * *
…Эрия привела его в башню, где ждали Четверо. Здание сияло внутри ровным светом тысяч свечей, освещавших несколько древних гобеленов и алтарь в виде чаши – от Дайферуса Мортемар узнал, что алтарь объединяет влюблённых вечной клятвой. Даже Четверо не до конца понимали, как именно он работает.
Аргор горько улыбнулся, вспоминая тот момент. Он опять превзошёл учителей, узнав секрет чаши. Как же давно это было…
…В воздухе витал сладковатый запах лилий, столь любимых его чародейкой. Цветы, источавшие его, распускались на глазах, вырастая гирляндами на нежно-белых колоннах – любимое волшебство Эрии, в котором она достигла большего, чем кто-либо. Она умела вдыхать жизнь во всё, и только один раз ей это не удалось. Тело Тэа теперь покоилось во дворе замка, рядом с матерью Эрии.
Каждое воспоминание отдавало привкусом чего-то далёкого, но столь знакомого. Аргор покосился на башню, на небольшое окошко, плотно закрытое от любопытных глаз и пропускающее лишь небольшую паутину солнечного света. Могло быть так, что аромат лилий, который он сейчас ощущал, был не плодом его воображения, а исходил от стен, пропитавшихся сладковатым запахом за многие века? Да, вполне.
…Они держались за руки, подходя к чаше. Не было никаких фраз, речей. Четверо были всего лишь свидетелями чуда, если оно произойдёт. Аргор вспомнил, как его сердце бешено колотилось, когда он вместе с любимой стал на колени перед алтарём, и они вместе коснулись ладонями стенок сосуда. На холодном камне остались их отпечатки, а сама чаша, словно впитывая в себя часть их душ, наполнилась едва различимым дымом, который сгустился и упал на дно прозрачной водой, отражавшей тысячи язычков пламени. Дайферус молча подал им два бокала, и Мортемар понял, что они должны испить этой воды. Эрия зачерпнула жидкость своим бокалом и улыбнулась, ожидая своего любимого.
Они так и не испили вместе из своих кубков.
* * *
Аргор сходил с ума, вспоминая последние секунды их общего счастья. Он мог кричать, рыдать, он мог сжечь дотла ненавистный ему город, но всё это не смогло бы вернуть то, что он потерял. Ему дали шанс всё исправить, и что же? За полторы тысячи лет он долго и упорно шёл к цели, но когда ему почти удалось завершить работу, его предали.
В этой жизни он твёрдо решил завершить начатое.
За полторы тысячи лет он много раз задавал себе один и тот же вопрос. Тот вопрос, который задал когда-то тем, кто его создал:
«Почему я?»
Никто не ответил. Никто не сказал ему.
А воспоминания затягивали своими щупальцами в постоянную пыточную камеру Отчаяния…
… Улыбка Эрии была последним, что связывало Аргора с тем моментом. Их обряд прервали.
Он смутно помнил всё, что тогда происходило…
Солдаты, крылатые твари из Авестло, и демоны, те самые, которых они приняли в замке…
Эрия, бегущая вверх по ступеням башни, пока Четверо пытаются защитить Аргора и свою наследницу…
Сам Аргор получил сильный удар в висок. Он вспомнил, как привычная ярость, так долго спавшая, взыграла в нём, его когтистая лапа разорвала одного из солдат, а глаза снова видели всё в фиолетовом свете…
Вокруг были Древние. Много, очень много. Не менее десяти чародеев, и демоны, извечные предатели…
Яруно бросился вверх за Эрией…
Дайферус что-то сказал братьям, и они просто исчезли…
Он остался один, один против всех. И без любимой. В страхе он выбежал из башни.
И тогда страшный сон вспомнился ему…
«Это была башня. Высокая, мрачная, болезненно-бледного цвета, словно сделанная из лунного камня, она была двойной: центральный шпиль устремлялся высоко в небо, пытаясь разрезать грозовые облака, нависавшие над землёй, а спиральные ступени охватывали её, словно дикие растения, они тянулись почти до вершины, остановившись на небольшом балконе»…
Венчальная башня. Почему он сразу не заметил их отвратительного сходства?
Потому что был слеп в своём счастье. Все мы бываем слепы и не видим вещей, предрекающих беду.
«…Вокруг была выжженная земля, деревья приобрели угольный цвет, было впечатление, будто здесь проходил дракон, испепеляя всё живое на пути. Прежде чем я осмотрел местность, послышался дикий крик с вершины башни, и я невольно поднял взгляд. Там, наверху, на небольшой площадке стоял непонятный силуэт в блестящих латах. Я видел, как он вытянул вперёд меч – и снова раздался крик, голос был очень знаком, он пронзал каждую жилку моего тела, и я даже не представлял, человек это или чудовище».
Яруно настиг Эрию. Воспоминание о вопле радости отразилось на измученном лице Аргора, исказив острые черты гримасой боли.
«…Мелькнула тень, и за башней послышался глухой удар о землю. Мне не нужно было долго разбираться, было понятно, что воин сбросил врага, он стоял на балконе, держал какой-то предмет в руке и смотрел вниз, на тело».
Аргор помнил, как он бросился к возлюбленной…
Тёмно-карие глаза…
Его принцесса из далёкой мечты…
Кровь на груди…
Юноша знал, что будет дальше. Он не смотрел тогда вверх.
Клинок соединил их, и Аргор почувствовал, как они умирали вместе…
В последний раз он взглянул на Эрию…
Она улыбалась ему…
– Отнесите тела в башню, – чей-то голос звучал в угасающем сознании Мортемара. – Всё кончено.
* * *
Аргор лежал ничком на осколке камня, всё так же парящем над Авестло. Каждый раз, когда он начинал жизнь заново, ему приходилось вспоминать всё. И до сих пор каждое упоминание об Эрии приносило боль. Он потерял её, но осталась надежда. Он верил, что нет ничего невозможного. Разве нет?
* * *
Первой его мыслью была снова Эрия. Снова и снова, как тогда, после битвы с Иохаром.
Но мёртвые не плачут.
И Мортемар не ощущал слёз. Их не было.
Мёртвые не чувствуют.
Его рана не приносила болезненных ощущений.
Мёртвое сердце не бьётся.
Его сердце молчало.
Темнота полностью охватила его. Он пытался пробудить Зверя – бесполезно, Ар молчал. Где он находился?
– Где я?!
Голос звучал, словно из-под земли, но здесь не было земли. Юноша чувствовал, что может двигаться – но его ноги не ощущали тверди. Мортемар надеялся услышать хотя бы эхо, но и его не было. Вокруг не было ничего. Темнота. Пустота. Ни единого звука, даже его голосу что-то мешало.
Это не был сон. Это не могло быть сном.
Неужели смерть выглядит именно так?
* * *
Мортемар не знал, сколько прошло времени. Он потерял счёт. Но это его не заботило.
Если это смерть, то у него теперь целая вечность.
Если это Мир Потерянных Душ – он найдёт выход.
Потому что в мире живых остались те, кто забрал у него то, что ему было дорого. Мортемар хотел исправить это.
* * *
– Жажжждааа…
Мортемар встрепенулся. Что это? Шипящий голос, нараспев произносящий слово «жажда». Это не он.
Тогда кто?
– Он хочет мессстиии…
– Кто здесь?
– Ведь хочешшшь, правдааа?
Если бы сердце могло биться, оно бы бешено колотилось, но не от страха, а от проснувшейся надежды.
Перед лицом Мортемара резко возникло лицо. Призрачная улыбка черепа, наподобие той, что он видел на Арене, когда Вальтасар призвал стену духов.
В глазницах горели угольки. Фигуру окутывал туман, и она спокойно летала вокруг Мортемара.
– Кто ты? – голос не слушался юношу, и он беспокойно крутился, стараясь держать призрака в поле зрения.
– Ссскажиии, ты хочешшшь мессстиии?
Другой призрак схватил его за плечи, и бесплотные пальцы словно встряхнули душу Мортемара. У этого глаза горели зелёными отблесками, такими же, как и туман, охватывающий его.
– Хочу…
– Хочешшшь жить?
– Хочу…
– Громче!
– Хочу! Хочу жить!
Третий призрак схватил его за ноги и потащил куда-то вниз. Высота не чувствовалась, не было ветра, не было ничего.
– Как сильно ты хочешшшь жить?
– Как сильно ты хочешшшь отомстить?
– Как сильно ты хочешшшь вернуть Эрию?
Они кружили вокруг, они пугали, они хватали его душу, они пролетали сквозь него. Мортемар едва успевал следить за ними, беспрестанно крутясь на отсутствующей поверхности. Призраки повторяли вопросы, и он не успевал отвечать. Едва он открывал рот, как его хватали, терзали, замыкая звук глубоко в горле, пока Мортемар в ярости не крикнул, превозмогая себя:
– Я готов на всё ради Эрии! На всё!
И всё стихло.
Призраки исчезли.
Мортемар почувствовал ветер. Он падал.
Тело упало на гладкую мраморную поверхность, но боли не было.
– Мы можем дать тебе новую жжжииизнь, Ар-Гор.
Мортемар повернулся на звук. Призраки стояли перед ним в чём-то, отдалённо напоминающем человеческую одежду. И всё же были бесплотны.
– Так меня называл Гончий.
– Это станет твоим именем. Новым именем.
– Где Ар?
– А ты не рад избавиться от него?
– Где Ар?
Призраки замолчали.
– Разве ты не хочешшшь вернуться наверх?
– Без Ара я не смогу исправить это.
Смех, призрачный, жуткий, раздающийся из трёх черепов.
– Не веришшшь в свои силы?
– Я не маг.
– Ты помнишшшь слова Эрии?
– Какие?
– Можно получить силу чародея, заново родившись.
– Я умер.
– Разве смерть – не рождение тебя нового?
И снова темнота. Ветер, словно Мортемар провалился сквозь мраморный пол. Его тело всё так же неуклюже рухнуло на такую же поверхность.
– Ты хочешшшь вернуть Эрию?
– Да, хочу.
– Послужи нам.
– Как?
Один из призраков появился возле Мортемара, скалясь клыками.
– Мы вернём тебе Эрию, если ты уничтожишшшь Древних. Всссееех. И положишшшь конец войне магов.
– Как я это сделаю?
– Придумай. Оссстанови их.
– Вы обещаете, что вернёте Эрию?
Смех. Призраки схватили юношу и подняли в воздух.
– Ты согласен или нет? Если нет – ты умрёшшшь… Окончательно. И если тебе повезёт, ты найдёшшшь призрак Эрии там, где всссеее вы оказываетесь посссле сссмерти. Если согласишшшься – вернёшшшь её к жизни.
Улыбка Эрии в памяти остро жгла воображение Мортемара. Она должна жить. Любой ценой.
– Да.
– Это нелегко. Подумай и скажи.
Ответ прозвучал сразу, без заминки:
– Да.
* * *
Всё тело ныло, особенно грудь, будто её жгли раскалённым железом.
Вокруг всё та же темнота.
Очередное жжение отдало шипением и запахом крови.
Мортемар открыл глаза.
Его тело лежало возле алтаря, рядом с телом Эрии. Вокруг было тихо.
На его рану капал воск со свечи, парившей над ним.
И тогда Аргор понял, что жив.
«Ты зря это сделал, Аргор».
Гончий снова был в нём. При этой мысли юноша улыбнулся, но вид тела возлюбленной заставил вскинуться. Буквально ползком он добрался до волшебницы и положил голову на окровавленную грудь. Её сердце не билось. Аргор отшатнулся и зацепил алтарь. В каменной чаше тихо плескалась вода.
– Разве она не должна исчезнуть после смерти тех, кому предназначалась?
Аргор сказал это вслух, не ожидая ответа, но с подозрением смотрел на чашу, ожидая, что жидкость исчезнет.
Вода жидким зеркалом блестела в углублении, отражая измученное лицо Аргора. Рука нащупала один бокал, чудом уцелевший. Юноша молча смотрел на треснутый край стекла, а потом зачерпнул воды. Парой глотков он опустошил кубок наполовину. Подойдя к телу Эрии, Аргор приложил край бокала к её бледным губам. Пара капель воды попали внутрь, но Мортемар знал, что чуда не будет. Он просто довёл ритуал венчания до конца и одним поцелуем запечатлел клятву на влажных губах.
– Я верну тебя, любимая…
На улице послышались шаги. Кто-то шёл в башню. Аргор пробудил печать Гончего, и чернильные змеи снова захватили власть над ним. Юноша посмотрел на себя, ожидая увидеть хотя бы что-нибудь.
Там, где с клинка Яруно кровь Эрии попала в рану на груди, горело небольшое пламя. С каждой секундой, пока рана затягивалась под действием Печати, пламя проникало вглубь сердца. Аргор сел рядом с алтарём, ожидая гостей и непривычно глядя на свои ладони.
Дверь распахнулась и захлопнулась через несколько секунд. Своим чутьём Аргор ощутил троих. Одним был Яруно, другим – Адера. Третий не был чародеем.
Они шли за его телом и телом Эрии, в этом юноша не сомневался.
Ещё несколько шагов – и три фигуры вынырнули из-за колонн, приближаясь к алтарю. Заметив сидящий рядом с чашей силуэт, пришедшие замерли, а Аргор смог разглядеть третьего.
Это был Миллий.
На поясе Яруно висел окровавленный меч. Капли крови всё ещё горели угасающим пламенем. Кровь Эрии.
– Как?.. – на лице Миллия застыло изумление.
Аргор ухмыльнулся. Теперь всё изменится. В его памяти осталось только одно заклинание, но его было более чем достаточно для начала…
* * *
Венчальная башня, стоявшая недалеко от замка Эйриф, озарилась пламенем, словно само пекло вырвалось наружу и плясало в каждом окошке. Тяжёлая дверь резко распахнулась от удара звериной лапы, и на пороге показался силуэт в пылающем огне. У него на руках покоилось тело девушки, на которую юноша смотрел с безграничной любовью…